Когда пришёл в корейский стритфуд ресторан Чико Рико и устроил там концерт#armendays.
Ритмика после Ивлева. Москва
Ирина Зарькова отпраздновала день рождения в новом ресторане Ikura. Новости Пикабу Помощь Кодекс Пикабу Реклама О компании. 20 февраля, в сети ресторанов Чико Рико стартовала тематическая акция на тему популярной игры «Genshin Impact».
Блогерша Иришка Чики-Пики призналась, что выпивала с Реввой после съемок
О планах по их продаже E1. RU рассказал хозяин кафе Сергей Лебедев. Эту идею он подсмотрел во время путешествия в Корею. В Сеуле есть кафе, где всё связано с туалетной тематикой — блюда подаются в форме какашек, а напитки — в мини-унитазах. Однако Сергею приглянулись именно пирожки. Это суперкрутая тема для корейской молодежи. Выглядеть наши пирожки будут точно так же. Пока мы их не запустили, ждем оборудование из Кореи, — объяснил бизнесмен.
Пицца в "Ricci Capricci" приготовлена в печи на дровах и предлагает широкий выбор топпингов и сочетаний, чтобы удовлетворить любой вкус. Вы также можете насладиться свежими устрицами, креветками, мидиями и другими морепродуктами, приготовленными в итальянском стиле. И не забудьте попробовать аутентичные итальянские десерты в "Ricci Capricci". От традиционного тирамису до панна-котта и канноли, в меню всегда найдется что-то для любителей сладкого.
Смирение и мужество леса в глухом углу, затиснутом между Псковщиной, Латгалией и Беларусью. Всё долготерпие земли, начиненной старым оружием, костями солдат, монетами времен ВКЛ и Речи Посполитой… «Амфибия» заглохла. Останавливаются и мотоциклы. Нам конец. Нас сейчас грохнут в прозрачном сосновом лесу… Сволочь все же этот профессор. Это он все придумал, его уродская затея — ехать в глушь… Меня все это достало. Его рассеянная жестокость. Эгоизм и тупость. Не обидь он Ладу, ничего бы сейчас не было, а теперь по его милости нас расстреляют партизаны. Это тоже ритуал, наш парный конферанс. Однажды в какой-то нашей поездке я заболела: температура и горло, и профессор — он вообще безручь страшная в хозяйственном смысле, профессор, избалованный мамой, бабушкой, женами, бабами, — скомстролил мне в гостиничных условиях какое-то подобие овощного супчика. Растрогавшись, я сказала: — Спасибо, мой ангел. В ответ он погрозил мне пальцем и сказал, что он не ангел, а говнюк. И эту репризу мы много раз повторяли. Так что теперь он должен наоборот сказать, перевернуть репризу. Но профессор говорит: — Даже не начинай. Забыл про ангела, про овощной супчик. Забыл, как надо отвечать. Хуже того, он вообще разнузданно нарушает все ритуалы, он говорит: — Ты на себя посмотри. Да, мы оба изрядные говнюки, это точно. Даже не уникальные говнюки, а какие-то самые обыкновенные, заурядные, невыдающиеся говнюки, эгоисты, приключенцы, бездельники, не пришей кобыле хвост, никчемные мотыляльщики по свету, плохиши, засранцы, люди без убеждений, любители котят и крепко выпить… …И это манит нас друг к другу… Мы — меньшинство, гонимое, страдающее меньшинство говнюков и засранцев, кругом сплошь порядочные люди, просто засилье людей с убеждениями, и нам не выжить, нужно сплотиться, учредить общество защиты и охраны негодяев от порядочных людей… Наверное, будет правильно, если нас расстреляют эти цыганско-латгальские партизаны, люди, которых все реально заманало. А потом мы обрастем легендами и мифами, и местные станут почитать нас как блаженных говнюков. Мне всегда нравились плохие. Волк, а не Красная Шапочка. Всегда хотелось, чтобы он сожрал эту дуру в кружевных трусах… Мы хотим выйти, чтобы помочь завести «амфибию», но мужик строго указывает нам сидеть в машине. Ничего не происходит. Точно, нас вязли в заложники… Знаешь, я однажды как-то надрался самостоятельно, в смысле без тебя, заскучал и решил написать тебе письмо. От руки вот так вот написать. Но не захотел писать пьяным почерком, так и не написал. Говорит профессор. А про что оно было, это письмо? Ну там про то, что вот эти наши мотыляния… Эта вся дружба идиотская… Что это очень важно для меня. Что, если бы этого не было, может, и меня бы не было… Что это гораздо важнее, чем любая любовь. Хмуро и не глядя на меня, говорит профессор. Курилка в стеклянном переходе между институтом и учебной студией. Толпятся ребята с операторскими кожаными кофрами. Парень продувает беломорину. Про него говорят — из академки вернулся. С мастером был конфликт год назад, ушел в академку, а вернулся уже не на игровое, а на документалистику. И у него есть курсовая работа — реально крутое кино. Парень, кстати, левый абсолютно. В смысле — левый? Ну, без династии. Со стороны. Отец военный, мать типа учительница. Живет в Чкаловском. Только он такой, знаешь… И послать может. Парень постарше, можно сказать, взрослый мужик двадцати трех лет, не мне, сопле, чета… Но надо собирать людей с фильмами, я — шефский сектор в комитете комсомола. Поедешь со мной фильмы показывать? Надо в Дом престарелых большевиков, а потом в Дом ученых, в Дубну. Левый глаз едва заметно косит наружу, маленький шрам на щеке, старая летная куртка поверх толстого свитера… Парень делает «звездочку» на бумажном фильтре беломорины и говорит: — Можно… Как-то хорошо говорит, нормально, не важничая и не суетясь. У него курсовая — реально крутое кино… Тогда не говорили «реально крутое». Или «левый». Таких слов не было. Была осень. Запах крепких папирос. Мечты о кино… И долговязый парнишка с острым кадыком сказал сперва: — Можно. И уже потом добавил: — Привет. Месяц стоял в ясном предзимнем небе, дали звонок на четвертую пару. Телефон, записанный в тетрадке по зарубежной литературе, детским стишком, считалкой сидит с тех пор у меня в голове. Одновременно вызывают по рации и звонит мобильный. В леспромхоз привезли получку за восемь месяцев, и сам Головымин приехал. Партизаны уходят, ничего нам не сказав, забыв о нас начисто… Они даже не берут то оружие, которое сложили в «амфибию», просто набиваются в свои убитые мотоциклы и уезжают. Мы остаемся в заглохшей «амфибии», целые, невредимые, и сидим, не глядя друг на друга. Ему стыдно за эти слова про любую любовь. Мне тоже стыдно. Стесняюсь сказать — один ты у меня и есть, профессор… Потому что, когда уже будет окончательно признано большинством голосов, что я омерзительная баба, тогда профессор скажет: в ее случае, коллеги, зло — это отринутое добро. Добро, не нашедшее применения. Отвергнутая нежность и никому не пригодившееся чистосердечие. За деревьями, совсем рядом, — трасса, собиратели на обочине продают бруснику и опята, голоса покупателей и собирателей, чей-то смех. Начинается дождь. Мы забыли проверить варенье в сторожке… 4 — Послушай, — говорю я профессору и даже называю его по имени. Мне не нравится имя профессора. Оно лысое какое-то. С детства заметила, что мужские имена бывают лохматые или лысые. Вот у профессора лысое имя. А сам он лохматый. Оброс до неприличия. Надо постричься, — говорю я. Они по-английски не понимают. Сможешь объяснить по-ихнему? Мы с профессором находимся в маленькой братской стране, в крошечном осколке бывшей большой братской страны. Местный язык похож на русский. Почти очень похож. Но не очень. Здесь много женщин. Была война, жестокая, кровавая междоусобица, мужчины поубивали друг друга, после войны наступила бедность, выжившие мужчины уехали зарабатывать на чужбину. Мы здесь выступаем. В университете и в Академии искусств. Здесь есть еще молодежь, которая хочет заниматься искусством. Профессор рассказывает про своих студентов, показывает фильмы. Я рассказываю про современных молодых российских драматургов. Запудриваем братской молодежи мозги, вешаем на уши лапшу. Лиса Алиса и кот Базилио. И мы идем по городу. Что-то все же крутится: работают кофейни и магазины, в салоне художников продаются по дешевке исключительной красоты льняные вещи, ручная вышивка, керамика, кожа, тусклая настоящая старина. Здесь только дети, женщины и старухи. Они остались сторожить страну, пока мужчины работают на стройках в больших богатых странах. Женщины пекут печенье и делают желе цветов национального флага. Гляди-ка, нет больше моей знакомой цирюльни! Все перекурочено, снята дверь, и женщины в рабочих комбинезонах выносят нам навстречу ведра со строительным мусором… Частые передислокации мелкого бизнеса — признак экономической нестабильности. Ладно, сейчас найдем, где тебя обкорнать как следует, друг-профессор. Пошли поглядим, поищем, что тут есть поблизости. Здесь всегда жарко, шумно и мусорно. Восток, хотя географически — юго-запад. Мне здесь нравится, потому что обшарпанность, мусорность, бардачность напоминают мне Москву моей юности. Центр еще ничего, вполне прилизан, но отойди на два шага — прелесть, чарующая разруха… Еще тут чудесные старые деревья, огромные платаны на тротуарах, на широкие стволы тут принято клеить объявления. Ты глянь — объявление на платане. Видишь, что написано? Я пытаюсь развивать лингвистические способности профессора. Ну, посмотри внимательно! Узнаёшь похожие слова? Мужская парикмахерская! Мущкарачка брадомахер-куафёрница. Ну и словечко! Дикая смесь из славянизмов, тюркизмов и германизмов. Следы всех завоевателей. Указатель во двор. Мы стоим на нормальной улице, которая, конечно, не Москва-Сити, но вполне тянет на добротные восьмидесятые годы прошлого века. Теперь открываем дверь, проходим насквозь подъезд, выходим во двор… Волшебство! Фокус-покус, чики-брык, трик-трак — и ты в позапрошлом веке. В глубине двора какие-то мазанки, лачуги с черепичными крышами, кругом старые огромные деревья, под деревьями спят косматые коты и старухи варят кофе в турках, сушится белье на веревках… А машина-то, машина вон там в углу… И как она ездит только, на ладан ведь дышит… Полный прицеп барахла… Я завожу разговор про парикмахерскую, старухи смотрят приветливо, одна из них встает и манит нас рукой. Да где парикмахерская-то? Вот тут, кругом одна сплошная брадомахер-куафёрница, кран кривой, медный, торчит прямо из стены крошечного домика с черепичной крышей, кое-как прилажена раковина, тоже явно времен Первой мировой войны, стоят кувшины… Мама, где мы? Но профессор показывает большой палец и усаживается в потертое кожаное кресло. Он послушно запрокидывает голову, и старуха поливает эту голову из кувшина какой-то темной водой. Вода пахнет травами… — Со травама, — приговаривает старуха. Никто никогда так не стригся. Все обзавидуются! Не стоять же тут? Пока вымоют, постригут, ополоснут… Пойду пройдусь полчасика. Чем сильнее нищета, чем мусорнее улицы, а подростки выглядят так, словно только что вышли из тюряги или вот-вот туда загремят, чем сильнее все это: нищета, мусор, стремные подростки, тем крупнее и ярче портреты президента. Да, тут есть президент, вполне себе мужчина, с большими ушами и строгим взглядом. И несколько мужчин в правительстве. Для представительских целей. Для красоты. Центральные улицы прилизаны. Да, мы стоим в очереди в ЕС, мы аккуратны и законопослушны, мы цивилизованные люди! Мы отравим всех бездомных животных, упрячем в далекие приюты уличных детей, отключим тепло и свет нищим старикам, и они умрут сами, надев ненужные ордена, мы наведем чистоту и порядок, но все равно вон там, в подземном переходе между рынком и автобусной станцией, в самый лютый зной будет стоять вонючая лужа, жуликоватая баба продавать мочалки и безногий малый в военной форме сидеть на своей разбитой коляске и петь шершавым голосом под гитару… Я возвращаюсь, платан с объявлениями, сквозная дверь с приличной улицы, проходной подъезд, чики-брык, фокус-покус… Фокус-покус. Во дворе никого нет. И машины нет. И старух. И профессора. Какой-то дед чинит башмаки на верстаке. А где парикмахерская? Чудное слово, похожее на наше «тронулись» или «накренились». Так, понятно. Уехали, а свежевымытый профессор пошел искать меня. Ну-ка, я ему счас на воцапчик… Сумерки. Прилизанный центр города ощетинивается. Ведет себя как подросток, когда родаки отвалили на дачу. Не надо больше притворяться хорошим. Да, на самом деле я вот какой! Старуха роется в мусорном баке. Одноногий старый цыган играет на аккордеоне. Две очень пьяные женщины плетутся, поддерживая друг друга. Хочется скорее спрятаться в гостиничном номере. В гостишке профессора нет, и мое сообщение не прочитано. Слился, гад. Отправился за впечатлениями. Квасит, небось, где-то. Сквозь сон я прислушиваюсь — не пришел ли, не открывается ли дверь соседнего номера. Не открывается. А послезавтра улетаем в Москву. Утром звоню кураторше наших выступлений. Мы встречаемся. Рассказываю про парикмахерскую. Она встревожена. Звонит куда-то. Еще куда-то. После обеда меня подхватывает «микрик», полный молодых монахинь. Ну ничего себе попадалово. Деревня в предгорье. Тут очень красиво. Ворота закрыты. Монахини требовательно стучат стволами автоматов, что-то говорят, кричат по-своему. Наши языки похожи. Почти то же самое, но другое. Понятно почти все, но не совсем. Не совсем понятно, и не все. Почти да, но нет.
Чико Рико интерьер. Chicko, Москва, Дубининская улица. Токпоки Чико Рико. Чико Рико на палочке. Автокресло Чикко 15-36. Chicco автокресло 15-36 Semi Universal. Чико меню. Chicco меню. Чико Рико кафе меню. Чико Рико бургер. Чико Рико Отрадное. Чико Рико меню Геншин. Чико Рико Брэнд. Чико Рико Брендинг. Чико Рико новый лого. Тематическое кафе. Корейский стрит фуд. Открытие ресторана. Открытие корейского кафе в Екатеринбурге. Основатели стрит фуда. Коляски Чикко для новорожденных 2 в 1. Коляска Чико Рико. Chicco car Seat Purple 2015. Автокресло Chicco vector. Chicco Portugal. Чикко Иерихо. Chicco Marsupio go переноска. Chicco Marsupio красный Baby Carrier. Кенгуру Chicco Marsupio красный. Chicco 10960 переноска. Автолюлька Chicco Keyfit 30. Chicco автолюлька с базой Keyfit. Chicco переноска Keyfit 30. Автолюлька Чико зеленая. Корейский уличный ресторан.
ООО "ИКА "РИКА"
Концепция ресторана предполагает локальную рыбу по доступным ценам и двойной формат продажи: ресторан и рыбная лавка, в которой можно взять свежую рыбу и морепродукты с собой или попросить приготовить прямо в ресторане. Такая концепция заведения уже прошла проверку и проработку в Казани — ресторан сети открылся там в июле 2022 года. В меню заведения представлено более 30-ти видов рыбы и морепродуктов, среди которых: барабулька, килька, кефаль, сарган, ставрида, щука, карп, мидии, рапаны, кальмары, каракатица, креветки, осьминог, устрицы и многое другое.
Двухэтажный ресторан современной грузинской кухни Добро пожаловать в ресторан «Чичилаки»!
Около сотни блюд в лучших традициях удовлетворят любой запрос дорогого гостя.
Чико — это проявление любви ко всему корейскому: начиная от музыки и заканчивая традиционными блюдами. Наконец, заведение открылось в Самаре на Молодогвардейской, 98 и на Первомайском спуске.
Анимационный сериал «Чик-Чирикино» — это познавательно-развлекательный проект одной из крупнейших российских анимационных студий «Паровоз». Главные герои — многодетная семья Чирикиных, каждый день которых наполнен знакомыми каждому зрителю ситуациями из жизни. На сцене выступят: Белка, Алиса Буслова, группа «Фэмили» и многие другие.
Что в меню?
- Интерьер и атмосфера
- Ритмика после Ивлева. Москва
- Блогерша Иришка Чики-Пики призналась, что выпивала с Реввой после съемок
- Рико китай город
- Chiсk O`Rico, корейское кафе - Посланников переулок, 18 ст1, район Басманный , округ ЦАО в Москве
Почему Ритмика?
- Что в меню?
- Naomi Bistro, «Шмак» и Ikura: ресторанные открытия Москвы – The City
- Рестораны Квартира 44 в Москве
- Десерты от Niqa Patisserie & Cafe
- Чика рико кафе
- Telegram: Contact @poehali_v_centr
Кафе "Chick O'Rico": "Игра в кальмара" навынос [обзор]
Депо» прошла большая космическая вечеринка вместе с героями мультсериала «Чик-Чирикино» анимационной студии «Паровоз». Прошло с аншлагом: молодежь перекрыла полосу на Карла Маркса на открытии K-pop-кафе в Иркутске. Главная Новости и события Космическая вечеринка с героями «Чик-Чирикино». корейское кафе. Бургер Кинг, сеть ресторанов быстрого питания. Кафе «Chik O'Rico» / «Чик О'Рико» Москва ул. Б. Новодмитровская 14с1: описание, фотографии, телефоны, меню с ценами, отзывы, рейтинг. Москва. Сегодня c 09:00 до 20:00. Открыто.
Ресторан чико в москве адреса
В воскресенье в ресторанах Maroon и Meraki пройдет целая серия предновогодних мероприятий: от детских мастер-классов. Кафе Чико Рико в Москве на Савеловской. Кафе «Chik ORico» / «Чик ОРико», Москва: бронирование, цены, меню, адрес, фото, отзывы — Официальный сайт Restoclub. КОРЕЙСКИЙ СТРИТФУД. Кондитерская и кафе Niqa Patisserie & Cafe – кусочек Парижа, который можно найти по трем адресам.
Почему Ритмика?
- Чико рико кафе - 87 фото
- Читайте также
- Ресторан чика меню
- Чико рико кафе москва - фото
Чико рико кафе москва
Разошлись ближе к 4 утра — спасибо вам всем за праздник! Ирина иронично подвела итоги, запостив фото упаковки пастилы под названием «От запоя и пьянства» — ее «меню» на ближайшие пару дней.
Ru «Зато когда этот хит вышел, то у меня столько просмотров стало... И когда я начала общаться с Александром, то думала, что он какой-то там запальцованный показывает соответствующий жест. Ru» , а потом поняла, что он простой пацан», — заявила блогерша. Она добавила, что не выпивала с Реввой на съемках, а только после работы.
Салат с бейби шпинатом, авокадо, юдзу трюфельный соус и драй мисо 970 рублей — свежо, сочно, уместно взять в стол. Из лёгких морских закусок рекомендуем татаки из лосося с шоу юдзу соусом 980 рублей — нежно и с лёгкой кислинкой, — севиче из сибаса с авокадо и tiger Milk 950 рублей и тирадито из желтохвоста и юдзу заправкой 1550 рублей : качество ингредиентов в raw блюдах показательно для азиатских ресторанов, и оно здесь отменное.
Из линейки роллов нас соблазнил составом ролл Фудзи 1170 рублей : креветка темпура, краб, огурец, терияки. Не прогадали, сочетание сбалансировано: сочно, вкус морепродуктов её теряется. Один из титульных разделов меню — робата — традиционный японский гриль. На нем готовят морепродукты, мясо и овощи. Мы попробовали опаленный гребешок 990 рублей — мясистый, полнотелый.
Чико Рико корейский стрит фуд. Чико Рико кафе меню. Chicco кафе. Баббл ти кафе Москва. Кафе Bubbles Москва. Кафе в Москве бабл. Чико Рико еда. Regent ресторан Арбат. Ресторан Рико Ильинское. Рико ресторан Ильинское шоссе. Ресторан Регент в Москве. Ресторан Cicco Club. Chicco ресторан. Chicco Дмитровская кафе. Чико Рико работники. Мясницкая 11 кафе. SOS Cafe интерьер. Saperavi Cafe, Москва, улица Покровка. Ресторан Саперави Покровка 5. Саперави кафе Тверская Ямская. Саперави ресторан Москва. Одесская 13 Москва. Одесская улица 13а Москва. Ресторан на Азовской улице. Круглосуточные рестораны. Кофейня четыре фрегата. Чико Фрунзенская кафе. Траттория да Чикко. Траттория Кинель.
Ритмика после Ивлева. Москва
В сегодняшнем видео на канале FoodKor Рецепты Корейской кухни я отвечу на вопрос, так ли хорош корейский стрит-фуд в Москве? В меню 6 категорий и 41 блюдо с ценами от ресторана Chick O'rico расположенного по адресу улица Покровка 1/13/6с2. Подробная информация о компании Chiсk O`Rico, корейское кафе, контактные телефоны, адрес официального сайта, похожие организации, группы в соц сетях, график работы, ближайшие остановки, парковки для автомобиля, парковки такси и банкоматы, расположение на карте. Блогерша Иришка Чики-Пики приобрела подписчиков из-за дружбы с фрик-блогером Олегом Монголом.
Чика рико кафе
Значит, надо открывать свой ресторан. Что в меню? Но, когда случился первый локдаун и ресторан оказался под угрозой закрытия, Сергей пошел за вдохновением в Инстаграм запрещенная в России экстремистская организация и ТикТок. Там он изучал корейскую кухню и смотрел, какие блюда популярны сейчас в Корее, что набирает много просмотров, чего нет в Москве. Так в меню появились корн-доги. Постепенно ассортимент рос. Потому что я старался добавлять только интересные и фотогеничные блюда. Сейчас я, конечно, уже все сто раз перепробовал. И есть мои фавориты: это чикен, корн-дог и токпокки». Топ блюд в меню «Чико Рико»: корн-дог с картошкой фри «Это сосиска с сыром моцарелла на палочке в панировке из картошки фри снаружи. Сыр тянется до потолка, внутри сочная сосиска, а снаружи хрустящая картошка фри и яркие соусы, которые делают вкус еще более насыщенным».
Это тонкие хрустящие грибы, жареные в остром или кисло-сладком соусе, по желанию можно обернуть в бекон». Сыр смачно тянется, вкус яркий и специфичный. Это блюдо тоже я нашел в корейских тиктоках, в Москве его больше никто не готовит». То есть видео, на которых человек смачно, очень с аппетитом и много ест. Очень популярная фишка в Корее.
Или у жителей глуши во всем мире есть свой, общий язык? А они оба из глуши — баба Зоя из тверской, Жан-Люк из французской… Я машу им рукой, но они не обращают внимания. Кладовка — старое туманное зеркало, велосипед с гнутой рамой, кадушки и бельевые корзины, барахло, барахло и модели старинных кораблей на полках — совсем как настоящие. Еще комната — две женщины купают в огромном тазу пухлого кроткого младенца, но не отвечают на вопросы, даже не отрываются от своего занятия… Может, я невидимка? Нет, но Алеша же с Колей меня точно видели… Из полукруглого окна на лестнице видна осень, желтые листья тополя. Но в комнате по соседству пахнет хвоей и красуется свежая, не до конца наряженная елка… А тут что? В этой комнате повсюду жердочки, кормушки и даже настоящее дерево. По комнате летают всякие мелкие пташки и садятся на голову и на плечи к хитрому бородатому деду. Дед сидит за просторным рабочим столом. На столе много красок и кисточек. Одна птица, величиной с сойку, уже совершенно синяя. Я в пустой комнате с окном, из которого виден белый берег зимнего моря. Где профессор? Надо разобраться… Это точно дом из Прибалтики, в таких домах мы с мамой живали каждый август на Рижском взморье… Но почему окошко кухни выходит во двор на Хитровке? Входит профессор в старой летной куртке, в какой ходил студентом. С каким еще трубочистом? Может быть, эти люди на кухне — мои персонажи? Но персонажи, не прототипы же… — Классный дом, — соглашаюсь я, — но уж больно бредовый… Чушь какая-то, пошли отсюда… Профессор избегает смотреть на меня и говорит сбивчиво, или это голос пропадает, как в мобильном, когда плохая связь… — Это вообще не моя инициатива. Студенты снимали за свой счет, они очень прониклись… Было тяжело пережить, мне было очень тяжело, серьезно, я даже не ожидал, я приходил и читал им твои сценарии, мы читали вслух по очереди и обсуждали несколько недель подряд, и они решили, раз у тебя не было поставлено ни одного сценария при жизни, то надо снять обязательно такое вот попурри, в память о тебе… — В какую такую память обо мне? Я что, умерла, что ли? Нет, правда, погоди, почему ты говоришь — «при жизни»? Я смотрю на профессора, и он отводит глаза, он как-то мнется, мужчины вообще бывают мнущиеся и немнущиеся, в обществе немнущихся мужчин бывать приятнее… Профессор отводит глаза, ему неловко сказать мне, что я умерла, так же как мне было трудно сказать об этом ребятам, пекущим белые пироги на кухне. Он мнется и собирается выходить из этой комнаты. За окном белый берег моря, картинка становится крупнее, ближе: мандариновые корки на снегу, две девочки качаются на качелях, и человек с велосипедом машет им рукой издалека, и шум, шорох — это шумит прибой. Мы с профессором в зале. Зал небольшой, современный, с иголочки, так и дышит новизной, невесомые пластиковые, ярких цветов стулья и народу навалом. Кино только что кончилось, объявили перерыв, люди встают, двигают стулья, тянутся к выходу, топочут сапогами, переговариваются, оттого и шум… — Есть недопустимые вещи. Есть табу, понимаешь, табу! Я их откуда-то знаю. Где-то видела. Это какие-то мои знакомые, из сна или из фильма, который так и не снят, потому что сценарий не написан: руки не дошли, очень много времени отнимают поездки по работе, еще больше — болтовня и застолья… Я хочу их окликнуть, пообещать, что непременно напишу про них, хочу хотя бы посмотреть, они или нет, но профессор, приобняв меня за плечо, участливо предлагает: — Ну что, по писят и на обсуждение? Мы ждали суп из сифудов. В углу какой-то дядька в рабочем комбезе не спеша расправлялся с огромной порцией свинины в сладком соусе. Очень хотелось есть. Мы смотрели в окошко. Мулатка подрулила на велике, шлепнула на стену объявление про танцевальные классы. Из машины вышла женщина с двумя лохматыми мальчиками, пошла в парикмахерскую. Возле магазина «Товары для животных» парень сидел на корточках перед пожилым лабрадором, уговаривал надеть башмаки: на улице тепло, но слякотно. С диким воем промчались пожарные машины. Белая девушка провезла на коляске пожилого нигера в растаманской шапке. Он сосредоточенно вязал спицами другую растаманскую шапку. Протащилась толпа орущих младших школьников с задротом учителем. Чудно: учитель начальных классов — молодой парень. В России такого не увидишь. Хозяин лабрадора уговорил его обуться и увел. Из парикмахерской вышла женщина с двумя свежепостриженными мальчиками. Мы ждали суп. Потом выяснилось, что он работал в китайском ресторане в Новосибе. Действительно, возле кассы висело объявление: заранее просим прощения за наше обслуживание. Широкое лицо, круглые карие глаза, плечистый, с большими руками — вскормленный буреком и каймаком, вспоенный козьим молоком, со славянской душой, прогретой балканским солнышком. Югослав, точно! Работал на стройке в Москве. Они не знают, что мы в погоне. У нас погоня, ясно? Мы гонимся за Ладой Жовнер. Лада Жовнер — человек, а не последняя новинка отечественного автопрома, хотя звучит, конечно, похоже. Лада Жовнер — девушка. Зовут Лада, фамилия Жовнер. Бывшая студентка профессора. Исчезла не попрощавшись. Лада сняла документальный фильм «Пословицы и поговорки русского народа». Чисто наблюдения за людьми на улицах, в магазинах, в электричках, в пивнухах, на свадьбах, в поликлинике. И титры — пословицы и поговорки. Интересно получилось. Одна беда — фамилия у Лады не Петухова и не Пантюшкина, а Жовнер. Люди обиделись. Кто-то почувствовал себя жестоко опропагандированным, кто-то цинично укощуненным, кто-то и вовсе — зарусофобленным не на шутку, и какие-то радетели подожгли дверь квартиры, которую снимала Лада, и коллеги встали на защиту. В фейсбук заглянуть страшно было. Профессору тоже следовало бы встать. Как-то выступить, хотя бы на фейсбуке, что ли. Но профессор сказал, что не хочет во все это лезть в силу целого ряда причин, и промолчал. Тут, конечно, поднялась встречная буря в фейсбуке, направленная против профессора, фейсбучная страшная буча, профессора записали в подонки, и какие-то совсем уж пламенные энтузиасты сбегали подожгли ему дверь. Репертуарчик скромен, арсенал невелик… К сожалению, Лада Жовнер была не только его бывшей студенткой, но и его кратковременной девушкой. Вот говорили человеку — не скатывайся ты в эту пошлятину, так нет — оскоромился. Еще бы! Лада реально классная, коротконогая сисястая полукровка с носом кнопкой, копной кудрей, родинкой над верхней губой и чудесной улыбкой. Ох, как встрепенулся этот унылый стареющий барбос. Должны быть какие-то табу, говорили друзья, но сердцу не прикажешь, под этим соусом жена профессора, ангелоподобная истеричка, раза два не до конца резала вены, а потом ушла, прихватив чудесную квартирку возле Елоховской площади. Но и с Ладой как-то не срослось, так и не соединились, и вот потом этот фильм и отказ выступить в защиту… Лада исчезла бесследно. Друзья и знакомые говорили, что она страшно страдает, и окончательно записали профессора в негодяи, но ведь и негодяям надо с кем-то выпить «писят», кому-то поплакаться, с кем-то сходить погулять в Лефортово, позвонить, послать эсэмэску среди ночи. Для этого есть я, здрасьте. Я дружу с негодяями. С аморальными типами, неверными мужьями, предателями, «вообще подонками», алкашами и всяким сбродом. То есть многие дружат с такими, но с крупными, серьезными, полезными, с которых можно что-то поиметь, а я — с мелкими, беспонтовыми мерзавцами из тех, кто сам про себя говорит: «Пойми, я не предатель, я просто несчастный человек». Они трюхают за мной замухрышной стайкой, как бродячие барбосы, и у меня всегда найдется для них рюмаха и плошка супу. Меня на этом поприще одобрил и ободрил сам протоиерей К. Протоиерейка — тоже, между нами, тот еще озорник, из бывших забулдыг и хиппарей, а теперь поди ж ты…. И вот когда всплыла тема поехать снять документальный фильм про елку на женской зоне, про елку для мамаш-зэчек и их младенцев, сидящих в тюремном детдоме, профессор решил, что сделать это может только Жовнер, и стал писать ей на почту. Когда и на десятое письмо никто не ответил, я написала ей со своего адреса: появитесь, пожалуйста, по делу нужно, он тут без вас зашивается. Через тридцать секунд пришел остроумный ответ: что зашивается, это правильно, ему уже давно пора зашиться, спасибо за внимание, идите вы все по домам, не беспокойте меня больше никогда, всего доброго. Показала ответ, и профессора переклинило. Профессору всралось отыскать Ладу Жовнер. Ну, Коста-Рика, это, положим, уже слишком, это сплетни, никакой Коста-Рики на самом деле и вовсе нет, а вот Америка… У него есть виза, делали для какого-то проекта, проект лопнул, а виза осталась. То есть, допустим, мы как-то долетим, а дальше? Лекцию прочтем, кинцо покажем, выступим, мастер-класс проведем. Он думает, это кому-то нужно. Тем не менее мы долетаем до Нью-Йорка и три дня, от бестолковости и нетерпения то и дело обостряя международные отношения в дешевых харчевнях, тыркаемся в поисках Лады Жовнер… Наконец суп из сифудов подоспел, огромные бадейки вкуснейшего, честного супа, и мы на радостях братались с китайцем и югославом, клялись дружить, снять вместе кино, организовать точку общепита, ездить друг к другу в гости… Удалось вычислить, что Лада работала у русских старичков далеко внизу, почти на Кони-Айленде, и можно подъехать, попробовать что-то узнать у этих старичков. Вот и телефон Бориса Яковлевича… На Брайтоне мы выходим из метро и тут же видим объявление про ясновидящую. Профессору интересно. Идем по стрелочке. На лестнице, где ведет прием ясновидящая, страшно пахнет жареным луком. Облом — ясновидящая сегодня нянчится с внуками. В боковой улице, соединяющей основную авеню с набережной океана, сидит на скамейке возле социального дома бодрый старик с чудесной дворнягой на поводке. Это Борис Яковлевич. Ладочка у нас больше не работает. Уехала обратно в Россию. Она очень любит Россию, настоящий патриот. А мы так к ней привязались. Очень хорошая девочка. И я привязался, и жена, и Чапай. У меня жена — молодая. На пять месяцев меня моложе. Лежит уже три года. А Ладочка за ней ухаживала, лучше родной дочери. Такая хорошая девочка. Похожа на нашу Ривку. Ривка — тетка жены. Что вы! Вот про кого надо фильм снять… Умерла в девяносто третьем. Она из Бессарабии. В двадцатом году ей шестнадцать было. От гражданской войны бежала с другими подростками, на лодке переплыла Буг, подалась в Палестину. Работала там на стройке. Сыро было, малярия. Решила пробираться в Америку. А тогда, чтобы приехать в Америку, надо было иметь сто долларов. Так она перебралась в Марсель, работала там в порту, копила сто долларов. И в двадцать втором году уже приехала сюда. Знала русский, идиш, украинский, румынский, французский и английский в совершенстве. Вот это был человек! Наша Ривка. Ладочка так на нее похожа… Очень хорошая девочка. Любит Россию. Ну как — куда? Она нам не сказала. Россия большая. Там ищите. А зачем вы ее ищете, что случилось? Ну, будьте здоровы, главное, не болейте. Путину там поклон от нас, от всего дома. Молодец мужик! Из какого-то окна опять оглушительно пахнет жареным луком. Сильней, чем океаном. Мы сворачиваем на набережную, повидаться с океаном. У профессора звонит телефон. Зачем вы волновали Бориса Яковлевича? Что это такое, в конце концов? Ему восемьдесят шесть лет! У нее очень хороший, чистый и теплый голос, мне кажется, что он оранжевый. Я на вас ничуть не обижаюсь, я даже вам банку варенья приготовила, но забыла забрать, когда впопыхах уезжала на рабочем поезде. Оно там в шкафу стоит. Банка яблочного варенья. В шкафу в сторожке. Говорит она своим оранжевым голосом. Лада… Можете проверить, разъезд пятьсот одиннадцатый километр, сторожка, слева от двери дощечка вынимается, лежит ключ. Входите, в шкафу, подальше так, в углу, — банка варенья, на ней наклеено, что это для вас. Лада… Поезжайте проверьте, только осторожно: места глухие, нищие, народ уже реально заманало всё. Лада… Не звоните больше и не гоняйтесь за мной по белу свету, не смешите людей. Лада… Отбой. Дышит океан. Под деревянным настилом какая-то возня — крысы или бомжи русско-еврейско-хохлятского происхождения. Бросивший курить профессор стреляет у меня сигарету. Мы долго идем в сторону метро, всюду бумажный сор и пахнет едой, много молодежи и детей, клочки разговоров — по-сербски, по-русски, по-украински, по-грузински, по-арабски, испанский, иврит… Взрослые устраивают войны и революции, чтобы жизнь была лучше, а дети уплывают от взрослых и их революций на лодочках, спасаются как могут, дети теперь знают: какие войны за лучшую жизнь ни устраивай, сколько крови ни проливай, черные лестницы бедных окраин в больших городах всегда пахнут жареным луком и люди в тесных квартирах с ужасом ждут завтрашнего дня и не понимают шуток, так будет всегда, поэтому не стоит даже заводиться с борьбой за какую-то там справедливость, лучше уплыть на лодочке куда подальше и сидеть среди понаехавших, которые все свои. У меня лютый джет лэг по жизни, я всегда хочу спать, никогда не понимаю, где я, и с трудом осознаю происходящее. И поезд линии Q, гружённый разноплеменной беднотой, карабкается вверх, ползет по мосту, к сверкающей в сумерках горе драгоценностей и сокровищ, сумасшедших возможностей и волшебных превращений, к вожделенному кладу — Манхэттэну. Мы ночуем в гостинице. Пахнет шмалью. Тараканы клацают зубами и потирают руки, глядя на нас из щелей. За стеной кто-то протяжно и заунывно трахается, какой-то безрадостный бесконечный процесс. Или радикулит у них обоих? Ночлежка из пьесы «На дне» — просто пансионат управделами президента по сравнению с этой норой. Непонятно, почему эта нора стоит двести баксов в сутки. Итс Манхэттен, бэйби… Мне страшно погасить свет: сейчас тараканы начнут топать по мне ногами… Профессор молча переживает. На аппетит, однако, не жалуется — переживает и пережевывает, уже вторую коробку суши молотит как бы в забытьи… А потом говорит неожиданно весело: — Врет. Вот поеду и посмотрю, что там за варенье. Мы покупаем по двадцать джинсов и по сорок маечек — с отвращением к самим себе и к обществу потребления. Неохота покупать, ни за что глаз не цепляется, и денег в обрез, и за перевес придется доплачивать, но надо. Мы русские туристы в Нью-Йорке. И возвращаемся на родину. Третью даже с собой не берем. Но я-то знаю, что у профессора припрятана и вторая, и третья, и мы ее откроем, но выпить не хватит сил, только едва отопьем, за третью мы примемся за завтраком, а там — слово за слово, то да се, и по весне нас обнаружит в сторожке досужий медведь… Мне в голову приходит прекрасная мысль.
В диалоге участвуют двое, третий молчит, совершает какие-то действия может быть. Помните, что чтец не вывезет одним голосом озвучить мальчика, девочку и еще одного мальчика, например, и чтобы слушатель не запутался - кто что говорит. Объяснение происходящего на диалогах - тоже в топку. Всегда помните, что в истории должны быть задействованы запахи, звуки и тактильные ощущения персонажей. Одевайте своих персов. Это можно даже подать через комментарии к диалогам, не обязательно тщательно прописывать это в тексте. Всегда думайте, на каком моменте слушателю станет неинтересно, и он выключит ваш рассказ. Конкуренции море. Поэтому - не растягивайте, не размазывайте не интересное никому самокопание Главного Героя, или какие-то факты из его жизни, которые можно описать в двух предложениях. Не описывайте длительные поездки, унылую жизнь Главного Героя в деталях. Нагнетайте обстановку. Иногда это страшнее, чем то, что происходит в экшене. Должна незыблемо присутствовать в сюжете, в действиях всех персонажей. Ройте инфу. У вас есть Гугл. Информация по месторасположению локации , которую вы выбрали, километраж дороги, по которой едет Главный Герой, населенные пункты, все должно быть как в реале. Внезапно может появиться в комментах чел, который там живет, и заорать, что "вы все врёте, не так у нас". Старайтесь не слить концовку 9. Добавьте шуточек. Дайте людям отдохнуть, читая и слушая вас. И так все напряжены до предела. Фразы в диалогах и комментарии к ним. В озвучке частые комменты подобного типа звучат навязчивым повтором, лучше использовать комменты, отображающие либо действия персонажей, либо их эмоции. Что в чтении приемлемо, в озвучке не очень хорошо. Не надо называть Главного Героя только одним именем в тексте. При озвучке частые повторы имени вызывают раздражение у слушателя. Он в какой-то момент начнет считать повторы, и писать комментарии под видео, сколько было Викторов или Максов за полчаса. В озвучке это будет выглядеть : макс, макс, макс , макс, макс пошел, макс сел, макс бежал.
Молодец управляющий, что занимается с ребятами. Давно я не встречала в кафе такой хороший персонал. Подробнее Тима Турсунбаев 18 апреля Одно из прекрасных месть в Москве Сервис на высшем уровне Еда и напитки просто невероятно Отдельное спасибо кондитерам За такие вкусные десерты Подробнее Александр Ермолаев 18 апреля Хорошее кафе. Спокойное и уютное. Есть свои фишки в виде 4л чашки для кофейных напитков и супер большого круасана XXL. В следующий раз закажем и попробуем. Круасан надо заказывать заранее при бронировании столика. Подробнее Татьяна Радостева 16 апреля Отличная кухня, хороший кофе, очень люблю взять с собой домой багет и круассаны, багет прямо такой воздушный!
Чико рико кафе москва - фото
Андрей Шмаков, более всего известный в Москве как шеф-повар ресторана Savva при гостинице «Метрополь», открыл бутербродную на Солянке. Официальный сайт кафе. Нажимая на кнопку «Отправить», Вы даете согласие на обработку персональных данных. Оформить доставку 46 позиций меню из ресторана Chick O'Rico в Москве по адресу улица Покровка, 1/13/6с2, через сервис Яндекс Еда. Доставка из Chick O’Rico (Бутырская, 46, стр. 1) демонстрирует саркастический подход к потребностям населения. Ролл «Большой и черный» или вафли «Я сверху» — явное тому доказательство. Если решитесь, звоните по номеру: +7 (977) 791-68-48. Плюсы: блюдо «Я. Главная» Новости» Иришка чики пики новости.