Читайте интересные рецензии и отзывы читателей на книгу «Чёрный город (с иллюстрациями)», Борис Акунин. Скачать книгу Чёрный город бесплатно в формате fb2, rtf, epub, pdf, txt, читать отзывы, аннотацию. Здесь есть возможность читать онлайн «Борис Акунин: Чёрный город» — ознакомительный отрывок электронной книги совершенно бесплатно, а после прочтения отрывка купить полную версию. Происшествия - 19 декабря 2023 - Новости Москвы - В черном-черном городе, на черной-черной улице, в черном-черном доме Григорий Чхартишвили, он же Борис Акунин, Анатолий Брусникин, Анна Борисова, обладает поистине невероятной плодовитостью на писательском поприще.
О книге "Чёрный город"
- Слушать аудиокнигу онлайн
- Чёрный город скачать бесплатно
- борис акунин продолжение книги черный город | Дзен
- Черный город. Борис Акунин.
Борис Акунин книга «Черный город»: Приключения Фандорина в Баку
О книге. Действие нового романа об Эрасте Фандорине происходит накануне Первой мировой войны в Баку, великолепном и страшном городе нефти, нуворишей, пламенных террористов и восточных разбойников. Писатель Борис Акунин, автор серии детективов «Приключения Эраста Фандорина», сообщил в телеграм-канале, что его новая книга выйдет в мае. Удобная онлайн читалка для книги Чёрный город автора Борис Акунин. Теперь знакомство с интеллектуальными произведениями стало легким и увлекательным благодаря нашей библиотеке. Происшествия - 19 декабря 2023 - Новости Москвы - Фонограмма содержит нецензурную брань. Черный город слушать на видеосервисе Wink.
Сюжет про Черный город
Чёрный город, Борис Акунин. Я считаю, что роман Бориса Акунина "Черный город не последний в серии "Приключения Эраста Фандорина". Отыскать полную версию книги Чёрный город за авторством Борис Акунин нелегко.
Сюжет книги Бориса Акунина «Черный город»
- Чёрный город: краткое содержание, описание и аннотация
- Книги «Черный город» краткое содержание
- Похожие книги
- Борис Акунин Чёрный Город » Скачать или слушать бесплатно в mp3
Борис Акунин. Чёрный город
Полную версию аудиокниги "Чёрный город" автора Акунин Борис, вы можете скачать ниже по ссылке с Yandex disc или с Cloud Mail. Автор: Борис Акунин. Действие нового романа об Эрасте Фандорине происходит накануне Первой мировой войны в Баку, великолепном и страшном городе нефти, нуворишей, пламенных террористов и восточных разбойников.
Акунин опубликовал главу нового романа: «Из нее узнаете, что произошло в черном-черном городе»
Сервис электронных книг ЛитРес предлагает скачать книгу Чёрный город, Бориса Акунина в форматах fb2, txt, epub, pdf или читать онлайн! Оставляйте и читайте отзывы о книге на ЛитРес! Чёрный город" онлайн бесплатно прямо здесь, на Борис Акунин - Книга 14 размером 161.04 MB. Скачать электронную книгу «Чёрный город» Бориса Акунина полностью бесплатно в форматах fb2, epub, rtf, txt, pdf без регистрации, слушать аудиокнигу, рецензия, цитаты, отзывы на сайте KNIGOGURU. Смотрите видео онлайн «БОРИС АКУНИН «ЧЕРНЫЙ ГОРОД». Детективы, триллеры Акунин Борис Чёрный город.
Аудиокнига Чёрный город
Фандорин столкнулся с опасным противником, который сразу же оказался умнее сыщика. Теперь ему предстоит сделать невероятные усилия, чтобы поймать этого преступника. Погоня за ним приводит Фандорина в Баку, город нефти, где действуют свои законы.
После трагедии в Баку его жизнь круто меняется… Одна из завершающих частей цикла о приключениях Эраста Фандорина. И далась она по многим причинам нелегко, читалось в час по чайной ложке и очень часто ловила себя на мысли, что лучше б и не было ее, этой части!.. Написана книга прекрасно, язык Акунина не может не нравиться, лишь он и спасал от того, чтобы бросить книгу.
Черный город От автора во избежание недоразумений : Я с совершенно одинаковой симпатией отношусь и к азербайджанцам, и к армянам, глубоко уважаю обе эти нации и продолжаю надеяться, что они помирятся. Охота на Одиссея — …Одиссей пошел от залива по лесной тропинке к тому месту, которое ему указала Афина. Но не дошел туда. Последнее слово ночной визитер прошептал с таким ужасом, что задрожали кончики нафабренных усов. На погоне с императорским вензелем вспыхнул блик от лампы. Абсурд, подумал Эраст Петрович. Сидишь в гостиничном номере, читаешь «Вишневый сад», в очередной раз пытаешься понять, почему автор назвал эту невыносимо грустную пьесу комедией. Вдруг врывается сумасшедший в генеральском мундире и начинает нести околесицу. Про Одиссея, про Афину, про какой-то «манлихер» с оптическим прицелом. Через слово повторяет: «Вы один можете спасти честь старого солдата». В выпученных глазах слезы. Будто ожил персонаж из ранней чеховской пьесы — той поры, когда Антон Павлович был молод, здоров и сочинял водевили. За к-кого вы, собственно, меня п-принимаете? Разве вы не Эраст Петрович Фандорин?
Гости нашего сайта найдут книгу в форматах fb2, txt, epub и rtf бесплатно и без регистрации. В нашей библиотеке вы можете скачать полную версию книги полностью бесплатно, без регистрации и sms смс на русском языке в подходящем для себя формате из предложенных, как pdf пдф , fb2 фб2 , txt тхт , rtf ртф , epub епаб , который подойдет для электронной книги, телефона на Андроиде android , айфона, ПК компьютер или айпада. Также можно слушать аудиокнигу mp3 на пробежке, на отдыхе или просто во время уборки дома. У нас большая коллекция книг, стихов, поэм, романов, сказок, а также произведения других жанров для взрослых и детей. Перед тем, как приступить к чтению, рекомендуем ознакомиться с кратким содержанием книги и рецензией, а также отзывами других пользователей.
Последние дела Фандорина. Чёрный город. Не прощаюсь (сборник)
| Чёрный город | О книге. Действие нового романа об Эрасте Фандорине происходит накануне Первой мировой войны в Баку, великолепном и страшном городе нефти, нуворишей, пламенных террористов и восточных разбойников. |
| Борис Акунин - Чёрный город | В этом сборнике соединены две книги, повествующие о последних делах феноменального русского сыщика Эраста Фандорина – так, как их расположил в хронологии реального времени автор, Борис Акунин. |
| Акунин Борис - Чёрный город | Борис Акунин» Слушать цикл книг без подписки, остановки, сокращений на сайте |
| Чёрный город скачать бесплатно | Предлагаем слушать онлайн или скачать аудио роман Бориса Акунина "Черный город", Часть 10. |
Черный город - Борис Акунин
В 2012 году в своем блоге [1] Борис Акунин заявил, что изданная ранее глава «Охоты на Одиссея» стала первой главой нового романа «Чёрный город». Изначально роман должен был выйти в середине 2012 года, однако из-за общественных протестов в Москве , активным участником и координатором которых стал Борис Акунин, написание романа было отложено. Сюжет[ править править код ] Эта статья не соответствует минимальным требованиям для статей о фильмах, так как в ней нет сюжета. В ней не содержится описания содержания, сюжета или главной темы фильма, в связи с чем она может быть выставлена к удалению. Вы можете помочь проекту, добавив эти данные в статью. Действие нового романа об Эрасте Фандорине происходит накануне Первой мировой войны в Баку , городе нефти, террористов и восточных разбойников [3] Эраст Петрович Фандорин — детектив, бывший статский советник, чиновник особых поручений.
Масахиро Сибата Маса — верный слуга и друг Эраста Петровича. Кара-Гасым Чёрный Гасым, Гасым — азербайджанец -разбойник, уважаемый народом, временный помощник Фандорина.
Однако в свое время, путешествуя по Дикому Западу, Маса восхищался тем, как ловко орудуют бичами американские ковбои. Никакой практической пользы в этом его нынешнем увлечении не было, просто японцу нравилось щелкать четырехметровой кожаной косицей и сшибать ею всякие мелкие предметы. Он уже мог снять нагар со свечи, не погасив пламени; шлепнуть на обоях муху, не оставив пятна; сдуть у господина пылинку с плеча. Это дурацкое хобби Фандорин терпел только потому, что оно помогало делать рэнсю. Доведя сердцебиение до одного удара в две секунды и «утопив» дыхание, так что диафрагма почти перестала двигаться это называлось «дышать кожей» , Эраст Петрович прошелестел: — Можно. В тот же миг Маса нанес молниеносный удар по тому месту, где стоял господин, — только господина там уже не было.
Совершенно беззвучно он отскочил на сажень в сторону. Хвост кусачей змеи разочарованно пополз по паркету назад, к столу. Маса навострил уши, пытаясь определить, в какую сторону переместился Фандорин. Лишь одно обстоятельство немного скрасило мою печаль. Бич хлопнул по стене у него над головой. Фандорин без шороха, без шелеста откатился в угол и вскочил. Маса был повернут в ту сторону, где Эраста Петровича уже не было, но это ничего не значило. Японец отлично умел лупить своей длинной плеткой и через плечо.
Поскольку женскую красоту Маса масштабировал по весу и объему — чем больше, тем краше, — если «Курася» очевидно, «Клаша» считалась у него «очень-очень красивой», это означало, что в ней никак не меньше пяти пудов веса. Поняв, что не заинтриговал господина своим сообщением и что ответа не будет, Маса сменил тему. Эраст Петрович молча пожал плечами. Так вот, Фурося родила мальчика и хотела отдать его в Воспитательный дом, но передумала, потому что я обещал положить на имя младенца забыл спросить, как она его назвала тысячу рублей. Вы ведь дадите мне тысячу рублей, господин? Фандорин, мелко переступая, заскользил вдоль стены. Только п-прошу тебя… — Прыжок, удар по пустоте. На этот раз бич описал хитрую длинную дугу, охватившую половину гостиной, но Эраст Петрович уже находился на противоположном конце комнаты.
Маса задумался — что-то вспомнил. Лет десяти или двенадцати? Похожий на вас. Спрашивал, где вы. Такой потерянный. Будто искал отца. Фандорин усмехнулся. Слуге давно уже не удавалось зацепить его бичом по-честному, поэтому в ход шли всякие хитрости, призванные ослабить концентрацию.
Маса мечтал о том, чтобы у господина появился сын или хотя бы дочь, и сильно осуждал Эраста Петровича за бездетность. В левой руке сидящего появился конверт. Эраст Петрович слегка поморщился. Конверт был запечатанный, но Фандорин хорошо знал повадки своего помощника. Маса, конечно же, прочитал, а конверт заклеил ради соблюдения приличий, которые, с его точки зрения, являются фундаментом бытия. Бич чуть покачивался. Эраст Петрович тоже — на цыпочках. Вздохнув, Маса разжал кулак, придерживая рукоять двумя пальцами.
Понял, что сегодня ему не повезет. На риторический вопрос он не ответил. Вы не хотите читать письмо, господин? Я могу пересказать его своими словами. А могу и не пересказывать. Письмо написано ради последней строчки — вам будет довольно прочесть только ее. Он протянул конверт, Эраст Петрович, полагая, что рэнсю уже закончено, шагнул вперед. Точный удар обжег ему спину и плечо.
Мы ведь закончили! Он снова занес бич, и Фандорин быстро сказал: — Всё, всё! Это означало «штраф»: сорок четыре приседания, держа победителя на плечах. Уговор есть уговор. Эраст Петрович сел на корточки, Маса зашел сзади, допятился до стены, лязгнул там чем-то и с торжествующим рыком запрыгнул на господина. Поднимать плотно сбитого японца было тяжело. Штраф давался Фандорину с трудом. Он даже расстроился и пообещал себе как следует поработать с грузами.
Ялтинское безделье не прошло даром. Не было аппетита. Очень переживал из-за нашей разлуки. И слуга высунул из широкого рукава юкаты десятикилограммовый диск от штанги. Я чуть не надорвался! Почему вы не вызвали меня, когда у вас случилась неприятность? Я знаю: в Ярте что-то произошло. Иначе вы не задержались бы так надолго.
Утирая пот, Фандорин хмуро сказал: — Ладно, давай письмо. Верного помощника он не вызвал в Крым, потому что стыдно было выглядеть жалким болваном, которого обвели вокруг пальца. Жена Эраста Петровича, знаменитая артистка, находилась в закавказском городе Баку, на съемках очередной картины. В конверте оказалось не письмо — открытка. На цветной, аляповато раскрашенной фотографии, которую Фандорин толком не разглядел, было запечатлено нечто огнедышащее. Кажется, извержение вулкана. О, эта вечная любовь к эффектности и драматичности! Обычно такие карточки посылают без конверта — на то они и открытки, но супруга Эраста Петровича позволить себе такого не могла.
С ее подписью открытку украли бы на почте, что уже случалось. Ясно было и почему она написала не на обычном листке: на карточке мало места, можно обойтись очень коротким посланием. Скользящим, будто стремящимся поскорее убежать, но в то же время чрезвычайно изящным почерком на обороте черно-красной картинки было выведено: «Ах, милый, милый, если б Вы только знали, как безумно я без Вас скучаю! Здесь невыносимая тоска — всё банкеты, приемы, пикники и прочая смертельно надоевшая рутина. Со съемками не ладится, их окончание всё откладывается и откладывается. Я предчувствую, что это будет либо моя самая лучшая, либо самая худшая роль. Ужасней всего, что здесь наступили инфернальные жары. Я телеграфировала в ателье Рубе, чтобы мне срочно сшили по имеющейся у них мерке тропический гардероб.
Прошу Вас оплатить счет и как можно скорее выслать мне заказ. Изнемогающая без Вас, Клара». Маса был прав: суть содержалась в самой последней строчке: оплатить и выслать. Что ж, съемки затягиваются — это прекрасно. А когда закончатся, можно будет куда-нибудь уехать с Масой. Улыбнувшись, Фандорин рассеянно поглядел на картинку. Нет, не вулкан. Поле, все утыканное нефтяными вышками, столб черного дыма, зарево вполнеба.
Ну понятно: Баку. Внизу мелко подпись: «Большой пожар на нефтяных промыслах т-ва «Бранобель» в Черном Городе близ Баку». Маса недоверчиво спросил: — Неужели вы все-таки ее любите, господин? Только что были мрачнее тайфуна, и вдруг лицо осветилось солнцем. Со счастливой улыбкой Эраст Петрович сказал: — Она меня не разлюбила! Японец разинул рот. Позвольте мне прочитать письмо еще раз. Дерево, клинок, иней Поезд шел от Тифлиса до Баку одиннадцать часов, отправляясь в путь за полночь и прибывая к месту назначения в пятнадцать ноль ноль.
Именно этим маршрутом — никаких сомнений — проследовал несколько дней назад хитроумный Одиссей, радуясь тому, как ловко он одурачил идиота градоначальника, тупую дворцовую полицию и некоего джентльмена-сыщика, тоже изрядного болвана. Террорист ехал на какую-то важную встречу, которая должна была состояться у некоего «хромого» в Черном Городе — так назывался район богатейших нефтяных промыслов, вплотную примыкавший к Баку. До прибытия оставалось немногим более получаса. На окне трепетали легкие белые шторы. День был знойный, и хоть по купе гулял сквозняк, облегчения он не приносил — по лицу будто водили горячим полотенцем. Ландшафт удручал тоскливостью. Ни травинки, ни деревца, ни пятнышка зелени. Буро-желтая, совершенно голая местность, на которой кое-где дыбились плешивые холмы да белели солончаки.
Жить в этой пустыне было невозможно, смотреть на нее — скучно, и Фандорин уже хотел отвернуться, но тут на горизонте показался лес. Он был не слишком густой, однако состоял из высоких деревьев — судя по пирамидальной форме, хвойных, а над их верхушками висела огромная туча, низкая и черная. Появилась надежда, что вскоре грянет гроза и слипшийся от жары воздух посвежеет. В коридоре стояли, покуривая, два горных инженера из соседнего купе. Эраст Петрович пригляделся: не деревья это были, а вышки. Деревянные и металлические, высокие и не очень, они заполняли всю равнину. Пожалуй, это зрелище напоминало не лес, а кладбище, тесно уставленное черными обелисками. Почти так же плотно торчали фабричные трубы.
Всё это дымило, чадило, выкидывало вверх клубы копоти. То, что показалось путешественнику грозовой тучей, на самом деле было очень плотным смогом. Заскрежетали тормоза, поезд замедлил ход. Свернул на дублирующие пути. Очевидно, один из инженеров был бакинцем или, во всяком случае, хорошо знал местные обыкновения. Пожалуй, на полчаса припозднимся. И действительно, через минуту мимо загрохотал длинный-предлинный поезд, состоявший из черных цистерн. Особенно сейчас.
Начинается стачка. Пока не забастовала железная дорога, из Баку в Батум торопятся перегнать как можно больше нефти, мазута и бензина. Вы же читали в газетах — экспорт нефтепродуктов временно запрещен. Не до жиру. Всё жидкое горючее должно идти на внутреннее потребление. Нефть дорожает день ото дня. Скажу вам как специалист по дизельным двигателям… На этом месте разговора Фандорин затворил дверь, потому что цены на нефть, как и дизельные двигатели, его совершенно не интересовали. Тот сидел, блаженно обмахивался бумажным веером.
Духота японца не утомляла. Ему вообще всё очень нравилось: и дорога, и то, что он вместе с господином, а больше всего цель путешествия. Во времена, когда Эрасту Петровичу приходилось зарабатывать на жизнь платными расследованиями, Маса тяжко страдал. Говорил, что господин роняет свое достоинство, как оставшийся без службы самурай, который вынужден продавать свой меч за деньги. Однако в Баку, по мнению японца, Фандорин ехал по делу почтенному и благородному — мстить врагу за нанесенное оскорбление. К врагам господина японец относился с уважением — потому революционер удостоился почтительного «сан». Эраст Петрович сел, хотел было закурить сигару, но Маса поднял палец и строго сказал по-японски: — «Никки-до»! Неизвестно, будет ли сегодня время.
Задержку нужно было использовать, чтобы отделаться от Никки. Поймав себя на этой мысли, Эраст Петрович устыдился. Что значит «отделаться»? Нехорошо так относиться к «Никки-до». Но прошло уже почти полгода, а он все не мог привыкнуть к этой утомительной обязанности. Если в программе физического самоусовершенствования 1914 года значилось «нимподзюцу», то в качестве духовной практики Фандорин решил освоить «Никки-до», «Путь Дневника». Дневник ведут многие, как на Западе, так и на Востоке. Юные гимназистки записывают в заветную тетрадку свои сердечные переживания, прыщелобые студенты предаются ницшеанским грезам, семейные матроны ведут хронику детских болезней и салонных сплетен, писатели причесывают свои мысли ради посмертной публикации в предпоследнем томе полного собрания сочинений в последнем, как известно, бывают «Письма».
Но человек, который во всяком занятии стремится отыскать способ подняться на более высокую ступеньку бытия, хорошо понимает: настоящий смысл ежедневных письменных излияний в том, чтобы развивать ясность ума и духа. Когда к дневнику по-японски «никки» относятся подобным образом, это не просто бумагомарание, а Путь, и очень непростой. Посложней, чем квантовая теория, которой Фандорин посвятил весь 1913 год. Никки положено вести ежедневно. Уважительных причин, по которым разрешалось бы сделать перерыв, не существует. Ни болезнь, ни горе, ни опасность оправданием не являются. Если ты оказался в пустыне без бумаги и кисти — скреби палочкой по песку. Если потерпел кораблекрушение и плывешь по морю на доске — води пальцем по воде.
Необычайно важен стиль, менять который ни в коем случае нельзя. Стили в «Никки-до» существуют разные. Можно сосредоточиться на описаниях природы и погоды, чтобы постоянно соотносить внутреннее состояние души с дыханием Вселенной. Другой метод, наоборот, рекомендует отстраниться от внешнего и сконцентрироваться на тончайших нюансах своего внутреннего мира, причем каждый день, желательно в час заката, во что бы то ни стало находить свежий повод для возвышенных слез. Всего стилей существует около сорока. Фандорин выбрал тот, который называется «Три гармонии». Именно такой лучше всего подходит человеку с кармой разновидности «Февральская ночь на морском просторе» — то есть чередование тьмы и лунных просветов при шквалистом ветре. Чтобы не стать игрушкой волн, муж столь непростой судьбы много обретет, используя формулу «Дерево — Клинок — Иней».
Первый элемент этой красивой триады отвечает за усилия ума и помогает интеллектуальной сфере размеренно крепнуть и подниматься — как тянется к небу растущее дерево. Поскольку ум укрепляется посредством новых знаний, ежедневную запись рекомендуется начинать с какого-нибудь полезного сведения, обретенного за минувший день. Иногда Эраст Петрович попросту брал энциклопедию или научный журнал и выписывал оттуда заинтересовавший его факт. Полезная, между прочим, привычка. Клинкообразность поступка очень выигрывает, если вначале изложить свои соображения и выводы на бумаге. Очень мудрая практика — особенно во время трудного расследования, да и вообще, если нужно разобраться в какой-то сложной проблеме или душевной смуте. Эту часть дневниковедения Фандорин ценил выше всего. Хуже обстояло с последним элементом — «Инеем», которым полагалось завершать упражнение.
Лучше всего преодолению внутреннего сумбура помогает создание мудрого изречения. Чертовски трудно после утомительного дня исторгнуть из себя что-нибудь мудрое, да еще 365 раз в году! Но критерий строг. Мысль должна быть достаточно глубока, оригинальна и изящно изложена, чтобы ее было не стыдно написать на свитке и повесить в токонома. Вот с этой морокой больше всего и приходилось мучиться. К примеру, напишешь вечером что-нибудь высокомысленное: «Одно из самых недостойных чувств, какие могут охватить человека, — это ощущение неподъемности принятой на себя ноши и неосуществимости поставленной цели. Если ты добровольно согласился взвалить на себя ношу, считай, что она уже поднята; достижению цели, которую ты перед собой поставил, может помешать только смерть — и то временно, лишь до следующего рождения, когда ты все равно ее достигнешь». Ляжешь спать, гордый собой.
А утром, на свежую голову, перечтешь и сплюнешь. Ну и мудрец! То же самое можно сказать куда короче: «Взялся за гуж — не говори, что не дюж». Схалтурить изволили, Эраст Петрович. Японский язык основательно подзабылся, поэтому писать приходилось по-русски, и не кисточкой — американским вечным пером, но все-таки это был самый настоящий Никки, а не тривиальный европейский дневник. В первый день 1914 года Фандорин торжественно вывел на обороте обложки эпиграф — начало «Записок из кельи» средневекового монаха Тёмэя: «С той поры, как я стал понимать смысл вещей, прошло уже больше чем сорок весен и осеней, и за это время накопилось много необычного, чему я был свидетелем». В чудесной английской тетрадке с металлическими зажимами сменилось уже два стостраничных блока дырчатой бумаги. Старые записи Эраст Петрович не хранил, а просто выкидывал — Никки велся не для перечитывания или, упаси боже, ради потомства, а исключительно во имя самого процесса.
Что надобно уму и сердцу, и так останется. Что лишнее — пускай улетает, как сухая листва под ветром. Итак, Фандорин сел за столик, заставил себя позабыть о духоте, которая из-за остановки поезда сделалась невыносимой, и аккуратно написал пониже сегодняшнего числа 16 июня иероглиф «дерево». С «Деревом»-то просто. В дорогу Эраст Петрович запасся путеводителями и справочниками, чтобы получить представление о местности, в которой предстояло работать. За время пути полезная литература была проштудирована, нужные странички заложены, строчки подчеркнуты. Не разбирая, что может пригодиться для дела, а что нет, Фандорин выписывал подряд всё примечательное. Золотое перо заскользило по бумаге.
Во время Персидского похода Петр Великий дал приказ генералу Матюшкину «идтить к Баке как наишкорее и тщиться оный городок с помощью Божиею конечно достать, понеже ключ всему нашему делу оный». Его величество даже не представлял себе в свою доэнергетическую эпоху, до какой степени Баку — «ключ всему нашему делу». В 1859 году, когда этот приморский городок стал губернским центром, здесь проживало семь тысяч человек, а дома были сплошь «азиятской архитектуры», по преимуществу глинобитные. За минувшие полвека население увеличилось в сорок раз, и это без учета нелегальных рабочих-амшари, которые приезжают на заработки из нищего Ирана и живут в «амшари-паланах», трущобных кварталах. Сколько в Баку этих бесправных пролетариев нефти, никто не считал и не собирается». Поколебавшись для «Дерева» одного этого абзаца было маловато , Фандорин решил переписать из книжки поучительную историю о человеке, которому город был обязан своим головокружительным взлетом. Сорок лет назад молодой швед Роберт Нобель, брат владельца петербургского оружейного завода, отправился в Ленкорань на поиски орехового дерева, необходимого для производства ружейных прикладов. Нужной древесины Нобель не нашел, однако, проезжая через Баку, заинтересовался нефтью, которая в те не столь отдаленные времена добывалась кустарно, из колодцев, и использовалась лишь в качестве дешевого осветительного масла.
Первый промысел Роберт Нобель купил за пять тысяч рублей и нанял всего тридцать рабочих. А в 1913 году на бакинских предприятиях концерна «Бранобель» трудились 30 тысяч человек, прибыль же составила 18 миллионов. Помимо этого впечатляющего эпизода, который убедительно подтверждал древнюю истину о том, что историю и прогресс толкают вперед люди, умеющие заглядывать в будущее, Фандорин переписал в дневник некоторые сведения о населении города. Однако в этнографическом справочнике коренную народность называют «азербайджанскими тюрками», и как правильнее, непонятно. В 1914 году в губернском городе проживают 101. Ну и довольно для «Дерева», решил Эраст Петрович, перечитав написанное. Пора переходить к «Клинку». Сделал паузу, мысленно перенастраиваясь.
Маса заботливо помахал веером перед носом господина, дабы освежить ему голову. Но зачем тебе Одиссей? Что тебе за дело до полковника Спиридонова, который был изрядным негодяем и, в общем, получил по заслугам? Оскорбление, оставшееся без ответа, нарушает баланс справедливости и пятнает карму благородного мужа, сказал себе Эраст Петрович, беспардонно мешая в одну кучу буддизм и конфуцианство. Христианином Фандорин считать себя никак не мог — не был согласен с этим милосердным учением по ряду принципиальных позиций. Например, касательно всепрощения и заповеди «не убий». За полную приключений жизнь ему приходилось много убивать — притом часто безо всяких угрызений, а иногда даже с радостью. Эраст Петрович был убежден, что при определенных обстоятельствах убивать можно и даже нужно.
Как не уничтожить врага, который желает гибели тебе или тем, кто тебе дорог? Или хочет погубить твою страну? Заповедь «не убий» лицемерна, сама церковь всерьез к ней не относится, иначе попы не освящали бы боевые корабли и бронеавтомобили. И в мести ничего скверного нет, если это не мания и не патология, а справедливое возмездие. Пускай на «Аз воздам» уповают верующие, Фандорин был не из их числа. Мысль была не ахти какая глубокая, но вполне пригодная для раздела «Иней», поэтому, оставив для «Клинка» две пустые странички, Эраст Петрович вывел красивый иероглиф: Маса на миг скосил глаза в тетрадку. Он знал, что господин терпеть не может, когда подсматривают в дневник, и всё же не мог удержаться. К философии японец относился с особенным почтением.
А когда ему удавалось подсказать Фандорину идею для «Инея», японец был очень горд. Одно и то же явление может менять свою суть в зависимости от того, как вы его назовете. Сама карма привела вас в город с названием БА-КУ, которое так легко обозначить иероглифами. Проблема в том, что подходящих иероглифов слишком много. Мне сразу приходят на ум четыре разных «ба» и по меньшей мере двадцать «ку». В зависимости от подбора компонентов название города может быть нейтральным, или безобразным, или судьбоносным. Японец повинно склонил голову, как бы признавая, что нарушил негласную договоренность — никогда не говорить с господином о его семейных неурядицах, однако, судя по блеску в глазах, раскаяние было фальшивым. Поняв, что Одиссея следует искать в Баку, Фандорин после первого приступа эйфории скривился, как от зубной боли.
Из всех мест на планете с наименьшей охотой он сейчас отправился бы в этот закавказский город. Эраст Петрович старался по возможности не находиться в одном месте со своей женой. Иногда даже специально придумывал необязательные поездки — как, например, произошло с ялтинским путешествием. В последний день мая Клара пригласила гостей на «прощание с весной» — у нее была традиция торжественно провожать каждое время года. Заодно предполагалось отпраздновать отъезд на съемки новой фильмы в город Баку. Присутствовать на утомительном мероприятии Фандорину не хотелось, потому он и придумал предлог для поездки в Крым. Вернуться Эраст Петрович предполагал назавтра после отъезда супруги. Однако судьба решила иначе.
В Ялте пришлось надолго задержаться, съемки тоже затянулись. Теперь придется ехать в Баку, и встречи с Кларой не избежать. Что ж, тем больше причин побыстрее отыскать товарища Одиссея — и улизнуть обратно в Москву, пока правая половина дома в Сверчковом переулке благословенно тиха. За неудачу брака обычно отвечают обе стороны, но Эраст Петрович считал виновником только себя. Ведь не мальчик и знал, с кем собирается связать судьбу. Клара — актриса, этим всё сказано. Можно ли требовать от бабочки, чтобы она всё время сидела на одном цветке? Можно ли ожидать от стрекозы, чтобы она жила по-муравьиному?
Можно ли пенять русалке за то, что она не может обходиться без моря? Вот в чем заключалась первая ошибка. Вторая тоже целиком была на совести Фандорина. На свете есть мужчины, которым органически противопоказано жениться. Как можно было, дожив до шестого десятка, не понять про себя такую очевидную вещь?
Почему вы не вызвали меня, когда у вас случилась неприятность? Я знаю: в Ярте что-то произошло. Иначе вы не задержались бы так надолго. Утирая пот, Фандорин хмуро сказал: — Ладно, давай письмо. Верного помощника он не вызвал в Крым, потому что стыдно было выглядеть жалким болваном, которого обвели вокруг пальца. Жена Эраста Петровича, знаменитая артистка, находилась в закавказском городе Баку, на съемках очередной картины. В конверте оказалось не письмо — открытка. На цветной, аляповато раскрашенной фотографии, которую Фандорин толком не разглядел, было запечатлено нечто огнедышащее. Кажется, извержение вулкана. О, эта вечная любовь к эффектности и драматичности! Обычно такие карточки посылают без конверта — на то они и открытки, но супруга Эраста Петровича позволить себе такого не могла. С ее подписью открытку украли бы на почте, что уже случалось. Ясно было и почему она написала не на обычном листке: на карточке мало места, можно обойтись очень коротким посланием. Скользящим, будто стремящимся поскорее убежать, но в то же время чрезвычайно изящным почерком на обороте черно-красной картинки было выведено: «Ах, милый, милый, если б Вы только знали, как безумно я без Вас скучаю! Здесь невыносимая тоска — всё банкеты, приемы, пикники и прочая смертельно надоевшая рутина. Со съемками не ладится, их окончание всё откладывается и откладывается. Я предчувствую, что это будет либо моя самая лучшая, либо самая худшая роль. Ужасней всего, что здесь наступили инфернальные жары. Я телеграфировала в ателье Рубе, чтобы мне срочно сшили по имеющейся у них мерке тропический гардероб. Прошу Вас оплатить счет и как можно скорее выслать мне заказ. Изнемогающая без Вас, Клара». Маса был прав: суть содержалась в самой последней строчке: оплатить и выслать. Что ж, съемки затягиваются — это прекрасно. А когда закончатся, можно будет куда-нибудь уехать с Масой. Улыбнувшись, Фандорин рассеянно поглядел на картинку. Нет, не вулкан. Поле, все утыканное нефтяными вышками, столб черного дыма, зарево вполнеба. Ну понятно: Баку. Внизу мелко подпись: «Большой пожар на нефтяных промыслах т-ва «Бранобель» в Черном Городе близ Баку». Маса недоверчиво спросил: — Неужели вы все-таки ее любите, господин? Только что были мрачнее тайфуна, и вдруг лицо осветилось солнцем. Со счастливой улыбкой Эраст Петрович сказал: — Она меня не разлюбила! Японец разинул рот. Позвольте мне прочитать письмо еще раз. Дерево, клинок, иней Поезд шел от Тифлиса до Баку одиннадцать часов, отправляясь в путь за полночь и прибывая к месту назначения в пятнадцать ноль ноль. Именно этим маршрутом — никаких сомнений — проследовал несколько дней назад хитроумный Одиссей, радуясь тому, как ловко он одурачил идиота градоначальника, тупую дворцовую полицию и некоего джентльмена-сыщика, тоже изрядного болвана. Террорист ехал на какую-то важную встречу, которая должна была состояться у некоего «хромого» в Черном Городе — так назывался район богатейших нефтяных промыслов, вплотную примыкавший к Баку. До прибытия оставалось немногим более получаса. На окне трепетали легкие белые шторы. День был знойный, и хоть по купе гулял сквозняк, облегчения он не приносил — по лицу будто водили горячим полотенцем. Ландшафт удручал тоскливостью. Ни травинки, ни деревца, ни пятнышка зелени. Буро-желтая, совершенно голая местность, на которой кое-где дыбились плешивые холмы да белели солончаки. Жить в этой пустыне было невозможно, смотреть на нее — скучно, и Фандорин уже хотел отвернуться, но тут на горизонте показался лес. Он был не слишком густой, однако состоял из высоких деревьев — судя по пирамидальной форме, хвойных, а над их верхушками висела огромная туча, низкая и черная. Появилась надежда, что вскоре грянет гроза и слипшийся от жары воздух посвежеет. В коридоре стояли, покуривая, два горных инженера из соседнего купе. Эраст Петрович пригляделся: не деревья это были, а вышки. Деревянные и металлические, высокие и не очень, они заполняли всю равнину. Пожалуй, это зрелище напоминало не лес, а кладбище, тесно уставленное черными обелисками. Почти так же плотно торчали фабричные трубы. Всё это дымило, чадило, выкидывало вверх клубы копоти. То, что показалось путешественнику грозовой тучей, на самом деле было очень плотным смогом. Заскрежетали тормоза, поезд замедлил ход. Свернул на дублирующие пути. Очевидно, один из инженеров был бакинцем или, во всяком случае, хорошо знал местные обыкновения. Пожалуй, на полчаса припозднимся. И действительно, через минуту мимо загрохотал длинный-предлинный поезд, состоявший из черных цистерн. Особенно сейчас. Начинается стачка. Пока не забастовала железная дорога, из Баку в Батум торопятся перегнать как можно больше нефти, мазута и бензина. Вы же читали в газетах — экспорт нефтепродуктов временно запрещен. Не до жиру. Всё жидкое горючее должно идти на внутреннее потребление. Нефть дорожает день ото дня. Скажу вам как специалист по дизельным двигателям… На этом месте разговора Фандорин затворил дверь, потому что цены на нефть, как и дизельные двигатели, его совершенно не интересовали. Тот сидел, блаженно обмахивался бумажным веером. Духота японца не утомляла. Ему вообще всё очень нравилось: и дорога, и то, что он вместе с господином, а больше всего цель путешествия. Во времена, когда Эрасту Петровичу приходилось зарабатывать на жизнь платными расследованиями, Маса тяжко страдал. Говорил, что господин роняет свое достоинство, как оставшийся без службы самурай, который вынужден продавать свой меч за деньги. Однако в Баку, по мнению японца, Фандорин ехал по делу почтенному и благородному — мстить врагу за нанесенное оскорбление. К врагам господина японец относился с уважением — потому революционер удостоился почтительного «сан». Эраст Петрович сел, хотел было закурить сигару, но Маса поднял палец и строго сказал по-японски: — «Никки-до»! Неизвестно, будет ли сегодня время. Задержку нужно было использовать, чтобы отделаться от Никки. Поймав себя на этой мысли, Эраст Петрович устыдился. Что значит «отделаться»? Нехорошо так относиться к «Никки-до». Но прошло уже почти полгода, а он все не мог привыкнуть к этой утомительной обязанности. Если в программе физического самоусовершенствования 1914 года значилось «нимподзюцу», то в качестве духовной практики Фандорин решил освоить «Никки-до», «Путь Дневника». Дневник ведут многие, как на Западе, так и на Востоке. Юные гимназистки записывают в заветную тетрадку свои сердечные переживания, прыщелобые студенты предаются ницшеанским грезам, семейные матроны ведут хронику детских болезней и салонных сплетен, писатели причесывают свои мысли ради посмертной публикации в предпоследнем томе полного собрания сочинений в последнем, как известно, бывают «Письма». Но человек, который во всяком занятии стремится отыскать способ подняться на более высокую ступеньку бытия, хорошо понимает: настоящий смысл ежедневных письменных излияний в том, чтобы развивать ясность ума и духа. Когда к дневнику по-японски «никки» относятся подобным образом, это не просто бумагомарание, а Путь, и очень непростой. Посложней, чем квантовая теория, которой Фандорин посвятил весь 1913 год. Никки положено вести ежедневно. Уважительных причин, по которым разрешалось бы сделать перерыв, не существует. Ни болезнь, ни горе, ни опасность оправданием не являются. Если ты оказался в пустыне без бумаги и кисти — скреби палочкой по песку. Если потерпел кораблекрушение и плывешь по морю на доске — води пальцем по воде. Необычайно важен стиль, менять который ни в коем случае нельзя. Стили в «Никки-до» существуют разные. Можно сосредоточиться на описаниях природы и погоды, чтобы постоянно соотносить внутреннее состояние души с дыханием Вселенной. Другой метод, наоборот, рекомендует отстраниться от внешнего и сконцентрироваться на тончайших нюансах своего внутреннего мира, причем каждый день, желательно в час заката, во что бы то ни стало находить свежий повод для возвышенных слез. Всего стилей существует около сорока. Фандорин выбрал тот, который называется «Три гармонии». Именно такой лучше всего подходит человеку с кармой разновидности «Февральская ночь на морском просторе» — то есть чередование тьмы и лунных просветов при шквалистом ветре. Чтобы не стать игрушкой волн, муж столь непростой судьбы много обретет, используя формулу «Дерево — Клинок — Иней». Первый элемент этой красивой триады отвечает за усилия ума и помогает интеллектуальной сфере размеренно крепнуть и подниматься — как тянется к небу растущее дерево. Поскольку ум укрепляется посредством новых знаний, ежедневную запись рекомендуется начинать с какого-нибудь полезного сведения, обретенного за минувший день. Иногда Эраст Петрович попросту брал энциклопедию или научный журнал и выписывал оттуда заинтересовавший его факт. Полезная, между прочим, привычка. Клинкообразность поступка очень выигрывает, если вначале изложить свои соображения и выводы на бумаге. Очень мудрая практика — особенно во время трудного расследования, да и вообще, если нужно разобраться в какой-то сложной проблеме или душевной смуте. Эту часть дневниковедения Фандорин ценил выше всего. Хуже обстояло с последним элементом — «Инеем», которым полагалось завершать упражнение. Лучше всего преодолению внутреннего сумбура помогает создание мудрого изречения. Чертовски трудно после утомительного дня исторгнуть из себя что-нибудь мудрое, да еще 365 раз в году! Но критерий строг. Мысль должна быть достаточно глубока, оригинальна и изящно изложена, чтобы ее было не стыдно написать на свитке и повесить в токонома. Вот с этой морокой больше всего и приходилось мучиться. К примеру, напишешь вечером что-нибудь высокомысленное: «Одно из самых недостойных чувств, какие могут охватить человека, — это ощущение неподъемности принятой на себя ноши и неосуществимости поставленной цели. Если ты добровольно согласился взвалить на себя ношу, считай, что она уже поднята; достижению цели, которую ты перед собой поставил, может помешать только смерть — и то временно, лишь до следующего рождения, когда ты все равно ее достигнешь». Ляжешь спать, гордый собой. А утром, на свежую голову, перечтешь и сплюнешь. Ну и мудрец! То же самое можно сказать куда короче: «Взялся за гуж — не говори, что не дюж». Схалтурить изволили, Эраст Петрович. Японский язык основательно подзабылся, поэтому писать приходилось по-русски, и не кисточкой — американским вечным пером, но все-таки это был самый настоящий Никки, а не тривиальный европейский дневник. В первый день 1914 года Фандорин торжественно вывел на обороте обложки эпиграф — начало «Записок из кельи» средневекового монаха Тёмэя: «С той поры, как я стал понимать смысл вещей, прошло уже больше чем сорок весен и осеней, и за это время накопилось много необычного, чему я был свидетелем». В чудесной английской тетрадке с металлическими зажимами сменилось уже два стостраничных блока дырчатой бумаги. Старые записи Эраст Петрович не хранил, а просто выкидывал — Никки велся не для перечитывания или, упаси боже, ради потомства, а исключительно во имя самого процесса. Что надобно уму и сердцу, и так останется. Что лишнее — пускай улетает, как сухая листва под ветром. Итак, Фандорин сел за столик, заставил себя позабыть о духоте, которая из-за остановки поезда сделалась невыносимой, и аккуратно написал пониже сегодняшнего числа 16 июня иероглиф «дерево». С «Деревом»-то просто. В дорогу Эраст Петрович запасся путеводителями и справочниками, чтобы получить представление о местности, в которой предстояло работать. За время пути полезная литература была проштудирована, нужные странички заложены, строчки подчеркнуты. Не разбирая, что может пригодиться для дела, а что нет, Фандорин выписывал подряд всё примечательное. Золотое перо заскользило по бумаге. Во время Персидского похода Петр Великий дал приказ генералу Матюшкину «идтить к Баке как наишкорее и тщиться оный городок с помощью Божиею конечно достать, понеже ключ всему нашему делу оный». Его величество даже не представлял себе в свою доэнергетическую эпоху, до какой степени Баку — «ключ всему нашему делу». В 1859 году, когда этот приморский городок стал губернским центром, здесь проживало семь тысяч человек, а дома были сплошь «азиятской архитектуры», по преимуществу глинобитные. За минувшие полвека население увеличилось в сорок раз, и это без учета нелегальных рабочих-амшари, которые приезжают на заработки из нищего Ирана и живут в «амшари-паланах», трущобных кварталах. Сколько в Баку этих бесправных пролетариев нефти, никто не считал и не собирается». Поколебавшись для «Дерева» одного этого абзаца было маловато , Фандорин решил переписать из книжки поучительную историю о человеке, которому город был обязан своим головокружительным взлетом. Сорок лет назад молодой швед Роберт Нобель, брат владельца петербургского оружейного завода, отправился в Ленкорань на поиски орехового дерева, необходимого для производства ружейных прикладов. Нужной древесины Нобель не нашел, однако, проезжая через Баку, заинтересовался нефтью, которая в те не столь отдаленные времена добывалась кустарно, из колодцев, и использовалась лишь в качестве дешевого осветительного масла. Первый промысел Роберт Нобель купил за пять тысяч рублей и нанял всего тридцать рабочих. А в 1913 году на бакинских предприятиях концерна «Бранобель» трудились 30 тысяч человек, прибыль же составила 18 миллионов. Помимо этого впечатляющего эпизода, который убедительно подтверждал древнюю истину о том, что историю и прогресс толкают вперед люди, умеющие заглядывать в будущее, Фандорин переписал в дневник некоторые сведения о населении города. Однако в этнографическом справочнике коренную народность называют «азербайджанскими тюрками», и как правильнее, непонятно. В 1914 году в губернском городе проживают 101. Ну и довольно для «Дерева», решил Эраст Петрович, перечитав написанное. Пора переходить к «Клинку». Сделал паузу, мысленно перенастраиваясь. Маса заботливо помахал веером перед носом господина, дабы освежить ему голову. Но зачем тебе Одиссей? Что тебе за дело до полковника Спиридонова, который был изрядным негодяем и, в общем, получил по заслугам? Оскорбление, оставшееся без ответа, нарушает баланс справедливости и пятнает карму благородного мужа, сказал себе Эраст Петрович, беспардонно мешая в одну кучу буддизм и конфуцианство. Христианином Фандорин считать себя никак не мог — не был согласен с этим милосердным учением по ряду принципиальных позиций. Например, касательно всепрощения и заповеди «не убий». За полную приключений жизнь ему приходилось много убивать — притом часто безо всяких угрызений, а иногда даже с радостью. Эраст Петрович был убежден, что при определенных обстоятельствах убивать можно и даже нужно. Как не уничтожить врага, который желает гибели тебе или тем, кто тебе дорог? Или хочет погубить твою страну? Заповедь «не убий» лицемерна, сама церковь всерьез к ней не относится, иначе попы не освящали бы боевые корабли и бронеавтомобили. И в мести ничего скверного нет, если это не мания и не патология, а справедливое возмездие. Пускай на «Аз воздам» уповают верующие, Фандорин был не из их числа. Мысль была не ахти какая глубокая, но вполне пригодная для раздела «Иней», поэтому, оставив для «Клинка» две пустые странички, Эраст Петрович вывел красивый иероглиф: Маса на миг скосил глаза в тетрадку. Он знал, что господин терпеть не может, когда подсматривают в дневник, и всё же не мог удержаться. К философии японец относился с особенным почтением. А когда ему удавалось подсказать Фандорину идею для «Инея», японец был очень горд. Одно и то же явление может менять свою суть в зависимости от того, как вы его назовете. Сама карма привела вас в город с названием БА-КУ, которое так легко обозначить иероглифами. Проблема в том, что подходящих иероглифов слишком много. Мне сразу приходят на ум четыре разных «ба» и по меньшей мере двадцать «ку». В зависимости от подбора компонентов название города может быть нейтральным, или безобразным, или судьбоносным. Японец повинно склонил голову, как бы признавая, что нарушил негласную договоренность — никогда не говорить с господином о его семейных неурядицах, однако, судя по блеску в глазах, раскаяние было фальшивым. Поняв, что Одиссея следует искать в Баку, Фандорин после первого приступа эйфории скривился, как от зубной боли. Из всех мест на планете с наименьшей охотой он сейчас отправился бы в этот закавказский город. Эраст Петрович старался по возможности не находиться в одном месте со своей женой. Иногда даже специально придумывал необязательные поездки — как, например, произошло с ялтинским путешествием. В последний день мая Клара пригласила гостей на «прощание с весной» — у нее была традиция торжественно провожать каждое время года. Заодно предполагалось отпраздновать отъезд на съемки новой фильмы в город Баку. Присутствовать на утомительном мероприятии Фандорину не хотелось, потому он и придумал предлог для поездки в Крым. Вернуться Эраст Петрович предполагал назавтра после отъезда супруги. Однако судьба решила иначе. В Ялте пришлось надолго задержаться, съемки тоже затянулись. Теперь придется ехать в Баку, и встречи с Кларой не избежать. Что ж, тем больше причин побыстрее отыскать товарища Одиссея — и улизнуть обратно в Москву, пока правая половина дома в Сверчковом переулке благословенно тиха. За неудачу брака обычно отвечают обе стороны, но Эраст Петрович считал виновником только себя. Ведь не мальчик и знал, с кем собирается связать судьбу. Клара — актриса, этим всё сказано. Можно ли требовать от бабочки, чтобы она всё время сидела на одном цветке? Можно ли ожидать от стрекозы, чтобы она жила по-муравьиному? Можно ли пенять русалке за то, что она не может обходиться без моря? Вот в чем заключалась первая ошибка. Вторая тоже целиком была на совести Фандорина. На свете есть мужчины, которым органически противопоказано жениться. Как можно было, дожив до шестого десятка, не понять про себя такую очевидную вещь? Главная беда несложившейся семьи в том, что ее очень непросто разъединить, даже если союз не освящен церковью прежний супруг Клары так и не дал ей официального развода, поэтому брак был гражданским. Разве дело в клочке бумаги! Слово благородного мужа не воробей. Предложил руку и сердце — обратно не отберешь. Над сердцем, положим, человек не властен, но над своей рукой — безусловно. Когда прошло первое ослепление, оказалось, что между Эрастом Петровичем и его избранницей нет совсем — то есть совсем — ничего общего. Теперь Фандорину казалось, что три года назад он до умалишения влюбился в какого-то другого человека, которого больше нет, а может быть, никогда не было. Ощущение подмены усиливалось еще и из-за того, что женщина, которую Эраст Петрович некогда полюбил, сменила имя. Этого потребовала кинематографическая карьера. Клара Лунная — так ее теперь звали. Фандорина тошнило от манерного, а пожалуй что и пошлого псевдонима, гремящего на всю Россию. Хуже всего, что и в повседневной жизни жена теперь требовала называть ее «Кларой», а на прежнее имя отзываться не желала. Незаживающей раной терзала Эраста Петровича мысль о том, что своей иррациональной влюбленностью он будто перечеркнул память о других, очень немногих женщинах, кого любил прежде. Он оказался недостоин их. Он их унизил, предал. Как можно было до такой степени ослепнуть, чтобы потерять голову из-за неумной, взбалмошной, ветреной позёрки! Ветреность, к сожалению, не означала супружеских измен. Клару не интересовали интрижки. Её главным наслаждением, смыслом существования было не предаваться любви, а влюблять. И синема подходил идеально для этой мании. Прекрасное лицо на экране сводило мужчин с ума, создавая иллюзию близости, но при этом связь оставалась бестелесной. Разве может сцена дать актрисе такое количество поклонников? Решение уйти из театра в кинематограф созрело у жены Фандорина в тот момент, когда она посмотрела американскую картину «Друзья», где впервые в истории был использован крупный план. Мэри Пикфорд глядела на зрителей в упор своими магнетизирующими глазами, и зал млел под чарующим взглядом. Мсье Симон, флибустьер российской кинопромышленности и природный психолог, на просмотр новаторской фильмы пригласил театральную артистку нарочно, исподтишка следил за ее реакцией и шепнул: «Имажинэ зал, в котором не тысяча пляс, а миллион, десять миллионов» — и переворот в карьере свершился. Ах, если бы Клара изменила! Тогда можно было бы с чистой совестью ее оставить, от души пожелав счастья. Но Клару отлично устраивало ее семейное положение: необременительный, вечно отсутствующий супруг, который не докучает, не мешает артистической жизни, не ревнует. А публике такого предъявить не стыдно — респектабелен, элегантно одет, с импозантными сединами. Несколько раз в год Фандорин отбывал тяжкую повинность — появлялся с женой в свете. Этим его супружеские обязанности, собственно, исчерпывались. Маса, который вначале был искренне расположен к избраннице господина, без колебаний сделал свой выбор, когда увидел, что брак неудачен. Вы освободитесь из неволи. Мы заживем весело и свободно, как в старые времена. Вот всё, что я хотел сказать. Мне нет прощения за такую бестактность. А хорошо бы, подумалось Эрасту Петровичу. Сердиться он перестал. Но «инейное» настроение пропало. Пришлось вернуться к «Клинку». Пожалуй, имело смысл суммировать сведения, полученные в Тифлисском жандармском управлении, выделив полезное и отсеяв ненужное. Принял Турбин. Устранился, передал нач-ку ЖУ Пеструхину. Полезный человек. Wild East. Никки ведется не для чужих глаз, а самому и так понятно. Короткая эта запись означала следующее. Кавказского наместника Воронцова-Дашкова, к которому у Фандорина было рекомендательное письмо, на месте не оказалось. Московского гостя принял временно исполнявший должность генерал Турбин. После пятиминутного разговора, узнав, что речь идет о розыске террориста, его превосходительство поморщился и переправил Эраста Петровича к начальнику жандармского управления полковнику Пеструхину. Предубеждение кадрового военного против политического сыска было понятно, зато жандарм отнесся к цели фандоринской поездки с полным одобрением. Проблема Одиссея полковника необычайно заинтересовала. Он давно подозревал, что всеми действиями революционного подполья в Закавказье руководит какой-то ловкий конспиратор, однако на след преступника выйти не удавалось, и даже личность его считалась неустановленной. От предложения взять с собой в Баку отряд опытных агентов Фандорин отказался, но попросил описать обстановку в городе и порекомендовать какое-нибудь должностное лицо, к которому в случае необходимости можно будет обратиться за помощью. По поводу обстановки полковник выразился коротко: «Это самое опасное место в Российской империи». В Баку вращаются очень большие, притом шальные деньги. И, как всегда бывает в подобных случаях, особенно на отдалении от центральной власти, в этих изобильных и темных джунглях водится множество зубастых хищников, рвущих друг у друга добычу. Нефтяные бароны грызутся между собой из-за барышей; тюрки и армяне враждуют; очень развит обычай кровной мести; повсюду шныряют иностранные агенты; революционеры всех оттенков занимаются экспроприациями и вымогательством, а кроме того, город кишит обыкновенными уголовниками. Ежедневно случаются нападения на хорошо одетых людей — в этом тучном городе почти у каждого приличного господина в бумажнике изрядная сумма денег, а в кармане золотые часы.
Так что узнать, умер ли Фандорин, нам не удалось. Но кое-какие тайны нам приоткрыли. Например, о начале книги. Оно такое: «Одиссей пошел от залива по лесной тропинке к тому месту, которое ему указала Афина…» «Черный город» родился необычно.
Сюжет про Черный город
| Последние дела Фандорина. Чёрный город. Не прощаюсь (сборник) | «Чёрный город» — роман Бориса Акунина из серии «Новый детектив» о приключениях Эраста Фандорина. Книга была опубликована в издательстве «Захаров» 21 ноября 2012 года. |
| Чёрный город | В нашей библиотеке есть возможность читать онлайн бесплатно «Чёрный город» (целиком полную версию) весь текст книги представлен совершенно бесплатно. |
Черный город. Борис Акунин.
Фонограмма содержит нецензурную брань. Черный город слушать на видеосервисе Wink. Чёрный город - описание и краткое содержание, автор Борис Акунин, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки В нашей библиотеке есть возможность читать онлайн бесплатно «Чёрный город» (целиком полную версию) весь текст книги представлен совершенно бесплатно. Отыскать полную версию книги Чёрный город за авторством Борис Акунин нелегко.