Предлагаем вашему вниманию книгу «На смену декабрям приходят январи». Автор Валерий Ронкин. кто автор "на смену декабрей приходят январи". Поэты–«шестидесятники». На смену декабрям приходят январи. Нам всё дано сполна — и радости, и смех, одна на всех луна, весна одна на всех.
Ронкин Валерий Ефимович
Ответило 2 человека на вопрос: Кто автор "на смену декабрей приходят январи". H7 Em и радости, и смех. Главная» Новости» Неистов и упрям гори огонь гори на смену декабрям приходят январи. гори, огонь, гори, на смену декабрям приходят январи (ва) и другие скачать в mp3 и слушать музыку онлайн бесплатно. На смену декабрям приходят январи Место издания Москва Издательство Мемориал ; Звенья Год издания 2003 Физическая характеристика 506 с. ISBN 5-7870-0072-2 Тематика Мемуары.
Булат Окуджава. Избранное
гори, огонь, гори, на смену декабрям приходят январи (ва) и другие скачать в mp3 и слушать музыку онлайн бесплатно. Книга «На смену декабрям приходят январи» автора Валерий Ронкин оценена посетителями КнигоГид, и её читательский рейтинг составил 8.40 из 10. На смену декабрям приходят январи Место издания Москва Издательство Мемориал ; Звенья Год издания 2003 Физическая характеристика 506 с. ISBN 5-7870-0072-2 Тематика Мемуары. Таким образом, «на смену декабрям приходят январи» — это метафора перемен и метафора ожидания «полного обновления» в связи с наступлением Нового года, а не просто нового месяца. Похожие цитаты.
Булат Окуджава — Гори, огонь, гори: Стих
Назавтра после уроков было классное собрание. Мы с Юрой стояли по разные стороны учительского стола, лицом к ребятам, и слушали про то, как мы вчера уронили честь класса. Не только нам, но и всем остальным тоже на «честь класса» было наплевать, а втык, полученный нелюбимой учительницей, всех радовал. Опять с нас требовали признания. Я ехидно объяснял, что признаваться нам не в чем, а в истории с афишей «я же признался, когда был виноват»...
Учительница в очередной раз принялась пересказывать, что она вчера увидела, войдя в класс: «А на доске — "Содом 60 и Гоморра! Раз смеетесь — значит, ваша работа! Нас отправили домой дожидаться решения педсовета. Утром меня перехватила физичка: «Валерий, я за тебя вчера поручилась, возвращайся в класс Нины Ивановны».
Нина Ивановна за меня тоже поручилась и просила вернуть к себе. Повод был гораздо серьезнее. Антисемитизм медленно, но верно внедрялся в общественное сознание. Я все чаще слышал, что «евреи всю войну сшивались в Ташкенте», «стреляли из кривого ружья» то есть из-за угла и тому подобное.
В дискуссии я не вступал, так как тех, кто такое говорил, и без того в школе особенно умными не считали. Но вот арестовали врачей-вредителей. В классе собрание. Учительница, рассказав о разоблачениях, подчеркивает: эти отщепенцы не должны давать повода обвинять всех евреев.
Тут встала моя одноклассница по прозвищу «Бэ-У» БУ — «бывший в употреблении», интендантский термин: девица эта когда-то оставалась на второй год, сама из себя выглядела очень взрослой, единственная из девятиклассниц ходила на танцы в Дом офицеров. Я схватил тяжелую чернильницу и запустил ей в голову, мне повезло — я промахнулся, и чернильница с грохотом ударилась о школьную доску. Нина Ивановна совершенно спокойно обратилась к моим друзьям: «Кауфман и Рыбка, выведите его из класса». Вадик и Жора заломили мне руки за спину и со смехом вытащили в коридор.
Последствий мой «теракт» не имел. Я слышал две версии происшедшего. Приближался праздник 7 ноября? Посыпались указания: «Это перевесить сюда, это туда».
Отец отдавал команду, и матросики перевешивали картину или лозунг. Один из чинов спросил отца: «А почему повешено так? Вот это должно быть здесь, а это там! Подругой версии, слышанной мною от В.
Смирнова гораздо позже, отец ответил: «По мне прикажете повесить — повешу, прикажете к стенке поставить — поставлю», — и указал на иконостас Политбюро. Ночью был шторм, стенки щитового здания дрожали, и один из портретов упал. Началось следствие. Отца перевели в другую часть, и домой он стал приходить чуть ли не ночью.
Уже потом родители мне рассказывали, что начальник его в характеристике, указав массу различных служебных упущений, кончил ее стандартно: «Партии Ленина—Сталина предан». Вообще, наши знакомые тогда не бросили нас, приходили, узнавали новости. Отец ходил на допросы, но, слава Богу, не в особый отдел, а в политуправление. Помню вопрос, заданный ему там: «В 27-м году вы были в Ленинграде.
Поддерживали ли вы тогда зиновьевскую оппозицию? Куда ни кинь, все худо. Отрицательная с деловой точки зрения характеристика обернулась исключением отца из партии и демобилизацией за два года до выхода на воинскую пенсию какая-то часть его стажа считалась фронтовой и шла с коэффициентом. Но тут умер Сталин.
Чем кончилось бы дело в ином случае — остается только гадать. Я искренне горевал, ходил на траурный митинг. Видел, как плакали учителя. Плакала и Софья Ефимовна, учительница химии.
Уже через несколько лет я спросил у мамы: «А она-то чего плакала? Химический кружок. Опасный опыт. Бочка с повидлом После моего девятого класса мы снова оказались в Мурманске — в той же самой квартире, с теми же послевоенными соседями.
Отец вернулся технологом на судостроительный завод. Все 62 лето я на велике ездил к своим друзьям в Ваенгу, бродил с ними по сопкам. Еще до смерти вождя произошел такой случай. Мы, девятиклассники, бегали по школьному коридору.
Вдруг Жора Рыбка остановился перед портретом Берии по тогдашним правилам в школе висели портреты членов Политбюро, к портретам прилагались цитаты из речей каждого и, показав на цитату, сказал: «А ведь Берия — шовинист! Мы восприняли слова Жоры как остроумную шутку, не более того, ибо о превосходстве русского народа нам уже прожужжали все уши. А летом 53-го, после ареста Лаврентия Палыча, Жора гордо утверждал, что это именно он, Жора, его и разоблачил: «Помните, в прошлом году я сказал!.. Это, как ни покажется странным, был самый тяжелый год в моей жизни.
Я оказался без друзей в нашем классе был еще один мальчик из Североморска, из параллельного класса, мы были едва знакомы там, не подружились и в Мурманске. Все были заняты проблемой поступления в вуз, а учителя, в свою очередь, отговаривали от этого: стране нужны рабочие. Не сложились отношения и с учителями — школы североморская и эта — мурманская конкурировали за первенство по области, поэтому мурманским учителям надо было показать нашу бывших североморцев плохую подготовку. На двух североморцев посыпались плохие оценки.
Месяца через два нас «подтянули», и мы «влились в коллектив», но вот с преподавателем химии мы не поладили. Вообще, химию он преподавал не хуже Софьи Ефимовны, но человек был не очень приятный: если к его приходу в классе не оказывалось стула, весь класс урок должен был слушать стоя, иногда химик приходил на урок пьяный. Зато в школе был химический кружок, и мы увлеченно в нем занимались в основном самостоятельно. Как-то раз, оставшись одни, мы, вопреки обещаниям, занялись изготовлением пороха.
Потом решили переделать его в термитную смесь: ингредиенты сыпали на глазок, а потом подожгли то, что получилось, а получилось довольно много. Не учли мы выделения сернистого газа, а когда спохватились, открыть форточку уже было нельзя, да и находиться в помещении — тоже. Выскочив из «химлаборатории», мы могли только со страхом наблюдать, как клубы едкого газа из-под двери 63 выплывали в коридор, стелились по полу и затекали под двери классов, в которых занималась вторая смена. Начали выскакивать учителя, которым мы объясняли, что случайно в воду уронили кусок карбида и что скоро все кончится.
Друзья ее подхватили. А еще раньше, на фронте, я написал стихи, придумал мелодию — и потом наш полк пел: "Нам в холодных теплушках не спалось". Но к этому занятию я тогда относился несерьезно...
