Знаменитый путешественник Фёдор Конюхов установил несколько мировых рекордов в своём плавании на вёсельной лодке через южную часть Тихого океана, рассказал РИА Новости его сын Оскар Конюхов. Федор Конюхов, конец 1980-х.
Как Фёдор Конюхов облетел Землю на воздушном шаре и не погиб
Сам Ф. Конюхов признается, что верующим человеком стал еще в школе и, даже будучи пионером и комсомольцем, тайно носил крестик. А в его нынешней деятельности, добавляет путешественник, вера в Бога играет главнейшую роль, поскольку часто возникают такие ситуации, из которых без помощи свыше выбраться невозможно. Ведь в океане рядом с тобой плавают киты или дельфины, в небе парят птицы, а на пути к полюсу встречаются медведи и тюлени.
Кому-то повезло влюбиться в юности, кто-то всю жизнь шел к своей любви, а кто прожил всю жизнь и никого не полюбил. Последнему кажется, что и не бывает никаких возвышенных чувств и прочего, он смеется над теми, кто говорит обратное. У меня есть один знакомый ученый, человек совершенно советского воспитания. Всю жизнь он мне говорил, приходя ко мне и видя иконы: зачем тебе это, ты бы лучше науку поддерживал! А вот недавно вернулся он после операции и рассказал, как потом ему показали видео, сделанное во время шунтирования. Вот он лежит на столе без движения целых четыре часа, врач достает его сердце, моет, что-то с ним делает, а потом возвращает обратно. Этот человек сказал мне: «Знаешь, Федя, я посмотрел то видео и встал со стула совершенно другим». Пришел я недавно к нему в кабинет и вижу - там иконы появились.
Федор Конюхов о бессмысленном риске Не все понимают, что бессмысленный риск экстремального спорта - грех. Нельзя же подвергать свою жизнь опасности просто так, из удовольствия - это пустое. Но ведь так делают тысячи людей, и их невозможно остановить! В Москве одних только зарегистрированных альпинистов четыре тысячи. Для них это важная часть жизни, их не остановить, просто подойдя к ним и сказав: «Все, что ты делаешь, - бессмысленно и греховно». Они и самого-то слова «грех» в изначальном его значении не поймут, а только лишний раз обидятся, решив, что их обвиняют в нарушении чуждого для них «церковного закона». Мне кажется, нужно обязательно быть рядом с ними, потому что эти люди нуждаются в особой молитве, особом заступничестве. Церковь обязана помнить о них, молиться.
Почему у нас множество священников, которые окормляют военные подразделения, школы, больницы, но почти нет тех, кто работает с теми же альпинистами, любителями экстремального спорта? Ведь это часть нашего общества с особым образом мыслей. С людьми, увлеченными экстремальными видами спорта, нужно находить общий язык. И это еще одна моя мечта - хотя бы в Москве создать приход для таких людей. Уверен, что небольшая община обязательно наберется. А она уже станет примером для остальных, поможет человеку задуматься, зачем он идет в горы. Просто так, ради спортивного интереса? Но стоит ли этот интерес риска, затраченных сил и эмоций?
Ведь для того, чтобы сделать первый шаг к вере, нужно сначала задуматься об этих проблемах. Когда к полюсу идешь, тащишь за собой 135 килограммов груза, всё время вверх, два месяца, при минус 50 градусах, преодолевая встречный ветер, то думаешь: на земном шаре ни у кого не может быть такой тяжёлой работы, как тащить это. А когда меня перевернуло, и я читал молитвы, то понял, что вот это и есть самая тяжелая работа. И только через нее мне открылся Господь. Потом я узнал, что мои шансы выжить были равны нулю. Яхта шла на автопилоте, потому что все время должна быть на волне, как серфинг. У меня вышел из строя автопилот, и я встал на руль. Но так ты долго ее на такой скорости не удержишь, ты же устаешь.
У меня в глазах уже фиолетовые круги идут, я допускаю ошибку и яхта — уходит с волны и ложится на бок. Я на палубе. Волны бьются, пыль одна стоит, дышать невозможно. Я держусь и знаю, что сейчас если яхта перевернется — захлопнет меня — и всё. Отдаю спасательный плот. Но при таком ветре он отрывается и взвивается вверх, как змей, правда, привязанный. Я должен его посадить, как змея и тяну, тяну к себе… И вдруг веревка обрывается и он отлетает. Всё, я остался без плота.
Вода, правда, теплая, с тропиков идет ураган. А сам я привязан. Волна пройдет, собьет меня в воду, я выкарабкиваюсь и держусь за борт, но вот-вот потеряю сознание… А потом наступает тишина. Я контроль потерял. Ничего не вижу, глаза отказали, все седое — вода, небо… И звуки песни: хор поет, стараюсь прислушаться, слова разобрать, а они поют шепотом… Как будто и женщины и мужчины, нет различия, а слова разобрать не могу. Музыка такая… не орган, не трубы, не гитары, очень красивая музыка. Не какая-то какофония, когда намешано всего, нет. Она льется… Никогда я такой музыки не слышал… И голоса слушаю, слушаю, чтобы слова разобрать, и не могу.
Не то, чтобы на немецком или на английском, или на русском поют, нет, но непонятно… Волна проходит, сбивает меня в воду, я снова выкарабкиваюсь, воду соленую глотаю, и так пить хочется. А знаю, что в яхте есть бутылки с водой. Чувствую, надо забираться в яхту. Она всплывает, я открываю люк. Только за собой закрыл, яхта перевернулась. Она наискосок лежит, но из люка выбраться уже нельзя. Внутри всё вверх дном, 120 литров солярки вылилось вовнутрь… Все книги, продукты, всё, что есть — смешано, воды по пояс. Я нашёл фонарь, бутылки с водой, 100-200 бутылок у меня всегда на яхте стоит.
Выпиваю бутылку, догола раздеваюсь, потому что соляр начинает разъедать всё, рубашку, трусы. На мне только крестик, ещё от деда остался… Внутри всё закрыто, работать не возможно. Самое главное, я понял, что осталось последнее — это молиться. Всё сделано. Но никто не может помочь. Хотя все знают, все следят. Вода сбивается с соляркой в желчь такую, дышать невозможно, все время будет подходить и меня ждет медленная смерть от удушья. Но там, где у меня кровать, есть ниша, там больше воздуха, и я туда забираюсь, сделал из матраса гнездо такое себе.
Беру с собой бутылки с водой, иконку Николая-чудотворца она у меня на спасательном жилете, металлическая и начинаю читать молитвы. И слышу удары, бух, бух, вот-вот яхта разломается, удар за ударом. Я молюсь, молюсь… По статистике, на пути к этой вершине каждый третий альпинист погибает. Мы с Женей Зиноградским на высоте 8 тысяч метров сидим, вдыхаем перед последним восхождением. Там спать нельзя, можешь задохнуться, воздуха не хватает. Думали, что в 12 часов ночи выйдем, но пурга помешала. Собрались в два ночи выходить, чтобы успеть до вершины дойти и спуститься до темноты а подошли часов в 5 вечера. Сидим, ждем, ветер рвёт палатку.
А вокруг там, на восьми тысячах, мертвых человек тридцать — как в бою лежат, все альпинисты. Там же мумиями становятся, там не хоронят. Как погиб, так и лежит. Мы сидим с Женей и думаем — дойдем мы до вершины? Может быть 30 человек уже прошло, а мы как раз попадаем в десятку смертников? Мозги чистые, всё вспоминается до мелочей… Даже когда я в детстве случайно ласточку из рогатки убил… Я случайно в нее попал. Бабушка говорила, что ласточек нельзя трогать — это грех. Сидишь и всё до последнего вспоминаешь.
Кому-то слово сказал плохое, с кем-то поссорился, кого-то обманул, воробья убил, вспоминаешь всё, вот это и есть исповедь. Чувствуешь, что час твой подходит и не знаешь, вернёшься или нет. И думаешь, как ты предстанешь перед Всевышним, и хочется всё это кому-то рассказать… Протянуть для моряков мостик к Православию Несколько лет назад Православная Церковь причислила к лику святых Федора Ушакова - великого адмирала, флотоводца и в то же время человека уникальной праведной жизни. Но храма в его честь в Москве пока нет. Проект уже готов, а место мы пока выбираем. Очень надеемся, что получится построить его в Москве, ведь в столице такой храм особенно нужен: посмотрите, сколько здесь моряков, отставных и действующих, даже клуб адмиралов есть! А моряки очень любят и уважают Ушакова, он для них пример - правда, к сожалению, ценят они его только как великого полководца, не проигравшего ни одного сражения. Мне же хочется, чтобы храм помог рассказать о других гранях жизни адмирала: о его глубокой вере, о его семье, в которой есть святые монахи-подвижники, о том, что после отставки Ушаков поселился вблизи Санаксарского монастыря и провел там всю оставшуюся жизнь… Через рассказ об этом я бы хотел протянуть для современных моряков мостик к Православию.
Ведь они восхищаются Ушаковым, многие считают его примером для подражания. Мне кажется, что рассказ о пути к вере своего для моряков человека будет миссионерски эффективным. Я убедился в этом на своем опыте. Помню, как приехал первый раз в Санаксарский монастырь, настоятель открыл мне мощи Федора Ушакова, предложил помолиться, а сам ушел. Я встал на колени перед ракой с мощами и оказался лицом к лицу со святым. У меня мурашки по телу: никого рядом нет, а я, старшина первой статьи, сам военный моряк, стою перед адмиралом, да еще каким адмиралом! У меня, конечно, все молитвы вылетели из головы… На меня все это произвело невероятное впечатление: святость проникает в нашу жизнь, становится близка и понятна… Так родилась идея строительства нашего храма, для которого мы разработали уникальный проект: архитектура будет классической византийской, но весь храмовый комплекс в целом должен будет напоминать своими формами корабль. Все в строгом соответствии с канонами, и в одновременно возникают новые, особые смыслы.
Храм памяти адмирала - подобен кораблю в море житейских страстей! Если взглянуть на него сверху, то храмовый комплекс контурами похож на рыбу - еще один морской и в то же время древний христианский символ. Пожелание Федора Конюхова сыну Николаю, внуку Аркадию и внуку Итэну из Северной Атлантики Николай, Аркадий и Итэн, вам необходимо соблюдать три главных правила: бояться Бога, часто молиться и творить добро людям. Будучи обижаемым, ты не должен гневаться, будучи хвалимым, ты не должен превозноситься. И еще тебе говорю, что злом никогда не победишь зла, если кто-либо причинит тебе зло, то окажи такому добро, тогда твое добро победит его зло. Будь молчалив: умением говорить выделяются люди из мира животных, умением молчать выделяется человек из мира людей. Чем больше ты будешь молчать, тем больше тебя будут слышать. Молчать лучше, чем говорить.
Постоянно заботься о том, что ты мыслишь в уме своем, что было бы угодно Богу. Поступая так, ты легко победишь всякий грех. Сын и внуки мои! Для чего вы родились? Родились не для отдыха, а для трудов, не для лености, а для подвига. Начинайте же, трудитесь и не ленитесь. С детства приучай себя к работе и правильно распределяй время суток. Тогда ты обязательно сумеешь сделать за день очень много дел, если постараешься.
И если делать свою работу с удовольствием, она никогда не будет раздражать, а значит, ты все успеешь. Дети и внуки мои, не осуждайте других людей. Думайте о себе почаще.
Священник Михаил Конюхов. Жена Федора Конюхова Ирина.
Конюхова Ирина Анатольевна. Федор Конюхов жена. Конюхов в церковной. Иерей Николай Конюхов Инстаграм. Иерей Николай Конюхов биография.
Протоиерей Николай голубцов. Беседы перед исповедью. Священник путешествует. Федор Конюхов священник украинской православной церкви. Путешествующий священник нами.
Отец Василий Гелеван. Беседа с батюшкой на канале Союз. Федор Колмаков. Сан Конюхова церковный. Конюхов актер батюшка.
Федор Конюхов Марианская впадина. Артур Конюхов. Федор Конюхов крест. Федор Конюхов с Владимиром Михайловым. Путешественник, писатель, художник Федор Конюхов.
Михаил Конюхов путешественник. Русский путешественник современный. Иконы Федора Конюхова. Священник из Отрадного Николай Конюхов. Николай Чудотворец мыс Горновский икона Конюхова.
Фёдор Конюхов икона Андрея. Фёдор Филиппович Конюхов священник.
Так и происходит: в путешествиях Фёдора я всё время мыслями с мужем и в молитвах о нём. Для его спокойствия приходилось отказываться от многих командировок и интересных предложений. Проработав год в Швейцарии, где на английском языке вышла моя книга по проблемам федерализма, я отказалась продлить контракт. Понимала, что в погоне за карьерой могу потерять человека, которого мне сам Бог послал. А венчались мы в США в перерыве между его кругосветными плаваниями. Греческий священник отец Анастасис сказал мне: «Помни, ты - хранительница семейного счастья», ведь именно женщина своим терпением сохраняет семью. Мы благодарны Богу, что позволил Фёдору стать священником, а мне - матушкой.
Когда этим летом Фёдор благополучно приземлился в Австралии после кругосветного путешествия на воздушном шаре, первые слова, которые он сказал мне наедине, были: «Ты ведь знаешь, что мне помогло - вера и молитва! Низкий вам всем поклон, родные! Сейчас тот редкий период, когда Фёдор дома. Для него важно, чтобы утром именно я сварила ему кофе. А вечером - чтобы мы вдвоём выпили травяного чая. Мы до сих пор постоянно держимся за руки. Даже во сне. Своё обещание отец Фёдор выполнил: пусть у нас нет покоя, зато есть Любовь. Предложение поговорить о роли отца в семье отец Федор встретил задорным смехом: «Ну что вы!
Какая роль! Вы меня без ножа режете». Известный путешественник нечасто бывает в Москве, и в его мастерской всегда очередь из желающих обсудить рабочие вопросы, получить благословение или просто познакомиться. Но он все-таки нашел время для интервью. В сына Николая я вкладываю всего себя, он мне в радость. Но если я не буду путешествовать, если я не буду ни к чему двигаться, не буду ни к чему стремиться, чем я буду отличаться от умерших? Я должен подстегивать других, вдохновлять других своим рвением. Я должен быть примером для сына Николая. Я скажу ему: «Не стыдись поступков своего отца».
Он не скажет, что я плавал напрасно. Он поймет меня. И я об этом буду молиться Господу. И как научился плавать, тоже не помню. Я же вырос на Азовском море. Даже родился на берегу. Мама говорила: «Пошла рачков собирать поутру, там и родила». У нас в роду все священники и моряки. И я с 8 лет уже знал, что буду путешественником, таким, как Георгий Яковлевич Седов.
Мой дедушка участвовал в его первой экспедиции на Новую землю. Дедушка говорил, прежде чем стать путешественником, надо выучиться на штурмана, и я пошел в Одесское мореходное училище. Потом уже закончил Ленинградское арктическое училище. Обливали водой на морозе, а когда он потерял сознание, застрелили. При советской власти мои родители старались об этом нигде не упоминать — боялись. Даже когда я пошел учиться в Духовную семинарию в 1969 году, папа сказал: «Ты поменьше там распространяйся о том, что у тебя в роду священники были». Сейчас, конечно, я горжусь своими предками. Молюсь и прошу у них прощения за то, что мы стеснялись, боялись говорить о них. Поступил — и все.
Вот как я с детства знал, что буду путешествовать, так же знал и что буду священником. Мне представлялось, что где-нибудь в 50 лет я перестану путешествовать и буду служить на приходе. Ну вот, в 58 лет я принял сан. По моим повадкам. Я всегда делом занимался — тем, что мне нравится. Я люблю рисовать, у меня есть талант. Плохой, мало, но есть. Это мое. Поэтому я учился живописи.
То же самое с путешествиями. Меня же в плавание никто не гонит. Просто мне там нравится, там мой мир. И священником я стал не для того чтобы делать карьеру в Церкви. Я священник, потому что это у меня в крови. Не таким, как остальные дети? Я не «белая ворона». Нас две сестры, три брата. Я средний, но всегда был лидером.
Я заводил, а остальные меня слушались. И даже когда все выросли и разъехались, если надо было решения какие-то семейные принимать, родители говорили: «Вот Федька приедет. Как он скажет, так и будет». Детей не баловали. Сколько детей при советской власти курили, пили, в тюрьмы попадали! Я с детства знал, что должен дойти до Северного полюса, продолжить дело Георгия Яковлевича Седова. Дедушка сказал: «Ты должен оправдать азовских рыбаков». Он очень любил Седова, много мне про него рассказывал. Всегда жалел, что не был с ним рядом в последней экспедиции.
Дедушка умер, когда мне было восемь лет. Все время, что я его помню, он лежал на лавке парализованный. Летом его выкатывали в сад. Это он меня научил дневники писать. У меня его крестик есть. Достает из-под рясы. Он стертый уже. В школе говорили: «А, Федька Конюхов, он будет путешественником». Так что по многим предметам мне поблажки делали.
Но если с математикой было плохо, я ее зубрил, потому что знал, что в мореходку не поступлю. У меня была цель. Когда ты живешь с целью, у тебя есть все. И в детях надо воспитывать цельность. Романтика должна быть, патриотизм. Тогда человек не будет думать ни о куреве, ни о пьянке, ни о деньгах. Но когда говорят, что все должны спортом заниматься, я слушаю и думаю: «Неправильно говорите! Потому что к спорту надо еще духовность иметь. Мы просто учим спорту, а что может спортсмен без духовности?
Только морды бить и все. Надо не просто учить, надо в ребенке разобраться. У меня школы путешественников в Миассе и в Тотьме, туда дети поступают после специального отбора. Мы им даем все попробовать: парусом управлять, по скалам лазить, в походы ходить… Господь Бог на каждого человека указал пальцем, каждому дал талант. Но не каждый следует этому таланту. Вот мы в школе путешественников даем всего понемногу. И фотографировать, и рисовать. Не обязательно становиться фотографом или художником, но хотя бы азы знать нужно. Дневники ребята ведут, стихи пишут, на гитаре играют.
У меня дочка закончила художественную и музыкальную школу. А сейчас медсестрой работает. С ней можно и на самые разные выставки ходить, и на концерты.
Иерей конюхов
Знаменитый путешественник Федор Конюхов больше 300 дней в году проводит в море или покоряя очередную вершину. Фёдор Конюхов на вёслах через Тихий океан — Проект завершен. Сын известного российского путешественника Федора Конюхова, Оскар, рассказал о причинах госпитализации отца после возвращения из Мексики.
Федор Конюхов мечтает, чтобы его младший сын стал священником
Для местных жителей Белуха священна, они не советуют совершать на неё восхождение. Однако для альпинистов эта гора тоже по-своему священна: на неё поднимаются не за рекордами и достижениями, а за особым состоянием души. Многие легенды отмечают значимость Белухи как духовно-культурного центра, Николай Рерих тоже придерживался этой концепции. Восхождение на Белуху — это сложное испытание, до которого допускаются только туристы с соответствующим уровнем подготовки. Примечательны заслуги Фёдора Конюхова как отца: в 13 лет его сын Оскар обладает достаточными для восхождения на легендарную вершину физическими показателями. Это говорит о многогранности талантов Конюхова.
С малых лет ребят приучали к труду. Любовь к путешествиям Федору Конюхову привил дедушка. Он служил еще в царской армии и дружил со знаменитым полярным исследователем Георгием Седовым. Отец Федора - потомственный рыбак, архангельский помор. Мужчина часто брал сына с собой на промысел. Федор Конюхов с первой супругой Со школы Федор рос любознательным мальчишкой. Любил и поучиться, и погонять с ребятами в футбол. Уже к окончанию школы Конюхов определился с направлением жизни - его интересовало море. У Конюхова четыре профессиональных образования и ни одного высшего, что не помешало ему добиться успеха в жизни и полностью реализовать свой потенциал - судовой механик, штурман-навигатор, резчик-инкрустатор, духовная семинария. Федор Конюхов с первой супругой и старшим сыном Оскаром Что сейчас, что в молодости, Конюхов был привлекательным мужчиной. Без женского внимания он никогда не оставался, но мимолетные связи его не интересовали.
Настоящий священник — который стоит у престола. Настоящий художник — стоит у холста и пишет картины. Пахарь — за плугом, летчик — у штурвала. Вот это все и есть настоящий мужчина. Очень редко их вижу. Мы с женой прожили 30 лет вместе, а она говорит: «Да какие тридцать! Мы и десяти еще не прожили! Она считает, сколько мы вместе были. А внуки считают, сколько я миль прошел. В нем я как раз видел настоящего мужчину. Он из рыбаков был, из поморов, и сам всю жизнь ходил в море, рыбачил. Я редко видел отца, но гордился им. Когда он приходил с моря, от него пахло рыбой, смолой. Это мне на всю жизнь запомнилось. Отец в прошлом году умер, ему было 98 лет. Это высота Эвереста — 8848 метров. В 1992 году мы с моим другом Женей Виноградским поднялись на Эверест с южной стороны. Я готовился с 20 лет, занимался альпинизмом. Еще внуков тогда не было у меня. Ровно двадцать лет прошло — и я еще раз поднялся, на этот раз с северной стороны. Так что сорок лет жизни у меня связаны с Эверестом, и эта цифра сидит в голове у каждого — восемь восемь сорок восемь. Можете напеть любимую? Пел Талькова, Высоцкого, Визбора, Окуджаву. Я же их всех лично знал, и они меня знали. Вот кого знал, тех и пел. Как бы ни было тяжело, страну никогда нельзя покидать, если ты русский. Я бы мог много где жить, но здесь лежат все наши прапрапра. Тем более нам, Конюховым, это нельзя. У нас в роду пять канонизированных святых. Конечно, надо больше двух обязательно, иначе население страны не будет расти. Три — хорошо. Пять, шесть — отлично. Но это зависит и от здоровья людей, и от времени. Мы с матушкой хотели бы еще девочку. Детей же нельзя просто клепать, правильно? Надо их любить. Дети не должны быть в тягость. Я просто боюсь людского мира и всего скверного, что сопутствует жизни на берегу, и завидую людям, которые до такой степени боялись скверны мира, что уходили далеко от этой скверны в леса и пустыни, в монастырские кельи, и там всю жизнь проводили в молитвенном общении с Богом [1]. И как научился плавать, тоже не помню. Я же вырос на Азовском море. Даже родился на берегу. Мама говорила: «Пошла рачков собирать поутру, там и родила». У нас в роду все священники или моряки. И я с 8 лет уже знал, что буду путешественником, таким, как Георгий Яковлевич Седов [2]. Мой дедушка участвовал в его первой экспедиции на Новую землю. Дедушка говорил, прежде чем стать путешественником, надо выучиться на штурмана, и я пошел в Одесское мореходное училище. Потом уже закончил Ленинградское арктическое училище. Обливали водой на морозе, а когда он потерял сознание, застрелили. При советской власти мои родители старались об этом нигде не упоминать — боялись. Даже когда я пошел учиться в Духовную семинарию в 1969 году, папа сказал: «Ты поменьше там распространяйся о том, что у тебя в роду священники были». Сейчас, конечно, я горжусь своими предками. Молюсь и прошу у них прощения за то, что мы стеснялись, боялись говорить о них. Поступил — и все. Вот как я с детства знал, что буду путешествовать, так же знал и что буду священником. Мне представлялось, что где-нибудь в 50 лет я перестану путешествовать и буду служить на приходе. В 58 лет я принял сан. Я хочу дожить до глубокой старости. Хочу истратить жизнь и себя на труды. Я уйду в землю, а на ней оставлю плоды моего труда. И пойду в землю как сработавшееся орудие. По моим повадкам. Я всегда делом занимался — тем, что мне нравится. Я люблю рисовать, у меня есть талант. Плохой, мало, но есть. Это мое. Поэтому я учился живописи. То же самое с путешествиями. Меня же в плавание никто не гонит. Просто мне там нравится, там мой мир. И священником я стал не для того чтобы делать карьеру в Церкви. Я священник, потому что это у меня в крови.
На Земле все живое. Тот же океан — в нем киты. Горы живые. В пустыне с тобой Господь Бог. И святые, которым молишься. Я с детства верующий, чувствую Божье присутствие. Что ж мне с веслом говорить? Это вопрос настроя. Если б меня забросили в океан неизвестно на сколько — крыша и впрямь могла поехать. Вот сооружали мне первую весельную лодку — я готовился к ста дням в океане. Хоть было предчувствие, что управлюсь дней за семьдесят. А пробыл сорок шесть. С яхтой точно так же. Я же знаю — земной шар крутится, в нем двадцать семь тысяч миль. За двести дней закрою круг и вернусь к людям. Но борешься, уходишь от безумия… Дневники — вещь откровенная, потому и написал. Мне бы что-нибудь сладенькое — шампанское, вино. В экспедиции обычно беру коньяк, разведенный со спиртом, и добавляю мед — чтоб послаще было. А сейчас обязательно в дьюти-фри куплю по бутылке коньяка и виски. В Катманду опасненько — грязь кругом, антисанитария. Перед завтраком непременно стопочку употребить надо. Я и в Эфиопии так делал. Даже воду еле-еле в себя вливаешь. А она противная-препротивная, тебя выворачивает. Про еду на такой высоте и говорить нечего. Кислорода не хватает — и организм отказывается принимать пищу. Она не усваивается — камнем лежит. Поэтому, когда идешь на последний штурм, возьмешь с собой конфетку про запас, и всё. Я вообще-то человек закаленный, неприхотливый. Когда в 1989-м шли к Северному полюсу и закончились продукты, снег кушал! Убеждал себя, что есть в нем какие-то питательные вещества. Опять же все от настроя зависит. По молодости я и морскую воду пил. От одной и той же пищи, как и от дистиллированной воды, устаешь. Хочется разнообразия. В долгом путешествии глоток-другой морской воды не повредит. Можно и в суп добавить. Тела не разлагаются — превращаются в мумии, усыхают от солнца. Лежат почерневшие. На Эвересте тепла нет, летом минус 20, зимой — минус 40. Никаких мух. Необходима специальная экспедиция, колоссальные деньги. Человек сам едва поднимается — а еще кого-то тащить на себе? Сразу понимаете, из-за чего этот альпинист погиб? Дыхалка, отек легких. Такой маршрут, что идут профессионалы. В какой-то момент начинается то, что альпинисты называют «зоной смерти». На высоте восемь — восемь с половиной тысяч метров не знаешь, как поведет себя организм. Пойдешь раньше времени, не акклиматизировавшись, — плохо. Пересидишь — тоже плохо. Единицы выдерживают около четырех. Я, кстати, встречался с нашей альпинисткой, вернувшейся с Эвереста. Фамилию называть не буду. Спросил: «Почему бы тебе не стать первой женщиной в России, поднявшейся на 14 восьмитысячников? А через 14 восхождений перестану узнавать мужа и детей…» — Шутила? При недостатке кислорода клетки головного мозга отмирают. А на восьми тысячах метров и выше с кислородом беда. Голова немножечко «плывет», и проблемы с памятью после Эвереста — обычная история. Постепенно все восстанавливается — но не до конца. Имена помнишь, а вот стишки какие-то забываются напрочь. Вообще на Эвересте очень тяжелый воздух. Идешь на яхте в океане или на лыжах к полюсу — хоть Северному, хоть Южному — и дышишь полной грудью! Воздух свежий, чистый! А в горах пахнет смертью. Не буквально, конечно — при подобной температуре трупный запах исключен. Просто обстановка такая, мертвых вокруг много… — На ваших глазах люди гибли? Часовенку рядом с мастерской я построил в память о моих погибших друзьях — моряках, альпинистах, путешественниках. Там перечислены тридцать две фамилии. Я всегда молюсь за них, за тех, кто отправляется в новые экспедиции. Все в руках Бога. К примеру, стоим вдвоем, между нами меньше метра. Вдруг с обрыва летит камень, который оба не видим. Он попадает в товарища — и тот умирает. А у меня ни царапины. Думаешь: «Почему он, а не ты? Чем я лучше? Наоборот, он красивее, моложе, сильнее, детишек у него больше…» Как погиб Валера Кондратко? На Чукотке после экспедиции зашел последним в самолет, закрыл дверь и сел на ближайшее кресло. Хвостом ударился о лед. Ни летчики, ни остальные пассажиры не пострадали. А Валере ручка от двери вошла в висок. О космосе мечтал. Готовился в отряде космонавтов… Или Саша Рыбаков. Та экспедиция к Северному полюсу складывалась мучительно. Авиация не поддерживала, все тащили на себе. Наступил день, когда еда кончились. Тогда впервые по-настоящему ощутил, что такое голод. Вот и кушал снег. А организм Саши не выдержал. Он умер у меня на руках. Я обнял его, замерзающего, пытался как-то согреть. Но был уставший, сморило. Просыпаюсь — Саша мертвый. Пошли дальше. И дошли! А тело забрал самолет… Или взять наше восхождение на Эверест с Женей Виноградским в 1992-м. Поднялись на восемь тысяч метров — погода испортилась. Спустились обратно. Через неделю новый подъем. А за это время там все наши палатки ветром унесло. Ставить новые не было сил. Экспедиция оказалась на грани срыва. Но тут разглядели единственную палатку, которая чудом уцелела. Когда забрались в нее, поняли причину «чуда». Он умер — и так прижал телом, что ветер сорвать ее не мог. В этой палатке провели восемь часов. Облокотились на труп — и вспоминали всю свою жизнь, гадали, удастся ли вернуться домой. Периодически толкали друг друга в бок: «Не спи! При подъеме на Эверест считается, что погибает каждый третий. Говорю Жене: «Может, этот испанец и есть третий — который уже погиб за нас? Все прошло удачно. И 11 мая 1992 года в 13. Владыка Иосиф, мой начальник, спросил: «Там будут твои чада? У подножия Эвереста их благословлять. А раз они идут на вершину — и ты отправляйся наверх». В моем роду много священников. Я сам учился в духовной семинарии и мечтал священником стать. Думал, годам к 50 это произойдет, но оттягивал, оттягивал — и стал в 58. Кажется, что мне лет под триста! Не вмещается! И как-то запало мне в голову число триста. Вот оно подходящее. В метро бесплатно прохожу. Пенсия моя — 6355 рублей. Я же в двух институтах на полставки работаю, профессор. В транспортной академии преподаю безопасность судового мореплавания. Если уволюсь — буду тысяч девять получать.
Федор Конюхов
Федор Конюхов, конец 1980-х. Сын известного российского путешественника Федора Конюхова, Оскар, рассказал о причинах госпитализации отца после возвращения из Мексики. Экспедиции федора конюхова. «Федор Конюхов подарил три иконы. Сын фёдора Конюхова. Федор Конюхов сын Николай. Оскар Конюхов с отцом Федором Конюховым.
Как Фёдор Конюхов облетел Землю на воздушном шаре и не погиб
Здесь служат. Пожелание Федора Конюхова сыну Николаю, внуку Аркадию и внуку Итэну из Северной Атлантики 22 мая 2010 года митрополит Киевский Владимир поставил известного всему миру путешественника Федора Конюхова во иподиаконы, а на следующий день — на праздник Святой Троицы. Путешественник и диакон Отец Федор Конюхов — капитан дальнего плавания, яхтсмен, первый россиянин, побывавший на Южном и Северном полюсах и Эвересте. За спиной у него 4 кругосветных путешествия, более 40 уникальных экспедиций. Он родился в Запорожье, закончил Одесское мореходное училище и Ленинградскую духовную семинарию. В каждом интервью, во всех своих книгах всегда говорил о Христе, о вере, о православии. Во время последней экспедиции Федор Конюхов установил крест на мысе Горн, построил несколько часовен. Федор, объясняя свое желание стать диаконом, сказал: «Я много сделал для путешествий, для славы человеческой трудов, я хочу сделать сейчас для Господа Бога и для нашей православной церкви». Вот, что рассказывал отец Федор Конюхов сам — в интервью и книгах: Путь Федора Конюхова к вере Я был верующим всегда, такая уж у нас семья: мой дед священник и его брат тоже - он даже канонизирован как новомученик.
Помню, в школе а я учился в нашем рыбачьем поселке я все время спорил с учительницей литературы. Спрашивал ее: «Скажите, Татьяна Семеновна, как же вы говорите, что Бога нет, вот же Пушкин в него верил! Кому-то повезло влюбиться в юности, кто-то всю жизнь шел к своей любви, а кто прожил всю жизнь и никого не полюбил. Последнему кажется, что и не бывает никаких возвышенных чувств и прочего, он смеется над теми, кто говорит обратное. У меня есть один знакомый ученый, человек совершенно советского воспитания. Всю жизнь он мне говорил, приходя ко мне и видя иконы: зачем тебе это, ты бы лучше науку поддерживал! А вот недавно вернулся он после операции и рассказал, как потом ему показали видео, сделанное во время шунтирования. Вот он лежит на столе без движения целых четыре часа, врач достает его сердце, моет, что-то с ним делает, а потом возвращает обратно.
Этот человек сказал мне: «Знаешь, Федя, я посмотрел то видео и встал со стула совершенно другим». Пришел я недавно к нему в кабинет и вижу - там иконы появились. Федор Конюхов о бессмысленном риске Не все понимают, что бессмысленный риск экстремального спорта - грех. Нельзя же подвергать свою жизнь опасности просто так, из удовольствия - это пустое. Но ведь так делают тысячи людей, и их невозможно остановить! В Москве одних только зарегистрированных альпинистов четыре тысячи. Для них это важная часть жизни, их не остановить, просто подойдя к ним и сказав: «Все, что ты делаешь, - бессмысленно и греховно». Они и самого-то слова «грех» в изначальном его значении не поймут, а только лишний раз обидятся, решив, что их обвиняют в нарушении чуждого для них «церковного закона».
Мне кажется, нужно обязательно быть рядом с ними, потому что эти люди нуждаются в особой молитве, особом заступничестве. Церковь обязана помнить о них, молиться. Почему у нас множество священников, которые окормляют военные подразделения, школы, больницы, но почти нет тех, кто работает с теми же альпинистами, любителями экстремального спорта? Ведь это часть нашего общества с особым образом мыслей. С людьми, увлеченными экстремальными видами спорта, нужно находить общий язык. И это еще одна моя мечта - хотя бы в Москве создать приход для таких людей. Уверен, что небольшая община обязательно наберется. А она уже станет примером для остальных, поможет человеку задуматься, зачем он идет в горы.
Просто так, ради спортивного интереса? Но стоит ли этот интерес риска, затраченных сил и эмоций? Ведь для того, чтобы сделать первый шаг к вере, нужно сначала задуматься об этих проблемах. Когда к полюсу идешь, тащишь за собой 135 килограммов груза, всё время вверх, два месяца, при минус 50 градусах, преодолевая встречный ветер, то думаешь: на земном шаре ни у кого не может быть такой тяжёлой работы, как тащить это. А когда меня перевернуло, и я читал молитвы, то понял, что вот это и есть самая тяжелая работа. И только через нее мне открылся Господь. Потом я узнал, что мои шансы выжить были равны нулю. Яхта шла на автопилоте, потому что все время должна быть на волне, как серфинг.
У меня вышел из строя автопилот, и я встал на руль. Но так ты долго ее на такой скорости не удержишь, ты же устаешь. У меня в глазах уже фиолетовые круги идут, я допускаю ошибку и яхта — уходит с волны и ложится на бок. Я на палубе. Волны бьются, пыль одна стоит, дышать невозможно. Я держусь и знаю, что сейчас если яхта перевернется — захлопнет меня — и всё. Отдаю спасательный плот. Но при таком ветре он отрывается и взвивается вверх, как змей, правда, привязанный.
Я должен его посадить, как змея и тяну, тяну к себе… И вдруг веревка обрывается и он отлетает. Всё, я остался без плота. Вода, правда, теплая, с тропиков идет ураган. А сам я привязан. Волна пройдет, собьет меня в воду, я выкарабкиваюсь и держусь за борт, но вот-вот потеряю сознание… А потом наступает тишина. Я контроль потерял. Ничего не вижу, глаза отказали, все седое — вода, небо… И звуки песни: хор поет, стараюсь прислушаться, слова разобрать, а они поют шепотом… Как будто и женщины и мужчины, нет различия, а слова разобрать не могу. Музыка такая… не орган, не трубы, не гитары, очень красивая музыка.
