Директор организации ОБЩЕСТВО С ОГРАНИЧЕННОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТЬЮ "ИЗТС-СТАНКОСИСТЕМА" Бажанов Владимир Михайлович.
ИЗТС-Станкосистема, ООО
В 1998-м гендиректором стал Владимир Бажанов. Ответчиками по делу выступают Владимир и Михаил Бажановы, АО ИЗТС и его руководитель Лариса Арбузникова, ООО «Инвестпроект» и ООО «Техинвест». Кроме того наложен арест на все акции ОАО «Ивановский завод тяжелого станкостроения», принадлежащие Владимиру и Михаилу Бажановым и ООО «Техинвест», а также на 100% долей в уставном капитале ООО «Станки и инструмент». Замгенпрокурора России Игорь Ткачёв от имени генпрокуратуры подал иск в Ивановский арбитражный суд о возвращении в собственность государства "Ивановского завода тяжелого станкостроения" (ИЗТС). Взаимодействие со СМИ.
Ивановский завод тяжёлого станкостроения
В частности, данные Росфинмониторинга об аффилированности ответчиков по делу и совершении ими сомнительных финансовых операций по выводу имущества и денежных средств, направленных на раздробление имущественного комплекса предприятия. Представитель Генпрокуратуры ходатайствовал о закрытии процесса, поскольку часть материалов, которые будут рассматриваться, имеют гриф ограниченного пользования и содержат сведения об обеспечении обороноспособности страны. Суд удовлетворил ходатайство. На предварительном заседании присутствовал только представитель ООО «Инвестпроект».
До решения вопроса о возврате активов предприятия государству Генпрокуратура просила суд обеспечить ограничительные меры: наложить арест на акции завода, всё движимое и недвижимое имущество и денежные средства на банковских счетах за исключением обязательных трат: на зарплаты, налоги, сборы и взносы. Суд требования зампрокурора удовлетворил. Следующее заседание суда назначено на 4 марта 2024 года.
По его словам, новое руководство завода пыталось создать совместные производства по выпуску станков с чешскими и болгарскими фирмами, однако ничего не вышло. Завод встал. По другим версиям, финансовые трудности завода спровоцировал пожар 2008 года. В сети есть свидетельства упадка. В 2020 году попавшие на территорию ИЗТС сталкеры засняли производство в заброшенном состоянии: обветшалые заводские цеха, административные здания без окон, с развалившейся кирпичной кладкой, заросшие кустами склады, бочки с неизвестным содержимым. Ни о каком производстве на такой территории не было и речи. В 2022 году выручка предприятия составила всего 884 тыс. Чистый убыток составлял 15,6 млн руб. Понимая, что дела ухудшаются, Бажанов распродавал имущество. Так появилось множество фирм, охотно делятся продавцы торговых точек на территории бывшего предприятия. Как такового завода уже давно нет, его просто распилили", - поясняет сотрудница местной стоматологии Ирина. В 2014 году производственные корпуса и земли на бывшей территории завода приобрел в собственность также станкостроительный холдинг "СТАН" и после передал их в уставной капитал образованного ООО "Ивановский станкостроительный завод" ООО "ИСЗ" , рассказала представитель общества Светлана Милорадова. С предприятием Бажанова ООО никак не связано, поясняет она. Однако эти два завода сначала были единым целым, а разделившись устроили настоящую войну. Опять же в сети сотрудники завода группы "СТАН" не раз жаловались, что попасть на работу у них получалось, только перемахнув через забор, или по железнодорожным путям. В свою очередь, "СТАН", как пояснили "РГ" в пресс-службе этого предприятия, - крупнейшая российская интегрированная компания в сфере проектирования и производства станкостроительного оборудования, входящая в Государственную корпорацию "Ростех". В лучшие для завода времена работники получали отличные зарплаты, квартиры и дачные участки от государства. Самая красивая елка на Новый год стояла тут Очень большую территорию, по отзывам местных предпринимателей, также выкупила машиностроительная группа "Кранэкс", выпускающая специальную строительную технику. Так на территории бывшего завода появились компании, которые запустили производство. Суд идет 27 марта Арбитражный суд Ивановской области рассмотрит дело о возврате в собственность государства Ивановского завода тяжелого станкостроения. Процесс состоится в закрытом режиме по ходатайству истца - Генеральной прокуратуры РФ. Такое решение было принято во избежание разглашения государственной тайны.
Все эти годы у руля завода «незаконно» стояли предприниматели отец и сын Бажановы. Напомним , ранее областной Арбитражный суд наложил арест на все движимое и недвижимое имущество ИЗТС, включая акции и денежные средства за исключением денег, предназначенных для выплаты заработной платы, следует из материалов дела суда. С перечнем акций и компаний, подконтрольных Бажановым, можно ознакомиться на сайте суда.
Суд арестовал акции и активы Ивановского завода тяжелого станкостроения
Но вот бывшие склады тяжелого станкостроения все практически пустые и заброшенные, разрушаются со временем. Это и литейный цех, и корпус тяжелых станков, инструментальный цех и заготовительный цех. Оставшееся уникальное оборудование в весьма плачевном состоянии, сетует он. По мнению предпринимателя, если завод вернется в госсобственность, то даст больше рабочих мест и прибыли местному бюджету, чем действующие арендаторы.
Вот и мы сейчас сидим и не знаем, выгонят нас отсюда или нет и на каких основаниях. У нас все документы в порядке и кадастровый паспорт на землю есть", - переживает Ирина, владелица одной из торговых точек на территории бывшего предприятия. Производственную деятельность, конечно, нужно стимулировать, но не путем игнорирования прав собственников и нарушения законодательства, полагает Леонид Иванов.
Если нет, то пусть разбираются и наказывают виновных, но не в ущерб добросовестным участникам этого процесса", - считает глава региональной ТПП. Проститься с работой на законных основаниях при деприватизации рискуют только ключевые фигуры компании. При смене собственника он в срок до трех месяцев имеет право расторгнуть трудовой договор с руководителем организации, его заместителями и главным бухгалтером, поясняет декан юридического факультета Финансового университета Гульнара Ручкина.
При этом на других предприятиях, которые проходят или проходили недавно деприватизацию, есть работающие коллективы. Причем, достаточно большие. В целом эксперты оценивают влияние деприватизации на положение сотрудников предприятий, как низкое.
Так в статье 75 Трудового кодекса говорится, что смена собственника имущества организации не является основанием для увольнения работников, поясняет Ручкина. А также уточняет, что реорганизация, изменение подведомственности или типа учреждения не являются основанием для расторжения трудовых договоров с работниками. Действия Генеральной прокуратуры по деприватизации ИЗТС вполне законны и обоснованы, считает управляющий партнер компании "Илюмжинов, Русяев и партнеры", юрист Илья Русяев.
По его словам, согласно законодательству 1990-х годов, решение о приватизации стратегически важных предприятий принималось на федеральном уровне. Передача ИЗТС в частную собственность региональными властями нарушала установленный порядок. Генпрокуратура как раз и ссылается на это нарушение закона о разграничении полномочий между федеральным центром и регионами", - отметил он.
Уже есть прецеденты аналогичных "отмен" приватизации в тех случаях, когда она была проведена незаконно, как, например, с предприятием "Метафракс", добавляет эксперт. А это, по его мнению, подтверждает правомерность такой практики. Таким образом, действия государства по возвращению незаконно приватизированных в прошлом стратегических объектов полностью соответствуют действующему законодательству.
Причина — якобы приватизация в 1990-х прошла с нарушениями. По версии надзорного ведомства, бизнесмен Владимир Бажанов и его сын Михаил в далеком 1992 году незаконно завладели акциями предприятия. Предприниматели «разорвали связи с оборонным комплексом России», а позже разделили предприятие по аффилированным компаниям. Сейчас станкостроительная деятельность не ведется, площади сдаются в аренду.
Несмотря на это, отмечает ГП, комитет по управлению государственным имуществом администрации Ивановской области в декабре 1992 года утвердил план приватизации ИЗТС и издал приказ о его акционировании, чем «явно вышел за пределы предоставленных полномочий». Все эти действия, считает надзорное ведомство, «не соответствовали требованиям законодательства… Российская Федерация как собственник завода его приватизацию не проводила, правомочия по владению, пользованию и распоряжению данным имуществом Ивановской области не передавала». Установив контроль над заводом, говорится в иске, ответчики остановили производственную деятельность ОАО ИЗТС, разорвали кооперационные связи с оборонными предприятиями, раздробили имущественный комплекс завода и в период с 2014 по 2017 год вывели его по частям на аффилированные организации — АО ИЗТС и ООО «Станки и инструмент», «чем причинили ущерб национальным интересам и обороноспособности страны…. В настоящее время общества, на которые выведены мощности завода, станкостроительную деятельность не осуществляют, имущество сдают в аренду в целях обогащения конечных бенефициаров — Бажановых». До решения вопроса о возврате активов предприятия государству истец попросил в качестве обеспечительной меры наложить арест на акции завода, которыми владеют ответчики, а также все движимое и недвижимое имущество ОАО, в том числе денежные средства на счетах, за исключением предназначенных для выплаты зарплаты, уплаты налогов, сборов и взносов. Это заявление Генпрокуратуры суд удовлетворил.
В суд с иском обратилась Генеральная прокуратура, которая требует признать незаконной приватизацию государственного предприятия «Ивановский завод тяжелого станкостроения» «ИЗТС». В результате незаконной приватизации произошло «выбытием имущества из собственности Российской Федерации помимо ее воли». Затем предприятие было обанкрочено. В качестве третьих лиц по делу среди прочих суд привлек Федеральное агентство по управлению государственным имуществом Росимущество , департамент управления имуществом Ивановской области как правопреемник органа, принявшего незаконное решение о приватизации «ИЗТС» и государственная корпорация «Ростех». Генеральная прокуратура требует изъять акции завода из чужого незаконного владения и передать их в Росимущество.
В Иванове принадлежащий Бажановым ИЗТС Генпрокуратура требует вернуть в собственность государства
| Прокуратура требует вернуть завод в Иваново в собственность государства | 4 марта в Ивановском арбитражном суде начали рассматривать дело о приватизации Ивановского завода тяжелого станкостроения. |
| Ивановский завод под интересом прокуратуры | В 1990-х годах завод был приватизирован, а в 1998 году генеральным директором стал Владимир Бажанов. |
| Прокуратура требует вернуть завод в Иваново в собственность государства | Ямал-Медиа | Главная» Новости» Ивановоньюс иваново последние новости криминальная хроника. |
| В Иванове принадлежащий Бажановым ИЗТС Генпрокуратура требует вернуть в собственность государства | Госимуществом в виде ценных бумаг ОАО ИЗТС незаконно завладели Владимир Бажанов (являлся одним из начальников цехов завода) и его сын Михаил Бажанов, скупившие 81,8% акций предприятия. |
| Ивановский завод тяжёлого станкостроения — Википедия | Все эти годы предприятием "незаконно" владели предприниматели Владимир Бажанов и его сын Михаил Бажанов, скупившие 81,8% акций завода. |
Ивановский завод тяжелого станкостроения возвращают в госсобственность
| Генпрокуратура потребовала национализировать завод по выпуску станков в Иванове — Росбалт | Арбитражный суд Ивановской области по иску Генеральной прокуратуры принял обеспечительные меры и наложил арест на 100% акций, принадлежащих Владимиру и Михаилу Бажановым, а также имущество ОАО "Ивановский завод тяжелого станкостроения". |
| Бажанов Владимир Михайлович в реестре юрлиц и ИП | ВСе эти годы предприятием «незаконно» владели предприниматели Владимир Бажанов и его сын Михаил Бажанов, скупившие 81,8% акций завода. |
| В ходе СВО погибли ивановцы Николай Угаев, Евгений Кожин и Александр Бакин | А 81,8% акций скупил один из начальников цехов завода Владимир Бажанов и его сын Михаил, сообщают «Известия». |
| Суд арестовал акции и активы Ивановского завода тяжелого станкостроения | Главная» Новости» Новости иваново главные. |
В Ломах по делу ИЗТС силовики провели спецоперацию
Ответчиками по иску проходят ИЗТС, «Техинвест», «Инвестпроект», Владимир и Михаил Бажанов, Лариса Арбузникова. Главная» Новости» Новости иваново главные. ГТРК Ивтелерадио – смотреть онлайн последние новости города Иваново и Ивановской области. Все эти годы предприятием «незаконно» владели предприниматели Владимир Бажанов и его сын Михаил Бажанов, скупившие 81,8% акций завода. По версии истца, акциями незаконно завладели Владимир Бажанов и его сын Михаил, скупившие более 80% акций предприятия, а приватизация привела к ущербу для национальных интересов и обороноспособности страны. В 1998-м гендиректором стал Владимир Бажанов.
Ивановский завод тяжелого станкостроения возвращают в госсобственность
Как говорится в документе, Генпрокуратурой РФ «в ходе надзора» был выявлен факт незаконного изъятия из владения государства принадлежащего ему предприятия — Ивановского завода тяжелого станкостроения. Это, посчитали в надзорном ведомстве, стало результатом «умышленных и взаимосвязанных противоправных действий должностных лиц и ответчиков». Ивановский завод тяжелого станкостроения основан в 1953 году для серийного производства расточных станков, первая очередь предприятия запущена в 1958 году. К началу 1980-х предприятие стало одним из главных в советском станкостроении. Его продукция поставлялась организациям аэрокосмической, оборонной, автомобильной и энергетической промышленности. В 1990-х предприятие было приватизировано и преобразовано в ОАО «Ивановский завод тяжелого станкостроения». В 1998-м гендиректором стал Владимир Бажанов.
Но я и другое вам хочу сказать, я и Конькову это сказал в последний раз, когда был у него: я хочу сохранить в Иванове имя станкозавода, сохранить традиции, потому что есть внуки, есть сыновья, есть ветераны, есть уйма людей, которые тебя знают, и которых ты знаешь. И я не хочу, чтобы мне в спину плевали. Если из области уйдет ИЗТС — за державу будет обидно. Наш завод всегда был в области номером один по наукоёмким разработкам. А у нас каждый год начиная с двухтысячного — новый станок. Это продолжалось до 2008 года. В 2008-м случился пожар и начались вопросы… - Какие вопросы?
Тогда в регион только пришла новая команда во главе с Михаилом Менем, который у нас на заводе был всего один раз, когда сюда приезжал вице-премьер Сергей Иванов. Мы тогда в разные инстанции написали много писем о том, что завод нуждается в помощи, было дано много всяких поручений. Но в результате, как обычно, ничего. Зато меня вдруг вызывают в первую налоговую инспекцию города Москвы. Это с моим-то бюджетом, с моими невеликими налогами! Елена Маркова, которая руководила областной налоговой службой, говорит: Владимир Михайлович, что-то около вас идёт очень большое шевеление. Меня приглашают к Примакову который возглавлял Торгово-промышленную палату , на одном из совещаний ко мне подходит человечек и говорит: Владимир Михайлович — это вы?
А как вы смотрите на то, что мы ваше предприятие хотим забрать? А мы тогда много поставляли для железной дороги: Коломна — это тепловозные заводы, Тверь — вагоностроительные заводы, Уралвагонзавод — все полностью заводы, Мытищи — электрички. Плюс оборонка, космос. Я говорю ему: не знаю. Дальше всё по-простому: отдай, говорят. Отдай, понимаешь? Я отвечаю: ребята, если есть нормальный инвестор и у него имеется бизнес-план, план развития, то давайте садиться и говорить цивилизованно.
А мне в ответ: мы вас приглашаем на Лубянку. И я поехал на Лубянку прямо с этого совещания и не знал, выйду оттуда или не выйду. Я там был трижды, со мной беседовали очень конкретно: ваше производство нужно некоему государственному холдингу. Я говорю: так оно же негосударственное. А они в ответ: сейчас государство — это мы. Примерно так говорили. Потом добрые люди дали мне почитать бумагу, которая пришла в прокуратуру из недр правительства Ивановской области с указанием найти у Бажанова налоговые или иные нарушения, связанные с производственной или личной деятельностью.
Аналогичная команда даётся налоговой инспекции: немедленно провести проверки. И у нас начались выемки, уголовные дела на ровном месте. Меня кошмарили, наверное, месяцев восемь. Сказал, что будем их гасить, но сегодня бьёмся как рыба об лед: нет заказов. А тут ещё бумаги из областного правительства — и показываю ему копии: это как понимать? Потом попросил Михеева «немедленно разобраться, тут какое-то недоразумение». Я говорю: тут недоразумения никакого нет, если кто-то хочет иметь какую-то долю в заводе, давайте разговаривать, я же не против, если это на благо всем.
А сделать ещё один пустырь или что-то типа «Серебряного города» можно за пять секунд. Прямо так и сказал, открытым текстом. Эта история имела для меня продолжение: по слухам, Михеев на меня обиделся и тут же по своим каналам стал давить, налоговая и все остальные подключились. Наступили лихие времена, работать в рынке никто не умел, но все были уверены, что такой завод не обанкротят. Обанкротила налоговая, подключились энергетики, тепловики — они тогда лютовали - А Лубянка что? Я же после этого приглашал сюда министра и председателя ассоциации станкостроителей, мы выступали на ивановском телевидении. Всё тогда было почти как сегодня, когда на завод опять идут здоровые «катки».
И опять надо сохранить предприятие и формировать общественное мнение — считаю, оно тогда сыграло положительную роль. Рейдеры боятся, когда создаётся общественное мнение не в их пользу. Только всё стало успокаиваться, как 2 апреля 2008 года случился громадный пожар на заводе. В 3 часа ночи сгорели сборочный цех и шпиндельное производство. Четыре тысячи квадратных метров кровли выгорело и обрушилось. Обрушились краны. В цехах железо и бетон, что там могло гореть?
Ни сам Мень, ни кто-то ещё из областного правительства после пожара на завод даже не приехали. Пожарные приехали, попрыскали что-то и тут же уехали. Я позвонил в ФСБ, говорю: может, здесь был теракт или ещё что-то? Забегалов тогда говорил мне: ну что, ещё одного висяка мне подкинешь? А у меня там готовых станков стояло на выход, каждая машина миллионов по двадцать. Комплектующих было много — первый квартал кончался. Также сгорело сорок восемь станков в шпиндельном производстве.
Охрана тут же уволилась вся, тут же разбежалась, найти её никто не смог. А там, в корпусе, сидел ведь охранник. Пожарные сказали как всегда: электропроводка. Но меня до этого как раз они же и проверяли, не было ничего этого в их записях и предписаниях. Я после этого долго думал. А потом пригласил сюда тех, кто занимался анализом катастрофы на подлодке «Курск». Сохранил всё на пожарище, как было.
Я говорю им: мне необходимо установить причину.
В последние годы власти активно забирают крупные предприятия у частных собственников, объясняя это ошибками приватизации 1990-х годов подробнее — в статьях «Кассация согласилась забрать бизнес в пользу властей без компенсации» и «Как устроена деприватизация и кому она угрожает». По его словам, работа прокуроров в части изъятия частной собственности в пользу государства может быть оправдана, только если такие активы приобретали с нарушением закона и использовали во вред стране. На руководство компании наложили ограничения по выплате дивидендов и выводе денег из предприятия и из «Станков и инструментов». Исключение — правки по требованию Федерального агентства по управлению государственным имуществом.
При этом бизнесмены, по данным замгенпрокурора, совершили «умышленные и взаимосвязанные противоправные действия», чтобы заполучить завод. Суд арестовал долю собственников, а также часть имущества ИЗТС. Следующее заседание по делу назначено на 4 марта. Читайте также:.
Что еще почитать
- Ивановский завод тяжёлого станкостроения
- Прокуратура требует возврата государству Ивановского завода тяжелого станкостроения
- Что еще почитать
- Бажанов Владимир Михайлович (ИНН 372800654979) в реестре юрлиц и предпринимателей
- В Ломах по делу ИЗТС силовики провели спецоперацию | IvanovoLife
Ивановский завод тяжелого станкостроения могут изъять в пользу государства
Обращаем внимание, что связи могут носить формальный характер и не обязательно свидетельствуют о реальных контактах указанных лиц. При установлении связи учитывалось совпадение не только фамилии, имени и отчества, но и ИНН физического лица. Бажанов В.
Иск в Ивановский арбитражный суд подал замгенпрокурора России Игорь Ткачев. По мнению заместителя генпрокурора, решение о передаче акций оборонного завода в частную собственность приняли не уполномоченные на это лица и организации. Судьба стратегически важного для страны производства на 1992 год относилась к "исключительной компетенции" правительства России.
Кроме того, в надзорном органе напомнили, что в 1990-х годах директором ИЗТС стал бывший начальник цехов Владимир Бажанов. При этом бизнесмены, по данным замгенпрокурора, совершили «умышленные и взаимосвязанные противоправные действия», чтобы заполучить завод. Суд арестовал долю собственников, а также часть имущества ИЗТС. Следующее заседание по делу назначено на 4 марта.
Представитель Генпрокуратуры ходатайствовал о закрытии процесса, поскольку часть материалов, которые будут рассматриваться, имеют гриф ограниченного пользования и содержат сведения об обеспечении обороноспособности страны. Суд удовлетворил ходатайство. На предварительном заседании присутствовал только представитель ООО «Инвестпроект». Последние записи:.
Суд изъял акции Ивановского завода тяжелого станкостроения в пользу РФ
ГТРК Ивтелерадио – смотреть онлайн последние новости города Иваново и Ивановской области. ИЗТС незаконно завладели один из начальников цехов завода Владимир Бажанов и его сын Михаил Бажанов, которые позднее разорвали связи с оборонными предприятиями и остановили производство станков. Ответчиками по иску проходят ИЗТС, «Техинвест», «Инвестпроект», Владимир и Михаил Бажановы, Лариса Арбузникова. Госимуществом в виде ценных бумаг ОАО ИЗТС незаконно завладели Владимир Бажанов (являлся одним из начальников цехов завода) и его сын Михаил Бажанов, скупившие 81,8% акций предприятия.
В Иванове принадлежащий Бажановым ИЗТС Генпрокуратура требует вернуть в собственность государства
Я отвечаю: ребята, если есть нормальный инвестор и у него имеется бизнес-план, план развития, то давайте садиться и говорить цивилизованно. А мне в ответ: мы вас приглашаем на Лубянку. И я поехал на Лубянку прямо с этого совещания и не знал, выйду оттуда или не выйду. Я там был трижды, со мной беседовали очень конкретно: ваше производство нужно некоему государственному холдингу. Я говорю: так оно же негосударственное. А они в ответ: сейчас государство — это мы. Примерно так говорили. Потом добрые люди дали мне почитать бумагу, которая пришла в прокуратуру из недр правительства Ивановской области с указанием найти у Бажанова налоговые или иные нарушения, связанные с производственной или личной деятельностью. Аналогичная команда даётся налоговой инспекции: немедленно провести проверки. И у нас начались выемки, уголовные дела на ровном месте. Меня кошмарили, наверное, месяцев восемь.
Сказал, что будем их гасить, но сегодня бьёмся как рыба об лед: нет заказов. А тут ещё бумаги из областного правительства — и показываю ему копии: это как понимать? Потом попросил Михеева «немедленно разобраться, тут какое-то недоразумение». Я говорю: тут недоразумения никакого нет, если кто-то хочет иметь какую-то долю в заводе, давайте разговаривать, я же не против, если это на благо всем. А сделать ещё один пустырь или что-то типа «Серебряного города» можно за пять секунд. Прямо так и сказал, открытым текстом. Эта история имела для меня продолжение: по слухам, Михеев на меня обиделся и тут же по своим каналам стал давить, налоговая и все остальные подключились. Наступили лихие времена, работать в рынке никто не умел, но все были уверены, что такой завод не обанкротят. Обанкротила налоговая, подключились энергетики, тепловики — они тогда лютовали - А Лубянка что? Я же после этого приглашал сюда министра и председателя ассоциации станкостроителей, мы выступали на ивановском телевидении.
Всё тогда было почти как сегодня, когда на завод опять идут здоровые «катки». И опять надо сохранить предприятие и формировать общественное мнение — считаю, оно тогда сыграло положительную роль. Рейдеры боятся, когда создаётся общественное мнение не в их пользу. Только всё стало успокаиваться, как 2 апреля 2008 года случился громадный пожар на заводе. В 3 часа ночи сгорели сборочный цех и шпиндельное производство. Четыре тысячи квадратных метров кровли выгорело и обрушилось. Обрушились краны. В цехах железо и бетон, что там могло гореть? Ни сам Мень, ни кто-то ещё из областного правительства после пожара на завод даже не приехали. Пожарные приехали, попрыскали что-то и тут же уехали.
Я позвонил в ФСБ, говорю: может, здесь был теракт или ещё что-то? Забегалов тогда говорил мне: ну что, ещё одного висяка мне подкинешь? А у меня там готовых станков стояло на выход, каждая машина миллионов по двадцать. Комплектующих было много — первый квартал кончался. Также сгорело сорок восемь станков в шпиндельном производстве. Охрана тут же уволилась вся, тут же разбежалась, найти её никто не смог. А там, в корпусе, сидел ведь охранник. Пожарные сказали как всегда: электропроводка. Но меня до этого как раз они же и проверяли, не было ничего этого в их записях и предписаниях. Я после этого долго думал.
А потом пригласил сюда тех, кто занимался анализом катастрофы на подлодке «Курск». Сохранил всё на пожарище, как было. Я говорю им: мне необходимо установить причину. А они: мы однозначно установим причину, но не было б тебе хуже. А мне куда уж хуже? Эксперты приехали, взяли образцы и сказали однозначно: поджог. Здесь были какие-то элементы, которые создают высокую температуру при горении. Институт в Питере дал заключение, оно у меня в сейфе лежит. Занос огня извне — написано в заключении. После пожара я начал стучаться во все министерства: случилась техногенная катастрофа.
В ответ везде одни отписки. Областное правительство выделило мне три миллиона рублей из бюджета на то, чтобы экспертизу провести. Дай Бог, что все остались живы. Производство мы запустили в ноябре того же года, а до этого люди шесть месяцев работали под открытым небом. Очень важный момент в этой истории: никто с завода не уволился, ни один человек! Выходили на работу в субботу, в воскресенье. Разгребали пожарище, отчищали помещения, все работали в фуфайках, в телогрейках, я выдавал термосы с чаем, пироги. А потом всё повалилось — кризис. Сейчас это называется импортозамещением, а тогда был просто запрет. Но ведь чиновники по-другому думают: а зачем российское развивать, если мы можем сегодня купить готовое оттуда.
И начали всеми путями закупать оборудование именно из-за границы. Оборонка всегда является паровозом экономики: как только оборонка начинает развиваться, она за собой тащит всю промышленность. Но люди сегодня в оборонке не те: старики ушли, пришла молодёжь, которая больше смотрит на Запад — покупать хочет там.
В цехах железо и бетон, что там могло гореть? Ни сам Мень, ни кто-то ещё из областного правительства после пожара на завод даже не приехали. Пожарные приехали, попрыскали что-то и тут же уехали. Я позвонил в ФСБ, говорю: может, здесь был теракт или ещё что-то? Забегалов тогда говорил мне: ну что, ещё одного висяка мне подкинешь?
А у меня там готовых станков стояло на выход, каждая машина миллионов по двадцать. Комплектующих было много — первый квартал кончался. Также сгорело сорок восемь станков в шпиндельном производстве. Охрана тут же уволилась вся, тут же разбежалась, найти её никто не смог. А там, в корпусе, сидел ведь охранник. Пожарные сказали как всегда: электропроводка. Но меня до этого как раз они же и проверяли, не было ничего этого в их записях и предписаниях. Я после этого долго думал.
А потом пригласил сюда тех, кто занимался анализом катастрофы на подлодке «Курск». Сохранил всё на пожарище, как было. Я говорю им: мне необходимо установить причину. А они: мы однозначно установим причину, но не было б тебе хуже. А мне куда уж хуже? Эксперты приехали, взяли образцы и сказали однозначно: поджог. Здесь были какие-то элементы, которые создают высокую температуру при горении. Институт в Питере дал заключение, оно у меня в сейфе лежит.
Занос огня извне — написано в заключении. После пожара я начал стучаться во все министерства: случилась техногенная катастрофа. В ответ везде одни отписки. Областное правительство выделило мне три миллиона рублей из бюджета на то, чтобы экспертизу провести. Дай Бог, что все остались живы. Производство мы запустили в ноябре того же года, а до этого люди шесть месяцев работали под открытым небом. Очень важный момент в этой истории: никто с завода не уволился, ни один человек! Выходили на работу в субботу, в воскресенье.
Разгребали пожарище, отчищали помещения, все работали в фуфайках, в телогрейках, я выдавал термосы с чаем, пироги. А потом всё повалилось — кризис. Сейчас это называется импортозамещением, а тогда был просто запрет. Но ведь чиновники по-другому думают: а зачем российское развивать, если мы можем сегодня купить готовое оттуда. И начали всеми путями закупать оборудование именно из-за границы. Оборонка всегда является паровозом экономики: как только оборонка начинает развиваться, она за собой тащит всю промышленность. Но люди сегодня в оборонке не те: старики ушли, пришла молодёжь, которая больше смотрит на Запад — покупать хочет там. И когда в оборонке появились деньги, эти люди, я считаю, создали вокруг них громадный коррупционный клубок.
Ещё тогда в России сказали: все заказы через тендер, но только с обеспечением. А за обеспечением — иди в банк. А банк — давай в залог ликвидную недвижимость. Обеспечительные меры для участия в тендере — это от десяти до сорока миллионов рублей. Мы тогда бились долго, но никто палец о палец не ударил, чтобы как-то помочь. Президент ассоциации «Станкоинструмент» Георгий Васильевич Самодуров предложил искать частных инвесторов. Такие инвесторы, как Мордашов, Дерипаска, Прохоров, сразу отказались — им это было неинтересно. Появились люди из группы «Стан»: у них под Уфой Стерлитамакский завод, завод в Коломне, в Кимрах, в Клину — «Московские шлифовальные станки».
Они мне тогда говорили: мы друзья с Мантуровым, с заместителем председателя военной промышленной комиссии Бочкарёвым, с Рогозиным, мы будем заходить «сверху». Я подумал: вообще-то это выход. Одно дело, когда ты по каждому станку ездишь куда-то месяцами, а другое — когда заводу дают 500 миллионов на развитие. Составили бизнес-план, стукнули по рукам. Я собрал на митинг всех рабочих, поехали к Давлетовой, к Конькову. Не весь — площадку в центре нашей территории и два корпуса без оборудования: без станков, без кранов и всего остального. Более того, они меня там поставили генеральным директором — это была их инициатива, я говорил: зачем это мне? Правда, сегодня оказалось, что их обещания и конкретные дела — это большая разница.
Я и Конькову это сказал в последний раз, когда был у него: я хочу сохранить в Иванове имя станкозавода, сохранить традиции, потому что есть внуки, есть сыновья, есть ветераны, есть уйма людей, которые тебя знают, и которых ты знаешь. Вроде продал завод Бажанов — и надо отходить. Но самая главная их ошибка — они отказались от всех дополнительных работ, которые мы всегда делали помимо производства станков. За счёт чего мы жили? Станки — это первое и главное. Второе — капитальный ремонт оборудования. Третье, и это очень важно — сторонние заказы, не связанные со станками. Это мне всегда давало миллионов 7-8, и я такими дополнительными работами полностью закрывал заработную плату.
Они же от этого отказались — мы зайдём сверху. В итоге они четыре станка за год сделали. Да ещё и тридцать процентов коллектива сократили, а из остальных почти половина в простоях.
Гордость страны, завод тяжелого станкостроения, в 1990-е годы приватизировали незаконно. И раздробили. Федеральные СМИ сообщили 19 февраля, что Генеральная прокуратура России подала в Арбитражный суд иск - о возвращении Ивановского завода станкостроения в собственность государства. Сотрудники надзорного ведомства выявили факт незаконной приватизации предприятия с негативными, разрушительными последствиями.
Я после этого долго думал. А потом пригласил сюда тех, кто занимался анализом катастрофы на подлодке «Курск». Сохранил всё на пожарище, как было. Я говорю им: мне необходимо установить причину. А они: мы однозначно установим причину, но не было б тебе хуже. А мне куда уж хуже? Эксперты приехали, взяли образцы и сказали однозначно: поджог. Здесь были какие-то элементы, которые создают высокую температуру при горении. Институт в Питере дал заключение, оно у меня в сейфе лежит. Занос огня извне — написано в заключении. После пожара я начал стучаться во все министерства: случилась техногенная катастрофа. В ответ везде одни отписки. Областное правительство выделило мне три миллиона рублей из бюджета на то, чтобы экспертизу провести. Дай Бог, что все остались живы. Производство мы запустили в ноябре того же года, а до этого люди шесть месяцев работали под открытым небом. Очень важный момент в этой истории: никто с завода не уволился, ни один человек! Выходили на работу в субботу, в воскресенье. Разгребали пожарище, отчищали помещения, все работали в фуфайках, в телогрейках, я выдавал термосы с чаем, пироги. А потом всё повалилось — кризис. Сейчас это называется импортозамещением, а тогда был просто запрет. Но ведь чиновники по-другому думают: а зачем российское развивать, если мы можем сегодня купить готовое оттуда. И начали всеми путями закупать оборудование именно из-за границы. Оборонка всегда является паровозом экономики: как только оборонка начинает развиваться, она за собой тащит всю промышленность. Но люди сегодня в оборонке не те: старики ушли, пришла молодёжь, которая больше смотрит на Запад — покупать хочет там. И когда в оборонке появились деньги, эти люди, я считаю, создали вокруг них громадный коррупционный клубок. Ещё тогда в России сказали: все заказы через тендер, но только с обеспечением. А за обеспечением — иди в банк. А банк — давай в залог ликвидную недвижимость. Обеспечительные меры для участия в тендере — это от десяти до сорока миллионов рублей. Мы тогда бились долго, но никто палец о палец не ударил, чтобы как-то помочь. Президент ассоциации «Станкоинструмент» Георгий Васильевич Самодуров предложил искать частных инвесторов. Такие инвесторы, как Мордашов, Дерипаска, Прохоров, сразу отказались — им это было неинтересно. Появились люди из группы «Стан»: у них под Уфой Стерлитамакский завод, завод в Коломне, в Кимрах, в Клину — «Московские шлифовальные станки». Они мне тогда говорили: мы друзья с Мантуровым, с заместителем председателя военной промышленной комиссии Бочкарёвым, с Рогозиным, мы будем заходить «сверху». Я подумал: вообще-то это выход. Одно дело, когда ты по каждому станку ездишь куда-то месяцами, а другое — когда заводу дают 500 миллионов на развитие. Составили бизнес-план, стукнули по рукам. Я собрал на митинг всех рабочих, поехали к Давлетовой, к Конькову. Не весь — площадку в центре нашей территории и два корпуса без оборудования: без станков, без кранов и всего остального. Более того, они меня там поставили генеральным директором — это была их инициатива, я говорил: зачем это мне? Правда, сегодня оказалось, что их обещания и конкретные дела — это большая разница. Я и Конькову это сказал в последний раз, когда был у него: я хочу сохранить в Иванове имя станкозавода, сохранить традиции, потому что есть внуки, есть сыновья, есть ветераны, есть уйма людей, которые тебя знают, и которых ты знаешь. Вроде продал завод Бажанов — и надо отходить. Но самая главная их ошибка — они отказались от всех дополнительных работ, которые мы всегда делали помимо производства станков. За счёт чего мы жили? Станки — это первое и главное. Второе — капитальный ремонт оборудования. Третье, и это очень важно — сторонние заказы, не связанные со станками. Это мне всегда давало миллионов 7-8, и я такими дополнительными работами полностью закрывал заработную плату. Они же от этого отказались — мы зайдём сверху. В итоге они четыре станка за год сделали. Да ещё и тридцать процентов коллектива сократили, а из остальных почти половина в простоях. В чём суть конфликта? Купив только стены, они сказали: мы всё остальное завтра купим и даже соглашения заключили о выкупе оборудования и прав на товарный знак и техническую документацию. Проходит время, и я говорю: ребята, пришло время, покупайте. Мы потом заключили договор аренды на наше оборудование, но они даже её не платят уже полтора года. Используют наше оборудование и ни копейки не платят. А сейчас пошли разговоры: да оно уже устаревшее. За аренду не платят, за оснастку, за документацию, которая есть на предприятии, не платят. Самое главное, что меня поразило в них, это когда младший партнёр группы «Стан» Звягинцев сказал: «Владимир Михайлович, мы сейчас должны встретиться и договориться». А сам до этого два дня бегал: в прокуратуру, в ОБЭП, у Давлетовой побывал, в суд подал на меня, что я им 72 млн ущерба нанёс. Судья посмотрела и вернула им назад все документы. Говорит: вы хотя бы обоснуйте свои требования. Мы им говорили: платите, ребята, хотя бы какие-то деньги… Сейчас я хочу сказать, что эти ребята из группы компаний «Стан» не теми людьми оказались.
Прокуратура требует возврата государству Ивановского завода тяжелого станкостроения
Последние новости Иваново и Ивановской области сегодня — МК в Иваново. По мнению прокуроров, акциями незаконно завладели Владимир Бажанов (был одним из начальников цехов завода) и его сын Михаил Бажанов, скупившие 81,8% акций предприятия. По версии надзорного ведомства, бизнесмен Владимир Бажанов и его сын Михаил в далеком 1992 году незаконно завладели акциями предприятия. Бизнесмен Бажанов Владимир Михайлович (ИНН 372800654979) является руководителем 6 организаций и учредителем 4 организаций. Главная» Новости» Ивановоньюс иваново последние новости криминальная хроника. Иваново — последние и свежие новости сегодня и за 2024 год на | Известия.