Смотрите фильмы, сериалы, и мультфильмы из списка "Кино не для всех" в нашем онлайн-кинотеатре.
В Петербурге стартует марафон авторского кино
Он сам не любил «Иваново детство», потому что там очень много было, как ему казалось — и не без оснований, — смыслов-символов. Хотя Туровская ему на это отвечала: чем еще, если не символом, можно назвать то, как в финале «Ностальгии» Янковский несет свечу. На это трудно ответить, потому что баланс всегда существует. Но речь о том, когда весь фильм становится символизацией смысла, работает на нечто очень конкретное. На то, что нам хотят сказать авторы, и мы это понимаем. Исчезает то, что я назвал бы пространством смысла. Настоящий кинематограф никогда не вываливает вам смыслы.
Я помню свои ощущения от фильма «Мой друг Иван Лапшин»: это был шок от того, что я встретился не со смыслом, а с пространством смыслов, в котором я, честно говоря, разбираюсь до сих пор. У меня был опыт большой развернутой статьи, посвященной Герману и его трилогии — «Проверка на дорогах», «Двадцать дней без войны», «Мой друг Иван Лапшин», — и сейчас я решил снова вернуться к этому кинематографу. И он вдруг совершенно по-иному для меня открылся, потому что это пространство смыслов. А вот кинематограф, который мы видим, — не говорю о конкурсной программе, а вообще сегодня, — это кинематограф смыслов, но не пространства смыслов. В котором можно было бы существовать, с которым можно было бы взаимодействовать. Вот этого мне сегодня не хватает.
При этом одним из последних больших впечатлений для меня стал «Снегирь» Бориса Хлебникова. Хоть его и пытаются сейчас в интернете раскладывать именно на смыслы-символы — столкновение поколений и так далее, но этот фильм гораздо интереснее и глубже. Там не герои-символы, не эпизоды-символы. Они складываются в художественное пространство, в котором интересно существовать и обретать смыслы. Вот это мне кажется чрезвычайно важным. Вот почему мы зовем Льва Маратовича в жюри!
Прежде чем возложить ответственность на продюсера Наталью Дрозд, хочу еще раз уточнить свои слова, сказанные в начале нашей встречи. У меня не было никакого оптимизма по поводу состояния российского авторского кино. Я имел в виду лишь то, что долгое время российское кино — и авторское тем более — жило само по себе. Никто им не интересовался. Авторы делали то, что хотели. Потом потихоньку начали появляться какие-то правила, которые воспринимаются болезненно, как и все любые ограничения.
Материться нельзя, на ту или другую тему снимать нельзя, сейчас еще больше чего-то нельзя. Но чем больше государство и общество стали интересоваться кино, тем яснее, что этот подход — «я художник, я так вижу», «что хочу, то и ворочу» — больше не работает. Не только с точки зрения цензуры, но и с точки зрения все той же ответственности. Сегодня мы оказались в мире, который ускользает от прямого отображения, а у людей потребности узнавать свои страхи и переживания в фильмах никуда не делись. И мы все оказались в ситуации огромного выбора. Как с ним справляться — новым авторам или старым, это и есть сущностный предмет дискуссии.
Если мы не подберем ключи к новой реальности, если не найдем те образы, те смыслы, чтобы отображать, что с людьми происходит, никто не будет смотреть это кино. Но перейдем к практической стороне дела. Мне интересно спросить Наталью как человека с международным продюсерским опытом: чем отличается работа с европейскими фондами? Сколько там творчества, а сколько монотонного труда, бюрократии, участия в питчингах и прочего? Наталья Дрозд. Я не досконально это знаю, я же всегда работала через иностранных продюсеров.
Но многие знают, например, Симону Бауман, главу German Films. Она мне примерно год назад сказала, что изо всех немецких картин, которые появились на основных международных фестивалях, ни одна не была поддержана государственными институциями. Потому что — фильтры. Система, которая была построена, автоматически выкидывает все новое, яркое, авангардное и смелое. Знаю, что в Германии со следующего года меняют эту систему. Все, что мы сейчас здесь видим благодаря Стасу и нам всем, было сделано года два-три назад.
А сегодня мы находимся в ситуации тотального хаоса. Естественно, я говорю про себя, но есть ощущение, что можно продвигаться только маленькими шажками и постоянно оглядываться. Потому что большие шаги могут быть фатальными или вообще не туда. Приходится делать все на ощупь. Сейчас снимать на сверхактуальные темы невозможно. Даже и неправильно.
Не в смысле цензурных ограничений, а потому, что мы каждый день имеем дело с какой-то новой реальностью, с какой-то новой горячей точкой. Ситуация двух- или трехлетней давности — ситуация максимального благоприятствования. Это говорю как человек, которому повезло запуститься с неким количеством фильмов в то время. Свобода и ответственность были фантастические. В Европе очень все бюрократизировано, там сложно развитая система фондов. И это в каком-то смысле здорово, потому что там дают много денег, например, на написание сценариев, чтобы сценарист мог спокойно работать, чего у нас не было и уже вряд ли будет.
Но при этом мы все равно, несмотря на постоянные противопоставления, живем в едином мире. Просто там другие ориентиры и ценности: есть повестка — и будь добр, вот это и это должно быть в кино. Есть то, что у нас в принципе запрещено, а у них обязательно надо показать. Тоже порой доходит до смешного. И уж точно не способствует творчеству. Трафареты накладываются везде: просто у кого-то кружочек, у кого-то квадратик.
А свободы нет нигде, честно говоря. Ситора Алиева. Это созвучно с тем, о чем говорил Лев Маратович. Если вульгаризировать и упростить: во всем мире наблюдается кризис смыслов. Весь мир зашел в тупик, не знает, зачем он живет, и поэтому полыхает. Мир не зашел в тупик.
Мир как раз научился гениально существовать без смыслов. Это мы не умеем. Не знаю, действительно ли это наша специфика, но мы не научились, постмодерна у нас не было. Я обычно привожу пример невероятно выразительный. Наверное, все знают, как выглядит банджи-джампинг, изобретенный новозеландцами. Дело в том, что после Второй мировой войны весь мир оказался на краю.
Мишель Пуакар в фильме «На последнем дыхании» Годара говорил, что он выбирает не грусть, а небытие. Это честнее. И Запад это сделал. Это мы обратились к жизни, потому что решили, что все кончилось. А на самом деле ничего не кончилось — все только началось. И Запад прошел очень большой путь, приведший к постмодерну.
Мы же упорно не понимаем, что это такое, а это — банджи-джампинг. Прыжок в пропасть и обратно. Запад в этом смысле действует мастерски, я бы не стал их осуждать. Я посмотрел новый фильм Кристи Пую, так вот он, как мне показалось, как раз в судорожном поиске новых смыслов. И другие большие авторы. Правда, пока я там новые смыслы не обнаружил.
Может, просто мало видел. Но это абсолютно мировой тренд. Ксения Болецкая. Предлагаю ответить на общий вопрос. Если я вас правильно услышала, в российском авторском кино режиссерам важен диалог. То есть и международные показы в том числе.
С удивлением обнаружила, что у вас, например, есть медаль «За заслуги перед космонавтикой». За что вы ее получили? Возможно, поэтому, когда в качестве режиссера я стал снимать свой первый игровой фильм, он оказался космическим — «Первые на Луне». А потом в связи с юбилеем завода «Автоматика» мне и дали такую медаль.
Я никогда не хотел снимать кино. На заводе я работал инженером-экономистом, потом замдиректора по экономике творческого объединения документальных фильмов «Надежда», затем был заместителем директора Свердловской киностудии — тоже по экономике. ВГИК я окончил только в 2000 году. Но режиссером я стал все-таки достаточно случайно.
В кино мне нравилось работать по специальности — я был неплохим бухгалтером и экономистом, а в 1998 году стал снимать фильмы уже как продюсер — документальные, короткометражные. Но так случилось, что на документальном фильме «Давид» из съемочной группы ушел режиссер, и мне ничего не оставалось, как занять его место. Фильм получил несколько Гран-при на европейских фестивалях, и как-то так меня в режиссуру и затянуло… — Но наверняка режиссером своей игровой картины «Первые на Луне» — о советских ученых, которые в обстановке полной секретности готовятся к запуску космического корабля с человеком на борту, — вы стали совершенно осознанно? Я готовил этот фильм как продюсер.
Мне очень нравился сценарий, но только мне — никому больше. Дело было в том, что этот сценарий кардинально отличался от всего: все, что я читал в то время, было банально, вторично, неинтересно. А я в своем объединении хотел запуститься с оригинальной картиной. Я понял, что это очень круто, свежо, рвет стандарты.
А я очень люблю, когда в фильме появляется свежий ветер. Фильм действительно отличался тем, что он был, как вы сказали, рукодельным: так к тому времени уже никто не снимал. Там каждый кадр сделан вручную, без использования компьютеров. Мы снимали на старые камеры, специально использовали старые приемы комбинированных съемок.
Этот фильм делался долго, сложно и азартно. В первую очередь потому, что от фильма к фильму вы — с его слов — «изобретаете новый стиль и жанр киноповествования: это и смесь документалистики с псевдодокументалистикой, и превращение драматического фильма в тонкую комедию». Согласны с такой оценкой? Ведь совершенно неинтересно снимать одинаково.
Я сознательно иду на то, чтобы все мои картины отличались друг от друга. И тот, который выйдет сейчас, тоже будет ни на что не похож. Насколько Зощенко сегодня актуален? Я года полтора занимался его биографией и судьбой представителей интеллигенции 1920-х годов, которые приблизительно одинаково думали и дневники которых описывают душную атмосферу, когда не все можно снять или просто сказать, когда есть необходимость прибегать к эзопову языку.
Но я пока с этим не сталкивался, слава богу, и делаю все, что хочу.
И все же в прокате «Танцуй, селедка! Главным фаворитом остается сиквел «Холопа», он же и стал основным конкурентом драмеди, — объяснила провал картины Ольга Зинякова. Картину «Из глубины» тоже сложно назвать фильмом для массовой аудитории.
Хотя любителей пощекотать нервы много, все-таки американский полухоррор о том, как самолет с несколькими пассажирами оказывается на дне Тихого океана, занял только пятое место ЕАИС. Фильм в свой дебют заработал 31 млн рублей. Что посмотреть в кино в предстоящие выходные Спортивная драма, которая пришла в российский прокат вслед за «Феррари», «Большая гонка. Ауди против Лянчи», тоже не снискала большого успеха, хотя одну из главных ролей в ней исполнил известный российской публике Даниэль Брюль «Гудбай, Ленин!
Картина в своей премьерный уикенд заработала всего 12 млн рублей и заняла шестую строку. А упомянутый «Феррари» с Адамом Драйвером опустился на 10-е место.
По словам Мединского, существует ошибочное распространенное мнение, что интернет-пиратство касается только крупных компаний, а авторское кино ничего не теряет. Однако проведенные исследования, указал Мединский, доказывают обратное. Напротив, рассказал глава ведомства, крупные компании, ввиду их больших сборов, несут минимальные потери, в то время как авторское кино теряет по-максимуму.
5 пабликов во «ВКонтакте» для тех, кому интересно авторское кино
Или это невозможно и лучше прокатывать арт-кино сразу онлайн? Какие меры поддержки требуются продюсерам, режиссерам и кинотеатрам, которые занимаются арт-кино и арт-мейнстримом?
Выдано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций в 2018 г. Главный редактор: Сумин Игорь Александрович.
Администрация сайта уведомляет, что не намеревается нарушать чье-либо авторское право и поэтому все спорные моменты оперативно решаются. По вопросам сотрудничества, авторства, фото — info typical-moscow. Выдано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций в 2018 г.
От неосторожных высказываний страдает проект целиком.
Мы сами не выпустим в России фильм, если в нем снялся актер, который уехал и стал донатить ВСУ. Один человек может зарубить проект». Что касается фильмов на фестивале «Маяк», то уже показали больше половины конкурсной программы. Многие отмечают фильмы «Эра» и «Королевство» — это полнометражные дебюты молодых режиссеров. Но потенциально самые сильные работы оставили на последние дни фестиваля. Он завершится в понедельник.
Почему артхаус кажется таким скучным и как теперь жить с этой информацией
Все кинематографии мира делятся на две части. Это либо старинные, богатые с огромными культурными традициями кинематографы, даже если сейчас они переживают не лучшие свои годы, как, например, итальянская кинематография, или французская, или немецкая. Они несравнимы с итальянским, французским, немецким кино 50-60-х годов. Но у них есть базис, традиции, система своих национальных жанров, и зритель к этому приучен. Второй тип — молодые кинематографии. Это латиноамериканские кинематографии или румынское, греческое кино. Говоря молодые, я имею ввиду, что у них только в последние годы возник настоящий кинематографический бум.
Россия находится в двойственном положении. С одной стороны, у нас богатейшая огромная советская традиция. С другой — мы не можем ее продолжать, потому что живем в другом государстве. Россия — это не СССР. У нас больше нет железного занавеса. В СССР киноиндустрия развивалась так удачно, потому что у нее не было конкурентов, они были искусственно устранены.
Голливудских фильмов-то у нас не показывали, а если бы показывали, может быть, не было бы очень многого из того, что было… Ни Озерова, ни Тарковского, может быть, не было бы. И вот нас убивает то, что, с одной стороны, у нас амбиции величайшей кинематографии, с другой — все проблемы и болезни молодой начинающей несамостоятельной кинематографии. И если хотите, в этом и наша самобытность. Советская модель точно мне не близка. Я знаю, какое количество талантов она сломала. Я знаю, что именно из-за советской системы так мало снял в своей жизни Алексей Герман старший, долгие годы не снимала Кира Муратова, был вынужден эмигрировать Андрей Тарковский, многие проекты которого так и не дошли до реализации, была похоронена карьера Аскольдова, который снял в своей жизни единственный фильм «Комиссар».
И все это ужасно трагические истории. С другой стороны, там были великие фильмы. И в том числе фильмы тех режиссеров, которых я назвал. Сейчас у нас нет гениев такого масштаба, и фильмы, по-настоящему значимые для мирового кино, появляются гораздо реже, чем это было в СССР. Мы не способны конкурировать с Голливудом все еще на равных, мы от него отстаем. Но свободы творчества сейчас значительно больше.
Как выбирают сценарии, режиссеров? Есть фонд кино, который формально занимается коммерческими фильмами. Формально, потому что попадают всякие, и некоторые коммерческие фильмы — коммерческие только по названию, а по факту провальные. И есть министерство культуры, которое дает больше денег авторскому кино, анимации и дебютам. Я не знаю, как выглядит и как устроен процесс отбора внутри минкульта. Я просто не в курсе.
По-моему, это не очень прозрачная история, мы толком этого не знаем. В фонде кино, в экспертном совете которого я участвую, все крайне просто и прозрачно. Каждый год государство выделяет некоторое количество денег на поддержку этого самого коммерческого кино. А дальше любое количество продюсеров свои проекты приносят на открытый питчинг. Есть компании, которые признаны основными, так называемые мейджоры, у них свой питчинг, где они представляют свои проекты. У них преимущественные права, потому что это крупнейшие компании.
И есть независимые компании. Это любые компании, туда может прийти кто угодно со своим проектом. Ты приходишь, за пять минут рассказываешь, что это за проект, представляешь перед экспертным фондом сценарий, какие-то кадры, предложения, и дальше идет голосование. Если твой проект понравился, он получает высокий бал, если нет — низкий. Дальше каждый фильм запрашивает определенную сумму, и общую сумму, выделяемую государством, накладывают на общий рейтинг всех представленных проектов. В этом году их было больше 60.
И сразу становится ясно, сколько из этих 60 проектов с первого по списку и ниже получит поддержку. Так было и с «Экипажем», между прочим. Это говорит только о качестве российского кинематографа — Влияет ли государственная поддержка на качество продукта на выходе? Не возникает ли проблема негласной цензуры в таком случае? Проблема в том, что когда организация, дающая деньги, предлагает темы, велик риск того, что продюсер, режиссер или сценарист вместо оригинального, яркого проекта, предложит просто некую конъюнктуру, соответствующею этому запросу. Как только вы говорите, больше всего нас интересуют фильмы о великой Победе, так появятся люди, которым плевать на великую Победу и которые, просто зная, что под это выделяются деньги, вам что-нибудь принесут.
Дальше вопрос организации, дающей деньги: кто-нибудь талантливый принес вам что-нибудь, но не про победу, а другой принес бездарное, но про победу, как вы просили. Вы кому дадите деньги? На всех денег все равно не хватит. Скажем так, это не вопрос цензуры или самоцензуры. Заказ, с моей точки зрения, облегчает конъюнктурщикам, часто бездарным, путь к получению этого заказа. Проекты Михалкова, например, всегда удостаиваются государственного финансирования.
Так происходит потому, что он вхож в определенные круги?
Фильм 2006 года доступен для на нашем онлайн-сервисе Wink. Иван И. Твердовский Иван И. Твердовский снял дебютную драму «Класс коррекции» в 2014 году и сразу попал в объектив российской прессы как подающий надежды молодой режиссер. В 2016 году он снимает свою вторую картину «Зоология» — трагикомедию в обертке магического реализма, которую расхвалили критики, отметив большой художественный шаг вперед. Еще через два года выходит его лента «Подбросы» о сироте с высоким болевым порогом, который находит мать и ради нее впутывается в грязные и рискованные аферы. Выпущенная в 2020 году «Конференция» — последняя на данный момент работа режиссера, рефлексирующая трагедию в Норд-Осте. Продюсер Александр Роднянский включил «Конференцию» в число самых знаковых российских фильмов за год. Дебют Ивана И.
Твердовского «Класс коррекции» бесплатно и без рекламы можно смотреть на нашем онлайн-сервисе Wink.
А режиссер Такеши Китано, к примеру, и вовсе шутит, что в наши дни артхаусом можно считать совершенно любое кино, которое не похоже на фильм «Мстители». Ну а обычный зритель чаще воспринимает артхаусные фильмы как потенциально глубокие, но понятные лишь самому режиссеру, низкоконтрастные картины, где главные герои могут просто бесцельно бродить по ночным улицам, рассуждать с собаками о трансцендентальности, апатично ходить по кислотным клубам и вести диалоги с собственным отражением в луже о высшей материи.
И все это обязательно дико медленно, с непонятной развязкой, да и завязкой тоже, провокационными образами и медитативной музыкой. Второй процесс — то есть анализирование чего-то нового и непривычного — гораздо более энергозатратный и сложный для нашего мозга. Намного легче воспринимать информацию старую, ту, что уже была некогда проанализирована и усвоена.
И это не потому, что человек — глупое и консервативное существо, а потому, что иначе наш мозг попросту бы перегорел. К чему было это длинное описание работы мозга Дело в том, что искусство как раз таки и использует это свойство нашей нервной системы, подавая привычные вещи под новым углом так, чтобы человеческий мозг начал работать не по проторенной дорожке, а воспринимал даже привычные образы как совершенно новые.
По сюжету, главный герой, переживая смерть матери, отправляется в Италию и там по уши влюбляется в прекрасную итальянку. Но с девушкой, кажется, что-то не так. Джастин Бенсон и Аарон Мурхед из тех авторов, кто оставляет многие вопросы недосказанными, но в данном случае это только добавляет шарма фильму. Кроме того, итальянка и правда симпатичная но это не точно. В 2017 году от этих же авторов выходил фильм "Паранормальное", еще более сложный для восприятия.
Это фильм-рассуждение о том, куда попадает душа после смерти, фильм о любви брата и сестры, о перерождении и реинкарнации, о духовной связи, о природе времени и еще бог знает о чем. Все это завернуто в формат наркотического бэд-трипа от первого лица, со всеми сопутствующими слуховыми и звуковыми галлюцинациями. Плюс еще сцены насилия и реально отвратительные моменты, которые присутствуют в каждом фильме Ноэ. Не каждый выдержит такое, но оно того стоит. Если вы смотрели в этом году "Мэнди" с Николасом Кейджем этого же режиссера, то вы примерно понимаете их. Панос Косматос, как художник, смакуя, малюет фактурными мазками атмосферу фильма, не размениваясь на прорисовывание отдельных сюжетных деталей, поэтому многое здесь приходится додумывать и домысливать.
«Кино для избранных». Победители исчезнувших номинаций «Кинотавра»
Здесь освещаются актуальные вопросы кинематографа, можно найти редкие архивные публикации, лекции и материалы об авторском кино и его создателях. Кино не для всех: 40 необычных фильмов смотреть онлайн. Для самых взыскательных киноманов и просто любителей всего сложного, странного и даже шокирующего — подборка самых необычных фильмов последних лет. Афиша Plus - 26 апреля 2024 - Новости Санкт-Петербурга - Для лиц старше 12 лет Адрес электронной почты для отправления досудебной претензии по вопросам нарушения авторских и смежных прав: copyright@ Результаты СОУТ. Авторское кино – кино, несущее идею Автора (режиссера), идею актуальную, волнующую как самого автора, так и аудиторию.
Российское авторское кино увидят в Латинской Америке: голь на выдумки хитра
Или это невозможно и лучше прокатывать арт-кино сразу онлайн? Какие меры поддержки требуются продюсерам, режиссерам и кинотеатрам, которые занимаются арт-кино и арт-мейнстримом?
В артхаусном прокате, как правило, идут картины независимых режиссёров, для которых не нашлось места в большом прокате. Видео, снятое дрожащими руками на мобильный телефон, с длинными диалогами ни о чём, можно смело назвать артхаусом и выкладывать на специализированные сайты. Само определение подразумевает наличие тысяч фильмов, которые многим сложно понять, а в большинстве случаев — вообще не понять. И не надо. Создаются они для питания чувства собственной важности подростков. Главная фигура — режиссёр, не продюсер. Он создаёт фильм, полагаясь на собственное видение и не обращая внимания на запросы публики и маркетинговые исследования.
Несмотря на это, в Японии фильм "Империя чувств" был показана в укороченной версии 83 мин. Фильм "Империя чувств" входит в список из двенадцати фильмов составленный Британским "Times Online" самых шокирующих фильмов последних тридцати лет. Все эти фильмы в свое время получили рейтинг X. Пожалуй, одна из самых эротичных и в то же время непостижимо глубоких драм о всепожирающей, выходящей из...
Как Клим Шипенко снимал вторую часть фильма Двенадцатый мультфильм франшизы «Три богатыря», несмотря на четвертую строку рейтинга ЕАИС, оказался самым кассовым из всех картин серии об Алеше Поповиче, Добрыне Никитиче и Илье Муромце, а значит, и автоматически самой кассовой российской анимацией вообще, потому что именно эта франшиза самая прибыльная в стране. Общие сборы «Трех богатырей и Пупа Земли» с момента проката 28 декабря составили 948 млн рублей. Таким образом, мультфильм обогнал «Три богатыри: Ход конем» 2015 года, который заработал в свое время 853 млн рублей. Последняя, кстати, номинировалась на приз за лучшую женскую роль в рамках «Зимнего». Главный приз ожидаемо получил фильм Ивана Твердовского «Панические атаки» На «Кинопоиске» рейтинг фильма составляет 7,4 из 10. Бюджет картины составил 60 млн рублей, согласно данным ЕАИС. Продюсировал фильм Сергей Сельянов. И все же в прокате «Танцуй, селедка! Главным фаворитом остается сиквел «Холопа», он же и стал основным конкурентом драмеди, — объяснила провал картины Ольга Зинякова.
«Авторское кино жаждет быть увиденным»: Ирина Гурницкая — о фестивале «Мировой» и диалоге культур
Авторское кино – кино, несущее идею Автора (режиссера), идею актуальную, волнующую как самого автора, так и аудиторию. Яркая представительница французского авторского кино никогда не уклонялась от мрачных реалий. Я не сторонник клипового кино: безусловно, экшен должен присутствовать, но я ратую за эпоху возрождения нашего классического кинематографа. В европейских столицах оберегают кинотеатры для показа «другого», не коммерческого кино.
Авторское кино должно Жить
Мультфильм, Фэнтези. Особый взгляд Каннского кинофестиваля 2016 — специальный приз жюри Режиссер: Михаэль Дюдок Де Вит Мужчина попадает на необитаемый остров. Ему удается построить плот, но далеко уплыть не получается — красная черепаха пресекает все его попытки к бегству. Ему удалось выжить и найти новый дом в Австралии. Драма, комедия. Каннский кинофестиваль 2016 — конкурс Режиссер: Джим Джармуш В ролях: Адам Драйвер, Голшифтер Фарахани Жизнь Патерсона — сплошная романтика: он работает водителем автобуса в городе Патерсон, штат Нью-Джерси, а в свободное время пишет стихи для любимой жены Лоры. Патерсон облачает красоту повседневности в стихи и встречает поэтов повсюду — такова магия города — родины поэтов Аллена Гинзберга и Уильяма Карлоса Уильямса. Патерсон пишет в стол и даже не мечтает публиковаться, однако одно маленькое событие меняет его планы.
В прямом эфире. Прямо на ваших глазах. Люди начинают тупеть. Искусство и кино становятся проще и примитивнее. Это не значит, что надо быть тоже примитивными. Но та резервация, в которой существует русское авторское и молодое кино… Если оно не изменится и не возникнут новый киноязык и новая энергия, это кино начнет гибнуть и потихоньку сходить на нет. Вопрос: что такое смыслы и что такое ответственность? Я не знаю про это. Была Кира Муратова, она снимала великие картины. Был мой папа, был Панфилов. Было много великих режиссеров. У нас, на мой взгляд, никто сейчас великих картин не снимает. У нас череда картин милых, из серии «вот так живут люди в провинции». Ничего из них не останется, все забудется. И это проблема. Очень много похожих картин, в отличие от якутских. В Якутии, как ни странно, средний уровень кино гораздо выше. И оно дешевле! А теперь зададимся вопросом: почему так? В чем дело? В образовании ли, в условиях съемки, в преподавании, в возможностях? Не знаю. Почему-то же у людей там получается. Возможно, потому что их кино энергичнее? Потому что, извините, нужны яйца, а не бубнеж. Будущее за тем, где будет энергия в новом мире. Я так понял, твоя ответственность — снимать визионерское кино, как в 20-е годы? Послушай, моя ответственность — делать, пытаться делать то, что мне интересно, пробовать новое. Направление, способ разговора и коммуникации. Мне интересно говорить о том, что мне важно. А то, что интересно другим… — какая мне разница? Мы постоянно вспоминаем про якутское кино. И вроде даже показываем его теперь регулярно, награждаем на фестивалях. Якутских режиссеров могут даже звать на платформы, давать деньги… И ставить то, что получилось, фильмом открытия на фестивале, как случилось на «Новом сезоне» с альманахом Дмитрия Давыдова и Степана Бурнашева «Эт». Но это не приводит к настоящей интеграции якутского кино в наше культурное поле. Оно так и остается чем-то экзотическим, непонятным. Дмитрий Давыдов недавно прямо сказал перед показом: «Почему вы все время говорите «Якутия, якутское кино»? Как будто мы не часть России? Мы действительно, несмотря на все фестивали и награды, не отдаем себе отчет, что Якутия — часть России. Что якутское кино — это важно, что можно делать какие-то выводы из успехов якутских кинематографистов. Что можно анализировать их опыт, изучать, как фильм, снятый за три копейки, может собирать в прокате более 26 миллионов рублей, прежде чем у него заберут прокатное удостоверение. Но никто не занимается этим, потому что на самом деле это никому неинтересно. Если мы говорим про авторское кино, то наша коллективная ответственность — тех, кто пишет, снимает, прокатывает, — в том, чтобы люди вообще не разучились ходить в кинотеатр. Я и дома много чего смотрю, но поход в кинотеатр — это событие. А на авторское кино люди вообще ходят в кинотеатры? Знаешь, в чем проблема? Для того чтобы люди туда пошли, авторское кино должно хоть как-то отличаться от того«усредненного», которое есть сейчас. Необходим коренной перелом, кино должно быть интересно, понятно и должно затрагивать какие-то глубинные вопросы. Плюс — нравится это или не нравится, — но нам нужна редактура в кино. Беда большинства дебютных фильмов в том, что их все, на мой взгляд, можно сократить на 20 минут, и ничего страшного не случится. И это ответственность продюсеров. Им ведь тоже удобно: взяли деньги в Минкульте, нашли еще какие-то на платформах, что-то скомпоновали. Иногда получается хорошее кино, иногда не очень. Но в целом дальнейшая судьба фильма ограничена. Он рассасывается и забывается. Мы теряем поколения, потому что не контролируем молодых режиссеров, а это задача продюсеров. Очень часто можно сократить фильм на 20 минут — и его судьба поменяется. У меня по этому поводу есть пара реплик. Примерно с половиной продюсеров конкурсных фильмов я и начинал разговор с вопроса: «Не желаете ли сократить на двадцать минут? То, что нет Спилбергов, Кесьлёвских, Феллини, Кубриков… — это мировой процесс. Визионеров почти нет в мире. Это сейчас ретроспективно кажется, что в 60-е, 70-е были одни гении. Они просто остались, дошли до наших дней! А что касается вопроса о том, ходят ли в кинотеатры на авторское кино, тут я выступлю в глубоко несвойственной мне роли оптимиста. Фото: Ксения Угольникова Алексей Герман — младший. Стас, меня бесконечно смущают отмазки, что кто-то не Бергман. Это все понятно. У нас какой фильм ни посмотри — одна и та же кухня, один и тот же провинциальный город, одна и та же проблематика, одно и то же отношение к людям. Надо стимулировать молодых ребят к фантастике, к фильмам ужасов. К чему угодно. Должно быть что-то новое. Невозможно снимать одинаковые по жанру фильмы о том, как мы все несчастны. Вернемся к авторскому кино. Предлагаю обратиться к международному опыту. К ответу призывается Лев Карахан, наш человек на Каннском кинофестивале. Лев Маратович, как, на ваш взгляд, выглядит зарубежная картина мира, что занимает мировых режиссеров? Как выглядит актуальность на Каннском фестивале? И остались ли у нас сегодня какие-то точки соприкосновения? Лев Карахан. Прежде всего я хочу побороться с тем оптимизмом, который из уст Никиты прозвучал в начале. Мне кажется, что для оптимизма в адрес авторского кино, артхауса абсолютно нет причин. И наша ситуация это доказывает. Более того, вчера на другой дискуссии Александр Цыпкин достаточно ясно, без свойственного ему юмора, заявил, что артхаусу надо идти домой. В том смысле, что его нужно смотреть на ТВ-экране, а кинотеатры оставить для мейнстрима. Цыпкин вполне осознанно разделил то, что в кинопроцессе на самом деле неразделимо. Мейнстримное кино всегда питается артхаусом. Это не новая идея, а давно известный факт, и те идеи и свойства, которые подсказывает артхаус, через мейнстрим расшифровываются и доходят до массового зрителя. Взять недавнюю премьеру «идеологически чуждого нам» фильма «Барби»: у нас было много «голубых» картин в истории, но «розовая», помоему, первая. Так вот: в этом «розовом» фильме речь идет об экзистенциальной проблематике. Иначе как попыткой героини понять, кто она есть — помимо того, что она кукла, — это не назвать. Это даже не «Русалочка».
Но художник отправляется в экспедицию. Тогда Степан следует за ним. Ещё один фильм якутского производства взял награды за режиссуру и мужскую роль. Действие картины «Айта» Степана Бурнашева развивается в российской глубинке. Местный полицейский становится главным подозреваемым в серьёзном преступлении. Молва быстро разносит это по округе, но следователю предстоит выяснить правду.
Компания производит все виды моторных топлив, стабильный газовый конденсат, ШФЛУ, топливо для реактивных двигателей, технический углерод, газ природный горючий и гелий. Численность персонала ООО «Газпром переработка» с учетом филиалов составляет более 17 тысяч человек. Головной офис находится в г.
8 авторских фильмов 2023 года, которые вы могли пропустить
Лучшие новинки авторского кино не для всех, вышедшие на экран за последние годы. Артхаус и Нетленка | Авторское кино – это уникальный телеграмм-канал, предназначенный для настоящих ценителей кинематографа и поклонников авторского. Смотрите фильмы, сериалы, и мультфильмы из списка "Кино не для всех" в нашем онлайн-кинотеатре.
Кино не для всех
Как правило, под определение «кино не для всех» попадают авторские ленты так называемого фестивального формата. Арт-хаус – авторское кино "не для всех". Всем общий салам, в новом выпуске мы попытались объяснить, почему людям стоит почаще смотреть авторское кино, а также сделали обзор на драму "Уроки Гармонии".