Алан Ерижоков, Аркадий Улмастов, Николай Колесников, Олег Поповский. Диплом 1-й степени. "Дикая утка" Виктор Розов. Литературное творчество (проза). Сброс твёрдых бытовых отходов, засыпка озеро землёй – в чём только не обвиняли общественные активисты собственника водоёма «Дикая утка». Общественники вышли на защиту озера ещё в январе, когда работы только начались. Фото Виктора Дмитриева.
Виктор Розов. Виктор Розов Дикая утка из цикла Прикосновение к войне
Розов Виктор Сергеевич | Рассказ Дикая утка. |
Книга "Удивление перед жизнью" - Виктор Розов. Цены, рецензии, файлы, тесты, цитаты | Розов виктор сергеевич дикая утка значение сделки силы паруса, при котором срабатывает масса, называется уставка. |
Розов дикая утка сочинение егэ
Парень поет и поет, ходит и ходит. До сих пор ходит и поет. После боя Тот единственный бой, в котором я принимал участие, длился с рассвета до темноты без передышки. Я уже говорил, что описывать события не буду. Да и все бои, по-моему, уже изображены и в кино, и в романах, и по радио, и по телевизору. Однако при всем этом боевом изобилии для каждого побывавшего на войне его личные бои останутся нерассказанными. Словом, за четырнадцать часов я повидал порядком и все глубоко прочувствовал. Крики «ура» в кафе-мороженом в Кисловодске кажутся до мерзости дрянными и даже гнусными. Причастившись крови и ужаса, мы сидели в овраге в оцепенении.
Все мышцы тела судорожно сжаты и не могут разжаться. Мы, наверно, напоминали каменных истуканов: не шевелились, не говорили и, казалось, не моргали глазами. Я думал: «Конечно, с этого дня я никогда не буду улыбаться, чувствовать покой, бегать, резвиться, любить вкусную еду и быть счастливым. Я навеки стал другим. Того — веселого и шустрого — не будет никогда». В это время — свершившегося чуда я не мог тогда оценить, хотя и заметил его, — в овраг спустился волшебник повар со словами: «К вам не въехать. Давайте котелки, принесу». Какая может быть сейчас еда!
Нет, не сейчас, какая вообще может быть еда, зачем, как вообще можно чего-то хотеть! Однако некоторые бойцы молча и вяло стали черпать ложками суп и жевать. Видимо, они были крепче меня. У них двигались руки и раскрывались рты. Это была уже жизнь. Во мне ее не осталось. Потрясение было, может быть, самым сильным, какое я испытал за всю свою жизнь. Как ни стараюсь я сейчас воссоздать его в себе и снова почувствовать пережитое, не могу.
Только помню. Ошеломление продолжалось недолго, потому что не успели мои товарищи съесть и пяти ложек супа, как немцы двинулись на нас снова и ураган забушевал с новой силой. Все завертелось, только теперь не при свете дня, а впотьмах, в ночи. Они окружили нас, били изо всех видов оружия, ревели самолетами над головами. А мы пытались куда-то прорваться. Товарищи падали один за другим, один за другим. Юное красивое лицо медсестры Нины было сплошь усыпано мелкими черными осколками, и она умерла через минуту, успев только сказать: «Что с моим лицом, посмотрите». И не дождалась ответа.
А надо ли знать? Надо, если это было. Без всего этого моя чернильница была бы пуста. Белая булка и музыка Коротко, совсем коротко. Мы вырвались из окружения, буквально наехав на немецкое кольцо в слабом его звене. Мы — это орудийный расчет и сестры — были в кузове грузовика, сзади которого болталась та самая 76-миллиметровая пушка. Многие в машине оказались мертвыми, иные ранены, с ними несколько человек, чудом уцелевших. Бесстрашная наша батарейная сестра Рахиль Хачатурян и мой друг Сергей Шумов переложили меня в другой грузовик.
На нем я должен был ехать куда-то в полевой госпиталь. Помню то место: край деревни, песчаные некрутые берега речушки, застывшая черно-зеленая трава, посыпанная снегом. Сергей ходил около машины. Широкое, по-крестьянски доброе лицо его было серого цвета, скулы выступили резко. Здесь было тихо. Но на несколько минут. Немцев снова прорвало. Все загудело, и на деревеньку пошел огонь.
Машина наша зафыркала и дрогнула. Я был последним, кто видел Сережку живым. У него были молодая жена и совсем маленький ребенок. В Театре имени Маяковского бывший Театр Революции на мраморной доске вы можете прочесть и его фамилию, написанную золотыми буквами. Он был очень хороший парень. Золотые буквы и вечная память. Ах, лучше бы он жил… Где меня мотала машина, не знаю, не помню. Помню только ночь под землей в полевом лазарете, керосиновые лампы на столах, дрожащую над головой от взрывов бомб землю.
Что-то надо мной свершалось. Мое внимание — на товарища из нашей батареи. Забыл имя его и фамилию. Он на другом операционном столе, близко. Сидит, широко открыв рот, а врач пинцетом вытаскивает из этого зева осколки, зубы, кости. Шея вздутая и белая, и по ней текут тоненькие струйки крови.
Алан Ерижоков, Аркадий Улмастов, Николай Колесников, Олег Поповский Диплом 1-й степени Литературное творчество проза Cапура Наталья Васильевна, Дреслер Зоя Сергеевна Любой контент размещаемый участниками Всероссийских, педагогических, или детских конкурсов на нашем портале, предоставляется лишь для ознакомления. Авторским правом представленных работ обладают лишь их авторы. Использовать материалы сайта разрешается только после получения специального разрешения редакции данного ресурса!
Развязывает медленно, деловито, осторожно. Развязал и бережно достал оттуда маленький замусоленный кусочек сахара. Спасибо тебе, милый солдат! Жив ли ты, хорошо ли тебе, если жив?
Хорошо бы — хорошо! Судьба 18 июля 1942 года я выписываюсь из казанского госпиталя. А я не только в гимнастерке — в шинели. За плечами вещевой мешок, руки на костылях.
Пот струйками бежит по лицу, стекает за воротник вдоль всего тела. Доскакал до трамвая и еду к пристани через весь город по дамбе. Это теперь красавица Волга вплыла в Казань и берега ее оделись в камень, а тогда… Трамвай битком набит людьми, отчего жара еще нестерпимее. Кажется, едешь бесконечно.
Слез с трамвая, иду к пароходам. Их два, и оба идут на Астрахань. Туда-то мне и надо. Стою на обрыве и решаю вопрос.
Если пойду на «Коммунистку», уеду через тридцать минут. Если на «Гражданку» — она отходит только вечером. Но до «Коммунистки» надо идти метров триста. Я еще никогда так долго не ходил на костылях и вообще почти год не ходил.
Сил нет, и слабость выбирает «Гражданку». Костыли вязнут в песке. Вот они стучат по мосткам, и вот я на пароходе. Уж плыл бы и плыл».
Однако к вечеру и мы тронулись. Я прошел огонь, теперь прохожу воду. Кстати замечу, потом прошел и медные трубы. Они лежали на барже, на которой я эвакуировался из Махачкалы через Каспийское море, и по этим самым трубам я, как акробат, ходил на костылях.
Чего только не бывает на свете! Милая моя Волга, давшая мне столько детского счастья! В низовьях уже идет битва за подступы к Сталинграду. И в первую же ночь немцы бомбят пароходы и баржи, идущие по Волге.
Наш белоснежный красавец срочно на ходу перекрашивается в серый цвет, чтобы не выделяться ночью на воде, не быть для летчиков приметной мишенью. Чем ниже мы спускаемся, тем жарче чувствуется пламя войны. Вон плывут трупы. Там с ревом вырывается пламя из пробитой бомбой и выбросившейся на мель нефтянки.
Черный дым коромыслом перекинулся с берега на берег, и мы едем сквозь него, как сквозь черную арку. Бежит к нам катерок. Что-то кричат, машут руками: — Стойте! Пароход судорожно шлепает плицами, давая задний ход.
В чем дело? Немцы забросали Волгу минами, ехать нельзя. Ждите, когда выловят. Махнули флажком — едем.
Вот они, мины, — рогатые осьминоги, выволоченные на берег. Каждую ночь пристаем прямо к берегу, где возможно. Бросаем длинные доски, и все пассажиры гуськом сходят на землю и скрываются в лесу. Идет бомбежка.
Самолеты скребут небо. Бомбы падают редко и глухо. Бьет то по селению, то по барже, то наугад: где-то что-то ему померещилось. В одной из поездок на теплоходе Едем много дней.
Трупов на воде все больше и больше. Сожженные селения попадаются все чаще и чаще. Разбитые баржи, пароходы тоже. У всех одна мысль: попадет в нас или не попадет.
Едем медленно, крадучись. Вон еще один пароход прибился к берегу. До чего же черен бывший белый красавец! Вот уж поистине сгорел в дым.
Ни одного стекла в окнах, только зияют чернеющие проемы. Один остов. Крупно не повезло кому-то. Проезжаем ближе, и я читаю дугообразную надпись над колесом: «Коммунистка».
В главу моих воспоминаний можно было бы вписать и эту страничку. Много-много лет спустя я попал в Казань и захотел побывать на могиле Лобачевского. Как-то нехорошо быть в Казани и не пойти к этой могиле. Мы нашли памятник великому русскому математику, поклонились ему и уж направились к выходу, как мое внимание привлекла большая группа однообразных могил с пирамидками, на вершинах которых были прикреплены пятиконечные красные звезды, будто елочные украшения.
Я спросил своих друзей-казанцев, чьи это могилы. Опять я испытал прикосновение чего-то холодного. Прилетела мысль: вот тут, на этом самом месте, мог бы лежать и я. Но я выжил и живу.
Почему судьба бережет меня? Что я должен сделать? Возвращение к главе «Я счастливый человек» Мне выпало на долю тяжелое ранение и госпиталь. А я говорю судьбе: «Спасибо!
Нет, не то, совсем не то. Мало ли что скажут! Моя жизнь. Как хочу, так ее и осмысляю, так и чувствую.
А уж вы, те, кто «скажет», чувствуйте свою, как вам будет угодно. Карточки на хлеб и продукты отменили только в декабре 1947-го. И переменили деньги, уменьшили в десять раз. Не переменили только мелочь.
Занятно было. Проснулись мы с женой утром. Она мне говорит: — У нас мелочь есть, сходи в магазин. Может быть, что-нибудь купишь.
Мелочь у нас действительно была. Богатые копят крупные деньги, бедные — мелочь. Потряс я разные коробочки и натряс что-то рублей около пяти. Пошел в молочную на Метростроевской улице.
В этой молочной вчера, кроме суфле, лярда, маргогусалина, ничего не было. Пустые грязные полки. А тут вхожу, на сверкающем прилавке бруски масла — белого, желтого, шоколадного, сгущенное молоко в банках с синими этикетками, красные и янтарные головки сыра, творог, сметана. Глазам больно.
И народу — никого. Денег-то новых еще не выдавали. Один-два-три человека, кроме меня, с мелочью. Стоим разглядываем все эти годами не виданные чудеса в решете.
Реклама: Но, проспавшись у соседа, Яльмар на другой день возвращается. Он не может уйти из дома сейчас же — в ночных блужданиях он потерял шляпу. Постепенно Гина успокаивает его и уговаривает остаться. Яльмар даже склеивает разорванную им сгоряча дарственную надо же подумать и о старике отце!
Но он упорно не замечает любимую им прежде Хедвиг. Девочка в отчаянии. Накануне вечером Грегерс посоветовал ей, как вернуть любовь отца. Нужно принести ему свою «детскую жертву», сделать что-то такое, чтобы отец увидел, как она его любит.
Яльмар сейчас очень невзлюбил дикую утку, ту самую, что живёт у них в ящике на чердаке, — ведь она досталась Экдалям от Верле. Коммерсант подранил её во время охоты на озере, а потом слуга его отдал утку старику Экдалю. Хедвиг докажет свою любовь отцу, если пожертвует ради него дикой уткой, которую она тоже очень любит. Хорошо, соглашается Хедвиг, она уговорит деда пристрелить утку, хотя не понимает, за что папа так на неё рассердился: пусть даже она не его дочь и её где-то нашли — она о таком читала, — но ведь дикую утку тоже нашли, и это не мешает ей, Хедвиг, любить ее!
Реклама: Приближается трагическая развязка. На следующий день Яльмар, не желая видеть дочь, гонит её отовсюду. Хедвиг скрывается на чердаке. В момент разговора, когда Яльмар убеждает Грегерса, что Хедвиг может ему изменить, стоит только Верле, возможно, её настоящему отцу, поманить её своим богатством, на чердаке раздаётся выстрел.
Грегерс радуется — это старик Экдаль застрелил дикую утку по просьбе Хедвиг. Но дед вбегает в павильон с другой стороны. Произошёл несчастный случай: Хедвиг нечаянно разрядила в себя пистолет. Доктор Реллинг в это не верит: блузка девочки опалена, она намеренно застрелилась.
И виноват в её смерти Грегерс с его предъявляемыми простым смертным «идеальными требованиями». Не будь их, этих «идеальных требований» , жизнь на земле могла бы быть сносной. В таком случае, заявляет Грегерс, он рад своему предназначению. Доктор спрашивает, в чем оно?
Быть тринадцатым за столом! Значительные постановки 1891 — «Свободный театр», Париж пер. Эфраима и Г. Линденбурга, реж.
Котарбински 1894 — Independent Theatre Society, Лондон реж. Т Грейн; 1925 1897 — Deutsches Theater. В 1901 г. Лессинга в роли старика Экдала — М.
Рейнхардт 1898 — Копенгаген. По случаю семидесятилетия Ибсена спектакль с Бетти Геннингс в роли Хедвиг. Миттервурцер и Ж.
Номинация Театр. Художественное чтение на русском языке.Виктор Розов Дикая утка.Читает-Цаава Д.
«Дикая утка» из цикла «Прикосновение к войне». мама Утка в исполнении актрисы Ксении Розовой Спектакль глубокий по смыслу, невероятно интересный и добрый, испытываешь гамму эмоций, я и плакала и смеялась. Сброс твёрдых бытовых отходов, засыпка озеро землёй – в чём только не обвиняли общественные активисты собственника водоёма «Дикая утка». Общественники вышли на защиту озера ещё в январе, когда работы только начались.
Удивление перед жизнью
Назовите это мальчишеством, глупостью, идиотизмом, как хотите, но это было так. Именно это теперь меня и поражает, потому что сейчас, когда мне много лет, когда у меня семья, когда я знаю, заряд какой разрушительной силы кроется в слове «война», я бы не побежал в кафе, я бы не дурачился, не смеялся, а, обхватив голову руками, мучительно думал: как спасти детей? Но тогда эта-то необычайность — началась война! Вроде повезло. Вечером 22 июня мы играли спектакль в Пятигорске. Казалось, все на своем месте. Актеры надевают нарядные испанские костюмы шла «Собака на сене» Лопе де Вега , гримируются, бутафоры раскладывают по местам необходимые вещи, стучат молотками рабочие сцены, в зрительном зале сверкают зажженные люстры… Но мы полны любопытства: придет зритель в театр или не придет в этот странный и непонятный день? Всегда было набито битком. Третий звонок, постепенно гаснет свет в зале.
Смотрю в щелку. Пустых мест около половины. И эти пустые стулья почему-то вселяют в душу тревогу. Первая тревога. Спектакль идет как-то необычно. Те же слова, те же мизансцены. Но все вдруг обретает какую-то бессмысленность. Началась война, а тут какая-то графиня де Бельфлор занимается глупостями: можно ей любить своего секретаря Теодоро или не можно, уронит это ее графскую честь или не уронит.
Ну, кому до этого дело? Началась война! Играем — и какое-то чувство стыда. После окончания спектакля, разгримировавшись, выходим из театра и… попадаем в кромешную тьму. Что такое? Почему не горят веселые вечерние огни Пятигорска? Приказ: свет в городах не включать — вражеские летчики ничего не должны видеть, если окажутся над городом. Война идет где-то там, за тридевять земель, за тысячи километров от нас, но дыхание ее сразу же дошло сюда, до тихих, божественных Минеральных Вод.
Тревога номер два. Шаримся в темноте, держась за руки и окликая друг друга. Южные ночи черны. А на следующий день под звуки оркестра идут новобранцы. Мы выскакиваем из театра и видим эту картину. Оркестр гремит звонко, трубы поют в ясном солнечном воздухе. Но почему в привычном уху марше слышится какая-то чеканная сухость и тревога? Так, да не так.
А еще рядом быстро идут, почти бегут матери и отцы марширующих к вокзалу новобранцев. Тревога номер три. Много времени спустя, в 1942 году, после лечения в госпитале ехал я, добираясь до дома, по Волге. Ночи были тоже черные, хотя не такие беспросветные, как на юге. Пароход причалил к Чебоксарам. Пристань была забита людьми, а сверх того толпа стояла на берегу. Это тоже провожали новобранцев. Пареньки моложе тех, что маршировали в Кисловодске.
Стали грузиться на пароход. Раздались прощальные слова, выкрики, всхлипы. Черная масса плотно скученных людей зашевелилась, закачалась как одно большое непонятное существо. Когда отдали трап, еще соединявший последней связью людей на пароходе и на берегу, люди на пристани — отцы, матери, братья, сестры, невесты, друзья — вцепились руками в борта парохода, стараясь удержать его. Пространство между пароходом и пристанью становилось все шире. Тела стали вытягиваться над водой, но пальцы не разжимались. Матросы бегали вдоль палубы и отрывали эти руки от бортов. Через мгновение я услышал плеск падающих в воду тел, и река огласилась воплями.
Пароход шел, а вслед ему несся этот единый многоголосый вой. Он тянулся за нами долго, как туман, как дым, как эхо. Когда я писал в сценарии «Летят журавли» сцену проводов Бориса, я помнил и звуки оркестра в Кисловодске, и вой над Волгой, и как провожали меня со 2-й Звенигородской улицы 10 июля 1941 года. Краснопресненская дивизия народного ополчения лавой плыла по ночным темным московским улицам. По краям тротуаров стояли люди, и я услышал женский голос, благословлявший нас в путь: «Возвращайтесь живыми! Она заканчивает первый акт драмы.
И, казалось бы, все у него прекрасно. Единственное, Яльмар не закончил образование из-за недостатка у семьи средств — его отца, бывшего компаньона Верле, тогда посадили в тюрьму.
Правда, Верле помог сыну бывшего друга: он дал Яльмару деньги на оборудование фотоателье и посоветовал снять квартиру у знакомой хозяйки, на дочери которой Яльмар и женился. Все это кажется Грегерсу подозрительным: он своего отца знает. Как девичья фамилия жены Яльмара? Случайно, не Хансен? Получив утвердительный ответ, Грегерс почти не сомневается: «благодеяния» отца продиктованы необходимостью «сбыть с рук» и устроить бывшую любовницу — ведь Гина Хансен служила у Верле экономкой и уволилась из его дома как раз в это время, незадолго до того, как умерла больная мать Грегерса. Сын, по-видимому, не может простить отцу смерти матери, хотя тот в ней, очевидно, не виноват. Как подозревает Грегерс, отец женился, рассчитывая получить большое приданое, которое ему тем не менее не досталось. Грегерс напрямую спрашивает у отца, не обманывал ли он покойную мать с Гиной, но тот на вопрос отвечает уклончиво.
Тогда, решительно отклонив предложение Верле стать его компаньоном, сын объявляет, что он с ним порывает, У него есть теперь в жизни особое назначение. Продолжение после рекламы: Какое именно, становится скоро ясно. Грегерс решил открыть глаза Яльмару на «трясину лжи», в которую его погрузили, ведь Яльмар, «наивная и великая душа», ни о чем таком не подозревает и свято верит в доброту коммерсанта. Одолеваемый, по словам отца, «горячкой честности», Грегерс считает, что, открыв Яльмару истину, он даст толчок к «великому расчёту с прошлым» и поможет ему «возвести на развалинах прошлого новое прочное здание, начать новую жизнь, создать супружеский союз в духе истины, без лжи и утайки». С этой целью Грегерс и навещает в тот же день квартиру семьи Экдалей, расположенную на чердачном этаже и служащую одновременно павильоном фотоателье. Квартира сообщается с чердаком, достаточно просторным, чтобы держать в нем кроликов и кур, которых старик Экдаль, отец Яльмара, время от времени отстреливает из пистолета, воображая, что он таким образом, как в былые дни в Горной долине, охотится на медведей и куропаток. С Горной долиной связаны самые лучшие и самые худшие переживания старшего Экдаля: ведь за порубку леса именно там, в окрестностях их общего с Верле завода, его и посадили в тюрьму. Читайте также: 12 пластических операций вернули лицо афганской девочке, обгоревшей в пожаре 13 фото Брифли существует благодаря рекламе: Грегерс не сразу выкладывает перед Яльмаром горькую истину.
Он присматривается к семье — простоватой и вечно обременённой заботами Гине фактически это она ведёт все дела фотоателье и выполняет в нем всю работу , к старику Экдалю, выжившему из ума и очевидно сломленному тюрьмой, к четырнадцатилетней Хедвиг — восторженной и экзальтированной девочке, обожающей своего отца как сообщает тот Грегерсу, Хедвиг обречена — доктора сообщили, что она скоро ослепнет , наконец, к самому Яльмару, скрывающему свой паразитизм под видом неустанной работы над изобретением, которое, по его словам, должно восстановить благосостояние и честное имя его семьи. Поскольку Грегерс уехал из Горной долины, а теперь к тому же ещё и покинул отцовский дом, ему требуется квартира. Как раз такая подходящая комната с отдельным ходом у Экдалей в доме имеется, и они — впрочем, не без сопротивления Гины — сдают её сыну своего благодетеля. На следующий же день Верле, обеспокоенный враждебным настроением сына, заезжает к нему, он хочет выяснить, что сын против него замышляет. Узнав «цель» Грегерса, коммерсант высмеивает его и предупреждает — как бы он в своём новом кумире Яльмаре не разочаровался. То же, хотя и в более резких выражениях, втолковывает Грегерсу его сосед по этажу, пьяница и гуляка доктор Реллинг, частый гость в семье Экдалей. Истина, согласно теории Реллинга, никому не нужна, и не следует с ней, как с писаной торбой, носиться. Раскрыв глаза Яльмару, Грегерс ничего, кроме неприятностей, а то и беды для семьи Экдалей не добьётся.
По разумению доктора, «отнять у среднего человека житейскую ложь — все равно что отнять у него счастье». События подтверждают справедливость его изречения. Продолжение после рекламы: Грегерс отправляется с Яльмаром на прогулку и выкладывает ему всю подноготную его семейной жизни так, как он её видит. Вернувшись, Яльмар громогласно объявляет жене, что отныне все дела ателье и домашние счета он будет вести сам — ей он больше не доверяет. Правда ли, что она была близка с коммерсантом Верле, когда работала у него экономкой? Гина не отрицает прошлую связь. Правда, перед больной женой Верле она не виновата — в самом деле, Верле приставал к ней, но все, что между ними произошло, случилось после смерти его жены, когда Гина больше у Верле не работала. Впрочем, все это — такие старые, по выражению Гины, «интрижки» , что она и думать о них забыла.
Яльмар несколько успокаивается.
И Розов протянул ей свою левую руку. Первая часть предсказания была неприятной. Но если вы выживете, то станете богатым и знаменитым, будете известны на весь мир. И проживете тогда уже очень долгую-долгую жизнь. Розов руку свою отнял, ему стало смешно: он даже улыбнулся.
Но это предсказание сбылось. Его действительно чуть не убили тогда. Я уже говорил, что описывать события не буду. Да и все бои, по-моему, уже изображены и в кино, и в романах, и по радио, и по телевизору. Однако при всем этом боевом изобилии для каждого побывавшего на войне его личные бои останутся нерассказанными». После этого все крики в праздничных послевоенных ресторанах он пишет жестче: «в кафе-мороженом» Розову кажутся дрянными и даже гнусными.
Все мышцы тела судорожно сжаты и не могут разжаться. Мы, наверно, напоминали каменных истуканов: не шевелились, не говорили и, казалось, не моргали глазами. Я думал: «Конечно, с этого дня я никогда не буду улыбаться, чувствовать покой, бегать, резвиться, любить вкусную еду и быть счастливым. Я навеки стал другим.
Взгляд авторов размещенных конкурсных материалов, может отличатся от оценки редакции сайта. Пользователи несут персональную ответственность за предоставленные материалы, для Всероссийских, педагогических, или детских конкурсов. Руководство сайта, готово содействовать в разрешении проблемных моментов связанных с работой и наполнением портала.
Розов Виктор Сергеевич
[1] «Дикая утка» и «Росмерсхольм» «часто можно наблюдать в оценках критиков, соперничающих друг с другом за первое место среди работ Ибсена». ( «Дикая утка» из цикла «Прикосновение к войне»). Здесь Вы можете ознакомиться и скачать Анализ произведения В. Розов «Дикая утка». Алан Ерижоков, Аркадий Улмастов, Николай Колесников, Олег Поповский. Диплом 1-й степени. "Дикая утка" Виктор Розов. Литературное творчество (проза). Исмиханов Захар читает Виктор Розов "Дикая утка"Скачать. «Дикая утка" читает ученица 11 класса ТОГБОУ "Жердевской школы-интернат" Мельниченко НадеждаСкачать. Разворачивает гимнастёрку, и в ней живая дикая утка.
Виктор Розов - Удивление перед жизнью
Презентация на конкурс Живая класс | «Дикая утка» из цикла «Прикосновение к войне» В тексте поднята нравственная проблема человека и природы. |
Скачать Виктор Розов Дикая Утка Читать mp3 | | "Дикую утку". Драма норвежского автора Генрика Ибсена заставляет задуматься, что лучше в семейных отношениях - горькая правда или неведение. |
Презентация, доклад Живая классика (классный этап 5 класс)
В 1934 году Виктор Розов поехал в Москву поступать в театральное училище при московском Театре революции (ныне – Театр имени В. Маяковского) и был принят в класс блистательной актрисы М.И. Бабановой. Рассказ Виктора Розова» Дикая утка» это рассказ о войне. страница 4 текста книги: рошки, мы, человек восемь бойцов, сидели на невысоком травянистом берегу тихонькой речушки и чуть не скулили. Рязань Дейнего Виктор. Напомним, 22 августа Московский районный суд запретил Юрию Шпакову — собственнику участка в районе Северной окружной дороги, на котором расположено озеро «Дикая утка», проводить строительные работы. Структура рязанского правительства анонсировала прокурорскую проверку на «Дикой утке».
Виктор Розов. Дикая утка» (из цикла «Прикосновение к войне»)
Рассказ Дикая утка. Розов Дикая утка Живая классика. В розов Дикая утка из цикла прикосновение к войне. Сообщение о утке. "Дикую утку". Драма норвежского автора Генрика Ибсена заставляет задуматься, что лучше в семейных отношениях - горькая правда или неведение. Виктор Розов «Дикая утка». Рейтинг. Средняя оценка. Виктор Розов родился в воскресенье, в престольный праздник – день явления Толгской Богоматери.