Купить книгу «Хроники Нарнии» (Льюис Клайв Стейплз) в Интернет-магазине Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Хроники Нарнии.
Клайв Льюис - известный английский писатель, автор цикла "Хроники Нарнии"
Клайв С. Льюис Глава первая. Люси заглядывает в платяной шкаф Жили-были на свете четверо детей, братья и сёстры Певенси: Питер, Сьюзен, Эдмунд и Люси. В этой повести рассказывается о том, что приключилось с ними во время войны, когда их вывезли из Лондона, чтобы уберечь от воздушных налётов. Детей отправили к старику профессору, который жил в самом центре Англии, в десяти милях от ближайшей почты. У него никогда не было жены, и он жил в очень большом доме с экономкой по имени миссис Макриди и тремя служанками — Айви, Маргарет и Бетти но они почти совсем не принимали участия в нашей истории. Профессор был старый-престарый, со взлохмаченными седыми волосами и взлохмаченной седой бородой чуть не до самых глаз. Вскоре ребята его полюбили, но в первый вечер, когда вышел им навстречу к парадным дверям, он показался им очень чудным. Люси самая младшая даже немного его испугалась, а Эдмунд следующий за Люси по возрасту с трудом удержался от смеха — ему пришлось сделать вид, что сморкается. Когда они в тот вечер пожелали профессору спокойной ночи и поднялись наверх, в спальни, мальчики зашли в комнату девочек, чтобы поболтать обо всём, что увидели за день.
Сможем делать всё, что душе угодно. Этот дедуля и слова нам не скажет. Тебе самой пора спать. Да нас и не услышат. Отсюда до столовой не меньше десяти минут ходу по всяким лестницам и коридорам. Она ещё никогда не бывала в таком громадном доме, и при мысли о длиннющих коридорах с рядами дверей в пустые комнаты ей стало не по себе. Ну, я ложусь. Послушайте, давайте завтра пойдём на разведку. В таких местах, как здесь, можно много чего найти.
Вы видели горы, когда мы ехали сюда? А лес? Тут, верно, и орлы водятся. И олени! А уж ястребы точно. Но когда наступило утро, оказалось, что идёт дождь, да такой сильный, что из окна не было видно ни гор, ни леса; даже ручья в саду, и того не было видно. Они только что позавтракали вместе с профессором и поднялись наверх, в комнату, которую он им выделил для игр, — длинную, низкую, с двумя окнами в одной стене и двумя — в другой, напротив. А пока тут есть приёмник и куча книг. Чем плохо?
Я пойду на разведку по дому. Все согласились, что лучше игры не придумаешь. Так вот и начались их приключения. Дом оказался огромным, и в нём было полно самых удивительных уголков. Вначале двери, которые они приоткрывали, вели, как и следовало ожидать, в пустые спальни для гостей, но вскоре ребята попали в длинную-предлинную, увешанную картинами комнату, где стояли рыцарские доспехи; за ней шла комната с зелёными портьерами, в углу которой они увидели арфу; потом, спустившись на три ступеньки и поднявшись на пять, они очутились в небольшом зале с дверью на балкон; за залом шла анфилада комнат, все стены которых были уставлены шкафами с книгами, очень старыми, в тяжёлых кожаных переплётах. А потом ребята заглянули в комнату, где стоял большой платяной шкаф. Вы, конечно, видели такие платяные шкафы с зеркальными дверцами. Больше в комнате ничего не было, кроме высохшей синей мухи на подоконнике. Она решила попробовать, не откроется ли дверца шкафа, хотя была уверена, что он заперт.
К её удивлению, дверца сразу же распахнулась, и оттуда выпали два шарика нафталина. Люси заглянула внутрь. Там висело несколько длинных меховых шуб. Больше всего на свете Люси любила гладить мех. Она тут же влезла в шкаф и принялась тереться о мех лицом; дверцу она, конечно, оставила открытой — ведь она знала: нет ничего глупей, чем запереть саму себя в шкафу. Люси забралась поглубже и увидела, что за первым рядом шуб висит второй. В шкафу было темно, и, боясь удариться обо что-нибудь носом, она вытянула перед собой руки. Девочка сделала шаг, ещё один и ещё. Она ждала, что вот-вот упрётся кончиками пальцев в заднюю стенку, но пальцы по-прежнему уходили в пустоту.
Тут под ногой у неё что-то хрустнуло. Ещё один нафталиновый шарик? В следующую секунду она почувствовала, что её лицо и руки упираются не в мягкие складки меха, а во что-то твёрдое, шершавое и даже колючее. И тут она заметила впереди свет, но не там, где должна быть стенка шкафа, а далеко-далеко. Сверху падало что-то мягкое и холодное. Ещё через мгновение она увидела, что стоит посреди леса, под ногами у неё снег, а с ночного неба падают снежные хлопья. Люси немного испугалась, но любопытство оказалось сильнее, чем страх. Она оглянулась через плечо: позади, между тёмными стволами деревьев, видна была раскрытая дверца шкафа и сквозь неё — комната, из которой она попала сюда вы, конечно, помните, что Люси оставила дверцу открытой. Там, за шкафом, по-прежнему был день.
Минут через десять она подошла к тому месту, откуда исходил свет. Перед ней был… фонарный столб. Люси вытаращила глаза. Почему среди леса стоит фонарь? И что ей делать дальше? И тут она услышала лёгкое поскрипывание шагов. Шаги приближались. Прошло несколько секунд, и из-за деревьев показалось и вступило в круг света от фонаря очень странное существо. Ростом оно было чуть повыше Люси и держало над головой зонтик, белый от снега.
Верхняя часть его тела была человеческой, а ноги, покрытые чёрной блестящей шерстью, козлиные, с копытцами внизу. У него имелся и хвост, но Люси сперва этого не заметила, потому что он был аккуратно перекинут через руку — ту, в которой это существо держало зонт, — чтобы не волочился по снегу. Шею его закрывал толстый красный шарф, под цвет красноватой кожи. У существа было странное, но очень славное личико с короткой острой бородкой и кудрявые волосы, а по обе стороны лба из волос выглядывали рожки. В одной руке, как я уже сказал, оно держало зонтик, в другой — несколько свёртков в обёрточной бумаге. Свёртки, снег кругом — казалось, оно идёт из магазина с рождественскими покупками. Это был фавн. При виде Люси он вздрогнул от неожиданности, так что свёртки попадали на снег, и воскликнул: — Батюшки! Глава вторая.
Что Люси нашла по ту сторону дверцы — Здравствуйте, — сказала Люси, но фавн был очень занят — подбирал свои свёртки — и ничего ей не ответил. Только собрав все до единого, он поклонился Люси: — Здравствуйте, здравствуйте. Простите… Я не хочу быть чересчур любопытным… но я не ошибаюсь, вы дочь Евы? Но я ни разу ещё не встречал сына Адама или дочь Евы. Я в восторге. То есть… — Тут он замолк, словно чуть было не сказал нечаянно то, чего не следовало, но вовремя об этом вспомнил, а потом повторил: — В восторге, в восторге! Разрешите представиться. Меня зовут мистер Тумнус. Что это?
А вы… пришли из диких Западных лесов? Теперь уже поздно. Там сейчас лето. И мы оба простудимся, если будем стоять и беседовать тут, на снегу. Дочь Евы из далёкой страны Пустаякомната, где царит вечное лето в светлом городе Платянойшкаф, не хотите ли зайти ко мне на чашечку чаю? Нам сюда. Ну что же, пошли. И Люси пустилась в путь по лесу под руку с фавном, словно была знакома с ним всю жизнь. Вскоре почва у них под ногами стала неровная, тут и там торчали большие камни; путники то поднимались на холм, то спускались с холма.
На дне небольшой лощины мистер Тумнус вдруг свернул в сторону, словно собирался пройти прямо сквозь скалу, но, подойдя к ней вплотную, Люси увидела, что они стоят у входа в пещеру. Когда они вошли, Люси даже зажмурилась — так ярко пылали дрова в камине. Мистер Тумнус нагнулся и, взяв начищенными щипцами головню, зажёг лампу. Люси не случалось ещё видеть такого уютного местечка. Они находились в маленькой, сухой, чистой пещерке со стенами из красноватого камня. На полу лежал ковер, стояли два креслица «Одно для меня, другое — для друга», — сказал мистер Тумнус , стол и кухонный буфет, над камином висел портрет старого фавна с седой бородкой. В углу была дверь «Наверно, в спальню мистера Тумнуса», — подумала Люси , рядом — полка с книгами. Пока мистер Тумнус накрывал на стол, Люси читала названия: «Жизнь и письма силена», «Нимфы и их обычаи», «Исследование распространённых легенд», «Является ли человек мифом». Чего только не было на столе!
И яйца всмятку — по одному на каждого, — и поджаренный хлеб, и сардины, и масло, и мёд, и облитый сахарной глазурью пирог. А когда Люси устала есть, фавн начал рассказывать о жизни в лесу. Ну и удивительные это были истории! Он рассказывал о полуночных плясках, когда наяды, живущие в колодцах, и дриады, живущие на деревьях, выходят, чтобы танцевать с фавнами; об охоте на белого, как молоко, оленя, который исполняет все твои желания, если тебе удаётся его поймать; о пиратах и поисках сокровищ вместе с гномами в пещерах и копях глубоко под землёй; о лете, когда лес стоит зелёный и к ним приезжает в гости на своём толстом осле какой-нибудь силен, а иногда сам Вакх, и тогда в реках вместо воды течёт вино и в лесу неделя за неделей длится праздник. И чтобы приободриться, фавн вынул из футляра, который лежал на шкафчике, странную маленькую флейту, на вид — сделанную из соломы, и принялся играть. Люси сразу захотелось рассмеяться и заплакать, пуститься в пляс и уснуть — всё в одно и то же время. Прошёл, видно, не один час, пока она очнулась и сказала: — Ах, мистер Тумнус… мне так неприятно вас прерывать… и музыка ваша очень нравится… но, право же, мне пора домой. Я ведь зашла всего на несколько минут. Ей стало страшно.
Мне нужно немедленно идти домой. Там все, наверное, беспокоятся. Что с вами? Карие глаза фавна наполнились слезами, слёзы покатились у него по щекам, закапали с кончика носа, и, наконец, он закрыл лицо руками и заплакал в голос. Мистер Тумнус! Что случилось? Вам нехорошо? Миленький мистер Тумнус, скажите, пожалуйста, скажите, что с вами? Но фавн продолжал рыдать так, словно у него разрывалось сердце.
И даже когда Люси подошла к нему, обняла и дала свой носовой платок, не успокоился — только взял и стал вытирать нос и глаза, выжимая его на пол обеими руками, когда становился слишком мокрым. Вскоре Люси оказалась в большой луже. Сейчас же перестаньте. Как вам не стыдно, такой большой фавн! Ну почему, почему вы плачете? Вы самый милый фавн из всех, кого я знаю. Такого плохого фавна не было на всём белом свете. Я на жалованье у Белой колдуньи. Кто она такая?
Она та самая, у кого вся Нарния под башмаком. Та самая, из-за которой у нас вечная зима. Вечная зима, а Рождества всё нет и нет. Только подумайте! Взгляните на меня, дочь Евы. Можно ли поверить, что я способен, повстречав в лесу бедного ни в чём не повинного ребёнка, который не причинил мне никакого зла, притвориться, будто дружески к нему расположен, пригласить к себе в пещеру и усыпить своей флейтой — всё ради того, чтобы отдать несчастного в руки Белой колдуньи? Но вы, я вижу, сожалеете о своём поступке и, я уверена, больше никогда так не сделаете. Я не когда-то раньше так поступал. Я делаю это сейчас, в этот самый миг.
А вы — первая, кого я встретил. Я притворился вашим другом, позвал к себе выпить чаю, и всё это время ждал, пока вы заснёте, чтобы сказать о находке ей. Не надо, пожалуйста, не надо! Она взмахнёт волшебной палочкой — и мои хорошенькие раздвоенные копытца превратятся в копытища, как у лошади. А если она особенно разозлится, то обратит меня в камень, я сделаюсь статуей фавна и буду стоять в её страшном замке до тех пор, пока все четыре трона в Кэр-Паравале не окажутся заняты. А кто ведает, когда это случится и случится ли вообще. Теперь мне это ясно. Я не знал, что такое «люди», пока не повстречал вас. Конечно, я не могу выдать вас колдунье теперь, когда с вами познакомился.
Но нам надо скорее уходить. Я провожу вас до фонарного столба. Вы ведь найдёте оттуда дорогу в свою страну? Некоторые деревья, и те на её стороне. Они даже не убрали со стола. Мистер Тумнус снова раскрыл зонтик, взял Люси под руку, и они вышли из пещеры наружу. Путь обратно был совсем не похож на путь в пещеру фавна: не обмениваясь ни словом, они крались под деревьями чуть не бегом. Мистер Тумнус выбирал самые тёмные местечки. Наконец они добрались до фонарного столба, и Люси вздохнула с облегчением.
Люси вгляделась в темноту и увидела вдали, между стволами деревьев, светлое пятно. И… вы… вы можете простить меня за то, что я собирался сделать? Можно я оставлю ваш платок себе на память? Вскоре она почувствовала, что руки её раздвигают не колючие ветки деревьев, а мягкие меховые шубы, что под ногами у неё не скрипучий снег, а деревянные планки, и вдруг — хлоп! Она крепко прикрыла дверцу шкафа и оглянулась вокруг, всё ещё не в силах перевести дыхание. По-прежнему шёл дождь, в коридоре слышались голоса сестры и братьев, и Люси воскликнула: — Это я!
Аслан может ласково дыхнуть, а может поранить. Все мы ходим в шкурах Дракона — и пока мы не совлечем ее с себя у апостола Павла это называется «совлечься ветхого человека» , нам не понять тот Замысел, который есть о нас у Творца. А ведь помимо «естественного» нашего окостенения есть еще и культурные панцири, которые похищают у нас Небо. Как, например, смотреть в глаза Аслану и думать о «правах человека»? Правах — перед Ним?.. Это уже было когда-то в человеческой истории — во дни Иова. О том, что понял тогда древний страдалец и Богоискатель, напоминает нам и Льюис. А древние великие пророки напоминают, что у Бога нет обязательств. У Него все — дар. И об этом тоже напоминает Аслан, отправляя детей в страну колдуньи. Случайно или намеренно появилось у Льюиса это вполне библейское число — не знаю. Но как в Библии семь дней — это семь эпох мировой истории, так и у Льюиса вся история Нарнии — от ее создания до гибели — дана в семи эпизодах. Впрочем, прямых заимствований из Библии в сказках Льюиса нет. Разве что — в привычке называть детей «сынами Адама» и «дочерьми Евы». Создателя зовут Аслан, а не Ягве или Христос. В первой хронике «Племянник чародея» Аслан, являющийся детям в облике золотого сияющего льва, творит мир. Он творит песней. Льюис так представляет себе создание вселенной: «Далеко во тьме кто-то запел. Слов не было. Не было и мелодии. Был просто звук, невыразимо прекрасный. И тут случилось два чуда сразу. Во-первых, голосу стало вторить несметное множество голосов — уже не густых, а звонких, серебристых, высоких. Во-вторых, темноту испещрили бесчисленные звезды… Лев ходил взад и вперед по новому миру и пел новую песню. Она была мягче и торжественней той, которой он создал звезды и солнце, она струилась, и из-под лап его словно струились зеленые потоки. Это росла трава. За несколько минут она покрыла подножье далеких гор, и только что созданный мир стал приветливей. Теперь в траве шелестел ветер. Вскоре на холмах появились пятна вереска, в долине — какие-то зеленые точки, поярче и потемней. Когда точки эти, — нет, уже палочки, возникли у ног Дигори, он разглядел на них короткие шипы, которые росли очень быстро. Сами палочки тоже тянулись вверх и через минуту-другую Дигори узнал их — это были деревья». В IV веке святой Василий Великий очень похоже писал о возникновении мира: «Представь себе, что по малому речению холодная и бесплодная земля вдруг приближается ко времени рождения, и как бы сбросив с себя печальную и грустную одежду, облекается в светлую ризу, веселится своим убранством и производит на свет тысячи растений». Оба текста полагают, что читатель помнит исходный библейский стих: «И сказал Бог: да произрастит земля зелень, траву, сеющую семя и дерево плодовитое. И произвела земля…» Быт. Здесь нет ни опаринского мертвого и бессмысленного «бульона», который в некоей случайной катастрофе выплевывает из себя жизнь; нет и недвижной, творчески бездарной материи Платона, могущей лишь страдать в руках Демиурга, но бессильной самой что-либо предпринимать.
Три слова, которые я выделил, показывают, что мы должны читать книги в том порядке, в котороом они впервые пришли в мир, многокртоно читались и перечитывались. В том порядке, в котором росли и развивались смысл и значение этих великолепных книг — и это происходило помимо намерения Льюиса которое сформировалось позже изменить их порядок. Даже этот его план, получивший одобрение автора за два дня до его смерти, был обусловлен вниманием Льюиса к тому, как понили его книги, а возможно - и к их успеху на тот момент. Если бы Льюис осуществил задуманный им пересмотр последовательности, в которой надо читать книги, то хронологический порядок можно было бы признать лучшим вариантом. Но все же порядок "245-3617" или каноническая последовательность более предпочтительны.
Скорее всего,... Левикин Алексей - Придёт чёрный паучок Crocus 43 минуты назад Вы имеете в аиду: я не сочла нужным упомянуть или чтец в аннотации? Я, признаться, так глубоко не копала и не... Гарсиа-Виньо Мануэль - Любовь вне времени 2П25-1Е61МТ 1 час назад Особи получившие ту или иную власть, завсегда склонны изменять черты своего характера. Доселе дремавшие глубоко в... Отличная книга, но без вашей работы у меня просто не было бы возможности ознакомиться с... Сьюзан Форвард, Донна Глинн - Безразличные матери. Исцеление от ран родительской нелюбви Pavel Pozivnoy 2 часа назад После прослушивания книг- смотреть фильмы скучно, и тошно. Я сплю- и слушаю… потом ещё раз когда работаю,...
Клайв Стейплз Льюис «Нарния»
И вот когда дети решили поиграть в прятки, самая младшая прячется в платяном шкафу, через который она попадает в Нарнию. Люси возвращается домой и рассказывает о своей находке сестре и братьям и тут начинаются их приключения. Им нужно не только спасти Нарнию от злой колдуньи, но и сохранить свою семью. Это пятая книга в серии.
Действия романа разворачиваются на территории соседней страны от Нарнии — Тархистане. История о мальчике Шасте, который жил бедной жизнью. Однажды в его дом приезжает незнакомец, который хочет забрать его в рабство.
Шаста забирает говорящего коня незнакомца и отправляется в Нарнию. По дороге он встречает Аравиту, которая бежала от мачехи и теперь их ждут приключения на пути к счастью. На страницах этого романа снова появляются Питер и Эдмунд, Сьюзен и Люси.
Они возвращаются в Нарнию, чтобы помочь принцу Каспиану восстановить мир в Нарнии. Снова читатель встретит сильного и мудрого Аслана, а сама история научит мужеству и расскажет, на что способна сила веры. Сам автор говорил, что главной темой книги является восстановление истинной религии после искажения её сути.
В этой книге больше рассказывается об устройстве волшебного мира и о Нарнии.
Есть несколько причин такой полярности взглядов. То, что Нарния планировалась как христианская аллегория, обеспечила книгам невероятную популярность в религиозных кругах, особенно в фундаменталистской Америке. Это также, согласно отчётам, заставило призадуматься продюсеров нового фильма, которые ломали голову: как им подать «Льва, Колдунью и Платяной шкаф» как христианскую сказку и одновременно не оставить на обочине зрителей, исповедующих другую религию или не верящих в бога?
И эти сомнения нельзя назвать необоснованными. Недавно чрезвычайно талантливый и столь же популярный британский писатель Филип Пуллман, автор трилогии «Тёмные начала», который заявил о себе одновременно и как об агностике, и атеисте, осудил книги о Нарнии за религиозную пропаганду. Некоторые христианские критики также выразили сомнения в уместности аллегорического изображения Христа в виде огромного, могучего льва Аслана. Обычно юношеская литература изображает героев и героинь относительно маленькими и слабыми; это могут быть мыши, кролики, собаки, коты, хоббиты и, конечно же, дети.
Когда положительными героями становятся подростки или взрослые, у них так или иначе проявляются какие-нибудь недостатки, хотя чаще всего временные. Эти герои побеждают благодаря моральной, а не физической силе, потому что обладают стандартными качествами фольклорного героя — умом, храбростью, добротой и удачей. Льюис же отдаёт предпочтение так называемому "мускулистому христианству", которое проповедовало сильную и даже воинствующую веру и изображало Христа атлетичным и подчеркнуто мужественным. Это течение могло оказать влияние на выбор Льюисом для изображения аллегорической фигуры Христа красивого, но устрашающего льва размером с небольшого слона, а не более традиционного невинного, кроткого и мягкого агнца божьего.
Льюиса также обвинили в расизме за изображение тархистанцев в книге «Конь и его мальчик». Тархистан — пустынная страна на юге Нарнии, подозрительно похожая на Ближний Восток: жители этой страны — темнокожие, они носят тюрбаны и ятаганы.
Каспиан, Юстэс, Эдмунд и Лючи садятся на корабль «Покоритель зари» и отправляются на поиски родной страны Аслана. Их ждут незабываемые приключения и тайны. Привычные и такие родные герои уже выросли и им уже нет места в удивительном волшебном мире. Главными героями повествования становятся Юстэс и его подруга Джил. Аслан вызывает детей в Нарнию и поручаем им важную миссию, а точнее им нужно вернуть домой пропавшего принца.
Но чтобы выполнить обещание Юстэс и Джил должны неукоснительно следовать знакам, о которых поведал Аслан. Последняя книга серии описывает конец мира Нарнии. Последний король Нарнии Тириан вызывает Юстэса и Джил, чтобы они помогли спасти мир от обезьяна Хитра. Он нашел способ подставить Аслана и теперь от его имени правит страной. Но есть верные друзья и просто соратники, которые не верят в лже-Аслана. Грядет война, где справедливость и правда должны быть восстановлены. Серия «Хроники Нарнии» популярна во всем мире.
Её читают и верят в магический мир. Для детей это удивительная сказка, для взрослых возможность окунуться в мир приключений и магии.
Если детская книга — просто верная форма для того, что автору нужно сказать, тогда те, кто хочет услышать его, читают и перечитывают ее в любом возрасте. Эти замечательные книги возвращают взрослых в детство, а детей делают духовно старше! К 2006 году было продано более 100 миллионов копий книг на 41 языке, а сюжет неоднократно использован, полностью или частично, в теле- и радиовещании, театральных постановках и кино. Здесь вы можете слушать онлайн mp3 бесплатно и без регистрации.
Всё, что нужно знать о «Хрониках Нарнии»
Многие критики отмечают, что "Хроники Нарнии" представляют собой аллегорию библейских историй, таких как Исход, Евангелие и Откровение. Вы можете стать первым, кто напишет рецензию на книгу «Хроники Нарнии: Лев, Колдунья и волшебный шкаф»! Он получил два продолжения «Хроники Нарнии: Принц Каспиан» (2008) и «Хроники Нарнии: Покоритель Зари» (2010). Клайв Стейплз Льюис / Хроники Нарнии.
Всё, что нужно знать о «Хрониках Нарнии»
А тут как раз мимо проходил инспектор образования…в общем, поощрявшее буллинг руководство тоже ушло. Рабадаш — самоуверенный мерзавчик , наследник Тисрока Тархистана, после провала вторжения в Орландию и Нарнию волей Аслана был обращен в осла и вернул облик только в главном храме Ташбаана на большой праздник. Само собой, нрава царевича не улучшило, но условие не выходить далее 5 миль от храма под угрозой нового превращения уже навечно сделало его самым большим домоседом и миротворцем из всех правителей Тархистана. Персонаж-призрак : Император-за-Морем, отец Аслана. Поджог, убийство и переход на красный свет : «Лев, колдунья и платяной шкаф» — собственно, название. В финале все, кроме Сьюзен, встречаются преображёнными и получают королевские венцы. Приспособить под язык — здесь пример не с именами. Переводчики Афиногенов-Воседой-Волковский, которые отличились жутким переводом «Властелина Колец», с «Нарнией» успешно справились и даже сумели приспособить под русский язык заголовки рецептов в кулинарной книге великанов-людоедов: в оригинале на одной странице Mallard дикая утка , Man человек и Marsh-wiggle болотный человек-лягушка. Они сделали это, сменив птицу и поменяв число на множественное Ласточки, Люди, Лягвы-мокроступы. А у других переводчиков игра слов не сохранена, названия не на одну букву классический вариант — Дикая утка, Человек, Квакль-бродякль , и чтобы их прочитать, персонажам детям приходится переворачивать множество страниц огромной великаньей книги.
Сами бы попробовали… Проблема с хищниками решена довольно изящно: здесь есть звери разумные и говорящие, а есть неразумные. Есть первых — для разумных очень сильное табу, и этим занимаются только самые злые существа : автор, описывая реакцию жителя Нарнии на поедание великанами разумного оленя, сравнивает её с реакцией человека на людоеда, поедающего детей. Неразумных же могут вполне легально употреблять в пищу как люди, так и говорящие хищники. Проблема, однако, решена не до конца: как в условиях охоты оперативно отличать неговорящую дичь от говорящих товарищей? Если мелкие животные, обретя разум, сильно подросли говорящая мышь ростом с неговорящего барсука, говорящий барсук — примерно с гнома , то о копытных и крупных хищниках такого уже не скажешь. Окликать каждого оленя, замеченного на охоте? Останешься голодным, дичь просто убежит. Знать, конечно, может позволить себе охотиться с разумными собаками или волками, которые способны по запаху отличить, пахнет ли от того же оленя какой-то цивилизацией или только диким лесом — но то знать, а остальным сынам Адама, видимо, на зуб остаётся только домашняя, гарантированно неговорящая скотина. И ещё одна проблема: спариваются ли говорящие звери с неговорящими, или это будет сродни зоофилии?
А если спариваются, то будет ли потомство, и если будет — то будет оно разумным или нет? Рождество — в Нарнии празднуют Рождество, не задумываясь, кто в этот день родился. Характерно для Англии и бывшей английской колонии США. Главное на Рождество — не само событие, а рождественские подарки. Питер, Сьюзен и Люси Пэвенси именно в качестве таких подарков получают вещи, которые в дальнейшем будут необходимы по сюжету. Для чего Сьюзен был необходим боевой лук, а Люси — кинжал, в книгах не раскрывается. Но ведь пригодились как-то. В «Принце Каспиане» у лука мелкая эпизодическая роль, а кинжал так и вообще не ищут. Вероятно, уже был использован в самой крайней необходимости.
Кстати , а почему сразу «не задумываясь»? Тот персонаж, который родился в этот день, в Нарнии действует, и весьма активно. Да, названия Иудеи и Вифлеема нарнийцам ничего не скажут, но что у Аслана есть Отец, они знают. Раз есть Отец — значит, Его Сын был рождён, а раз был рождён — отчего бы и не праздновать Его день рождения, пусть даже условно? Судный день : последняя книга — буквальный пересказ учения об Апокалипсисе. У нас именно такие гномы : однотопы, полугном доктор Корнелиус и ещё много всего.
Волшебство начинается так: дети из нашего мира попадают в мир, где царит извечное НИЧТО, тьма и тишина подобно описанному в библейской Книге Бытия. Вот как это описывает Клайв Льюис в книге «Племянник чародея» гл. Чей-то голос начал петь, так далеко, что Дигори даже не мог разобрать, откуда он доносится.
Казалось, что он струится со всех сторон. Порою Дигори мерещилось, что голос исходит из земли у них под ногами. Самые низкие ноты этого голоса были так глубоки, что их могла бы вызвать сама земля. Слов не было. Даже мелодии почти не было. Но Дигори никогда не слышал таких несравненных звуков. Во-первых, к поющему голосу присоединилось несчётное множество других голосов. Они пели в тон ему, только гораздо выше, в прохладных, звонких, серебристых тонах. Во-вторых, чёрная тьма над головой вдруг мгновенно осветилась мириадами звёзд… Голос на земле звучал всё громче, всё торжественней, но небесные голоса уже кончили подпевать ему и затихли.
И чудеса продолжились… Это был лев. Огромный, лохматый, золотисто-жёлтый лев стоял лицом к восходящему солнцу, метров за триста от них, широко раскрыв свою пасть в песне… Расхаживая взад и вперёд по этой пустынной земле, лев пел свою новую песню мягче и нежнее той, что вызвала к жизни звёзды и солнце. Лев ходил и пел эту журчащую песню, и вся долина на глазах покрывалась травой, растекавшейся, словно ручей, из-под лап зверя». Из Библии мы знаем, как первый человек — Адам — получил душу от дыхания Бога Быт. И то же самое о процессе одушевления, но сказанное другими словами, мы находим в главе 1 «Сефер Иецира» Книги Творения , приписываемой патриарху Аврааму: «Десять сефирот без ничего: первая сефира — Дух Бога Живого — благословенно и благословляемо Имя Его, вечно живого! Голос, дуновение "ветер", "дух" и слово — и это есть Дух Святой». Теперь давайте сравним: «…Лев раскрыл пасть, но вместо звуков издал только долгий, тёплый выдох, который, казалось, качнул всех зверей, как ветер качает деревья… Каждая капля крови в жилах Дигори и Полли вспыхнула, когда они услыхали необыкновенно низкий и властный голос: "Нарния, Нарния, Нарния, проснись! Да будут твои деревья ходить. Да будут твои звери наделены даром речи.
Да обретут душу твои потоки"». Вперёд, в страну Аслана. Фото А. Кировой Так описать картину творения могуществом Божественного Слова и силой звука, способного создавать и разрушать миры, мог только очень талантливый человек, в котором, к тому же, ещё жив ребёнок. Он знал, что, в отличие от большинства взрослых, почти все дети умеют думать сердцем; поэтому им легко будет и понять, и принять Откровение, которое в Священном Писании сформулировано так: «В начале было Слово звук, энергия, сила , и Слово было у Бога Творца , и Слово было Бог Всемогущий … Всё чрез Него начало быть…» Магия числа 7 1 «Хроники Нарнии» — цикл из семи детских фантазийных книг. Число 7 то и дело встречается в книгах Льюиса: это и семь лордов, и семь одиноких островов, и семеро братьев рыжих гномов, семилетняя спячка, семь друзей Нарнии, семеро королей и королев и т. Чем же так важна для писателя цифра 7? Она — символ всего таинственного и магического, это самое интересное и самое загадочное, волшебное число Вселенной, и означает оно полноту и совокупность. В семёрке воплотилась главная тайна мироздания: «Тайна за семью печатями».
Недаром Божественное творение состоялось в семь дней, в музыкальной гамме — семь нот, в радуге — семь цветов, в неделе — семь дней. Все религии, все духовные движения прошлого и современности безоговорочно признают особое значение этого таинственного числа, возможно, одного из ключевых чисел для всего мироздания. В иудаизме число 7 повторяется многократно, что подчёркивает его магическую силу в глазах древних израильтян и символизирует законченность, совершенство: семь дней творения, семь заповедей Ноя, семь патриархов, семь коров и семь колосьев в видениях Иосифа, семь дней посвящения священников, семь видов растений, семь кругов вокруг Иерихона, семь нот арфы Давида, семь смертных грехов. В христианстве цифра 7 столь же значима. В Священных Писаниях мы встречаем семь чинов ангельских, семь недель Великого поста, семь чаш, семь царей, семь язв, семь духов божьих, семь звёзд — всего не перечислишь. Ислам, христианство и иудаизм признают семиэтапный акт создания Вселенной. Однако в исламе число 7 имеет особенный смысл. Согласно ему, существует семь небес, и попадающие на седьмое небо испытывают высшее блаженство, поэтому 7 — это священное число ислама. В браминском и буддийском верованиях семёрка тоже священна.
Согласно преданиям, Будда сидел под фиговым деревом с семью плодами. От индусов пошёл обычай дарить на счастье семь слоников — фигурок из кости, дерева или другого материала. А что же можно найти семеричного у мистиков и теософов? Блаватской вы не раз встретите эту цифру: семь врат, семь миров, семь звуков в едином, семь ступеней познания, семь Превышних Владык, семеричные Иерархии, семь мистических чувств и т. В Агни Йоге прочтёте, что «космос построен на семеричном основании», что «лучшее для круга число — семь», а также о семи кругах ясновидения, семи чувствах астральных, семи главных центрах, отвечающих семи принципам человеческого существа, и о прочей семеричности в самом человеке и вокруг него. То же признание важности, пожалуй, самого сакрального из всех чисел демонстрируют и древнее гностическое Евангелие «Пистис София» 3 , и Апокриф Иоанна, и апокрифическое Евангелие от Марии 4 , и книги гностиков ХХ века Яна ван Рэйкенборга и Катарозы де Петри «Универсальный Гнозис», «Грядущий новый человек», «Китайский Гнозис», «Египетский первоначальный Гнозис». Льюис вспоминает свою преподавательницу в школе Виверна как теософку-розенкрейцера, воспламенившую его интерес к «тайному знанию» 5. Чтобы не быть голословной в соединении имени Льюиса с гнозисом, эту часть статьи хочу начать такой выразительной цитатой Льюиса из книги «Просто Христианство» Mere Christianity, 1943 : «Ничто живое не рождается на свет с такими желаниями, которые невозможно удовлетворить. Ребёнок испытывает голод, но на то и пища, чтобы насытить его.
Утёнок хочет плавать — что ж, в его распоряжении вода. Людей влечёт к противоположному полу, для этого существует половая близость. И если я нахожу в себе такое желание, которое ничто в мире не способно удовлетворить, это, вероятнее всего, можно объяснить тем, что я был создан для другого мира. Если ни одно из земных удовольствий не приносит мне подлинного ублаготворения, это не значит, что Вселенной присуще некое обманчивое начало. Возможно, земные удовольствия и рассчитаны не на то, чтобы удовлетворить ненасытное желание, а на то, чтобы, возбуждая его, манить меня вдаль, где и таится настоящее. Если это так, то я должен постараться, с одной стороны, никогда не приходить в отчаяние, проявляя неблагодарность за эти земные благословения, а с другой стороны, мне не следует принимать их за что-то другое, копией или эхом, или несовершенным отражением чего они являются. Я должен хранить в себе этот неясный порыв к моей настоящей стране, которую я не сумею обрести прежде, чем умру. Я не могу допустить, чтобы она скрылась под снегом, или пойти в другую сторону. Желание дойти до этой страны и помочь другим найти туда дорогу должно стать целью моей жизни».
Такие мысли очень близки гностикам, для которых греческое слово «гнозис» означает знание, обретённое в откровении; ведь это знание ответов на извечные вопросы: кто мы; зачем пришли на землю; куда отправимся после смерти; какова истинная цель нашей жизни? Ответы на них содержит так называемое Универсальное Учение, у которого очень древние корни, поскольку оно сопровождает человечество со времён Адама. Это идущее от Бога живое, неискажённое знание. Прикоснувшегося к нему человека неизбежно охватывает некое беспокойство, у него появляется смутное ощущение, что в нашем мире он — не дома, что нужно искать путь в свою страну.
Льюис был уже довольно известен. Известен прежде всего как блестящий популяризатор христианства, эдакий апологет для безбожников.
Тот, кто прочитает «Письма Баламута», возможно, удивится тому, что в произведении, созданном в столь неспокойное время, война упоминается крайне скупо. Льюис вкладывает в уста беса-искусителя убеждение, что зло и грех разъедают душу человека изнутри — незаметно и постепенно рождаясь из самых бытовых мелочей. И вот это, по мнению Льюиса, гораздо страшнее того зла, что бушует снаружи. Мало того, именно гибель героя от бомбежки помешала бесу довести искушение до конца. Сразу оговоримся: пацифизмом, модным перед войной в среде «высоколобых», ни Льюис, ни Толкин не страдали. Во-первых, оба они воевали в Первую мировую добровольцами.
Во-вторых, это хорошо видно из их произведений, где от открытого вооруженного столкновения со злом никто не уходит. В первой книге «Хроник Нарнии» война также упоминается мимоходом — буквально в нескольких первых строчках. Там говорится, как четырех детей, чтобы уберечь от бомбежек, вывозят из Лондона в сельскую местность в дом профессора. И все.
В коварном Обезьяне, совращающем жителей Нарнии, заставляя их поклониться лже-Аслану, угадывается парадоксально изложенный сюжет об Антихристе и Звере. Источники «Хроник Нарнии» Античная мифология Хроники Нарнии не просто наполнены персонажами античной мифологии — фавнами, кентаврами, дриадами и сильванами. Льюис, хорошо знавший и любивший античность, не боится разбрасывать отсылки к ней на самых разных уровнях. Одна из запоминающихся сцен цикла — шествие освободившихся из? А в самый возвышенный момент в финале «Последней битвы», когда герои видят, что за пределами ветхой Нарнии открывается новая, относящаяся к прежней как прообраз к образу, профессор Керк бормочет про себя, глядя на удивление детей: «Все это есть у Платона, все у Платона… Боже мой, чему их только учат в этих школах! Иллюстрация Паулины Бейнс к ниге «Принц Каспиан».
Неудивительно, что в «Нарниях» множество отсылок к средневековой литературе. Вот только два примера. В «Бракосочетании Филологии и Меркурия», сочинении латинского писателя и философа V века Марциана Капеллы, рассказывается, как дева Филология приплывает к краю света на корабле вместе с львом, кошкой, крокодилом и командой из семи матросов; готовясь пить из чаши Бессмертия, Филология извергает из себя книги точно так же, как Рипичип, воплощение рыцарства, в «Покорителе зари» отшвыривает шпагу на пороге страны Аслана. А пробуждение природы в сцене творения Асланом Нарнии из «Племянника чародея» напоминает сцену явления девы Природы из «Плача Природы» — латинского аллегорического сочинения Алана Лилльского, поэта и богослова XII века. Английская литература Основной специальностью Льюиса была история английской литературы, и он не мог отказать себе в удовольствии поиграть с любимым предметом. Главные источники «Нарний» — два лучше всего изученных им произведения: «Королева фей» Эдмунда Спенсера и «Потерянный рай» Джона Мильтона. Белая колдунья очень похожа на Дуэссу Спенсера. Она пытается соблазнить Эдмунда восточными сладостями, а Дигори — яблоком жизни точно так же, как Дуэсса соблазняла Рыцаря Алого креста рыцарским щитом совпадают даже детали — бубенцы на экипаже Белой колдуньи достались ей от Дуэссы, а Зеленая колдунья из «Серебряного кресла», как и Ложь, оказывается обезглавлена своим пленником. Обезьян, наряжающий ослика Лопуха Асланом, — отсылка к колдуну Архимагу из книги Спенсера, создающему ложную Флоримеллу; тархистанцы — к спенсеровским «сарацинам», нападающим на главного героя, Рыцаря Алого креста, и его даму Уну; а падение и искупление Эдмунда и Юстеса — к падению и искуплению Рыцаря Алого креста; Люси сопровождают Аслан и фавн Тумнус, как Уну у Спенсера — лев, единорог, фавны и сатиры. Уна и лев.
Картина Брайтона Ривьера. Иллюстрация к поэме Эдмунда Спенсера «Королева фей». Там на серебряном троне в подземном царстве восседает Прозерпина. Особенно интересно сходство сцен творения мира песней в «Потерянном рае» и «Племяннике чародея» — тем более что этот сюжет не имеет библейских параллелей, но близок соответствующему сюжету из «Сильмариллиона» Толкина. В них видят соответствие семи католическим таинствам, семи степеням посвящения в англиканстве, семи добродетелям или семи смертным грехам. Дальше всех пошел по этому пути английский ученый и священник Майкл Уорд, предположивший, что семь «Нарний» соответствуют семи планетам средневековой космологии. Вот как: «Лев, колдунья и платяной шкаф» — Юпитер Его атрибуты — царственность, поворот от зимы к лету, от смерти к жизни. Важный мотив книги — борьба с узурпатором местных божеств и пробуждение природы. Одно из имен Марса — Mars Silvanus, «лесной»; «это не только бог войны, но также покровитель лесов и полей, а потому идущий войной на врага лес мотив кельтской мифологии, использованный Шекспиром в «Макбете» — вдвойне по части Марса. Главные антагонисты книги — змеи и драконы их в книге целых пять , а ведь бог солнца Аполлон — победитель дракона Тифона.
Бледность, отраженный свет и вода, болота, подземные моря — основная стихия книги. Обитель Зеленой колдуньи — это призрачное царство, населенное потерявшими ориентацию в пространстве большого мира «лунатиками». Меркурий — покровитель риторики, а речь и ее обретение — также одна из важнейших тем книги. Меркурий — покровитель воров и обманщиков, а главные герои книги — конь, которого похитил мальчик, или мальчик, которого похитил конь. Она соблазняет дядюшку Эндрю и пытается соблазнить Дигори.
Аудиокнига «Хроники Нарнии»
цикл из семи детских фэнтезийных книг, написанных Клайвом Стэйплзом Льюисом. Хроники Нарнии — цикл из семи фэнтезийных повестей, написанных Клайвом Стэйплзом Льюисом. Хроники Нарнии вдохновили четверых Основатели Хогвартса?» data-src. Библейский пласт в «Хрониках Нарнии» был наиболее важным для Льюиса.
Почему «Хроники Нарнии» незаслуженно забыты
| Перезапуск «Хроник Нарнии» от Netflix: режиссер, дата выхода и все, что мы знаем | «ПЛЕМЯННИК ЧАРОДЕЯ» — первая книга «Хроник Нарнии» Клайва С. Льюиса (хотя написана шестой). |
| Люди поняли, что произошло в Хрониках Нарнии. И им грустно | цикл из семи детских фэнтезийных книг, написанных Клайвом Стэйплзом Льюисом. |
| Что надо знать о «Хрониках Нарнии» | Библейский пласт в «Хрониках Нарнии» был наиболее важным для Льюиса. |
| Всё, что нужно знать о «Хрониках Нарнии» | Читать онлайн книгу «Хроники Нарнии. Вся история Нарнии в 7 повестях» полностью, автора Клайва Льюиса, ISBN: 9785041508487, в электронной библиотеке |
| Закон Божий и "Хроники Нарнии" | Правмир | «Хроники Нарнии» Клайва Стейплза Льюиса, занимающие верхние строчки большинства списков лучших книг всех времен и народов, — загадочное явление, ключ. |
История создания Нарнии
• НаибОльшое количество иллюстраций к книги хроники Нарнии написала Паулина Бейнс. Хроники Нарнии в 2 томах 1992 г изд. «Хроники Нарнии» (написаны в 1950–1956 гг.) — цикл из семи сказок, которые получили неофициальное название «евангелие для детей». [3] Льюис К.С. Хроники Нарнии: Вся история Нарнии в 7 повестях / Пер.с англ. Аудиокнигу читает Парфенов С. Хроники Нарнии — цикл из семи детских фэнтезийных книг, написанных Клайвом Стэйплзом Льюисом.
КОНТАКТЫ ПОРТАЛА
Всё начиналось с образов: фавн, несущий зонтик, королева на санях, великолепный лев. Изначально не планировалось ничего, связанного с христианством, этот элемент проявился как бы сам по себе. Вы можете остановить воспроизведение аудиокниги и закрыть браузер. Таймкод остановки воспроизведения автоматически сохранится, и вы сможете дослушать аудиокнигу в любое удобное для вас время. Слушать аудиокнигу онлайн "Хроники Нарнии.
Тёмный остров — 579 Глава тринадцатая. Три спящих лорда — 588 Глава четырнадцатая.
Где начинается край света — 597 Глава пятнадцатая. Чудеса последнего моря — 606 Глава шестнадцатая. Джил получает задание — 639 Глава третья. Король отправляется в плавание — 647 Глава четвёртая. Совиный совет — 656 Глава пятая. Хмур — 666 Глава шестая.
Дикие северные пустоши — 676 Глава седьмая. Холм со странными рвами — 686 Глава восьмая. Замок Харфанг — 695 Глава девятая. Друзья узнали нечто важное — 706 Глава десятая. Там, где нет солнца — 715 Глава одиннадцатая. В тёмном замке — 726 Глава двенадцатая.
Королева земных недр — 735 Глава тринадцатая. Земные недра без королевы — 743 Глава четырнадцатая. Самое дно мира — 751 Глава пятнадцатая. Исчезновение Джил — 759 Глава шестнадцатая. У каменного котла — 779 Глава вторая. Опрометчивость короля — 786 Глава третья.
Хитр во славе — 794 Глава четвёртая. Что случилось этой ночью — 801 Глава пятая. К королю пришла помощь — 808 Глава шестая. Славная ночная работа — 816 Глава седьмая. В основном о гномах — 823 Глава восьмая. Какие вести принёс орёл — 831 Глава девятая.
Великое собрание у хлева на холме — 838 Глава десятая.
И дело, как ни странно, даже не в качестве. Экранизацию книг о Нарнии затрудняет тот самый аллегоризм, или, точнее, притчевость, страны Аслана.
В отличие от «Властелина колец», где гномы и эльфы — это прежде всего гномы и эльфы, за героями «Нарний» часто отчетливо проступает второй план когда лев — это не просто лев , а потому реалистичная экранизация превращает полную намеков притчу в плоский экшен. Гораздо лучше фильмы Би-би-си, снятые в 1988—1990 годах, — с плюшевым Асланом и сказочными говорящими зверями: «Лев, колдунья и платяной шкаф», «Принц Каспиан», «Покоритель зари» и «Серебряное кресло». Кадр из сериала «Хроники Нарнии».
Образ фавна, гуляющего по зимнему лесу с зонтиком и свертками под мышкой, преследовал его с 16 лет и пригодился, когда Льюис впервые — и не без некоторого страха — вплотную столкнулся с детьми, общаться с которыми не умел. В 1939 году в его доме под Оксфордом жили несколько девочек, эвакуированных из Лондона во время войны. Льюис стал рассказывать им сказки: так жившие в его голове образы пришли в движение, а через несколько лет он понял, что рождающуюся историю необходимо записать.
Иногда общение оксфордских профессоров с детьми оканчивается подобным образом. Фрагмент обложки книги «Лев, колдунья и платяной шкаф». Иллюстрация Паулины Бейнс.
Лондон Обложка книги «Лев, колдунья и платяной шкаф». Лондон Люси Прототипом Люси Певенси считается Джун Флюэтт, дочь преподавателя древних языков в Школе святого Павла ее закончил Честертон , в 1939-м эвакуированная из Лондона в Оксфорд, а в 1943 году оказавшаяся в доме Льюиса. Джун было шестнадцать, и Льюис был ее любимым христианским автором.
Однако, только прожив несколько недель в его доме, она поняла, что известный апологет К. Льюис и хозяин дома Джек так его называли друзья — одно и то же лицо. Джун поступила в театральное училище причем обучение ей оплатил Льюис , стала известной театральной актрисой и режиссером ее сценический псевдоним — Джилл Реймонд и вышла замуж за внука знаменитого психоаналитика сэра Клемента Фрейда, писателя, радиоведущего и члена парламента.
Люси Барфилд в 6 лет. Квакль-бродякль Квакль-бродякль Хмур из «Серебряного кресла» списан с внешне мрачного, но доброго внутри садовника Льюиса, а его имя — аллюзия на строку Сенеки, переведенную Джоном Стадли по-английски его зовут Puddleglum — «угрюмая жижа», у Стадли было «стигийская угрюмая жижа» про воды Стикса : Льюис разбирает этот перевод в своей толстенной книге, посвященной XVI веку. Квакль-бродякль Хмур.
Нарния — латинское название города Нарни в Умбрии. Небесной покровительницей города считается блаженная Лючия Брокаделли, или Лючия Нарнийская. Нарния в латинском Малом атласе Древнего мира Мюррея.
Рисунок Паулины Бейс. Льюис с детства любил северное графство Даун и не раз ездил туда с матерью. Он говорил, что «небеса — это Оксфорд, перенесенный в середину графства Даун».
По некоторым данным, Льюис даже называл брату точное место, ставшее для него образом Нарнии, — это деревенька Ростревор на юге графства Даун, точнее склоны Моурнских гор, откуда открывается вид на ледниковый фьорд Карлингфорд-Лох. А вот хроника «Племянник чародея», в которой Дигори Керк противостоит соблазну украсть яблоко вечной жизни для своей смертельно больной матери, связана с биографией самого Льюиса. Льюис пережил смерть матери в девять лет, и это было для него сильнейшим ударом, приведшим к потере веры в Бога, вернуть которую он смог только к тридцати годам.
Дигори Керк. Творец и правитель Нарнии, «сын Императора-за-морем», изображен в виде льва не только потому, что это естественный образ для царя страны говорящих зверей.
Во-вторых, темноту испещрили бесчисленные звезды… Лев ходил взад и вперед по новому миру и пел новую песню. Она была мягче и торжественней той, которой он создал звезды и солнце, она струилась, и из-под лап его словно струились зеленые потоки. Это росла трава. За несколько минут она покрыла подножье далеких гор, и только что созданный мир стал приветливей. Теперь в траве шелестел ветер. Вскоре на холмах появились пятна вереска, в долине — какие-то зеленые точки, поярче и потемней. Когда точки эти, — нет, уже палочки, возникли у ног Дигори, он разглядел на них короткие шипы, которые росли очень быстро.
Сами палочки тоже тянулись вверх и через минуту-другую Дигори узнал их — это были деревья». В IV веке святой Василий Великий очень похоже писал о возникновении мира: «Представь себе, что по малому речению холодная и бесплодная земля вдруг приближается ко времени рождения, и как бы сбросив с себя печальную и грустную одежду, облекается в светлую ризу, веселится своим убранством и производит на свет тысячи растений». Оба текста полагают, что читатель помнит исходный библейский стих: «И сказал Бог: да произрастит земля зелень, траву, сеющую семя и дерево плодовитое. И произвела земля…» Быт. Здесь нет ни опаринского мертвого и бессмысленного «бульона», который в некоей случайной катастрофе выплевывает из себя жизнь; нет и недвижной, творчески бездарной материи Платона, могущей лишь страдать в руках Демиурга, но бессильной самой что-либо предпринимать. Здесь радостный диалог: на «Fiat! Современный космолог в этой связи не прочь поговорить о «направленной эволюции» и «антропном факторе»… Церковь говорит — о поэзии. Именно так называется Бог в «Символе веры»: «Верую во Единого Бога Отца, Вседержителя, Творца небу и земли»… «Творец» в греческом оригинале — «Поэтос»… И в молитве на Великом Водосвятии о возникновении мира говорится — «Ты, Господи, от четырех стихий всю тварь сочинивый». Да и в самом деле — что еще можно сделать со «стихиями», именование которых все же происходит от греческого глагола «стихэо» идти рядами, сопрягать ряды; «чины» — по славянски , как не со-чинять.
В отличие от русского понимания «стихийности» для греческого уха в «стихии» слышалась гармония, стройность и созвучность того «космоса», отголосок которого дошел да нашей «косметики». Библия не говорит — откуда в нашем мире появилось зло. Восстание и падение гордого ангела Денницы не описаны. Человек приходит в мир, который еще добр, но в который уже прокралось зло. Само зло не живет — оно паразитирует на жизни и добре. Так и Колдунья отнюдь не создается песней Аслана, а в Нарнию она попадает некоторым паразитическим способом — ухватившись за детей. В Библии лишь подговорив людей, зло получает власть во вселенной; в Нарнии Колдунья тоже делает людей своими соучастниками… И Эдемский сад, и древо познания также узнаваемы у Льюиса. То, что «Хроники Нарнии» не объясняют происхождение зла, не означает, что они с ними смиряются. Христианская мысль именно потому и не объясняет исток зла, чтобы было легче бороться со злом.
Ведь в силу нашей неискоренимой философской привычки нам кажется, что «объяснить» значит «понять», а «понять» значит «принять». Если я нашел причину какого-то события — значит я тем самым пришел к выводу, что оно и не могло не произойти. Нет, не в «причинах и следствиях», не в законах «кармы» или в «диалектике всеединства» коренится зло. Оно — в тайне свободы. Не в потаенно-мистических и огромных «законах мироздания», а в нашей, вроде бы такой маленькой, свободе. Именно человек когда-то впустил холод во вселенную, согретую дыханием Творца. И нам, привыкшим к холоду, дыхание той же Любви кажется теперь слишком обжигающим, слишком болезненным. Мы в своей свободе взрастили смерть. Именно смертью силы магии хотели отделить нас от Бога.
Но Творец жизни Сам вошел в пространство смерти.