Новости рубинштейн лев семенович

Лев Рубинштейн участвовал во многих поэтических и музыкальных фестивалях, был одним из основоположников и лидеров московского концептуализма.

Лев Семенович Рубинштейн, или «Программа совместных переживаний»

Поэта Льва Рубинштейна сбила машина, его доставили в больницу	Лев Рубинштейн (1947–2024) был частью сообщества, для которого придумано определение «московский романтический концептуализм».
Стало известно о критическом состоянии сбитого автомобилем поэта Рубинштейна	Поэта Льва Рубинштейна сбила машина в Москве, его госпитализировали в тяжёлом состоянии.
Л. С. Рубинштейн и В. В. Путин. Кто больше Матери-Истории ценен?: gooddeal — LiveJournal	Рубинштейн был тем, кого на интеллигентском сленге называют «приличным человеком» — со всем богатством значений, стоящих за этим термином. С уходом Льва Семеновича сумма добра и порядочности в нашем обществе ощутимо уменьшилась.
Прямо на зебре: появились кадры, как машина сбивает знаменитого поэта Рубинштейна	Сбитый автомобилем на северо-востоке Москвы 76-летний поэт Лев Рубинштейн находится в критическом состоянии.
Умер поэт Лев Рубинштейн - 14 января 2024 - 56.ру	Гинзбург заявил, что Лев Рубинштейн пострадал в ДТП и был доставлен в НИИ скорой помощи им. Н.В. Склифосовского.

Лев Рубинштейн: Бегущая строка

Читайте также К слову, правоохранитель уже опросили водителя злосчастного авто. За рулем машины находился, судя по спецодежде, сотрудник коммунальной службы. Он заявил, что очень торопился и не успел затормозить.

Фото: кадр из видео YouTube-канала "Скажи Гордеевой" Поэт, общественный деятель Лев Рубинштейн попал под машину в Москве, его состояние оценивается как тяжелое, об этом сообщила в соцсети Вероника Любарская, дочь астрофизика Кронида Любарского. Он в Склифе, переломы и черепно-мозговая травма», - написала Любарская. В настоящее время официальных данных о происшествии и состоянии здоровья с Львом Рубинштейном не сообщалось.

По информации канала, Рубинштейну установили венозный катетер, через который в организм поэта поступают необходимые лекарства. Врачи считают, если журналист выживет, он останется инвалидом.

Согласно источникам канала, в отношении 63-летнего водителя, сбившего поэта на улице Образцова, возбуждено уголовное дело по статье "Нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств".

В очках. Без очков. Везде узнаваемый и очень выразительный взгляд. Небольшой променад в начале вечера. Каждый желающий мог прочесть любимые стихи Льва Рубинштейна в студиях звукозаписи музея.

В это же время на всех колоннах сам поэт читал стихи, записанные на библиотечных карточках. Записывать стихи на карточках — привычка из тех времён, когда Лев работал в библиотеке Педагогического университета. Форма диктовала содержание: несколько строк — и уже стихи. Удобно писать, удобно читать, удобно хранить. Поэт довольно тихо читал свои стихи. Приходилось вслушиваться, напрягать слух.

Говорят, этот приём используют ораторы, чтобы привлечь внимание аудитории, но Лев сам по себе был негромкий человек, брал не голосом, а содержанием. Стихи, которые читали актёры Театральной платформы «В Центре» — Софья Чагаева, Артём Патрушев, Артём Упоров — в разных концах зала Свободы, наоборот, в наступившей тишине прозвучали неожиданно гулко, как приглашение к началу вечера. Так они в шутку называли сами себя. С оркестром Лев Рубинштейн сыграл не один концерт. Выступали они и в Ельцин Центре с песнями военных лет. Песню «Когда весна придёт, не знаю» сл.

Фатьянова, муз. Мокроусова из фильма «Весна на Заречной улице» поэт и сам исполнял не раз. Поэтому в этот вечер она прозвучала особенно трогательно и сразу настроила слушателей на особый лирический лад. В память о поэте музыканты исполнили фокстрот Артура Полонского «Цветущий май», песни «Случайный вальс» сл. Долматовского, муз. Фрадкина , «Тишина за Рогожской заставою» сл.

Бирюкова , «Совесть, благородство и достоинство» слова и музыка Б. Михаил Альтшуллер отметил, что Лев Семёнович не обладал выдающимися вокальными данными, но имел тонкий слух, что позволяло ему очень точно интонировать. Кроме того, он любил песни военных лет и времён молодости своих родителей, к которым был искренне привязан.

Поэт Лев Рубинштейн в тяжелом состоянии после наезда авто: момент ДТП попал на камеры

Абдуллаева: Можно сказать — и говорят: да ничего в этом кино нет. Но в квазиклассическом кино, сделанном, например, молодыми румынскими или аргентинскими режиссерами, очевидно абсолютно свежее дыхание. Может быть, такие фильмы не искусство в том смысле, в каком мы еще недавно употребляли это слово. Никаких там нет вроде авторских приемов, формальных изысков, причудливого повествования чтоб слово «нарратив» не употреблять. Рубинштейн: Во!

Не искусство, а только энергия? Абдуллаева: Или сосредоточенность, внимательность, наблюдательность. Эти режиссеры не озабочены радикальной поэтикой. Может быть, сама эстетическая радикальность временно отработана.

Скажем, формальная непретенциозность, если она более или менее осмыслена, становится важнее имитации радикализма. Рубинштейн: Понимаю. Возвращаясь к словесности, к прозе, а я думаю, что процессы везде одни и те же, хотя по-разному проявляются, скажу, что мне, например, не то что не нравится, а глубоко неинтересна, скажем, тенденция возвращения к нарративу. И проза, и кино сводятся сейчас, по-моему, к рассказыванию историй.

Абдуллаева: Не сводятся, хотя рассказывание историй не отменяется. В этом новая сложность, а не примитивность. Потому что в истории непременно есть сдвиг. Рубинштейн: А мне кажется это глубоко проеханным.

Я знаю, что все истории давно рассказаны. Я их более или менее помню. Они отличаются друг от друга по фактуре. Но с фактурой не каждый справляется, не каждый способен фактуру сделать содержанием.

В результате содержанием становится то, что можно пересказать. После Веселовского, Проппа мы знаем, что сюжетов, вообще, всего несколько и они все давно рассказаны. Абдуллаева: Ну да. Старые и по-настоящему радикальные авторы продолжают разрабатывать некогда найденное, а новых авторов в старом смысле пардон за оксюморон нет.

Поэтому понятие «автор», по-моему, склонилось наконец к анонимности. Поэтому замечательные западные режиссеры свой радикализм — или какой-то синоним этому слову надо найти — видят в содержательном сдвиге. Правда ли, или вранье, что вместо разнообразной системы отказов в персональном поведении, художественной стратегии наступило — возможно, еще неартикулированное — время рефлексивного, но при этом не поставангардного искусства? При этом даже линейная история не становится почему-то помехой в восприятии такого неконсервативного кино.

История есть, и она читается, но содержанием становится то, что не показано, что осталось между кадрами, — экзистенциальная протяженность. Хотя ни фабула, ни сюжет вроде не разрушены. Рубинштейн: Мне интересен автор рефлексирующий, мне интересна мгновенная реакция, но реакция очень опосредованная. Сейчас в относительно молодой литературно-художественной среде появились очень неубедительные, на мой взгляд, термины, которые меня не утешают: «новая искренность», например.

Абдуллаева: Это старая песня о главном. Рубинштейн: Или, скажем, «поэтика прямого высказывания». Вместе с «новой искренностью» сейчас это взято на вооружение. Я как был совершенно убежден, так и остался: в современной культуре никакое прямое высказывание невозможно.

Пока ты не выкупаешься в языке, ты ничего сказать не можешь. Я как лингвоцентрист все равно содержание любого произведения ищу именно в языке. Просто язык все знает. Без нас и за нас.

И чем мы с ним в более доверительных отношениях, тем ближе к тому, чего хотим. Абдуллаева: Возразить трудно. Но я недавно перечитала любимую в середине 90-х книгу Михаила Безродного «Конец цитаты», и мне показалось, что это образец чудесного, но оставшегося в своем времени письма. Что сегодня, по-твоему, подвергается деконструкции?

И какую поэтику новые авторы пытаются конструировать, работая с дистанцией? Рубинштейн: То есть, какие объекты сегодня наиболее соблазнительны для деконструирования? Мне кажется, практически все. При этом все переворачивается.

Вот, скажем, в 70-е — начале 80-х годов меня в искусстве раздражало все, условно говоря, политическое. И мы тогда все, и соц-артисты, и те, кто, как я, опосредованно, через язык обиходной жизни как раз занимались деконструкцией мейнстрима общественного сознания. Советского либо антисоветского. В какой-то момент мы решили, что это, в общем, одно и то же, потому что говорило на одном языке.

Мне кажется, что сейчас такой опасный, довольно отстойный мейнстрим — это как раз аполитизм. И его следует деконструировать. Если сейчас и пришло время прямого высказывания, то на эти темы. Я всегда этого избегал, но не случайно последние сколько-то лет говорю именно на эти темы, которые меня всю жизнь не интересовали.

Как когда-то околополитическое говорение мне казалось консервативным и тухлым, сейчас аполитизм мне кажется вредным и тухлым мейнстримом. Я, как ты понимаешь, мейнстрим всегда употребляю только в негативном смысле. Этот мейнстрим очень поощряется властью: ребята, вас это все не касается, мы тут сами все решим, а вы развлекайтесь. Абдуллаева: Ты говорил про гламур как про официальное искусство.

Западный, очень разнообразный мейнстрим адаптировал постмодернисткие приемы, приметы. Те же авторы, которые остались, уходят не в «новую искренность», и она принадлежит мейнстриму, а в запечатление, регистрацию повседневности. Они снимают простые вроде по форме, но при этом не простецкие истории. Рубинштейн: Про жизнь.

Абдуллаева: И так сказать можно. Но остается зазор, который, с одной стороны, историей не исчерпывается, хотя этот же зазор, с другой стороны, не определишь, как прежде, в каких-то явных языковых предпочтениях режиссеров. В этом сложность описания новой киноматерии. Можно сказать: «чистая киногения», «длинные планы», «повседневность, становящаяся хроникой», «онтология кино», но дальше не продвинешься.

Абдуллаева: А что такое искренность? Рубинштейн: Кстати. Как она может быть новой или старой? Прямое высказывание — тоже ложная вещь, потому что оно невозможно.

Оно возможно только в одном случае: когда тебе на голову что-то упало и ты говоришь «ё…». Вот это прямое высказывание. И то оно не прямое, потому что мы, филологи, знаем, что все слова миллион раз до нас говорили. Так что тут прямого?

Каждое слово тянет за собой пучок смыслов. Знаешь, какой сейчас мне кажется очень важным — динамизирующим и конструирующим — фактором, который очень часто, по-моему, бывает неочевиден и оттого мы не можем воспринять то, что происходит в искусстве? Это мотивация. С одной стороны, нет более идиотского вопроса, зачем автор написал это произведение или снял это кино.

С другой стороны, этот вопрос не должен возникать, потому что должно быть понятно, зачем. Я все время вижу, возвращаясь к нашей прозе, что все это написано не для меня, что я не адресат, что это написано либо с целью получить премию, либо с целью заинтересовать какого-нибудь кинопродюсера, который прочтет и захочет сценарий заказать. Мне кажется, что вся эта новая проза не является конечной целью. Она является полуфабрикатом чего-то другого.

Так что проблема мотивации и проблема адресата сейчас стоит очень остро. Не зачем, но для кого и что тобой двигало? У меня все время ощущение, что сейчас все делают просто так. Рыли окопы.

К ней можно по-разному относиться, но она очевидна. Сейчас такой мотивации нет. Кино снимают, чтобы на фестивале кто-то посмотрел. Нет серьезного обращения.

То, что я вижу или читаю, не для меня. Лучше сделано, хуже сделано. Сейчас технология достигла такого размаха, что смешно об этом говорить. Абдуллаева: Это проблема личности.

Рубинштейн: Между прочим. И дело не в отсутствии личности, а в ее невостребованности. Личности никому не нужны. Абдуллаева: Или по каким-то иррациональным причинам они… Л.

Нынешняя общественно-культурная атмосфера не менее развращающая, чем советская. Советская кого-то пугала, покупала, советский морок, который мы застали, уже был невысокий — я в кавычках и без кавычек говорю, все шло по нисходящей, в сторону склероза.

После окончания школы Рубинштейн поступил на филологический факультет МГУ им.

Там он изучал русскую литературу и историю. Во время учебы в университете Лев начал писать стихи и рассказы. В 1969 году он окончил университет с красным дипломом.

Творчество Льва Рубинштейна, отмечают критики, отличается своей оригинальностью и глубиной. Многие его стихи были переведены на разные языки мира.

По ее словам, трагедия произошла еще утром. Склифосовского с тяжелыми переломами и черепно-мозговой травмой. Ему провели операцию и поместили в состояние лечебного сна, однако спасти его так и не удалось. Против водителя автомобиля, сбившего поэта Льва Рубинштейна, возбудили уголовное дело по статье о нарушении правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств ст.

А дальше уже тонкости, дальше мы уже между собой спорим. Но сначала мы договорились, что это «хуже некуда», а посередине мы уже с этим работаем. Я думаю, в тех фильмах, о которых ты говоришь, срабатывает очень сильная западная левая составляющая — я против нее ничего не имею, но она приводит к решению эстетическое заменить социальным. Может, оно и правильно, я не знаю. Абдуллаева: Раньше я тоже так думала. Но с какого-то момента, когда эстетическое стало оружием разнообразного, как «Букет Абхазии», мейнстрима… Л. Если сравнивать так называемую «высокохудожественность», а я таких режиссеров знаю, с честно рассказанной историей, я, конечно, второе выберу. Но если между этим и Висконти, то я выберу Висконти. Абдуллаева: Как будто он не рассказчик историй. В 1997 году мы говорили, что языковая в том числе реальность слишком нестабильна, а ты привык работать с устойчивыми пластами. Можно сказать, что теперь что-то… Л. Абдуллаева: Чтоб нам легче было жить и работать. Более или менее. Тогда я говорил, что нет неофициальной культуры, потому что нет официальной. Неофициальной культуры по-прежнему нет, но официальная уже вырисовывается, как мне кажется. Это такой конгломерат именно в гламурном сиропе вонючего софт-патриотизма, такого бархатного сталинизма, не страшного, а попсового и клубно-попсового искусства, которое у нас сейчас главное. Что, как всегда в России, свидетельствует о персональных вкусах тех, кто страной управляет. Если, скажем, официальная культура сталинского времени пёрла из Большого театра, то сейчас ту же роль играет Дима Билан. Ту же роль, которую когда-то играл Лемешев. Абдуллаева: Но есть и похуже случаи. Билан-то откровенная попса, а за высокое искусство отвечают действительно ретроградные авторы. Рубинштейн: Да, конечно. Но в эпоху моего детства эстрадные артисты так или иначе подражали и тянулись к оперным. Заметь, что сейчас все наоборот. Спиваков, например. Попсовеют мгновенно. Потому что это престижнее и интереснее. Абдуллаева: И выгодней. Рубинштейн: Конечно. Раньше деньги были из одного кармана, теперь из многих. Патриотизм и Ксения Собчак — вот такая сейчас странная официальная культура. И к ней тянется, как бы условно говоря, высокая культура в лице каких-нибудь Башметов. Им самим привлекательнее блеснуть в этом мире. Лев Рубинштейн З. Абдуллаева: В середине 90-х мы сомневались, что возможен андерграунд. А сейчас? Рубинштейн: Нет, невозможен. Нет, он возможен, но его пока просто нет. Я думаю, он все-таки появится. Когда настоящее давление станет ощутимым, когда, как Маркс говорил, он будет дан в ощущении, художник сделает выбор туда или сюда. Сейчас, в отличие от советского, очень развратное время. Абдуллаева: Мы же не будем связывать эту растленку только с капитализмом. Рубинштейн: С нашим капитализмом, не забывай. Мы будем связывать с тем, что общество растленно издавна и только этого и ждет. Можно сказать, что российское общество — это такая девушка, которая долго ждала, когда ее соблазнят. Абдуллаева: И дождалась. Потому что не было никогда ориентиров, не было толком религии настоящей. Абдуллаева: Сейчас, по-моему, не так важно рассуждать о «хорошем» или «плохом» кино, «хорошей» или «плохой» прозе, но о правильном движении, о том, что интересно, а что нет. Рубинштейн: Да, ты права. Сейчас может быть интереснее следить за векторами, чем за результатом. За направлениями ветров, да. Абдуллаева: Именно. Рубинштейн: Абсолютно согласен, направления ветров интереснее, чем сами ветра. Абдуллаева: За последнее время только «Предел контроля» Джармуша и «Белая лента» Ханеке были настоящими ветрами. Рубинштейн: Может быть, потому, что у них традиция не прерывалась. Это очень важно. С традицией хорошо работать — отрицать, отвергать, менять, деформировать, когда ты внутри этой традиции находишься. Потому что сказать, что нынешняя русская литература наследует той русской литературе, которую мы знаем и любим, нельзя. Это не так. И к той литературе эта не имеет отношения. Та литература была-была и была великая. И она закончилась. Может быть, на Чехове, может быть, позже, на Зощенко. Она какое-то время еще длилась в советское время. Думаю, до войны. Потом была советская литература. Это феномен, ее нельзя рассматривать отдельно: это не литература, а советская литература. Как советское шампанское — не шампанское, а советское шампанское. После опыта, как мне кажется, увы, потерпевшей поражение неофициальной русской словесности… Не поражением, может быть, но традицией этот опыт не стал. И вся нынешняя словесность наследует советское. Это я вижу во всем. Абдуллаева: Разрывы традиций побуждают каждый раз искать точки опоры в той традиции, к которой художник как будто не имел никакого отношения. У нас любая альтернатива очень быстро встраивается в истеблишмент. Поэтому здесь даже те опусы, которые стилистически, эстетически растут вроде из разных мест, в содержательном смысле все равно вырастают из одного. Рубинштейн: Сейчас выросло поколение, лишенное просто иммунитета. Я не мыслю категорией поколения, я не знаю, что такое мое поколение, которое, кстати, сплошной тухляк, не хочу, чтобы все, что я говорю, выглядело старческим ворчанием, но сейчас нет серьезного сопротивления. А оно было. Я вспоминаю свои ощущения того времени — мы же себя ощущали очень важными людьми. И эти завоевания, может быть, очень скромные, воспринимались как серьезные. Отстаивание своей делянки было так важно, что все остальное не имело значения. Это счастливое ощущение осталось. Не в каком-то снобско-высокомерном виде, но… да, пожалуй, это был род высокомерия, но в данной ситуации спасительный. Абдуллаева: Есть мнение, что после постмодернизма может забрезжить модернизм. Рубинштейн: Я к модернизму не очень хорошо отношусь. Абдуллаева: Из-за утопизма? Рубинштейн: Утописты — тухляки. Не нравятся они из-за биографо-эгоцентрических соображений. Мы модернизм очень мучительно преодолевали. Во Второй культуре существовали с конца 60-х модернисты, которых мы называли декадентами, а сами отличались не только на эстетическом уровне, но поведенчески, экзистенциально. Те были богемой, мне всегда несимпатичной. Советский модернизм — это богема, черноватая, кокаинистическая, очень соблазнительная. Ушли огромные силы на похороны всего этого. Кстати, какой-то модерн в нашей кислой, уксусной общественной жизни возможен. Эти грибы могут вырасти, и они уже есть. Но пока такой модерн носит клубный характер. Абдуллаева: Но ты и к постмодернизму не принадлежишь. Рубинштейн: Да, я принадлежу к поставангарду. Но какие-то черты есть. С постмодерном меня объединяет отношение к любому тексту как уже написанному. К любому слову как к чужому. К чужому — как к своему. Больше ничего. Абдуллаева: Но в твоих сочинениях очень важно трогательное и трепетное различение между своим и чужим.

Лев Семенович Рубинштейн, или «Программа совместных переживаний»

В 1970-х Рубинштейн создал собственный жанр — стихотворение на карточке, став одним из основоположников московского концептуализма. Сегодня утром из московской больницы имени Склифосовского пришла горестная новость: после пяти дней, в течение которых врачи бились за его жизнь, на 77-м году жизни умер поэт и писатель Лев Рубинштейн. «Все вспоминали Льва Семеновича, слезы вперемешку с памятью, в конце звучали стихи Рубинштейна, на большом экране были его фотографии разных лет», — поделилась журналистка Арина Бородина.

Водитель, сбивший на переходе поэта Рубинштейна, получил условный срок

Первые его публикации по-русски и в переводах появились на Западе в конце 1970-х годов. Первые публикации в России — с конца 1980-х. Произведения Рубинштейна переведены на английский, немецкий, финский, французский, шведский, польский и другие языки. В последние годы поэт находился в оппозиции по отношению к действующей в РФ власти.

А ветер, Любочка, не шумит. Что ему шуметь? В принципе, это касается любой поэзии: так называемый автор создает из предметов своей жизни механизм улавливания, и проходящая через него историческая стихия языка порождает всякие лиро-эпические и прочие хрусты и сгустки, попутно меняя, ломая, модифицируя, деформируя сами настройки, заданные автором. Рубинштейн как авангардист и концептуалист продемонстрировал этот механизм во всей его радикальной материальной очевидности. Но через него же он вывел и огромный таинственный и неумирающий в нас лирический потенциал советской жизни, со всеми ее коммуналками, соседями, дворами, школами, учебниками и учительницами, с ее сочетанием некой подкожной теплоты, приторной сентиментальности, институционализированного абсурда. В 2005 мы и Рубинштейны случайно обнаружили, что снимаем две половины одного дома под Москвой — чтоб жить там летом с маленькими детьми. В итоге несколько сезонов мой сын Богдан и внучка Льва Лиза росли там вместе. Ко Льву приезжали его друзья, ко мне мои. Месяц назад мы с другом обсуждали, что в течение многих лет постоянно встречали Льва на разных митингах. И хорошо бы, мол, спросить в интервью, что именно несло его туда. Предположили, что очевидная любовь Рубинштейна к разным хорошим компаниям и способность за 3 минуты становиться душой любой из них — особым образом сочетается с неким непонятно откуда взявшимся, нерациональным, казалось бы, упорством гражданского долга. И есть в этом что-то от особой протореспубликанской модели, очень редкой в нашей стране, где весь здравый смысл говорит о том, что с милыми друзьями надо общаться не на площадях в окружении пафосных лозунгов и ментов с дубинками, а в безопасных, по возможности частных пространствах… Таким я Льва и запомню — осматривающимся на митинге в поисках друзей, в опустевшей Москве, где наш язык носится из прошлого в будущее и обратно, шумит в кровельной жести, трубах, наших телах и прочей хрупкой материи. Лев, Ирина, Маша, Лиза, мои слезы и все возможные сопереживания. Много говорили. Горячо, страстно, иногда ссорясь, иногда ссорясь серьезно. И очень многие «свалили».

Эту историю мне мама рассказала в ответ на мой вопрос — почему когда она нам готовит макароны, то сама никогда их не ест… «Поколение родителей всю жизнь боялось, а мы — уже нет» Поэт Лев Рубинштейн. Тем более что это было время, когда каждая семья имела свои страшные и странные истории. Более того — почему так мало историй сохранилось от их поколения? Потому что это было время, когда все тщательно скрывалось и уничтожалась всякая память: люди сжигали письма, рвали фотографии, выбрасывали дневники бабушек, аттестаты зрелости дедушек, университетские дипломы теть. Все истреблялось, потому было опасно. Не зря существует много семейных историй, которые начинаются со слов: «Перед смертью бабушка разговорилась и рассказала…» У меня, например, остались только 2-3 фотографии, где мои родители стоят мал мала меньше, и есть фотографии моих дедушек. Мои родители и все их поколение почти всю свою жизнь боялись, а мы — уже нет. Поэтому наше социальное межличностное поведение немножко другое. Но какие-то черты собственного отца, которые в юности меня страшно раздражали, я теперь в себе, конечно, замечаю. Например, моя склонность к порядку, чтобы все было на своих местах — это свойство моего отца, и оно меня чудовищно раздражало! Но сейчас это я! Есть ли теперь в вашей семье свои традиции? Потому что дочка и внучка на это смотрят совсем не так. Они любят есть на ходу, они все время торопятся. Когда моя внучка сидит с нами за столом, то она, конечно, вся в телефоне. Ну и что? Злиться на это — глупо. Они живут так. Мне это не очень нравится, но это так. У них другое отношение вообще к свойствам памяти. На мой взгляд, в большинстве ваших произведений память является чуть ли не главным лирическим героем. Моя память о детстве — моя самая большая драгоценность. Драгоценность, которая лежит у меня в совершенно отдельном месте, куда я время от времени открываю заветную дверцу и немного туда заглядываю. Я надеюсь, что я немножко талантлив — говорят, что у талантливых людей мемуары получаются мало достоверными. Историки знают, что дневники и воспоминания надо читать не у талантливых людей, потому что они пишут все как было на самом деле. А человек художественный непременно что-нибудь еще и придумает. Но это не его воля. Это — его талант! Некоторые из них я не сканировал, а просто сфотографировал на телефон и храню в компьютере. Еще есть отцовские письма с фронта, родительские метрики, есть отцовские медали и ордена. В том числе фотографии, свидетельства, литература и записи в соцсетях. Сейчас другая жизнь. Потому что советские годы — это время, когда несколько поколений людей сознательно и целенаправленно старались все забыть и не хотели помнить. Остались единицы семей, где хранились семейные истории. А Россия всегда была очень интересной на семейные истории страной. Советская власть сознательно вела такую политику — придумала советский народ как новую общность людей, и этот советский народ был абсолютно унифицирован, этот советский народ никогда не знал ничего дальше дедушки. Да и дедушку не знал.

В 2012 году стал лауреатом литературной премии « НОС-2012 » за книгу «Знаки внимания» [6]. Маленькая ночная серенада. Из «Большой картотеки». Всё дальше и дальше. Вопросы литературы. Сидура, 1997.

Оглавление

• Человек с бульвара диссидентов: кем на самом деле был поэт Рубинштейн
• Добро пожаловать!
• Содержание
• ДТП 8 января
• Интересное
• «Моя память о детстве — моя самая большая драгоценность» |

Кто такой Лев Рубинштейн, которого сбила машина. Чем он известен

«Мой папа, Лев Рубинштейн, умер сегодня», — написала Мария в «Живом журнале». На уход из жизни Льва Семеновича отозвался известный литературовед и литературный критик Николай. Водителя, сбившего поэта Льва Рубинштейна, приговорили к году и восьми месяцам лишения свободы условно. – «Лев Рубинштейн – это Чехов сегодня: подтекста больше, чем собственно текста, здесь всё в лакунах и переходах, интенциях и провисаниях», – пишет о Вас Дмитрий Бавильский. Поэта Льва Рубинштейна сбила машина в Москве, его госпитализировали в тяжёлом состоянии. Лев Семенович Рубинштейн — один из самых известных и талантливых поэтов современной России. Родился он в Москве 19 февраля 1947 года. Дорожное происшествие с участием 76-летнего Рубинштейна произошло на «новогодних каникулах», 8-го января, в Марьиной Роще. Лев Семенович переходил дорогу на Образцова.

Человек с бульвара диссидентов: кем на самом деле был поэт Рубинштейн

Лев Семенович Рубинштейн — один из самых известных и талантливых поэтов современной России. Родился он в Москве 19 февраля 1947 года. Лев Семенович Рубинштейн, или «Программа совместных переживаний». 14 января 2024 года в возрасте 76 лет не стало выдающегося поэта, эссеиста и мыслителя Льва Рубинштейна. Вспоминаем беседу Льва Семеновича с Зарой Абдуллаевой, посвященную метаморфозам языка, экзистенциальному отчаянию и моде на диктат бесстыдства. «Все вспоминали Льва Семеновича, слезы вперемешку с памятью, в конце звучали стихи Рубинштейна, на большом экране были его фотографии разных лет», — поделилась журналистка Арина Бородина. Лев Рубинштейн — поэт, прозаик и эссеист, один из основоположников и лидеров московского концептуализма. – «Лев Рубинштейн – это Чехов сегодня: подтекста больше, чем собственно текста, здесь всё в лакунах и переходах, интенциях и провисаниях», – пишет о Вас Дмитрий Бавильский.

Умер поэт Лев Рубинштейн: чем был знаменит литератор

Погиб Лев Семёнович Рубинштейн	Писатель Владимир Сорокин рассказывает о российском поэте, писателе и эссеисте Льве Семеновиче Рубинштейне, его жизни и вкладе в литературу.
Прокуроры требуют пересмотра дела водителя, сбившего насмерть Льва Рубинштейна	Лев Семенович похож на свои стихи.
Лев Рубинштейн: "Не хочу уезжать" - Лента новостей Иваново	Лев Рубинштейн начал заниматься литературой в 1960-х годах.
«Без него чувствуется нехватка воздуха»: в Москве простились со Львом Рубинштейном	Лев Рубинштейн всегда будет в нашей душе», — говорится в публикации. 8 января Рубинштейна сбили на нерегулируемом пешеходном переходе через улицу Образцова.
Поэт Лев Рубинштейн скончался после ДТП в центре Москвы	Лев Рубинштейн на дискуссии по случаю показа фильма иноагента Андрея Лошака «Анатомия процесса» в «РИА Новости».

Насмерть сбивший поэта Льва Рубинштейна получил условный срок

До последнего времени Лев Семенович был активным участником литературной жизни Москвы. Его часто можно было встретить в творческих клубах на поэтических вечерах. Он охотно общался с поэтами и прозаиками молодого поколения. При этом разница в возрасте не чувствовалась — чувствовалась преемственность поколений. Теперь эта живая нить, ведущая в историю русского литературного андеграунда середины ХХ века, увы, прервалась… «НГ».

Дело в самой ненависти. Она первична, а объекты ее вторичны. Объектами ее в разные времена, в разных местах и в разных группах населения могут становиться «городские», «деревенские», «левобережные», «правобережные», приезжие, евреи, русские, китайцы, Америка, очкарики, отличники, богатые, рок-н-ролл, джаз, абстракционизм, женщины, мужчины, классическая музыка, соседи, верующие или, что чаще, верующие не в то, во что веришь ты, атеисты, генетики, дарвинисты и болельщики «не той» команды. Самым же заветным и лакомым объектом лютой ненависти является ее изначальный враг и антипод. То есть любовь. Позорная и стремительно набирающая обороты гомофобская вакханалия последних недель свидетельствует именно об этом. Фашизм определяется и описывается не объектом ненависти, а лишь самой ненавистью и степенью ее интенсивности. И чем более ненависть иррациональна, тем более она разрушительна. И для личности, и для общества, и для истории. И лишь один вид ненависти не только рационален, но и спасителен, необходим с точки зрения инстинкта самосохранения человеческой цивилизации и человеческого в человеке. Это ненависть к фашизму. И в этой ненависти я чистосердечно признаюсь. Мы самобытны и оригинальны до изумления. А остальные — нет. Посмотрите сами: ну все же на одно лицо — что финны, что японцы, что итальянцы, что поляки, что грузины. Не отличишь. Поэтому нам все завидуют. Ну, и недолюбливают, ясное дело. И мечтают погубить — кто явно, кто тайно. Когда было такое, чтобы глобализованная посредственность и унифицированная серость не ополчалась бы на все яркое, самобытное и особенное? Никогда такого не было. Вот и приходится веками держать круговую оборону против агрессивного напора мировой истории и огрызаться время от времени на манер самобытной советской официантки: «Вас много, я одна». Одна ты такая», — в унисон упомянутой официантке сообщает своей родине самобытнейший поэт Сергей Михалков в одном из своих вдохновенных гимнов, последнем на данный исторический отрезок. Все у нас особенное. Вот прямо на днях я обнаружил на мусорном контейнере огромную, выполненную масляной краской надпись. Надпись была такая: «Курилы наши». Главное тут, разумеется, не само проявление бурного патриотического восторга, а с безукоризненной точностью выбранное пространство его репрезентации.

Лично по моему опыту, место достаточно сложное и желания быстро ехать там, у меня не возникает, обратите внимание - на перекрестке треугольник трамваных путей, со стороны МИИТа рельсы прижимаются к тротуару и при движении на автомобиле, ты выезжаешь на попутные пути трамвая. Однако,детально попытавшись разобраться, как можно обезопасить это место, я обратил внимание, что на Т-образном перекрестке всего один!!! Ну то есть, если ты идешь по улице Образцова по одной из сторон, то Трифоновскую ул, законно, не нарушая ПДД, пересечь невозможно, это крайне странно и на это никто до сих пор не обратил внимание! Но авария произошла не с этой стороны перекрестка, а на единственном, размеченном переходе. Итак, я набросал проект, в котором, сравнительно незначительными изменениями, можно привести ситуацию с безопасностью в порядок.

Телеграм-каналы «112» и Baza пишут, что у Рубинштейна множественные переломы, отек мозга и повреждения внутренних органов. Автомобиль Volkswagen сбил Рубинштейна на нерегулируемом пешеходном переходе. Водитель с места происшествия не скрывался, обстоятельства произошедшего устанавливаются. Рубинштейн — один из основоположников и лидеров московского концептуализма. Первые публикации творчества Рубинштейна появились на Западе, в России его произведения стали публиковать в конце 1980-х годов.

