Ответ на вопрос "Написала "Джейн Эйр" ", 6 (шесть) букв: бронте. Шарлотта Бронте ДЖЕН ЭЙР Глава I В этот день нечего было и думать о прогулке.
Впервые опубликован роман Шарлотты Бронте «Джейн Эйр»
Шарлотта Бронте — одна из самых знаменитых писательниц-романисток XIX века, автор романов «Джейн Эйр», «Эмма», «Шерли» и других. Шарлотта Бронте ДЖЕН ЭЙР Глава I В этот день нечего было и думать о прогулке. Детство и юность воспитанницы пансиона для бедных девочек, Джейн Эйр, были безрадостными. Видео. Похожие. Следующий слайд. Джейн Эйр. автор Издательство АСТ. Шарлотты Бронте прочитала недавно по совету своего шестнадцатилетнего сына. Свет жертвенного служения Джейн Эйр любимому человеку, а также умение писательницы передать накал страстей, глубину возникающих у героев вопросов и переживаний снимают тот оттенок слащавости и фальши, который был обычно присущ счастливому концу викторианского.
Грозовой перевал (Эмили ) - слово из 6 букв
| Аудиокнига Джейн Эйр слухай онлайн бесплатно - автор Шарлотта Бронте | Джейн Эйр: Рассказчик и главный герой романа, она в конечном итоге становится второй женой Эдварда Рочестера. |
| Издания книги «Джейн Эйр» | Фигура Джейн Эйр — страстной и одновременно хладнокровной, решительной, но скромной — поражает не только глубиной характера, но и своей человечностью. |
| «Джейн Эйр» - цитаты из книги. Шарлотта Бронте | краткое содержание романа Шарлотты Бронте по главам, подробный и доходчивый пересказ доступен для прочтения на нашем сайте. |
| Библиотеки Петроградской Стороны | Это «Джейн Эйр» – один из немногих любовных романов, вошедших в золотой фонд мировой ли-тературы. |
| Библиотеки Петроградской Стороны | Джейн Эйр — У этого термина существуют и другие значения, см. Джейн Эйр (значения). Джейн Эйр Jane Eyre Титульная страница первого издания Жанр: Роман Автор: Шарлотта Бронте Язык оригинала: английский Публикация: 16 октября 1847 Издательство: Смит. |
Этот день в истории: 1847 год — в Англии впервые издан роман «Джейн Эйр»
Рочестер, в свою очередь, объявляет, что любит Джейн и предлагает ей стать его женой. Но тут выясняется, что он уже женат и брак невозможен. В конце концов история всё-таки заканчивается хэппи-эндом. Когда роман был опубликован в 1847 году под псевдонимом Каррер Белл, он имел эффект разорвавшейся бомбы и сразу же привлёк к себе внимание со стороны литературного общества.
Интересно, что Шарлотта, можно сказать, написала роман, поспорив со своими сёстрами. Ей не нравилось, что героини их произведений были нечеловечески прекрасными. Эмили и Энн считали, что по-другому читателя не привлечёшь.
Шарлотта была с ними категорически не согласна. Чувства здесь, скорее, обрамление главной мысли, которую Шарлотта хотела донести до читателей: бесправное положение женщины в её время — это позорное клеймо на всём обществе. За 174 года с момента публикации романа, он был переиздан более 150 раз!
Им до сих пор зачитываются миллионы людей, мечтая оказаться на месте Джейн или Рочестера. И некоторым это удаётся — в кино. Каждая из киноадаптаций по-своему уникальна и интересна.
Главных героев сыграли Вирджиния Брюс и Колин Клайв. Здесь много моментов, которые могут вызвать возмущение поклонников книги. Например, то, что Джейн Эйр — блондинка, Рочестер — мягкий и воспитанный аристократ, Адель носит его фамилию или причина, по которой Джейн однажды пришлось уехать из Торнфилда.
В книге она помчалась к умирающей тёте, а в фильме — на отдых. Тем не менее картина имеет место быть и посмотреть её стоит хотя бы ради того, чтобы повозмущаться несоответствиями. Главные роли исполнили Зила Кларк и Тимоти Далтон.
Он сделал Рочестера таким, что в него просто невозможно не влюбиться. Многие поклонники романа называют его идеальным воплощением Эдварда. Да и сам актёр признавался, что считает эту роль одной из лучших в своей карьере.
Для Зилы Кларк роль Джейн Эйр стала самой известной среди её работ и после неё актриса практически не снималась, решив посвятить себя «женским обязанностям». Образ, который она создала, называют самым «любящим и сострадающим» за всю киноисторию романа. А вот Рочестер в исполнении Уильяма Хёрта поклонников разочаровал.
Это произведение вышло однократно в 1990 году в составе трехтомного издания «Сестры Бронте» и сопровождалось предисловием Екатерины Гениевой «Неукротимый дух». Она отмечает, что издание уникально в том числе и тем, что текст впервые становится доступен читателю в «нетронутом виде». Читатели, давно знакомые с переводом Станевич, утверждают, что вставки Гуровой стилистически выделяются на фоне остального текста. Впрочем, эти фрагменты бросятся в глаза, пожалуй, только тем, кто хорошо знает текст предыдущего перевода и обращает на них внимание как на что-то новое. Гурова, без сомнения, тоже хорошо знала текст Станевич; иногда возникает ощущение, что в своем выборе слов она идет «от противного», стараясь не использовать даже более удачные варианты предшественницы.
По этим примерам можно видеть, что варианты Гуровой более многословны; последний случай у нее усложнен архаизацией «предела не клала» ; «себе» и «свои» выглядит как повтор; уточнение «если это возможно» кажется излишним — но, что характерно, это почти дословная передача оригинала «... Точно переданы и все философские и религиозные рассуждения. Еще одна лексическая проблема возникает, когда речь идет о переводе слова master, которым Джейн называет мистера Рочестера. Введенский здесь верен себе и называет его «барином», но только в прямой речи персонажей; в остальных случаях употребляет «мистер Рочестер» или использует описательные конструкции. Станевич переводит master как «хозяин», что ближе к оригиналу в передаче зависимого положения Джейн относительно Рочестера — не только в материальной сфере, но и в душевной.
