Участник конфликта в Афганистане, бывший летчик Андрей Караваев такими патриотическими начинаниями военных доволен.
«Пенсионный» орден
- Лекарство от страха
- Популярное
- Афганцы (ветераны войны) — Википедия
- «Это дело было вопросом чести»: ветерану Афганистана с необычной судьбой дали льготы спустя 40 лет
- Ветерану Афганистана с необычной судьбой дали льготы спустя 40 лет - RT на русском
- Повальное пьянство
Кто воевал, имеет право: «Афганцам» не докладывают льгот
Подчинялась рота непосредственно начальнику штаба бригады, которого мы все звали «мама». Люди туда отбирались и хорошо оснащались. Мы охраняли огромные склады 58-й армии. Оттуда уходили колонны в боевые подразделения Афганистана, порой приходилось участвовать в сопровождении этих колонн, поэтому мне довелось побывать и в Кабуле, и в Кундузе, и некоторых других местах. Когда командир роты заболел, я три месяца исполнял его обязанности. Именно тогда, в августе 88-го, у нас произошло вошедшее в историю афганской войны ЧП — взрывы на артиллерийских складах. Несколько часов мы провели под этой бомбежкой. Создалась мощная кумулятивная струя.
Ветер, гарь от взрывов. Часть казарм сгорела подчистую. Запах был чудовищный. Ко мне в комнату влетела мина и не разорвалась. Упала рядом с койкой. Саперы потом ее вынесли. Осколков было в воздухе столько, будто дождь шел.
Я действовал на автомате, как на тренировках. Помню, на командном пункте подошел прапорщик и попросил отпустить его, чтобы забрать бойца с поста. Я разрешил. Он надел бронежилет, каску, взял автомат и вышел. Смотрю, вокруг него все рвется, а он идет как заговоренный. Нужно было далеко идти. Два километра.
Часть дороги была видна. Обратно так же шел: не сгибаясь, спокойно. Я про себя думал: «Неужели так можно идти? Мы отправились с ним во второй раз уже на БРДМ. Машина почти сразу просела. Колеса нашпиговало осколками, включилась самоподкачка шин, так и доехали до места. Там пришлось выходить.
Солдат нашелся, живой, прятался за камнем. Afganistan, maj 1988. Как тут не поверить в то, что не все в жизни подчиняется законам физики и математики? У меня у самого после прогулок под огнем — ни одного осколка на бронежилете, на каске, ни одной зацепки даже на форме не осталось. Тот день стал для меня в каком-то смысле поворотным. В Бога я в ту пору еще не верил. Был таким человеком, который ищет справедливости во всем.
С одной стороны, в этом есть своя чистота, а с другой — наивность. Среди подчиненных принципиально неверующих людей не было. По крайней мере у всех, когда выходили на утренний осмотр, были либо вырезанные крестики, либо пояски с 90-м псалмом. Такова военная традиция. Я порой подтрунивал над солдатами: «Что это такое? Ведь вы же коммунисты , комсомольцы, а верите какой-то ерунде»... Но снимать кресты не просил.
На границе между жизнью и смертью, да еще и в чужой стране, отношения между солдатами были пропитаны абсолютным доверием. В Афгане я мог подойти к любому водителю и попросить, чтобы меня подбросили куда-то. Без вопросов. То же самое — на вертолете. Ни о каких деньгах, как вы понимаете, речи быть не могло. При этом никакого панибратства, понимаете? Вот в чем штука.
Я подчиненных называл по имени-отчеству, но это не отменяло постоянных тренировок и других методов поддержания подразделения в форме, чтобы люди были готовы ко всему. Приказы не надо было повторять дважды, не надо было даже проверять их исполнение. Единственное, насколько было можно, мы делали бойцам щадящие условия: три часа на сон вместо двух, потом — час бодрствования и еще два — в наряде. Одна из главных проблем афганцев — это обида, что здесь, в Союзе, все не так, как было в Афгане. В первую очередь не хватало таких же теплых отношений между людьми. Порой нас встречали даже с некоторой враждебностью. Так, по возвращении из Афгана мы с другим офицером хотели новые фуражки получить.