Не какая-то какофония, когда намешано всего, нет. Она льется… Никогда я такой музыки не слышал… И голоса слушаю, слушаю, чтобы слова разобрать, и не могу. Не то, чтобы на немецком или на английском, или на русском поют, нет, но непонятно… Волна проходит, сбивает меня в воду, я снова выкарабкиваюсь, воду соленую глотаю, и так пить хочется. А знаю, что в яхте есть бутылки с водой. Чувствую, надо забираться в яхту. Она всплывает, я открываю люк. Только за собой закрыл, яхта перевернулась. Она наискосок лежит, но из люка выбраться уже нельзя.
Внутри всё вверх дном, 120 литров солярки вылилось вовнутрь… Все книги, продукты, всё, что есть — смешано, воды по пояс. Я нашёл фонарь, бутылки с водой, 100-200 бутылок у меня всегда на яхте стоит. Выпиваю бутылку, догола раздеваюсь, потому что соляр начинает разъедать всё, рубашку, трусы. На мне только крестик, ещё от деда остался… Внутри всё закрыто, работать не возможно. Самое главное, я понял, что осталось последнее — это молиться. Всё сделано. Но никто не может помочь. Хотя все знают, все следят.
Вода сбивается с соляркой в желчь такую, дышать невозможно, все время будет подходить и меня ждет медленная смерть от удушья. Но там, где у меня кровать, есть ниша, там больше воздуха, и я туда забираюсь, сделал из матраса гнездо такое себе. Беру с собой бутылки с водой, иконку Николая-чудотворца она у меня на спасательном жилете, металлическая и начинаю читать молитвы. И слышу удары, бух, бух, вот-вот яхта разломается, удар за ударом. Я молюсь, молюсь… По статистике, на пути к этой вершине каждый третий альпинист погибает. Мы с Женей Зиноградским на высоте 8 тысяч метров сидим, вдыхаем перед последним восхождением. Там спать нельзя, можешь задохнуться, воздуха не хватает. Думали, что в 12 часов ночи выйдем, но пурга помешала.
Собрались в два ночи выходить, чтобы успеть до вершины дойти и спуститься до темноты а подошли часов в 5 вечера. Сидим, ждем, ветер рвёт палатку. А вокруг там, на восьми тысячах, мертвых человек тридцать — как в бою лежат, все альпинисты. Там же мумиями становятся, там не хоронят. Как погиб, так и лежит. Мы сидим с Женей и думаем — дойдем мы до вершины? Может быть 30 человек уже прошло, а мы как раз попадаем в десятку смертников? Мозги чистые, всё вспоминается до мелочей… Даже когда я в детстве случайно ласточку из рогатки убил… Я случайно в нее попал.
Бабушка говорила, что ласточек нельзя трогать — это грех. Сидишь и всё до последнего вспоминаешь. Кому-то слово сказал плохое, с кем-то поссорился, кого-то обманул, воробья убил, вспоминаешь всё, вот это и есть исповедь. Чувствуешь, что час твой подходит и не знаешь, вернёшься или нет. И думаешь, как ты предстанешь перед Всевышним, и хочется всё это кому-то рассказать… Протянуть для моряков мостик к Православию Несколько лет назад Православная Церковь причислила к лику святых Федора Ушакова - великого адмирала, флотоводца и в то же время человека уникальной праведной жизни. Но храма в его честь в Москве пока нет. Проект уже готов, а место мы пока выбираем. Очень надеемся, что получится построить его в Москве, ведь в столице такой храм особенно нужен: посмотрите, сколько здесь моряков, отставных и действующих, даже клуб адмиралов есть!
А моряки очень любят и уважают Ушакова, он для них пример - правда, к сожалению, ценят они его только как великого полководца, не проигравшего ни одного сражения. Мне же хочется, чтобы храм помог рассказать о других гранях жизни адмирала: о его глубокой вере, о его семье, в которой есть святые монахи-подвижники, о том, что после отставки Ушаков поселился вблизи Санаксарского монастыря и провел там всю оставшуюся жизнь… Через рассказ об этом я бы хотел протянуть для современных моряков мостик к Православию. Ведь они восхищаются Ушаковым, многие считают его примером для подражания. Мне кажется, что рассказ о пути к вере своего для моряков человека будет миссионерски эффективным. Я убедился в этом на своем опыте. Помню, как приехал первый раз в Санаксарский монастырь, настоятель открыл мне мощи Федора Ушакова, предложил помолиться, а сам ушел. Я встал на колени перед ракой с мощами и оказался лицом к лицу со святым. У меня мурашки по телу: никого рядом нет, а я, старшина первой статьи, сам военный моряк, стою перед адмиралом, да еще каким адмиралом!
У меня, конечно, все молитвы вылетели из головы… На меня все это произвело невероятное впечатление: святость проникает в нашу жизнь, становится близка и понятна… Так родилась идея строительства нашего храма, для которого мы разработали уникальный проект: архитектура будет классической византийской, но весь храмовый комплекс в целом должен будет напоминать своими формами корабль. Все в строгом соответствии с канонами, и в одновременно возникают новые, особые смыслы. Храм памяти адмирала - подобен кораблю в море житейских страстей! Если взглянуть на него сверху, то храмовый комплекс контурами похож на рыбу - еще один морской и в то же время древний христианский символ. Пожелание Федора Конюхова сыну Николаю, внуку Аркадию и внуку Итэну из Северной Атлантики Николай, Аркадий и Итэн, вам необходимо соблюдать три главных правила: бояться Бога, часто молиться и творить добро людям. Будучи обижаемым, ты не должен гневаться, будучи хвалимым, ты не должен превозноситься. И еще тебе говорю, что злом никогда не победишь зла, если кто-либо причинит тебе зло, то окажи такому добро, тогда твое добро победит его зло. Будь молчалив: умением говорить выделяются люди из мира животных, умением молчать выделяется человек из мира людей.
Чем больше ты будешь молчать, тем больше тебя будут слышать. Молчать лучше, чем говорить. Постоянно заботься о том, что ты мыслишь в уме своем, что было бы угодно Богу.
Федор Конюхов Сан священника. Федор Конюхов рукоположение. Фёдор Конюхов дьякон. Федор Конюхов в священническом облачении. Протоиерей Андрей Конюхов.
Священник Павел Конюхов. Радио Вера. Радио Вера Орел. Протоиерей Николай Триодин. Протоиерей Павел Конюхов. Конюхов скульптуры. Федор Конюхов в мореходном училище. Федора Конюхова не видели.
Диакон Федор Конюхов. Диакон Николай Конюхов. Дьякон Федор Пархоменко. Протоиерей Павел Матвеевский. Отец Павел Конюхов. Федор Конюхов Церковь. Ирина Конюхова. Жена Федора Конюхова.
Ирина Конюхова жена Федора Конюхова. Димитрий Конюхов. Протоиерей Димитрий Александрович Конюхов. Дмитрий Конюхов священник. Настоятель Димитрий Конюхов. Священник Михаил Конюхов Балашиха. Благочинный Балашихинского округа Михаил Конюхов. Отец Михаил Конюхов.
Как я могу не быть путешественником? У меня дедушка знал Георгия Яковлевича Седова. Я знал, что если я не буду изучать и знать математику в школе, то не поступлю в мореходное училище. А если не поступлю — значит, не найду Северный полюс тогда еще искали по теодолитам или секстантам. А почему вы путешествуете один? Себя на прочность проверяете или кому-то что-то доказать пытаетесь? В 1978 году мой, как я его называю, учитель — Наоми Уэмура, японский путешественник — достиг Северного полюса в одиночку, на собачьих упряжках, открыл эру одиночных путешествий. Он доказал, что в одиночку можно делать то, что могут делать и с командой.
В 1986 году Северного полюса достигает француз Жак-Луи Этьен — в одиночку. И в 1990 году, через четыре года, — Федор Конюхов становится третьим человеком в мире. И началась борьба за большой приз. Сейчас одиночка больше делает, чем экипаж. Если на яхте под парусом — он быстрей идет, чем с экипажем там своя борьба: курс проложил один человек, другой человек неправильно пошутил, повар не очень вкусно сготовил, врач не очень хорошо полечил — и всё. Сам с собой ты не споришь, идешь — и всё. Одиночка выигрывает во всем. И это меня, конечно, привлекает: ты должен знать всё.
В интернете подсчитали: с математической точки зрения многие ваши рекорды невозможно установить. К примеру, в 2013-2014 годах вы в одиночку пересекли Тихий океан, на веслах прошли 17 408 км за 160 дней. Сидите там, чу-чу-чу-чу. У меня разные лодки. Через Атлантический океан — одна, через Тихий океан вдоль экватора — другая, от Новой Зеландии до мыса Горн — третья. Там учитывается, какие будут шторма, попутные течения, холод, мороз, тепло, жарко. Всё это конструктор рассчитывает. И он рассчитывает так, что за один гребок я должен продвинуться на три метра.
Потом я иду… я иду к цели своей — через океан. Какое путешествие в вашей жизни было самым рискованным? Есть риск на вершине Эвереста? Конечно, есть! А я поднимался два раза. Когда ты идешь на яхте вокруг света — там и шторма, и айсберги, и киты, и суда можешь налететь , там всё. И заболеть. Обойти вокруг света?
А я ходил семь раз. Для меня все мои экспедиции на одном уровне. Если я скажу, что на Эверест сложнее было, чем на Южный полюс, то я обижу Южный полюс. Если я скажу, что на Южном полюсе было сложнее, то обижу Эверест или Северный полюс, так же, как и мыс Горн, и другие экспедиции. Всё время летел над океаном и на такой высоте — на 11 тысячах [километров]. А разве было легко пересекать пустыню, самую жаркую, на верблюдах? Но это было красиво. Я же иду в экспедицию не за тем, что тяжело или опасно.
Я иду для другого. Ну а без этого нельзя. Обойти вокруг света и не встретить опасности — это просто невозможно. Что вы обязательно берете с собой в путешествия? Я православный человек и всегда беру иконки, Евангелие, Библию, ну и молитвенник. А вы правда пешком до полюсов доходили? А то пишут, что вас иногда на вертолете забрасывали? Если пишут, значит, правильно пишут.
Но только чтобы забросили вертолетом, какие же деньги нужны… Говорят, что я иду на яхте, а надо мной летит вертолет. Ни один вертолет, ни российский, ни зарубежный, не может удалиться от берега на 160 километров. А я же иду день и ночь, на такие расстояния. Как может вертолет полететь? Какая польза от ваших путешествий? Есть ли в этом общественное благо? Вот раньше открывали новые континенты… Стив Фоссетт вокруг света облетел за 13 дней, я — за 11 дней. Я не лучше его, но он облетел на 14 лет раньше меня.
У него кабина была сделана из стеклопластика, у меня — из углепластика, другой материал, легче, крепче. У него ткань была тогда такая, у меня — лучше. Мы продвинули ткани, исследовали и новую ткань сделали для шара. В каждой моей экспедиции есть научная программа. Вот сейчас я был на Северном полюсе, научной работой занимался. Мы измеряли ось Земли — как вращается Земля наша. Кто платит за путешествия? Я никогда не ищу денег.
Если люди не увлеклись моим проектом, понимаю, что я, значит, неинтересен.
А где-то и разрушенные храмы. И восстанавливающиеся, строящиеся. В Европе сейчас храмы не строят, действующие — и то пустеют, и их передают на мирские нужды. А у нас храмы строятся. Этим Россия и сильна. Вы нашли путь к себе? Ведь путь к себе это путь к Богу. Чтобы узреть Господа Бога, надо многое пережить, много испытать. Я еще не узрел Бога.
Что такое покаяние — Путь к Богу — это покаяние? Большой грех видимый, в нем покаешься, и Бог тебя простит. А малый грех: обидеть кого-то словом, обмануть по мелочи — в нем и не покаешься. У меня грехов очень много. Говорят, перед кончиной вспомнится самое главное. Помню, в 2012 году я спускался с Эвереста, тропка узкая, а сбоку обрыв в «трупосборник» — так называется это место, пропасть, как воронка. Где бы ты ни сорвался, летишь туда. Там уже человек 130 лежит, и достать их невозможно. Я иду, бах — и сорвался. Повис на веревке.
Пролетел метров 10. И за эти 2 секунды мне не вспомнилась ни мама, ни папа, ни жена… только ласточка! В детстве с братом Павликом мы били из рогатки воробьев и жарили их на костре. Время было голодное. А ласточку бить было строго запрещено. Но я случайно попал в нее. Мы испугались, похоронили птичку, дома не говорили. Потом я в этом исповедовался. И вот — эта ласточка вспомнилась мне на грани жизни и смерти! Здесь можно увидеть стенды с трогательной надписью: «Братья и сестры!
Жители деревни Федора Конюхова! С 16 мая по 16 октября каждого года двери всех часовен и храмов должны быть открыты круглосуточно для гнездилищ птиц ласточек». Вот такая забота! Здесь кругом скворечники — их даже больше, чем часовен, целых 800! Федор говорит: «Я как пенсионер с каждой своей пенсии покупаю белочек и выпускаю в лес. А тех, кто хочет подарить мне подарок, прошу дарить скворечники. Сейчас у нас их уже около 800». Отец Федор отгородил часть леса — здесь по-прежнему биосферный заповедник, где нельзя не только разводить костры, но даже сорвать цветок, ягоду или гриб. Такие места нетронутой природы очень нужны. Как и места, где можно помолиться и подумать в тишине, на время прервав суматошный бег по жизни.
Такова деревня Федора Конюхова.
Дети Федора Конюхова — фото, личная жизнь
Федора Конюхова знают и любят во всем мире. Супруги Федор и Ирина Конюховы, а также их сын Николай новогодние каникулы провели в Таштагольском районе. Оскар Конюхов, старший сын Федора, занимается организацией экспедиций отца.
Дети Федора Конюхова: фото
Летом его выкатывали в сад. Это он меня научил дневники писать. У меня его крестик есть. Достает из-под рясы. Он стертый уже. Работа Ф.
Так что по многим предметам мне поблажки делали. Но если с математикой было плохо, я ее зубрил, потому что знал, что в мореходку не поступлю. У меня была цель. Когда ты живешь с целью, у тебя есть все. И в детях надо воспитывать цельность.
Романтика должна быть, патриотизм. Тогда человек не будет думать ни о куреве, ни о пьянке, ни о деньгах. Но когда говорят, что все должны спортом заниматься, я слушаю и думаю: «Неправильно говорите! Потому что к спорту надо еще духовность иметь. Мы просто учим спорту, а что может спортсмен без духовности?
Только морды бить и все. Надо не просто учить, надо в ребенке разобраться. У меня школы путешественников в Миассе и в Тотьме, туда дети поступают после специального отбора. Мы им даем все попробовать: парусом управлять, по скалам лазить, в походы ходить… Господь Бог на каждого человека указал пальцем, каждому дал талант. Но не каждый следует этому таланту.
Вот мы в школе путешественников даем всего понемногу. И фотографировать, и рисовать. Не обязательно становиться фотографом или художником, но хотя бы азы знать нужно. Дневники ребята ведут, стихи пишут, на гитаре играют. У меня дочка закончила художественную и музыкальную школу.
А сейчас медсестрой работает. С ней можно и на самые разные выставки ходить, и на концерты. Она слушает и классику, и рок. Так же, как и внуки. Знаете, я вот сколько мировых рекордов установил, те же картины, книги написал.
Но — сегодня рекорд, а завтра его уже побили, сегодня книгами восхищаются, а завтра их уже забыли. А дети, внуки — это вечность, это ни с чем не сравнится. Федор Конюхов с супругой Ириной и сыном Николаем, 2008 г. Перегонял яхту через Атлантический океан со старшим сыном, ходил с ним вокруг мыса Горн, ходил через Тихий океан, через Индийский.
Второй храм в деревне посвящен священномученику Николаю Конюхову — дедушке отца Феодора. Любимого народом протоиерея большевики взяли в заложники и расстреляли. Отец Федор написал и его икону — тоже с кораблем в руках. В память о том, как в своих путешествиях по бурным морям он молился святому пращуру о заступничестве пред Богом. Храм преподобного Гавриила Ургебадзе А еще в деревне Федора Конюхова строится первый в центральной части России храм в честь преподобного Гавриила Ургебадзе — удивительного грузинского святого, практически нашего современника. Отец Гавриил скончался в 1995 году, а уже в 2012-м был прославлен — столь велико было его почитание в верующем народе, столько чудес свершилось по его молитвам, а главное — столь светел его духовный облик, его любовь и подвижничество. С молитвой к преподобному Гавриилу в жизни о. Федора было связано чудо милости Божией. В 2018 году, отправляясь в одиночное путешествие на весельной лодке «Акрос» от Новой Зеландии к мысу Горн, о. Феодор больше месяца не мог стартовать: не позволяла погода. Океан капризен и суров, диктует свои условия. На время томительного ожидания пришелся и день преподобного Гавриила Ургебадзе — 2 ноября. Путешественник горячо молился ему о помощи и благословении. Наконец, 6 декабря, старт состоялся. Федор снова молился преподобному Гавриилу. Вот как он рассказывал об этом: «Мне сообщили, что подходит ураган. Ураган — это больше, чем 12-балльный шторм. Старший сын Оскар курирует мои путешествия с берега. Он сообщил, что в ураганы такой силы я еще не попадал. Мне, конечно, стало не по себе. Я стал молиться преподобному Гавриилу о помощи. Слава Богу, ураган сменил свое направление и прошел стороной; меня задел лишь шторм, который лодка выдержала. Тогда, в благодарность за эту чудесную помощь, я и решил построить храм в честь преподобного Гавриила». У храма прп. Гавриила Храм строится всем миром: средства на него собирает православный благотворительный фонд Архангела Михаила, а жертвуют люди со всей России. Помощь на храм «мама Габриэли», как с любовью называют прп. Гавриила в Грузии, приходит и из этой солнечной страны. Воистину, международный проект, объединяющий людей и народы поверх политических нестроений и бурь! Уже возведено церковное здание, решенное в стилистике грузинской архитектуры. Этой осенью состоялось торжественное поднятие креста на его остроконечный купол. Теперь же идет сбор средств на мозаичные образы преподобного Гавриила и праведного адмирала Феодора Ушакова, которые украсят церковный фасад. Отец Федор поделился, что для него значит преподобный Гавриил: «Когда ты смотришь на икону батюшки Гавриила Ургебадзе — чувствуешь, что от него исходит любовь. Он был человек любви. Так же, как наша матушка Матрона Московская. Когда говоришь о них, хочется улыбаться, хочется любить. У нас дома всегда были иконы. Я в детстве балованный был. Помню, мальчишкой смотришь на образ Господа Иисуса Христа — страшно, как потом на флоте перед адмиралом. На Матерь Божию смотришь — стыдно за свои грехи. А на святителя Николая посмотришь — и хочется улыбаться, как будто он тебе друг.
Они знают, что это просто невозможно. На свете нет такого человека, который смог бы сделать даже десятую часть того, что сделал Федор Конюхов. Желание все увидеть и все испытать заставляет Федора Конюхова оставлять теплый и уютный дом и отправляться в опасные путешествия в жаркие страны и в ледяные пустыни. Мы все должны гордиться тем, что живем в одно время с таким человеком. Дети Федора Конюхова — фото, семья У такого человека должна быть особенная семья. Жена Федора Конюхова, под стать своему мужу, исключительно умная и увлеченная своим делом женщина, хотя ее дело не связано с покорением океанов и горных вершин. У Федора Конюхова трое детей и шесть внуков. Первая жена Конюхова, Любовь, живет в Америке вместе с младшей дочерью Татьяной 1978. Старший сын возглавляет Всероссийскую федерацию парусного спорта. Оскар — менеджер, руководитель, но не авантюрист и путешественник, как его отец.
По словам Оскара, Федор Бондарчук взял рукопись за основу сценария фильма. Там девять глав, восьмая посвящена кругосветному полету на воздушном шаре. Как раз эту рукопись я отдал Федору Бондарчуку, и он ее взял за основу для сценария своего фильма», - указал собеседник НСН. Оскар также обратил внимание на сборы картины после первого уикенда и выразил уверенность, что «Повелителя ветра» посмотрят много людей. Федор Конюхов и Игорь Потапкин побили рекорд подъема на паралете «Полет был в 2016 году, после этого был только документальный фильм Первого канала… В этом году вышла моя книга с рассказом об этом проекте… Но книга — это пять тысяч тираж, а фильм посмотрят, судя по сборам первого уикенда, очень много людей. Наша семья благодарна команде Бондарчука за то, что они потратили много лет жизни и усилий, сделав такой фильм», - резюмировал он.
Жизнь замечательных детей: Николай Конюхов
Фёдор Конюхов на вёслах через Тихий океан — Проект завершен. Сын известного путешественника Федора Конюхова Оскар в беседе с НСН рассказал о фильме, посвященном отцу, «Повелитель ветра». Федор Конюхов, его жена Ирина Конюхова, сын и руководитель отцовского экспедиционного штаба Оскар, сын Николай, внук Аркадий, руководитель экспедиции Ф. Конюхова Николай Савельев, актер Владимир Машков, актер Андрей Мерзликин, режиссер Федор Бондарчук. Федор Конюхов — священник. Семья Федора Конюхова была верующей, и он с детства посещал церковь.
Федор Конюхов: «Эверест завален трупами»
Федор Конюхов, конец 1980-х. Фёдор Конюхов на вёслах через Тихий океан — Проект завершен. Федор Конюхов — священник. Семья Федора Конюхова была верующей, и он с детства посещал церковь. Сын известного путешественника Оскар возглавляет экспедиционный штаб Федора Конюхова и является его правой рукой во всех проектах.