Как сообщает РИА Новости, теперь традиционным промыслом могут заниматься только 5 национальностей из 15. Без льгот остались более 2 тысяч колымчан.
сообщество сновидящих
Предупреждаю, что далёк от мистики, давно привык считать себя циником, пессимистом и прагматиком, не лишённым, правда, некоей доли романтизма. Материалы копились уже давно, и приходили они словно случайно, от знакомых, от знакомых знаомых, словно кто-то подталкивал меня: - "Пиши! Пиши скорее, ленивец эдакий! Предлагаю полюбоваться красотами одного из самых удивительных мест планеты Земля — Таймыра. Это Норильск. Надпись "Мегалит" - случайность? Я давно уже привык искать закономерности. Язык дан человеку, чтоб узнать правду, а не для того, чтоб лгать. И зачастую, с помощью погружения в суть слов и названий всплывают неожиданно подсказки на самые каверзные вопросы.
Обратите внимание на "кирпичную" структуру дальней стенки водопада и на камень на переднем плане. Хочу, чтоб вы внимательно искали на всех фото некие несуразности. Не только любовались красотами природы, но искали то, что не вписывается в общую картину, а именно: ровные грани, рёбра, углы, словом, всё, чего природа создать не может. На Таймыре достаточно таких объектов, но в силу того, что они не такие явные, туристы их просто не замечают. Сильно похоже на набережную, не так-ли? Когда человек впервые оказывается в кабине пилотов, у него волосы встают дыбом. Невозможно понять, как можно разобраться в этом хаотическом нагромаждении указателей, табло, приборов, тумблеров и рукояток. Но уже курсант первого курса лётного училища ориентируется на рабочем месте так же просто как вы в своём автомобиле.
Всё просто, если знать систему. У воздушного судна всего два важнейших прибора, без которых пилотирование не возможно — указатели скорости и высоты. Ещё очень облегчают жизнь лётчика вариометр, компас и авиагоризонт. Все остальные приборы — вторичны. Они скорее для безопасности. Вооружившись всего несколькими принципами вы без труда увидите тут остатки фундамента и слева - ступени лестницы. Я конечно в курсе, что так легко заиграться. Можно увидеть не то, что есть, а то, что хочется увидеть.
Да, вы правы, такая опасность существует. Но давайте рискнём? Я буду подсказывать, и вы сами убедитесь, что есть доказательства вмешательства разума и в природный ландшафт Таймыра. Не слишком ли природа увлеклась тут "кубизмом"? На первый взгляд всё как будто естественно. Слои осадочных пород, сначала известняк, потом его накрыло лавой, образовалась базальтовая подушка. Потом ветер, вода, перепады температур и подвижки сделали своё дело. Породы трескаются, разрушаются на части, падают вниз, и оставляют...
Нужно взять камень и отсечь от него всё лишнее. Глину вздули вырывающиеся снизу пузыри газа, а потом слой окаменел, и мы видим этот шедевр. Природа возникновения "стиральных досок" примерно такова же. Только гребни образованы водой. Понаблюдайте за дном реки у самого берега, увидите ту же картину на песке. Очевидно песчаник окаменел, не утратив этих мини-дюн. Встаёт только вопрос о том, как это стало возможным. Ведь процесс окаменения тогда должен был произойти очень быстро.
Об этом ИА MagadanMedia сообщали в пресс-службе Магаданского РО ВПП «Единая Россия» Центрами патриотического единения колымчан всех возрастов стали Северо— Восточный государственный университет, спортивно— технический центр «Подвиг», библиотеки, центры дополнительного образования, музеи, школьные аудитории. Его можно также можно было написать онлайн на сайте диктантпобеды. Задания в этом году были посвящены 80-летию полного освобождения Ленинграда, выходу советских войск на границы СССР, юбилеям писателей-фронтовиков, а также другим памятным датам. Диктант Победы.
Марголин был арестован в Днепропетровске. Он один из семи секретарей Московского областного и Московского городского комитетов партии, расстрелянных с осени 1937 по 1939 год. Дня два требовали показаний на Н. Хрущева и Л. Кагановича, начав с вопроса: «Когда Хрущев завербовал тебя в свою организацию и какую при этом поставил задачу: убийство товарища Сталина или только вредительство и диверсии?
Оба дня меня держали по стойке «смирно», избивая при малейшей попытке пошевелиться. Не добившись «признаний» в одном, следователи начали выколачивать «признания» в другом. Теперь я оказался «террористом», принадлежащим к правым. Основанием стало показание бывшего секретаря Серпуховского горкома Воловика о том, что он знает меня «как человека смелого и решительного, способного на любые действия». Это Воловик подтвердил и на очной ставке. Вторая очная ставка была с Порташниковым, бывшим помощником секретаря МК С. Он тоже подтвердил заранее подготовленный текст своего «признания». Я потребовал записать, что категорически отрицаю его показания как ложь и клевету. Следователь в присутствии Порташникова стал меня уговаривать: «Ну кто у меня примет такую очную ставку?
Давай напишем просто: «Отрицаю». Я стоял на своем. Тогда другой следователь сказал: «Если б ты был жид, а не русский Иван, мы бы тебя быстро оформили, не маялись бы столько». Что они в конце концов записали в своих протоколах — не знаю, так как я ничего не подписывал. Когда следователи на дневных допросах уходили обедать, меня сажали в «собачник» — темный каменный мешок в два квадратных метра. Однажды туда засунули еще одного, оказавшегося начальником штаба Московской Пролетарской дивизии. Сказав, что его третьи сутки не возвращают с допроса в камеру и не дают есть, он спросил: «Нет ли чего в кармане, товарищ? Так шли месяцы. Не знаю, из каких соображений следователь Персиц перевел меня в камеру, где находился Владимир Владимирович Манахов, профессор-психиатр, арестованный с должности заведующего Московским областным отделом здравоохранения, в котором проработал всего несколько месяцев.
До того был ректором медицинского института в Минске. Манахов подписал «чистосердечные признания», надеясь на суде доказать их полную несостоятельность. Возможно, Персиц рассчитывал, что Манахов убедит и меня поступить так же. Но получилось наоборот. В результате наших бесед Манахов попытался отказаться от своих прежних показаний. Это ему дорого обошлось. Ночью его втолкнули в камеру избитого, в сплошных кровоподтеках, совершенно обессиленного. Отдохнув, он, рыдая, рассказал, что снова подтвердил свои прежние показания. Не выдержал.
Целый день следователи издевались над шестидесятилетним старым большевиком, участником Циммервальдской конференции, которой руководил В. Ленин, в начале первой мировой войны. Его заставили заниматься «физзарядкой»: приподнимали за бороду, приказывали присесть, снова поднимали. Опытный психиатр, он дал мне несколько советов, как противостоять в этом случае. Заверил, что при очень сильной воле гипнотизер не страшен, другое дело, если ты сломлен уже до гипноза. Я и верил и не верил такой опасности. В один из дней конвоир повел меня не обычным путем, по каким-то новым коридорам, и завел в уютный кабинет с мягкой мебелью. На столе — лампа с зеленым абажуром, на следовательскую обстановку было не похоже. За столом мужчина лет 40, с красивой артистической внешностью.
Выделялись большие черные глаза. Он встал, поздоровался, предложил сесть в кресло у стола. Уточнил мои фамилию, имя и отчество. Сказал, что нам предстоит интересная беседа, ему обо мне говорил товарищ Персиц. Затем извинился, что должен отлучиться в буфет. Чтобы не было скучно, предложил полистать только что вышедшую книжку Лиона Фейхтвангера «Москва. Отчет о поездке для моих друзей». Он ушел, а мне принесли стакан настоящего ароматного чая и несколько бутербродов с колбасой, сыром и даже икрой. Не искушая судьбу вдруг он тут же вернется?
Помятая, она сразу раскрылась на странице, где говорилось о повсюду установленных статуях Сталина, его культе. Я подумал, что это не случайно, не на этом ли меня попытаются ловить на сей раз. Когда большеглазый красавец вернулся, я поблагодарил его за угощение и спросил: «Угостили, чтобы я был покладистей, чем с другими следователями? Я не следователь, а психолог. Мне для научной работы нужно общение с разными людьми». Мы начали разговор. Сначала он спросил мое мнение о книжке Фейхтвангера и вообще о Сталине. Я ответил, что всегда верил Сталину, верю ему и сейчас, даже в тюрьме, убежден, что Сталин не знает об арестах невинных людей. Добавил, что не участвовал ни в каких оппозициях.
Разговор шел долго, вероятно, около часа. Все время я смотрел красавцу прямо в переносицу, как советовал Манахов. А красавец то и дело спрашивал, почему я не смотрю ему в глаза, придвинул лампу, нервничал и в конце концов вызвал конвоира и отправил меня в камеру. Когда я рассказал Манахову обо всем происходившем, он подтвердил, что это была неудавшаяся попытка гипноза. Вскоре меня перевели в другую камеру, где находился начальник строительного управления Моссовета, известный инженер-строитель Исаак Евгеньевич Черкасский. Его очень высоко ценил тогдашний председатель Моссовета Н. Булганин, всегда поддерживал и часто публично хвалил. С первого допроса Черкасскому внушали, что если он признается во вредительстве, то получит не больше пяти лет лагерей. Там он отработает инженером на какой-либо стройке, может и орден получить.
Называли фамилии с почетом вернувшихся со строительства канала Москва — Волга. Он поверил, подписывал показания, по его разумению, не очень тяжелые. В камере ему разрешили покупки в ларьке, продуктовые передачи. Он пытался убедить меня последовать его примеру. Я же уговаривал его отказаться от клеветы. Черкасского довольно долго не вызывали на допросы, и это не только успокаивало, но и питало надежду. Но когда вызвали подписать окончание следствия, Исаак Евгеньевич вернулся неузнаваемым, почернел, осунулся. Никакой вины за мной нет, воевал в гражданскую, всегда был чист перед партией, а тут поверил Персицу... Прощаясь, он просил передать всем знавшим его товарищам, что ни в чем не виноват, и оставил мне пару белья и три пачки папирос.
Его дальнейшая судьба мне неизвестна. Хаханов и его соратники продолжали свое грязное дело, избивая на каждом допросе. Однажды, когда он орал на меня и осыпал матерщиной, в камеру кто-то вошел и остановился сзади. Мой истязатель вскочил и отрапортовал: «Следователь такой-то, подследственный такой-то... Показания дает? Повернув голову, я узнал Фриновского, правую руку Ежова. Я сидел с ним рядом в президиуме, он жал мне руку за выступление. Фриновский обратился ко мне: «Почему не даете показаний? Ни на себя, ни на других.
Появились два «молотобойца», и я очнулся уже на полу в своей камере. Меня охватила какая-то отрешенность от всего. Твердо осознал: умру, но не сдамся. Я чувствовал себя сильнее своих истязателей. Много лет спустя мне довелось увидеть телепередачу с выступлением женщины-полячки, одной из узниц Освенцима. Она говорила о точно таком же своем состоянии в фашистском лагере и что благодаря этому ей было легче переносить страдания. Я ее понял сразу. Не могу забыть случайно увиденную сцену. Вечером надзиратель повел меня в душ по коридору.
Справа в камерах шли допросы, судя по глухо доносившимся крикам. Вдруг дверь одной открылась, и я успел увидеть, как два следователя избивали черноволосую женщину, показавшуюся мне похожей на Джапаридзе, племянницу одного из 26 бакинских комиссаров. Она работала в Московском совете профсоюзов. Детина, на голову выше женщины, держал ее сзади за локти, а другой, оттянув одной рукой ее обнаженную грудь, бил по ней ребром большой линейки. Женщина пронзительно кричала. Дверь быстро закрылась. Для окончания моего дела следствию, видимо, потребовалась третья очная ставка. Ее устроили с Павлом Веркловым, заведующим школьным отделом МК партии. Мы дружили семьями, его дети меня очень любили, мы часто бывали друг у друга.
Теперь Павел держал в трясущихся руках бумажку и читал по ней, что знает меня как участника террористической группы «московского правотроцкистского центра». Я, как и прежде, все отрицал, ничего не подписывал. Может быть, благодаря этому я избежал расстрела. А все проходившие по делу «московского центра», за малым исключением из 300 остались 18 , были уничтожены. По возвращении в 1955 году я узнал, что расстреляли и Верклова. Его жена Ирина Михайловна 10 лет пробыла в лагерях, сына отправили в детскую колонию, младшую дочку удалось спасти тетке. После третьей очной ставки меня довольно долго не вызывали, а в июле 1938 года объявили постановление Особого совещания НКВД — восемь лет лагерей за антисоветскую контрреволюционную троцкистскую деятельность. О «московском центре» и террористической группе — ни слова. Я знал младшего брата «моего» Персица — Иосифа, секретаря Советского райкома партии.
До того он был секретарем Московского горкома комсомола. Знал как инициативного человека, хорошего организатора, связанного с рабочими, умного и образованного. Уже на Колыме мне встретился сокамерник Иосифа, рассказывавший, что, когда Персица ввели в камеру, он ни с кем не разговаривал, смотрел на всех презрительно. А после первой же встречи со следователем вернулся избитый и кричал, рыдая: «Сколько людей я загубил! Исключал из партии! Верил своему брату! Мавры сделали свое дело. Между прочим, некоторые из моих следователей уцелели после XX съезда и, возможно, до сих пор получают большие пенсии. В этапной камере из более чем 50 человек, в ней находившихся, лишь четверо были «не расколовшимися».
Здесь я познакомился с начальником технического отдела Метростроя Альтшулером. Несколько лет назад он, крупный инженер, приехал к нам из США, принял советское гражданство. В разговорах со мной он резко критиковал многие наши порядки, рассказывал, что подал прошение о возвращении ему американского гражданства, и спустя две недели оказался в тюрьме. Как вредителю, ему дали 10 лет лагерей. Однажды Альтшулер сказал, что «политика — это вообще авантюра, а ваш Сталин — выдающийся авантюрист». Я был так оскорблен за Сталина, что, не найдя убедительного ответа, тут же ударил его по щеке. Он тоже растерялся, затем улыбнулся и сказал: «Это в тебе кипит слепая вера в Сталина. Я не обижаюсь, а хочу, чтобы ты дожил до той поры, когда тебе будет стыдно за эту пощечину». А я продолжал кипеть и возмущаться.
Прозрение, к великому моему сожалению, наступило лишь года через два.
В отношении гражданина возбуждено уголовное дело. Максимальная санкция — лишение свободы на срок от 6 до 8 лет со штрафом до ста тысяч рублей.
Житель Оротукана находится под подпиской о невыезде.
Записки Колымчанина. То, что осталось от АТПО.
| Останцы Великой Тартарии на Колыме - Записки Колымчанина | Аналитической записки от ЖКХ-Проф. |
| Колымчане получили уникальную возможность прикоснуться к истории нашей страны - | У главных строителей Петербурга нет ни могил. С Рождеством, православные! Записки колымчанина ТЫ КАК ЗДЕСЬ, САИД? |
| Записки колымчанина 246 | Добро пожаловать на канал Записки Колымчанина (28901312) на RUTUBE. Здесь вы можете посмотреть 1 интересных видео в хорошем качестве без регистрации и совершенно бесплатно. |
| Останцы Великой Тартарии на Колыме - Записки Колымчанина | почётный гражданин Якутска. Записки колымчанина, Кадыкчанский. |. |
| сообщество сновидящих: ludovit — LiveJournal | Будешь Ио царя! Беглый просмотр новостей за последние два дня позволил сделать вывод о том, что, возможно, стартовала новая рекламная компания. |
Алексахин Иван Павлович
Новости рыбалки. Приколы на рыбалке. Автор на YouTube: Записки колымчанина Качество: HD Просмотров: 380191 Добавлено: 18-11-2023 Продолжительность: 08:8:8. Find all the latest posts and updates from Записки колымчанина with Inoreader's RSS feed here. Find all the latest posts and updates from Записки колымчанина with Inoreader's RSS feed here. Recommend this entry Has been recommended Send news. Вы уверены, что хотите удалить этот репост? Записки Колымчанина. О чем молчат руины и шепчут пирамиды. «То тарелками пугают, дескать, подлые, летают, То у вас собаки лают, то у вас руины говорят». Записки колымчанина. Сохранено в история Разное.
Записки Колымчанина
Колымчане получили уникальную возможность прикоснуться к истории нашей страны. По всей Магаданской области 26 апреля открылись 37 площадок акции "Диктант Победы". Читайте наши новости в WhatsApp И Telegram. Поздравляю колымчан, исповедующих ислам, с праздником Ураза-байрам, который знаменует окончание священного месяца Рамадан. Светлый праздник встречают с надеждой на лучшее. Записки Колымчанина. Командировка в Ягодное часть 2. Записки Колымчанина. Что осталось от ББЗ. Водосброс на Колымской ГЭС Скачать.
сообщество сновидящих
Настоящий блок! Побитый, истёртый, но всё-таки блок! Язык универсальное средство передачи информации сквозь время. Поиграем в слова? Знаете, что такое по русски «ТАЙ»? Тай — значит стена, ограда, изгородь, преграда. Тут всё ясно.
ТАЙ — Стена. А что тогда МЫР? Оба варианта мне нравятся и оба имеют право на жизнь. По первому выходит, что Таймыр это стена мира в понимании мир — земля, лань или ланд. А второй пострашнее будет. Уверен, что это не случайность и не простое заимствование.
Море MARE ассоциируется с мором. Массовой гибелью, сМЕРтью. Суть — беречь. Берег оберегает от мора. Отсюда фамилии Брежнего, Брегин, и даже.... Да, такое часто случается, что основа всех языков остайтся, но искажается либо перестановкой слогов, либо прочтением задом наперёд.
Очень распространённая в Скандинавии фамилия. Отголоски трагедии, принесённой морем? Возможно кто-то улыбнётся, вспомнив Чудинова и Задорнова. Но это отдельная тема. Вот такие замечательные камешки на острове Попова-Чухчина. Интерес к ним во всём мире невероятный.
О менгирах написаны тысячи научных трудов — статьи, доклады, монографии, диссертации, да что там, целые трактаты! Столетиями на изучения этого феномена тратятся просто горы денег, но наука не сдвинулась ни на шаг с тех пор как был описан первый менгир, и до сегодняшнего дня. Версий об их происхождении и предназначении тьма тьмущая. От надгробий и жертвенных алтарей куда уж без них нашим «учёным» , до обсерваторий и даже электростанций. Слово «Обсерватория» никакое не иностранное. Угадайте его происхождение.
Слово, понятное любому славянину. Однако увлёкся и отвлёкся. Так вот о менгирах. Наука умеет «рубить бабосы» на ровном месте. Коммерсантам от «Гербалайф» учиться и учиться. Вы не представляете какие средства аферисты от науки высосали на исследования этих камней, а результат нулевой.
Зато туристический бизнес просто пухнет от денег, выброшенных туристами, миллионами устремляющихся на южное побережье Франции, чтоб воочию увидеть чудо архитектурной мысли античных строителей. А к нам за полярный круг слабо наладить турмаршрут? А нашей доблестной науке вообще наплевать на эти менгиры. Это ж не берестяные грамоты, за которые дают звания докторов и академиков...
У самаритян же мезуза нередко представляла собой камень, на котором высекался сакральный текст. И располагался он как раз перед входом в дом.
Привезти валун в окрестности Лос-Лунаса из Византии самаритяне вряд ли смогли бы - слишком тяжел. Кроме того, порода камня идентична породе «скалы тайн». Ну и самое интересное - помимо древнееврейских букв послание содержит и два самаритянских символа. Так неужели камень из Лос-Лунаса и есть самаритянская мезуза? Сторонники и противники Но как самаритяне, бежавшие от нападок византийского императора Юстиниана I в VI веке, сумели пересечь океан? После того как в научных кругах стало известно о камне из Лос-Лунаса, разгадкой его тайны пытались заняться многие специалисты.
В итоге ученый мир разделился на два лагеря. Первые утверждают, что камень и надпись на нем являются подлинными. В их числе знаменитый лингвист-семитолог Сайрус Гордон. Он утверждает, что текст на камень нанесли представители одного из 10 потерянных колен Израиля, каким-то чудом попавшие в Новый Свет. Другие специалисты сомневаются в древнем происхождении надписи, полагая, что это подделка. Их доводы сводятся к тому, что, помимо древнееврейских символов, на камне есть древнегреческие и древнесамаритянские буквы, что, с их точки зрения, недопустимо для письма иудейского жреца.
Также в тексте есть согласные, играющие роль гласных. Такая грубая орфографическая ошибка вряд ли возможна для носителя языка. Впрочем, те же самаритяне вполне имели право на подобную ошибку. Главным же аргументом сторонников древности надписи является то, что жители Лос-Лунаса узнали о камне еще в 1880 году. В то время о древнееврейском алфавите знал только узкий круг специалистов. Самое неприятное, что представители антисемитских кругов решили «обесценить» находку искусственным путем.
Во время исследования камня и местности в 1980-х годах они раскидали в округе подделки с древнегреческим уклоном, которые могли быть быстро идентифицированы как новодел. Тем самым завистники хотели склонить экспертов к мысли, что и валун с символами - такая же фальшивка. На судебном процессе в 1986 году авторитетные лингвисты и археологи смогли доказать и продемонстрировать, что другие греческие «артефакты» - всего лишь подделки образца 1979 года. В итоге стороны сошлись на мнении, что не исключено, что древние иудеи могли побывать в Америке и раньше викингов, и раньше Колумба. К слову, валун из Лос-Лунаса является не единственным артефактом с древнееврейским уклоном, обнаруженным в Америке. В штате Теннесси неподалеку от реки Бэт-Крик из нетронутого ранее погребального кургана индейцев в 1889 году извлекли камень.
В XX веке булыжник попал в руки к тому же профессору Сайрусу Гордону, который пришел к выводу, что надпись выполнена тем же древнееврейским письмом, что и на валуне из Лос-Лунаса. Правда, текст на камне с Бэт-Крик был значительно скромнее и состоял из одного слова, означавшего «для Иудеи». Поэтому ученый остался в недоумении, что предназначалось «для Иудеи», но так навечно и осталось в могиле индейского вождя. Впрочем, к заповедям на камне из Лос-Лунаса это не имеет никакого отношения. Однако были малоизвестные у нас живописцы так же рисовавшие разрушенное наследие прежних цивилизаций. Именно с такими художниками мне и хотелось вас познакомить.
Комментарий Д. Ниже я делаю репост очень интересной статьи, где показаны фотографии развалин каменных храмов в Греции. НА что сразу хочу обратить внимание. Во-первых, хотя я и являюсь сторонником теории, что многие каменные сооружения изготовлялись путём литья из житких составов, которые потом "каменели" химическим способом, то есть аналогов современного бетона, то изделия, которые показаны ниже на фото, без всяких сомнений были изготовлены с помощью резки.
Следователь в присутствии Порташникова стал меня уговаривать: «Ну кто у меня примет такую очную ставку? Давай напишем просто: «Отрицаю». Я стоял на своем. Тогда другой следователь сказал: «Если б ты был жид, а не русский Иван, мы бы тебя быстро оформили, не маялись бы столько».
Что они в конце концов записали в своих протоколах — не знаю, так как я ничего не подписывал. Когда следователи на дневных допросах уходили обедать, меня сажали в «собачник» — темный каменный мешок в два квадратных метра. Однажды туда засунули еще одного, оказавшегося начальником штаба Московской Пролетарской дивизии. Сказав, что его третьи сутки не возвращают с допроса в камеру и не дают есть, он спросил: «Нет ли чего в кармане, товарищ? Так шли месяцы. Не знаю, из каких соображений следователь Персиц перевел меня в камеру, где находился Владимир Владимирович Манахов, профессор-психиатр, арестованный с должности заведующего Московским областным отделом здравоохранения, в котором проработал всего несколько месяцев. До того был ректором медицинского института в Минске. Манахов подписал «чистосердечные признания», надеясь на суде доказать их полную несостоятельность.
Возможно, Персиц рассчитывал, что Манахов убедит и меня поступить так же. Но получилось наоборот. В результате наших бесед Манахов попытался отказаться от своих прежних показаний. Это ему дорого обошлось. Ночью его втолкнули в камеру избитого, в сплошных кровоподтеках, совершенно обессиленного. Отдохнув, он, рыдая, рассказал, что снова подтвердил свои прежние показания. Не выдержал. Целый день следователи издевались над шестидесятилетним старым большевиком, участником Циммервальдской конференции, которой руководил В.
Ленин, в начале первой мировой войны. Его заставили заниматься «физзарядкой»: приподнимали за бороду, приказывали присесть, снова поднимали. Опытный психиатр, он дал мне несколько советов, как противостоять в этом случае. Заверил, что при очень сильной воле гипнотизер не страшен, другое дело, если ты сломлен уже до гипноза. Я и верил и не верил такой опасности. В один из дней конвоир повел меня не обычным путем, по каким-то новым коридорам, и завел в уютный кабинет с мягкой мебелью. На столе — лампа с зеленым абажуром, на следовательскую обстановку было не похоже. За столом мужчина лет 40, с красивой артистической внешностью.
Выделялись большие черные глаза. Он встал, поздоровался, предложил сесть в кресло у стола. Уточнил мои фамилию, имя и отчество. Сказал, что нам предстоит интересная беседа, ему обо мне говорил товарищ Персиц. Затем извинился, что должен отлучиться в буфет. Чтобы не было скучно, предложил полистать только что вышедшую книжку Лиона Фейхтвангера «Москва. Отчет о поездке для моих друзей». Он ушел, а мне принесли стакан настоящего ароматного чая и несколько бутербродов с колбасой, сыром и даже икрой.
Не искушая судьбу вдруг он тут же вернется? Помятая, она сразу раскрылась на странице, где говорилось о повсюду установленных статуях Сталина, его культе. Я подумал, что это не случайно, не на этом ли меня попытаются ловить на сей раз. Когда большеглазый красавец вернулся, я поблагодарил его за угощение и спросил: «Угостили, чтобы я был покладистей, чем с другими следователями? Я не следователь, а психолог. Мне для научной работы нужно общение с разными людьми». Мы начали разговор. Сначала он спросил мое мнение о книжке Фейхтвангера и вообще о Сталине.
Я ответил, что всегда верил Сталину, верю ему и сейчас, даже в тюрьме, убежден, что Сталин не знает об арестах невинных людей. Добавил, что не участвовал ни в каких оппозициях. Разговор шел долго, вероятно, около часа. Все время я смотрел красавцу прямо в переносицу, как советовал Манахов. А красавец то и дело спрашивал, почему я не смотрю ему в глаза, придвинул лампу, нервничал и в конце концов вызвал конвоира и отправил меня в камеру. Когда я рассказал Манахову обо всем происходившем, он подтвердил, что это была неудавшаяся попытка гипноза. Вскоре меня перевели в другую камеру, где находился начальник строительного управления Моссовета, известный инженер-строитель Исаак Евгеньевич Черкасский. Его очень высоко ценил тогдашний председатель Моссовета Н.
Булганин, всегда поддерживал и часто публично хвалил. С первого допроса Черкасскому внушали, что если он признается во вредительстве, то получит не больше пяти лет лагерей. Там он отработает инженером на какой-либо стройке, может и орден получить. Называли фамилии с почетом вернувшихся со строительства канала Москва — Волга. Он поверил, подписывал показания, по его разумению, не очень тяжелые. В камере ему разрешили покупки в ларьке, продуктовые передачи. Он пытался убедить меня последовать его примеру. Я же уговаривал его отказаться от клеветы.
Черкасского довольно долго не вызывали на допросы, и это не только успокаивало, но и питало надежду. Но когда вызвали подписать окончание следствия, Исаак Евгеньевич вернулся неузнаваемым, почернел, осунулся. Никакой вины за мной нет, воевал в гражданскую, всегда был чист перед партией, а тут поверил Персицу... Прощаясь, он просил передать всем знавшим его товарищам, что ни в чем не виноват, и оставил мне пару белья и три пачки папирос. Его дальнейшая судьба мне неизвестна. Хаханов и его соратники продолжали свое грязное дело, избивая на каждом допросе. Однажды, когда он орал на меня и осыпал матерщиной, в камеру кто-то вошел и остановился сзади. Мой истязатель вскочил и отрапортовал: «Следователь такой-то, подследственный такой-то...
Показания дает? Повернув голову, я узнал Фриновского, правую руку Ежова. Я сидел с ним рядом в президиуме, он жал мне руку за выступление. Фриновский обратился ко мне: «Почему не даете показаний? Ни на себя, ни на других. Появились два «молотобойца», и я очнулся уже на полу в своей камере. Меня охватила какая-то отрешенность от всего. Твердо осознал: умру, но не сдамся.
Я чувствовал себя сильнее своих истязателей. Много лет спустя мне довелось увидеть телепередачу с выступлением женщины-полячки, одной из узниц Освенцима. Она говорила о точно таком же своем состоянии в фашистском лагере и что благодаря этому ей было легче переносить страдания. Я ее понял сразу. Не могу забыть случайно увиденную сцену. Вечером надзиратель повел меня в душ по коридору. Справа в камерах шли допросы, судя по глухо доносившимся крикам. Вдруг дверь одной открылась, и я успел увидеть, как два следователя избивали черноволосую женщину, показавшуюся мне похожей на Джапаридзе, племянницу одного из 26 бакинских комиссаров.
Она работала в Московском совете профсоюзов. Детина, на голову выше женщины, держал ее сзади за локти, а другой, оттянув одной рукой ее обнаженную грудь, бил по ней ребром большой линейки. Женщина пронзительно кричала. Дверь быстро закрылась. Для окончания моего дела следствию, видимо, потребовалась третья очная ставка. Ее устроили с Павлом Веркловым, заведующим школьным отделом МК партии. Мы дружили семьями, его дети меня очень любили, мы часто бывали друг у друга. Теперь Павел держал в трясущихся руках бумажку и читал по ней, что знает меня как участника террористической группы «московского правотроцкистского центра».
Я, как и прежде, все отрицал, ничего не подписывал. Может быть, благодаря этому я избежал расстрела. А все проходившие по делу «московского центра», за малым исключением из 300 остались 18 , были уничтожены. По возвращении в 1955 году я узнал, что расстреляли и Верклова. Его жена Ирина Михайловна 10 лет пробыла в лагерях, сына отправили в детскую колонию, младшую дочку удалось спасти тетке. После третьей очной ставки меня довольно долго не вызывали, а в июле 1938 года объявили постановление Особого совещания НКВД — восемь лет лагерей за антисоветскую контрреволюционную троцкистскую деятельность. О «московском центре» и террористической группе — ни слова. Я знал младшего брата «моего» Персица — Иосифа, секретаря Советского райкома партии.
До того он был секретарем Московского горкома комсомола. Знал как инициативного человека, хорошего организатора, связанного с рабочими, умного и образованного. Уже на Колыме мне встретился сокамерник Иосифа, рассказывавший, что, когда Персица ввели в камеру, он ни с кем не разговаривал, смотрел на всех презрительно. А после первой же встречи со следователем вернулся избитый и кричал, рыдая: «Сколько людей я загубил! Исключал из партии! Верил своему брату! Мавры сделали свое дело. Между прочим, некоторые из моих следователей уцелели после XX съезда и, возможно, до сих пор получают большие пенсии.
В этапной камере из более чем 50 человек, в ней находившихся, лишь четверо были «не расколовшимися». Здесь я познакомился с начальником технического отдела Метростроя Альтшулером. Несколько лет назад он, крупный инженер, приехал к нам из США, принял советское гражданство. В разговорах со мной он резко критиковал многие наши порядки, рассказывал, что подал прошение о возвращении ему американского гражданства, и спустя две недели оказался в тюрьме. Как вредителю, ему дали 10 лет лагерей. Однажды Альтшулер сказал, что «политика — это вообще авантюра, а ваш Сталин — выдающийся авантюрист». Я был так оскорблен за Сталина, что, не найдя убедительного ответа, тут же ударил его по щеке. Он тоже растерялся, затем улыбнулся и сказал: «Это в тебе кипит слепая вера в Сталина.
Я не обижаюсь, а хочу, чтобы ты дожил до той поры, когда тебе будет стыдно за эту пощечину». А я продолжал кипеть и возмущаться. Прозрение, к великому моему сожалению, наступило лишь года через два. Так долго еще держалась слепая вера. Помог мне избавиться от нее старый большевик из Киева Григорий Захарович Рубальский. Долгие откровеннейшие беседы с ним ускорили понимание зловещей роли Сталина в массовом уничтожении лучших людей партии и народа. Месяц нас везли на Дальний Восток. В эшелоне больше 40 товарняков, только в нашем вагоне было 80 человек.
Духота отчаянная. Кормили селедкой и хлебом, раз в день баланда, и мы постоянно мучились от голода и жажды. Воды иногда не получали сутками, если обслуга не успевала на остановках наносить ее ведрами в кадушку. Троих умирающих конвой оставил на больших станциях. В вагоне оказалась группа уголовников. Вели они себя нагло, обворовывали всех, пока, применив силу, нам, политическим, не удалось навести какой-то порядок. К концу пути я настолько ослабел, что при выгрузке во Владивостоке потерял сознание, и до пересылки молодые парни-литовцы с автозавода ЗИС донесли меня на руках. Там положили под струю водозаборной колонки.
Группесоветских инженеров поручили добыть качественный гранит и привезти стелу в Москву. Сказано - сделано. Взяли ранцевую плазменную горелку, и пошли в карьер резать гранит. Мысленно добавьте в конструкцию генераторный отсек и электрический аккумулятор. В ходе производства работ, часть стелы треснула, к тому же никто не подумал заранее, как её из карьера извлекать. Впрочем, это и не важно, уверен: придумали бы - как, и справились бы блестяще, вот только из Москвы пришла команда"Отбой", потому, что генплан реконструкции театра неутвердили, и решили не устанавливать на площади ничего крупногабаритного, ибо это нарушит гармонию всего ансамбля. Потом про эту колонну все благополучно забыли, а египтологи сталииспользовать её в своих "научных" целях, на радость всех тех,кто кормится за счёт доверчивых, наивных туристов.
Вот такая грустная, но поучительная история. А тем, кому трудно сломать всё то, во что они так свято верили, я советую расслабиться и начинать жить по принципу "не верю, а хочу знатьправду"! Да, вот ещё что. Кто-то скажет, что резать камни плазменной горелкой это из области фантастики. Знаю, знаю... Рекомендую отечественную. Она дешевле, и не требует специальной проволоки, в отличии от импортных.
Зачистка 300 лет назад и плазменные технологии оборонных комплексов
Most recent Записки Колымчанина channel videos. сообщает телеграм-канал «Магаданский скептик». И Колизей (даи пирамиды по всему миру) не в прошлом веке строили Но это неисключает и соображений Колымчанина. Один из пустырей в Усть-Омчуге по выбору колымчан превратят в благоустроенный сквер. Все новости. Колымчане получили уникальную возможность прикоснуться к истории нашей страны. По всей Магаданской области 26 апреля открылись 37 площадок акции "Диктант.
Руины городов Великой Тартарии на Колыме
Find all the latest posts and updates from Записки колымчанина with Inoreader's RSS feed here. Записки колымчанина. Краснокамск Пермский край новости,расписание,карта,объявления, погода. Аналитической записки от ЖКХ-Проф. День Благовещения., Блестящее Синегорье, Записки Колымчанина. С Днем Победы, Синегорцы!!!, Записки Колымчанина.