В театре и в телевидении («живом»!), в отличие от кино, время показа равно времени физического действия. В-третьих, театр отличается от кино живыми эмоциями, живой актерской игрой. Самым значимым отличием работы актера в театре и кино, как считает Саара Кантелл. Чем отличается спектакль от фильма: сравнение и особенности. В театре, в отличие от кино, художественное оформление сцены в течение акта остается неизменным (не считая случайных обстоятельств — вроде появления луны или облаков — и неправомерных заимствований из кино, вроде вращающихся кулис или движущегося задника.).
Кино или театр — кто покорит сердца и останется в истории искусства
Чем отличается спектакль от фильма: сравнение и особенности. Театр и кино имеют общий «корень», композиционную структуру сюжета, движущей силой которого является конфликт. это о разнице между фильмом-спектаклем и телеспектаклем, вероятно, было сказано. Театр — дело живое, это в кино по 5-10 дублей. Премьера сериала состоится 1 мая в онлайн-кинотеатре KION. «Безумный Макс» от ветерана студии Ghibli: главные новости аниме за неделю.
Почему люди чаще ходят в кино чем в театр кратко
Есть еще один фактор, разделяющий театр и телевидение, — способность телевизионной камеры как и кинокамеры «вырезать» часть пространства. Отсюда происходит еще одно очень важное отличие театра от телевидения — то, как мы видим происходящее действие. Трех человек, сидящих на сцене, мы видим, во-первых, все время в одной и той же крупности, т. Трех человек, сидящих перед телевизионными камерами, мы видим на экране не так. Вспомните, как режиссер, переключая камеры, меняя точки зрения и крупность, показывал зрителю то одного человека, то другого, то сразу троих. В театре вы видите все пространство сцены, и другой возможности видеть у вас нет. На экране можно увидеть часть пространства ту, которая «вырезана» камерой, ограничена рамкой экрана , т.
Камера имеет возможность приблизиться к человеку или удалиться от него, показать зрителю очень крупно во весь экран какую-либо мелкую, но важную для действия деталь, например игральную карту или иголку. Камера может показать человека спереди или сбоку, сверху или снизу. Перемещая камеру, можно показать на экране то, что невозможно увидеть из театрального зала. Способность камеры менять ракурс и вырезать часть пространства означает возможность монтировать т. Рама экрана, ограничивающая пространство, — важное средство воздействия на зрителя. Живописец выбирает ту часть пространства, которую он хочет показать, остальное отрезает рамой.
Рама экрана, подобно раме картины, устанавливая границу изображения, одновременно позволяет выбрать именно ту часть пространства, которая нас интересует. Зритель в театре, в сущности, сам решает, какой участок сцены должен быть объектом его внимания. Режиссер лишь в большей или меньшей степени помогает зрителю сделать этот выбор с помощью различных приемов, световых эффектов, мизансценировки и т. Большая или меньшая степень внимания зрителя в театре обусловливается не только степенью участия в сюжете того или иного персонажа, но и местом актера на сцене. Внимание телезрителя как и кинозрителя на том или ином объекте сосредоточивает телевизионный режиссер, ибо в поле зрения камеры находится не вся сцена как и в поле зрения театрального зрителя , а лишь тот ее участок, который в данный момент заслуживает, по мнению режиссера, наибольшего внимания. Другими словами, независимо от воли зрителя телевизионный режиссер делает выбор, как бы вырезая из пространства наиболее существенное для зрелища для зрителя и переносит это на экран.
Чем отличалось бы такое интервью кроме, разумеется, того, что оно вымышленное, игровое от телевизионного интервью? В чем выразилось бы сходство? Сходство главным образом было бы в том, что зрители в театре, как и зрители прямой телевизионной передачи, находились бы в одном и том же времени с участниками происходящего интервью.
Иначе говоря, зритель в театре и телезритель присутствуют при совершении события, видят его в то самое время, в ту самую секунду, когда оно происходит — в подлинном физическом времени и пространстве. Это очень важно, очень привлекательно для зрителя. У телевидения и театра есть еще одна черта сходства — зрелищность.
Сидя перед сценой, как и перед экраном, мы видим и слышим происходящее, а не только слышим, как по радио. Значит, у театра экран заимствовал сначала — киноэкран, а потом экран телевидения зрелищную сторону действия: костюмы, декорации, освещение, грим и т. Из театра пришел на экран и видимый человек — актер, произносимое им слово и, разумеется, сама основа действия — пьеса, сценарий.
Журналист, выступающий на телевидении, также должен обладать некоторыми актерскими данными, например, исполнять заранее написанный текст в импровизационной манере, избегать скованности, «зажатости» в позах и движениях в кадре. При написании сценария он должен владеть общими законами драматургии чему посвящен специальный раздел данного учебника. И на сцене и на телеэкране общим является синтетичность средств воздействия на зрителя: тут и декорации немаловажный элемент студийной передачи , и литературное слово, и актерское мастерство.
В этом состоит сходство телевизионного, экранного зрелища с театральным, сценическим с точки зрения зрителя. Но существует еще и другая сторона вопроса, представляющая сейчас для нас гораздо больший интерес и гораздо менее очевидная. С точки зрения создателей телевизионной передачи сценариста, режиссера, актера существует еще целый ряд положений, сближающих театр с телевидением.
И, прежде всего это подлинность времени и пространства. В театре и в телевидении «живом»! Именно одновременность совершающегося действия и его показ телевизионными камерами не позволяют в данном случае «сжимать» и «растягивать» действие во времени и пространстве.
Театральный драматург может сократить время действия, прибегнув к воображению зрителя, допускающего на сцене театра целый ряд условностей.
Все эти вещи вы не можете делать в театре. Вы можете носить более распространенную, повседневную одежду, в то время как в театр вы должны носить более формальный и умный. Недостатком является то, что если фильм Новый, то билеты могут быть распроданы так, что вы не можете смотреть фильм, который вы хотели в течение нескольких дней после его первой ночи. Следует признать, однако, и это еще один недостаток заключается в том, что некоторые фильмы оказали дурное влияние на многих людей. Фильмы, в которых показана деятельность преступников, побуждают многих молодых людей совершать преступления. Другие фильмы тоже, такие как те, которые имеют дело с сексом и другими естественными слабостями человека, развратили мораль многих людей. В результате правительства многих стран были вынуждены вмешиваться в показ и производство некоторых фильмов. Тем не менее, кино продолжает сохранять свою популярность. Последнее, о чем я хочу рассказать-это смотреть телевизор.
Это очень удобно, что вы можете смотреть телевизор, лежа на диване.
Они сочиняли театральную реальность из ничего, с чистого листа. Иногда режиссер придумывает все сам и выплескивает это на сцену с помощью артистов, но иногда эти спектакли сочиняются коллективно. Кантор в первую очередь был художником, и долгое время его не воспринимали как режиссера. Последний период своего творчества он называл «Театром смерти». В его рамках было поставлено пять спектаклей, самый известный из которых называется «Умерший класс».
Кантор рассказывал, как приехал однажды в польский городок Белополе, в котором родился, и увидел здание школы, в которой учился, заброшенное, заколоченное. Он подошел к строению и заглянул в мутное окошко. Они предстали передо мной», — говорил он. К тому моменту большая часть его одноклассников была мертва. Сам Тадеуш Кантор — еврей, как и его соученики, и многие из них погибли в гетто в годы немецкой оккупации. Спектакль «Умерший класс», как и все в этом цикле, — это одновременно некая инвокация и визионерство.
Очень важно, что во всех этих постановках Тадеуш Кантор сам стоит на сцене и смотрит на видения и явления, которые сам же породил. Но он делает это так, как будто видит их в первый раз, очень эмоционально реагируя на происходящее. Кантор умер накануне премьеры своего последнего спектакля «Сегодня у меня день рождения». Сохранились записи репетиций, на которых актеры не понимали, что делать, поскольку без самого Тадеуша Кантора его видения не работали. Но отменять спектакль не стали, роль Кантора сыграл один из артистов, и в результате стало понятно, что этого не может быть. Никто не может сыграть его, кроме него самого.
Пина Бауш Пина Бауш формально относится к миру хореографии, но то, что она сделала, называется «танц-театром». Это нечто большее, чем танец, абсолютно свое направление. Некоторые вещи в творчестве Кантора и Бауш рифмуются — в частности, это детская память, которая оказывается и у того, и у другого художника очень сильной и порождает новые миры. Пина Бауш создала свой театр в городе Вуппертале и прославила этот провинциальный индустриальный город на весь мир. Когда она была маленькой девочкой, жила недалеко от Вупперталя. У ее отца было кафе, и Бауш с трех лет наблюдала за тем, что там происходит.
Люди ссорились, мирились, выясняли отношения, смертельно обижались друг на друга — происходили и комические, и трагические вещи. Так же, как Тадеуш Кантор присутствует в своем спектакле среди порождений собственной фантазии и воспоминаний, Пина Бауш танцует в своей постановке. Какой театр правильный Театр в сознании россиянина — это такой дом с колоннами, в который мы приходим в семь часов вечера и попадаем в темный зал, в котором смотрим нечто. Обычно по сцене ходят какие-то люди, они говорят выученные слова по ролям. Зрители же оценивают их актерские умения.
ЭФФЕКТ ПРИСУТСТВИЯ: ЧЕМ ПОХОД В ТЕАТР ОТЛИЧАЕТСЯ ОТ ПРОСМОТРА ONLINE-СПЕКТАКЛЯ
Мне один раз дико повезло: я оказался в «Метрополитен-опере» ровно в тот момент, когда они делали предварительную съемку «Золушки» Россини. Я плакал горючими слезами зависти, так как понимал, что никогда до такого не доживу: один оператор был старой школы и пользовался длиннющим пергаментом текста, другой был помоложе, с iPad, но у обоих была полностью расписана партитура съемки. В драматическом театре такое невозможно, потому что там есть импровизация. Сколько раз снимал, столько раз с этим сталкивался.
Плюс к этому меняются мизансцены, так что оператору приходится постоянно ловить момент. Вдобавок в театре всегда чудовищные проблемы с освещением, потому что сцена залита неравномерно, когда говорят два героя, один в тени, другой на свету причем тот, который в тени, то ли правда в тени, потому что так задумано, то ли просто не туда встал , в общем, это адская подстройка камер к условиям освещенности. Получается, что снимают театр стрингеры, работающие в «паркетных» условиях, и эти люди должны очень хорошо чувствовать, что они снимают.
Таких людей мало, практически все они сосредоточены на канале «Культура». Другая серьезная проблема — взаимоотношения режиссера видеоверсии и режиссера спектакля, потому что они очень часто вступают в противоречие. У них может быть разное видение, и нужно потратить много сил и времени, чтобы хоть как-то их примирить.
Приведу пример: много лет назад канал «Культура» отснял спектакли Мастерской Фоменко, в том числе спектакль Сергея Женовача «Месяц в деревне». Начинаю смотреть спектакль и вижу, что изображение черно-белое при этом технического брака нет, актеры в фокусе. Я прямо задохнулся тогда от возмущения так как цвет задника в постановке был важной частью режиссерского замысла , но потом выяснилось, что это сделал мой хороший знакомый, режиссер Саша Смирнов, причем из лучших побуждений: «Я вас спас.
Вы когда-нибудь видели в камеру ваш задник — старый, рваный и потасканный? Я убрал цвет, чтоб этот задник не так лез в глаза». И таких нюансов сотни, поэтому оператор-постановщик до спектакля, конечно, должен минимум пару часов поработать с осветителями, выровнять свет и т.
НП: А были ли когда-нибудь в вашей практике случаи отмены трансляции из-за того, что режиссеры двух версий не договорились между собой? ИО: Слава богу, нет. Был только один случай, когда отдельно взятый популярный театральный деятель отказал нам в съемке, мотивируя это тем, что показ в интернете уведет от него зрителей что, конечно, абсолютная чушь.
Хороший спектакль никакой показ не испортит, потому что обычно трансляцию смотрят те, кто в противном случае вообще бы никогда его не увидел. НП: То есть трансляции — это своеобразный инструмент театрального пиара? ИО: Ну, например, «Метрополитен» трансляции вытащили из долговой ямы и превратили в один из самых популярных оперных театров мира как, кстати, и саму оперу — маргинальное искусство для узкой группы людей.
НП: Но почему это не работает в России? ИО: Хороший вопрос. Много лет назад я разговаривал с Антоном Гетьманом, который тогда работал в Большом театре, и он сетовал на то, что спектакли Большого транслируются в зарубежных кинотеатрах, тогда как в России их в лучшем случае бесплатно показывают в YouTube.
Теперь благодаря компании CoolConnections мы знаем, что наша публика готова не только ходить в кино слушать оперу, но и в состоянии за это платить. Но, с другой стороны, CoolConnections не занимается продакшном, они только дистрибутируют чужой контент. Трагедия в том, что съемки театральных постановок довольно сложно монетизировать: DVD-диски уже вышли из моды; платные онлайн-трансляции непопулярны, так как есть торренты; а кинотеатру проще показать какой-нибудь боевик, чем взращивать аудиторию.
Кроме того, сами кинотеатры тоже начинают потихоньку отмирать, ведь у людей есть и другие возможности посмотреть качественное видео. НП: Но почему нельзя производить кинотеатральный продукт не для массового зрителя, а для домашних кинотеатров?
Потому что наданный момент большое количество людей ходит в театр. Театр это история Русского народа, поэтому на спектакли всегда будут ходить. С лет 5 я начал посещать театры, и скажу честно мне нравится ходить туда. Во время спектакля ты можешь прочувствовать игру актеров их эмоции. Каждый уважающий себя человек должен хоть раз в жизни посетить театр. Даже если по телевизору показывают постановки, не чувствуется та атмосфера, не остаётся особых впечатлений Лагутина Ксения Аноним обратиться по имени Пятница, 04 Декабря 2009 г. Конечно театр и телевиденье не конкуренты!!! Потому что театр, не возможно даже просто сравнить с телевиденьем!!!
Ну наприсер, каждый поход в театр, это волнительно, торжественно, иногда долгожданно, празднично и т. Что нельзя сказать от просмотра телевиденье, мы не думаем в каком наряде, мы сегодня сядем смотреть телевизор. Конечно есть приимущество и в телевиденье это доступность и удобство просмотра. Ну все равно конечно спектакли, оперетты, балет и т.
Ранее сообщалось, что в Санкт-Петербурге стартовали съёмки шпионской драмы «Берлинская жара». Премьера назначена на 2024 год. Ошибка в тексте?
От этого так легко погрузиться в историю, разворачивающуюся на сцене, проживать с героями их чувства и эмоции. Совсем другое дело — фильм. Сцены записаны заранее и, возможно, пересняты по несколько раз. С экрана сложно почувствовать энергию живого исполнения. Нет кнопки «Стоп» и «Перемотать» Как обычно происходит просмотр кино: надоело смотреть — поставил на паузу, скучный момент взял и перемотал. В театре такого нет.
Зато есть возможность насладиться постановкой в полной мере и не упустить ни единого момента. Уникальная театральная атмосфера Поход в театр воспринимается не как повседневное событие, а как культурное мероприятие. Это веский повод достать из гардероба красивый наряд и прихорошиться, чтобы в полной мере соответствовать царящей торжественной атмосфере. Мероприятие обязательно сопровождается предвкушением спектакля, визитом в буфет в антракте и бурным обсуждением постановки по ее завершению. Кино — это простой вариант досуга, который не сопровождается приятным волнением и ожиданием чего-то впечатляющего. Импровизация Каждая театральная постановка уникальна в своем роде.
Телевидение и театр
За проявление эмоций становятся ответственными именно они, наши глазоньки. Взгляд - это одно из самых важных в игре киноактера. Именно через взгляд он должен донести до телезрителя весь спектр эмоций, рассказать историю жизни своего героя, показать силу и уязвимость разом... Чрезмерно активное лицо на телеэкране будет выглядеть совсем по-другому конечно, если речь не идет о капитане Джеке Воробье или Джимме Керри. Вся мимика, жесты, все даже незначительные эмоции будут увеличены в геометрической прогрессии - так увидит их камера. Вот почему так важно соблюдать это "правило бровей". Есть отличное упражнение, которое поможет вам выявить свои недостатки и скорректировать их. Если вы хотите по-настоящему ощутить эту разницу, то зачитайте любой монолог на камеру. Необязательно даже стараться быть чрезмерно активным - внимательная камера поймает каждое ваше движение вплоть до незаметного легкого взмаха брови. Неконтролируемого взмаха брови.
Да-да, не все эмоции и движения мышц нам подвластны. А теперь прочитайте этот монолог так, словно вы выступаете на сцене Большого театра с полным залом зрителей. Необязательно даже будет просматривать запись, чтоб ощутить эту разницу артикуляции между двумя этими, казалось бы, одинаковыми монологами. А теперь прочтите этот же монолог, но при этом танцуйте. Потом остановитесь и завяжите шнурки, не прерываясь при этом. Возьмите яблоко и откусите его, все так же продолжая монолог.
Там разве толпами ходят? Теперь привитые могут ходить спокойно, но все будет закрыто!!! Хорошо известно, что регулярные занятия плаванием полезны, а для пожилых людей часто просто необходимы, лишая их этой возможности, вы снижаете их иммунитет, подрываете их здоровье, что повышает вероятность заражения ковидом. Можно: театр, музей. А в чем принципиальная разница между ними??? Ну и по остальным пунктам такие же вопросы возникают. Они, наверное, как в лото выбирали, что закрыть, а что оставить.
Там, где театр может создать только настоящее, похожее на прошлое, кино показывает нам воспоминание. Наша память избирательна Фильм состоит из кадров, смонтированных вместе с промежуточными сокращениями. Он избирателен в том, что показать зрителю: в основном, это связано с тем, что режиссёр считает важным для развития истории. Долговременная память очень избирательна. Мы с большей вероятностью закодируем и сохраним долгосрочные события, чем обыденные моменты. Например, человек часто может ярко вспомнить переживание в детстве, не помня событий, которые его окружают. Психологи называют это эпизодической памятью, которая содержит воспоминания о событиях, эпизодах прошлого. Таким образом, мы создаем бессознательные «разрезы» или пробелы в нашей долговременной памяти. Иллюстрации: Валентина Ридель Выбор определённых сцен Кинотеатр воспроизводит этот процесс выборочного кодирования на экране, когда режиссёр и монтажёр объединяют кадры и сцены в законченный фильм. Часто существует большое количество отснятого материала, который не попадает в окончательный вариант, точно так же, как определенные события не становятся долговременными воспоминаниями. В отличие от этого, в театральной постановке нет сцен или моментов, исключенных из представления, потому что единственные моменты, которые существуют в театральных рамках, — это те, которые зрители видят на сцене. Эти события разворачиваются в прямом эфире, поэтому ретроспективного процесса отбора нет. Так, кино уникально воспроизводит человеческую память, в то время как театр остается связанным с настоящим. Пьеса Шекспира как пример яркого различия театра и кино Как пьеса, вдохновившая на бесчисленные экранизации, «Гамлет» Шекспира является наглядным примером контраста между театром и кино. Память — центральная тема самого сценария.
Театр - это тоже природа, естество. И пока люди будут стремиться к природе, к естественному, до той поры театр будет существовать, не боясь ни телевидения, ни кино. Конечно, борьба есть борьба, и на одном правдивом отображении жизни театр не сможет существовать. Нужна глубина, философское осмысливание действительности, свой взгляд на окружающий мир, нужно бесстрашное проникновение в жгучие современные проблемы. Много чего нужно театру, чтобы выжить в этой борьбе. Но у него есть нечто отличающее, нечто чудесное, только в театре существующее - зритель, который сидит вот здесь, в зале, и слышно его дыхание, и слышно биение его сердца, и видны его глаза. Зритель, который связан невидимыми, но прочными нитями с актерами, которых он то леденит безразличным отношением к происходящему на сцене, то обжигает жаром своего волнения. Зритель, без которого немыслим театр, немыслим театральный актер. Зритель - окончательный судья труда актера, кому тот несет все самое дорогое, самое нужное, самое тревожащее его. Зритель у нас чуткий, горячий, искренний - он живо откликается на чувство, на поток эмоций, идущий со сцены, с экрана. Любая пьеса, любой фильм, так или иначе затрагивающие морально-этическую тему, оказываются остро нужными. Зритель ждет конфликтов сильных, ярких, непримиримых. Он приходит в театр полный доверия, с открытым сердцем. Как же оправдать это доверие, как удержать его? Общеизвестно, что в основе искусства, а следовательно, и в основе театрального зрелища, лежит факт, отобранный в соответствии с точкой зрения художника, отображенный с определенной позиции. Интерес определяется и значительностью самого факта и тем, насколько самостоятельна, оригинальна позиция театра, постановщика, исполнителей, стоит ли она того, чтобы над ней поразмышлять, разделить ее или оспорить. Думается, что сегодняшнего зрителя может удовлетворить только то произведение, на которое художник смотрит с партийных позиций, сохраняя в то же время свое личное, неповторимое к нему отношение. Жажда соразмышления, пожалуй, главная особенность нашего зрителя, будь то рабочий или ученый. И искусство театра особенно отвечает этой его потребности - ведь он как бы участвует в разговоре, который ведется на сцене, ведь спектакль - это человеческая встреча исполнителей и зрителя, иногда их диалог, иногда и спор. И реакция зрительного зала - смех, внезапно наступившая глубокая тишина, а то и кашель, сразу охвативший нескольких человек, или неясный, непрекращающийся шорох - это первая, самая непосредственная и, возможно, самая точная оценка спектакля. Но нередко у зрителя возникает потребность выразить свое мнение более определенно и, так сказать, индивидуально. Письма, записки, вопросы на встречах со зрителями нередко могут многое дать актеру, наталкивают на интересные размышления, подчас кое на что заставляют взглянуть по-новому. И тогда возникает потребность на некоторые из них ответить развернуто и обстоятельно, отстаивая свою точку зрения. Мне хочется процитировать несколько подобных писем и привести свои ответы на них, потому что такой обмен мнениями мне кажется плодотворным для обеих сторон. Простите, что задаю Вам этот вопрос, но мне кажется, что именно такой серьезный актер, как Вы, мог бы на него ответить. Что, на Ваш взгляд, главное в произведениях искусства? Какие проблемы Вам всего ближе? И в конечном итоге - в чем цель искусства? Искусство - это катарсис, очищение, сказал Аристотель. Но именно в искусстве человек ищет ответа на мучающие его вопросы современности. Каждое настоящее произведение обязательно несет нравственную нагрузку, пытается помочь людям ориентироваться в бурном море проблем XX века. Я думаю, что в наше время успехом пользуются такие книги, фильмы, спектакли, которые, рассказывая о трудности и сложности жизни, защищают веру в добро и справедливость, веру в гуманность. Особое значение приобретают произведения, которые адресованы не избранным единицам, но нам всем, нашему народу. И чтобы говорить со всеми обо всех, нужно говорить о том, что всем близко,- об общей для всех нас реальности. Мы все похожи друг на друга в том, что мы видим, в том, о чем думаем, что переживаем. На этот вопрос нельзя ответить коротко. Скажу только одно: мне ближе всего те проблемы, которые кажутся близкими и вам, зрителям. Мне хочется сниматься в фильмах, которые вызывали бы споры, но ни в коем случае не оставляли зрителя равнодушным. Есть драматург, режиссер, художник, а актер только выполняет их замысел. Что же все-таки помогает артисту отстаивать свою самостоятельность? Как донести именно свои - свои, а не чужие мысли и чувства до зрителей? Самостоятельность в творчестве - это прежде всего самостоятельность мировоззрения художника, артиста. Я считаю, что у каждого артиста должна быть самая любимая тема. Тема, выстраданная им, пропущенная через его сердце. И эта тема должна проходить красной нитью через все, что он создает на сцене, в кинематографе. Если же актер выходит на сцену только для того, чтобы блистать, чтобы гримироваться, менять костюмы, чтобы показать себя, любимого,- толку не будет. Такой актер никогда не станет самостоятелен в творчестве. Это не театр, не искусство. Каждая роль вольно или невольно обогащает художника и обогащается им. Характер героя часто укрупняется. Мало быть самостоятельным - надо быть еще современным. А что такое современный актер? Нет, я имею в виду не моду, не те чисто внешние, поверхностные признаки времени, которые часто выдаются за современность. Современный художник - это рупор своего времени. Современный художник - это детище своей эпохи. Он обязан, придя в мир, вовремя поставить важные вопросы. Каждая эпоха, на мой взгляд, рождает не только определенный тип героя, но и определенный тип актера, воплощающего его. В кино, по-моему, современные актеры - это Смоктуновский и Баталов. Для меня как для зрителя очень важен и интересен круг проблем, мыслей, чувств, которые они приносят на экран. Для меня как для актера важнее всего не утрачивать в своей работе этого чувства современности. Трагически одинок и непонятен художник, опоздавший в своем творчестве или, наоборот, явивпшйся несколько раньше. Быть на уровне проблем своего времени, говорить о том, что волнует моих современников, а следовательно, не может не волновать и меня,- вот что такое, на мой взгляд, творческая самостоятельность, вот к чему должен стремиться каждый актер. А вот некоторые фильмы помнишь долго.
Кино или театр: что выбрать?
| Телевидение и кино, сходство и различия | Год театра отличается от всех других лишь тем, что к театральной среде приковано большое внимание, и все то хорошее или плохое, что случилось за данный период, становится более очевидным. |
| Сходства и различия между театром и кино | Но главным и в театре, и в кино все-таки останется драматическое действие, и именно это обстоятельство и роднит эти два искусства. |
| Актёр Мелихов назвал отличие работы на сцене от киносъёмок | Несмотря на то, что театр обладает многочисленными достоинствами, даже по сравнению с кинотеатром, при посещении театральной постановки необходимо учесть некоторые факторы. |
Почему театр интереснее кино: 8 главных причин
Чем театр отличается от кино? Очень доходчиво объясняет наш художественный руководитель Анна Викторова на примере киноадаптации спектакля «Ходжа Насреддин», который Анна и Тимур Бекмамбетов поставили в Театре наций. Также крайне странным показалось решение о закрытии кинотеатров, цирка и концертных залов притом, что оставили работающими театры и музеи. Культурология, презентация, доклад, проект, конспект. Актер Мелихов: работа в театре и кино отличается по получаемому опыту.
Актер Кирилл Мелихов раскрыл сложности своей профессии и рассказал, чем кино отличается от театра
Давайте немного углубимся в вопрос, чем же отличается театр от кино, и поймем, почему театральное искусство на протяжении стольких лет не уступает свои позиции кинематографу. Культурология, презентация, доклад, проект, конспект. Культурология, презентация, доклад, проект, конспект. В кинотеатре просмотр снятого фильма происходит на большом экране, мы смотрим просто инсценированные картинки, живой игры актёра нет.У театрала нет права на ошибку, а киноактера всегда есть следующий дубль. Сходство и отличия театра и кино Васильев Денис 8А МБОУ СОШ №5. Однако надо отметить, что работа актера в кино действительно отличается от работы в театре, очень.
Играть в театре или сниматься в кино — в чем разница, рассказывают актеры
| Чем театр отличается от кино? | Эффект присутствия: чем поход в театр отличается от просмотра online-спектакля. |
| Театр и кино с точки зрения эстетики - Искусство - Искусство - Каталог статей - Блог Ильи Винштейна | [известные зарубежные актеры о разнице между кино и театром] Иен Маккелен («Хоббит», «Властелин колец», «Люди Икс»): «Разница заключается в том, что в театре актер знает, для кого он играет, а в кино понятие аудитории, адресата размыто. |
| Телевидение и театр | Выпуск 8 _Просто о сложном:культурный эксперимент _Чем театр отличается от кино?Подробнее. |
| Ответы : Сходства и отличия театра и кино | Что общего между театром и кино? Чем игра в кино отличается от игры в театре? |
| Чем отличается современный театр от древнегреческого | В театре и в телевидении («живом»!), в отличие от кино, время показа равно времени физического действия. |
Мини сочинение на тему: «Чем театр отличается от кинотеатра?»6-8 предложений, , ..Дам 20 поинтов
Им следует вкладывать заработанные деньги в себя же, чтобы повышать свою ценность и полезность. Генри Форд Я не провалил тест. Я просто нашел сто способов написать его неправильно Бенджамин Франклин Каждый хочет изменить человечество, но никто не задумывается о том, как изменить себя Лев Толстой Если вам предлагают место в ракетоносителе, не спрашивайте, что за место! А имеющий такую силу сможет достигнуть всего, чего захочет. Бенджамин Франклин Не желайте здоровья и богатства, а желайте удачи, ибо на Титанике все были богаты и здоровы, а удачливыми оказались единицы! Главное каждый раз подниматься Нельсон Мандела Русский не тот, кто носит русскую фамилию, а тот, кто любит Россию и считает ее своим отечеством А. Деникин Тебе плохо?
Ты знаешь, просто скажи «акуна-матата». И все, никаких проблем… Тимон и Пумба Найти себя невозможно — себя можно только создать Джонни Депп Самая большая привилегия, которая дана человеку свыше — быть причиной добрых перемен в чьей-то жизни Блез Паскаль Они спрашивают: «Как ты можешь управиться со всеми делами за пятнадцать минут? Надо не терять ни единой секунды» Ричард Брэнсон Когда мне было 5 лет, мама всегда говорила, что главное в жизни — счастье.
Однако в целом неодобрительное отношение к фильмам, не скрывающим своего театрального происхождения, сохранилось. Недавний пример: возмущение и враждебность, с какой была встречена мастерски снятая «Гертруда» Дрейера, из-за ее очевидной верности датской пьесе 1904 года: с долгими формальными разговорами героев, почти неподвижной камерой и средним планом, в котором снято большинство сцен. По моему мнению, фильмы со сложным или формальным диалогом, фильмы, в которых камера неподвижна или действие не выходит за пределы помещения, не обязательно театральны, основаны они на пьесах ли нет. Per contra[15], так называемую суть кино более не составляют блуждания камеры по обширному пространству или непременное подчинение звукового элемента визуальному. Хотя действие фильма Куросавы «На дне», который представляет собой почти дословную экранизацию пьесы Горького, разворачивается в пределах одного помещения, фильм столь же кинематографичен, как его «Трон в крови», весьма вольная и лаконичная адаптация «Макбета». Клаустрофобичная напряженность «Трудных детей» Мельвиля столь же присуща кино, как кинетический напор «Искателей» Джона Форда или несущийся вперед локомотив в «Человеке-звере» Ренуара.
Театральность фильма порой бывает издевательского свойства, когда повествование рассчитано на определенный эффект. Сравните фильм Отан-Лара «Займись Амелией», блестящее кинематографическое использование условностей и репертуара бульварного театра, с неуклюжим использованием тех же условностей и репертуара в «Карусели» Макса Офюльса. В книге «Кино и театр» 1936 Эллардайса Николла различие между этими двумя видами искусства, двумя формами драматургии, сводится к различию между действующими лицами. Между прочим, Панофский обращается к тому же противопоставлению, но в обратном смысле: природа кино, в отличие от природы театра, требует плоских, стандартных характеров. Тезис Николла не так произволен, как может показаться на первый взгляд. Обычно оставляют без внимания тот факт, что наиболее выигрышные — изобразительно и эмоционально — моменты фильма и наиболее удачные характеристики героев нередко состоят из «несущественных», незначительных деталей. Вот взятый наугад пример: мячик для пинг-понга, которым поигрывает школьный учитель в фильме Айвори «Господин Шекспир». Кино успешно использует нарративный эквивалент техники, знакомой нам по живописи и фотографии: смещение относительно центра. Отсюда приятное отсутствие единства или фрагментарность образов многих великих фильмов, то, что Николл, вероятно, подразумевает под «индивидуализацией».
Напротив, линейная последовательность деталей ружье, висящее на стене в первом акте, непременно должно выстрелить в конце третьего — это правило западного повествовательного театра, создающее впечатление единства образа которое может быть эквивалентно созданию литературного «типа». Однако даже с этими поправками тезис Николла не работает, поскольку он опирается на идею, согласно которой, «собираясь в театр, мы ожидаем увидеть театр и ничего больше». Что такое этот «театр-и-ничего-больше», как не старое понятие искусственного? Как будто искусство когда-то было чем-нибудь другим, как будто некоторые виды искусства были искусственными, а другие нет. Совсем другая ситуация наблюдается в кино, утверждает Николл. Каждый из зрителей, независимо от своей искушенности, по сути находится на том же уровне, что и остальные: мы все верим в то, что камера не лжет. Так как киноактер и его роль — это одно и то же, образ неотделим от изображения. Мы чувствуем, что кино представляет нам правду жизни. Но разве театр не может преодолеть различие между правдой искусства и правдой жизни?
Разве не к этому стремится театр как ритуал? Разве не в этом цель театра, понимаемого как обмен с публикой? Обмен, которого не может быть в кино. Возможно, слова Панофского звучат не слишком внятно, когда он рассуждает о театральности в кино, однако он достаточно четко заявляет, что исторически театр — не единственный вид искусства, питающий кино. По его словам, кино не случайно назвали «движущимися картинками», а не «экранизированной пьесой» или «фильмом-спектаклем». В основе кинематографа лежит не столько театр, искусство перформанса, искусство, уже связанное с движением, сколько стационарные искусства. Этими источниками Панофский считает историческую живопись XIX века, сентиментальные почтовые открытки, музей восковых фигур мадам Тюссо и комиксы. Другой моделью, которую он почему-то не упоминает, выступает нарративная фотография, например семейные фотоальбомы. Как указывал Эйзенштейн в своем блестящем эссе о Диккенсе, стилистика описания и техника композиции, разработанная некоторыми писателями XIX века, служит еще одним прототипом для кино.
Кино — это, несомненно, движущиеся образы обычно фотографии. Однако характерной для кино единицей является не образ, а принцип связи образов: отношение «кадра» к предшествующему и последующему кадру. Не существует особого «кинематографического» — в отличие от «театрального» — способа связывать образы. Если между театром и кино есть какое-то принципиальное различие, то оно, возможно, сводится к следующему. Театр обречен на логическое или непрерывное использование пространства. Кино путем монтажа, то есть смены кадров, представляющих собой основную единицу создания фильма способно к алогичному, дискретному использованию пространства. В театре актеры находятся либо на сцене, либо вне ее. Когда они на сцене, они всегда видны или визуализированы в непосредственной близости друг от друга. В кино такая близость не обязательно видима или даже визуализирована.
Пример: последний кадр фильма Параджанова «Тени забытых предков». В фильмах, считающихся слишком театральными, пространственная непрерывность подчеркнута, как в виртуозной «Веревке» Хичкока или вызывающе анахроничной «Гертруде». Однако более внимательный анализ этих фильмов показывает, насколько сложно в них используется пространство. Длинные кадры, широко применяемые в звуковых фильмах, не более и не менее кинематографичны, чем короткие, характерные для немого кино. Таким образом, кинематографическое достоинство состоит не в плавности движения камеры и не в частоте смены кадров. Оно состоит в компоновке образов, а теперь и звуков. Например, Мельес, хотя и не менял неподвижного положения камеры, обладал поразительным пониманием того, как связывать образы на экране. Он понял, что монтаж сродни ловкости рук фокусника, тем самым установив, что одна из характерных черт кино в отличие от театра в том, что там может произойти что угодно, и нет ничего такого, чего нельзя было бы показать убедительно. С помощью монтажа Мельес добивается дискретности физического материала и поведения.
В его фильмах дискретность, так сказать, практична и функциональна. Благодаря ей происходит трансформация обыденной реальности. Однако непрерывное преображение пространства а также возможность временно? Самое «реалистичное» использование кинокамеры также включает в себя дискретное изображение пространства в той мере, в какой киноповествование имеет «синтаксис», состоящий из ритма соединений и разъединений. Как написал Кокто, «главная моя забота при создании фильма — не позволить образам слиться, противопоставить их друг другу, закрепить и соединить, не разрушив их рельефности». Однако такое понимание синтаксиса фильма не влечет за собой, по мнению Кокто, отказа от кино как «просто развлечения, а не стимула к размышлению». При проведении границ между театром и кино вопрос о непрерывности пространства представляется мне более важным, чем очевидное противопоставление театра как организации движения в трехмерном пространстве подобно танцу и кино как организации развития на плоскости подобно живописи. Возможности театра по изменению пространства и времени гораздо грубее и тяжеловеснее, чем возможности кино. Театр не обладает средствами кино по строго контролируемому повторению образов, по дублированию или сочетанию слова и образа, по сопоставлению или наложению образов.
С развитием осветительной техники и при умелом использовании ширм актер на сцене может без труда «раствориться в воздухе» или «возникнуть из ниоткуда». Но ни одно техническое приспособление не может создать на сцене эквивалент «перехода наплывом». Порой разделение театра и кино переносится в сферу различия между пьесой и киносценарием. Театр называют опосредованным искусством, главным образом потому, что оно обычно состоит из уже написанной пьесы и последующей конкретной постановки, представляющей собой одно из многих толкований пьесы. Кино, напротив, считают непосредственным искусством, по причине всеобъемлющего охвата, безотказного воздействия на глаз и потому, что по словам Панофского «средства выражения в кино — это физическая реальность как таковая», а действующие лица «обладают эстетическим существованием вне актера». Однако есть не менее убедительный довод в пользу того, что кино — это опосредованное искусство, а театр неопосредованное. Мы видим происходящее на сцене своими глазами, тогда как на экране мы видим то, что видит камера. В кино повествование развивается посредством эллипсиса монтажа или изменения плана ; глаз камеры — это унифицированная, постоянно перемещающаяся точка зрения. Однако изменение плана может вызвать вопросы, простейший из которых: с чьей точки зрения показан кадр?
Неопределенность точки зрения, скрыто присутствующая во всех киноповествованиях, не имеет эквивалента в театре. В самом деле, не следует недооценивать эстетически позитивную роль дезориентации в кино. Примеры: отъезд кинокамеры Басби Беркли назад от обычной сцены глубиной в тридцать футов, открывающий сцену площадью в триста квадратных футов; панорамирование у Рене с точки зрения героя Х с разворотом на 360 градусов и остановкой на лице Х. Кроме того, можно многое извлечь из факта, что кино в его конкретном существовании есть объект даже продукт , тогда как театр возникает в результате представления. Важно ли это? В некотором смысле нет. Искусство во всех его видах, существует ли оно как объект например, кино или живопись или как представление например, музыка или театр , прежде всего является ментальным актом, фактом сознания. Фильм как объект и театр как представление — это только средство, средство получения опыта не только «от», но и «посредством» фильма или театрального события. Каждый субъект эстетического опыта формирует его по собственному усмотрению.
При всем уважении к любому единичному опыту едва ли имеет значение, что фильм не меняется от просмотра к просмотру, тогда как театральное представление крайне изменчиво. Различие между искусством объекта и искусством представления лежит в основе замечания Панофского о том, что «сценарий, в отличие от написанной для театра пьесы, не имеет независимого эстетического существования», вот почему герои фильмов — это кинозвезды, играющие героев.
Телезрителя можно скорее сравнить с читателем, чем с театральным зрителем, — в том смысле, что он находится с глазу на глаз с предметом своего внимания. Есть еще один фактор, разделяющий театр и телевидение, — способность телевизионной камеры как и кинокамеры «вырезать» часть пространства. Отсюда происходит еще одно очень важное отличие театра от телевидения — то, как мы видим происходящее действие. Трех человек, сидящих на сцене, мы видим, во-первых, все время в одной и той же крупности, т. Трех человек, сидящих перед телевизионными камерами, мы видим на экране не так. Вспомните, как режиссер, переключая камеры, меняя точки зрения и крупность, показывал зрителю то одного человека, то другого, то сразу троих. В театре вы видите все пространство сцены, и другой возможности видеть у вас нет. На экране можно увидеть часть пространства ту, которая «вырезана» камерой, ограничена рамкой экрана , т.
Камера имеет возможность приблизиться к человеку или удалиться от него, показать зрителю очень крупно во весь экран какую-либо мелкую, но важную для действия деталь, например игральную карту или иголку. Камера может показать человека спереди или сбоку, сверху или снизу. Перемещая камеру, можно показать на экране то, что невозможно увидеть из театрального зала. Способность камеры менять ракурс и вырезать часть пространства означает возможность монтировать т. Рама экрана, ограничивающая пространство, — важное средство воздействия на зрителя. Живописец выбирает ту часть пространства, которую он хочет показать, остальное отрезает рамой. Рама экрана, подобно раме картины, устанавливая границу изображения, одновременно позволяет выбрать именно ту часть пространства, которая нас интересует. Зритель в театре, в сущности, сам решает, какой участок сцены должен быть объектом его внимания. Режиссер лишь в большей или меньшей степени помогает зрителю сделать этот выбор с помощью различных приемов, световых эффектов, мизансценировки и т. Большая или меньшая степень внимания зрителя в театре обусловливается не только степенью участия в сюжете того или иного персонажа, но и местом актера на сцене.
Внимание телезрителя как и кинозрителя на том или ином объекте сосредоточивает телевизионный режиссер, ибо в поле зрения камеры находится не вся сцена как и в поле зрения театрального зрителя , а лишь тот ее участок, который в данный момент заслуживает, по мнению режиссера, наибольшего внимания.
Если противопоставление театра и кино не лежит в плоскости представленного материала, значит оно проявляется в более общих формах. Согласно некоторым влиятельным мнениям, граница между ними, в сущности, имеет онтологический характер. Театр имеет дело с искусственным, тогда как кино привержено реальности, физической реальности, которая «реабилитируется» камерой, согласно поразительно меткому выражению Зигфрида Кракауэра. Эстетическое суждение, вытекающее из этой интеллектуальной картографии, сводится к тому, что натурные съемки удачнее то есть кинематографичнее павильонных. Взяв за образцы работы Роберта Флаэрти, итальянский неореализм и cin? Панофский критикует «Доктора Калигари» за «постановочную реальность» и призывает кинодеятелей исследовать проблему «подготовки и съемки непостановочной реальности таким образом, чтобы результат обладал стилем». Однако настаивать на какой-либо одной модели кино не имеет смысла. Полезно отметить, как апофеоз реализма, поднявший на небывалую высоту «непостановочную реальность», тайно продвигает определенную морально-политическую позицию.
Кино слишком часто провозглашали демократическим искусством, самым важным из искусств массового общества. Те, кто принимает это определение всерьез как Панофский и Кракауэр , склонны требовать, чтобы кино не забывало о своем происхождении, оставаясь искусством для народа, лояльным к своей широкой неискушенной аудитории. Таким образом, едва намеченная марксистская ориентация соединяется здесь с главной доктриной романтизма. Кино как высокое и в то же время популярное искусство можно назвать искусством подлинности. Театр, напротив, означает переодевание, притворство, ложь. В нем чувствуется привкус аристократизма и классового общества. За упреками критиков в адрес сценических декораций в «Докторе Калигари», вычурных костюмов и аффектированной игры в «Нана» Ренуара и многословности в «Гертруде» Дрейера как «свойственных театру» кроется убеждение в том, что подобные фильмы фальшивы в их демонстрации претенциозных и вместе с тем реакционных чувств, чуждых демократичному и более приземленному восприятию современной жизни. В данном случае, независимо от эстетической оценки, синтетический «аспект» кинематографа не обязательно сводится к неуместной театральности. С первых же дней истории кино некоторые художники и скульпторы связывали его истинное будущее с искусственным построением, с конструкцией.
Истинной судьбой кино считалось не фигуративное повествование или рассказ любого рода в относительно реалистичной или «сюрреалистической» манере , но абстракция. Так, Тео ван Дусбург в своем эссе «Кино как чистая форма» 1929 размышляет о кино как средстве «оптической поэзии», «архитектуре динамического света», «создании движущегося орнамента». Кино осуществит «мечту Баха об оптическом эквиваленте временной структуры музыкальной композиции». Хотя эту концепцию кинематографа продолжали разрабатывать немногие кинорежиссеры — например, Роберт Брир, — никто не станет отрицать ее претензий на кинематографичность. Может ли быть нечто более чуждое природе театра, чем подобная степень абстракции? Не станем отвечать на этот вопрос слишком поспешно. Панофский видит различие между театром и кино в различии между формальными условиями просмотра спектакля и формальными условиями просмотра кинофильма. В театре «пространство статично, то есть пространство представлено на сцене, и пространственное отношение зрителя к спектаклю всегда фиксировано», тогда как в кино «зритель занимает фиксированное место, но только физически, не как субъект эстетического опыта». В театре зритель не может поменять угол зрения.
В кино зритель «эстетически… находится в постоянном движении, поскольку его глаз отождествляется с объективом камеры, постоянно меняющей дистанцию и направление». Достаточно верно. Однако это наблюдение не объясняет глубокого различия между театром и кино. Подобно многим искусствоведам, Панофский придерживается «литературной» концепции театра. Театр, понимаемый как инсценированная литература, противопоставлен кино, которое он прежде всего считает «визуальным опытом». Это означает, что он определяет кино с помощью средств, достигших совершенства в период немого кино. Однако многие из наиболее интересных современных фильмов едва ли можно описать как образы, к которым добавлен звук. И наиболее интересные работы в театре сегодня делают люди, которым театр представляется чем-то бо? Изложив свою точку зрения, Панофский с тем же пылом излагает свои доводы как против проникновения кино в театр, так и наоборот.
В театре, в отличие от кино, художественное оформление сцены в течение акта остается неизменным не считая случайных обстоятельств — вроде появления луны или облаков — и неправомерных заимствований из кино, вроде вращающихся кулис или движущегося задника. Панофский не только полагает, что театр — это пьесы; согласно эстетическим стандартам, которые он неявно предлагает, образцовая постановка должна приближаться к обстоятельствам спектакля «Нет выхода»[14], а идеальные декорации представлять собой либо реалистичную жилую комнату, либо пустую сцену. Не менее произвольно его мнение о том, чего не должно быть в кино: всех элементов, явно неподчиненных образу, точнее движущемуся образу. Так, Панофский утверждает: «Там, где поэтическая эмоция, музыкальный порыв или литературная фантазия полностью теряют связь с видимым движением к сожалению, даже в некоторых остротах Грaучо Маркса , они представляются чуткому зрителю в полном смысле слова неуместными». Тогда что можно сказать о фильмах Брессона и Годара с их сложными, полными аллюзий текстами и характерным отказом от сведения восприятия только к визуальному опыту? Как можно объяснить глубочайшую правду практически неподвижной камеры в фильмах Одзу? Догматизм Панофского при критике театральности в кино объясняется отчасти тем, что первый вариант его эссе, вышедший в 1934 году, несомненно, отражал недавний опыт знакомства со множеством посредственных фильмов. По сравнению с уровнем, достигнутым в конце 1920-х, среднее качество картин в начальный период звукового кино резко упало. Хотя в первые годы после появления звука на экраны все же вышло несколько прекрасных фильмов, к 1933—1934 годам общий упадок стал заметен всем.
Явную слабость большинства картин того периода нельзя объяснить простым возвращением к театру. И все же нельзя отрицать, что создатели фильмов и впрямь обращались к театральным спектаклям гораздо чаще, чем за десять лет до этого — кинопостановки удостоились «Обратная связь», «Дождь», «Обед в восемь», «Веселое привидение», «Давайте помечтаем», «Двадцатый век», «Будю, спасенный из воды», «Марсельская трилогия» Паньоля, «Она обошлась с ним нечестно», «Трехгрошовая опера», «Анна Кристи», «Праздник», «Воры и охотники», «Окаменевший лес» и многие, многие другие. Большинство из этих фильмов нельзя отнести к искусству; немногие из них — первоклассны. То же можно сказать о спектаклях, хотя связь между достоинствами кинофильмов и сценических «оригиналов» довольно слаба. Однако их достоинства и недостатки нельзя соотнести с кинематографической или театральной стихией. Обычно успех киноверсии спектакля зависит от того, насколько сценарий отступает от текста и перекраивает порядок и способ подачи действия — как это было сделано в некоторых английских фильмах по пьесам Уайльда, Шоу и Шекспира в постановке Лоуренса Оливье по меньшей мере в «Генрихе V» , а также «Фрекен Юлии» Стриндберга в постановке Шёберга. Однако в целом неодобрительное отношение к фильмам, не скрывающим своего театрального происхождения, сохранилось. Недавний пример: возмущение и враждебность, с какой была встречена мастерски снятая «Гертруда» Дрейера, из-за ее очевидной верности датской пьесе 1904 года: с долгими формальными разговорами героев, почти неподвижной камерой и средним планом, в котором снято большинство сцен. По моему мнению, фильмы со сложным или формальным диалогом, фильмы, в которых камера неподвижна или действие не выходит за пределы помещения, не обязательно театральны, основаны они на пьесах ли нет.
Per contra[15], так называемую суть кино более не составляют блуждания камеры по обширному пространству или непременное подчинение звукового элемента визуальному. Хотя действие фильма Куросавы «На дне», который представляет собой почти дословную экранизацию пьесы Горького, разворачивается в пределах одного помещения, фильм столь же кинематографичен, как его «Трон в крови», весьма вольная и лаконичная адаптация «Макбета». Клаустрофобичная напряженность «Трудных детей» Мельвиля столь же присуща кино, как кинетический напор «Искателей» Джона Форда или несущийся вперед локомотив в «Человеке-звере» Ренуара. Театральность фильма порой бывает издевательского свойства, когда повествование рассчитано на определенный эффект. Сравните фильм Отан-Лара «Займись Амелией», блестящее кинематографическое использование условностей и репертуара бульварного театра, с неуклюжим использованием тех же условностей и репертуара в «Карусели» Макса Офюльса. В книге «Кино и театр» 1936 Эллардайса Николла различие между этими двумя видами искусства, двумя формами драматургии, сводится к различию между действующими лицами. Между прочим, Панофский обращается к тому же противопоставлению, но в обратном смысле: природа кино, в отличие от природы театра, требует плоских, стандартных характеров. Тезис Николла не так произволен, как может показаться на первый взгляд. Обычно оставляют без внимания тот факт, что наиболее выигрышные — изобразительно и эмоционально — моменты фильма и наиболее удачные характеристики героев нередко состоят из «несущественных», незначительных деталей.
Вот взятый наугад пример: мячик для пинг-понга, которым поигрывает школьный учитель в фильме Айвори «Господин Шекспир». Кино успешно использует нарративный эквивалент техники, знакомой нам по живописи и фотографии: смещение относительно центра. Отсюда приятное отсутствие единства или фрагментарность образов многих великих фильмов, то, что Николл, вероятно, подразумевает под «индивидуализацией». Напротив, линейная последовательность деталей ружье, висящее на стене в первом акте, непременно должно выстрелить в конце третьего — это правило западного повествовательного театра, создающее впечатление единства образа которое может быть эквивалентно созданию литературного «типа». Однако даже с этими поправками тезис Николла не работает, поскольку он опирается на идею, согласно которой, «собираясь в театр, мы ожидаем увидеть театр и ничего больше». Что такое этот «театр-и-ничего-больше», как не старое понятие искусственного? Как будто искусство когда-то было чем-нибудь другим, как будто некоторые виды искусства были искусственными, а другие нет. Совсем другая ситуация наблюдается в кино, утверждает Николл. Каждый из зрителей, независимо от своей искушенности, по сути находится на том же уровне, что и остальные: мы все верим в то, что камера не лжет.
Так как киноактер и его роль — это одно и то же, образ неотделим от изображения. Мы чувствуем, что кино представляет нам правду жизни. Но разве театр не может преодолеть различие между правдой искусства и правдой жизни? Разве не к этому стремится театр как ритуал? Разве не в этом цель театра, понимаемого как обмен с публикой? Обмен, которого не может быть в кино. Возможно, слова Панофского звучат не слишком внятно, когда он рассуждает о театральности в кино, однако он достаточно четко заявляет, что исторически театр — не единственный вид искусства, питающий кино. По его словам, кино не случайно назвали «движущимися картинками», а не «экранизированной пьесой» или «фильмом-спектаклем». В основе кинематографа лежит не столько театр, искусство перформанса, искусство, уже связанное с движением, сколько стационарные искусства.
"Театр - это здесь, сегодня и сейчас": интервью с Кириллом Кроком
Актер Нового Драматичесокго театра Алексей Красовский поделился своим мыслями о том, в чем разница между театром и кино. НП: Отличаются ли те, кто смотрит театр в кино, от обычных кинозрителей? только что! решающий сирена! Год театра отличается от всех других лишь тем, что к театральной среде приковано большое внимание, и все то хорошее или плохое, что случилось за данный период, становится более очевидным. Однако, в отличие от кинематографа, театр не может достичь такой же реалистичности и масштабности визуальных эффектов.
Чем театр отличается от кино?
Журналист, выступающий на телевидении, также должен обладать некоторыми актерскими данными, например, исполнять заранее написанный текст в импровизационной манере, избегать скованности, «зажатости» в позах и движениях в кадре. При написании сценария он должен владеть общими законами драматургии чему посвящен специальный раздел данного учебника. И на сцене и на телеэкране общим является синтетичность средств воздействия на зрителя: тут и декорации немаловажный элемент студийной передачи , и литературное слово, и актерское мастерство. В этом состоит сходство телевизионного, экранного зрелища с театральным, сценическим с точки зрения зрителя. Но существует еще и другая сторона вопроса, представляющая сейчас для нас гораздо больший интерес и гораздо менее очевидная. С точки зрения создателей телевизионной передачи сценариста, режиссера, актера существует еще целый ряд положений, сближающих театр с телевидением. И, прежде всего это подлинность времени и пространства. В театре и в телевидении «живом»! Именно одновременность совершающегося действия и его показ телевизионными камерами не позволяют в данном случае «сжимать» и «растягивать» действие во времени и пространстве. Театральный драматург может сократить время действия, прибегнув к воображению зрителя, допускающего на сцене театра целый ряд условностей. Так, например, если на сцене начинается урок в школе, который, как известно каждому сидящему в зале, длится сорок пять минут, драматург может, пользуясь способностью зрителя поверить в условность, через пятнадцать минут после начала урока заставить зазвучать звонок, оповещающий о его конце.
И зритель легко соглашается на эту условность это еще не самая большая из условностей театра. В прямой трансляции настоящего школьного урока, если бы ее кто-либо задумал, такая условность сокращение времени подорвала бы доверие зрителя к подлинности происходящего. Следовательно, телевизионный сценарист не вправе пользоваться этим приемом если речь не идет о записи и последующем монтаже, о чем должен быть осведомлен и зритель; тут «правила игры» иные. Пространственно-временная непрерывность — обстоятельство, если можно так выразиться, технологически общее для театра и прямого телевидения. Отметим, что телевидение обладает гораздо большими, чем театр, техническими возможностями в обращении со временем и пространством; действие может разворачиваться одновременно на многих площадках. И важнейшая из этих возможностей — использование видеомагнитной записи ВМЗ , монтаж которой позволяет с легкостью преодолевать пространственно-временную непрерывность, подобно тому как это происходит в кино. Выяснив черты сходства телевидения и театра, обратимся теперь к различиям между ними. Прежде всего, сидя в зале театра, вы видите реальное, объемное пространство сцены, реальных живых людей, реальные предметы, тогда как на экране телевизора перед вами — лишь изображение людей и предметов, лишь сочетания света и тени, а не та материальная среда, с которой мы имеем дело в театре.
Главнейшим из них является операторское мастерство. От оператора в огромной степени зависит выразительность кадра, его образная сила. Вспомним для примера замечательный фильм «Летят журавли», поставленный режиссером М. Калатозовым и снятый оператором С. Во время боя, вынося раненого товарища, гибнет герой фильма. Момент смерти можно было показать по-разному. Но для образного строя фильма, для передачи атмосферы трагической гибели оператор находит особый способ съемки. Мы не видим героя: на экране — березы, снятые снизу, вершины их как бы сходятся в вышине. Березы начинают медленно кружиться. Еще не распустившиеся деревья и высокое небо — все это вызывает в воображении образ Родины, за которую герой отдал жизнь. Другое средство кинематографической выразительности — монтаж. Монтаж — это не просто склейка кадров в сюжетной последовательности. Он дает возможность оттенять один кадр другим, сопоставлять их по контрасту, создавая нужное настроение, подчеркивая определенную мысль. Классическим примером монтажа в советском кинематографе является фильм «Броненосец «Потемкин»» режиссера С. Эйзенштейна, в котором рассказана история революционного восстания моряков. Солдаты царской армии и казаки разгоняют демонстрацию на знаменитой лестнице в Одессе. Кадры фильма составлены в такой смысловой и ритмической последовательности, что зрители как бы втягиваются в нарастающий ритм трагических событий: цепь солдат с ружьями наперевес, искаженные ужасом лица, коляска с ребенком, катящаяся вниз, опять солдаты, статуя рычащего льва, лицо крупным планом, казаки. Умело монтируя эти кадры, режиссер добивается огромного эффекта, вызывая ответное чувство зрительного зала. Монтаж широко применяется и в документальном кино. Под звуки оркестра гусиным шагом маршируют фашистские молодчики. Оператор дает нам возможность рассмотреть их самодовольные лица, ощутить их наглую уверенность в своей непобедимости. Музыка продолжает играть тот же марш, но на экране уже колонна оборванных немецких пленных, замотанных женскими платками, в соломенных валенках. К кадрам, сопоставленным таким образом, не нужен уже никакой дикторский комментарий. Начало и конец войны, величие победы отражены в них с документальной точностью и художественной силой. Эту образную силу дал ленте монтаж. Принципы и формы кинематографического монтажа чрезвычайно разнообразны и сложны, и для более полного представления о нем полезно почитать специальную литературу. Можно отметить и другие особенности кино, отличающие его от театра. Оно дает возможность мгновенного переноса действия в пространстве и во времени, способно приблизить лицо героя к зрителю так, что мы можем рассмотреть его мельчайшие черточки; движение камеры оператора ежеминутно меняет нашу точку зрения на предметы и людей, которые изображены на экране. Эти особенности, вытекающие из технических средств кино, могут показаться на первый взгляд непринципиальными, хотя и важными. Однако это не так. Технические возможности кино тесно связаны с его эстетической сущностью. Принципиальное различие кино и театра заключено именно в разной эстетической природе этих видов искусства. Наше восприятие существенно разнится в тех требованиях, которые мы подсознательно предъявляем кинофильму и спектаклю. Если в театре мы видим на полу белую материю и тепло одетых людей, поеживающихся от холода, для нас этого уже достаточно, чтобы поверить в художественную реальность зимнего дня. Однако та же материя в кино вызовет ощущение нестерпимой фальши, неправды. В театре можно не строить стену между двумя комнатами, в которых параллельно происходит действие. Актеры «сыграют» эту не существующую в натуре стену, и мы поверим в ее существование.
Театральный критик Алексей Гончаренко приезжает в гости в уфимский Театр юного зрителя не первый раз, и каждый визит заканчивается открытием. В прошлый раз Алексей был в уфимском ТЮЗе пять лет назад. В этот раз он сюда приехал по программе «Театральные критики в регионы России» от Союза театральных деятелей.
Театр, кино и видео. Преимущества и недостатки. Конечно, все они имеют свои преимущества и недостатки. Назовите основные преимущества и недостатки походов в кино или театр и просто просмотра телевизора. Поскольку мы живем в большом развивающемся городе с богатой историей и большим разнообразием различных видов театров, которые имеют свои театральные сезоны с сентября по июнь или июль, я не могу сказать, что я большой театрал, но я обычно хожу в театр три или четыре раза в год. Еще одним недостатком театра является то, что он стоит дороже, чем кинотеатр. Но большим преимуществом является то, что спектакли идут в прямом эфире и зритель имеет возможность взаимодействовать с актерами и актрисами. Еще одним преимуществом является то, что каждое посещение театра обычно является событием вы готовитесь к вечеру, вы носите шикарное платье, вы делаете прическу. Еще одно преимущество заключается в том, что вы можете создать новую интересную историю за короткий промежуток времени, но впечатление от действий игроков и моральный аспект, который имеет каждая игра будет влиять на вас в течение многих дней после того, как вы покинете дом. Но эта тема касается и кинематографа.
Чем отличается современный театр от древнегреческого
Но готовый продукт кино сильно ли отличается от готового продукта театра? Главная» Новости» Чем театр отличается от кино. Узнайте больше в статье Чем Большой театр отличается от Малого. В то же время, кинематограф отличается от театра возможностью использовать широкий спектр технологических решений, таких как спецэффекты, компьютерная графика и монтажные техники.