В паре с Никулиным, уже работавшим у Карандаша, Шуйдин дебютировал в мае 1949 года на манеже харьковского цирка. 1960. Выставки «10 лучших фотографий цирка», «10 лучших фотографий клоунов» и «Цирк!», видео «Цирк на Цветном», «Делайте, что хотите, но чтобы публика сегодня смеялась» с этой фотографией.
Никулин страшно психовал, когда Шуйдин напивался и срывал выступление
Во время учебы Михаил Иванович подрабатывал клоуном, что сильно пришлось ему по душе. В результате Шуйдин решает учиться в Студии клоунады Московского цирка Цветной бульвар. Конкурс на поступление в студию был огромный — порядка трехсот человек. Популярность Студии объяснялась тем, что преподавателем в ней был известный клоун Михаил Румянцев Карандаш. Три тура конкурса прошел только Шуйдин и еще двое. Талантливый студент сразу приглянулся Карандашу, и уже в мае 1949 года Михаил Иванович Шуйдин-клоун вместе с Юрием Никулиным впервые вышел на арену харьковского цирка. Опытный педагог Румянцев сразу обратил внимание на то, что эти два начинающих клоуна прекрасно сочетаются на манеже. Время показало, что Карандаш не ошибся — этот дуэт стал самым прочным в мировой истории циркового искусства.
Дуэт просуществовал более 30 лет, но это был дуэт превосходных партнеров на арене, а вне ее они почти не общались. Причина таких отношений скрывалась в разности их взглядов на жизнь. Даже общие темы не становились предметом их разговоров, хотя на сцене им было достаточно полувзгляда, чтобы понять мысль партнера. В начале их работы было даже некоторое соперничество, скрытое от посторонних глаз. Шуйдин Михаил Иванович часто злился, когда известные люди приходили в их гардеробную и нахваливали только Никулина, не замечая при этом его. Конечно, все это не могло не сказаться на их взаимоотношениях: они даже ссорились, особенно когда Михаил Иванович в сильном подпитии мог сорвать представление, нагрубить жене Никулина. Но все это обычно длилось недолго.
Смекалка и умение обращаться с инструментом оказались кстати и в работе клоуна. Однажды, будучи уже артистом цирка, Шуйдин спас номер известного иллюзиониста Эмиля Кио: он сделал для Кио новую трюковую шкатулку взамен разбитой ассистентом.
Использование произведений из фотобанка возможно только после их покупки. Любое иное использование в том числе в некоммерческих целях и со ссылкой на фотобанк запрещено и преследуется по закону.
Нас с Геной Станкевичем отправили на призывной пункт, сопроводив рекомендациями из армейского клуба, что нас перенаправят в армейскую команду. Контролировать весь процесс должен был великий Александр Павлович Рагулин, работавший тренером нашей молодежной команды. Мы просидели на сборном пункте до вечера, никто за нами из ЦСКА не приехал.
А один телефонный звонок с призывного пункта стоил рубль, это при том, что с телефонного аппарата можно было позвонить за две копейки. Такие расценки. Это ладно, но у нас на двоих с Генкой было всего пять рублей. В результате я дозвонился до мамы, объяснил ситуацию, она из дома начала названивать в ЦСКА. В это время армейские «купцы» вовсю формировали команды новобранцев, забирая кого куда. Мы думаем, сейчас нас загребут в армию, куда потом денешься с «подводной лодки»? Дошло дело до наших фамилий, вызывают. Что делать?
Мы с Генкой спрятались в здании призывного пункта под лестницей. Мама дозвонилась до Рагулина, который уехал на дачу, и совершенно позабыл о нас, вспомнив только в два часа ночи. На следующий день нас снова вызывают, а мы опасаемся выходить. А в это время, оказывается, армейцы уже все вопросы решили, и нас уже должны были командировать в хоккейную команду. В итоге приехали в ЦСКА, а там майор какой-то нас встречает словами: «Наконец-то явились, «дезертиры! Это я во второй лиге играл, а до того был еще сезон в третьей лиге, как в советские времена говорили — в чемпионате коллективов физкультуры. Так вот, после армии я достаточно быстро женился, у меня родился сын, а тут подоспело приглашение на Дальний Восток, в команду «Горняк» из Дальнегорска. Условия были шикарные, особенно для такого молодого, как я, хоккеиста.
Подъемные — пять тысяч рублей, и большая, по тем временам, зарплата. Я сезон там провел очень хороший, мы заняли первое место, вышли во вторую лигу. Жена со мной поехала, а сын оставался на попечении мамы. Что касается Рязани, то играл я там очень плохо. Совсем не заладилось… — Это и привело к тому, что вы завершили спортивную карьеру? Отец Михаил Андреевич Шуйдин - цирковой партнер Юрия Владимировича, обратился ко мне с вопросом: «Кому я оставлю манеж? С ним уже работал мой старший брат Вячеслав, но отец и мне сказал: «Заканчивай с хоккеем, тебя ждет цирк». Потом и отцу исполнилось 60 лет, его проводили на пенсию, вскоре он ушел из жизни, и я стал работать цирковые номера с братом Славой.
Но, увы, недолго. Брат выходил в номере с наездниками, и сломал ногу, когда спрыгнул с лошади. Травма была серьезная, что также вынудило его уйти на пенсию. У нас же в цирке рано уходят, особенно, если артисты связаны с исполнением акробатических номеров. Мы начали работать с другим партнером. И тут случился эпизод, когда хоккей мне помог. В СССР приехал импрессарио из Франции мадам Жанин, которая посмотрела наши номера, и уточнила, что еще интересней было бы делать их на льду. А для меня это вообще не представляло никакого труда.
Только подучил напарника, чтобы он уверенней держался на льду, и вперед, в цирк на льду. И мы со своей программой очутились на гастролях во Франции. Это был конец 80-х — начало 90-х годов. А уже через два года я сделал свою программу «Цирк на льду», у нас был свой коллектив. Мы много гастролировали, даже в тот же самый Монреаль полетели, где я в 1974 году играл в хоккей, а мы во дворце спорта «Форум» гастролировали уже с цирком на льду. Тот же номер «Брёвнышко» показывали, помню, на генеральную репетицию, так называемый «сбор программы» приехал посмотреть сам Никулин. Тогда Юрий Владимирович сказал, что ему наше «Брёвнышко на льду» нравится больше, чем то, что они сами делали на манеже.
Всю жизнь он помогал людям, а сам долгое время жил в коммуналке. Каким он был вне манежа и кино, «Известиям» рассказал его сын, генеральный директор Московского цирка Никулина на Цветном бульваре Максим Никулин. Говорили: «Да какой это герой?! Он же комик». У худсовета не было вопросов? Первый раз у Бондарчука в «Они сражались за родину», а второй раз у Германа в «Двадцать дней без войны». Если бы Сергей Федорович в первом случае и Константин Симонов во втором своим авторитетом не продавили, его бы не утвердили на эти картины. Президент фестиваля «Окно в Европу» Армен Медведев — о секрете долголетия киносмотра, кинокарьере Юрия Никулина, своем военном детстве и деньгах Голливуда — Говорили: «Зачем вы берете старого некрасивого Никулина? Возьмите, например, молодого, стройного Волкова. Вот это — герой. А это что — в очочках? Но роль в фильме Германа в партнерстве с Юрием Никулиным стала одной из самых ее сильных работ. А у отца с Людмилой Марковной сильный дуэт. Там и талант Константина Симонова как сценариста, и талант Германа как режиссера.
😂 Юрий Никулин и Михаил Шуйдин «Алкоголики»
Остановились в доме номер 15 на Советской улице, на пересечении с Кооперативным переулком, нынешним Тверским проспектом. Директором калининского цирка в ту пору был человек по фамилии Ауде. У него была колоритная внешность. Он ходил в бурке, в папахе и с кинжалом на боку. Человек это был своеобразный, однако не слишком грамотный. Отсюда и возник конфликт. Когда стали рисовать афишу, он возмутился: «Почему вы пишете, что у вас сценка из французской жизни? Какие могут быть Пьеры во Франции?
Пьеры — в Англии! Растолковать разницу между французским Пьером и английским пэром ему было невозможно. Положение спас только телефонный разговор с одним крупным цирковым начальником из Москвы. Немалую трудность для Никулина и Шуйдина вызвало и то, что в калининском цирке не было круглого фойе. Публика из зала сразу выходила в парк. Полицейские в сценке «Маленький Пьер», гоняясь за мальчишкой, все время появлялись в разных проходах. В Москве, где первоначально репетировали этот номер, все было просто: беги как можно быстрее по фойе и появляйся в разных проходах.
Его простота, искренность и талант, сконцентрированные в нём одновременно, снискали заслуженное уважение. Его знают, помнят и любят очень многие. И есть за что. Большое личное уважение у меня вызывает военный опыт Никулина. Судя по его артистической биографии, в душе он совсем не про войну, не про то, как убивать и защищаться. Все люди его поколения сделали очень сложный выбор помимо своей воли — время заставило. Появилась необходимость защищать свою Родину и пойти на войну — и они пошли. Это вызывает большое уважение. Таланты поколения, опалённого войной, были обогащены тяжёлым боевым опытом.
Люди становились честнее, правдивее, искреннее, были более понятными народу. Они оставались довольно простыми в общении. Как раз открытость и простота — неотъемлемые части колоссального обаяния Юрия Никулина, которое подкупает. Сейчас среди условно творческой молодёжи принято считать, что завоевать симпатию больших масс можно только пошлостью, юмором ниже пояса, подражанием простонародной речи… Берите пример с великих! Никулин был понятен и любим огромным количеством людей, хотя никогда не опускался до хамства и пошлости. В искусстве его поколения этого не было.
Актеры Московского государственного цирка Юрий Никулин и Михаил Шуйдин играют в нарды в перерыве между выступлениями. Горького ЦПКиО в выходной день. Артист цирка Юрий Владимирович Никулин в артистической уборной.
Не успели мы отойти от потрясений финской компании, как началась Великая Отечественная. Уже на рассвете 23 июня я увидел над нашей батареей «юнкерсы». Наши пушки открыли огонь по вражеским самолетам. Так 115-й ЗАП вступил в бой с фашистами.
Мы полагали — на пару недель, а оказалось на долгих четыре года. Потом всю войну я провел, защищая блокадный Ленинград. Выполняя задание командования, часто бывал в героическом городе, видел своими глазами потрясающие стойкость и мужество его защитников. Картина осажденного города до сих пор перед моими глазами: разбитые трамваи, разрушенные дома, люди, медленно передвигающиеся по узким тропинкам между сугробами.
Такой огромный мегаполис был напрочь лишен электричества, воды, топлива. Ну а о размерах ленинградского хлебного пайка все знают. В то время и снабжение нашей части резко сократилось, а мы были молоды, здоровы и потому вечно голодны. Потуже затянув ремни, мы с ожесточением и ненавистью сражались с немцами.
Желание бить врага, желание воевать и воевать, казалось, вытеснило все остальные наши чувства. В блокаду концертов мы, естественно, не устраивали — не до того было. Художественной самодеятельностью по-настоящему занялись лишь в 1944 году, вступив в Латвию. Поэтому я был немало удивлен, когда однажды меня вызвал замполит и сказал: «Никулин, солдаты перед Новым годом должны хорошо отдохнуть!
Организуй концерт художественной самодеятельности. Нужна помощь — обращайся». Приказ есть приказ. Набрал я человек двадцать: кто на балалайке, на гитаре играет, кто пляшет, кто песни поет, стихи читает...
И сам усиленно готовлюсь к выступлениям. Во-первых, в роли конферансье, во-вторых, пою в хоре. В-третьих, договариваюсь с приятелем: «Давай выступать клоунами — Белым и Рыжим». Шутили мы тогда незамысловато, но какой имели успех — это тебе словами не передать.
А всё потому, что люди устали от войны, от крови и смерти, соскучились по человеческим эмоциям. Вообще, должен сказать, шутка на войне нам здорово помогала. Помню, совершали мы ночной переход. До назначенного места добрались уставшие, голодные, а еще надо было траншею рыть.
В это время подходит к нам майор: — Инструмент, — спрашивает, — при вас? Он, конечно, имел в виду лопаты. А, я не моргнув глазом, отвечаю: «Так точно, товарищ майор, при нас инструмент! Все, и офицер в том числе, грохнули смехом.
Памятник клоунам Юрию Никулину и Михаилу Шуйдину
Андрей Шуйдин стал трехкратным чемпионом СССР с юниорскими и молодежными командами ЦСКА, а потом всю жизнь проработал в цирке. Под такими псевдонимами стали выступать дуэтом Михаил Шуйдин и Юрий Никулин. Никулин закончил выступать с Карандашом и начал попытки собственных выступлений с Михаилом Шуйдиным — в дуэте с ним он так и будет работать до конца жизни. А еще опытным взглядом Карандаш заметил насколько хорошо Шуйдин и Никулин смотрятся вместе. Поднаторев на арене, Никулин и Шуйдин создали самостоятельный дуэт, и многие годы радовали зрителей своими комическими номерами.
ПАРТНЕР "БАЛБЕСА"
Презрительно посмотрел на «нелепые потуги» бывшего ученика и выдал уничижительную тираду. Тот завизжал и бросился наутек. Клоуны наворачивали круги и дико орали. На крики выглянул сидевший в гримерке 30-летний Шуйдин. И… тоже завопил! Во двор уже выбежал персонал. Все были в ужасе, женщины принялись рыдать.
И тут кто-то из артистов кинулся Никулину под ноги. Он упал, выронил топор.
В итоге Никулин всегда шагал впереди Шуйдина — и по зарплате она была сначала на сто рублей больше, а потом, учитывая гонорары Никулина в кино, эти цифры стали и вовсе астрономическими , и по званиям. Видя эти переживания, Никулин, как мог, старался их хотя бы минимизировать. Еще Шуйдина раздражало, когда к ним в гримерку приходили разные люди и восторгались только его партнером, а его практически не замечали. И Никулин, чувствуя неловкость момента, тут же представлял своего партнера. Но это мало помогало — гости все равно все внимание обращали на Никулина, который к тому же был виртуозным рассказчиком анекдотов. Поэтому Шуйдин старался бочком-бочком покинуть гримерную.
Иногда Михаил Иванович взрывался и мог весьма нелестно отозваться о своем партнере. А тот не обижался — понимал ситуацию. Единственное исключение — когда его партнер мог сказать что-то резкое про жену Никулина Татьяну. Вот тогда Юрий Владимирович реагировал весьма жестко. Партнеры разругивались вдрызг, но проходило дня два-три и они снова мирились, поскольку выходить на манеж врагами было невозможно.
И сам усиленно готовлюсь к выступлениям. Во-первых, в роли конферансье, во-вторых, пою в хоре. В-третьих, договариваюсь с приятелем: «Давай выступать клоунами — Белым и Рыжим».
Шутили мы тогда незамысловато, но какой имели успех — это тебе словами не передать. А всё потому, что люди устали от войны, от крови и смерти, соскучились по человеческим эмоциям. Вообще, должен сказать, шутка на войне нам здорово помогала. Помню, совершали мы ночной переход. До назначенного места добрались уставшие, голодные, а еще надо было траншею рыть. В это время подходит к нам майор: — Инструмент, — спрашивает, — при вас? Он, конечно, имел в виду лопаты. А, я не моргнув глазом, отвечаю: «Так точно, товарищ майор, при нас инструмент!
Все, и офицер в том числе, грохнули смехом. И траншею мы вырыли играючи. Тогда я загадал себе: если кончится война и если мне суждено остаться в живых, то обязательно стану артистом. Но меня не приняли ни во ВГИК, ни в один столичный театральный вуз, сколько я ни пытался. Тогда были в моде молодые красивые артисты, а моя внешность как-то не вписывалась в те традиционные представления об артистической привлекательности. Приуныл я, и в это время случайно на глаза попалось объявление в «Вечерке»: при Московском цирке организуется клоунская студия. Принимаются мужчины до 35 лет. Мне после службы было 25 лет.
Память шутка капризная. Ей не прикажешь: это береги, а то забудь. И если откровенно, не самое лучшее порой она сохраняет. Порой я кажусь себе старым австралийцем, который сошел с ума, потому что, купив себе новый бумеранг, никак не мог отделаться от старого. Я вспоминаю войну, свою долголетнюю службу — все-таки почти восемь лет тянул лямку, — как детство. С какой-то светлой печалью вспоминаю. Страшное, горькое, ужасное временем сгладилось, отдалилось и почти скрылось, а Победа осталась, сознание о честно выполненной на фронте работе осталось. Фронтовая дружба всегда при мне, какая-то беззаветная, почти фанатическая верность присяге — тоже со мной.
Я, может, не очень складно и точно говорю об этом, тут бы каждое слово взвешивать, обдумывать, но если все лучшее из моей фронтовой жизни собрать, как-то вычленить или обобщить, то это будут такие высоты, до которых я, пожалуй, в последующей жизни никогда и не поднимался, хотя лодырем не был и трудился, не покладая рук. А память о войне отзывается всегда неожиданно. И потому я смело могу говорить, что она всегда при мне. Когда я вижу кусок хлеба, брошенный на землю, сразу вспоминаю блокаду и свое ощущение, что никогда больше не удастся досыта наесться. Случается, страх свой на той войне вспоминаю.
Добрых клоунов полюбили тысячи советских зрителей. Но при желании два талантливых артиста могли рассказать и совсем другие, куда менее весёлые истории… Клоун-артиллерист Юрия Никулина призвали ещё до войны. Но не обманывайтесь его лихим видом на известной довоенной фотографии. Бойцам ленинградского военного округа крайне быстро стало не до смеха. В своей книге воспоминаний «Почти серьёзно» Юрий Никулин рассказывал о событиях тех лет без надрыва и истерики, которыми сегодня так часто злоупотребляют недобросовестные писатели. Он без прикрас описывал и голодные смерти, и неудачную попытку хоть как-то разжиться куревом, и выдачу пищи, которой было ничтожно мало — еда, выделенная на зенитную батарею, целиком умещалась на одних детских саночках. В 1943 году, выйдя из госпиталя после воспаления лёгких и контузии, Никулин попал в 72-й отдельный зенитный дивизион. Боевые задачи зенитчиков в основном сводились к тому, чтобы свои задачи толком не мог выполнить враг. Журнал боевых действий 72-го зенитного дивизиона больше похож на хозяйственный документ, чем на героическую сагу. Однако отличиться всё-таки сумел и артиллерист Никулин. Контратаки противника даже в конце войны оставались серьёзной угрозой.
Памятник клоунам Юрию Никулину и Михаилу Шуйдину
Под такими псевдонимами стали выступать дуэтом Михаил Шуйдин и Юрий Никулин. Несколько лет Никулин и Шуйдин были его ассистентами и прошли за это время суровую школу. Юрий Владимирович Никулин, как известно, стал Героем Социалистического Труда, а вот заслуженного мужеством, отвагой и пролитой кровью звания Героя Советского Союза гвардии старший лейтенант Михаил Иванович Шуйдин так и не дождался. А еще опытным взглядом Карандаш заметил насколько хорошо Шуйдин и Никулин смотрятся вместе. Юрий Владимирович Никулин, как известно, стал Героем Социалистического Труда, а вот заслуженного мужеством, отвагой и пролитой кровью звания Героя Советского Союза гвардии старший лейтенант Михаил Иванович Шуйдин так и не дождался.
«Калининское приключение Никулина». Что связывает великого артиста и наш город?
Их выступления проходили с неизменным успехом, а наличие их фамилий на афишах гарантировало аншлаг. В честь юбилея в Росгосцирке состоялась торжественная церемония гашения почтовой карточки с изображением Михаила Шуйдина, которую специально выпустили к памятной дате. Пресс-служба Росгосцирка Так выглядят памятные почтовые карточки Оказывается, его дебютное выступление прошло совсем не в цирке, а на вечере красноармейской самодеятельности весной 1943 года, о чём Шуйдин всегда вспоминал с особенной теплотой. Он был не только артистом, но и героем: под клоунским гримом скрывались страшные ожоги, которые он получил во время Великой Отечественной войны. Он долго не мог выбраться из танка, — рассказал Metro писатель Михаил Захарчук, который был близко знаком с Михаилом Шуйдиным. Тогда он чудом выбрался из огня, но обжёг лицо и руки, А на свои ранения он даже не обращал внимания! Не скрывал их, но и не гордился.
В день юбилея вспоминаем, как он служил в армии под Сестрорецком, оборонял Ленинград во время войны, выходил на манеж Цирка на Фонтанке и участвовал в съёмках на «Ленфильме» и Ленинградском телевидении. Армия В армию Никулин ушёл 18 ноября 1939 года — за месяц до совершеннолетия. Молоденьких солдат «сгрузили» в поезд и повезли куда-то на север. Оказалось, в Ленинград. Узнав, где им с товарищами придётся служить, Юрий Владимирович обрадовался. Но его пыл тут же остудили, сообщив, что город на военном положении: ожидался конфликт с Финляндией. С вокзала отправились пешком на железнодорожную станцию Ланская. Там Никулин и остальные прошли санобработку, получили форму. Три дня карантина, и снова в путь: будущего Балбеса из комедий Гайдая ждала шестая батарея второго дивизиона 115-го зенитно-артиллерийского полка. В составе своей зенитной батареи Никулин охранял воздушные подступы к Ленинграду неподалёку от Сестрорецка. Зима в тот год выдалась суровой: протягивая линию связи, шагая на лыжах по льду Финского залива, Юрий Владимирович неосмотрительно прилёг отдохнуть, заснул в снегу и заработал обморожение ног — к счастью, без долгосрочных печальных последствий. В начале 1940 года линию Маннергейма прорвали, и война с Финляндией закончилась. У бойцов появилось время на развлечения и досуг. Никулин любил проводить увольнительные в Ленинграде. Там он ходил в кино — в частности, в кинотеатр «Титан» на Невском и в «Молодёжный» на Садовой улице. Конечно, бывал в цирке. А однажды по случаю вместе с состоятельным другом семьи отобедал в ресторане «Универсаль» — некогда модном месте неподалёку от Московского вокзала. Иногда навещал дальних родственников, которые жили на Советском проспекте. Во время одного из визитов, весной 1941 года, Никулин поделился с роднёй «инсайдерской» информацией: скоро начнётся война с Германией. Родственников это насмешило — какая война? Недавно с Германией был подписан пакт о ненападении. Война В мае 1941 года старослужащий Никулин проводил последние — как он тогда думал — армейские деньки на наблюдательном пункте неподалёку от станции Репино. Демобилизация, возвращение домой — 22 июня стало ясно, что всё это придётся отложить на неопределённый срок. Большую часть военных лет Никулин сражался под Ленинградом. Сначала в том же полку, где начинал службу в армии, но в 1943-м, пережив контузию и пролечившись в госпитале, получил назначение в 72-й отдельный зенитный дивизион в Колпино. Там он стал командиром отделения разведки, а затем помощником командира взвода. Война в воспоминаниях Никулина сохранилась без прикрас. Помнил он и блокаду. Родственники, которые привечали его на Советском проспекте такое название носил Суворовский и не верили, что Германия нападёт, почти все её не пережили. Несколько раз солдат Никулин и сам был на волосок от гибели, но спасался. Потом говорил — повезло, родился в рубашке. Но бывало и хорошее.