Можно вспомнить опять, ах, зачем вспоминать, Как ходили гулять по фонтанке. Над гранитной Невой гром стоит полковой Да прощанье недорого стоит. На германской войне только пушки в цене, А невесту другой успокоит. Господа юнкера - в штыковую, ура! Замерзают окопы пустые. Господа юнкера, кем вы были вчера, Да и нынче вы все холостые.
Я искренне горевал, ходил на траурный митинг. Видел, как плакали учителя. Плакала и Софья Ефимовна, учительница химии. Уже через несколько лет я спросил у мамы: «А она-то чего плакала? Химический кружок. Опасный опыт. Бочка с повидлом После моего девятого класса мы снова оказались в Мурманске — в той же самой квартире, с теми же послевоенными соседями. Отец вернулся технологом на судостроительный завод. Все 62 лето я на велике ездил к своим друзьям в Ваенгу, бродил с ними по сопкам. Еще до смерти вождя произошел такой случай.
Мы, девятиклассники, бегали по школьному коридору. Вдруг Жора Рыбка остановился перед портретом Берии по тогдашним правилам в школе висели портреты членов Политбюро, к портретам прилагались цитаты из речей каждого и, показав на цитату, сказал: «А ведь Берия — шовинист! Мы восприняли слова Жоры как остроумную шутку, не более того, ибо о превосходстве русского народа нам уже прожужжали все уши. А летом 53-го, после ареста Лаврентия Палыча, Жора гордо утверждал, что это именно он, Жора, его и разоблачил: «Помните, в прошлом году я сказал!.. Это, как ни покажется странным, был самый тяжелый год в моей жизни. Я оказался без друзей в нашем классе был еще один мальчик из Североморска, из параллельного класса, мы были едва знакомы там, не подружились и в Мурманске. Все были заняты проблемой поступления в вуз, а учителя, в свою очередь, отговаривали от этого: стране нужны рабочие. Не сложились отношения и с учителями — школы североморская и эта — мурманская конкурировали за первенство по области, поэтому мурманским учителям надо было показать нашу бывших североморцев плохую подготовку. На двух североморцев посыпались плохие оценки. Месяца через два нас «подтянули», и мы «влились в коллектив», но вот с преподавателем химии мы не поладили.
Вообще, химию он преподавал не хуже Софьи Ефимовны, но человек был не очень приятный: если к его приходу в классе не оказывалось стула, весь класс урок должен был слушать стоя, иногда химик приходил на урок пьяный. Зато в школе был химический кружок, и мы увлеченно в нем занимались в основном самостоятельно. Как-то раз, оставшись одни, мы, вопреки обещаниям, занялись изготовлением пороха. Потом решили переделать его в термитную смесь: ингредиенты сыпали на глазок, а потом подожгли то, что получилось, а получилось довольно много. Не учли мы выделения сернистого газа, а когда спохватились, открыть форточку уже было нельзя, да и находиться в помещении — тоже. Выскочив из «химлаборатории», мы могли только со страхом наблюдать, как клубы едкого газа из-под двери 63 выплывали в коридор, стелились по полу и затекали под двери классов, в которых занималась вторая смена. Начали выскакивать учителя, которым мы объясняли, что случайно в воду уронили кусок карбида и что скоро все кончится. Наконец нам удалось открыть форточку, и суматоха улеглась. На следующий день нас созвал преподаватель: «Что произошло? Такая версия устраивала и химика, он хмыкнул и согласился.
Особенно интересными в десятом классе были уроки истории. Василий Николаевич, не знаю, насколько по инструкциям «сверху», насколько по своей инициативе, высказывался не совсем в духе учебников. Обороной Царицына руководил не Сталин, а командарм Егоров, и маршрут через Донбасс он же разработал, это потом подхалимы стали приписывать всё Сталину». Было над чем задуматься. Мы к ним ездить не могли, требовался специальный пропуск. Смирнов рассказал, какую пакость сделали своему начальнику офицеры штаба — подписали на Демьяна Бедного. Выкупать книги такого рода и иметь их дома считалось дурным тоном, отказаться от подписки на официозного поэта еще могло быть опасным для карьеры. Взрослые немало смеялись этой проделке. Потом начался какой-то бытовой разговор то ли о мебели, кем-то купленной, то ли о новых нарядах. Мне он показался верхом мещанства, и я, вмешавшись, прочел стихотворение Маяковского «О дряни».
Маяковского я хорошо знал и любил. Люблю и теперь, хотя и по-иному. Однажды к нам пришла некая дама и почти в стиле героев Шолом-Алейхема начала рассказывать, какая беда у ее подруги, сын которой, студент, записался в комсомольский патруль. Я готовился к поступлению, но ушки у меня были на макушке, и я решил, что такого шанса я, конечно, не упущу. В наш двор выходил черный ход продуктового магазина. Однажды около него, не знаю уж почему, забыли бочку с повидлом. На следующий день магазин был выходной, бочку вскрыли и повидло растащили. Дирекция обратилась в милицию. Та не нашла ничего лучшего, как отловить всех малышей, у которых мордочка была испачкана повидлом — они действительно долизывали остатки, — и предъявить родителям счет, некоторые даже заплатили. Разговоров во дворе было много.
О том, что бороться со шпаной мне придется в союзе с этой самой милицией, я как-то тогда не подумал. Отец отговаривал: «Иди в сельскохозяйственный, на пчеловода, всю жизнь будешь нюхать цветы, а на химии будешь всякой дрянью травиться». Но я мечтал о работе в лаборатории. Мама как-то сказала, что, может быть, стоит поступать в какой-нибудь областной, где меньше конкурс, но я гордо ответил, что если не поступлю в Ленинграде, значит, и вообще поступать в вуз не стоит. Экзамены в Техноложку Ленинград. Экзамены в Техноложку «Таинственные рассказы». Мама хотела меня сопровождать, я сначала наотрез отказался, но через некоторое время уже в письмах дал себя уговорить, и она приехала ко мне. Я хотел поступать на физико-химический факультет химия радиоактивных веществ , но не прошел по медкомиссии потом уже я узнал, что туда евреев вообще не принимали. Подал документы на факультет органической химии. Первый экзамен сочинение сдал на тройку.
Мама очень огорчалась конкурс был 8 человек на место , а я был уверен, что уже поступил. Вторым экзаменом была устная литература. Ходи- 65 ли слухи о том, что получившим за сочинение трояк на этом экзамене пятерок не ставят. Первый вопрос я ответил. Второй — «творчество Тургенева». Вообще, в школе я был твердо убежден, что книги бывают двух сортов: одни для чтения, другие для того, чтобы их «проходить». Кроме того, мне когда-то попались тургеневские «Таинственные рассказы». Запомнил я два из них. Первый, «Стук, стук, стук», о том, как один офицер ночью постучал другому, утром не признался, и тот решил, что за ним приходила Смерть, запоздалому признанию друга он не поверил и умер.
Содержание
- Текст песни Неистов и упрям - Булат Окуджава
- Ваше мнение
- Смотрите также
- На смену декабрям приходят феврали....
- Булат Окуджава. Любовь и разлука (Ирене Крекер) / Проза.ру
«Неистов и упрям...»
Ронкин Валерий Ефимович Автор. На смену декабрям. Приходят январи. Нам все дано сполна. Таким образом, «на смену декабрям приходят январи» — это метафора перемен и метафора ожидания «полного обновления» в связи с наступлением Нового года, а не просто нового месяца. кто автор "на смену декабрей приходят январи". Ответило 2 человека на вопрос: Кто автор "на смену декабрей приходят январи".
Самый русский поэт, - СеРеБрЯнНоСтРуНнЫй Булат
Но однажды, когда "мессершмиты", как вороны, Разорвали на рассвете тишину, Наш Король, как король — он кепчонку, как корону — Набекрень, и пошёл на войну. Вновь играет радиола, снова солнце в зените, Но некому оплакать его жизнь. Потому что тот король был один, уж извините, Королевой не успел обзавестись". Я не знала тогда, что автор этих строк — талантливый бард Булат Окуджава. Его имя мне стало известно значительно позже, из разговоров с подругами.
