volgodonsk2ap 16 сентября 1999 года в 5 часов 57 минут в Волгодонске взлетел на воздух автомобиль, начинённый взрывчаткой, по мощности равной примерно двум тоннам тротила. Теракт в Буйнакске 4 сент. 1999г. в применением грузовика со взрывчаткой рядом с общежитием семей в/с 136-й мотострелковой бригады МО России. В сентябре 1999 года в Буйнакске, Волгодонске и Москве были взорваны жилые дома. Террористический акт в Волгодонске был частью серии терактов, осуществленных в российских городах в сентябре 1999 года. В далёком 1999 году я работал в Ростове-на-Дону и выезжал на место происшествия после теракта в Волгодонске.
«Попытка запугать людей»: 20 лет со дня теракта в Волгодонске
Исследования нужны для того, чтобы более эффективно помогать новым пострадавшим. К сожалению, после Волгодонска были ещё Норд-Ост и Беслан, совсем недавно — Назрань, взрывы в метро, на рынках и стадионах. Многое из того, что по крупинкам собиралось и применялось волгодонскими психотерапевтами, используется сегодня и другими клиниками. Все, кто находился в центре событий, а также их родные и близкие, коллеги, не просто ощутили тревогу или страх — люди испытали ужас! Очередное медицинское исследование Галкин провёл в 2009 году. В нём согласились участвовать 60 пострадавших от теракта из числа не обращавшихся за психолого-психиатрической помощью в течение 10 лет. Но сначала о тех, кто отказался. Их достаточно много — 29. Почему они отказались? Люди потеряли всякую веру, что какие-то разговоры об их проблемах могут хоть что-то изменить, качество их жизни снизилось, они отгородились от действительности.
В международной классификации болезней есть такая — F62. Это состояние «стойкого изменения личности» после пережитой катастрофы. Даже отказ от исследования говорит о том, что пострадавшие «подпадают под эту классификацию», им нужна помощь. Возраст исследуемых — 49 лет плюс-минус 4,5 года. Из них мужчин — 22, женщин — 38. В результате исследования установлено, что сегодня для пострадавших характерны тревога субклинические, т. Практически все пострадавшие говорили о чувстве горечи, обделённости, безнадёжности, безразличия, злопамятности. Этим чувствам соответствуют мысли о самоубийстве, попытки забыть произошедшее. Практически все исследуемые лечатся у терапевтов.
В 2008 г. Но самое страшное, что пострадавшие и их семьи живут в своём собственном мире, они создали свою — болезненную — конструкцию реальностей. А здоровые люди живут в объективной реальности и не понимают пострадавших. Автора этих строк тоже какое-то время преследовало чувство опасности. Через полгода после взрыва моя семья переехала в другую часть города, но я со страхом наблюдала под окнами дома появление каждой незнакомой машины и звонила в отдел ФСБ с просьбой её проверить. Со временем это прошло… — Рану телесную можно вылечить, — говорит Константин Юрьевич. По меркам психотерапевтов, такой человек — калека. Он выпадает из социума. Страдают и его дети, и те дети, кто был в утробе матери в момент взрыва, кто родился после теракта и кто был рядом.
Жители Беслана, Чечни, которые «больны» депрессией и тревогой, жертвы других терактов — тоже и постоянно нуждаются в помощи. На уровне государства её нет. И пока каждому из пострадавших приходится самому думать о себе, психиатр Галкин даёт всем нам один совет: помнить, что жизнь прекрасна. Человек должен любить и работать, а главное — хотеть жить! Жертвы — есть, статуса — нет — Взрыва не слышала, — вспоминает Ирина Халай. И чей-то крик: «Взорвали всё-таки, сволочи! Игорь 11-летний сын Ирины Ивановны проснулся, но не успел подняться с постели — и остался жив… Дым стоял пеленой. Под ногами валялось что-то «мохнатое». Я подумала: «Убило кота».
Оказалось — одежду разметало по полу. Первое, что увидела, — телевизор на диване — там, где совсем недавно лежала моя голова. От шифоньера осталась только гора полок. Дверь выбило взрывной волной на балкон. Я схватила заранее собранные в одном месте документы после терактов в Москве внутренний голос подсказывал, что так надо делать , пальто, сына — и на улицу. По лестнице текло малиновое варенье. Кто мог — бежали вниз. Люди были полуголые, все — травмированы. Собирались в кучки тут же — у своих домов.
Идти было некуда.
На продовольственной базе террористы расфасовали взрывчатую смесь в мешки из-под сахара с логотипом Эркен-Шахарского сахарного завода. После того, как всё было спланировано, террористы организовались в несколько групп для перевозки взрывчатки в несколько городов. Северокавказцы купили грузовую автомашину Искендерова « ГАЗ-53 », объяснив, что она им нужна для развозки по рынкам Волгодонска картофеля, которого они привезли более 10 тонн [4].
Оформить сделку купли-продажи автомобиля договорились 16 сентября [4]. Якобы с целью экономии времени, Деккушев уговорил Искендерова на ночь поставить «ГАЗ-53» у его дома по Октябрьскому шоссе, с тем, чтобы около 7 часов утра 16 сентября перевезти картофель на рынок, а затем после его реализации оформить документы купли-продажи автомобиля [4]. Заплатив в качестве вознаграждения Искендерову 70 рублей, Деккушев сопроводил его на «Москвиче» до места и, убедившись, что тот поставил автомашину «ГАЗ-53» напротив подъезда, попросил за ней присматривать, после чего уехал [4]. С вечера до двух часов ночи жена Искендерова присматривала за стоящей у дома автомашиной, а после двух часов ночи 16 сентября машину сторожил сам Искендеров, находясь в кабине [4].
После пяти часов ему стало холодно, и он вернулся в квартиру [4]. В 5 часов 57 минут 16 сентября произошёл взрыв бомбы, находившейся в автомашине «ГАЗ-53». Мощность взрывного устройства составила около 850—1850 кг в тротиловом эквиваленте [5]. Взрывной волной была разрушена фасадная часть в двух блок-секциях дома, обрушилась часть перекрытий, были повреждены лестничные проёмы.
В общей сложности было повреждено 37 домов в двух кварталах, были выбиты стекла, оконные рамы и дверные проёмы, в некоторых домах образовались трещины. Отголоски взрыва были слышны практически во всём городе.
Это угнетало, раздражало, злило. Наталья Т. Я думала: «Как они могут веселиться?!
У нас же такое горе! Вот он - кошмар, рядом, тут, где люди плачут, кричат от боли , а эти — улыбаются»…Через несколько дней она почувствовала себя совсем плохо: нестерпимо болели голова, тело, пришлось обратиться в больницу. Тогда, лёжа на больничной койке, слушая обычные для мирной жизни разговоры соседок по палате, поймала себя на мысли, что хочется их просто прибить! Мы все разные. По-разному реагируем на боль потерь, на трудности, испытания, несправедливость.
Кто-то опускает руки, замыкается в себе, кто-то озлобляется и начинает ненавидеть, кто-то заталкивает память об этом страшном дне поглубже в подсознание, и старается жить, как будто это случилось не с ним. Кто-то начинает действовать, и в этом видит способ вернуться к нормальной жизни. Жившие в домах, которые приняли на себя наиболее сильный удар взрывной волны в той или иной мере в микрорайоне было разрушено 37 жилых зданий выбрали старших. Они были связными с администрацией города в части оповещения по оказанию материальной помощи, распределения продуктов, одежды, стройматериалов для ремонта квартир, организации ремонтных работ... Ирина Халай начала свою борьбу за право пострадавших от теракта на социальную защиту.
После лечения в больницах они прошли круги медицинского ада освидетельствования на инвалидность. На возмущённые вопросы следовало пояснение: нет такой квалификации как «травма получена в результате теракта». Вот так. Теракт был, травмы были, а статуса «травма, полученная в результате теракта» — нет. Запись возмутила и разозлила.
По горячим следам Ирина предложила отправить телеграмму в Государственную Думу с просьбой принять Закон о социальной защите пострадавших от террористического акта. Из Госдумы довольно оперативно прислали лаконичный ответ: мол, ваши предложения учтём в процессе законотворчества. Это был 2000 год. Время шло, процесс «учтения» затягивался. Деньги в Фонде для пострадавших, которые собирала вся страна - иссякли.
Волна помощи схлынула, и те, кому так не повезло, остались один на один со своими горем и проблемами. Ирина не сдавалась и продолжала писать обращения во все возможные инстанции. Поскольку никаких сдвигов не было, предложила обратиться в суд.
Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Out of these, the cookies that are categorized as necessary are stored on your browser as they are essential for the working of basic functionalities of the website. We also use third-party cookies that help us analyze and understand how you use this website. These cookies will be stored in your browser only with your consent.
You also have the option to opt-out of these cookies. But opting out of some of these cookies may affect your browsing experience.
Погибшие в «Крокусе» сестры выжили в теракте в Волгодонске в 1999 году
Когда он вышел из автобуса и увидел разрушенный дом, он остановился — и очнулся вечером, стоя все в том же месте. Время для него остановилось. Он рассказывал, что не заметил это — так был потрясен. Потом у него развилось психическое расстройство, которое потребовало длительного лечения. И похожие истории были у многих людей». В 2004 году Галкин защитил кандидатскую диссертацию о психических расстройствах у людей, перенесших теракт в Волгодонске. Согласно его наблюдениям, первичные жертвы испытали растерянность, заторможенность и панику. Некоторые люди сразу после взрыва убежали в степь и находились там несколько дней. При проведении исследования Галкин обнаружил, что одним из его признаков у пострадавших стало внезапное пробуждение в одно и то же время — между пятью и шестью утра, которое совпадает со временем взрыва 5 часов 57 минут.
Люди описывали пробуждение как «внезапное, будто от внутреннего толчка» и говорили, что при этом ощущали мышечное напряжение и острое чувство опасности. Исследователи назвали это состояние «синдром фиксированного времени» или «синдром пяти часов утра». Через месяц после теракта у многих проявилось посттравматическое стрессовое расстройство. Среди симптомов ПТСР наблюдали постоянное ожидание опасности. На этом фоне у 64 обследуемых через четыре года после теракта произошло изменение личности, при котором у человека меняется привычное отношение к жизни, он может перестать испытывать эмоции, постоянная тревога перерастает в тревожность. У 24 пациентов появилась новая черта характера — «опасливая настороженность». Она отличается от тревожности прежде всего тем, что делает страх фиксированной эмоцией, поясняет Галкин. По его словам, многие люди не вышли из этого состояния до сих пор.
Рекомендовали быть бдительнее В течение нескольких месяцев после взрыва жители района, в котором произошел теракт, составляли график дежурств и круглосуточно охраняли дома. Каждая семья в микрорайоне выходила на дежурство по несколько часов в день, — рассказывает Елена Астахова, которая жила недалеко от места взрыва. Наша задача была не пропускать машины во дворы, не позволять парковаться рядом с домами и вообще следить, чтобы не прошел никто чужой. Если что — сразу звонили в милицию». Вросла в землю и бурьян сквозь нее растет. Гончаров вместе со своей семьей жил на шестом этаже дома, рядом с которым произошел взрыв: его подъезд сдали в эксплуатацию позже других, и он стоял торцом по отношению к грузовику. Было тихо. Накрылся одеялом с головой, только закрыл глаза и услышал — п-ф-ф-ф — как будто ветерком дунуло, — рассказывает он.
На месте окон — пустые проемы, телевизор, компьютер — все разлетелось». Бывший милиционер рассказывает, что сразу побежал в комнату, где спала его дочь, схватил ее на руки, быстро одел и отправил с женой на улицу, а сам начал подметать осколки. А до меня это доносится, как будто он далеко». Многие жители района рассказывали, что не слышали сам взрыв, и после испытывали проблемы со слухом — врачи объясняли это защитной реакцией организма. Он говорит, что после серии терактов в Буйнакске и Москве милиционерам дали рекомендацию быть бдительнее. Просто: вдруг что, смотрите. А что это — вдруг что? На кого смотреть?
Идет кавказец, остановлю — у него паспорт, прописка, в сумке еда после обеда — человек возвращается с работы, все как положено. Что ему сказать? Ни конкретных фамилий, ни конкретных данных для ориентировки нам не давали». На продовольственном складе в Кисловодске, которым управлял дядя Крымшамхалова, гексогеновую смесь расфасовали в мешки из-под сахара, после чего террористы разделились на группы и отправились в Москву и Волгодонск. Они договорились купить у Искендерова его ГАЗ-53, объяснив, что грузовая машина им нужна, чтобы развозить картофель по рынкам Волгодонска. Оформить сделку решили 16 сентября. До этого времени машину оставили на территории автоколонны, где террористы установили в ней взрывное устройство и заложили мешки с гексогеновой смесью. Накануне взрыва Деккушев уговорил Искендерова поставить ГАЗ-53 у его дома по Октябрьскому шоссе, чтобы утром 16 сентября перевезти картофель на рынок, а затем оформить документы купли-продажи автомобиля.
Деккушев заплатил Искендерову, поставил машину напротив подъезда дома и попросил присматривать за ней, после чего уехал. Сначала за машиной смотрела жена Искендерова, а ночью он сторожил ее сам, сидя в кабине.
Родственники погибших просили приговорить Деккушева и Крымшамхалова к смертной казни.
Неинновационный теракт «В пять утра меня разбудил кот Маркиз — кричал под дверью, хотел выйти на улицу, — вспоминает жительница Волгодонска Ирина Халай. В 1999 году ей было 35 лет. Что-то подняло, и я перешла в зал.
Потом, когда уже очнулась, увидела, что телевизор лежал на подушке: если бы я не встала, от моей головы осталась бы лепешка. После теракта Ирина, которая получила при взрыве контузию, баротравму и закрытую черепно-мозговую травму, подала в суд на городскую и областную врачебно-трудовую экспертную комиссию. Халай — инженер-технолог по образованию, в течение шести лет работавшая на «Атоммаше» — 16 сентября 1999 года должна была проходить медкомиссию для устройства на работу инженером в дирекцию атомной станции.
Я пришла на биржу труда и простояла там шесть лет. Взрослый человек с такими диагнозами, лечившийся в психоневрологическом диспансере, никому не нужен. А тут пришла я, у которой постоянно болит голова и которая знает свои права, к сожалению».
Когда Ирина поняла, что в России нет закона о защите прав пострадавших при теракте, она обратилась к волгодонским юристам, чтобы подать в суд еще и на Госдуму. Никто не согласился работать с этим делом. Ирина начала готовить обращения и жалобы без адвоката.
Мы сами написали жалобу в ЕСПЧ, но ее не коммуницировали: мы не знали, что обращаться нужно в течение полугода после вступления в силу законной апелляции и пропустили срок. В 2004 году ЕСПЧ вернул жалобу — с тем и остались». После теракта пострадавшие в Волгодонске решили создать организацию по защите своих прав.
В 2005 году Ирина Халай познакомилась с сопредседателем общественной организации «Норд-Ост» Татьяной Карповой, матерью одного из погибших при захвате театрального центра на Дубровке в 2002-м. Карпова дала Халай устав организации, на основании которого та написала свой, а затем переделывала его шесть раз. В сентябре 2006-го ей наконец удалось зарегистрировать общественную организацию «Волга-Дон».
В статусе председателя общественной организации Халай продолжила добиваться принятия закона «О защите жертв теракта» и финансирования программы реабилитации пострадавших. В статье 19 Федерального закона «О противодействии терроризму» говорится, что пострадавшим должна предоставляться психологическая, медицинская, социальная, правовая и профессиональная реабилитация. Сейчас пострадавшие, у которых есть группа инвалидности, получают социальную пенсию.
После теракта они получили компенсации за потерянное имущество и единовременную помощь из фонда, который создали для сбора пожертвований пострадавшим. У нас дети 2000 года рождения не признаны пострадавшими, хотя беременных матерей из-под плит вытаскивали. Как отразился на них этот стресс, никто не разбирался».
Гинеколог Любовь Воронкова после теракта наблюдала за пострадавшими беременными женщинами и проводила исследование о том, как стресс повлиял на состояние новорожденных. По ее данным, в эпицентре взрыва оказались 66 беременных женщин, у 42 из них беременность протекала с угрозами здоровью, у 31 роды прошли с осложнениями. Некоторые из женщин, перенесших острый стресс, родили детей преждевременно.
Один из новорожденных умер. Их состояние не улучшилось на день выписки, говорится в научной статье Воронковой. Позже исследований не проводили.
По словам Воронковой, наблюдение за индивидуальными изменениями каждого ребенка в течение 20 лет после теракта требует большого финансирования, которое врачи не смогли найти. Ирина Халай говорит, что ее организация с 2008 года не могла получить президентский грант на программу реабилитации, однако в 2016 и в 2017 годах организации выделяли по 1 миллиону 700 тысяч рублей на «проект в сфере здравоохранения и социальной защиты»: «На эти деньги мы проверили все городские больницы, провели психологическую реабилитацию пострадавших пожилых людей и детей. Больше мы ничего не получали, хотя заявки в Фонд президентских грантов продолжаем подавать.
Я недавно спросила, почему они не проходят. Оказалось, что у нас низкие баллы за инновационность и уникальность проекта. Наш теракт неинновационный и неуникальный.
Я думаю, что это просто некорректные критерии». Кто не стучит, тому не открывают Ирина Халай сама написала законопроект «О социальной защите граждан, пострадавших от террористических актов». Для его подготовки она использовала закон о защите пострадавших при катастрофе на Чернобыльской АЭС, а также закон о социальных гарантиях гражданам после ядерных испытаний на Семипалатинском полигоне и закон «О социальной защите инвалидов».
После этого Халай отправила документ представителям «Голоса Беслана» и «Норд-Ост», чтобы юристы организаций его проверили. В законопроекте выделены категории людей, которым предлагается выплачивать компенсации и льготы. Среди них граждане России и других стран, пострадавшие от терактов на территории страны, а также люди, которые стали инвалидами из-за терактов.
Никто из убитых людей не воспользовался поясом смертника, хотя они были на них. Причем от попадания пуль эти пояса не взрываются, а только от электрического контакта. На телах всех пятерых были следы только пулевых ранений. Тела убитых получены при содействии Джараба Хангошвили — главы администрации села Дуиси, где и похоронены убитые. Подробность — убитые не были вооружены ни автоматами, ни гранатами, в лучшем случае у некоторых были пистолеты". После ареста Крымшамхалова мне позвонили из Москвы: - Ты про Крымшамхалова слышал? У тебя еще что-то есть? Я молчу. Ты же записываешь. Теперь уже он молчит.
Как нам сегодня достоверно известно, Крымшамхалова не пытались заставить отказаться от показаний, которые он давал мне в течение 2002 года. Ему даже не задали вопрос, получил ли он те три миллиона или хоть малую их часть, которые были ему "обещаны" за показания и которыми Латынина машет перед нами, как красной тряпкой перед быком. Должен сказать, что звонки мне — вещь исключительно редкая. В частности, вскоре после убийства Литвиненко, после серии каких-то моих интервью, мне все-таки позвонили, не выдержали, сообщив, что стоит побеспокоиться о своём здоровье, что Бостон очень опасный город с плохими водителями и в любую минуту может выскочить машина, сбить меня, и я даже сообразить не успею, что произошло. И вот пару дней назад мне позвонил тот же человек, сказал, что с пристальным вниманием прочитал мое письмо Латыниной и все 500 отзывов в ЖЖ, что у меня много описок и он готов приехать, поставить на мой компьютер специальную программку. Я хотел ему сказать: пожили бы вы 30 лет в Америке, тоже с ошибками стали бы писать... Когда я писал свое первое письмо Латыниной, я наивно считал, что она заблуждается. Сейчас я понимаю, что в отношении Латыниной заблуждался я. Потому что с Крымшамхаловым, Деккушевым и Батчаевым разбираться и разбираться. К Гочияеву тоже много вопросов.
Тем не менее Гочияев назвал достаточно важное имя действующего сотрудника ФСБ Рамазана Дышекова, которым никто не заинтересовался — ни ФСБ, ни милиция, ни сама Латынина, предъявляющая мне столько претензий. Но что мне абсолютно не понятно, это логика Латыниной в отношении рязанских событий. Ее беспомощная попытка сослаться на авторитет Сергея Ковалева некорректна. Сергей Ковалев сформулировал свою позицию очень давно: если я поверю в то, что за взрывами домов стоит ФСБ, я должен буду уехать из России. А он не хочет из России уезжать. Он хочет жить на своей родине. Мне проще. Я в России не живу. Призыв Латыниной к ФСБ уволить Патрушева которого, как мы знаем, никто тогда не уволил и начать расследование которое, наоборот, запретили проводить , чтобы показать всей стране, что ФСБ не взрывала дома — в лучшем случае звучит наивно. Потому и не уволили Патрушева, потому и не провели расследование, что ФСБ взрывала дома.
А чем еще можно объяснить такое "глупое" поведение? Мне очень не хочется пространно цитировать Латынину. Это сделает мой ответ тяжелым. Вся моя достаточно интересная и важная работа в период 2002 года в описании Латыниной предстает как в каком-то кривом зеркале. Хочу еще раз уточнить, что за все эти годы Латынина ни разу мне не позвонила и не написала, не задала мне ни одного вопроса. Ни Гочияев, ни Крымшамхалов, ни Батчаев не вели переписку и не были в контакте с Литвиненко. Всю переписку и весь сбор материалов вел только я. Быстро стало понятно, что Гочияев находится в плену; что пленившие его люди надеются продать показания Гочияева за большие деньги; что именно они не разрешают Гочияеву назвать все имена и ответить на все вопросы; что они же заставляют его заниматься шантажом типа: не дадите денег, так я заявлю, что заказчиком взрывов был Березовский. А еще у Гочияева есть семья! Хронология событий представляется Латыниной абсолютно искаженной.
Публикация спецвыпуска "Новой газеты" была 21 августа. Но для Гочияева и всех тех, кто сидели в Панкийсском ущелье, она прошла незамеченной. От того, что Литвиненко с Фельштинским что-то в газете опубликовали, им там было не тепло и не холодно. Мало ли было газетных публикаций. А вот в марте 2002 года произошло другое событие. Латынина совсем про него забыла. Несколько раньше информация о том, что Березовский финансирует фильм о сентябрьских терактах, появилась в прессе. Это заинтересовало абсолютно всех, потому что все знали, что у Березовского — большие деньги. Так что отсчет нужно вести не от 21 августа 2001 года, а от первых сообщений СМИ о финансировании Березовским фильма "Покушение на Россию". И еще на один вопрос, поставленный Латыниной, я должен ответить.
Латынина, правда, считает, что это "самый простой вопрос". Это мелкое лукавство пусть останется на ее совести. Это самый сложный вопрос: "Если эти боевики сидели в Панкиси, то как они там оказались, если они взрывали дома, как они утверждают, будучи использованы ФСБ? Вы представляете себе человека — чеченца, карачаевца — который приезжает к боевикам и говорит: "Я тут взрывал дома, но я думаю, что меня использовали"? И тут уж действительно должно "хватить ума", чтобы в нем разобраться. Мы сейчас в нем разберемся, но сначала я хочу указать на очередной некрасивый, нечестный ход. Латынина говорит "чеченца, карачаевца", прекрасно зная, через 10 лет после терактов, что "чеченца" ни одного не было даже по версии ФСБ. Карачаевцы — были, а чеченцев — не было. Зачем же нам "представлять чеченца", которого не существует. Поэтому "представлять" мы будем конкретных карачаевцев: Гочияева, Крымшамхалова, Деккушева и Батчаева.
Сентябрь 1999 года. Произошли взрывы. Началась война. Все упоминаемые нами лица объявлены в федеральный розыск. Все они понимают, что если их поймают, то, скорее всего, убьют. Нужно бежать. А куда бежать? Сначала, понятно, в родные карачаевские места. Потом, когда кольцо стало сжиматься, в Чечню. Ну, а оттуда — в Грузию, там безопаснее.
В Чечне, разумеется, все попали к повстанцам. С Гочияевым все просто, он объясняет, как нам в показаниях, что подвалы снимал под бизнес. А с террористами-карачаевцами — сложнее. Они прибывают в Чечню и докладывают, что "задание выполнено", но взрывы, правда, произошли преждевременно и не там. Какие взрывы? Вы кто? Кто вам задания давал? А разве это не вы давали? А вместо этого им говорят: мы не давали вам приказов взрывать дома, мы вообще никаких указаний вашей группе не давали. Кто эти указания вам давал, мы не знаем.
Вы провокаторы, из-за которых русские начали войну. Сейчас мы проведем дознание и вас расстреляем.
Спустя почти 25 лет они снова попали под удар террористов. Анна прилетела к сестре в столицу из Ростовской области, чтобы пойти на концерт рок-группы "Пикник".
Сначала она позвонила мужу и попрощалась, потом я дозвонилась ей. Она произнесла последние слова, хрипя и захватывая воздух: "Задыхаемся, горим… прости… Помогите! Несмотря на это, мать продолжает верить, что дочери живы.
Центральный парк им. М. Горького
- «Попытка запугать людей»: 20 лет со дня теракта в Волгодонске
- Все рухнуло вмиг
- Теракт в Волгодонске. Новости. Первый канал
- Центральный парк им. М. Горького
21 год со дня трагедии в Волгодонске
Воспоминания о теракте 16 сентября 1999 года в Волгодонске. Ученица венные органы установили, что взрыв в Волгодонске является частью спланированной террористами серии терактов, которые были осуществлены в России в сентябре 1999 года. Последствия взрыва в Волгодонске. 16 сентября 1999 года Валерия Матыцина / ТАСС Утром 16 сентября 1999 года в спальном районе города Волгодонск Ростовской области произошел взрыв. 16 сентября 1999 года жертвами взрыва в жилом доме в Волгодонске стали 19 человек. Этот теракт стал последним в серии взрывов домов в России, в которых погибли более 300 человек и более 1,7 тыс. пострадали. Этот теракт стал одним из серии взрывов, которые произошли в стране с 4 по 16 сентября 1999 года. 16 сентября исполнится 18 лет со дня теракта, произошедшего в Волгодонске в 1999 году.
Волгодонск. День Памяти.
Там повылетали окна, двери, в стенах появились трещины. Одно время неясно было — оставят их или снесут. И тогда жителям сказали, чтобы они выезжали. А мы все их имущество грузили на КамАЗы, предоставленные разными организациями, жэковские трактора и в другие машины. Кто-то отправлялся к родственникам, многим везли скарб в загородный детский лагерь «Жемчужина Дона» или в гостиницу Волгодонск, куда также заселили пострадавших. И так целую неделю — сплошная череда погрузок и разгрузок. На самом месте теракта уже к середине первого дня навели порядок — погибших и раненых оперативно нашли и вывезли, стояло оцепление, работали машины и специалисты по разборке завалов и демонтажу разрушенного подъезда.
Зато вокруг окрестных домов много дней стояла суматоха, люди были на взводе, и их приходилось успокаивать. Как в этом сплошном «вавилоне» мне удалось не потерять рассудок, ума не приложу». Елена С. Как только утром 16 сентября стало известно о теракте, первым делом стала звонить в администрацию, чтобы узнать что произошло. Попала на знакомого помощника мэра, который сказал, что ему некогда — надо ехать в Морозовск и встречать на тамошнем аэродроме спецборт МЧС. Напросилась с ним, и мы поехали.
Приезжаем в Морозовск, а там сообщают: «Самолета не будет, Волгодонск справляется своими силами». Пришлось возвращаться — уже сразу на место происшествия, где были примерно к обеду. Взорванный дом произвел на меня страшное впечатление. Это, конечно, счастье, что дом оказался сейсмоустойчивым и сохранил жизни многим своим обитателям, но выглядел он как сошедшая в реальность декорация из фильма ужасов. Даже не представляю, что пережили люди, жившие здесь и в близлежащих домах сразу после взрыва.
Конечно, надо признать, что какой-то процент волгодонцев всё-таки выпал из поля зрения психоневрологов. Они решали свои проблемы самостоятельно.
В итоге на фоне психических расстройств развились инфаркты, язвы желудка, аллергические или эндокринные заболевания. Исследования нужны для того, чтобы более эффективно помогать новым пострадавшим. К сожалению, после Волгодонска были ещё Норд-Ост и Беслан, совсем недавно — Назрань, взрывы в метро, на рынках и стадионах. Многое из того, что по крупинкам собиралось и применялось волгодонскими психотерапевтами, используется сегодня и другими клиниками. Все, кто находился в центре событий, а также их родные и близкие, коллеги, не просто ощутили тревогу или страх — люди испытали ужас! Очередное медицинское исследование Галкин провёл в 2009 году. В нём согласились участвовать 60 пострадавших от теракта из числа не обращавшихся за психолого-психиатрической помощью в течение 10 лет.
Но сначала о тех, кто отказался. Их достаточно много — 29. Почему они отказались? Люди потеряли всякую веру, что какие-то разговоры об их проблемах могут хоть что-то изменить, качество их жизни снизилось, они отгородились от действительности. В международной классификации болезней есть такая — F62. Это состояние «стойкого изменения личности» после пережитой катастрофы. Даже отказ от исследования говорит о том, что пострадавшие «подпадают под эту классификацию», им нужна помощь.
Возраст исследуемых — 49 лет плюс-минус 4,5 года. Из них мужчин — 22, женщин — 38. В результате исследования установлено, что сегодня для пострадавших характерны тревога субклинические, т. Практически все пострадавшие говорили о чувстве горечи, обделённости, безнадёжности, безразличия, злопамятности. Этим чувствам соответствуют мысли о самоубийстве, попытки забыть произошедшее. Практически все исследуемые лечатся у терапевтов. В 2008 г.
Но самое страшное, что пострадавшие и их семьи живут в своём собственном мире, они создали свою — болезненную — конструкцию реальностей. А здоровые люди живут в объективной реальности и не понимают пострадавших. Автора этих строк тоже какое-то время преследовало чувство опасности. Через полгода после взрыва моя семья переехала в другую часть города, но я со страхом наблюдала под окнами дома появление каждой незнакомой машины и звонила в отдел ФСБ с просьбой её проверить. Со временем это прошло… — Рану телесную можно вылечить, — говорит Константин Юрьевич. По меркам психотерапевтов, такой человек — калека. Он выпадает из социума.
Страдают и его дети, и те дети, кто был в утробе матери в момент взрыва, кто родился после теракта и кто был рядом. Жители Беслана, Чечни, которые «больны» депрессией и тревогой, жертвы других терактов — тоже и постоянно нуждаются в помощи. На уровне государства её нет. И пока каждому из пострадавших приходится самому думать о себе, психиатр Галкин даёт всем нам один совет: помнить, что жизнь прекрасна. Человек должен любить и работать, а главное — хотеть жить! Жертвы — есть, статуса — нет — Взрыва не слышала, — вспоминает Ирина Халай. И чей-то крик: «Взорвали всё-таки, сволочи!
Игорь 11-летний сын Ирины Ивановны проснулся, но не успел подняться с постели — и остался жив… Дым стоял пеленой. Под ногами валялось что-то «мохнатое». Я подумала: «Убило кота». Оказалось — одежду разметало по полу. Первое, что увидела, — телевизор на диване — там, где совсем недавно лежала моя голова. От шифоньера осталась только гора полок. Дверь выбило взрывной волной на балкон.
Я схватила заранее собранные в одном месте документы после терактов в Москве внутренний голос подсказывал, что так надо делать , пальто, сына — и на улицу. По лестнице текло малиновое варенье. Кто мог — бежали вниз.
Тротил стал причиной гибели 100 по информации других источников — 106 человек, получили травмы по разным данным от 264 до 690 людей. Сейчас на месте взрыва — четыре 25-этажки и мемориальная площадка с памятником. Ежегодно туда приходят родные и друзья жертв теракта. Особенно много посетителей собралось в 2019-м. Читайте также Как сложилась жизнь спасшихся в теракте на станции метро «Автозаводская» «У меня здесь погибли невестка, сын, их мальчик и девочка, всех бульдозером здесь собирали, — рассказывала 89-летняя Людмила Александровна. Четыре контейнера отправили в трупохранилище.
Я несколько лет добивалась, чтобы захоронили детей и внуков на Ваганьковском кладбище, где наши предки. В итоге похоронила фотографии и поставила памятник. Теперь-то уже что, 20 лет прошло. Я последний раз сюда прихожу, мне без года 90». Сейчас на месте взрыва — мемориальная площадка с памятником Помнят ужасы той ночи и бывшие студенты, проходившие практику в учреждении коммунального хозяйства в Марьино. Утром 9 сентября их всех отправили в Печатники: организовывать транспорт и помогать разбирать вещи. Не пропустите Олег Винник о гибели семьи в авиакатастрофе: «Я никого не виню» После случившегося милиция начала тщательную проверку нежилого фонда Москвы. В числе прочих обыскали и третий корпус шестого дома по Каширскому шоссе: хозяин мебельного магазина сдал помещение под склад сахара. Тогда никто не подозревал, что под видом пищевого продукта террористы маскируют взрывчатку… Каширское шоссе Дом на Каширском шоссе оказался почти полностью разрушен 13 сентября власти объявили днем траура по погибшим в Буйнакске и в Москве в доме на Гурьянова.
Но дата скорби обернулась новой драмой: в пять утра в подвале восьмиэтажки номер шесть на Каширском шоссе произошел взрыв мощностью 300 килограммов в тротиловом эквиваленте. Дом был кирпичным, а потому оказался почти полностью разрушен, выжили единицы, погибли — 124 человека, среди которых 13 детей. Еще девять жертв получили ранения, в соседних зданиях выбило окна и переломало лестницы. Не пропустите 10-месячный ребенок чудом выжил под завалами дома в Магнитогорске Организаторы теракта вскоре были убиты, исполнители — осуждены на вечное заключение, но боль в сердцах родственников погибших это не умаляло. Максиму Мишарину в 1999-м было 24, и в момент взрыва он спал в квартире на втором этаже шестого дома — прямо над эпицентром взрыва.
Functional Functional Functional cookies help to perform certain functionalities like sharing the content of the website on social media platforms, collect feedbacks, and other third-party features. Performance Performance Performance cookies are used to understand and analyze the key performance indexes of the website which helps in delivering a better user experience for the visitors. Analytics Analytics Analytical cookies are used to understand how visitors interact with the website. These cookies help provide information on metrics the number of visitors, bounce rate, traffic source, etc. Advertisement Advertisement Advertisement cookies are used to provide visitors with relevant ads and marketing campaigns. These cookies track visitors across websites and collect information to provide customized ads.
Мы помним! 16 сентября исполняется 23 года со дня теракта в Волгодонске в 1999 году
Волгодонск. День Памяти. | Дмитрий Панкратов | Террористический акт в Волгодонске был частью серии терактов, осуществленных в российских городах в сентябре 1999 года. |
Мы помним! 16 сентября исполняется 23 года со дня теракта в Волгодонске в 1999 году | 16 сентября 1999 в Волгодонске рядом с девятиэтажным жилым домом номер 35 по Октябрьскому шоссе сдетонировал грузовик ГАЗ-53 с боеприпасами, от взрывной волны разрушена фасадная часть дома. |
20 лет со дня взрыва в Волгодонске: хроника теракта | Напомним, террористический акт в городе Волгодонске был частью серии терактов, осуществлённых в российских городах в сентябре 1999 года. |
Теракт в Волгодонске. Десять лет спустя | Судебные слушания по терактам в Москве и Волгодонске проходили за закрытыми дверями и были завершены в 2004 году. |
Теракт в Волгодонске 16 сентября 1999 г.
Семью он так и не построил. Сначала из Ростова приходили субсидии регулярно, сейчас льготы нестабильны — то 2500 придет, то 1000 рублей. Пенсия — 10 тысяч, а у меня зимой порой платежки приходят по 7 тысяч рублей! Ну как на эти деньги прожить? Денег не хватает катастрофически, а ведь хочется и на базу отдыха съездить, и на море, да в конце концов с женщиной в кафе посидеть! Александр Шалимов вместе с другими пострадавшими борется за свои права по сей день. Он до сих пор надеется на помощь государства, ждет повышения пенсии за свою покалеченную судьбу. В перспективе — высокая зарплата, карьерный рост, счастливая жизнь. Но судьба распорядилась иначе.
Врачи диагностировали черепно-мозговую травму, контузию и баротравму. Три месяца в больнице. Ирине Халай назначили пенсию в размере 430 рублей, выплатили страховку от завода «АтомМаш», где прежде работала Ирина в размере 600 рублей, черепно-мозговую травму, контузию и сотрясение у сына оценили в 70 рублей… семьям погибших выплатили по 16 тысяч рублей. Источник: Полина Авдошина Сразу после взрыва Ирина потеряла слух на два месяца. После этого два года она не различала цвета — мир был в серых тонах. После долгого лечения зрение восстановилось. Возникли проблемы с речью. Позже выяснилось, что такие дефекты были и у других жертв.
Дважды Ирина Халай лежала в гастроэнтерологическом отделении с сильным отравлением печени — это тоже последствия взрыва. Нужны были программы лечения и восстановления, но помощи не было. Сразу же после теракта Ирина Халай стала требовать от властей разработать закон о защите жертв теракта: она простояла на бирже труда шесть лет, но ее так и не взяли на работу. В 2006 году женщина создала общественную организацию «Волга-Дон». Мы думали, что вот мы создали организацию, теперь точно закона добьемся, нам помогут. Мы сможем оздоровить наших детей, особенно девочек, потому что женский организм восстанавливается после терактов особенно долго, нас признают жертвами теракта, нам будут выплачивать достойные пенсии. Вот… до сих пор добиваемся, — рассказывает Ирина. Ирина Халай создала общественную организацию «Волга-Дон» Источник: Данила Сухоруков Из тюрьмы в Соликамске, где террористы отбывали наказание, Ирине Халай пришла компенсация морального ущерба — 7 рублей.
Эти деньги волгодончанка не приняла. Пострадавшая долгие часы провела с психологами и психиатрами, как и все жертвы, — сильно пострадало подсознание. Врачи советовали завести домашнее животное. Из депрессии и состояния апатии Ирину Халай вытащил пес. Сегодня женщина активно занимается общественной деятельностью — помогает людям в сложных жизненных ситуациях — сиротам, старикам без попечительства, потому что знает, что они ждут помощи. А кто еще поможет, кроме как неравнодушные солидарные горожане? Свою трагедию Ирина Халай до сих пор помнит в мельчайших подробностях. Вот из под завалов течет малиновое варенье, парень с четвертого этажа с изуродованным лицом и оторванным ухом бегает и спрашивает: «А что случилось?
Женщина уже не спала, собиралась на работу на Волгодонскую АЭС. Толчок, взрыв, выбитые стекла.
При обсуждении темы открытости полиции для прессы он привёл пример, вспомнив службу в Ростовской области.
Я много раз приводил примеры об интересах следствия и закрытии информации, почему так происходит, - рассказал Александр Кравченко. Страшный теракт, много погибших. Из него перегрузили в ГАЗ-53 две тонны гексогена и сверху засыпали картофелем.
На всю жизнь запомню: Крымшамхалов, Батчаев и Деккушев — три бандита, которые приехали и взорвали Волгодонск. Море погибших и крови, девятиэтажки посыпались. Была утечка информация, которую не закрыли, что привело к страшным последствиям.
В открытых источниках указывается, что взорвался ГАЗ местного жителя Аббаскули Искендерова, который не знал о взрывчатке в машине.
Но ведь мы точно знаем, что закладывала взрывчатку центральная ФСБ, а находила — местная, рязанская. Обратим внимание на то, какой грустью пронизано сообщение рязанского УФСБ о предотвращенном теракте. Вроде бы нужно радоваться, теракта нет, никто не погиб. Террористической угрозы тоже нет. А сообщение грустное-грустное: "Как стало известно, закладка обнаруженного 22. Сообщение об этом стало для нас неожиданностью и последовало в тот момент, когда Управлением ФСБ были выявлены места проживания в городе Рязани причастных к закладке взрывного устройства лиц и готовилось их задержание. Это стало возможным благодаря бдительности и помощи многих жителей города Рязани, взаимодействию с органами внутренних дел, профессионализму наших сотрудников.
Благодарим всех, кто содействовал нам в этой работе. Мы и впредь будем делать все возможное, чтобы обеспечить безопасность рязанцев". Грустное оно потому, что в рязанском УФСБ понимают, что сорвали проводимую центром операцию и по головке их за это не погладят. Фактологическая деталь, намеренно упускаемая Латыниной, заключается в том, что в день и час, когда были пойманы два террориста-эфэсбешника, Путин отдал приказ бомбить Грозный, начать вторую чеченскую войну. В ответ на учения? В ответ на предотвращенный теракт? Понимаете, если бы война началась после вторжения Басаева в Дагестан, мы бы считали, что ее начали в ответ на нападение на Дагестан в августе 1999 года. Если бы война началась после взрывов домов в Буйнакске, Волгодонске, Москве, мы бы вправе были считать, что ее начали в ответ на эти взрывы.
Но ведь война началась в ответ на предотвращенный теракт как считаю я или в ответ на "учения" как могут считать другие. Только кто и когда в мировой истории начинал войны в ответ на "учения"? Это Патрушев "поднял лапки"? Пришлось "мочить в сортире" целый народ — в ответ на "учения" в Рязани. И еще одно уточнение - относительно вопроса, который филологу Латыниной не дает покоя. Патрон был боевой есть заключение российских рязанских следователей и английских экспертов. Взрыватель был тоже боевой есть заключение экспертов. Имеется предположение, причем именно предположение, так как ни рязанские, ни английские эксперты не проводили опытов по подрыву гексогена патроном, что гексоген не может сдетонировать от охотничьего патрона.
Но именно по этой причине в мешок с гексогеном вокруг взрывателя была вложена обычная взрывчатка. И экспертиза показала наличие гексогена с примесью взрывчатки. Патрон детонировал взрывчатку, а взрывчатка — детонировала гексоген. Именно так были взорваны дома в Москве. В общем, я советую Латыниной на изучение рязанской истории больше энергии не тратить, а обратить внимание на теракт в Каспийске 9 мая 2002 года. В тот день террористы взорвали во время парада противопехотную мину направленного действия МОН-50. Многие были ранены. Президент Путин заявил, что "эти преступления совершили подонки, для которых нет ничего святого".
Патрушев на организованной вскоре в Махачкале пресс-конференции сообщил, что теракт организовали чеченские сепаратисты. Каспийский теракт остался бы в ряду обычных российских терактов, если бы не события, происшедшие через несколько дней. Вечером 16 мая правоохранительные органы Каспийска сообщили о предотвращении нового теракта. При попытке установить на одной из центральных улиц города противопехотную мину МОН-100 были задержаны три террориста. Кроме мины милиция обнаружила в салоне их автомобиля ВАЗ-2107 электродетонатор и пульт дистанционного управления. Сначала все развивалось по сценарию "Рязань-99". Власти города торжественно объявили миру о поимке террористов и предотвращении теракта. Но в эфире ОРТ появился директор ФСБ Патрушев и точно так же, как он сделал это в сентябре 1999 года, заявил, что "задержанные не имеют никакого отношения к террористам и теракта в Каспийске не планировалось".
Ну что, поверим Патрушеву? В 2002 году я получил материал, который настойчиво искал, так как упоминания о нем были в западной прессе: видеозапись с показаниями старшего лейтенанта ГРУ А. Я расскажу сейчас об этом довольно интересном эпизоде, но сначала процитирую Латынину: "Нам предлагают обсудить, что чекист Галкин попался в руки чеченским сепаратистам и там он им на камеру заявил, что дома взрывала ФСБ. Я просто не знаю, как это назвать. Прежде всего, меня потрясает в этой истории, как я уже сказала, не уровень подтасовок, которыми занимаются люди Березовского, а меня потрясает легковерие либеральной публики". Если я, с дипломом доктора исторических наук из Института истории Российской Академии наук и десятками опубликованных книг, это всего лишь "люди Березовского", и этим все объяснено, то тогда Латынина, защищающая ФСБ, — это "люди ФСБ". И этим тоже все объясняется. Ведя с Латыниной дискуссию на таком уровне, мы далеко уйдем.
Или, может быть, "люди Березовского" - это Дмитрий Муратов, главный редактор "Новой газеты" где Латынина является обозревателем? Потому что пленку с показаниями Галкина я передал для публикации именно Муратову. А Муратов переслал ее в ФСБ с просьбой прокомментировать. Краткое содержание пленки. В ноябре 1999 года плененный чеченскими боевиками старший лейтенант Галкин дал под видеозапись следующие показания я даю сжатые выдержки : "За подрыв зданий в Москве, в Волгодонске ответственны спецслужбы России — ФСБ совместно с Главным разведывательным управлением. Подрыв зданий в Буйнакске — это дело рук сотрудников нашей группы, которая в это время находилась в командировке в Дагестане... Мы были назначены и отправлены в командировку распоряжением начальника Главного разведывательного управления вооруженных сил Российской Федерации... Это генерал-полковник Корабельников, начальник главного разведывательного управления, и начальник 14-го управления Главного разведывательного управления генерал-лейтенант Костечко...
Лично наше подразделение к взрывам в Москве отношения не имеет, так как в то время мы находились в Дагестане. Сотрудниками нашего подразделения, численностью в 12 человек, которые находились в это время в Дагестане, был произведен взрыв дома в Буйнакске". Началась паника. Забегали генералы, зазвенели телефоны. ГРУ стало оправдываться. Со страху привезли в Останкино, в студию "Человек и закон", давным-давно бежавшего из чеченского плена Галкина, чтобы он сам выкручивался. Не растерявшийся Муратов записал с Галкиным новое подробное интервью. И в суматохе никто - слышите, Латынина, никто: ни замы Патрушева по ФСБ, ни генералы ГРУ, ни даже Галкин - не сказал Муратову, что показания не соответствуют действительности, что они выбиты пытками, что им нельзя верить.
Только после этого Муратов опубликовал никем не опровергнутые записи. Латыниной рядом не было. Если бы Латынина была рядом, она бы придумала для ФСБ какую-нибудь версию или сказала: "Дурачки, зря нервничаете. Это подтасовка, которой занимаются люди Березовского и в которую поверить может только легковерная либеральная публика". А в ФСБ между тем началась крупнейшая пиар-акция по дезавуированию пленки Галкина. Решено было сделать на эту тему полнометражный художественный фильм, в котором Галкин будет представлен национальным героем. Вызвали руководителя Первого канала Константина Эрнста, передали ему пленку. Сценаристы из ФСБ предложили сценарий: Галкин попадает в плен.
Под пытками дает показания под пытками чего не сделаешь! Во время пленения случайно узнает, что Березовский готовит захват "Норд-Оста". Ну, понятно, что у Березовского будет другое имя, а захватывают пусть московский цирк. Галкин тем временем бежит из плена, доезжает до Москвы, поспевает в осажденный террористами цирк, убивает террористов и освобождает заложников ну, придумаете еще что-нибудь, пусть там у Галкина дочка окажется среди заложников, это же фильм, имеете право на художественный вымысел. Я представляю, как Латынина, читая эти строки, приговаривает: бред сумасшедшего. Вовсе не бред. Латынина, вы этот фильм видели: "Личный номер". Если будете пересматривать, обязательно обратите внимание на титры, в самом конце.
Это очень важная часть информации: фильм сделан на основе реальных событий по моей пленке Первым каналом телевидения К. Создатели фильма благодарят "Сибнефть" Р. Абрамовича за финансирование проекта.
В итоге на фоне психических расстройств развились инфаркты, язвы желудка, аллергические или эндокринные заболевания. Исследования нужны для того, чтобы более эффективно помогать новым пострадавшим. К сожалению, после Волгодонска были ещё Норд-Ост и Беслан, совсем недавно — Назрань, взрывы в метро, на рынках и стадионах. Многое из того, что по крупинкам собиралось и применялось волгодонскими психотерапевтами, используется сегодня и другими клиниками. Все, кто находился в центре событий, а также их родные и близкие, коллеги, не просто ощутили тревогу или страх — люди испытали ужас! Очередное медицинское исследование Галкин провёл в 2009 году. В нём согласились участвовать 60 пострадавших от теракта из числа не обращавшихся за психолого-психиатрической помощью в течение 10 лет. Но сначала о тех, кто отказался. Их достаточно много — 29. Почему они отказались? Люди потеряли всякую веру, что какие-то разговоры об их проблемах могут хоть что-то изменить, качество их жизни снизилось, они отгородились от действительности. В международной классификации болезней есть такая — F62. Это состояние «стойкого изменения личности» после пережитой катастрофы. Даже отказ от исследования говорит о том, что пострадавшие «подпадают под эту классификацию», им нужна помощь. Возраст исследуемых — 49 лет плюс-минус 4,5 года. Из них мужчин — 22, женщин — 38. В результате исследования установлено, что сегодня для пострадавших характерны тревога субклинические, т. Практически все пострадавшие говорили о чувстве горечи, обделённости, безнадёжности, безразличия, злопамятности. Этим чувствам соответствуют мысли о самоубийстве, попытки забыть произошедшее. Практически все исследуемые лечатся у терапевтов. В 2008 г. Но самое страшное, что пострадавшие и их семьи живут в своём собственном мире, они создали свою — болезненную — конструкцию реальностей. А здоровые люди живут в объективной реальности и не понимают пострадавших. Автора этих строк тоже какое-то время преследовало чувство опасности. Через полгода после взрыва моя семья переехала в другую часть города, но я со страхом наблюдала под окнами дома появление каждой незнакомой машины и звонила в отдел ФСБ с просьбой её проверить. Со временем это прошло… — Рану телесную можно вылечить, — говорит Константин Юрьевич. По меркам психотерапевтов, такой человек — калека. Он выпадает из социума. Страдают и его дети, и те дети, кто был в утробе матери в момент взрыва, кто родился после теракта и кто был рядом. Жители Беслана, Чечни, которые «больны» депрессией и тревогой, жертвы других терактов — тоже и постоянно нуждаются в помощи. На уровне государства её нет. И пока каждому из пострадавших приходится самому думать о себе, психиатр Галкин даёт всем нам один совет: помнить, что жизнь прекрасна. Человек должен любить и работать, а главное — хотеть жить! Жертвы — есть, статуса — нет — Взрыва не слышала, — вспоминает Ирина Халай. И чей-то крик: «Взорвали всё-таки, сволочи! Игорь 11-летний сын Ирины Ивановны проснулся, но не успел подняться с постели — и остался жив… Дым стоял пеленой. Под ногами валялось что-то «мохнатое». Я подумала: «Убило кота». Оказалось — одежду разметало по полу. Первое, что увидела, — телевизор на диване — там, где совсем недавно лежала моя голова. От шифоньера осталась только гора полок. Дверь выбило взрывной волной на балкон. Я схватила заранее собранные в одном месте документы после терактов в Москве внутренний голос подсказывал, что так надо делать , пальто, сына — и на улицу. По лестнице текло малиновое варенье. Кто мог — бежали вниз. Люди были полуголые, все — травмированы. Собирались в кучки тут же — у своих домов.
Читайте также:
- Террористический акт в Волгодонске 16 сентября 1999 года.
- В Волгодонске вспоминают жертв теракта 1999 года - Российская газета
- Взрыв в Волгодонске. 20 лет спустя
- Годовщина теракта в Волгодонске: как о нём у знали за три дня до взрыва? Блокнот.
- Вопрос радуют ли вас штраф за помощь?
- Взрыв в Волгодонске. 20 лет спустя
Взрывы домов осенью 1999 года
Жизнь продолжалась и со временем все постарались забыть о случившимся 25 лет назад. На концерт группы «Пикник» Анна специально приехала из Волгодонска. Младшая сестра Татьяна прибыла из подмосковных Мытищ, оставив детей с бабушкой. Они соскучились друг по другу, а ещё давно мечтали попасть на концерт любимой группы. А потом начался ад. Выстрелы, крики, пожар, паника. Когда началось нападение террористов на концертный зал, женщины были уже практически на зрительских местах, одна из сестёр успела позвонить маме в Волгодонск, успела сказать лишь: «Мы задыхаемся, мы горим, помогите! Долгое время о судьбе Анны и Татьяны ничего не было известно.
Взрыв потряс дом, обрушив его часть. Взрыв потряс весь город - от сокрушительной волны пострадали еще 39 многоэтажных домов в округе. Взрыв потряс всю страну - небывалой жестокостью, пониманием собственной беззащитности и несовершенством правоохранительной системы. Из-под завалов были извлечены 18 жертв, еще одного раненого не смогли спасти в больнице. Каждый год без трех минут шесть утра 16 сентября Волгодонск поминает жертв этой трагедии. Епископ Волгодонский и Сальский Корнилий провел поминальный молебен.
Первым о случившемся сообщало издание Polit. Сообщение появилось почти в полдень. В тот же день Геннадий Селезнев, который являлся председателем Государственной думы РФ, рассказал на заседании о взрыве. Жириновский о теракте в Волгодонске 17 сентября высказался с некоей претензией к Селезневу. Он обратил внимание на то, что тот сообщил о взрыве в понедельник, а сам он произошел в четверг. Он расценил это как провокацию и не постеснялся сказать об этом публично. Также он усомнился в том, что управление Ростовской области может не знать о том, что и кому докладывается в Государственную Думу. Более того, его удивила «скорость» принятия решений. В октябре в газете «Вечерний Волгодонск» вышла интересная статья. Там рассказывалось о том, что якобы из центральных СМИ просочилась информация о том, что в Госдуме знали о теракте ещё за три дня до самого события. Более того, указывалось, что спикер Г. Селезнев лично рассказал об этом на заседании Госдумы. Однако ошибка была успешно разрешена, ведь речь шла о том взрыве, который произошел из-за разборок криминальных авторитетов, а не из-за деятельности террористической организации. Таким образом, были развеяны последние сомнения в честности Геннадия Селезнева. Память В память о жертвах теракта в Волгодонске 1999г. Что с домами? После взрыва, организованного террористической группировкой, две секции дома пришлось полностью демонтировать. Остальные две удалось восстановить. Таким образом, получился семиэтажный дом по адресу: Гагарина, 56а. Интересные факты Надо сказать, что теракт в Волгодонске до сих пор остаётся самым крупным в России. В сумме было повреждено 15 объектов, среди которых две школы, детский сад, библиотека и отделение милиции. Из-за этого происшествия сотни людей остались не только без дома, имущества и своих сбережений, но и без своих родственников. Большая часть людей осталась инвалидами до конца своих дней. Два подъезда в доме вообще не подлежат реставрации. До сих пор люди помнят о том случае, ведь ощущение опасности много лет не покидало их. Каждая незнакомая машина вызывала приступ истерики, и жители сразу звонили в милицию. Многим пришлось обратиться к психологу для получения специализированной помощи. Уже много лет каждый год вспоминают теракт в Волгодонске 16 сентября 1999 г. Подводя итоги статьи, скажем о том, что военное решение конфликта - это крайняя точка. К сожалению, в таком случае обязательно страдают невинные люди. Теракты — это попытки убить сразу сотни людей, чтобы обратить внимание на какую-то проблему, однако от такого положения дел проблемы только множатся. Будем надеяться, что подобного больше никогда не повторится. Волна взрывов, которые произошли в России в 1999 году — это настоящий ужас, который пришлось почти одновременно пережить тысячам людей. Страх, нервные срывы и потеря дома — это лишь некоторые последствия терактов.
Я уже потерял сознание, лежал в реанимации 11 дней. Сердце перестало биться, дыхания не было. Слава Богу, что на смене был доктор Васильев — он-то меня и спас, — вспоминает Александр. Закрытая черепно-мозговая травма. Вторая группа инвалидности. Жизнь, как дом, вмиг рухнула. До теракта Александр трудился на местной ТЭЦ Источник: Данила Сухоруков 16 сентября 1999 года 29-летний Александр остался без отца, без жилья и без работы. До теракта он трудился на местной ТЭЦ мастером по сварке — попасть туда было сложно, платили там хорошо. После теракта ему выплатили 25 тысяч и уволили — инвалидам здесь не место. Состояние старшего брата, который еще до взрыва страдал рассеянным склерозом, стало еще хуже — теракт приковал его к инвалидной коляске. Спустя несколько лет брат умер, спустя год умерла мама Александра. Шалимов остался один. Семью он так и не построил. Сначала из Ростова приходили субсидии регулярно, сейчас льготы нестабильны — то 2500 придет, то 1000 рублей. Пенсия — 10 тысяч, а у меня зимой порой платежки приходят по 7 тысяч рублей! Ну как на эти деньги прожить? Денег не хватает катастрофически, а ведь хочется и на базу отдыха съездить, и на море, да в конце концов с женщиной в кафе посидеть! Александр Шалимов вместе с другими пострадавшими борется за свои права по сей день. Он до сих пор надеется на помощь государства, ждет повышения пенсии за свою покалеченную судьбу. В перспективе — высокая зарплата, карьерный рост, счастливая жизнь. Но судьба распорядилась иначе. Врачи диагностировали черепно-мозговую травму, контузию и баротравму. Три месяца в больнице. Ирине Халай назначили пенсию в размере 430 рублей, выплатили страховку от завода «АтомМаш», где прежде работала Ирина в размере 600 рублей, черепно-мозговую травму, контузию и сотрясение у сына оценили в 70 рублей… семьям погибших выплатили по 16 тысяч рублей. Источник: Полина Авдошина Сразу после взрыва Ирина потеряла слух на два месяца. После этого два года она не различала цвета — мир был в серых тонах. После долгого лечения зрение восстановилось. Возникли проблемы с речью. Позже выяснилось, что такие дефекты были и у других жертв. Дважды Ирина Халай лежала в гастроэнтерологическом отделении с сильным отравлением печени — это тоже последствия взрыва. Нужны были программы лечения и восстановления, но помощи не было. Сразу же после теракта Ирина Халай стала требовать от властей разработать закон о защите жертв теракта: она простояла на бирже труда шесть лет, но ее так и не взяли на работу. В 2006 году женщина создала общественную организацию «Волга-Дон». Мы думали, что вот мы создали организацию, теперь точно закона добьемся, нам помогут. Мы сможем оздоровить наших детей, особенно девочек, потому что женский организм восстанавливается после терактов особенно долго, нас признают жертвами теракта, нам будут выплачивать достойные пенсии.
Видеозаписи о событии
- Центральный парк им. М. Горького
- Кто все-таки организовал взрывы домов в России в 1999 году? - Компромат.Ру /
- Читайте также
- Выжившие при теракте в Волгодонске в 1999 году сёстры погибли в "Крокусе"
- Выжившие при теракте в Волгодонске в 1999 году сёстры погибли в "Крокусе"
Террористический акт в Волгодонске
Взрыв в Волгодонске стал одним из целой серии терактов, произошедших в России осенью 1999 года. Террористи́ческий акт в Волгодо́нске — взрыв около жилого дома в Волгодонске (Ростовская область), произошедший 16 сентября 1999 года в 5 часов 57 минут. Теракт в Буйнакске 4 сент. 1999г. в применением грузовика со взрывчаткой рядом с общежитием семей в/с 136-й мотострелковой бригады МО России. Помните, как с 4 по 16 сентября 1999 г. в Москве, Волгодонске и Буйнаксе террористы взорвали четыре жилых дома? Взрыв в Волгодонске стал последним в серии терактов, произошедших в России осенью 1999 года. Этот теракт стал последним в серии взрывов домов в России, в которых погибли более 300 человек и боле Смотрите видео онлайн «Взрывы домов в России в 1999 году.
В Волгодонске почтили память жертв теракта 1999 года
Организация пострадавших от теракта в Волгодонске создала принять закон о федеральной защите жертв терактов. Трагедия в Волгодонске произошла в сентябре 1999 года — тогда преступники взорвали грузовик около жилых домов. ГАЗ-53, принесший в Волгодонск теракт (1999 г.), стоял рядом с автоколонной №2070. Помните, как с 4 по 16 сентября 1999 г. в Москве, Волгодонске и Буйнаксе террористы взорвали четыре жилых дома? 12 января 2004 года Московский городской суд приговорил Адама Деккушева и Юсуфа Крымшамхалова, обвиненных в совершении терактов в Москве и Волгодонске осенью 1999 года, к пожизненному заключению.
«Попытка запугать людей»: 20 лет со дня теракта в Волгодонске
Воронка от взрыва после теракта в Волгодонске, сентябрь 1999г. Селезнев зачитал нам новость о взрыве, потом мы стали ждать сообщения о случае в Волгодонске в теленовостях. это позволило избежать больших жертв, считают в УВД Ростовской области. Сегодня, 16 сентября, в Волгодонске почтили память жертв террористического акта, произошедшего в 1999 году. Сегодня, 16 сентября, в Волгодонске почтили память жертв террористического акта, произошедшего в 1999 году.