По возможности... Комбриг Асланов крайний слева показывает генерал-лейтенанту Обухову место, где Шуйдин форсировал Вилию. Задача была архисложная, поэтому, не поставив в известность вышестоящее командование, Асланов решил участвовать в операции лично. Первым рванул в неизведанное "Шерман" гв. Из пехоты на броню в качестве десанта взяли всего шесть автоматчиков, надеясь пополнить его партизанами, которые должны были ждать танкистов у Сморгони. Двигаться пришлось лесными дорогами, так как по большаку параллельно с ними отступали немцы. Нешумные резино-металлические гусеницы и негромкий гул дизелей "Шерманов" на малых оборотах позволили нашим смельчакам не обнаружить себя. Верное направление на незнакомой местности помогали выдерживать гирокомпасы, которые предусмотрительные американцы не забыли установить на свои танки. Обещанных от партизан проводников они так и не дождались, поэтому можно представить, что пришлось испытать идущему впереди Михаилу Шуйдину, ежесекундно ожидавшему кинжального обстрела, засады, нападения. Подозрительными, смертельно опасными казались каждый куст, пень, овраг... Нервы на пределе и помощи ждать неоткуда - со всех сторон враг! С партизанами, а их оказалось всего двое, встретились перед самой рекой. Мост через Вилию был разрушен. Проводники показали Шуйдину брод, который находился северо-западнее деревни Перевозы. Но напрямую форсировать Вилию там было невозможно. Двигаться надо было по ломаному маршруту и, обходя ямы и глубокие места, строго держать направление на установленные партизанами вешки. Подобные маневры-развороты тяжелых танков в воде, на песчаном грунте, были чреваты самыми тяжелыми последствиями. И делать это надо было фактически на виду у врага, надеясь на то, что он их не увидит и не откроет огонь. Но иного пути не было. Ситуацию усугубляло то, что совсем рядом, у Светлян, находился немецкий аэродром и летчики взлетающих и садящихся самолетов могли заметить переправляющиеся танки и легко уничтожить их. Ждать темноты? Но как тогда безошибочно, на ощупь исполнить на реке этот невероятный зигзаг удачи? Первым, глухо урча дизелями, пошел в воду "Шерман" Шуйдина. У него на броне сидел, тревожно поглядывая то в небо, то на противоположный берег, сам генерал Асланов. Опытный механик-водитель, кавалер медали "За отвагу", гв. Следом речной слалом удачно проделал и экипаж Данилова. Не теряя времени, танкисты выбрали выгодные позиции на опушке рощи недалеко от деревни Перевесье и тщательно замаскировали свои боевые машины. Плацдарм на западном берегу Вилии был захвачен! Без саперов, без пехоты и без единого выстрела! Лично убедившись, что брод найден, плацдарм в надежных руках танкистов Шуйдина, генерал Асланов, надо отдать должное его мужеству, в одиночку на своем "Виллисе" вернулся по лесным тропам к основным силам своей бригады - за подмогой! Михаил Шуйдин в ожидании неизбежной атаки со стороны гитлеровцев, из-за отсутствия пехоты оставил в каждом танке по два члена экипажа - у пушек и пулеметов, а остальных - в окопы. На флангах разместил по три автоматчика из десанта, а перед "Шерманами" - своих танкистов. Сзади - никого, там река и отступать некуда... Михаил Шуйдин со своим братом Сергеем. Ночь со 2 на 3 июля была тревожной. Томительное ожидание боя не позволило сомкнуть глаз ни на минуту. А вскоре, поднимая клубы пыли от Сморгони, ринулись в атаку пять танков и две самоходные артиллерийские установки, поддерживаемые ротой пехоты. Подпустив врага на предельно короткую дистанцию, экипажи Шуйдина и Данилова обрушили на него шквал огня. Две 75-мм пушки, четыре 7,62-мм пулемета и два 12,7-мм зенитных пулемета заставили гитлеровцев сначала остановиться, а затем, оставив на поле боя горящие танк и самоходку, отступить. В это время к берегу подошли четыре танка Мк. На плацдарм к Шуйдину переправились два взвода автоматчиков и взвод противотанковых ружей. На вторую попытку сбросить наших танкистов в Вилию немцы решились ближе к вечеру. Но и здесь помешал Шуйдин. То ли от нервного перенапряжения, то ли, наоборот, от избытка победных чувств Михаил включил свою мощную американскую радиостанцию и, выйдя в эфир, начал рассказывать произведения Зощенко, Чехова у него в танке была целая библиотека , чем вызвал неимоверный хохот среди членов экипажей танков как на этом, так и на том берегу. До слез смеялся и сам генерал Асланов. Немцы, услышав этот необыкновенный концерт, как потом показал пленный, заподозрили неладное и сначала остановились, а затем вернулись на исходные позиции. Всю ночь шла переправа наших войск через Вилию. Повторить маршрут Шуйдина сумели только более легкие "Валентайны", для вязнувших в песке "Шерманов" пришлось положить на дно реки бетонные столбы. В 9 часов 30 минут 4 июля танкисты пошли на штурм Сморгони. В числе первых в город ворвались "Шерманы" Шуйдина и Данилова. Основной удар упорно сопротивляющегося врага приняли на себя танкисты 3-го батальона на "Валентайнах", потерявшие в бою за Сморгонь пять танков. Что интересно, английским "Валентайнам" довелось здесь встретиться в бою с советскими танками Т-34 и Т-26, имевшими немецкие экипажи: Т-34 был подбит, а Т-26 захвачен как трофей. Отличились в бою за Сморгонь и танкисты 43-го гв. Бой за Сморгонь проходил на глазах у командира 3-го гв. Сталинградского мехкорпуса генерал-лейтенанта Виктора Обухова, который находился на берегу Вилии в штабе генерала Асланова. Именно в этот день, 4 июля, Обухову присвоили звание Героя Советского Союза. Освобождение райцентра, важного транспортного узла, где пересекались 8 дорог, среди которых одна железная, было важным стратегическим успехом. Генерал Обухов приказал представить отличившихся к наградам. Мысленно сверлил дырочку под орден на своей гимнастерке и Миша Шуйдин. Но не тут-то было. Командир 2-го танкового батальона гв. Трудно сказать. Скорее всего, причина в том что, увы, не сложились у него с Шуйдиным отношения. Война не отменила зависть, подозрительность, недоброжелательность, да и простое самодурство.
Настолько правдив был этот образ, что зрители в кинозале плакали, сопереживая Никулину-милиционеру. Но, тем не менее, после сыгранных им ролей хулиганов и пьяниц актера не хотели брать на главную роль майора Лопатина в фильм «Двадцать дней без войны». В апреле, когда съемочная группа уже работала в Калининграде, из Ленинграда пришло сообщение, что худсовет студии требует заменить Юрия Никулина на другого актера — на «Ленфильме» успели посмотреть отснятый материал. Это порочит наши устои! Вы решайте, какой у вас будет Жданов. А мне оставьте Никулина. Не трогайте Германа, оставьте его в покое! Если бы не Константин Симонов, зрители бы не увидели Никулина в этой роли. Аналогичная проблема была с фильмом «Чучело». Мы взяли интервью у Кристины Орбакайте, которая сыграла с Юрием Никулиным. Она рассказала нам, как тяжело шли пробы и утверждение Юрия Никулина на роль дедушки, и почему после этого фильма они общались, называя друг друга «дедушка» и «внученька». Роль в фильме «Чучело» 1983г стала последней серьезной ролью Юрия Владимировича Никулина. Больше он в кино, к сожалению, не снимался. Всенародную известность ему, конечно, принесло кино. Но началась творческая жизнь в цирке, и с цирком он оставался до последнего. В 25 лет, сразу после войны, бывший фронтовик Юра Никулин пришел поступать в студию клоунады. И его взяли! А ведь до этого Юра Никулин несколько месяцев пытался поступить во все творческие вузы Москвы, но ему отвечали одно и то же: «Извините, товарищ Никулин, но вы нам не подходите! В цирке на Цветном бульваре Никулин познакомился с будущим своим бессменным партнером Михаилом Шуйдиным. Здесь же он встретил и свою любовь. Татьяна Никулина стала не просто женой клоуна, но и артисткой цирка. Репризы Никулина и Шуйдина с ее участием давно стали цирковой классикой и 30 лет триумфально покоряли арены советских и зарубежных цирков.
Почему многолетний партнер Юрия Никулина клоун Михаил Шуйдин выходил на манеж только в перчатках?
народный артист СССР Юрий Никулин и заслуженный артист РСФСР Михаил Шуйдин - любимые многомиллионной зрительской аудиторией клоуны. Напомним, знаменитые артисты Юрий Никулин и Михаил Шуйдин вначале работали помощниками известного клоуна Карандаша. Андрей Шуйдин стал трехкратным чемпионом СССР с юниорскими и молодежными командами ЦСКА, а потом всю жизнь проработал в цирке. В перерыве между выступлениями Актеры Московского государственного цирка Юрий Никулин и Михаил Шуйдин играют в нарды в перерыве между выступлениями.
Руслан Марчевский и Ильдар Мухамеджанов Россия Реприза Юрия Никулина и Михаила Шуйдина Лошадки
В 1943 году, выйдя из госпиталя после воспаления лёгких и контузии, Никулин попал в 72-й отдельный зенитный дивизион. Боевые задачи зенитчиков в основном сводились к тому, чтобы свои задачи толком не мог выполнить враг. Журнал боевых действий 72-го зенитного дивизиона больше похож на хозяйственный документ, чем на героическую сагу. Однако отличиться всё-таки сумел и артиллерист Никулин. Контратаки противника даже в конце войны оставались серьёзной угрозой. Летом 1944-го после одного из таких вражеских наступлений Юрия Никулина наградили медалью «За отвагу». Немцы стремительно атаковали, а будущий артист, находясь буквально в самом пекле на передовой, направлял удары зенитной батареи.
Перенос огня по нескольким десяткам целей под непрерывную корректировку с поля оказался настолько эффективным, что противник бежал врассыпную. Победу старший сержант Никулин встретил в Прибалтике. Клоун-танкист Михаил Шуйдин встретил военные годы слесарем. Но уже через год он обучался в танковом училище, из которого вышел лейтенантом.
В бою за город Сморгонь танковый взвод Михаила Шуйдина, нарушив все законы ведения боя при форсировании водных преград, совершил никем не повторенный подвиг. Водную преграду в таких случаях при поддержке артиллерии и минометов первой форсирует пехота. Захватывает плацдарм, укрепляется на нем и лишь потом начинается переброска танков. Под Сморгонью же танковый взвод Шуйдина без поддержки пехоты и артиллерии форсировал реку Вилия, захватил плацдарм на ее западном берегу и удерживал его в течение полутора суток в ожидании подхода главных сил. Потом танкисты пошли на штурм Сморгони. В числе первых в город ворвались «Шерманы» Шуйдина и Данилова.
Однако члены экипажей этих танков к наградам даже не были представлены. Николай Качук считает, по причине не сложившихся отношений с вышестоящим начальством. Михаил Шуйдин вообще не был отмечен ни одной наградой за освобождение Белоруссии. Представление к награде, по-видимому, было, но затерялось. Такое случалось. В августе 1944 года во встречном бою с «тиграми» танк Михаила Шуйдина был подбит. Он выбрался из машины горящий. На ощупь пополз в тыл к своим. Его, совершенно обгоревшего, случайно нашли санитары. По распоряжению комбрига Асланова героя переправили в тыловой армейский госпиталь.
