6) В чем же заключается особенность романа «Идиот» по сравнению с другими произведениями Достоевского? «Идио́т» — роман писателя Фёдора Михайловича Достоевского (1821—1881), впервые опубликованный в номерах журнала «Русский вестник» за 1868 год. Иван Пырьев планировал снять экранизацию романа «Идиот» в четырёх частях, именно поэтому фильм заканчивается титрами: «Конец первой части». И как это воспринялось другими людьми, и что из этого получилось мы можем прочесть в романе Достоевского "Идиот". «Прочитав роман «Идиот», я хотел увидеть лицо Настасьи Филипповны.
Краткое содержание «Идиот»
Тем не менее среди них он выделил произведение Федора Достоевского «Идиот». Таким образом, роман «Идиот» не только отражает нравственные устремления Достоевского, но и вдохновлен реальными событиями и наблюдениями автора. Роман писателя Фёдора Михайловича Достоевского «Идиот» впервые был опубликован в номерах журнала «Русский вестник» за 1868 год.
Аудиокниги слушать онлайн
Далее, князь перестает контролировать то, что сам осуществляет. Это показано на примере темы с ножом гл. Здесь объект нож появляется в поле зрения субъекта князя неожиданно, без его усилий и намерений. Создается впечатление, что субъект перестает контролировать ситуацию и теряет свою активность, теряет себя. И тут же получает предупреждение не увлекаться этим делом, предупреждение в форме картины с убиенным Христом. Эту картину Гольбейна Мышкин видел еще заграницей, а здесь, у Рогожина, он встретился с ее копией. В этом месте, наверное, можно было бы поспекулировать насчет того, что в Базеле находился подлинник картины, а в России — ее копия. Но думается, что Достоевский этому обстоятельству не уделял большого значения, ему важнее было еще раз показать герою что-то существенное, имеющее непосредственное отношение к ходу действия. Более того, все его истерзанное тело вселяет великое сомнение, а сможет ли он воскреснуть через три дня, как того требует Писание. Я позволю себе воспользоваться этой идеей, поскольку именно она, видимо, и является здесь главной для Достоевского, поскольку, по сути, является напоминанием о существовании природы, реального Мира, законы которого настолько сильны, что удерживают в своих рамках даже того, кто призван из них вырваться. И тем более все это относится к простому смертному Мышкину.
Для него эта картина появляется после приобретения рефлексивной установки сознания и призывает не углубляться в свое бездонство, не отрываться от реальности, не входить в солипсизм. Она как-бы говорит: «князь, бди! Эта линия еще более усиливается на фоне того, что тема смерти в романе, как это было выяснено выше, должна показать ограниченность человеческого существа и должна удерживать его от представления себя как всеобъятной и всемогущей бесконечности. Действительно, выйдя из дома Рогожина с рефлексивным видением Мира и предостережением об опасности, таящейся в этом, князь побрел по городу почти что не как плотский человек, а как тень и уподобился нематериальному фантому, который есть чистый феномен чьего-то сознания. Очевидно, он превратился в феномен собственного сознания, в свое собственное отображение. Он уже не он, а иной, перестающий давать отчет о своих действиях, будто кто невидимый водит его за руку. При этом дается его представление о последних секундах перед эпилепсией, наступление которой он вдруг стал ожидать: в эти секунды «ощущение жизни, самосознания почти удесятерялось». Фактически здесь речь идет о дотрагивании до своего чистого Я, так что в момент эпилепсии по мнению князя происходит отождествление со своим чистым бытием, когда «времени больше не будет», поскольку оно, чистое бытие, или, другими словами, чистое Я, трансцендентальное ego, ego — центр все это одно , временит самое себя и уже только поэтому не может находиться во временном потоке как не может нечто находиться в самом себе, то есть обозначать место своего присутствия относительно самого себя. Позднее Гуссерль и Хайдеггер придут к тому же, рассматривая бытие человека как самоовременение [8]. Перед эпилепсией, то есть в пограничном состоянии, с позиции которого чистое Я уже виднеется, хотя и не кажится в явном виде, Мышкин приходит к выводу: «Что же в том, что это болезнь?
Иными словами, здесь герой приходит к утверждению высшего момента жизни в самоотождествлении со своим чистым бытием; смыслом жизни оказывается обращение на самого себя, своеобразная медитация; такая рефлексия, в которой происходит бесконечнократное отображение себя в себе, когда теряется дифференция между самоидентифицирующим центром и тем, что этот центр призван сравнивать с собой; трансцендентальные субъект и объект у него сливаются в одну точку и превращаются в Абсолют. Получается, что Мышкин перед эпилепсией склонен стать центром конституирования всего этого Мира, он забыл или не понял, или не воспринял предупреждение картины Гольбейна. Но как же тогда быть с Н. Этот внешний полюс как некая значимость, достойная познавания, грозит ускользнуть от него, и весь его проект оказывается под угрозой срыва. Иными словами, перед ним встает задача выхода из сложившейся ситуации, то есть задача обоснования бытийной значимости Н. Всматриваясь в эту фразу повнимательнее, легко заметить удивительную вещь: у бытия заметьте, не существования! Как это может быть такое, что бытие не сущее , предельная смысловая обобщенность, обладает законом, то есть правилом, которому оно подчиняется. Ведь такое правило есть не что иное, как некая осмысленность, и тогда получается, что предельный смысл подчиняется осмысленности. Если даже допустить, что эта осмысленность предельная, то все равно выходит абсурд: предельность подчиняется самой себе, то есть обозначает себя как низшее относительно самой себя. Все эти противоречия снимаются, если «закон бытия» рассматривать как «закон привхождения бытия в сознание», иными словами, «закон познавания бытия», которое сразу отсылает к «способу познания бытия».
Последнее уже лишено всяких противоречий и нелепостей. В этом случае все становится ясным и понятным: сострадание, или жаление представляет собой ввергание в чужую душу, принятие ее переживаний как своих собственных. Сострадание предполагает сливание человеческих эмоций в одно целое, в единый живой организм и именно через него, по замыслу Мышкина-феноменолога, происходит снятие различия между каждым индивидуальным ego-центром для всех людей, так что внутреннее и внешнее бытие для каждого субъекта и для князя тоже сливаются в одно целое. Нахождение в состоянии рефлексии перестает угрожать общему проекту. Необходимо лишь откорректировать ближайшие цели: теперь следует познавать не внешний мир, а внутренний, и только затем, через операцию жаления, перейти к обобщению на людское сообщество, то есть на все мироздание. По большому счету, все это есть выражение фихтеанства князя, с той лишь только разницей, что у Фихте задача трансценденции разрешалась с помощью свободы воли, а у Мышкина как это представлено Достоевским — с помощью экзистенциала жаления, который у Хайдеггера в XX в. Перейдет в экзистенциал заботы. В целом, мы имеем следующее: князь Мышкин придумал решил , что надо улучшить Мир. Это улучшение он стал осуществлять путем его познавания. Закономерно этот процесс сменился на стремление в первую очередь увидеть познать свое чистое Я, с позиции которого по замыслу князя только и можно корректно и последовательно осуществить свою миссию.
И вот в этом состоянии он двигается за знакомой парой глаз гл. II , пока они не материализуются в Рогожина, который занес над ним нож, видимо — тот самый, который «прыгал» и в его, мышкинские, руки и который ассоциируется у нас, читателей, с неподчинением воли субъекта. Эта независимость как что-то неотвратимое нависло над князем и готово было доказать свое всевластие над ним, но он воскликнул «Парфен, не верю! Князь находился в глубокой рефлексии это мы выяснили выше и в этом состоянии он отказался воспринять как реальность нависшую над ним опасность. Для него весь Мир стал представляться как феноменологический поток чистого сознания, лишенный материальной субстанциональности. Поэтому он и не поверил в реальность попытки Рогожина его убить: он не тому не поверил, что Парфен настроен серьезно и не шутит, а тому не поверил, что Парфен с ножом реальный, не вымышленный. Его предварительные ощущения, что Рогожин хочет его убить, усилились до представления о том, что Рогожин — результат только лишь его собственных ощущений и восприятия этих ощущений его собственным сознанием. Как только это произошло, как только он обозначил свою безнадежную погруженность в себя, так сразу же Достоевский ввергает его в эпилептический припадок. Непосредственно перед этим сознанию Мышкина предстает «необычайный внутренний свет», а затем «сознание его угасло мгновенно, и наступил полный мрак». Получается, что хотя князь перед припадком стремился к центру конституирования, к чистому Я, и во время эпилепсии в первый ее момент он, судя по всему, его достигает когда он видит «необычайный внутренний свет» , но сразу же после этого уходят все мысли и образы, так что достигнутый центр перестает быть центром.
Следовательно, в движении к самому себе существует момент потери всего, в том числе и потери самого себя; при этом этот момент приходит сам, без желания субъекта, обозначая тем самым потерю любой активности субъектом, отрицание субъектом самого себя, так что движение к ego-центру заканчивается полным обвалом, потерей цели и потому оно, это движение, является ложным, ошибочным. Иными словами, Достоевский показывает, что выбранный Мышкиным способ гармонизации улучшения Мира оказывается негодным, приводящим в никуда, в ничто. Познавание своего ego-центра ничего не дает и для достижения поставленной цели требуется новая попытка в новом направлении. Павловск — это какое-то новое состояние сознания, отличающееся от питерского, но стоящее недалеко от него. А поскольку в петербургский период мы видели Мышкина и в естественной установке сознания первая часть романа и в состоянии солипсизма гл. II , то павловское состояние должно несколько отличаться и от того, и от другого, то есть должно находиться между ними. Иными словами, в Павловске наш герой в равной мере принимает существование внешнего и внутреннего, не становясь в какую-то одностороннюю позицию. Мышкин начинает новую попытку реализации своего проекта уже в качестве дуалиста. Для начала заметим, что сумасшедшим, идиотом называют не только Мышкина, страдающего периодическим расстройством рассудка, но и вроде бы психически здоровых Н. В их сторону иногда то один, то другой персонаж кидает что-то вроде «она сумасшедшая» и т.
В частности, в отношении Н. Что бы это сумасшествие могло означать? Лаут в [9] склоняется к тому, что у Достоевского во всем его творчестве прослеживается «жестокая формула»: всякое мышление — болезнь, то есть сумасшедший — тот, кто мыслит. Не знаю, как насчет всех вещей Федора Михайловича, но в «Идиоте» ситуация видится несколько иная. Действительно, представляется не случайным, что эпитет «сумасшедший» и т. Епанчин и Мышкин — в сторону Н. И поскольку «сумасшедший», «ненормальный» в нашем сознании автоматически позиционируется как отличный от других, то это отличие должно заключаться в противопоставлении обычной реальности. Сумасшествие в произведении обозначает не столько мышление, как это полагал Лаут, сколько то, что персонаж с таким свойством имеет непосредственное отношение к идеальной стороне Мира, что его плотская форма — это лишь видимость, не отражающая его содержание, а само содержание — не плотское, не вещественное, — в том смысле, что не имеет к этому никакого сущностного отношения. Вот и дуализм Мышкина вылился в его расслоение на два противоположных по духу двойника — Евгения Павловича Радомского и Ипполита. О двойниках в «Идиоте» написано довольно много, и все сходятся на том, что Ипполит — двойник князя.
То, что это и в самом деле так, нет никаких сомнений. Ведь он, как и князь, периодически галлюцинирует, пребывает в самом себе и эту свою рефлексию выдает как нечто значительное, так что этот туберкулезник представляется тем двойником, который характеризует рефлексивную сторону Мышкина. В то же время практически никто не отмечал, что двойником является также и Евгений Павлович. Только он уже представляет собой не олицетворение рефлексии, а, напротив, демонстрирует свою устремленность на жизнь как она есть в своей прагматичной правдивости. Евгений Павлович — это тот двойник, который родился от реальной части сознания Мышкина. От сказанного можно поморщиться: уж как-то быстренько и простенько все это выдано. А где доказательства — спросит уважаемый читатель, — и почему это князь стал именно дуалистом, и почему от него «вышли» два двойника а не три, четыре…десять? Вопросы законные, но адресованы они должны быть не к тому, кто расшифровывает, а к тому, кто зашифровывал. Я же просто констатирую факты, которые сводятся к тому, что после впадения героя в эпилепсию и отъезда его в Павловск, на сцене повествования рядом с Мышкиным появляются два героя с противоположными устремлениями и характерами, напоминающими самого Мышкина в разные периоды времени: Евгений Павлович напоминает его в первой части романа, когда он хорошо и здраво говорит о совершенно разных, но безусловно реальных вещах, касающихся и характеров людей, и взаимоотношений между ними, и российских порядков; Ипполит же напоминает князя в первых пяти главах второй части романа с его тенями и стремлением воспринимать весь мир в феноменологических скобках. Можно предположить, что Достоевский ввергает героя вначале в глубокую рефлексию, а затем в дуализм для того, чтобы показать общую его позицию с разных сторон, причем показать с тем, чтобы ни у кого не осталось сомнений в ее ложности.
Иными словами, Федор Михайлович, судя по всему, стремился к формированию наибольшей убедительности ошибки Мышкина, которая заключается в его стремлении логическим путем гармонизировать Мир, то есть в стремлении улучшить Мир, в конечном счете, не деланием чего-то путного в этой жизни, а простым и никчемным познаванием. А жизнь, как ее не познавай, все равно останется тайной и ничего другого, как достойно прожить ее, делая свое дело, не остается. Но Мышкин это не принял, пошел другим путем и пришел в никуда. К этому легко прийти следующим путем. Мы видели двух явных двойников Мышкина. Физически они исполнены в качестве независимых друг от друга героев, и вот эта их независимость и позволяет заключить, что князь теперь нам представляется как тот, кто видит два разных мира, каждый из которых наполнен своим сущностным содержанием и, в пределе, имеет в своей основе свою собственную субстанцию: один — субстанцию не-Я, другой — Я. Отметим, что иногда см. Иволгин, Лебедев, Фердыщенко, Келлер. Но все это не более, чем недоразумение. Неужели гнусности Лебедева и Фердыщенко имеют какие-то основания в одухотворенности Мышкина?
А ведь двойник по своему статусу должен быть продолжением своего первоисточника по какому-нибудь, пусть даже по одному, свойству. В противном случае двойниковость если мне позволят так выразиться обнуляется, перестает быть онтологически обусловленной, а становится простой игрой воображения исследователя. Герой должен как-бы продолжаться в своих двойниках, а сам ход с двойниками имеет смысл лишь как способ более выпукло отразить интересующую его сторону. Какие же сущностные, имеющие отношения к делу, качества переходят от Мышкина к ген. Иволгину, Лебедеву, Фердыщенко, Келлеру? Да никаких. Нет ничего такого существенного в этих, в общем-то, второстепенных героях, что связывало бы их с главным героем. Они служат лишь для того, чтобы или наполнить повествование нужными красками, или для того, чтобы обеспечивать связь князя со всем Миром как это есть в случае с Лебедевым. Пожалуй, исключением в степени важности здесь является ген. Иволгин, однако и он не может считаться двойником Мышкина, поскольку не он перенял на себя чего-то мышкинского, а, наоборот, Мышкин перенял от него отождествление реальных и чисто фантазийных мыслей.
В одном случае, принимая равноценность внутреннего мира феноменов, все же сам процесс познавания производится с точки зрения безусловной реальности внешнего мира. В другом случае, принимая на веру реальность в спокойном безмятежье, актуализируется позиция Я. По приезду в Павловск, Мышкин мог выбрать любой из этих вариантов. Более того, помня о недавнем провале, он мог пойти и по первому пути.
Никто на успех не рассчитывал. Это была культрегерская, просветительская идея: "Ну, давайте, снимем". И когда вдруг оказалось, что "Бульба" - лидер проката 2009 года и побил параллельно идущие американские фильмы, все были очень удивлены.
Как думаете, сними вы сегодня "Идиота", смотрели бы его? Владимир Бортко: Смотрели бы! Зритель не изменился со времен Гомера, проблема только в одном - сделать так, чтобы тому, кто сидит у телевизора, было интересно, вот и все. И кстати, Достоевского к кино адаптировать достаточно просто. Несмотря на лавину текста? Владимир Бортко: Да, но обратите внимание, как Достоевский писал: фраза персонажа, а потом развернутая ремарка, что он делает. По сути, это сценарий.
Владимир Бортко: Абсолютно. Самая большая опасность таится в его огромных монологах на несколько страниц. Одно дело читать, другое дело смотреть на 10-минутный монолог князя. Но помогла одна придумка - сделать монолог в небольшое представление. Вот он рассказывает семейству Епанчиных о смертной казни. Ходит и показывает: подсудимый стоял здесь, а солдаты - вот там. Светило солнце и отражалось вот здесь.
И от того, что он показывает, у слушателей возникает эффект присутствия, они видят эту картинку своими глазами и полторы страницы текста проходят в одну минуту. Ну и конечно, мне повезло, что я имел дело с таким талантливым актером, как Евгений Миронов. Привлекло название. Как говорят нынче, хороший маркетинговый ход Уже давно банальность, что Достоевского читают во всем мире. Но и парадокс, учитывая, что его произведения заточены на православие. Владимир Бортко: Да нет. Это действительно абсолютный гений.
Как Гомер или Шекспир. По уровню таланта я бы еще назвал Гоголя. И Чехова. А по масштабу - Толстого. Кстати, о Толстом. Вам не кажется, что Лев Николаевич, как личность масштабнее, чем гениальный писатель-игрок Федор Михайлович? Владимир Бортко: Знаете, как личности эти писатели интересуют меня меньше, чем их творчество… А как писатель Достоевский с его копанием в изгибах человеческой психики мне ближе Толстого.
Конечно, я знаю достаточно биографических фактов об обоих, а что касается Достоевского, то не просто знаю, что он жил 4 года за границей и играл в рулетку, но и сам однажды стал за стол в казино Баден-Бадена, где играл писатель. Проиграв пять евро, зарекся: "Больше никогда" - я не азартный человек. Нет, мне личность писателя не так важна, как его произведения. В конце концов, какая разница, кто написал пьесу "Гамлет"- Шекспир или нет. Но неужели не любопытно докопаться до сути, кто же сочинил "Быть или не быть"? Сама королева Елизавета или, скажем, Эдуард де Вер, граф Оксфорд? Владимир Бортко: Да, там целая компания претендентов.
Но главное, что есть "Гамлет" и "Макбет". А дальше пусть специалисты ломают копья. Но тогда почему мы так интересуемся Пушкиным? Хотим докопаться, что же там на самом деле произошло с Дантесом?
Над созданием романа Достоевский работал с огромным энтузиазмом и эмоциональной интенсивностью. В процессе написания он столкнулся с творческими и личными трудностями, включая проблемы с здоровьем, финансовыми трудностями и смертью близких людей. Однако он все-таки завершил роман и в 1869 году "Идиот" был опубликован. Роман "Идиот" получил разнообразные отзывы от критиков и читателей.
И мы можем преломлять их на нашу жизнь в XXI веке, где навязываются западноевропейские ценности, во главу угла ставятся деньги, средства, статус", - рассказал Анатолий Маркевич. Маркевич о премьере спектакля "Идиот" в театре Горького "Ведь Настасья Филипповна в романе Достоевского "Идиот" пренебрегает финансовыми средствами, - продолжил он. Она говорит, что это не самое главное, самое главное - то, что внутри, в душе, и что является незыблемым для человека". И сегодня общество, по словам министра культуры, помнит о самых важных ценностях в мире: доброте, любви, взаимоуважении, возможности прийти человеку на помощь.
О романе Достоевского Идиот
«Идиот» — читайте и скачивайте книгу (epub) онлайн бесплатно и без регистрации, автор Федор Достоевский. «Идиот» Федора Достоевского. Произведение "Идиот",написанное много лет назад великим писателем Достоевским,актуально и по сей день.В произведении переплетаются судьбы. Драма Ивана Пырьева «Идиот», по одноименному pоману Ф.М. Достоевского – на видеохостинге YouTube. Князь Мышкин, главный герой знаменитого романа Ф. М. Достоевского "Идиот", несет людям проповедь сострадания, прощения, милосердия и братства.
Фёдор Достоевский «Идиот»
Идиот Достоевский Аст – покупайте на OZON по выгодным ценам! Аннотация: Роман в четырех частях. Идиотом писатель называет князя Льва Николаевича Мышкина — главного героя романа, с приезда которого в Петербург и начинаются описываемые в книге события.
Владимир Бортко: Достоевского к кино адаптировать просто
О чём эта книга? Из швейцарской клиники в Россию возвращается больной эпилепсией князь Мышкин — человек поразительной доброты, кротости, при этом тонкий психолог, умеющий говорить с любым собеседником и в каждом видеть больше, чем прочие. В Петербурге у князя завязываются отношения с купцом Парфёном Рогожиным, роковой красавицей Настасьей Филипповной Барашковой и прогрессивной барышней Аглаей Епанчиной.
Мышкин присутствует на встрече, но колеблется, выбирая Аглаю, а не Настасью. Аглая убегает и отрекается от него. Настасья убегает с Рогожиным, едва не выбрав Мышкина. На следующий день князь едет за женщинами в Петербург. Он узнаёт, что Рогожин убил Настасью в ту ночь.
Они отдают дань уважения её телу в его кабинете. В эпилоге сообщается, что Рогожин отбывает пятнадцать лет каторги в Сибири. Князь Мышкин сходит с ума и возвращается в швейцарский приют. Аглая покидает Россию с графом из Польши, который в конце концов бросает её. Сюжет «Идиота» заканчивается на этой пессимистической ноте, предполагая, что идеализированные формы любви в современном мире уязвимы для конкуренции и обмана. Он также предполагает, особенно в случае с неудачливым главным героем, что морали недостаточно, чтобы излечить человека от этих современных пороков.
Роман начинается ноябрьским утром в Санкт-Петербурге, когда князь Мышкин возвращается из швейцарского санатория, где был якобы для лечения от эпилепсии и «идиотизма». Мышкин, которому сейчас около двадцати лет, происходит из одного из первых русских дворянских родов. Единственный знакомый ему человек в городе — Лизавета Прокофьевна Епанчина, дальняя родственница и жена богатого и уважаемого генерала. Князь посещает их и знакомится с тремя дочерьми — Аглаей, Аделаидой и Александрой.
Аглая отмечена как самая молодая и красивая. Ганя влюблён в Аглаю, но пытается жениться на другой красавице, Настасьи Барашковой. В то же время её прошлый муж, Тоцкий, предлагает ему 75 000 рублей за женитьбу на другой женщине, Настасье Филипповне. Зная, что Ганя крайне наивен и пацифистичен, Мышкин открыто говорит при нём о предлагаемом браке.
Вскоре после этого князь снимает комнату в квартире Гани, в которой также живут сестра Гани Варя, его мать Нина, брат Коля, отец, генерал Иволгин, и ещё один человек, Фердыщенко. Настасья появляется в квартире и оскорбляет семью Гани за то, что они отказались принять её в качестве кандидатки в жены Гани. Мышкин останавливает её. Вскоре им мешает толпа пьяных во главе с Парфёном Семёновичем Рогожиным, влюблённым в Настасью.
Рогожин же отступать не собирается: нет, не восемнадцать — сорок. Нет, не сорок — сто тысяч!.. Для сестры и матери Гани происходящее нестерпимо оскорбительно: Настасья Филипповна — продажная женщина, которую нельзя пускать в приличный дом. Для Гани же она — надежда на обогащение. Разражается скандал: возмущённая сестра Гани Варвара Ардалионовна плюёт ему в лицо, тот собирается ударить её, но за неё неожиданно вступается князь и получает пощёчину от взбешённого Гани. Даже в эту минуту он сострадает другому, пусть даже и обидчику.
Следующее его слово, обращённое к Настасье Филипповне: «Разве вы такая, какою теперь представлялись», станет ключом к душе гордой женщины, глубоко страдающей от своего позора и полюбившей князя за признание её чистоты. Реклама Покорённый красотой Настасьи Филипповны, князь приходит к ней вечером. Здесь собралось разношёрстное общество, начиная с генерала Епанчина, тоже увлечённого героиней, до шута Фердыщенко. На внезапный вопрос Настасьи Филипповны, выходить ли ей за Ганю, он отвечает отрицательно и тем самым разрушает планы присутствующего здесь же Тоцкого. В половине двенадцатого раздаётся удар колокольчика и появляется прежняя компания во главе с Рогожиным, который выкладывает перед своей избранницей завёрнутые в газету сто тысяч. И снова в центре оказывается князь, которого больно ранит происходящее, он признается в любви к Настасье Филипповне и выражает готовность взять её, «честную», а не «рогожинскую», в жены.
Тут же внезапно выясняется, что князь получил от умершей тётки довольно солидное наследство. Однако решение принято — Настасья Филипповна едет с Рогожиным, а роковой свёрток со ста тысячами бросает в горящий камин и предлагает Гане достать их оттуда. Ганя из последних сил удерживается, чтобы не броситься за вспыхнувшими деньгами, он хочет уйти, но падает без чувств. Настасья Филипповна сама выхватывает каминными щипцами пачку и оставляет деньги Гане в награду за его муки потом они будут гордо возвращены им. Реклама Проходит шесть месяцев. Князь, поездив по России, в частности и по наследственным делам, и просто из интереса к стране, приезжает из Москвы в Петербург.
За это время, по слухам, Настасья Филипповна несколько раз бежала, чуть ли не из-под венца, от Рогожина к князю, некоторое время оставалась с ним, но потом бежала и от князя. На вокзале князь чувствует на себе чей-то огненный взгляд, который томит его смутным предчувствием. Князь наносит визит Рогожину в его грязно-зелёном мрачном, как тюрьма, доме на Гороховой улице, во время их разговора князю не даёт покоя садовый нож, лежащий на столе, он то и дело берет его в руки, пока Рогожин наконец в раздражении не отбирает его у него потом этим ножом будет убита Настасья Филипповна. В доме Рогожина князь видит на стене копию картины Ханса Гольбейна, на которой изображён Спаситель, только что снятый с креста. Рогожин говорит, что любит смотреть на неё, князь в изумлении вскрикивает, что «... Они обмениваются крестами, Парфен ведёт князя к матушке для благословения, поскольку они теперь, как родные братья.
Реклама Возвращаясь к себе в гостиницу, князь в воротах неожиданно замечает знакомую фигуру и устремляется вслед за ней на тёмную узкую лестницу. Здесь он видит те же самые, что и на вокзале, сверкающие глаза Рогожина, занесённый нож. В это же мгновение с князем случается припадок эпилепсии.
Аудиокниги слушать онлайн
Читайте интересные факты о книге Идиот, автора Федор Достоевский собранные читателями сайта На праздновании дня рождения князя Ипполит Терентьев читает написанное им «Моё необходимое объяснение» — потрясающую по глубине исповедь почти не жившего, но много передумавшего молодого человека, обречённого болезнью на преждевременную смерть. Роман «Идиот» Достоевский писал в 1867–1869 годах. Произведение наиболее полно отразило нравственно-философскую позицию автора и его художественные принципы периода 1860-х годов. Роман написан в традициях русского реализма. В этой статье читайте историю создания романа "Идиот" Достоевского, интересные факты о произведении. роман выдающегося русского писателя, мыслителя и философа Федора Михайловича Достоевского (1821-1881).
О романе Достоевского Идиот
Роман «Идиот», несомненно, является шедевром русской литературы. Фёдор Михайлович считал своё произведение реалистичным, однако критики, жившие в одно время с писателем, называли этот роман фантастическим. В книжном интернет-магазине «Читай-город» вы можете заказать книгу Идиот от автора Федор Достоевский (ISBN: 978-5-17-147715-8) по низкой цене. Подробная история создания Достоевским романа «Идиот». роман русского писателя 19 века Федора Достоевского. «Идиот» — читайте и скачивайте книгу (epub) онлайн бесплатно и без регистрации, автор Федор Достоевский. Смотрите онлайн фильм Идиот на Кинопоиске.