Например, автор «Истории Вавилона» Берос ведет речь о походе Кира на иранских дахов, а Ктесий — на неких дербиков.
Объявления по запросу «искусство ирана» в Москве
Ответ на вопрос Общее название прозаических и стихотворных сводов мифов и исторических хроник иранских народов., в слове 7 букв: Шахнаме. Евреям, которых царь Навуходоносор в своё время увёл в Вавилон, Кир разрешил вернуться в Палестину и восстановить Иерусалимский храм, о чём сообщает «Книга Ездры» (1 Езд. Читать Тафсир Корана Ас-Саади на русском. Открывающая Книгу. «Книга о царях» стала важнейшим сводом древнейших исторических сказаний и преданий, которыми пользовались, в частности, поэты (например, Фирдоуси и др.). Книга весть одну приносит. Было в Слове букв много, Где Семёркою дорога, Что – узкýрни – «помяни». Йýсуф так его просил, Этим делу нас учил, На себя и ты взгляни.
Произведение Шах-наме полностью
- Фирдоуси. Шахнаме в прозе (Илья Духанин) / Проза.ру
- Персидская империя | Энциклопедия иудаизма онлайн на Толдот.ру
- Программа выставки
- ПЕРСИЯ. ДРЕВНЯЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ
«Книга о царях» у иранских народов
«Книга о царях» у иранских народов. Общее название прозаических и стихотворных сводов мифов и исторических хроник иранских народов. Оформите карту Tinkoff Black с платежной системой «МИР» с кэшбэком до 30% рублями. Получайте 5% годовых на остаток по счету дебетовой карты c подпиской Tinkoff Pro. Дополнительные материалы: (ФАЙЛ) Категория:Книга Содержание: Книга царей у арабов 7 букв.
Фирдоуси. Шахнаме в прозе
В «Книге царей» описывается история Ирана от древних времён до проникновения ислама в VII веке. В «Книге царей» описывается история Ирана от древних времён до проникновения ислама в Vii веке. Всемирная история Learn with flashcards, games, and more — for free. «Книга о царях» у иранских народов. Общее название прозаических и стихотворных сводов мифов и исторических хроник иранских народов.
Каким был Иран до Исламской революции 1979 года | Иран 70-х
Что такое Книга о царях у иранцев? Почему Книга о царях у иранцев именно Посмотреть ответ Происхождение слова Посмотреть ответ. Всё это будет доступно в ближайшее время.
Течение времени не отразилось на популярности повестей Шахразады; наряду с бесчисленными перепечатками и вторичными переводами с издания Галлана вплоть до наших дней вновь и вновь появляются публикации «Ночей» на многих языках мира в переводе прямо с оригинала. Велико было влияние «Тысячи и одной ночи» на творчество различных писателей — Монтескьё, Виланда, Гауфа, Теннисона, Диккенса.
Восхищался арабскими сказками и Пушкин. Впервые познакомившись с некоторыми из них в вольном переложении Сенковского, он заинтересовался ими настолько, что приобрёл одно из изданий перевода Галлана, которое сохранилось в его библиотеке. Трудно сказать, что больше привлекает в сказках «Тысячи и одной ночи» — занимательность сюжета, причудливое сплетение фантастического и реального, яркие картины городской жизни средневекового арабского Востока, увлекательные описания удивительных стран или живость и глубина переживаний героев сказок, психологическая оправданность ситуаций, ясная, определённая мораль. Великолепен язык многих повестей — живой, образный, сочный, чуждый обиняков и недомолвок.
Речь героев лучших сказок «Ночей» ярко индивидуальна, у каждого из них свой стиль и лексика, характерные для той социальной среды, из которой они вышли. Что же такое «Книга тысячи и одной ночи», как и когда она создавалась, где родились сказки Шахразады? В том виде, в каком мы её теперь знаем, «Тысяча и одна ночь» — собрание сказок на арабском языке, объединённых обрамляющим рассказом о жестоком царе Шахрияре, который каждый вечер брал себе новую жену и на утро убивал её. История возникновения «Тысячи и одной ночи» до сих пор далеко не выяснена; истоки её теряются в глубине веков.
Первые письменные сведения об арабском собрании сказок, обрамлённых повестью о Шахрияре и Шахразаде и называвшемся «Тысяча ночей» или «Тысяча одна ночь», мы находим в сочинениях багдадских писателей X века — историка аль-Масуди и библиографа ан-Надима, которые говорят о нем, как о давно и хорошо известном произведении. Уже в те времена сведения о происхождении этой книги были довольно смутны и её считали переводом персидского собрания сказок «Хезар-Эфсане» «Тысяча повестей» , будто бы составленного для Хумаи, дочери иранского царя Ардешира IV век до н. Содержание и характер арабского сборника, о котором упоминают Масуди и ан-Надим, нам неизвестны, так как он не дошёл до наших дней. Свидетельство названных писателей о существовании в их время арабской книги сказок «Тысячи и одной ночи» подтверждается наличием отрывка из этой книги, относящегося к IX веку.
В удобную рамку сборника вкладывались все новые и новые сказки разных жанров и разного социального происхождения. О процессе создания таких сказочных сводов мы можем судить по сообщению того же ан-Надима, который рассказывает, что старший его современник, некий Абд-Аллах аль-Джахшияри — личность, кстати сказать, вполне реальная — задумал составить книгу из тысячи сказок «арабов, персов, греков и других народов», по одной на ночь, объёмом каждая листов в пятьдесят, но умер, успев набрать только четыреста восемьдесят повестей. Материал он брал главным образом от профессионалов-сказочников, которых сзывал со всех концов халифата, а также из письменных источников. Сборник аль-Джахшияри до нас не дошёл, не сохранились также и другие сказочные своды, называвшиеся «Тысяча и одна ночь», о которых скупо упоминают средневековые арабские писатели.
По составу эти собрания сказок, по-видимому, отличались друг от друга, общим у них было лишь заглавие и сказка-рамка. В ходе создания таких сборников можно наметить несколько последовательных этапов. Первыми поставщиками материала для них были профессиональные народные сказители, рассказы которых первоначально записывались под диктовку с почти стенографической точностью, без всякой литературной обработки. Большое количество таких рассказов на арабском языке, записанных еврейскими буквами, хранится в Государственной Публичной библиотеке имени Салтыкова-Щедрина в Ленинграде; древнейшие списки относятся к XI—XII векам.
В дальнейшем эти записи поступали к книготорговцам, которые подвергали текст сказки некоторой литературной обработке. Каждая сказка рассматривалась на этой стадии не как составная часть сборника, а в качестве совершенно самостоятельного произведения; поэтому в дошедших до нас первоначальных вариантах сказок, включённых впоследствии в «Книгу тысячи и одной ночи», разделение на ночи ещё отсутствует. Разбивка текста сказок происходила на последнем этапе их обработки, когда они попадали в руки компилятора, составлявшего очередной сборник «Тысячи и одной ночи». При отсутствии материала на нужное количество «ночей» составитель пополнял его из письменных источников, заимствуя оттуда не только мелкие рассказы и анекдоты, но и длинные рыцарские романы.
Последним таким компилятором был и тот неизвестный по имени учёный шейх, который составил в XVIII веке в Египте наиболее позднее по времени собрание сказок «Тысячи и одной ночи». Самую значительную литературную обработку получили сказки также в Египте, двумя или тремя столетиями раньше.
Наконец наиболее поздними по времени создания являются сказки плутовского жанра, по-видимому включённые в сборник в Египте, при его последней обработке. Рассказы эти тоже сложились в городской среде, но отражают уже жизнь мелких ремесленников, подённых рабочих и бедняков, перебивающихся случайными заработками. В этих сказках с наибольшей яркостью отразился протест угнетённых слоёв населения средневекового восточного города. В каких курьёзных формах выражался подчас этот протест видно, например, из «Рассказа о Ганиме ибн Айюбе» см.
II, стр. Для плутовских сказок характерна едкая ирония изображения представителей светской власти и духовенства в самом неприглядном виде. Сюжетом многих таких повестей является сложное мошенничество, имеющее целью не столько ограбить, сколько одурачить какого-нибудь простака. Блестящие образцы плутовских рассказов — «Повесть о Далиле-хитреце и Али-Зейбаке каирском», изобилующая самыми невероятными приключениями, «Сказка об Ала-ад-дине Абу-ш-Шамате», «Сказка о Маруфе-башмачнике». Рассказы этого типа попали в сборник непосредственно из уст сказителей и подверглись лишь незначительной литературной обработке. На это указывает прежде всего их язык, не чуждый диалектизмов и разговорных оборотов речи, насыщенность текста диалогами, живыми и динамичными, как будто прямо подслушанными на городской площади, а также полное отсутствие любовных стихов — слушатели таких сказок, видно, не были охотниками до сентиментальных поэтических излияний.
Как по содержанию, так и по форме, плутовские рассказы представляют одну из ценнейших частей собрания. Кроме сказок упомянутых трех категорий, в «Книгу тысячи и одной ночи» входит ряд крупных произведений и значительное количество небольших по объёму анекдотов, несомненно заимствованных составителями из различных литературных источников. Таковы огромные рыцарские романы: «Повесть о царе Омаре ибн ан-Нумане», «Рассказ об Аджибе и Гарибе», «Рассказ о царевиче и семи везирях», «Сказка о Синдбаде-мореходе» и некоторые другие. Таким же путём попали туда назидательные притчи и повести, проникнутые идеей о бренности земной жизни «Повесть о медном городе» , назидательные рассказы-вопросники типа «Зерцал» рассказ о мудрой девушке Таваддуд , анекдоты о знаменитых мусульманских мистиках-суфиях и т. Мелкие повестушки, как уже упомянуто, по-видимому, были добавлены составителями, чтобы заполнить нужное количество ночей. Сказки той или иной группы, родившись в определённой социальной среде, естественно имели в данной среде наибольшее распространение.
В этом прекрасно отдавали себе отчёт и сами компиляторы и редакторы сборника, о чем свидетельствует такая пометка, переписанная в одну из поздних рукописей «Ночей» с более древнего оригинала: «Рассказчику надлежит рассказывать в соответствии с тем, кто его слушает. Если это простолюдины, пусть он передаёт повести из «Тысячи и одной ночи» о простых людях — это повести в начале книги имеются, очевидно, в виду сказки плутовского жанра. Такое же указание мы находим и в самом тексте «Книги» — в «Сказке о Сейф-аль-Мулуке», попавшей в сборник, по-видимому, на довольно позднем этапе его эволюции. Там говорится, что некий сказочник, который один только знал эту сказку, уступая настойчивым просьбам, соглашается дать её переписать, но ставит переписчику такое условие: «Не рассказывай этой сказки на перекрёстке дорог или в присутствии женщин, рабов, рабынь, глупцов и детей. Читай её у эмиров [1] , царей, везирей и людей знания из толкователей Корана и других». У себя на родине сказки Шахразады в разных социальных слоях издревле встречали разное отношение.
Если в широких народных массах сказки всегда пользовались огромной популярностью, то представители мусульманской схоластической науки и духовенства, блюстители «чистоты» классического арабского языка неизменно отзывались о них с нескрываемым презрением. Ещё в X веке ан-Надим, говоря о «Тысяче и одной ночи», пренебрежительно замечал, что она написана «жидко и нудно». Тысячу лет спустя у него тоже нашлись последователи, которые объявляли этот сборник пустой и вредной книгой и пророчили её читателям всевозможные беды. Иначе смотрят на сказки Шахразады представители передовой арабской интеллигенции. Признавая в полной мере большую художественную и историко-литературную ценность этого памятника, литературоведы Объединённой Арабской Республики и других арабских стран углублённо и всесторонне изучают его. Отрицательное отношение к «Тысячи и одной ночи» реакционно настроенных арабских филологов XIX века печально отразилось на судьбе её печатных изданий.
Язык: Русский Книга написана на основе исчерпывающего исследования многих тысяч клинописных документов. Она заменяет во многом эпизодические представления о нововавилонском рабстве цельной картиной, охватывающей все стороны жизни рабов, какие только отразились в источниках: применение их труда в различных областях производства; источники рабства; купля-продажа рабов; вопросы частичной правоспособности рабов и даже семейные отношения; данные о пище и одежде, продолжительности их жизни и т. В специальных главах представлены характеристики царского и храмового рабовладения.
Книга рассчитана на историков древнего Востока, а также на экономистов и юристов, занимающихся проблемами рабства.
Место упокоения, память и значение в культуре
- Последние новости Краснодара и Краснодарского края сегодня - события и происшествия на РБК
- Ответы на сканворды и кроссворды
- Изучаем вместе
- Великий шахиншах: как царь Кир создал первую в истории империю
Книга о царях у иранцев - слово из 7 букв
За такую услугу Кир вскоре после победы позволил евреям вернуться из вавилонского плена на родину и снова возвести Иерусалимский храм, разрушенный Навуходоносором. В ответ пророк Исайя назвал персидского царя орудием Промысла Божьего: «Так говорит Господь помазаннику Своему Киру: Я держу тебя за правую руку, чтобы покорить тебе народы… Я назвал тебя по имени, почтил тебя, хотя ты не знал Меня». Иудейские пророки призывали царя жестоко отомстить их угнетателям и стереть «вавилонскую блудницу» с лица земли. Но Кир повел себя иначе: он запретил грабеж города, особенно храмов, и сам поклонился богу Мардуку в великолепном храмовом комплексе Эсагила.
Вавилонские жрецы были очарованы таким завоевателем, что отразилось в изготовленном ими глиняном «цилиндре Кира» — одном из главных источников, повествующих нам о политике царя. Клинопись на цилиндре, вторя Библии, сообщает, что Набонид и его сын нарушили волю богов, и те предпочли им чужестранного, но благочестивого Кира: «Все жители Вавилона, вельможи и наместники склонились перед ним ниц и целовали его ноги; они радовались царству его, и сияли их лица». Когда я мирно вошел в Вавилон и при ликованиях и веселии во дворце царей занял царское жилище, Мардук, великий владыка, склонил ко мне благородное сердце жителей Вавилона за то, что я ежедневно помышлял о его почитании…» Чтобы подчеркнуть почетное положение Вавилона, он назначил его царем 17-летнего Камбиза — своего старшего сына от знатной персиянки Кассанданы.
Как подобает восточному владыке, Кир завел гарем из дочерей покоренных владык, но сыновей у него родилось только двое — Камбиз и Бардия он же Смердис. Читайте также Империя-призрак: как и почему бесследно исчезло Кушанское царство «Кто владеет информацией, тот владеет ситуацией» После двадцати лет войн царь смог наконец сосредоточить силы на обустройстве своей империи, протянувшейся от Инда до Босфора. Оставив власть местным царям, он поставил рядом с каждым перса-советника.
А чтобы тот мог оперативно доставлять сведения в центр, распорядился устроить по всему государству сеть почтовых станций, где гонцы передавали друг другу письма или устные послания. Содержали станции местные правители; еще от них требовали вооруженные отряды на случай войны, но не разоряли налогами, не отбирали золото и самоцветы — Кир, с юности привыкший к аскетичной жизни, так и не приобрел вкуса к роскоши. Царь не навязывал покоренным народам своих богов: сохранив веру в арийского Ахура-Мазду, он в Вавилоне поклонялся Мардуку, а в греческих городах — Аполлону.
Языком управления в империи стал не персидский, еще не знавший письменности, а арамейский — язык вавилонских писцов и еврейских торговцев. Джон Мартин. Правда, уже в те времена хваленые добродетели персов слабели под влиянием зарубежных обычаев и мод: «Они носят мидийскую одежду, считая ее красивее своей, а на войну надевают египетские доспехи.
Персы предаются всевозможным наслаждениям и удовольствиям по мере знакомства с ними. Так, они заимствовали от эллинов любовное общение с мальчиками». Кира, похоже, не волновала опасность того, что его немногочисленный народ растворится в многонациональной империи.
Казалось, он даже торопил этот процесс, стараясь связать всех подданных общим языком, общими законами, общим управлением. Построив в центре своих владений новую столицу, великолепный Персеполь, он уравнял с ней другие столицы — Вавилон и Экбатаны. Читайте также Консервы прошлого: как живет под санкциями современный Иран «Какой достойный пример для правителей!
Кочевники не угрожали его власти, у них не было ни золота, ни серебра. Может быть, царь услышал от какого-нибудь купца о далеком Китае и пожелал покорить эту страну? А может, его сердцу степняка просто стало тесно в глиняных лабиринтах восточных городов?
Во всяком случае, весной 530 года до н. Территория державы Кира Великого Источник: журнал «Вокруг света» О массагетах никто ничего толком не знал. Тот же Геродот рассказывал о них сущие сказки: «Каждый из них берет в жены одну женщину, но живут они с этими женщинами сообща… Если кто у них доживет до глубокой старости, то все родственники собираются и закалывают старика в жертву, а мясо варят вместе с мясом других жертвенных животных и поедают.
Так умереть — для них величайшее блаженство». Где они жили, тоже неясно. Отец истории говорит о землях за Араксом, то есть на Кавказе, но большинство ученых считают, что речь все же идет об Амударье Оксе ; позже массагеты и близкие им саки жили именно в Средней Азии.
Другие авторы думают иначе. Например, автор «Истории Вавилона» Берос ведет речь о походе Кира на иранских дахов, а Ктесий — на неких дербиков. Подробности похода мы знаем опять-таки в изложении Геродота.
По его данным, Кир вначале попросил руки царицы массагетов Томирис, но она «поняла, что Кир сватается не к ней, а домогается царства массагетов, и отказала ему».
Это повествование мудреца из Туса о легендарной династии Пишдадидов и перипетиях истории Киянидов, уходящие в глубь истории Ирана через мифы и легенды. В качестве источников для создания поэмы автор использовал легенды о первых шахах Ирана, сказания о богатырях-героях, на которые опирался иранский трон эпоху династии Ахеменидов VI - IV века до н.
Титулы, приводимые в надписях сасанидских царей, позволяют проследить процесс расширения их государства. Как уже отмечалось, Сасан упоминается только как «владетель», но Папак уже носит титул «царь», Ардашир — «царь царей Ирана», а Шапур — «царь царей Ирана и не-Ирана».
Примером того, как легко сделать неправильные выводы при толковании надписей, служит употребление в KZ слова bgy, буквально «бог», при упоминании Папака, тогда как Ардашир и Шапур в этой надписи наделены эпитетами «поклоняющийся Мазде, бог». Это различие могло бы привести к предположению, что Папак придерживался иной веры или не был столь ревностным маздаяснийцем, как его сын и внук. Однако формула, включающая в себя только bgy, встречается и в более поздних надписях из Так-и Бустана, так что опущение слова mzdysn «поклоняющийся Мазде» при имени Папака в KZ не дает права на далеко идущие заключения. Выражение «род или «происхождение» которого от богов» должно объясняться как сохранение селевкидской, а может быть, даже и ахеменидской формулы; термин bgy «бог» в приложении к правителю в придворном протоколе того времени соответствовал, очевидно, выражению «ваше величество». Для установления даты смены династии в Парсе мы, к счастью, располагаем надписью на вотивной колонне из Бишапура, составленной на парфянском и среднеперсидском языках.
Каждый царь имел свой огонь, зажигавшийся в начале его царствования; этот огонь поддерживался в переносном алтаре вроде тех, что изображены на монетах , о чем сообщают армянский автор Себеос, Аммиан Марцеллин и другие источники. Огонь Шапура в надписи из Бишапура назван «царем огней» очевидно потому, что он был отождествлен с «огнем Гушнаспа» воителей; последний позднее носил название «победоносный царь огней» Карнамак, X, 16 — текст не вполне ясен. Не исключено, однако, что «царем огней» именовали просто огонь правящего царя 7. Вступление на престол и коронация на древнем Востоке обычно были разделены во времени. Даты этих событий ни для Ардашира, ни для Шапура точно неизвестны.
В Бишапурской надписи представлены три даты: начала сасанидской эры, вступления на престол Ардашира и вступления на престол Шапура. Большие споры вызвали даты воцарения и коронации Шапура; первый год его правления начинался, скорее всего, в конце 239 г. Упоминавшиеся выше монеты Артабана V и Вологеза могут указывать на 241 г. Если Папак действительно являлся главой храма Анахиты в Истахре до того, как он стал царем, то позднее он и в особенности его сын Ардашир были поглощены совсем иными делами, хотя и тот, и другой могли сохранять сан «главы храма». После того как Ардашир становится «царем царей Ирана», преемником парфянского могущества, положение меняется.
Надпись KZ показывает, что Ардашир унаследовал феодальную иерархию Аршакидов. Список придворных Ардашира составлен в соответствии с определенным протоколом. В начале списка мы находим четырех могущественных царей Восточного Ирана, три из которых по воле случая носят то же имя, что и сам царь царей. Первым в списке стоит царь Хорасана, «верхней страны» — родины поверженных парфян. Следующим назван Ардашир, царь Мерва.
Можно, казалось бы, предполагать, что Ардашир назначал прежде всего своих родственников или ближайших друзей управлять областями только что созданной державы, особенно областями Восточного Ирана. Однако нам неизвестно, состояли ли в родстве с Сасанидами цари, открывающие список двора. После них в списке упомянуты цари Сеистана и Кермана, оба они носят имя Ардашир. Второй из них, согласно Табари, был сыном царя царей. По-видимому, «царства», которые входили ранее в состав Парфянского государства и были покорены Ардаширом в результате военных походов, передавались приближенным царя царей.
Иной была, очевидно, судьба «царств», сдавшихся на милость сасанидского монарха, — их правители остались в своих владениях на правах вассалов. В надписи упоминаются три царицы: видимо, мать царя, бабка и сестра царя — «царица цариц» 10. Судя по их именам и высоким титулам, оба они, очевидно, должны быть членами сасанидского рода. Первый из них, по всей вероятности, был чем-то вроде помощника царя. Сходный титул — pitiaxSi — в более ранний период известен для Грузии, где он прилагался к очень крупному сановнику, уступавшему по значению только самому царю 11.
При первых Сасанидах роль питиахша, очевидно, уменьшилась; руководство гражданскими и военными делами империи было поделено между питиахшем и хилиархом.
Также небольшой эпизод из «Шахнаме» «Смерть Иреджа» и отдельные отрывки из поэмы были переведены на русский язык князем Д. Украинский перевод А. Крымского с персидского оригинала доведён до царя Менучихра опубликован в львовском журнале «Життя i слово», 1895. В XX веке поэму на русский язык перевёл С. Соколов 1905. Немалую часть эпоса перевели в советское время М. Лозинский ; С.
Липкин , В. Державин [17] ; М. Дьяконов ; И. Полный стихотворный русский перевод совершён Цецилией Бенциановной Бану , издан в 1957—1989 годы. Классические издания оригинала: Ломздена Калькутта, 1811 год ; Тёрнера Мекена Макан; Калькутта, 1829 год , основанное отчасти на материалах Ломздена; оно, иногда с малыми изменениями, перепечатывалось персами в Бомбее 1862, 1872 , Тегеране 1847, 1867, 1879 , Тебризе 1875 и т. I—IV, Лейден, с 1877 года. По-русски о Фирдоуси и «Шахнаме» появлялись сперва небольшие заметки, основанные на иностранных почти исключительно французских статьях или книгах. Зиновьев, «Эпические сказания Ирана» диссертация, СПб.
Жуковский, «Мусульманство Рустема» «Живая старина», 1892, кн. Впервые научное издание текста «Шахнаме» на основе современных методов текстологии, разработанных Е. В 1971 году этот текст под новой редакцией переиздавался в Тегеране. Русские издания «Шахнаме»[ править править код ] Книга царей Шахнаме, пер. Лозинского , под ред. Розенберга , М. Бану и А. Лахути, ст.
Старикова, под ред. Лахути и А. Болдырева , т. От начала поэмы до сказания о Сохрабе.
"книга о царях" у иранцев, 7 букв - сканворды и кроссворды
Йездигерде, и назывался он "Хватай-Намек' ("Книга Владык", на новоперсидском - "Ходай-наме"}. В «Шахнаме» повествуется, что иранский царь Хушанг открыл искусство извлекать огонь из камня, возжег священное пламя и построил первый алтарь огню. В то же время царь Хаммурапи заботился о том, чтобы обедневшие из-за неудачных обстоятельств жители Вавилона не становились окончательно рабами богатых людей, поэтому ограничил срок долгового рабства тремя годами. После того как Ардашир становится «царем царей Ирана», преемником парфянского могущества, положение меняется. '«книга о царях» у иранских народов': ответы и похожие вопросы из кроссвордов и сканвордов. К индоевропейским народам принадлежали индийцы, иранцы, кельты, греки, римляне, славяне, германцы.
Книга царей поэма фирдоуси 7 букв сканворд
Написанная в общедоступной форме, книга содержит сведения об открытии развалин Ниневии, ассирийских дворцах, их сооружении, устройстве и барельефах, вавилоно-ассирийских клинообразных надписях и истории их чтения, летописях ассирийских царей. Хаким Абулькасим Фирдоуси всегда открыта к прочтению онлайн. 7 букв. Так когда-то называли иранцев - 5 букв. 7 букв. Так когда-то называли иранцев - 5 букв.
Новый шахиншах
- Шахнаме — Википедия с видео // WIKI 2
- Высший духовный титул ученого-богослова у шиитов Ирана 7 букв
- Заратустра о приходе Белого царя и Втором Пришествии
- Ответы на сканворд 17 АиФ 2024 год
- Заратустра о приходе Белого царя и Втором Пришествии | Открытая семинария | Дзен