От них впервые услышала и другие песни Булата Окуджавы: "Часовые любви", "Молитва", "Ваше благородие, госпожа разлука", "Дежурный по апрелю", "Ваше величество Женщина". А тогда, в 1968-ом, я гордилась тем, что есть песня о Лёньке Королёве и мечтала стать его королевой. Я рисовала его в своём воображении статным, мужественным, сильным, одним словом, героем, человеком крепкой породы, похожим на Лёньку из песни. Я писала ему часто, по крайней мере, раз в неделю.
Он отвечал на мои письма коротко, не давая особой надежды, не впуская в мир души. Как он позже рассказывал, все в армии завидовали ему, что такая девчонка его ждёт. А мне было уже достаточно и того, что получала ответные письма, сразу узнавая их по треугольной печати на конверте. Слава богу, что время было невоенное, конец шестидесятых годов прошлого столетия.
Мой Лёнька Королёв вернулся со службы живым и здоровым, возмужавшим и повзрослевшим. Много воды утекло с тех пор. Всё было в жизни — любовь и утраты, счастливые встречи и разлуки, обретения и потери. Но однажды, в середине 80-ых годов, мы с мужем совершили туристическую поездку в город Тбилиси.
В то время я ещё не знала, что в жизни барда Булата Окуджавы многое связано с этим городом. Мне было также неизвестно, что он родился в Москве. Отец был грузином, мать — армянкой. Оба — партийные работники.
В 1940-ом году, через несколько лет после их ареста как врагов народа, он приехал в Тбилиси к родственникам. Именно отсюда, семнадцатилетним, ушёл на войну. После ранения, вернулся в ставший ему родным город. Он встретил здесь и День Победы.
Позже окончил филологический факультет Тбилисского университета. Здесь, в Тбилиси, рождались и его первые мелодии, а на основе их — первые стихи и песни. Сам он вспоминал об этом времени так: "Первая песня "Нам в холодных теплушках не спалось" появилась в 1943 году. Первая, ставшая известной песня "Неистов и упрям...
Я учился тогда на втором курсе, уже что-то писал, и у меня появилось стихотворение. Тут же придумалась и мелодия. Аккомпанировал я себе на фортепьяно одним пальцем. Получилась песня, которую студенты пели с удовольствием.
Гитара появилась через десять лет. Меня тогда научили трём аккордам нотную грамоту я так и не освоил , и зародились мелодии. К какому-то стихотворению я придумал музыку, потом ещё к одному, потом ещё и ещё. С помощью магнитофонных записей песни распространились по стране, и меня стали приглашать выступить со сцены".
Будет полдень, суматохою пропахший, звон трамваев и людской водоворот, но прислушайся — услышишь, как веселый барабанщик с барабаном вдоль по улице идет. Будет вечер — заговорщик и обманщик, темнота на мостовые упадет, но вглядись — и ты увидишь, как веселый барабанщик с барабаном вдоль по улице идет.
Друзья её подхватили» [2]. В биографии Окуджавы, вышедшей в 2009 году, писатель Дмитрий Быков относил создание песни «Неистов и упрям» к 1947 году. При датировке он основывался на автографе, написанном Галиной Смольяниновой — первой женой Булата Окуджавы. На том же листе, что и рукописный текст песни, был приведён эпиграф из Лопе де Веги — реплика Тристана из комедии « Собака на сене » в переводе Михаила Лозинского : «Пусть всё течёт само собой, а там посмотрим, что случится». По словам Быкова, «Лопе де Вегу проходили только что, на втором курсе»; кроме этого, в том же автографе была приведена точная дата — 24 октября 1947 года [3]. По словам Окуджавы, после создания «Неистов и упрям» он долго песен не писал, а вернулся к песенному творчеству только через десять лет, в 1956 году [4].
Как же им без меня?
Надо ведь думать об этом. Дай мне напиться воды голубой, придержи до поры и тоску и усталость… Ну потерпи, разочтемся с тобой — я должником не останусь. У порога, как тревога, ждет нас новое житье и товарищ Надежда по фамилии Чернова.