Фильм снят по книге «Кто-нибудь видел мою девчонку?
Кто-нибудь видел мою девчонку? (1952)
Они нежно держались за руки и улыбались перед камерами. Фильм «Кто-нибудь видел мою девчонку? В картине снялись Виктория Исакова и Анна Чиповская. Лента погружает зрителей в атмосферу богемной жизни Санкт-Петербурга 90-х годов. Лаконичный наряд подчеркнул стройную фигуру и точеные ноги артистки. Самое интересное находилось на спине — Чиповская продемонстрировала вырез в форме сердца. Поддержать возлюбленную пришел актер Дмитрий Ендальцев. Он выбрал строгий костюм.
Среди гостей мероприятия была и 52-летняя Светлана Бондарчук.
С ним я не долюбила, не договорила, не досмо- трела, не разделила. После его ухода моя жизнь рас- палась на внешнюю и внутреннюю. Внешне у меня был счастливый брак, прекрасные дети, огромная квар- тира, замечательная работа, фантастическая карьера 8 и даже маленький дом на берегу моря. Внутри — застывшая боль, засохшие слезы и бесконечный диа- лог с человеком, которого больше не было.
Я так свыклась с этой макабрической связью, с этой Хиросимой, моей любовью, с жизнью, в которой про- шлое важнее настоящего, что почти не задумывалась о том, что жизнь может быть совсем другой. И что я снова могу быть живой. И — страшно подумать — счастливой. А потом я влюбилась. Началось это как легкое увлечение.
Ничего серьезного, просто чистая радость. Но странным образом это невесомое чувство, ни на что в моей душе не претендующее, вдруг открыло в ней какие-то шлюзы, откуда хлынуло то, что копилось года- ми. Хлынули слезы, неожиданно горячие.
Кира уходит к Максиму и почти сразу узнает, что беременна от него. Беременность проходит тяжело. Сергей в это время теряет над собой контроль, увлекается наркотиками и умирает от передозировки. Через некоторое время после рождения ребенка Максим сообщает Кире, что Сергей погиб. Кира понимает мотивы Максима — он не мог травмировать ее трагической новостью на последних сроках. Тем не менее, Кира не может простить этого Максиму, и они расстаются.
Молодой Сергей и Кира в Париже тоже расстаются. Сергей находит неотправленные письма Киры к Добровольскому, из которых узнает, как она привязана к прошлому. Сергей пытается поговорить, но Кира решительно ставит точку в их отношениях. Рекомендуем для Вас.
Когда тебе больше лет, ты больше ценишь, умеешь не делать больно, учишься танцевать с жизнью, с людьми, с партнерами. Ты понимаешь, о чем этот танец, знаешь, когда сделать шаг назад, а когда вперед, когда сказать правильное слово, а когда промолчать — прикусить язык. Иногда прикусить до крови, но промолчать. Это искусство жить приходит с возрастом, ты не можешь всего этого знать в 25. В 40 лет ты начинаешь гонять мысль, что в 25 у тебя были чудесные отношения, и думаешь: «Почему я не сказала тогда ему, что люблю? Зачем я была так жестока? В случае книги и фильма «Кто-нибудь видел мою девчонку? Актриса Валерия Ланская — о разодранной майке, мешающих принципах и силе матерной лексики В долгих отношениях чувство любви может, как огонек, угасать до тлеющего полена, даже до искорки. Это не значит, что оно пропало — это всего лишь период, который нужно вместе пережить. