Певец Михаил Шуфутинский рассказал телеканалу "Звезда" об истории создания легендарной песни "Третье сентября", сообщает Заслуженный артист РФ Михаил Шуфутинский рассказал Москве 24, как относится к повышенному вниманию к хиту «3 сентября». Михаил Шуфутинский исполняет песню «3 сентября»: YouTube / Радио Шансон. Михаил Шуфутинский, Ирина Аллегрова. 04:16. Шуфутинский, по его собственным словам, исполняет «Третье сентября» на каждом концерте уже более 25 лет.
«3 сентября» в новом звучании
Заслуженный артист РФ приехал в наш город после 7-летнего перерыва. Гастрольный тур одного из самых популярных отечественных шансонье проходит в честь его 75-летия. Хотя 76-летие не за горами — 13 апреля. Билеты на концерт обладателя многочисленных премий «Шансон года» стоили от 2000 до 7000 рублей. Шуфутинскому удалось собрать практически полный зал, пустовали лишь несколько «дорогих» мест.
При этом, Михаил Захарович называет песню одной из главных в своей жизни. Игорь Николаев говорил, что у него придумалась строчка «я календарь переверну - и снова 3 сентября, на фото я твое взгляну — и снова 3 сентября». После она отлично легла на музыку композитора Игоря Крутого. Сам Шуфутинский признался , что как только Крутой сыграл мелодию, певец сразу узнал в ней что-то свое.
Он сидит за гигантским столом на венском стуле. Каждый год 3 сентября в соцсетях начинаются массовые гуляния. Ведь всем теперь известно: наступил день прощания. Кроме того, именно в этот день каждый год горят костры рябин, а лирический герой песни Михаила Шуфутинского остаётся совсем один.
В то же время он знакомится с композитором Игорем Крутым, который и предложил ему недавно написанную композицию, изначально созданную для другого исполнителя. Тот сразу же согласился её исполнить, отметив магнетизм песни.
Как рассказывал Михаил Шуфутинский, несмотря на драматичность, текст композиции не привязан к конкретной истории. По словам исполнителя, ни второго, ни третьего сентября у него не произошло ничего особенного. А вот и полный текст самой известной песни Михаила Шуфутинского: Всё не то, всё не так, ты мой друг, я твой враг Как же так всё у нас с тобою?
Михаил Шуфутинский — о песне «Третье сентября»
Известный российский шансонье Михаил Шуфутинский выступил накануне в московском Государственном Кремлёвском дворце с программой "... И снова 3 сентября". Если есть понимание вообще песни в ее развитии, куда она уже дошла, то это какое-то явление уже - больше, чем песня.
Его «коронным» приемом стали песни в тематике шансон. После распада СССР он несколько раз посетил с гастролями свою родину. Создание хита В 90-е песня «3 сентября» звучала в радиоэфирах. Что я еще могу сказать про эту песню? Она мне нравится, я ее люблю».
У артиста много раз спрашивали, означает ли дата 3 сентября что-то особенное в его жизни. Тот отвечал, что в этот день у него случилось приятное событие: 3 сентября родился один из его внуков.
Сейчас же песня становится все более известной. На нее делают большое количество мемов, которые совершенно не раздражают именитого шансонье, потому что делаются «по-доброму». Дата в песне «3 сентября» была выбрана случайно, однако через год после ее выхода у Шуфутинского родился внук именно в этот день.
Как сказал певец, композитор Игорь Крутой написал подходящую музыку, а Игорь Николаев - слова. В итоге получился настоящий хит благодаря такой слаженной работе профессионалов. Я помню, как люди звонили на радио и говорили: «А поставьте ту песню, где все хорошо было 2 сентября, а третьего числа начался треш. Каждый год вспоминаю эту историю с улыбкой. Мне приятно, что публике понравилась композиция, хоть и через года», - добавил Шуфутинский.
Вести Твери
«Третье сентября» («Я календарь переверну») — русская лирическая песня, впервые исполненная Михаилом Шуфутинским в 1993 году и вошедшая в 1994 году в его сольный альбом «Гуляй, душа». Третье Сентября (Михаил Шуфутинский cover) 3-е. Композиция "3 сентября" появилась на свет в 90-х, Шуфутинский впервые исполнил ее в 1993 году, когда артисту было 45 лет. Популярная блогерша и исполнительница Валя Карнавал спросила, не приходится л Шуфутинскому икать третьего сентября, когда люди вспоминают эту песню. Песне "Третье сентября" уже почти 30 лет, она породила череду мемов, но отказываться от нее Шуфутинский не собирается.
С кем «расстался» Шуфутинский 3 сентября: загадка женщины из самого популярного хита осени
Не один десяток мемов придумали на песню "Третье сентября", которую много лет назад спел Михаил Шуфутинский. Впервые песня «Третье сентября» была исполнена 30 лет назад, в 1993 году и издавалась в альбоме Михаила Шуфутинского «Гуляй, душа». На фото я твое взгляну, и снова третье сентября», — эти знаменитые строчки Михаил Шуфутинский впервые исполнил 26 лет назад, в 1993 году.
«3 сентября» в новом звучании
Впрочем, основана ли песня о расставании 3 сентября при том, что еще 2 сентября в отношениях лирического героя с возлюбленной все вроде бы было хорошо на каких-то реальных фактах, никто из имеющих отношение к созданию композиции не признается. Многие поклонники задавались вопросом, почему выбрана именно такая дата, а не более «яркая», вроде 1 сентября? В результате сетевой дискуссии победила версия, что «Третье сентября» просто лучше подходит под размер строки. Сам Михаил Захарович вспоминал, что в его репертуаре «Третье сентября» появилась почти случайно. Среди песен, над которыми они работали с Игорем Крутым, оказалась и эта.
Впрочем, основана ли песня о расставании 3 сентября при том, что еще 2 сентября в отношениях лирического героя с возлюбленной все вроде бы было хорошо на каких-то реальных фактах, никто из имеющих отношение к созданию композиции не признается. Многие поклонники задавались вопросом, почему выбрана именно такая дата, а не более «яркая», вроде 1 сентября? В результате сетевой дискуссии победила версия, что «Третье сентября» просто лучше подходит под размер строки.
Сам Михаил Захарович вспоминал, что в его репертуаре «Третье сентября» появилась почти случайно. Среди песен, над которыми они работали с Игорем Крутым, оказалась и эта.
Просто эта поездка явилась для меня решающим таким, краеугольным камнем.
Я решил, что буду жить здесь. Мы сделали за три летних месяца 70 концертов в Дворцах спорта и на стадионах. Это невероятное количество, учитывая переезды, которые и сейчас являются большой сложностью, а тогда тем более.
Со мной ездил оркестр, мы возили аппарат, все это выглядело для меня масштабно, потому что это был не эмигрантский ресторан на Брайтоне или в Лос-Анджелесе, а настоящая гастрольная деятельность. Представьте: 100 миллионов людей, из которых тебя 50 знают, а 40 — любят. Не это ли счастье?
И когда я вернулся обратно в Лос-Анджелес, куда мы к тому моменту переехали из Нью-Йорка, то, придя в привычный маленький ресторанчик «Подмосковные вечера», где я играл с оркестром, я понял, что надо срочно валить обратно, и как можно скорее. Шанс представился скоро, потому что мне позвонили и предложили 20—25 концертов. Я сразу согласился, просто моментально.
Леонард подключился опять. Он очень умело мог преобразовать эти гастроли в какие-то свои очень полезные связи и создавал очень большой коммерческий интерес для себя. Жаль, что я не мог поступить так же, но я тогда ничего не понимал.
Состоялись вторые гастроли, третьи, и в конце концов я решил, что незачем мне рваться туда-сюда, потому что на родине у меня есть большое поле деятельности. То есть после моего возвращения интерес у людей не увял, а, наоборот, стал развиваться. Ко мне стали поступать разные предложения: издать альбомы, которые были записаны в Америке.
А их было пять или шесть к тому моменту. Смешно было подумать, что в Америке я попаду в какие-то высшие музыкальные сферы. Я просто был для этого не готов.
Не потому, что я не профессионал, а просто мы другие. У нас другой язык. У нас другая ментальность.
Если я вас спрошу, много ли вы назовете артистов из России, ставших знаменитыми в то время в Америке, вы едва ли ответите, их просто нет. Туда и европейца-то близко не подпустят. Демис Руссос один раз был в Лос-Анджелесе и выступал в греческом ночном клубе, а в России он был суперзвезда.
Эмигрантам можно было зацепиться и работать в индустрии. Можно было открыть свою студию, писать музыку, записывать музыку для кино, поскольку мы в Голливуде жили, были какие-то случайные связи. Можно было где-то подрабатывать звукорежиссером в американских студиях.
Я тоже это делал. Это дало мне большой опыт. Но подняться, расправить плечи, как это я сделал здесь, у меня бы там никогда не получилось.
Мой успех на родине случился благодаря тому, что я, во-первых, пою и думаю по-русски, это страна, где я родился, это мой язык, это моя душа, мое сердце, и я другого не умею и не хочу делать. Во-вторых, в те годы настал такой момент, когда такой человек, как я, оказался здесь нужен. Человек, который приехал и запел вольную песню.
Здесь уже был Розенбаум, но он был как бы здешний, местный, и его прижимали. А я приехал, и раз — меня приняли как иностранца, но вроде как своего. И это все такое парадоксальное.
Оно все так совпало... Это удача, на меня свалилась удача. Насколько гастрольный опыт в России отличался от американского?
Ну, в Америке мы не таскали с собой колонки, аппарат, мы все это заказывали. Мы писали организаторам необходимый для нас перечень условий, которые должны были быть созданы для нашего выступления. Как бытовых, так и технических.
Впоследствии это стало называться райдером. Хотите верьте, хотите нет, но я не знал слова «райдер», когда жил в Америке. Я узнал об этом понятии, приехав сюда.
Так вот — я писал своим друзьям-музыкантам в Союзе и рассказывал им по телефону, как это происходит в Америке. Что ты просто звонишь в компанию, отсылаешь им вот этот райдер, приезжаешь на площадку, и у тебя с собой только гитара или клавиши, а можно и вообще с пустыми руками приехать. К твоему приезду все уже будет стоять, техник будет настраивать звук и так далее.
Ты приехал, встал и работаешь. Саундчек — и выступаешь. Советские люди очень предприимчивые, поэтому довольно быстро начали применять на практике западный опыт, о котором я им рассказывал.
Когда я приехал, то увидел, что разница между тем, что было, и что стало, конечно, огромная. С «Лейся, песня» мы возили с собой огромные металлические ящики, колонки — чего мы только не делали, чтобы у нас был нормальный звук. А в начале 1990-х уже можно было приехать и тебе точно так же, как в США, по райдеру предоставляли заказанный аппарат.
В Москве появились несколько компаний, у которых были огромные аппараты, они могли обеспечить несколько концертов сразу. Это меня очень порадовало. Я увидел — вот они, первые ростки Запада в советском шоу-бизнесе!
А через несколько дней советский шоу-бизнес превратился в российский, начались девяностые, и хоть они и были лихие, в смысле развития шоу-бизнеса в нашей стране они сыграли огромную роль. Пускай некоторые называют это беспределом, но в общем началась свобода для предпринимательства, люди стали развиваться, стали организовывать свои студии. Многие научились рекламировать и продавать альбомы других исполнителей, продюсировать их.
Мне, впрочем, не нужна была никакая продюсерская компания. Я сам себе продюсер был и приехал уже готовый. Наоборот: я всем рассказывал, как это надо делать и почему.
Михаил Шуфутинский — «Москвичка», 1991 А вот эта лихость девяностых — насколько она вас коснулась? Учитывая вашу популярность и жанр, в котором вы работали, приходилось ли сталкиваться с людьми с криминальным прошлым? Можно сказать, что не с криминальным прошлым, а с криминальным настоящим.
Я же пел песни для разных людей, независимо от социальной категории. Мне было важно, чтобы у меня была аудитория самая разнообразная. Я пел то, что мне нравится, и то, что мне казалось нужным и желанным в этой стране на тот момент.
Поэтому никто никогда не пытался меня приватизировать, сказать: «Вот ты здесь работай, мы тебе будем платить». Или наоборот: «Ты работай как хочешь, но ты будешь нам платить». Именно потому, что я пел песни, которые такие люди тоже любили, ни у кого не повернулся язык подойти и как-то мне ухудшить жизнь.
Каждый из них, наверное, предполагал, что найдется другой такой, который за меня придет и вступится. Другое дело, что могли обманывать администраторы концертов, потому что среди них оказалось достаточно нечестных людей. Бывало такое, что меня обманывали.
Но постепенно мы тоже научились с этим бороться. Неурядицы тоже существовали. Что-то срывалось, что-то не вовремя приносили, не было транспорта, что-то еще.
Площадки были не подготовлены. Понятно, что ни один унитаз не имел своего круга, нужно было везти его с собой в целлофановом пакете. Ты никогда не ошибался, решив, что в том или ином Дворце спорта или Доме культуры нет сидений для унитазов, потому что люди почему-то решали, что их надо сорвать и унести домой.
Бывали смешные истории, неожиданные. Помню, что ночью однажды мы ехали в поезде, я вышел из купе и пошел курить. Открываю дверь в коридор — стоят три мужика,и ковыряют отверткой дверь.
Один из них подошел, говорит: «Мишань, не волнуйся, мы вагонные воры. Щас тут быстро, ты не волнуйся». То есть они вас узнали?
Они знали, что я еду здесь. Но они не пришли меня грабить, а пришли грабить тех, кого, по их мнению, можно ограбить. В те годы это было нормально.
Для меня это было даже отрадно, потому что бурная, чаще всего безалаберная жизнь начинала появляться. Застой кончился, все развивалось и росло. Менты срослись с блатными, как еще говорили тогда.
Бизнес сросся с криминалом. В Америке такое длилось целое столетие, здесь это должно было произойти за 10 лет. И оно произошло.
Еще через 10 лет все уже стало принимать более-менее человеческий, цивилизованный характер. Для меня 1990-е — вполне нормальный, допустимый сюжет развития страны, которая вдруг вырвалась. А тогда это как воспринималось?
Я с Игорем Николаевым меньше общался, а с Крутым мы записывали альбом его песен, и я у него выступал — в его концертах, на больших творческих вечерах. Что касается «Третьего сентября», то я хорошо помню, как Игорь мне сыграл несколько песен и я выбрал именно эту. Мы с ним очень творчески общались.
Помню, рассказывал ему, какую здесь придумаю партию баса.
Пускай некоторые называют это беспределом, но в общем началась свобода для предпринимательства, люди стали развиваться, стали организовывать свои студии. Многие научились рекламировать и продавать альбомы других исполнителей, продюсировать их. Мне, впрочем, не нужна была никакая продюсерская компания. Я сам себе продюсер был и приехал уже готовый. Наоборот: я всем рассказывал, как это надо делать и почему. Михаил Шуфутинский — «Москвичка», 1991 А вот эта лихость девяностых — насколько она вас коснулась? Учитывая вашу популярность и жанр, в котором вы работали, приходилось ли сталкиваться с людьми с криминальным прошлым? Можно сказать, что не с криминальным прошлым, а с криминальным настоящим. Я же пел песни для разных людей, независимо от социальной категории.
Мне было важно, чтобы у меня была аудитория самая разнообразная. Я пел то, что мне нравится, и то, что мне казалось нужным и желанным в этой стране на тот момент. Поэтому никто никогда не пытался меня приватизировать, сказать: «Вот ты здесь работай, мы тебе будем платить». Или наоборот: «Ты работай как хочешь, но ты будешь нам платить». Именно потому, что я пел песни, которые такие люди тоже любили, ни у кого не повернулся язык подойти и как-то мне ухудшить жизнь. Каждый из них, наверное, предполагал, что найдется другой такой, который за меня придет и вступится. Другое дело, что могли обманывать администраторы концертов, потому что среди них оказалось достаточно нечестных людей. Бывало такое, что меня обманывали. Но постепенно мы тоже научились с этим бороться. Неурядицы тоже существовали.
