Новости либертарианство что такое

Вот здесь есть замечательный пост про то, что собой представляет либертарианство. Как бы там по пунктам указано, что должно быть в мире, чтобы процветало либертарианство. Либертарианство Либертарианство — это политическая философия, выводящая принципы устройства общества из аксиомы История либертарианства В текущем его виде данный термин впервые начал использовать Люди. Либертарианская мысль распространена сегодня настолько широко, а американское правительство стало настолько разбухшим и нелепым, что два самых остроумных писателя Америки либертарианцы. Что такое либертарианство?

Самопринадлежность (Суверенитет личности)

• «Либертарианство» — Яндекс Кью
• Р. Вахитов. «Революция» либертарианцев и молчание народа
• Report Page
• Что такое либертарианство?

Либертарианская партия

Либертарианцы очень любят рассуждать про дороги. Если каким-то двум сообществам, допустим, двум городам нужно, чтобы между ними кто-то построил дорогу, то, наверное, они постараются, чтобы эта дорога возникла: они будут привлекать инвестиции, искать подрядчиков и т. Идея заключается в следующем: что бы ни делал частный бизнес, он всегда сделает это лучше, чем это сделало бы государство. Это напрямую вытекает, конечно, из идей Хайека, который примерно так и предполагал. Но, правда, к либертарианцам возникает вопрос, как быть с теми, кто просто монополизировал какие-то ценные ресурсы. Стоит ли считать таких людей просто очень талантливыми? Действительно ли они имеют право на те ресурсы, которые монополизировали? Как в Советском Союзе, самой привилегированной обычно была продавщица, допустим, из мясного отдела, которая просто присваивала себе все мясо и потом из-под полы все это продавала.

Если в либертарном обществе какая-то из ассоциаций захватит какой-то важнейший ресурс, кто и как это отрегулирует? На этот вопрос ответов нет, хотя речь обычно идет о том, что конкуренция так или иначе все отладит и рынок сам наведет порядок. И это тоже, конечно, утопия, только на сей раз рыночная. Фридрих Хайек нем. Friedrich August von Hayek, 1899—1992. Личные вещи Ф. Роберт Нозик англ.

Robert Nozick, 1938—2002 4. Анархия, государство и утопия. Нью-Йорк, 1974 5. Для чего нужны денежные налоги Плакат. Воронежский Губернский Финансовый отдел. Художник — А.

Понятно, что либертарианство — это полный запрет государству выполнять свою функцию защиты общественных интересов, которая так же важна, как и защита интересов отдельно взятой личности. Это свойственно как политическому, так и экономическому аспекту жизни государства и общества. Запрет на применение физической силы по отношению к другим предусматривает невозможность для государства вмешаться в том случае, если некто, в полном соответствии со своим образом жизни, занимается распространением наркотиков а другие люди, также по своему выбору, потребляют эту отраву. Кроме того, группа граждан, в соответствии со своими убеждениями занимающаяся идеологической подготовкой к теракту, также должна быть вне поля зрения государства — по крайней мере, до того времени, как эти граждане начнут закладывать взрывчатку в подвал общественного здания или жилого дома. Понятно, что такая безбрежная свобода хороша для кабинетных дискуссий о правах и свободах, а не для реальной политики. Полный запрет цензуры в любой форме имеет мало общего с тем запретом цензуры, который прописан в любой демократической конституции. Если всякая попытка государства регулировать отношения в медийной сфере признается нарушением священных и неотъемлемых прав, то речь может идти об отмене ограничений на распространение порнографической продукции и нацистской подстрекательской литературы. Нет нужды много распространяться на тему о том, что растление общества и его отдельных членов нуждается в пресечении государственной волей. Запрет конфискации, национализации и отчуждения собственности, уравниваемых с банальной кражей — не является ли это догмой, которая нуждается в корректировке в ситуациях, когда общество нуждается в ограничении права собственности, разумеется, на основе справедливого возмещения собственнику? Такие ситуации случаются нередко — начиная от военных действий и заканчивая вполне мирной необходимостью проложить новое шоссе через находящиеся в частной собственности земли. Другое дело, что национализация не должна быть смешиваема с произвольным конфискационным отъемом собственности, пусть даже и проведенном в рамках судебных и иных юридических процедур, формально соответствующих букве закона, но противоречащих его духу. Отрицание государственного вмешательства в экономику в любых случаях, проповедуемое либертарианцами, не выдерживает испытания жизненной практикой, которая сложнее любых догм. В «Уложении» зафиксированы признаки, отделяющие либертарианство по сути, модернизированный вариант анархизма от либерализма.

Активная поддержка либертарианских идей может наблюдаться в разных странах. Однако, на основе предоставленных результатов поиска, не удалось найти конкретные страны, которые активно поддерживают либертарианские идеи. Информация о поддержке либертарианства в разных странах может быть доступна в других источниках или в актуальных новостях. Популярность данных идей в Европе может варьироваться в разных странах. Из предоставленных результатов поиска не удалось получить конкретную информацию о популярности либертарианских идей в Европе. Однако, либертарианство имеет своих сторонников и адептов в разных странах мира, включая Европу. Для получения более точной информации о популярности либертарианских идей в Европе, рекомендуется обратиться к более специализированным источникам или провести дополнительный поиск.

Либертарианцы выступают за расширение личных прав человека, их выполнение государством, а также невмешательство государства в экономику. Они выступают: - против криминализации продажи и употребления наркотиков - против контроля государства над качеством продукции, в том числе и лекарственных препаратов - против установления государством минимальных зарплат - против законов об общеобязательном образовании - против запрета на владение оружием - против ограничений на иммиграцию - против налогообложения и таможенных пошлин - против всеобщей военной повинности, военных конфликтов допускают военные конфликты только для защиты от агрессии Либертарианство включает в себя 3 внутренних течения: Анархо-капитализм терминологию ввёл Мюррей Ротбард — политическая философия, которая выступает за ликвидацию государства в пользу индивидуальной свободы в условиях свободного рынка. В анархо-капиталистическом обществе правоохранительные функции будут предоставлены добровольно финансируемыми конкурентами, то есть будут созданы частные организации в условиях конкуренции. Минархизм — политическая философия о том, что функции и полномочия государства должны быть минимальными, ограничиваясь защитой свободы и права собственности каждого человека, проживающего на территории определённого государства; учение допускает существование налогообложения, но при условии, что собранные налоги идут на оборонную, административную, правоохранительную деятельность государства Агоризм — политическая философия, основанная Сэмюэлем Эдвардом Конкиным III, в основе которой лежит цель достижения общества свободного рынка, где все отношения между людьми строятся на добровольном обмене. Либертарианство является той самой идеологией, принадлежность которой к «правым» или «левым» идеологиям довольно трудно определить.

Либертарианство — что это такое простыми словами. Кто такие либертарианцы

Либертарианство, отстаивающее полную свободу человека, скорее способно деморализовать общество, так как в свободном доступе окажутся оружие и наркотики. Также ликвидация контроля над качеством произведённой продукции и отсутствие закона о минимальном размере заработной платы способны привести к крайне негативным последствиям. В обществе, где присутствует эксплуатация, нельзя ликвидировать контроль государства над качеством продукции, а также над минимальными заработными платами, так как это может привести к увеличению низкокачественной продукции на рынке и усилению эксплуатации рабочих. Наличие же в свободном доступе оружия и наркотиков может понести за собой рост преступности и наркомании. Строительство либертарианского общества практически невозможно.

Свобода не является абсолютной анархией в классическом понимании этого слова. Под свободой имеется ввиду право человека свободно распоряжаться собственным телом и собственностью, из чего следует его возможность к заключению контрактов и обязанность следовать им.

Либертарианство - это в некотором смысле основа жизни человека. Он постулирует, что никакой человек или группа людей не может инициировать агрессивное насилие в сторону другого человека или их группы, оставляя право на самооборону.

Неоконсерватор одобряет рыночные силы «больше из-за вводимой ими дисциплины, чем Лободы. Другими словами, государство не имеет права вмешиваться в функционирование рынка даже для повышения экономической эффективности. Как формулирует это Нозик, «люди обладают правами, и поэтому есть действия, которые не может совершать по отношению к индивиду ни отдельный человек, ни группа лиц без нарушения этих прав.

Так как эти права весьма обширны и строго определены, то возникает вопрос: что могут сделать, если хоть что-то могут, государство и его должностные лица» [Nozick 1974: ix; Нозик 2008:111. Поскольку люди имеют право распоряжаться своими владениями как считают нужным, вмешательство государства равносильно принудительному труду — нарушению не эффективности, но наших основных моральных прав. Нозиковская «теория, основанная на титулах собственности» Как либертарианцы соотносят справедливость и рынок? Я сосредоточу внимание на нозиковской «теории, основанной на титулах собственности» entitlement theory. Главный тезис в теории Нозика и в большинстве других либертаристских теорий следующий: если мы исходим из того, что все имеют право на то имущество, которым ныне обладают свои «владения» , то тогда справедливое распределение есть просто любое распределение, возникающее в результате свободных обменов между людьми.

Любое распределение, возникающее из справедливой ситуации в ходе свободных обменов, само по себе справедливо. Со стороны правительства несправедливо облагать против чьей-либо воли налогами эти обмены, даже если налоги используются для того, чтобы компенсировать чьи-либо повышенные затраты, связанные с природными недостатками, в которых нет его вины. Единственным законным видом налогообложения является то, которым собираются средства на поддержание институтов, необходимых для защиты системы свободных обменов, например, полиции и органов юстиции. Если говорить более точно, три основных принципа «теории, основанной на титулах собственности» Нозика таковы: 1. Принцип передачи имущества — то, что справедливо приобретено, может быть свободно передано; 2.

Принцип справедливого первоначального присвоения — описание того, как люди первоначально начали владеть вещами, которые могут быть переданы в соответствии с принципом 1. Принцип исправления несправедливости — как обращаться с владениями, если они были несправедливо приобретены или переданы. Если я владею участком земли, то принцип 1 говорит о том, что я свободен участвовать в любых сделках относительно этой земли, которых пожелаю. Принцип 2 объясняет нам, как земля первоначально стала чьим-либо владением. Принцип 3 учит нас, что делать, если какой-либо из первых двух принципов нарушен.

Взятые вместе они подразумевают, что если нынешние владения людей приобретены справедливо, то формула справедливого распределения есть «от каждого — по его желанию, каждому — по желанию других» [Nozick 1974:160; Нозик 2008: 206]. Вывод нозиковской теории заключается в том, что «оправдано существование только минимального государства, функции которого ограничены узкими рамками — защита от насилия, воровства, мошенничества, обеспечение соблюдения договоров и т. Поэтому никакого общественного образования, здравоохранения, транспорта, дорог или парков. Всё это предусматривает принудительное налогообложение некоторых людей против их воли, нарушая принцип «от каждого по его желанию, каждому по желанию других». Как мы видели, Ролз и Дворкин также подчёркивают, что справедливое распределение должно учитывать выбор людей.

Но они считают, что это лишь половина дела. Справедливое распределение должно быть чувствительно к стремлениям как считает и Нозик , но нечувствительно к доставшимся по рождению природным и социальным ресурсам что Нозик уже не признаёт. Несправедливо, чтобы люди с природными недостатками голодали просто потому, что им нечего предложить другим в рамках свободного обмена, или чтобы дети не получали образования и услуг здравоохранения просто потому, что родились в бедной семье. Поэтому либеральные эгалитаристы одобряют обложение свободных обменов налогами, с тем чтобы компенсировать людям природные и социальные невыгоды. Но может ли либертаристская теория последовательно запретить мошенничество?

Мошенничество не есть нарушение чьей-либо «собственности на себя», и с точки зрения либертаристсккх теорий ответственность за определение правдивости обещаний продавца обычно лежит на покупателе, а не на государстве caveat emptor: пусть покупатель будет бдителен. Если государство может патерналистским образом защищать людей от мошенничества, почему бы также не настоять на обязательных законах о маркировке товаров, о требованиях безопасности и здравоохранения, или обязательной проверке новых пищевых продуктов или лекарств? Есть некоторые пределы тому, что я могу делать — моё право на мой нож не предусматривает права поместить его в вашей спине. Но в остальных случаях я свободен делать со своими ресурсами то, что хочу — я могу потратить их на приобретение благ и услуг других людей, или могу просто отдать их другим, если хочу. Ноэик не возражает против такой добровольной частной филантропии — напротив, он говорит, что это отличный способ осуществлять права собственности.

Но я могу также решить отказать в моих ресурсах другим включая и государственную власть. Никто не имеет право забрать их у меня, даже если это нужно для спасения инвалидов от голодной смерти. Почему мы должны принять утверждение Нозика о том, что права на собственность таковы, что исключают либеральные перераспределительные схемы? Некоторые критики утверждают, что Нозик не имеет никаких аргументов, что он предлагает нам «либертарианство без оснований» см. Но более благосклонное прочтение позволяет обнаружить два различных аргумента.

Как и у Ролза, первый аргумент интуитивный, пытающийся выявить привлекательные стороны свободного применения прав на собственность. Второй — более философский, он стремится вывести права собственности из посылки «собственности на себя». В духе моего общего подхода и, думаю, намерений Нозика я буду интерпретировать этот аргумент о самособственности как апелляцию к идее обращения людей друг с другом как равных. Другие авторы отстаивают либертарианство с помощью совершенно иных аргументов. Некоторые либертарианцы утверждают, что нози-ковская теория лучше обосновывается с помощью апелляции к идеалу свободы, а не равенства, в то время как другие пытаются отстоять её, апеллируя ко взаимной выгоде, выражающейся в договорной теории рационального выбора.

Поэтому вдобавок к нозиковским аргументам я рассмотрю идею права на свободу см. Интуитивный аргумент: пример с Уилтом Чемберленом Итак, начнём с интуитивного аргумента Нозика. Как мы видели, его «принцип передачи» утверждает, что если у нас есть нечто законно приобретённое, то мы имеем абсолютные права собственности на него. Мы можем свободно распоряжаться им, как считаем нужным, даже несмотря на то, что результатом такого обращения с собственностью, вероятно. Учитывая то, что люди рождены с разными природными способностями, некоторые будут щедро вознаграждены, в то время как другие мало что получат.

Благодаря незаслуженным различиям в природных дарованиях, некоторые люди будут процветать, а другие — голодать. А это неравенство затем повлияет на возможности их детей: одни будут рождены в привилегированных условиях, а другие — в бедности. Эти неравенства, которые, как признаёт Нозик, являются возможным результатом «дикого» капитализма, являются источником наших интуитивных возражений против либертарианства. Как Нозик теперь может надеяться дать интуитивную защиту этих прав? Он просит нас определить начальное распределение, которое мы воспринимаем как справедливое, и затем доказывает, что мы интуитивно предпочитаем его принцип передачи либеральным принципам перераспределения как трактовку того, что люди могут правомерно делать со своими ресурсами.

Позвольте мне процитировать его аргумент в развёрнутой форме: Непонятно, каким образом приверженцы различных концепций распределительной справедливости могут отвергнуть концепцию справедливости, основанную на титулах собственности. Давайте представим себе, что реализована одна из лих концепций. Предположим, что вы её поддерживаете, и назовем её распре делением 1 1: возможно, при этом каждый имеет равную долю, или. Теперь предположим, что баскетбольные команды предъявляют большой спрос на Уилта Чемберлена, потому что его мячи сами залетают в корзину... Он подписывает с командой контракт такого содержания: с каждой игры дома он получает 25 центов с каждого проданного билета.

Нас не волнует вопрос, надувает ли Чемберлен владельцев клуба — пусть они сами о себе позаботятся. Они в восторге от игры Чемберлена; с их точки зрения, цена билета стоит полученного удовольствия. Теперь предположим, что за сезон на стадионе побывал миллион зрителей и Уилт Чемберлен получил 250 тыс. Имеет ли он титул собственности на этот доход? Является ли это новое распределение D2 несправедливым?

Если да, то почему? Нет сомнений в том. Каждый из зрителей добровольно отдал по 25 центов Чемберлену. Если распределение D1 было справедливым и люди добровольно перешли из него в D2, передав часть долей, которые мм были выданы в D1 собственно говоря, эти ресурсы были им предоставлены именно для того, чтобы они с ними что-нибудь сделали , разве D2 не является тоже справедливым? Если люди имели титул собственности, позволяющий им истратить ресурсы, на которые они получили титул собственности в условиях D1 , не означает ли это, что они имели правомочия отдать их Уилту Чемберлену или произвести с ним обмен?

Может ли кто-либо быть против этого с позиций справедливости? Каждый человек уже имеет свою обоснованную долю в условиях D1. В условиях D1 ни один человек не имеет ничего такого, на что мог бы по справедливости претендовать кто-либо другой. После того, как кто-то отдал что-то Уилту Чемберлену, третьи стороны сохраняют свои обоснованные доли; их доли не меняются. В результате какого процесса такой переход имущества между двумя людьми мог бы дать третьей стороне основание для того, чтобы из соображений распределительной справедливости обоснованно претендовать на часть того, что было передано, если эта третья сторона не могла справедливо претендовать на какое-либо имущество других до того, как имущество было передано?

Поскольку D2 представляется правомерным, утверждает Нозик, то его принцип передачи более соответствует нашим интуициям, чем перераспределительные принципы вроде ролзовского принципа различия. Как нам следует о гнестись к этому аргументу? Он обладает некоторой первоначальной привлекательностью, так как подчёркивает, что весь смысл иметь теорию честных долей заключается в том, что это позволяет людям делать с ними нечто. Было бы извращением сказать «очень важно, чтобы люди получали свои честные доли», а затем не давать им использовать эти доли так, как они хотят. Но противоречит ли это нашей интуиции о незаслуженном неравенстве?

Допустим, что я определил первоначальное распределение Ш в духе принципа различия Ролза. Поэтому каждый начинает с равной доли ресурсов, независимо от природных способностей. Но в конце баскетбольного сезона у Чемберлена будет 250 тыс. Несомненно, что наши интуиции по-прежнему говорят нам, что мы можем обложить налогом доход Чемберлена, чтобы предотвратить эту смерть от голода. Нозик убедительно развил нашу интуицию о действиях на основе собственного выбора, но его пример игнорирует нашу интуицию о справедливом подходе к ситуации неравенства.

Действительно, когда Нозик обращается к вопросу о неравных обстоятельствах, он признаёт интуитивную убедительность либеральной позиции. Нозик допускает, что кажется несправедливым, чтобы люди страдали от незаслуженного неравенства в доступе к благам общественного сотрудничества. Он «чувствует силу» этого возражения. Однако Цб Главное возражение против разговоров о праве каждого на различные вещи, как то: равенство возможностей, жизнь и т. Другими словами, мы не можем обложить налогом Уилта Чемберлена для того, чтобы компенсировать людям их физические недостатки, потому что он имеет абсолютные права на свой доход.

Но Нозик признаёт, что наши интуиции не одобряют единодушно такое понимание прав собственности. Более того, он признаёт, что некоторые из наших наиболее сильных интуиций одобряют компенсации за незаслуженные неравенства. Однако проблема с реализацией этой интуитивно привлекательной идеи в том, что люди имеют права на свои доходы. В то время как идея Маки об общем праве на «честную долю» в жизни кажется интуитивно привлекательной, «конкретные права на вещи заполняют всё пространство прав, не оставляя места для общих прав на то, чтобы находиться в определённых материальных условиях» Nozick 1974: 238; Нозик 2008: 298. Но почему мы должны думать, что «конкретные права на вещи заполняют всё пространство прав», не оставляя места для права на честную долю в жизни?

Как отмечает Нозик, это не является частью нашего повседневного понимания прав собственности, и интуитивно не привлекательно. Однако он утверждает, что эта концепция абсолютных прав собственности является неизбежным следствием более глубокого принципа, которому мы весьма привержены: а именно, принципу собственности на себя. К этому принципу обращения с людьми как с целями в себе, который был формулой Канта для выражения нашего морального равенства, обращается также и Ролз, и утилитаристы. Это действительно принцип, которому мы сильно привержены, и если Нозику удалось бы продемонстрировать, что из этого принципа следует принцип обладания собственностью на себя, а эта собственность приводит к либертарианству, то это явилось бы мощным обоснованием либертарианства. Я, однако, буду утверждать, что Нозику не удаётся вывести ни собственность на себя, ни собствен- ность на имущество из идеи обращения со всеми людьми как с равными, или как с «целями в себе»4.

В самом сердце теории Нозика находится идея, высказанная в первом предложении его книги: «Люди обладают правами, и поэтому есть действия, которые не может совершать по отношению к индивиду ни отдельный человек, ни группа лиц без нарушения этих прав » Nozick 1974: ix; Нозик 2008: 11. Общество должно уважать эти права, потому что они «отражают основной кантовский принцип: человек — это цель, а не просто средство; людьми нельзя жертвовать или использовать для достижения каких-нибудь целей без их согласия» Nozick 1974:30-31; Нозик 2008: 54. Этот «кантовский принцип» требует сильной теории прав, ибо права утверждают наше «независимое существование» и, таким образом, всерьёз признают, что «люди обладают независимым существованием и не являются ресурсом для других людей» [Nozick 1974: 33; Нозик 2008: 57. Поскольку мы суть отличные друг от друга индивиды, и каждый обладает своими особыми притязаниями, постольку есть пределы жертвам, которых можно потребовать от одного человека во имя блага других, — эти пределы выражает теория прав. Поэтому утилитаризм, отрицающий существование таких пределов, неприемлем для Нозика.

Уважение этих прав есть необходимый аспект уважения притязаний людей на то, чтобы с ними обращались как с целями в себе, а не как со средствами для других. Согласно Нозику, либертарное общество обращается с индивидами не как с «инструментами, средствами или ресурсами»; «оно обращается с нами с почтением, которого мы заслуживаем как обладатели индивидуальных прав. Ролз увязывает идею обращения со всеми людьми как с «целями в себе» с принципом равенства Rawls 1971: 2Я -257]; и Кай Нильсен утверждает, что эгалитарная платформа Дворкина «в такой же степени является частью морального репертуара» Нозика, как и Ролза NieUen 1985: 307]. Однако, даже если и есть некоторая дистанция между иозиковским «кантовским принципом» обращения со всеми людьми как с целями в себе и принципом обращения со всеми людьми как с равными Дворкина, это — явно соотносимые понятия, и ничто в моей дальнейшей аргументации не требует их более тесной увязки. Все, что важно для моих целей, это то, что Нозик обосновывает либертарианство, ссылаясь на некоторый принцип уважения морального статуса и внутренней ценности каждой личности.

Здесь имеются важные моменты преемственности между Нозиком и Ролзом, не только в обращении Нозика к абстрактному принципу равенства, но и в его более конкретных аргументах против утилитаризма. Важной частью аргументации Ролза было то, что утилитаризм нс способен обращаться с людьми как с целями в себе, поскольку допускает, чтобы некоторые люди бесконечно приносились в жертву ради большего блага других. Так что и Ролз, и Нозик согласны, что обращение с людьми как с равными требует ограничений на использование человека во благо других или общества в целом. Индивиды имеют права, которые справедливое общество должно уважать, права, которые не подлежат утилитарным калькуляциям или являются их продуктом. Однако Ролз и Нозик расходятся в вопросе о том, какие права важнее всего для соблюдения принципа обращения со всеми людьми как с равными.

В крайне упрощённой форме можно сказать, что для Ролза одним из самых важных прав является право на некоторую долю ресурсов общества. Для Нозика важнейшими правами являются права на самого себя — права, составляющие «собственность на себя». Идея прав собственности на себя может показаться странной, так как она предполагает, что есть некая отдельная вещь, «Я», которая находится у нас в собственности. Но понятие «Я» в концепции собственности на себя имеет «чисто рефлексивное значение. Оно означает, что кто владеет и чем владеет — одно и то же, а именно, вся личность» [Cohen 1986а: 110].

Основу идеи самособственности можно понять в сравнении с рабством — иметь собственность на себя значит иметь те же права на свою личность, которые рабовладелец имеет на раба. Не сразу становится очевидным, в чём здесь различие. Почему мы не можем принять обе позиции? В конце концов, утверждение о том, что мы имеем собственность на себя, ещё ничего не говорит о собственности на внешние ресурсы. И утверждение, что мы имеем права на справедливую долю ресурсов общества, не кажется исключающим возможность собственности на себя.

Нозик, однако, считает, что эти две позиции несовместимы. Согласно Нозику, требование Ролза о том, чтобы блага, производимые талантливыми, использовались бы для улучшения благосостояния обездоленных, несовместимо с признанием собственности на себя. F-сли я имею в собственности себя, то я собственник и своих талантов. А если я владею своими талантами, то я имею право собственности и на всё, что произвожу с их помощью. Так же как владение участком земли означает, что я владею всем, что производит эта земля, так и собственность на таланты означает, что я владею всем, что произведено моими талантами.

Поэтому требование перераспределения через налоги от талантливых к обездоленным нарушает право собственности на себя. Проблема не в том, что Ролз или Дворкин верят в то, что другие люди могут иметь в собс гвенности меня или мои таланты таким же образом, как раб находится в собственности какого-то лица. Напротив, как я пытался показать, их гипотетические позиции предназначены для моделирования утверждения о том, что никто не является владением другого см. Либералы уважают претензии индивидов на их собственные таланты многими путями. Либералы признают, что Я являюсь законным обладателем моих талантов, и что Я свободен использовать их в соответствии с избранными мной проектами.

Однако либералы говорят, что, поскольку обладание теми или иными талантами — дело чистого везения, постольку права людей на свои таланты не включают права извлекать неравные вознаграждения от использования этих талантов. Так как таланты незаслуженны, то для государства не будет отрицанием морального равенства рассматривать таланты людей как часть их обстоятельств и,следовательно, как возможное основание для требований компенсации. Люди, обделённые природой при рождении, имеют легитимные притязания по отношению к тем, кто получил преимущества от природы, и последние имеют моральные обязательства по отношению к первым. Поэтому в теории Дворкина талантливые платят страховые взносы, которые идут обездоленным природой, а в теории Ролза талантливые получают выгоду от талантов, только если это приносит выгоду лишённым талантов. Для Нозика это составляет отрицание собственности на себя.

Невозможно сказать, что я владею своими талантами, если другие имеют законные притязания на плоды этих талантов. Принципы Ролза «устанавливают частичную собственность на людей, на их деятельность и их труд, права на которую принадлежат другим. Эти принципы включают переход от классической либеральной идеи права собственности на самого себя к идее частичных прав собственности на других людей» [Nozick 1974: 172; Нозик 2008: 220. Согласно Нозику, такие либеральные представления не в состоянии обеспечить обращение со всеми людьми как с равными, как с целями в себе. Как и утилитаризм, они делают некоторых людей просто ресурсами для жизни других, поскольку превращают некоторую часть этих людей то есть их природные свойства ресурсом для всех.

Поскольку я имею права собственности на себя, обездоленные природой не могут иметь легитимных притязаний на меня или мои таланты. Это же верно и по отношению ко всем иным принудительным вмешательствам в свободный рыночный обмен. Только неограниченный капитализм может полностью признать мою собственность на себя. Можно суммировать аргументацию Нозика в двух утверждениях: 1. Перераспределение по Ролзу или любое другое принудительное вмешательство государства в рыночный обмен несовместимо с признанием людей собственниками себя.

Только неограниченный капитализм признает собственность на себя. Признание людей собственниками себя является решающим для обращения со всеми людьми как с равными. Нозиковская концепция равенства начинается с прав на себя, но он верит, что эти права предполагают также и наши права на внешние ресурсы, что противоречит идее либерального перераспределения. Было выдвинуто два важных возражения против этой позиции. Во-первых, многие критики утверждают, что Нозик ошибается в своей вере в то, что собственность на себя с необходимостью порождает абсолютные права собственности на имущество.

Собственность на себя совместима с различными режимами собственности на имущество, включая и ролзовский. Во-вторых, критики доказывают, что принцип самособ-ственности есть неадекватное истолкование обращения со всеми людьми как с равными, даже с точки зрения представлений самого Нозика о том, что важно в жизни человека. Если мы попытаемся иным образом интерпретировать идею самособственности, с тем чтобы сделать её более адекватной концепцией равенства, и изберём экономический режим на её основе, то это не отдалит, а приблизит нас к либеральному пониманию справедливости. Я рассмотрю оба эти возражения по очереди. Собственность на себя и собственность на имущество Во-первых, как собственность на себя порождает собственность на имущество?

Нозик утверждает, что рыночные обмены включают в себя применение сил и способностей людей, и поскольку индивиды имеют в собственности свои силы и способности, то они также имеют собственность на всё, что получается в результате применения этих сил и способностей на рынке. Но, как признаёт Нозик, это слишком поспешно. Рыночные обмены включают в себя нечто большее, чем применение находящихся в собственности сил и способностей. Они также включают юридические права на вещи, внешние блага, включая и те вещи, которые не были просто созданы из ничего находящимися в нашей собственности силами и способностями. Если я владею каким-то участком земли, я могу улучшить землю благодаря применению моих собственных сил и способностей.

Но я не создал эту землю, и поэтому моё право на неё и, следовательно, моё право на использование этой земли в рыночных обменах не может быть основано исключительно на применении находящихся в моей собственности сил. Нозик также не отрицает, что рыночные трансакции включают нечто большее, чем применение находящихся в собственности сил и способностей. В его теории моё право на внешние блага вроде земли происходит из того факта, что другие передали мне это право в соответствии с принципом передачи имущества. Это, конечно, основано на допущении, что предшествующий владелец имел законное право. Если некто продаёт мне участок земли, моё право на землю будет хорошо обоснованным лишь настолько, насколько и его, а его право было таковым ровно настолько, насколько у предшествовавшего владельца, и т.

Но если юридическая действительность моих прав собственности зависит от действительности предшествующих прав, то определение юридической действительности моих нрав на внешние блага требует пройти по всей цепи передач имущества до самого её начала. Но где это начало? Это тот момент, когда некто создал землю с помощью сил и способностей, бывших его собственностью? Нет, ибо никто из людей не создал землю. Она существовала до возникновения людей.

Началом серии передач имущества было не создание земли, но тот момент, когда она была первый раз присвоена индивидом как его частная собственность. Согласно теории Нозика. И ничто в том факте, если это факт, что мы собственники своих талантов, не обеспечивает того, что кто-либо может легитимно присвоить себе нечто, не созданное его талантами. Если первый человек, который завладел этим, сделал это нелегитимно, то у него нет легитимного права на это и, соответственно, нет легитимного права передавать это кому-то ещё, а последний не будет иметь легитимного права передавать это мне.

Тем самым нивелируются попытки президента США прийти к консенсусу по поводу установления потолка цен, что требует согласия и других стран. Всему этому сопутствуют информационные вбросы о близких родственниках Дж. Так, например, была опубликована неподтверждённая другими авторитетными источниками и уж тем более первоисточниками новость о «дисморфии тела» сына Джо Байдена Хантера. В то время как Республиканская партия традиционно держится более консервативных взглядов. И несколько слов о качестве материала СВТВ Еще некоторое время назад СВТВ содержало на своём сайте отдельную рубрику «фактчекинг», что делало портал нашим естественным соратником в борьбе за беспристрастность и объективность. Однако с осени 2022 г.

Совпадение это или нет, но вместе с этим изменением ухудшилось и качество материалов. В целом, источник сегодня продолжает публиковать правдивые новости, но из-за политической ангажированности периодически использует манипуляции с целью очернить политических оппонентов или заработать голоса электората сенсационными, эмоциональными материалами. Стилистика языка новостей, их характер, а также фильтрация повестки дня — всё говорит о том, что Михаил Светов отказался от принципов беспристрастного освещения событий как ключевого постулата в редакционной политике. Новости о «плохих коммунистах» появляются с изрядной периодичностью, в то время как новостей о «плохих либертарианцах» и вовсе нет по крайней мере, за последнее время. Зачастую появляющиеся на СВТВ публикации содержат в качестве источников либо ссылки на собственный телеграм-канал, либо на другие публикации на сайте либертарианцев. Заголовки публикаций периодически содержат с ходу оценочные суждения как то новость Евгений Пригожин вдохновился Алексеем Навальным и решил создать собственную консервативную партию или сенсационные и неточные утверждения как новость Эмманюэль Макрон помог блогеру-коммунисту Андрею Рудому выехать во Францию.

Похожие материалы

• Либертарианство: ничего либертарного, зато много фашистского | Международная ассоциация трудящихся
• Марат Вышегородцев — о либертарианстве | Блог Сергея Короля
• Почему либертарианство в России завязано на невероятном цинизме
• Либертарианство - Libertarianism -
• P.S. Телеграм канал в описании
• Либертарианство — Неолурк, народный Lurkmore

ЛИБЕРТАРИАНСТВО. Отличие от Либерализма. Что нужно знать о либертарианстве.

Что такое либертарианство. Сторонников либертарианства принято называть — либертарианцами. все это термины, которые активисты с различных точек зрения применяли к своим взглядам.[132] Анархист-коммунистический философ Жозеф Дежак был первым человеком.

Либертарианство и политическая теория Роберта Нозика

Либертарианство прославляет индивидуальную свободу, частную собственность, мирную деятельность, добровольное взаимодействие, невмешательство, финансовую неприкосновенность, ответственность, свободный рынок, свободу мысли и свободное общество. Либертарианство и конституционные принципы организации публичной власти в Современном Мире. Россия — страна латентных либертарианцев, потому что люди не надеются на государство и воспринимают его как опасность, просто слова “либертарианство” не знают».

Либертарианская партия России (ЛПР)

Наиболее распространенным способом справедливого приобретения является легитимная передача активов, ранее приобретенных справедливым способом. Вот почему либертарианцы обычно защищают непринудительные и честные рыночные отношения как справедливые. Конечно, не все способы легитимного приобретения могут зависеть от приобретенных ранее справедливых активов — должна быть и отправная точка, первоначальное приобретение. В теории «приобретения права собственности» Нозика распределительная справедливость состоит только из этих двух способов приобретения и принципа ректификации исправления за их нарушение.

В более широком смысле либертарианцы, как правило, признают, что индивиды могут совершать такие акты первоначального приобретения. Точнее, они признают, что отдельные лица могут приобретать бесхозные вещи в одностороннем порядке, не спрашивая согласия у других людей, какого-либо руководящего органа или кого-либо еще. Аргумент в пользу того, что для использования и присвоения внешнего мира не требуется разрешение других людей, довольно прямолинеен.

Моральные преимущества частной собственности имеют важное значение, и если есть веские оправдания для существования системы частной собственности, то также должна быть возможность найти оправдание и для действий, которые приводят к возникновению таких прав. Любая концепция, которая требует согласия других или какой-либо государственной легитимации, создает барьеры для приобретения и, тем самым, угрожает этим моральным преимуществам Van der Vossen 2009, 2015; Mack 2010. Наиболее известным объяснением того, как возможно первоначальное одностороннее приобретение, остается трудовая теория Локка.

Согласно Локку, когда люди работают над ранее не принадлежащими никому объектами, при соблюдении определенных условий они превращают эти объекты в свою частную собственность. Сама сущность аргументации Локка, то есть связь между трудом и приобретением, а также сущность этих условий, широко оспариваются. Самое известное толкование также стремится обосновать собственность в предшествующих ей правах самопринадлежности.

С этой точки зрения, когда люди трудятся, они в буквальном смысле слова расширяют свои притязания на право самопринадлежности на внешние объекты, тем самым перетягивая их в свою защищенную правами сферу. Как выразился Локк Локк 1988, глава V , поскольку трудовая деятельность смешивает труд, которым человек владеет, с чем-то, что ему не принадлежит, то ранее бесхозная вещь становится собственностью. Этот аргумент порождает хорошо известные проблемы.

Например, если труд — это деятельность, идея смешения его с объектом кажется в лучшем случае метафорой для чего-то другого. Но в таком случае аргумент неполон: нам по-прежнему необходимо знать, что в действительности обосновывает права собственности Waldron 1988. И, что еще более важно, просто-напросто неверно утверждать, что смешение чего-то принадлежащего с чем-то не принадлежащим достаточно для присвоения.

Как заметил Нозик, если я выливаю банку томатного сока, которым я владею, в никому не принадлежащий океан, я теряю свой томатный сок — но я не получаю океан Nozick 1974: 174—5. Третий момент заключается в том, что если для предъявления претензий на объект действительно достаточно примешивания к нему труда, то почему это должно ограничиваться бесхозными благами? Что мешает нам сказать, что смешение моего труда с чем-то уже принадлежащим кому-то порождает притязание на совместное владение Thomson 1990: 326—327?

В свете этих и других возражений многие предлагали различные способы защиты частной собственности. Эти аргументы не зависят ни от принятия предшествующего тезиса о самопринадлежности, ни от сопутствующего тезиса о том, что права самопринадлежности могут быть расширены вовне посредством труда. Вместо этого данные аргументы указывают на моральное значение того, что люди могут рассчитывать на защиту внешних ресурсов независимо от того, понимается ли это в смысле поддержки политических и гражданских свобод Gaus 2010 , нашей способности преследовать свои цели или быть целеполагающими агентами Lomasky 1987; Mack 2010 , или способности быть авторами своей жизни Tomasi 2012.

Одна влиятельная линия аргументации связывает оправдание собственности с материальным процветанием и благополучием, которые она приносит. Права частной собственности служат для того, чтобы разделить внешний мир на ряд отдельных, индивидуальных частей, каждая из которых контролируется исключительно своим конкретным владельцем. Такая организация социального мира предпочтительнее коллективного использования или владения, поскольку помогает избежать проблем, связанных с коллективными действиями.

Когда вещи остаются в открытом доступе для общего пользования, у всех нас есть стимул использовать столько, сколько мы можем, что приводит к общей тенденции использования, которая в конечном итоге истощает ресурс в ущерб каждому. Права на частную собственность не только позволяют избежать подобной «трагедии общих ресурсов», но и стимулирует людей сохранять свои части, повышать производительность труда и обмениваться тем, чем они владеют, с другими на взаимовыгодных условиях Schmidtz 1994; Buchanan 1993. Поскольку эти обоснования собственности не опираются на предварительный принцип самопринадлежности, они не стремятся рассматривать права собственности как во всех отношениях абсолютные, не подлежащие справедливому регулированию или даже исключающие любые формы налогообложения.

Несмотря на отдельные утверждения Freeman 2001 , практически все либертарианцы, отвергающие самопринадлежность в качестве отправной точки, также признают, что права собственности нуждаются в уточнении, что они могут быть представлены в достаточно сильно отличающихся, но морально приемлемых формах, и могут быть аннулированы другими моральными положениями. Однако из таких взглядов также не следует вывод о принципиальной невозможности первоначального одностороннего присвоения. Либертарианцы и их критики озабочены вопросом о первоначальном присвоении главным образом потому, что он обозначает собой главную линию раскола в политической философии.

Историческая либертарианская концепция справедливости и сопутствующее ей настаивание на том, что правительства должны воздерживаться от проектов перераспределения, требует, чтобы права собственности не зависели от правительства, позитивного права или согласия других на их моральную обоснованность. Такая точка зрения жизнеспособна, только если возможно установить возможность одностороннего присвоения без принципиальной ссылки на существование государства или закона. Левое и правое либертарианство Либертарианцы являются приверженцами надежного гарантирования базовой свободы действий.

Однако даже те точки зрения, что поддерживают самую сильную из возможных форм самопринадлежности, не гарантируют такой свободы. Ибо если весь остальной мир природные ресурсы и артефакты полностью принадлежит другим, то без их согласия нельзя ничего сделать — поскольку это будет связано с использованием их собственности. И поскольку человек вынужден использовать природные ресурсы занимать место в пространстве, дышать воздухом и т.

Тогда возникает вопрос, какие ограничения если таковые имеются существуют в отношении владения и присвоения собственности. Либертарианские теории могут быть размещены в непрерывном спектре между правым либертарианством и левым либертарианством, в зависимости от позиции в отношении того, каким образом можно владеть природными ресурсами. Проще говоря, в зависимости от того, с какой силой она настаивает на ограничениях, направленных на сохранение какого-то равенства, либертарианская теория движется от «правого» к «левому».

На одном конце спектра находится позиция, максимально терпимая к первоначальному присвоению. Согласно этой точке зрения, не существует никаких ограничений, требующих минимальной компенсации, которые накладывались бы на использование или присвоение Rothbard 1978, 1982; Narveson 1988, ch. Агенты могут присваивать, использовать или даже уничтожать любые природные ресурсы, какие захотят до тех пор, пока они не нарушают чью-либо самопринадлежность , что означает, что природные ресурсы изначально неохраняемы.

Однако это не самая популярная точка зрения, поскольку она просто игнорирует вышеизложенную проблему: имущественные отношения могут угрожать свободе людей и даже их самопринадлежности, независимо от их собственных волевых выборов или правонарушений. Такая теория не слишком соответствует либертарианским идеалам. Поэтому большинство либертарианцев принимают тот или иной вариант того, что получило известность как «оговорка Локка».

Эта оговорка гласит, что присвоение допустимо, если «столько же и такого же качества» будет оставлено другим. По поводу того, как именно следует понимать эту оговорку, идет широкая дискуссия. Нозик трактует ее как требование, согласно которому ни одно лицо не должно пострадать в результате использования или присвоения природного ресурса по сравнению с тем, как если бы он не был использован или присвоен.

Но эта интерпретация проблематична по меньшей мере по двум причинам. Во-первых, такое ограничение на реализацию естественного права людей на присвоение, обосновываемое всеобщим благополучием, кажется плохо мотивированным в рамках теории Нозика. Говоря в целом, реализация наших прав обычно не ограничивается требованием не-ухудшения.

Во-вторых, оговорка Нозика уязвима по отношению к возражению выдвинутому Коэном в Cohen 1995 о том, что пока владельцы собственности хотя бы незначительно компенсируют издержки не-собственникам по сравнению с исходным уровнем до присвоения который, скорее всего, довольно низок , права не-собственников не будут нарушены. И это было бы верно даже в том случае, если бы владельцы извлекли почти все выгоды от сотрудничества для самих себя, и это-то представляется нечестным. Другие интерпретируют оговорку Локка как требование чего-то вроде достаточностного sufficientarian условия, например, что люди должны иметь доступ к адекватной доле природных ресурсов Lomasky 1987; Wendt 2017.

Эта точка зрения может вести к различным концепциям адекватности, таким как благополучие или способность быть самоуправляемым как в концепции Симмонса, см. А кто-то мог бы рассматривать эту оговорку как обеспечение способности реализовывать свои права на самопринадлежность Mack 1995. На другом конце спектра левые либертарианцы утверждают, что неправильно считать, будто те, кто первыми воспользовался природным ресурсом или заявил о притязаниях на него, имеют право на получение существенно больших благ по сравнению с другими.

Природные ресурсы не были созданы никаким человеческим существом, и их ценность, с точки зрения левых либертарианцев, принадлежит всем нам так или иначе в равной степени. Таким образом, левые либертарианцы считают, что природные ресурсы изначально принадлежат каждому в равной степени, или что узаконенные владения со временем могут подвергаться некоторым ограничениям с целью сохранения равенства. То, что мы можем назвать лево-либертарианской теорией равной доли, отстаиваемой, например, Генри Джорджем George 1879 и Гилелем Штайнером Steiner 1994 , — интерпретирует оговорку Локка как требование, чтобы один человек оставил равноценную долю природных ресурсов для других.

С точки зрения морали люди могут свободно использовать или присваивать природные ресурсы, но те, кто использует или присваивает больше, чем доля, причитающаяся на душу населения, должны выплатить другим компенсацию за свою избыточную долю. Это ограничение применяется не только в момент присвоения при том, что последующие владения совершенно не ограничены , но и должно соблюдаться с течением времени. Другие утверждают, что требование равенства также компенсирует недостатки в независящих от нас врожденных дарованиях например, влияние генов или среды, в которой мы росли.

Так, Оцука Otsuka 2003 трактует оговорку Локка как требование, чтобы один человек оставлял другим столько, чтобы им этого было достаточно, чтобы иметь возможность для благополучия, которое было бы, как минимум, таким же, как и та возможность для благополучия, что была приобретена посредством использования или присвоения природных ресурсов. Тем не менее в качестве интерпретации требования Локка — чтобы собственники оставляли «столько же и такого же качества» — лево-либертарианские концепции звучат неправдоподобно. В своих рассуждениях о присвоении Локк упоминает идею о распределении долей лишь трижды разделы 31, 37 и 46.

Она всегда появляется в контексте не вполне с ней связанного запрета на допущение того, чтобы те или иные вещи не были испорчены. В этих и только этих случаях Локк рассматривает присвоение как изъятие того, что принадлежит другим. Его позиция здесь ясна: когда мы берем, но не используем вещи, мы не позволяем этим вещам быть взятыми и использованными другими — именно это, в первую очередь, и являлось целью разрешения одностороннего присвоения.

В связи с этим левые либертарианцы часто заявляют, что эгалитарная оговорка поддерживается людьми интуитивно. Когда множеству людей предоставляется ранее нераздельный ресурс, равное разделение является интуитивно справедливым подходом. Возражение, однако, состоит в том, что такие интуиции применимы только к обстоятельствам, которые игнорируют актуальные условия.

Например, хотя Оцука 2018 прав, утверждая, что если два человека застряли вместе на острове, то равное деление является интуитивным решением, это может быть неверным, если один человек оказался там раньше, уже обработал, скажем, две трети острова, оставив более чем достаточно, чтобы второй человек мог самостоятельно существовать, сотрудничать по желанию, торговать и так далее. В этом случае опоздавший, настаивая на том, что он имеет право на половину острова, не только противоречит интуиции, но и, возможно, просто неправ. Интуиция равного разделения становится еще менее привлекательной, если представить себе более двух сторон, которые прибыли в разное время и которые способны к производству, торговле и сотрудничеству.

Во-первых, оно уважает свободу и права индивидуума, позволяя людям принимать решения относительно своей жизни, бизнеса и имущества. Во-вторых, либертарианская идеология ставит в центр экономическую свободу, что позволяет людям свободно торговать и вести бизнес без чрезмерного вмешательства государства. Кроме того, либертарианство ставит в центр внимания принцип неприкосновенности частной собственности, что является важным фактором в построении процветающего общества. Эта идеология также признает значение рынка и конкуренции в стимулировании инноваций и экономического роста. Наконец, либертарианство подчеркивает значение толерантности и мирного сосуществования, что позволяет людям различных культур и убеждений жить вместе без конфликтов. В целом, я считаю, что либертарианство является наиболее подходящей идеологией для нашего общества, поскольку она уважает свободу, права и мирное сосуществование всех индивидуумов. Спасибо, что уделили время чтению этого поста. Надеюсь, что вы смогли получить полезную информацию о либертарианстве и понять, почему это идеология может быть подходящей для нашего общества. Если вы хотите узнать больше о наших принципах и ценностях, подписывайтесь на наш канал Либертарианская Россия и присоединяйтесь к нашему сообществу.

As we reflect on January 29th, 1919, a pivotal moment in history occurred that would teach us a lesson we seem determined to forget — January 29, 2024 As we celebrate the life and legacy of Dr. Martin Luther King Jr. As this takes place December 11, 2023 We are dedicated to organizing a grassroots movement across the country powered by volunteers like you. Get involved by joining the LP now!

Почему же большинство россиян и особенно те, кого принято называть простой народ, абсолютно равнодушны и даже негативно настроены к «революции» в Москве? Разве их устраивает все, что делает власть? Нет, конечно. Но требования и лозунги, которые выдвигают «революционеры», малоинтересны россиянам. Интуитивно люди чувствуют чуждость и даже враждебность к народу этих «революционеров». И интуиция их не обманывает. Требования протестующих Каковы же требования «революционеров»? Об этом можно почитать на упомянутых сайтах, на интернет-площадках протестующих, это можно увидеть в роликах на ютубе, как в тех, которые рассказывают о протестах, так и в личных ютуб-каналах лидеров протеста. Первый и самый главный лозунг — допустить к выборам независимых кандидатов. Причем это не только московская тема, которая закономерно не должна была бы интересовать иногородних на чем и строят свои пропагандистские атаки власти. Речь об упрощении порядка регистрации кандидатов на местных выборах, о снижении и даже отмене пресловутого «муниципального фильтра», который, по мнению протестующих, был введен для того, чтобы отсечь оппозиционных кандидатов. Понятно, что в провинции при выборах в местные заксобрания происходят те же безобразия, связанные с муниципальным фильтром, что и в Москве, поэтому это требование должно волновать всех россиян, где бы они ни жили. Второе требование — освобождение тех, кто был арестован в ходе летних протестов и содержится в изоляторах, поскольку против них открыты уголовные дела. Третье требование — расследование действий полиции, выявление и наказание тех силовиков, которые нарушили закон при разгоне митингов, обязательное ношение силовиками идентификационных номеров поверх спецодежды чтобы можно было выяснить, кто конкретно неправомерно применил насилие , запрет на привлечение в столицу силовиков из других субъектов Федерации за исключением случаев чрезвычайного положения , роспуск Росгвардии и передача ее функций полиции. Четвертое требование — отмена законов и подзаконных актов, ограничивающих конституционное право на свободу собраний, уведомительная, а не разрешительная практика проведения мирных митингов, шествий и демонстраций. Пятое требование уже политическое — отставка всех тех, кто по мнению протестующих виноват в силовом развитии событий — от мэра Москвы и членов Мосизбиркома до президента, правительства и главы всероссийской ЦИК. Наиболее радикально настроенные протестующие требуют люстрации всех чиновников, то есть запрета на занятие государственных должностей для лиц, которые работали в силовых структурах РСФСР и послеельцинской РФ. С большим воодушевлением на сайте «Эха» обсуждается и возможность декоммунизации по образцу украинской, то есть запрета Коммунистической партии и ее символики, переименования городов, поселков, улиц. В то самое время, когда шли протесты, сайт «Эха» охотно представлял площадь для выступлений Игоря Чубайса старшего брата «великого приватизатора» — одного из самых одиозных идеологов современных «белых». В своей беседе с В. Бычковой Чубайс-старший сказал о нашей победе в Великой Отечественной войне: «Комидеология, благодаря западной демократии, которую она ненавидела, выиграла в этой войне, а потом еще доказывала, что она победительница и что она самая передовая и прогрессивная». Инкубация взглядов Ненависть к социализму и СССР среди участников, лидеров и симпатизантов июльско-августовских протестов вообще зашкаливает. И она не случайна, так же как не случайно почти полное отсутствие социальных и экономических лозунгов у протестующих. Они требуют демократии, свободы собраний и выборов, но ни слова не говорят о повышении зарплат и пособий, о снижении пенсионного возраста, о введении налога на богатство, о национализации нефтегазового комплекса, наконец, о справедливом возмездии для олигархов. Это красноречивое молчание связано с их идеологическими ориентирами.

Поиск по вопрос-ответу

• What We Do
• Либертарианство, как попытка обмана трудящихся
• История термина
• Идеи либертарианской партии. Основные цели, лидеры и финансирование
• Что такое либертарианство
• Перспективы либертарианской партии в России

Что такое левое либертарианство?

Проблема не в том, что Ролз или Дворкин верят в то, что другие люди могут иметь в собс гвенности меня или мои таланты таким же образом, как раб находится в собственности какого-то лица. Напротив, как я пытался показать, их гипотетические позиции предназначены для моделирования утверждения о том, что никто не является владением другого см. Либералы уважают претензии индивидов на их собственные таланты многими путями. Либералы признают, что Я являюсь законным обладателем моих талантов, и что Я свободен использовать их в соответствии с избранными мной проектами. Однако либералы говорят, что, поскольку обладание теми или иными талантами — дело чистого везения, постольку права людей на свои таланты не включают права извлекать неравные вознаграждения от использования этих талантов. Так как таланты незаслуженны, то для государства не будет отрицанием морального равенства рассматривать таланты людей как часть их обстоятельств и,следовательно, как возможное основание для требований компенсации. Люди, обделённые природой при рождении, имеют легитимные притязания по отношению к тем, кто получил преимущества от природы, и последние имеют моральные обязательства по отношению к первым. Поэтому в теории Дворкина талантливые платят страховые взносы, которые идут обездоленным природой, а в теории Ролза талантливые получают выгоду от талантов, только если это приносит выгоду лишённым талантов. Для Нозика это составляет отрицание собственности на себя. Невозможно сказать, что я владею своими талантами, если другие имеют законные притязания на плоды этих талантов.

Принципы Ролза «устанавливают частичную собственность на людей, на их деятельность и их труд, права на которую принадлежат другим. Эти принципы включают переход от классической либеральной идеи права собственности на самого себя к идее частичных прав собственности на других людей» [Nozick 1974: 172; Нозик 2008: 220. Согласно Нозику, такие либеральные представления не в состоянии обеспечить обращение со всеми людьми как с равными, как с целями в себе. Как и утилитаризм, они делают некоторых людей просто ресурсами для жизни других, поскольку превращают некоторую часть этих людей то есть их природные свойства ресурсом для всех. Поскольку я имею права собственности на себя, обездоленные природой не могут иметь легитимных притязаний на меня или мои таланты. Это же верно и по отношению ко всем иным принудительным вмешательствам в свободный рыночный обмен. Только неограниченный капитализм может полностью признать мою собственность на себя. Можно суммировать аргументацию Нозика в двух утверждениях: 1. Перераспределение по Ролзу или любое другое принудительное вмешательство государства в рыночный обмен несовместимо с признанием людей собственниками себя.

Только неограниченный капитализм признает собственность на себя. Признание людей собственниками себя является решающим для обращения со всеми людьми как с равными. Нозиковская концепция равенства начинается с прав на себя, но он верит, что эти права предполагают также и наши права на внешние ресурсы, что противоречит идее либерального перераспределения. Было выдвинуто два важных возражения против этой позиции. Во-первых, многие критики утверждают, что Нозик ошибается в своей вере в то, что собственность на себя с необходимостью порождает абсолютные права собственности на имущество. Собственность на себя совместима с различными режимами собственности на имущество, включая и ролзовский. Во-вторых, критики доказывают, что принцип самособ-ственности есть неадекватное истолкование обращения со всеми людьми как с равными, даже с точки зрения представлений самого Нозика о том, что важно в жизни человека. Если мы попытаемся иным образом интерпретировать идею самособственности, с тем чтобы сделать её более адекватной концепцией равенства, и изберём экономический режим на её основе, то это не отдалит, а приблизит нас к либеральному пониманию справедливости. Я рассмотрю оба эти возражения по очереди.

Собственность на себя и собственность на имущество Во-первых, как собственность на себя порождает собственность на имущество? Нозик утверждает, что рыночные обмены включают в себя применение сил и способностей людей, и поскольку индивиды имеют в собственности свои силы и способности, то они также имеют собственность на всё, что получается в результате применения этих сил и способностей на рынке. Но, как признаёт Нозик, это слишком поспешно. Рыночные обмены включают в себя нечто большее, чем применение находящихся в собственности сил и способностей. Они также включают юридические права на вещи, внешние блага, включая и те вещи, которые не были просто созданы из ничего находящимися в нашей собственности силами и способностями. Если я владею каким-то участком земли, я могу улучшить землю благодаря применению моих собственных сил и способностей. Но я не создал эту землю, и поэтому моё право на неё и, следовательно, моё право на использование этой земли в рыночных обменах не может быть основано исключительно на применении находящихся в моей собственности сил. Нозик также не отрицает, что рыночные трансакции включают нечто большее, чем применение находящихся в собственности сил и способностей. В его теории моё право на внешние блага вроде земли происходит из того факта, что другие передали мне это право в соответствии с принципом передачи имущества.

Это, конечно, основано на допущении, что предшествующий владелец имел законное право. Если некто продаёт мне участок земли, моё право на землю будет хорошо обоснованным лишь настолько, насколько и его, а его право было таковым ровно настолько, насколько у предшествовавшего владельца, и т. Но если юридическая действительность моих прав собственности зависит от действительности предшествующих прав, то определение юридической действительности моих нрав на внешние блага требует пройти по всей цепи передач имущества до самого её начала. Но где это начало? Это тот момент, когда некто создал землю с помощью сил и способностей, бывших его собственностью? Нет, ибо никто из людей не создал землю. Она существовала до возникновения людей. Началом серии передач имущества было не создание земли, но тот момент, когда она была первый раз присвоена индивидом как его частная собственность. Согласно теории Нозика.

И ничто в том факте, если это факт, что мы собственники своих талантов, не обеспечивает того, что кто-либо может легитимно присвоить себе нечто, не созданное его талантами. Если первый человек, который завладел этим, сделал это нелегитимно, то у него нет легитимного права на это и, соответственно, нет легитимного права передавать это кому-то ещё, а последний не будет иметь легитимного права передавать это мне. Поэтому, для того чтобы иметь как полагает Нозик право на все вознаграждения, которые причитаются мне от рыночных обменов, я должен быть легитимным владельцем не только моих сил и способностей, но и первоначально нс находившихся в чьём-либо владении внешних ресурсов. Этот вопрос о первоначальном присвоении внешних ресурсов предшествует любому вопросу об их легитимной передаче. Согласно теории Нозика, если не было легитимного первоначального присвоения, то не может быть и легитимной передачи. Так что Нозик должен представить нам объяснение того, как внешние ресурсы первоначально приобретаются индивидом для собственного пользования. Нозик сознаёт, что ему необходимо это объяснение. Иногда он говорит, что «вещи появляются в мире уже в привязке к людям, которые имеют на них титул собственности» [Nozick 1974:160; Нозик 2008:206]. Но он понимает, что всё, что находится во владении сегодня, включает в себя часть того, что не входило в мир как частная собственность, как с юридической, так и моральной точки зрения.

Всё, чем владеют сейчас, имеет в себе некоторый элемент природы. Но тогда как эти природные-рссурсы, которыми первоначально не владел никто, стали частью чьей-то частной собственности? Это довольно затруднительный факт для тех, кто надеется, что теория Нозика защитит существующие неравенства. Либо применение силы сделало первоначальное присвоение нелегитимным, и тогда нелегитимны нынешние права собственности и нет никаких нравственных оснований, запрещающих правительствам конфисковать богатства и перераспределить их. Либо первоначальное применение силы не сделало присвоение нелегитимным, в каковом случае мы можем, на таких же основаниях, применить силу для того, чтобы отнять собственность у нынешних владельцев и перераспределить сё. В любом случае, тот факт, что первоначальное присвоение часто проходило с применением силы, означает, что отсутствуют моральные возражения против перераспределения существующих богатств Cohen 1988: 253-254 Нозик придерживается первого из возможных решений этой проблемы. Применение силы делает присвоение нелегитимным, так что нынешние нрава собственности нелегитимны [Nozick 1974: 230-231; Нозик 2008:288-289]. Поэтому те, кто сейчас владеют ограниченными ресурсами, не имеют права лишать других доступа к ним, так, например, капиталисты не имеют права лишать рабочих доступа к продуктам или прибылям, создаваемым существующими средствами производства. В идеале последствия нелегитимного присвоения должны быть исправлены и ресурсы возвращены их полноправному владельцу.

Однако часто невозможно знать, кто суть полноправные владельцы, так как мы не знаем, у кого были нелегитимно отняты ресурсы. Нозик предполагает, что мы могли бы исправить нелегитимность существующих прав собственности, предприняв одноразовое всеобщее перераспределение ресурсов в соответствии с принципом различия Ролза. Только после такого перераспределения вступит в силу либертаристский принцип передачи имущества. Однако, когда мы знаем полноправных владельцев, мы должны вернуть им ресурсы. Например, Д. Лайонз утверждает, что, в соответствии с воззрениями Нозика,большая часть Новой Англии должна быть возвращена американским индейцам, у которых были несправедливо отняты их первоначальные права [Lyons 1981]. Другие доказывают, что нозиковский принцип исправления подразумевает репарации афроамериканцам, и что лучше всего их выплачивать в виде программ «позитивной дискриминации» Vails 1999]. Но эти «телеологические» обоснования прав собственности конфликтуют с пони кокс кой «исторической», или «возникающей» концепцией оправдания см. Для того, кто действительно верит в нозиковскую теорию титульного обладания собственностью, нынешние права лишь так же легитимны, как и предшествовавшие.

Если предшествовавшие права были легитимными, то любое новое распределение, возникающее на основе рыночных обменов, справедливо. Это то, что либертарианцы предлагают в качестве своей теории справедливости. Но следствием этой теории является то, что если предшествующие права были нелегитимны, то таково и новое распределение. Тот факт, что новое распределение возникло из рыночных трансакций, не имеет значения, поскольку никто не имел никакого права передавать эти ресурсы с помощью рыночных обменов. Это, как и предшествовавшее утверждение, является сущностной частью теории Нозика. Они — две стороны одной монеты. Многие защитники прав собственности не хотели бы заглядывать слишком далеко в историческое прошлое их собственности. Как заметил Блэкстон, «очень немногие побеспокоятся о том, чтобы рассмотреть происхождение и основание этого прапа собственности]. Эта историческая амнезия говорит о многом — попытки исправить прошлые несправедливости в присвоении открывают ящик Пандоры см.

Здравый смысл подсказывает, что реальное значение имеет то, способствует ли нынешнее распределение свободе людей и удовлетворению их потребностей или мы должны просто игнорировать любой «первородный грех», связанный с присвоением ресурсов в прошлом см. Значим результат, как подсказывает здравый смысл, а не историческое происхождение. Но Нозик не может обращаться к этим доводам здравого смысла для того, чтобы оставить в стороне историю, ибо вся его теория базируется на идее о том, что справедливость — это дело «истории», а не «конечных состояний». Он отвергает либеральные и социалистические теории именно потому, что они определяют справедливость через «конечные состояния», такие как удовлетворение потребностей, увеличение полезности или вознаграждение заслуг, в то время как он настаивает на том. Вот почему он называет свою теорию «исторической» концепцией справедливости [Nozick 1974: 153-154; Нозик 2008: 198-199]. Поскольку первичное присвоение было по большей части нелегитимным, теория Нозика не может защитить существующие владения от перераспределения. Но нам всё ещё нужно знать, каким образом первичное присвоение могло бы быть легитимным. Если нет никакой возможности присвоить себе не принадлежащие никому ресурсы, не нарушая притязаний других людей на равное принятие их во внимание, то нозиковское право передачи никогда не реализуется. Какое первоначальное присвоение абсолютных прав на ничьи ресурсы совместимо с идеей обращения со всеми людьми как с равными?

Это — старая проблема для либертарианцев. Нозик опирается на её решение, предложенное Джоном Локком. Эти общинные земли «the commons» прежде могли использоваться всеми для выпаса скота, собирания валежника и т. В результате же их частного присвоения некоторые люди обогатились, в то время как другие потеряли доступ к ресурсам и, таким образом, способность поддерживать своё существование. Локк желал оправдать этот процесс и, соответственно, нуждался в объяснении того, как люди морально оправданным образом приобретают полные права собственности в мире, где первоначально собственности не было. Ответ Локка или, в любом случае, один из его ответов заключался в том, что мы имеем права присваивать части внешнего мира, если оставляем его другом «в достаточном количестве и такого же качества». Локк понимал, что большинство актов присвоения в отличие от двух вышеприведённых примеров никому не оставляют достаточной доли и такого же качества от присваиваемого объекта. Но Локк утверждает, что присвоение приемлемо, если оно в общем итоге оставляет людей в таком же или в ещё более лучшем положении. И он верил в то, что огораживание общинных земель в общем итоге будет лучше для всех, даже для тех, кто остался без земли.

Почему это так? Часть ответа заключена в так называемой трагедии общих ресурсов. Например, что мы можем присваивать то. Если я добавлю иемною томатного сока домашнею изготовления в океан, какой частью океана я теперь владею? Если я огораживаю забором участок земли, становлюсь ли я собственником земли внутри изгороди, или только земли под забором -- только к последнему действительно примешан мой труд [Nozick IV74:17-1. Нозик 2008: 223. Поскольку земля находится в общем владении, ни один человек не может быть уверен, что он получит выгоду от своих вложений в неё. Зачем вкладывать труд в выращивание кукурузы на общественной земле, когда каждый имеет право прийти и собрать её? Вкладывать в улучшение земли рационально только тогда, когда я могу исключить тех паразитов, которые будут пожинать блага, не вкладывая труда.

Но для этого требуется изъятие земли из общинного владения и дарование кому-то контроля над ней, в том числе право лишать других доступа к ней или выгод от неё. В действительности ситуация ещё хуже. Для индивидов не только нерационально вкладывать свои ресурсы и силы в улучшение общественной земли, но может оказаться рациональным истощать её ресурсы, как только население, использующее общую землю, начинает превосходить её потенциал. Рассмотрим чрезмерный вылов рыбы в океанах, которые остаются чем-то вроде «общинных» территорий. Рыболовецкие траулеры различных стран вылавливают столько рыбы или ловят её в слишком юном возрасте, до того, как она даст потомство , что некоторые виды рыб поставлены под угрозу исчезновения. Это может показаться иррациональным — люди, занятые в рыболовецкой индустрии, подрывают средства к существованию себя и своих детей. Но с точки зрения каждого капитана траулера или даже каждой страны это совершенно рационально. Нели канадские корабли нс выловят эту рыбу, это сделают испанцы или исландцы. Нет никакого смысла заботиться об окружающей среде, когда никто другой этого не делает: вы просто оставите общие ресурсы менее щепетильным людям.

Так что мы все поспешим первыми выловить рыбу, и выловить её в ещё более молодом возрасте. В результате всё общее нс только не развивается, но фактически часто идёт к уничтожению. Его варварски эксплуатируют. Таким образом, огораживание общинных земель необходимо для того, чтобы избежать их деградации, и способствовать продуктивным вложениям. И если мы допустим огораживание, мы можем с уверенностью предсказать, что даже те, кто останутся без земли, на самом деле будут жить лучше, чем раньше. Они теряют право доступа к общинным землям, но вообще-то они и не получали от них большой пользы. В лучшем случае, они могли только получать небольшие количества неразвитых ресурсов на быстро истощающихся общинных землях. Взамен этого, однако, новый землевладелец, вероятно, предложит им работу на огороженных землях, и они смогут на свою зарплату купить новые товары, которых не производили раньше, так как раньше ни у кого не было стимулов вкладывать в их производство. До этого им приходилось карабкаться на деревья, чтобы собрать несколько яблок с неухоженных яблонь на общинной земле, пока кто-то другой не собрал их.

Теперь на культивируемой земле выращивается множество яблок и другой еды, которую они могут купить за небольшую часть своей зарплаты. Не имеющие собственности лишились доступа к земле, но приобрели доступ к большему количеству продуктов, чем раньше получали с этой земли. Мораль этой истории в том, что, учитывая «трагедию общих ресурсов», от огораживания земли всем, даже не имеющим собственности, скорее всего будет лучше, чем раньше. А это, утверждает Нозик, и есть верный тест на легитимность присвоения: то, что оно не ухудшает чьего-либо положения в общем и целом. Действительно, Д. Шмидц даже утверждает, что не только позволительно огораживать общинные земли, но это даже является нравственной обязанностью. Оставлять ресурсы в общем пользовании, зная, что они будут истощаться, само по себе означает неспособность оставить их для других «в достаточном количестве и столь же хорошего качества». Единственный способ обеспечить достаточно и такого же качества для наших детей это предотвратить трагедию общин, распределив права собственности на ресурсы [Schmidtz 1990а. Пока всё идёт хорошо.

Либертарианцы привели сильные доводы в пользу того,что индивиды, или группы людей должны каким-то образом приобретать контроль над теми или иными частями природного мира и исключать других из пользования ими. И кажется правдоподобным, что верный тест на легитимность таких присвоений в том, ухудшается ли положение других. Этим реализуется принцип равного принятия во внимание интересов всех людей. Присвоение не нарушает равного принятия во внимание, если не ухудшает ничьё положение. Но что именно означает сделать кому-то хуже? Хуже в каком отношении, в сравнении с какой альтернативой? Он нс объясняет, в чем заключается «обычный процесс» присвоения. Поэтому не ясно, является ли «неухудшение положения» просто необходимым условием легитимного присвоения вдобавок к «обычному процессу» , или это достаточное условие любой процесс, не ухудшающий положения других, легитимен. Если это не достаточное условие, то он не объясняет, что является таковым см.

Cohen 1986а: 123. Ответ Нозика заключается в том, что присвоение конкретного объекта правомерно, если его изъятие из общего пользования не делает положение людей хуже в материальном плане, чем то, когда объект был в общем пользовании. Для примера рассмотрим Эми и Бена, живущих с земли, которая первоначально находится в общей собственности. Эми присваивает столько земли, что Бен не может жить с оставшегося участка. Может показаться, что этим положение Бена ухудшается. Но Эми предлагает Бену плату за работу на её земле, которая превышает то, что он первоначально получал на своей собственной. Эми теперь также получает больше, чем первоначально, благодаря увеличившейся из-за разделения труда производительности, и увеличение ее доли превосходит увеличение доли Бена. Бен должен согласиться на это, ибо ему не остаётся достаточно земли для того, чтобы жить, как он привык. Ему нужен доступ к присвоенной Эми земле, и она может диктовать ему условия этого доступа, так что теперь он получает меньше половины выгоды от разделения труда.

Акт присвоения, совершённый Эми, удовлетворяет оговорки Нозика, потому что ситуация после него в материальном плане лучше и для Эми, и для Бена. Вообще-то не обязательно, чтобы было лучше для Бена, достаточно, чтобы не было хуже. Таким способом никому не принадлежащий мир оказывается присвоенным с полными правами собственности людьми, являющимися собственниками себя. Нозик полагает, что соблюсти его оговорку можно легко и, таким образом, большая часть мира быстро переходит в частную собственность. Поэтому собственность на себя порождает абсолютное право собственности на внешний мир. Поскольку первоначальное присвоение включает право передачи, мы вскоре получим полностью развившийся рынок производительных ресурсов то есть земли. А поскольку это присвоение лишает некоторых людей доступа к этим производительным ресурсам, мы вскоре получим полностью развитый рынок труда. И поскольку люди тогда будут легитимно обладать и силами, и собственностью, которыми обмениваются на рынке, они будут иметь легитимные права на все блага, получаемые в результате рыночных обменов. И так как они будут собственниками всех этих рыночных благ, государственное перераспределение для помощи оказавшимся в нелучшем положении было бы нарушением прав людей.

Оно было бы использованием некоторых людей в качестве ресурсов для других. Мы можем резюмировать его концепцию следующим образом ср. Cohen 1986я]. Люди являются собственниками самих себя. Мир первоначально не находится ни в чьём владении. Можно приобрести абсолютные права на непропорционально большую часть мира, если при этом не ухудшается положение других. Сравнительно легко приобрести абсолютные права на непропорционально большую часть мира. Поэтому: 5. Как только люди присвоили себе частную собственность, свободный рынок капитала и труда становится морально необходим.

Я сосредоточу внимание на нозиковской интерпретации пункта 3 — на его понимании того, что означает ухудшить положение других. Это понимание характеризуется двумя чертами: во-первых, «хуже» определяется в понятиях материального благосостояния, и во-вторых, общее пользование, существовавшее до присвоения, выступает в качестве стандарта для сравнения. Критики утверждают, что оба положения неадекватны и что любой правдоподобный тест на легитимность первоначального присвоения укажет лишь ограниченные права собственности. Материальное благосостояние. Как мы видели, причина, по которой Нозик подчёркивает важность собственности на себя, в том, что все мы — отдельные индивиды и каждый со своей жизнью см.

Поэтому ЛПР предлагают распустить государственную социальную службу, и предоставить заботу о малоимущих этим же самым бизнесменам разумеется, без всяких обязательств и принудиловки со стороны государства. Да, некоторые бизнесмены любят тратить деньги на благотворительность, но на мой взгляд, несколько наивно предполагать, что благотворительность особенно в современной России сможет заменить государственные льготы и поддержку. Конечно, есть в программе ЛПР и более-менее адекватные пункты, вроде «упразднения ЦПЭ» — но все они относятся к обще-демократическим, и их можно найти в программах большинства несистемных партий в России. Остальное в программе ЛПР — ультра-капитализм, с приватизацией земли, воды, солнца, луны, неба и всего остального. Поэтому, совершенно неудивительно, что за десять лет деятельности, либертарианцы так и не заручились сколько-нибудь заметной поддержкой со стороны общества. Граждане России очень настороженно и негативно относятся к идее приватизации в принципе, что показывали самые разные опросы в разное время. Да и в целом, очевидно, что подавляющее большинство россиян разделяет скорее социал-демократические взгляды в экономике, но никак не либертарианские. Основная проблема ЛПР — в её идеологии, которая просто не может «взлететь» в России. Конечно, у ЛПР есть какая-то группа поддержки хотя, разумеется, не достигающая указанной в статье на Википедии тысячи человек , но это в основном студенты из Москвы и Петербурга. В регионах активистов ЛПР единицы. Да и «столичные» группировки, конечно же, сложно переоценить. Целевая аудитория партии — студенты из среднего класса, жители столиц, хорошо обеспеченные и не имеющие заметных экономических проблем. Но даже в среде этой целевой аудитории гораздо большей популярностью пользуется социал-либеральный популизм в духе Навального, чем ультра-рыночная утопия, которую предлагают либертарианцы. Необходимо отметить, что либертарианцы, вдобавок, страдают общей болезнью всей нашей либеральной оппозиции — неумением договариваться даже с союзниками. Вот, вроде бы, только что провели митинг вместе с Навальным и другими правыми — получилось, все довольны. Но, не проходит и нескольких дней, как появляется пост , где половина либеральных партий записана в «кремлёвские мурзилки» сама же ЛПР представлена как «единственная партия, которая пашет». В последнее время, впрочем, либертарианцы действительно стали заметнее — благодаря блогеру Михаилу Светову, активно пропагандирующему их идеи посредством своего канала SVTV на ютубе.

Молодежь, нашедшая себя в политике, затем присоединяется к Республиканской партии, чтобы иметь перспективы и влияние, но взамен вынуждена отстаивать менее радикальные идеи. Неочевидная, но характерная проблема: к идеям свободного рынка, которые отстаивают либертарианцы, неоднозначно относятся приезжие мексиканцы и афроамериканцы, желающие больше социальных льгот от государства. Поэтому контингент "фристейтовцев" состоит из белых людей, что делает их в глазах мейнстримных медиа маргиналами. В 2010 году "фристейтовцев" в Нью-Гэмпшире осталось около 800 человек, к которым раз в год приезжают соратники на массовые семинары. Идея "свободного штата" еще жива, но не развивается в США. Мировой опыт Нельзя сказать, что дела у других либертарных коммун сильно лучше. В Норвегии решили использовать более структурированный подход. Участники проекта Liberstad выбрали пустынную сельскую местность, получили разрешение на строительство и продают земли за биткоины, чтобы затем создать полностью автономный город. Несмотря на оптимизм создателя, некоего господина Холмслэнда, затея выглядит сомнительной. На 2017 год в проект поверили 63 человека и заплатили примерно 4 тысячи долларов за каждые 100 квадратных метров. Поселение Форт Галт в Чили тоже функционирует по принципу самодостаточной коммуны, его обитатели придумали свою валюту на основе блокчейн-технологий и ведут собственную экономику, близкую к чистому обмену с закреплением сделки в блокчейн-списках. Максимально свободная экономика, которую невозможно обокрасть, — ключ к существованию без государственных обязательств, считает основатель Габриэль Чеаре. Хорватская полиция провела пару задержаний, и на "свою" землю либерлендец ездить перестал, но основал посольство Либерленда в отеле города Бачки в Сербии. Пользуются биткоинами, зависают в барах и дают лекции по теме инвестиционного климата в Либерленде. Украинский вопрос Так что же с Зеленским? Неужели он действительно собирается вести Украину в светлое либертарианское будущее? Вряд ли. Во-первых, во время своей кампании сам Зеленский никогда не упоминал, что является приверженцем либертарианских идей. У него есть инициативы, которые можно притянуть к либертарианским, — это легализация медицинской марихуаны, создание свободного рынка земли, отдельные элементы образовательной реформы, подразумевающие допуск иностранных вузов на территорию Украины. Еще Зеленский является сторонником референдумов, то есть прямых демократических процедур.

Один из самых известных ее членов Михаил Светов был арестован на 30 суток. Рассказываем о российских либертарианцах и их идеях. Откуда они появились? Первые партийные организации появились в декабре 2007 года в Петербурге. Первая попытка зарегистрировать партию в 2008 году обернулась неудачей, как и все последующие. Сейчас в партии состоит почти тысяча человек. У нее есть более 40 отделений в российских регионах. К чему они призывают? Либертарианцы выступают за свободные рыночные отношения, минимальное участие государства в жизни граждан. Они пропагандируют неприкосновенность частной собственности, сокращение налогов и их прозрачность, выбор стратегии пенсионного обеспечения и социальной защиты.

Либертарианство, как попытка обмана трудящихся

-FF- Антилиберальный нарратив «SVTV News» // Azbuka media	Очевидно, в парадигме этих взглядов, задержания либертарианцев, категорически нельзя объяснить ответственностью за умышленное перекрытие дорог, только и исключительно политическими репрессиями.
Либертарианство: Идеология свободы и ограниченного правительства — Марафон Мысли на	Эта теория, угнездившаяся преимущественно в США и других англо-саксонских странах под названиями вроде "либертарианство" (от слова "либертарный", то есть анархистский) или "анархо-"» в соединении со словом "капитализм", бурно распространяется через Интернет.
Хайп на пенсиях. Как либертарианцы позабыли собственную программу	Анатолий Вассерман — Либертарианство [5:58]. Либертарианство — термин, который используется спектром политических философий, продвигающих идею индивидуальной свободы и минимизации размера государственного аппарата[1][2][3][4][5][6][7].

Каковы плюсы и минусы либерализма?

Лево-либертарианство. охватывает либертарианские убеждения, которые утверждают, что природные ресурсы Земли принадлежат всем на равноправной основе, независимо от или коллективной собственности. Современные левые либертарианцы, такие как Гилель Штайнер. Михаил Светов, Либертарианство, Политика, Эхо Москвы, Навальный, ФБК, Венедиктов, что такое либертарианство, Светов, Анимация про либертарианство, Мультфильм про либертарианство, Либертарианское. это политическая доктрина, полученная путем синтеза прогрессивных элементов демократического социализма и цивилизованного анархизма. Либертарианской в нем является идея автономии личности и административного минимализма. Поскольку либертарианство — это не что иное, как партия реформ и движения к свободе, отказ от этой роли озна-чал отказ от своего права на существование — в действительности или в умах публики. все это термины, которые активисты с различных точек зрения применяли к своим взглядам.[132] Анархист-коммунистический философ Жозеф Дежак был первым человеком. Либертарианство прославляет индивидуальную свободу, частную собственность, мирную деятельность, добровольное взаимодействие, невмешательство, финансовую неприкосновенность, ответственность, свободный рынок, свободу мысли и свободное общество.

Похожие новости: