15 мая 1988 года началась операция по выводу советских войск из Афганистана, закончившаяся в феврале 1989-го. Интервью с последним командиром 40-й армии СССР Борисом Громовым о выводе войск из Афганистана. 15 февраля 1989 года был завершен вывод советских войск из Афганистана.
«Мы не проиграли». Как последние советские солдаты уходили из Афганистана
В условиях критического переосмысления событий Афганской войны, героизма и мужества «шурави» на рубеже 1980-90-х гг. Так создавались общественные объединения воинов-интернационалистов для взаимопомощи и сохранения памяти о павших товарищах, с которыми навечно разлучила война. И если первоочередной целью был поиск своих братьев по оружию, тех искренних и честных отношений, которые сложились на войне, то вскоре важнейшими стали социальные задачи. Инициатива объединения исходила от самих «афганцев», их деятельность была абсолютно добровольной и бескорыстной. Но вывод советских войск из Афганистана не только не привел к завершению противостояния, но и обострил его: пламя войны вскоре перекинулось на южные границы бывшего Советского Союза.
И вот уже четвертое десятилетие идет в Афганистане гражданская война, постоянно уносящая людские жизни. Современная история Афганистана убедительно доказывает опасность поддержки радикальных движений ради своих геополитических целей. Долгожданное утро 15 февраля 1989 года. Колонна въезжает на мост, соединяющий советский и афганский берега, и приближается к границе Советского Союза.
На замыкающем бронетранспортере командарм Б. Громов, над ним — Боевое Знамя. О завершении вывода советских войск из Афганистана вспоминает Б. Громов: «Мне доложили о том, что к маршу готовы все.
Я мельком взглянул на часы и дал команду: «Заводи! Вся колонна прошла мимо меня. Уже тогда у многих на глазах были слезы. Не от ветра, естественно.
Планировалось вывести войска в течение года, но со стороны Америки пришло — «9 месяцев». Войска мучились на горных скользких, как каток, перевалах. Ад начался в 25 градусный мороз. С дорог сползали даже танки. Колонну войск на очищенной территории прикрывала авиация. Именно на примере боевого опыта Громова учат военных командиров.
Его «победа» — операция магистраль, при которой удалось деблокировать город Хост. Силы советской армии прорвали многолетнюю блокаду — военную и экономическую. Генерал-лейтенант Громов. Во времена Афгана. Генерала переизбрали на второй срок. Он одержал двойную победу, так как занял место в Государственной Думе.
На мой взгляд объявление Громова последним военнослужащим покинувшим Афганистан было просто красивым жестом руководства, ведь красиво, когда начальник покидает пост самым последним, не так ли? На самом деле последними вооруженными военнослужащими покинувшими Афганистан были советские пограничники, которые как раз занимались прикрытием выходящих войск. Вышли они в этот же день, но несколько позже. Однако в Афганистане ещё оставались советские солдаты, и речь конечно же идёт о пленных. Если верить официальной статистике, после выхода ограниченного контингента на территории Афганистана осталось несколько сотен военнослужащих, которые числились пропавшими без вести. Естественно, что многие из них как раз таки и были в плену. Так многие называют цифру 417.
Из 417 пропавших без вести 130 были освобождены до развала СССР, более сотни навсегда остались в песках, восемь человек были завербованы противником, 21 стали «невозвращенцами». Такова официальная статистика. В 1992 году США предоставили России информацию еще о 163 российских гражданах, пропавших в Афганистане. Судьба десятков солдат остается неизвестной до сих пор. К большому сожалению до пленных давно уже никому нет дела. Иногда в СМИ всплывает информация о бывших пленных, которые вполне неплохо устроились на новой родине, но эти новости мало кому интересны. К сожалению в нашей стране к пленным солдатам всегда относились в лучшем случае безразлично.
Большое влияние на будущего генерала производил его дядя, который тоже был военным. В 1955 году он поступает в Суворовское училище, по окончанию которого поступает в Ленинградское общевойсковое командное училище имени Кирова, которое успешно закончил в 1965 году. Карьеру в армии начал с командира взвода, т. В 1969 году продолжил обучение в военной академии Фрунзе, а после с отличием закончил Военную академию Генерального штаба вооружённых сил СССР. С момента начала событий в Афганистане трижды проходил службу в составе ограниченного контингента с февраля 1980 по август 1982 года, с марта 1985 по апрель 1986 года, 1987—1989. В общей сложности, более пяти лет принимал участие в боевых действиях. С 1987 года возглавлял 40 армию. В 1988 году проявил талант военного руководителя во время разработки операции "Магистраль", за что получил звание Героя Советского Союза.
После ещё несколько лет занимал ответственные посты в армии, в том числе был заместителем министра обороны, а после с головой ушёл в политику, несколько лет занимая должность губернатора Московской области. Мнения о генерале весьма разные, собственно как и о любой мало мальски значимой фигуре в истории. Но был ли генерал Громов последним военнослужащим? Конечно же нет. На мой взгляд объявление Громова последним военнослужащим покинувшим Афганистан было просто красивым жестом руководства, ведь красиво, когда начальник покидает пост самым последним, не так ли? На самом деле последними вооруженными военнослужащими покинувшими Афганистан были советские пограничники, которые как раз занимались прикрытием выходящих войск.
Борис Громов поздравил боевых друзей с 34-й годовщиной вывода войск из Афганистана
| Борис Громов: «Родина и сегодня может гордиться воинами-афганцами» | Однако вывод войск был осложнен быстрым ухудшением ситуации в Афганистане. |
| Как закончилась война: генерал-полковник Громов - о выводе советских войск из Афганистана | В мае 1988 года в Кремле приняли решение вывести войска из Афганистана. |
| «Полная версия»: вывод советских войск из Афганистана - Новости - Ельцин Центр | В Министерстве обороны генерал Громов отвечал за вывод войск из-за рубежа. |
| Генерал-полковник Громов- кто на самом деле покинул Афганистан последним? | 15 февраля исполняется очередная, уже 33-я годовщина вывода советских войск из Афганистана. |
| Генерал Громов: Запад должен перестать лезть в Афганистан | Насколько сложно было осуществить вывод советских войск из Афганистана с технической и тактической точек зрения? |
Объявления
- Иммануил Кант: философ, присягнувший на верность Российской империи
- Генерал Борис Громов: Россия не потерпела поражения в Афганистане и станет победителем в СВО
- В интервью «СП» боевой генерал о событиях 30-летней давности в Афганистане
- Оставить заявку
- Правила комментирования
- «Мы не проиграли». Как последние советские солдаты уходили из Афганистана - Новости
Борис Громов: «Родина и сегодня может гордиться воинами-афганцами»
В Афганистане наши солдаты и офицеры снискали глубокое уважение советских людей, искреннюю признательность и благодарность афганского народа. В 1988 году после подписания Женевских соглашений начался вывод советских войск из Афганистана. В итоге, вывод войск был решен в Женеве, когда стало понятно, что силовыми методами проблему не образом, генерал Борис Громов выразил свое мнение о войне в Афганистане и выразил уверенность в том. В Афганистане наши солдаты и офицеры снискали глубокое уважение советских людей, искреннюю признательность и благодарность афганского народа. 15 февраля 1989 года завершился вывод Ограниченного контингента советских войск из Афганистана. Завершился вывод советских войск из Афганистана 15 февраля 1989 года, последние Советские части покинули территорию Афганистана.
