Новости мастер и маргарита время действия в романе

Известно, что действие романа Булгакова «Мастер и Маргарита» разворачивается на Страстной неделе. «Мастер и Маргарита» считается одним из самых загадочных произведений, рассматривать которое стоит в русле магического реализма.

«Мастер и Маргарита»: краткое содержание и анализ

В день 18 июня 1936 года в Горках под Москвой умер А. Дублирование зашифровки даты. Описывая предсказание Воландом смерти Берлиоза, Булгаков вложил в уста профессора слова: "Раз, два.. Меркурий во втором доме.. Луна ушла". Во "втором доме" планет - созвездии Тельца - Меркурий находится с середины мая до третьей декады июня. В этот период в 1936 году имели место два новолуния, намек на которые усматривается в употреблении Булгаковым слова "ушла" вместо характеризующего суточный цикл "зашла". Неопределенность устраняется началом фразы Воланда "раз, два...

Отвечает Ильнур Муртазин 29 июл. Отвечает Саша Садыков «Мастер и Маргарита» к тому времени стала уже мировым бестселлером. Многие булгаковеды отмечают, что под видом «дома Грибоедова» описывается Дом... В романе описывается два времени Москва 20-30 гг ХХ века ориентировочно 1929 г. Отвечает Дмитрий Миндубаев Вот, к примеру, Альфред Барков в своем исследовании «Мастера и Маргариты» приходит к выводу, что действие романа однозначно относится к 1936 году. Отвечает Катя Семина Москва и москвичи в «Мастер и Маргарита» довольно сильно контрастируют с мастером и его внутренним миром. При этом, практически нет различий с людьми Ершалаима. Отвечает Константин Большаков 17 янв. Автор описывает ершалаимский и современный миры, допуская существование и... Отвечает Дима Громов 19 нояб. Такой же вывод следует и из содержащейся в пятой главе романа...

Пилата терзает память о содеянном, муки совести. Он прикован к своему прокураторскому креслу, хотя не так, как был прикован к скале Прометей. В его ситуации виноваты не боги, а он сам, его собственный страх, связанный с прокураторской должностью. Из-за страха вызвать на себя гнев цезаря Пилат предал Иешуа и тем самым оказался прикованным как к своему трусливо-предательскому поступку, так и к ненавистному для него мучительному бессмертию. В полнолуние он переживает вновь и вновь одно и то же событие. Чувство вины вместе со страстным желанием, чтобы того, что случилось, не было, в свою очередь, приковывают его взор к полной Луне у Булгакова образ Иешуа — это «лунный» образ. К той части небесной сферы, вид на которую открывается с его прокураторского кресла, стоящего на балконе дворца, и который открывался с этого кресла две тысячи лет назад, в роковую для Пилата праздничную пасхальную для Иудеи ночь. И то, что Пилат смотрит на полную Луну слепыми, незрячими глазами, говорит о том, что речь идёт о внутренней экзистенциальной ситуации Пилата, которая в «мире ином», куда мы попадаем в последних главах романа, воспроизводится, как вывернутая и развернутая вовне, внешне-наглядная… И повторяющую в точности ту, что описана в 26-й главе, когда Понтий Пилат понимает, что местью, убийством Иуды, уже не исправить случившегося и когда у его кресла улеглась верная Банга, почуявшая, что с хозяином произошла беда... Но что же общего между Пилатом, заточенным в скалах, и Маргаритой? А вот что. Если приглядеться к картине местности, где отбывает своё наказание Пилат, то нельзя не заметить, что она явно имеет устрашающе-возвышенный, то есть готический характер — все эти скалы валуны , скорее всего, с острыми, похожими на пики, вершинами, поскольку они срываются в пропасти — настолько глубокие, что в них, согласно авторскому указанию, не попадает лунный свет… И в памяти внимательного читателя невольно «всплывает» готический особняк, в котором жила Маргарита и в котором она, несмотря на весь благоустроенный быт, чувствовал себя, как в заточении. Маргарита даже думала о самоубийстве — в том случае если ее жизнь не изменится, если она не обретёт смысл жизни. О смерти, как избавлении от «ненавистного бессмертия», от мучительного состояния беспокойства мечтает и Пилат. Таким образом, и Пилат, и Маргарита — оба являются заточенными в каменном мешке и испытывают страдания: один — от угрызений совести, другая — от ощущения бессмысленности жизни. Только в отличие от Пилата Маргарита своё «чистилище» прошла при жизни, за что ей и был дарован «вечный покой» сразу после смерти. Но с точки зрения загадки «12-ти тысячи лун» главное всё же не это. Маргарита с мужем занимали верх готического особняка, но ее спальня «выходила фонарём в башню особняка». В просторечии фонарем именуется эркер, застеклённый крытый балкон, обычно полукруглой формы. Булгаков упоминает о «трёхстворчатом окне в фонаре», которое «светилось бешеным электрическим светом» писатель явно обыгрывает слово «фонарь» - эркер с трёхстворчатым окном светился, как фонарь. В мае этот особняк предстаёт, как «окрашенный луною с того боку, где выступает фонарь с трехстворчатым окном». Таким образом, окно спальни Маргариты с его полукруговым обзором выходило как раз на ту же сторону, с которой были видны полнолуния Пилату. Интересно, что Булгаков, описывая Пилата, сидящего в кресле на площадке, залитой лунным светом, упоминает о фонаре — "луна светила лучше, чем самый лучший электрический фонарь". И делает он это в перекличку с описанием окна Маргариты в готическом особняке. Фразу о 12-тысячах лун появилась в тексте романа в 1939 году во время редакторской правки. Роман была закончен в мае 1938 года и через месяц отпечатан. Но и после этого, вплоть до начала октября 1938 года писатель продолжал вести последовательные наблюдения за небосклоном,которые начал в марте 1938 года - март приблизительно соответствует иудейскому месяцу нисану. Логично предположить, что эти наблюдения велись с намерением проверить возникшую у писателя идею о «"2-ти тысячах лун". Продолжение следует Загадка 12-ти тысяч лун. Альтернативная хронология Елена Котелевская Продолжение. Заметки о романе М. Соколова, автора «Булгаковской энциклопедии», 1935, как у В. Бортко, режиссёра одноименной экранизации «Мастера и Маргариты» или, как у меня, 1938. Спрашивается, почему бы тогда Булгакову так прямо и не написать - что Пилат сидит на своей скале 1900 лет. Между тем, ради того, чтобы получить цифру в «около двух тысяч лет», Булгаков пожертвовал сотней лет, а это немало, и с точки зрения чисто арифметической такое округление является совершенно неправомерным. Конечно, художественно-эстетические соображения — это совсем другое дело, и писателю позволительно было нарушить строгие арифметические правила из этих соображений. Округленный до двух тысяч лет срок наказания Пилата выглядит намного более впечатляющим, поскольку в этом случае время измеряется уже не столетиями, а тысячелетиями. Но, думается, что упоминание о двух тысячах годах понадобилось Булгакову именно для того, чтобы ввести в текст реплику Маргариты о 12-ти тысячах лун. В этом случае и арифметическое действие, необходимое для того, чтобы перевести количество лет в количество полнолуний, является более простым, и число получается круглым, то есть опять-таки более впечатляющим с точки зрения художественной выразительности. К тому же оно ещё приобретает оттенок сакральности, так как в нем фигурирует цифра 12, символизирующая законченность некоего цикла, ряда. Кстати, и над «Мастером и Мапргаритой» Булгаков работал 12 лет. Однако вернёмся к вопросу, заявленному в самом начале этих заметок, - является ли авторское указание на то, что Пилат провел 12 тысяч бессонных ночей, ключом к разгадке временного шифра романа. Или Булгаков упоминает о них исключительно с намерением вызвать в читателе сотрадание к Пилату и оправдать акты милосердия по отношению к нему, осуществленные Мастером он заканчивает роман словами «Свободен» и Иеуша он успокаивает Пилата тем, что казни не было. Обратимся снова к Альфреду Баркову.

Так о своем отчаянном поступке М. Булгаков сообщил в письме руководству СССР. Михаил Булгаков Фото: ru. Работа над произведением возобновилась в 1932 году и продолжалась до самой смерти Михаила Афанасьевича в 1940-м. Возможно, такая судьба романа, сожжение первого варианта и возобновление работы, подсказала автору гениальную фразу — рукописи не горят. Более десяти лет создавался роман, до конца так и не законченный. Еще больше времени, 26 лет после смерти автора, он ждал своего часа, бережно хранимый вдовой писателя Еленой Сергеевной Булгаковой. Сам Михаил Афанасьевич был уверен, что его произведению не увидеть света до тех пор, пока существует советская власть. К счастью, Мастер ошибался. Советская власть умела бороться с рукописями, которые не горят. К примеру, все черновики и варианты «Жизни и судьбы» Василия Гроссмана гэбисты изъяли, лицемерно пообещав опубликовать лет через двести. Абрам Вулис Фото: Источник О существовании «Мастера и Маргариты» практически никто не догадывался, что и позволило роману благополучно пережить четверть века в московской квартире вдовы писателя в безвестности, но в целости и сохранности. История публикации романа — настоящий детектив, изобилующий переживаниями, страхами и интригами.

Роман М.А. Булгакова "Мастер и Маргарита"

Смотрите, вот он наливается огнем. Там началась война". В 1936 году вспыхнула гражданская война в Испании, начало которой датируется 17-18 июля. Учитывая, что этот разговор Воланда с Маргаритой происходил в ночь перед смертью Мастера, можно сделать предположение, что развязка действия в романе получение Мастером "покоя" датируется 18 днем месяца. В романе "официальная" смерть Мастера наступила в клинике Стравинского под Москвой. В день 18 июня 1936 года в Горках под Москвой умер А. Дублирование зашифровки даты. Описывая предсказание Воландом смерти Берлиоза, Булгаков вложил в уста профессора слова: "Раз, два..

Конферансье Бенгальский анонсирует выступление профессора, соответственно времени объявляя, что черной магии не существует, и артист «разоблачит» каждый из своих фокусов. Воланд не сразу приступает к «фокусам»: прямо на сцене он задумчиво говорит с Коровьевым которого зовет Фаготом о москвичах и Москве. Как сильно изменились жители Москвы внутренне?

Конферансье пытается вернуть гостей к представлению, но те резко прерывают его, называя лжецом. Наконец Коровьев-Фагот демонстрирует фокус с колодой карт: ее находят в бумажнике одного из зрителей. Кто-то не верит, но Коровьев предлагает ему осмотреть собственный карман: зритель обнаруживает там пачку червонцев.

Деньги начинают сыпаться с потолка, люди жадно хватают их. Тщетно Бенгальский пытается спасти ситуацию, говоря, что бумажки ненастоящие: зрители не слышат его. Когда Фагот и кот обращаются к публике с вопросом, что делать с надоедливым лжецом-конферансье, кто-то предлагает оторвать ему голову.

Сказано-сделано, и кот отрывает Бенгальскому голову. Воланд приходит к выводу, что москвичи, как и все, любят деньги, и в целом, «обыкновенные люди… в общем, напоминают прежних… квартирный вопрос только испортил их» По его повелению голову Бенгальского все же приставляют обратно: она безболезненно прирастает к телу конферансье. В полубезумном состоянии Бенгальского увозит скорая.

После этого Коровьев объявляет открытие дамского магазина: его красивая рыжая помощница со странным шрамом на шее предлагает зрительницам обменять свои старые туалеты на новые наряды и парфюмерию совершенно бесплатно. После «закрытия»-исчезновения магазина представление официально заканчивается, но один из зрителей просит заявленного на афише разоблачения. Фагот легко выполняет просьбу: он разоблачает этого требовательного зрителя, заявляя, что тот вместо работы посещал любовницу.

Глава 13. Явление героя К Бездомному ночью с балкона смотрит незнакомец: «бритый, темноволосый, с острым носом, встревоженными глазами и со свешивающимся на лоб клоком волос человек примерно лет тридцати восьми» Он заходит внутрь, и поэт понимает, что перед ним тоже пациент: посетитель одет в больничную одежду. Он выкрал связку ключей у работницы, но бежать при этом не планирует, как?

Ведь он сумасшедший. В отличие от остальных, незнакомец верит истории поэта. Более того: он знает, кто был этот консультант, и говорит, что Бездомный сам спровоцировал его и что он легко отделался.

Он надел эту шапочку и показался Ивану в профиль и в фас, чтобы доказать, что он — мастер. То была настоящая любовь: «— Любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убийца в переулке, и поразила нас сразу обоих! Так поражает молния, так поражает финский нож!

Его возлюбленная обожала сочинение. Однако после публикации, последовали негативные отзывы, роман называли «Пилатчиной» и писали грубости в адрес автора. Возлюбленная мастера была в гневе и сказала, что она отравит Латунского.

Некоторое время спустя мастер знакомится с Алоизием Могарычем, поклонником литературы. Они сближаются. Возлюбленной мастера он очень не по душе.

Обвинительные статьи продолжают печататься и мастер, не выдержав критики, сходит с ума и сжигает роман — «она» успевает спасти только несколько страниц. Мастера выселяют, и он оказывается в лечебнице. Мастер выражает надежду, что она забыла его.

Иван и мастер слышат, как в соседнюю палату прибывает новый пациент: он жалуется, что ему отрезали голову. Глава 14. Слава петуху!

Финдиректор Варьете Римский пытается как-то исправить ситуацию после представления. За окном раздаются крики: дамы, счастливые обладательницы французских туалетов с сеанса магии, лишаются одежды и оказываются в одном белье. Римский хочет позвонить, но женский голос в трубке зловеще отговаривает его.

Римский слышит бой часов: полночь, он в здании один. Бесшумно появляется Варенуха и успокаивает Римского: он знает, где Лиходеев! Не в Крыму, а в Пушкинской «Ялте».

Варенуха рассказывает о похождениях Лиходеева и с каждой фразой Римский теряет к нему доверие: подробности рассказа совершенно дикие, пьяный Степа уж слишком «книжно» куролесил, и оказался в вытрезвителе. Приглядываясь, Римский отмечает, что Варенуха изменился до неузнаваемости, у него появились манера причмокивать , резкое изменение голоса, ставшего глухим и грубым, вороватость и трусливость в глазах. Римский замечает и самое жуткое: Варенуха не отбрасывает тени!

Из окна к Варенухе-вампиру спешит подмога: мертвая нагая девица пытается открыть окно. Финдиректор прощается с жизнью, но во дворе голосит петух. Раздосадованная нечисть ускользает через окно.

Полностью поседевший Римский бросается вон из здания и уезжает в Ленинград. Глава 15. Сон Никанора Ивановича Никанора Ивановича Босого допрашивают, но тот божится и упорно твердит о своей непричастности к валютным делам.

Все это — нечистая сила. О долларах бедняга и знать не знал, он даже признается во взяточничестве, но заверяет, что брал только нашими советскими. Заодно Босой «сдает» как взяточника и секретаря домоуправления Пролежнева.

Никанора Ивановича передают врачам. Но все печати на дверях целы, а сама квартира — пуста. В больнице Босой видит сон — какие-то люди на сцене в театре снова требуют с него доллары, постепенно зрители представления начинают спускаться на сцену и с гордостью сдают валюту.

Босой просыпается от собственного крика, его успокаивает добрая фельдшерица. Казнь Иудея. На Лысую гору везут трех разбойников, приговоренных к казни.

День стоит жаркий, знойный. Иешуа Га-Ноцри также поднимается на гору. Трех виновных распинают, толпа теряет интерес и постепенно расходится.

Казненных охраняют солдаты: жара мучает и их. За происходящим наблюдает сборщик податей Левий Матвей, он был верным учеником Га-Ноцри, и пытался приблизиться к нему в толпе, чтобы убить его ножом до мучительной казни, но оцепление препятствовало этому. Левий Матвей считает себя виновным в смерти учителя — он заболел и оставил его одного.

Видя, как Иешуа страдает, Левий просит Бога послать несчастному смерть, но муки продолжаются. Левий ропщет. Внезапно в воздухе сгущается мрак: приближается гроза.

Солдаты оставляют Лысую гору. На смену им поднимается командир когорты: его отправил Понтий Пилат, чтобы тот заколол мучающихся. Он выполняет приказ.

Когда разражается гроза и на горе не остается никого, Левий Матвей снимает казненных со столбов и забирает тело учителя с собой. Глава 17. Беспокойный день Когда вся «верхушка» Варьете исчезает, бухгалтер Ласточкин отправляется с докладом в комиссию зрелищ и увеселений.

Он не знает, что ему делать с бесконечными телефонными звонками, скандальными слухами и даже визитами милиции. Никаких документов о посещении профессором Москвы и Варьете — нет, и даже афиши все переклеили. В кабинете председателя комиссии, однако, тоже загадочно: вместо председателя за столом восседает пустой костюм, который разговаривает, подписывает резолюции и никого не узнает.

Все это случилось после визита неизвестного, похожего на кота. Неразбериха царит и в филиале комиссии: там все…поют без остановки. Кто-то в клетчатой одежде и разбитом пенсне явился утром, организовал кружок хорового пения и с тех пор сотрудники никак не могут замолчать.

Где при этом сам «клетчатый» — неизвестно. Нервный бухгалтер едет в финзрелищный сектор: нужно сдать выручку. Червонцев в его портфеле не оказывается, там только запрещенная советским правительством, неизвестно откуда взявшаяся валюта.

Ласточкина арестовывают. Глава 18. Неудачливые визитеры Приезжает дядя Берлиоза Поплавский.

Он живет в Киеве, но давно мечтает переселиться в Москву. Получив странную телеграмму за подписью самого Берлиоза о его смерти, Поплавский спешно едет в Москву: нужно успеть прописаться в квартире и заявить на наследство. В квартире, однако, уже есть кто-то — это Коровьев, который в слезах передает дяде кровавые подробности гибели племянника.

Огромный кот заявляет Поплавскому, что это он телеграфировал в Киев. Кот просит предъявить паспорт, объявляет Поплавского мошенником, говорит, что его присутствие на похоронах отменяется. Азазелло выставляет киевлянина за дверь, предупреждая, чтобы тот и не помышлял о жилье в столице.

Следующим визитером оказывается Соков, буфетчик Варьете. Он приходит жаловаться Воланду, что из-за его представления все червонцы в кассе обратились в резаную бумагу. Профессор, однако, опережает буфетчика: он гневно заявляет, что больше никогда не будет обедать в том буфете, где осетрина — «второй свежести».

Выслушав Сокова, Воланд со свитой просят буфетчика показать упомянутые червонцы. Он вынимает их…резаная бумага вновь обратилась деньгами. Спутники Воланда и сам мессир выражают сожаление буфетчику: мистическим образом они осведомлены о его тайных сбережениях это целое состояние , и кроме того, они предсказывают Сокову его скорую смерть от рака печени, подсчитав, что тех денег, что у него спрятаны, ему точно хватит.

Перепуганный Соков бежит к доктору, крича, что он при смерти.

Но они также оказываются непосредственно связаны со строением человеческого тела и с особенностями человеческого мышления. Когда человек стоит в чистом поле, ему всегда приходят на ум четыре направления движения — вперед, назад, вправо и влево. Ориентированные относительно Солнца, они превращаются в четыре стороны света — восток, запад, север и юг. Прямо стоящий человек с расставленными в сторону руками как раз и символизирует число четыре. Отсюда — и крест как символ числа четыре и Солнца, присутствующий в языческих культах задолго до появления христианства. Задолго до Христа у язычников существовало немало умирающих и воскрешающих богов Солнца, олицетворяющих плодородие. Именно с Солнцем древние связывали плодородие, поскольку солнечные лучи были необходимы для произрастания злаков и плодов.

Кроме того, они могли ставить в зависимость от интенсивности поступления солнечного тепла уровень проявления человеческой сексуальности. В древности человека приносили в жертву Солнцу, распиная на кресте. Распятие у римлян и других народов — это память о древней жертве, хотя ко времени Иисуса Христа оно уже выродилось в обыденную и мучительную казнь преступников. Еще Пифагор отмечал, что, помимо четырех сторон света, существуют четыре измерения телесного мира, существующего в трехмерном пространстве и одномерном времени, четыре времени года они связаны со сменой природных циклов и связаны с изменением положения Земли относительно Солнца , четыре возраста жизни ребенок, юноша, муж и старец , а также четыре стихии — огонь, воздух, вода и твердь сегодня ученые говорят о четырех состояниях вещества — жидком, твердом, газообразном и плазменном. Нетрудно убедиться, что четверичность, в отличие от троичности и семеричности, это нечто, объективно существующее в природе и в этом качестве воспринимающееся человеческим мышлением. Например, человек ориентируется в пространстве по четырем сторонам света. Также для любого перемещения в пространстве по плоскости для него значимы четыре направления: вперед, назад, налево, направо. Эти направления на плоскости образуют крест, точно так же как крест образует человеческая фигура, если стоящий человек сдвинет ноги и вытянет руки в сторону перпендикулярно туловищу.

Ориентирование ведется по солнцу, поэтому крест в языческих верованиях — это символ Солнца, которому язычники поклонялись. Интересно, что христианский крест можно рассматривать как своеобразный пережиток, помогающий реконструировать языческие верования. Как и троичность и семеричность, четверичная структура действует на бессознательном уровне. В окружающем нас мире очень много четырехугольных вещей, сделанных человеком. Большинство жилищ, стульев, столов, комнат, ящиков, сундуков, чемоданов, станков, автомобилей и т. Хотя, например, с точки зрения сохранения тепла оптимальной была бы форма жилища, приближающаяся к шарообразной. Именно такую форму до сих пор имеют жилища тех народов, которые жили в суровых климатических условиях, например, иглу у эскимосов, чум и яранга у многих народов Сибири. Также и юрта у монгольских и тюркских кочевников — это память о суровом климате Северо-Восточной Азии, где первоначально происходил этногенез народов монголоидной расы.

Но в целом в архитектуре не только жилищ, но и всего того, что создано руками человека, преобладают четырехугольные формы. Очевидно, причина заключается в том, что человек подсознательно воспринимает именно предметы, имеющие четыре стороны, как пространственно законченные, поскольку у них количество сторон на плоскости соответствует количеству направлений, относительно которых он сам ориентируется в пространстве. Наличие в текстах троичных и семеричных структур, как правило, выдает их фольклорное происхождение, принадлежность к мышлению, а не к внешней реальности. Например, обыкновенно в развитии любой цивилизации чаще всего выделяют три стадии: зарождения, расцвета и упадка. Вполне вероятно, что это деление отражает лишь особенности нашего мышления, а не действительную внутреннюю логику стадиального деления процесса развития той или иной цивилизации. Точно так же, например, принятое в когнитивной психологии трехкомпонентная модель, проводящая различие между сверхкратковременной сенсорной , кратковременной рабочей в более современной трактовке и долговременной памятью, вполне возможно, отражает не реальные свойства человеческого мышления, а только наши представления об особенностях этого мышления, обусловленные троичным архетипом самого нашего мышления Также стоит обратить внимание на то, что все летописи и очень многие дворянские генеалогии пестрят рассказами о том, как основатель государства или рода впервые выступает на исторической арене непременно в сопровождении двух братьев. За примерами далеко ходить не надо — Рюрик с братьями Синеусом и Трувором из «Повести временных лет» или, например, основоположник дворянских родов Толстых и Тухачевских. Затем братья внезапно умирают, не оставив потомства, а главный герой продолжает свой трудный исторический путь.

Ясно, что здесь мы имеем дело с троичностью мышления, и соответствующие рассказы — лишь порождение фантазии летописцев и авторов генеалогий. Им казалось слишком сложным, да и ненужным делом выдумывать же несуществующее потомство для никогда не существовавших братьев главного действующего лица, которое порой, как Рюрик, могло существовать в действительности. Научные же построения, по возможности, должны избегать троичных и семеричных структур, хотя это очень трудно сделать — ведь в этом случае мы восстаем против собственного мышления. Основные архетипы человеческого мышления дают лишь основу для критики и объяснения фольклорных и исторических источников, всего того, что является продуктом человеческого мышления, но не позволяет объяснить развитие социальных процессов. Что, однако, важно, все основные архетипы, от троичного до десятеричного, получаются суммированием друг друга, что может указывать на их внутреннюю связь на уровне подсознания. У Булгакова в «Мастере и Маргарите» проявляется не только троичный, но и семиричный, и четверичный архетипы. Семеричность присутствует, например, в следующем эпизоде. Перед Великим балом у сатаны «Маргарита увидела лежащую на полу перед нею полоску света под какой-то темной дверью.

И в эту дверь Коровьев тихо стукнул. Тут Маргарита взволновалась настолько, что у нее застучали зубы и по спине прошел озноб. Дверь раскрылась. Комната оказалась очень небольшой. Маргарита увидела широкую дубовую кровать со смятыми и скомканными грязными простынями и подушкою. Перед кроватью стоял дубовый на резных ножках стол, на котором помещался канделябр с гнездами в виде когтистых птичьих лап. В этих семи золотых лапах горели толстые восковые свечи». Эти семь свечей напоминают о семисвечии Ершалаимского храма.

Показательно также, что Воланд подписывает со Степой Лиходеевым контракт на семь выступлений. Число семь присутствует и в предсказании Воландом смерти Берлиоза: «Он смерил Берлиоза взглядом, как будто собирался сшить ему костюм, сквозь зубы пробормотал что-то вроде: «Раз, два… Меркурий во втором доме… луна ушла… шесть — несчастье… вечер — семь…» — и громко и радостно объявил: «Вам отрежут голову! Согласно принципам астрологии, двенадцать домов — это двенадцать частей эклиптики. Расположение тех или иных светил в каждом из домов отражает те или иные события в судьбе человека. Меркурий во втором доме означает счастье в торговле. Берлиоз действительно наказан за то, что ввел в храм литературы торгующих — членов возглавляемого им МАССОЛИТа, озабоченных только получением материальных благ в виде дач, творческих командировок, путевок в санатории о такой путевке в Кисловодск как раз и думает Михаил Александрович в последние часы своей жизни. Несчастье в шестом доме означает неудачу в браке. Из дальнейшего повествования мы узнаем, что жена Берлиоза сбежала в Харьков с заезжим балетмейстером.

В редакции 1929 года Воланд более ясно говорил, что «луна ушла из пятого дома». Это свидетельствовало об отсутствии у Берлиоза детей. Седьмой дом — это дом смерти, и перемещение туда светила, с которым связана судьба литературного функционера, означает гибель Берлиоза, которая и происходит вечером того же дня. Связь с семиричным архетипом здесь проявляется в том, что душа умершего уходит в Космос, к звездам. В первой редакции романа применительно к Ивану Бездомному Воланд сообщал, что Сатурн находится в первом доме — указание на нечестного и ленивого человека, каким был Бездомный в ранней редакции. В окончательном тексте «Мастера и Маргариты» Сатурн в первом доме уже не упоминался, поскольку теперь соответствующими пороками Иван Николаевич не был наделен. Наконец, Воланд предъявил Берлиозу решающее «седьмое доказательство» существования Бога от противного: литератора настиг дьявольский рок в виде Аннушки-Чумы, нерасчетливо пролившей подсолнечное масло на рельсы, и девушки-вагоновожатой, не сумевшей поэтому затормозить. Михаил Александрович перед смертью должен был уверовать, что дьявол все-таки суще ствует.

И опять число семь оказывается связано со смертью, с переходом в космический, звездный или надзвездный мир. В ходе начавшейся дискуссии с Воландом Берлиоз отвергает все существующие доказательства бытия Божия, которых, по утверждению загадочного профессора-иностранца, «как известно, существует ровно пять». Ведь согласитесь, что в области разума никакого доказательства существования бога быть не может». Воланд в ответ замечает, что это — повторение мысли великого Канта, который «начисто разрушил все пять доказательств, а затем, как бы в насмешку над самим собою, соорудил собственное шестое доказательство! И недаром Шиллер говорил, что кантовские рассуждения по этому вопросу могут удовлетворить только рабов, а Штраус просто смеялся над этим доказательством! Васильева «Бог» Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона, где Кант назван создателем пятого по счету доказательства бытия Бога — нравственного, в дополнение к четырем, существовавшим ранее, — историческому, космологическому, телеологическому и онтологическому. Интересно, что в первой редакции булгаковского романа доказательство Канта называлось пятым, а «доказательство Воланда» — предсказание гибели Берлиоза — выступало в качестве шестого, решающего доказательства. Как подчеркивалось в статье «Бог», Кант считал, что «в нашей совести существует безусловное требование нравственного закона, который не творим мы сами и который не происходит из взаимного соглашения людей, в видах общественного благосостояния».

