Форум Гарри Поттера. Администратор - Жук Павел Васильевич - Гарри Поттер–Вульфрик http. Read popular harry potter fanfiction stories on WebNovel, we provide 2000+ harry potter fan-made novels, fanfic books for you to select.
На «девичнике» у Гермионы из мира «Гарри Поттера». Статус грязнокровки, магия и интеллект
Гермиона поцеловала Гарри в щеку и в тот момент камера вспыхнула, навсегда запечатлев один из самых счастливых моментов в ее жизни. Гарри Поттер Гермиона Грейнджер шоколад. Посмотрите больше идей на темы «гермиона, гарри поттер, хогвартс».
Фанфик (8 книг)
Ему что, нечем больше заняться, кроме как мыть башню? Лучше было потратить это время на чтение каких-нибудь статей о крестражах. Гермиона, вроде, нашла что-то в библиотеке, она библиотеку и раньше жаловала, а теперь вроде как пряталась там от Хогвартских новшеств. Там её, по крайней мере, не заставляли уступать дорогу слизеринцам и садиться подальше от чистокровных. Конечно, Гермиона итак расскажет завтра, если отыщет что-то интересное, но мыть бесконечную винтовую лестницу всё равно не хотелось. В общем, наказание было не самое ужасное и унизительное, но во-первых, его назначил Снейп, а во-вторых у Гарри были связаны с Башней самые тяжёлые воспоминания.
С горькой усмешкой Поттер подумал, что новый директор школы несказанно обрадовался бы, узнав, что заставил Мальчика-Который-Выжил заниматься ночной уборкой именно там, где на его глазах убил предыдущего директора. Нет, наказание получилось куда более тяжёлым, чем могло показаться. Но, разумеется, это не значило, что стоило от него отлынивать. Невилл Лонгботтом совершенно не собирался привлекать внимание к своей персоне и напоминать о причине наказания. Уж лучше вымыть чёртову лестницу.
Гарри наконец дотащился до самого верха. Можно было толкнуть дверь и выйти под дождливое небо, на открытую площадку башни, где… Где и произошло непоправимое. Но Гарри не стал этого делать. Итак настроение было поганое. Стараясь не терять времени и думать только про крестражи, он обмакнул в воду большой кусок пёстрой ветоши, добытый у домовиков, и принялся протирать ступеньки.
Одна ступенька, две ступеньки, три ступеньки. Чтоб он провалился, этот Снейп! И что его понесло в кабинет? Ещё пол минуты… пятнадцать секунд, и меч был бы у них! Хотя рубить им всё равно нечего — ни одного подходящего крестража.
Четыре ступеньки, пять ступенек… Помощи просить было нельзя, использовать магию тоже — тут Гарри и не пытался мухлевать, система наказаний хорошо контролировалась в школе волшебства. Шесть ступенек, семь ступенек… Ну точно, он провозится до утра… Сбегать подтащить ведро. Вообще-то, у Дурслей ему и не такое приходилось делать. Помыть лестницу, пусть даже о-очень длинную — да не вопрос! Восемь, девять ступенек… До чего же спать хочется!
Длинный учебный день, собрание Отряда Дамблдора, вся эта катавасия с Хагридом и его Жутиком, уроки назавтра, приготовленные через пень колоду хорошо, что Невиллу никто ничего особенного за это не скажет. Пойти бы и лечь сейчас. Десять, одиннадцать… Бедная Гермиона! Тоже, небось, не спит! Интересно, Кэрроу регулярно будут посылать её на стирку или ещё какое-нибудь дополнительное занятие?
Что тогда делать? Может, ей правда не стоило приезжать в школу? Двенадцать, тринадцать… Где ж, всё-таки, жаба Невилла? Гарри вздохнул, но вынужден был себе признаться, что воду в ведре пора заменить. Несколько сотен ступеней вниз — он сбился со счёта, сколько.
Постараться не встретить в коридоре Дементоров, патрулирующих по ночам этажи Хогвартса. Столько же ступеней вверх, но уже с ведром. Гарри тяжело вздохнул, озирая плоды своих трудов. Плоды были скромные. Пока он преодолел только одну астрономическую спираль — главные подвиги ждали волшебника впереди.
Но, уже взявшись с кряхтением за тряпку и собираясь окунуть её в свежее ведро, Гарри оторопело замер. На дне ведра сидела жаба. И что-то в её глазах подсказывало Поттеру, что это была Та-Самая-Жаба. От неожиданности Гарри так стремительно рванулся с нижней ступеньки, на которой стоял, на верхнюю, где пристроил ведро, что соскользнул с мокрого обтёсанного временем края и до следующего поворота спирали скатился вместе с громыхающим ведром. Вышло не очень больно, но обидно.
Во-первых, Гарри весь промок, во-вторых, теперь надо было заново наливать ведро, в третьих, жаба опять безнадёжно исчезла. Гарри, подозревая жабу в приверженности к неведомой чёрной магии, пять раз обшарил всё вокруг. Жабы не было. Нечего делать - отжав мантию, Гарри смиренно потащился снова за водой. Ступеньки, ступеньки вниз.
Ступеньки-ведро, ступеньки-ведро вверх. Снейп — урод. Одно радует, с каждым заходом маршрут будет сокращаться. Гарри, стиснув зубы, продолжал отбывать повинность. По этой самой лестнице он и бежал тогда, так быстро, как никогда не бегал.
Следом за Пожирателями, громившими Хогвартс. Отбрасывая заклятьями врагов и перепрыгивая через их тела, едва не попав под смертоносные зубы оборотня, едва не потеряв Джинни — гнусный убийца Амикус, который завтра придёт к ним на урок под видом профессора Кэрроу, уже насылал на шестнадцатилетнюю девочку Круциатус. Весь коридор под лестницей был забит дерущимися волшебниками и пропитан боевыми заклинаниями — не протолкнёшься. А теперь здесь просто уши закладывало от тишины. Теперь Гарри был тут один — ни Джинни, ни Ордена Феникса.
И Дамблдора никогда не будет. Им казалось, что они выиграли ту битву, а на деле проиграли. Хогрвартс захватили изнутри. Гарри присел на ступеньки где-то по середине лестницы. Было уже далеко за полночь, и факелы на стенах перебрасывали друг другу трепещущий неверный свет, пламя дрожало на невидимом сквозняке.
Тени плясали по стенам и, казалось, повторяли жуткие картины, проносившиеся в памяти юноши. Впрочем, замок был волшебный — может стены и правда помнили последнюю битву за Хогвартс. Нет, ещё не последнюю! Они… они ещё сразятся, ещё возьмут своё! Вернут Хогвартс, и он снова станет таким, как при Дамблдоре, и даже ещё лучше!
Гарри принялся с остервенением домывать лестницу, он уже так устал, что на время пересилил усталость, и даже удивился, когда вдруг оказалось, что оттираемая им ступенька последняя. Через боковые окошки башни уже закрадывался синеватый утренний свет. Снейп — скотина, но он получит своё. Гарри с подчёркнутой аккуратностью прополоскал и отжал тряпку, вымыл и убрал на место ведро. Потом вернулся к лестнице, пару секунд постоял перед ней в нерешительности и, медленно опуская засученные рукава свитера, стал подниматься обратно, на самый верх.
Один поворот спирали, другой, третий… Открытая верхняя площадка встретила его бледным предрассветным сиянием, ветром в лицо и, как всегда, дождём. В общем, всё было также, как и в роковую ночь. А что могло поменяться в башне? Также чернели на фоне неба окружавшие площадку зубцы, также круглое пустое пространство заливал мертвенный изумрудный свет совсем близко висящей Метки. Нездоровый, неживой свет.
Гарри как во сне, сам не зная, зачем — должно быть, чтоб растравить горе, повторил в обратную сторону путь, проделанный им ночью, когда зажглась метка. Тогда он последний раз говорил с профессором Дамблдором, тогда рука профессора, его больная, иссохшая, почерневшая, отравленная рука, соскользнула с плеча Избранного — навсегда. Гарри подошёл к самым зубцам, к тому месту, где Avada Kedavra сбросила Альбуса Дамблдора с самой высокой башни. Сейчас внизу клочьями расходился туман, и земли даже не было видно. Ярко-синее небо в сочетании со свечением Метки придавали всему окружающему резкую, почти режущую глаз контрастность.
Но Гарри уже не хотел ни на что смотреть. Он обессилено присел на край стены в прогале меж двух широких зубцов, прислонился головой к обветренному, промокшему под нескончаемым дождём камню. Глупо - он что, надеялся, что вот здесь окажется ближе к Дамблдору? Надеялся почерпнуть тут душевные силы или идеи для пугающей, непонятной, но совершенно неизбежной борьбы? Гарри, в общем, не был склонен к меланхолии, но сейчас его вдруг охватила тоска.
Ему на мгновении показалось, что для него вообще нет никакого выхода, что, он должен будет умереть, также как Дамблдор, и другого пути быть не может, раз даже Дамблдор ничего лучшего не придумал. Друзья, преподаватели, весь Хогвартс остались далеко внизу, словно башню опять отделило магическим барьером от всего мира. Гарри ощущал какое-то вселенское одиночество. Профессор Дамблдор прежде умел его разгонять, но профессора рядом не было. Именно теперь, когда так нужен был его совет, хоть малейший намёк на то, что следует делать дальше.
Чтоб совсем не пасть духом от сознания собственного бессилия. Гарри машинально поднял руки, чтобы снять очки, потому что плакать в очках было неудобно. Совсем забыл, что больше не носит очков! Волосы у старшекурсника, решившего с утра пораньше посидеть на стене, хоть и промокли, но всё равно не достигли безнадёжно чёрного цвета, необходимого для того, чтоб быть Поттером. Не был он похож на надежду и героя — нисколько.
По счастью, в этот момент Тёмный Лорд, всюду рыщущий в поисках Мальчика-Который-Выжил, не рискнул сунуться в сознание своего врага. Иначе удивился бы даже Тёмный Лорд, узнай он, что неуловимый Гарри Поттер сидит в Хогвартсе, один, на крыше самой высокой башни, под самой Меткой, и горько оплакивает гибель дорого директора. Ему показалось, что у самого основания зубца, в заросшей мхом каменной щели что-то блеснуло. Гарри отёр глаза и попытался подковырнуть непонятный предмет. Минуты две он промучился прежде, чем вспомнил, что у него есть волшебная палочка.
Палочкой предмет подковырнулся гораздо легче, и Гарри быстро выудил из башенной стены небольшой граненый флакон, судя по всему хрустальный, судя по всему заполненный какой-то магической субстанцией. Поттер оглянулся по сторонам паранойя - смотрела на него только Метка , похлопал себя по карманам в поисках очков, опять вспомнил, что не носит очки, и углубился в изучении флакона. Изучение заняло пол минуты. Флакон как флакон, в общем вполне обычный — многие волшебники носят с собой такие… мало ли, зачем. Снейп например таскал в них яды, противоядия, эликсир правды, зелье, усмиряющее оборотней в полнолуние… Бело-голубоватая субстанция внутри, похожая на густую молочную дымку, вообще-то больше всего смахивала на воспоминания.
Вензель «Д» на флаконе пробудил невольную отчаянную надежду, что это послание от профессора Дамблдора, почему-то, быть может, от безысходности оставленное здесь. Может быть, прямо в ту роковую ночь? Может быть, профессор Дамблдор надеялся, что Гарри рано или поздно, лучше рано, вернётся на это место? Очень хотелось, чтоб объяснение было именно такое. Но для того, чтоб сделать заветные выводы, надо было сначала заглянуть в воспоминания.
Ничего опасного во флаконе с чьей-то памятью Гарри не увидел и дрожащими руками тщательно упихал хрустальный сосуд в карман. Во всяком случае, это было уже что-то. Вот, что значит честно принимать наказание! Это уже серьёзно. Если у Сам-Знаешь-Кого крестражей семь, а то и больше, то жаба у Невилла одна, и он за неё не простит.
Мне только нужен Омут… - А мне нужно безопасное место, большой котёл и час времени, чтобы сварить зелье вечного забвенья, - Гермиона говорила невнятно, потому что лежала головой на столе. Руки, которыми Гермиона обхватила голову, были стёрты в кровь, но это была ерунда — если забежать после завтрака к мадам Помфри, то на первом уроке ничего уже не будет заметно. Просто Гермиона хотела спать ещё больше, чем Гарри — у неё взыскания были каждодневными, и сегодня совсем не удалось прилечь. Хуже было разве что Дину Томасу, которой всю ночь чистил слизеринцам совятник. И то вопрос спорный.
Рон и Гарри переглянулись — Гермиона, измочаленная Хогвартсом — как такое возможно? Что, сразу отправляться на отработку? Совсем ничего не соображаю с утра. Голова как котелок Лонгботтома. Ой, прости, Гарри.
Как думаете, с чего он начнёт семестр? По учебнику — либо с кикимор, либо с оборотней. Если про оборотней, то ещё ничего, мы их проходили со Снейпом. Я даже реферат писала. А если с кикимор, то хуже.
Вчера хотела прочитать, но не успела. Точно схвачу отработку. Гермиона была неисправима. Учи - не учи. Но вряд ли он будет спрашивать про кикимор.
Он же нам ничего ещё не задавал. Нельзя тебе оставаться в Хогвартсе, Пожиратели тебя доканают. Давай мы с Роном, как что найдём, сразу с тобой свяжемся, и ты нам выскажешь свои соображения… Гермиона сузила глаза. С Роном? Нет, Большой Зал был почти пуст, как и весь замок, и за их столом сидело всего несколько человек.
Они очень рано пришли на завтрак, и даже те немногие ученики, что ещё учились в Гриффиндоре, не успели собраться. И как, якобы, объяснял тебе Дамблдор. Крестраж — это сама душа, принимающая ту форму, в которую её помещают. Полностью меняющая эту форму. Любую, и живую в том числе.
Понятно, о чём я говорю? Крестраж может быть в дереве, в жабе Невилла, да хоть в тебе самом, Гарри! Ему всё равно. Потому что это будет уже не дневник, не дерево, и не жаба, заколдованные там или нет. Это будет просто крестраж.
Со свойствами крестража. С проявлениями души своего хозяина. Помните, ну как дневник Реддла? Гарри и Рон закивали, пока не понимая, к чему такая сложная лекция на голодный желудок. Не понимаете, к чему я веду?
Крестраж этот Тот-Кого-Нельзя-Называть, и ничего больше. И искать надо именного его. Скажем, оживляться, когда он призывает Пожирателей с помощью меток. Гарри потёр переносицу — опять забыл про очки. Вот только… Как нам эту реакцию улавливать и где?
Если б не стирка, может, я сказала бы. Пока могу только предположить, что если мы примем что-нибудь за крестраж, можно будет таким образом устроить проверку этой вещи… или не вещи. Насчёт остального пока не знаю — надо подумать, - и Гермиона снова положила отяжелевшую голову на стол. Есть идеи насчёт Омута Памяти? Мне кажется, я нашёл в Астрономической Башне флакон с воспоминаниями профессора Дамблдора.
Наверное, он оставил его там перед смертью. Наверное, это что-то важное. Хорошо бы узнать, что именно, а? Рон посмотрел на друга с уважением. Даже Гермиона снова подняла голову.
Прости, я не расслышала. Я, наверное, задремала. Да, если это действительно воспоминания профессора Дамблдора, а не какая-нибудь ловушка, их непременно надо увидеть! Пузырёк он и есть пузырёк! Знаете, я тоже думал всю ночь, откуда эта штука могла там взяться.
Наверное, профессор Дамблдор сбросил в неё что-то важное из своей памяти, пока я пытался убежать с башни. Ну, в ту ночь… Он же послал меня за Снейпом! Только я никуда не успел, тут примчался Малфой, за ним Пожиратели, профессор меня обездвижил, и всё началось… Правда, я не видел, как он переливал память, там почти темно было, только Метка светила. Но сказать он мне ничего не успел бы, а вылить воспоминания — это ж быстро! И, понимаете, это так на Дамблдора похоже: он как будто знал, что я непременно вернусь туда… где он умер.
Может, поэтому он так и не сдвинулся с места, пока не… упал, - закончил Гарри чуть охрипшим голосом. Гарри протянул ей под скатертью свою находку. В зал как раз входили преподаватели, да и студентов становилось больше. Преподавательский стол, как и ученики, чётко разделился на два фланга по обе стороны от директора. Остальные преподаватели с начала учебного года не выходили трапезничать в Большой Зал.
Пока они рассаживались и в зале ещё было довольно шумно, друзья пытались всё-таки наметить план действий. Их вроде всего два в стране — один в министерстве, всё равно что у Сами-Знаете-Кого. А второй в кабинете директора — тоже не сахар. Мы ж туда уже пробовали попасть, и что? Если пробьёмся — пожалуйста, возьмём всё, что поднимем — меч, Омут, стол с документами… - Рональд, твой юмор… - начала Гермиона, но ей пришлось умолкнуть, потому что за преподавательским столом поднялся Амикус Кэрроу.
Вы ведь не будете возражать, директор? Снейп безразлично пожал плечами. Хотелось бы, чтоб Большой Зал продержался до обеда. Волшебные палочки у вас, я надеюсь, с собой. На первом же уроке?
Перепишите оглавление сверху вниз три раза, а потом снизу вверх четыре раза. Урок окончен. Домашнее задание — переписать оглавление. Профессор МакГонагалл как раз наклонилась к Снейпу и что-то ему говорила, поглядывая на Кэрроу. Возможно, о предстоящем уроке.
Снейп ей коротко ответил, и декан Гриффиндора резко отвернулась. Кэрроу неизбежен, - отмахнулся Рон. Раньше он стоял либо у профессора Дамблдора, либо у Снейпа, когда этот упырь занимался со мной. Уж не думает ли он применить легилименцию? Против Лонгботтома?
Если ещё не отдал… ну, вы поняли, кому. Там такие заклятия на дверях… Черней ночи. Бледную водянистую кашу подъели без всякого аппетита. Кормить в Хогвартсе тоже стали никудышно, домовые эльфы жаловались, что продукты совсем перестали закупаться. Что обидно, одним еды хватало, а другим нет, причём все, кому хватало, сидели за столом Слизерина.
Так получилось. Ничего лучшего за время унылого завтрака друзья так и не придумали, и решили, что продолжат размышлять после урока. Тем более, что завтрак как раз и перетекал непосредственно в урок. Среди учеников в зале остался лишь выпускной курс, преподаватели тоже стали расходиться. Снейп прощальным взглядом окинул зал, взмахом палочки поднял повыше притушенные до вечера свечи и захлопнул узорные решётки на окнах.
Профессор Кэрроу бодро поднялся со своего места и стукнул палочкой по столу. Резко, словно опасливо, он оглянулся на преподавательский стол, который только что, последней, вслед за Снейпом, покинула декан Гриффиндора, не скрывая своего раздражения в безуспешной попытке прожечь черную директорскую мантию ненавидящим взглядом. Впрочем, даже вцепись она ему в глотку в своей анимагической форме — даже это шоу, пожалуй, не смогло бы отвлечь их нового преподавателя Тёмных искусств от запланированного развлечения. Это Гарри понял по тому, как хищно оскалил Пожиратель свои острые акульи зубы, окинув взглядом полупустой зал. Может и правда они у него в два ряда — кто знает?
Толстые его пальцы, казавшиеся из-за своего размера неспособными к действиям более тонким, нежели шинковка топором свиной туши, поигрывали палочкой весьма живо и легко. Дверь захлопнулась с грохотом, напоминающим выстрел, заставив учеников нервно метнуться и придвинуться теснее друг к другу, а следом зарешеченные уже окна заволокла непроглядная тьма. Кто-то сдавленно ахнул, и Гарри почувствовал, как стоящая рядом Гермиона сжала его предплечье. Не то что бы на фоне привычного черного дождя так сильно бросилась в глаза нехватка дневного света, но слишком уж странно теперь выглядел зачарованный потолок — словно все они находились на дне гигантского колодца, выход из которого был только наверху — там, где под серыми скомканными тучами клубилась Темная метка. Впрочем, ощущение исчезло довольно быстро — ровно через секунду, которая потребовалась профессору Кэрроу, чтобы закрыть и без того мрачный огрызок неба черной завесой.
Стоило оставаться в Большом Зале только для того, чтобы изобразить из него филиал подземелий? Чертов Снейпов дружок… Глаза ребят довольно быстро адаптировались к свечам, но логика учителя по-прежнему оставалась не ясна. В тех редких случаях, когда Большой Зал использовали для уроков, предпочтение ему отдавалось именно из-за освещенности и размеров — сейчас же, в тусклом свете дрожащих свечей заставленное обеденными столами и скамейками пространство годилось лишь для того, чтобы оббить об острые углы бока и отдавить ноги соседям. А впрочем, еще одно мановение палочки — и мебель торжественно левитировалась к стене, освободив посередине довольно много места. Вот тебе раз!
Сам великий Малфой, единственный наследник чистокровного рода Малфоев соблаговолил посетить урок - не иначе в Запретном лесу издох кто-то крупный… Как же они не заметили его белобрысую морду на завтраке? Впрочем, у них были дела поважнее, чем пялиться на слизеринский стол. Теперь же гриффиндорцам ничего не оставалось, как с ненавистью коситься на блондина: за лето он отощал на лордовских харчах и теперь, когда смеялся над собственной остротой, его бледное, худое лицо неприятно кривилось. Перекрась его в черный цвет — даст фору любому Снейпу. Вокруг своего предводителя уже паслась привычная малфоевская свита — Крэбб и Гойл напряженно щурились, пытаясь уловить соль шутки, а Панси Паркинсон хихикала и тряслась от восторга так активно, что почти соответствовала собственной фамилии.
Пока Малфой и его шайка вникали в суть метафоры про хорька, которая, кажется, поразила своей глубиной даже своего создателя, профессор Кэрроу раздраженно тряхнул головой и просипел: - Довольно! Я рад, что вы уже знакомы с теорией — раз уж профессора Снейпа это так волнует. Значит, мы смело можем приступить к практике. Без него ж овсянка в горле встанет! В углу, противоположном выходу, слева от преподавательского стола кто-то закопошился.
Или «что-то» — вопрос был спорным. Гарри сразу узнал их — тонкие костлявые руки, восковая кожа, обтянувшая черепа, клочья истлевшей одежды. Но не мог же Кэрроу быть настолько сумасшедшим, чтобы приволочь на урок… - Инферналы, - провозгласил тем временем профессор так спокойно, словно говорил о колонии флоббер-червей, - тема нашего практического занятия. Значит мог… - Может это боггарты? Даже Паркинсон прервала свой восторженный припадок и опасливо переводила взгляд с преподавателя на Драко, видимо ожидая объяснений первого или реакции второго.
Теперь я хочу, чтобы он стал доступен и вам, читатели wattpad. Буду выкладывать по несколько глав в неделю Это просто хорошая история любви Драко и Гермионы. Которая заставит поверить в чудо и настоящую любовь. После войны всё переворачивается с ног на голову. Волшебники больше не хотят терять время на предрассудки и готовы открыто рассказать всем о своей любви. И каково же всеобщее удивление, когда Северус Снейп и Минерва Макгонагал решат устроить пышную свадьбу, подготовкой к которой будут заниматься Драко и Гермиона. Что же из этого выйдет? Когда мне было одиннадцать, я мечтал, что придёт какой-нибудь добрый волшебник и скажет, что мне предсказано спасти мир... Он пришёл, когда мне было шестнадцать. Но я уже не хочу быть героем.
Но моё мнение почему-то никто не хочет слушать... Примечания автора:Всё принадлежит маме Ро, никаких прав не имею, от всего отказываюсь... Теперь Гермиона Грейнджер знает об этом.
Никак не могу найти. Если можно ссылку скиньте.. Остальные ответы.
Вид битрейта: постоянный битрейт CBR Частота дискретизации: 44 kHz Музыкальное сопровождение: присутствует частично в начале-конце глав и паузах Время звучания: 5:13:26 Описание: В картотеке знаменитого сыщика, и по сей день живущего в доме на Бейкер-стрит, есть фотография кареглазой девушки, подписанная «Дорогому мистеру Холмсу от благодарной Г. Когда его спрашивают, что за история с ней связана, он вынимает изо рта свою знаменитую трубку и с неподражаемой хрипотцой в голосе произносит: «О, это было незабываемо…» Доп.
MANACLED (Скованные). Фанфик по Гарри Поттеру.
Рон" Девушка тщательно и аккуратно свернула записку и убрала ее в карман. Пустой взгляд делал ее лицо по-настоящему страшным. Она вышла из комнаты и отправилась проверять остальные комнаты. Нигде не было обнаружено следов ее лучшего друга, кроме засохших пятен крови на кухонном полу. Еда в холодильнике испортилась и Гермиона могла с точностью сказать, что ее не убавилось со дня их отъезда. Размер кровавого пятна на кровати Гарри дал ей хорошее представление как сильно он был ранен. У нее на глазах выступили слезы.
Она задалась вопросом, что же он теперь думает о ней, и в голове промелькнула мысль, что вполне возможно, он постарался забыть о ней после такого. От этой мысли внутренности скрутило узлом с неприятной болью. В голове появилась настойчивая мысль, что Гарри всегда о ней заботился, начиная с первого курса. Начиная со спасения ее от тролля, он из года в год оберегал ее и защищал от опасностей, порою ценой своей жизни, чтобы в один прекрасный момент нескладная девчонка превратилась в очаровательную женщину. Прокручивая в воспоминаниях их школьные годы, складывая события как паззл, пред ней внезапно раскинулась картина: Гарри был ей не просто лучший друг, он делал все, чтобы показать, насколько любит ее, возможно сам того не сознавая. А она...
Еще раз обойдя квартиру, девушка остановилась перед камином и, взмахнув палочкой, зажгла огонь. Напоследок оглянувшись на темную комнату, она вздохнула и, бросив летучий порошок, ушла. Рон Уизли лежал на диване. В одной руке он держал сливочное пиво, в другой был зажат журнал по квиддичу. Но, ни тот, ни другой предмет не интересовал его в данный момент. Все, что занимало его сейчас - как затащить Гермиону в постель.
Он считал, что ее дурацкая, навязчивая идея - никакого секса до свадьбы - самая большая глупость на свете. Раньше он видел единственное препятствие в Гарри Поттере, но теперь, когда он столь блестяще избавился от него, то все, что ему нужно - доказать ей, что секс - самая лучшая вещь в мире. Но Гермиона пока не поддавалась на его внушения. Она была умнее, чем он думал. В принципе, он должен был знать об этом, поскольку терпел ее общество с первого курса в Хогвартсе. Он считал, что ждал достаточно долго, чтобы получить доступ ей под юбку и теперь у него просто кончилось терпение.
Но так как я не чертов Гарри Поттер, который убил идиота-Волдеморта, то, видите ли, должен ждать у моря погоды" - эта мысль явно ухудшила настроение Рона. К тому же, он был уверен на сто процентов, что прав. Он знал, что Гермиона любит Гарри, не зря же она провела большую часть своей жизни, переживая за него, нарушая правила ради него и залечивая кровоточащие раны героя. Не добавляло оптимизма знание, что все магическое сообщество ждало, когда Поттер и Грейнджер начнут встречаться. Последнее было одной из причин, почему он не сказал Гарри, что они обручились. Он считал забавным, что весь мир, кроме Гермионы знает, что Поттер любит ее в течение долгих лет.
Он громко хмыкнул, когда подумал о том, насколько глупой она была в вещах напрямую касающихся Гарри Поттера. Она даже не подозревала, что сама любит Гарри. И Рону доставляла огромное удовольствие мысль, что после свадьбы, после того, как он насытится ею, он откроет ей глаза и на ее чувства, и на чувства Поттера к ней. Она будет поймана в ловушку брака с ним, в то время, как парень, которого она любит, будет жить с разбитым сердцем. А все потому, что я опередил его, пригласив ее первым на свидание, а потом сделав предложение. Теперь она моя и он может идти к черту" - при последней мысли он стукнул бутылкой по столику, расплескав пиво.
На самом деле, если бы у Рональда Уизли хватило логики и мозгов посмотреть на эту ситуацию с другой стороны, то он бы понял, что Гермиона испытывает к нему какие-то чувства, иначе бы она не пошла на свидание с ним и уж тем более не приняла бы предложение руки и сердца. Но он настолько ослеплен ревностью и завистью к Гарри Поттеру, что не может оценить то, что у него есть, не видя собственной ценности для нее, ну или считая, что ее нет. Вместо этого он придумывает "изощренные" планы соблазнения своей невесты и совсем не интересуется ее мыслями и чувствами, из раза в раз доводя ее до слез своими придирками и пренебрежительным отношением. Я напою ее!
Почему она продолжала поддерживать отношения с Виктором Крамом?
Студент Дурмстранга Виктор Крам, который участвовал вместе с Гарри в Турнире Трёх Волшебников в «Кубке огня», был настолько неравнодушен к Гермионе, что пригласил её провести лето вместе с ним, в роскошном средневековом замке его семьи у него на родине. Гермиона отказалась, но продолжала переписываться с ним даже после начала романтических отношений с Роном. Не жестоко ли давать Краму ложную надежду на нечто большее? Как будто она держала его на запасном пути на случай, если тема с Роном не сработает. Чем её так привлекал Златопуст Локонс?
В «Тайной комнате» Гермиона чрезвычайно увлечена новым преподавателем Защиты от Тёмных искусств, написавшим кучу книг с подробными рассказами о своих победах над грозными существами. Странно, что Гермиона, с её умом, сразу не заметила, что он всего лишь тщеславный врун, единственными достижениями которого являются пятикратная победа в конкурсе «Магического еженедельника» на самую обаятельную улыбку и рекорд в раздаче фотографий со своим автографом. Почему она не сделала себе нормальные волосы? В «Кубке огня» Гермиона перед Святочным балом использовала снадобье «Простоблеск», чтобы придать нормальный вид непослушным волосам. Но в другие дни она его использовать не хочет, ведь «с ним так много мороки!
В то же время Гермиона легко наводит порчу на студентку Мариэтту Эджком, так что у той появляются уродливые пурпурные прыщи. Если Гермиона так просто может изменить чужую внешность, почему бы ей не исправить себе волосы? Почему она так ужасно играет в магические шахматы? Шахматы — лучшее применение логики и способностей к стратегическому планированию. Разве эта игра не подходит Гермионе?
Почему тогда в неё куда лучше играет Рон? Можно было бы объяснить этот факт тем, что она росла в семье магов, но общие правила игры тут, как мы видели в «Философском камне», мало чем отличаются от обычных шахмат.
Гарри ухватил остолбеневшую Ханну за локоть и потащил к столам, увеличивая расстояние между ними и мертвецами. Рон и Гермиона отступили минутой раньше и теперь, кажется, собирались взобраться на скамью, чтобы целиться заклятьями более метко последнее Stupefy Джастина Финч-Флетчли вырубило Дина Томаса еще до того, как это успел сделать инфернал. Попкорн тебе и колу, урод… и на места для поцелуев… с дементорами! Гарри и не предполагал, что в его жизни может наступить момент, когда он из всех возможных мест предпочтет оказаться на уроке Снейпа, причём не для того, чтобы оторвать сальноволосому ублюдку его сальноволосую голову, а чтобы внимательно слушать лекцию. Его активность определяется не тонусом мышц, а волей господина. Уж это к седьмому курсу можно было бы уяснить.
Слава Мерлину, крамольные мысли о пользе снейповских занятий оказались заблуждением! Единственный полезный урок касательно инферналов дал Гарри бывший директор — там, в далёкой пещере Волдеморта, в окружении чёрной вязкой воды и тёмных чар. Именно огонь спас их тогда! Конечно, это была другая, более мощная магия, подвластная лишь такому великому волшебнику, как Дамблдор, но замешана она была на огне, а значит её далёкий, слабый родственник мог сейчас помочь. Обрывки одежды на мертвеце вспыхнули, наполняя зал запахом горелой кожи. Гарри не знал, какую именно команду касательно него получил инфернал, но то, что он замер в центре зала, стараясь стряхнуть с себя пламя, очень радовало. Впрочем, суета и паника, царящая среди учеников, сражающихся с инферналами и управляющих ими, мгновенно привела к тому, что горящий рукав поджёг мантию Падмы Патил, и только меткое Aguamenti Гермионы предотвратило пожар. Кажется, все были счастливы найти хоть какое-то действующее заклинание, независимо от того, насколько опасно оно было для них самих.
Помещение наполнилось дымом. Если огонь перекинется на деревянную мебель — дубовые столы, тяжёлые скамьи… последствия представлять очень не хотелось. Костлявые пальцы инфернала уже тянулись к ней. Тот отшатнулся от пламени, потеряв равновесие, рухнул навзничь прямо под ноги второму, целью которого был Рон. Сколько это может продолжаться? Их противники не знали усталости, и даже огонь останавливал их лишь на время. Пример окончательно остановленного инфернала лежал сейчас на полу и состоял из такого количества частей, что сам Тёмный Лорд не рискнул бы собрать этот паззл воедино. Сотворить подобное месиво было, конечно, заманчиво и стратегически верно, но использовать Sectumsempra Гарри не мог.
Это было бы, пожалуй, ещё более показательно, чем выпустить патронуса-оленя, потереть лоб и, поймав снитч, вылететь в облике Невилла в окно. Впрочем, как выяснилось, такая возможность вполне могла ему представиться... Оказавшаяся с ним на одном краю стола Гермиона, занятая до того отпихиванием своего целеустремленного инфернала, вдруг взглянула на Гарри округлившимися глазами и ахнула так панически, что юноша невольно оглянулся, полагая, что такую реакцию может вызвать лишь заглянувший на огонёк Тёмный Лорд. Но за ним было лишь затянутое чернотой окно без малейших признаков Того-кого, а ужас на лице Гермионы обещал катастрофу. Махнув в очередной раз палочкой, и бросив усталое «Incarcero», которое давало передышку длиной в минуту ровно столько, сколько требовалось инферналу, чтобы разорвать стягивающие его верёвки , она притянула Гарри к себе и сбивчиво зашептала на ухо: - Быстро! Твой шрам! Объяснять дважды не потребовалось — обычно Гарри принимал дозу зелья прямо перед занятиями, нынешний же завтрак перетёк в урок так стремительно и драматично, что про разлитое во флаконы буро-зелёное варево он и не вспомнил, будучи обеспокоенным лишь целостностью своей головы. Сейчас, когда Гермиона сказала, он и вправду заметил, как поплыли перед глазами очертания предметов с возвращением родной близорукости, как зазудели уменьшающиеся ладони.
По счастливой случайности спасибо, Герми! Но больше двадцати человек и десяток инферналов — не лучшая обстановка для того, чтобы непринуждённо прикладываться к бутылочке. Гарри неприлично выругался предположением о нетрадиционной ориентации Мерлина и сделал то, что гриффиндорский дух Невилла, скорее всего, никогда не смог бы ему простить если бы узнал — ретировался под стол. Смелость смелостью, но глотать зелье у всех на глазах, стоя на столе, как на пьедестале, — это уже идиотизм, а отличать первое от второго гриффиндорцев ещё на первом курсе учат… - Кажется, доходившие до меня слухи о гриффиндорской отваге были весьма преувеличены, - протянул профессор Кэрроу, в изумлении наблюдая, как длинный, нескладный Лонгботтом, уворачиваясь от цепких опаленных рук инфернала, ныряет под тяжёлый обеденный стол. Гермиона проследила траекторию друга и облегченно выдохнула. Страшно подумать, что было бы, не заметь она вовремя фатальных перемен в облике псевдо-Невилла. Однако продолжить эту мысль ей не удалось — цепкие костлявые пальцы ухватили её за лодыжку и дёрнули вниз. Девушка вскрикнула — сперва от неожиданности, а потом от боли — падая со стола, она пребольно ушибла спину как не сломала ещё!
Удар об пол вышиб воздух из её лёгких, она закашлялась, обессиленная и растерянная. Чудо, что палочка по-прежнему осталась зажатой в ладони — и одним куском! И всё же... Пока кого-нибудь, на сей раз живого, не раздерут на части? Нужно было освоить технику говорящего патронуса — и послать сейчас свою серебристую выдру на поиски помощи. К кому, правда?.. Да хотя бы к профессору Макгонагалл — она не бросила бы их вместе с этим маньяком-Пожирателем, если бы знала, что за урок происходит сейчас в Большом Зале... Правда, их декан сейчас не в чести у директора и его банды — как бы её вмешательство не вышло боком ей самой...
Смех Малфоя вывел Гермиону из раздумий, продолжавшихся от силы пять секунд и вместивших целую охапку философских размышлений, для слизеринца же она только и успела с грохотом навернуться со стола. Да уж, уморительное зрелище. Ещё бы пара сломанных костей — вообще животик надорвёшь! Ярость вспыхнула в девушке, как вспыхивали лохмотья на воинственных мертвецах от меткого Incendio, и она, изумившись простому и очевидному решению, выкрикнула привычный Stupefy, на сей раз направив палочку не на инфернала, для которого заклятие всё равно было лишь пустым сотрясанием воздуха, а на его господина. Сила, вложенная ею в это магическое действие, была пропорциональна охватившей её ненависти — Малфоя отбросило на несколько метров и приложило о стену прямо его аристократичным профилем. Видимо, потеряв сознание, он прервал связь с инферналом, потому что тот замер - худые когтистые пальцы на полпути к горлу Гермионы - а затем обмяк и повалился на пол. Выбравшийся из-под стола Гарри — по-прежнему неуклюжий, длинный и безо всякого намёка на шрам — радостно вскрикнул от такого зрелища, но Гермиона понимала, что меньше всего ей сейчас стоит надеяться на баллы Гриффиндору — Амикус Кэрроу поднялся с кресла, и без того некрасивое его лицо исказилось почти осязаемой ненавистью. Короткое заклинание, и Драко уже, пошатываясь, направился к профессору, рука его, зажимавшая нос, была перепачкана кровью.
Последнее было особенно предусмотрительно, учитывая необходимость непрерывных попыток отогнать инферналов. Лишённому голоса Гарри ничего не оставалось, как спасаться бегством, попутно второй раз за урок! Мерлиновы портянки! Без голоса он был совершенно беспомощен и палочка из серьёзного оружия превратилась в позорный способ тыкнуть в глаз. Почувствовав поддержку профессора, Малфой старательно продемонстрировал окровавленную ладонь, сунув её почти под нос Гермионе: - Видишь?! Крови на нём, правда, было меньше, но от ушиба он уже начал отекать. Впрочем, и то, и другое повреждение мадам Помфри исправила бы за пять минут что бы она сказала, интересно, узнав, что травмы получены студентами в борьбе с инферналами? Но только в этом.
Тебе напомнить?! Гермиона едва не выругалась. Разумеется, профессор-то с папой одному Лорду ноги лижут, почти родня! Глаза девушки изумлённо распахнулись. Так просто? Она оглянулась по сторонам, словно желая убедиться, что происходящее ей не снится. Stupefy Рона не смог отключить Гойла — слишком крепкая у того была черепушка, и теперь её друг тянул время с помощью малоэффективных связывающих чар, целясь очередным Stupefy в Тео Нотта, чей инфернал никак не желал оставлять в покое безмолвного Гарри. Это бред.
У неё, должно быть, просто жар — сентябрь в этом году холодный и ещё эти непрерывные дожди... Так и есть — она лежит в больничном крыле, а тумбочка у её кровати уставлена коробками со сладостями, которые притащили её друзья. Они, конечно, явились, несмотря на запрет медиковедьмы, укрывшись мантией-невидимкой. Да, все так. Не может же быть реальностью мир, в котором учитель дает Малфою разрешение сделать с ней всё, что тому заблагорассудится? Это в смысле сперва сделать из нее инфернала, а потом Obsequium moritas??? Она не успела даже поднять палочку для простых щитовых чар, как Драко с готовностью выкрикнул: - Imperio! Гладко так выкрикнул, без запинки, видно, что не в первый раз.
Интерес, однако, был чисто гипотетическим. Ощущается ли чужая воля как инородное вмешательство? Больно ли идти против своих убеждений под властью другого волшебника? Или радостно выполнять приказ повелителя, словно великую милость. Ни одно из её предположений не подтвердилось. Чужой воли не было. Было осознание необходимости. Ей совершенно необходимо бросить палочку на пол.
Совершенно необходимо встать на колени у стола и удариться о него головой. Раз, другой. Это правильно. Это нужно. Что там далеко, фоном кричит Гарри, что за багровые капли медленно стекают по виску и, зависнув на подбородке, срываются вниз от них щекотно и пахнет железом — это всё не имеет значения. Всё врут — о подчинении, о господине. Нет у неё господина, она сама так хочет! Хочет взобраться на стол — поверхность его чуть выщерблена от акробатических этюдов, что исполняли на нём сегодня студенты и инферналы, руки в трещинах после ночной стирки натыкаются на узкие, выступающие щепки… Ничего, боль пройдет, как только она поднимется на ноги и крикнет: - Я поганая грязнокровка!
И все пропадает, стирается за ощущением исполнения желания, сильным, как поток. Подхватывает её, несёт… как они не понимают — она сама этого хотела! А потом распахивается дверь, пропуская внутрь профессора Снейпа. Он с непривычки таращится в полумрак, крутит по сторонам своей патлатой головой, словно прикидывая, с чего начать, бросает лаконичное «Moritas more», от которого инферналы падают на пол, словно комья тряпья. И она точно знает, что нужно сделать. Нужно спрыгнуть со стола, пересечь зал широкими стремительными шагами, остановиться перед онемевшим директором, который хмурит брови, глядя на неё сверху вниз, и поцеловать его… всё правильно, всё так и должно быть. Сколько длился поцелуй, Гермиона не помнила — может, всего мгновение, но почему-то казалось очень важным понять, какими именно травами отдаёт вкус его губ. Была там горчащая пижма и тонкая мятная нотка… А потом травы исчезли, и после резкого «Finite incantatem» вернулись звуки, дневной свет хлынул в глаза когда успели убрать завесу с окон?
