Виктория Синицина Олимпийская чемпионка по фигурному катанию призналась, что считает себя папиной дочкой. Адвокат Виктория Данильченко поделилась своим опытом в области исправления ошибок в документах, которые могут иметь серьезные последствия для личных и имущественных. основа национальных целей. Адвокат Виктория Данильченко рассказала, в каких случаях это происходит, сообщает Адвокат по семейным делам Виктория Данильченко отреагировала на историю жительницы Химок, бывший сожитель которой угрожает пустить на фарш их общую дочь.
Адвокат Данильченко рассказала, что делать, если преследует бывший
Юрист Виктория Данильченко (Коллегия адвокатов Виктории Данильченко): Процедура поручительства при совершении сделки не нова. В гостях у Страны FM Виктория Данильченко Адвокат в семейном праве По делам несовершеннолетних | Выпуск 966 Адвокат в семейном праве. Главные новости о персоне Виктория Данильченко на С 2019 года – учредитель и председатель Коллегии адвокатов Виктории Данильченко. Смотрите видео онлайн ««СВОЯ ПРАВДА (16+)» 21.07/ВЕДУЩАЯ: ЕВГЕНИЯ ВОЛГИНА./ГОСТИ: Виктория Данильченко и Павел Склянчук. Виктория Данильченко, адвокат: «Такая группа существовать не может хотя бы просто потому, что это претит закону.
Адвокат назвала запрещающие расторжение брака условия
Об этом Лайфу рассказала Виктория Данильченко, адвокат и председатель "Коллегии адвокатов Виктории Данильченко". Адвокат Данильченко считает, что у Алисовой нет шансов в суде с требованиями взыскать денежную компенсацию с Романа Шимко и телевизионщиков. Юрист Виктория Данильченко (Коллегия адвокатов Виктории Данильченко): Процедура поручительства при совершении сделки не нова. Виктория Данильченко Виктория Данильченко. В России предложили ужесточить наказание за нанесение побоев ребенку. В передаче Виктория выступает в роли судьи, но по специализации и по своей натуре она адвокат.
Юрист Данильченко назвал основания для прав на наследство без брака
Instagram и Facebook Metа запрещены в РФ за экстремизм. На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии. Сетевое издание «МК в Калининграде» mk-kaliningrad.
Виктория Данильченко: Только у нас «контроль» — неправильное слово. Контроль — это не есть, не знаю, звонить в дверь и проверять холодильник, а просто посматривать. Лишний раз подойти к этим же девочкам… Оксана Галькевич: С девочками поговорить. Виктория Данильченко: Сказать: «Ну слушай, ну расскажи…» Ну расположите! Ну посмотрите!
Это не единственная история громкая я имею в виду — сегодня. А сколько таких историй по стране? Оксана Галькевич: Но здесь еще надо понимать, что в семье ведь было сексуальное насилие. Виктория Данильченко: В том числе. Иван Князев: Об этом речь не идет. Оксана Галькевич: Девочкам это рассказать — это… Я не знаю, какой психологической силы должен быть ребенок, чтобы об этом рассказать. А тем более — сексуальное насилие со стороны отца.
Тут взрослая женщина, знаете, не всегда… Виктория Данильченко: Ведь мы же с вами еще многих моментов не знаем, что со стороны матери там было, да? Тоже есть большие нюансы. Оксана Галькевич: Сложности. Виктория Данильченко: И сложности, да. Оксана Галькевич: Давайте Светлану из Ижевска выслушаем. Светлана, здравствуйте. Иван Князев: Добрый день.
Мне нравится очень ваша программа «Отражение». Спасибо, что у нас есть такая программа. Оксана Галькевич: И вам спасибо. Зритель: У меня тоже детство было очень несчастливое. Отец прошел весь фронт, у него было ранение в голову. Мама на 16 лет была моложе. И так как у него это уже была вторая семья, почему-то у них были очень нехорошие отношения между собой, и они постоянно дрались.
Мама провоцировала отца больше, чем он ее провоцировал. Но мы в детстве их обоих любили как бы, и нам казалось, что так нормально. А когда мы выросли, мы поняли, что мама больше провоцировала отца, так как он еще и болен был, а она его провоцировала, еще и гуляла… Оксана Галькевич: Ну понятно, Светлана. В общем, какого-то психологического здоровья и спокойствия у вас в детстве не было в семье, к сожалению, да? Зритель: Не было, не было. Мы приходили в школу сонные постоянно, ну, очень морально подавленные. Во-первых, была нищенская семья, семь человек.
Мама нас тоже очень била. Мама за любой… Оксана Галькевич: Спасибо, Светлана, просто очень мало времени в прямом эфире. На самом деле сообщения о том, что насилие в семье со стороны родителей, от детей приходят. Все вспоминают свое детство. Даже меньше пишут жены про мужей, чем про семейное насилие со стороны родителей. Давайте быстро выслушаем еще Веронику из Петербурга. Здравствуйте, Вероника.
У меня такая история. Полгода назад меня… В общем, применяли ко мне физическое насилие. Чтобы решить конфликт с моим ребенком восемнадцатилетним, который просто отбился от рук, пришел мой отец родной, который имеет отношение к психологии. Он профессор, у него многолетний стаж, у него есть репутация и связи, скажем так, в обществе. У меня сломанное ребро, у меня было кровоизлияние в легкие. Вы говорите о том, что подавление воли. Это совершенно так и было.
Человек, который мне много дал, фактически меня воспитывал, когда ушел от матери, собственно, эту волю и подавлял. Я очень долго чувствовала себя никчемной. Я одна воспитывала ребенка, потому что его отец отказался во время беременности, было очень тяжело. Я вынуждена была молчать о том, что происходило за кадром, а на работе делала вид, что все прекрасно. Вот полгода назад это случилось. И как дальше происходили события? И почему бесполезно обращаться куда-то?
Сразу мне друзья помогли и на работе начальница. Были зафиксированы побои, две травмы. И что вы думаете? Когда в милицию поступило заявление, во-первых, мой ребенок… Сразу же написали заявление о том, что якобы я ударила отца первая. И когда все это произошло, он грозил всех в психушку засадить, на нары посадить, говоря о том, что у него связи есть в городе, ему многие обязаны. В общем, я жила на съемной квартире. В общем, вела переговоры.
Представляете, они говорили мне, что мой отец предлагает мне отказаться от моего сына — и тогда он мне позволит жить в моей квартире. И милиция не давала ни одного… В общем, было много отказов в возбуждении уголовного дела. Я о них не знала. Слава богу, прокуратура у нас в районе очень хорошая, и они мне в этом помогали. Сейчас закончилось тем, что провели судмедэкспертизу, и каким-то интересным образом она установила, что ни малейшего вреда здоровью не было принесено. Хотя и юрист… Я обратилась за помощью в центр для женщин, пострадавшим от насилия. И психолог, и юрист, и прокуратура — они были уверены, что по всем медицинским документам это вред средней степени тяжести.
Оксана Галькевич: Вероника, эта история еще будет долго у вас продолжаться? То есть финал еще не просматривается, да? Или все, точка поставлена, вы уже больше бороться не будете? Зритель: Я говорю, что сделали… В общем, из-за невозможности доказать, потому что не было свидетелей всего этого ужаса, закрыли дело. Оксана Галькевич: Закрыли. Зритель: Статья 6. Говорят, что возможна административка.
Но говорят, что, скорее всего, и этого даже не будет. То есть человек такие вещи делает, понимаете, а все это остается безнаказанным. Поэтому куда идти? Вот как? Я вернулась сейчас домой, сейчас живу… Оксана Галькевич: Спасибо, Вероника. Иван Князев: Спасибо, спасибо большое, Вероника. Оксана Галькевич: Спасибо большое.
Я прошу прощения, просто у нас время в прямом эфире истекает стремительно. Иван Князев: А почему полиция себя так ведет? У них же тоже есть дети. Или просто им проще закрыть дело лишний раз, меньше возни? Виктория Данильченко: Да нет, послушайте, ведь на самом деле мы не можем с вами опять же все беды, так сказать, повесить на полицию и сказать: «Что же это вы такие-сякие? В этом случае не наступает уголовная ответственность, с точки зрения этой женщины. Было написано заявление о возбуждении уголовного дела.
И я не могу сейчас с точностью сказать, почему такое произошло, почему экспертиза не установила, что там действительно есть вред здоровью средней тяжести если он есть. Почему полиция… Нет, почему полиция прекратила уголовное дело — я понимаю. Оксана Галькевич: По формальным признакам, понятно. Виктория Данильченко: По формальным признакам. А почему полиция так относится? Я вам тоже в начале нашей беседы рассказала. Потому что бывают такие… И это основная масса таких людей.
Вы не думайте, что… Вот смотрите — нам женщина звонила, которая рассказала, как и челюсть сломали, и не знаю что там… Оксана Галькевич: И она все равно забрала заявление. Виктория Данильченко: Она пошла и забрала заявление. И здесь то же самое происходит. К сожалению, сами женщины дают возможность поступать с ними именно таким образом. Оксана Галькевич: Нет, подождите, Виктория Борисовна. Некоторые женщины сами дают повод? Вот тут пришел человек.
Она нашла в себе эти силы, она все это сделала и хочет довести наконец до конца. Виктория Данильченко: Все правильно. Поэтому надо бороться. Оксана Галькевич: А психологическая усталость в данном случае у сотрудников полиции и у тех, кто проводит экспертизу. Они сидят и думают, типа: «А она все равно заберет». Да это не твое дело — думать. Ты сиди и работу делай честно!
Виктория Данильченко: Смотрите. Вообще об этом даже говорить не буду. С точки зрения судебно-медицинской экспертизы, медики-эксперты вынесли свой вердикт, где указали, что нет этого… Иван Князев: С другой стороны, нарушишь положение — и все, тебя потом самого… Виктория Данильченко: Но я же не говорю: сложите руки и сидите спокойно. Добивайтесь, жалуйтесь. Пишите, что неправильные основания для прекращения уголовного дела. Иван Князев: Дальше можно идти и оспаривать, другую экспертизу проводить, в конце концов. Виктория Данильченко: Давайте жалобы.
Тут одно дно пробивает другое. Читать эти все истории… Иван Князев: Давайте к самообороне перейдем. Оксана Галькевич: Давайте посмотрим небольшой опрос, да. Мы попросили наших корреспондентов выйти на улицы городов и спросить россиян: как они считают, где этот предел уровня самообороны допустимой? Виктория Борисовна, у меня, например, есть две интересные истории сейчас. Не так давно в средствах массовой информации… Это история из Туапсе, где восемнадцатилетняя москвичка ножом ударила насильника, который пытался ее изнасиловать. Приехала благополучно в Москву.
А он пошел и еще на нее, что называется, заявление «накатал». Интересно, чем эта история закончится. И еще один такой случай был в 2013 году — там девушка отстреливалась в метро от двух нападавших на нее и на их друзей с ножом, ранила их и получила три года колонии. Как вообще такое возможно? Как здесь расценивают это все суды? Виктория Данильченко: Вы понимаете, в чем дело? Вопрос в том, что мы все-таки исходим из превышения пределов необходимой обороны.
Что имеется в виду? Если к тебе пришли и стоят, на тебя кричат, а ты взял пистолет и стрельнул — вот что это такое? Есть ли здесь необходимая оборона? Наш законодатель говорит — нет. А вот если он на тебя с ножом, а ты вынул и стрельнул в него — вот здесь мы можем уже говорить о том, что у тебя была реальная угроза жизни.
Написать в редакцию: editor blitz.
Представляете, они говорили мне, что мой отец предлагает мне отказаться от моего сына — и тогда он мне позволит жить в моей квартире. И милиция не давала ни одного… В общем, было много отказов в возбуждении уголовного дела.
Я о них не знала. Слава богу, прокуратура у нас в районе очень хорошая, и они мне в этом помогали. Сейчас закончилось тем, что провели судмедэкспертизу, и каким-то интересным образом она установила, что ни малейшего вреда здоровью не было принесено. Хотя и юрист… Я обратилась за помощью в центр для женщин, пострадавшим от насилия. И психолог, и юрист, и прокуратура — они были уверены, что по всем медицинским документам это вред средней степени тяжести. Оксана Галькевич: Вероника, эта история еще будет долго у вас продолжаться? То есть финал еще не просматривается, да? Или все, точка поставлена, вы уже больше бороться не будете? Зритель: Я говорю, что сделали… В общем, из-за невозможности доказать, потому что не было свидетелей всего этого ужаса, закрыли дело.
Оксана Галькевич: Закрыли. Зритель: Статья 6. Говорят, что возможна административка. Но говорят, что, скорее всего, и этого даже не будет. То есть человек такие вещи делает, понимаете, а все это остается безнаказанным. Поэтому куда идти? Вот как? Я вернулась сейчас домой, сейчас живу… Оксана Галькевич: Спасибо, Вероника. Иван Князев: Спасибо, спасибо большое, Вероника.
Оксана Галькевич: Спасибо большое. Я прошу прощения, просто у нас время в прямом эфире истекает стремительно. Иван Князев: А почему полиция себя так ведет? У них же тоже есть дети. Или просто им проще закрыть дело лишний раз, меньше возни? Виктория Данильченко: Да нет, послушайте, ведь на самом деле мы не можем с вами опять же все беды, так сказать, повесить на полицию и сказать: «Что же это вы такие-сякие? В этом случае не наступает уголовная ответственность, с точки зрения этой женщины. Было написано заявление о возбуждении уголовного дела. И я не могу сейчас с точностью сказать, почему такое произошло, почему экспертиза не установила, что там действительно есть вред здоровью средней тяжести если он есть.
Почему полиция… Нет, почему полиция прекратила уголовное дело — я понимаю. Оксана Галькевич: По формальным признакам, понятно. Виктория Данильченко: По формальным признакам. А почему полиция так относится? Я вам тоже в начале нашей беседы рассказала. Потому что бывают такие… И это основная масса таких людей. Вы не думайте, что… Вот смотрите — нам женщина звонила, которая рассказала, как и челюсть сломали, и не знаю что там… Оксана Галькевич: И она все равно забрала заявление. Виктория Данильченко: Она пошла и забрала заявление. И здесь то же самое происходит.
К сожалению, сами женщины дают возможность поступать с ними именно таким образом. Оксана Галькевич: Нет, подождите, Виктория Борисовна. Некоторые женщины сами дают повод? Вот тут пришел человек. Она нашла в себе эти силы, она все это сделала и хочет довести наконец до конца. Виктория Данильченко: Все правильно. Поэтому надо бороться. Оксана Галькевич: А психологическая усталость в данном случае у сотрудников полиции и у тех, кто проводит экспертизу. Они сидят и думают, типа: «А она все равно заберет».
Да это не твое дело — думать. Ты сиди и работу делай честно! Виктория Данильченко: Смотрите. Вообще об этом даже говорить не буду. С точки зрения судебно-медицинской экспертизы, медики-эксперты вынесли свой вердикт, где указали, что нет этого… Иван Князев: С другой стороны, нарушишь положение — и все, тебя потом самого… Виктория Данильченко: Но я же не говорю: сложите руки и сидите спокойно. Добивайтесь, жалуйтесь. Пишите, что неправильные основания для прекращения уголовного дела. Иван Князев: Дальше можно идти и оспаривать, другую экспертизу проводить, в конце концов. Виктория Данильченко: Давайте жалобы.
Тут одно дно пробивает другое. Читать эти все истории… Иван Князев: Давайте к самообороне перейдем. Оксана Галькевич: Давайте посмотрим небольшой опрос, да. Мы попросили наших корреспондентов выйти на улицы городов и спросить россиян: как они считают, где этот предел уровня самообороны допустимой? Виктория Борисовна, у меня, например, есть две интересные истории сейчас. Не так давно в средствах массовой информации… Это история из Туапсе, где восемнадцатилетняя москвичка ножом ударила насильника, который пытался ее изнасиловать. Приехала благополучно в Москву. А он пошел и еще на нее, что называется, заявление «накатал». Интересно, чем эта история закончится.
И еще один такой случай был в 2013 году — там девушка отстреливалась в метро от двух нападавших на нее и на их друзей с ножом, ранила их и получила три года колонии. Как вообще такое возможно? Как здесь расценивают это все суды? Виктория Данильченко: Вы понимаете, в чем дело? Вопрос в том, что мы все-таки исходим из превышения пределов необходимой обороны. Что имеется в виду? Если к тебе пришли и стоят, на тебя кричат, а ты взял пистолет и стрельнул — вот что это такое? Есть ли здесь необходимая оборона? Наш законодатель говорит — нет.
А вот если он на тебя с ножом, а ты вынул и стрельнул в него — вот здесь мы можем уже говорить о том, что у тебя была реальная угроза жизни. То есть — там, где имеется реальная угроза жизни. Тот пример, который приводите вы, что девушку изнасиловали или… Иван Князев: Пытались, пытались. Она отбилась, слава богу. Виктория Данильченко: Ну, опять же, а что есть «пытались изнасиловать»? Иван Князев: Ну, насколько я знаю подробности, он ее там прижал и что-то начинал делать… Виктория Данильченко: К сожалению, уголовный закон и собственно уголовное право говорит о том, что для того, чтобы доказать, что ее насиловали, у нее должны быть определенные, так сказать, повреждения на ней, после которых она придет, напишет то же самое заявление, сама расскажет о том, что произошло, что она ножом его ударила. Иван Князев: Ну, это же абсурд какой-то получается! Виктория Данильченко: Вот об этом и речь. Этот абсурд у нас зачастую превалирует вообще в уголовных делах, в том числе… Иван Князев: То есть жертва должна доказывать, что этот человек… Виктория Данильченко: Совершенно правильно, жертва должна доказывать.
Оксана Галькевич: А почему тогда… Вот смотрите. А почему тогда так разнится практика? Почему один судья, допустим, принимает решение хотя закон-то у всех один , что человек с пистолетом, ранивший нападавшего с ножом, идет в колонию, а другой говорит: «Нет, это была самооборона»? Как так? Виктория Данильченко: А потому что у нас с вами нет прецедентного права. Мы не страна с прецедентным правом. Иван Князев: С языка сняли! Виктория Данильченко: Если бы у нас с вами была страна с прецедентным правом, то тогда бы я как-то смогла вам ответить на этот вопрос. Потому что судья — такой же человек, как и мы с вами.
И он, безусловно, видит материалы дела, которое рассматривает. И наверное, в тех материалах дела, где возможно говорить о необходимой самообороне, он может отказать в том, что человек будет… Иван Князев: А судьи боятся, что ли? Они боятся, что потом другая сторона обжалует их приговор и их потом накажут? Виктория Данильченко: Нет-нет-нет. Ну что вы? Во-первых, судья, я думаю, как и любой работник… Иван Князев: Но почему они действуют слишком формально? Виктория Данильченко: Потому что, я думаю, у судей таких случаев, о которых вы приводите примеры, достаточно много. И если каждый случай через свое сердце проводить, он не сможет работать. Как и хирург не может работать, если он будет оперировать и плакать во время операции, потому что ему жалко человека.
Допустим, не плакать, но ходит и думать: «Так, вот эта история не выходит из головы». Такое бывает у любого профессионала. Слушайте, у меня такое бывает. Иногда до 3 часов ночи я разговариваю с телезрителями, прокручивая все эти звонки. Невозможно совершенно отстраненным оставаться, иначе ты… Виктория Данильченко: Я не скажу вам, что все так себя ведут, что все отстраненные. Ну, есть же разные люди. Кто-то вкладывает в душу, кто-то — нет. Оксана Галькевич: Виктория Борисовна, очень мало времени. Буквально короткий вопрос в завершение.
Люди спрашивают: «А что делать? А что делать? Вот ты подвергся… Мужчина ты, женщина, ребенок ты, взрослый — неважно. В семье у тебя такая ситуация. Виктория Данильченко: Во-первых, об этом не молчать. Самое главное — не молчать. Иван Князев: Телефоны горячей линии есть у нас? Оксана Галькевич: А не молчать как? Кричать на улице: «Спасите!
Что делать? Виктория Данильченко: Кричать на улице. Рассказывать об этом своим знакомым. Обязательно в случае чего вы должны понимать, что нужно убегать, выбегать. Людей добрых на свете гораздо больше, чем тех, которые равнодушные. Не бойтесь, не замалчивайте свою проблему. Иван Князев: Хорошо, спасибо. Оксана Галькевич: У нас, к сожалению, больше нет времени на обсуждение этой темы. Иван Князев: Вернемся мы еще к ней.
Оксана Галькевич: Но к ней вернутся наши коллеги после 20:00 по московскому времени. Это сегодня наша тема дня. Спасибо всем, кто принимал участие в обсуждении. Спасибо всем, кто поделился своими историями в прямом эфире. Иван Князев: Виктория Борисовна Данильченко была в гостях. Оксана Галькевич: Да, у нас в эфире, в студии сегодня была Виктория Данильченко — адвокат, специалист по семейному праву. Иван Князев: Увидимся. Этому никто нигде не учит Гости программы.
Люди в тренде
Мнение редакции может не совпадать с мнением авторов. Скачать презентацию: Медиа-кит При перепечатке или цитировании материалов сайта Sibmedia.
Работа с молодежью Деятельность Данильченко Виктории Борисовны не ограничивается адвокатской практикой. Женщина считает, что большое внимание стоит уделять обучению молодого поколения. Очень важно передать ему морально-этические ценности и научить их защищать. Более того, она считает, что это является одной из самых важных задач для каждого профессионала.
Женщина любит работать с талантливыми молодыми специалистами, брать их на стажировку. Сама Виктория рассказывает о том, что ее учили так же. Приходили лучшие умы адвокатуры и делились опытом. Своим долгом женщина считает продолжить эту традицию передачи опыта и знаний. Тем не менее завоевать расположение известного адвоката непросто.
Она не раз говорила, что ценит в молодых специалистах мотивацию и желание учиться. Если же человеком руководит лишь желание обогатиться, то плодотворного общения не получится. Работа с молодыми профессионалами позволяет понять, в чем возникают сложности. Это, в свою очередь, позволяет сделать упор именно на такие моменты. Практика и общение с опытным адвокатом — это огромный вклад в будущее, который принесет свои плоды.
Виктория радуется за тех, кому знания и опыт действительно нужны, и с радостью делится ими. Данильченко Виктория Борисовна: личная жизнь Несмотря на то что женщина имеет огромную занятость, она все же пытается найти баланс между семьей и работой. В 1997 году на свет появилась дочь Анна. К тому моменту Виктория уже была адвокатом, имела своих клиентов и определенный авторитет. На некоторое время женщине пришлось забыть о карьере, но потом она снова вернулась на эту стезю.
В интервью она всегда признавалась, что работа ее очень манила. Но при этом она является очень тревожной мамой, по собственному признанию. Продолжая работать председателем «Коллегии адвокатов Павла Астахова», женщина умудряется находить время и для любимых людей — мужа и дочки. Подводя итоги статьи, хочется сказать о том, что наша героиня — это женщина и профессионал с большой буквы. Она воспитала прекрасную дочь, у нее отличный брак и достойный карьерный путь.
Не каждому это под силу, но те, кто стремится к такому же, могут взять пример Виктории Борисовны на заметку. Лучше всего будут дела обстоять тогда, когда каждый человек будет заниматься своим любимым делом и делать это профессионально. Почему бы не поучиться этому всему у живого и яркого примера судьи Данильченко Виктории Борисовны? Сколько лет эта женщина трудится не только на благо своей семьи, но и на благо общество! Давайте брать пример!
Здесь, на мой взгляд, гендерное неравенство абсолютно налицо». Данильченко добавила, что новый законопроект также имеет ряд вопросов относительно граждан других государств. Это проблема, в том числе, отсутствия законодательной базы как таковой на территории у нас. У нас разнится наша законодательная база с рядом зарубежных стран, поэтому такая ситуация».
Фонд борьбы с коррупцией» ФБК , «Альянс врачей» - некоммерческие организации, выполняющие функции иноагентов.
Общественное движение «Штабы Навального» включено Росфинмониторингом в перечень организаций и физических лиц, в отношении которых имеются сведения об их причастности к экстремистской деятельности или терроризму. Instagram и Facebook запрещены на территории Российской Федерации.
Адвокат Зайцева: больше нет решения суда оставить дочек с матерью. Это колоссальная победа
Об этом «Мир 24» рассказала адвокат по бракоразводным делам Виктория Данильченко. Запретные действия с ипотечной квартирой перечислила адвокат Виктория Данильченко, сообщает Адвокат, председатель Коллегии адвокатов Виктории Данильченко Виктория Данильченко рассказала, что иногда бывает так, что после расставания или расторжения брака человек. Адвокат Данильченко считает, что у Алисовой нет шансов в суде с требованиями взыскать денежную компенсацию с Романа Шимко и телевизионщиков.
К вопросу снижения возраста вступления в брак нужно подходить очень осторожно
Председатель Московской коллегии адвокатов «Коллегия адвокатов Виктории Данильченко». Такое мнение Агентству экономических новостей высказала председатель коллегии адвокатов Виктория Данильченко. Интервью с материю Викторией Данильченко о современных проблемах детей и родителей с ее профессиональным мнением.