Шесть месяцев он старался выжить, потом столько же боролся, чтобы видеть, двигаться, шевелить руками. В политдонесении заместитель начальника политотдела бригады гв. В письме матери Михаила, работнице Подольского цементного завода Елизавете Шуйдиной, 23 августа 1944 года замполит батальона гв. Ваш сын, гвардии старший лейтенант Шуйдин Михаил Иванович, в боях за освобождение нашей Советской Белоруссии и Прибалтики показал образцы мужества и геройства. Одновременно сообщаю Вам, что Миша 21 августа 1944 года отправлен в госпиталь — он получил ожоги лица и рук. По утверждению врачей, это не так опасно, и по излечении с Мишей будет все в порядке. Не волнуйтесь, не огорчайтесь. Гордитесь подвигом своего сына! Будьте уверены, что часть, в которой служил и воевал Ваш Миша, еще много впишет героизма и славы в Книгу Великой Отечественной и среди многих имен Героев будет и имя Михаила Шуйдина». Однако Золотой Звезды он так и не удостоился.
Командование посчитало, что будет достаточно ордена Красного Знамени. Зрение так полностью не восстановилось, Михаил Иванович видел с трудом. Все в цирке гордились Шуйдиным. Они с Никулиным из уже ушедшего поколения фронтовиков. Когда перед Курским цирком открывали памятник Никулину и Шуйдину, я так и сказал: они всегда были солдатами. К Юрию Владимировичу люди до последнего дня шли за помощью, и он помогал. Михаил Иванович для меня — фронтовик, который пришел в цирк смешить людей. Представляете танцующего Шуйдина? Деревня эта стояла на реке Плаве, в километре от Крапивны. Отец — пастух, и сын тоже начинал трудиться как подпасок.
Но отец рано ушел из жизни, и мама Елизавета Григорьевна с детьми в поисках лучшей доли уехала поближе к Москве — в Подольск, устроилась работать на цементный завод. Когда в 1972 году самая знаменитая клоунская пара приехала на гастроли в Тулу, Юрий Никулин рассказывал: «В Тулу мы стремились давно, особенно Миша. Здесь его родина, в деревне Казачье Щекинского района. Тяга к родным местам сказывается. Вот так же я мечтаю выступать в Смоленске». А сам Михаил Иванович и вовсе рассказывал, что в деревню Иконки, к родственникам, всегда приезжает с таким чувством, будто возвращается в детство.
Будущий комик вместе с другими бойцами освобождал города и села, двигаясь на Берлин. Более десятка раз он буквально заживо горел в своем танке. Неоднократно валялся в госпитале, но каждый раз вновь уходил на передовую, несмотря на тяжесть травм. От многочисленных ранений на его лице, руках и теле на всю жизнь останутся страшные шрамы.
В общем, подвигов на счету Шуйдина было не счесть. Именно за это в само конце войны его имя внесли в списки кандидатов на присвоение звания Героя Советского союза. Но имен в списке оказалось больше, чем было «выписано» наград. Поэтому часть кандидатов отсеяли. Вычеркнули из списка и Михаила Шуйдина. Вместо Звезды Героя ему вручили орден Красного Знамени. На цирковой арене После Победы Шуйдин закончил цирковое училище и стал работать клоуном. Сначала выступал с Юрием Никулиным помощником у прославленного «Карандаша». Поднаторев на арене, Никулин и Шуйдин создали самостоятельный дуэт, и многие годы радовали зрителей своими комическими номерами. При этом, Шуйдин всегда перед выходом на арену наносил на лицо и руки толстый слой грима.
Слишком страшными оказались последствия войны, комик, часто подбегавший близко к зрителям, совсем не хотел, чтобы детей испугали его шрамы.
Конец представления. Юрий Владимирович и Татьяна Николаевна задерживались в гардеробной с очередными гостями, а Михаил Иванович уезжал домой. Да, Юрий Владимирович помогал своему партнеру в получении квартиры, званий, помогал его детям, помогал в лечении жены Михаила Ивановича, знал о нем всё. Было доброе отношение, было уважение на партнёрской основе — но душевной близости не было. И он сам, Юрий Владимирович, страдал от этого. Он хотел бы дружить, но больно они разные были по характеру, по взглядам на жизнь, по отношению к себе. Никулин к себе, к славе относился иронично. Шуйдин — очень серьёзно. Никулин был щедр.
Шуйдин… Никулин много читал, смотрел фильмы, дружил с писателями, актёрами, художниками, музыкантами, собрал большую библиотеку. Шуйдин… Никулин мог выпить. И становился сразу добрее, мягче. Но он никогда не пил столько, чтобы почувствовать дискомфорт: когда трудно встать, когда еле ноги передвигаешь. За двадцать семь лет я видел Юрия Владимировича только два раза в сильно, как говорится, поддатом состоянии. Он действительно много выпил. Но… Но он помнил всё до мелочей, он не отключался. Шуйдин иногда не знал меры. Выпивал и страдал. Становился злым, желчным, крикливым, обидчивым.
Они были слишком разными.