Или другой вопрос — когда она успела закрыть глаза? Словно вынырнув из сна, Гермиона глотнула воздуха и изумлённо огляделась, сердце её как по команде заметалось в горле, запульсировала внезапно утроившаяся боль. Хор слизеринцев дружно заржал в ответ на феерическую шутку. Спасибо, хоть остальные молчали. Об этом позаботятся те, кто не справился с инферналом, - он обвел взглядом молчаливых учеников. Гермиона молча кивнула и шагнула к двери. Это простое действие вызвало такое мучительное головокружение, что если бы не Рон, она повалилась бы на пол вслед за инферналами. Больше всего на свете Гермионе хотелось выбежать прочь и бежать, пока в лёгких не закончится воздух, но сил хватило только на то, чтобы повиснуть на локте Рона и позволить выволочь себя из Большего зала.
За спиной слышались приглушённые шепотки: - У неё вся голова в крови, видел? Вслед за ним прошмыгнул Рон и придержал дверь для кого-то в мантии-невидимке. Подпольщики недоделанные... Живоглот вспрыгнул на живот хозяйке, утробно урча, и даже чуть захрюкал от удовольствия, когда она запустила пальцы в его густую шерсть. Невидимый Гарри плюхнулся на соседнюю кровать и заелозил, освобождая место для Рона, который задержался, чтобы водрузить на тумбочку коробку шоколадных лягушек. Открыть ему, что ли, глаза на то, что она их не любит? Ага, вспомнили про конспирацию! Шёпот, доносящийся из воздуха, конечно, гораздо менее подозрителен, чем нормальная речь.
Гермиона только кивнула, не поворачивая головы. Кажется, её друзья опасались истерики, поэтому заметив её неохоту разговаривать, воспрянули духом и затараторили наперебой, борясь с собственным смущением при обсуждении такой щекотливой темы: - Да ты не переживай, Гермиона, все уже и забыли! Удар невидимого локтя в бок. Мерлин, что может быть страшнее топорной дипломатии! Предполагается, что теперь при упоминании директора она будет краснеть от стыда и биться в конвульсиях?.. Может, конечно, и будет, но не стОит акцентировать на этом внимание. Вряд ли старый козёл будет это припоминать — он и так ведёт себя хуже некуда! Когда за её друзьями закрылась дверь, и чуть громче, как всегда бывает в молчании, затикали часы на стене, Гермиона ещё долго лежала, глядя в потолок и ероша зажившими пальцами тёплую кошачью гриву — усталая и опустошённая...
А тот вкус почему-то так и не исчез с губ и, проваливаясь в сон, и выныривая из него, она все пыталась где-то на самой границе сознания соединить мяту и пижму… И сумела это сделать лишь когда мадам Помфри поднесла к её губам очередной прохладный пузырёк и прошептала грустно: - Выпей, детка, ещё обезболивающего… Глава 5 Гермиона шла на отработку по Тёмным Искусствам, не испытывая по отношению к Кэрроу ничего, кроме злости. Даже страха не испытывала, хотя, наверное, стоило бы. Но она так чудовищно устала, что была неспособна на сложные чувства. Её не задевало даже бурное обсуждение утреннего урока Тёмных Искусств, которое слышалось из каждого угла школы. Перепуганная профессор МакГонагалл сразу после выхода Гермионы от мадам Помфри завела девушку к себе в кабинет и долго отпаивала лучшую ученицу земляничным чаем с вездесущими шоколадными лягушками, с видимой тревогой поглядывая на поразительно спокойную мисс Грэйнджер. Потом декан посоветовала девушке пойти прилечь и пообещала, что обсудит с Кэрроу его педагогические методы. Гермиона постаралась её отговорить — толку то? Разумеется, даже МакГонагалл не могла отменить очередную отработку, которую прописная отличница схлопотала на первом же уроке Тёмных Искусств.
В спальню Гермиона не пошла — времени не было. Назавтра нужно было сдавать эссе по Зельям, и девушка постаралась хоть вкратце набросать его перед походом к Кэрроу. На ужин не пошла, Гарри с Роном принесли ей поесть в общую гостиную. Слизнорт не был зверем, но для Гермионы стало делом принципа — новые порядки её не сломают и не заставят бросить учёбу, раз уж она тут. Рон и Гарри переглядывались с привычным удивлением. Оба вызвались проводить её до класса, когда подошло время отправляться к Кэрроу, но на лестнице Гермиона изъявила желание дальше идти одна — как бы злопамятному мерзавцу не пришло в голову помучить заодно и мальчишек, за сочувствие к жертве. Ребята обещали не ложиться, пока её не дождутся. Гермиона мрачно пошутила, чтоб приготовили бинт.
На этаже было почти пусто, уроки закончились. Только трое девчушек лет по двенадцать прятались в оконной нише неподалёку от кабинета Тёмных Искусств. Наверное, тоже ждали кого-нибудь. Гермиона уже протянула руку, чтобы отворить дверь со смутным предчувствием нехорошего, но тут дверь распахнулась сама, и, натолкнувшись на неё, в коридор выскочила ученица Равенкло. Гермиона смутно узнала её — это была второкурсница Мэри-Джейн Бисоп, маглорождённая, её приятельница по несчастьям - по двум последним дежурствам в прачечной Хогвартса. Узнавание было смутным только потому, что девочка зажимала лицо руками, словно была очень расстроена, только Гермионе показалось, что сквозь пальцы у неё сочились не слёзы, а кровь. Гермиона оторопела и на секунду потеряла дар речи, потом повернулась, чтобы бежать за Мэри-Джейн, которую уже подхватили выскочившие из ниши подружки. Но тут на пороге классной комнаты возник профессор Кэрроу и железной хваткой взял девушку за плечо.
Гермиона попыталась что-то возражать, она всё ещё не сводила взгляд с девочек, торопливо уводивших свою товарку к лестнице. Девочки плакали, очень испуганно и очень тихо, стараясь поскорее покинуть страшное место. Гермиону буквально втолкнули в класс. Девушка окинула взглядом пустую классную комнату и присела за ближайшую парту, положив рядом школьную сумку. В сумке было незаконченное эссе. Если бы дали какую-нибудь длинную, но не очень напряжённую работу, можно было попытаться параллельно доделать уроки. Но, судя по всему, об этой идее стоило забыть. Никакого поля деятельности в классе вообще не было.
Зато у окна спиной ко входу стоял мужчина в серой помятой мантии. Когда он обернулся на стук затворившейся двери, по спине у Гермионы прошёл холод. Это был Фенрир Сивый, сумасшедший оборотень Волдеморта. Девушка поняла, что попала в очень серьёзную неприятность и на всякий случай осторожно поднялась из-за парты. Только теперь заметила у себя на джемпере несколько бурых пятен. Мэри-Джейн точно была в крови. Глаза Гермионы быстро перебегали от лица преподавателя Тёмных Искусств к опасной ухмылке оборотня. Оценят действие?
Нет, кажется Кэрроу её запер. Кэрроу оказался обезоруженным, но зато оборотень мгновенно вскинулся и одним быстрым нечеловеческим прыжком перескочил от окна к двери. Гермионы возле двери уже не было. Ощущая себя как в ночном кошмаре, она, перескакивая через парты, переметнулась к дальней стене. Оборотни видят в темноте, а она нет. Ничего, если даже укусит… ну укусит, сейчас же не полнолуние. Что-то копошилось среди парт, но где? Помещение было слишком большим, чтоб она могла целиком его осветить.
Определённо, оборотень и чёрный колдун видели её куда лучше. Может, прыгнуть из окна? Высоко вообще-то. Нет, надо пробиваться к двери. Хотя в классе двое Пожирателей, вряд ли она успеет добежать… - Alohomora! Гермиона очень надеялась, что попала. Одновременно погасив палочку, она спрыгнула на пол и понеслась наискосок к выходу, по памяти огибая столы. Странно — пробежала больше половины пути, пока школьная мантия не зацепилась за какой-то стул.
Стул опрокинулся, Гермиона резко снизила скорость, что её и спасло. Нежно-зелёная Avada Kedavra скользнула прямо перед её лицом в жадном стремлении найти жертву и недовольно разлетелась о стену. Голос принадлежал Сивому. Ну, всё. Гермиона осела на пол, больно ударившись коленом о поваленный стул. Тонкие путы оплели её крепче некуда. Если не убьют сразу, то что дальше? Напоят каким-то зельем, потащат к Тёмному Лорду?
Будут спрашивать о Гарри или просто мучить? Гермиона заплакала бы, если б не была в таком ужасе. Пока она могла только лежать и ошалело хлопать глазами. Надо на всякий случай применить окклюменцию. Кто их знает, этих Пожирателей! В предвкушении тяжёлого выпускного года она все каникулы пыталась связать обрывочные рассказы Поттера со специальной литературой и хоть чему-нибудь научиться в этом плане. Сейчас будет возможность проверить знания. Спокойно, Гермиона, не волнуйся, всё уже случилось.
Сейчас для тебя же лучше сосредоточиться и продолжать защищаться теми малыми способами, которые при тебе остались… Вспыхнули свечи, опять стали видны настенные картины с изображениями всевозможных мук, насылаемых чёрной магией. Разозлённые, разгорячённые волшебники приблизились к девушке. Тебе поручили проверить зелье, вот и проверяй скорей. Амикус кивнул, взял с преподавательского стола флакончик из тёмного стекла. Обычный школьный флакон — в таких хранились все экстракты в лаборатории зельеварения. Широкие ладони оборотня легли на голову Гермионы, резко запрокинули её назад. Вырваться было невозможно, но зубы Гермиона сжала, как могла. Что ещё за зелье?
А если оно заставит её говорить правду или открыть свои мысли? Амикус откупорил плотно притёртую пробку флакона, густая солоноватая жидкость потекла сквозь зубы. Гермиона попыталась хоть разобрать надпись на флаконе — две какие-то закорючки, почерк абсолютно неразборчивый, непонятно, что за зелье. Если опять перейдёт на лицо, она говорить не сможет. Лорду этого не надо, - и Кэрроу аккуратно, очень аккуратно закрыл крохотный флакон. Гермиона лежала, ощущая во всём теле дикое биение пульса. Волшебная палочка была прямо под ней, если немного откатиться, можно будет подцепить рукой. Но не сейчас, когда они хоть чуть-чуть отвлекутся.
А отвлекаться Пожиратели пока не собирались — наоборот напряжённо, не отводя глаз смотрели на неё, ожидали когда подействует зелье. Сивый тяжело и смрадно дышал, нехорошо облизываясь. У Кэрроу от волнения даже пот проступил на лбу, он торопливо отёр лицо, но всё равно не оторвал взгляда от ученицы — ждал эффекта. Гермиона тоже ждала. Эффект не замедлил наступить, и Гермиона закричала. Видимо, на этом заканчивалась его часть поручения. Сивый кивнул. Круциатус мне больше нравился, - заметил он, глянув на Гермиону, - надо же — начинается с рук!
Вряд ли. Он не меняет решений. Видимо, вопрос эксперимента очень его беспокоил. Всё это время Гермиона продолжала кричать, лёжа на полу. Под конец больше от страха, чем от боли. Острые сантиметровые шипы, прорвавшиеся из-под кожи, выросли вдруг так часто, что кожи почти не осталось. Сначала на ладонях, потом на предплечьях, но дальше дело, к счастью, не пошло. Пытка остановилась и боль сильнее не делалась.
Но и того хватало. Что это за мерзость?! И как это от неё нет противоядия?! Как нет?! И что дальше?! Кэрроу уже потерял к ней интерес, пошёл к двери. Палочка совсем рядом, но шипами её не взять — угробишь палочку. Может, зубами?
Уже на выходе профессор Кэрроу, словно вспомнив о чём-то, молча обернулся и лениво махнул рукой, разрезая магические путы на Гермионе. Потом дверь за ним захлопнулась, и Гермиона осталась одна. Глава 6 Ужасно. Ужасная ночь, такая же, как все на этой неделе. Эта школа сведёт его в преждевременную могилу. Предатель Дамблдор. Втянул его в глупую опасную авантюру, принудил день за днём терпеть бок о бок с собой мерзких и диких Пожирателей, чуть ли не отдал на растерзание Тёмному Лорду. Заставил близко, опасно близко общаться с Избранным Мальчиком, учить его, беседовать с ним.
Теперь это может так некстати всплыть, так дорого стоить. Правда, мальчик теперь исчез. Всё исчезло. Если прежде можно было мирно заниматься в своей старой доброй лаборатории любимыми зельями, сидеть у директора за чаем с другими деканами, спокойно обучать студентов тончайшей эфемернейшей науке — нет, не науке — искусству зельеварения, то что теперь? Только ужас, этот вечный безрадостный ужас.
Что-то копошилось среди парт, но где? Помещение было слишком большим, чтоб она могла целиком его осветить. Определённо, оборотень и чёрный колдун видели её куда лучше. Может, прыгнуть из окна? Высоко вообще-то. Нет, надо пробиваться к двери. Хотя в классе двое Пожирателей, вряд ли она успеет добежать… - Alohomora! Гермиона очень надеялась, что попала. Одновременно погасив палочку, она спрыгнула на пол и понеслась наискосок к выходу, по памяти огибая столы. Странно — пробежала больше половины пути, пока школьная мантия не зацепилась за какой-то стул. Стул опрокинулся, Гермиона резко снизила скорость, что её и спасло. Нежно-зелёная Avada Kedavra скользнула прямо перед её лицом в жадном стремлении найти жертву и недовольно разлетелась о стену. Голос принадлежал Сивому. Ну, всё. Гермиона осела на пол, больно ударившись коленом о поваленный стул. Тонкие путы оплели её крепче некуда. Если не убьют сразу, то что дальше? Напоят каким-то зельем, потащат к Тёмному Лорду? Будут спрашивать о Гарри или просто мучить? Гермиона заплакала бы, если б не была в таком ужасе. Пока она могла только лежать и ошалело хлопать глазами. Надо на всякий случай применить окклюменцию. Кто их знает, этих Пожирателей! В предвкушении тяжёлого выпускного года она все каникулы пыталась связать обрывочные рассказы Поттера со специальной литературой и хоть чему-нибудь научиться в этом плане. Сейчас будет возможность проверить знания. Спокойно, Гермиона, не волнуйся, всё уже случилось. Сейчас для тебя же лучше сосредоточиться и продолжать защищаться теми малыми способами, которые при тебе остались… Вспыхнули свечи, опять стали видны настенные картины с изображениями всевозможных мук, насылаемых чёрной магией. Разозлённые, разгорячённые волшебники приблизились к девушке. Тебе поручили проверить зелье, вот и проверяй скорей. Амикус кивнул, взял с преподавательского стола флакончик из тёмного стекла. Обычный школьный флакон — в таких хранились все экстракты в лаборатории зельеварения. Широкие ладони оборотня легли на голову Гермионы, резко запрокинули её назад. Вырваться было невозможно, но зубы Гермиона сжала, как могла. Что ещё за зелье? А если оно заставит её говорить правду или открыть свои мысли? Амикус откупорил плотно притёртую пробку флакона, густая солоноватая жидкость потекла сквозь зубы. Гермиона попыталась хоть разобрать надпись на флаконе — две какие-то закорючки, почерк абсолютно неразборчивый, непонятно, что за зелье. Если опять перейдёт на лицо, она говорить не сможет. Лорду этого не надо, - и Кэрроу аккуратно, очень аккуратно закрыл крохотный флакон. Гермиона лежала, ощущая во всём теле дикое биение пульса. Волшебная палочка была прямо под ней, если немного откатиться, можно будет подцепить рукой. Но не сейчас, когда они хоть чуть-чуть отвлекутся. А отвлекаться Пожиратели пока не собирались — наоборот напряжённо, не отводя глаз смотрели на неё, ожидали когда подействует зелье. Сивый тяжело и смрадно дышал, нехорошо облизываясь. У Кэрроу от волнения даже пот проступил на лбу, он торопливо отёр лицо, но всё равно не оторвал взгляда от ученицы — ждал эффекта. Гермиона тоже ждала. Эффект не замедлил наступить, и Гермиона закричала. Видимо, на этом заканчивалась его часть поручения. Сивый кивнул. Круциатус мне больше нравился, - заметил он, глянув на Гермиону, - надо же — начинается с рук! Вряд ли. Он не меняет решений. Видимо, вопрос эксперимента очень его беспокоил. Всё это время Гермиона продолжала кричать, лёжа на полу. Под конец больше от страха, чем от боли. Острые сантиметровые шипы, прорвавшиеся из-под кожи, выросли вдруг так часто, что кожи почти не осталось. Сначала на ладонях, потом на предплечьях, но дальше дело, к счастью, не пошло. Пытка остановилась и боль сильнее не делалась. Но и того хватало. Что это за мерзость?! И как это от неё нет противоядия?! Как нет?! И что дальше?! Кэрроу уже потерял к ней интерес, пошёл к двери. Палочка совсем рядом, но шипами её не взять — угробишь палочку. Может, зубами? Уже на выходе профессор Кэрроу, словно вспомнив о чём-то, молча обернулся и лениво махнул рукой, разрезая магические путы на Гермионе. Потом дверь за ним захлопнулась, и Гермиона осталась одна. Глава 6 Ужасно. Ужасная ночь, такая же, как все на этой неделе. Эта школа сведёт его в преждевременную могилу. Предатель Дамблдор. Втянул его в глупую опасную авантюру, принудил день за днём терпеть бок о бок с собой мерзких и диких Пожирателей, чуть ли не отдал на растерзание Тёмному Лорду. Заставил близко, опасно близко общаться с Избранным Мальчиком, учить его, беседовать с ним. Теперь это может так некстати всплыть, так дорого стоить. Правда, мальчик теперь исчез. Всё исчезло. Если прежде можно было мирно заниматься в своей старой доброй лаборатории любимыми зельями, сидеть у директора за чаем с другими деканами, спокойно обучать студентов тончайшей эфемернейшей науке — нет, не науке — искусству зельеварения, то что теперь? Только ужас, этот вечный безрадостный ужас. Пожиратели днём, дементоры по ночам. Ученики совершенно не хотят заниматься, большинство вовсе не ходят в школу. Даже родные слизеринцы совсем растеряли остроту ума, и утонченность, и стремление был лучшими. Они сделались какими-то неуправляемыми, озлобленными, в любую минуту готовы сорваться, совершить самую отчаянную и неудобоваримую гнусность. И в такое мрачное время он должен нести ответственность за всех этих потерянных, одичавших детей, чьи родители то сидят в тюрьме, то прислуживают Тёмному Лорду. Преподаватели прячутся по кабинетам и не разговаривают друг с другом, никто не доверяет никому, и особенно ему, потому что чужой, потому что слизеринец, потому что близко, очень близко знаком с Тем Самым. Но разве он виноват? Это Дамблдор, старый лис, хитрейший из лисов, устроил ему такую жизнь, а сам взял и умер. И оставил в совершенной растерянности под сгущающимися тучами, под Тёмной Меткой, которая давит постоянным прессом на душу всякого тонко чувствующего волшебника. Стук в дверь… непереносимо. И ночью не дают поспать. Всё этот замок, мрачный, постепенно умирающий замок, который сам не дремлет в медленной агонии, и не даёт отдыхать другим. Да, сейчас… поправить ночной колпак, а то ничего не видно. Где же палочка — не сообразишь сразу… ах, вот она… Lumos! Отворить дверь, факельный свет из коридора. Ну что, ну почему ночью? Нет-нет, я всё равно не спал. Какой смысл засыпать? Впрочем, всё равно. Простите, что побеспокоил, профессор… Иди, иди, идите все… да, я великий волшебник, я знаю это. Всегда эти скверные мальчишки… они тут повсюду. Весь замок набит отпетыми из отпетых. Никакого покоя. Лечь или не ложиться? Хотя всё равно не удастся заснуть, пока не прекратится возня за стенкой. Салазар, дай мне силы! Спать, спать… стук в дверь. Колпак, палочка, Lumos… что?.. О нет, не та дверь. О, только не стучи снова! Я слышу, слышу. Как болит голова… сколько же сейчас времени? Отпереть дверь в лабораторию. Глаза упырей… так, сейчас… - Но у вас же были… - слабое возражение. Мерлин, ну зачем они могут понадобиться среди ночи! Не представляю, не знаю, не хочу думать. Нельзя не дать. Может, сказать, что не нашёл? А смысл? Обречённо: - Подождите, я зажгу свет… - нет, наверняка уже за полночь. Завтра так рано вставать… уже сегодня. Почему они все не спят в этой сумасшедшей школе? Поэтому все такие нервные днём… - Нет, свет зажигать не надо. Lumos… Вот всё так — всё неудобно, неуютно, всё раздражает. Почему так, почему без света, при тусклой палочке… искать среди ночи… какие-то глаза… Салазар! Ну вот, запутался в ночной рубашке, распутался, ударился ногой о котёл. Сами вы, профессор, осторожней. Не все видят в темноте лучше, чем днём. Интересно, что это за зелье, чтобы вообще не спать? Здесь их нет. А там тем более — что Вы! Сейчас найдём, куда такая спешка? Ну, посветите вон туда, за котёл — я не дотягиваюсь. Какая радость! Тоже немного не дозрели… - Сойдут. Всё, наконец? Ну конечно, я всё равно не спал, в любое время. Всё — спать, спать, спать. Лабораторию — запираем. Наружную дверь проверим ещё раз — если ночью забредёт дементор — хорошего мало. Почему из его лучших учеников вырастают такие отъявленные мерзавцы? Домовики обленились и еле топят камины. Наверняка, совсем не чистят трубы… надо будет сказать… не хватало ещё заболеть тут… стук в дверь. Колпак, палочка, Lumos. Которая дверь? Да, из коридора. Сейчас, сейчас, открываю. Почему у всех тут такие мрачные затравленные глаза? Но теперь хоть можно зажечь свет? Чей-то патронус истаивает за дверью. Трое из Гриффиндора. Одноклассники Того-Самого-Мальчика. Двое юношей: один Уизли, другой Лонгботтом, и девушка — бывшая староста, неплохая ученица — мисс Грэйнджер. Да, теперь её надо звать по имени. Очень непривычно. Парни растеряны и бледны, судя по всему, даже не ложились сегодня. Девушка и того бледнее. Как вошла, её сразу усадили в кресло. Руки обмотаны простынёй, простыня в крови. Поспешно затягивая пояс халата: - Гермиона, что это с тобой? Я думаю, вам надо к мадам Помфри… проводить вас? Уизли помогает девушке размотать руки. Это что?! Это как… кто вас так?! Даже подходить страшно. Эта школа хуже Азкабана. Очень тёмная магия, запретная, - хотя, сейчас не существует запретной магии , — вы пили что-нибудь подозрительное, мисс Грэйнджер? Спросить или не спросить, зачем? Видимо, не надо. Не хочу знать. Подумаю, что можно сделать. Вы что-нибудь знаете об этом зелье? Его название, компоненты? Ладно, нет смысла запирать лабораторию на ночь… идём туда. Дети наблюдают заворожено, не отводя глаз. Мальчики утешают девочку, но им плохо удаётся. Что ж тут придумать? Гадость какая-то. Откуда я знаю, как её лечить? Я вам оставлю флакон, достаточно принимать по глотку один раз в день. В день? Это… - как бы сказать помягче — пыточное, истязательное… , - особое заклятие. Шипы будут уходить на время, потом появляться снова, - всё чаще и чаще , - главное, чтоб в этот момент вам не было больно. Возьмите безоар на всякий случай. Вот так… мисс Грэйнджер, я попробую что-нибудь придумать, но на это нужно время, так сразу не сообразишь… можно ещё обратиться к директору, он… больше знает о прикладной стороне чёрной магии. Я, признаться, всегда интересовался только красотой теории. Но сейчас не об этом… Хором: - Нет, не стоит будить профессора Снейпа, - попросил Лонгботтом. Если можно, то никому не рассказывайте. Профессор МакГонагалл будет переживать за меня, но помочь всё равно не сможет. Раз даже вы не можете… - Ну-ну, вы напрасно стесняетесь. Вы ведь не виноваты, что… заболели. Но я, конечно, никому не скажу, раз вы просите. Действительно, обычными методами тут вряд ли поможешь. Не уверен, что чем-нибудь поможешь вообще. Дети вежливо прощаются, благодарят, направляются к двери — мальчики поддерживают девочку. Уизли выглядывает в школьный коридор — нет ли дементоров. Всё чисто… - Спасибо, профессор. Простите за беспокойство, профессор… - троица растворяется в темноте. Прикрыть дверь. Плотно, плотно запереть задвижку. Руки дрожат. Пойти в лабораторию, там в шкафчике было зелье. Увидеть такое на ночь — какой тут сон? Четверть флакона… нет, полфлакона. Обратно в постель. Чем же это может лечиться? Синий огонь? Мёртвая вода? Ну почему из его лучших учеников… На другой бок… опять будут сниться кошмары! Невозможно, немыслимо так жить. Тишина, вздохи дементоров в коридоре… Колпак, палочка, Lumos. До рассвета ещё далеко, он успеет. Глава 7 До урока продвинутых зелий оставалось еще двадцать минут, но в классе пока сидели только равенкловец и пара слизеринцев. Гарри просунул голову в дверь уже в четвёртый раз и разочарованно повернулся к Рону: - Слизнорта всё ещё нет… После бессонной ночи оба юноши были хмуры и сосредоточены, и причиной этому было явно не заваленное домашнее задание по зельям. На занятие они вовсе не собирались идти — меньше всего они сейчас были способны вяло помешивать в котле какое-нибудь вонючее варево. Стоило закрыть глаза, как перед ними появлялась бледная как мел Гермиона, какой она предстала перед ними ночью — с мокрыми дорожками на щеках и кровавым месивом на месте рук. Все было как в бреду — ночной поход к Слизнорту, долгие часы в гостиной Гриффиндора, проведённые за разговорами в попытке отвлечь подругу от боли, ожидание момента, когда начнёт действовать обезболивающее средство… И сегодняшним утром меньше всего их волновало недописанное эссе по зельям — в подземелья они спустились лишь за тем, чтобы узнать у зельевара, не нашёл ли он за ночь решения гермиониной проблемы. Но в классе Слизнорта не было, а дверь кабинета он по-прежнему не открывал. Это казалось странным — будучи несколько пугливым по натуре, их преподаватель предпочитал свободное от уроков и трапез время проводить, запершись в своих апартаментах, чтобы лишний раз не мозолить глаза Пожирателям. И двери он всегда открывал с неохотой, но с готовностью. Даже ночью. А тут менее чем за полчаса до занятия его нигде невозможно сыскать. Не возвращаться же в свою башню без новостей — Гермиона, ушедшая в спальню уже на рассвете, когда боль чуть притупилась, к завтраку не спустилась, и, очевидно, предпочла бы получить обнадёживающие вести вместо порции серой овсянки, которая после практического урока ЗОТИ особенно не лезла в горло. Девушка была чуть бледнее обычного, но уже значительно меньше напоминала результат неудавшегося эксперимента по воскрешению инфернала. Заметив их порыв, Гермиона подняла руку на уровень глаз и объяснила: - Два часа назад они просто исчезли — словно втянулись в кость. Кожа на её руках была испещрена мелкими белыми шрамами, но по сравнению со вчерашним кошмаром это была почти норма. Рон не сдержал восторженного вопля: - Вот это да! Совсем исчезли! На мгновение ему действительно стало совсем легко — словно вместе с ранами Гермионы исчез и груз, давящий ему на плечи. Это ощущение продлилось недолго, но дало ему возможность впервые за последние несколько недель вздохнуть полной грудью. Как, оказывается, мало надо для радости — всего-навсего вернуть статус-кво. Поиски крестражей, потенциальное противостояние с Тёмным Лордом — все показалось несущественным на фоне того факта, что Гермиона снова может держать в руках палочку, не рыдая от боли. Он слишком боится новой власти, чтобы не обеспечить ей всестороннюю поддержку. И хотя он, конечно, не такой маньяк, как Снейп и Кэрроу, но из-за трусости сперва предаст, а потом будет долго и горько оплакивать. Рону ничего не оставалось, как смириться. Хаффлпафца с пятого курса. За завтраком вся школа обсуждала - Снейп назначил ему взыскание вчера вечером, а сегодня утром Стивена увезли в Святого Мунго. Говорят, у него было какое-то странное расстройство, он никого не узнавал и едва не сиганул с Астрономической башни! Его увезли под Incarcero, представляешь? Видно, Снейп и на нём что-нибудь испытывал… мало ли, что понадобится Волдеморту — может зелье, сводящее с ума! По семейным обстоятельствам! Никак не связанным с тем, что Пожиратели смерти испытывают на ней экспериментальные тёмные зелья! Гермиона поёжилась, вспомнив прижатые к лицу окровавленные руки второкурсницы. Хотелось надеяться, что девочке полегчало, и страшный эффект был однократным. В любом случае, грязнокровке лучше держаться подальше от Хогвартса и от магической Англии вообще - может быть, у родителей Мэри-Джейн хватит ума бесследно исчезнуть вместе с дочерью. Подавив свой справедливый гнев, её друг подчинился, бурча что-то про отсутствие учебника и бестолкового слизня. В классе стоял привычный гомон — все действительно были на местах, включая Драко Малфоя — кажется, он посещал только зелья и ЗОТИ, видимо, полагая эти предметы единственно достойными внимания чистокровного мага. Может, Волдеморт теперь требует от сторонников не только верности идеалам, но и законченного образования хотя бы по его любимым предметам? Гермиона привычно поплелась на последнюю парту. Не то чтобы профессор Слизнорт ненавидел грязнокровок всеми фибрами души, просто фибры эти слишком явно трепетали при одной мысли о непослушании новому режиму, поэтому, как только очередной идиотский антигрязнокровный декрет вступал в силу, их зельевар бросался исполнять его с усердием, достойным верного сторонника Тёмного Лорда, и раскаянием хаффлпафца, наступившего на лапку котёнку. Поэтому, мучаясь всей своей возвышенной душой, он все же отсаживал Гермиону и Дина на последнюю парту и, упиваясь страданиями, старался не вызывать их вовсе, иначе неминуемо пришлось бы звать их по имени и этим вновь травмировать свою тонкую душевную организацию. Гермиона не обижалась на него — в конце концов, он был просто напуганным человеком, не обладающим, для разнообразия, стремлением к борьбе с вселенским злом, но и не проявляющим, опять же для разнообразия, желания испытать на ней пыточные зелья.
На «девичнике» у Гермионы из мира «Гарри Поттера». Статус грязнокровки, магия и интеллект
Нагини — Гермиона Грейнджер и принц змей. уизли поттер icon plus гаррипоттер хогвартс гарри малфой гермиона грейнджер гермионагрейнджер драко дракомалфой. Гарри Поттер, Гермиона Грейнджер, Гомес Аддамс, Мортиша Аддамс, Уэнздей Аддамс, Пагсли Аддамс. Писательница признала, что обманула ожидания своих юных читателей, предполагавших, что Гарри и Гермиона станут влюбленной парой.
Архив рубрики: ФАНФИКИ ПО ФАНДОМУ ГАРРИ ПОТТЕРА
Очень плохо помню, только когда читала был ощущение что не понравилось отношение Северуса или кто там был ещё к Гарри или все было в точности наоборот. На тот момент скорей всего много читала и любила снарри. Вроде в подземелье у Снейпа проходило много действий.
Изоляция фанфик. Драмиона 2020. Драмиона NC-17. Драмиона Фанарт. Драко Малфой арт 18 драмиона.
Nikita Jobson Драко. Nikita Jobson арт Драко. Гарри Поттер драмиона. Гарри Поттер арт дремиона. Гарри Поттер арт драмиона. Captbexx драмиона. Шип драмиона.
Гарри Поттер аниме драмиона. Драко Малфой и Гермиона Грейнджер арт nc21. Драмиона арт платина и шоколад. Малфой и Грейнджер арт 18. Равус и Лунафрейя. Равус и Ноктис. Lunafreya Ravus.
Elithien Драко. Драко Малфой и Гермиона Грейнджер арты. Драко и ханахаки Гермиона. Драмиона Драко ханахаки. Драко Малфой и Гермиона Грейнджер аниме. Драко Малфой и Гермиона Грейнджер арт 18. Драко Малфой и Гермиона Грейнджер арт.
Драмиона нц17. Драмиона яой. Драко Малфой и Гермиона арт 18. Manacled Dramione. Avendell Draco. Арт драмиона НЦ 17. Драмиона поцелуй.
Драмиона поцелуй арт. Драмиона арты платина и шоколад. Драмиона Малфой арт. Драко и Гермиона арт 18. Гермиона Грейнджер и Драко Малфой 18. Драмиона 18. Гермиона Грейнджер 18 с Драко.
Драмиона арт 18. Драко Малфой арт Флёра. Драко Малфой фанфик Скованные. Снегирь фанфик драмиона. Драмиона арты Lavendel. Avendellart драмиона. Драмиона Постер.
Ледяной дворец фанфик драмиона. Драмиона невеста дракона. Скованные фанфик драмиона.
В сети можно найти фанфик, переведенный на русский язык. Порталы предупреждают, что «Скованные» содержат множество описаний различных форм насилия. Захотелось прочитать фанфик?
Сейчас, по прошествии времени, Джоан считает, что логичнее было бы Гермионе выйти замуж за Гарри. Это заявление Роулинг противоречит не только изданным книгам, но и предыдущим интервью, где она утверждала, что Гарри и Джинни — «родственные души», а Рон и Гермиона — сочетание противоположностей: «[Их] притягивает, потому что они друг друга уравновешивают. В Гермионе есть чувственность и зрелость, которых не хватает Рону, а Рон помогает ей раскрепоститься и повеселиться. Они любят друг друга и периодически препираются, но им это нравится, так что не из-за чего переживать», - а теперь Джоан шутит или не шутит? Сейчас сложно в это поверить, но Ро признает, что во время работы над циклом, она переживала «не очень счастливый период» в жизни и подумывала отказаться от решения оставить главную троицу в живых — и почти убила Рона Уизли. Сейчас, по прошествии времени, она полагает, что не смогла бы это сделать, но ей нравилась эта идея «просто со злости». К счастью для Рона, трудный период закончился, и его пощадили. А вот смерть Артура Уизли потребовала более серьезных размышлений: Роулинг не нравилась идея, что весь клан Уизли выживет чисто по статистке это было бы крайне нереалистичным , и ей казалось, что мистер Уизли — подходящая кандидатура на вылет. Он получил отсрочку, когда Ро поняла, каким тяжелым ударом это станет не только для Гарри, которому мистер Уизли практически заменил отца, но и для Рона.
Став наполовину сиротой — наполовину таким, каким всю жизнь был Гарри — Рон растерял бы свое чувство юмора, а Джоан считала, что его нужно оставить «в целости», и потому пощадила Артура. Честь стать павшим в бою Уизли перешла к Фреду: по мнению Ро, из близнецов Джордж более чувствителен, тогда как Фред «смешнее, но в то же время жестче». В надежде обмануть ожидания фанатов, которые полагали, что умереть должен Джордж как более пассивный, Роулинг решила выпилить Фреда. При этом она не планировала, что погибнут Люпин или Тонкс. Хоть она и решила не оставлять Рона без отца, ей также хотелось, чтобы какой-нибудь персонаж потерял обоих родителей, и история о сироте замкнулась в круг.
Авторизация
- Фанфик (8 книг)
- Скачать книги серии Проект "Поттер-Фанфикшн" бесплатно, читать книги онлайн (Страница 4)
- Лучший друг моего брата
- Недавние рассказы
- Читайте также
- Фанфики Драмиона: Ну уж нет, Грейнджер! ~ Проза (Фанфики)
Подборка моих любимых фанфиков по Поттериане
Пока лучшие друзья ели, едва ли было произнесено хоть слово. Гермиона была погружена в мечты о Гарри, который тоже выглядел задумчивым. Казалось, его мысли бродят где-то очень далеко отсюда. Краем сознания девушка уловила медленную, чувственную мелодию, в которой моментально узнала куандо.
Её любимый мотив. Помимо этого, на столе присутствовали её любимые блюда и напитки. Куандо сменило танго, и волшебница с радостью приняла приглашение потанцевать.
Парень двигался замечательно, каждым движением подчёркивая страсть, которой так и дышала мелодия. Гермиона просто наслаждалась объятиями лучшего друга и чувством его рук на своей талии. В какой-то момент ей показалось, что Поттер держит её гораздо ближе, чем обычно, но она приписала это шампанскому, которое слегка затуманило голову.
Мелодия закончилась и, немного повернув голову, волшебница заметила, что все гости вышли во внутренний двор и приготовились отсчитывать оставшиеся до полуночи секунды. Девушка попробовала выскользнуть из объятий и выйти на балкон, но крепкие руки лучшего друга не позволили ей двинуться с места. Волшебница подняла на парня прекрасные карие глаза, в которых плескалась растерянность.
Девушке удалось расслышать, что до полуночи осталось всего пять секунд. Ей показалось, или Гарри наклоняется к ней всё ближе и ближе? Нет, видимо, не показалось.
Глаза Гермионы сами собой закрылись, а губы слегка приоткрылись, словно приглашая парня попробовать их на вкус. Сердце забилось ещё сильнее, и появилось ощущение, словно у неё внутри стадо слонов решило сплясать румбу. Когда её коснулись мягкие губы Гарри, девушка была ошеломлена.
И в это же время взорвался фирменный фейерверк близнецов Уизли, подарив небу невероятное буйство красок. Как только Гермиона почувствовала, что её губ коснулся язык парня, она ответила на поцелуй со всей страстью, на которую была способна. Ей показалось, что земля уходит из-под ног, и непонятно, где верх, где низ, а где вообще она сама.
Всё вертелось и кружилось, ноги отказывались слушаться, а руки судорожно вцепились в воротник рубашки Гарри. Только когда легкие начали пылать от нехватки воздуха, девушка с превеликим сожалением сумела оторваться от Поттера. Впрочем, она до сих пор не могла поверить в случившееся.
Девушка вопросительно вскинула бровь, тут же напомнив этим жестом так хорошо знакомого обоим Мастера зелий. Поттер немного смущённо улыбнулся и пояснил: - Он заключался в том, что я, наконец, расскажу любимой девушке о своих чувствах. Будучи не в состоянии что-либо ответить, Гермиона несколько раз открыла и закрыла рот.
Гарри только что сказал, что любит её? Нет, наверно, он имел в виду что-то совсем другое. Парень стоял и с улыбкой наблюдал за тем, как на лице волшебницы эмоции сменяют друг друга, пока та пытается подобрать правильные слова.
В конце концов, он решил использовать её молчание в своих целях, и снова её поцеловал. Гермиона чувственно застонала. Это походило на сон наяву.
На сей раз поцелуй разорвал Гарри, после чего, тяжело дыша, прислонился своим лбом к её. Последние два с половиной года девушка только и мечтала, что услышит от Гарри эти слова, но почему же всё, о чём она сейчас могла думать — почистила ли она зубы перед выходом из дома?! В самом деле, она точно чокнулась!
Куда там до неё Луне с морщерогими кизляками. Гермиона тихонько хмыкнула и потерлась носом о щеку Поттера. У того распахнулись глаза, в которых светились такие эмоции, что волшебнице стало не по себе.
В ответ она счастливо улыбнулась и поцеловала любимого, растворяясь в нём, забыв обо всём на свете и просто наслаждаясь мгновением бесконечного, трепетного счастья. Гарри ненадолго прервал поцелуй, подхватил со стола полупустую бутылку шампанского и аппарировал их в его спальню. Они очутились непосредственно около огромной кровати, но Гермиона даже не заметила, что они куда-то переместились с балкона, пока не обнаружила, что лежит на шёлковых простынях, а над ней нависает Поттер.
В глазах девушки отразилась паника, и она быстро отодвинулась от лучшего друга. Хотя друга ли теперь? Гарри легко откатился в сторону и лёг на бок, подперев голову ладонью и не отрывая взгляда от любимой.
Гермиона вспыхнула, но глаз не отвела. Может, со стороны их разговор и показался бы несколько бессмысленным, но они так давно знают друг друга, что им даже слова не нужны, чтобы один понял, чего хочет второй. Гарри посмотрел на неё и взглядом попросил девушку сесть поближе, что она с удовольствием и сделала.
Он тут же крепко её обнял и, откинувшись на спинку кровати, устроил их поудобнее. Парень неловко расстегнул заколку, позволяя локонам любимой обрести свободу, и с довольной улыбкой запустил в них пальцы. Что она заставила меня понять, что я не смогу найти твою копию, а потому лучше обратить внимание на оригинал?
Герой магического мира обречённо вздохнул, взлохматил волосы и решил всё-таки пояснить. Угораздило же его влюбиться в одну из самых любознательных и настойчивых ведьм! Волосы Каролины чем-то напоминали мне твои.
Сара работает в библиотеке, что тоже связано с тобой, а Кейт всегда отчитывала меня тем же тоном, что и ты. Умение Поттера читать её мысли порой просто пугало. Теперь понятно, почему рядом с ней ты вела себя так странно, — Гарри хихикнул и провёл ладонью по животу любимой, вызывая в ней одним лишь этим прикосновением огонь желания.
Гермина шутливо ударила его кулаком в грудь - Это не смешно, — её тон был серьёзным. Гарри легко выскользнул из-под девушки, встал с кровати и взмахнул волшебной палочкой. На противоположной стене появился сейф, причём с первого же взгляда было видно, сколько охранных и сигнальных чар на него навесили.
Только сумасшедший рискнёт в него сунуться. Поттер подошел к сейфу и что-то из него достал. А потом вернулся к кровати и протянул девушке небольшую коробочку.
Гермиона открыла коробочку слегка дрожащими пальцами и увидела то самое кольцо, которое так ей приглянулось в прошлом году. Такая родная и любимая. Глубоко вздохнув, Гарри взял коробочку из рук Гермионы, достал кольцо и надел его на безымянный палец её правой руки.
Девушка посмотрела на него изумлённо. Обязательно найду другое. Но до тех пор я хочу, чтобы ты его носила, зная, что всегда была в моём сердце, даже когда я сам ещё ни о чём не догадывался, — в голосе мага было столько искренности и любви, что сердце Гермионы дрогнуло, а в душе распустились неведомые волшебные цветы, даруя блаженство и чувство лёгкости.
Это был выбор, который я сделала по чисто личным причинам, а не ради достоверности. Не разбиваю ли я сердца некоторым людям, когда говорю это? Я надеюсь, что нет", - сказала писательница. Роулинг сказала, что если бы она продолжила историю о Гарри Поттере чего она делать не собирается , у Гермионы и Рона возникли бы проблемы в отношениях, и они должны были бы обратиться к психологу, чтобы преодолеть трудности. Полностью интервью будет напечатано в журнале Wonderland, который выйдет в свет в пятницу, 7 февраля.
Потом упал на неё размазав белые сгустки по себе и ей. Поттер на четвереньках выполз из палатки. В воде речушки близнецы опять ебли Гермиону успев стянуть с нее кожаные шорты и топик. Братья стояли лицом к лицу почти по пояс в воде. Гермиона прыгала между ними на их хуях и весело смеялась. Рон плавал вокруг на спине выставив свой член как мачту. Джинни пошатываясь и, шире обычного расставляя ноги, вошла по колени в воду. Поттер вошёл следом. Стянула шорты и швырнула их на берег, промыла влагадище и попку, оглянувшись на Поттера бросилась в воду подняв фонтан брызг. Поттер ринулся следом. Вот и Рон страдает... Близнецы напряглись и одновременно кончили. Гермиона сползла в воду, затёрла попку и влагалище. Гарри и Рон дрочили перед ней свои члены. Впрочем ладно.... Гермиона нагнулась и заглотила залупу Рональда. Потом опустилась по груди в воду и перешла к Гарри. Потом снова Рона. Тот брызнул спермой. Схватил Герми за уши и погрузил в воду. По поверхности пошли пузыри... Но тот не выпустил её пока не излился полностью. Герми вынырнула с широко открытыми глазами и ртом судорожно хватающим воздух. С уголков её губ продолжала стекать сперма Уизела. Гарри пришлось вздрочнуть и спустить на лицо подруги. Потом все умылись тёплой речной водой и расслабленные побрели отдыхать в палатку. Или эти ебливые кобели так вас накормили, что яичница с беконом вас уже не интересует? Миссис Уизли хлопала ладошкой по голым задницам. Вся компания зашевелилась. Парни натянули трусы и джинсы, девушки накинули халатики.
Можно было толкнуть дверь и выйти под дождливое небо, на открытую площадку башни, где… Где и произошло непоправимое. Но Гарри не стал этого делать. Итак настроение было поганое. Стараясь не терять времени и думать только про крестражи, он обмакнул в воду большой кусок пёстрой ветоши, добытый у домовиков, и принялся протирать ступеньки. Одна ступенька, две ступеньки, три ступеньки. Чтоб он провалился, этот Снейп! И что его понесло в кабинет? Ещё пол минуты… пятнадцать секунд, и меч был бы у них! Хотя рубить им всё равно нечего — ни одного подходящего крестража. Четыре ступеньки, пять ступенек… Помощи просить было нельзя, использовать магию тоже — тут Гарри и не пытался мухлевать, система наказаний хорошо контролировалась в школе волшебства. Шесть ступенек, семь ступенек… Ну точно, он провозится до утра… Сбегать подтащить ведро. Вообще-то, у Дурслей ему и не такое приходилось делать. Помыть лестницу, пусть даже о-очень длинную — да не вопрос! Восемь, девять ступенек… До чего же спать хочется! Длинный учебный день, собрание Отряда Дамблдора, вся эта катавасия с Хагридом и его Жутиком, уроки назавтра, приготовленные через пень колоду хорошо, что Невиллу никто ничего особенного за это не скажет. Пойти бы и лечь сейчас. Десять, одиннадцать… Бедная Гермиона! Тоже, небось, не спит! Интересно, Кэрроу регулярно будут посылать её на стирку или ещё какое-нибудь дополнительное занятие? Что тогда делать? Может, ей правда не стоило приезжать в школу? Двенадцать, тринадцать… Где ж, всё-таки, жаба Невилла? Гарри вздохнул, но вынужден был себе признаться, что воду в ведре пора заменить. Несколько сотен ступеней вниз — он сбился со счёта, сколько. Постараться не встретить в коридоре Дементоров, патрулирующих по ночам этажи Хогвартса. Столько же ступеней вверх, но уже с ведром. Гарри тяжело вздохнул, озирая плоды своих трудов. Плоды были скромные. Пока он преодолел только одну астрономическую спираль — главные подвиги ждали волшебника впереди. Но, уже взявшись с кряхтением за тряпку и собираясь окунуть её в свежее ведро, Гарри оторопело замер. На дне ведра сидела жаба. И что-то в её глазах подсказывало Поттеру, что это была Та-Самая-Жаба. От неожиданности Гарри так стремительно рванулся с нижней ступеньки, на которой стоял, на верхнюю, где пристроил ведро, что соскользнул с мокрого обтёсанного временем края и до следующего поворота спирали скатился вместе с громыхающим ведром. Вышло не очень больно, но обидно. Во-первых, Гарри весь промок, во-вторых, теперь надо было заново наливать ведро, в третьих, жаба опять безнадёжно исчезла. Гарри, подозревая жабу в приверженности к неведомой чёрной магии, пять раз обшарил всё вокруг. Жабы не было. Нечего делать - отжав мантию, Гарри смиренно потащился снова за водой. Ступеньки, ступеньки вниз. Ступеньки-ведро, ступеньки-ведро вверх. Снейп — урод. Одно радует, с каждым заходом маршрут будет сокращаться. Гарри, стиснув зубы, продолжал отбывать повинность. По этой самой лестнице он и бежал тогда, так быстро, как никогда не бегал. Следом за Пожирателями, громившими Хогвартс. Отбрасывая заклятьями врагов и перепрыгивая через их тела, едва не попав под смертоносные зубы оборотня, едва не потеряв Джинни — гнусный убийца Амикус, который завтра придёт к ним на урок под видом профессора Кэрроу, уже насылал на шестнадцатилетнюю девочку Круциатус. Весь коридор под лестницей был забит дерущимися волшебниками и пропитан боевыми заклинаниями — не протолкнёшься. А теперь здесь просто уши закладывало от тишины. Теперь Гарри был тут один — ни Джинни, ни Ордена Феникса. И Дамблдора никогда не будет. Им казалось, что они выиграли ту битву, а на деле проиграли. Хогрвартс захватили изнутри. Гарри присел на ступеньки где-то по середине лестницы. Было уже далеко за полночь, и факелы на стенах перебрасывали друг другу трепещущий неверный свет, пламя дрожало на невидимом сквозняке. Тени плясали по стенам и, казалось, повторяли жуткие картины, проносившиеся в памяти юноши. Впрочем, замок был волшебный — может стены и правда помнили последнюю битву за Хогвартс. Нет, ещё не последнюю! Они… они ещё сразятся, ещё возьмут своё! Вернут Хогвартс, и он снова станет таким, как при Дамблдоре, и даже ещё лучше! Гарри принялся с остервенением домывать лестницу, он уже так устал, что на время пересилил усталость, и даже удивился, когда вдруг оказалось, что оттираемая им ступенька последняя. Через боковые окошки башни уже закрадывался синеватый утренний свет. Снейп — скотина, но он получит своё. Гарри с подчёркнутой аккуратностью прополоскал и отжал тряпку, вымыл и убрал на место ведро. Потом вернулся к лестнице, пару секунд постоял перед ней в нерешительности и, медленно опуская засученные рукава свитера, стал подниматься обратно, на самый верх. Один поворот спирали, другой, третий… Открытая верхняя площадка встретила его бледным предрассветным сиянием, ветром в лицо и, как всегда, дождём. В общем, всё было также, как и в роковую ночь. А что могло поменяться в башне? Также чернели на фоне неба окружавшие площадку зубцы, также круглое пустое пространство заливал мертвенный изумрудный свет совсем близко висящей Метки. Нездоровый, неживой свет. Гарри как во сне, сам не зная, зачем — должно быть, чтоб растравить горе, повторил в обратную сторону путь, проделанный им ночью, когда зажглась метка. Тогда он последний раз говорил с профессором Дамблдором, тогда рука профессора, его больная, иссохшая, почерневшая, отравленная рука, соскользнула с плеча Избранного — навсегда. Гарри подошёл к самым зубцам, к тому месту, где Avada Kedavra сбросила Альбуса Дамблдора с самой высокой башни. Сейчас внизу клочьями расходился туман, и земли даже не было видно. Ярко-синее небо в сочетании со свечением Метки придавали всему окружающему резкую, почти режущую глаз контрастность. Но Гарри уже не хотел ни на что смотреть. Он обессилено присел на край стены в прогале меж двух широких зубцов, прислонился головой к обветренному, промокшему под нескончаемым дождём камню. Глупо - он что, надеялся, что вот здесь окажется ближе к Дамблдору? Надеялся почерпнуть тут душевные силы или идеи для пугающей, непонятной, но совершенно неизбежной борьбы? Гарри, в общем, не был склонен к меланхолии, но сейчас его вдруг охватила тоска. Ему на мгновении показалось, что для него вообще нет никакого выхода, что, он должен будет умереть, также как Дамблдор, и другого пути быть не может, раз даже Дамблдор ничего лучшего не придумал. Друзья, преподаватели, весь Хогвартс остались далеко внизу, словно башню опять отделило магическим барьером от всего мира. Гарри ощущал какое-то вселенское одиночество. Профессор Дамблдор прежде умел его разгонять, но профессора рядом не было. Именно теперь, когда так нужен был его совет, хоть малейший намёк на то, что следует делать дальше. Чтоб совсем не пасть духом от сознания собственного бессилия. Гарри машинально поднял руки, чтобы снять очки, потому что плакать в очках было неудобно. Совсем забыл, что больше не носит очков! Волосы у старшекурсника, решившего с утра пораньше посидеть на стене, хоть и промокли, но всё равно не достигли безнадёжно чёрного цвета, необходимого для того, чтоб быть Поттером. Не был он похож на надежду и героя — нисколько. По счастью, в этот момент Тёмный Лорд, всюду рыщущий в поисках Мальчика-Который-Выжил, не рискнул сунуться в сознание своего врага. Иначе удивился бы даже Тёмный Лорд, узнай он, что неуловимый Гарри Поттер сидит в Хогвартсе, один, на крыше самой высокой башни, под самой Меткой, и горько оплакивает гибель дорого директора. Ему показалось, что у самого основания зубца, в заросшей мхом каменной щели что-то блеснуло. Гарри отёр глаза и попытался подковырнуть непонятный предмет. Минуты две он промучился прежде, чем вспомнил, что у него есть волшебная палочка. Палочкой предмет подковырнулся гораздо легче, и Гарри быстро выудил из башенной стены небольшой граненый флакон, судя по всему хрустальный, судя по всему заполненный какой-то магической субстанцией. Поттер оглянулся по сторонам паранойя - смотрела на него только Метка , похлопал себя по карманам в поисках очков, опять вспомнил, что не носит очки, и углубился в изучении флакона. Изучение заняло пол минуты. Флакон как флакон, в общем вполне обычный — многие волшебники носят с собой такие… мало ли, зачем. Снейп например таскал в них яды, противоядия, эликсир правды, зелье, усмиряющее оборотней в полнолуние… Бело-голубоватая субстанция внутри, похожая на густую молочную дымку, вообще-то больше всего смахивала на воспоминания. Вензель «Д» на флаконе пробудил невольную отчаянную надежду, что это послание от профессора Дамблдора, почему-то, быть может, от безысходности оставленное здесь. Может быть, прямо в ту роковую ночь? Может быть, профессор Дамблдор надеялся, что Гарри рано или поздно, лучше рано, вернётся на это место? Очень хотелось, чтоб объяснение было именно такое. Но для того, чтоб сделать заветные выводы, надо было сначала заглянуть в воспоминания. Ничего опасного во флаконе с чьей-то памятью Гарри не увидел и дрожащими руками тщательно упихал хрустальный сосуд в карман. Во всяком случае, это было уже что-то. Вот, что значит честно принимать наказание! Это уже серьёзно. Если у Сам-Знаешь-Кого крестражей семь, а то и больше, то жаба у Невилла одна, и он за неё не простит. Мне только нужен Омут… - А мне нужно безопасное место, большой котёл и час времени, чтобы сварить зелье вечного забвенья, - Гермиона говорила невнятно, потому что лежала головой на столе. Руки, которыми Гермиона обхватила голову, были стёрты в кровь, но это была ерунда — если забежать после завтрака к мадам Помфри, то на первом уроке ничего уже не будет заметно. Просто Гермиона хотела спать ещё больше, чем Гарри — у неё взыскания были каждодневными, и сегодня совсем не удалось прилечь. Хуже было разве что Дину Томасу, которой всю ночь чистил слизеринцам совятник. И то вопрос спорный. Рон и Гарри переглянулись — Гермиона, измочаленная Хогвартсом — как такое возможно? Что, сразу отправляться на отработку? Совсем ничего не соображаю с утра. Голова как котелок Лонгботтома. Ой, прости, Гарри. Как думаете, с чего он начнёт семестр? По учебнику — либо с кикимор, либо с оборотней. Если про оборотней, то ещё ничего, мы их проходили со Снейпом. Я даже реферат писала. А если с кикимор, то хуже. Вчера хотела прочитать, но не успела. Точно схвачу отработку. Гермиона была неисправима. Учи - не учи. Но вряд ли он будет спрашивать про кикимор. Он же нам ничего ещё не задавал. Нельзя тебе оставаться в Хогвартсе, Пожиратели тебя доканают. Давай мы с Роном, как что найдём, сразу с тобой свяжемся, и ты нам выскажешь свои соображения… Гермиона сузила глаза. С Роном? Нет, Большой Зал был почти пуст, как и весь замок, и за их столом сидело всего несколько человек. Они очень рано пришли на завтрак, и даже те немногие ученики, что ещё учились в Гриффиндоре, не успели собраться. И как, якобы, объяснял тебе Дамблдор. Крестраж — это сама душа, принимающая ту форму, в которую её помещают. Полностью меняющая эту форму. Любую, и живую в том числе. Понятно, о чём я говорю? Крестраж может быть в дереве, в жабе Невилла, да хоть в тебе самом, Гарри! Ему всё равно. Потому что это будет уже не дневник, не дерево, и не жаба, заколдованные там или нет. Это будет просто крестраж. Со свойствами крестража. С проявлениями души своего хозяина. Помните, ну как дневник Реддла? Гарри и Рон закивали, пока не понимая, к чему такая сложная лекция на голодный желудок. Не понимаете, к чему я веду? Крестраж этот Тот-Кого-Нельзя-Называть, и ничего больше. И искать надо именного его. Скажем, оживляться, когда он призывает Пожирателей с помощью меток. Гарри потёр переносицу — опять забыл про очки. Вот только… Как нам эту реакцию улавливать и где? Если б не стирка, может, я сказала бы. Пока могу только предположить, что если мы примем что-нибудь за крестраж, можно будет таким образом устроить проверку этой вещи… или не вещи. Насчёт остального пока не знаю — надо подумать, - и Гермиона снова положила отяжелевшую голову на стол. Есть идеи насчёт Омута Памяти? Мне кажется, я нашёл в Астрономической Башне флакон с воспоминаниями профессора Дамблдора. Наверное, он оставил его там перед смертью. Наверное, это что-то важное. Хорошо бы узнать, что именно, а? Рон посмотрел на друга с уважением. Даже Гермиона снова подняла голову. Прости, я не расслышала. Я, наверное, задремала. Да, если это действительно воспоминания профессора Дамблдора, а не какая-нибудь ловушка, их непременно надо увидеть! Пузырёк он и есть пузырёк! Знаете, я тоже думал всю ночь, откуда эта штука могла там взяться. Наверное, профессор Дамблдор сбросил в неё что-то важное из своей памяти, пока я пытался убежать с башни. Ну, в ту ночь… Он же послал меня за Снейпом! Только я никуда не успел, тут примчался Малфой, за ним Пожиратели, профессор меня обездвижил, и всё началось… Правда, я не видел, как он переливал память, там почти темно было, только Метка светила. Но сказать он мне ничего не успел бы, а вылить воспоминания — это ж быстро! И, понимаете, это так на Дамблдора похоже: он как будто знал, что я непременно вернусь туда… где он умер. Может, поэтому он так и не сдвинулся с места, пока не… упал, - закончил Гарри чуть охрипшим голосом. Гарри протянул ей под скатертью свою находку. В зал как раз входили преподаватели, да и студентов становилось больше. Преподавательский стол, как и ученики, чётко разделился на два фланга по обе стороны от директора. Остальные преподаватели с начала учебного года не выходили трапезничать в Большой Зал. Пока они рассаживались и в зале ещё было довольно шумно, друзья пытались всё-таки наметить план действий. Их вроде всего два в стране — один в министерстве, всё равно что у Сами-Знаете-Кого. А второй в кабинете директора — тоже не сахар. Мы ж туда уже пробовали попасть, и что? Если пробьёмся — пожалуйста, возьмём всё, что поднимем — меч, Омут, стол с документами… - Рональд, твой юмор… - начала Гермиона, но ей пришлось умолкнуть, потому что за преподавательским столом поднялся Амикус Кэрроу. Вы ведь не будете возражать, директор? Снейп безразлично пожал плечами. Хотелось бы, чтоб Большой Зал продержался до обеда. Волшебные палочки у вас, я надеюсь, с собой. На первом же уроке? Перепишите оглавление сверху вниз три раза, а потом снизу вверх четыре раза. Урок окончен. Домашнее задание — переписать оглавление. Профессор МакГонагалл как раз наклонилась к Снейпу и что-то ему говорила, поглядывая на Кэрроу. Возможно, о предстоящем уроке. Снейп ей коротко ответил, и декан Гриффиндора резко отвернулась. Кэрроу неизбежен, - отмахнулся Рон. Раньше он стоял либо у профессора Дамблдора, либо у Снейпа, когда этот упырь занимался со мной. Уж не думает ли он применить легилименцию? Против Лонгботтома? Если ещё не отдал… ну, вы поняли, кому. Там такие заклятия на дверях… Черней ночи. Бледную водянистую кашу подъели без всякого аппетита. Кормить в Хогвартсе тоже стали никудышно, домовые эльфы жаловались, что продукты совсем перестали закупаться. Что обидно, одним еды хватало, а другим нет, причём все, кому хватало, сидели за столом Слизерина. Так получилось. Ничего лучшего за время унылого завтрака друзья так и не придумали, и решили, что продолжат размышлять после урока. Тем более, что завтрак как раз и перетекал непосредственно в урок. Среди учеников в зале остался лишь выпускной курс, преподаватели тоже стали расходиться. Снейп прощальным взглядом окинул зал, взмахом палочки поднял повыше притушенные до вечера свечи и захлопнул узорные решётки на окнах. Профессор Кэрроу бодро поднялся со своего места и стукнул палочкой по столу. Резко, словно опасливо, он оглянулся на преподавательский стол, который только что, последней, вслед за Снейпом, покинула декан Гриффиндора, не скрывая своего раздражения в безуспешной попытке прожечь черную директорскую мантию ненавидящим взглядом. Впрочем, даже вцепись она ему в глотку в своей анимагической форме — даже это шоу, пожалуй, не смогло бы отвлечь их нового преподавателя Тёмных искусств от запланированного развлечения. Это Гарри понял по тому, как хищно оскалил Пожиратель свои острые акульи зубы, окинув взглядом полупустой зал. Может и правда они у него в два ряда — кто знает? Толстые его пальцы, казавшиеся из-за своего размера неспособными к действиям более тонким, нежели шинковка топором свиной туши, поигрывали палочкой весьма живо и легко. Дверь захлопнулась с грохотом, напоминающим выстрел, заставив учеников нервно метнуться и придвинуться теснее друг к другу, а следом зарешеченные уже окна заволокла непроглядная тьма. Кто-то сдавленно ахнул, и Гарри почувствовал, как стоящая рядом Гермиона сжала его предплечье. Не то что бы на фоне привычного черного дождя так сильно бросилась в глаза нехватка дневного света, но слишком уж странно теперь выглядел зачарованный потолок — словно все они находились на дне гигантского колодца, выход из которого был только наверху — там, где под серыми скомканными тучами клубилась Темная метка. Впрочем, ощущение исчезло довольно быстро — ровно через секунду, которая потребовалась профессору Кэрроу, чтобы закрыть и без того мрачный огрызок неба черной завесой. Стоило оставаться в Большом Зале только для того, чтобы изобразить из него филиал подземелий? Чертов Снейпов дружок… Глаза ребят довольно быстро адаптировались к свечам, но логика учителя по-прежнему оставалась не ясна. В тех редких случаях, когда Большой Зал использовали для уроков, предпочтение ему отдавалось именно из-за освещенности и размеров — сейчас же, в тусклом свете дрожащих свечей заставленное обеденными столами и скамейками пространство годилось лишь для того, чтобы оббить об острые углы бока и отдавить ноги соседям. А впрочем, еще одно мановение палочки — и мебель торжественно левитировалась к стене, освободив посередине довольно много места. Вот тебе раз! Сам великий Малфой, единственный наследник чистокровного рода Малфоев соблаговолил посетить урок - не иначе в Запретном лесу издох кто-то крупный… Как же они не заметили его белобрысую морду на завтраке? Впрочем, у них были дела поважнее, чем пялиться на слизеринский стол. Теперь же гриффиндорцам ничего не оставалось, как с ненавистью коситься на блондина: за лето он отощал на лордовских харчах и теперь, когда смеялся над собственной остротой, его бледное, худое лицо неприятно кривилось. Перекрась его в черный цвет — даст фору любому Снейпу. Вокруг своего предводителя уже паслась привычная малфоевская свита — Крэбб и Гойл напряженно щурились, пытаясь уловить соль шутки, а Панси Паркинсон хихикала и тряслась от восторга так активно, что почти соответствовала собственной фамилии. Пока Малфой и его шайка вникали в суть метафоры про хорька, которая, кажется, поразила своей глубиной даже своего создателя, профессор Кэрроу раздраженно тряхнул головой и просипел: - Довольно! Я рад, что вы уже знакомы с теорией — раз уж профессора Снейпа это так волнует. Значит, мы смело можем приступить к практике. Без него ж овсянка в горле встанет! В углу, противоположном выходу, слева от преподавательского стола кто-то закопошился. Или «что-то» — вопрос был спорным. Гарри сразу узнал их — тонкие костлявые руки, восковая кожа, обтянувшая черепа, клочья истлевшей одежды. Но не мог же Кэрроу быть настолько сумасшедшим, чтобы приволочь на урок… - Инферналы, - провозгласил тем временем профессор так спокойно, словно говорил о колонии флоббер-червей, - тема нашего практического занятия. Значит мог… - Может это боггарты? Даже Паркинсон прервала свой восторженный припадок и опасливо переводила взгляд с преподавателя на Драко, видимо ожидая объяснений первого или реакции второго. Принял для всех один вид? Это была бы соблазнительная идея, но невидимый сквозняк донес до школьников тошнотворный запах разлагающихся тел, и недавняя овсянка стремительно метнулась к горлу. Двадцать балов Слизерину. Мистер Малфой? Ничего себе! Даже Снейп как эталон вселенского зла до такого не доходил. Не замечал вытянутой руки Гермионы — бывало, зажимал Гриффиндору честно заработанные баллы — да завсегда, но чтобы за ответ Лонгботтома начислить баллы Малфою — это уже за гранью добра и зла! Впрочем, вопрос баллов волновал Гарри подспудно, скорее по привычке, поэтому лезть на рожон он не стал, обеспокоенный больше предстоящим практическим занятием. Одна половина будет управлять инферналами, а другая — защищаться… Да уж, какая неожиданность: в группе, которой предстояло управлять мертвецами, по случайному стечению обстоятельств оказались одни слизеринцы. Просто и эффективно - Снейп бы удавился от зависти. Инфернал дернулся и распрямился, словно кто-то натянул невидимые нити. Слизеринцы зашевелили губами, торопливо повторяя про себя заклинание, однако предпочли отступить на шаг.
Оригинальные истории и фанфики про Гермиону / Драко
тэги: гарри поттер, гермиона грейнджер, магические предметы, не по канону, нецензурная лексика, политика, стёб. Можно мне фанфик на тему Гарри Поттер, типа Гермиона Грейнжер попала на Слизерин, отношения с Драко и остальными. Гермиона поцеловала Гарри в щеку и в тот момент камера вспыхнула, навсегда запечатлев один из самых счастливых моментов в ее жизни. Гермиона Грейнджер, была маглорожденной ведьмой, лучшей ученицей Хогвартса и просто хорошей подругой. Форум Гарри Поттера. Ответ: Гарри Поттер зашел за Гермионой, чтобы вместе с ней пообедать, как они договаривались заранее.
Книги #гарри и гермиона
уизли поттер icon plus гаррипоттер хогвартс гарри малфой гермиона грейнджер гермионагрейнджер драко дракомалфой. Гарри Поттер, наконец, понял, для чего на самом деле предназначено волшебное оборотное зелье! 10. серия миников «Гарри Поттер и доброта с позитивом» Это серия очень коротких и невероятно смешных фиков о Гарри Поттере, что вырос в нормальной семье и имеет здоровое мальчишеское любопытство и непоседливость. Гарри Поттер, Гермиона Грейнджер, Гомес Аддамс, Мортиша Аддамс, Уэнздей Аддамс, Пагсли Аддамс. В этом фанфике Гарри Поттер попадает на факультет Слизерин и у него есть брат Джим, который считается тем самым «мальчиком, который выжил».
Фанфики - Рейтинг NC-17
Когда она почувствовала, что край юбки сравнялся с краем трусов, она остановилась осознав что за этой линией лежит точка невозврата. Ещё через мгновение она решилась, и подняла юбку до конца, предоставив профессору возможность рассматривать её попку во всей красе. Она ещё не знала, воспользуется ли он ей или даже не обратит внимание на столь непристойный вид. И, если честно, решить чего бы она хотела больше у неё тоже не получилось. Или, по крайне мере, не получилось признаться в этом самой себе. Выполнив свою работу, и оставив юбку покоится на бедрах, её рука вернулась в котёл, а Гермиона направила остатки сознания на этот голубой огонек, стараясь не думать о том, что, возможно, её попу, сидя в двух метрах от неё пожирает глазами самый строгий профессор хогвартса. Она потеряла счет времени, сложно было сказать прошла ли минута или целая вечность, но котел был вымыт и пора было заканчивать. Гермиона выпрямилась, тряхнула бедрами, возвращая юбку на полагающееся ей место, обернулась и посмотрела на профессора. Он всё также увлеченно читал книгу. В этот момент купол, в котором пребывало сознание Гермионы, лопнул и окружающий мир обрушился на нее, возвращая окружающему пространству звуки, краски и запахи. Эксперимент был закончен, он на неё даже не посмотрел.
Тут нет описания, тут просто диалоги. И до сих пор, спустя уже столько времени, читатели пишут положительные отзывы. Теперь я хочу, чтобы он стал доступен и вам, читатели wattpad. Буду выкладывать по несколько глав в неделю Это просто хорошая история любви Драко и Гермионы.
Которая заставит поверить в чудо и настоящую любовь. После войны всё переворачивается с ног на голову. Волшебники больше не хотят терять время на предрассудки и готовы открыто рассказать всем о своей любви. И каково же всеобщее удивление, когда Северус Снейп и Минерва Макгонагал решат устроить пышную свадьбу, подготовкой к которой будут заниматься Драко и Гермиона.
Что же из этого выйдет? Когда мне было одиннадцать, я мечтал, что придёт какой-нибудь добрый волшебник и скажет, что мне предсказано спасти мир... Он пришёл, когда мне было шестнадцать. Но я уже не хочу быть героем.
Но моё мнение почему-то никто не хочет слушать...
Когда его спрашивают, что за история с ней связана, он вынимает изо рта свою знаменитую трубку и с неподражаемой хрипотцой в голосе произносит: «О, это было незабываемо…» Доп.
Когда его спрашивают, что за история с ней связана, он вынимает изо рта свою знаменитую трубку и с неподражаемой хрипотцой в голосе произносит: «О, это было незабываемо…» Доп.