Гурова, в свою очередь, использует более нейтральное слово «патрон». Употребление его в значении «господин, покровитель» как раз характерно для середины XIX века, но оно переводит отношения между героями в несколько деловую плоскость и не так сильно подчеркивает зависимость героини и ее привязанность к мистеру Рочестеру. При сравнении двух переводов XX века можно найти и примеры, когда решения Гуровой оказываются более верными. Рассмотрим эпизод, в котором Джейн показывает свои акварели: «Все морское пространство тонуло в полумраке, сквозь мглу проступал лишь передний план, или, вернее, ближайшие волны, так как земли не было видно. Оригинал: «...
Здесь Станевич допускает смысловую ошибку, поскольку в оригинале ясно сказано, что передний план был в таком же тумане, как и дальний. Еще одна ошибка — карандаш вместо кисти: вопреки привычному нам переводу слова «pencil», его первое, теперь устаревшее значение — как раз кисть художника, оно более уместно там, где речь идет об акварели. В целом можно заметить, обе переводчицы допускают примерно одинаковое количество мелких ошибок. При создании своего перевода «Джейн Эйр» Ирина Гурова руководствуется в первую очередь своим личным принципом максимальной точности и соблюдает современную тенденцию в передаче имен собственных ближе к их звучанию Джейн, Бланш Ингрэм, Мейсон. Тщательное следование синтаксису оригинала часто ощущается как тяжеловесность и избыточная архаизация, но все же на сегодняшний день это самый полный текст.
Да, образ героини, общее впечатление от романа неуловимо меняются они как будто сильнее отодвигаются от нас во времени — но и обретают дополнительную глубину.
Хелен Бернс: лучшая подруга Джейн в Ловудской школе. Она отказывается ненавидеть тех, кто оскорбляет ее, доверяет Богу и молится о мире однажды на небесах. Она учит Джейн доверять христианству и умирает от чахотки на руках Джейн. Элизабет Гаскелл в своей биографии сестер Бронте написала, что Хелен Бернс была «точной записью» Марии Бронте , которая умерла от чахотки в возрасте 11 лет.
Глава 11 Миссис Алиса Фэйрфакс: пожилая, добрая вдова и экономка Торнфилд-холла; дальний родственник Рочестеров. Мать Адель была танцовщицей по имени Селин. Она была любовницей мистера Рочестера и утверждала, что Адель была дочерью мистера Рочестера, хотя он отказывается верить в это из-за неверности Селин и очевидного отсутствия с ним сходства Адель. Адель, кажется, считает, что ее мать мертва она говорит Джейн в главе 11: «Я давно жила с мамой, но она ушла к Пресвятой Деве». Позже Рочестер говорит Джейн, что Селин фактически бросила Адель и «сбежала в Италию с музыкантом или певцом» гл.
Адель и Джейн испытывают сильную симпатию друг к другу, и хотя мистер Рочестер помещает Адель в строгую школу после того, как Джейн сбегает из Торнфилда, Джейн посещает Адель после ее возвращения и находит для нее лучшую, менее суровую школу. Когда Адель становится достаточно взрослой, чтобы бросить школу, Джейн описывает ее как «приятную и услужливую спутницу - послушную, добродушную и принципиальную» и считает, что ее доброта к Адель хорошо отплачена. Грейс Пул: » … Женщина от тридцати до сорока лет; стройная квадратная фигура, рыжеволосая, с твердым, некрасивым лицом… »Мистер Рочестер платит ей очень высокую зарплату, чтобы его безумная жена Берта оставалась скрытой и тихой.. Грейс часто используется в качестве объяснения странных событий в доме, таких как странный смех, который раздавался вскоре после прибытия Джейн. У нее слабость к выпивке, которая иногда позволяет Берте убегать.
Он женился на Берте Мейсон за несколько лет до начала романа. Лия: горничная в Торнфилд-холле. Глава 17 Бланш Ингрэм: Молодая светская львица , которую мистер Рочестер планирует жениться. Обладая огромной красотой и талантом, она с нескрываемым презрением относится к низшим слоям общества, в частности к Джейн. Мистер Рочестер раскрывает корыстные мотивы ее и ее матери, когда распространяет слух о том, что он гораздо менее богат, чем они думают.
Он брат первой жены Рочестера, женщины на чердаке, и до сих пор заботится о благополучии своей сестры. Во время свадебной церемонии Джейн и мистера Рочестера он разоблачает двоеженскую природу брака. Джон Рид, событие, которое привело к инсульту миссис Рид. Он сообщает ей о желании миссис Рид увидеть Джейн перед смертью. После их свадьбы ее психическое здоровье начало ухудшаться, и теперь она агрессивна и находится в состоянии сильного психического расстройства, по-видимому, не в состоянии говорить или общаться с обществом.
Мистер Рочестер, который настаивает на том, что его обманом втянула в брак семья, которая знала, что у Берты может развиться это заболевание, годами держал Берту запертым на чердаке в Торнфилде. За ней присматривает и заботится Грейс Пул, выпивка которой иногда позволяет Берте сбежать. После того, как Ричард Мейсон останавливает свадьбу Джейн и мистера Рочестера, Рочестер, наконец, представляет Джейн Берте: «В глубокой тени, в дальнем конце комнаты, взад и вперед бегала фигура. Что это было, зверь или человек? В конце концов Берта поджигает Торнфилд-холл и бросается насмерть с крыши.
Берта рассматривается как «двойник» Джейн: Джейн набожна и справедлива, а Берта - дикая и животная. Хотя ее раса никогда не упоминается, иногда предполагают, что она была смешанной расы. Рочестер предполагает, что родители Берты хотели, чтобы она вышла за него замуж, потому что он был из «хорошей расы», подразумевая, что она не была чисто белой, в то время как он был. Есть также упоминания о ее «темных» волосах и «обесцвеченном» и «черном» лице. Ряд викторианских писателей в то время предположили, что безумие могло быть результатом расово «нечистого» происхождения, усугубляемого ростом в тропическом климате Вест-Индии.
Глава 28 Диана и Мэри Риверс: Сестры в уединенный дом, который забирает Джейн, когда она голодна и у нее нет друзей, когда она покинула Торнфилд-холл, не приняв никаких мер для себя. Бедные в финансовом отношении, но любопытные интеллектуалы, сестры глубоко увлечены чтением того вечера, когда Джейн появляется у их дверей. В конце концов выясняется, что они двоюродные братья Джейн. Они хотят, чтобы Джейн вышла замуж за их сурового брата-священника, чтобы он остался в Англии, а не отправился в Индию в качестве миссионера. Диана выходит замуж за морского капитана Фицджеймса, а Мэри выходит замуж за священника мистера Уортона.
Сестры остаются рядом с Джейн и навещают ее и Рочестер каждый год. Джон Эйр Риверс: Красивый, но строгий и серьезный священнослужитель, который дружит с Джейн и оказывается ее кузеном. Святой Иоанн полностью практичен и подавляет все свои человеческие страсти и эмоции, особенно свою любовь к красивой и жизнерадостной наследнице Розамонд Оливер, в пользу добрых дел. Он хочет, чтобы Джейн вышла за него замуж и стала его помощницей в его миссионерском путешествии в Индию. После того, как Джейн отклоняет его предложение, Сент-Джон уезжает в Индию незамужним.
Глава 32 Розамонд Оливер: Красивая, добрая, богатая, но довольно простая молодая женщина, покровительница деревенской школы, где Джейн учит. Розамонда влюблена в Святого Иоанна, но он отказывается признаться ей в любви, потому что она не подходит в качестве жены миссионера. В конце концов она обручается с уважаемым и богатым мистером Грэнби. Он добрый и щедрый человек, и он любит святого Иоанна. Ранние сцены, в которых Джейн отправляют в Ловуд, суровую школу-интернат , основаны на собственном опыте автора.
Смерть Хелен Бернс от туберкулеза называемого чахоткой напоминает о смерти сестер Шарлотты Бронте, Элизабет и Марии, которые умерли от болезни в детстве из-за условий в их школе, Clergy Daughters School на Cowan Bridge , недалеко от Танстолл, Ланкашир.
Два корабля, застигнутые штилем в недвижном море, казались мне морскими призраками. Страничку, где был изображен сатана, отнимающий у вора узел с похищенным добром, я поскорее перевернула: она вызывала во мне ужас. С таким же ужасом смотрела я и на черное рогатое существо, которое, сидя на скале, созерцает толпу, теснящуюся вдали у виселицы. Каждая картинка таила в себе целую повесть, подчас трудную для моего неискушенного ума и смутных восприятий, но полную глубокого интереса — такого же, как сказки, которые рассказывала нам Бесси зимними вечерами в тех редких случаях, когда бывала в добром настроении. Придвинув гладильный столик к камину в нашей детской, она разрешала нам усесться вокруг и, отглаживая блонды на юбках миссис Рид или плоя щипцами оборки ее ночного чепчика, утоляла наше жадное любопытство рассказами о любви и приключениях, заимствованных из старинных волшебных сказок и еще более древних баллад или же, как я обнаружила в более поздние годы, из «Памелы» и «Генриха, герцога Морландского».
И вот, сидя с книгой на коленях, я была счастлива; по-своему, но счастлива. Я боялась только одного — что мне помешают, и это, к сожалению, случилось очень скоро. Дверь в маленькую столовую отворилась. Скажите мамочке, что она убежала под дождик… Экая гадина! Я тотчас вышла из своего уголка; больше всего я боялась, как бы меня оттуда не вытащил Джон. Джону Риду исполнилось четырнадцать лет, он был четырьмя годами старше меня, так как мне едва минуло десять.
Это был необычайно рослый для своих лет увалень с прыщеватой кожей и нездоровым цветом лица; поражали его крупные нескладные черты и большие ноги и руки. За столом он постоянно объедался, и от этого у него был мутный, бессмысленный взгляд и дряблые щеки. Собственно говоря, ему следовало сейчас быть в школе, но мамочка взяла его на месяц-другой домой «по причине слабого здоровья». Мистер Майлс, его учитель, утверждал, что в этом нет никакой необходимости, — пусть ему только поменьше присылают из дому пирожков и пряников; но материнское сердце возмущалось столь грубым объяснением и склонялось к более благородной версии, приписывавшей бледность мальчика переутомлению, а может быть, и тоске по родному дому. Джон не питал особой привязанности к матери и сестрам, меня же он просто ненавидел. Он запугивал меня и тиранил; и это не два-три раза в неделю и даже не раз или два в день, а беспрестанно.
Каждым нервом я боялась его и трепетала каждой жилкой, едва он приближался ко мне.
16 октября 1847 года — дата первой публикации романа «Джейн Эйр»
Джейн Эйр краткое содержаине «Джейн Эйр» — одно из самых знаменитых произведений английской писательницы Шарлотты Бронте. В «Джейн Эйр» многое как бы срисовано с натуры. позорное клеймо общественного строя её времени.
«Джейн Эйр»: новое очарование знакомого романа
И как же эта цитата трогает меня до глубины души: "Я знаю, что у нас есть души, и что они могут взлететь к небесам, как птицы, и стать вечно светлыми звездами. Я просто не могу перестать думать об этой книге, о её глубоких философских мыслях и о чудесной силе духа! Это произведение искусства заставляет меня верить в свои собственные силы и мечтать о светлом будущем.
Бесси и Эббот вышли в коридор, и миссис Рид, еще более раздраженная моим теперь исступленным отчаянием и судорожными рыданиями, втолкнула меня внутрь без лишних слов и заперла дверь.
Я услышала, как она удаляется, гневно шурша юбками, и тут, видимо, я потеряла сознание и все подернулось темнотой. Глава 3 Следующее мое воспоминание: я просыпаюсь будто от страшного кошмара и вижу жуткое багровое сияние, пересеченное черными полосками. И я слышу голоса, странно глухие, будто доносящиеся сквозь шум ветра или воды.
Волнение, растерянность и властвующий надо всем ужас мутили мое сознание. Вскоре я почувствовала чьи-то руки: кто-то приподнял меня и усадил, поддерживая за плечи, причем никогда еще меня не приподнимали и не поддерживали с такой ласковой бережностью. Я прислонилась головой не то к подушке, не то к чьей-то руке, и мне стало легче.
Через пять минут туман, окутывавший мой мозг, рассеялся. И я поняла, что нахожусь в собственной кровати, а багровое сияние исходит от огня в камельке детской. Была ночь.