Вместе с тем немецкий философ не признавал «возможным найти какое бы то ни было доказательство бытия Божия в области чистого разума». Булгаков в процессе работы над «Мастером и Маргаритой», обратившись к кантовской работе «Единственно возможное основание для доказательства бытия Бога», выяснил, что здесь философ опроверг еще одно доказательство — логическое, пятое по общему счету. Поэтому в окончательном тексте романа кантовское нравственное доказательство из пятого сделалось шестым, а решающее доказательство Воланда — седьмым. В статье словаря Брокгауза и Ефрона отмечалось, что поскольку «Кантово доказательство утверждает бытие личного Бога, то против него восстали все пантеисты: Фихте, Шеллинг и Гегель порицают его довольно резко, и Шиллер говорит, что Кант проповедует нравственность, пригодную только для рабов, Штраус насмешливо замечает, что Кант к своей системе, по духу противной теизму, пристроил комнатку, где бы поместить Бога». Берлиоз почти дословно повторяет, что «недаром Шиллер говорил, что кантовские рассуждения по этому вопросу могут удовлетворить только рабов, а Штраус просто смеялся над этим доказательством». Булгаков намеренно раскрывает перед читателями главный источник эрудиции Берлиоза — Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. Писатель с иронией говорит об образованности редактора в ранней редакции прямо назывался редактируемый Берлиозом журнал — «Богоборец», по аналогии с реально существовавшим «Безбожником» , ясно давая понять, что ни Иммануила Канта, ни Фридриха Шиллера, ни Давида Фридриха Штрауса председатель МАССОЛИТа в действительности не читал. Берлиоз утверждает, что об Иисусе Христе «никогда ни словом» не упоминал знаменитый Иосиф Флавий.

На самом деле, как известно, в дошедшем до нас тексте «Иудейских древностей» Флавий пишет об Иисусе, но называет его мессией, что было совершенно невозможно для правоверного приверженца иудаизма, каким был историк. Это обстоятельство позволяло сторонникам мифологической школы считать данное место позднейшей вставкой христианских редакторов. Однако уже при жизни Булгакова существовало доказательство подлинности сообщения Иосифа Флавия об Иисусе, что, в свою очередь, подтверждало историчность Христа. Еще в 1912 году русский ученый, профессор Дерптского ныне Тартуского университета Александр Александрович Васильев опубликовал во французском журнале «Восточная патрология» текст и перевод хроники Агапия Манбиджского — христианского епископа и арабского историка Х века. В этой хронике цитируется и посвященная Иисусу часть труда Флавия, причем Агапий использовал сирийский перевод с не дошедшего до нас греческого оригинала. В его изложении данное место читается следующим образом: «В то время жил мудрый человек, которого звали Иисусом. Образ жизни его был достойным, и он славился своей добродетелью. И многие люди из иудеев и других народов стали его учениками; Пилат приговорил его к распятию и смерти.

Но те, кто стали его учениками, не отреклись от его учения. Они сообщили, что он явился им через три дня после распятия и что он был живым. Полагают или возможно , что он был мессией, относительно которого пророки предсказали чудеса». Здесь о том, что Иисус был мессией, Флавий говорит лишь со ссылкой на мнение, распространенное среди учеников казненного, отнюдь не солидаризуясь с ним. Сам А. Васильев, после 1917 года прочно обосновавшийся в Висконсинском университете в США и специализировавшийся по истории Византии, не сомневался, как и подавляющее большинство русских и зарубежных исследователей, исключая советских официозных историков и философов, в историчности Иисуса Христа. В примечании к своему переводу хроники Агапия он указал, что данное место восходит к сочинению Иосифа Флавия, однако, похоже, более об этом своем открытии нигде не упоминал. В широкий научный оборот текст Агапия Манбиджского вошел только в 1971 году, когда бельгийский исследователь Ш.

Пине, основываясь на васильевской публикации, еще раз сделал вывод о том, что сообщение арабского историка восходит к неискаженной версии «Иудейских древностей». Однако нельзя исключить, что с открытием Васильева по роду своей специальности были знакомы профессора Киевской духовной академии, сохранявшие связи с семьей Булгаковых и после смерти отца писателя, А. Возможно, от них и сам автор «Мастера и Маргариты» узнал о подтверждении подлинности сообщения Иосифа Флавия об Иисусе и специально заставил Берлиоза исказить содержание «Иудейских древностей». Показательно, что Булгаков ничего не говорит о том, что слова об Иисусе — позднейшая вставка редакторов-христиан. Вероятно, писатель был уверен в неосновательности такого предположения и вынудил Берлиоза сказать заведомую неправду об отсутствии у Иосифа Флавия каких-либо упоминаний о Христе. Примечательно, что в книге английского историка и богослова, англиканского епископа Фредерика В. Фаррара «Жизнь Иисуса Христа» был полностью приведен вызывавший спор текст Иосифа Флавия, причем, что интересно, все сомнительные места, и как раз те, которые читались иначе или отсутствовали в обнаруженной А. Васильевым хронике Агапия Манбиджского, были заключены в скобки: «Вот это знаменитое место Древн.

Он был Христос. И когда Пилат, по настоянию вождей наших, осудил Его на крест, те, которые прежде любили Его, не оставили Его. Ибо Он явился им на третий день опять живым, как и божественные пророчества изрекли о Нем касательно этого и множества других чудесных дел. Поколение христиан, так названных по нему, не исчезло еще и теперь». Фаррар, весьма критически и неприязненно относившийся к Флавию из-за его иудейства и распущенного, по христианским меркам, образа жизни, считал и то место «Иудейских древностей» Древн. Интересно, что в русском переводе фарраровской «Жизни Иисуса Христа», выполненном в 1904 году М. Фивейским и вышедшем как приложение к журналу «Русский паломник», редакция купировала несколько десятков срок, «с которыми не может мириться чувство православного христианина», в том числе и обширную цитату из «Иудейских древностей» Флавия. Осталось лишь указание на вероятную подложность этого свидетельства, которое в лучшем случае «представляет вставку в текст его Книги», а также утверждение Фаррара о том, что со стороны автора «Иудейских древностей» «молчание о таком явлении, как христианство, не только было намеренным, но и недобросовестным».

Именно из перевода М. Фивейского сохранились многочисленные выписки в булгаковском архиве. Однако писатель наверняка был знаком и с опубликованном в 1893 году переводом А. Лопухина, так как с приведенной там цитатой из Флавия есть отчетливые параллели как в словах Воланда о Банге, разделяющим с Понтием Пилатом наказание бессмертием «…Тот, кто любит, должен разделять участь того, кого он любит» , так и в последнем обращении Маргариты к Мастеру «Я знаю, что вечером к тебе придут те, кого ты любишь…». Воланд выполняет просьбу Иешуа Га-Ноцри взять вместе с Мастером в последний приют «ту, которая любила и страдала из-за него». Берлиоз утверждает, что «то место в пятнадцатой книге, в главе 44-й знаменитых Тацитовых «Анналов», где говорится о казни Иисуса, — есть не что иное, как позднейшая вставка». Писатель также изучил вопрос о подлинности сообщения римского историка Тацита. В связи с пожаром Рима в 64 году в царствование императора Нерона, который, чтобы отвести от себя подозрения в поджоге, обвинил во всем христиан, автор «Анналов» указал, что основатель учения по имени Христ был казнен в царствование Тиберия правителем Иудеи Понтием Пилатом.

В булгаковском архиве сохранилась выписка латинского текста сообщения Тацита возможно, из статьи «Пилат» словаря Брокгауза и Ефрона и его французского перевода из принадлежавшего писателю издания «Анналов». Четверичный же архетип у Булгакова связан с фигурой Иешуа. Его распинают не на кресте, как гласила евангельская традиция, а на столбе с перекладиной. Писатель учел сообщения источников, что именно такой способ распятия практиковался в Древнем Риме. Поэтому собственно крест образует само тело Га-Ноцри, которому, в сущности, и поклоняются верующие, когда возносят крестное знамение. Булгаков почувствовал и учел глубинную связь четверичного архетипа с человеческим телом. Булгаковский Мастер свою свободную творческую волю реализует в романе о Понтии Пилате. Для спасения творца гениального произведения Воланду приходится развести личность и характер: сначала отравить Мастера и Маргариту с тем, чтобы, отделив их бессмертные, субстанциональные сущности, поместить эти сущности в последний приют.

Также члены свиты сатаны — это как бы материализовавшиеся злые воли людей, и неслучайно они провоцируют современных персонажей романа на выявление дурных черт характера, мешающих освобождению и спасению личности. В «Мастере и Маргарите», по всей вероятности, отразилась и цветовая символика, принятая в католической церкви и приведенная в «Столпе и утверждении Истины». Здесь белый цвет «знаменует невинность, радость и простоту», голубой — небесное созерцание, красный «провозглашает любовь, страдание, могущество, справедливость», кристаллически-прозрачный олицетворяет беспорочную чистоту, зеленый— надежду, нетленную юность, а также созерцательную жизнь, желтый «означает испытание страданием», серый — смирение, золотой — небесную славу, черный — скорбь, смерть или покой, фиолетовый — молчание, а пурпурный символизирует королевский или епископский сан. Нетрудно убедиться, что у Булгакова цвета имеют сходные значения. Например, Иешуа Га-Ноцри одет в голубой хитон, а на голове у него белая повязка. Такой наряд подчеркивает невинность и простодушие героя, равно как и его сопричастность миру неба, Коровьев-Фагот в последнем полете превращается в молчаливого фиолетового рыцаря. Записанные Левием Матвеем слова Иешуа о том, что «человечество будет смотреть на солнце сквозь прозрачный кристалл», выражают идею беспорочной чистоты, а серый больничный халат Мастера символизирует покорность героя судьбе. Золото ершалаимского храма олицетворяет небесную славу.

Багряная мантия, в которую как бы наряжают Маргариту перед Великим балом у сатаны, купая в крови, — это символ ее королевского сана на этом балу. Красный цвет в «Мастере и Маргарите» напоминает о страдании и невинно пролитой крови, как, например, кровавый подбой на плаще у Понтия Пилата. Черный цвет, особенно обильный в сцене последнего полета, символизирует смерть героев и переход в иной мир, где для них уготована награда покоем. Желтый цвет, особенно в сочетании с черным, как правило, создает чрезвычайно тревожную атмосферу и предвещает грядущие страдания. У тучи, накрывшей Ершалаим во время казни Иешуа, «черное дымное брюхо отсвечивало желтым». Подобная же туча обрушивается на Москву тогда, когда заканчивается земной путь Мастера и Маргариты. Последующие несчастья словно предсказаны, когда при первой встрече Мастер видит у Маргариты мимозы — «тревожные желтые цветы», которые «очень отчетливо выделялись на черном ее весеннем пальто». В булгаковском романе также использован принцип, сформулированный Флоренским в «Мнимостях в геометрии»: «Если смотришь на пространство через не слишком широкое отверстие, сам будучи в стороне от него, то в поле зрения попадает и плоскость стены; но глаз не может аккомодироваться одновременно и на виденном сквозь стену пространстве и на плоскости отверстия.

Поэтому, сосредоточиваясь вниманием на освещенном пространстве, в отношении самого отверстия глаз вместе и видит его и не видит… Вид через оконное стекло еще убедительнее приводит к тому же раздвоению; наряду с самим пейзажем в сознании наличие и стекло, ранее пейзажа нами увиденное, но далее уже не видимое, хотя и воспринимаемое осязательным зрением или даже просто осязанием, например, когда мы касаемся его лбом… Когда мы рассматриваем прозрачное тело, имеющее значительную толщину, например, аквариум с водой, стеклянный сплошной куб чернильницу и прочее, то сознание чрезвычайно тревожно двоится между различными по положению в нем сознании , но однородными по содержанию и в этом-то последнем обстоятельстве — источник тревоги восприятиями обеих граней прозрачного тела. Тело качается в сознании между оценкой его, как нечто, т. Ничто зрению, оно есть нечто осязанию; но это нечто преобразовывается зрительным воспоминанием во что-то как бы зрительное. Прозрачное — призрачно… Как-то мне пришлось стоять в Рождественской Сергиево-Посадской церкви, почти прямо против закрытых царских врат. Сквозь резьбу их ясно виделся престол, а самые врата, в свой черед, были видимы мне сквозь резную медную решетку на амвоне. Три слоя пространства, но каждый из них мог быть видим ясно только особой аккомодацией зрения, и тогда два других получали особое положение в сознании и, следовательно, сравнительно с тем, ясно видимым, оценивались как полусуществующие…» Тот же оптический принцип действует в сцене перед Великим балом у сатаны, когда Воланд демонстрирует работу демона войны Абадонны на своем волшебном хрустальном глобусе: «Маргарита наклонилась к глобусу и увидела, что квадратик земли расширился, многокрасочно расписался и превратился как бы в рельефную карту. А затем она увидела и ленточку реки, и какое-то селение возле нее. Домик, который был размером с горошину, разросся и стал как бы спичечная коробка.

Внезапно и беззвучно крыша этого дома взлетела наверх вместе с клубом черного дыма, а стенки рухнули, так что от двухэтажной коробочки ничего не осталось, кроме кучечки, от которой валил черный дым. Еще приблизив свой глаз, Маргарита разглядела маленькую женскую фигурку, лежащую на земле, а возле нее в луже крови разметавшего руки маленького ребенка». Здесь эффект многослойного изображения в прозрачном глобусе усиливает тревогу героини, пораженной ужасами войны. В автореферате для словаря братьев Гранат Флоренский основным законом мира называл «второй принцип термодинамики — закон энтропии, взятый расширительно, как закон Хаоса во всех областях мироздания. Миру противостоит Логос — начало эктропии энтропия — это процесс, ведущий к хаотизации и деградации, а эктропия — процесс, противоположный энтропии и направленный к упорядочению и усложнению строения чего-либо. Культура есть сознательная борьба с мировым уравниванием: культура состоит в изоляции, как задержке уравнительного процесса вселенной, и в повышении разности потенциалов во всех областях, как условии жизни, в противоположность равенству — смерти». По убеждению философа, «ренессансовая культура Европы… закончила свое существование к началу XX века, и с первых же годов нового столетия можно наблюдать по всем линиям культуры первые ростки культуры иного типа». В «Мастере и Маргарите» в момент создания романа о Понтии Пилате Мастер сознательно изолируется от мира, где господствует примитивное интеллектуальное уравнивание личностей.

Булгаков творил уже после культурной катастрофы 1917 года в России, во многом сознававшейся Флоренским как конец европейской культуры нового времени, ведущей начало от эпохи Возрождения. Однако Мастер принадлежит именно к этой культуре, в традициях которой он творит историю Пилата и Иешуа, тем самым преодолевая обозначенный революцией разрыв культурной традиции. Здесь Булгаков противоположен Флоренскому. Философ думал, что на смену ренессансной культуре придет тип культуры, ориентированный на православное Средневековье. Булгаков же создал совершенно не православный вариант евангельской легенды и заставил главного героя, Мастера, в последнем полете превратиться в западноевропейского романтика XVIII века, а не в православного монаха XV века, столь близкого по типу мировосприятия Флоренскому. Вместе с тем Мастер своим романом противостоит «мировому уравниванию», упорядочивает мир Логосом, т. Показательно, что в экземпляре «Мнимостей в геометрии», сохранившемся в булгаковском архиве, подчеркнуты слова о том, будто специальный принцип относительности утверждает, что «никаким физическим опытом убедиться в предполагаемом движении Земли невозможно. Иначе говоря, Эйнштейн объявляет систему Коперника чистой метафизикой, в самом порицательном смысле слова».

Привлекло внимание писателя и положение Флоренского о том, что «Земля покоится в пространстве — таково прямое следствие опыта Майкельсона. Косвенное следствие — это надстройка, именно утверждение, что понятие о движении — прямолинейном и равномерном — лишено какого-либо уловимого смысла. А раз так, то из-за чего же было ломать перья и гореть энтузиазмом якобы постигнутого устройства вселенной? Вообще, в Птолемеевой системе мира, с ее хрустальным небом, «твердью небесною», все явления должны происходить так же, как и в системе Коперника, но с преимуществом здравого смысла и верности земле, земному, подлинно достоверному опыту, с соответствием философскому разуму и, наконец, с удовлетворением геометрии». Автор «Мастера и Маргариты» подчеркнул в работе Флоренского и то место, где определялся радиус «земного бытия» — примерно в 4 млрд. Булгаков особо выделил мысль о том, что «мир земного — достаточно уютен». Писатель обратил внимание, что по Флоренскому «граница мира приходится как раз там, где ее и признавали с глубочайшей древности», т.

Их мишенями становятся литературная элита, профсоюз, коррумпированные социальные верхи и бюрократы той эпохи.

Второе место действия — Иерусалим времён Понтия Пилата, что видно из разговоров «Воланда» с бюрократом Берлиозом. В романе рассказывается о суде над Иисусом и растущем понимании и симпатии дьявола к Иисусу по мере приближения его казни и смирения дьявола со своей участью. Роман открывается прямой конфронтацией между Берлиозом и Воландом, причём последний утверждает, что обладает пророческими способностями. Он предсказывает Берлиозу предстоящую смерть, а Берлиоз отмахивается от него, но через несколько страниц умирает. Свидетелем смерти становится молодой современный поэт Иван Понрьев, который преследует банду сверхъестественных существ и пытается разоблачить их злую природу, но из-за своих заявлений попадает в психушку. В тюрьме он встречает человека, известного только как Мастер, озлобленного автора, который сошёл с ума, когда его роман об истории Понтия Пилата и Иисуса был отвергнут. Он сжёг свою рукопись и замкнулся в себе, отвернувшись от своего творчества, от всего мира и даже от своей возлюбленной Маргариты. В этой первой части романа мы также видим, как Сатана, переодетый Воландом, обходит общество, понося тщеславие, жадность и доверчивость.

Он обманом завладевает квартирой покойного Берлиоза для своих целей. Во второй части романа появляется Маргарита. Она не желает впадать в отчаяние из-за действий Мастера и приглашается на полуночный бал Дьявола, где Воланд предлагает ей обрести магические способности.

Предыстория и замысел. «Рукописи не горят»

• Мой блог (блог Андрюхи): В каком году происходит действия Мастера и Маргариты?
• О чем на самом деле роман «Мастер и Маргарита» и есть ли у его персонажей реальные прототипы
• «Мастер и Маргарита»: развязка и особенности сюжета
• Краткое содержание Мастер и Маргарита
• Комментарии

Михаил Булгаков

Хотя Маргарита всячески поощряла мастера к завершению его романа, он был встречен редактором негативно и получил язвительную критику со стороны критиков, особенно критика Латунского. Роман «Мастер и Маргарита», краткое содержание по главам которого пересказать непросто из-за наличия двух сюжетных линий, состоит их двух частей. «Мастер и Маргарита» — один из самых загадочных романов в истории, над его толкованием до сих пор бьются исследователи. Тем не менее, в романе мастер показан, как писатель, которого нашла женщина по имени Маргарита, и в которую невозможно было не влюбиться.

Краткое содержание романа «Мастер и Маргарита» по главам Булгакова

Просьбу Маргариты Воланд выполняет, и они с Мастером снова возвращаются в свой подвал, где начинают мечтать о своем будущем. После этого влюбленные пьют фалернское вино, принесенное Азазелло, не зная, что оно содержит яд. Они оба умирают и улетают с Воландом в иной мир. И хоть на этом заканчивается история любви Мастера и Маргариты, но сама любовь остается вечной! Необычная любовь История любви Мастера и Маргариты является достаточно необычной. В первую очередь потому, что помощником влюбленных выступает сам Воланд. Дело в том, что, когда любовь посетила влюбленную пару, события начали складываться совсем не так, как хотелось бы. Оказывается, что весь окружающий мир за то, чтобы пара не была счастлива. И именно в этот момент появляется Воланд.

Отношения влюбленных зависят от книги, написанной Мастером. В тот момент, когда он пытается спалить все написанное, он еще не догадывается, что рукописи не горят, в силу того что в них правда. Мастер возвращается после того, как Воланд отдает рукопись Маргарите. Девушка полностью отдается великому чувству, а это и есть самая большая проблема любви. Мастер и Маргарита достигли высшего уровня духовности, но за это Маргарите пришлось отдать душу Дьяволу. На данном примере Булгаков показал, что свою судьбу каждый человек должен делать сам и не просить у высших сил никакой помощи. Произведение и его автор Мастер считается автобиографическим героем. Возраст Мастера в романе составляет около 40 лет.

В таком же возрасте и был Булгаков, когда писал данный роман. Проживал автор в городе Москва по улице Большая Садовая в 10-м доме, в 50 квартире, которая и стала прообразом «нехорошей квартиры». Мюзик-холл в Москве послужил Театром Варьете, который располагался неподалеку «нехорошей квартиры». Вторая жена писателя свидетельствовала, что прототипом кота Бегемота выступал их домашний питомец Флюшка. Единственное, что изменил автор в коте, так это цвет: Флюшка был серым котом, а Бегемот — черным. Фраза «Рукописи не горят» была не раз употреблена любимым писателем Булгакова - Салтыковым-Щедриным.

Действие одного происходит в Москве, современной Булгакову. Другого — в Иерусалиме времён Христа. Даже удивительно жаркая! В Москве с самого начала герои жалуются на жару, которая не очень хорошо переносится в каменном городе. В «Ершалаиме» тоже жарко, хотя его жители к ней привычны. Кстати, головная боль Пилата и не вызвана жарой! Во время казни несчастные мучатся ещё и от жары. То есть всё происходит летом. И там, и там надвигается гроза, как и бывает после сильной жары. С одной стороны, дождь нужен. С другой — гроза пугает, разрушает привычную жизнь. На самом деле может быть опасной. В Москве тучи закрывают небо, когда Воланд уже уносит Мастера и его избранницу. В обоих романах проходит примерно одинаковое время — неделя. Я бы сказал, что для Иешуа — чуть меньше, а для Мастера — больше. Кроме того, Мастер вспоминает прошлое — знакомство с Маргаритой, начало их жизни, свою болезнь. А Воланд, вообще, говорит, что живёт очень долго — сам видел Христа. В конце романа появляется и Пилат, и один из апостолов, и сам Иешуа, то есть они вне понятия время — они вечны. И Мастеру тоже подарили вечный покой, хотя и не блаженство. Но он счастлив, ведь он разделит свою участь с возлюбленной. Пространство в московской части намного шире. Для Пилата есть его город, некоторые улицы, Голгофа… А вот Москва представлена большим количеством улиц. Важны «нехорошая квартира», Патриаршие пруды, дом Литератора, Варьете, подвальчик Мастера, психиатрическая лечебница, магазины… Один из персонажей даже оказывается в Ялте! И после упоминается вся страна, по которой идёт поиск «банды» Воланда. Кстати, в Москве есть экскурсии по следам этого романа. И «нехорошая квартира» существует как музей Булгакова. Несколько лет назад я слышал, что от памятника Пушкину на одноименной станции отправляется стилизованный автобус по маршруту булгаковского романа. Это очень, по-моему, здорово! Понятно, что в Иерусалиме экскурсии по святым местам, которые и упомянуты в книге. Мне нравится система романа.

ПСС, т. При этом, как пишет Барков, [2, стр. Об этом определенно знал Булгаков от рассказов коллег, посещавших Горького. В том числе и от художника Павла Корина, написавшего портрет Горького, стоящего во весь рост в пальто на фоне неаполитанского пейзажа и вызвавшего неоднозначную реакцию в России. На картине Горький был изображен глубоким стариком, как он, собственно, и выглядел в свои 64 года. Цитата из ленинского письма свидетельствует, что Владимир Ильич был не прочь оказаться в компании Горького и его очаровательной спутницы. При этом, моральный облик этой парочки его, видимо, не смущал. Хотя, он не мог не знать о том, что во время пребывания в США, Горького и Андрееву неоднократно выселяли из гостиниц по причине непристойного поведения. Селиться в одном номере гостиницы при отсутствии регистрации брака считалось признаком аморального и развратного поведения, потворству греха. Им плевали вслед и рекомендовали побыстрее убраться. Поэтому Горький и Андреева вынуждены были менять место жительства, выступать только перед еврейской аудиторией, которая менее требовательно относилась к вопросам нравственного поведения. А кроме того, как правило, это общественная группа крайне враждебно относилось к политике, проводимой царским правительством в отношении предоставления прав и свобод их соотечественникам в России. С общественными организациями в США пришлось разорвать достигнутые договоренности и свернуть программы встреч для сбора средств на революцию в России. Сейчас можно сравнить насколько сильно изменились моральные устои в США с того времени — 1906 года. Надо отметить, что последние дни жизни и смерти М. Берлиоза, представленные в романе Булгакова, во многом повторяют характер состоявшихся событий и произошедших явлений при организации похорон Горького. Здесь имеет место двойственность представления мастера, первоначально, как прототипа Берлиоза, пока Горький был жив и Булгаков писал первые варианты романа, а потом, как прототипа Горького, когда Горький скончался. Автор был вынужден переписать сцену похорон, при этом оставив Берлиоза в качестве действующего лица в романе. Более того, в конечной редакции рукописи Булгаков указал точный маршрут движения процессии, как это было организовано при похоронах Горького, — в крематорий полное указание на направление движения процессии мимо Манежа. Об этой двойственности представления мастера и Берлиоза писали и другие авторы [2, стр. Это ещё раз подчеркивает, что внимательные исследователи уже после официального выхода романа в свет достаточно точно, почти по замыслу Булгакова, начинали интерпретировать взаимосвязи между героями романа и их прототипами. Однако целый ряд исследователей, о которых упоминалось в данной статье в эпиграфах к разделу 3, посвященному Маргарите, явно под неким наваждением начали писать о Маргарите, как идеале русской женщины и огромной их любви с мастером. Однако если посмотреть первую редакцию романа Булгакова, то там в сценах на шабаше Маргарита показана как ведьма и законченная шлюха, которую в «идеал вечной и непреходящей любви… уже никак не втиснешь». Это вызывает сомнения в существовании реальных способностей анализировать и делать выводы в среде тех представителей писательского сообщества, кто решил выбрать научную стезю и получать деньги не за терзания в написании собственных трудов, а за «критический» анализ тех, кто эти труды пишет. Надо заметить, что у композитора Берлиоза оказалось больше общего с Горьким, чем с Булгаковым. Хотя бы потому, что Горький всегда по приезду на новое место своего проживания приобретал рояль, а кроме того, при нём всегда находился музыкант, большевик Н. Буренин, который каждый вечер играл любимого Горьким Грига; да и сам Горький ранее пел вторым тенором в театральном хоре и т. Кстати, следует отметить, что Буренин являлся боевиком Боевой технической группы РСДРП, сопровождал Горького и Андрееву в поездке в Америку и в переезде оттуда в Италию, а также находился при них, скорее всего, не в качестве пианиста, а в качестве телохранителя. Кроме того, надо сказать, что в процессе работы над романом Булгаков никогда не отказывался от личности Горького как прототипа одного из основных героев, но принимал меры к глубокой зашифровке этого факта. В противном случае можно было потерять не только свободу, но и жизнь. Есть ещё один интересный факт. В разговоре с Бездомным растроганный мастер «вдруг вытер неожиданную слезу». Это в очередной раз подтверждает тот общеизвестный факт, что мастер был выбран как герой, обладающий всеми легко узнаваемыми чертами характера Горького. Тот факт, что Горький плакал на каждом поэтическом жилете, известен давно. Маяковский рассказывал, что когда он приехал на дачу Горького и читал ему свои «Облака», расчувствовавшийся Горький оплакал ему весь жилет. Есть десятки воспоминаний известных писателей и поэтов, в которых они отмечают удивительную способность Горького выделять слезную жидкость по любому поводу. Художник Владимир Берхоер. Иванушка в лечебнице рассказывает мастеру о своих злоключениях. А мастер — о своих. В полемике с Берлиозом на Патриарших прудах Воланд бросил фразу: «Браво! Вы полностью повторили мысль беспокойного старика Иммануила по этому поводу». Всё бы ничего, но вся литературная общественность того времени знала о другой странности Горького — по любому поводу высказывать своё отрицательное отношение к «старичку Платону», или к «…Кайо — один из сотни тех старичков, которые продолжают доказывать, что их буржуазный идиотизм — это мудрость». Булгакову был хорошо известен тот факт, что Горький ненавидел стариков. Всем было известно, что Горький написал статью, которая вышла в разных серьезных изданиях: в «Правде», в «Известиях» и в журнале «За рубежом» под названием «О старичках». Вот выдержка из этой статьи: «Наш старичок — пустяковый человечек, однако он тоже типичен. Его основное качество — нежная любовь к самому себе, к «вечным истинам», которые он вычитал из различных евангелий, и к «проклятым вопросам», которые не решаются словами…». При чествовании Горького во Всемирной Литературе, он перебил выступающего и сказал: «…Я старца и не думал одобрять. Здесь Альфредом Барковым особо убедительно показано, какой очередной ключ представил автор закатного романа, чтобы ещё раз убедить читателя в том, о ком на самом деле идет речь в истории про Мастера и Маргариту. По моему разумению, таких ключей, только на одного Горького набралось достаточное количество, чтобы окончательно развеять сомнения тех, кто по-прежнему верил, что мастер это автор романа Михаил Булгаков, а Маргарита — это его жена — Елена Сергеевна. Чем больше следишь за мыслью и аналитическими сопоставлениями, сделанными Альфредом Барковым [2], тем больше понимаешь, что любое слово, как и событие в сюжете имеют под собой глубокую основу, связанную с образами героев романа. Это же особенно касается и самого пролетарского писателя. Так всему профессиональному литературному сообществу в СССР было известно, что Горький был крайне надменным, злопамятным и необязательным человеком. Известно, что когда запретили печатать «Крокодила» самого Корнея Ивановича Чуковского, он на себе испытал черствость Горького: «Единственный, кто мог защитить «Крокодила», — Горький… Но Крючков не впускает меня к Горькому, мне даже пробовать страшно» [2, стр. Известно, что когда начались преследования Осипа Мандельштама, в его защиту выступил сам Бухарин, он просто «рвался к «Максимовичу», чтобы рассказать ему о том, что Мандельштама не печатают и никуда не допускают. Но Мандельштам убеждал Бухарина, что от этого обращения проку не будет. Известно, что Горький ненавидел Мандельштама. Это проявилось существенно раньше, когда поэт вернулся через Грузию из вражеского Крыма, при этом его дважды арестовывали, он был чуть живой и без какой-либо теплой одежды. Ордера на одежду писателям санкционировал Горький. После подачи заявления о выдаче Мандельштаму свитера и брюк, Горький вычеркнул из списка брюки и сказал: «Обойдется. До этого никто из писателей никогда не уходил без брюк». Фактически Горькому был «ненавистен любой людской крик»: под криком понимается обращение к нему с просьбой о помощи, о защите, о восстановлении справедливости и др. Исходя из этой своей ненависти, он пренебрег просьбой предотвратить расстрел Гумилева — пока он собирался, его расстреляли. Когда его просили спасти оклеветанного, он лениво цедил сквозь зубы. Речь шла о человеке, у которого были ампутированы обе руки, при этом его обвиняли в том, что он собственноручно написал контрреволюционную листовку.

Возлюбленная Мастера, Маргарита, просит Воланда спасти его. Маргарита — умная, красивая женщина. Она была женой «очень крупного специалиста». Несмотря на достаток, она не была счастлива. В момент встречи с Мастером все изменилось. Маргарита стала тайной женой, единомышленником и другом Мастера. Именно она вдохновила его на роман. Иван Бездомный — пролетарский поэт, который по заданию редактора написал антирелигиозную поэму. В начале произведения он предстает невежественным, недалеким человеком. Не справившись с эмоциями после встречи с Воландом, Иван оказывается в лечебнице для душевнобольных. В финале романа Иван живет под своей настоящей фамилией. Он работает в институте истории и философии, стал профессором. Иван вылечился, но непонятное душевное беспокойство его не оставляет. Свита Воланда: Фагот-Коровьев — подручный Воланда.

Дьявол уступил Мастеру. Как создавался роман Булгакова

Какое время описывается в Мастер и Маргарита?	Время и место действия: роман о Мастере и Маргарите, о Воланде — Москва, 1930-е годы, весна.
Дьявол уступил Мастеру. Как создавался роман Булгакова | Аргументы и Факты	Мастер и Маргарита в конце романа Булгакова воссоединяются и обретают покой благодаря Воланду.

Роман «Мастер и Маргарита» как политическое событие

Ученые не могут разобраться в причине. Они предполагают, что сам автор чувствовал себя мало осведомленным в ранних христианских текстах и иудейской демонологии, дилетантом в некоторых вопросах. Своему последнему роману Булгаков отдал последние жизненные силы. Последним изменение романа стало внесение фразы Маргариты о литераторах, идущих за гробом. Было это 13 февраля 1940 года, и уже через месяц Михаил Афанасьевич ушел из жизни.

Последними его словами к роману стала фраза «Чтобы знали, чтобы знали…». Москва — Ершалаим В романе множество загадок и одной из них является время, в которое развиваются события «Мастера и Маргариты». Невозможно найти ни одной даты, от которой можно было в дальнейшем вести отчет. Относят действия к 1-7 мая 1929 года, на которые пришлась Страстная неделя.

Параллельно в «Пилатовых главах» действия развиваются в течение недели 29 или 30 года в Ершалаиме, где тоже описывается Страстная неделя.

В день 18 июня 1936 года в Горках под Москвой умер А. Дублирование зашифровки даты. Описывая предсказание Воландом смерти Берлиоза, Булгаков вложил в уста профессора слова: "Раз, два.. Меркурий во втором доме..

Луна ушла". Во "втором доме" планет - созвездии Тельца - Меркурий находится с середины мая до третьей декады июня. В этот период в 1936 году имели место два новолуния, намек на которые усматривается в употреблении Булгаковым слова "ушла" вместо характеризующего суточный цикл "зашла". Неопределенность устраняется началом фразы Воланда "раз, два...

Уж не знаю, чем так приглянулся подвальчик Булгакову. Одна комната в два окна была, правда, пригляднее, чем другая, узкая, как кишка… В коридоре лежал, раскинув лапы, щенок-боксер Григорий Потапыч. Он был пьян», — вспоминала вторая жена Булгакова Любовь Белозёрская. Гостиница «Метрополь». По Булгакову, Москва — город, окутанный сухим туманом, из которого выступают странные картины и очертания. В романе не стоит искать точных дат, адресов и названий улиц. Но важно отметить, что Булгаков старался избегать «устаревших» реалий. Так, после трагической гибели Берлиоза Иван Бездомный отправляется в погоню за «профессором» и выходит к Храму Христа Спасителя, где была устроена гранитная купель. По замыслу автора, здесь поэт должен был пройти через «крещение». Однако в 1931 году храм был взорван, поэтому Булгаков убрал его и из текста. Хронология романа «Мастер и Маргарита».

Свита Воланда олицетворяет собой зло, но в каждом из них оно представлено своеобразно. Различен и характер и предназначение каждого из них. Высказывание Воланда о том, что именно на фоне добра можно увидеть зло, что добро без зла ничего не стоит, объясняет их поступки тем, что Добро и Зло — вещи неразделимые. Мессир не творит зла, он пытается очистить мир, открывая и разоблачая людские пороки. Но он берет на себя эту миссию самовольно, не снисходя до жалости к тем, кого он жестоко наказывает. Впрочем, странно было бы требовать от дьявола сочувствия. Достаточно того, что он помог Мастеру и Маргарите. По сути, Воланд — «часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо». В зале нарастает напряжение, назревает скандал, заканчивающийся дракой. Но дьявольские червонцы быстро превращаются в обыкновенную бумагу. Мнимые деньги для Воланда - это только способ выявить внутреннюю сущность людей. Тут же в магазин выстраивается очередь, однако по окончании представления все, приобретенное в «дамском магазине», исчезает без следа, заставив доверчивых женщин метаться по улицам в одном белье.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

• «Мастер и Маргарита»: краткое содержание и анализ
• Мастер и Маргарита •
• Заметки о Мастере и Маргарите. Загадка 12 тыс. лун (Елена Котелевская) / Стихи.ру
• Хронотоп в романе М.А. Булгакова "Мастер и Маргарита"

Время и пространство в романе М. А. Булгакова "Мастер и Маргарита" - примеры сочинений

Роман так и остался недописанным. После смерти Булгакова его жена сама вносила в «Мастера и Маргариту» изменения по сохранившимся черновикам, пыталась исправить некоторые недочеты, но финальный замысел так и остался неизвестным даже ей. Так до наших дней дошел незаконченный текст романа, который привела к известному современному читателю виду Елена Булгакова. Михаил Булгаков с супругой Еленой. Фотография Наталии Ушаковой. Копия снимка 1935 года Музей М. Булгакова, Москва Михаил Булгаков с супругой Еленой.

Булгакова, Москва Гиви Манткава. Иллюстрация к роману Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита». Пушкина, Москва Владислав Собинков. Пушкина, Москва Материалы по теме.

Третья лаконически сообщает, что особых примет у человека не было. Приходится признать, что ни одна из этих сводок никуда не годится. Раньше всего: ни на какую ногу описываемый не хромал, и росту был не маленького и не громадного, а просто высокого. Что касается зубов, то с левой стороны у него были платиновые коронки, а с правой — золотые. Он был в дорогом сером костюме, в заграничных, в цвет костюма, туфлях. Серый берет он лихо заломил на ухо, под мышкой нес трость с черным набалдашником в виде головы пуделя.

По виду — лет сорока с лишним. Рот какой-то кривой. Выбрит гладко. Правый глаз черный, левый почему-то зеленый. Брови черные, но одна выше другой. Словом — иностранец. Пройдя мимо скамьи, на которой помещались редактор и поэт, иностранец покосился на них, остановился и вдруг уселся на соседней скамейке, в двух шагах от приятелей. А иностранец окинул взглядом высокие дома, квадратом окаймлявшие пруд, причем заметно стало, что видит это место он впервые и что оно его заинтересовало. Он остановил свой взор на верхних этажах, ослепительно отражающих в стеклах изломанное и навсегда уходящее от Михаила Александровича солнце, затем перевел его вниз, где стекла начали предвечерне темнеть, чему-то снисходительно усмехнулся, прищурился, руки положил на набалдашник, а подбородок на руки. А то выходит по твоему рассказу, что он действительно родился!..

Тут Бездомный сделал попытку прекратить замучившую его икоту, задержав дыхание, отчего икнул мучительнее и громче, и в этот же момент Берлиоз прервал свою речь, потому что иностранец вдруг поднялся и направился к писателям. Те поглядели на него удивленно. Тут он вежливо снял берет, и друзьям ничего не оставалось, как приподняться и раскланяться. Необходимо добавить, что на поэта иностранец с первых же слов произвел отвратительное впечатление, а Берлиозу скорее понравился, то есть не то чтобы понравился, а... Иностранец откинулся на спинку скамейки и спросил, даже привизгнув от любопытства: — Вы — атеисты?! Тут иностранец отколол такую штуку: встал и пожал изумленному редактору руку, произнеся при этом слова: — Позвольте вас поблагодарить от всей души! Важное сведение, по-видимому, действительно произвело на путешественника сильное впечатление, потому что он испуганно обвел глазами дома, как бы опасаясь в каждом окне увидеть по атеисту. Ведь согласитесь, что в области разума никакого доказательства существования бога быть не может. Вы полностью повторили мысль беспокойного старика Иммануила по этому поводу. Но вот курьез: он начисто разрушил все пять доказательств, а затем, как бы в насмешку над самим собою, соорудил собственное шестое доказательство!

И недаром Шиллер говорил, что кантовские рассуждения по этому вопросу могут удовлетворить только рабов, а Штраус просто смеялся над этим доказательством. Берлиоз говорил, а сам в это время думал: «Но, все-таки, кто же он такой? И почему так хорошо говорит по-русски? Но предложение отправить Канта в Соловки не только не поразило иностранца, но даже привело в восторг. Ведь говорил я ему тогда за завтраком: «Вы, профессор, воля ваша, что-то нескладное придумали! Оно, может, и умно, но больно непонятно. Над вами потешаться будут». Берлиоз выпучил глаза. Что это он плетет? Позвольте же вас спросить, как же может управлять человек, если он не только лишен возможности составить какой-нибудь план хотя бы на смехотворно короткий срок, ну, лет, скажем, в тысячу, но не может ручаться даже за свой собственный завтрашний день?

И, в самом деле, — тут неизвестный повернулся к Берлиозу, — вообразите, что вы, например, начнете управлять, распоряжаться и другими и собою, вообще, так сказать, входить во вкус, и вдруг у вас... Ничья судьба, кроме своей собственной, вас более не интересует. Родные вам начинают лгать, вы, чуя неладное, бросаетесь к ученым врачам, затем к шарлатанам, а бывает, и к гадалкам. Как первое и второе, так и третье — совершенно бессмысленно, вы сами понимаете. И все это кончается трагически: тот, кто еще недавно полагал, что он чем-то управляет, оказывается вдруг лежащим неподвижно в деревянном ящике, и окружающие, понимая, что толку от лежащего нет более никакого, сжигают его в печи. А бывает и еще хуже: только что человек соберется съездить в Кисловодск, — тут иностранец прищурился на Берлиоза, — пустяковое, казалось бы, дело, но и этого совершить не может, потому что неизвестно почему вдруг возьмет — поскользнется и попадет под трамвай! Неужели вы скажете, что это он сам собою управил так? Не правильнее ли думать, что управился с ним кто-то совсем другой? Берлиоз с великим вниманием слушал неприятный рассказ про саркому и трамвай, и какие-то тревожные мысли начали мучить его. Он не иностранец!

Но позвольте, кто же он такой? Незнакомец немедленно вытащил из кармана портсигар и предложил его Бездомному: — «Наша марка». И редактора и поэта не столько поразило то, что нашлась в портсигаре именно «Наша марка», сколько сам портсигар. Он был громадных размеров, червонного золота, и на крышке его при открывании сверкнул синим и белым огнем бриллиантовый треугольник. Тут литераторы подумали разно. Берлиоз: «Нет, иностранец! А дело в том, что... Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус! И вообще не может сказать, что он будет делать в сегодняшний вечер. Сегодняшний вечер мне известен более или менее точно.

Само собой разумеется, что, если на Бронной мне свалится на голову кирпич... В частности же, уверяю вас, вам он ни в коем случае не угрожает. Вы умрете другой смертью. Он смерил Берлиоза взглядом, как будто собирался сшить ему костюм, сквозь зубы пробормотал что-то вроде: «Раз, два... Меркурий во втором доме... Бездомный дико и злобно вытаращил глаза на развязного неизвестного, а Берлиоз спросил, криво усмехнувшись: — А кто именно? Да, мне хотелось бы спросить вас, что вы будете делать сегодня вечером, если это не секрет? Так что заседание не состоится. Тут, как вполне понятно, под липами наступило молчание. Но иностранец ничуть не обиделся и превесело рассмеялся.

Жаль только, что я не удосужился спросить у профессора, что такое шизофрения. Так что вы уж сами узнайте это у него, Иван Николаевич! Но вчера еще радовавшее доказательство славы и популярности на этот раз ничуть не обрадовало поэта. Я хочу товарищу пару слов сказать. Это русский эмигрант, перебравшийся к нам. Спрашивай у него документы, а то уйдет... Ты слышишь, как он по-русски говорит, — поэт говорил и косился, следя, чтобы неизвестный не удрал, — идем, задержим его, а то уйдет... И поэт за руку потянул Берлиоза к скамейке. Незнакомец не сидел, а стоял возле нее, держа в руках какую-то книжечку в темно-сером переплете, плотный конверт хорошей бумаги и визитную карточку. Вот моя карточка, паспорт и приглашение приехать в Москву для консультации, — веско проговорил неизвестный, проницательно глядя на обоих литераторов.

Те сконфузились. Пока иностранец совал их редактору, поэт успел разглядеть на карточке напечатанное иностранными буквами слово «профессор» и начальную букву фамилии — двойное «В». Отношения таким образом были восстановлены, и все трое снова сели на скамью. Я единственный в мире специалист. Вы историк? И опять крайне удивились и редактор и поэт, а профессор поманил обоих к себе и, когда они наклонились к нему, прошептал: — Имейте в виду, что Иисус существовал. Глава 2. Понтий Пилат В белом плаще с кровавым подбоем, шаркающей кавалерийской походкой, ранним утром четырнадцатого числа весеннего месяца нисана в крытую колоннаду между двумя крыльями дворца ирода великого вышел прокуратор Иудеи Понтий Пилат. Более всего на свете прокуратор ненавидел запах розового масла, и все теперь предвещало нехороший день, так как запах этот начал преследовать прокуратора с рассвета. Прокуратору казалось, что розовый запах источают кипарисы и пальмы в саду, что к запаху кожи и конвоя примешивается проклятая розовая струя.

От флигелей в тылу дворца, где расположилась пришедшая с прокуратором в Ершалаим первая когорта двенадцатого молниеносного легиона, заносило дымком в колоннаду через верхнюю площадку сада, и к горьковатому дыму, свидетельствовавшему о том, что кашевары в кентуриях начали готовить обед, примешивался все тот же жирный розовый дух. О боги, боги, за что вы наказываете меня? Это она, опять она, непобедимая, ужасная болезнь гемикрания, при которой болит полголовы. От нее нет средств, нет никакого спасения. Попробую не двигать головой». На мозаичном полу у фонтана уже было приготовлено кресло, и прокуратор, не глядя ни на кого, сел в него и протянул руку в сторону. Секретарь почтительно вложил в эту руку кусок пергамента. Не удержавшись от болезненной гримасы, прокуратор искоса, бегло проглядел написанное, вернул пергамент секретарю и с трудом проговорил: — Подследственный из Галилеи? К тетрарху дело посылали? Прокуратор дернул щекой и сказал тихо: — Приведите обвиняемого.

И сейчас же с площадки сада под колонны на балкон двое легионеров ввели и поставили перед креслом прокуратора человека лет двадцати семи. Этот человек был одет в старенький и разорванный голубой хитон. Голова его была прикрыта белой повязкой с ремешком вокруг лба, а руки связаны за спиной. Под левым глазом у человека был большой синяк, в углу рта — ссадина с запекшейся кровью. Приведенный с тревожным любопытством глядел на прокуратора. Тот помолчал, потом тихо спросил по-арамейски: — Так это ты подговаривал народ разрушить Ершалаимский храм? Прокуратор при этом сидел как каменный, и только губы его шевелились чуть-чуть при произнесении слов. Прокуратор был как каменный, потому что боялся качнуть пылающей адской болью головой. Человек со связанными руками несколько подался вперед и начал говорить: — Добрый человек! Поверь мне...

Но прокуратор, по-прежнему не шевелясь и ничуть не повышая голоса, тут же перебил его: — Это меня ты называешь добрым человеком? Ты ошибаешься. В Ершалаиме все шепчут про меня, что я свирепое чудовище, и это совершенно верно, — и так же монотонно прибавил: — Кентуриона Крысобоя ко мне. Всем показалось, что на балконе потемнело, когда кентурион, командующий особой кентурией, Марк, прозванный Крысобоем, предстал перед прокуратором. Крысобой был на голову выше самого высокого из солдат легиона и настолько широк в плечах, что совершенно заслонил еще невысокое солнце. Прокуратор обратился к кентуриону по-латыни: — Преступник называет меня «добрый человек». Выведите его отсюда на минуту, объясните ему, как надо разговаривать со мной. Но не калечить. И все, кроме неподвижного прокуратора, проводили взглядом Марка Крысобоя, который махнул рукою арестованному, показывая, что тот должен следовать за ним. Крысобоя вообще все провожали взглядами, где бы он ни появлялся, из-за его роста, а те, кто видел его впервые, из-за того еще, что лицо кентуриона было изуродовано: нос его некогда был разбит ударом германской палицы.

Простучали тяжелые сапоги Марка по мозаике, связанный пошел за ним бесшумно, полное молчание настало в колоннаде, и слышно было, как ворковали голуби на площадке сада у балкона, да еще вода пела замысловатую приятную песню в фонтане. Прокуратору захотелось подняться, подставить висок под струю и так замереть. Но он знал, что и это ему не поможет. Выведя арестованного из-под колонн в сад. Крысобой вынул из рук у легионера, стоявшего у подножия бронзовой статуи, бич и, несильно размахнувшись, ударил арестованного по плечам. Движение кентуриона было небрежно и легко, но связанный мгновенно рухнул наземь, как будто ему подрубили ноги, захлебнулся воздухом, краска сбежала с его лица и глаза обессмыслились. Марк одною левою рукой, легко, как пустой мешок, вздернул на воздух упавшего, поставил его на ноги и заговорил гнусаво, плохо выговаривая арамейские слова: — Римского прокуратора называть — игемон. Других слов не говорить. Смирно стоять. Ты понял меня или ударить тебя?

Арестованный пошатнулся, но совладал с собою, краска вернулась, он перевел дыхание и ответил хрипло: — Я понял тебя. Не бей меня. Через минуту он вновь стоял перед прокуратором. Прозвучал тусклый больной голос: — Мое? Прокуратор сказал негромко: — Мое — мне известно. Не притворяйся более глупым, чем ты есть. Мне говорили, что мой отец был сириец... Я один в мире. Вспухшее веко приподнялось, подернутый дымкой страдания глаз уставился на арестованного. Другой глаз остался закрытым.

Пилат заговорил по-гречески: — Так ты собирался разрушить здание храма и призывал к этому народ? Тут арестант опять оживился, глаза его перестали выражать испуг, и он заговорил по-гречески: — Я, доб... Удивление выразилось на лице секретаря, сгорбившегося над низеньким столом и записывающего показания. Он поднял голову, но тотчас же опять склонил ее к пергаменту. Бывают среди них маги, астрологи, предсказатели и убийцы, — говорил монотонно прокуратор, — а попадаются и лгуны. Ты, например, лгун. Записано ясно: подговаривал разрушить храм. Так свидетельствуют люди. Я вообще начинаю опасаться, что путаница эта будет продолжаться очень долгое время. И все из-за того, что он неверно записывает за мной.

Наступило молчание. Теперь уже оба больных глаза тяжело глядели на арестанта. Но я однажды заглянул в этот пергамент и ужаснулся. Решительно ничего из того, что там написано, я не говорил. Я его умолял: сожги ты бога ради свой пергамент! Но он вырвал его у меня из рук и убежал. Первоначально он отнесся ко мне неприязненно и даже оскорблял меня, то есть думал, что оскорбляет, называя меня собакой, — тут арестант усмехнулся, — я лично не вижу ничего дурного в этом звере, чтобы обижаться на это слово... Секретарь перестал записывать и исподтишка бросил удивленный взгляд, но не на арестованного, а на прокуратора. Пилат усмехнулся одною щекой, оскалив желтые зубы, и промолвил, повернувшись всем туловищем к секретарю: — О, город Ершалаим! Чего только не услышишь в нем.

Сборщик податей, вы слышите, бросил деньги на дорогу! Не зная, как ответить на это, секретарь счел нужным повторить улыбку Пилата. Все еще скалясь, прокуратор поглядел на арестованного, затем на солнце, неуклонно подымающееся вверх над конными статуями гипподрома, лежащего далеко внизу направо, и вдруг в какой-то тошной муке подумал о том, что проще всего было бы изгнать с балкона этого странного разбойника, произнеся только два слова: «Повесить его». Изгнать и конвой, уйти из колоннады внутрь дворца, велеть затемнить комнату, повалиться на ложе, потребовать холодной воды, жалобным голосом позвать собаку Банга, пожаловаться ей на гемикранию. И мысль об яде вдруг соблазнительно мелькнула в больной голове прокуратора. Он смотрел мутными глазами на арестованного и некоторое время молчал, мучительно вспоминая, зачем на утреннем безжалостном Ершалаимском солнцепеке стоит перед ним арестант с обезображенным побоями лицом, и какие еще никому не нужные вопросы ему придется задавать. Голос отвечавшего, казалось, колол Пилату в висок, был невыразимо мучителен, и этот голос говорил: — Я, игемон, говорил о том, что рухнет храм старой веры и создастся новый храм истины. Сказал так, чтобы было понятнее. Что такое истина? И тут прокуратор подумал: «О, боги мои!

Я спрашиваю его о чем-то ненужном на суде... Мой ум не служит мне больше... Ты не только не в силах говорить со мной, но тебе трудно даже глядеть на меня. И сейчас я невольно являюсь твоим палачом, что меня огорчает. Ты не можешь даже и думать о чем-нибудь и мечтаешь только о том, чтобы пришла твоя собака, единственное, по-видимому, существо, к которому ты привязан. Но мучения твои сейчас кончатся, голова пройдет. Секретарь вытаращил глаза на арестанта и не дописал слова. Пилат поднял мученические глаза на арестанта и увидел, что солнце уже довольно высоко стоит над гипподромом, что луч пробрался в колоннаду и подползает к стоптанным сандалиям Иешуа, что тот сторонится от солнца. Тут прокуратор поднялся с кресла, сжал голову руками, и на желтоватом его бритом лице выразился ужас. Но он тотчас же подавил его своею волею и вновь опустился в кресло.

Арестант же тем временем продолжал свою речь, но секретарь ничего более не записывал, а только, вытянув шею, как гусь, старался не проронить ни одного слова. Я советовал бы тебе, игемон, оставить на время дворец и погулять пешком где-нибудь в окрестностях, ну хотя бы в садах на Елеонской горе. Гроза начнется, — арестант повернулся, прищурился на солнце, — позже, к вечеру. Прогулка принесла бы тебе большую пользу, а я с удовольствием сопровождал бы тебя. Мне пришли в голову кое-какие новые мысли, которые могли бы, полагаю, показаться тебе интересными, и я охотно поделился бы ими с тобой, тем более что ты производишь впечатление очень умного человека. Секретарь смертельно побледнел и уронил свиток на пол. Ведь нельзя же, согласись, поместить всю свою привязанность в собаку. Твоя жизнь скудна, игемон, — и тут говорящий позволил себе улыбнуться. Секретарь думал теперь только об одном, верить ли ему ушам своим или не верить. Приходилось верить.

Тогда он постарался представить себе, в какую именно причудливую форму выльется гнев вспыльчивого прокуратора при этой неслыханной дерзости арестованного. И этого секретарь представить себе не мог, хотя и хорошо знал прокуратора. Тогда раздался сорванный, хрипловатый голос прокуратора, по-латыни сказавшего: — Развяжите ему руки. Один из конвойных легионеров стукнул копьем, передал его другому, подошел и снял веревки с арестанта. Секретарь поднял свиток, решил пока что ничего не записывать и ничему не удивляться. Круто, исподлобья Пилат буравил глазами арестанта, и в этих глазах уже не было мути, в них появились всем знакомые искры. Краска выступила на желтоватых щеках Пилата, и он спросил по-латыни: — Как ты узнал, что я хотел позвать собаку? Помолчали, потом Пилат задал вопрос по-гречески: — Итак, ты врач? Если хочешь это держать в тайне, держи. К делу это прямого отношения не имеет.

Так ты утверждаешь, что не призывал разрушить... Разве я похож на слабоумного? Пилат вздрогнул и ответил сквозь зубы: — Я могу перерезать этот волосок. Не знаю, кто подвесил твой язык, но подвешен он хорошо. Кстати, скажи: верно ли, что ты явился в Ершалаим через Сузские ворота верхом на осле, сопровождаемый толпою черни, кричавшей тебе приветствия как бы некоему пророку? Арестант недоуменно поглядел на прокуратора. Ты всех, что ли, так называешь? Можете дальнейшее не записывать, — обратился он к секретарю, хотя тот и так ничего не записывал, и продолжал говорить арестанту: — В какой-нибудь из греческих книг ты прочел об этом? С тех пор как добрые люди изуродовали его, он стал жесток и черств. Интересно бы знать, кто его искалечил.

Добрые люди бросались на него, как собаки на медведя. Германцы вцепились ему в шею, в руки, в ноги. Пехотный манипул попал в мешок, и если бы не врубилась с фланга кавалерийская турма, а командовал ею я, — тебе, философ, не пришлось бы разговаривать с Крысобоем. Это было в бою при Идиставизо, в долине Дев. Впрочем, этого и не случится, к общему счастью, и первый, кто об этом позаботится, буду я. В это время в колоннаду стремительно влетела ласточка, сделала под золотым потолком круг, снизилась, чуть не задела острым крылом лица медной статуи в нише и скрылась за капителью колонны. Быть может, ей пришла мысль, вить там гнездо. В течение ее полета в светлой теперь и легкой голове прокуратора сложилась формула. Она была такова: игемон разобрал дело бродячего философа Иешуа по кличке Га-Ноцри, и состава преступления в нем не нашел. В частности, не нашел ни малейшей связи между действиями Иешуа и беспорядками, происшедшими в Ершалаиме недавно.

Бродячий философ оказался душевнобольным. Вследствие этого смертный приговор Га-Ноцри, вынесенный Малым Синедрионом, прокуратор не утверждает. Но ввиду того, что безумные, утопические речи Га-Ноцри могут быть причиною волнений в Ершалаиме, прокуратор удаляет Иешуа из Ершалаима и подвергает его заключению в Кесарии Стратоновой на Средиземном море, то есть именно там, где резиденция прокуратора. Оставалось это продиктовать секретарю. Крылья ласточки фыркнули над самой головой игемона, птица метнулась к чаше фонтана и вылетела на волю. Прокуратор поднял глаза на арестанта и увидел, что возле того столбом загорелась пыль. Прочитав поданное, он еще более изменился в лице. Темная ли кровь прилила к шее и лицу или случилось что-либо другое, но только кожа его утратила желтизну, побурела, а глаза как будто провалились. Опять-таки виновата была, вероятно, кровь, прилившая к вискам и застучавшая в них, только у прокуратора что-то случилось со зрением. Так, померещилось ему, что голова арестанта уплыла куда-то, а вместо нее появилась другая.

На этой плешивой голове сидел редкозубый золотой венец; на лбу была круглая язва, разъедающая кожу и смазанная мазью; запавший беззубый рот с отвисшей нижней капризною губой. Пилату показалось, что исчезли розовые колонны балкона и кровли Ершалаима вдали, внизу за садом, и все утонуло вокруг в густейшей зелени Капрейских садов. И со слухом совершилось что-то странное, как будто вдали проиграли негромко и грозно трубы и очень явственно послышался носовой голос, надменно тянущий слова: «Закон об оскорблении величества... Пилат напрягся, изгнал видение, вернулся взором на балкон, и опять перед ним оказались глаза арестанта. Но тебе придется ее говорить. Но, говоря, взвешивай каждое слово, если не хочешь не только неизбежной, но и мучительной смерти. Никто не знает, что случилось с прокуратором Иудеи, но он позволил себе поднять руку, как бы заслоняясь от солнечного луча, и за этой рукой, как за щитом, послать арестанту какой-то намекающий взор. Он пригласил меня к себе в дом в Нижнем Городе и угостил... Его этот вопрос чрезвычайно интересовал. Человек перейдет в царство истины и справедливости, где вообще не будет надобна никакая власть.

Секретарь, стараясь не проронить ни слова, быстро чертил на пергаменте слова. Прокуратор с ненавистью почему-то глядел на секретаря и конвой. Конвой поднял копья и, мерно стуча подкованными калигами, вышел с балкона в сад, а за конвоем вышел и секретарь. Молчание на балконе некоторое время нарушала только песня воды в фонтане. Пилат видел, как вздувалась над трубочкой водяная тарелка, как отламывались ее края, как падали струйками. Первым заговорил арестант: — Я вижу, что совершается какая-то беда из-за того, что я говорил с этим юношей из Кириафа. У меня, игемон, есть предчувствие, что с ним случится несчастье, и мне его очень жаль. Итак, Марк Крысобой, холодный и убежденный палач, люди, которые, как я вижу, — прокуратор указал на изуродованное лицо Иешуа, — тебя били за твои проповеди, разбойники Дисмас и Гестас, убившие со своими присными четырех солдат, и, наконец, грязный предатель Иуда — все они добрые люди? Так много лет тому назад в долине дев кричал Пилат своим всадникам слова: «Руби их! Руби их!

Великан Крысобой попался! А затем, понизив голос, он спросил: — Иешуа Га-Ноцри, веришь ли ты в каких-нибудь богов? Покрепче помолись! Впрочем, — тут голос Пилата сел, — это не поможет. Жены нет?

Сначала это был просто рассказ о дьяволе, который прибыл в Москву. История об Иешуа была значительно короче и встречалась лишь однажды — в главе под названием «Евангелие от Воланда». Но в 1930 году, написав уже почти половину книги, Михаил Булгаков сжег рукопись. Правда, не всю. Как вспоминала жена писателя Елена Сергеевна: «Дописать раньше, чем умереть» — такую пометку оставил Михаил Булгаков на полях первой рукописи «Мастера и Маргариты». Продиктовав строки: «И лично я, своими руками, бросил в печку черновик романа о дьяволе», Миша сказал мне: «Ну раз это уже написано, это должно быть и сделано! Конец марта. Я его тогда спросила: «А почему ты тогда не всю тетрадку сжигаешь? К своему главному роману Булгаков вернулся лишь спустя год, после многих неудач. В 1931 году он сделал первые пометки к новому замыслу и посвятил роман Мастеру, художнику и его судьбе. В него вошла тема художника и власти, совершенно отделенная до этого от линии гротеска о современной Москве.

Флоренского «Столп и утверждение истины», который имелся, в частности, в библиотеке П. В этом сочинении философ развивал мысль о том, что «троичность есть наиболее общая характеристика бытия», связывая ее с христианской Троицей. В «Мнимостях в геометрии» Флоренский особо выделил надмирную область Неба, где должны действовать законы мнимого пространства. Троичная структура «Мастера и Маргариты» во многом выглядит отражением этих идей. У Булгакова персонажи современного и потустороннего миров как бы пародируют, воспроизводя в сниженном виде героев древнего, евангельского мира, превращающегося в финале в надмирность, где прощенный Пилат наконец встречается с Иешуа, но куда не дано попасть Мастеру и Маргарите, обретающим свой последний приют вне света. Мнимое пространство у Булгакова — это и местопребывание сил тьмы, куда возвращается Воланд со своей свитой. Флоренский в «Столпе и утверждении истины» отмечал, что «число три, в нашем разуме характеризующее безусловность Божества, свойственно всему тому, что обладает относительной самозаключенностью, — присуще заключенным в себе видам бытия. Положительно, число три являет себя всюду как какая-то основная категория жизни и мышления». В качестве примеров он привел трехмерность пространства; три основные категории времени: прошедшее, настоящее и будущее; наличие трех грамматических лиц практически во всех языках; минимальный размер полной семьи в три человека: отец, мать, дитя; философский закон трех моментов диалектического развития: тезис, антитезис, синтез; а также наличие трех координат человеческой психики, выражающихся в каждой отдельной личности: разума, воли и чувства. Сюда можно добавить широко известный в лингвистике факт, что никогда не заимствуются из других языков названия первых трех числительных: один, два и три, а также то неоспоримое обстоятельство, что в художественной литературе трилогий значительно больше, чем дилогий или тетралогий. Флоренский доказал, что троичность как основную категорию бытия невозможно логически вывести ни из каких оснований, и потому возводил ее к изначальному триединству Божественной Троицы. Отметим, что элементы троичности присутствуют не только в христианстве, но и в подавляющем большинстве других религий народов мира. Если же подходить к проблеме троичности с точки зрения науки, а не веры, то троичность бытия можно, прежде всего, объяснить троичностью человеческого, которая, в свою очередь, напрямую связана с установленной нейрофизиологией еще в XIX веке асимметрией функций полушарий головного мозга. При этом правое полушарие воспринимает внешний мир со всеми его красками и звуками и дает образ для мышления, а левое полушарие преобразует наше восприятие мира в грамматические и логические формы и осуществляет сам мыслительный процесс. Правое полушарие отвечает за конкретное, левое — за абстрактное. Троичность мышления сводится к тому, что окружающую действительность человек воспринимает как трехсоставную. В связи с этим можно указать также, что подавляющее большинство исторических и историософских теорий, призванных объяснить явления действительности, не относящиеся непосредственного к мышлению одного человека, все равно несут в себе троичную структуру. Поэтому они вряд ли корректны, поскольку передают не особенности объясняемого, а особенности мышления, бессознательно присущие творцам этих теорий. В качестве примера приведем то, что в истории различных цивилизаций, как и в жизни человека, всегда выделяют молодость, зрелость и старость или зарождение, расцвет и упадок. На самом деле данная периодизация не имеет отношения к существованию той или иной цивилизации, а только к способу истолкования ее историком или философом. Получается, что для объяснения действительности адекватно самой действительности нам необходимо абстрагироваться от особенностей нашего мышления. В «Мастере и Маргарите» художественное истолкование действительности по сознательной воле автора оформлено в троичную структуру, ставшую основой композиции романа. Однако религиозного содержания сама по себе она здесь не несет. Троичность мышления неразрывно связана с присущей разуму свободой воли. Действительно, трудно представить себе, чтобы мышление человека было симметричным. В этом случае люди испытывали бы постоянно состояние раздвоенности, не могли бы принимать решений, выбирать между альтернативами и вечно находились бы в положении «Буриданова осла», находящегося на равном расстоянии от двух стогов сена и обреченного погибнуть от голода, поскольку абсолютная свобода воли не позволяет ему предпочесть какой-нибудь из них этот парадокс приписывают французскому схоласту XIV века Жану Буридану. Симметрия преобладает в природе, тогда как разум асимметричен. И троичный архетип, без сомнения, самый древний. Он возникает в тот момент, когда возникает само мышление или разум. Флоренский троичной асимметрии мышления человека противопоставлял симметрию человеческого тела, указывая также на гомотипию — подобие не только правой и левой, но и верхней и нижней его частей, также считая эту симметрию заданной Богом: «То, что обычно называется телом, — не более как онтологическая поверхность; а за нею, по ту сторону этой оболочки лежит мистическая глубина нашего существа». В «Мастере и Маргарите», в отличие от большинства основных функционально подобных персонажей трех миров, формирующих триады, два таких важных героя, как Мастер и Иешуа Га-Ноцри формируют только пару, а не триаду. Другую пару Мастер образует со своей возлюбленной, Маргаритой. Флоренский в «Столпе и утверждении истины» провозглашал: «Личность, сотворенная Богом, — значит, святая и безусловно-ценная своею внутренней сердцевиной — личность имеет свободную творческую волю раскрывающуюся как система действий, т. Личность, в этом смысле слова, есть характер. Но тварь Божия — личность, и она должна быть спасена; злой же характер есть именно то, что мешает личности быть спасенной. Поэтому, ясно отсюда, что спасением постулируется разделение личности и характера, обособление того и другого. Единое должно стать разным. Как же это? По существу единое, Я расщепляется, т. Психологически это значит, что злая воля человека, выявляющая себя в похотях и в гордыне характера, отделяется от самого человека, получая самостоятельное, без-субстанциональное в бытии положение и, вместе с тем, являясь «для другого»… абсолютным ничто». Вообще говоря, простейшая система структурирования — не троичная, а двоичная. Поэтому, в частности, в компьютерах применяется двоичная структура счета 0 и 1 и двоичные языки. Давайте попробуем сделать, например, наш великий и могучий русский язык из троичного двоичным. Начнем со времен. Настоящее время всегда — лишь ускользающий миг, бесконечно малая величина между прошлым и будущем. Давайте откажемся от него и сохраним лишь глаголы прошедшего и будущего времени. Тогда действие настоящего времени будет передаваться сочетанием глаголов прошедшего и будущего времени. Например: Я бежал и буду бежать. Точно так же легко можно отказаться, например, и от третьего рода — среднего, приравняв все слова этого рода к мужскому роду прилагательные с мужским и средним родом склоняются сходным образом, в отличие от женского: голубого солнца, голубого пиджака, но — голубой луны. А из трех лиц — 1-го, 2-го и 3-го, при желании можно было бы избавиться, например, от 2-го лица, отнеся его к 3-му. Тогда мы бы обращались не «ты», а «он, который передо мной». Если бы языки возникали по принципу простоты, они, несомненно, были бы двоичными. Но над языковой структурой властно довлела троичность человеческого мышления, поэтому языки зародились и развились именно как троичные. Данное обстоятельство, кстати сказать, доказывает, что существующие языковые структуры сами по себе не являются изначально данными человеку, а сформировались под влиянием архетипов его мышления. Не исключено, что самый первый, примитивный язык человека был двоичным, однако с началом процесса усложнения он очень быстро превратился в троичный. Также и семеричность — один из древнейших стереотипов человеческого мышления, восходящий к семи светилам Солнечной системы, известных с древности. Соответственно, вместе с Землей и Солнцем людям древности было известно семь объектов Солнечной системы. Отсюда — семь дней недели, семь нот, а также семеричные структуры в мифологии и фольклоре абсолютно всех народов Земли, в том числе Семь дней творения в Библии, или Семь тайн Корана, или семь холмов, на которых якобы возникли многие мировые столицы, например, Рим и Москва, или семь ветвей древа жизни. Хотя, наверное, в той же Москве или в Риме при желании можно выделить гораздо больше холмов, чем семь, но в нашем сознании навечно закрепились именно семь. Добавим, что первоначально в Москве в 1947 году было заложено восемь высотных зданий. Но построено из них было только семь — наверное, семиричный архетип сработал. Можно также добавить семь богатырей, семь карликов и семиглавые чудовища, присутствующие в фольклоре самых различных народов а троичность представляет, в частности, наш родной Змей Горыныч с тремя головами. Стоит добавить также семь музыкальных нот, существующих с глубокой древности. Можно вспомнить также семидневные фазы Луны, на основе которых создан лунный календарь с 28-дневными месяцами. Неслучайно в созданной Пифагором системе цифровой магии число «семь» олицетворяло Космос. Семь — архетип более молодой, чем три, но тоже весьма древний. Он возник тогда, когда человек впервые стал внимательно вглядываться в звездное небо. И это произошло тогда, когда люди еще не делились по языкам. Раз семеричность присутствует в мифах абсолютно всех народов, значит, в человеческом мышлении она закрепилась тогда, когда все человечество еще говорило на едином праязыке, ныне безнадежно утраченном. В сумме семь и три дают десять. И каждое из двух основных чисел, три и семь, подсознательно требует своего дополнения вторым из чисел. Отсюда десять — десятеричная система счисления, преобладающая на земле. Интересно, что в радуге тоже содержится семь основных цветов, выделяемых человеческим глазом: красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий, фиолетовый. Однако в данном случае скорее семь этих цветов являются следствием семеричности мышления. Дело в том, что в тюркских языках «синий» и «зеленый» цвет обозначены одним и тем же словом «кок». Не исключено, что в глубокой древности либо все человечество, либо представители монголоидной расы, которые являются древнейшими носителями тюркских языков, воспринимали только шесть, а не семь основных цветов, а различие между зеленым и синим оценивали на уровне оттенков. И лишь после того, как в мышлении укоренился семеричный архетип, люди выделили также седьмой основной цвет. Но стоит подчеркнуть, что также и разница между семью и три — число «четыре» — весьма значимо в человеческом мышлении и культуре. На память прежде всего приходят четыре стороны света — север, юг, восток и запад. Но они также оказываются непосредственно связаны со строением человеческого тела и с особенностями человеческого мышления. Когда человек стоит в чистом поле, ему всегда приходят на ум четыре направления движения — вперед, назад, вправо и влево. Ориентированные относительно Солнца, они превращаются в четыре стороны света — восток, запад, север и юг. Прямо стоящий человек с расставленными в сторону руками как раз и символизирует число четыре. Отсюда — и крест как символ числа четыре и Солнца, присутствующий в языческих культах задолго до появления христианства. Задолго до Христа у язычников существовало немало умирающих и воскрешающих богов Солнца, олицетворяющих плодородие. Именно с Солнцем древние связывали плодородие, поскольку солнечные лучи были необходимы для произрастания злаков и плодов. Кроме того, они могли ставить в зависимость от интенсивности поступления солнечного тепла уровень проявления человеческой сексуальности. В древности человека приносили в жертву Солнцу, распиная на кресте. Распятие у римлян и других народов — это память о древней жертве, хотя ко времени Иисуса Христа оно уже выродилось в обыденную и мучительную казнь преступников. Еще Пифагор отмечал, что, помимо четырех сторон света, существуют четыре измерения телесного мира, существующего в трехмерном пространстве и одномерном времени, четыре времени года они связаны со сменой природных циклов и связаны с изменением положения Земли относительно Солнца , четыре возраста жизни ребенок, юноша, муж и старец , а также четыре стихии — огонь, воздух, вода и твердь сегодня ученые говорят о четырех состояниях вещества — жидком, твердом, газообразном и плазменном. Нетрудно убедиться, что четверичность, в отличие от троичности и семеричности, это нечто, объективно существующее в природе и в этом качестве воспринимающееся человеческим мышлением. Например, человек ориентируется в пространстве по четырем сторонам света. Также для любого перемещения в пространстве по плоскости для него значимы четыре направления: вперед, назад, налево, направо. Эти направления на плоскости образуют крест, точно так же как крест образует человеческая фигура, если стоящий человек сдвинет ноги и вытянет руки в сторону перпендикулярно туловищу. Ориентирование ведется по солнцу, поэтому крест в языческих верованиях — это символ Солнца, которому язычники поклонялись. Интересно, что христианский крест можно рассматривать как своеобразный пережиток, помогающий реконструировать языческие верования. Как и троичность и семеричность, четверичная структура действует на бессознательном уровне. В окружающем нас мире очень много четырехугольных вещей, сделанных человеком. Большинство жилищ, стульев, столов, комнат, ящиков, сундуков, чемоданов, станков, автомобилей и т. Хотя, например, с точки зрения сохранения тепла оптимальной была бы форма жилища, приближающаяся к шарообразной. Именно такую форму до сих пор имеют жилища тех народов, которые жили в суровых климатических условиях, например, иглу у эскимосов, чум и яранга у многих народов Сибири. Также и юрта у монгольских и тюркских кочевников — это память о суровом климате Северо-Восточной Азии, где первоначально происходил этногенез народов монголоидной расы. Но в целом в архитектуре не только жилищ, но и всего того, что создано руками человека, преобладают четырехугольные формы. Очевидно, причина заключается в том, что человек подсознательно воспринимает именно предметы, имеющие четыре стороны, как пространственно законченные, поскольку у них количество сторон на плоскости соответствует количеству направлений, относительно которых он сам ориентируется в пространстве. Наличие в текстах троичных и семеричных структур, как правило, выдает их фольклорное происхождение, принадлежность к мышлению, а не к внешней реальности. Например, обыкновенно в развитии любой цивилизации чаще всего выделяют три стадии: зарождения, расцвета и упадка. Вполне вероятно, что это деление отражает лишь особенности нашего мышления, а не действительную внутреннюю логику стадиального деления процесса развития той или иной цивилизации. Точно так же, например, принятое в когнитивной психологии трехкомпонентная модель, проводящая различие между сверхкратковременной сенсорной , кратковременной рабочей в более современной трактовке и долговременной памятью, вполне возможно, отражает не реальные свойства человеческого мышления, а только наши представления об особенностях этого мышления, обусловленные троичным архетипом самого нашего мышления Также стоит обратить внимание на то, что все летописи и очень многие дворянские генеалогии пестрят рассказами о том, как основатель государства или рода впервые выступает на исторической арене непременно в сопровождении двух братьев. За примерами далеко ходить не надо — Рюрик с братьями Синеусом и Трувором из «Повести временных лет» или, например, основоположник дворянских родов Толстых и Тухачевских. Затем братья внезапно умирают, не оставив потомства, а главный герой продолжает свой трудный исторический путь. Ясно, что здесь мы имеем дело с троичностью мышления, и соответствующие рассказы — лишь порождение фантазии летописцев и авторов генеалогий. Им казалось слишком сложным, да и ненужным делом выдумывать же несуществующее потомство для никогда не существовавших братьев главного действующего лица, которое порой, как Рюрик, могло существовать в действительности. Научные же построения, по возможности, должны избегать троичных и семеричных структур, хотя это очень трудно сделать — ведь в этом случае мы восстаем против собственного мышления. Основные архетипы человеческого мышления дают лишь основу для критики и объяснения фольклорных и исторических источников, всего того, что является продуктом человеческого мышления, но не позволяет объяснить развитие социальных процессов. Что, однако, важно, все основные архетипы, от троичного до десятеричного, получаются суммированием друг друга, что может указывать на их внутреннюю связь на уровне подсознания. У Булгакова в «Мастере и Маргарите» проявляется не только троичный, но и семиричный, и четверичный архетипы. Семеричность присутствует, например, в следующем эпизоде. Перед Великим балом у сатаны «Маргарита увидела лежащую на полу перед нею полоску света под какой-то темной дверью. И в эту дверь Коровьев тихо стукнул. Тут Маргарита взволновалась настолько, что у нее застучали зубы и по спине прошел озноб. Дверь раскрылась. Комната оказалась очень небольшой. Маргарита увидела широкую дубовую кровать со смятыми и скомканными грязными простынями и подушкою. Перед кроватью стоял дубовый на резных ножках стол, на котором помещался канделябр с гнездами в виде когтистых птичьих лап. В этих семи золотых лапах горели толстые восковые свечи». Эти семь свечей напоминают о семисвечии Ершалаимского храма. Показательно также, что Воланд подписывает со Степой Лиходеевым контракт на семь выступлений. Число семь присутствует и в предсказании Воландом смерти Берлиоза: «Он смерил Берлиоза взглядом, как будто собирался сшить ему костюм, сквозь зубы пробормотал что-то вроде: «Раз, два… Меркурий во втором доме… луна ушла… шесть — несчастье… вечер — семь…» — и громко и радостно объявил: «Вам отрежут голову! Согласно принципам астрологии, двенадцать домов — это двенадцать частей эклиптики. Расположение тех или иных светил в каждом из домов отражает те или иные события в судьбе человека. Меркурий во втором доме означает счастье в торговле. Берлиоз действительно наказан за то, что ввел в храм литературы торгующих — членов возглавляемого им МАССОЛИТа, озабоченных только получением материальных благ в виде дач, творческих командировок, путевок в санатории о такой путевке в Кисловодск как раз и думает Михаил Александрович в последние часы своей жизни. Несчастье в шестом доме означает неудачу в браке. Из дальнейшего повествования мы узнаем, что жена Берлиоза сбежала в Харьков с заезжим балетмейстером. В редакции 1929 года Воланд более ясно говорил, что «луна ушла из пятого дома». Это свидетельствовало об отсутствии у Берлиоза детей. Седьмой дом — это дом смерти, и перемещение туда светила, с которым связана судьба литературного функционера, означает гибель Берлиоза, которая и происходит вечером того же дня. Связь с семиричным архетипом здесь проявляется в том, что душа умершего уходит в Космос, к звездам. В первой редакции романа применительно к Ивану Бездомному Воланд сообщал, что Сатурн находится в первом доме — указание на нечестного и ленивого человека, каким был Бездомный в ранней редакции. В окончательном тексте «Мастера и Маргариты» Сатурн в первом доме уже не упоминался, поскольку теперь соответствующими пороками Иван Николаевич не был наделен. Наконец, Воланд предъявил Берлиозу решающее «седьмое доказательство» существования Бога от противного: литератора настиг дьявольский рок в виде Аннушки-Чумы, нерасчетливо пролившей подсолнечное масло на рельсы, и девушки-вагоновожатой, не сумевшей поэтому затормозить. Михаил Александрович перед смертью должен был уверовать, что дьявол все-таки суще ствует. И опять число семь оказывается связано со смертью, с переходом в космический, звездный или надзвездный мир. В ходе начавшейся дискуссии с Воландом Берлиоз отвергает все существующие доказательства бытия Божия, которых, по утверждению загадочного профессора-иностранца, «как известно, существует ровно пять». Ведь согласитесь, что в области разума никакого доказательства существования бога быть не может». Воланд в ответ замечает, что это — повторение мысли великого Канта, который «начисто разрушил все пять доказательств, а затем, как бы в насмешку над самим собою, соорудил собственное шестое доказательство! И недаром Шиллер говорил, что кантовские рассуждения по этому вопросу могут удовлетворить только рабов, а Штраус просто смеялся над этим доказательством! Васильева «Бог» Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона, где Кант назван создателем пятого по счету доказательства бытия Бога — нравственного, в дополнение к четырем, существовавшим ранее, — историческому, космологическому, телеологическому и онтологическому. Интересно, что в первой редакции булгаковского романа доказательство Канта называлось пятым, а «доказательство Воланда» — предсказание гибели Берлиоза — выступало в качестве шестого, решающего доказательства. Как подчеркивалось в статье «Бог», Кант считал, что «в нашей совести существует безусловное требование нравственного закона, который не творим мы сами и который не происходит из взаимного соглашения людей, в видах общественного благосостояния». Вместе с тем немецкий философ не признавал «возможным найти какое бы то ни было доказательство бытия Божия в области чистого разума». Булгаков в процессе работы над «Мастером и Маргаритой», обратившись к кантовской работе «Единственно возможное основание для доказательства бытия Бога», выяснил, что здесь философ опроверг еще одно доказательство — логическое, пятое по общему счету. Поэтому в окончательном тексте романа кантовское нравственное доказательство из пятого сделалось шестым, а решающее доказательство Воланда — седьмым. В статье словаря Брокгауза и Ефрона отмечалось, что поскольку «Кантово доказательство утверждает бытие личного Бога, то против него восстали все пантеисты: Фихте, Шеллинг и Гегель порицают его довольно резко, и Шиллер говорит, что Кант проповедует нравственность, пригодную только для рабов, Штраус насмешливо замечает, что Кант к своей системе, по духу противной теизму, пристроил комнатку, где бы поместить Бога». Берлиоз почти дословно повторяет, что «недаром Шиллер говорил, что кантовские рассуждения по этому вопросу могут удовлетворить только рабов, а Штраус просто смеялся над этим доказательством». Булгаков намеренно раскрывает перед читателями главный источник эрудиции Берлиоза — Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. Писатель с иронией говорит об образованности редактора в ранней редакции прямо назывался редактируемый Берлиозом журнал — «Богоборец», по аналогии с реально существовавшим «Безбожником» , ясно давая понять, что ни Иммануила Канта, ни Фридриха Шиллера, ни Давида Фридриха Штрауса председатель МАССОЛИТа в действительности не читал. Берлиоз утверждает, что об Иисусе Христе «никогда ни словом» не упоминал знаменитый Иосиф Флавий. На самом деле, как известно, в дошедшем до нас тексте «Иудейских древностей» Флавий пишет об Иисусе, но называет его мессией, что было совершенно невозможно для правоверного приверженца иудаизма, каким был историк. Это обстоятельство позволяло сторонникам мифологической школы считать данное место позднейшей вставкой христианских редакторов. Однако уже при жизни Булгакова существовало доказательство подлинности сообщения Иосифа Флавия об Иисусе, что, в свою очередь, подтверждало историчность Христа. Еще в 1912 году русский ученый, профессор Дерптского ныне Тартуского университета Александр Александрович Васильев опубликовал во французском журнале «Восточная патрология» текст и перевод хроники Агапия Манбиджского — христианского епископа и арабского историка Х века. В этой хронике цитируется и посвященная Иисусу часть труда Флавия, причем Агапий использовал сирийский перевод с не дошедшего до нас греческого оригинала. В его изложении данное место читается следующим образом: «В то время жил мудрый человек, которого звали Иисусом. Образ жизни его был достойным, и он славился своей добродетелью. И многие люди из иудеев и других народов стали его учениками; Пилат приговорил его к распятию и смерти. Но те, кто стали его учениками, не отреклись от его учения. Они сообщили, что он явился им через три дня после распятия и что он был живым. Полагают или возможно , что он был мессией, относительно которого пророки предсказали чудеса». Здесь о том, что Иисус был мессией, Флавий говорит лишь со ссылкой на мнение, распространенное среди учеников казненного, отнюдь не солидаризуясь с ним. Сам А. Васильев, после 1917 года прочно обосновавшийся в Висконсинском университете в США и специализировавшийся по истории Византии, не сомневался, как и подавляющее большинство русских и зарубежных исследователей, исключая советских официозных историков и философов, в историчности Иисуса Христа. В примечании к своему переводу хроники Агапия он указал, что данное место восходит к сочинению Иосифа Флавия, однако, похоже, более об этом своем открытии нигде не упоминал. В широкий научный оборот текст Агапия Манбиджского вошел только в 1971 году, когда бельгийский исследователь Ш.

«Мастер и Маргарита»: краткое содержание

• Литературные дневники / Проза.ру
• По номерам
• Михаил Булгаков
• Время действия «Мастер и Маргарита» | Герман Ломов | Дзен

Роман-миф М. Булгакова "Мастер и Маргарита": особенности хронотопа, композиции, образной системы

Михаил Булгаков не успел закончить работу над своим последним романом «Мастер и Маргарита» из-за ранней смерти. Для меня роман "Мастер и Маргарита" был одной из ниточек,ведущих к воцерковлению, просто потому,что о Христе в то время не было возможности прочитать нигде. «Мастер и Маргарита» — один из самых загадочных романов в истории, над его толкованием до сих пор бьются исследователи. Узнайте несколько малоизвестных фактов о легендарном романе Михаила Булкагова "Мастер и Маргарита": скрытые смыслы произведения, прототипы главных и второстепенных героев, почему роман называли пророческим.

Время действия «Мастер и Маргарита»

Господа, какое время описывал Булгаков в романе "Мастер и Маргарита"? Узнать историю недописанного романа «Мастер и Маргарита»: как Михаил Булгаков сжигал рукописи, какое название и герои были у романа первоначально и кто закончил написание после смерти автора. В это же время развивается роман между замужней Маргаритой и бедным писателем Мастером, сочинившим уникальную рукопись о последних днях Исуса на земле. В романе множество загадок и одной из них является время, в которое развиваются события «Мастера и Маргариты». "Мастер и Маргарит" достаточно объемный роман, но в нем мало воды, на каждой странице что-то происходит и одно событие сменяет другое, поэтому надо читать вчитываясь, а не бегло, где-то останавливаясь и анализируя прочитанное. Роман М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» можно назвать самым прелестным сочинением в русской литературе XX века.

Мастер и Маргарита - краткое содержание

М. А. Булгаков назвал "Мастера и Маргариту" романом, но жанровая уникальность этого произведения вызывает у литераторов споры. город Москва, но также есть эпизоды, происходящие в Иерусалиме времен Понтия Пилата. О существовании «Мастера и Маргариты» практически никто не догадывался, что и позволило роману благополучно пережить четверть века в московской квартире вдовы писателя в безвестности, но в целости и сохранности.

Похожие новости: