Артур Конан Дойл «Записки о Шерлоке Холмсе». лось еще одно обстоятельство, которое как раз и может объяснить, почему он увел лошадь из ко-нюшни.

Артур Конан Дойл Записки о Шерлоке Холмсе. Издание осуществлено при финансовой поддержке Банка «Новый Символ». Артур Конан Дойл. Заглавие. Приключения Шерлока Холмса перевод с английского. Писатель Артур Конан Дойл родился в 1859 году, Шерлок Холмс предположительно в 1854 году, Джон Ватсон (Уотсон) – в 1852 году.

Рецензия недели

Артур Дойл: Приключения Шерлока Холмса
Приключения Шерлока Холмса (Дойл Артур Конан) - слушать аудиокнигу онлайн
Шерлок Холмс: книги по порядку. В каком порядке читать романы Конан Дойла?
Записки о Шерлоке Холмсе. Артур Конан Дойл
Аудиокнига в кармане - Артур Конан Дойл - Приключения Шерлока Холмса. Новое дело Шерлока Холмса
Читать книгу «Возвращение Шерлока Холмса», Артур Конан Дойль

Аудиокниги слушать онлайн

Тайна дворецкого Бэрримора, беглый каторжник и таинственная Л. Интересный факт: Сюжет знаменитой повести основан на старинной легенде графства Девоншир, которую автору поведал его приятель журналист. Пестрая лента «Пестрая лента». Девушка живет в родовом поместье со своим отчимом Гримсби Ройлоттом. Мать Эллен погибла в железнодорожной катастрофе и оставила все наследство своему мужу с условием, что после замужества каждой из дочерей Гримсби будет обязан выплачивать приличную сумму из дохода. За две недели до замужества умирает при загадочных обстоятельствах сестра Эллен Джулия. Ночью она выбежала из своей комнаты с криками: «Пестрая лента! Незадолго до смерти Джулия жаловалась сестре, что по ночам слышит странный свист, который мешает ей спать. А теперь сама Эллен вскоре должна выйти замуж, но ее беспокоит, что ей пришлось переехать в комнату сестры из-за ремонта, который затеял отчим, и теперь она тоже по ночам слышит свист. Исследователь человеческой души, провидец, создатель духовного моста между земным и вечным.

Великого русского писателя Федора Михайловича Достоевского называют также лучшим психологом и психоаналитиком своей поры, сравнивая с австрийским современником Зигмундом Фрейдом. Выберите книгу Выслушав Эллен, Шерлок Холмс отправляется на обследование поместья и приходит к выводу, что комната девушки снаружи неприступна, и угроза может исходить только изнутри дома. В комнате Холмс замечает странный шнурок, ведущий к вентиляции, которая почему-то выходит не наружу, а в комнату отчима. В ней он обнаруживает сейф, в котором Ройлотт хранит бумаги, плеть с петлей и блюдечко с молоком. В голове сыщика сразу складывается картина совершенного убийства, и в ту же ночь по стечению обстоятельств «пестрая лента» убивает своего же хозяина. Интересный факт: Конан Дойл допустил ошибку, описывая, как хозяин звал змею свистом, так как змеи от природы глухие. В советской экранизации этот момент был «исправлен»: Шерлок Холмс говорит о странном постукивании по стене. Союз рыжих «Союз рыжих». Издательство Алтайское книжное издательство Сюжет: Владелец ссудной кассы рыжеволосый Джабез Уилсон обращается к сыщику, чтобы тот помог ему разобраться в странной истории.

Недавно напарник Уилсона Винсент Сполдинг сообщил ему о том, что прочитал в газете объявление о высокооплачиваемой работе в «Союзе рыжих», предоставляемой исключительно рыжеволосым людям. Заинтересованный Уилсон отправляется на собеседование и сразу же получает работу. В течение нескольких недель Уилсон ходит в «Союз рыжих» и переписывает Британскую энциклопедию, за что получает большие деньги. Но однажды Уилсон приходит на свою уникальную работу и видит объявление о том, что «Союз рыжих» распался. В недоумении он отправляется к Шерлоку Холмсу. Сыщик направляется в ссудную кассу и обращает внимание, что через дорогу находится банк, а странный глухой звук, издаваемый при постукивании тростью по тротуару, наводит Холмса на мысль, что под тротуаром пустота. В ссудной кассе сыщик встречает Сполдинга и замечает грязь на его штанах под коленями. Холмс обо всем догадывается и устраивает засаду в подвальном помещении банка вместе с полицейским инспектором и директором банка и ловят злоумышленников. Интересный факт: В рассказе присутствует путаница с датами: начинается он со слов: «Осенью прошлого года», а затем Холмс просит назвать дату выхода газеты, и Ватсон отвечает: «27 апреля 1890 года.

Ровно два месяца назад». Этюд в багровых тонах «Этюд в багровых тонах» Издательство Азбука Сюжет: Сыщик-консультант Шерлок Холмс получает письмо от полицейского Грегсона с просьбой о помощи. Ночью был убит американец Енох Дж. Дреббер, а в карманах мертвеца полицейские нашли два письма, из которых ясно, что Дреббер и его секретарь Джозеф Стэнджерсон собирались покинуть Ливерпуль и уплыть в Нью-Йорк. Шерлок Холмс устанавливает причину смерти — отравление ядом. На месте убийства находят женское обручальное кольцо и надпись на стене: «Месть». Полицейский инспектор Лестрейд выходит на след Стэнджерсона, но его тоже находят убитым. В номере, где был убит Стэнджерсон, та же надпись «месть», две пилюли и записка «Дж. Холмсу стоит немалых усилий, чтобы добраться до преступника, но все же ему удается заманить его в ловушку.

Вторая часть повести рассказывает читателю предысторию совершенных преступлений, которая началась на Диком Западе за 30 лет до событий. Его величество хочет жениться, но бывшая возлюбленная короля певица Ирэн Адлер шантажирует его совместной фотографией и грозит помешать его планам. Шерлоку Холмсу необходимо любым способом достать эту фотокарточку. Сначала Холмс переодевается конюхом и следит за домом Ирэн Адлер, в удачный момент он оказывается в церкви, когда Ирэн Адлер и ее возлюбленный хотят обвенчаться, но священник отказывается делать это без свидетелей. Конюх Холмс становится их свидетелем. Повести Александра Грина «Алые паруса» 100 лет: почему прототип Ассоль получила 10 лет лагерей и умерла в нищете Повести Алые паруса Александра Грина в 2022 году исполнилось 100 лет. Узнайте историю создания великого произведения о любви и печальную судьбу прототипа Ассоль — жены писателя — Нины Грин Узнать подробности Затем сыщик переодевается священником и подстраивает нападение на Ирэн, а сам «спасает» ее и тем самым Холмсу удается попасть в дом шантажистки и узнать, где находится тайник с фотографией. На следующий день Холмс, Ватсон и король Богемии приходят в дом Ирэн Адлер, но не застают ее дома, а в тайнике находят лишь записку, в которой она сообщает о том, что уезжает с любимым и шантаж ей больше ни к чему. Холмс впервые терпит поражение от женщины и навсегда называет ее «та женщина».

Интересный факт: На момент написания рассказа Богемия Чехия не имеет своего монарха, династию для нее придумал сам Конан Дойл. Второе пятно Сюжет: К известному сыщику Шерлоку Холмсу обращается министр Трелони Хоуп, у которого пропало письмо, имеющее очень важное государственное значение. Поэтому Холмсу необходимо найти письмо во что бы то ни стало, соблюдая строжайшую тайну. Сыщик предполагает, что украсть такое важное письмо могли только воры международного уровня. Доктор Ватсон в одной из газет видит статью о том, что один из подозреваемых Эдуард Лукас был зарезан у себя дома. Пока Холмс раздумывает над тем, как могут быть связаны преступления, к нему приходит жена министра миссис Хоуп и требует рассказать подробности визита ее мужа. Полицейский Лестрейд на месте убийства Лукаса обнаруживает несовпадение пятен крови на ковре и полу. Холмс делает вывод о том, что место преступления кто-то посетил до прихода полицейских. В ходе расследования Холмс находит пустой тайник в доме Лукаса, а констебль признается, что в день убийства в дом заходила красивая женщина.

Сыщик догадывается, что это была миссис Хоуп и идет к ней за письмом. Миссис Хоуп понимает, что ее тайна раскрыта, отдает письмо Холмсу и рассказывает о причинах своего поступка. Сыщик обещает не выдавать ее тайну мужу. Интересный факт: История из рассказа несколько раз была адаптирована для сериалов, а также для радиопостановки на ВВС Radio. Пять зернышек апельсина «Пять зернышек апельсина». Он беспокоится за свою жизнь, так как накануне получил тайное послание с пятью апельсиновыми зернышками. Джон Опеншоу рассказал сыщику историю с предсмертными посланиями.

Что же делает отчим для избежания такого случая? Сначала он держит ее постоянно дома и запрещает ей бывать в обществе молодых людей. Но скоро он увидел, что это не может продолжаться. Девушка стала упрямиться, настаивать на своих правах и, наконец, решительно заявила о своем намерении отправиться на бал. Что же делает ее мудрый отчим? У него является идея, делающая более чести его уму, чем сердцу. С согласия своей жены и с ее помощью он переодевается, прикрывает свои проницательные глаза темными очками, приклеивает усы и густые баки, меняет свой звонкий голос на вкрадчивый шепот и, вполне рассчитывая на близорукость девушки, является в виде мистера Госмера Энджела, устраняя таким образом всех других ухаживателей. Очень возможно. Как бы то ни было, барышня увлеклась очень сильно, и так как была уверена, что ее отчим уехал во Францию, то мысль об обмане не могла прийти ей в голову. Ухаживание молодого человека льстило ее самолюбию, а нескрываемое восхищение матери еще более усиливало ее чувство к жениху. Затем мистер Госмер Энджел стал ходить в дом: ясно, что это требовалось для произведения пущего эффекта. Молодые люди виделись несколько раз и дали друг другу слово: надо же было предохранить девушку от увлечения кем-нибудь другим. Однако нельзя же было вечно поддерживать обман. Постоянные поездки во Францию становились все более затруднительными. Оставалось привести дело к концу и таким драматическим способом, чтобы произвести сильное впечатление на молодую девушку и заставить ее на некоторое время отказывать новым женихам. Вот причина требования клятв в верности, произнесенных над Библией, и намеков на возможность каких-то случайностей, высказанных в самый день свадьбы. Джеймс Виндибэнк хотел связать мисс Сазерленд с Госмером Энджелом настолько, чтобы она лет десять не знала, что случилось с ее женихом, и не обращала внимания ни на кого другого. Он довел ее до дверей церкви, и так как не мог войти туда за ней, то преспокойно исчез, употребив в дело старый прием: вошел в одну дверцу кареты и вышел в другую. Вот каков был ход событий, мистер Виндибэнк! Пока Холмс говорил, наш посетитель успел несколько оправиться. Теперь он поднялся со стула с холодной усмешкой на бледном лице. Я не подлежу суду, а вот вас так можно судить за то, что вы совершаете насилие, запирая дверь и не выпуская меня отсюда. Если бы у барышни был брат или друг, он отхлестал бы вас. Черт возьми! Он снова опустился в свое кресло. Дело-то вышло довольно интересное. Ясно было также, что это дело могло быть выгодно только отчиму. Имело значение и то обстоятельство, что Госмер и Виндибэнк никогда не встречались, и один бывал всегда, когда другого не было дома. Темные очки, странный голос, густые баки, — все указывало на переодевание. Все мои подозрения подтвердились, когда я увидел подпись, писаную на машинке. Очевидно, что почерк отчима был так хорошо знаком барышне, что она сейчас же узнала бы его. Вы видите, все эти отдельные факты, имеете с другими, менее важными, подтверждали мои подозрения. Я знал торговый дом, в котором он служит. Я взял объявление, выбросил оттуда все, что могло быть употреблено для того, чтоб изменить свой наружный вид — баки, очки, голос, — и послал в контору торгового дома с просьбой уведомить меня, есть ли у них агент по продаже вина, к которому подошли бы эти приметы. Я заметил особенности машинки, на которой были написаны письма Госмера, и написал Виндибэнку в контору, прося его прийти сюда. Как я и ожидал, он ответил также на машинке и с теми же самыми недостатками. С той же почтой я получил письмо от фирмы «Вестхауз и Мэрбэнк» на Фенчерч-стрит, в котором меня уведомляли, что все присланные мной приметы вполне подходят к одному из их служащих, Джеймсу Виндибэнку. Voila tout [14]. Помните старую персидскую поговорку: «Горе укравшему детеныша у тигрицы, горе отнявшему иллюзию у женщины». Хафиз [15] был так же умен, как Гораций, и так же хорошо знал людей. Преступление в Боскомской долине В один из дней во время завтрака горничная принесла мне телеграмму от Шерлока Холмса: «Приглашен расследование преступления в Боскомской долине на западе Англии. Не сможете ли вы присоединиться ко мне на пару дней? Природа и воздух великолепны. Выезжаем с Паддингтона 11. У меня в эти дни очень много пациентов. В последнее время ты очень переутомился, и перемена обстановки пошла бы на пользу. Тем более, что тебе всегда интересно работать с мистером Шерлоком Холмсом. Годы службы в лагерях в Афганистане сделали меня не только закаленным, но и легким на подъем. Я неприхотлив, как правило, обхожусь немногими вещами, и потому, собрав в несколько минут саквояж, я помчался на Паддингтонский вокзал. В ожидании поезда Шерлок Холмс ходил по платформе. На нем был серый дорожный плащ и небольшая суконная кепка, которые делали его еще более худым и высоким. Особенно, когда местная полиция пассивна или оказывает давление на ход расследования. Займите, пожалуйста, два угловых места, а я тем временем схожу за билетами. Холмс возвратился с целой кипой газет, которые заполонили все купе. Просматривая их, он делал какие-то записи. Когда мы доехали до Рединга, он быстро смял все газеты и опустил их в багажную сетку. А вот из просмотренных только что последних газет я получил некоторые подробности. И они говорят о том, что это один из тех несложных, на первый взгляд, случаев, которые на деле оказываются чрезвычайно запутанными. Довольно часто именно в необычности — ключ к разгадке тайны. И потому, чем обыденнее и проще казалось бы преступление, тем сложнее найти эту необычность и труднее докопаться до истины. Ну, а теперь по существу. В нашем случае очень серьезные обвинения предъявлены сыну убитого. Я не могу с этим согласиться, пока подробно не изучу дело. Ну, а пока кратко обрисую вам ситуацию, какой я ее представляю. Боскомская долина — это сельская местность вблизи Росса, в Хирвордшире. Самый крупный землевладелец здесь — мистер Джон Тэнер. Несколько лет назад он вернулся на родину из Австралии, где заработал солидный капитал. Одну из своих ферм, Хезарлей, он сдал в аренду мистеру Чарльзу Маккарти, тоже прибывшему из Австралии. Они были давнишние знакомые и, возвратившись домой, поселились поблизости. Тэнер был более состоятельным, чем Маккарти, но разница в положении не мешала им поддерживать дружеские отношения и нередко вместе проводить время. У Маккарти был восемнадцатилетний сын, а у Тэнера — дочь такого же возраста. Оба были вдовцами. Обе семьи жили уединенно и каких-то знакомств со здешними жителями практически не поддерживали При этом оба Маккарти не были абсолютными затворниками, интересовались спортом и нередко посещали местные скачки. А в хозяйстве им помогали слуга и горничная. У Тэнеров было более крупное хозяйство, и потому они держали с полдюжины слуг. Вот, пожалуй, и все, что я смог разузнать об этих семействах. Ну а теперь непосредственно о самом происшествии. Художник Из первого издания «Этюда в багровых тонах». Рисунок Чарльза Дойла. В качестве модели для Шерлока Холмса он выбрал своего брата Уолтера — худощавого, высокого, красивого мужчину. До этого Холмса изображали и другие художники, в их числе Дэвид Генри Фристон. Знаменитый сыщик у него выглядел далеко не интеллектуалом, скорее растолстевшим буржуа. Отец писателя, привлекательный внешне и духовно, был художником и архитектором. Он писал акварели, выполнил иллюстрации к произведениям Л. Кэрролла и Д. Дефо, создал витражи в кафедральном соборе в Глазго. Но из-за своей непрактичности, приступам эпилепсии и страсти к спиртным напиткам стал неудачником, работал простым клерком. Сын Артур всегда считал отца незаурядным живописцем и мечтал собрать рассеянные повсюду его картины и устроить выставку. Отчасти ему это удалось в 1924 году. Выставка вызвала хвалебные отзывы многих искусствоведов. Шерлок Холмс. Рисунок Сидни Пэджета Читателям, особенно женщинам, пришелся по душе образ неотразимого скуластого мужчины, созданный Сидни Пэджетом. В прошлый понедельник третьего июня в три часа дня Маккарти направился из своего дома в Хезарлей к Боскомскому омуту. Местные жители так называют небольшое озерцо, которое образовалось от разлившегося ручья, протекающего по Боскомской долине. Утром во время поездки в Росс он поторапливал слугу, ссылаясь на предстоящую у него в три часа важную встречу. Именно с этого свидания он и не вернулся. На пути от фермы Хезарлей до Боскомского омута, а это примерно с четверть мили, его видели два человека. Старуха, имя которой ни в одной из газет не упомянуто, и Уильям Краудер, лесник мистера Тэнера. По утверждению обоих свидетелей, мистер Маккарти был один. Правда, лесник добавил, что некоторое время спустя в том же направлении проследовал сын мистера Маккарти, у которого на плече висело ружье. Он не придал бы этому никакого значения, если бы вечером не услышал о случившейся трагедии. Немногим позже обоих Маккарти видел еще один свидетель — дочь привратника имения Тэнера, девочка лет четырнадцати, Пэшенс Морван. Она собирала в лесу цветы и видела у озера мистера Маккарти и его сына, которые очень серьезно ссорились. Девочка слышала, как старший Маккарти кричал на сына, а тот в ответ пытался поднять руку на своего отца. Эта неприятная сцена так напугала ее, что она в страхе убежала оттуда. Примчавшись домой, она рассказала матери, что отец и сын Маккарти затеяли в лесу ссору, которая может дойти до драки. Не успела она закончить рассказ, как к ним вбежал молодой Маккарти. С ужасом на лице он сообщил, что обнаружил в лесу мертвым своего отца, и попросил помощи у привратника. Молодой человек был в сильнейшем возбуждении, без ружья и шляпы. На правой руке и на рукаве у него были свежие пятна крови. Вдвоем они поспешили к убитому. Тело мистера Маккарти было распростерто в траве у кромки воды, череп покойного размозжен каким-то тяжелым предметом. Это вполне мог быть приклад ружья, которое валялось рядом с убитым. Это было ружье сына мистера Маккарти. Все улики настолько очевидно указывали на молодого человека, что того сразу же арестовали. Уже во вторник следствие вынесло предварительное заключение: «преднамеренное убийство». А на следующий день Джеймс Маккарти предстал перед мировым судьей Росса, и тот направил дело на рассмотрение суда присяжных. Вот основные факты, которыми располагает сегодня следствие. Да, обстоятельства сложились явно не в пользу молодого человека, я даже допускаю вероятность того, что он и есть преступник. Но, дорогой Ватсон, немало людей, которые не верят в его виновность. Одна из них мисс Тэнер, дочь соседа-землевладельца. Именно она пригласила Лестрейда для того, чтобы он разобрался в этом преступлении. Вы, надеюсь, помните его по «Этюду в багровых тонах»? Но Лестрейд посчитал это дело слишком сложным и передал его мне. И вот мы, два джентльмена средних лет, вместо того чтобы спокойно завтракать в уютной домашней обстановке, мчимся на запад со скоростью пятьдесят миль в час. Вы достаточно хорошо меня знаете и, надеюсь, не станете обвинять в хвастовстве. Я или соглашаюсь с имеющимися предположениями, или опровергаю их. Причем я это сделаю такими методами, которые Лестрейд не только не способен применять, но даже понимать. Могу подтвердить это таким вот примером: мне совершенно ясно, что зеркало в вашей спальне расположено с левой стороны от окна. Не уверен, что для мистера Лестрейда этот факт будет столь же очевиден. Однако, сегодня ваша левая щека выбрита значительно хуже правой, слева выше уха видна щетина. Отчего это? Потому что, несмотря на солнечную ясную погоду, левая часть вашего лица была освещена хуже, чем правая. А если бы вы брились перед зеркалом при ровном освещении, вас, повторяю, очень аккуратного человека, вряд ли удовлетворили бы подобные результаты. Это только один элементарный пример наблюдательности и умения делать выводы из таких наблюдений. В этом и состоит мое «metier» [16] , которое, я надеюсь, поможет нам в предстоящем расследовании. Есть пара незначительных деталей, зафиксированных следствием. Но на них необходимо обратить внимание. При этом, когда полицейский инспектор сообщил ему об аресте, он принял это безропотно, обреченно признав, что заслуживает подобной меры. Его слова фактически рассеяли у следствия последние сомнения в виновности Джеймса. Молодой человек может быть невиновен, но он не глуп и должен осознавать, что обстоятельства не на его стороне. Если бы он высказал негодование, возмущение при аресте, у меня это вызвало бы подозрение, потому что подобное поведение, при данных обстоятельствах, не может быть искренним. И это изобличило бы его. Но беспомощность и обреченность в момент ареста может говорить либо о его полной невиновности, либо о редкостной выдержке и самообладании. Ну, а его слова о том, что он заслуживает наказания, вполне объяснимы. Он только что стоял над телом убитого отца, с которым в день смерти обошелся совсем не как сын, нагрубил и даже, по утверждению свидетельницы, — а эти показания очень важны, — пытался применить к нему физическое воздействие. И эта фраза, на мой взгляд, скорее говорит о раскаянии и сожалении о своей несдержанности при общении с отцом, и она является доказательством его совестливости и не испорченности, но никак не вины. И среди них было немало невиновных. Почитайте, они есть в газетах. Холмс достал местную газету и указал несколько абзацев с показаниями молодого Маккарти. Я присел на свое место и углубился в чтение. В газетной статье рассказывалось: «Следствие вызвало мистера Джеймса Маккарти, сына покойного, который показал: — Меня не было дома три дня, я уезжал в Бристоль и вернулся утром в прошлый понедельник, третьего числа. Отца к моему приезду не было дома, и горничная сообщила, что он поехал с конюхом Джоном Коббом в Росс. Прошло совсем немного времени, я услышал, как во двор въехала его двуколка. Выглянув из окна, я увидел, что он быстро куда-то уходит со двора. Я решил осмотреть пустырь, где мы держим кроликов. Взяв ружье, я направился на противоположный берег Боскомского омута на пустырь. По пути мне действительно встретился лесничий Уильям Краудер, о чем он сообщил в своих показаниях. Однако он ошибается, утверждая, что я шел за отцом. Я не знал, что отец идет этим же путем впереди меня. Примерно в ста шагах от омута я вдруг услышал крик «Коу! Я сразу побежал на крик и увидел его у омута. Мое появление, как мне показалось, было для него полной неожиданностью, и он довольно резко спросил, что я здесь делаю. Слово за слово, дальше разговор пошел на повышенных тонах, и чуть было не закончился дракой. Отец всегда был очень вспыльчивым. И потому, опасаясь, что он не сможет сдержаться, я предпочел прекратить ссору и направился к ферме Хезарлей. Но, не пройдя и двух сотен ярдов, я услышал душераздирающий крик и бросился назад. Отец лежал навзничь, там, где мы расстались: голова была вся в крови, жизнь покидала его. Откинув ружье, я кинулся к отцу, приподнял ему голову, но он тут же скончался.

Предупреждение: спойлер на спойлере! В Сиреневой Сторожке Самый сумбурный, безнадежно затянутый рассказ холмсианы, после которого иной читатель может задуматься, стоит ли продолжать. Двухчастная история начинается многообещающе: клиента Холмса хотят арестовать за убийство малознакомого человека, который накануне пригласил его в гости кстати, такая же завязка — у рассказа «Подрядчик из Норвуда». Дальше сюжет вязнет, ни к селу ни к к городу появляется диктатор из вымышленной латиноамериканской страны, а конкурент Холмса, полицейский Бэйнс, делает для расследования едва ли не больше, чем великий детектив. Львиная грива Один из двух рассказов, написанных от лица Холмса; такое решение ни разу не привело Конан Дойла к выдающимся результатам. Неизменно ругавший опусы Уотсона Холмс сам оказался не лучшим литератором. Здесь он, удалившись на покой, расследует серию чудовищных случаев на морском побережье. Описание повреждений, которые получили жертвы, на современников должно было производить оглушительное впечатление. К несчастью, современные юные читатели до зубов вооружены научно-популярными знаниями, так что убийца вычисляется гораздо раньше, чем рассказ приходит к развязке. История жилички под вуалью Рассказ, в котором Холмс ничего не делает, а только выслушивает исповедь женщины, покалеченной цирковым львом. Впрочем, психотерапевтический дар сыщика спасает женщину от самоубийства: она посылает ему по почте свой заветный пузырек с ядом. Неплохо, но от детективного рассказа мы ждали большего. Приключение клерка Слабая реприза блестящего рассказа «Союз рыжих». Незадачливого клиента нанимают на хорошо оплачиваемую и бессмысленную работу, за всем этим стоит афера, дело усугубляет не слишком изящно отыгранный мотив братьев-близнецов. Пропавший регбист Лучшее в этом рассказе — признание Холмса, что со здоровым и чистым миром спорта судьба не сталкивала его еще ни разу при том что Холмс, как известно еще из «Этюда в багровых тонах», — прекрасный фехтовальщик и боксер. Затянутые поиски пропавшего спортсмена Годфри Стонтона заканчиваются одной из самых неловких и печальных сцен холмсианы. Сыщику и его другу едва не приходится поплатиться за неуместное любопытство. Они дают слово сохранить тайну Стонтона. А затем мы читаем подробный рассказ об этой тайне. Человек с побелевшим лицом Еще один рассказ от лица Холмса сильно напоминающий «Пропавшего регбиста». Холмсу, знатоку всякой всячины, требуется гораздо меньше времени на разгадку тайны побелевшего лица, чем нам на чтение этого рассказа. В финале появляется — видимо, как заместитель Уотсона — врач, приносящий радостную новость: мать белолицего юноши падает в обморок от радости, а Холмс удаляется записывать историю одного из самых пустяшных своих расследований. Горбун Большую часть текста занимают разъяснения горбуна, Холмсу тут делать почти нечего. Участник событий сам в деталях рассказывает о происшествии и обо всех его предпосылках: у Конан Дойла это частый прием. Где-то, как в «Глории Скотт» или «Картонной коробке», он работает великолепно; где-то, как в «Истории жилички под вуалью» или «Горбуне», — не очень. Светлое пятно в рассказе — появление ручного мангуста, оставляющего таинственные следы: маленький коллега Собаки Баскервилей. Кроме того, в «Горбуне» мы вновь сталкиваемся с миром британской колониальной военщины, хорошо знакомой Уотсону. Его прощальный поклон Холмс сходит с ума в припадке патриотизма. Обезвредив накануне Первой мировой войны опаснейшего германского шпиона, он раскрывает ему все карты: объясняет, что поставлявшиеся им сведения были липой ну или липовым медом — в последнем пакете с донесениями изумленный шпион фон Борк обнаруживает книгу «Практическое руководство по разведению пчел». Холмс знает, что фон Борку ничего не будет: его вышлют вместе со всем немецким дипкорпусом, так что с точки зрения пользы для отечества блестящий успех сыщика можно рассматривать как сокрушительный провал. Несмотря на колоритное удушение немца хлороформом и отменную тираду Холмса, который, оказывается, много лет совал руки в дела фонборковской семьи, в целом этот рассказ — недостойная цикла агитка. Человек на четвереньках Один из поздних рассказов о Холмсе не только детектив, но и фантастика с булгаковским оттенком, и социальная сатира — иллюстрация к русской пословице «Седина в бороду, бес в ребро». Бес в данном случае настигает респектабельного пожилого профессора, который начинает ходить на четвереньках, дразнить собственную собаку и лазать по деревьям. Исчезновение леди Фрэнсис Карфэкс В рассказе много отличных находок — особенно развязка, в которой Холмс догадывается-таки, что гроб, подготовленный для крошечной усопшей старушки, чересчур велик. Этот рассказ можно было бы оценить выше, если бы не рекордно неуклюжее собственное расследование Уотсона. И он совершенно прав. Черный Питер Главное в этом рассказе — нехитрая мысль, что нельзя отметать детали, даже если они кажутся не имеющими отношения к делу. Полицейский Стэнли Хопкинс, на которого Холмс возлагал большие надежды, не придает должного значения кисету, найденному на месте преступления, а это, оказывается, была важная улика. Одно из самых кровавых убийств в цикле: свирепый китобой Питер Кэри умер, пригвожденный к стене собственного дома гарпуном. Знатный клиент Самое неприятное дело Холмса. Весь высший свет Англии, вплоть до короля на его участие в деле дан прозрачный намек , хочет помешать браку молодой генеральской дочери с развратником, убийцей и гипнотизером бароном Грунером. Холмс ради этого опускается на самое дно лондонского общества, выуживает оттуда бандюгана и падшую женщину — и решается ограбить Грунера, чтобы заполучить его интимный дневник, изобилующий сальными подробностями. Уотсону приходится притвориться знатоком китайского фарфора лучшее место в рассказе , а Грунера ждет ужасная — и, разумеется, внесудебная — кара. Ограбление сходит Холмсу с рук по протекции Его Величества. Пожалуй, этот конандойловский рассказ хуже всех состарился. Человек с рассеченной губой Остроумный рассказ, который портит фальстарт: в начале Уотсон идет в опиумную курильню, чтобы вызволить оттуда своего приятеля, а потом приятель благополучно забыт — и Холмс с Уотсоном начинают расследовать совсем другое дело. В рассказе описан ранний пример гонзо-журналистики, а также выясняется, что лондонский нищий может сколотить большое состояние. Последнее дело Холмса Из этого рассказа явственно торчат намерения автора: отделаться от надоевшего великого сыщика, отправив его на дно Рейхенбахского водопада. Убийство и последующее воскрешение Холмса «Пустой дом» — один из самых известных анекдотов в истории литературы. Собственно, без «Пустого дома» «Последнее дело» воспринимать уже невозможно — не только судьба Холмса, но и масштаб преступной организации Мориарти проясняются лишь постфактум.

Новую славу писателю принесло так называемое «дело Эдалджи». Молодого выходца из Индии осудили по фальшивому обвинению. Конан Дойл разобрался в тонкостях дела и в серии газетных статей доказал невиновность Эдалджи. Во время Первой мировой войны погибли сын, брат, два племянника, зять и брат жены Конан Дойла. От страшного потрясения писатель так и не оправился. Единственная книга, написанная им после войны, — автобиография «Воспоминания и приключения сэра Артура Конан Дойла» 1924. В чем же секрет неслыханной популярности Шерлока Холмса? Прежде всего, в уникальном сочетании благородства и бескорыстия, гуманности и стремления к справедливости, внутренней свободы и дисциплины мысли, огромных знаний. Холмс — живая, цельная личность с богатым воображением и глубокой проницательностью, знаток человеческого сердца. А рядом с ним неизменно находится доктор Ватсон — воплощение здравого смысла и простодушия, настолько же не похожий на знаменитого сыщика, как лед не похож на пламя. У Конан Дойла нередко спрашивали — кто же он сам, Шерлок Холмс или доктор Ватсон, на что писатель отвечал: ни тот, ни другой по отдельности, но оба вместе. Артур Конан Дойл считал, что литература должна быть понятной, увлекательной и умной. Даже самым выдающимся авторам не всегда удавалось выдержать все условия. В меру своих сил Конан Дойл следовал всем трем требованиям. Вот почему книги этого блестящего мастера захватывающего сюжета и интриги до сих пор любят и ценят на всех континентах. Серебряный — Боюсь, Ватсон, мне придется уехать, — сказал однажды утром Шерлок Холмс, когда мы сели завтракать. А куда вы собираетесь? Признаться, меня это вовсе не удивило. До сих пор я терялся в догадках, почему это мой друг не принимает участия в расследовании сенсационного дела, которое взбудоражило всю Англию. В последнее время он только и делал, что расхаживал взад-вперед по нашей гостиной, с хмурым видом глядя в пол и дымя трубкой. На любые попытки втянуть его в разговор Холмс просто не обращал внимания. Впрочем, каким бы замкнутым и молчаливым он ни был, я прекрасно понимал, о чем мой друг так напряженно размышляет. В те дни у всех на устах было загадочное исчезновение лошади, считавшейся фаворитом Кубка Уэссекса, и жестокое убийство ее тренера. Так что когда Холмс объявил о своем намерении съездить туда, где развернулась эта драма, я, можно сказать, вздохнул с облегчением. И я думаю, ваше время не будет потрачено впустую, поскольку дело это представляется мне единственным в своем роде. Мы, кажется, успеваем на вокзал Паддингтон на нужный поезд. Едем, по пути я подробнее расскажу вам о деле. И захватите ваш полевой бинокль. Вот так и получилось, что уже через час мы с Шерлоком Холмсом сидели в вагоне поезда, который мчал нас в Эксетер. Мой друг углубился в изучение свежих газет, и мне почти не было видно сосредоточенного лица Холмса из-под козырька его дорожного картуза. Мы уже миновали Рединг, когда Шерлок Холмс наконец отправил последнюю газету под сиденье. Случившаяся трагедия столь необычна и затрагивает интересы такого количества людей, что вызвала целую лавину подозрений и предположений. Самое трудное теперь — вычленить факты из шелухи умозаключений и догадок. Во вторник вечером я получил две телеграммы — от полковника Росса, владельца лошади, и от инспектора Грегори, который ведет это дело. Оба просят меня принять участие в расследовании. Почему вы не поехали туда вчера? Я был уверен, что самого известного в Англии жеребца невозможно так долго скрывать, тем более в сельской местности. Вчера весь день я ждал, что скакуна найдут и его похитителем окажется убийца Джона Стрейкера. Однако сегодня утром мне стало известно, что, кроме ареста молодого Фицроя Симпсона, ничего не было сделано, и я почувствовал, что настало время действовать. Но вчерашний день не прошел зря. По крайней мере, я понял, какие факты в этом деле являются главными. Я перечислю их вам, потому что ничто так не способствует пониманию дела, как рассказ о нем другому человеку. Я откинулся на подушки и, попыхивая сигарой, стал слушать Холмса, который в общих чертах набросал схему событий, приведших к нашей поездке. Ему пять лет, и он уже несколько раз приносил своему владельцу, полковнику Россу, главный приз на скачках. До того как случилась катастрофа, он считался главным претендентом на Кубок Уэссекса. Серебряный был признанным фаворитом и никогда не подводил своих почитателей, которые ставили на него огромные суммы. В общем, нашлось бы немало людей, которые дорого бы дали за то, чтобы в следующий вторник Серебряный не вышел на дорожку ипподрома. Разумеется, об этом догадывались и в Кингс-Пайленде, где находится конюшня полковника, поэтому фаворита охраняли очень тщательно. Его тренер, Джон Стрейкер, пять лет прослужил у Росса жокеем, затем семь лет тренером и проявил себя как нельзя лучше. Поскольку конюшня невелика, всего-то четыре лошади, под началом Стрейкера работали только три человека. Один из этих троих дежурил по ночам при лошадях, остальные спали наверху на сеновале. Все они хорошие работники, жалоб на них не было. Джон Стрейкер жил с женой в двухстах ярдах от конюшни на небольшой вилле. Детей у него не было; он держал служанку. Местность вокруг конюшни пустынная, но в полумиле к северу расположено несколько особняков, построенных каким-то подрядчиком из Тавистока для инвалидов и тех, кто приезжает подышать чистым дартмурским воздухом. Сам Тависток находится в двух милях к западу от Кингс-Пайленда, а за болотами, также на расстоянии около двух миль, расположена другая конюшня, принадлежащая лорду Бэкуотеру. Тамошнего управляющего зовут Сайлас Браун. Остальная округа — сущая пустыня, где обитает лишь горстка бродячих цыган. В прошлый понедельник вечером с лошадьми, как обычно, провели тренировку, после чего заперли в конюшне. Двое работников отправились в дом тренера, где они обычно ужинали, а третий, Нэд Хантер, остался при лошадях. В начале десятого Эдит Бакстер, служанка, принесла ему ужин — кусок баранины в остром соусе. Ни капли спиртного — кроме воды, ничего другого дежурному пить не разрешается. Служанка прихватила с собой фонарь, потому что было уже довольно темно. Эдит Бакстер оставалось пройти каких-нибудь тридцать ярдов, и тут из темноты появился и окликнул ее неизвестный мужчина. Когда он вступил в круг света, отбрасываемый фонарем, служанка увидела, что это солидный господин лет тридцати в сером твидовом костюме и матерчатой шапочке.

Приключения Шерлока Холмса перевод с английского

Поскольку для издания был взят перевод 1900-х годов, автоматически возникает значительный эффект «состаривания» текста, хотя переводчик писал современным ему языком: например, «я нанял себе комнату» вместо «я снял комнату», «фиакр» вместо «кэба», «благородный лорд имел несчастие выпачкать мизинец на правой руке» и т. Перевод достаточно вольный, что характерно для времени его создания. Переводчики интерпретируют ситуативные контексты и восстанавливает детали, которые вовсе не обязательно подразумевались автором, а также нередко пользуются обобщениями — гази называются просто «врагами», а щенок бульдога Уотсона — «маленькой собачкой». Почти все иностранные вкрапления переведены. Сносок в книге очень мало, а реалии или вводятся без объяснений, или вовсе вычеркиваются. Для сравнения: в «Этюде в багровых тонах» в переводе Облеухова 4 сноски, в переводе Треневой — 15, а в переводе Бабкова — 14.

Неудивительно, что в начале ХХ века переводчик мог не знать некоторых реалий. Так, Облеухов убирает из текста отсылки к неизвестным ему понятиям и историческим фигурам, а редактор, хоть и исправляет явные ошибки, не восстанавливает пропущенные фрагменты. И он протянул свою узкую белую руку к губительному снадобью». Несмотря на такие вставки и забавные неточности например, одну из фраз Мэри Морстен он отдал Холмсу, а «street Arab», мальчишка-беспризорник, стал у него негром , Мазуренко хорошо передает тон и атмосферу первоисточника, и, если не брать во внимание расхождения с оригиналом, его перевод выразителен и красив, и читать его легко. Ведь я взялся за перо, чтобы сделать ему приятное».

Напоследок хотелось бы отдельно отметить перевод «Берилловой диадемы» под редакцией современного переводчика Сергея Афонькина. Это четкий, ясный и точный перевод, стилистически соответствующий соседям по книге, но гораздо более приближенный к первоисточнику. В тексте есть отличная переводческая находка — охладевший к отцу после несправедливого обвинения в воровстве персонаж переходит с ним на «вы». Классический советский перевод Наталья Тренева, Марина Литвинова, Надежда Войтинская, Марина и Николай Чуковские, Майя Бессараб, Нина Емельяникова, Дебора Лившиц, Вадим Штенгель В советский сборник входят работы девяти переводчиков, однако благодаря редактуре переводы выполнены в едином стиле и читаются как цельное произведение. Но между повестями и рассказами этого издания иногда наблюдаются небольшие несостыковки: так, хозяйка квартиры, миссис Хадсон, в «Скандале в Богемии» превращается в экономку, а армейский револьвер Уотсона в «Медных буках» становится пистолетом.

К тому же в сборнике нет единообразия в передаче иноязычных вкраплений. В одних случаях они переводятся прямо в тексте, в других перевод приводится в сноске, а в тексте сохранены иностранные фразы. Оформление прямой речи также разнится. Перевод не архаизирован, но, поскольку с момента его создания прошло больше полувека, современный читатель может отметить легкий налет старины. Текст читается на одном дыхании и содержит немало удачных переводческих решений.

Местами он несколько смягчен по сравнению с оригиналом, однако иногда в нем возникает необоснованная грубость. Советский перевод стремится адаптировать холмсиану для новой аудитории: переводчики убирают из текста странности например, ломаную речь персонажа-иностранца , иногда «разжевывают» смысл исходного предложения для дополнительной ясности и стараются разнообразить глаголы говорения в разные моменты повествования «said» превращается в «бросил», «хмыкнул», «выпалил» и т. К тому же в переводе пропадает часть реалий к примеру, Бартс — госпиталь Святого Варфоломея в Лондоне, где одно время работал Уотсон, — становится «лондонской больницей». Кроме того, в тексте присутствуют и более серьезные фактологические ошибки, иногда скорее курьезные, а иногда — искажающие важный для понимания контекст: в «Этюде в багровых тонах» переводчица перепутала Портсмут и Плимут, вместо толсторогого барана в североамериканской соляной пустыне оказался восточносибирский снежный баран, а четвертое марта стало четырнадцатым — существенный промах, поскольку Холмс восстанавливает передвижения преступника по часам. Подобных неточностей в книге довольно много.

Предисловие информативно и задорно написано, но пестрит оценочными суждениями и порой сбивается на сторонние темы. Введение дополняется кратким послесловием Александра Наркевича: он дает сжатую справку о писательской карьере Конан Дойла, фокусируясь на истории публикации холмсианы, литературном наследии Дойла, а также несомненной, невзирая на некоторые логические изъяны, ценности его детективов для развития криминалистики. Примечаний в советском переводе довольно много, но рассчитаны они на непривычный современному читателю набор знаний: к примеру, в книге есть сноска, раскрывающая значение слова «мормоны», но предполагается, что читатель знает, кто такая Норман Неруда. Современный перевод Виталий Михалюк Перевод Михалюка значительно отличается от предшественников: он держится близко к тексту оригинала, сохраняет выражения, которые остальные переводчики предпочли адаптировать или передать обобщенно например, «карт-бланш» или «служитель нон-конформистской церкви» , а в переводе реалий предпочитает использовать транскрипции к примеру, пальто «ulster» передано как «ольстер», а карета «brougham» — как «брум». Стоит отметить, что Михалюк оставляет многие реалии, пропавшие у других переводчиков.

Общий тон повествования также выдержан точно. Однако в этом переводе можно отметить некоторую перегруженность предложений и неловкость конструкций. Несмотря на стремление к точности, переводчик допускает небольшие погрешности например, шесть царапин на обуви Уотсона превращаются в три , а в одном случае смысл реплики Холмса меняется на противоположный.

Чуковского, время звучания 01:01:00; цикл «Шерлок Холмс»: 3. Рассказ, 1892 год; перевод Н. Емельянниковой, время звучания 01:14:34; цикл «Шерлок Холмс»: 3.

Рассказ, 1903 год; перевод Д. Лившиц, время звучания 01:15:06; цикл «Шерлок Холмс»: 7. Рассказ, 1903 год; перевод М. Чуковского, время звучания 01:13:33; цикл «Шерлок Холмс»: 7. Рассказ, 1904 год; перевод М.

В вашем живописном отчете о моей трагической гибели, который я с большим интересом прочел несколько месяцев спустя, вы утверждаете, будто стена была совершенно отвесной и гладкой.

Это не совсем так. В скале есть несколько маленьких выступов, на которые можно было поставить ногу, и, кроме того, по некоторым признакам я понял, что чуть повыше в ней имеется выемка… Утес так высок, что вскарабкаться на самый верх было явно невозможно, и так же невозможно было пройти по сырой тропинке, не оставив следов. Правда, я мог бы надеть сапоги задом наперед, как я не раз поступал в подобных случаях, но три пары отпечатков ног, идущих в одном направлении, неминуемо навели бы на мысль об обмане. Итак, лучше было рискнуть на подъем. Это оказалось не так-то легко, Уотсон. Подо мной ревел водопад.

Я не обладаю пылким воображением, но, клянусь вам, мне чудилось, что до меня доносится голос Мориарти, взывающий ко мне из бездны. Малейшая оплошность могла стать роковой. Несколько раз, когда пучки травы оставались у меня в руке или когда нога скользила по влажным уступам скалы, я думал, что все кончено. Но я продолжал карабкаться вверх и наконец дополз до расселины, довольно глубокой и поросшей мягким зеленым мхом. Здесь я мог вытянуться, никем не видимый, и отлично отдохнуть. И здесь я лежал, в то время, как вы, мой милый Уотсон, и все те, кого вы привели с собой, пытались весьма трогательно, но безрезультатно восстановить картину моей смерти.

Наконец, сделав неизбежные, но тем не менее совершенно ошибочные выводы по поводу случившегося, вы ушли в свою гостиницу, и я остался один. Я воображал, что мое приключение кончено, но одно весьма неожиданное происшествие показало, что меня ждет еще немало сюрпризов. Огромный обломок скалы с грохотом пролетел вдруг совсем около меня, ударился о тропинку и низринулся в пропасть. В первый момент я приписал это простой случайности, но, взглянув вверх, увидел на фоне угасающего неба голову мужчины, и почти в ту же секунду другой камень ударился о край той самой расселины, где я лежал, в нескольких дюймах от моей головы. Я понял, что это означает. Мориарти действовал не один.

Его сообщник — и я с первого же взгляда увидел, как опасен был этот сообщник, — стоял на страже, когда на меня напал профессор. Издали, невидимый мною, он стал свидетелем смерти своего друга и моего спасения. Выждав некоторое время, он обошел скалу, взобрался на вершину с другой стороны и теперь пытался сделать то, что не удалось Мориарти. Я недолго размышлял об этом, Уотсон. Выглянув, я снова увидел над скалой свирепое лицо этого субъекта и понял, что оно является предвестником нового камня. Тогда я пополз вниз, к тропинке.

Не знаю, сделал ли бы я это в хладнокровном состоянии. Спуск был в тысячу раз труднее, чем подъем. Но мне некогда было размышлять — третий камень прожужжал возле меня, когда я висел, цепляясь руками за край расселины. На полдороге я сорвался вниз, но все-таки каким-то чудом оказался на тропинке. Весь ободранный и в крови, я побежал со всех ног, в темноте прошел через горы десять миль и неделю спустя очутился во Флоренции, уверенный в том, что никто в мире ничего не знает о моей судьбе. Я посвятил в свою тайну только одного человека — моего брата Майкрофта.

Приношу тысячу извинений, дорогой Уотсон, но мне было крайне важно, чтобы меня считали умершим, а вам никогда не удалось бы написать такое убедительное сообщение о моей трагической смерти, не будь вы сами уверены в том, что это правда. За эти три года я несколько раз порывался написать вам — и всякий раз удерживался, опасаясь, как бы ваша привязанность ко мне не заставила вас совершить какую-нибудь оплошность, которая выдала бы мою тайну. Вот почему я отвернулся от вас сегодня вечером, когда вы рассыпали мои книги. Ситуация была в тот момент очень опасной, и возглас удивления или радости мог бы привлечь ко мне внимание и привести к печальным, даже непоправимым последствиям. Что касается Майкрофта, я поневоле должен был открыться ему, так как мне необходимы были деньги. В Лондоне дела шли не так хорошо, как я того ожидал.

После суда над шайкой Мориарти остались на свободе два самых опасных ее члена, оба — мои смертельные враги. Поэтому два года я пропутешествовал по Тибету, посетил из любопытства Лхассу и провел несколько дней у далай-ламы1. Вы, вероятно, читали о нашумевших исследованиях норвежца Сигерсона, но, разумеется, вам и в голову не приходило, что-то была весточка от вашего друга. Затем я объехал всю Персию, заглянул в Мекку и побывал с коротким, но интересным визитом у калифа в Хартуме… Отчет об этом визите был затем представлен мною министру иностранных дел. Вернувшись в Европу, я провел несколько месяцев во Франции, где занимался исследованиями веществ, получаемых из каменноугольной смолы. Это происходило в одной лаборатории на юге Франции, в Монпелье.

Успешно закончив опыты и узнав, что теперь в Лондоне остался лишь один из моих заклятых врагов, я подумывал о возвращении домой, когда известие о нашумевшем убийстве на Парк-лейн заставило меня поторопиться с отъездом. Эта загадка заинтересовала меня не только сама по себе, но и потому, что ее раскрытие, по-видимому, могло помочь мне осуществить кое-какие проекты, касающиеся меня лично. Итак, я немедленно приехал в Лондон, явился собственной персоной на Бейкер-стрит, вызвал сильный истерический припадок у миссис Хадсон и убедился в том, что Майкрофт позаботился сохранить мои комнаты и бумаги точно в том же виде, в каком они были прежде. Таким образом, сегодня, в два часа дня, я очутился в своей старой комнате, в своем старом кресле, и единственное, чего мне оставалось желать, это — чтобы мой старый друг Уотсон сидел рядом со мной в другом кресле, которое он так часто украшал своей особой. Такова была изумительная повесть, рассказанная мне в тот апрельский вечер, повесть, которой я бы ни за что не поверил, если бы не видел своими глазами высокую, худощавую фигуру и умное, энергичное лицо человека, которого уже никогда не чаял увидеть. Каким-то образом Холмс успел узнать о смерти моей жены, но его сочувствие проявилось скорее в тоне, нежели в словах.

Тщетно упрашивал я его высказаться яснее. Надеюсь, что до половины десятого нам хватит этой темы, а потом мы отправимся в путь, навстречу одному интересному приключению в пустом доме. И правда, все было как в доброе старое время, когда в назначенный час я очутился в кэбе рядом с Холмсом. В кармане я нащупал револьвер, и сердце мое сильно забилось в ожидании необычайных событий. Холмс был сдержан, угрюм и молчалив. Когда свет уличных фонарей упал на его суровое лицо, я увидел, что брови его нахмурены, а тонкие губы плотно сжаты: казалось, он был погружен в глубокое раздумье.

Я еще не знал, какого хищного зверя нам предстояло выследить в темных джунглях лондонского преступного мира, но все повадки этого искуснейшего охотника сказали мне, что приключение обещает быть одним из самых опасных, а язвительная усмешка, появлявшаяся время от времени на аскетически строгом лице моего спутника, не предвещала ничего доброго для той дичи, которую мы выслеживали. Я предполагал, что мы едем на Бейкер-стрит, но Холмс приказал кучеру остановиться на углу Кавендиш-сквера. Выйдя из экипажа, он внимательно осмотрелся по сторонам и потом оглядывался на каждом повороте, желая удостовериться, что никто не увязался за нами следом. Мы шли какой-то странной дорогой. Холмс всегда поражал меня знанием лондонских закоулков, и сейчас он уверенно шагал через лабиринт каких-то конюшен и извозчичьих дворов, о существовании которых я даже не подозревал. Наконец мы вышли на узкую улицу с двумя рядами старых, мрачных домов, и она вывела нас на Манчестер-стрит, а затем на Блэндфорд-стрит.

Здесь Холмс быстро свернул в узкий тупичок, прошел через деревянную калитку в пустынный двор и открыл ключом заднюю дверь одного из домов. Мы вошли, и он тотчас же заперся изнутри. Было совершенно темно, но я сразу понял, что дом необитаем. Голый пол скрипел и трещал под ногами, а на стене, к которой я нечаянно прикоснулся, висели клочья рваных обоев. Холодные тонкие пальцы Холмса сжали мою руку, и он повел меня по длинному коридору, пока наконец перед нами не обрисовались еле заметные контуры полукруглого окна над дверью. Здесь Холмс внезапно повернул вправо, и мы очутились в большой квадратной пустой комнате, совершенно темной по углам, но слегка освещенной в середине уличными огнями.

Впрочем, поблизости от окна фонаря не было, да и стекло было покрыто густым слоем пыли, так что мы с трудом различали друг друга. Мой спутник положил руку мне на плечо и почти коснулся губами моего уха. Могу ли я попросить вас, дорогой Уотсон, подойти чуть ближе к окну? Только будьте осторожны, никто не должен вас видеть. Ну, а теперь взгляните на окна наших прежних комнат, где было положено начало стольким интересным приключениям. Сейчас увидим, совсем ли я потерял способность удивлять вас за три года нашей разлуки.

Я шагнул вперед, посмотрел на знакомое окно, и у меня вырвался возглас изумления. Штора была опущена, комната ярко освещена, и тень человека, сидевшего в кресле в глубине ее, отчетливо выделялась на светлом фоне окна. Посадка головы, форма широких плеч, острые черты лица — все это не оставляло никаких сомнений. Голова была видна вполоборота и напоминала те черные силуэты, которые любили рисовать наши бабушки. Это была точна копия Холмса. Я был так поражен, что невольно протянул руку, желая убедиться, действительно ли сам он стоит здесь, рядом со мной.

Холмс трясся от беззвучного смеха. Он лепил эту фигуру несколько дней. Она сделана из воска. Все остальное устроил я сам, когда заходил на Бейкер-стрит сегодня утром. Я хочу, чтобы некоторые люди думали, что я нахожусь там, в то время как в действительности я нахожусь в другом месте. Та очаровательная компания, шеф которой покоится на дне Рейхенбахского водопада.

Как вы помните, они — и только они — знали, что я еще жив. Они были уверены, что рано или поздно я вернусь в свою прежнюю квартиру. Они не переставали следить за ней, и вот сегодня утром они увидели, что я возвратился. Это довольно безобидный малый, по имени Паркер, по профессии грабитель и убийца и в то же время прекрасный музыкант. Он мало меня интересует. Меня гораздо больше интересует другой — тот страшный человек, который скрывается за ним, ближайший друг Мориарти, тот, кто швырял в меня камнями с вершины скалы, — самый хитрый и самый опасный преступник во всем Лондоне.

Именно этот человек охотится за мной сегодня ночью, Уотсон, и не подозревает, что мы охотимся за ним. Планы моего друга постепенно прояснились для меня. Из нашего удобного убежища мы имели возможность наблюдать за теми, кто стремился наблюдать за нами, и следить за нашими преследователями. Тонкий силуэт в окне служил приманкой, а мы — мы были охотниками. Молча стояли мы рядом в темноте, плечом к плечу, и внимательно вглядывались в фигуры прохожих, сновавших взад и вперед по улице напротив нас. Холмс не говорил мне ни слова и не шевелился, но я чувствовал, что он страшно напряжен и что глаза его не отрываясь следят за людским потоком на тротуаре.

Ночь была холодная и ненастная, резкий ветер дул вдоль длинной улицы. Народу было много, почти все прохожие шли торопливой походкой, уткнув носы в воротники или кашне. Мне показалось, что одна и та же фигура несколько раз прошла взад и вперед мимо дома, и особенно подозрительны были мне два человека, которые, словно укрываясь от ветра, долго торчали в одном подъезде невдалеке от нас. Я сделал попытку обратить на них внимание Холмса, но он ответил мне лишь еле слышным возгласом досады и продолжал внимательно смотреть на улицу. Время от времени он переминался с ноги на ногу или нервно барабанил пальцами по стене. Я видел, что ему становится не по себе и что события разворачиваются не совсем так, как он предполагал.

Наконец, когда дело подошло к полуночи и улица почти опустела, он зашагал по комнате, уже не скрывая своего волнения. Я хотел было что-то сказать ему, как вдруг взгляд мой упал на освещенное окно, и я снова почувствовал изумление. Схватив Холмса за руку, я показал ему на окно. И действительно, теперь силуэт был обращен к нам уже не в профиль, а спиной. Как видно, годы не смягчили резкого характера Холмса, и он был все так же нетерпелив, сталкиваясь с проявлениями ума, менее тонкого, чем его собственный. Мы торчим в этой дыре два часа, и за это время миссис Хадсон меняла положение фигуры восемь раз, то есть каждые четверть часа.

Само собой, она подходит к ней так, чтобы ее собственный силуэт не был виден… Ага! Внезапно он затаил дыхание и замер. В полумраке я увидел, как он стоит, вытянув шею, в позе напряженного ожидания. Улица была теперь совершенно пустынна. Возможно, что те двое все еще стояли, притаившись, в подъезде, но я уже не мог их видеть. Вокруг нас царили безмолвие и мрак.

И во мраке отчетливо выделялся желтый экран ярко освещенного окна с контурами черной фигуры в центре. В полном безмолвии я слышал свистящее дыхание Холмса, выдававшее сильное, с трудом сдерживаемое волнение. Внезапно он толкнул меня в глубь комнаты, в самый темный ее угол, и зажал мне на минуту рот рукой, требуя тем самым полного молчания. В эту минуту я ощутил, как дрожат его пальцы. Никогда еще я не видел его в таком возбуждении, а между тем темная улица казалась все такой же пустынной и безмолвной. И вдруг я услышал то, что уже уловил более тонкий слух моего друга.

Какой-то тихий, приглушенный звук донесся до меня, но не со стороны Бейкер-стрит, а из глубины того самого дома, где мы прятались. Вот открылась и закрылась входная дверь. Через секунду чьи-то крадущиеся шаги послышались в коридоре — шаги, которые, очевидно, стремились быть тихими, но гулко отдавались в пустом доме. Холмс прижался к стене; я сделал то же, крепко стиснув револьвер. Вглядываясь в темноту, я различил неясный мужской силуэт, черный силуэт чуть темнее черного прямоугольника открытой двери. Минуту он постоял там, затем пригнулся и, крадучись, двинулся вперед.

Во всех его движениях таилась угроза. Эта зловещая фигура была в трех шагах от нас, и я уже напряг мускулы, готовясь встретить нападение пришельца, как вдруг до моего сознания дошло, что он и не подозревает о нашем присутствии. Едва не коснувшись нас, он прошел мимо, прокрался к окну и очень осторожно, совершенно бесшумно, поднял раму почти на полфута. Когда он нагнулся до уровня образовавшегося отверстия, свет с улицы, уже не заслоненный грязным стеклом, упал на его лицо. Это лицо выдавало крайнюю степень возбуждения. Глаза лихорадочно горели, черты были страшно искажены.

Незнакомец был уже немолодой человек с тонким ястребиным носом, высоким лысеющим лбом и длинными седыми усами. Цилиндр его был сдвинут на затылок, пальто распахнулось и открывало белоснежную грудь фрачной манишки. Смуглое мрачное лицо было испещрено глубокими морщинами. В руке он держал нечто вроде трости, но, когда он положил ее на пол, она издала металлический лязг. Затем он вынул из кармана пальто какой-то предмет довольно больших размеров и несколько минут возился с ним, пока не щелкнула какая-то пружина или задвижка.

В настоящий том включен сборник рассказов А. Конан Дойла "Записки о Шерлоке Холмсе" 1892-1893. В последнем из них автор заставляет своего героя погибнуть от руки его лютого врага профессора Мориарти. В книге публикуются иллюстрации, созданные известным художником Михаилом Гавричковым специально для настоящего издания. Подарочное издание в кожаном переплете с шелковым ляссе. Обложка книги оформлена золотым и блинтовым тиснениями. Описание добавлено пользователем: «Записки о Шерлоке Холмсе» - сюжет Серебряный Вся Англия обсуждает трагедию, случившуюся в конюшнях Кингс-Пайленда: буквально накануне скачек за кубок Уэссекса пропал главный фаворит соревнований — жеребец по кличке Серебряный — и был убит его тренер Джон Стрэкер. Холмс вместе с Ватсоном выезжает на место преступления... Жёлтое лицо Торговец хмелем обратился за помощью к Холмсу. Его жена ночью отправилась по срочному делу. Она была мертвенно-бледна, дышала учащенно, и муж понятия не имел, что на свете могло понадобиться его жене в три часа ночи на шоссейной дороге? Приключение клерка Молодой клерк услышал о вакантной должности в большом банкирском доме «Мейсон и Уильямсы». Это один из самых богатых и солидных банков. Он получает приглашение на работу и должен в ближайший понедельник приступить к исполнению своих новых обязанностей.

Скачать бесплатно книгу “Приключения Шерлока Холмса”

Артур Конан Дойл – Записки о Шерлоке Холмсе (Библиотека приключений), скачать djvu, скачать fb2
РЕКОМЕНДУЕМ К ПРОЧТЕНИЮ
Новейшие приключения Шерлока Холмса
Серия книг Шерлок Холмс читать онлайн

В каком порядке нужно читать рассказы о Шерлоке Холмсе?

Сэр Артур Игнатиус Конан (Дойл) Дойль — всемирно известный шотландский и английский писатель, автор детективных произведений о прославленном сыщике Шерлоке Холмсе. «Новейшие приключения Шерлока Холмса» Информация о книге: описание, содержание, в каких магазинах можно купить, скачать, читать. Пять рассказов Артура Конана-Дойла о Шерлоке Холмсе и докторе Уотсоне снабжены подробным историко-бытовым комментарием. Артур Конан Дойл. Приключения Шерлока Холмса. © Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», издание на русском языке, 2016. Рассказы о Шерлоке Холмсе: Приключения Шерлока Холмса.

Артур Конан Дойл - Приключения Шерлока Холмса. Новое дело Шерлока Холмса

Второй по очереди сборник рассказов Артура Конан Дойла под названием «Записки о Шерлоке Холмсе» или «Воспоминания о Шерлоке Холмсе» по замыслу автора должен был стать последним. Книги о гениальном лондонском сыщике Шерлоке Холмсе и его напарнике докторе Уотсоне принесли Конан Дойлу мировую известность и стали классикой детективного жанра. Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона. Повести и рассказы Артура Конан Дойля об английском детективе.

Эпоха дедукции. Первую повесть Конан Дойля посчитали «бульварной дешевкой»

Читателя ждет погружение в лондонскую жизнь конца XIX века: в комментариях - история и география Британии, достижения медицины и традиции образования, мода и транспорт рубежа веков, увлекательная история криминалистики: известные преступники и прославленные сыщики, отпечатки пальцев и следы обуви, грим и маскировка, яды и оружие. В этой книге поздневикторианская Англия предстает в современных иллюстрациях Олега Пархаева и классических - Сидни Пейджета, а также подлинных рисунках и фотографиях, картах, карикатурах, рекламных плакатах и газетных вырезках. Множество дополнительных материалов, объемные конструкции, клапаны, интерактивные иллюстрации.

Потом встал у горящего камина и окинул меня проницательным взглядом. Нужно было мне еще чуть-чуть подумать.

Самую малость. Вы, я вижу, снова практикуете. Ватсон, а вы не говорили мне, что собираетесь снова взяться за работу… — Тогда как вы об этом догадались? Вот как, по-вашему, я узнал, что недавно вы сильно промокли и что ваша служанка — очень нерасторопная и легкомысленная особа?

Если бы вы жили несколько веков назад, вас бы точно сожгли на костре. Я, действительно, в четверг выезжал за город и вернулся домой с ног до головы в грязи, но, поскольку я сменил всю одежду, мне в самом деле непонятно, как вы могли об этом догадаться. А что касается Мэри Джейн, она просто безнадежна, и моя жена уже не раз делала ей замечания, но скажите, ради Бога, как вы-то об этом узнали? Он, тихонько посмеиваясь, соединил перед собой кончики длинных нервных пальцев.

Наверняка они появились в результате того, что кто-то неаккуратно счищал грязь, налипшую вокруг подошвы. Отсюда и следует двойной вывод: во-первых, вы были на улице в ненастную погоду и, во-вторых, ботинки вам чистит крайне недобросовестный представитель лондонской прислуги.

Рассказы о Шерлоке Холмсе Конан Дойл Подробности Просмотров: 96620 Рассказы о Шерлоке Холмсе в хронологическом порядке Конан Дойл Шерлок Холмс Sherlock Holmes один из тех литературных персонажей, который известен практически каждому, включая даже тех, кто ничего не читал о его похождениях. Своим появлением на свет он обязан великому английскому писателю сэру Артуру Конан Дойлю, который познакомил нас с ним в своём романе «Этюд в багровых тонах» в 1887 году. Как ни странно, для будущих читателей приключений о Шерлоке Холмсе, на ту публику роман не произвёл большого впечатления.

Множество дополнительных материалов, объемные конструкции, клапаны, интерактивные иллюстрации. Читать полностью Интерактивное комментированное издание рассказов о самом известном детективе всех времен и народов. А еще: - Лупа - верный друг детектива плоская лупа в кармашке на форзаце - Интерактивный план квартиры на Бейкер-стрит - Карта-путеводитель - Лондон Шерлока Холмса.

«Новейшие приключения Шерлока Холмса»

Шерлок Холмс: книги по порядку. В каком порядке читать романы Конан Дойла?	Артур Конан Дойл. Заглавие. Приключения Шерлока Холмса перевод с английского.
Артур Дойл: Приключения Шерлока Холмса (тканевая обложка)	И после этого мир уже не мог обойтись без Шерлока Холмса и его биографа Джона Уотсона (Ватсона, как эта фамилия начала переводиться в России), отставного врача, записки которого и публиковал Артур Конан Дойл.
«В каком порядке нужно читать рассказы о Шерлоке Холмсе?» — Яндекс Кью	Приключения Шерлока Холмса Приключения Шерлока Холмса Артур Конан Дойл. Каждый рассказ сборника самостоятелен и может стать началом вашего знакомства с циклом.
«Приключения Шерлока Холмса» Дойл Артур Конан - описание книги \| Школьное чтение \| Издательство АСТ	В наличии Книга "Приключения Шерлока Холмса" автора (Артур Конан Дойл), АСТ в интернет-магазине Book24 со скидкой! Отрывок из книги, отзывы, фото, цитаты, обложка.

Рассказы о Шерлоке Холмсе

Холмс подошел к окну, закрыл его и опустил штору. Лестрейд зажег две принесенные им свечи, а полицейские открыли свои потайные фонарики. Наконец-то я мог рассмотреть нашего пленника. У него было необычайно мужественное и в то же время отталкивающее лицо. Лоб философа и челюсть сластолюбца говорили о том, что в этом человеке была заложена способность как к добру, так и ко злу. Но жестокие, стального оттенка глаза с нависшими веками и циничным взглядом, хищный, ястребиный нос и глубокие морщины, избороздившие лоб, указывали, что сама природа позаботилась наделить его признаками, свидетельствовавшими об опасности этого субъекта для общества. Ни на кого из нас он не обращал ни малейшего внимания; взгляд его был прикован к лицу Холмса, на которого он глядел с изумлением и ненавистью. Кажется, я еще не имел удовольствия видеть вас после того, как вы удостоили меня своим благосклонным вниманием, — помните, когда я лежал в той расселине над Рейхенбахским водопадом.

Полковник, словно загипнотизированный, не мог оторвать взгляда от моего друга. Думаю, что не ошибусь, полковник, если скажу, что по числу убитых вами тигров вы все еще остаетесь на первом месте? Пленник с трудом сдерживал ярость, но продолжал молчать. Он и сам был похож на тигра, глаза у него злобно сверкали, усы ощетинились. Разве вам не приходилось привязывать под деревом козленка и, притаившись в ветвях с карабином, ждать, пока тигр не придет на приманку? Этот пустой дом — мое дерево, а вы — мой тигр. Думаю, что иногда вам случалось иметь в резерве других стрелков на случай, если бы вдруг явилось несколько тигров, или же на тот маловероятный случай, если бы вы промахнулись.

Эти господа, — он показал на нас, — мои запасные стрелки. Мое сравнение точно, не так ли? Внезапно полковник Моран с яростным воплем рванулся вперед, но констебли оттащили его. Лицо его выражало такую ненависть, что страшно было смотреть. Мне представлялось, что вы будете действовать с улицы, где вас ждал мой друг Лестрейд со своими помощниками. За исключением этой детали, все произошло так, как я ожидал. Полковник Моран обратился к Лестрейду.

Если я в руках закона, пусть все идет законным порядком. Холмс поднял с пола громадное духовое ружье и стал рассматривать его механизм. Я знал немца фон Хердера, слепого механика, который сконструировал его по заказу покойного профессора Мориарти. Вот уже много лет, как мне было известно о существовании этого ружья, но никогда еще не приходилось держать его в руках. Я особенно рекомендую его вашему вниманию, Лестрейд, а также и пули к нему. Впрочем, я хотел бы спросить, какое обвинение вы собираетесь предъявить преступнику? Ну, разумеется, в покушении на убийство мистера Шерлока Холмса.

Вам, и только вам, принадлежит честь замечательного ареста, который вы произвели. Поздравляю вас, Лестрейд! Благодаря сочетанию свойственной вам проницательности и смелости вы наконец поймали этого человека. Но кто же он такой, мистер Холмс? Вот каково должно быть обвинение, Лестрейд… А теперь, Уотсон, если вы не боитесь сквозного ветра из разбитого окна, давайте посидим полчаса у меня в кабинете и выкурим по сигаре — надеюсь, что это немного развлечет вас. Благодаря наблюдению Майкрофта Холмса и непосредственным заботам миссис Хадсон в нашей прежней квартире ничего не изменилось. Правда, когда я вошел, меня удивила ее непривычная опрятность, но все знакомые предметы стояли на своих местах.

На месте был «уголок химии», в котором по-прежнему стоял сосновый стол, покрытый пятнами от едких кислот. На полке по-прежнему были выстроены в ряд огромные альбомы газетных вырезок и справочники, которые так охотно швырнули бы в огонь многие из наших сограждан! Диаграммы, футляр со скрипкой, полочка со множеством трубок, даже персидская туфля с табаком — все было вновь перед моими глазами, когда я осмотрелся по сторонам. В комнате находились двое: во-первых, миссис Хадсон, встретившая нас радостной улыбкой, а во-вторых, странный манекен, сыгравший такую важную роль в событиях сегодняшней ночи. Это был раскрашенный восковой бюст моего друга, сделанный с необыкновенным мастерством и поразительно похожий на оригинал. Он стоял на высокой подставке и был так искусно задрапирован старым халатом Холмса, что, если смотреть с улицы, иллюзия получалась полная. Вы проделали все это как нельзя лучше.

Заметили вы, куда попала пуля? Боюсь, что она испортила вашу красивую статую — прошла через голову и сплющилась о стену. Я подняла ее с ковра. Вот она. Холмс протянул ее мне. Ведь это просто гениально! Ну кто бы подумал, что такая штука может быть пущена из духового ружья?

Прекрасно, миссис Хадсон, благодарю вас за помощь… А теперь, Уотсон, садитесь, как бывало, на свое старое место. Мне хочется побеседовать с вами кое о чем. Он сбросил поношенный сюртук, накинул старый халат, сняв его предварительно со своего двойника, и передо мной снова был прежний Холмс. Это был искуснейший стрелок Индии. Думаю, что и в Лондоне у него найдется не так уж много соперников. Вы когда-нибудь слышали прежде его имя? Впрочем, вы ведь, насколько я помню, еще недавно сознавались, что не слышали даже имени профессора Джеймса Мориарти, а это был один из величайших умов нашего века.

Кстати, снимите, пожалуйста, с полки биографический указатель… Удобно расположившись в кресле и попыхивая сигарой, Холмс лениво переворачивал страницы. А вот наконец и наш сегодняшний друг. Он протянул мне книгу, и я прочитал: «Моран Себастьян, полковник в отставке. Служил в первом саперном бангалурском полку. Родился в Лондоне в 1843 году. Сын сэра Огастеса Морана, кавалера ордена Бани, бывшего британского посланника в Персии. Окончил Итонский колледж и Оксфордский университет.

Участвовал в кампаниях Джовакской, Афганской, Чарасиабской дипломатическим курьером , Шерпурской и Кабульской. Адрес: Кондуит-стрит. Клубы: Англо-индийский, Тэнкервильский и карточный клуб Бэгетель». На полях четким почерком Холмса было написано: «Самый опасный человек в Лондоне после Мориарти». Это был человек с железными нервами, и в Индии до сих пор ходят легенды о том, как он прополз по высохшему руслу реки и спас человека, вырвав его из когтей раненого тигра. Есть такие деревья, Уотсон, которые растут нормально до определенной высоты, а потом вдруг обнаруживают в своем развитии какое-нибудь уродливое отклонение от нормы. Это часто случается и с людьми.

Согласно моей теории, каждый индивидуум повторяет в своем развитии историю развития всех своих предков, и я считаю, что каждый неожиданный поворот в сторону добра или зла объясняется каким-нибудь сильным влиянием, источник которого надо искать в родословной человека. И следовательно, его биография является как бы отражением в миниатюре биографии всей семьи. Каковы бы ни были причины, но полковник Моран вступил на дурной путь. Никакого открытого скандала не было, но он до такой степени восстановил против себя кое-кого в Индии, что ему уже невозможно было оставаться там. Он вышел в отставку, приехал в Лондон и здесь тоже приобрел дурную славу. Вот тогда-то его и открыл профессор Мориарти, у которого он некоторое время был правой рукой. Мориарти щедро снабжал его деньгами, но к помощи его прибегал очень редко — лишь в двух или трех особо трудных случаях, которые были не под силу заурядному преступнику.

Вы, может быть, помните странную смерть миссис Стюард из Лаудера в 1877 году? Я уверен, что тут не обошлось без Морана, хотя против него и не было никаких явных улик. Полковник умел так искусно прятать концы в воду, что даже после того, как разогнали всю шайку Мориарти, нам все-таки не удалось притянуть его к суду. Помните, Уотсон, тот вечер, когда я пришел к вам и закрыл ставни, опасаясь выстрела из духового ружья? Тогда вам показалось это странным, но я знал что делал, ибо мне было уже известно о существовании этого замечательного ружья, и, кроме того, я знал, что оно находится в руках у одного из искуснейших стрелков. Когда мы с вами поехало в Швейцарию, Моран погнался за нами вместе с Мориарти, и именно из-за него я пережил несколько весьма неприятных минут, лежа в расселине скалы над Рейхенбахским водопадом. Можете себе представить, с каким вниманием читал я английские газеты, когда был во Франции: я надеялся найти хоть какой-нибудь шанс посадить его за решетку.

Ведь пока он разгуливал в Лондоне на свободе, я не мог и думать о возвращении. Днем и ночью эта угроза омрачала бы мою жизнь, и так или иначе он нашел бы случай убить меня. Что же мне было делать? Застрелить его при встрече я не мог: ведь я и сам очутился бы тогда на скамье подсудимых. Обращаться в суд тоже была бесполезно: суд не имеет права возбуждать дело на основании одних только недоказанных подозрений, а доказательств у меня не было. Так что я был бессилен что-либо предпринять. Но я неустанно следил за хроникой преступлений, так как был твердо уверен, что рано или поздно мне удастся его изловить.

И вот произошло это убийство Рональда Адэра. Наконец-то мой час настал! Зная то, что я знал, мог ли я сомневаться, что его убил именно полковник Моран? Он играл с юношей в карты, он пошел за ним следом после клуба, он застрелил его через открытое окно. Да, сомнений быть не могло. Одна пуля могла стать достаточной уликой, чтобы отправить полковника Морана на виселицу. Я тотчас приехал в Лондон.

Дозорный полковника увидел меня и, разумеется, сообщил ему об этом. Тот не мог не связать мой внезапный приезд со своим преступлением и, конечно, сильно встревожился. Я был убежден, что он сделает попытку немедленно устранить меня и для этого прибегнет к своему смертоносному оружию. Поэтому я приготовил ему в окне моего кабинета безукоризненную мишень, предупредил полицию, что мне может понадобиться ее помощь кстати, Уотсон, вы своим зорким взглядом сразу разглядели двух полисменов в том подъезде , и занял пост, показавшийся мне удобным для наблюдения, хотя, уверяю вас, мне и не снилось, что мой противник выберет для нападения то же самое место. Вот и все, милый Уотсон. Теперь, я думаю, вам все ясно? Каждый может на основании имеющихся фактов создать свою собственную гипотезу, и ваша имеет столько же шансов быть правильной, как и моя.

Следствием было установлено, что незадолго до убийства полковник Моран и молодой Адэр, будучи партнерами, выиграли порядочную сумму денег. Но Моран, без сомнения, играл нечисто — я давно знал, что он шулер. По всей вероятности, в день убийства Адэр заметил, что Моран плутует. Он поговорил с полковником с глазу на глаз и пригрозил разоблачить его, если он добровольно не выйдет из членов клуба и не даст слово навсегда бросить игру. Едва ли такой юнец, как Адэр, сразу решился бы публично бросить это скандальное обвинение человеку, который значительно старше его и притом занимает видное положение в обществе. Скорее всего он поговорил с полковником наедине, без свидетелей. Но для Морана, который существовал только на те деньги, которые ему удавалось добывать своими шулерскими приемами, исключение из клуба было равносильно разорению.

Поэтому он и убил Адэра, убил в тот самый момент, когда молодой человек, не желая пользоваться результатами нечестной игры своего партнера, подсчитывал, какова была его доля выигрыша и сколько денег он должен был возвратить проигравшим. А чтобы мать и сестра не застали его за этим подсчетом и не начали расспрашивать, что означают все эти имена на бумаге и столбики монет на столе, он заперся на ключ… Ну что, правдоподобно, по-вашему, мое объяснение? Так или иначе, полковник Моран больше не будет беспокоить нас, знаменитое духовое ружье фон Хердера украсит коллекцию музея Скотленд-Ярда, и отныне никто не помешает мистеру Шерлоку Холмсу заниматься разгадкой тех интересных маленьких загадок, которыми так богата сложная лондонская жизнь. Подрядчик из Норвуда — С тех пор, как погиб профессор Мориарти, — сказал как-то за завтраком Шерлок Холмс, — Лондон для криминалистов потерял всякий интерес. Когда этот человек был жив, утренние газеты были источником неистощимых возможностей. Едва уловимый намек, случайная фраза — и мне было ясно: гений зла опять замышляет что-то; так, увидев дрогнувший край паутины, мгновенно представляешь себе хищного паука в ее центре. Мелкие кражи, необъяснимые убийства, кажущиеся бессмысленными нарушения закона — но, зная Мориарти, я видел за всем этим единый преступный замысел.

В те дни для того, кто занимается изучением уголовного мира, ни одна столица Европы не представляла такого широкого поля деятельности, как Лондон. А сейчас… — И Холмс с шутливым негодованием пожал плечами, возмущаясь результатом своих собственных усилий. Эпизод, который я хочу рассказать, произошел через несколько месяцев после возвращения Холмса. По его просьбе я продал свою практику в Кенсингтоне и поселился с ним на нашей старой квартире на Бейкер-стрит. Мою скромную практику купил молодой врач по имени Вернер. Он, не колеблясь, согласился на самую высокую цену, какую у меня хватило духу запросить, — объяснилось это обстоятельство через несколько лет, когда я узнал, что Вернер — дальний родственник Холмса и деньги ему дал не кто иной, как мой друг. Те месяцы, что мы прожили вместе, вовсе не были так бедны событиями, как это представил сейчас Холмс.

Пробегая свои дневники того времени, я нахожу там знаменитое дело о похищенных документах бывшего президента Мурильо и трагедию на борту голландского лайнера «Фрисланд», которая едва не стоила нам с Холмсом жизни. Но гордой, замкнутой душе моего друга претили восторги толпы, и он взял с меня клятву никогда больше не писать ни о нем самом, ни о его методе, ни о его успехах. Запрещение это, как я уже говорил, было снято с меня совсем недавно. Высказав свой необычный протест, Шерлок Холмс удобно уселся в кресло, взял газету и только что принялся неспешно ее разворачивать, как вдруг раздался резкий звонок и сильные глухие удары, как будто в дверь барабанили кулаком. Потом кто-то шумно ворвался в прихожую, взбежал по лестнице, и в нашей гостиной очутился бледный, взлохмаченный, задыхающийся молодой человек с лихорадочно горящими глазами. Мистер Холмс, я — несчастный Джон Гектор Макфарлейн. Он почему-то был уверен, что это имя объяснит нам и цель его визита и его странный вид, но по вопросительному выражению на лице моего друга я понял, что для него оно значит ничуть не больше, чем для меня.

Какая жара стоит все это время! Ну вот, а теперь, если вы немножко пришли в себя, садитесь, пожалуйста, на этот стул и рассказывайте спокойно и не торопясь, кто вы и что привело вас сюда. Вы назвали свое имя так, будто я должен его знать, но, уверяю вас, кроме тех очевидных фактов, что вы масон, адвокат, холосты и что у вас астма, мне больше ничего не известие. Я был знаком с методами моего друга и потому, взглянув повнимательнее на молодого человека, отметил и небрежность одежды, и пачку деловых бумаг, и брелок на цепочке от часов, и затрудненное дыхание — словом, все, что помогло Холмсу сделать свои выводы.

Почти все иностранные вкрапления переведены. Сносок в книге очень мало, а реалии или вводятся без объяснений, или вовсе вычеркиваются. Для сравнения: в «Этюде в багровых тонах» в переводе Облеухова 4 сноски, в переводе Треневой — 15, а в переводе Бабкова — 14. Неудивительно, что в начале ХХ века переводчик мог не знать некоторых реалий. Так, Облеухов убирает из текста отсылки к неизвестным ему понятиям и историческим фигурам, а редактор, хоть и исправляет явные ошибки, не восстанавливает пропущенные фрагменты.

И он протянул свою узкую белую руку к губительному снадобью». Несмотря на такие вставки и забавные неточности например, одну из фраз Мэри Морстен он отдал Холмсу, а «street Arab», мальчишка-беспризорник, стал у него негром , Мазуренко хорошо передает тон и атмосферу первоисточника, и, если не брать во внимание расхождения с оригиналом, его перевод выразителен и красив, и читать его легко. Ведь я взялся за перо, чтобы сделать ему приятное». Напоследок хотелось бы отдельно отметить перевод «Берилловой диадемы» под редакцией современного переводчика Сергея Афонькина. Это четкий, ясный и точный перевод, стилистически соответствующий соседям по книге, но гораздо более приближенный к первоисточнику. В тексте есть отличная переводческая находка — охладевший к отцу после несправедливого обвинения в воровстве персонаж переходит с ним на «вы». Классический советский перевод Наталья Тренева, Марина Литвинова, Надежда Войтинская, Марина и Николай Чуковские, Майя Бессараб, Нина Емельяникова, Дебора Лившиц, Вадим Штенгель В советский сборник входят работы девяти переводчиков, однако благодаря редактуре переводы выполнены в едином стиле и читаются как цельное произведение. Но между повестями и рассказами этого издания иногда наблюдаются небольшие несостыковки: так, хозяйка квартиры, миссис Хадсон, в «Скандале в Богемии» превращается в экономку, а армейский револьвер Уотсона в «Медных буках» становится пистолетом. К тому же в сборнике нет единообразия в передаче иноязычных вкраплений.

В одних случаях они переводятся прямо в тексте, в других перевод приводится в сноске, а в тексте сохранены иностранные фразы. Оформление прямой речи также разнится. Перевод не архаизирован, но, поскольку с момента его создания прошло больше полувека, современный читатель может отметить легкий налет старины. Текст читается на одном дыхании и содержит немало удачных переводческих решений. Местами он несколько смягчен по сравнению с оригиналом, однако иногда в нем возникает необоснованная грубость. Советский перевод стремится адаптировать холмсиану для новой аудитории: переводчики убирают из текста странности например, ломаную речь персонажа-иностранца , иногда «разжевывают» смысл исходного предложения для дополнительной ясности и стараются разнообразить глаголы говорения в разные моменты повествования «said» превращается в «бросил», «хмыкнул», «выпалил» и т. К тому же в переводе пропадает часть реалий к примеру, Бартс — госпиталь Святого Варфоломея в Лондоне, где одно время работал Уотсон, — становится «лондонской больницей». Кроме того, в тексте присутствуют и более серьезные фактологические ошибки, иногда скорее курьезные, а иногда — искажающие важный для понимания контекст: в «Этюде в багровых тонах» переводчица перепутала Портсмут и Плимут, вместо толсторогого барана в североамериканской соляной пустыне оказался восточносибирский снежный баран, а четвертое марта стало четырнадцатым — существенный промах, поскольку Холмс восстанавливает передвижения преступника по часам. Подобных неточностей в книге довольно много.

Возможно, это связано с тем, что часть переводов создавалась второпях. Так, Корней Чуковский, отредактировав перевод нескольких рассказов холмсианы, выполненный Николаем и Мариной Чуковскими, в письме сыну критиковал совместный перевод последних — он выявил в тексте более 200 ошибок, многие из которых были совершены по невнимательности начиная от неверной передачи реалий и заканчивая неграмотным построением предложений. Так что я говорю не о невольных ошибках, а только о таких, которые произошли по небрежности». Во время редактуры Корней Чуковский исправил найденные им ошибки, но малая их часть, по всей видимости, все же просочилась в советское издание. В классическом издании советский перевод публиковался с длинным предисловием Михаила Урнова: он пересказывает историю создания холмсианы и рассуждает о том, какое место она занимает в мире литературы. Предисловие информативно и задорно написано, но пестрит оценочными суждениями и порой сбивается на сторонние темы. Введение дополняется кратким послесловием Александра Наркевича: он дает сжатую справку о писательской карьере Конан Дойла, фокусируясь на истории публикации холмсианы, литературном наследии Дойла, а также несомненной, невзирая на некоторые логические изъяны, ценности его детективов для развития криминалистики. Примечаний в советском переводе довольно много, но рассчитаны они на непривычный современному читателю набор знаний: к примеру, в книге есть сноска, раскрывающая значение слова «мормоны», но предполагается, что читатель знает, кто такая Норман Неруда. Современный перевод Виталий Михалюк Перевод Михалюка значительно отличается от предшественников: он держится близко к тексту оригинала, сохраняет выражения, которые остальные переводчики предпочли адаптировать или передать обобщенно например, «карт-бланш» или «служитель нон-конформистской церкви» , а в переводе реалий предпочитает использовать транскрипции к примеру, пальто «ulster» передано как «ольстер», а карета «brougham» — как «брум».

Стоит отметить, что Михалюк оставляет многие реалии, пропавшие у других переводчиков. Общий тон повествования также выдержан точно. Однако в этом переводе можно отметить некоторую перегруженность предложений и неловкость конструкций. Несмотря на стремление к точности, переводчик допускает небольшие погрешности например, шесть царапин на обуви Уотсона превращаются в три , а в одном случае смысл реплики Холмса меняется на противоположный. С другой стороны, переводчику принадлежит и ряд удачных находок. It is the precious stone. Это драгоценный камень с именем».

Да, если это шифр, понятный только двоим людям... Шерлок Холмс снова берётся за дело. Он легко разгадывает секрет «пляшущих человечков»... Жаль, что заказчику это сослужит не лучшую службу... Поэтому мисс Вайолет Смит, гувернантка, обучающая музыке его дочь, ездит от дома до железнодорожной станции и обратно на велосипеде. И каждый раз ее сопровождает неизвестный мужчина на велосипеде, держащийся в отдалении. Желая выяснить, кто это и в чем причина его появлений, мисс Смит обращается к Холмсу. В отчаянии директор интерната обращается за помощью к Шерлоку Холмсу. Там он проводил каждую ночь... Завладев чьей-то тайной, он с улыбающейся физиономией и каменным сердцем выжимает жертву досуха. Он готов уплатить очень высокие суммы за письма, компрометирующие людей богатых или с положением, и получает этот товар от лакеев, горничных и от других мерзавцев. Он разорил несколько знатных фамилий. Он будет несколько лет держать про запас карту, чтобы пойти ею в тот момент, когда ставки в игре будут самые высокие. Худший человек в Лондоне не боится своих жертв, которые не смеют парировать его удары. Леди Ева Брэкуэл получает Холмсу пикантное дело, и Шерлок вынужден бороться с королем шантажа. Однако если учесть, что бюсты эти принадлежат не ему и попадают в его руки после кражи со взломом, то дело становится куда интереснее... Кандидату на стипендию необходимо выполнить перевод отрывка незнакомого текста. Однако экзаменационный материал не остался в тайне до экзамена, что даёт некоему студенту преимущество перед остальными. Холмса просят разобраться с нечестным студентом. Он то лежит в постели, то ковыляет по дому с палочкой, а то садовник возит его в коляске по парку. Год назад он нанял секретаря, мистера Уиллоуби Смита, выпускника университета, вежливого, спокойного, прилежного молодого человека. Секретарь умирает в кабинете профессора при обстоятельствах, которые, бесспорно, указывают на убийство. Он исчез из гостиницы «Бентли» после получения записки от бородатого человека. Но Годфри — спортсмен до мозга костей, и он не мог бы из-за пустяков бросить тренировки и подвести команду и капитана. А его супруга, леди Брэкенстолл, привязана к креслу шнуром от звонка, но может описать налетчиков — троих крепких мужчин, похожих, по мнению полиции, на банду Рэндолов. Казалось бы, очевидное дело, и Холмс напрасно спешил в Эбби-Грэйндж... Но в один ужасный вечер письма, хранившегося в шкатулке для особо ценных бумаг, не оказалось на месте. В Лондоне есть только три человека — руководителя иностранных резидентур, — способных провести такую операцию. Но один из них был убит в вечер исчезновения письма... Однако события опережают его — вскоре становится известно, что Дуглас убит в собственном доме. Всё указывает на то, что причины трагедии надо искать в прошлом; возможно даже, они связаны с каким-то тайным обществом... Он постепенно отходит от дел, и Ватсон теперь больше вспоминает об их прежних расследованиях, чем рассказывает о новых. Впрочем, временами и текущие события заставляют героев тряхнуть стариной... Некоторое время спустя тело Гарсии обнаруживают на некотором отдалении от дома. Поражённый происшедшим, мистер Скотт-Эклс обращается к Шерлоку Холмсу. Высыпав соль, мисс Кушинг в ужасе обнаружила два непарных человеческих уха, мужское и женское. Они отрезаны совсем недавно. Инспектор Лестрейд приглашает расследовать это дело Холмса. Начав с изучения бечёвки, упаковки и адреса на коробке, Холмс приступает к расследованию. Её подробный рассказ вызвал интерес у Шерлока Холмса, который готов начать расследование, ибо живёт в комнате явно не тот человек, который её снимал. Явно дело предстоит незаурядное, затрагивающее государственные интересы. И действительно — на путях лондонского метрополитена обнаружен труп молодого клерка с секретными чертежами новейшей подводной лодки в кармане. Но самое страшное не это, а то, что самые важные из этих чертежей пропали без следа. Сможет ли Шерлок Холмс распутать это загадочное дело? Тонкие руки сыщика судорожно двигались по одеялу, голос великого Холмса был хриплым и ломающимся. Что за недуг поразил Холмса, находящегося при смерти? Последнее письмо было послано из Лозанны.

Сделать это было несложно, поскольку живет он на одной из тех вилл, о которых я упоминал. Его зовут Фицрой Симпсон, он из приличной семьи, но проиграл все свое состояние на скачках и зарабатывал на жизнь, делая мелкие ставки в букмекерских конторах Лондона. В его записях нашлось подтверждение, что Симпсон сделал несколько ставок против фаворита на сумму пять тысяч фунтов. После ареста он подтвердил, что приходил в Дартмур, чтобы разузнать что-нибудь про лошадей в Кингс-Пайленде и Мейплтоне, где Сайлас Браун держит еще одного фаворита — Десборо. Подозреваемый не отрицает, что вечером накануне убийства вел себя именно так, как рассказали Эдит Бакстер и Хантер, но утверждает, что ничего плохого не совершил, а лишь пытался раздобыть какую-нибудь информацию о лошадях. Когда Симпсону предъявили галстук, он побледнел и не смог объяснить, как галстук оказался в руке убитого тренера. Мокрая одежда указывала на то, что во время ночного дождя Симпсон находился на улице, и его увесистая трость со свинцовой вставкой вполне могла быть тем оружием, которым нанесены удары, раздробившие череп Стрейкера. С другой стороны, на нем самом не было ни царапины, хотя кровь на ноже Стрейкера указывает на то, что он ранил нападавшего. Вот, пожалуй, и все, Ватсон. Рассказ Холмса, как всегда, четкий и ясный, я выслушал очень внимательно. Хоть большинство фактов мне уже были известны, я все еще не понимал, как связать их друг с другом. Уздечка Серебряного тоже пропала, значит, Симпсон надел ее на жеребца, вывел его из конюшни и, не закрыв за собой дверь, повел через поле, где его нагнал тренер. Естественно, произошла стычка. Симпсон ударил Стрейкера по голове тростью, тот пытался защищаться ножом, но безуспешно. После этого похититель спрятал лошадь в укромном месте. Можно также предположить, что во время схватки Серебряный испугался и ускакал, и теперь бродит где-то в полях. Так полиция представляет себе это дело, и любые другие объяснения представляются еще более маловероятными. Но как только мы прибудем на место, я смогу сделать собственные выводы. Уже начало смеркаться, когда мы прибыли в Тависток, небольшой городок, стоящий посреди Дартмурской равнины. На станции нас встречали двое мужчин: один высокий, голубоглазый, с копной светлых волос, бородой и цепким взглядом, второй — небольшого роста, поджарый, в щеголеватом сюртуке, с бакенбардами и моноклем в глазу. Первый оказался инспектором Грегори, второй — полковником Россом, владельцем конюшни Кингс-Пайленд. Через минуту мы вчетвером уселись в ландо, и колеса загремели по мощеным улочкам старинного девонширского города. Сыщик принялся с жаром рассказывать, как продвигается расследование. Холмс слушал его внимательно, лишь изредка перебивая уточняющими вопросами. Полковник Росс надвинул на глаза шляпу и откинулся на спинку сиденья, я же с интересом прислушивался к разговору профессионалов. Хотя прямых доказательств у нас по-прежнему нет. Масса улик указывает на его виновность. Во-первых, исчезновение фаворита ему выгодно, во-вторых, он подозревается в отравлении конюха, в-третьих, ту ночь, когда шел дождь, Симпсон несомненно провел на улице. Вдобавок тяжелая трость и галстук в руке убитого. Этого достаточно, чтобы Симпсон предстал перед судом. Холмс покачал головой. Зачем Симпсону понадобилось выводить лошадь из стойла? Если он хотел ранить ее, это можно было сделать на месте. У него обнаружен дубликат ключа? Какой аптекарь продал ему опиум? И самое главное: этот человек плохо ориентируется в здешних местах. Где он мог спрятать лошадь? Что Симпсон говорит по поводу бумажки, которую он пытался вручить конюху? В его бумажнике действительно нашлась такая купюра. Однако должен возразить: эта местность ему неплохо знакома. Летом Симпсон дважды снимал жилье в Тавистоке. Опиум он, вероятно, привез из Лондона. Ключ ничего не стоит выбросить по дороге, зачем ему лишняя улика. Лошадь же, скорее всего, покоится на дне какой-нибудь заброшенной шахты. Однако мы обнаружили нечто такое, что объясняет, зачем он вывел лошадь из конюшни. Холмс насторожился. Во вторник они ушли. Если предположить, что между Симпсоном и цыганами существовал сговор, он вполне мог вести лошадь к табору, когда его настиг Стрейкер. Не исключаю, что Серебряный до сих пор у них. Мы прочесали всю равнину в поисках этих цыган. Кроме того, я лично осмотрел все конюшни и хозяйственные постройки в радиусе десяти миль. Поскольку жеребец Десборо, принадлежащий лорду Блэкуотеру, считается вторым претендентом на Кубок Уэссекса, и сам лорд, и его управляющий Сайлас Браун заинтересованы в исчезновении Серебряного. Известно, что Браун уже сделал крупные ставки на предстоящий забег, да и со Стрейкером они были не в ладах. Впрочем, мы обыскали хозяйство Брауна, но не нашли ровным счетом ничего. Холмс откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза. Через несколько минут коляска остановилась у небольшой чистенькой виллы из красного кирпича. Со всех сторон до самого горизонта виллу окружало холмистое поле, желтеющее увядающими травами. Вдалеке виднелась колокольня Тавистока, да несколько небольших строений на западе указывали местоположение конюшни Мейплтон. Мы выпрыгнули из коляски, лишь Холмс остался сидеть, погруженный в размышления. Только когда я коснулся его руки, он вздрогнул и порывисто шагнул на землю. В глазах своего друга я заметил огонек — явный признак того, что он нащупал нить, хотя я и представить себе не мог, что натолкнуло его на это. Тело Стрейкера, очевидно, принесли сюда? Коронер завтра его осмотрит. Можете на них взглянуть. Мы вошли в дом и расселись вокруг стола в гостиной.

Артур Дойл: Приключения Шерлока Холмса (тканевая обложка)

Артур Конан Дойл - Записки о Шерлоке Холмсе	Артур Конан Дойл. Заглавие. Приключения Шерлока Холмса перевод с английского.
Рассказы о Шерлоке Холмсе - Listen online. Music	Артур Конан Дойль бесплатно на сайте.
Артур Дойл: Приключения Шерлока Холмса (тканевая обложка)	Английский врач и писатель сэр Артур Конан Дойл известен всему миру как непревзойденный мастер детективного жанра, автор множества произведений о гениальном сыщике Шерлоке Холмсе и его верном друге докторе Ватсоне.
Приключения Шерлока Холмса	Второй по очереди сборник рассказов Артура Конан Дойла под названием «Записки о Шерлоке Холмсе» или «Воспоминания о Шерлоке Холмсе» по замыслу автора должен был стать последним.

Вышло первое издание "Приключений Шерлока Холмса"

Статья автора «Книгии не только» в Дзене: "Новейшие приключения шерлока Холмса" 412 стр, 2005 год. Артур Конан Дойл Записки о Шерлоке Холмсе. Издание осуществлено при финансовой поддержке Банка «Новый Символ». В библиотеке читайте бесплатно онлайн Приключения Шерлока Холмса Артур Конан Дойл полностью (целиком) и скачивайте в формате FB2, EPUB, PDF, DOCX, MOBI, TXT, HTML. Таким образом, период Шерлока Холмса занял в литературном творчестве сэра Артура Конан Дойла ни много ни мало 40 лет.

Новости приключения шерлока холмса артур конан дойл книга