Поэта Льва Рубинштейна сбила машина в Москве

Погиб Лев Семёнович Рубинштейн Настоящий материал информация распространен иностранным агентом Бесединой Дарьей Станиславовной либо касается деятельности иностранного агента Бесединой Дарьи Станиславовны. Он шёл по пешеходному переходу. Его сбила машина.

Сейчас 76-летний писатель находится в НИИ Склифосовского в тяжелом состоянии. Дептранс Москвы уже опубликовал соответствующее видео, на котором видно, как Рубинштейн неспешно переходит дорогу и, кажется, не смотрит по сторонам.

В какой-то момент появляется машина, и сбивает пожилого поэта, после чего останавливается.

Интонация Льва Рубинштейна 2 марта 2024 г. Татьяна Филиппова В зале Свободы Музея Бориса Ельцина в Екатеринбурге 23 февраля прошёл музыкально-поэтический вечер «Автор среди нас», посвящённый жизни и творчеству поэта и писателя Льва Рубинштейна , одного из самых ярких представителей московского концептуализма. Лев Рубинштейн — поэт, прозаик и эссеист, один из основоположников и лидеров московского концептуализма, лауреат премий Андрея Белого, «Либерти» и «НОС», автор вышедших в издательстве «НЛО» книг «Погоня за шляпой и другие тексты», «Кладбище с вайфаем», «Целый год.

Мой календарь». Символично то, что событие происходило на фоне работы другого московского концептуалиста — масштабного полотна Эрика Булатова «Свобода». В зале — не только поклонники поэзии Льва Рубинштейна, но и прибывшие из столицы его друзья и единомышленники. Вот он маленький с мамой на море.

С родителями. С братом. Взрослый Лев с огромным котом. Молодой в белом плаще с длинными волосами.

В тельняшке. В клетчатой рубашке. В шортах. В очках.

Без очков. Везде узнаваемый и очень выразительный взгляд. Небольшой променад в начале вечера. Каждый желающий мог прочесть любимые стихи Льва Рубинштейна в студиях звукозаписи музея.

В это же время на всех колоннах сам поэт читал стихи, записанные на библиотечных карточках. Записывать стихи на карточках — привычка из тех времён, когда Лев работал в библиотеке Педагогического университета. Форма диктовала содержание: несколько строк — и уже стихи. Удобно писать, удобно читать, удобно хранить.

Поэт довольно тихо читал свои стихи. Приходилось вслушиваться, напрягать слух. Говорят, этот приём используют ораторы, чтобы привлечь внимание аудитории, но Лев сам по себе был негромкий человек, брал не голосом, а содержанием.

Он призвал друзей литератора молиться. Сам Акунин , по его словам, для успокоения дал англоязычному хокку-генератору задание сочинять трехстишья про надежду и чудо. Среди сотен синтетических хокку иногда внезапно выскакивают живые. Тогда я их перевожу.

Лев Семенович Рубинштейн. Литературные встречи на филологическом факультете.

Поэт и общественный деятель Лев Рубинштейн госпитализирован в НИИ скорой помощи имени Склифосовского после ДТП в Москве. Поэт Лев Рубинштейн переходил дорогу через улицу Образцова в районе Марьиной Рощи, на северо-востоке Москвы, когда на него наехал автомобиль. Лев Семенович был доставлен в НИИ им. Склифосовского в тяжелом состоянии. приводит МИА «Россия сегодня» сообщение, опубликованное в блоге дочери поэта.

Аннотация к книге "Бегущая строка"

• «Жена — мой первый и строгий читатель». Как отзывался о любимой погибший поэт Лев Рубинштейн
• Интонация Льва Рубинштейна
• ТОП НОВОСТИ
• СМИ: поэта Льва Рубинштейна сбила машина в Москве

Водитель, сбивший на переходе поэта Рубинштейна, получил условный срок

Российский поэт и публицист Лев Рубинштейн остается в реанимации в крайне тяжелом состоянии после ДТП в Москве, сообщили РИА Новости в НИИ скорой помощи им РИА Новости, 10.01.2024. Новости. Проект Familio. Лев Рубинштейн участвовал во многих поэтических и музыкальных фестивалях, был одним из основоположников и лидеров московского концептуализма.

Писатель Борис Акунин подтвердил, что поэт Лев Рубинштейн находится в тяжелом состоянии

«Свободу не преподают, ей не учат. Ею заражают». Цитаты Льва Рубинштейна	Льву Семеновичу было 76 лет.
Лев Рубинштейн находится в тяжелом состоянии после ДТП	В ДК «Рассвет», где Лев Семенович читал свои стихи, на прощании собралось более тысячи человек.

Похожие новости: