ответ очевидный всем. Итогом стали угрозы конфисковать активы России, что только испортит отношение Запада с инвесторами. Более интересными звучат обещания президента Франции Эммануэля Макрона ввести войска на Украину, чтобы "не дать Путину победить". Почему России ВС не дают победить Украину уже второй год? Почему армия России не наступает: мнение бойца с передовой. В то, что Украина способна выиграть против России войну на истощение, никто не верил ни тогда, ни тем более сейчас.
Военный эксперт объяснил, почему Россия никогда не разгромит ВСУ за счет тактики огневого вала
Джон Миршаймер в своей знаковой работе "Трагедия политики великой державы" The Tragedy of Great Power Politics высказывает мысль о том, что государство может заманить своего противника в конфликт, а потом затягивать его, истощая ресурсы врага и ослабляя тем самым его позиции. Миршаймер назвал такую тактику "Заманить и обескровить". Может быть, Соединенные Штаты специально заманивают и обескровливают Москву, затягивая украинский конфликт с целью истощения российских ресурсов? Советский Союз сам себя изнурил до такой степени, что его режим рухнул. Отчасти причиной этого стало вторжение в Афганистан и его оккупация. Возможно, Соединенные Штаты вдохновились этой аналогией и решили использовать такой же подход в конфликте на Украине. А это важно? Пожалуй, одна из причин, почему Соединенные Штаты не могут дать точное определение победы Киева, заключается в том, что Украина очень мало значит для американских интересов. Если исключить громкие заявления о "защите демократии", то получится, что США почти или совсем ничего не выиграют от исхода этого конфликта.
Безусловно, Америка не хочет допустить российской гегемонии в Европе. Но если Москва одержит победу, это вряд ли проложит ей путь к господству на Старом континенте. Конфликт длится с 2022 года, особых успехов у сторон нет, а Россия показала свою неспособность занять огромные территории спорное утверждение, учитывая, что российские войска продвигаются на фронте, в то время как Украина при поддержке США и ЕС несет потери и отступает.
Но доказанных случаев нет. То, что украинцы демонстрируют в качестве обломков сбитого ими «Кинжала», — это, скорее всего, некая проникающая боевая часть, которая используется на разных типах российских ракет. В единичных случаях сбить такие ракеты возможно, но только когда они применяются без ядерного снаряжения, так как на конечном участке траектории они замедляются для более точной наводки. При этом мы знаем, что с применением ракеты «Кинжал» наносились весьма эффективные удары по целям в Киеве, в том числе защищенным. Это оружие полностью себя оправдало. Свидетельством этому является то, что решение о наращивании выпуска этой ракеты было принято именно в ходе СВО. Проблема обычного гиперзвукового летательного аппарата заключается в том, что, когда он летит в атмосфере с гиперзвуковой скоростью в облаке плазмы, он не может получать внешнюю коррекцию и у него не работает головка самонаведения.
Для точного наведения на цель, чтобы исправить ошибки, накопившиеся в инерциальной навигационной системе, гиперзвуковой летальный аппарат на конечном участке траектории должен замедлиться до скорости около трех звуковых. В это время он теоретически может быть уязвим. Но если вы применяете ядерный боеприпас по крупной цели и высокая точность вам не нужна, то слабого места не будет. Использование гиперзвуковых ракет в ядерном снаряжении дает нам гарантию нанесения результативных ударов по противнику, защищенному любыми системами ПВО. Если Украина начнет дестабилизироваться, а ее оборона — резко ослабевать, то мы можем ожидать ввод войск НАТО в западные регионы страны. Вполне возможно, что крупные учения Steadfast Defender, которые ведутся якобы для отражения российской атаки на НАТО, — реальная подготовка к такому сценарию. Мы должны учитывать эти угрозы. Пока не закончатся активные боевые действия на Украине, опасность ядерной эскалации сохраняется. Уже в 2024 году мы можем столкнуться с опасным военным кризисом по образцу карибского. Но они не могут пойти на эту заморозку на условиях, минимально приемлемых для России» — Сейчас Украине помощь поступает не в таком объеме, как раньше.
У них действительно заканчивается оружие? Но поступает европейская помощь, есть запасы какие-то, разные каналы закупки вооружений из разных стран. Поток оружия не прекратился, снабжение идет, просто нет возможности его резко увеличить. В то же время российское производство растет. Думаю, что и американцы могут изыскивать какие-то формы помощи Украине в обход имеющихся ограничений. Но баланс сил меняется. Это видно по динамике на поле боя. Видно, что продвижение российских войск ускорилось. А ситуация для Украины выглядит не очень хорошо. Трудности с мобилизацией, довольно высокие потери.
Есть основания считать, что украинские потери чрезвычайно высоки и составляют значимую величину по отношению к их мобилизационному потенциалу, который, как говорил Залужный перед войной, составлял 2 миллиона человек. Существенное количество людей они потеряли, а новых набирать трудно. Плюс обострение внутриполитической борьбы на Украине. Если эти тенденции будут нарастать, мы можем увидеть кризис если не в 2024, то в 2025 году. Возникнет угроза обрушения фронта. Это будет опасный период. И мы не можем исключать, что начнется эскалация со стороны наших западных оппонентов. Или они все-таки хотят заморозить конфликт на какое-то время? Но они не могут пойти на эту заморозку на условиях, минимально приемлемых для России, в том числе касающихся демилитаризации и нейтрального статуса Украины. То есть заморозить по текущей линии фронта и заняться перевооружением Украины они готовы были бы уже сейчас.
Но проблема в том, что мы не можем на это пойти, потому что через несколько лет мы можем получить новую войну на худших условиях. Проблема американцев в том, что у них острый внутриполитический кризис и, как следствие, паралич в принятии решений. Сроки разрешения этой проблемы американцами предсказать сложно. Потому что особенность американской политики состоит в том, что внутренние вопросы всегда неизмеримо выше, чем любые внешнеполитические. Поскольку для Республиканской партии тактически выгодно использовать украинский фактор для борьбы с президентом и проталкивания своей повестки, то они его и используют. Потом ситуация изменится, и они одобрят все пакеты помощи Украине. Нам проблемы американцев в принятия решений на руку. Но мы не знаем, как долго эти проблемы в их системе продлятся, и не можем никак на этот процесс повлиять. Год, два, 10 лет? Но конфликт может вполне продолжаться и в течение 2025 года.
Важным рубежом, наверное, будут президентские выборы в США и то, что начнет происходит после них. Большой вопрос, кто будет в Белом доме и как он станет себя вести в отношении Украины. А у России есть некий набор целей, которые она будет достигать и вести войну столько, сколько нужно. А воевать Россия может долго. Скорее всего, станут вести позиционную войну в течение длительного времени, набирая за большие деньги несколько сот тысяч контрактников в год и вкладывая средства в военное производство. Война на Украине совершенно другая по масштабам. Нет никакого стремления придавать ей такой характер, потому что Великая Отечественная закончилась полным уничтожением противника. Потом началась холодная война, но противник там был уже другой и конфронтация во второй половине 1940-х нарастала постепенно. А сегодня у нас нет шансов уничтожить противника. Полностью уничтожить противника можно только в ходе ядерной войны, которая приведет и к нашему уничтожению.
Соответственно, мы не можем позволить себе одержать победу на Украине ценой разрушения своей экономики и общества. Потому что на Украине война не закончится. Дальше начнется долгий период вооруженного противостояния в Европе, которое будет сочетаться с локальными конфликтами в разных частях мира. Войну надо вести одновременно с перестройкой нашей экономики, стараясь минимизировать ущерб для нее и общества. Примерно так, как это произошло в Первую мировую войну, когда Германия проиграла, все еще имея свои войска на территории Франции и Бельгии. Тогда она просто подорвала свои ресурсы, и это привело к внутренней дестабилизации. Перспективы примерно такие, как и ожидалось еще с 2022 года. В то, что Украина способна выиграть против России войну на истощение, никто не верил ни тогда, ни тем более сейчас. Западный расчет был связан больше с экономической и внутриполитической дестабилизацией России. Сейчас, видимо, будут пытаться затянуть войну как можно на дольше и навязать нам перемирие по линии боевого соприкосновения, чтобы дальше заниматься освоением и милитаризацией Украины.
Но для нас это неприемлемо, и мы будем стремиться на других условиях заключать итоговое соглашение. Не уничтожение, а разделение? Но вопрос в том, что, помимо разделения, Украина в том виде, в котором она останется, будет должна выполнять наши условия, которые, в принципе, были изложены в почти согласованных Стамбульских соглашениях. Они были первичны. Если бы Украина их тогда подписала, то она не утратила бы свои территории. Эти условия включали демилитаризацию, нейтральный статус, определенные обязательства по ограничению радикального национализма, гарантии русского языка. В том или ином виде Россия будет добиваться выполнения этих условий. Помимо того что она сохранит за собой новые территории, обеспечив их территориальную целостность. Это сегодня не предмет переговоров с нашей стороны. Они должны прийти к выводу, что продолжение конфликта для них бесперспективно.
Я думаю, что многие уже к этому выводу приходят и пришли. Когда придут все, тогда этот конфликт прекратится. Мы должны быть готовы вести его долго. Наверное, этот год, может, какая-то часть следующего. Но нельзя исключать, что какие-то изменения начнут проявляться быстрее, чем мы ожидаем. Обещания Трампа завершить войну на Украине на данный момент ничего не значат. Наоборот, все может даже ухудшиться. Мы не знаем, как будет выглядеть администрация Трампа, если он станет президентом, не знаем, какой будет расстановка сил в конгрессе. Трамп будет делать то, что посчитает тактически выгодным для себя в конкретной ситуации. Решения часто принимают другие люди.
Он был учрежден в честь исторического события, конкретные обстоятельства которого историки оспаривали. Но это совершенно не важно. Он принят всеми в качестве праздника наших Вооруженных сил. Это один из главных праздников для нашей страны. Особенно учитывая роль, которую Вооруженные силы играют в ее жизни. Как раз благодаря Победе в Великой Отечественной и вложениям в оборону, которые Советский Союз сделал после войны, в нашей истории был уникальный период, когда на протяжении нескольких десятилетий мы не участвовали в крупных вооруженных конфликтах. Да, в 1979 году начался Афганистан. Но по сравнению с тем, что нас ждало позже, теперь ясно, что это был далеко не самый жесткий вариант. А до Афганистана было несколько десятков мирных лет. За исключением подавления нашими войсками восстания в Венгрии в 1956 году.
Остальное участие наших Вооруженных сил в реальных боевых действиях — это либо несущественные по масштабам конфликты, либо командировки профессионалов за рубеж. А страна жила в условиях практически абсолютного мира. Ясно, что в этот период и отношение во время него к этому празднику, 23 Февраля, очень изменилось. К сожалению, длительный мир часто делает людей инфантильными и безответственными. Вещи, которые надо ценить и считать чудом а мирная жизнь на протяжении нескольких десятилетий — это именно чудо , мы не ценили. В конце существования СССР мы смеялись над лозунгами о борьбе за мир, считали, что это само собой разумеющее благо. Глупые были люди, к сожалению. Эта глупость поздних советских поколений сыграла свою роль и в развале страны. Теперь мы за эти прегрешения платим сполна. Надеюсь, мозги прочистились у всех.
Праздник 23 Февраля все же имеет отношение к тем, кто реально участвовал и участвует в защите Отечества, кто имеет отношение к военной службе. У нас большое количество женщин несут военную службу. Этот праздник имеет отношение к военной профессии, а не к гендерным отличиям. Поэтому 23 Февраля надо поздравлять и женщин, которые защищают Отечество. Ольга Вандышева.
В итоге недостаточная численность Российской армии на раннем этапе сыграла ключевую роль. А у нас оно стало меняться только после начала СВО» — А почему мы не нарастили группировку заранее, если готовились к конфликту? Мы же должны были оценивать численность потенциального противника. Думаю, что это осознание пришло не за несколько лет, а примерно за год.
Мое предположение состоит в том, что вывод о неизбежности крупномасштабного конфликта на Украине был сделан в начале 2021 года. За оставшийся срок в условиях мирного времени радикально нарастить численность войск было невозможно. Конечно, отдельные шаги по подготовке к конфликту предпринимались. В 2021 году наблюдался рост закупок вооружений, были первые попытки привести в порядок инфраструктуру для мобилизации, проводились сборы. Но раскачаться за такой короткий срок не успевали. В обычной ситуации, если вы не прибегаете к чрезвычайным мерам по мобилизации, которые у нас начали предприниматься лишь в конце 2022 года, создать новые соединения довольно трудно. Для этого нужно было переводить экономику на другие рельсы и объявлять, что война неизбежна. Этого делать не хотели. Российское руководство избегало шагов, которые привели бы к росту экономических и социальных издержек. Видимо, рассчитывали обойтись имеющимися силами, потому что для масштабной мобилизации нужно довольно сильно изменить общество.
А у нас общество стало меняться только после начала СВО и во многом естественным путем с отъездом значительного числа несогласных и так далее. А в 2021 году Россия вообще была другой страной, у нас была другая внутренняя политика, и все работало по-другому. Тогда было трудно представить, что торгово-развлекательные центры будут переоборудовать под предприятия ВПК, как это сейчас происходит в некоторых городах РФ. Она также накопила большой опыт за 8 лет войны в Донбассе. Имевшийся у Киева арсенал был вполне актуален, потому что сухопутное оружие и военная техника эпохи холодной войны до сих пор составляют основу вооружения сухопутных войск не только в постсоветских странах, но и во всем мире, кроме, может быть, Китая. Потом происходила только их модернизация. Главным образом за счет совершенствования средств связи, управления огнем, появления новых типов боеприпасов. Кроме того, Украина унаследовала одну из мощнейших в мире систем ПВО. Это десятки дивизионов зенитно-ракетных комплексов, выпущенных в СССР в 80-е годы: комплексы С-300, «Бук» и так далее. Плюс сотни боевых машин комплексов малой дальности: «Стрела-10», «Оса», «Тор» с колоссальными запасами ракет.
Таким образом, на Украину не нужно было завозить тоннами образцы западных вооружений до войны. В больших количествах тяжелое западное оружие начало прибывать позднее, для того чтобы заместить потери. В то же время заполнялись слабые места в тех сферах, где техника эпохи холодной войны потеряла свою актуальность. Это системы спутниковой связи, разведки, целеуказания. До сих пор система Starlink играет ключевую роль в системе управления ВСУ. И мы ничего не можем с этим сделать, потому что не можем поражать американскую спутниковую инфраструктуру без вступления в конфликт с США. Обеспечение системой целеуказания для оружия тоже очень сильно меняло расстановку сил в пользу Украины. У вас могут быть устаревшие средства поражения, но, если они работают в связке с современными средствами разведки и управления, они будут вполне эффективными, что Украина и доказывала на начальном этапе войны, еще до появления HIMARS. Например, ракетные комплексы «Точка-У» использовались ими с высокой эффективностью так же, как и старые системы реактивного залпового огня. Украинцам была оказана помощь и в боевой подготовке, что также сыграло огромную роль.
Но и они совершили большое количество ошибок. Были просчеты в планировании, управлении войсками, выстраивании обороны, контрразведке. В результате Российская армия смогла занять огромную территорию на раннем этапе конфликта. Хотя и не такую, какую мы рассчитывали. Но основная масса территориальных приобретений была сделана именно в первые недели. ВСУ тоже вступили в период болезненной адаптации. Развитие ВСУ и выживание украинского государства в таких условиях возможны благодаря масштабному внешнему финансированию. На протяжении этой войны украинцы получают объем средств, сравнимый с ВВП страны. В 2021-м ВВП Украины составлял около 200 миллиардов долларов. За два года конфликта на помощь Украине по линии отдельных государств и Евросоюза выделено, по данным Кильского института мировой экономики, 346 миллиардов евро часть этих средств в рамках долгосрочных программ еще не поступила.
Вся экономическая динамика страны определяется притоком колоссального количества денег извне, которые обмениваются на национальную валюту и тратятся на приобретение товаров и услуг. Это беспрецедентная ситуация. С другой стороны, Киев смог пойти на очень высокий уровень мобилизации населения. Это связано с тем, что Запад играет роль тыла для Украины и она может идти на любой ущерб своей экономике, не задумываясь о долгосрочных последствиях. А для России конфликт на Украине — один из эпизодов в большом, очень долгом конфликте с Западом. Поэтому российские власти крайне опасаются нанести серьезный ущерб своей экономике. И мы видим, что им удалось сохранить стабильность и положительную экономическую динамику. Когда ситуация начала меняться? Но выделение ресурсов на долгосрочное развитие Вооруженных сил началось только с 2006-го. В 2000—2005 годах расходы росли, но уходили в основном на обеспечение текущей деятельности войск, в том числе на операцию на Северном Кавказе.
В 1990-е военный бюджет, и без того небольшой, как правило, вообще не выполнялся либо корректировался в течение года в сторону понижения из-за тяжелого состояния государственных финансов. Сохранялись институциональные проблемы. Например, очень трудно давалось создание новой системы закупок вооружений и военной техники, выстраивание новых отношений между промышленностью и армией. Очень тяжело шел процесс приспособления Вооруженных сил к новым реалиям. По-прежнему острой была проблема дедовщины и преступности, которая затрагивала широкие слои населения. Потом начались реформы Сердюкова. Они были очень резкими и нацелены на то, чтобы сломать сопротивление старых военных структур и институтов. Произошло существенное повышение денежного довольствия. Началось быстрое увеличение числа контрактников. Были оптимизированы многие организационные структуры, повышена боеготовность.
Однако общая идея была связана с созданием армии для мира, который существовал с 1989 года по начало 2010-х. Это была довольно стабильная однополярная система. Сохранялось планирование на случай катастрофического развития ситуации, каковой стала бы ядерная война. Но вне рамок ядерного конфликта считалось, что надо готовиться только к локальным конфликтам, к дестабилизации того или иного региона, проявлениям терроризма, в крайнем случае — военным конфликтам с небольшими государствами. И под это пытались построить компактную, в основном профессиональную армию, которая могла бы действовать в небольших конфликтах эффективно и с небольшими потерями. В принципе, такая армия была создана, и она показала свою дееспособность в ходе сирийской кампании. Российские войска, численность которых в Сирии всегда была минимальна считанные тысячи человек , в сочетании с бойцами «Вагнера», сирийскими союзниками выиграли войну и обеспечили выживание правительству Башара Асада. Если американцы все свои военные предприятия на Ближнем Востоке проигрывали и вынуждены были сворачивать там свое присутствие, то мы выиграли. Таким образом, последняя война уходившей эпохи, к которой Российскую армию готовили, была выиграна. Плодами этого успеха мы пользуемся до сих пор, потому что отношения со странами Ближнего Востока и влияние России в этом регионе после начала СВО приобрели для нас особую ценность.
Но к столкновению великих держав по образцу раннего периода холодной войны, а тем более первой половины XX века мы были не готовы. Произошел разрыв между политическим и военным планированием. Изменение характера условий в мире в целом признавали, но в сферу военного планирования это не транслировалось. Запад был в таком же положении. Мы видим, что у них огромные проблемы с наращиванием производства боеприпасов и большинства видов вооружений, которое не соответствует потребностям такой войны. Мы видим, что Украина тратит в год больше зенитно-ракетных комплексов Patriot, чем производят США в масштабах всей страны. Надо учесть расстановку приоритетов. У нас был целый ряд крупных программ вооружений, прежде всего связанных с флотом и стратегическими вооружениями, которые съедали больше денег, чем, например, вся программа перевооружения сухопутных войск. Теперь мы видим, что это было неоправданно. Об этом говорит вся российская история.
Войны, которые происходят за пределами этих регионов, являются для нас второстепенной экзотикой. Следовательно, приоритеты военного планирования России должно определяться этим фактом. Флот играет важную роль в СВО. Но только Черноморский. Однако по расходам на переоснащение он отставал от других флотов. У нас были огромные расходы сделаны на таких направлениях, которые в нынешнем конфликте не имеют никакого значения. В итоге мы 10 лет за безумные деньги модернизировали гигантский атомный крейсер «Адмирал Нахимов», который сейчас должен войти в состав флота. А использовать его в этом конфликте мы не сможем. Можно себе представить, сколько можно было бы за эти деньги закупить техники для других видов Вооруженных сил или вооружений для Черноморского флота. То есть мы тратили средства на то, что было полезно в старом мироустройстве, которое существовало при отсутствии угрозы прямого большого конфликта, когда можно было заниматься демонстрацией своего присутствия в других районах мира.
Сейчас это все не востребовано. Россия исторически ведет большие войны в двух частях мира: в Восточной Европе и Северо-Восточной Азии. И в некоторых районах Арктики. Все происходящее за пределами этих регионов — второстепенная экзотика и гибридные угрозы, которые должны быть в большей степени предметом озабоченности специальных служб, чем Вооруженных сил. Гибридный конфликт на Северном Кавказе тому пример. Но это было в силу крайней слабости и внутренней нестабильности нашего государства. Именно поэтому мы были вынуждены в 90-е — начале 2000-х иметь дело с широким привлечением Вооруженных сил в эти конфликты. В нормальной ситуации такие конфликты являются сферой деятельности спецслужб и сил внутренней безопасности. Армия может их поддерживать, но ее главное внимание должно всегда быть направлено на подготовку к большой войне. Константы российской военной истории, которые существовали почти в неизменном виде с момента образования централизованного российского государства в XV веке, сохраняются.
И основные войны ведутся в окрестностях примерно тех же населенных пунктов Восточной Европы, где они велись и раньше. Как в Великую Отечественную мы под Харьковом воевали, так и сейчас воюем. Это не означает, что между нашими народами отсутствуют общность и единство. В результате дров наломано было очень много, в частности в сфере военного образования, изменениях организационно-штатных структур и технической политике. При Шойгу их стали исправлять и продолжали наращиваться темпы перевооружения. Но руководство министерства обороны действует в рамках общих политических установок. Проблема не только внутри военной организации, но и в сфере внешней политики, оценки глобальной ситуации. Слишком долго недооценивали готовность Запада идти на эскалацию. Мы не оставляли надежды договориться и переоценивали значение фактора экономической взаимозависимости России и Европы.
Так в эфире радио "Говорит Москва" военный корреспондент Александр Сладков обосновал отсутствие каких-либо крупных наступательных операций как со стороны России, так и со стороны Украины. Для того, чтобы пойти вперед, нужно иметь преимущество просто в людских ресурсах хотя бы один к пяти, его нет. Ни у той стороны, ни у нашей. Заминировано с той стороны, заминировано с нашей стороны.
«Избитая армия Зеленского»: в США исключили шансы на победу ВСУ
А недавно президент Польши Анджей Дуда заявил, что Польша «готова» разместить на своей территории ядерное оружие , если НАТО решит усилить свой восточный фланг. В четверг Сикорский подверг критике внешнюю политику прежнего правительства, назвав ее «серией ошибочных идеологических предположений, плохих идей, неверных решений и упущений». Она привела к финансовым потерям, «потере доверия и престижа», ухудшению внешних отношений и оттеснила Польшу «на обочину самых важных дебатов в Европейском союзе, а также в НАТО». Если предыдущее правительство выбрало «путь конфронтации», то у нового будут другие приоритеты, сказал Сикорский, предвидя, что в первой половине 2025 года Польша будет председательствовать в ЕС на основе ротации.
Так что, возвращаясь к надежам на медленное истощение Украины малыми силами: если в Москве, правда, хотят добиться от Украины каких-то реальных результатов, а не считают что процесс важнее результата, то в этой консерватории пора что-то менять. По достаточно меткому и едкому замечанию московского политолога Алексея Чадаева, суть российской стратегии в конфликте с Западом состоит в том, чтобы попытаться победить, не вставая с дивана. Это смело, согласитесь, однако контрпродуктивно. Но если победить малыми силами не удается, значит нужно побеждать большими. И тут мы натыкаемся на еще одну аксиому: прежде чем победить на Украине, нужно победить в Москве. Потому что именно здесь находится самый сложный и опасный для России участок одновременно фронта и тыла. Сложно изменить Украину, не меняясь самим. Это значит, что для победы очевидной каждому, России предстоит радикально измениться. Причем, на марше.
Начиная от мобилизации экономики, заканчивая мобилизацией общества и элиты, большая часть которой сегодня занимает не активную, а выжидательную позицию, лично не впрягаясь и не вовлекаясь. Нынешняя ситуация не из тех, которые можно подморозить и забыть. Попытаться-то, конечно, можно, но реальность потом сама о себе напомнит. Причем в самый неподходящий момент.
Сможет ли Россия добиться поставленных целей? Минобороны России За время спецоперации Россия пересмотрела свои задачи на краткосрочную перспективу — причем в сторону более скромных целей. Уже не стоит вопрос о том, чтобы сразу взять Киев. К тому же неправильны оказались предсказания западных аналитиков о быстром установлении марионеточного киевского режима. Получилось далеко не все. Но значит ли это, что Путин отказался от идеи «денацификации» Украины? Для российского лидера конфликт не ограничивается территориальным вопросом. В противном случае президента мог бы удовлетворить территориальный коридор между Крымским полуостровом и «материковой» Россией, который русские уже получили, когда последние бойцы сопротивления капитулировали в Мариуполе. Его ничто не остановит на пути к своей цели. На фоне этой угрозы, Североатлантический альянс приступил к усилению своих оборонительных позиций. Не отказываясь от долгосрочных амбициозных намерений, Путин должен действовать с учетом реальной ситуации, чтобы не проиграть. Сейчас силы российской армии сосредоточены в Донбассе вокруг Северодонецка и Лисичанска, что является приоритетной задачей на ближайшие несколько недель. Он добавил, что они научились на своих ошибках, допущенных в начале военной спецоперации, поэтому теперь лучше координируют свои действия. Продвижение русских пугает своей быстротой: до войны в Северодонецке и Лисичанске проживало 200 тысяч человек, вдвое меньше, чем в Мариуполе, который пал за три месяца. Историк призывает опасаться того, что россияне возьмут Северодонецк и Лисичанск быстрее Мариуполя, а дальше ВС РФ сможет атаковать украинские позиции в Славянске и Краматорске. Борьба идет скорее за символические, чем за тактические выигрыши. Овладев Донецкой областью, российский президент заявит о втором своем успехе после взятия Мариуполя.
Однако сейчас украинская армия находится в критической ситуации в Донбассе, пишет Le Figaro. Он теперь подбирает слова с осторожностью, потому что боится. У Столтенберга есть причины трусить: сначала западные аналитики предсказывали быструю победу России, затем так же решительно обещали успех Украине. Теперь военные наблюдатели говорят, что «исход конфликта считается неопределенным». Однако даже эти аналитики подвели первые итоги военной спецоперации России. В день ее начала — 24 февраля — казалось, что Москву не остановить. Все соглашались с тем, что знаменитая российская армия не оставляла ВСУ никаких надежд. Однако схема поединка маленького доброго Давида и большого злого Голиафа была сильно упрощена: на самом деле борьба получилась сложнее и «равноправнее», чем считали в начале. Мечты о «блицкриге» стали иллюзией — как с одной, так и с другой стороны. ВС РФ допустили много ошибок, но затем президент Украины Владимир Зеленский допустил самую главную ошибку, когда поверил, что можно отвоевать территории, перешедшие под контроль России, с помощью международной военной помощи. В его окружении начали говорить, что Незалежная якобы может победить даже при расколе Запада. То есть при ситуации, когда западный мир не может прийти к единому мнению, чего он добивается: поражения, ослабления России или даже унижения президента Владимира Путина. История дала отличный урок: чтобы одна сторона могла честно победить, другая обязана смириться с поражением, причем неважно как именно — добровольно или принудительно. Ситуация на Украине далека от этого. То есть первоначальные планы о блицкриге были отложены, теперь в штабах разрабатывают другие сценарии. Сможет ли Россия добиться поставленных целей? Минобороны России За время спецоперации Россия пересмотрела свои задачи на краткосрочную перспективу — причем в сторону более скромных целей.
«Путин все равно победит»: профессор из США оценил военную помощь Киеву
При этом глава разведки США признался, что поддержка Украины сейчас — это «нечто большее, чем просто конфликт с Россией». Историк и публицист Марк Галеотти в интервью DW объясняет, почему Запад не верил в нападение России на Украину, может ли президент Путин разделить судьбу Чаушеску и каковы шансы на окончание войны в 2023 году. Медведев: Россия победит, несмотря на выделение США помощи Украине.
Песков заявил, что Россия победит в СВО на Украине
Президент России крайне осторожен в вопросе повышения активности наших сил на Украине. По его словам, продолжать противостояние с Россией за интересы Запада Украина готова в кредит. — Залужный, понимая, что Украина объективно слабее России, пытался делать ставку на «измор» противника, используя тактику «гибкой обороны» — как на Донбассе. Джон Миршаймер, профессор политологии в Чикагском университете (США): «Несмотря на помощь, Путин всё равно победит. Вот почему Россия победит даже, надеюсь, без необходимости прибегнуть к насилию более высокого уровня. В данном материале попробуем разобраться, что будет с Россией, если она проиграет войну с Украиной, говоря простыми словами.
«Избитая армия Зеленского»: в США исключили шансы на победу ВСУ
Все остальные меры не оправдали себя. Об этом, в частности, говорит тот факт, что Запад начал разработку 11-го пакета санкций, в котором главный упор будет сделан на качество исполнения уже введённых ограничений. По мнению Кошкина, это свидетельствует о том, что возможности экономического давления на Россию исчерпаны. Поставить экономику РФ на колени за два-три месяца не удалось, и теперь США надеются измотать страну на поле боя, не потеряв при этом своих солдат. У них есть станок. Они хотят решить свои экономические проблемы в стране за счёт конфликтных ситуаций такого рода.
Но если он находится в нескольких милях от берега, а вода ледяная, он по-прежнему остается в опасности», — говорится в публикации.
Журналисты напомнили о прошлогоднем неудачном украинском контрнаступлении, которое стало уроком для всех западных военных стратегов. При этом ВСУ дорого заплатили за свой провал и понесли серьезные потери в личном составе и технике. По оценке издания, лучшим выходом из сложившийся ситуации для Киева стал бы отказ от подконтрольных России территорий в обмен на гарантии безопасности союзников. Аналитики американского телеканала CNBC полагают , что Киеву необходимо провести честные «переговоры с союзниками», обсудив в том числе компромиссы и уступки, на которые готова пойти Украина ради мирного урегулирования. Эксперты признали, что дополнительная помощь от США в краткосрочной перспективе позволит ВСУ продолжать боевые действия, однако «победа Киева в ближайшем будущем маловероятна».
Грядут очень серьёзные события. В этих обстоятельствах людей, которые элементарно вымотались в условиях ведения боевых действий, попросту отправляют на отдых. Я не исключаю, что тем руководителям, которые имеют огромный боевой опыт, большой авторитет в войсках, предоставляют отпуск сроком от пары недель до месяца, чтобы они могли восстановиться в преддверии тех важных шагов, которые планируется реализовать в дальнейшем, — предположил эксперт. Враг поставил на кон всё Что касается ситуации на фронте, то обстановка действительно тревожная. По мнению Сивкова, кураторы Киева не пожалеют ресурсов на контрнаступление, поскольку победа в войне против России для них вопрос жизни и смерти. Если Запад потерпит поражение, оно не забудется, как бегство американцев из Афганистана. Провал станет началом конца для гегемонии Вашингтона и всей модели доминирования уклада англосаксов на планете. Так что западные элиты будут готовы идти на очень жёсткие меры. Они будут готовы развязать третью мировую войну. Без проблем, — считает собеседник Царьграда. Но ситуация на Украине сейчас складывается печально для Вашингтона и Брюсселя. Киевский режим выдыхается.
И дело не только в том, что война с Украиной не принесет ничего хорошего ни одной из сторон, а в том, что её невозможно будет выиграть, независимо от хода боевых действий. Для того, чтобы выиграть войну, нужно иметь какую-то четкую стратегическую цель, которую требуется достичь военными средствами и невозможно достичь никакими другими. Такой цели у Кремля нет. Никакого четкого плана — что делать с Украиной в случае победы, нет, политических и общественных сил, на которые можно опереться для того, чтобы потом управлять этой территорией, нет, организационных и экономических ресурсов для того, чтобы решать проблемы Украины, тоже нет.
Армия России в СВО может победить хоть завтра. Что ей мешает?
Сам конфликт несет экзистенциальные риск для России, поэтому нет выбора кроме как победить. Многие наверно задают себе вопрос: – Почему Украина до сих пор сопротивляется, неужели украинцы не понимают, что войну с Россией им не выиграть, что Россию не победить? Как указывали эксперты раньше, у России попросту нет таких ресурсов, чтобы удержать всю территорию Украины в течение долгого времени, например, для того, чтобы провести новые выборы или привести к власти новое правительство. Трезво анализируя результаты Специальной военной операции на Украине, эксперты приходят к выводу, что в случае прямого вовлечения НАТО в конфликт на стороне Киева победу над Россией ему не одержать. — Залужный, понимая, что Украина объективно слабее России, пытался делать ставку на «измор» противника, используя тактику «гибкой обороны» — как на Донбассе. Politico: Трамп винит Украину в своих политических проблемах. Почему Дональд Трамп ненавидит Украину.
«Большая ставка»: действительно ли конфликт на Украине подходит к концу
Год тому назад многим казалось, что схватка России и Запада на Украине будет предельно жесткой, предельно интенсивной, но при этом сравнительно краткой. Похоже, многие восприняли невозможность победить Россию на Украине после провала киевского "контрнаступления" как данность, и СМИ вовсю обсуждают: "А что будет, если мы проиграем?". Почему России ВС не дают победить Украину уже второй год? Лавров: Макрон увидел в попытке мятежа в России шанс для Укр. Украина может отказаться от своей цели стать членом НАТО, если это поможет предотвратить войну с Россией, заявил посол Незалежной в Великобритании Вадим Пристайко в эфире BBC Radio. В данном материале попробуем разобраться, что будет с Россией, если она проиграет войну с Украиной, говоря простыми словами.