Борис Громов: «Родина и сегодня может гордиться воинами-афганцами»
Как правило, машина упиралась передним шасси к небольшому выступу, обозначала зависание и сбрасывала груз на скалы. Однако после выполнения миссии вертолёт не мог подняться вверх. Машина фактически падала вниз, а потом набирала скорость и подъёмную силу. Это был единственный способ доставки грузов на высокогорье. Проблемы с транспортом лишали советские войска возможности организовывать нормальную эвакуацию раненых. Чаще всего командир подразделения выбирал наиболее выносливых солдат, которые на самодельных носилках несли своего товарища. Вместе с ними двигалась группа охраны. В эвакуации одного раненого могли быть задействованы 13—15 человек. Например, отдалённые заставы, прикрывавшие движение колонн, подвергались регулярным нападениям со стороны превосходящих сил противника. Наиболее известный эпизод, иллюстрирующий происходившие ожесточённые боестолкновения на высокогорье, произошёл 7 января 1988 года. Оборонявшие высоту 3234 десантники 9-й роты были атакованы 300 душманами.
В знаменитом фильме Фёдора Бондарчука погибли все бойцы подразделения исключением стал только один солдат-срочник. На самом деле потери гарнизона составили 6 из 39 человек. Также по теме «12 атак за 12 часов»: как проходило сражение между бойцами 9-й роты и афганскими моджахедами 7 января 1988 года афганские моджахеды напали на группу советских десантников, которая закрепилась на высоте 3234. Этому эпизоду войны... Защитники высоты проявили профессионализм и воинскую доблесть двое бойцов были удостоены звания Героя Советского Союза посмертно. Однако десантники не смогли бы продержаться без подкрепления и артиллерийской поддержки. В реальности по позициям моджахедов постоянно били советские гаубицы и реактивные системы залпового огня. История подвига 9-й роты демонстрирует высокий уровень боеспособности советских военнослужащих, действовавших в тяжелейших природно-климатических условиях. Командование и бойцы ОКСВ достаточно быстро научились грамотно организовывать оборону, чтобы не допустить блокады противником удерживаемых высот. Всё-таки находили довольно оригинальные решения, позволявшие охранять участок, доверенный взводу или роте, вообще не выходя с заставы.
Мы буквально вгрызались в горы, делая траншеи в полный рост. Пробежав по этим проходам и переходам из казармы, солдат оказывался на своей огневой позиции, ни разу не показавшись противнику», — рассказывает Громов об одном из оригинальных способов организации обороны в горах. По его словам, множество фактов опровергают широко распространённое на Западе мнение о том, что ОКСВ якобы ушёл из Афганистана, потерпев поражение.
Она практически без потерь в течение трех дней дошла до границы в районе Термеза. И дома. Ад начался зимой. Огневое воздействие душманских банд и снайперов. Не то, что колесная - гусеничная техника сползала с дорог.
Громов ломал голову, как быть с «броней». Воевать было легче, чем тащить войска через Саланг. А к зиме в Союз ушло только процентов тридцать войск... Попытались часть техники пребросить по воздуху с аэродрома в Баграме. Не получается: самолет тяжеленный, а взлетная полоса хилая. Пустили два самолета и глаза зажмурили... А время шло. Москва требовала докладов об успешном выходе.
А уже январь на носу. Громов костерил афганские снега на перевалах и морозы, которые превращали войсковые колонны в мертвые бронированные колбасины, ворочающиеся на месте. Все шло по американскому сюжету. Громов шифровкой доложил маршалу Язову все как есть. Язов прилетел уже вскоре. Убедился, что при таком положении мы к 15 февраля не выйдем. И решил, что часть боевой техники надо оставить афганцам. Уже вскоре афганские командиры летели с перевалов на наших колесных и гусеничных машинах.
Шурави большой. Он себе техники еще наделает. Техника дело наживное. Главное, офицеров и солдат ни одного не потерять... Командарм-40 выжимал из подчиненных все соки, но чтобы ни одного трупа домой не привезли. Громов знал, что там, на советском берегу пограничной реки уже по месяцу ждут своих детей и мужей родные. Со своим штабом все толково продумал. Сначала подразделения бокового охранения до основания выбивали духов из командных высот у дорог, затем в очищенную зону входила под авиационным зонтиком наша колонна.
И так до самой госграницы. Командующий ограниченным контингентом советских войск в Афганистане Герой Советского Союза генерал-лейтенант Борис Громов дает интервью журналистам. Хотя нашлись то ли завистники, то ли педанты, схватились за калькуляторы, стали «обсчитывать» горючее, которое сжигала авиация, прикрывающая вывод. И гундели: - У Громова что там, свой нефтезавод? Им ответили, что сейчас Громов в таком положении: больше бензина - меньше трупов. Маршал Язов начинал и заканчивал тогда рабочий день с докладов Горбачеву о ходе вывода колонн из Афганистана. Дмитрий Тимофеевич с особым удовольствием говорил президенту в трубку: - Жертв нет. Чем ближе придвигались наши колонны к границе, тем яснее становилось, что и эта проклятая операция Громову хорошо зачтется.
Духам так ни разу и не удалось использовать свой самый сильный козырь - внезапность кинжального удара. И они от этого зверели. Из-за невозможности расстреливать наши колонны по излюбленной схеме часто долбили вслепую. К сожалению, нескольких бойцов мы все же потеряли... У меня и сейчас перед глазами тот эпизод. Его пыльную броню забрасывали цветами и целовали очумевшие от счастья матери и отцы всех национальностей. А потом появился на мосту и последний советский воин в камуфляже. Навстречу ему, прорвав пограничный кордон, рванулся паренек.
И люди замерли от недоумения и любопытства: кто же это? Генерал-лейтенант Борис Громов и его сын Максим во время встречи на родной земле. Потом генерала Громова пытались качать на руках отцы уцелевших солдат. А некоторые матери, на щеках которых смешались слезы и бэтээровская пыль, целовали его с благодарной женской яростью. Командующий 40-й армией поднялся на «торжественную» трибуну в виде разбросавшего борта грузовика и долго не мог вымолвить ни слова. Потом снял шапку, вытер ею то ли грязь, то ли слезы и сказал совсем не по-уставному: - Вот мы и дома... Командующий ограниченным контингентом советских войск в Афганистане, генерал-лейтенант Борис Громов докладывает генералу армии Попову о завершении вывода советских войск из Афганистана. Были алюминиевые армейские кружки с почему-то слабой, будто разбавленной водкой, и был первый тост.
За командарма. Кружки были «штатные», по 0,5. Для иного хилого - смертельная доза. А невыпитое «За командира! Хотя в Союзе тоже. Штатские и военные кто в один, кто в пять приемов все влили в себя до дна.
Это было неожиданным для многих политиков и военных.
В Минобороны и Генштабе очень многие весьма скептически отзывались о блоке Рыбкина, считая его искусственной политической конструкцией, придуманной в Кремле, откровенно высказывали соболезнования Громову в связи с тем, что его «втащили» в столь малоперспективную команду. Было понятно, что на боевой славе и авторитете Громова хотят «наварить» политическую прибыль весьма серые деятели… Вряд ли этого не понимал и сам Борис Всеволодович. Вскоре он заявил, что не хотел бы зависеть от каких-то блоков и партий. Но не много потребовалось времени, чтобы он внес коррективы в свою позицию и понял: в России быть политически свободным нельзя особенно тогда, когда назревает очередная схватка за передел власти. Результат: Громов объявил, что вошел в движение «Мое Отечество». Этот маневр генерала произвел фурор. Чем же он мотивировал свой шаг?
Подумайте, как я буду смотреть в глаза своим офицерам и их женам, если они по полгода не получают зарплату! Интересно, за какую еще «социальную справедливость» я буду биться вместе с Рыбкиным, если он уже сейчас у власти и может сделать все, чтобы эта справедливость соблюдалась? То был очень большой камень в огород Рыбкина. Но осколки от него летели и в Ельцина, и в Черномырдина. Придется генералу искать другую работу. Или садиться на даче писать очередную книгу мемуаров… Судьба вводила его в очередной круг испытаний. Громов так определял свою цель пробиться в Думу: — В Думе я хочу через законодательство решить ряд вопросов, в которых считаю себя специалистом.
Они связаны с военной и экономической безопасностью страны, со строительством Вооруженных Сил, с помощью «афганцам» и, наконец, с вопросами мира и дружбы между народами. Громов, как и некоторые другие генералы, прорывался в большую политику… Грачев и его сторонники бдительно следили за политическими маневрами Громова. Когда стало известно, что Громов собирается баллотироваться в Саратове, министру стали советовать, чтобы он там же выставил свою кандидатуру, чтобы «оттянуть» от Громова голоса военных. Но Грачев на это не пошел и заявил, что на посту министра принесет больше пользы Отечеству. Как только Громов вышел из блока Рыбкина и вступил в «Мое Отечество», оно сразу же подверглось гонениям. По признаниям вице-президента фонда «Реформа» и одного из лидеров громовского блока Станислава Ассекритова, на его коммерческие структуры обрушилась лавина проверок. Ассекритов сообщил также, что министр обороны лично распорядился не пущать генерала Громова в гарнизоны и военные училища.
За месяц до выборов у Громова спросили: — О чем свидетельствует мощный десант военных в Думу? Он ответил так: — Это как раз и подтверждает весь беспорядок, творящийся в стране и армии. Но в политику офицеров толкнули именно те, кто больше всего шумел о том, чтобы армия находилась вне политики. Безусловно, эту акцию можно было расценивать как специально устроенный политический подыгрыш генералу, который не однажды высказывался за объединение славянских народов. И все же не всякому российскому генералу присылают подобные письма президенты соседних стран. Лукашенко писал: «…Альтернативы сближению двух братских государств Беларуси и России не существует, поскольку у белорусского и русского народов единая многовековая история, единый национальный, культурно-духовный код — это славянство». В ответном письме Громов писал: «…Я всегда был противником распада нашего великого Отечества.
Никогда не считал и не считаю, что развал Советского Союза был неизбежен и тем более необходим. Как и Вы, я сожалею по поводу возникновения противоестественных границ на территоррии бывшего СССР, так как они ножом пошли по живому телу наших народов, разорвали единство многих семей, разрушили судьбы и очаги многих миллионов наших соотечественников». Уже вскоре после парламентских выборов 17 декабря 1995 года стало известно, что Громов с большим преимуществом победил в своем избирательном округе. В 1996 год он вступил с мандатом депутата Государственной думы. Грачев выступил на нем с речью. Громова среди присутствующих не было. А ведь именно он должен был быть главным именинником.
У меня создавалось впечатление, что в зале, где происходило торжество, кого-то очень не хватает… Мой друг генштабист Валера Арзамасцев, воевавший с Громовым и выводивший с ним войска из Афгана, наклонился ко мне: — Пойдем выпьем водки. Мы пошли в буфет и, к удивлению своему, обнаружили там толпу афганской братвы в золотых погонах. Тут было гораздо интереснее и теплее, чем там, в огромном зале, где Грачев рассказывал о значении вывода наших войск. Громов, как мы узнали, в это самое время проводил в Колонном зале Дома союзов «свою» встречу с афганцами. В холле Кремлевского Дворца грянул оркестр. Понесли шампанское. Офицеры приглашали дам на танец.
Маша Распутина раскручивала Грачева. Валерка сказал: — Пойдем выпьем водки. Я закрыл один глаз и, глядя на Грачева с Распутиной, по уровню их раздвоения прикидывал, сколько могу еще принять. Раздвоение было уже достаточно большим, но Пашу от Маши я еще отличал. Я понимал, что его мучает. Мы пошли в Дом союзов. Торжество было в разгаре.
Гремела музыка. Такая же, как в Кремле. Валерка был ветераном афганской войны, и его многие сразу узнали. Кто-то вспомнил, как в одном из боев душманским снарядом сорвало с нашего танка защитный лист, который подхватил Арзамасцева под задницу и пронес по воздуху метров десять… Многое вспоминалось. Смешное и страшное. Кореша-афганцы быстро нашли нам место за столом. А золотых погон становилось все больше: такие же беглецы из Кремля, как и мы.
Арзамасцев предложил пойти к Громову и чокнуться тарой. Громов отвлекся от разговора с соседом по столу и поднял свою рюмку навстречу Валеркиной: — За нас, ребята. Громов улыбнулся и сказал как-то тепло, по-семейному: — Среди своих всегда лучше… Афганцы, поддерживающие Громова, предложили его кандидатуру в президенты России. Но генерал отнесся к этому без энтузиазма. Он привык ставить перед собой достижимые цели… ЕЛЬЦИН До весны 1996 года генерал Громов не сказал и слова, не сделал и шага, которые были бы непонятны тем, кто его поддерживал. В мае о нем у нас на Арбате заговорили чуть ли не как о «изменнике»… Его увидели в Волгограде рядом с Ельциным… Поначёлу глазам не верилось, что военачальник, уже длительное время занимавший нелояльную позицию по отношению к президенту, вдруг оказался в его стане. И пошли разговоры, что «Ельцин купил чем-то Громова».
И наверное, уже в ближайшее время генерал станет министром обороны. И уже даже спорили, когда именно Ельцин объявит об этом: в Чечне или на совещании высшего руководящего состава в конце мая? И все же не у одного меня еще теплилась надежда, что поездка Громова с Ельциным в Волгоград чисто популистская штучка президента, желавшего показать, что он не такой уж неуважаемый среди уважаемых военных человек. Безусловно, Громов имел и имеет полное право на любой собственный выбор. И все же неприятно было услышать в генштабовской курилке: — Кажется, Громов променял принципы на должность. А я ведь был уверен: «Изменялось время. Не изменялись его принципы».
Так неужели?.. Я гнал от себя мысли, очень похожие на разочарование. Не много было генералов, в порядочности которых я не сомневался. Утешало лишь, что, возможно, я заблуждаюсь, что идет какая-то скрытая игра, в которой ни черта не понимаю. Когда к Ельцину перебежал Лебедь, многие генералы и полковники, оправдывая такой его шаг, стали говорить о каких-то «высших соображениях» и «стратегической игре». Звучало красиво, загадочно, но не убедительно. Оставалось ждать, когда появится указ президента о назначении его министром… Наши догадки еще больше усилились, когда стало известно, что Громов стал еще и доверенным лицом президента.
Но тогда никто на Арбате еще не знал, что за кремлевскими стенами генералу Громову пытались вложить в руки свирель, чтобы он играл величальную высшей власти и таким образом принял новую политическую веру. Плата — должность министра. От этого бартера он отказывался. Ему многозначительно предлагали «подумать». Он думал и говорил, что главное для военного министра — спасение армии… В прессу просочилась информация, что в Кремле состоялась встреча Ельцина и Громова. О подробностях не сообщалось. Если подробности таких встреч неизвестны журналистам, то о них в первую очередь стараются узнать в Минобороны и Генштабе.
А в Кремле у нас было немало «своих» глаз и ушей. Суть разговора сводилась к вещам весьма прозаическим, касающимся положения в армии и путей ее реформирования. Когда Ельцин спросил у Громова, знает ли он, что надо делать с армией, генерал изложил свой план военной реформы. Громов не скрывал, что ему. Сам президент или минобороновские «разведчики» уже вскоре сообщили министру, что Громов «сам напросился на встречу и на пост министра обороны». Самым поразительным было то, что Павел Сергеевич знал даже детали разговора между президентом и Громовым. Все это так взволновало Грачева, что он на совещании высшего руководящего состава по этому поводу не упустил возможности злорадно оттянуться.
Но было видно: министр чувствует себя неуверенно… СЛУХИ …Громов еще не знал, что после того как Ельцин приблизил его к себе, с бешеной скоростью стали плестись вокруг него тонкие сети компромата, подозрений, «заслуживающих доверия» сигналов. Все это стекалось в Кремль и доводилось до «государева уха». Чему-то Ельцин верил, чему-то нет… Как и любая известная личность в России, Громов жил среди слухов и домыслов, старая сплетница Москва всегда была по этой части впереди планеты всей. О Громове судачили не только как о личном друге Кобзона, Лужкова, Пугачевой и даже «великого мафиози» — покойного Отари Квантаришвили. В некоторых российских газетах имя Громова не раз мелькало в материалах, посвященных инциденту с захватом обслуги «Мост-Банка» Службой охраны Президента. Из «информированных источников» просачивалась информация о якобы имеющихся фактах связи Громова с рядом представителей «Мост-Банка» и другими коммерческими структурами. Но никаких реальных фактов, убедительных доказательств таких связей не было представлено.
Генерал Громов упорно открещивался от своих связей с «темными силами» столицы и даже предупреждал, что против него могут быть в связи с этим различные провокации в прессе. Особенно в предвыборный период. Он уже знал законы не только боевых, но и политических сражений и умел предвидеть появление «высококондиционной» «компры». И не ошибся. За несколько месяцев до парламентских выборов в президентские и правительственные структуры была «сброшена» информация о том, что Громов строит себе дачу на сомнительные средства. Дача Громова по сравнению с ханскими дворцами генералов Грачева, Бурлакова, Чечеватова, Харченко и многих десятков других военачальников выглядела халупой, которая вполне по карману не только замминистра, но даже уборщице крупного коммерческого банка. И тем не менее нашлись в нашем военном ведомстве осведомители, которые навели журналистов на громовское невидное сооружение оно оценивалось специалистами примерно в 55—60 миллионов рублей.
Многие генеральские дачи в Архангельском, Барвихе, Баковке тянули на 700—800 тысяч долларов. Пришло время Борису Громову отвечать на один из самых неприятных для военачальников его уровня вопросов: — На какие деньги вы строите дачу? Ведь даже свою зарплату в 1 миллион 300 тысяч рублей вы не получаете уже полгода! Громов объяснил так: — В 1992 году в Центральном банке я взял кредит 50 миллионов рублей на десять лет. На эти деньги я купил практически все, что мне было нужно для дачи. А Центробанку я должен отдать квитанции для отчета за эти 50 миллионов. Плюс семейные резервы, плюс продажа некоторых вещей, плюс гонорар за книгу.
Нашлись люди у нас в МО, которые все эти факты проверили с педантичностью Шерлока Холмса. Их постигло великое разочарование. Все сходилось. Я уже говорил, что по Москве давно ходят упорные слухи о якобы «особо приятельских» еще со времен войны в Афгане отношениях Громова с Иосифом Кобзоном. В свое время одна из его мощных коммерческих фирм «Московит» наступала на горло и оказалось, что вполне справедливо самому генерал-полковнику Матвею Бурлакову. Тогда шли схватки за лучшие продовольственные контракты между ЗГВ и многими иностранными фирмами. Руководство Западной группы войск подбирало партнеров, как выяснилось позже, с которыми можно было иметь немало личной выгоды.
Иногда подписывались контракты, которые были крайне невыгодны для армии, зато оказывались весьма прибыльными для тех, кто участвовал в их подписании… Узнавший об этом Кобзон пришел в ярость: его поставщики могли привозить в ЗГВ продукты по вполне приемлемым и гораздо более выгодным для группы ценам. Офицеры штаба группы рассказывали мне, что после одной из очередных «продовольственных» схваток Кобзона с командованием ЗГВ Иосиф Давидович даже явился к Павлу Грачеву и потребовал, чтобы он сместил Бурлакова с должности Главкома, а на его место назначил Бориса Громова. Говорили, что Грачев, еле сдерживаясь, процедил: — Иосиф, ты же у меня еще не начальник Главного управления кадров. Один из свидетелей рассказывал, что во время 50-летнего своего юбилея Громов взобрался на стул и предложил гостям тост: — За самого лучшего моего друга Иосифа Давидовича Кобзона! Некоторые из замов министра так ревниво и болезненно на это прореагировали, что, захватив жен, немедленно ретировались из-за праздничного стола… Верный дружбе с известным генералом, Кобзон на некоторых своих концертах для военных и гражданских зрителей и слушателей не упускал случая, чтобы провести агитационную работу в пользу Громова. И с этим мало кто не соглашался. Генерал некоторое время обладал способностью давать довольно точные и хлесткие оценки многим видным фигурам в политике и Вооруженных Силах.
Мне хорошо помнится, как, например, в ходе одного из своих предвыборных выступлений Лебедь по-своему оценил дружеские отношения Громова с Кобзоном. Он выразил сожаление, что вокруг Громова собрались «сомнительные люди», бросающие тень на его боевой мундир. Весьма возможно, что на такой ход Лебедь пошел, руководствуясь своими правилами предвыборной борьбы. Но значение персональных характеристик, которые давал Лебедь высшим генералам во время своего назначения секретарем Совета безопасности РФ летом 1996 года, многократно возросло. И особенно в период решающих «боев» претендентов на вакантное место министра обороны в июне — июле 1996 года. Среди них был и Громов. А Лебедь сказал о нем так: — Хороший был генерал, но разменял себя на пятаки… На чем основывалось такое заявление, было непонятно.
У меня возникало такое чувство, что Лебедь от головокружительного взлета теряет чувство офицерской порядочности. У нас в Минобороны и Генштабе даже искренне уважающие Александра Ивановича люди стали с возмущением говорить, что он явно зарвался. И что такой лейбл, который секретарь СБ навесил на Громова, возможно, сыграл ключевую роль в том, что Ельцин не рискнул назначить Бориса Всеволодовича министром обороны после смещения Грачева… Громов посчитал ниже своего достоинства поднять перчатку, брошенную ему Лебедем. Он противник безоглядной торопливости и шараханья из стороны в сторону. Он говорил: — Я сторонник того, чтобы все менять обдуманно, чтобы любая реформа была спланирована. Эта реформа в России планируется уже шестой год. А то, что все это время делалось на Арбате, Громов назвал бутафорией.
Он был убежден, что «Грачев и его помощники не имеют ни опыта, ни подготовки для таких реформ. Они ведут словесную реформу. Даже вывод войск из Германии оформили как один из этапов военной реформы, назвав это стратегической операцией! Просто реформы мы сейчас не можем себе позволить. Денег-то нет». Когда Громов говорит о своих подходах к финансированию военной реформы, он демонстрирует в этом практически полное совпадение взглядов с генералами Лобовым, Родионовым, Самсоновым, Пищевым, Лебедем, Мироновым и десятками других военачальников. И даже тогда, когда так много известных и авторитетных военачальников независимо друг от друга пришли к единому мнению, в Кремле все равно с ними не соглашались.
Однажды Громов заметил, что «неспособность государства нормально финансировать армию есть явный признак его развала». А Кремль голосом секретаря Совета обороны Ю. Батурина продолжал твердить: «Разве непонятно, что больше денег государство армии дать не может». Окончательно убедившись, что власть при «коматозной экономике» нормально финансировать реформы не сможет, Громов еще 10 декабря 1995 года сделал сенсационное заявление: — Реформы армии не нужны. На данном этапе реформы в армии вредны, неэффективны и, по большому счету, невозможны. Он считает, что в нынешней экономической ситуации армии не до реформ, ей бы «выжить, закрепиться и стать на ноги… Вообще я не понимаю слов «реформа армии». Многие военные аналитики предрекают, что на карьере генерала Бориса Громова еще очень рано ставить крест, что при любом развитии событий в России и ее ближнем зарубежье опыт и авторитет Громова еще будут востребованы.
Жезл министра обороны все еще в его ранце. Как-то у него спросили: — Какова сегодня ваша цель в жизни?
На должность заместителя министра обороны РФ назначен в июне 1992 года. С февраля 1995 года — главный военный советник при Министерстве иностранных дел РФ. Депутат Государственной думы. Герой Советского Союза, награжден орденами и медалями. Женат, четверо детей. ПАРАДОКСЫ …Размышляя о судьбе генерала Громова, я часто думаю о парадоксах нынешней власти: она нередко изгоняет из армии таланты и в то же время оставляет в боевом строю серость и ворье в генеральских погонах. Военная биография Громова типична для эпохи разгула дикой русской демократии конца XX века. Начальник Генерального штаба генерал армии Владимир Лобов.
Уволен без объяснения причин. Заместитель министра обороны РФ генерал-полковник Валерий Миронов. Освобожден от должности и откомандирован из МО. Заместитель министра обороны РФ генерал-полковник Георгий Кондратьев. Командующий Тихоокеанским флотом адмирал Георгий Гуринов. Снят с должности с сомнительной формулировкой, которую пытался безуспешно опротестовывать. Командующий Черноморским флотом адмирал Эдуард Балтин. Снят с должности без внятных для армии и общества мотивов. Командующий 14-й армией генерал-лейтенант Александр Лебедь. Освобожден от должности после длительного конфликта с министром обороны по собственному рапорту.
Заместитель министра обороны РФ генерал-полковник Борис Громов. Освобожден от должности и откомандирован из МО… И еще добрый десяток отлученных от армии. Никто из них не «враг народа». И сейчас не 37-й. Русские мужики, многозвездные генералы, горбом своим и мозолями добившиеся высокого положения в армии, познавшие инфаркты и инсульты, матюки и оскорбления начальства, покочевавшие по десяткам гарнизонных дыр и столиц, рассеявшие по стране детей и даже всерьез повоевавшие за советский Вьетнам и демократический Афганистан, а некоторые уже и за российский конституционный порядок в центре Москвы и на Кавказе , имеющие ордена и даже Звезды Героев, тем не менее оказались за пределами армии… Генерал Громов в их числе. Его вместе с ними вырвала из армейского строя политика. Она же и призвала под свои знамена. Стоило генералу прикоснуться к ней, сказать слово поперек «официальной точки зрения» власти, усомниться в правильности ее решений, — прощай, должность. Когда полного сил и уникального опыта боевого генерала выталкивают из армии в политику, мне так и хочется сказать какому-нибудь юному лейтенанту: «Не мечтай стать генералом или Героем, — можешь оказаться на думской скамье. Как Громов».
Генерал Лев Серебров, хорошо знакомый с Громовым, сказал мне однажды о нем: — Громов не востребован. Дай Бог, чтобы «пока». А ведь это «пока» уже тянется три года. Даже самый талантливый генерал, созерцающий армию со стороны, становится полковником. Появление Громова и других генералов в большой политике один из феноменов нынешней российской демократии. Когда высшие государственные интересы власть не может совместить с интересами армии, в стране неизбежно появляется генеральский отстойник, в котором представителей военной элиты учат забывать запах оружейной смазки и правила оформления штабных карт. Такую непозволительную роскошь может позволять себе слишком богатая или недальновидная власть… Когда я слышу в кабинетах и коридорах Минобороны, что Фортуна повернулась к генералу Громову задницей, то категорически не соглашаюсь. Это ее так к нему повернули. Поздней осенью 1986 года мне довелось быть там, «за Черной речкой», как принято было тогда говорить по телефонам спецсвязи и писать в войсковых документах. Уже тогда многие генералы и офицеры, знавшие Громова и видевшие его в деле, предрекали ему очень высокие служебные посты.
На той войне Громов был трижды, но акцентов на этом никогда не делал. Выходить из Афгана было, пожалуй, тяжелее, чем входить. Когда входили, на нашей стороне еще были хоть какая-то внезапность и один враг. Когда выходили, врагов уже было с дюжину: бестолковое Женевское соглашение, подписанное Горбачевым, «духи», пытающиеся прихватить высоты у дорог, обмороженные снежные перевалы… Все маршруты вывода вели на Север. А это все равно что вас удобнее всего сторожить у входа в квартиру — через соседский балкон на работу вряд ли уходить будете. Горбачев, рассказывал кто-то из генштабистов, слепил на сей счет четкий афоризм: «Воевали неважно, так хоть уйти хорошо сумейте». И то, считай, было уже указание покруче президентского указа. Когда Горбачев готовился подписывать «Соглашение о выводе ограниченного контингента», то первоначально замышлялось, что мы будем уходить из Афгана в течение года. Американцы сказали — нет, 9 месяцев: с 15 мая 1988 года по 15 февраля 1989 года. А иначе они не были бы американцами.
Для чего мы просили год? Для того, чтобы выйти в два этапа: с весны по осень 1988 года и весной 1989-го. Именно в то время, когда с перевалов сойдут снега, когда температура воздуха благоприятная. Подложив нам «девятимесячную свинью», американцы были довольны. Громову предстояло помучиться со своим войском на скользких, как ледяной каток, перевалах. Она практически без потерь в течение трех дней достигла Амударьи в районе Термеза. И дома. Ад начался зимой. Огневое воздействие душманских банд и снайперов. Не то, что колесная — гусеничная техника сползала с дорог.
Громов ломал голову, как быть с «броней». Воевать было легче, чем тащить войска через Саланг. А к зиме в Союз ушло только процентов тридцать войск… Попытались часть техники пребросить по воздуху с аэродрома в Ваграме. Не получается: самолет тяжеленный, а взлетная полоса хилая. Пустили два самолета и глаза зажмурили… А время шло. Москва требовала докладов об успешном выходе. А уже январь на носу. Громов костерил афганские снега на перевалах и морозы, которые превращали войсковые колонны в мертвые бронированные колбасины, ворочающиеся на месте. Все шло по американскому сюжету. Громов шифровкой доложил маршалу Язову все как есть.
Язов прилетел уже вскоре. Убедился, что при таком положении мы к 15 февраля не выйдем. В Союз пробились еще только процентов шестьдесят. Что делать? А не помочь ли нам еще раз, на прощание, Апрельской революции? Уже вскоре афганские командиры летели с перевалов на наших колесных и гусеничных машинах. Шурави большой. Он себе техники еще наделает. Техника дело наживное. Главное, офицеров и солдат ни одного не потерять… Командарм-40 выжимал из подчиненных все соки, но чтобы ни одного трупа домой не привезли.
Громов знал, что там, на советском берегу Амударьи, уже по месяцу ждут своих детей и мужей родные. Со своим штабом все толково продумал. Сначала подразделения бокового охранения до основания выбивали духов из командных высот у дорог, затем в очищенную зону входила под авиационным зонтиком наша колонна. И так до самой госграницы. В Генштабе даже самые большие циники стратеги согласно кивали головами: в той ситуации более толкового решения не было. Хотя нашлись то ли завистники, то ли педанты, схватились за калькуляторы, стали «обсчитывать» горючее, которое сжигала авиация, прикрывающая вывод. И гундели: — У Громова что там, свой нефтезавод? Им ответили, что сейчас Громов в таком положении: больше бензина — меньше трупов. Маршал Язов начинал и заканчивал тогда рабочий день с докладов Горбачеву о ходе вывода колонн из Афганистана. Дмитрий Тимофеевич с особым удовольствием говорил президенту в трубку: — Жертв нет.
Чем ближе придвигались наши колонны к границе, тем яснее становилось, что и эта проклятая операция Громову хорошо зачтется. Духам так ни разу и не удалось использовать свой самый сильный козырь — внезапность кинжального удара. И они от этого зверели. Из-за невозможности расстреливать наши колонны по излюбленной схеме часто долбили вслепую. К сожалению, нескольких бойцов мы все же потеряли… СЛЕЗЫ …У меня и сейчас перед глазами тот эпизод почти десятилетней давности. Его пыльную броню забрасывали цветами и целовали очумевшие от счастья матери и отцы всех национальностей. А потом появился на мосту и последний советский воин в камуфляже. Навстречу ему, прорвав пограничный кордон, рванулся паренек. И люди замерли от недоумения и любопытства: кто же это? И все стало ясно.
Потом генерала Громова пытались качать на руках отцы уцелевших солдат. А некоторые матери, на щеках которых смешались слезы и бэтээровская пыль, целовали его с благодарной женской яростью. Командующий 40-й армией поднялся на «торжественную» трибуну в виде разбросавшего борта грузовика и долго не мог вымолвить ни слова. Потом снял шапку, вытер ею то ли грязь, то ли слезы и сказал совсем не по-уставному: — Вот мы и дома… Потом в огромную армейскую палатку с наскоро сколоченными из свежих досок столами и лавками командарм-40 пригласил московскую и местную пишущую братию. Были алюминиевые армейские кружки с почему-то слабой, будто разбавленной водкой, и был первый тост. За командарма. Кружки были «штатные», по 0,5. Для иного хилого — смертельная доза. А невыпитое «За командира! Хотя в Союзе тоже.
Штатские и военные кто в один, кто в пять приемов все влили в себя до дна. Третий тост, как водится, «За тех, кто…». Сколько наших бойцов наколотили, изранили и увели в плен душманы, до той поры не знали даже самые пронырливые московские журналюги. Но профессиональное любопытство их мучило. Порядком захмелевший газетчик зычно спросил: — Борис Всеволодович, сколько наших там погибло? Бывают вопросы, которые иногда и самые храбрые генералы с удовольствием заменили бы на еще одну ходку в душманскую «зеленку». Особенно тогда, когда дружно клацают под носом включатели диктофонов, когда вопрос политически опасен, а отступать нельзя. Надо либо говорить правду, либо очень правдиво врать. В хмельных глазах журналиста жадный интерес. А в строгих глазах «товарища из ЦК» бериевские зрачки.
И будет тебе плохо, товарищ Громов. За то, что вывел армию с минимальными потерями, спасибо. А насчет потерь скажешь, служба может пойти наперекосяк. А ведь ждет тебя блестящая карьера. Не надо народу еще больнее делать, ему и так тяжело. Он ЦК начнет материть. И Громов громко ответил: — Почти полторы дивизии. На обыкновенном языке это значило: свыше 15 тысяч. До того момента, когда Горбачев официально объявит о количестве наших потерь в Афганистане, стране еще предстояло дожить… В самый разгар афганской войны мне удалось дозвониться до министра обороны СССР маршала Сергея Соколова. Среди прочих задал ему и этот наивный вопрос: «Сколько наших там…» На 99 процентов был уверен, что это то же, что спросить у начальника ГРУ о количестве наших резидентов за рубежом.
Соколов ответил так: — Время еще не пришло. Не много в Советской Армии было генералов, которые могли себе позволить сказать больше… Наверное, только у нас власть вроде как бы обречена постоянно делать с армией глупости. Одной из таких глупостей в 1989 году стало решение об откомандировании многих офицеров-афганцев на службу в дорожно-строительные отряды, прокладывавшие в то время дороги в Нечерноземье. Представьте себе: вызывают в отдел кадров дивизии боевого командира роты и говорят: — Иван Иванович, надо бы народному хозяйству помочь. И этого боевого командира роты назначают командиром дорожно-строительной роты. А командир этот был «караванщиком» — кто бывал в Афгане, тот знает, что это слово на войсковом арго читается еще как «смертник». Кто перехватывал душманские караваны с оружием или наркотиками, знает, что дух дорогую поклажу отдаст лишь в случае, если ему армейский тесак по самую ручку в сердце загонят либо разрежут его пополам очередью из АКМ. Дух из каравана тоже был смертником. Многих наших «караванщиков» надолго не хватало: от силы на две-три охоты. Но если они выходили из Афгана живыми, то один-два ордена Красной Звезды имели в самом худшем случае.
И вот таких офицеров посылали в степи Нечерноземья принимать под свое командование что-то очень похожее на зэковскую бригаду с лопатами и грейдерами. Помогать народному хозяйству после походов на караваны было страшно скучно. Поставив задачу подчиненным, офицер возвращался в палатку или во времянку — жилья не давали. А там кидал в себя стакан, отламывал кусок хлеба и падал на койку. И вспоминал серьезную службу, и стонал по ней, словно волк, которого из леса выгнали в бесплодную пустыню… Многие «караванщики» спивались. Кто-то, чаще всего безуспешно, просился в войска. Кто-то подавал рапорт на увольнение и уходил снова в бесквартирную жизнь, ничего не умея на гражданке. Хотя вру. Некоторые стали отличными бойцами банд, перехватывавших караваны иномарок в ту пору, когда это потрепанное железо бесконечным потоком бежало к нам из Германии через Польшу и Прибалтику. В смоленских и подмосковных лесах очень ценился опыт бесстрашных афганских «караванщиков»… Когда Громов узнал о таком подходе кадровиков к его бойцам, раскалился так, что от него можно было прикуривать.
Не одна телефонная трубка в Москве и в штабах военных округов много раз слышала очень «горячий» громовский голос. Даже после того как он перестал быть командармом, для своих людей он им оставался. Кто хочет понять, откуда такое уважение у афганцев к генералу и сегодня, пусть знает. Из командирского домика, предоставленного ему командующим ТуркВО, Громов не показывался долго. Его покой охраняли лучшие узбекские стражники. А к нему рвались журналисты. Громов должен отдыхад. Когда я смотрел на черный глазок ствола и на палец солдата, пляшущий на спусковом крючке, охота все же пробиться к Громову мигом пропадала… КИЕВ После Афганистана он получил назначение на должность командующего войсками Киевского военного округа. Меня назначили на округ сразу с должности командующего армией… Меня не прельщало место в Москве, хотя, конечно, было бы интересно послужить, скажем, в Генштабе.
35 лет выводу советских войск из Афганистана. Главное о конфликте, который хотели забыть
| Как закончилась война: генерал-полковник Громов - о выводе советских войск из Афганистана | Вывод советских войск из Афганистана начался в мае 1988 года, а полностью завершился 15 февраля 1989 : REUTERS. |
| Генерал-полковник Борис Громов: Приказывая вывести войска из Афгана, маршалы извинялись | 15 февраля исполняется очередная, уже 33-я годовщина вывода советских войск из Афганистана. |
Наши командиры
Они искренне благодарили офицеров за возвращение домой их возмужавших мальчишек. После обильных обеда и ужина мотоманевренные группы приняли походный порядок и совершили марш в заранее подготовленные районы базирования вдоль государственной границы с Афганистаном. К этому времени мы уже все нырнули в «перестройку», появились горячие точки уже внутри СССР, часть мотоманевренных и десантно-штурмовых групп срочно перебрасывались в другие регионы. Охранять и защищать афганскую границу оставалось все меньшее количество сил и средств, что крайне отрицательно сказалось в ходе последующих событий уже на территории Таджикистана. Средства массовой информации начали открытую диффамацию причин и следствия нашего пребывания в Афганистане, крайне негативно влияя на морально-психологическое состояние воинов-интернационалистов.
Со многими из них я и до сих пор состою в переписке. Многие не находят свое место в нашем базарном рынке наживы и обмана, но абсолютное большинство уверено, что свой солдатский долг мы исполнили с честью и достоинством. Из воспоминаний Ивана Михайловича Коробейникова , генерал-лейтенанта, с 1983 по 1990 гг. И тем не менее в этой эпопее имеется еще немало страниц, о которых мало кто знает.
Об одном, курьезном до анекдотичности, эпизоде я и хочу рассказать. Дело было в октябре 1986 года. Вывод Советских войск из Афганистана начался с того, что на Родину выводились 6 полков, 3 из которых - танковые. По большому счету, с точки зрения сегодняшнего дня, да и самой целесообразности, решение представляется правильным - в самом деле, ну что толку от танков в горной местности?
Они и стояли только на блокпостах, да на заставах - в унизительной для «брони»! Вот и решили танковые части вывести, преподав мировому мнению этот шаг как акт доброй воли, миротворческий жест и попытку сделать хорошую мину при плохой игре - мол, мы свою миссию выполнили, теперь свою судьбу пусть решает сам освобожденный от средневекового рабства народ… и т. Первой из частей в Союз должен был отправиться танковый полк, входивший в состав 5-й гвардейской дивизии, которая тогда дислоцировалась в Шинданде, а в эпоху перемен вовсе прекратившей свое существование. На торжества, посвященные проводам полка, должны были съехаться десятки и десятки журналистов со всего света.
Но выходили-то наши! Соответственно, мы должны были обязательно оказаться первыми, кто оповестит весь мир об этом «жесте доброй воли»!.. И при этом сделать так, чтобы не случилось никакого конфуза. И тогда кто-то из умных людей придумал, как все организовать с максимальной степенью надежности.
Сценарий выписали до мелочей.
Начало вывода войск было долгожданным и выстраданным событием, отмечает генерал-полковник. Афганистану, безусловно, надо было помогать, в том числе и в военно-технической сфере, но не более», — считает он. Мы выходили из Афганистана с гордо поднятой головой и развернутыми боевыми знаменами частей и соединений. Солдаты, офицеры, генералы, прошедшие через Афганистан, свой долг выполнили мужественно и честно», — уверен Громов.
В 1969 году продолжил обучение в военной академии Фрунзе, а после с отличием закончил Военную академию Генерального штаба вооружённых сил СССР.
С момента начала событий в Афганистане трижды проходил службу в составе ограниченного контингента с февраля 1980 по август 1982 года, с марта 1985 по апрель 1986 года, 1987—1989. В общей сложности, более пяти лет принимал участие в боевых действиях. С 1987 года возглавлял 40 армию. В 1988 году проявил талант военного руководителя во время разработки операции "Магистраль", за что получил звание Героя Советского Союза. После ещё несколько лет занимал ответственные посты в армии, в том числе был заместителем министра обороны, а после с головой ушёл в политику, несколько лет занимая должность губернатора Московской области. Мнения о генерале весьма разные, собственно как и о любой мало мальски значимой фигуре в истории.
Но был ли генерал Громов последним военнослужащим? Конечно же нет. На мой взгляд объявление Громова последним военнослужащим покинувшим Афганистан было просто красивым жестом руководства, ведь красиво, когда начальник покидает пост самым последним, не так ли? На самом деле последними вооруженными военнослужащими покинувшими Афганистан были советские пограничники, которые как раз занимались прикрытием выходящих войск. Вышли они в этот же день, но несколько позже. Однако в Афганистане ещё оставались советские солдаты, и речь конечно же идёт о пленных.
Если верить официальной статистике, после выхода ограниченного контингента на территории Афганистана осталось несколько сотен военнослужащих, которые числились пропавшими без вести.
Думаю, действуй наши войска там так же, как части Российской армии в первой чеченской кампании, последствия были бы значительно серьезнее. То есть, если бы мы в Афганистане размахивали мечом направо и налево, не соображая, что делаем, то и потерь имели бы значительно больше, и политическая ситуация складывалась по-иному. Перед нами ведь не стояла задача победить в той войне. Помимо боевых действий, которые вела 40-я армия в Афганистане, советские люди оставили и добрый след: строили больницы, школы, дороги, заводы и фабрики открывали. До 60 процентов тех наших задач в этой стране можно назвать миротворческими. Афганцы этого не забыли.
А вплоть до гибели Ахмад-Шаха Масуда поддерживал с ним тесные отношения. Можно даже сказать, что мы дружили. Собирались вместе провести в Москве встречу военачальников всего мира, принимавших участие в вооруженных конфликтах после второй мировой войны. Хотели, чтобы там прозвучало заявление, а вернее, призыв: не надо идти по пути вооруженного насилия — все можно и надо решать мирным путем. Неужели «афганские уроки» забыты напрочь? Вначале был ввод войск в Афганистан для «защиты завоеваний апрельской революции», потом мы ринулись в Чечню, чтобы «защитить народ от режима Дудаева», теперь приходится прибегать к самым жестким мерам, чтобы обуздать террористов. Но страдают-то всегда простые мирные люди, которым не до «высоких материй».
А те, кто принимает решения, остаются, как правило, в стороне. Мне как военному человеку смешно слышать, что для обуздания Дудаева надо было затевать вооруженный конфликт. Россия все-таки не африканская страна. Даже в 94-м году у нас имелись мощные спецслужбы, которые могли бы заняться генералом-сепаратистом, не прибегая к помощи армии. Но уроки афганской войны учтены не были, пролилась кровь, мирное население сильно пострадало, и теперь мы имеем то, что имеем.
Громов: командование 40-й армии настаивало на выводе советских войск из Афганистана
| Интервью с последним командиром 40-й армии СССР Борисом Громовым о выводе войск из Афганистана | Тридцать лет назад начался вывод ограниченного контингента советских войск из Афганистана. |
| РСВА54.РФ • 32-я годовщина вывода войск из Афганистана | Смотрите видео на тему «день вывода войск из афганистана генерал громов» в TikTok (тикток). |
| Генерал, который завершил последнюю войну СССР | В итоге, вывод войск был решен в Женеве, когда стало понятно, что силовыми методами проблему не образом, генерал Борис Громов выразил свое мнение о войне в Афганистане и выразил уверенность в том. |
| Американцы втихаря бегут из Афганистана – генерал Громов | Тридцать лет назад начался вывод ограниченного контингента советских войск из Афганистана. |
| » Борис Громов: «Мы сами разворотили «муравейник» международного терроризма». Эхо Афгана | 15 мая 1988 года началась операция по выводу советских войск из Афганистана, закончившаяся в феврале 1989-го. |
Вывод Громова: 30 лет назад ему поручили закончить войну
Потому что я провел там в общей сложности пять с половиной лет из девяти, на протяжении которых длилась эта война. Без ложной скромности замечу, я реально лучше других знаю эту страну и события тех грозных лет, которые коренным образом повлияли на судьбу нашей большой страны - СССР. Об этом очень мало говорили и тогда, не говорят и сегодня. А моя книга - результат того, что я пережил и видел в Афганистане собственными глазами, что я извлек после длительного изучения архивов по этой теме. Потому что: первое - война в Афганистане привела к многочисленным жертвам, дестабилизировала положение в мире, Центральной Азии и усилила политическую радикализацию ислама, наконец, на нее потребовались огромные материальные затраты; второе - в конце 70-х годов никакой необходимости направлять советские войска в Афганистан не было, кроме желания Советского Союза сохранить эту «дружественную» страну под своим контролем. Главным в принятии решения о вводе войск в ДРА оказался личностный, субъективный фактор. Со стороны руководства СССР были допущены явная переоценка собственного могущества и недооценка способности афганцев к сопротивлению. Плохо проработаны были общая ситуация в регионе и особенно возможное влияние внешнего фактора, то есть США и их союзников; третье - решение советского руководства о вводе войск в ДРА было принято без надлежащей оценки обстановки и развития ситуации, без анализа масштабов и способов предстоящих боевых действий. У лидеров СССР было смутное представление о конечном результате ввода войск.
Так планировать и начинать войну - полное безумие. К счастью для них, в течение всего хода войны наши войска «подправляли» волюнтаристские решения московских «полководцев». Что вы на это скажете? Он сразу же почувствовал выгоду США в этом и решил воспользоваться предоставленным уникальным шансом для усиления подрывной деятельности против Советского Союза. В то же время ЦРУ направляло свою деятельность не на изгнание советских войск из Афганистана, а на недопущение их выхода, чтобы создать условия для экономического разорения и подрыва политического авторитета СССР в мире.
Войска мучились на горных скользких, как каток, перевалах. Ад начался в 25 градусный мороз.
С дорог сползали даже танки. Колонну войск на очищенной территории прикрывала авиация. Именно на примере боевого опыта Громова учат военных командиров. Его «победа» — операция магистраль, при которой удалось деблокировать город Хост. Силы советской армии прорвали многолетнюю блокаду — военную и экономическую. Генерал-лейтенант Громов. Во времена Афгана.
Генерала переизбрали на второй срок. Он одержал двойную победу, так как занял место в Государственной Думе. Насыщенный 2023 год принес Борису Громову еще одно повышение.
В новостных и политических постах действует Особый порядок размещения постов и комментариев. Первым заблуждением Громов назвал само название конфликта «советско-афганская война». Он отметил, что Советская армия присутствовала в Афганистане законно и по приглашению правительства. Вторым мифом генерал назвал утверждение о том, что Советский Союз проиграл афганскую войну.
Говоря о спецоперации на Украине, генерал подчеркнул мужество и уверенность российских бойцов. Гадать о сроках не стоит, добавил он, но Россия, несомненно, победит. Как сообщало ИА Регнум, ранее Громов заявил, что советские военные чётко выполнили в Афганистане основную официальную задачу — не допустили вторжения иностранных армий агрессора на территорию страны.
Последние новости
- Американцы втихаря бегут из Афганистана – генерал Громов
- Подписка на новости Политнавигатора
- Генерал Громов: «Господи! Восстанови мозги Украине и открой им глаза»
- Громов: командование 40-й армии настаивало на выводе советских войск из Афганистана
- Сообщить об опечатке
- Генерал, который завершил последнюю войну СССР
Борис Громов: Мы вышли из Афганистана с чувством полностью выполненного долга
Операция по выводу войск постоянно подвергалась атакам со стороны душманов. Накануне 30-летия вывода войск СССР из Афганистана генерал-полковник Борис Громов обстоятельно ответил на вопросы агентства Sputnik. В итоге, вывод войск был решен в Женеве, когда стало понятно, что силовыми методами проблему не образом, генерал Борис Громов выразил свое мнение о войне в Афганистане и выразил уверенность в том. Итак, торжественный вечер, посвященный 10-летию вывода советских войск из Афганистана, состоялся 15 февраля в Государственном Кремлевском дворце.
Борис Громов поздравил боевых друзей с 34-й годовщиной вывода войск из Афганистана
В 1989 году Б.В. Громов организовал четкий и планомерный вывод Советских войск из Афганистана, осуществив его без потерь. 15 февраля 1989 г. Командующий ограниченным контингентом советских войск в Афганистане, генерал-лейтенант Борис Громов докладывает генералу армии Попову о завершении вывода советских войск из Афганистана. 15 февраля 1989 года последняя колонна советских войск пересекла афгано-советскую границу. Вывод войск из Афганистана — это история, которую нужно знать и помнить, чтобы не повторять ошибок, тем более, когда они касаются судеб миллионов людей, подчеркивает генерал-полковник.
30 лет со дня вывода войск из Афганистана. Обращение Б.В. Громова
Моисеев из Москвы поручил операцию по выводу войск из Афганистана командующему 40-й армией генералу Громову. Прошло 25 лет с момента вывода советских войск из Афганистана. Планировалось вывести войска в течение года, но со стороны Америки пришло — «9 месяцев».