«сидящий», «летящий», «поверженный» - обречен уйти вместе с порожденным им злом. Живая речь искусствоведа Успенского о произведении Михаила Врубеля "Демон летящий" (1899) из собрания Государственного Русского музея. Творчество Михаила Александровича Врубеля воспринималось современниками как одно из самых значительных и загадочных явлений русского искусства конца XIX века. Михаил Александрович Врубель – один из самых значимых и мистических художников XIX века.
Судьба этого рисунка удивительна и загадочна
- Врубель. Его ангел и демоны | Литературное обозрение
- Другие картины Михаила Врубеля
- Содержание
- Демон как мятежный дух: философские представления
- File history
- Врубель. Его ангел и демоны | Литературное обозрение
Врубель летящий и Врубель поверженный
Идея эта очень созвучна эпохе романтизма, а символизм, представителем которого и родоначальником стал Врубель у нас в живописи, на новом этапе эту волну возрождает. Ощущение прозрачного хрусталя, в который заключена душа, — это идея была особенно ярко явлена еще в эпоху романтизма, когда и в поэзии, и в живописи этого времени например, в женских портретах Кипренского есть очень ясное ощущение того, что душа, как в плену, заключена в телесной оболочке, она тоскует о той небесной родине, которую когда-то покинула. Это пребывание как бы на границе двух миров очень ощутимо в картине Врубеля. Ощущение тоски о чем-то несбыточном, чью реальность ощущает персонаж картины, кем бы он ни был, душа ли это или действительно демон, потому что, как бы то ни было, мы живем в эпоху христианской культуры, когда уже другой смысл придается этому слову, и зритель, и сам Врубель не могли, конечно, не впитать это сознание. И здесь перед нами персонаж, как говорил сам Врубель, «скорбный и страдающий». Очень многие историки искусства совершенно справедливо сравнивали этот образ с лермонтовским, который действительно был исходным мотивом для Врубеля. Это был любимый поэт художника. Он знал «Демона» наизусть, он цитировал его постоянно, и многие сценки ставились им еще в Академии художеств по его инициативе на тему «Демона». И здесь тот самый образ, о котором мы читаем у Лермонтова: То не был ада дух ужасный, Порочный мученик — о нет!
Он был похож на вечер ясный: Ни день, ни ночь, — ни мрак, ни свет! И хотя в данном случае действительно это вечер, закат, но тем не менее это не мрак, а еще свет. И, наверное, не такое очевидное сопоставление, но тем не менее оно тоже здесь приходит в голову. Это другое стихотворение Лермонтова, которое все мы в школе еще с вами учили: Печально я гляжу на наше поколенье! Его грядущее — иль пусто, иль темно, Меж тем, под бременем познанья и сомненья, В бездействии состарится оно. То есть познание порождает сомнение, а сомнение создает состояние бездействия, потому что непонятно, куда идти. И вот это драматическое противоречие, которое здесь уже очень ясно ощутимо, тоже становится важной темой в образах Демона, которые создает Врубель на протяжении всей своей жизни, возвращаясь к ним и в акварелях, и в иллюстрациях к Лермонтову, которые до сих пор остаются непревзойденными, и в скульптурных образах. Предельная меланхолия: параллели с «Падшим ангелом» Одилона Редона Опять же неоднократно приводилось сравнение среди историков искусства того состояния, в котором пребывает Демон, состояния тоски о несбыточном, о непонятном, о недостижимом, со знаменитой гравюрой Альбрехта Дюрера, которая называется «Меланхолия».
Множество инструментов, как видим мы здесь, и научных, и иных, казалось бы, способны разобрать мир буквально по мелким частичкам, по косточкам, и тем не менее фигура пребывает в состоянии глубокой неудовлетворенности и непонимания того, куда идти дальше, потому что все эти инструменты, видимо, уже использованы. И вот это состояние тупика некоего, когда все использовано для того, чтобы мир познать, но тем не менее он остается непознаваемым, ощущается в гравюре. Это, кстати, и тема Фауста, и цена познания. Тема Фауста — это тоже тема, которую затрагивает Врубель в своих знаменитых панно в особняке Алексея Викуловича Морозова. Похожая есть работа у Одилона Редона, одного из ведущих символистов западноевропейских, которая носит то же самое название, что и работа Дюрера. Она также называется «Меланхолия». Здесь, как и в «Демоне» Врубеля, мы видим женскую фигуру, которая словно пребывает где-то на вершине мира. Солнце буквально всходит за ее спиной, как огромный нимб.
Но тем не менее сама фигура также пребывает в состоянии печали, некоторой опустошенности, разочарования, после которого непонятно, куда идти дальше. И еще один вариант Демона, и это уже действительно Демон в данном случае, Одилона Редона, который создает свою работу на тему, сходную с Врубелем. Картина написана в 1880 году, то есть за 10 лет до «Демона сидящего» Врубеля. И вот здесь очень интересно привести слова о несохранившемся, первом варианте Демона, которого мы, к сожалению, увидеть уже никогда не сможем, он был уничтожен самим художником. Но его видели очень многие современники, и многие были этим образом потрясены. Здесь перед нами слова Владимира Дедлова — это один из писателей, который под псевдонимом Кигн создавал свои книги. Вот что он пишет об этом несохранившемся, первом варианте Демона Врубеля: у него было «одутловатое скопческое лицо без возраста, выпуклые тусклые глаза с безумным выражением тупой, холодной, но невыразимо тяжкой тоски. На безобразном неподвижном лице — та же печать каменного отчаяния».
Тамару погубил такой Демон, а не неосторожная интрижка с черноусым восточным человеком. И здесь видно, что Одилон Редон, вероятно, пошел тем самым путем, от которого Врубель в конце концов отказался. Он пишет падшего ангела как того, кто сгустил, затемнил свою светоносную материю — потому что Люцифер означает «несущий свет», то есть изначально он был несущий свет, — а здесь перед нами существо даже неприятное на вид, почти с дебильным оттенком на лице, с косным телом, которое словно не владеет само собой. Это то, от чего Врубель отказался, но что тоже может быть в этой теме, и именно к этому обращается Одилон Редон в своей работе. Еще знаменитейшая работа на тему Люцифера, как раз на тему Демона, то есть Демона уже именно в его дьявольском смысле, — это работа Франца фон Штука, знаменитого художника, который был одним из самых известных мастеров своей эпохи среди символистов. Вот его Люцифер. Он совершенно иной, чем у Врубеля. И здесь видно, что он очень театральный, что здесь почти театральный свет, прямо прожектор ощущается за его спиной.
Видно опять же очень хорошо, что он написан с натурщика. Этюд натурщика здесь вы видите рядом. Это знаменитый силач того времени, который послужил моделью. Глаза светятся опять же как прожекторы. Но образ, конечно, достаточно литературный, театральный. Мы видим, что это просто постановка, а не Люцифер настоящий. Жесты раздумья и созерцания И еще одно сопоставление, которое тоже важно для Демона Врубеля, — это «Мыслитель», потому что, как уже говорилось, это процесс познания прежде всего, процесс познания души, путь души на этом пути познания. И «Мыслитель», уже самим своим названием направляет нас в эту сторону.
Он здесь представлен в схожей позе с Демоном в картине Врубеля. Но здесь жест его руки совершенно иной. Разница жестов достаточно значимая, потому что прижатая к подбородку рука — это древнейший символический жест. Это олицетворение именно раздумья, причем не вообще раздумья, а созерцания, то есть раздумья о том, что невидимо, что, может быть, непознаваемо, что можно увидеть только внутренним взором. Мы знаем в античности много тому примеров, вот, например, два известнейших из них. Справа здесь надгробие юноши с реки Илисса, где мы видим могильную плиту как некую границу, как место встречи живых и мертвых, и юношу, в образе которого предстает умерший, хотя он мог быть и стариком, когда он ушел в иной мир, спящего мальчика как олицетворение смерти, и старика, который приходит как представитель живых к этой могиле. Он изображен с этим жестом прижатой к губам руки, с жестом созерцания, потому что понятно, что физическими очами он не может увидеть своего сына или отца, который ушел в иной мир, кто похоронен здесь под этой плитой, но, созерцая внутренним взором, он его увидеть может. Именно такой жест созерцания мы видим здесь.
Или вот одна из помпейских фресок из Дома трагического актера, где актер, который дал название этому дому, представлен с тем же самым задумчивым жестом созерцания, и перед ним трагическая маска и, вероятно, созерцание той роли, которую ему предстоит играть. В нашем искусстве есть известнейшие примеры такого сосредоточения, раздумья, выбора, на пути которого оказываются и человек, и Иисус Христос в картине Крамского. Это две знаменитых картины в русском искусстве, которые появились одновременно: портрет Достоевского Василия Григорьевича Перова и «Христос в пустыне» Крамского, которые потрясли зрителей они появились на одной и той же передвижной выставке 1872 года именно вот этим совпадением пластической формулы, позы, вот этих напряженно сцепленных рук, углубленного в себя взгляда. В них видна предельная концентрация мысли, энергии, всех сил, какие есть в человеке, чтобы пройти достойно тот путь, который выбран. Что касается позы Демона и жеста его руки, то он не повторяет ни один, ни второй. Жеста созерцания здесь нет, как мы с вами видим. Но это и не тот жест сцепленных рук, который мы видели с вами только что у «Христа в пустыне» или у Достоевского. Видно, что здесь эти руки готовы расцепиться.
Это пребывание не просто на границе, это не сосредоточение всех сил, а это пребывание на грани, если человеческую аналогию употребить, сна и реальности, когда расслабляются все мышцы, и если мы, скажем, подпирали рукой голову или какой-то еще у нас был жест, который требовал сосредоточения, то руки постепенно расслабляются и падают в том направлении, которое им подсказывает само тело. И вот здесь мы видим, как руки словно расходятся постоянно. И, кстати, это тоже напоминание о крыльях, которых здесь нет, но руки могут развернуться, раскинуться и стать этими крыльями. А сама форма, которую мы видим здесь на фрагменте, напоминает своего рода пропасть, куда падает наш взгляд и куда падает, возможно, и энергия, выраженная в этой картине. Демон непонятый: иллюстрации к поэме Лермонтова И, пожалуй, один из самых потрясающих рисунков, который создан в том же самом 1890 году, — «Голова Демона». Она направлена здесь в другую сторону, чем это изображено в «Демоне сидящем». Это значимое несовпадение, потому что правое и левое для нас всегда имеют свои образные смыслы и свое эмоциональное воздействие на то, как мы воспринимаем произведения. Это достаточно большой рисунок.
Он был и на последней выставке Врубеля в 2021-2022 году, и вообще достаточно часто появляется на графических выставках работ из Третьяковской галереи. Бумага тонированная, как видите, цветная, которая уже словно поток золотого света, образ этот создает, поскольку бумага всегда своим цветом изображает свет в графике. Это особенность именно этого вида искусства. Уголь и сангина, то есть мягкий, наподобие пастели, карандаш теплого оттенка. А вот если мы присмотримся к тому, как сделан этот рисунок, он сделан необычайно скупыми, лаконичными средствами.
Она направлена здесь в другую сторону, чем это изображено в «Демоне сидящем». Это значимое несовпадение, потому что правое и левое для нас всегда имеют свои образные смыслы и свое эмоциональное воздействие на то, как мы воспринимаем произведения. Это достаточно большой рисунок. Он был и на последней выставке Врубеля в 2021-2022 году, и вообще достаточно часто появляется на графических выставках работ из Третьяковской галереи. Бумага тонированная, как видите, цветная, которая уже словно поток золотого света, образ этот создает, поскольку бумага всегда своим цветом изображает свет в графике.
Это особенность именно этого вида искусства. Уголь и сангина, то есть мягкий, наподобие пастели, карандаш теплого оттенка. А вот если мы присмотримся к тому, как сделан этот рисунок, он сделан необычайно скупыми, лаконичными средствами. Бумага выпуклая, как акварельная бумага, мы все ее с вами представляем, и видно, как параллельные штрихи накладывает Врубель там, где волосы видны Демона. Кстати сказать, вот еще важная деталь об этом рисунке. В старых каталогах его называли «Голова ангела». То есть непонятно, кто это на самом деле, ангел или демон, настолько нечеткая здесь грань, или, точнее сказать, она вообще отсутствует, так что он действительно может восприниматься и как ангел, и как демон. И это снова говорит о том, что образы Врубеля лишены четкой границы. Здесь нет ничего ни абсолютно демонического, ни абсолютно ангельского, но есть некая энергия, которая может стать и тем, и другим или, точнее, которая находится за пределами плюсов и минусов, за пределами хорошего и плохого, добра и зла. Потоки света выражены параллельными штрихами, но поскольку это выпуклая бумага, то здесь как бы пунктир такой создается, где-то как будто некие узелки, как будто частицы света буквально проходят сквозь бумагу, сквозь пространство своим потоком.
И там, где они натыкаются на некую преграду, образуется скульптурная, как и в «Демоне сидящем» живописном, голова Демона. Где-то мы видим такие черные впадины его глаз, там, где губы, образуются такие же черные впадины, под подбородком, но в целом ощущение такое, что это именно свет, свет, который, встречая преграду какую-то, кристаллизуется в некую скульптурную форму, которая буквально на наших глазах материализуется в рисунке Врубеля и снова потом может превратиться в поток света. И ничего в мире нет, кроме этого божественного света, который проявляет себя в разных формах. Врубель, говоря о том, что «Демона» не понимают, имел в виду «Демона» Лермонтова и конкретно рисунки художника Михаила Зичи, придворного художника, который зарисовывал сцены военные, точнее, сцены парадов, и в том числе создал еще за несколько лет до Врубеля свои варианты иллюстраций к поэме Лермонтова, которые совершенно Врубеля не удовлетворили. И действительно, мы видим, что сами по себе акварели, конечно, очень красивые, изящные, они полны этнографических подробностей, но это именно иллюстрации чисто внешние, где восточный тип Тамары, костюмы очень точно переданы, Кавказские горы сияют на заднем плане, но не более того. И уж совсем смешная картина на эту тему, которую создал знаменитый салонный художник эпохи Константин Егорович Маковский, «Демон и Тамара». Приближался юбилей Лермонтова 50 лет со дня смерти знаменитого поэта в 1891 году, его достаточно широко отмечали, и многие художники создавали картины на темы его произведений. И помимо того, что здесь узнается, конечно же, любимая жена художника Юлия, которая служила моделью Маковскому для большинства его картин, здесь вообще парадоксальным образом перед нами не просто салонная сцена соблазнения. Здесь девушка выглядит более искушенной и демоничной, чем юноша робкий, и лишь притворяется жертвой, а на самом деле именно она здесь является, наверное, вот такой демонической героиней. Задумано ли было так художником или нет, но свет иконы бросает теплый отблеск на лицо юноши, а лунный свет, который виден там вдали сквозь окно, словно отражается в красках платья и лица девушки.
Совсем иной образ мы видим в иллюстрациях Врубеля. Мы уже встречались с этой самой знаменитой, наверное, акварелью черной, созданной в качестве иллюстрации. Эти иллюстрации, конечно же, были непонятны современникам. Пришлось Петру Кончаловскому, отцу знаменитого художника-авангардиста Петра Кончаловского, отстаивать их, чтобы все-таки были они пропущены цензурой, чтобы они были напечатаны в юбилейном издании Лермонтова. К счастью для нас, это издание состоялось, в том числе и с иллюстрациями Врубеля. Помимо него, и Серов, и Репин, и другие художники знаменитые в этом участвовали. Мы уже немного говорили об этой акварели, говорили о том, как сквозь фигуры Тамары и ее спутника просвечивают словно некие инопланетные города. Но если мы обратим внимание на фигуру Демона, на фигуры музыкантов на первом плане, то видно, что даже не глазами Демона мы видим эту сцену, а это еще более высокий космический взгляд, то есть и Демона самого мы видим с какой-то еще более огромной высоты. Глаза ли это Господа Бога, глаза ли это самой вселенной, можно только догадываться. И вот самая знаменитая иллюстрация, также созданная черной акварелью, но это требование печати того времени, которая не могла тогда цветные иллюстрации воспроизводить, поэтому художники стремились максимально лаконичными средствами эти иллюстрации создавать.
Для Врубеля, как художника гениального, это становится, наоборот, источником его нового художественного языка. В этой знаменитой иллюстрации, где изображена встреча Демона и Тамары, мы видим существо словно из иного мира. И не случайно одним из прототипов для него послужил сфинкс. Мы с вами знаем много примеров сфинксов. Это и знаменитый Большой сфинкс в Гизе, и, в частности, в Санкт-Петербурге привезенные еще в XVIII веке сфинксы фараона Аменхотепа III — многие сфинксы имеют портретные лица фараонов и являются их воплощениями и охранниками в загробном царстве. Посмотрите, как вот здесь, словно оживший сфинкс, предстает перед нами Демон, и несмотря на то, что сам образ в чем-то оперный, в чем-то он даже салонный вот это обнаженное плечико, которое здесь бросается в глаза , но тем не менее это образ космический, как всегда у Врубеля. И в глазах их сияют звезды, и сияют звезды за окном. Бесконечность, которая смотрит в бесконечность, — это самое главное ощущение, которое мы испытываем, когда смотрим на этот знаменитый лист. И небольшая, но также совершенно особенная работа, которая служит своего рода завершением цикла к поэме Лермонтова, «Голова Демона». Голова Демона на фоне гор, уже одинокого, уже потерявшего Тамару.
Снова вот эти глаза, в которых целые галактики. И, наверное, еще более удивительно то, как изображены здесь его губы, немного тронутые белилами. Это словно цветок застывшей лавы, и есть ощущение, что ожог навсегда припечатал Демона, вот это прикосновение любви, которого оказалось слишком для него и для Тамары, которую он погубил. Но этот отпечаток навсегда остался на его губах, как поцелуй чего-то неведомого, преобразившего даже его плоть. И другой образ Демона, тоже «Голова Демона». Это акварель, которая не вошла в окончательный вариант юбилейного издания. Таких вариантов, конечно, гораздо больше создавал Врубель, чем вошло в окончательную редакцию. Совсем другой Демон, в котором мы видим что-то змеиное, и в его глазах, и в его губах, и в хищном выражении его лица. И если мы посмотрим на голову Демона, которая, как и в предыдущем рисунке, обрамлена целой тучей черных кудрей, здесь они как своего рода трубочки змеящиеся, то можно заметить, что словно змея лежит у него на голове. Если посмотреть, вот здесь ее выпуклый глаз, вот здесь как бы пасть ее, вот ее голова, немного откинутая назад.
Вот она лежит как будто на голове Демона. Перевоплощения и образы мудрой природы Это как раз то, к чему стремился символизм, когда сквозь одну форму просвечивает другая, когда сквозь один слой реальности тоже просвечивает другой, когда сквозь личину просвечивает некий подлинный лик или подлинная сущность персонажа. И таких личин, таких слоев может быть бесконечное множество. И, собственно, то, что мы видим в цикле работ Врубеля а мы здесь видим только некоторые из его работ на эту тему , — это все разные стороны, разные грани образа, который остается неисчерпаемым, бесконечным. Даже если мы посмотрим на такую, казалось бы, совершенно светлую майоликовую работу, как «Весна», известный образ, который много тиражировался — он есть сегодня в разных музеях, и в Абрамцево, и в Третьяковской галерее, — то тоже можно увидеть, что на головном уборе Весны, которая представляет собой что-то цветущее сам этот образ — это образ цветения весеннего , проявляется некое лицо. Вот глаза, нос, рот, то есть некий дух такой, который тоже как будто бы виден сквозь, может быть, лесной дух, может быть, леший. Ему нет имени, нет названия, Врубель никогда их специально не дает, но это опять же та реальность, которая просвечивает одна сквозь другую. И, приглядевшись, мы увидим это повсюду. Можно и змею вот здесь при желании увидеть. То есть создает природа такие узоры форм, которые сами собой рождают вот эти существа.
Уже встречался нам в нашем разговоре о Врубеле его знаменитый Пан. И здесь хотела бы сказать снова о том, что сама природа создает эти образы духов и низших божеств, которые не на Олимпе где-то живут, а рядом с человеком. Известно из воспоминаний современников, как родилась эта картина Врубеля. Она родилась после прочтения им замечательной повести Анатоля Франса «Святой сатир», которая рассказывает о том, как монаху, молящемуся в церкви, из древнего саркофага, который оказывается в этой церкви, является сатир. Монах видит сцену античной оргии, где на лоне природы в страстном объятии сходятся сатиры и нимфы. Это потрясает монаха, поскольку все это видение ему предстает в церкви. И затем уже именно на лоне природы монаху предстает новое видение, ему является святой сатир и рассказывает свою историю, историю его бытования и в древнейшие времена, до того, как существовали боги, и в те времена, когда античные боги были забыты и пришла им на смену христианская эпоха. И очень важная фраза, которая, наверное, оказалась созвучной Врубелю, есть в этом рассказе: о том, что ничто не рождается ниоткуда и ничто не умирает навсегда. И если мы вспомним историю нашей культуры, то и воплощения богини-матери матриархальной эпохи, такие как Медуза Горгона, когда сменилась эпоха на патриархат, превратились в чудовищ. Те божества, особенно низшие, которым поклонялись древние греки, те же сатиры, фавны у римлян, они позднее дали свой облик чертям и превратились в нечистую силу.
То есть когда меняется эпоха, когда меняется картина мира, и религиозная картина в том числе, те, кто были божествами когда-то в прежней культуре, становятся уже либо чудовищами, либо нечистой силой, как мы говорим в нашем русском языке. Вот здесь такое перевоплощение происходит в картине Врубеля, когда мы видим и существо, наделенное живой душой, божество, в данном случае Пана, хотя именно сатиром называл его сам Врубель, и в то же время кочку или корень старый на болоте, из которого это существо рождается. То есть сама природа своими формами создает вот эти видения, явления и именно вот этот явленный образ.
Лермонтова « Демон » 1891 [2]. Деталь картины «Демон летящий». Лермонтов На картине изображён демон, пролетающий над горами Кавказа.
Построенная как мизансцена сложного драматургического произведения расстановка фигур, позы, жесты , она помогает понять смысл трагического финала. В образе Печорина Врубель раскрывает контрастные черты: мужественность и гордость, одиночество и слабость, жестокость и постоянная рефлексия. Дуэль между Печориным и Грушницким.
Редактору П. Кончаловскому при поддержке немногих художников прежде всего К. Коровина, Л. Пастернака и В. Серова с трудом удалось добиться включения врубелевских иллюстраций в издание Кушнерева. К 1894 году относится полихромная скульптура Врубеля «Голова Демона» — экспонировалась в 1898 году на «Выставке русско-финляндских художников» в Петербурге. В 90-е гг. Раскрашенный гипс. Государственный Русский музей С конца 1899 и в 1900 годах Врубель работает над большим полотном «Демон летящий» масло.
Это последний «лермонтовский» Демон Врубеля — отверженный, бесцельно век за веком блуждающий в пустыне мира. Картина в целом не была закончена; завершена, видимо, только голова. В 1901 — 1902 годах художник создает монументальное полотно «Демон поверженный» масло , для которого он выполняется ряд предварительных эскизов. Поиски продолжались и на завершенном полотне: много раз менялось лицо Демона. В последнем варианте Демон — воплощение страдания, ненависти, отчаяния и гордыни. Лермонтова нет поверженного Демона: побежденный, познавший тщетность безумных мечтаний, он у него по-прежнему могуч... Демон поверженный. И это произведение художника не было понято публикой. В прессе появились враждебные отзывы.
Положительный отзыв принадлежал М. Высокая оценка картины была дана и Ал. Через всю жизнь пронес художник и другой лермонтовский образ — Пророка. Вновь вернувшись к нему в 1904 году, он создает станковое произведение, поражающее глубиной и силой уголь, карандаш, белила, акварель; второй вариант — уголь, карандаш, белила. Именно этот трагический образ Пророка, уже познавшего горечь отвержения, наиболее автобиографичен в творчестве Врубеля.
Русский музей и Третьяковка выпустили демонов. Что смотреть на выставке Врубеля
«Демон летящий» — незаконченная картина русского художника Михаила Врубеля. Картина Врубеля "Летящий демон. В 1896 году Михаил Александрович Врубель женится – первый и единственный раз в жизни. Михаил Александрович говорил, что теперь Демон уже не повержен, а летит; и многие видели полет Демона», — вспоминала Екатерина Ге, сестра супруги художника — Надежды Забелы-Врубель. Михаил Александрович Врубель — русский художник, который работал практически во всех видах и жанрах изобразительного искусства.
Описание картины:
- «Искусство — вот наша религия»
- Поделитесь статьей с друзьями
- Библиотека в соцсетях
- Должен был стать не художником, а юристом
- Курсы валюты:
«Демон сидящий» - разбор гениальной работы Михаила Александровича Врубеля
Биография художника Михаила Александровича Врубеля: личная жизнь, болезнь сына, книги о знаменитости. картина из серии иллюстраций к поэме Лермонтова, начатых в 1900-е годы. Михаил Александрович Врубель — русский художник, который работал практически во всех видах и жанрах изобразительного искусства.
Картина "Летящий демон", Михаил Врубель, 1899
Михаил Александрович сбил большой комок глины и быстрыми движениями рук стал придавать ему вид львиной головы. В фондах Приморской государственной картинной галереи среди множества шедевров живописи и графики хранится рисунок «Демон летящий» знаменитого русского художника Михаила Александровича Врубеля. Врубель Демон летящий художник биография картины. Летящего демона Михаил Врубель писал, как часть из серии иллюстраций для поэмы Михаила Лермонтова «Демон». Михаил Александрович Врубель1890. Врубель, главным в творчестве которого стал образ Демона, страдал психическим расстройством.
«Демоны» и «ангелы» Михаила Врубеля. 5 известных картин художника
Демон летящий. Близкие отводят его к знаменитому психиатру Владимиру Бехтереву. Тот ставит неутешительный диагноз — «неизлечимый прогрессивный паралич» третичный сифилис. В апреле 1902 года с симптомами острого психического расстройства художника госпитализируют. Состояние Врубеля настолько тяжелое, что в клинику к нему не пускают жену и сестру.
Его снова помещают в больницу, он морит себя голодом, видит галлюцинации и бесконечно переписывает новое лицо — портрет шестикрылого Азраила, который являлся пушкинскому Пророку, постепенно тоже приобретает черты Демона. Шестикрылый серафим. Там он рисует граненую «Розу в стакане» и несколько портретов своего врача. Если на обороте одного из них он пишет горькое: «За свои 48 лет я полностью потерял образ честной личности, особенно в портретах, а приобрел образ злого духа», то другой рисунок подписывает: «Дорогому и многоуважаемому Фёдору Арсеньевичу от воскресшего Врубеля».
Художник прерывает лечение, едет с женой в Петербург и участвует в выставке с причудливой «Жемчужиной», на создание которой его вдохновила подаренная перламутровая табакерка. Но в начале 1905 года симптомы болезни возвращаются, Врубеля мучают звуковые галлюцинации. Усольцев снова забирает пациента в клинику, там Врубель пишет набросок «Видения пророка Иезекииля» — ветхозаветного персонажа, который, согласно Священному Писанию, увидел Божью славу, воплощенную в колеснице с четырьмя крылатыми существами. На полотне Врубеля видны лишь очертания ангелов и самого пророка.
Видение пророка Иезекииля. Последние годы жизни Врубель проводит в собственных галлюцинациях, не узнает друзей, отказывается от животной пищи. На похоронах художника поэт Александр Блок говорит: «Он оставил нам своих Демонов как заклинателей против лилового зла, против ночи. Перед тем, что Врубель и ему подобные приоткрывают человечеству раз в столетие, я умею лишь трепетать.
Тех миров, которые видели они, мы не видим». В подготовке материала участвовала стажерка «Мела» Василиса Осипова. Фото на обложке: Михаил Врубель Читайте также.
На фоне хорошо просматриваются заснеженные вершины гор, бурная река предположительно — Терек. Демон облачён в коричневую тунику, стянутую поясом [3]. Картина выполнена в мрачных [1] коричневых тонах, в абстрактном стиле.
Живопись Михаил Александрович Врубель 1856-1910 вообще не должен был стать художником. Он получил юридическое образование, в его семье не было никого, кто был связан с живописью. В этом отношении его история очень напоминает жизненный путь Винсента ван Гога. Тот долгое время был проповедником, но стал художником для того, чтобы донести суть христианства до простых людей.
Врубель, в отличие от Винсента, был болен не Библией. В живопись его привел Иммануил Кант. Ох уж эти немецкие философы! Сколько они сделали для русской культуры. Куда мы без Канта, Гегеля, Шопенгауэра? Про Карла Маркса вообще молчу. Его философию те, кто родился в Советском Союзе, впитывали с молоком матери.
Итак, у Врубеля был Кант. Его художник читал по-особенному. В теории эстетики Канта категория гениев с их особой миссией — работой в сфере между природой и свободой — признавалась только в области искусства. А кто в 24 года не ощущает себя гением? Выбор был очевиден: из всех видов искусства живопись нравилась Михаилу Врубелю больше всего. Врубелю повезло. Несмотря на то, что будущий художник прошёл в Академию только вольнослушателем, он стал заниматься в мастерской легендарного Павла Петровича Чистякова частным образом.
Чистяков, по сути дела, был учителем практически всех звезд русской живописи конца XIX века. У всех у них был абсолютно разный стиль, но все они в один голос единственным своим настоящим учителем называли Чистякова. Врубель обучался у лучших мастеров, конфликтовал с именитыми коллегами чаще всего нападал на Илью Ефимовича Репина. Как-то раз, во время ужина, он бросил Репину: «А вы, Илья Ефимович, рисовать-то и не умеете!
Арсеньева, откуда был похищен 4 января 1945 года. Его поисками занимались сотрудники Владивостокского уголовного розыска, но так и не нашли… Без наводчиков не обошлось? Прошло 60 лет. В декабре 2005 года во Всероссийский художественный научно-реставрационный центр имени академика Игоря Грабаря Москва на экспертизу поступил рисунок «Демон летящий», якобы выполненный Михаилом Врубелем. И тут экспертов ожидал сюрприз с «пропиской» рисунка. По имевшимся данным, он должен был находиться в фондах Приморской государственной картинной галереи, куда попал из краеведческого музея имени В. Но неведомым путем оказался в Первопрестольной. Эскиз картины «Демон летящий» появился в экспозиции Владивостокского государственного областного музея так ранее назывался краеведческий музей имени Арсеньева. Рисунок Врубеля в числе других картин и рисунков известных русских и западноевропейских художников был передан Третьяковской государственной галереей периферийному «коллеге» для пополнения его фондов. В Советском Союзе подобные акции со стороны центральных музеев были обычным явлением. Благодаря таким щедрым жестам в 30-е годы прошлого столетия сформировалась основная коллекция художественного отдела краеведческого музея имени Арсеньева. Новорожденному учреждению культуры по наследству перешла часть фондов музея, в том числе и дары Третьяковки. Только «Демона летящего» среди них не было. Рисунок исчез! Его следы обнаружились в папке «Акты о пропажах картин», которая в 1966-м была передана картинной галерее вместе с архивными документами. Как раз там хранился и акт о краже рисунка Михаила Врубеля от 4 января 1945 года за подписями сотрудников краеведческого музея имени В. Арсеньева: заведующей фондами М.
Поделитесь статьей с друзьями
- 13 демонов Михаила Врубеля. Сказочно-мистический мир гениального художника
- Коллекция онлайн
- Содержание
- Михаил Александрович Врубель
«Похищено у вечности» — демоны, ангелы, раковины на выставке Врубеля: фото
Дух не столько злобный, сколько страдающий и скорбный, но при всем том дух властный,… но всего этого в его Демоне ещё далеко нет». Отец умер и не узнал, как образ демона оформился, окреп, прославил и погубил его сына, но так и остался неуловимым и непокоренным. Написана в 1899 году и является частью серии иллюстраций к поэме Михаила Лермонтова «Демон». Работа над картиной не закончена по неизвестной причине. Лермонтов » На картине изображён демон, летящий над Кавказом. На фоне хорошо просматриваются заснеженные вершины гор, бурная река предположительно — Терек.
Демон облачён в коричневую тунику, стянутую поясом.
Врубеля к этому произведению — «Кирибеевич на царском пиру» цветная акварель; частное собрание. В том же 1889 году, по предложению П.
Кончаловского, редактора юбилейного Собрания сочинений М. Лермонтова, Врубель начинает серию иллюстраций для этого издания 1891, издание И. В первом томе были помещены 3 иллюстрации к лирике поэта — «Русалка» черная акварель , «Еврейская мелодия» черная акварель; частное собрание и «Журналист, читатель и писатель» черная акварель.
В последней иллюстрации Врубель придал трем безымянным персонажам конкретные черты В. Белинского, И. Панаева и самого М.
Лермонтова, создав один из интереснейших посмертных портретов поэта. Во втором томе издания были помещены иллюстрации к поэмам «Демон», «Измаил-Бей» и роману «Герой нашего времени». Русалка Врубель М.
Еврейская мелодия. Журналист, читатель и писатель К «Демону» Врубель выполнил более 20 рисунков считая варианты , но помещено было только 11: «Летящий Демон» — заставка черная акварель , «Верблюды с ужасом глядели» черная акварель , «Несется конь быстрее лани» черная акварель, белила; карандаш, первоначальный эскиз; Домик Лермонтова , «Демон и Тамара» «Не плачь, дитя»; черная акварель, белила , «Летящий Демон» — заставка черная акварель; местонахождение оригинала неизвестно , «Демон у стен монастыря» черная акварель , «Демон и Тамара» «Люби меня! Не вошли в издание Кушнерева следующие иллюстрации: «Демон, смотрящий на долину», «Пляска Тамары», «Несется конь быстрее лани», «Демон у стен монастыря», «Люби меня!
Тамара и Демон. Бумага, черная акварель, белила. Государственная Третьяковская галерея Глубокое проникновение в поэзию М.
Лермонтова позволило художнику создать серию иллюстраций, передающих пафос поэмы; мощь и трагичность Демона Врубеля соответствуют лермонтовскому образу. Однако в некоторых вариантах есть черты неврастеничности, чуждые герою поэмы. Несомненно, созвучен лермонтовскому образ Тамары: радость жизни, отчаяние, непобедимая страсть, покой смерти — все эти противоречивые состояния прекрасно выражены художником.
Работая над иллюстрациями в основном черной акварелью, скупо вводя белила, тушь, сепию, Врубель добивается удивительной живописности; богатство оттенков создает впечатление многоцветности. Иллюстрации М. Врубеля к «Демону» по их философской глубине и новаторству техники не имеют аналогий среди иллюстраций, создававшихся его предшественниками, современниками и художниками более позднего времени.
Летящий Демон. Врубель выполнил сюиту из трех иллюстраций все воспроизведены во втором томе Кушнерева : «Старик-чеченец» черная акварель , «Прощание Зары с Измаил-Беем» черная акварель, белила, сепия , «Труп Измаил-Бея» черная акварель. В центре этой сюиты — сцена прощания, трагизм разлуки.
Картина писалась в пору творческого подъема и спокойной уверенности в своих силах. Все это должно было отразиться в ней, а сама она была призвана стать гимном свободе и красоте. Сказались в этой попытке и новые идеи и веяния, начавшие тогда проникать в Россию. Новейшим кумирам готовилось торжественное поклонение.
Он напоминает подстреленную и уже ощипанную птицу — жертву небесного охотника. Но взгляд Демона устремлен в пространство и горит гневом.
И лицо его еще хранит суровое, воинственное выражение: губы плотно сжаты, брови нахмурены, на лбу залегли глубокие складки. Его руки скрещены над головой — то ли в защитном жесте, то ли все еще удерживая уже несуществующее оружие. Больше ничего живого на картине нет.
Картина «Демон поверженный» Михаила Александровича Врубеля — проклятье мастера
Возможно, это все юношеский максимализм и жажда жизни, но вспоминается пушкинский Фауст: «Мне скучно, бес». Безумная техника и странная эстетика В Петербурге, учась на юрфаке, Михаил бросается в омут столичной богемной жизни и... Творчество становится для него единственной возможностью примирить бытие с духом. В Академии художеств Врубель попадает в мастерскую П. Чистякова, учениками которого были И. Репин, В. Суриков, В.
Поленов, В. Васнецов и В. Знаменитая врубелевская обрисованность и «кристаллообразность» — от Чистякова. У него художник научился структурному анализу формы и разбивке рисунка на мелкие плоскости, стыки между которыми образовывают грани объема. Роза Михаил Александрович Врубель. Белый ирис Много лет спустя художник М.
Мухин вспоминал, какое ошеломляющее впечатление произвела на студентов Строгановского училища врубелевская техника: «... Рисовал он разрозненными, между собой не связанными кусками. Другие учителя в начале рисунка призывали нас к цельности, отсутствию детализации, мешавшей видеть крупную форму. Но врубелевский метод был совершенно иной; в какой-то момент нам показалось даже, что художник потерял контроль над рисунком... И вдруг на наших глазах космические штрихи на бумаге стали постепенно приобретать кристаллическую форму.
Исследователи творчества Врубеля неоднократно обращали внимание на сходство положения головы Демона поверженного с положением головы Христа в композиции «Надгробный плач» киевского периода. Голова, точнее, лицо превращено в почти призрачную маску, на которой выделяются огромные горящие из тьмы глаза. Это лицо отделено от тела черной тенью и словно принадлежит иному существу, восстающему из праха, рождающемуся в муках смерти. На венце Демона играет розовый луч, падающий из верхнего правого угла композиции, словно платоновский «луч истины», лишь прикосновением к которому душа обретает бессмертие. В борьбе со смертью рождается новое окрыленное существо, подобное Серафиму, вестнику света. Голова Демона продолжается золотыми крыльями. Образ поверженного Демона предвосхищает дальнейшую разработку темы пророка и вестника-Серафима, которая заканчивается последним произведением демонианы — написанным в 1904 году полотном «Шестикрылый Серафим. Ангел смерти Азраил». Но эта метаморфоза лишь намечена, и в картине «Демон поверженный» она оборачивается мучительной неразрешенностью. Демон окружен изломанными павлиньими перьями собственных крыльев, свивающих вокруг него подобие гнезда или пылающих подобно костру, что позволяет прочитать образ как метафору вещего существа, подобного птице Феникс, сгорающей дотла и воскресающей из собственного пепла. Павлиньи перья — древний символ воскресения и вечной жизни. Врубель написал их металлическими лаками, которые первоначально создавали сверкающую поверхность. Художественные приемы Врубеля создают мятущуюся многослойную живопись, где поверх рельефных мазков мастихином накладываются полупрозрачные металлические лаки, резкие грани соседствуют с плавными линиями. Бронзовые краски усилили противоборство тьмы и света, нетленной красоты и смерти. Тема смерти трансформируется Врубелем в контексте символизма в мифологему смерти и последующего воскресения. Серафим и Пророк. Бумага, графитный карандаш, акварель. Государственная Третьяковская галерея Дальнейшее развитие темы Демона получает у Михаила Врубеля в серии работ на тему пророка и Серафима. Образ Демона распадается на две ипостаси — пророка и вестника, шестикрылого Серафима. Создав множество двухфигурных композиций, навеянных стихотворением Пушкина «Пророк», в графике и живописный монументальный вариант, Врубель понимает, что иллюстративность парных композиций мешает пластической убедительности в воплощении его идеи. Можно проследить, как эволюционирует замысел: Врубель то растворяет в пламени фигуру пророка, то форсирует сверхчеловеческие черты Серафима. Постепенно в графических работах он разъединяет фигуры, которые начинают все больше окрашиваться личными чертами самого художника и его жены — музы. Гиперболизированные, устрашающие своей надмирной отчужденностью, прочитываются в финальном произведении демонианы — полотне 1904 года «Шестикрылый Серафим». В этой работе современники видели преобразившегося в божественного вестника Демона Врубеля. Логика творческих поисков художника, его исследования неведомых сверкающих миров в драгоценных складках перламутровой раковины привела его к зримому воплощению видения грандиозного вестника высших миров. С пылающим венцом и горящими холодным пламенем очами, мечом, обвитым клубящимися змеями, и с кадильницей в руках он является непосредственно художнику, взывая к служению высшему предназначению творчества. Полуфигурный формат в композиции отсылает к византийской иконографии, когда изображение располагается на сферической поверхности купола или конхи раковины алтарной апсиды. Шестикрылый Серафим. Государственный Русский Музей Во многом опираясь на опыт Врубеля, Александр Блок в своей статье «О самоопределении русского символизма» описывает тезу теургического творческого процесса, когда художник-теург, причастный к «надмирным тайнам», вступает в контакт с созданным им художественным миром: «Миры, предстающие взору в свете лучезарного меча, становятся все более зовущими; уже из глубины их несутся щемящие музыкальные звуки, призывы, шепоты, почти слова. Вместе с тем они начинают окрашиваться здесь возникает первое глубокое знание о цветах ; наконец, преобладающим является тот цвет, который мне всего легче назвать пурпурно-лиловым хотя это название, может быть, не вполне точно. Золотой меч, пронизывающий пурпур лиловых миров, разгорается ослепительно — и пронзает сердце теурга. Уже начинает сквозить лицо среди небесных роз; различается голос; возникает диалог». Таков конец «тезы». Начинается чудо одинокого преображения. Демониана Врубеля вырастает в экзистенциальный для художника авторский миф, лежащий у истоков неомифологии в искусстве ХХ века. Миф, построенный на сложной драматургии надмирного созерцания, жертвенной гибели и воскресения героя, восходит к архетипу умирающего и воскресающего Бога. В контексте эстетических теорий русского символизма, во многом отталкивающихся от художественной практики Врубеля, его демониана воспринимается как мистерия, теургическое жизнестроительство, понимаемое символистами как высшая форма искусства. Поэт Вячеслав Иванов писал: «Мистерия — упразднение символа, как подобия, и мифа, как отраженного, увенчание и торжество через прохождение вратами смерти. Мистерия — победа над смертью, положительное утверждение личности. Путь Врубеля, его творческое подвижничество для многих из символистов стали олицетворением самой дерзкой и утопической мечты о превращении собственной жизни в искусство. Александр Блок сумел сформулировать эту мысль в знаменитой надгробной речи на смерть Врубеля: «Он сам был демон, падший прекрасный ангел, для которого мир был бесконечной радостью и бесконечным мучением… Он оставил нам своих демонов — как заклинание против лилового зла, против ночи.
В процессе создания полотна проблема невозможности создания завершенного произведения стала для Врубеля еще более очевидной. Художник оставил множество графических подготовительных вариантов, в которых каждый раз меняет позу Демона, цветовую гамму, соотношение с пейзажем. Общей чертой этих эскизов становится акцент на откинутой назад правой руке, что усиливало диагональ падения. В замысле художника отчетливо прочитывается протест, вызов. Нарочитый и избыточный декоративизм модерна в форме воплощения произведения Врубель соединяет с мотивом крушения Демона, столкновения его с тьмой. Однако его герой остается неразвенчанным, выражая идею сопротивления энтропии как воплощению темной стороны мира. По воспоминаниям Екатерины Ге сестры жены художника Надежды Забелы-Врубель , мастер «объяснял, что в поверженном Демоне он желает выразить многое сильное, даже возвышенное в человеке я думаю, чувственность, страсть к красоте, изощренности , что люди считают долгом повергать из-за христианских толстовских идей…» Михаил Врубель. Портрет жены Н. Бумага, угольный карандаш. Михаил Александрович говорил, что теперь Демон уже не повержен, а летит; и многие видели полет Демона». Как заметила исследовательница творчества Врубеля Нина Дмитриева, «может быть, именно в этом вихре мельканий, чередований обликов и выражений, в этой многоликой превращаемости и состояла сущность образа, которым художник был одержим». Тело Демона скованно могучими космическими объятиями. Вытянутый по горизонтали холст усиливает чувство неумолимого падения. Ощущению катастрофы способствует странный, словно опрокинутый горный пейзаж, что подчеркнуто синим треугольником неба, обращенным вверх в центре композиции. В то же время сложные вихреобразные синусоиды, пронизывающие единым ритмом тело Демона, его изломанные крылья, вихреобразные потоки облаков противостоят падению — Демон парит. Тело Демона пыточно вывернуто и направлено вниз по падающей диагонали, но изменился жест рук. Крестообразно заломленные руки намечают противоположное движение, сопротивление падению. Они обрамляют голову, расположенную по диагонали, направленной вверх. Исследователи творчества Врубеля неоднократно обращали внимание на сходство положения головы Демона поверженного с положением головы Христа в композиции «Надгробный плач» киевского периода. Голова, точнее, лицо превращено в почти призрачную маску, на которой выделяются огромные горящие из тьмы глаза. Это лицо отделено от тела черной тенью и словно принадлежит иному существу, восстающему из праха, рождающемуся в муках смерти. На венце Демона играет розовый луч, падающий из верхнего правого угла композиции, словно платоновский «луч истины», лишь прикосновением к которому душа обретает бессмертие. В борьбе со смертью рождается новое окрыленное существо, подобное Серафиму, вестнику света. Голова Демона продолжается золотыми крыльями. Образ поверженного Демона предвосхищает дальнейшую разработку темы пророка и вестника-Серафима, которая заканчивается последним произведением демонианы — написанным в 1904 году полотном «Шестикрылый Серафим. Ангел смерти Азраил». Но эта метаморфоза лишь намечена, и в картине «Демон поверженный» она оборачивается мучительной неразрешенностью. Демон окружен изломанными павлиньими перьями собственных крыльев, свивающих вокруг него подобие гнезда или пылающих подобно костру, что позволяет прочитать образ как метафору вещего существа, подобного птице Феникс, сгорающей дотла и воскресающей из собственного пепла. Павлиньи перья — древний символ воскресения и вечной жизни. Врубель написал их металлическими лаками, которые первоначально создавали сверкающую поверхность. Художественные приемы Врубеля создают мятущуюся многослойную живопись, где поверх рельефных мазков мастихином накладываются полупрозрачные металлические лаки, резкие грани соседствуют с плавными линиями. Бронзовые краски усилили противоборство тьмы и света, нетленной красоты и смерти. Тема смерти трансформируется Врубелем в контексте символизма в мифологему смерти и последующего воскресения. Серафим и Пророк. Бумага, графитный карандаш, акварель. Государственная Третьяковская галерея Дальнейшее развитие темы Демона получает у Михаила Врубеля в серии работ на тему пророка и Серафима. Образ Демона распадается на две ипостаси — пророка и вестника, шестикрылого Серафима. Создав множество двухфигурных композиций, навеянных стихотворением Пушкина «Пророк», в графике и живописный монументальный вариант, Врубель понимает, что иллюстративность парных композиций мешает пластической убедительности в воплощении его идеи. Можно проследить, как эволюционирует замысел: Врубель то растворяет в пламени фигуру пророка, то форсирует сверхчеловеческие черты Серафима. Постепенно в графических работах он разъединяет фигуры, которые начинают все больше окрашиваться личными чертами самого художника и его жены — музы. Гиперболизированные, устрашающие своей надмирной отчужденностью, прочитываются в финальном произведении демонианы — полотне 1904 года «Шестикрылый Серафим».
В проекте экспонируется всего около 300 произведений, собранные из девяти музейных и восьми частных собраний. Они размещены на трех этажах в здании Новой Третьяковки на Крымском валу, в том числе 50 живописных работ, около 200 листов графики, скульптура, майолика, костюм. Наталья Стрельцова Михаил Врубель.
Знаменитый рисунок Михаила Врубеля вернулся в Приморье через 60 лет после пропажи
М. Врубель. Демон летящий. Позже он создаст картину «Демон летящий», где тот изображён как могучий властелин мира, и «Демон поверженный», в которой герой находится на грани гибели. В большинстве биографий Михаила Александровича Врубеля пишут, что рассудок художника не выдержал переживаний из-за болезни Саввочки. На страницу художника: Врубель Михаил Александрович (БРЭ).