Дженсен Эклз, узнав о своем новом статусе, был на седьмом небе от счастья. Персонажи: Миша Коллинз/Дженсен Эклз.
Дженсен Эклз Джаред Падалеки Секс Фанфики
Дженс привычно уселся за руль, дождался, пока включат камеру, и нажал на педаль газа. Машина послушно стала набирать скорость, и Дженсен мысленно дал себе команду собраться. Его задачей было въехать через железные ворота в стену здания, в котором по сюжету сражается Сэм с демоном. Сказать по совести, стена была картонной, так что особенной опасности она не представляла, поэтому Эклз даже и не особо волновался, когда скорость Импалы чуть зашкалила за ту, которую ему советовали изначально. Железные ворота картинно разлетелись в разные стороны от удара бампером черной машины, и стена теперь оставалась последним препятствием. Дженс даже позволил себе немного расслабиться. Ох, сколько раз после он ругал себя за это! Как Джаред оказался на площадке не понятно. Он появился из-за стены и то ли не видел Импалы, несущейся на него, то ли видел, а среагировать уже не успел.
Глухой стук удара отозвался в сердце Дженса звоном, даже нет — набатом! Над площадкой раздался громкий и противный визг тормозов машины. Импала, отбросив Падалеки далеко вперед, таки врезалась в стену, как это было запланировано. Однако повисшая после этого тишина оказалась куда более звенящей и противной. Дженсен выскочил из машины, бросаясь к своему другу, который к его ужасу лежал неподвижно. Издалека все выглядело отвратительно страшно, потому как не понятно - то ли это была загримированная кровь, то ли настоящая. Эклз оказался рядом с Джаредом в сотые доли секунды, опускаясь на колени. Он чувствовал, что народ вокруг них уже суетится, кто-то звал врача, кто-то предлагал наконец выключить камеру, но Дженсену было наплевать на них всех, потому что он видел, как по виску Падалеки поверх нарисованных ран стекает самая настоящая струйка крови… Это был один из самых ужасный дней в его жизни.
Дженс не находил себе места. Он даже помнил его смутно, запоминая скорее не слова и образы, а эмоции, которые захлестывали его с головой. Почему его никто не предупредил?! И все равно нарушил все правила… «Что теперь?! И все же они настойчивыми звоночками колотились у него в груди, с каждым ударом сердца накатываясь удушливыми волнами. Потом была скорая, суетились перед глазами белоснежно-белые, отвратительные кипельно-белые халаты, которые почему-то напоминали Дженсу не то о привидениях, которые так любили братья Винчестеры, не то о больничной тоске. Эклз знал, какого это оказаться в бесконечном белом мире, где кроме тебя и бездушных холодных стен ничего нет. Нигде в другом месте, кроме как в больнице, Дженс так отвратительно не ощущал белый цвет.
Там он был особенно омерзительным. И вот теперь по его вине там окажется и Джаред… И что самое плохое, он даже не знал, будет ли все в порядке, или белый цвет сменится для его друга на белый свет… Дженс даже вздрогнул, как от удара током, и это отчасти вернуло его в реальный мир. Как оказалось, Падалеки уже увезли в больницу, а Сэра и Эрик успели пообщаться с полицией. Разумеется на Эклза никакого уголовного дела заводить не собирались. Это был лишь несчастный случай. Но вот легче Дженсу от этого не становилось. Он сумбурно попрощался со съемочной труппой, так как о работе, разумеется, не могло идти и речи, и отправился домой. Машина его сейчас отталкивала как данность.
Наверняка за руль он сможет сесть еще не скоро… Дженс шел пешком. Голова была полна и пуста одновременно. Мысли путались в клубок. И лишь одна сейчас полыхала огненной пульсирующей нитью — «лишь бы ОН был жив»! Раньше Дженс никогда не задумывался над тем, какие чувства в нем вызывает Джаред. Он просто всегда был рядом, и Эклз привык к нему едва ли не как к части себя. Он обожал его шутки, даже полюбил его Харли и Сэйди. Сложно разделять человека на чувства, отношения к нему и что-нибудь еще.
Джаред всегда просто был его лучшим другом. А сейчас Дженсу вспоминался каждый день и каждая минута, или смешная шутка. Все это было глупо и жестоко в равной мере. Наверное, мысли свели бы Эклза с ума, если бы не тонкий писк мобильного в кармане джинсов. Дженсен поспешно вытащил телефон и с напряжением вслушался в голос. Это Сэнди. С Джаредом все в порядке. У него сломана нога и пара ребер, да плюс небольшое сотрясение мозга, но он уже вне опасности.
Ты слышишь меня? Дженсен облегченно выдохнул, попрощался с девушкой Джареда и понял, что дружба для него - важнее всего остального. Важнее съемок, известности, фанатов. Возможно, что даже важнее любви... Когда же он оказался дома, к нему неожиданно пришло осознание того, что он боится ехать в больницу. Ему было стыдно. И перед Сэнди — девушкой Джареда, и перед его родителями, и перед Меган и Джеффом… Но больше всего, конечно перед самим Падалеки. Чувство вины глодало его, терзало, не отпускало.
Но и не прийти Дженс не мог… Он должен был лично не убедиться в том, что Падалеки в порядке. Пока он ехал в такси, пришлось срочно искать выход… Чем-то прикрыться. Раньше он всегда прикрывался улыбкой. Отлично… Но ведь нужно еще и прикрыть глаза, которые сейчас были говорящими. Они были лучше всяких слов, Дженсен точно это знал. Он даже и не сразу понял, что идея уже оформилась и созрела, когда машина проехала мимо цветочного магазина. Он попросил вернуться назад. Вот что будет отличным поводом отвести взгляд, спрятать его.
Дженс зашел в магазин и недоуменно застыл. Его глаза просто разбежались от изобилия цветов всех расцветок и форм. Дженс обернулся и с удивлением обнаружил за прилавком фею. Точнее, конечно же, там стояла обычная девушка, но очень уж она напоминала сказочное создание. Маленькая, тоненькая, хрупкая. Даже кожа у нее была какая-то прозрачная, нежно оливкового оттенка. И глаза странного - ближе к фиолетовому цвета. Девушка улыбнулась ему в ответ и заглянула в глаза Дженса.
На какой-то миг ему показалось даже, что она в них прочитала что-то особенное. Он тряхнул головой, а продавщица уже побежала куда-то внутрь своего цветочного царства. Вскоре она вернулась с очень необычным, но удивительно гармоничным букетом — на фоне огромных темно-зеленых листьев ландыша вольготно расположились несколько цветков лотоса, смешанные с ярко малиновыми пушистыми вспышками лепестков. Последних Дженсен даже ни разу не видел. Признаться честно, такой выбор его удивил. Ему бы сейчас обычных желтых роз, или хризантем, что предпочтительнее в больницу. Это, - девушка улыбнулась ему, заворачивая букет в такую же темно зеленую бумагу, как и листья ландыша, - это язык цветов. Просто поверьте мне, вы не прогадаете.
Дженсен пожал плечами. В принципе, букет был очень необычен, и привлекал взгляд сочетанием яркого малинового и нежно розоватого, ближе к цвету фламинго и насыщенного изумрудного. Все лучше, чем что-то стандартное. Дженсен поблагодарил милую продавщицу и вернулся в машину. Его волнение снова зашкаливало, но он стал оттачивать безупречную улыбку, дабы не выглядеть неуместно и чувствовать себя еще больше неуютно. Джареда Дженс увидел лежащим в постели, что и было само собой разумеющимся. Он помялся у входа в палату и, вытягивая впереди себя спасительный букет, опуская на него глаза, натянул улыбку. Подошел ближе, ожидая от Джареда осуждающего взгляда.
Но услышал лишь восхищенный возглас. Ты окончательно решил покорить мое скупое мужское сердце? Тот, не смотря на перебентованную голову, умудрялся выглядеть счастливым и веселым. Джаред рассмеялся, рассматривая букет. На какой-то миг в его глазах промелькнуло что-то странное, что заставило Дина вздрогнуть и мысленно успеть проклянуть продавщицу цветов. Но вот, Падалеки снова улыбнулся, и наваждение с Эклза спало. Да еще и такие яркие. Они тут даже и не в дыру совсем.
Все стерильное, чистое, белое. Слишком яркое пятно. Да, кстати, Джаред оказался прав. Букет в руках у Дженсена выглядел будто бы отдельным миром, отдельным от того мерзкого белого больничного, что окружал тут все вокруг. Пришлось Дженсену мысленно извиниться перед девушкой-продавщицей. Похоже, она знала, что делала. Дженсен поставил цветы в какую-то банку, подвернувшуюся первой под руку и селя рядом с другом. Наверняка здесь должен был быть какой-то разговор, но он совсем не клеился.
Они оба молчали, словно не знали что сказать. Эклз рядом с постелью друга чувствовал себя еще больше виноватым, а Джаред судя по всему просто не знал о чем мог бы рассказать — вот чего-чего, а новостей у него точно никаких не могло быть в четырех стенах. Словно бы ножницами перерезать толстый железный канат, вместо напряженной струны, повисшей в воздухе. Дженсен заставил себя улыбнуться. Ты очень напугал меня. Зачем ты это? Как ты там оказался? Падалеки беззаботно пожал плечами — мол был и был, вышел и вышел.
Вылетело из башки, что вы сегодня именно там собрались снимать. Эклз закатил глаза. Джаред как всегда был в своем духе — рассеянным и не внимтаельным. Я же тебя мог убить, чертова твоя задница, Джаред Тристан Падалеки! Его друг лишь улыбнулся. Как всегда весело. Я тебе в следующий раз могу предупредить, а ты меня еще и дважды переедешь, чтобы за сегодня отомстить, так? Скоро выберусь отсюда, и вернемся к работе.
Дженс улыбнулся, с удовольствием отметив, что Падалеки кое-чему все же научился у него - оставаться беззаботным.
Луны практически не было видно — она висела тоненьким серпом где-то в углу, словно сиротка, и света от нее было чуть, поэтому Дженс мог лишь догадаться, что сейчас происходит в глазах его друга. Я изучал их цвета, сорта. Я знаю, что означает каждый из них. Дженс… я не знаю, что здесь творится, но… А вот договорить Падалеки не удалось.
Он почувствовал на своих губах с удивлением терпко-сладкий вкус губ Дженса, который склонился и сейчас просто его целовал. Удивление, которое родилось в глазах Джареда отразилось в светлой уверенности салатовых глаз Эклза. Сам поцелуй длился не долго, нет. Но гораздо дольше оказались взгляды. И не было между ними ничего кроме легкой толики уверенности души Дженсена и особенной робости Джареда.
А любопытные звезды, которым всегда есть до всего дело, сейчас неожиданно вдруг решили не лезть в жизнь людей. Они особенно стеснительно стали моргать, будто бы притушая свой свет. Как и кто первым вновь потянулся за поцелуем было уже не понятно. То ли это сделал Падалеки, околдованный первым поцелуем, то ли сам Дженс, которому не хватило пьянящего вкуса губ любимого человека. Да это было не так и важно.
Они просто наслаждались сейчас, под звуки ночи и призрачный свет звезд. И не было ничего удивительного даже тогда, когда руки Эклза осторожно соскользнули под одежду Падалеки. Когда его губы спустились ниже, к шее. Когда оказались на земле ставшие вдруг ненужными рубашка и брюки. Не смущал и не мешал даже гипс на ноге.
Все казалось такое мелочью и нужны были лишь глаза, дыхание и снова глаза. А потом губы и руки…и снова губы…и опять дыхание… Каждое движение не было чем-то заранее продуманным. Нет, это были спонтанные сумасшедшие вспышки, которые заставляли Дженса и Джареда ловить свое сердце то на подъеме, то на падении вниз с большой высоты. Эклз упивался. Упивался тем, насколько он был счастлив.
А Падалеки просто нежился и одновременно сходил с ума в руках того, который стал ему гораздо больше, чем другом, когда впервые принес фиолетовую сирень — признание в том, что его сердце отныне принадлежит лишь Джареду. Единственным, что стало невозможным в эту ночь — стало старание сдержать стоны. Оно было напрочь отброшено тогда, когда Дженс, успев налюбоваться телом Джареда нежно, но твердо проник в его тело, заставляя не то кричать, не то хрипеть, не то стонать своего любовника. Падалеки слабо дернулся, еще пытаясь как-то образумиться, но все было тщетно. Дженсен сводил его с ума.
И этим все было сказано. И те минуты, когда Падалеки научился двигать бедрами в такт движениям Эклза, когда его тело стали разрывать сполохи огня, превратились для обоих мужчин в сладчайшую пытку. Все это закончилось лишь тогда, когда на востоке занялась заря. Закончилось окончательно, без передышек и новых вспышек сумасшествия. Тогда, когда Дженсен удивительно легко сумел донести Джареда до кровати, до которой они так и не добрались этой ночью.
Была шальная мысль о продолжении, но страсть уже схлынула, оставляя место сытой и довольной нежности. Именно поэтому мужчины просто уснули. Оба практически сразу. Их ждал новый день, возможно полный сюрпризов, и даже разочарований. Но, по крайней мере, новый.
А значит полный жизни. Утро снова началось с будильника. Черт подери! Эклз дернулся, по привычке пытаясь сонно дотянутся, и выкинуть эту тварь куда-нибудь подальше. Но на этот раз до будильника он так и не дотянулся.
Руки наткнулись на что-то теплое рядом, и в памяти вспыхнула ночь. Сумасшедшая ночь. Дженсен широко распахнул глаза, глядя на то, как рядом с ним уютно устроившись спал Падалеки. Это настолько отрезвило его и одновременно окунуло в холодный душ и лаву, что сон как рукой сняло. Даже до будильника не осталось никакого дела.
Джеснен просто несколько минут любовался своим другом, а теперь уже и любовником. Пожалуй, теперь он понимал, за что по нему так сходили с ума все фанатки. Он действительно был чертовски хорош. Эклз не прекратил своего занятия даже тогда, когда Джаред открыл глаза. Но что-то тут же насторожило Дженсена.
Он каким-то шестым или седьмым, или даже восьмым чувством понимал, что что-то не так. Глаза у него было не такие как всегда… совсем другие. Похоже Падалеки напугало то, что произошло между ними сегодня ночью… Черт подери! Эклз сморщился и отвернулся, садясь на кровати и задумчиво уставившись в стену. Он не повернулся даже тогда, когда услышал позади себя шорох.
Не обернулся и тогда, когда Джаред стал одеваться. Звенящая тишина всегда была их особенностью, но сегодня ее не мог нарушить уже никто. Дженсен сжал руки в кулаки, злобно кусая губы, когда Падалеки с шумом из-за забинтованной ноги еле вышел из комнаты и спустился вниз по лестнице. Судя по звуку телефона - вызвал такси. Эклз продолжал молчать и не двигаться, словно не верил в это все.
Ему казалось дурным сном то, что сейчас происходит после сегодняшней ночи. Но звук отъезжающей машины доказал ему обратное. И только через пару минут Эклз позволил себе злобный рык, полный отчаяния. Ему казалось, что мир рухнул. Рухнул раз и навсегда.
Несколько минут Дженс просто истерично долбил стену кулаками, пока они не заболели. А потом устало рухнул обратно на кровать. Что-ж…Судя по всему, он зря питал какие-либо иллюзии. Джаред ведь всегда любил Сэнди. Он говорил даже о свадьбе.
Что уж надеяться, что он может бросить ее ради мужчины? Как глупо… Дженс наконец окончательно успокоился, впадая в некое состояние апатии. Он молча встал, оделся и даже не заметил, как его ноги сами свернули к машине. Эклз по-прежнему боялся садиться за руль, но сейчас ему было это необходимо, если он хочет другой жизни, а не сумасшествия, глядя каждый день на Падалеки на съемочной площадке. Почему он приехал к своей фее он не знал.
Наверное, ему просто хотелось ее молчаливой поддержки. Стоило ему переступить порог, как она тут же сорвалась с места и вернулась с огромным букетом пурпуных гиацинтов, означающих грусть, печаль, тоску и разлуку. А также простое: «Мне жаль». Подумав немного Эклз от себя добавил в букет несколько веточек лаванды, означающих одиночество и боль и один большой цветок анемона в знак прощания и расставания. Дженсен расплатился и попрощался с продавщицей.
На этот раз уже навсегда. Он знал, что сюда не вернется. Цветы Эклз отправил с посыльным. Он знал, что когда они придут, он будет далеко. И наплевать ему на все эти съемки, сериалы и прочее.
Проще заплатить неустойку и потерять рейтинг, чем мучиться и сходить с ума рядом с Падалеки. Он даже не удивился, когда оказалось, что эта ночь стала противоположной предыдущей. Она была полна той особенной боли, когда ты понимаешь, что теряешь самое дорогое для тебя. В один день Дженсен умудрился потерять и любовь и дружбу. Это заставляло его кусать губы, чтобы взять и просто не заплакать.
Мужчины не плачут! И никогда не жалуются! То, что произошло сегодня ночью между ними, напугало его. Он даже не побоялся просто взять и сбежать оттуда. Но сейчас, когда проходили минута за минутой, а час за часом, Падалеки увязал в своих мыслях как в патоке.
Нет, его страх не исчез. Но он перерос в другой. Страх того, что ничего уже не изменить. Как бы он не отрицал то, что между ними произошло, он ведь согласился принимать все те говорящие букеты, которые приносил ему Эклз. Он знал их смысл, знал и принимал потому, что это его завораживало!
Дженс стал его единственным ярким пятном. Даже Сэнди вдруг неожиданно стала для него скучной. Она постоянно о чем-то болтала, пыталась его растормошить, что-то заставить. И только Эклз сидел молча рядом, а за него говорили его цветы. Джаред ударил кулаком по столу, словно пытаясь хотя бы так избавиться от своей боли и странного непонятного чувства, засевшего в сердце.
Сэнди еще спала, потому что на улице царил и властвовал рассвет, но она услышала его и спустилась к нему, обнимая за шею. Джаред поморщился, понимая, что даже это прозвище, которое он так раньше любил, стало ему противно. Он вежливо покачал головой, извиняясь и прося оставить его одного. Сэнди посмотрела на него как-то по-особенному печально. Это даже отвлекло Падалеки на время.
Она отошла, а потом вернулась с курткой. Я не знаю, что между вами произошло, но ты перестал мне принадлежать. Держать тебя силой я не хочу. Я вижу, что он тебе нужнее сейчас. Такси я уже только что вызвала.
Только помни, что ты всегда можешь вернуться сюда, в мой дом. Джаред удивленно смотрел на свою девушку, словно бы заново понимая, за что он ее полюбил. Но полюбил именно в прошедшем времени.
Действие романа разворачивется в глухих зарослях Соломоновых островов, затерянных где-то в юго-западной части Тихого океана. Сюда приехали дети капиталистической системы, отчаянные люди, готовые с кровью, зубами выдрать у жизни право на свое место под солнцем. Что ждет их в далекой и чужой стране? Победят они или проиграют?
И какой урок вынесут из всего, чему предстоит произойти?
Дженсен просто пил свой чай, не тревожа друга. Допив чай, он отставил в сторону пустую кружку, Джаред взял ее в руки. Джаред секунду поколебался, потом вернулся на кухню, прихватив чашку. Через некоторое время Дженсен услышал, как открывается дверца шкафа.
Потом закрывается, снова открывается и снова закрывается, и он понял, что Джаред проверяет весь буфет. Он поднялся и прошел в кухню, и, прислонившись к дверному косяку, наблюдал за тем, как Джаред копается в холодильнике. У тебя не было возможности уб… Он проглотил слова «убить меня», потому что Джаред вряд ли бы принял их за шутку. Мне уже не девять лет. Джаред нахмурился.
Можешь сам о себе позаботиться. Он захлопнул холодильник и выскочил с кухни, задев по дороге Дженсена. Джаред остановился не сразу, но, когда замер, Дженсен сказал: - Прости меня. Джаред так и не посмотрел на него, но через мгновение кивнул. Он стоял, не двигаясь, и Дженсен никак не мог понять, закончил он психовать или нет.
Судя по всему - нет. Затем Джаред полуобернулся и нерешительно спросил: - Ничего, если я сегодня тут переночую? Джаред кивнул и уселся на диван, поднимая пульт, затем кладя его на место, ерзая, словно пытаясь придумать, чем бы заняться. Дженсен улыбнулся и показал на приставку. Дженсен не осознавал, насколько велико присутствие Джареда в его жизни до тех пор, пока каждое его утро внезапно не начало включать в себя Джареда, который спрашивал его, взял ли он с собой свой инъектор.
Телефонные звонки еще можно было пережить, по крайней мере, он мог перестать ориентироваться на свой будильник, чтобы не проспать. Гораздо хуже было, когда два утра подряд Джаред маячил рядом с ним, стоило Дженсену вылезти из постели. Он постоянно спрашивал, помнит ли Дженсен, куда положил футляр, напоминал не забыть взять его с собой, пока Дженсен одевался, и остановил у дверей, чтобы лично проверить еще дважды, хотя сам прекрасно видел, как Дженсен убрал футлярчик себе в карман. Дженсен говорил себе, что его все это не особенно трогает. Он же выдержал свою мать, хотя для этого ему и потребовалось десять лет и переезд в другой конец страны.
Дженсен знал: Джареду просто нужно время, чтобы расслабиться, чтобы пережить произошедшее и понять, что Дженсен вряд ли покончит с собой с помощью киви. Самое смешное - или самое занудное, как посмотреть, - что на съемочной площадке, стоило Дженсену взять в руки что-нибудь съедобное, как кто-то тут же оказывался рядом с ним, подозрительно разглядывая его еду. Компания поставщиков сменилась, потому что с предыдущей все еще разбирались из-за случившегося. По крайней мере, стало точно известно, что именно тогда произошло: кто-то порезал киви во фруктовый салат до того, как сверился со списком аллергий, а потом просто достал все нарезанные кусочки. Сока и семечек вполне хватило для Дженсена, и, хотя виноватую девушку немедленно уволили, канал все еще раздумывал над подходящим наказанием.
Дженсен уже отказался подавать на поставщика в суд. Глупая девчонка, совершившая ошибку, получила свой урок и вряд ли когда-нибудь еще так ошибется. Дженсен пришел в себя безо всяких проблем, и, за исключением ненормально ведущего себя Джареда, на остальное ему было плевать. Все, что ему было нужно, - это немного покоя, когда он собирался поесть, без внезапно появляющихся рядом людей, старающихся поддержать разговор ни о чем, пока они делали вид, что вовсе не изучают его тарелку в поисках кусочков зеленого фрукта. Больше всего раздражало даже не то, что вся съемочная группа так о нем заботилась.
Нет, это было вполне себе приятно, хотя и немного чересчур. Раздражал Джаред, который совершенно игнорировал тот факт, что уже пару десятков людей одобрили еду Дженсена, забирал у него тарелку, осматривал ее и принимал решение о безопасности ее содержимого. Пару раз он даже попробовал что-то, чтобы убедиться. В следующий раз Дженсен просто стащил бутерброд у Джареда и съел его, а через день заметил, что тарелка Джареда внезапно была полна теми блюдами, которые обычно ел Дженсен. То есть, только первая тарелка.
Джаред всегда потом ходил за добавкой и возвращался нагруженный всякими сырами, парой сотен пирожных и морковкой. Дженсен старался относиться к происходящему с юмором. Джаред волновался за него, у него были причины тревожиться, и ведь он не напоминал Дженсену, что тому не стоит есть второй кусок шоколадного пирога, хотя это и было бы гораздо полезней. И уж Дженсену точно не мешало то, что Джаред всегда находится рядом во время обеда. В какой-то момент у него возникла идея купить марципан в форме киви, но тогда Джаред наверняка убил бы его своими руками.
Так что Дженсену пришлось смириться с происходящим и помалкивать, ровно до того дня, когда они с Джаредом сидели на своих стульях в ожидании перерыва на обед. Дженсен даже не поднял глаз от приставки, когда Джаред поднялся, прошел несколько шагов, а затем вернулся. Дженсен поставил игру на паузу и, ухмыляясь, поднял глаза на Джареда: - Раз ты все равно собираешься изучить каждую крошку, можешь уж тогда сам мне все и принести. Так ты точно будешь знать, что еда безопасна. Джаред прищурился, нависая над ним в такой позе, что Дженсен даже подумал — быстро, ну, почти быстро — о других вещах, кроме обеда: - Я теперь у тебя мальчик на побегушках?
Дженсен погладил его по животу: - Хороший мальчик! Он сделал вид, что бросает палочку в сторону палатки с едой. Джаред отвесил ему подзатыльник. Затем улыбнулся, выглядя одновременно задумчиво и злорадно: - Ты доверишь мне выбрать для тебя еду? Дженсену понадобилась всего секунда, чтобы встать на ноги: - Черт, нет!
Я просто пойду и возьму… Дженсен схватил Джареда за руку, когда тот попытался уйти и потянул назад, впрочем, сил у него не хватило, Джаред продолжал двигаться к навесу. Дженсену пришлось сделать шаг за ним, и в итоге он поплелся за Джаредом к еде, все еще держась за его руку. Джаред дьявольски расхохотался. Дженсен сделал рывок вперед, обхватывая Джареда обеими руками, надеясь, что вес всего его тела сможет остановить Джареда. Тот только заржал еще громче и развернулся, разворачивая и Дженсена, борясь с ним за контроль.
Они остановились, все еще цепляясь друг за друга, Дженсен оглянулся. Они и близко не подошли к еде, но Джаред все равно извинился. Извинился, но Дженсена не отпустил. Дженсен ущипнул его задницу, Джаред изумленно и тоненько вскрикнул и отпустил руки. Дженсен метнулся к еде, позволяя Джареду догнать себя, чтобы они и правда ничего не опрокинули.
Члены съемочной группы смотрели на них с подозрением, а некоторые и вовсе сердито, пока они, хихикая, отталкивали друг друга от подносов. Впрочем, Джаред успокоился и посерьезнел, стоило только Дженсену занести руку над фруктами. Вздохнув, Дженсен ухватил целое неразрезанное яблоко. Он поднял его вверх, Джаред кивнул и секунду спустя, вцепившись Дженсену в рукав, спросил: - Ты уверен, что они не родственники киви? Дженсен еще раз напомнил себе, что придирки Джареда его не раздражают, и удержался от желания запустить яблоком тому в голову.
Чаще всего он старался вспоминать о том, что, пожалуй, заслужил подобную дотошность, поэтому, в конце концов, сердится на чересчур заботливого Джареда было сложно. К концу недели Дженсену становилось все тяжелее игнорировать Джареда, но он обещал себе потерпеть еще несколько дней, а потом попросить его слегка остыть. Протерпеть получилось только до субботнего утра, когда он услышал громкое «Блядь! Джаред придирчиво изучал какую-то бутылочку, читая надпись на этикетке. Вокруг его талии было обмотано широкое голубое полотенце, наводящее Дженсена на разные мысли о том, что хорошо бы его снять и заставить Джареда еще раз принять душ.
Вместо этого он прислонился к дверному косяку и потер глаза, размышляя, как замечательно было бы поваляться в кровати еще минут десять, подремать, пока Джаред или его собаки, или все трое не пришли бы и не запрыгнули на него. Похоже, в ней было средство для очистки лица, какой-то скраб. Дженсен пригляделся, пытаясь понять, не было ли там ядовитых веществ: может, Джаред боялся теперь за свое лицо, потому что кислота разъест ему кожу. Он вспомнил времена до «Сверхъестественного», когда подобные мысли не приходили ему в голову раньше полудня. Джаред наконец-то посмотрел на него безумными глазами, все еще хмурясь: - Тут написано, что в нем содержится фруктовый экстракт, но я не могу понять, какой… - Ты что, издеваешься?
Он подошел и потянулся за бутылочкой, но Джаред отдернул руку: - Джаред, какого хрена… ради Бога, тут нет никакого киви! Сказано «фруктовый экстракт», и насколько я знаю, это вполне может обозначать киви, - Джаред сердито посмотрел на него, выставив вперед подбородок и держа злосчастную бутылку высоко над головой. Дженсен скрестил руки на груди и подумал, что неплохо было сначала одеть брюки, если бы он только знал, что первое, с чем ему придется столкнуться с утра пораньше, это Джаред, который вел себя… как Джаред. Дженсен не любил спорить в одном нижнем белье, это не придавало уверенности в себе, даже если Джаред был полным придурком. Последние два года?
У меня хоть раз наблюдалась малейшая реакция на эту штуку или на твое лицо после того, как ты ей воспользовался? Теперь Джаред хмурился более задумчиво. Я даже уверен, что несколько раз пробовал ее на вкус, и никакой аллергической реакции не наблюдалось, поэтому можно точно сказать, что там нет никакого киви. Джаред разозлился еще сильнее. Дженсен заметил, что руку он так и не опустил.
Выкинь это и пользуйся обычным мылом. Мне все равно. Можешь наждачной бумагой тереться, если хочешь, - Дженсен вышел из ванной, направляясь прямо на кухню, потому что единственное, чего ему сейчас хотелось, — это кофе. И еще кирпич поувесистее, чтобы запустить им Джареду в голову. Никакой реакции от Джареда не последовало, поэтому, пройдя всего несколько шагов, Дженсен развернулся и пошел обратно.
Джаред стоял на том же самом месте, опустив руки и разглядывая бутылку. Он поднял глаза на Дженсена с отсутствующим выражением лица. Джаред тихонько произнес: - Кажется, я так больше не могу. Дженсен оцепенел, у него не было времени, чтобы разобраться в том, что Джаред подразумевал под «так». Для него ответ был очевиден, хотя и не согласовывался с происходящим.
Каким образом его аллергия стала поводом для того, чтобы Джаред решил больше не заниматься с ним сексом? Ладно бы еще аллергия была на латекс, хотя и в таком случае можно было бы придумать альтернативу. Но у Джареда было такое испуганное, страдальческое и мрачное лицо, что Дженсен перестал что-либо понимать.
Latest Photos
Хартли играет следопыта-одиночку Колтера Шоу, который путешествует по стране и за вознаграждение помогает родственникам или полиции найти пропавших людей, а также раскрывает всевозможные тайны. Одновременно с этим Колтеру приходится разбираться и с собственными семейными проблемами. Дженсен Эклс сыграет брата Колтера, с которым они почти не общаются.
Его задница приподнята, колени разведены, а этот чертов исполнитель ангела совсем не невинно касается губами между ягодиц, проводя языком и касаясь губами ануса, не торопясь пускать в ход свое главное оружие пытки — пальцы. Миша прекрасно знает, как действуют его руки на Дженсена, но специально делает вид, что не понимает причин такого поведения. Вот и сейчас он готов просить, умолять, приказывать и вообще делать все, только чтобы эти пальчики оказались внутри. В такие моменты из него можно было веревки вить, но в этот раз Миша решил обойтись без жертв и, облизнув пальцы, скользнул ими в привычную тесноту ануса, довольно улыбаясь тут же раздавшемуся стону. Вопрос был немного глупым и запоздалым, потому что стоны, доносящиеся от изголовья кровати, явно высказывали положительный ответ на вопрос, потому что даже если бы Дженсен просто кивнул, Миша бы этого не увидел, а говорить с пальцами в заднице он просто не мог, даже если и любил. Два пальца, хозяйничая внутри, гладили упругие стенки, горячие и напряженные, немного тугие пока что даже для двух пальцев, поэтому он действовал осторожно. Но вот подушечки коснулись небольшого уплотнения, и Дженсен громко и протяжно застонал, вскидывая бедра навстречу. Это было выше него.
А в остальном все было почти идеально, словно все шесть лет они учились именно этому — подстраивать биение своего сердца и ритм дыхания так, чтобы становиться единым целым. Словно Дженсен наконец-то вспомнил, кто он на самом деле. Только одна вещь не давала Джареду покоя.
Эклз не снял цепочку с кольцом, он больше не прятал лицо и не отворачивался. Он просто закрывал глаза. А после того, как они оба достигли пика, задыхаясь в объятиях друг друга, Дженсен отодвинулся и, немного восстановив дыхание, тихо произнес: - Я не смогу остаться.
Джаред приподнялся на локте и посмотрел на него, искренне надеясь, что темнота позволит скрыть, насколько он разочарован. Падалеки лег и посмотрел в потолок. Пока Дженсен одевался, Джаред все так же смотрел в потолок и думал, что, как бы ни было унизительно для самолюбия это положение тайной любовницы при законной супруге — пусть так.
Пусть хотя бы так. Дженсен — наркотик. А, как известно, не бывает бывших наркоманов.
Тихий щелчок замка. Джаред подумал, что стоит встать и запереть дверь, но вместо этого расправил скомканное одеяло и устроился поудобнее. Все, что было в этом номере ценного, только что его покинуло.
А остальное не жалко. Он открыл глаза и подумал, что, наверное, все еще спит. Потому что рядом с ним лежал Дженсен Эклз и разглядывал его задумчивым взглядом.
Удивительно, что тебя самого не украли. Учитывая, как крепко ты спишь — готов поспорить, ты бы ни хрена не заметил. Джаред скосил глаза вниз.
Сон явно грозил быть эротическим, потому что Дженсен был голым. И возбужденным. Дженсен не исчез.
Тепло по всему телу. Тепло по телу и дрожь в кончиках пальцев. Дженсен усмехнулся.
Невидимые нити, некогда связывавшие их, вновь стремительно и неудержимо возникали из ниоткуда. Так было, и так должно быть. Потому что единственно правильно — именно так.
Дженсен навалился сверху, утыкаясь лицом в изгиб шеи, целуя голодно и жадно. Джаред тут же откликнулся, обнимая в ответ, закидывая ногу на талию, зарываясь лицом в мягкие волосы. Мне нравится, когда ты пахнешь мной, - пробормотал Дженсен, и Падалеки бесшумно рассмеялся, подставляя шею и плечи под прикосновения горячих губ.
Потому что в ответ раздалось приглушенное: - Привет, Падалеки… Глава 6. Считается, что хуже нет — ждать и догонять. Это счастье.
Если ждешь того, кого действительно хочешь увидеть, и нагоняешь, казалось бы, безнадежно упущенное. Искренняя улыбка - именно та, по которой столь безумно, мучительно соскучился Джаред. Жадные теплые губы, нетерпеливые руки под одеждой, и вот уже футболка летит на пол.
Не выключай. Ты изменился, я хочу посмотреть. На что, например?
Пирсинг меня настораживает.
Это как альфа альфу. Как педики. Может твой брат с омегами больше любит? Выслушав тираду, Сэм сделал глубокий вдох, размял ладонь и одним четким ударом в глаз уложил охотника на землю.
Jensen Ackles фанфики
Дженсен Эклз работает в строительной фирме, занимающейся в числе всего прочего ремонтом домов. @темы: фанфики, Дженсен Эклз, Джаред Падалеки. эксклюзивный контент от Kass2010, подпишись и получи доступ первым! Персонажи: ОЖП/Номер Пять, Бэн Харгривз, Ваня Харгривз, Грейс Харгривз, Диего Харгривз, Клаус Харгривз, Куратор, Эллисон Харгривз. Фанфик по 1-вой части 'Наследники'В память о Кэмероне БойсеЯ с детства смотрела 'Джесси' а потом и 'Н, read story Карлос Де Виль и ожп by user user29526161.
Фанфики по фэндому «Сверхъестественное / Supernatural»
Джаред много работал, чтобы создать второй шанс для человечества, но когда в его жизни появился Дженсен Эклз, он вынужден спросить себя: чем рискнуть, когда ставки так высоки? C помощью Summer-breath можно поделиться чем-нибудь. Добавить текст, ссылки, цитаты, фотографии, музыку и видео. Настроить оформление от цвета до собственной HTML темы. Метки: фото, Дженсен Эклз, Джаред Падалеки, новости, 7 сезон, сверхъестественное, Supernatural. Воссоединение семьи Шоу станет еще более интригующим, поскольку звезда «Сверхъестественного» и «Пацанов» Дженсен Эклз собирается присоединиться к драматическому сериалу CBS.
Карлос Де Виль и ожп
ОЖП/Джаред Падалеки, ОЖП/Дженсен Эклз. Дженсен Эклз. все записи пользователя в сообществе gerty_me. Сопряжение: Дженсен Эклз x Reader. Запрос: Аноним сказал: Вы с Дженсеном соседи, и у вас огромная разница в возрасте (Дженсену: 37, Читателю: 19), и она всегда разговаривает с ним после работы, и он всегда называет ее милой. Фанфик Условие драмиона: объявление о продаже в Нижнем Новгороде на Авито. Дженсен Эклз TikTok Вертикальное видео Видео Каше Пение Актеры и актрисы.