Как муштра полковника Шварца довела Семеновский полк до восстания.
Семёновская история
- Шварц командир семеновского полка -
- Grigoriy Shvarts
- Каратели лейб-гвардии Семеновского полка
- Разночтения
- Гвардейские бунтовщики. Почему Александр I отправил в Сибирь лучший полк? | АиФ Красноярск
Бунт в Семеновском полку
Бунтовщики требовали возвращения своей роты из крепости. Реальная угроза Если бы «семеновцы» взялись за штыки и порох, их никакой военный караул уже бы не остановил. Они были отлично подготовленными воинами, многие из них воевали на реальных полях сражений. Из-за Семеновского по тревоге подняли весь гарнизон столицы. Когда уговаривать солдат генералам надоело, они порекомендовали им отправиться прямиком к драгоценной роте, которую они так отстаивали. И солдаты пошли. Ровными рядами Семеновский полк шел в Петропавловскую крепость, чтобы добровольно сесть в темницы.
Чего добились своим бунтом служивые? Зачинщиков среди них выявили, высекли и отправили на каторгу. Остальных расформировали в разные места, лишили званий и отправили служить без права на отставку в Финляндию и Сибирь. Шварца сначала хотели казнить, но помиловали. Офицеров отправили в армию, запретили давать им отпуск или награды. Семеновский сформировали заново.
Впоследствии многие из тех, кто был участником бунта, начали организовывать разные тайные общества. Через 5 лет выходцы из этих обществ пришли на Сенатскую площадь. В Семеновском бунте зачинщики увидели инструмент, который мог бы помочь им изменить государственное устройство. Не было ли чрезмерным наказание для взбунтовавшегося Семеновского полка? Или их примеру могли последовать другие, и пресекать нужно было «под корень»?
Был ранен, удостоен ряда орденов и награждён золотым оружием с надписью «За храбрость» 1808 [2].
В 1809 году был переведён в гренадерский графа Аракчеева полк [1] в чине майора , командовал батальоном. Участвовал в сражении при Валутиной Горе. Во время Бородинского боя «с начала сражения находился под выстрелами, ободрял людей, потом, когда 1 батальон пошёл отбивать батарею от неприятеля, то другая неприятельская колонна из лесу хотела ударить в тыл, по чему он с батальоном ударил на нею в штыки и опрокинул оную в бегство», за что был награждён орденом Св. Владимира 4-й степени с бантом [3]. С 1815 по 1819 год командовал Екатеринославским гренадерским полком [4]. Его кратковременное командование полком связано с так называемой « Семёновской историей », немало способствовавшей повороту правительства на путь реакции.
Показательна расправа с пожилым таксировщиком Ворониным. Воронин не ждал гостей, и дверь его квартиры была заперта. Стуков в дверь глуховатый 60-летний мужчина не слышал, и понял, что что-то не так, только когда солдаты стали бить по двери прикладами. Воронин решил, что это грабители, и взял револьвер. Когда солдаты сломали дверь и вошли, старик обрадовался, увидев перед собой не хулиганов, и положил револьвер на стол. Он успел сделать пару шагов в направлении семеновцев, когда офицер скомандовал: «В штыки его! Такая же схема, Перово. Владимиров На станции Перово крестьяне окрестных деревень еще растаскивали из вагонов остатки каких-то товаров.
Семеновцы дали по ним залп сразу же, как только их поезда подошли к платформе. Солдаты стреляли по убегавшим. Действовали по тому же сценарию — обыскивали прохожих и соседние дома, убивали рабочих мастерских, служащих, молодых солдат, всех, кто показался по каким-то причинам подозрительным: поднимали на штыки, рубили саблями и расстреливали. Полковник Риман лично участвовал в избиениях и казнях и здесь. Владимиров пишет: в доме Оводовых нашли сломанный револьвер. Служащего Ешукова убили, несмотря на безрезультатный поиск оружия в его доме — лишь за то, что тот громко протестовал против грубости обыска солдаты все переворачивали вверх дном. Какое-то недоразумение могло стать поводом для расстрела. Родственники находили затем обезображенные трупы убитых и тщетно требовали объяснения их вины.
Владимиров писал, как свидетели расправ не могли поверить, что русские солдаты так жестоки, и думали, что это католики, шведы или финляндцы, а самого Римана называли «финляндским князем». Жестокость действий семеновцев убедительного рационального объяснения не имеет. Несмотря на то, что они действовали на территории вооруженного восстания, ни один из них не был убит или ранен. Дружинники их не атаковали. Каратели сумели найти и расстрелять всего нескольких реальных революционеров — среди них были известный машинист Алексей Ухтомский и техник Алферов.
Я слишком отвлекся от главного героя книги, чтобы иметь материал для сравнения позиций двух авторитетных героев русской истории: Бенкендорфа, якобы олицетворявшего собой реакцию, и Ермолова, который, по мнению одних, «слуга царю, отец солдатам», а по убеждению других, чуть ли не декабрист. О том, как оценил «семеновскую историю» начальник штаба гвардейского корпуса Бенкендорф, сам он рассказал в процитированном выше письме к Волконскому. А теперь — что думал об этом же Ермолов? Слухи о «пречудесных проказах» в Семеновском полку дошли до Тифлиса раньше, чем Ермолов получил сообщение от Закревского.
Всякий судил об этом по-своему, и у него, между прочим, было свое мнение, скажу так: не очень оригинальное. По его твердому убеждению, пока взбунтовалась всего одна рота, командиру корпуса Васильчикову следовало сразу «отодрать розгами человек пять-шесть, хотя бы в число последних попались и не самые виновные. В результате не было бы огласки и, если точно Шварц дал справедливый повод для жалоб, то приказать ему сказаться больным до приезда Государя, а командование полком передать другому». Как видно, до такого не додумался даже Бенкендорф, а вот Алексей Петрович с его громадным опытом «умиротворения» горцев дошёл до этого своим умом. Далее он иронизировал: «Весьма странно: роту посадить в крепость — это верное средство возбудить в целом полку ропот и негодование. А что батальон посадили, то, кто ни узнал о сем, первое чувство — хохот! Это не самая мудрая мера! Вы увидите, что такое наказание оставит худой след в общественном мнении. В какое трудное положение поставлен Государь: наказывать большое число солдат неловко, вообще не наказывать нельзя, ибо примеру сему последуют другие».
Что рота! И даже батальон! Незабвенный родитель Александра Павловича, если верить современникам, однажды целому полку приказал маршировать в Сибирь. Вовремя задушили расторопные заговорщики — с разрешения сына… Ермолов, обращаясь к Закревскому, поинтересовался и расписал свой сценарий желательного развития событий: «Хочу спросить тебя, любезнейший друг, что бы ты сделал? И между тем изложить мое престранное мнение. Я бы строго наказал Шварца за то, что допустил в полку такие беспорядки и выгнал бы вон.
Гвардейские бунтовщики. Почему Александр I отправил в Сибирь лучший полк?
Его кратковременное командование полком связано с так называемой « Семёновской историей », немало способствовавшей повороту правительства на путь реакции. Шварц был человек бескорыстный и трудолюбивый, но ограниченный; педантичная его строгость, доходившая иногда до жестокости и странно соединённая с нерешительностью, отсутствие всякого такта — повели к тому, что, вступив в командование полком, он на первых же порах восстановил против себя всех — как офицеров, так и нижних чинов; требования и распоряжения его, доходившие до назначения во время богослужения, сопровождались несправедливостями и презрением чувства личного достоинства. Это повело к беспорядкам среди нижних чинов. Рота Его Величества, недовольная строгостью и взыскательностью командира полка, собралась вечером 17 октября 1820 года и отказалась идти на караул и даже по прибытии ротного командира не разошлась; тогда эта рота была посажена в Петропавловскую крепость ; остальные роты выказали солидарность с арестованной ротой и непослушание даже высшему начальству, вследствие чего также были арестованы и посажены в крепость; оттуда полк, за исключением роты Его Величества, оставшейся арестованной, отправлен в Финляндские крепости; во всём этом происшествии Шварц выказал поразительную нерешительность. Шварц обвинялся в том, что вызвал возмущение своим суровым и несправедливым обращением с нижними чинами, а приказом 3 сентября 1821 г. Несмотря, однако, на этот приговор, Шварц в 1823 году был определён на службу в Отдельном корпусе военных поселений [5] , а четыре года спустя — получил предложение о службе на Кавказе. Высочайшим приказом от 14 октября 1850 года, по сентенции военного суда, за злоупотребление властью, обнаруженное жестоким наказанием и истязанием нижних чинов, исключён из службы с тем, чтобы и впредь в оную не определять и с воспрещением въезда в обе столицы [2].
Приказам отказались подчиняться солдаты и офицеры Семеновского лейб-гвардии полка. Одного из двух старейших гвардейских полков Российской империи.
И к тому же любимого полка императора Александр I, который был его шефом еще до того, как взошел на престол. И октябрьские события стали весьма неприятным сюрпризом для императора. Хотя, надо сказать, его действия тоже сыграли немалую роль в том, что произошло. Под командованием "раздушенного франтика" Во время Отечественной войны 1812 года командиром Семеновского полка был назначен генерал-адъютант Яков Алексеевич Потёмкин. Мемуарист Филипп Вигель впоследствии охарактеризовал его как храброго офицера, который был в очень хороших отношениях с подчиненными. Но при этом называл Потемкина "раздушенным франтиком". То, как относился к своим служебным обязанностям Потемкин, резко контрастировало с порядками в русской армии того времени. Причем тот же Вигель отмечает, что несмотря на мягкость "франтика", порядок в Семеновском полку был на должном уровне.
Но у Потемкина появились могущественные враги - младший брат императора Михаил Павлович и начальник императорской канцелярии и военных поселений граф Алексей Андреевич Аракчеев. Именно они настояли на том, чтобы Потёмкин был снят с поста командира Семеновского полка.
Высочайшим приказом от 14 октября 1850 года, по сентенции военного суда, за злоупотребление властью, обнаруженное жестоким наказанием и истязанием нижних чинов, исключён из службы с тем, чтобы и впредь в оную не определять и с воспрещением въезда в обе столицы [2]. Только в 1857 году Шварцу разрешён въезд в Санкт-Петербург , а в 1867 году назначена ему пенсия. Умер в 1869 году. Половцова ассоциировал «Семёновскую историю» с именем брата Ф. Шварца — Григория Ефимовича Шварца , который также являлся военным деятелем в звании полковника с 1819 , однако командовал 4-м Бугским уланским полком в период с 1819 по 1828 год [6]. В современных словарю источниках периода 1880—1890 годов фигурировало лишь словосочетание «полковник Шварц», без указания инициалов либо имени и отчества. Образ в кино.
С 11 апреля 1820 года командовал Семёновским полком, выказал себя педантичным и строгим до жестокости начальником Из секретного архива III-го отделения и материалов военного суда: «По выписке из полковых приказов, судом сделанной, видно, что с 1-го мая по 3-е октября 1820 года полковником Шварцем наказано за разные проступки 44 человека и дано им в общей сложности 14, 250 ударов»; «Во время ученья 16-го октября 1820 года, когда не был ещё сведён полк и роты учились отдельно, 2-я рота, кончив ружейные приемы, стояла вольно. Ротный командир, увидя приближавшегося полковника, скомандовал: «Смирно! Тогда Шварц, «подбежав к нему, плюнул ему в глаза, потом взял его за руку и проводя по фронту передней шеренги, приказывал рядовым на него плевать. Сверх того, некоторых из нижних чинов, имеющих Знаки отличия Военнаго Ордена, он наказал тесаками» , вследствие чего солдаты роты Его Величества 17 октября 1820 года отказались идти на караул, были арестованы и доставлены в Петропавловскую крепость; остальные роты выказали общую солидарность с сослуживцами и были депортированы в крепости Финляндии; 2 ноября 1820 года император Александр I-й приказал расформировать полк, солдат и офицеров перевести в различные армейские полки, а роту Его Величества и полковника Шварца предать военному суду новый Семёновский полк был сформирован из чинов других гвардейских полков и получил статус Молодой гвардии.
Бунт в Семеновском полку
один из двух первых полков регулярного строя, созданных Петром Великим в конце XVII века. Командиром Семеновского полка 11 апреля 1820 года Аракчеев назначил полковника Шварца. Выступление Семёновского полка 1820, первое крупное организованное выступление солдат в истории российской регулярной армии против жестокого. Шварц Фёдор Ефимович (1783-1868) – полковник (1 июня 1815 года), главный виновник «Семёновской истории». Он-то и предложил заменить командира Семеновского полка генерала Потемкина неким полковником Шварцем, "чудесным фронтовиком", встреченным им в Калуге, где тот забил насмерть половину Калужского гренадерского полка, которым командовал. Главная» Новости» Выступление семеновского полка аракчеевщина.
Бородино с Тарутино
- Из-за чего попал в немилость любимый гвардейский полк Александра I - Новости по истории России
- Гвардейские бунтовщики. Почему Александр I отправил в Сибирь лучший полк?
- «НЕ ПОСЛЕДНЯЯ МЕРЗОСТЬ В ГВАРДИИ»
- Вы точно человек?
Выступление Семёновского полка 1820
один из двух первых полков регулярного строя, созданных Петром Великим в конце XVII века. Семеновский полк достался Шварцу и против него взбунтовался — если можно только назвать бунтом справедливые и законные требования людей, притесненных безрассудным начальником. хорошему поведению; после того он служил со всеми молебен в роте и, простясь со слезами уехал.»20 Вполне понятно, что такой дух, господствовавший в Семеновском полку был совершенно несовместим с назначением туда полковника Шварца. Семёновский полк принял полковник Шварц, боевой офицер, водивший солдат в штыковую при Бородине. Восстание семёновского полка 1820 г. Шварц восстание Семеновского полка. Он-то и предложил заменить командира Семеновского полка генерала Потемкина неким полковником Шварцем, "чудесным фронтовиком", встреченным им в Калуге, где тот забил насмерть половину Калужского гренадерского полка, которым командовал.
Шварц, Григорий
А на соседних улицах строились для атаки конногвардейцы, артиллеристы разворачивали и наводили пушки. Это не Сенатская площадь 14 декабря 1825 года, это 18 октября 1820 года, казармы Семёновского полка, Санкт-Петербург. Семёновцы и преображенцы были ударной силой русской армии в Северной войне, принимали участие в Полтавском сражении. К 1820 году рядовыми в полку служили уже не дворяне, а как и во всей русской армии рекруты. Но этот полк отличался от всех прочих. Офицерами в полку служили родовитые дворяне, обладавшие огромными состояниями. Среди них не принято было курить табак, сквернословить, посещать сомнительные заведения.
В полку не применялись телесные наказания, зато обучали солдат грамоте и всячески культивировали среди них понятие о чести и личном достоинстве. Однако при дворе это рассматривалось как падение дисциплины. В апреле 1820 года командир полка генерал Потёмкин получил под начало гвардейскую бригаду, а полк принял полковник Шварц, боевой офицер, водивший солдат в штыковую при Бородино. Однако худшей кандидатуры нельзя было сыскать. Он был неродовит. Он был беден.
Ни образования, ни лоска, ни воспитания. Он был полковник, в то время как в Семёновском полку даже отдельными батальонами командовали генералы. В полку, где забыли о розгах и шпицрутенах, вновь начали сечь солдат, героев Отечественной войны, отмеченных наградами. Гвардейских кавалеров, которых согласно статусу награды нельзя было подвергать телесным наказаниям, изобретательный Шварц щипал за нос, щёки, дёргал за усы. Кроме батальонных и ротных смотров Шварц ввёл десятичные и каждый день 10 солдат должны были приходить к нему демонстрировать исправность амуниции и свою строевую выучку. Выбранную десятку готовили к смотру всей ротой, потому как если какой элемент амуниции признавался полковником негодным, приходилось покупать новый.
За 7 месяцев рядовые и унтер-офицеры только 1-го батальона приобрели 4321 единицу обмундирования, затратив на это 10.
В составе последнего участвовал в кампаниях 1805 и 1806—1807 годов. Был ранен, удостоен ряда орденов и награждён золотым оружием.
В 1809 году был переведён в гренадёрский графа Аракчеева полк в чине майора, командовал батальоном. Участвовал в сражении при Валутиной Горе. Во время Бородинского боя «с начала сражения находился под выстрелами, ободрял людей, потом, когда 1 батальон пошел отбивать батарею от неприятеля, то другая неприятельская колонна из лесу хотела ударить в тыл, по чему он с батальоном ударил на нею в штыки и опрокинул оную в бегство», за что был награждён орденом Св.
Владимира 4 степени с бантом. С 1815 по 1819 год командовал Екатеринославским гренадерским полком.
Но солдаты настаивали на своем. Днем приехал командир дивизии генерал-лейтенант Л. Его увещевания также ни к чему не привели. Бенкендорф заявил, что дает срок до вечера, приказав при этом выдать зачинщиков. К 8 часам вечера солдатам объявили, что роту желает видеть командир, но так как он болен, то приказывает явиться им в штаб корпуса. Когда рота пришла, ее отправили в манеж, где якобы можно было беседовать без посторонних. Введенные обманом в манеж семеновцы оказались там окруженными солдатами других полков.
Мятежную роту арестовали и под охраной отправили в Петропавловскую крепость. Вечером 17 29 октября об аресте царской роты стало известно другим ротам Семеновского полка, и в ту же ночь волнение охватило весь полк. Шварц исчез из полка с момента получения им известия о недовольстве солдат, и больше в Семеновском полку он уже не появлялся.
Затем был переведён в армию: сначала служил в Кекскгольмском пехотном полку , позднее — в Перновском [1]. В составе последнего участвовал в кампаниях 1805 и 1806—1807 годов. Был ранен, удостоен ряда орденов и награждён золотым оружием с надписью «За храбрость» 1808 [2].
В 1809 году был переведён в гренадерский графа Аракчеева полк [1] в чине майора , командовал батальоном. Участвовал в сражении при Валутиной Горе. Во время Бородинского боя «с начала сражения находился под выстрелами, ободрял людей, потом, когда 1 батальон пошёл отбивать батарею от неприятеля, то другая неприятельская колонна из лесу хотела ударить в тыл, по чему он с батальоном ударил на нею в штыки и опрокинул оную в бегство», за что был награждён орденом Св. Владимира 4-й степени с бантом [3].
Шварц, Фёдор Ефимович
Семёновский полк принял полковник Шварц, боевой офицер, водивший солдат в. Фёдор Ефи́мович Шварц — русский генерал, командир лейб-гвардии Семёновского полка Российской императорской гвардии (с 9 апреля по 2 ноября 1820 года). Новые порядки Шварц начал наводить и в Семёновском полку, где он сменил весной 1820 года любимого солдатами бывшего командира Я.
Шварц, Фёдор Ефимович
Дельфины - удивительные морские животные, которые вызывают у людей массу восторга и уважения. Изучая этих китообразных... Шварц, Фёдор Ефимович Фёдор Ефимович Шварц 1783 — 1869 — русский генерал, командир лейб-гвардии Семёновского полка Российской императорской гвардии с 9 апреля по 2 ноября 1820 года , главный виновник «Семёновской истории» 1820 года. Биография Фёдор Ефимович Шварц начал службу в 1797 году прапорщиком Псковского гарнизонного батальона. Затем был переведён в армию: сначала служил в Кекскгольмском пехотном полку, позднее — в Перновском.
В составе последнего участвовал в кампаниях 1805 и 1806—1807 годов. Был ранен, удостоен ряда орденов и награждён золотым оружием. В 1809 году был переведён в гренадерский графа Аракчеева полк в чине майора, командовал батальоном.
Весь полк нестройными, но единодушными толпами выбегает на площадь и собирается пред госпиталем. Тут, удивленные и обрадованные неизвестною дотоле им свободою, они предаются вполне своему восхищению: друг друга поздравляют, целуют! Но заблуждение продолжалось недолго.
Вскоре вспомнили они цель своего сборища и стали заниматься способами освободить своих товарищей, или в противном случае разделить их участь, наказать Шварца и не показаться бунтовщиками. Они сначала решались не идти в назначенный на завтрашний день караул, ежели не отдадут им государевой роты, под тем предлогом, что им пристроиться не к чему — головы нет! К тому же они почитали государя обиженным, которого роту без него посадили в крепость! Сею дипломатическою тонкостью, вероятно, надеялись они заслужить милость царя. По сей причине не взяли они и ружей Легко, впрочем, быть может, что они в душе были уверены, что царь не обвинит их, потому что они правы; они же государя, который лично давно ими командовал, любили, думали, что его обманывают и ни единого оскорбительного слова против его лица во все время волненья сказано не было. Потом прехладнокровно отрядили 130 человек убить Шварца, но его не нашли.
Он, как будто желая оправдать всеобщее к себе презрение, спрятался в навоз. В доме ничего не тронули, кроме семеновского мундира, от которого оторвали воротник, говоря, что Шварц недостоин носить его. Мальчик, у него воспитанный и которого почитали его сыном, попался им; они бросили его в воду, но один унтер-офицер его вытащил, говоря, что он невинен. Никакого буйства и излишества не было, хотя некоторые и были пьяны. Хотели-было освободить арестантов, но Преображенского полка офицер, который стоял в карауле, попросил их отойти, и они не покушались более. Все сии несообразности и противоречия их поступков объясняются, когда вникнешь в их положение.
Они думали справедливо, что их притесняют против воли и без ведома государя, и не взяли ружей. Они чувствовали свою справедливость и думали, что им отдадут оную — и ошиблись! Они видели, что Шварц достоин наказанья и хотели его наказать, никак не разбирая, имеют ли на то право. Мщение в сем случае раздраженной толпы превосходило природную доброту человека, которая оказалась на мальчике. Впрочем, в поступках их оказались те-же чувства и мысли, которые замечаются во всяком необразованном, естественном человеке. Действия привычек и мнений, принятых без рассужденья, или управляли.
Так они бросились освободить арестантов по какому-то сочувствию, но вспомнив слово: преступник, оставили их в покое; оторвали воротник от мундира по внушенному уважению к лоскуткам. Впрочем, как требовать сообразности и рассудка от тех людей, которые в первый раз в жизни только догадались, что они мыслить и рассуждать могут? Однако-же со всем основательным страхом не показаться бунтовщиками, они главной цели — спасения товарищей — из виду не теряли. В сем волнении проходит ночь. Полковник Ватковский извещает Великого князя. Полковой адъютант Васильчикова 1-го — Бибиков и прочие офицеры, ничего не зная, готовились в караул, но приехав в казармы, с тем, чтобы взять свои отделенья, очень удивились, найдя полк неодетым и в сборе.
Они узнали причину, немногие были опечалены. Солдаты обходились со всегдашним почтением и вообще дисциплина не слишком была нарушена. Генералы, удивленные, встревоженные, но еще более испуганные, вскоре собираются. Они опасались гнева императора и всякий спешил употребить свое красноречие, которое однако-же успеха не имело, потому что справедливые и резки ответы солдат вскоре заставили замолчать людей, привыкших говорить пред молчаливым строем. Первый приехавший, Закревский, сказал им, "что ему стыдно смотреть на них! Милорадович и великий князь Михаил Павлович приехали за ним.
Первого слушали с почтением, но жаловались на притесненья, говоря, что при нем сего не было; второму отвечали прежним молчаньем... Наконец Васильчиков 1-й, который, под предлогом болезни, присылал только повеления, видя тщету оных, решился выехать сам. Его встретили не радостные клики; неизвестно почему, не взирая на его строгий вид и привлекательную наружность, к нему Солдаты никакого почтенья не имели. Приехав верхом, он спросил причину неудовольствия и почему не хотят строиться. Мы рады служить с вашим превосходительством! Вы своих на работу пускаете!
Удивительно было видеть сей полк прежде блестящий, однообразный, одному движению покорный, а теперь превращенный в шумную, нестройную толпу; но еще более удивленья было достойно единомыслие, одушевляющее эту нестройную толпу людей, единомыслие, которым она горела только в часы битвы, предвидимые любимым начальником. Тогда почитали их героями, теперь — бунтовщиками! Тогда они забывали себя для пользы общей, — теперь хотят напомнить о своих страданиях! Благодарность тяжела, мщение легко! Между тем Васильчиков 1-й послал повеление егерскому полку занять семеновский казармы, где находились ружья; приказал вывесть все прочие пехотные полки. Оба полка кирасирские, гвардейская артиллерия и два загородные полка были приготовлены.
Все генералы вместе и по одиночке уговаривали семеновцев повиноваться, идти в караул, — они всякому отвечали с почтением и покорностью, но пребыли, тверды в своем намерении. Потемкину сказал: — Ваше превосходительство! Великий князь ничего от них добиться не мог — молчали. Желая солдат попугать, распустили под рукою слухи, что на них идет конница и готовы 6 пушек. После сего с радостью приняли вызов идти в крепость. Хотели полк вести рядами, но они не пошли, говоря: "мы под арест идем, как, ни идти — лишь бы там там спешили пользоваться минутным облегчением бесполезного и тягостного бремени.
Офицеры пошли с ними. В крепости, сойдясь с государевою ротою, они сказали: "вы вчерась за нас заступались, а мы нынче — за вас! Полки ходили беспрестанно; пушки везли, снаряды готовили, адъютанты скакали, народ толпился, в домах было недоумение, не знали, что придумать и что предпринять, опасаясь бунта, я даже мудрено, как страх никакой опасности не произвел настоящей. Васильчиков 1-й не расчел, что ежели Семеновский полк бунтует от того только, что он недоволен Шварцем, то два взвода достаточно для усмирения безоружной толпы; ежели он предполагал другие причин, то сии семена неудовольствия существовали уже во всех гвардейских полках, и принятые меры могли обратиться во вред, потому что все угнетенные и негодующие были собраны вместе, и одна искра могла воспламенить всеобщий пожар бунта. Но на бунт ничего похожего не было, чего Васильчиков 1-йу нельзя было не знать, если знать только он что-нибудь мог, или хотел. Вероятно, что Васильчиков 1-й всеми этими приготовлениями желал в главах государевых волнения Семеновцев показать бунтом и придать мнимою опасностью важность делу, которое само по себе ничего назначило и до сей даже точки были доведены солдаты только его неосмотрительностью.
Посему видно, что неудовольствие государя и сопряженная с ним потеря места, его более ужасали, нежели клятва несчастных и справедливое негодование России. Еслж-б он знал расположение умов, как счет пуговицам, то легко бы мог предвидеть последствия своей строгости неуместной. Узнавши обстоятельнее о первом движении, он бы увидел в нем не частное неудовольствие одной роты, но справедливое неудовольствие всего полка, равно угнетенного выбранным им самим начальником. Если-б он тогда же назначил инспекторский смотр, вместо того, чтоб сажать солдат в крепость, а на смотру принял бы дельные жалобы и, уважив справедливость оных, отрешил бы Шварца, так как он чрев несколько часов и сделал, то смело можно ручаться, что полк никогда бы не дошел до крайности неповиновения, но еще благословил бы его справедливость, а посторонние похвалили бы его благоразумие. Он неповиновение власти принял за бунт, не рассмотревши не только что законна-ли она, но даже благоразумна-ли и есть-ли способы исполнить ее предписанья. Ежели солдат не должен рассуждать, и так как нет возможности повиноваться безрассудству, то не всякое неповиновение достойно наказания.
Васильчиков 1-йу показалось гораздо легче за свою вину казнить других. Ежели бунтом назвать неповиновение законам, то первый бунтовщик — Шварц, потому что он поступал против законов; но нарушенье законов солдатами было природным следствием "поступков Шварца. Если-б вздумалось Шварцу приказать разграбить дворец, вероятно, что и самые страстные охотники дисциплины скажут, что полк имел право не слушаться его и представить его повеленье на вид высшему начальству, не для того, что дворец тут замешан, но потому, что поступок сей противозаконный, а высшее начальство не терпит нарушенья законов.
Командир гвардейского корпуса Илларион Васильевич Васильчиков отстранил от должности командира полка Шварца, а его солдат оставил пока в крепости. В процессе разбирательства Александр I поставил перед Васильчиковым восемь вопросов. Последний был такой: «Почему начальник штаба гвардейского корпуса, в отсутствие генерал-адъютанта Васильчикова, не знал в подробности, что делалось в Семеновском полку, говоря часто, что, по его сведениям, всюду тихо и хорошо? Последний пропустил. По-видимому, считал, что на него должен ответить сам Бенкендорф.
Я слишком отвлекся от главного героя книги, чтобы иметь материал для сравнения позиций двух авторитетных героев русской истории: Бенкендорфа, якобы олицетворявшего собой реакцию, и Ермолова, который, по мнению одних, «слуга царю, отец солдатам», а по убеждению других, чуть ли не декабрист. О том, как оценил «семеновскую историю» начальник штаба гвардейского корпуса Бенкендорф, сам он рассказал в процитированном выше письме к Волконскому. А теперь — что думал об этом же Ермолов? Слухи о «пречудесных проказах» в Семеновском полку дошли до Тифлиса раньше, чем Ермолов получил сообщение от Закревского. Всякий судил об этом по-своему, и у него, между прочим, было свое мнение, скажу так: не очень оригинальное. По его твердому убеждению, пока взбунтовалась всего одна рота, командиру корпуса Васильчикову следовало сразу «отодрать розгами человек пять-шесть, хотя бы в число последних попались и не самые виновные. В результате не было бы огласки и, если точно Шварц дал справедливый повод для жалоб, то приказать ему сказаться больным до приезда Государя, а командование полком передать другому». Как видно, до такого не додумался даже Бенкендорф, а вот Алексей Петрович с его громадным опытом «умиротворения» горцев дошёл до этого своим умом.
Далее он иронизировал: «Весьма странно: роту посадить в крепость — это верное средство возбудить в целом полку ропот и негодование. А что батальон посадили, то, кто ни узнал о сем, первое чувство — хохот! Это не самая мудрая мера! Вы увидите, что такое наказание оставит худой след в общественном мнении. В какое трудное положение поставлен Государь: наказывать большое число солдат неловко, вообще не наказывать нельзя, ибо примеру сему последуют другие». Что рота!
Новый Семёновский полк сформирован в декабре 1820 г. Выступление Семёновского полка подтолкнуло некоторых членов Союза благоденствия , а затем и Северного общества декабристов к выработке плана вооружённого восстания. Редакция военной истории Опубликовано 15 июля 2022 г. Последнее обновление 15 июля 2022 г.