Объяснили, что в командировке вся форма поистерлась и так далее, а нам ответили: «Мы вас туда не посылали». Я понимаю, что это расхожая фраза, но так действительно говорили и, разумеется, не все ветераны, а особенно те, что сражались на передовой, могли молча такое проглотить. Помню, в первые годы ветераны создавали много патриотических обществ, а потом эти общества стали лопаться как мыльные пузыри. Не стало той страны, за которую мы воевали. У людей, да и у нас тоже, уже были другие цели, задачи.
В кишлаке Бадабер на территории Пакистана, но на незначительном удалении от границы с Демократической Республикой Афганистан находился один из лагерей афганских беженцев. Лагерь вместе с военной базой занимал площадь около 500 гектаров. В его состав входил и учебный центр для подготовки моджахедов, здесь же была своего ро.
Его приурочили к годовщине со дня вывода советских войск из Афганистана. Свои воспоминания о службе сотрудникам Росгвардии в формате видеоинтервью рассказал председатель общественной организации ветеранов боевых действий на территории других государств «Панджшер» Виктор Шпак. Также на вечере вспоминали участников других международных конфликтов, которые отдали свои жизни, чтобы исполнить долг вдалеке от Родины.
У меня есть семья. С женой познакомились еще в школе, она на четыре года младше. В 1986-м поженились, а в 1987 году у нас родился сын. Когда я был в плену, у меня они уже были. Повлияло ли это на нас? А что — разлука только скрепляет отношения. Александр Никишкин, Уфа Прошел вторую чеченскую войну. Я закончил среднюю школу, потом получил среднее специальное образование — по профессии я водитель и сварщик. После я ушел в армию. Там полгода шла учебная подготовка, после которой нас сразу отправили в Чечню. Мне было 18 лет, и в тот момент я совсем не чувствовал страха — в этом возрасте кровь горячая, охота получить адреналин, показать себя. Можно было отказаться, но из ста человек это сделал только один — ребята, наоборот, туда рвались. Я служил во внутренних войсках в зенитном взводе. Мы сопровождали колонны, которые везли грузы из Северной Осетии в Чечню. Каждое утро, с 5 до 7 часов, мы ездили с саперами, которые разминировали дороги, а потом встречали колонну на границе и въезжали с ней на чеченскую территорию. Колонны могли везти боеприпасы и продовольствие, и в случае, если на них напали, они должны ехать дальше, а мы — отражать нападение. Если первую машину подрывали, мы сопровождали колонну до безопасного места, а потом возвращались и забирали раненых — было важно, чтобы их не взяли в плен. А потом приезжали минометчики и очищали этот квадрат. За время моей службы такие ситуации были пару раз. Один раз в засаду попала просто боевая машина — мы были рядом, поэтому успели быстро приехать и отразить атаку. В том бою, слава богу, двухсотых убитых. О ранении В тот же год я получил ранение. Это было так: мы уже встретили колонну, сопроводили ее, ехали обратно — и вдруг нас подорвали, а сверху, с горы, стали добивать. Те, кто мог ходить, приняли удобное расположение для боя. А меня выкинуло на обочину — я лежал и не чувствовал ног, не мог встать и тем более стрелять. При этом я не терял сознание. Рядом были пацаны, они хотели утащить меня в укрытие, но я сказал: «Меня не трогайте, вместе все равно уйти не успеем». К нам быстро приехали на подмогу, и атаку отразили уже вместе. Когда я лежал в овраге — на спине и боком — я щупал свои ноги и не чувствовал их. Сначала я думал, что меня оторвало по пояс, но товарищ сказал, что крови нет. И тогда я сразу понял, что сломан позвоночник. Всего нас было шесть человек. Двое — сразу двухсотые, в том числе командир полка, а двое — тяжело раненные, я и товарищ. На вертолете нас отправили в полевой госпиталь. Товарищ позднее, уже в госпитале, умер. Я не хотел верить тому, что не смогу ходить. В госпитале я лежал больше года, занимался по 8—10 часов в сутки лечебной физкультурой, потому что хотел встать на ноги. Когда я приехал домой, тоже стал заниматься по восемь часов — не опускал руки и хотел хотя бы на костыли встать, боялся быть обузой. Но через два года понял: делать что-то уже бесполезно. О жизни после войны и ранения Я переехал к родной сестре в Уфу, потом через суд выбил квартиру — просто так мне ее не выдавали, хотя я ветеран боевых действий, инвалид. Многие быстро адаптируются к гражданской жизни, но мне почему-то было тяжело. Я долго не мог принять себя такого, но стало легче, когда мне выдали автомобиль «жигули». Я стал чувствовать себя свободнее и даже иногда забывал за рулем, что я инвалид. Потом, чтобы как-то отвлечься от этого, начал заниматься бизнесом: сперва сам, на улице, торговал на рынке, а потом арендовал помещение. Помимо аренды, я так же, как и все, платил налоги — получается, давал деньги тем, кто не хочет работать, потому что сам уже получал пенсию. Сейчас я уже не занимаюсь бизнесом, но состою при Министерстве труда в общественной организации по доступной среде по Республике Башкортостан. Я встретился с главой республики, объяснил, что эта программа необходима для Уфы, и выбил деньги. В итоге выделили сто миллионов. Многое изменилось: например, госучреждения, музеи и театры сделали пандусы. Когда я летел в Москву на фотосессию, я думал, что там более доступная среда, но оказалось, все тоже не очень. Я хотел на метро прокатиться, но там далеко не везде есть такая возможность. А инвалиду ведь неохота кого-то просить — он хочет быть самостоятельным. Я первый в истории человек на коляске, который поднялся на гору Иремель 1589 метров над уровнем моря. У нас была группа из пяти человек, на подъем ушло около восьми часов. Я сидел в надувных санях и с помощью веревок поднимался по снегу — цеплялся карабином и подтягивался. Были очень тяжелые, крутые участки. Но когда поднимаешься, забываешь, что ты инвалид, а потом стоишь на вершине и чувствуешь эйфорию. Внизу все такое маленькое, красивое, мир выглядит совсем по-другому. После меня другие люди с инвалидностью тоже стали подниматься. Еще я сплавлялся по речке Ай, которая начинается в Челябинской области. На это ушла где-то неделя. Нас было около 20 человек, но на коляске — я один. Также я один езжу на рыбалку: закидываю коляску в салон, подъезжаю к берегу, достаю коляску, расправляю удочку и рыбачу. Бывает сложно, берега не везде удобные, но это дает ощущение свободы. Я занимаюсь пауэрлифтингом, хожу в спортзал — накопил денег на абонемент. Я был в Москве на ралли третьей категории. Это когда тебе перед стартом дают карту, где отмечается каждый поворот. За штурвалом сидела жена — говорила, где повернуть направо, а где налево. Тогда я занял первое место по объему двигателя своей машины. Она на год младше, работает в стоматологии медсестрой. Родители жены не против наших отношений, хотя, мне кажется, любой родитель не одобрит зятя на коляске. Не представляю, чем бы я занимался, если бы не получил ранение.
Ветераны Афганистана и Чечни – о своем боевом опыте и жизни сегодня
Идет более массированное применение военной техники, идет не партизанская война, как в Афганистане, а реальные боевые действия. В разговоре с журналистами ветеран Афгана вспомнил трагическую историю той войны и рассказал, чего стоит опасаться нынешним солдатам, которые сейчас находятся в очень похожих условиях. 15 февраля 1989 года завершился вывод ограниченного контингента советских войск из Афганистана. В мероприятии приняли участие глава Кабаковского сельсовета Руслан Аюпов, директор школы Миляуша Кусябаева, ветераны боевых действий в Афганистане, на Северном Кавказе и участники специальной военной операции, школьники.
Курсы валюты:
- Александр Никишкин, Уфа
- Солдаты афганской войны
- Участники боевых действий: "Афганистан - самое светлое, что было за годы службы"
- Участники боевых действий: "Афганистан - самое светлое, что было за годы службы"
Юнармейцы Артёма встретились с ветеранами войны в Афганистане
Герои этой выставки – ветераны войны в Афганистане, живущие в Малоярославецком районе Калужской области. Советская война в Афганистане длилась с 1979 по 1989 годы. Воспоминания забайкальцев-участников боевых действий в Афганистане.