На столе горела свеча. В ногах кровати стояла Бесси с тазиком в руке, а в кресле возле моего изголовья сидел незнакомый джентльмен и низко наклонялся надо мной. Я испытала неизъяснимое облегчение: близость постороннего человека, не обитателя Гейтсхеда, не родственника миссис Рид, успокаивала, обещала защиту.
Отвернувшись от Бесси хотя ее присутствие было для меня куда менее тягостным, чем, например, Эббот , я вгляделась в его лицо и узнала мистера Ллойда, аптекаря, которого миссис Рид иногда звала к заболевшим слугам. Себя и своих детей она поручала заботам врача. Я назвала его фамилию и протянула ему руку.
Он взял ее с улыбкой, говоря: — Скоро мы будем чувствовать себя совсем хорошо! Затем мистер Ллойд осторожно уложил меня и, обратившись к Бесси, велел ей последить, чтобы ночью меня не тревожили. Он отдал еще несколько распоряжений, упомянул, что заглянет на следующий день, и удалился — к большому моему огорчению.
Мне было так уютно, так спокойно, пока он сидел у моего изголовья. И когда он притворил за собой дверь, в комнате словно стало темнее, и сердце у меня вновь упало, удрученное невыразимой тоской. Я ответила ей лишь с большим трудом, ожидая услышать злой упрек: — Постараюсь.
А может, скушаете чего-нибудь? Ведь время уже за полночь. Но если вам что понадобится ночью, так вы меня позовите.
Какая удивительная заботливость! Осмелев, я спросила: — Бесси, а что со мной такое? Я заболела?
А теперь вам, должно быть, скоро полегчает. Бесси пошла в комнату горничной рядом с детской. Я услышала, как она сказала: — Сара, ляг со мной в детской.
Я страх боюсь остаться одна с бедной девочкой. Она ж и умереть может! И что с ней такое приключилось?
Может, ей что привиделось? Хозяйка была слишком уж строга. Она вернулась с Сарой, и они легли спать.
Но перед тем как заснуть, шептались добрых полчаса. До меня доносились обрывки их разговора, и я более чем ясно понимала, какую тему они обсуждают. Наконец обе уснули, свеча и огонь погасли.
Для меня часы этой ночи тянулись в жутком бдении. Уши, глаза, ум были равно во власти ужаса — того ужаса, какой способны испытывать только дети. Случившееся в Красной комнате не завершилось тяжким или длительным телесным недугом: оно всего лишь вызвало у меня такое нервное потрясение, что его отголоски я испытываю по сей день.
Да, миссис Рид, вам я обязана тягчайшими душевными страданиями. Но мне следует простить вас, ибо вы не ведали, что творили: надрывая струны моего сердца, вы считали, что искореняете мои скверные наклонности, не более того. На следующий день к полудню я встала, оделась и укутанная в шаль сидела у камелька в детской.
Физически я чувствовала себя очень слабой и разбитой, но куда хуже была моя душевная подавленность — подавленность, заставлявшая меня все время тихо плакать. Не успевала я стереть со щеки одну соленую каплю, как тотчас по ней скользила другая. А ведь, думала я, мне следовало бы чувствовать себя счастливой: никого из младших Ридов дома не было — они уехали кататься в карете с маменькой, Эббот шила в соседней комнате, а Бесси, убиравшая игрушки на место и приводившая в порядок ящики комода, иногда заговаривала со мной с непривычной ласковостью.
Казалось бы, мне, привыкшей к постоянным выговорам, к необходимости прислуживать, не получая ни слова благодарности, должно было бы казаться, будто я оказалась в раю тишины и покоя, однако мои истерзанные нервы достигли того состояния, когда тихая безмятежность уже не могла их успокоить и никакое удовольствие не вызвало бы приятного волнения. Бесси спустилась в кухню и вернулась с пирожным на фарфоровой тарелке с ярким красивым узором — райские птицы, обрамленные венком из розовых бутонов в сплетении листьев, давно вызывали у меня восторженное восхищение, и я часто просила позволения взять тарелку в руки, чтобы получше их разглядеть, но до сих пор меня считали недостойной такой чести. И вот теперь бесценная тарелка была на моих коленях и меня ласково уговаривали съесть хоть кусочек лакомства, лежащего на ней.
Напрасная благосклонность! Подобно большинству других знаков доброжелательности, о которых мечтаем и в которых долго отказывают, она пришла слишком поздно! Я даже надкусить пирожное не могла, а оперение птиц и лепестки цветов выглядели странно поблекшими.
Я отставила тарелку с угощением. Бесси спросила, не почитаю ли я книжку. Слово «книжка» временно меня подбодрило, и я попросила Бесси принести мне из библиотеки «Путешествия Гулливера».
Эту книгу я перечитывала снова и снова с неубывающим восторгом. Мне она казалась рассказом о том, что произошло на самом деле, и вызывала у меня куда более глубокий интерес, чем сказки: ведь после долгих тщетных поисков эльфов среди листьев наперстянки, в венчиках колокольчиков, под шляпками грибов и под плетями плюща на обомшелой ограде я в конце концов смирилась с печальным выводом, что все они переселились из Англии в какую-то дикую страну, где леса по-прежнему дремучи, а людей совсем мало. Тогда как Лилипутия и Бробдингнег, как я твердо верила, действительно существуют где-то на земле.
Я не сомневалась, что могу в один прекрасный день после долгого плавания собственными глазами увидеть маленькие поля, домики и деревья, миниатюрных людей, крохотных коров и птиц первого королевства, а после того — хлебные колосья высотой с корабельные мачты, могучих псов, чудовищных кошек и исполинских жителей второго. Тем не менее теперь, когда любимый том был вложен в мои руки, когда я начала листать его, ища в великолепных иллюстрациях то очарование, которое до сих пор неизменно находила в них, они показались мне жуткими, наводящими тоску и уныние. Великаны выглядели тощими людоедами, карлики — злобными, нагоняющими страх уродцами, а Гулливер — бесконечно одиноким странником в самых страшных и опасных областях мира.
Я закрыла книгу, не решившись прочесть хотя бы строчку, и положила ее на тумбочку рядом с пирожным, к которому так и не притронулась. Кончив прибирать комнату и вытирать пыль, Бесси вымыла руки, открыла некий ящичек, полный чудесных шелковых и атласных лоскутков, и занялась изготовлением новой шляпки для куклы Джорджианы, напевая вполголоса. А пела она вот что: В дни, когда мы кочевали, Так давно-давно… Я часто слышала эту песню раньше — и всегда с живейшей радостью, так как голос Бесси был очень мелодичным… по крайней мере, таким он казался мне.
Но теперь, хотя ее голос ничуть не утратил мелодичности, в звуках песни мне почудилась невыразимая печаль. Иногда, поглощенная своей работой, она на припеве понижала голос почти до шепота, растягивая слова, и «Так давно-давно» обретало скорбную каденцию погребального гимна. Затем она завела вторую балладу, на этот раз по-настоящему грустную: Устала идти я, и ноженьки ноют.
Как дики здесь горы, как тропы круты, И сумерки скоро дорогу закроют От взоров лишенной всего сироты. Почто же послали меня так далёко, Туда, где лишь скалы да дрока кусты? Люди со мной поступают жестоко, Но ангелы бдят над судьбой сироты.
И ветер мне теплый лицо овевает, И светят мне звезды с небес высоты, Господь в милосердье своем утоляет Печали бредущей во тьме сироты. Коль в пропасть иль в топь завлекут меня злые Огни, что блуждают среди темноты, Отец мой Небесный за муки былые Душу к себе призовет сироты. Без близких и крова живу я, тоскуя, Но в сердце не вянут надежды цветы: На небе мой дом, там его обрету я.
Бог — любящий друг и оплот сироты. С тем же успехом она могла сказать огню: «Не обжигай! Вскоре в детскую вошел мистер Ллойд.
Уже на ногах! Бесси ответила, что мне много лучше. Подойдите-ка сюда, мисс Джейн.
Вас ведь зовут Джейн? У вас что-нибудь болит? Плачет, небось, что не смогла поехать покататься в карете с хозяйкой, — вмешалась Бесси.
Она ведь уже большая и не станет дуться из-за таких пустяков. Я придерживалась такого же мнения, и столь несправедливое обвинение больно уязвило мое самолюбие. Я поспешила ответить: — Уж из-за этого я плакать не стала бы ни за что!
Ненавижу кататься в карете! А плакала я, потому что очень несчастна!
Роман рассказывает про ее борьбу за свободу и независимость в мире, где женщине было трудно реализовать свои желания и амбиции. Джейн Эйр была сиротой и жила в детском приюте под руководством жестокой и несправедливой матроны. Вскоре ее отправляют на обучение в школу для девочек, где она обретает своих первых настоящих друзей. Однако ее жизнь меняется после окончания учебы, когда она устраивается на работу гувернанткой в доме богатого джентльмена по имени мистер Рочестер. В доме мистера Рочестера Джейн обнаруживает, что в нем скрывается много тайн, и она начинает испытывать к нему чувства. Но их любовь находится под угрозой из-за тайны, которую мистер Рочестер скрывает от Джейн и которая может разрушить их будущее. Слушать Джейн Эйр - Шарлотта Бронте бесплатно, это не только любовный роман, но и история о силе воли и независимости женщины в трудных жизненных обстоятельствах.
Аудиокнига Шарлотты Бронте оставляет на слушателе глубокое впечатление и до сих пор считается одним из величайших произведений английской литературы. Эта книга присутствует в работах многих женщин-писательниц, вызывая вдохновение и сравнения с героинями. Шарлотта Бронте - писательница, чьи книги стоит читать на английском. Стиль её наполнен красотой и изяществом.
Шарлотту быстро рассчитали и отправили домой. Она писала Эгеру письма. Он отвечал примерно раз в полгода. Мужчина жил своей жизнью, а Шарлотта жила в мире грез и даже отвергла нескольких женихов, которые вполне могли бы составить ее счастье. Мистер Рочестер версия вторая Впрочем, некоторые увидели в мистере Рочестере другого мужчину — Константина Эже, начальника школы, учителя и наставника Шарлотты и Эмили во время их обучения в Брюсселе девушки учились на гувернанток. Константин тоже был женат. В любом случае, обе версии очень похожи, а значит, что-то в этом духе точно случилось в жизни Шарлотты. Женщина, в представлении Шарлотты, препятствующая ее счастью, не заслуживала лучшей участи. Очень похоже, что именно с Генри и списан образ Сент-Джона Риверса. Например, в период написания романа Шарлотта ухаживала за отцом, потерявшим зрение. И это только один факт.
«Джейн Эйр» как первый феминистский роман
| Ш. Бронте - Джейн Эйр - Все о книге | Увлекательная аудиокнига Джейн Эйр погружает слушателей в атмосферу северной Англии начала 19 века. |
| 16 октября 1847 года — дата первой публикации романа «Джейн Эйр» | Видео. Похожие. Следующий слайд. Джейн Эйр. автор Издательство АСТ. |
Шарлотта Бронте и ее деревянные солдатики: за что мы любим роман «Джейн Эйр»
Кроме занимательного сюжета, колоритных образов, он, безусловно, — в поэтичности, умении автора сделать читателя соучастником событий.
Как прекрасно, что есть Литература, которая нас возвышает. Прочитано великолепно! Ольга Кузнецова просто несравненна в озвучке, ее голос и умение им владеть - совершенны! Насчет самого произведения даже не знаю, что написать , впервые прочитала в 14 лет и с тех пор люблю ,пересматриваю все экранизации разной периодичностью, здесь воспитываются чувства , душа стремится к высокому и чистому. Произведение , которое никогда не устареет и не потеряет ценности ,оно незыблемо.
Само произведение же...
Ленты ее чепца развевались, платье воинственно шуршало. Мне кажется, я распорядилась, чтобы Джейн Эйр оставили в Красной комнате, пока я сама за ней не приду. Не сомневайся, таким способом ты ничего не добьешься. Я не терплю притворства, особенно в детях.
Мой долг — показать тебе, что от лживых уловок пользы не бывает. Теперь ты пробудешь тут на час дольше, но и тогда я тебя выпущу, только если ты смиришься и будешь вести себя очень тихо. Простите меня! Я не вынесу… накажите меня как-нибудь по-другому! Я умру, если… — Молчать!
Эта буйная выходка отвратительна! Без сомнения, она не кривила душой. В ее глазах я была не по летам умелой притворщицей. Она искренне видела во мне сочетание взбалмошности, скверного нрава и опасной двуличности. Бесси и Эббот вышли в коридор, и миссис Рид, еще более раздраженная моим теперь исступленным отчаянием и судорожными рыданиями, втолкнула меня внутрь без лишних слов и заперла дверь.
Я услышала, как она удаляется, гневно шурша юбками, и тут, видимо, я потеряла сознание и все подернулось темнотой. Глава 3 Следующее мое воспоминание: я просыпаюсь будто от страшного кошмара и вижу жуткое багровое сияние, пересеченное черными полосками. И я слышу голоса, странно глухие, будто доносящиеся сквозь шум ветра или воды. Волнение, растерянность и властвующий надо всем ужас мутили мое сознание. Вскоре я почувствовала чьи-то руки: кто-то приподнял меня и усадил, поддерживая за плечи, причем никогда еще меня не приподнимали и не поддерживали с такой ласковой бережностью.
Я прислонилась головой не то к подушке, не то к чьей-то руке, и мне стало легче. Через пять минут туман, окутывавший мой мозг, рассеялся. И я поняла, что нахожусь в собственной кровати, а багровое сияние исходит от огня в камельке детской. Была ночь. На столе горела свеча.
В ногах кровати стояла Бесси с тазиком в руке, а в кресле возле моего изголовья сидел незнакомый джентльмен и низко наклонялся надо мной. Я испытала неизъяснимое облегчение: близость постороннего человека, не обитателя Гейтсхеда, не родственника миссис Рид, успокаивала, обещала защиту. Отвернувшись от Бесси хотя ее присутствие было для меня куда менее тягостным, чем, например, Эббот , я вгляделась в его лицо и узнала мистера Ллойда, аптекаря, которого миссис Рид иногда звала к заболевшим слугам. Себя и своих детей она поручала заботам врача. Я назвала его фамилию и протянула ему руку.
Он взял ее с улыбкой, говоря: — Скоро мы будем чувствовать себя совсем хорошо! Затем мистер Ллойд осторожно уложил меня и, обратившись к Бесси, велел ей последить, чтобы ночью меня не тревожили. Он отдал еще несколько распоряжений, упомянул, что заглянет на следующий день, и удалился — к большому моему огорчению. Мне было так уютно, так спокойно, пока он сидел у моего изголовья. И когда он притворил за собой дверь, в комнате словно стало темнее, и сердце у меня вновь упало, удрученное невыразимой тоской.
Я ответила ей лишь с большим трудом, ожидая услышать злой упрек: — Постараюсь. А может, скушаете чего-нибудь? Ведь время уже за полночь. Но если вам что понадобится ночью, так вы меня позовите. Какая удивительная заботливость!
Осмелев, я спросила: — Бесси, а что со мной такое? Я заболела? А теперь вам, должно быть, скоро полегчает. Бесси пошла в комнату горничной рядом с детской. Я услышала, как она сказала: — Сара, ляг со мной в детской.
Я страх боюсь остаться одна с бедной девочкой. Она ж и умереть может! И что с ней такое приключилось? Может, ей что привиделось? Хозяйка была слишком уж строга.
Она вернулась с Сарой, и они легли спать. Но перед тем как заснуть, шептались добрых полчаса. До меня доносились обрывки их разговора, и я более чем ясно понимала, какую тему они обсуждают. Наконец обе уснули, свеча и огонь погасли. Для меня часы этой ночи тянулись в жутком бдении.
Уши, глаза, ум были равно во власти ужаса — того ужаса, какой способны испытывать только дети. Случившееся в Красной комнате не завершилось тяжким или длительным телесным недугом: оно всего лишь вызвало у меня такое нервное потрясение, что его отголоски я испытываю по сей день. Да, миссис Рид, вам я обязана тягчайшими душевными страданиями. Но мне следует простить вас, ибо вы не ведали, что творили: надрывая струны моего сердца, вы считали, что искореняете мои скверные наклонности, не более того. На следующий день к полудню я встала, оделась и укутанная в шаль сидела у камелька в детской.
Физически я чувствовала себя очень слабой и разбитой, но куда хуже была моя душевная подавленность — подавленность, заставлявшая меня все время тихо плакать. Не успевала я стереть со щеки одну соленую каплю, как тотчас по ней скользила другая. А ведь, думала я, мне следовало бы чувствовать себя счастливой: никого из младших Ридов дома не было — они уехали кататься в карете с маменькой, Эббот шила в соседней комнате, а Бесси, убиравшая игрушки на место и приводившая в порядок ящики комода, иногда заговаривала со мной с непривычной ласковостью. Казалось бы, мне, привыкшей к постоянным выговорам, к необходимости прислуживать, не получая ни слова благодарности, должно было бы казаться, будто я оказалась в раю тишины и покоя, однако мои истерзанные нервы достигли того состояния, когда тихая безмятежность уже не могла их успокоить и никакое удовольствие не вызвало бы приятного волнения. Бесси спустилась в кухню и вернулась с пирожным на фарфоровой тарелке с ярким красивым узором — райские птицы, обрамленные венком из розовых бутонов в сплетении листьев, давно вызывали у меня восторженное восхищение, и я часто просила позволения взять тарелку в руки, чтобы получше их разглядеть, но до сих пор меня считали недостойной такой чести.
И вот теперь бесценная тарелка была на моих коленях и меня ласково уговаривали съесть хоть кусочек лакомства, лежащего на ней. Напрасная благосклонность! Подобно большинству других знаков доброжелательности, о которых мечтаем и в которых долго отказывают, она пришла слишком поздно! Я даже надкусить пирожное не могла, а оперение птиц и лепестки цветов выглядели странно поблекшими. Я отставила тарелку с угощением.
Бесси спросила, не почитаю ли я книжку. Слово «книжка» временно меня подбодрило, и я попросила Бесси принести мне из библиотеки «Путешествия Гулливера». Эту книгу я перечитывала снова и снова с неубывающим восторгом. Мне она казалась рассказом о том, что произошло на самом деле, и вызывала у меня куда более глубокий интерес, чем сказки: ведь после долгих тщетных поисков эльфов среди листьев наперстянки, в венчиках колокольчиков, под шляпками грибов и под плетями плюща на обомшелой ограде я в конце концов смирилась с печальным выводом, что все они переселились из Англии в какую-то дикую страну, где леса по-прежнему дремучи, а людей совсем мало. Тогда как Лилипутия и Бробдингнег, как я твердо верила, действительно существуют где-то на земле.
Я не сомневалась, что могу в один прекрасный день после долгого плавания собственными глазами увидеть маленькие поля, домики и деревья, миниатюрных людей, крохотных коров и птиц первого королевства, а после того — хлебные колосья высотой с корабельные мачты, могучих псов, чудовищных кошек и исполинских жителей второго. Тем не менее теперь, когда любимый том был вложен в мои руки, когда я начала листать его, ища в великолепных иллюстрациях то очарование, которое до сих пор неизменно находила в них, они показались мне жуткими, наводящими тоску и уныние. Великаны выглядели тощими людоедами, карлики — злобными, нагоняющими страх уродцами, а Гулливер — бесконечно одиноким странником в самых страшных и опасных областях мира. Я закрыла книгу, не решившись прочесть хотя бы строчку, и положила ее на тумбочку рядом с пирожным, к которому так и не притронулась. Кончив прибирать комнату и вытирать пыль, Бесси вымыла руки, открыла некий ящичек, полный чудесных шелковых и атласных лоскутков, и занялась изготовлением новой шляпки для куклы Джорджианы, напевая вполголоса.
А пела она вот что: В дни, когда мы кочевали, Так давно-давно… Я часто слышала эту песню раньше — и всегда с живейшей радостью, так как голос Бесси был очень мелодичным… по крайней мере, таким он казался мне. Но теперь, хотя ее голос ничуть не утратил мелодичности, в звуках песни мне почудилась невыразимая печаль. Иногда, поглощенная своей работой, она на припеве понижала голос почти до шепота, растягивая слова, и «Так давно-давно» обретало скорбную каденцию погребального гимна. Затем она завела вторую балладу, на этот раз по-настоящему грустную: Устала идти я, и ноженьки ноют. Как дики здесь горы, как тропы круты, И сумерки скоро дорогу закроют От взоров лишенной всего сироты.
Почто же послали меня так далёко, Туда, где лишь скалы да дрока кусты? Люди со мной поступают жестоко, Но ангелы бдят над судьбой сироты. И ветер мне теплый лицо овевает, И светят мне звезды с небес высоты, Господь в милосердье своем утоляет Печали бредущей во тьме сироты. Коль в пропасть иль в топь завлекут меня злые Огни, что блуждают среди темноты, Отец мой Небесный за муки былые Душу к себе призовет сироты. Без близких и крова живу я, тоскуя, Но в сердце не вянут надежды цветы: На небе мой дом, там его обрету я.
Бог — любящий друг и оплот сироты.
Как только критики пришли к выводу, что загадочный Каррер Белл должен быть женщиной, книга подверглась нападкам, как «вульгарная» и «безнравственная». Бронте боготворила творчество Теккерея, что не помешало ей прямолинейно высказать при личной встрече свои замечания. Теккерей был сильно удивлен, когда тихая, робкая молодая женщина резко раскритиковала некоторые аспекты его работы.
Ее заперли на верхнем этаже в обитой одеялами комнате подобная практика была распространена в Йоркшире.
Написала «Джейн Эйр», 6 букв
Двенадцать солдатиков основали собственную федерацию и жили отдельной островной жизнью. В их государстве печатались журналы и писались книги — микроскопические, чтобы солдатики могли их прочитать, а папа пастор, обладающий слабым зрением, не мог. В 1830 году 14-летняя Шарлотта составила подробный «каталог моих книг с указанием времени их завершения». В нем двадцать два тома — стихи, романтические рассказы, биографии выдающихся личностей, пьесы и приключенческий цикл «Островитяне».
Но самой известной из ее ювенилий так называют детское литературное творчество в будущем известных писателей стал цикл «Моя Ангрия», практически байроническое фэнтези о жизни выдуманной страны, где у Шарлотты впервые появляются неоднозначные яркие герои и способные им эффектно противостоять столь же сильные и независимые героини. Сложное детство, несчастная любовь — кажется, на обложке первого издания «Джейн Эйр» не просто так стояло слово «автобиография». Читайте также 10 отличных экранизаций романов Джейн Остин «Ангрию» Шарлотта Бронте дописывала еще восемь лет, уже взрослой дамой.
Вынужденная работать, чтобы добывать средства на жизнь, она закончила образование и стала гувернанткой. Но на первом месте с ней плохо обращались, а на втором она не успевала писать и страдала от плохого климата, и тогда Шарлотта и Эмили отправились в Брюссель, поступив в школу-пансион супругов Эже. Девушки учили французский, а преподавали английский и музыку, но внезапная смерть тетки и покровительницы семейства Элизабет Бренуэлл заставила их вернуться домой.
Несколько лет Шарлотта писала Константину Эже любовные письма, на которые он не отвечал, но, по настоянию жены, и не уничтожил. Эти письма, открытые для публики только в ХХ веке, показали, кто мог бы стать для Шарлотты Бронте прообразом ее мистера Рочестера. Впрочем, еще одной особенности сестер Бронте их биография не проясняет: откуда в них столько мистики и такая явная тяга к сверхъестественному.
Элизабет Гаскелл, первый биограф Бронте, пыталась найти самое простое объяснение в географии их уединенного пасторского обиталища: «Впечатления, которые производят на них необычные виды земли и неба, случайные встречи с людьми, обладающими странными лицами и фигурами, — встречи редкие в этих отдаленных местах — подчас преувеличиваются ими так, что приобретают смысл почти сверхъестественный». Есть немало книг, где сам феномен Бронте подан намного более заманчивым, чем мистическое полотно их книг. И их собственные истории не менее драматичны, чем их проза.
Брат девочек Бренуэлл, считавшийся самым ярким и талантливым из Бронте, трагически сгорел от опиума и несбывшихся фантазий. Эмили Бронте простудилась на похоронах брата и сгорела вслед за ним, не дождавшись славы своего только что опубликованного «Грозового перевала». От горя после смерти Эмили заболела Энн, и сестра Шарлотта запретила переиздавать ее романы, которые казались ей слишком смелыми, а ведь Энн единственная из трех сестер открыто говорила о положении женщины в викторианской Англии.
Сама Шарлотта ненадолго пережила их: в 1854 году она вышла замуж и умерла через девять месяцев, вынашивая первенца. Зато она единственная успела пожить литературной жизнью: выпустить «Джейн Эйр» под мужским псевдонимом, раскрыть свое авторство под влиянием растущей популярности книги, закончить три романа и начать четвертый и остаться в нашей памяти автором одной из самых удивительных книг европейского канона. Кадр из фильма «Джейн Эйр» 2011 Простые вещи Казалось бы, две самые очевидные вещи про «Джейн Эйр» — что это роман про любовь и что это роман с призраками и как хорошо госпожа Бронте скрестила готический роман с любовным, вот и весь фокус.
Скрипящие половицы и завывающий ветер становятся здесь буквально саундтреком к довольно сентиментальному, по сути, сюжету: жила-была сиротка бедная, а в нее влюбился принц.
Ведь каждая Джейн Эйр ждет своего мистера Рочестера и надеется однажды сказать: «Читатель, я вышла за него замуж». При выпуске классических книг нам, издательству «Время», очень хотелось создать действительно современную серию, показать живую связь неувядающей классики и окружающей действительности. Поэтому мы обратились к известным литераторам, ученым, журналистам и деятелям культуры с просьбой написать к выбранным ими книгам сопроводительные статьи — не сухие пояснительные тексты и не шпаргалки к экзаменам, а своего рода объяснения в любви дорогим их сердцам авторам. У кого-то получилось возвышенно и трогательно, у кого-то посуше и поакадемичней, но это всегда искренне и интересно, а иногда — неожиданно и необычно.
Они лицемерны и порой деспотично уперты в своей правоте. Также служанка Джейн Эйр, Ханна, считает себя истинной христианкой, но, тем не менее, довольно часто упрекает Джейн в бедности. Истинный христианин не должен так поступать.
Шарлотта Бронте поступила действительно храбро, показав англичанам того века такой образ священника и лик верующих. При этом она сама была дочерью священнослужителя. В те времена такая выходка могла стоить человеку свободы, англичане представляли собой на редкость пуританское общество. Также автор раскрывает проблему сложности выбора жизненного пути. Юная Джейн понимает, что работа в школе не приносит никакого удовольствия. Она боится что-то изменить, но тем не менее, страстно желает вырваться из рутины. Только лишь твердость характера и понимание, что она может увидеть другую жизнь и достичь чего-то большого, помогают сделать ей той самый шаг на пути к новому будущему и новым открытиям. Ну и, конечно же, тема любви между мужчиной и женщиной.
Трудности признания, преодоления разницы в социальном положении. Столкновение двух своенравных и гордых особ. Жизненные преграды и трудности в преодолении собственных страхов. Но, в конце концов, любовь все равно остается любовью, и все остальное перестает иметь значение. Смысл Главная мысль произведения состоит в том, что женщина не должна зависеть от мужчины и потакать ему. Если она чувствует, что хочет достичь чего-либо сама, то она так и должна сделать. Женщина должна стремиться оставаться собой даже в браке. Даже если у них с мужчиной неравное положение в обществе, она обязана сохранять свое достоинство и не позволить поработить себя.
Путь свободы тернист, автор этого не скрывает, честный заработок для дамы и сейчас остается сложной задачей, ведь многие люди живут стереотипами родом из прошлых столетий и не готовы принять самостоятельность слабого пола. Даже сегодня данная книга не потеряла злободневной остроты, даже сегодня она читательницы находят себя в образе главной героини. Также писательница подчеркивает, что, несмотря на внешнюю непривлекательность и тяжелые жизненные обстоятельства, женщина сможет достичь успеха, если ее личные качества находятся на высоте. Это и есть основная идея произведения. Доброта, ум, честность, светлые помыслы и упорный труд всегда будут цениться такими же высоконравственными людьми. Именно они, а не красивая внешняя оболочка, смогут привлечь надежного и преданного спутника жизни. Чтобы его найти, нужно оставаться верной себе и своим принципам, не сдаваться. Эти условия помогут и в самореализации.
Критика После публикации книга получила хорошие отзывы и любовь читателей. А также о романе хорошо отозвался сам метр Уильям Теккерей, которому Шарлотта Бронте посвятила свое второе издание «Джейн Эйр». Писательница очень уважала его творчество и местами старалась походить на него в писательстве. Однако в обществе все же стали появляться язвительные намеки на то, что, возможно, Уильям Теккерей является прототипом мистера Рочестера, так как личная жизнь писателя частично совпадала с горем главного героя романа Шарлотты Бронте, его жена была сумасшедшей.
Он имел большой успех у читателей. Их привлек и поразил образ главной героини — смелой и чистой девушки, одиноко ведущей тяжкую борьбу за существование и за свое человеческое достоинство. Не счесть, сколько поколений девочек и девушек украдкой роняли слезы на страницы с историей о юной гувернантке — маленькой, хрупкой, но невероятно стойкой к невзгодам и верной своим убеждениям, которая после многих испытаний соединилась, наконец, со своим возлюбленным. Но дело не в том, что роман с теперешней точки зрения донельзя сентиментален.
Впервые опубликован роман Шарлотты Бронте «Джейн Эйр»
1 Гольдсмит Оливер (1728—1774) — английский писатель, автор романа «Векфильдский священник». Джейн Эйр/Jane Eyre Печерица Владимир. Скачать аудиокнигу «Джейн Эйр» от Charlotte Bronte в любом формате. Джейн Эйр Часть II и другие mp3 песни этого артиста и похожие треки. 1 Гольдсмит Оливер (1728—1774) — английский писатель, автор романа «Векфильдский священник». Читать онлайн книгу «Джейн Эйр» автора Charlotte Bronte полностью, на сайте или через приложение Литрес: Читай и Слушай.
Шарлотта Бронте и ее деревянные солдатики: за что мы любим роман «Джейн Эйр»
| Библиотека Горького | мы знаем слово которые вы не можете угадать Возникли проблемы? |
| Джейн Эйр Шарлотта Бронте слушать аудиокнигу онлайн | Видео. Похожие. Следующий слайд. Джейн Эйр. автор Издательство АСТ. |
| 16 октября 1847 года — дата первой публикации романа «Джейн Эйр» — ПолитехЛИБ | Роман «Джейн Эйр» был издан в 1847 году лондонским издательством Смит, Элдер и Ко под псевдонимом Каррер Белл. |