Александр Сергеевич взял библейского Пророка для аналогии, поскольку этот образ оказался ближе всего к его мировоззрению и мироощущению, и с наибольшей полнотой передает главную идею стихотворения. Некоторые пушкинисты утверждают, что в основу стихотворения лег сюжет книги пророка Исайи. В самом начале видео вам будет предложена аудиозапись стихотворения А. Пушкина «Пророк». Со школьной скамьи смысл данного стихотворения для меня сводился к проявлению поэтического дара человека, суть которого была направлена вовне, т.е. на окружающих, чьи сердца и должен был воспламенить своим творчеством поэт. Правда, попозже многие конкретные исторические обстоятельства, связанные с созданием этого стихотворения, были исключены Пушкиным из текста «Пророка», и сам он приобрел более широкий, универсальный, символический смысл, чем сама история.
Обратите внимание на то, как начинается и как завершается стихотворение «Пророк». В чем смысл ко…
Всего получено оценок: 494. Обновлено Духовная ода «Пророк» — хрестоматийное стихотворение, которое демонстрирует филигранный стиль Александра Пушкина, его умение вкладывать идею в метафоричные выразительные образы. Стихотворение изучают в 9 классе. Предлагаем ознакомиться с кратким анализом «Пророк» по плану. Материал подготовлен совместно с учителем высшей категории Кучминой Надеждой Владимировной. Опыт работы учителем русского языка и литературы - 27 лет. Краткий анализ Перед прочтением данного анализа рекомендуем ознакомиться со стихотворением Пророк. История создания — произведение было создано в 1826 г. Тема стихотворения — роль и предназначение поэта. Композиция — По смыслу стихотворение можно разделить на две части: рассказ о том, как серафим превратил человека в поэта-пророка, обращение ангела к своему творению. На строфы произведение не делится.
Жанр — ода. Стихотворный размер — четырёхстопный ямб, в стихотворении использованы все виды рифмовки. Метафоры — «духовной жаждою томим», «внял я неба содроганье», «он к устам моим приник и вырвал грешный мой язык», «угль, пылающий огнём, во грудь отверстую водвинул», «глаголом жги сердца людей». Эпитеты — «шестикрылый серафим», «горний ангелов полёт», «дольняя лоза», «грешный язык», язык «празднословный и лукавый».
Кстати, перепутье тоже глубоко символичный образ.
Это тот самый выбор, который совершает любой творец. Он оказывается у места, на котором еще не поздно повернуть назад, но именно тогда появляется божественный посланник. Теперь уже обратной дороги нет, и как бы не реагировало общество, истинный пророк будет говорить, не боясь наказания. Таков его выбор и таково его предназначение. Центральные персонажи Центральный персонаж, опять же, серафим.
Он активная фигура произведения, субъект происходящего действия. Воинственный ангел становится проводником для будущего пророка: открывает истину, которую отныне может слышать и вещать лирический герой. И хотя его действия пугающе жестоки, но ведь и правда познается сложно, ценой потерь, иногда даже жизни. Чтобы стать пророком, вещающим от лица самого господа, необходимо пройти через сложные испытания, — вот о чем говорит Пушкин. Лирический герой Лирический герой тут — художественная проекция самого Пушкина.
Вообще, образ пророка, скорее, собирательный, потому что большинство исследователей полагает: в нем автор воплотил черты погибших друзей-декабристов. Однако он всегда воспринимал поэзию как способ говорить с народом от лица господа. И раз он сам творил, значит, пророческие качества были свойственны и ему. Повествование ведется от лица лирического героя, которому постепенно открывается истина.
В чем смысл стихотворения лермонтова пророк почему пророку пришлось удалиться в пустыню кратко Обновлено: 26. На это указывает наличие библейских мотивов, а также противопоставление лирического героя враждебной среде, столь характерное для мировоззрения романтиков. Смысл названия В первую очередь, название роднит стихотворение Лермонтова с пушкинским первоисточником.
Но также оно указывает и на различие этих текстов.
А с другой стороны, стихотворение «Поэт и толпа» окажется неким символом и основанием для развития диаметрально противоположного направления в развитии русской поэзии, того направления, которое мыслило себя и выстраивало себя в прямой оппозиции к социально значимому пониманию поэзии поэта. Это так называемое чистое искусство. И единственным в нашей традиции авторитетом и идеальным воплощением поэта в чистом его виде окажется поэзия А. Фета: Не для житейского волненья, Не для корысти, не для битв, Мы рождены для вдохновенья, Для звуков сладких и молитв. Именно эти строчки станут своего рода поэтическим символом всего творчества Фета. Фет Источник 5. Анализ стихотворения «Поэт и толпа» А вот в стихотворении «Поэт и толпа» перед нами возникает несколько другая ситуация, иная картина. Это не лирический монолог, который разворачивается как бы от имени лирического персонажа. Это некая драматическая сценка, которая постает теперь уже в виде диалога, представленного, с одной стороны, жрецом, а с другой стороны, вот этой самой непросвещенной толпой.
Более того, эту самую драматическую сценку Пушкин рисует, опираясь теперь на другую традицию — не ветхозаветную, не библейскую, не христианскую, а традицию античную, в данном случае грекоримскую. Это не случайно, потому что именно античность породила это особо культурное явление, которое принято называть диалогом. Поэтому не случайно этот диалог разворачивается между этими персонажами. Тема этого диалога с внешней точки зрения вроде бы как разворачивается в связи с тем, что обсуждается здесь песня жреца. Нужно полагать, что все-таки он передает некий голос, некую волю Бога, которую пытается передать людям. А с другой стороны, этот голос и эта песня оказываются толпе невнятными: Поэт по лире вдохновенной Он пел — а хладный и надменный Кругом народ непосвященный Ему бессмысленно внимал. С одной стороны, внимает, а с другой — бессмысленно, потому что не понимает, что поет. Но эта бессмысленная толпа пытается разобраться, в чем дело, пытаясь осмыслить в своих человеческих категориях то, что происходит на ее глазах: И толковала чернь тупая: «Зачем так звучно он поет?
Александр Пушкин — Пророк: Стих
При этом реализовать себя в творчестве удается даже не каждому. Тем не менее, на свете есть поэты, которые достойны взять на себя миссию Пророка. Главная проблема произведения заключается в том, какой путь требуется пройти избраннику Бога в его жертве. Идея Чтобы поднять основную идею стихотворения, стоит обратить внимание на отношения пророка с миром.
Он хочет помочь людям и действует лишь во благо. При этом в начале произведения одинокий персонаж странствует по пустыне. Тут можно сделать вывод, что он попросту отвержен от людей.
Однако при получении божественного предназначения поэт находит значительно больше — талант и стремление раскрыть глаза людям. Несмотря на отвержение, главный герой превращается в настоящего пророка, который готов преподнести миру нечто прекрасное. Таким образом писатель концентрируется на проблеме честного и открытого творчества.
Основную идею своей работы Пушкин вложил в уста Господа. Целью пророка считается раскрытие его таланта. Ему важно дать прочувствовать людям красоту и силу поэзии.
Идея работы заключается в том, что поэт своим творчеством зажигает человеческие сердца. При этом он не снимает с себя возложенной Богом ответственности. Средства художественной выразительности Особенное внимание при создании своей работы Пушкин уделил лексике.
Писатель является настоящим профессионалом. В качестве подтверждения этого стоит обратить внимание на слова «пророк» и «пустыня». Они заключают в себе многогранный смысл.
Под пустыней, прежде всего, стоит понимать зону отчуждения. Однако в то же время герой тут ищет уединение для духовного развития и получает божественную миссию. Если рассматривать слово «пророк», под ним понимают не только пророка, но и поэта.
Потому уникальность используемых литератором слов считается важным подтверждением того, что лирический герой как будто избран свыше, чтобы показать поэзию окружающим. Еще одной характерной чертой «Пророка» считается обилие шипящих звуков. К тому же стихотворение содержит много метафор и эпитетов.
Пушкин использовал в своем стихотворении различные тропы.
Третья — И. Сурат и А Кан.
Четвертая — М. Цявловский, Пильщиков и М. Два последних, Б.
Гаспаров, Д. Бетеа и Б. Сурат назвала Пророка творением с «двойным дном» С.
Шварцбанд предложил толкователем перед толками и дебатами понять идею образа библейского пророка и его реальную миссию — защищать Закон и бичевать нарушителей, включая царей и иерархов синедриона и бесчисленных синагог … Пророк — пропагандист и бичеватель, лишенный собственного мнения.
Путник - поэт, шестикрылый серафим, Бог. Первое четверостишие — это экспозиция и одновременно завязка, изображающая поэта, томимого духовной жаждой и стоящего на перепутье. В более раннем варианте у Пушкина были строки «великой скорбию томим», прямо указывающие на его переживания по поводу казни декабристов. Одиноким, полумёртвым, с трудом перемещающимся по пустыне, совершенно бессильным, опустошённым. Кроме того, он ещё и бесцелен: он находится на перепутье.
Какую роль в судьбе поэта он сыграл? Начинается чудо оживления одинокого и усталого поэта. Серафим, проводя кровавую операцию, наделяет его новыми качествами. Каковы поначалу действия серафима? Очень осторожны: «Перстами лёгкими как сон моих зениц коснулся он». Серафим нарушает предшествовавший этому покой, преображает путника, убирает всё человеческое, грешное: открывает ему глаза, уши, даёт мудрый язык, объективно думающее сердце.
Проследите по тексту. Градацией глаголов: коснулся — вырвал — рассёк. Драматичные: «Отверзлись вещие зеницы, как у испуганной орлицы», «И внял я неба содроганье». Так как это был обычный смертный, то такие страдания не могли окончиться бесследно, ведь освобождение от человеческой природы рождает страдания: «Как труп в пустыне я лежал». Совершенно другим. Для него теперь нет тайн, он открыт всему миру, и это прекрасно и страшно одновременно.
В какой момент это произошло? Когда он услышал голос Бога, дающего ему цель. Миссия пророка ужасна и одновременно прекрасна: «глаголом жечь сердца людей», очищать мир от скверны, а это невозможно без страданий. Голос пророка должен быть правдивым и мудрым, а сердце — горячим, полным вечно живой любовью к людям. Это не только призыв путнику встать, так как он лежал, как труп, это пробуждение к протесту, к сопротивлению тому, что видит и что слышит пророк вокруг себя. Бог взывает к новому пророку наказать людей за их грехи.
Для очищения, нравственного возрождения. Чтобы стать голосом Бога, необходимо от многого отрешиться. Эти слова были слишком смелыми для 1826 года, но Пушкин твёрдо выражал своё мнение. Темы две: жестокое преображение человека и горькая миссия пророка. Ради чего Пушкин написал это стихотворение? Поэт верил, что когда-нибудь на землю придёт пророк и накажет людей за их грехи, в частности, правительство за неоправданное, по его мнению, наказание декабристов.
Пушкина настолько переполняют эмоции по поводу убитых или сосланных в Сибирь друзей, что в прямой форме он их сразу вылить не может, к тому же сделать это ему мешает возможность разоблачения его стихов и наказания за сообщничество с декабристами, он использует косвенную форму. Старославянизмы: влачился, жажда, вещий, содроганье, прозябанье, празднословный, глас, воззвал, восстал, виждь, внемли, глагол. Устаревшие слова: персты пальцы , зеницы глаза , уста, десница рука , серафим, пророк. Старославянские и устаревшие слова в стихотворении позволяют раскрыть высоким слогом тему творческого служения поэта людям. Они создают напряжённый тон, взволнованность, эмоциональность, торжественность. Эпитеты: «пустыня мрачная», «лёгкими перстами», «вещие зеницы», «грешный язык», «кровавая десница», «трепетное сердце».
Попробуйте сервис подбора литературы. Вы всегда можете отключить рекламу. Against this background, the novelty brought to the tradition by Pushkin can be seen as a self-revealing and objective fact. However, Pushkin follows neither the idea of spiritual mentorship nor the pathos of denouncing human vices again although both are incorporated in this tradition. Combining the physicality of images borrowed from the Old Testament with the motif of profound pain and suffering, stressing the idea of painful transfiguration instead of pushing forward the mission of the poet-prophet, Pushkin for the first time in Russian poetry interprets the prophet theme in a purely liturgical or evangelic sense. Текст научной работы на тему «Пророческая тема в стихотворении А. Материалом для анализа явились, помимо стихотворения А. Сделаны выводы об основных точках схождения автобиографичность образа, идея служения, совмещение мотива истины с мотивом красоты и расхождения сюжет преображения, понимание служения, отсутствие мотива наставничества и пафоса обличения пороков «Пророка» Пушкина с традицией, сложившейся в русской литературе.
Ключевые слова: пророческая тема, внутренняя форма слова, образ, мотив, русская поэзия XVIII века, декабристы, Пушкин, евхаристия. Круг задач настоящего исследования очерчивается попыткой определить основные ценностные, смысловые, образные особенности содержания пророческой темы в стихотворении А. Пушкина «Пророк» в сопоставлении со значимыми для него историко-литературными и культурно-языковыми контекстами. Основополагающим культурно-языковым контекстом для любого литературного произведения является внутренняя форма ключевого слова, тем более слова, вынесенного в заголовок. В отношении слова «пророк», вынесенного в заголовок пушкинского стихотворения и в связи с этим необходимо воспринимаемого как ключевое, обращает на себя внимание смысловое противоречие между его этимологическим значением и его словообразовательной моделью. Этимология указывает на библейский, православный контекст вхождения слова в русскую культуру, на общность представления о пророке как о «глашатае воли Божией» в русском и греческом православии [2. Имена библейских пророков, «пророческие сюжеты», связанные с идеями абсолютного послушания Господу Авраам , водительства, наставления народа Моисей , чудотво-рения Илия, Исайя и др. Оно подразумевало опору на категорию сакрального и включало представление об удаленности пророка от мира обыденной человеческой жизни, приобщенность его божественной Истине.
Вместе с тем словообразовательная модель слова «пророк» отсылает нас к другому полю значений: слово составлено из «префикса про в значении "заранее, перед" и корня рок, означающего "тот, кто изрекает"» [3. Исходя из морфемного состава слова, можно думать, что «пророк» - это человек, который просто способен предрекать будущее. Словообразовательная модель подталкивала к снижению, десакрализации образа пророка. На выраженность этого сниженного, профанного образа в народной культуре первой половины XIX в. Даля: здесь значению слова «пророк» даются следующие разъяснения: «озаренный Богом провозвестник»; «кому дан свыше дар провидения, или прямой дар бессознательного, но верного прорицания» [4. Приводятся соответствующие глаголы: прорекать, пророчить, предсказывать, предвещать, провидеть и разоблачать будущность. На снижение статуса «пророка» указывают и приводимые Далем пословицы: «И не пророк, да отгадчик»; «Не всякому пророку верь»; «Нет пророка без порока» и даже «Меж слепых и кривой пророк». Как видим, во внутренней форме слова «пророк» наблюдается борьба двух разнонаправленных векторов пророческой темы: вектора, сформированного кругом библейских сюжетов о пророках в контексте ценностных установок православной культуры, и вектора, подразумевающего «простой», не связанный с категориями сакрального и Вечного дар предвидения, предрекания будущего.
Напряжение между этими векторами несло в себе возможность динамичного развития пророческой темы в культуре Нового времени, именно это наблюдаем в поэзии Г. В знаменитой державинской оде «Фелица» 1782 г. Под «великим пророком», конечно, подразумевается пророк Мохаммед, что органично вписывается в поэтическое обыгрывание Державиным своего татарского происхождения ср. Называние «пророком» Мохаммеда включает в пророческую тему у Державина как большой образно-смысловой ряд, связанный с мусульманством, так и намек на переосмысление образа самого Христа, намек на возможность его уравнивания со многими в «статусе» пророка как это есть в мусульманстве. Расширение мотивной структуры пророческой темы в державинской оде про- исходит за счет прямого ассоциирования образа пророка с образом поэта. У Державина оно построено по принципу отрицания: стихотворение утверждает справедливость суждения Фелицы о том, что не всякий, умеющий «рифмы плесть», является пророком. Однако не отрицается сама возможность того, что поэт может быть пророком. Более того, суждение Фелицы в контексте исключительности ее образа подразумевает, что другие часто ложно любого поэта считают пророком.
Развитие в русской культуре нового пророческого образа, укорененного в античной традиции поклонения красоте и жизненной силе, было связано с влиянием европейского классицизма и Просвещения. Этот новый образ соответствовал не только античным идеалам боговдохновенной поэзии, «цивилизующего» посредничества между богами и людьми, но и через ассоциацию пророка с поэтом-пиитом таким специфическим просветительским ценностям, как общественная польза и гражданственное служение [7]. Этот новый образ окрашивает в просветительские тона пророческую тему русской литературы и в начале XIX в. Свидетельство этому находим в частности, в строках о Ломоносове одного из «Посланий» К. Батюшкова от 1815 г. Пушкин прекрасно знал и с которым вел поэтическую полемику в стихотворении «Отрок» [8-10]: Наш Пиндар чувствовал сей пламень потаенный, Сей огнь зиждительный, дар бога драгоценный, От юности в душе небесного залог, Которым Фебов жрец исполнен, как пророк [11. Просветительские импульсы отчасти выстраивают и образность стихотворения В. Кюхельбекера «Жребий поэта» 1824 : здесь поэт назван «пророком радостных богов», «снедаемым огнем священным», «неистовым» жаром поэтической страсти [12.
На то, что в поэтическом сознании А. Пушкина освоение пророческой темы происходит с первичной опорой именно на этот просветительский образ, указывает текст послания «Дельвигу» 1830 г. Мы рождены, мой брат названый, Под одинаковой звездой. Киприда, Феб и Вакх румяный Играли нашею судьбой. Явилися мы рано оба На ипподром, а не на торг, Вблизи державинского гроба, И шумный встретил нас восторг. Христианские, библейские мотивы продолжают воздействовать на образность русской поэзии и в этот период. Не случайно в творчестве И. Дмитриева и Г.
Державина явлено представление о вдохновенности истинной поэзии Святым Духом. Державин в целом ряде стихотворений «На тщету земной славы», 1795; «Бессмертие души», 1797; «Издателю моих песней», 1808 и др. Дмитриева, поэтически перерабатывающей 48-й псалом ветхозаветного пророка и царя Давида, создается образ поэта, чей дух просвещен и возвышен Духом Святым: Высоку песнь взыграет лира, Святый меня восхитил дух: Я возношуся, я пылаю, Я в горних небесах читаю И важны истины пою! Упомянутое выше стихотворение Дмитриева заканчивается призывом: 1 Излишне было бы подробно останавливаться на разъяснении того, что «Дух Святый» подразумевает именно христианскую, новозаветную перспективу. Однако упомянуть об этом необходимо. А вы, гонимы, не ропщите! Есть бог, есть вечность обоим. В том же русле ветхозаветных книг пророков державинское «На тщету земной славы» оканчивается красноречивым наставлением-предупреждением власть имущим: На вышней степени мы власти Свою теряем высоту: В порочные упадший страсти Подобен человек скоту [20.
Таким образом, к началу XIX в. В то же время в художественном мире поэтических творений оно взаимодействует с традиционными христианскими, в том числе ветхозаветными, мотивами, в связи с чем поэт предстает не только в образе «жреца муз и Аполлона», но и в образе певца, вдохновленного Духом Святым на возвещение истины, духовное наставничество и обличение пороков. В целом ряде декабристских стихотворений Ф. Глинки и В. Кюхельбекера начала 1820-х гг. Обобщая, можно утверждать, что в декабристской поэзии создается новый героико-политический «пророческий канон». Для того чтобы определить его ключевые мотивы, обратимся к исследованию ряда поэтических текстов. Стихотворения Ф.
Глинки о пророках и пророчестве опираются на библейский сюжет о призвании Богом Исайи. На первый взгляд их образность, стилистика, оценочно-смысловая структура выстроены вполне в соответствии с библейским текстом. Однако прямая отсылка к казни декабристов «Твоих зарезали Пророков» в хронологически последнем стихотворении этого ряда - «Илия - Богу» 1826 или 1827 г. Слово «пророк» в творчестве поэта-декабриста Ф. Глинки наполняется новым содержанием, через которое в «пророческий канон» русской литературы входит декабристский оценочно-смысловой и образный ряд. Здесь «пророк» оказывается не одним, высшим избранником Бога, обличающим и прорицающим, но одним из немногочисленного круга «пророков» - дворян-декабристов: Мы ждём и не дождёмся сроков Сей бедственной с нечестьем при: Твоих зарезали Пророков, Твои разбили алтари! В самом раннем стихотворении ряда «пророческих» произведений Ф. Глинки - «Призвании Исайи» 1822 , написанном еще в период формирования декабристского Северного общества, - Господь-Егова, обращаясь к Исайе, называет то, с чем ему предстоит бороться, о чём ему предстоит пророчить: скрытый «покровами» «порок» в народе, коварство душ и чёрствость сердец, «поддел и ложь», несправедливость «сильных и князей», - и это последнее оказывается самым страшным из пороков.
Слова Бога к Исайе становятся обращением ко всем «сильным»: Омой корыстную десницу, Будь нищим друг, спасай вдовицу! Образ поэта-пророка в поле слияния античных и библейских ассоциаций, в русле романтических образов страсти и мятежности и противостояний «поэт - толпа» и «поэт - судьба» разрабатывается в творчестве В. Этот сплав соответствует специфике создаваемого образа поэта, снедаемого огнем поэзии и страсти. Он от века наделен Чьей-то незнаемой, но всемогущей властью «всесильным гласом» «вещих песней», направленных против «извергов и змей» и равно потрясающих мир людей и мир богов. Глинки, отсылает к ветхозаветному сюжету избрания поэта Богом к пророчеству. Античная образность здесь полностью уступает место библейской, и поэт-пророк, призванный возвестить «глас Господень» о неправедности «Сильных», о «Свободе» народа, о «коварстве» и грядущем падении «Альбиона», встает в один ряд с теми, чьими руками творилась воля Божья на протяжении всей истории человечества: с турками-османами, разрушившими Византийскую империю, с Суворовым, усмиряющим и побеждающим османцев. По мнению С. Кибальника, именно «Пророчество» Кюхельбекера является «ближайшим претекстом» пушкинского «Пророка» [9].
Как и в других декабристских стихотворениях о поэте-пророке, в этом тексте дар поэзии - дар «возвещания» истины - представляется «в готовом виде»: поэт изначально одарен Богом «пламенем» и «силой» «воздвигать народы», прямое призвание его Господом к пророчеству необходимо потому, что он, будучи в состоянии духовного «леностного» сна, божественную истину замалчивает см. Заме- тим, что ожившие в этом произведении Кюхельбекера христианские, евангелические мотивы станут важнейшими в сюжете пушкинского «Пророка». Особо следует сказать о стихотворении 1826 г. Письмо Языкова, содержащее текст «А. Пушкину», по всей видимости, было получено адресатом несколько ранее даты написания Пушкиным своего «Пророка»; обращение к нему как к «пророку изящного» не могло не привлечь его внимания [18. Образная система стихотворения Языкова выстраивается вокруг воспевания поэтической красоты как высшей ценности - в духе просветительской разработки темы пророчества. Для лирического героя, однако, красота поэзии достижима только как результат «вольного» дружеского общения. Через обозначение тем этого общения - русская история, величие России «И славой прадедов горжусь» и необходимость социально-политических реформ «Зовём свободу в нашу Русь» - текст вовлекается в круг декабристской поэзии.
Творчество - творение дружбы, общения, поэзии - оказывается отблеском небесного огня «И я на вече, я на небе! В воспевании «свободного, радостного и гордого» союза, рождающего «сладостное песнопенье» и «смелые вдохновенные дела», стихотворение перекликается с известным стихотворением Кюхельбекера «Поэты» - посланием Пушкину, Дельвигу, Баратынскому. Таким образом, в творчестве поэтов-декабристов - ближайшего круга поэтов пушкинской поры - создается новый героико-политический «пророческий канон» с опорным образом поэта-пророка, пророка-декабриста, обличающего сильных мира сего в неправедности социально-политического устройства государства, в лишении своих подданных свободы. Ветхозаветная образность в этом декабристском «пророческом каноне» соседствует с античной, выявляя принципиальную условность нанизываемых образов-ассоциаций, призванных, так же как высокая архаичная лексика и весь одический строй произведений, передать мысль о высоком предназначении поэта в соответствующей «высокой» форме. Миссией поэта-пророка в произведениях декабристов признается такое «боговдохно-венное» обличение греха, которое направлено на установление социально-политической справедливости.
Обратите внимание на то, как начинается и как завершается стихотворение «Пророк»?
Несмотря на то, что образ пророка напрямую связан с евангельским героем, для пророка-поэта Пушкиным обозначена иная задача. Поэт, как пророк, должен глаголом жечь сердца людей, раскрывать перед ними всю красоту поэзии. Полное перерождение дает ему право осуществить эту цель. Осознавая, что простой поэт не наделен способностью Исайи открыть людям истину, автор вводит в произведение образ серафима, посланного Богом. Ангел совершает действия, направленные на перерождение героя, и это перерождение сопровождается невыносимой болью и мучениями. В последних строках слышится наставление Бога, которое определяет жизненный путь и цель, которую должен выполнить пророк. Композиция В стихотворении прослеживается классическая линейная композиция со всеми сопутствующими элементами. В экспозиции читатель знакомится с человеком, бредущим по пустыне.
Завязка представляет собой встречу путника с серафимом. Развитие действия начинается с манипуляций ангела, преображающих человека. Кульминация показывает, как обессилевший от боли, новоиспеченный пророк, словно труп, лежит на земле. Развязка представлена напутствием Бога своему новому посланнику. Условно стихотворение можно поделить на три части. В каждой из них происходит постепенное перерождение героя. Сначала он «влачится» по пустыне, этим выражением автор дает понять, что поэт находится в духовном поиске.
Далее, «на перепутье» ему встречается серафим. Поскольку в пустыне однозначно не может быть никаких перепутий, Пушкин специально обозначает его, чтобы показать, что поэту необходимо сделать правильный выбор. Во второй части происходит преображение героя.
Да ведают потомки православных: Пушкин. Москвин Г. Пророк: таинство преображения и жажда истока пророческая тема в поэзии А. Пушкина и М. Артамонова Л. Мотив преображения в стихотворении А. Пушкина «Пророк» и в рассказе Ф.
Слинина Э. Вацуро В. Записки комментатора. Пропп В. Исторические корни волшебной сказки. Социальные функции священного. Торчинов Е. Религии мира: опыт запредельного: психотехника и трансперсональные состояния. Лотман Ю. Внутри мыслящих миров.
Человек - текст - семиосфера - история. Феофан Затворник. Толкование на послание святого апостола Павла к Колосся-нам. Глава 3. Толкования посланий апостола Павла к ко-лоссянам и фаллипийцам. Путь ко спасению. Иоанн Дамаскин св. Точное изложение православной веры. Зусман В. Диалог и концепт в литературе.
Новгород : Деком, 2001. DOI: 10. E-mail: svetlakor0808 gmail. Combining the physicali-ty of images borrowed from the Old Testament with the motif of profound pain and suffering, stressing the idea of painful transfiguration instead of pushing forward the mission of the poet-prophet, Pushkin - for the first time in Russian poetry - interprets the prophet theme in a purely liturgical - or evangelic - sense. References 1. Vasmer, M. Translated from German by O. Moscow: Progress. Vikhlyantsev, V. Moscow: Koptevo: Sam Poligrafist.
Krylov, G. Petersburg: Poligrafuslugi. Dahl, V. Moscow: Russkiy. Derzhavin, G. Leningrad: Khudozhestvennaya literatura. Gasparov, M. In: Golubtsova, E. Moscow: Nauka. Gayvoronskaya, L.
Vestnik MGOU. Series: Russian Philology. Yazyk liriki XIX veka: Pushkin. Pushkina [A. Petersburg: Petropolis, Institut russkoy literatury. Pushkina 1820-1830-kh gg. Pushkin in 1820s - 1830s]. Problemy istoricheskoy poetiki - The Problems of Historical Poetics. Batyushkov, K. Zhirmunskiy, V.
Tomashevskiy, B. Bondi, S. Moscow: Khudozhestvennaya literatura. Moscow: Nasledie. Pushkin, A. Leningrad: Nauka. Larkovich, D. Derzhavina [Poetic "Prophetism" and "Exegesis" of G. Petersburg: Tipografiya Aleksandra Smirdina. Dmitriev, I.
Surat, I. Novyy mir. Glinka, F. In: Gerasimov, Yu. Poety-dekabristy: Stikhotvoreniya [Decembrist Poets: Poems]. Tynyanov, Yu. In: Le-bedev-Polyanskiy, P. Literaturnoe nasledstvo [Literary Heritage]. Gurevich, A. In: Problemy roman-tizma [Issues of Romanticism].
Moscow: Iskusstvo. Zhatkin, D. Izvestiya Volgogradskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta - Ivzestia of the Volgograd State Pedagogical University. Yazykov, N. Derpt [Letter to A. Pushkin, August 19, 1826. In: Pushkin, A. Polnoe sobranie sochineniy [Complete Works]. Berezkina, S. Russkaya Literatura.
Bulgakov, S. Petersburg: Inapress; Moscow: Iskusstvo. Barbashov, S. Uchenye zapiski Orlovskogo gosudar- stvennogo universiteta. In Russian. Vestnik Rossiyskogo universiteta druzhby narodov.
Лермонтова «Пророк» является продолжением одноимённого пушкинского стихотворения. Пушкина Бог отправляет пророка к людям. Лермонтов рассказывает о том, что стало с пророком, который исполнил волю Бога. Слова любви и правды оказались не нужны людям, которые не поверили пророку и встретили его смехом. Стихотворение посвящено теме поэта и поэзии. За образом пророка, несущего истину, скрывается фигура поэта, несущего свои строки людям.
На алтарь любви к людям пророк кладёт своё счастье и свою свободу. Стихотворение «Молитва» - это лирическая исповедь поэта. В нём он пытается выразить свою душу, отобразить свои сокровенные желания и стремления, показать всё, чем он живёт и что дорого для него. Он просит прощения у Бога за то, что бешеная жажда жизни, земные «страсти» - любовь и ревность, радость и страдание, заблуждение и вдохновение — всё это мешает ему вернуться к Господу по «тесному» пути спасения. Слишком сильна в нём «жажда» действовать, которая проявляется в творческом даре. Слишком велика тяга к искушениям жизни. С одной стороны, поэт кается перед Богом, сознавая, что его мятежная душа не соответствует душе истинного христианина. С другой стороны, в его молитве звучит настоящий вызов Господу: если Бог хочет смирения и покаяния поэта, он должен угасить «чудный пламень» деятельности в душе поэта, то есть лишить его живой жизни. Для лирического героя Лермонтова характерно чувство мучительной раздвоенности между земным и небесным, прошлым и настоящим, родиной и чужбиной, покоем и деятельностью, жизнью и смертью, любовью и ненавистью, добром и злом. Поэт страдает оттого, что тянется к людям, а те не понимают его; ищет любви, но его мольбы остаются без ответа, и он начинает ненавидеть.
В чем заключается главная мысль стихотворения"Пророк" Пушкин?
В стихотворении «Пророк» (1826) Пушкин рисует образ поэта-пророка, призванного служить людям. Пушкин А.С.» Стихи» Стихотворение "Пророк". Пушкин А.С.» Стихи» Стихотворение "Пророк". Композиция стихотворения несложная. По смыслу его можно разделить на две части: рассказ о том, как серафим превратил человека в поэта-пророка, обращение ангела к своему творению. — в основе стихотворения аллегория: поэт — пророк (эта аллегория встречается уже у французских просветителей XVIII века).
Анализ произведения
- Символ Победы
- Обратите внимание на то, как начинается и как завершается стихотворение «Пророк»?
- Анализ стихотворения «Пророк» (А.С. Пушкин)
- 1. История создания
- Пророк - Лермонтов
- Разгадываем тайны стихотворения Пушкина Пророк: герой, послания и скрытый смысл
Анализ стихотворения «Пророк» (А.С. Пушкин)
Предположительно, стихотворение первоначально представляло собою часть цикла из четырёх стихотворений, под заглавием «Пророк». В стихотворении Пророк смысл спрятан за библейской историей, в которой Пушкин сравнивает поэтический талант с даром ангела, данного для служения людям. Стихотворение первоначально представляло собою часть цикла из четырех стихотворений, под заглавием "Пророк", противоправительственного содержания, посвященных событиям 14 декабря. Стихотворение «Пророк» было написано в 1826 году и сразу завоевало читательскую любовь, а фраза «глаголом жги сердца людей» стала «крылатой». Смысл стихотворения – рождение творческого вдохновения у поэта-пророка, призываемого к активной деятельности, — передан в библейской форме. Некоторые пушкинисты утверждают, что в основу стихотворения лег сюжет книги пророка Исайи.
Анализ стихотворения «Пророк» Пушкина: план, вопросы, сравнительная таблица
Это стихотворение было как бы ответом на такой неожиданный поворот событий. Тем у стихотворения две: жестокое преображение человека и горькая миссия пророка. Поэт верил, что когда-нибудь на землю придёт пророк и накажет людей за их грехи, в частности, правительство за неоправданное, по его мнению, наказание декабристов.
Он должен восстать, смотреть и видеть, слушать и слышать, говорить, быть посланником Бога на земле и на морях. Библейские мотивы в стихотворении — своеобразное новшество для Пушкина, употреблявшего ранее исключительно слова, принадлежащие греческой мифологии: лира, Аполлон и прочие как например, в стихотворении «Поэт». Аллегорический смысл стихотворения «Пророк» Понятно, что смысл пушкинского «Пророка» совсем не в библейской истории. Путник, изнемогающий от духовной жажды, символизирует поэта, творческого человека. Его путь без дара — блуждание по житейской пустыне без цели и без смысла. Талант, отсыпанный ему ангелом, превращает его в другого человека.
Однако, это преображение и становление сопровождается невыносимыми страданиями и муками. Пророк-поэт должен быть готов отдать все, что у него есть, чтобы научиться нести свет и просвещение своим даром, чтобы «жечь глаголом сердца людей». Нет пророка в своем отечестве В свое время произведение вызвало немало гневных отзывов критиков и собратьев Пушкина по перу. Его обвиняли в том, что он в этой торжественной высокопарной оде восхваляет самого себя, поднимая, таким образом, свое творчество на недосягаемую высоту, возвышая себя над остальными мастерами пера и слова. Но Пушкин, несмотря на ведомое от первого лица повествование, вовсе не отождествлял себя с пророком. Он лишь описал путь любого настоящего поэта. Научиться слышать и видеть можно совершенно безболезненно, лишь с одним прикосновением шестикрылого серафима.
Четырехстопный ямб без деления на строфы, подчеркивает определенную ритмику стихотворения, а так же наиболее глубоко передают переживания лирического героя. Использование библейского сюжета и привлечение в текст конкретного библейского персонажа - серафима, одного из самых верных ангелов Господа, волю которого он исполняет, выбрав странника и наделив его столь великими дарами, так же обусловлено спецификой жанра. Условно стихотворение можно разделить на три части. В первой части теста лирический герой представлен скитальцем, он жаждет духовного наполнения. Всего лишь в одном предложении создается столь яркий образ. Вторая часть описывает встречу с посланником небес, а значит, каждый поэт заведомо избран свыше. Третья часть - преображение лирического героя из простого странника, в глашатая божественной воли. Но не все так просто, для этого, обычному человеку необходимо пережить ряд трансформаций. Для начала у него обостряется слух и зрение, за счет чего он получает возможность узреть этот мир совершенно под другим углом, уловить то, что не доступно каждому из нас. После ангел вырывает язык, который назван эпитетами — празднословный, грешный и лукавый, потому что именно язык человека лежит у истоков самых страшных грехов, за счет него мы можем врать, льстить, сквернословить, и только лишившись его, появляется возможность говорить истину. Но и этого мало, чтобы стать истинным поэтом, ведь сердце поэта должно гореть желанием творить для людей, трепетать, переживать, любить, проживать каждый миг с теми, кому ты посвящаешь свои стихи. Именно поэтому в груди странника оказывается горящий огонь. Подобно Данко, с горящим сердцем, поэт несет огонь своей души людям. По праву данное стихотворение следует считать одним из лучших образцов поэтического творчества, который так четко объясняет назначение поэта и поэзии.
Читайте также — Стихи о природе Стихотворение сталкивалось с критикой о том, что автор в нем восхваляет самого себя, но это ложное представление. Пушкин пишет о том, что все усилия человека могут не получить признания в его земной жизни, но есть и высшее признание — Сил Небесных. Чтобы подчеркнуть это, автор пишет в возвышенном стиле. В качестве художественных приемов А. Пушкин использует устаревшие слова и выражения: «влачился», «перстами», «зеницы». А союз И подчеркивает торжественность в этом произведении: «И их наполнил…», «и внял…», «и горний» и т. Автор использует яркие образные сравнения «легкими, как сон», «как у испуганной орлицы». Кульминация произведения — новое рождение пророка описано с помощью противопоставления «грешного языка» «жалу змеи», а сердца — раскаленному углю. Тему этого произведения впоследствии развивал М.
История создания стихотворения Пушкина Пророк – год написания и сюжет
Смысл стихотворения «Пророк» в том, что поэт считает себя вестником правды, добра и справедливости. И третья, заключительная, объясняющая смысл названия стихотворения «Пророк» часть, в которой Бог обращается к измученному путнику. Основная мысль произведения в том, что только избавившись от пороков, человек получает право называться поэтом, так как поэт для Пушкина — это пророк; путь поэта — это тяжёлый путь самосовершенствования. "Анализ стихотворения Пушкина "Пророк" полный текст по теме здесь. Но стихотворение "Пророк", написанное в итоге в том же 1826 году, не является прямым буквальным отображением ни библейской, ни мусульманской истории.
Анализ стихотворения «Пророк» Пушкина
В этом соединении рождается христианский смысл преображения пророка: замена языка и сердца на «жало» и «угль» несомненно, по внутреннему согласию и готовности героя есть та «потеря» «души своей» ради Господа, которой учит Евангелие. Шаманские практики, в свою очередь, в измененной форме и с преобразованием содержания имеют генетическую 1 О связи образности пушкинского стихотворения с библейскими образами см. Вацуро поясняет: «Мысль эта мученичество. Пропп говорит, в частности, и о том, что в ритуале посвящения в шаманы используется такое символико-магическое действие, как «введение в рот маленькой змеи, которая воплощает магические способности» [43. Опираясь на ряд совпадений образов и мотивов пушкинского «Пророка» с формальными элементами, используемыми в шаманских практиках, Е. Тор-чинов утверждает, что «библейское пророческое обновление», «прекрасно прочувствованное и описанное Пушкиным», родственно тем ощущениям телесного расчленения и страдания, вплоть до перехода границы жизни и смерти, которые испытывает посвящаемый в шаманство [45. При этом ученый не освещает вопрос о сущностном отличии обновления духа и тела библейских пророков от магического изменения телесно-психического состояния посвящаемых в шаманство; тем менее - вопрос о различии смысла преображения героя в пушкинском «Пророке» и пророков в Ветхом Завете. Более определенно высказывается по этому поводу Ю.
Лотман: отмечая несомненную формальную соотносимость стихотворения Пушкина с техниками превращения простого человека в шамана, он останавливается на мысли, что «скрытый мифо-обрядовый каркас» превратился у Пушкина «в грамматическую формальную основу построения текста об умирании «ветхого» человека и возрождении ясновидца» [46. Использование слова «ветхий» в размышлениях Лотмана, конечно, не случайно. В христианском богословии выражение «ветхий человек» имеет совершенно определенное значение: это человек, подпавший под власть самоугодия и страстей вследствие грехопадения [47. Сочетание «ветхий» человек у Ю. Лотмана подразумевает понимание вовлеченности пушкинского «Пророка» в смысловую перспективу христианства. Действительно, в пушкинском стихотворении старый язычески-шаманский сюжетный каркас, описывающий изменения в состоянии сознания посвящаемого в шаманство, наполняется новым содержанием в новых условиях осуществления этого сюжета. В этих новых условиях человеческая перспектива сменяется божественной серафим есть посланник Божий; в преображенном состоянии герой слышит «Бога глас» ; цель магического управления реальностью заменяется глубинной духовной потребностью - жаждой Бога в ответ на томление «духовной жаждой» герою является шестикрылый серафим ; чудесная способность использования сил богов природных стихий для исполнения человеческих желаний замещается возлагаемой Господом миссией очищения человека через слово «Глаголом жги сердца людей».
Смысловая парадигма пушкинского «Пророка» преобразует не только архаический шаманский, но и библейский ветхозаветный сюжет, на что лаконично указал Ю. Ветхозаветная идея призвания Господом пророков к служению не включала и не могла включать в себя смыслы, связанные с полным духовным и телесным преображением человека. Полнота такого преображения стала мыслиться только в контексте учения, жизни, смерти и воскресения Христа; в контексте евангельского, апостольского пути к полному преображению - обожению, в том числе в молитвенном подвиге и таинстве причастия. В древнееврейской религии, выраженной в Ветхом Завете, Бог понимается «как сверхприродное, мир превозмогающее, трансцендентное Существо», между миром и Богом «лежит абсолютное, непреодолимое для мира расстояние» [31. В связи с этим в ветхозаветной Книге Пророка Исайи Серафим только касается уст Пророка горящим углем, очищая его от «беззакония». В язычестве же при всей «со-фийности мира» между человеком и богами жертва есть необходимый «посредник», потому что сближение между ними грозит человеку гибелью [44. И только «во Христе» соединяется и трансцендентная твари «полнота Божества, и имманентная миру человечность» [31.
Мотив замены частей тела героя на сущностно другие, даруемые через Серафима Господом, выражает именно это полное христианское обновление. Об этом свидетельствует символическая условность соотнесенности даруемых «частей»-способностей со звериными, а затем включение в этот ряд огненной образности. Примечательно, что символическая связь таинства причастия с сюжетом очищения уст пророка Исайи раскрывается в самой православной церковной службе: причащальная лжица названа тем же словом, что и клещи, которыми Серафим в видении пророка Исайи берет уголь с жертвенника. Обобщая, можно утверждать, что пушкинский «Пророк» пропускает традиционные для русской литературы и библейские по своему происхожде- нию мотивы избранничества пророка к служению Господу, декабристские генетически связанные с просветительскими мотивами пользы, служения обществу мотивы и язычески-шаманский сюжетный каркас сквозь призму евхаристического сюжета и изображает мучительный путь преображения поэта в пророка в смысловой перспективе евангельского обожения. Евангельский, евхаристический контекст объясняет и необычную для ветхозаветного пророка-обличителя суть избранничества поэта-пророка в пушкинском стихотворении. Наделённый теперь нечеловечески обострёнными телесными и одновременно духовными чувствами - зрением и слухом, дающими ему возможность внимать и «неба содроганье», «и горний ангелов полёт», «и дольней лозы прозябанье», он призван видеть, внимать, исполниться волей Божьей и - только на этом твердом основании - «глаголом» жечь «сердца людей». Несомненна связь этого призыва Господа -«Глаголом жги сердца людей» - с образом «угля, пылающего огнем», вложенного в грудь самого поэта-пророка.
Столь же расширительно следует понимать и призвание поэта-пророка: это призвание к служению Словом - словом, приобщённым Истине, доходящим до сердца, выжигающим самой своей божественной природой нечистоту в нем и раздувающим огонь божественной любви. О том, что для образа пророка в стихотворении Пушкина сохраняет свое значение идущая для русской литературы из XVIII в. Кюхельбекера и Н. Языкова ; об этом же говорит большинство исследователей см. Обозначим точку пересечения содержания пророческой темы в стихотворении Пушкина и поэтов его круга. Это автобиографический, личностный образ поэта-пророка, наделенного небесным даром и призванного в связи с ним самим Господом к выполнению священного служения людям. Соотносится, но, естественно, не совпадает, поскольку автобиографичность образа была привнесена в трактовку пророческой темы именно в поэзии декабристов и поскольку сущность пророческого служения у декабристов особая, социально-политическая.
У Пушкина, однако, не воспроизводится общий «декабристский» сюжет, соотнесённый в культуре эпохи с социально-политической реальностью современной истории, с романтическими мятежными настроениями, 1 Иная точка зрения представлена, в частности, в исследовании В. Это стихи не о божественном, а о человеческом». Стихотворение Пушкина в диалоге с текстами поэтов его круга, в своеобразном восприятии как декабристских, так и всей толщи христианских и просветительских смыслов рождает новое, комплексное и индивидуальное осмысление поэзии как пророчества. Стихотворение изображает глубоко личный внутренний путь поэта, взалкавшего правды и желающего посвятить свой дар служению истине. В нем изображается ответное избранничество поэта Господом для высокого и трудного пути - пути служения народу, приобщения его гласу Божьему через поэтическое творчество, через поэзию как пророчество. Основной акцент в сюжете при этом сдвигается у Пушкина с пророчества как миссии на мучительное духовно-физическое преображение поэта. Пушкинский «Пророк» спорит с «пророческим каноном», сложившимся в творчестве поэтов-декабристов.
Он отталкивается от декабристских образов пророков-обличителей, поэтов-декабристов и в то же время наследует смыслы боговдохновенности поэзии и гражданственного служения - смыслы, которые роднят декабристскую разработку пророческой темы в русской литературе с поэзией XVIII в. Важнейшая отличительная черта пророческой темы в «Пророке» Пушкина - усиление евангельских, евхаристических мотивов и перенос художественного внимания на процесс телесно-духовного преображения поэта-пророка. При этом в сюжете его мучительного превращения-обожения и связанного с ним божественного призвания поэта к преображению людей через боговдохновенный «глагол» Пушкин гармонически соединяет два первичных смысловых импульса, заложенных в самой идее пророчества в русской культуре - во внутренней форме слова «пророк»1: импульс библейского пророчества о Вечности и импульс человеческого речения о мире. Литература 1. Фасмер М. Трубачева : в 4 т. Вихлянцев В.
Библейский словарь к русской канонической Библии. Крылов Г. Этимологический словарь русского языка. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка : в 4 т. Державин Г. Сочинения: Стихотворения; Записки; Письма.
Гаспаров М. Гайворонская Л. Русская филология. Григорьева А. Язык лирики XIX века: Пушкин. Кибальник С. Художественная философия А.
Мальчукова Т. О сочетании античной и христианской традиций в лирике А. Пушкина 1820-1830-х гг. Петрозаводск, 1994. Батюшков К. Послание к И. Опыты в стихах и прозе.
Кюхельбекер В. Жирмунский В. Томашевский Б. Пушкин и Франция. Бонди С. О Пушкине: Статьи и исследования. Вольперт Л.
Пушкин в роли Пушкина. Пушкин и античность. Пушкин А. Полное собрание сочинений : в 10 т. Ларкович Д. Поэтический «профетизм» и «экзегезис» Г. Сочинения : в 2 т.
Дмитриев И. Сурат И. Глинка Ф. Избранные произведения. Полное собрание сочинений : в 16 т. Тынянов Ю. Гуревич А.
Жаткин Д.
Однако остальные части — это загадка. Они не дошли до настоящего времени или даже не существовали. Произведение опубликовали в «Московском вестнике». Погодин отмечал, что должны существовать еще четыре стихотворения, тогда как было напечатано лишь первое. Анализ произведения Изучение стиха «Пророк» позволяет лучше понять его суть. В этом произведении литератор раскрывает важные проблемы и использует различные средства художественной выразительности. Жанр и композиция Стихотворение относится к литературному направлению классицизм. Тут четко обозначаются время и место действия.
Так как рассказ ведется от лица персонажа, переживаемые им эмоции говорят о том, что в работе имеются и нотки романтизма. По своему роду произведение считается философской лирикой. Что касается жанра, его можно считать духовной одой или элегией. Композиция Работа отличается сравнительно простой композицией. Она делится на 2 составляющие: повествование о том, что серафим обратил человека в пророка; послание к своему творению. Произведение не разделяется на строфы. Его строки переплетаются замысловатыми рифмами. Особенности сюжета вынуждают автора вписывать прямую речь в монолог главного героя. Она представляет собой обращение серафима.
Описание главных героев В начале оды перед читателями предстает лирический герой. Это обычный человек, который в конце превращается в одаренного свыше Творцом и выполняет важное предназначение. Поэт, который странствовал по пустыне, превращается в пророка, на которого ложится значимая роль. Образ Пророка является отсылкой к персонажу Евангелия. При этом Пушкин ставит перед своим героем иную задачу. Пророк, который на деле является поэтом, любит свое занятие. Его основная задача заключается в том, чтобы раскрыть обществу всю красоту поэзии. После полной трансформации пророк выражает готовность исполнить свое назначение. Писатель осознает, что обычному поэту не под силу, как Исайе, раскрыть людям глаза на истину.
Каждый из этапов духовного возрождения представлен как отдельный законченный фрагмент. Последние четыре строки —- прямое обращение гласа Божьего к готовому для своей миссии пророку, графически выделенное как прямая речь. Но эта сюжетная канва осмысливается через аллегорию поэт — пророк, а потому в стихотворении возникает иное по сравнению с библейским текстом идейно-тематическое наполнение. Основные темы и идеи. Главная тема стихотворения — особая роль поэта и назначение поэзии. Его основная идея — утверждение пророческой миссии поэта в мире и ответственности художника перед Богом. Она раскрывается постепенно, проходя через ряд последовательных этапов. Принципиальным отличием от библейской первоосновы является введение в сюжет духовного преобразования лирического начала.
Не все исследователи поддерживают такую точку зрения: некоторые ученые доказывают, что в стихотворении речь идет именно о пророке, а значит — идея пророческого служения не соотносится с миссией поэта. Но более распространена другая трактовка: в состоянии духовного опустошения находится тот, кто воспринимается нами как лирический герой стихотворения, — то есть поэт. При таком подходе смысл всех происходящих с ним преобразований оказывается несколько иным. Именно поэт наделяется особыми чувствами — зрением «испуганной орлицы», слухом, проникающим в «горний ангелов полет», — поскольку он должен обладать особой восприимчивостью ко всему, что есть в окружающем мире, Особое значение приобретает образ «празднословного и лукавого языка»: ведь язык — это основное орудие поэта. Поэту теперь дано «жало мудрые змеи». Но и этого еще мало: чтобы стать пророком, надо отрешиться от «трепетного» че-лоьеческого сердца, так как задача поэта-пророка — нести людям ту правду, которая может оказаться страшной и горькой. А потому поэту вместо сердца серафим дает «угль, пылающий огнем». Таковы мучительные перемены, которые приходится претерпеть тому, кто решится выйти на тернистый путь поэта-пророка.
Только в пустыне пророку удалось ощутить гармонию и абсолютный покой. Он разочаровался в людях, а его в свою очередь отвергло общество. Здесь, в пустыне, он сможет продолжать свое дело и стать по-настоящему счастлив. Не тот ответ на вопрос, который вам нужен?