Ветеран об СВО: «Во время войны в Афганистане к солдатам гуманитарку не возили»
В преддверии празднования Дня Победы состоялась встреча «Живая история» студентов Пятигорского института СКФУ с участниками войны в Афганистане и на Северном Кавказе, а также с руководителями поискового отряда «Боевая Слава». Я бы сказал ребятам, которые хотят стать участниками спецоперации России на Украине, что начинать нужно с себя, - говорит ветеран афганской войны. Именно минная война принесла нам в Афганистане большое количество изувеченных ребят, особенно в Панджшерском ущелье. Война в Афганистане, длившаяся долгих десять лет, оставила незаживающие раны на душах ее участников и их родных и близких. В 1979-м, когда война в Афганистане началась, Дмитрий Корхов был подростком. Ветераны Афганистана и Чечни рассказывают о своем военном опыте, рождении новых ценностей и жизни после службы.
Дети ветеранов чеченских кампаний столкнулись с проблемами при поступлении в вузы
Ставрополя имени выдающегося разведчика Г. На церемонии награждения были вручены медали Риммы Ивановой активистам Отделения, участникам войны в ДРА, председателям общественных организаций: Н. Борисенко «Боевое братство» и С. Сухомлинову «Наследие» за особый вклад в деле военно-патриотического просвещения и воспитания. Лермонтова, сделали коллективное фото на память, познакомились с музейно-выставочными экспозициями «Региональная военная история», «Без прошлого нет будущего», «Боевые рубежи Ставрополья», «Особый контингент».
Организаторы мероприятия и ветераны договорились о тесном взаимодействии и дальнейшей реализации проекта «Военные конфликты в воспоминаниях очевидцев».
По словам главы исполнительной власти, сегодняважно не только помнить о таких датах, но и оказывать необходимую поддержку ветеранам города, которых остаётся всё меньше. Мы осуществляем всю необходимую поддержку и социальные выплаты. И это тот минимум, дань уважения к памяти, тем событиям, которые произошли», — сказал Дмитрий Овсянников. В свою очередь Екатерина Алтабаева отметила искренность и важность проведения подобных мероприятий в контексте исторических событий. То, что с ними произошло, что было с нашей страной. Это неотъемлемая часть нашей истории.
Лет пять после Афганистана каждую ночь я был в бою. Но к врачам не обращался, само прошло. Во время учебы в училище я был комсоргом, значит, был подкован политически, знал, что происходит в Афганистане. Затем меня призвали. Заявление в Афганистан написал прямо в военкомате. Я знал, куда я поеду, и я рвался туда как пацан, который хочет воевать. Я уличным пацаном вырос, для меня это было даже нормой. Я считаю, куда не направили, это в любом случае — служба. Хоть в стройбат, хоть что-то другое. Государство направило, я с честью и достоинством выполнил свои обязанности. Я не размышляю о том, долг это или не долг. Это была моя работа, и я работал эти два года. Били мы и били нас. Один раз брали мы караван. Как нам сказали, караван поставлял оружие из Пакистана и особо не охранялся. Ожидалось, что в охране будет человек 20, не больше, а оказалось, что их около 60. И, как выяснилось, перевозили они не только оружие, но и наркотики. Мы действовали из засады, но когда та сторона поняла, что нас немного и у нас заканчиваются боеприпасы, после перестрелки пошли в наступление, завязался рукопашный бой. И вот представьте: на меня идет «дух» — такой здоровенный, а я пацан был — 19 лет. Мы бежим друг на друга, я нажимаю курок и понимаю, что патроны кончились. И он тоже стреляет, патроны заканчиваются и у него. Я еще не осознал ситуацию, думал, у него еще что-то есть, а он уже сориентировался, мне по зубам — прикладом винтовки. Я упал, он давай меня колоть штыком, но тут товарищ успел со своим расправиться и этого заколол. Один раз мы провели агитационные мероприятия среди местного населения, раздали продовольствие, и на обратном пути банда, которая была недовольна сближением местных с русскими солдатами, нас в ущелье бахнула: первую, последнюю машину, и давай остальных гасить из всех видов оружия. Осталось семь машин и мой БТР. Огнем БТР я подавил боевые точки противника, вышел из-под огня, увидел, что автомобиль подполковника Рахманова подбит и сам он ранен. Выскочил из БТР, затащил его и, как оказалось, спас. За это был приставлен к медали «За отвагу». Но дали «За боевые заслуги». Это была моя первая медаль. После возвращения меня пригласили на Байдаевскую шахту, и я начал работать машинистом подземных установок, вырос до начальника участка. Нормально вписался в мирную жизнь, работал. Юрий Алябьев, полковник, участник афганской войны, председатель новокузнецкого городского комитета ветеранов войны и воинской службы, кавалер ордена Красной звезды Юрий Алябьев Я воевал в самые горячие годы — 1983-1985. Был в двух точках Афганистана — стратегическом перевале Саланг и Панджшере. Есть ранение, контузия, две тяжелые болезни. У меня была горная лихорадка паппатачи.
В то же время, по словам Жирнова, очень много женщин-вдов можно наблюдать возле пекарен. Талибы смотрят за тем, чтобы семьям, потерявшим кормильца, помогали, — рассказал дипломатический представитель. К женщинам в Афганистане особое отношение. Большинство ограничений, принятых талибами во главе Афганистана, затронуло именно их. Так, в стране ввели полный запрет на среднее и высшее образование для девушек, исключения составляют лишь частные вузы, где можно учиться только отдельно от мужчин и соблюдая необходимый дресс-код — сочетание абайи платья, закрывающего все тело и никаба головного убора, закрывающего все, кроме глаз. Также женщины не могут посещать спортзалы и парки, работать в местных и иностранных неправительственных организациях. В некоторых провинциях женщины не могут пойти к врачу и пройти медицинский осмотр без мужчины. А летом 2023 года талибы запретили женские салоны красоты. Что стало с афганской экономикой и как обстоят дела с продовольствием в стране После прихода талибов в разрушенный гражданской войной Афганистан перестала поступать иностранная помощь, что значительно сказалось на состоянии экономики страны. Вместе с тем ухудшилась гуманитарная ситуация: около половины населения испытывали нехватку продовольствия. Значит, это показатель того, что поднять уровень жизни им талибам не удается", — говорит востоковед Каринэ Геворгян.
Кому до ордена, кому…
| «Смерть, не смерть, Родина сказала» | Ветеран афганской войны пригрозил Киркорову после ролика о десантнике. |
| «Тела забирали душманы»: истории военных из Татарстана, которые без вести пропали в Афганистане | Два года срок большой, но именно благодаря этому вхождение в Афганскую войну было не таким травматичным, в отличие от участников чеченских войн, которых бросали в пекло на три месяца и потом резко вытаскивали обратно. |
| Афганская война в жизни наших земляков | Абитуриенты, чьи родители участвуют в СВО, получили преимущество перед абитуриентами, чьи родители стали инвалидами войны в Афганистане или в Сирии: Минобрнауки со всех требует особые справки, но тем, кто был на СВО, получить их гораздо проще, жалуются льготники. |
| Афганцы (ветераны войны) — Википедия | Ветеран Афгана Александр Кувшинов побывал не в одном бою, но главную победу одержал сейчас. |
Участники боевых действий: "Афганистан - самое светлое, что было за годы службы"
Я ехал на лечение, нужен был подтверждающий документ, что Кирилл — член моей семьи, так его делали порядка двух недель. Кроме того, не для всех военкомат имеет полномочия выдать информацию, где конкретно заявители служили и что делали. Чем занимался офицер в моей должности и с моим кругом обязанностей — это конфиденциальные сведения. Их просто так абы кому не предоставят. Для таких случаев есть удостоверение инвалида войны.
Оно действительно на всей территории Российской Федерации. Там все написано. Так же, как у героев Российской Федерации, чьи дети тоже имеют право на льготы, есть свое удостоверение, им не нужна никакая дополнительная справка, доказывающая, что они герои. Но с сына почему-то требуют именно справку, а не мое удостоверение.
Такое впечатление, что нет согласованности между ведомствами и рекомендации эти принимали второпях, не учтя все нюансы. Да, действительно, много странного в этих рекомендациях. Например, выходит, что дети отцов, прошедших две чеченские кампании, из списков льготников исключены. Ведь Чечня входила и входит в состав Российской Федерации, то есть боевую службу за рубежом родины отцы не несли.
Он служил в десантных войсках, в разведке, прошел десятки операций в Панджшере, Кандагаре, Джелалабаде. Нас готовили два-три месяца и бросили в Афган: сам по себе, по опыту научишься воевать. На смерть смотришь — молодой, страх. Вспоминаешь родителей». Жена Рустама, Мохру, тоже служила в Афганистане — была переводчицей. Супруги часто вспоминают увиденное и пережитое на той войне.
Мохру Ходжаева рассказывает, как однажды их спас местный. Прошло буквально четыре месяца. Мы работали в одном из кишлаков, оказывали гуманитарную помощь — и на нас напали. Вдруг передо мной оказался вот этот афганец. Он поднял руку — и стрельба прекратилась.
Два сына, кстати, участники боевых операций, имеющие награды и ранения, тоже хотели отправиться добровольцами, но их не взяли, пообещав вызвать попозже.
И то, что Крог смог прорваться на фронт, стало полной неожиданностью для семьи. Они, кстати, уже едут сюда, пока с гуманитаркой, но, думаю, и на фронте тоже скоро меня догонят. Супруга плакала, конечно. А дочери обо всем узнали, когда я уже был здесь, - рассказывает Крог. По его словам, таких как он, "возрастных" афганцев, рвущихся на фронт, очень много. Но, увы, у них, как выяснилось, плохие "родственники" с той стороны: та сторона оказалась заодно с потенциальным противником.
Это даже хуже, чем враг, с которым мы воевали в Афганистане. Для меня, как советского человека, это непонятно. Я считаю, каждый должен быть верен однажды данному слову, присяге и поднятому флагу. А тут по сути случилось предательство. Жили-то ведь одной семьей, говорили на одном языке. Однажды, еще до печальных событий в Донбассе, мне довелось побывать на тусовке в Москве, где участвовал Зеленский.
Он прекрасно говорил по-русски и гулял по Москве. И вот как все обернулось, - вздыхает Крог. Ветеран признается, что с одной стороны его шокирует запредельная жестокость противника. А с другой - поражает отношение жителей Донецка к ставшим уже привычными обстрелам.
Трое служили в Афганистане. Все вернулись, а старший Абдурасул, пройдя Афган, погиб затем в гражданской войне в Таджикистане», — рассказывает Шукурбой Саидов. Все его сыновья служили в разных подразделениях. У каждого свои истории с этой войны. Там меня ранили в грудь. До госпиталя не добраться — снег, караванов нет. Десять дней в землянке лежал раненый», — вспоминает самый младший Насим Саидов. Все братья сами просили о переводе в Афганистан, потому что верили, что сражаются за правое дело. Даже несмотря на то, что на той стороне границы были их единоверцы и люди той же культуры и языка. Говорить о службе он не любит, но с удовольствием рассказывает о деятельности общества. В его кабинете часто собираются сослуживцы, здесь хранится все, что связано с той войной: карты, знамена, фотографии.
«Смерть, не смерть, Родина сказала»
| Ветераны Афганистана и Чечни – о своем боевом опыте и жизни сегодня | Для участников войны в Афганистане, эта дата является одновременно праздничной и трагичной. |
| «Мы же последние ветераны, которые остались у России» | Благотворительный Фонд Ветеранов Войны в Афганистане "Братство" совместно с Министерством обороны к 30 летнему юбилею вывода войск СССР из Афганистана приготовило дополненное издание Книги Памяти о советских воинах погибших в Афганистане. |
| Война в Афганистане | Свежие новости. Все участники боевых действий в Афганистане. |
Рассказы участников войны в Афганистане
О войне в Афганистане Ковалев впервые узнал еще будучи курсантом Новосибирского высшего военно-политического училища. Кроме того, автор и исполнитель Алексей Максименко выступил перед гостями с поэмой «Внуки Теркина», в основу которой легли личные воспоминания ветерана о войне в Афганистане. интернационалистов. Фотограф из Санкт-Петербурга Артем Процюк фотографирует бывших военных, испытавших посттравматическое расстройство после войны в Афганистане и Чечне, и записывает воспоминания каждого из них.