Что-то срывалось, что-то не вовремя приносили, не было транспорта, что-то еще. Площадки были не подготовлены. Понятно, что ни один унитаз не имел своего круга, нужно было везти его с собой в целлофановом пакете. Ты никогда не ошибался, решив, что в том или ином Дворце спорта или Доме культуры нет сидений для унитазов, потому что люди почему-то решали, что их надо сорвать и унести домой. Бывали смешные истории, неожиданные. Помню, что ночью однажды мы ехали в поезде, я вышел из купе и пошел курить. Открываю дверь в коридор — стоят три мужика,и ковыряют отверткой дверь. Один из них подошел, говорит: «Мишань, не волнуйся, мы вагонные воры. Щас тут быстро, ты не волнуйся». То есть они вас узнали?
Они знали, что я еду здесь. Но они не пришли меня грабить, а пришли грабить тех, кого, по их мнению, можно ограбить. В те годы это было нормально. Для меня это было даже отрадно, потому что бурная, чаще всего безалаберная жизнь начинала появляться. Застой кончился, все развивалось и росло. Менты срослись с блатными, как еще говорили тогда. Бизнес сросся с криминалом. В Америке такое длилось целое столетие, здесь это должно было произойти за 10 лет. И оно произошло. Еще через 10 лет все уже стало принимать более-менее человеческий, цивилизованный характер.
Для меня 1990-е — вполне нормальный, допустимый сюжет развития страны, которая вдруг вырвалась. А тогда это как воспринималось? Я с Игорем Николаевым меньше общался, а с Крутым мы записывали альбом его песен, и я у него выступал — в его концертах, на больших творческих вечерах. Что касается «Третьего сентября», то я хорошо помню, как Игорь мне сыграл несколько песен и я выбрал именно эту. Мы с ним очень творчески общались. Помню, рассказывал ему, какую здесь придумаю партию баса. Я даже не очень отдавал себе отчет в том, что эта песня на стихи Игоря Николаева. Но у меня совершенно безоговорочно не возникло никаких претензий ни к тексту, ни к музыке. Что бывает довольно редко, потому что я довольно разборчивый и противный, ковыряю до тех пор, пока не добьюсь своего, а в противном случае отказываюсь от работы. В данном случае песня мне просто сразу легла, понравилась, потому что музыка была очень профессионально написана.
Единственное: у Николаева там было слово «перелистну», и я понимаю, откуда оно — там листок календаря. А мне показалось, что это как-то немножко по-украински. И я спел: «Я календарь переверну», — потому что календари бывают на большой пружине, вот такие, где ты лист переворачиваешь. И то, и то нормально. Песня получилась. Тогда она не возымела такого сумасшедшего и бешеного успеха, хотя была аранжирована и записана в очень хорошем качестве. Какое-то время она так и жила, и я ее мало пел в концертах. И не было такого, чтобы ее спрашивали, просили. Не было популярности. Популярность к этой песне пришла, честно скажу, 10—12 лет назад.
Произошел взрыв. С тех пор я ни одного концерта не могу без нее отработать. Во-первых, просят сразу, как выйдешь. Спросишь: «Что вы хотите услышать? Все орут только это. Я уже не говорю про какие-то корпоративы и частные приглашения. Там понятно, что среди всех песен, которые они просят, обязательно есть «Третье сентября». Михаил Шуфутинский — «Третье сентября», 1993 Не надоело это вам? Песня не напрягает вообще. Если я стал ее петь, значит, была какая-то причина, по которой она мне понравилась.
Я так же медленно меняюсь, как вкусы людей. Разве что я немного обновил аранжировку. Сделал ее так, чтобы композиция звучала более современно. Сейчас, когда «Третье сентября» стала мемом, молодежи больше стало к вам ходить на концерты? Я не знаю, молодежь там или не молодежь. Я просто пою для них. Слушателей порой даже не видно, потому что в зале темно. Да, наверное, больше появилось и молодежной аудитории. Это такая песня, которая может стать гимном для любого возрастного периода человека. Что-то в ней есть магическое.
Но я не думаю, что моя аудитория с годами сильно менялась. Песня, конечно, очень интересная. Там есть и припев, и бридж. И лирика. Она энергичная достаточно. Николаев молодец тоже. Очень хорошие слова подобрал. Именно слова. Многие авторы обижаются, говорят: «У меня не слова, у меня стихи». Нет, он как раз подобрал слова правильные.
К сердцу. Сердцу важны слова, они составляют поэзию. Кажется, что эта песня нетипична для поп-музыки 1990-х, потому что ее лирический герой — страдающий мужчина. А страдали тогда чаще женщины. Наверное, да. Но песня «Третье сентября» в те годы не была такой знаменитой и любимой, потому что она сложновата по своей структуре для российской песни начала 1990-х. Если не говорить о рок-н-ролле, то в основном вся эстрада состояла из таких песен как «Ксюша, Ксюша, юбочка из плюша». Ничего плохого в этом я не вижу, у каждого периода жизни свои кумиры и свои песни. И, наверное, да, больше страдальческих песен пели женщины, потому что мужчине не к лицу было петь прямо вот так. Но здесь нет страдания, в этой песне есть вопрос: «Но почему ж расстаться все же нам пришлось, ведь было все у нас всерьез?
Еще вчера, второго сентября? Это ситуация типичная для нормальных любящих людей. Они поссорились, у них что-то произошло, это вынудило их внезапно расстаться. И это бесповоротно. Тут есть та самая депрессивность, которая так необходима российскому человеку в песне.
Песня «3 сентября», Шуфутинский, и что произошло памятного в этот день
Певец Михаил Шуфутинский назвал глупостью запрет администрации соцсети «ВКонтакте» на шутки про 3 сентября. В ходе разговора Михаил Шуфитинский также признался, что хочет, чтобы на Земле царил мир, близкие были счастливы, а люди, наконец, научились побеждать болезни, а не друг друга. Известный шансонье Михаил Шуфутинский рассказал, что на протяжении долго времени не исполнял свой хит «3 сентября», который вышел в 1994 году.
Видео: Михаил Шуфутинский заявил, что чувствует ответственность за 3 сентября
Я между двумя Игорями говорю: "Пацаны, я могу загадывать желание. Вы для меня напишите песню, а я ее спою". Вот и появилась песня "Третье сентября". С тех пор прошло больше 25 лет.
Впрочем, смешными шутки про 3 сентября находят далеко не все. В 2020 году сеть «ВКонтакте» объявила себя территорией, свободной от шуток о третьем сентября. Соцсеть пообещала защитить пользователей от упоминаний песни, пометив в ленте все записи со строчками из нее специальным предупреждением.
Тогда же на портале change. В этом году войну шуткам про «Третье сентября» объявила Ксения Собчак. Но пользователи Интернета не смогли удержаться и по традиции начали публиковать мемы. Фото: скриншот с сайта vk. Автор: видео с сайта youtube.
Увидеть живьем выступление молодых звезд можно будет в одном из четырех городов: Москва, Санкт-Петербург, Казань или Нижний Новгород. Голосование за город первого живого выступления участников откроется на сайте novaia-fabrika-zvezd. Наставниками проекта стали Сергей Жуков и Сергей Шнуров, а в звездный дом для того, чтобы учиться азам шоу-бизнеса, заехали 17 участников. Участники проекта живут в звездном доме, где обучаются навыкам, необходимым любому артисту.
Первые мемы с Шуфутинским появляются за несколько дней до 3 сентября. Каждый год в начале осени российское медиапространство заполняет множество забавных картинок о «Третьем сентября», а сам Михаил Шуфутинский становится главным героем социальных сетей. Как отмечает редактор РБК Ульяна Смирнова, «в традиционном сентябрьском интернет-фольклоре, посвящённом шансон-шлягеру, фигурируют не только портреты певцов и строки из песни, но и её обязательные атрибуты — костры рябин, жёлтый лист, календарь». Отмечается, что многие пользователи сети пишут, что 2 сентября начинают слышать «шаги Шуфутинского к календарю» [4]. В декабре 2021 года поисковик « Google » опубликовал самые яркие мемы Рунета-2021, среди которых был мем «Третье сентября» [14]. В рамках мероприятия исполнялась и разными способами обыгрывалась песня Шуфутинского, участники ходили и фотографировались в масках Шуфутинского и с прочими связанными с песней самодельными атрибутами [15]. Кавер-версии[ править править код ] В 2015 году музыкальные продюсеры из Beastly Beats сняли видеоклип, объединив слова Шуфутинского и Росса [4]. В клипе снялся и сам Шуфутинский [16].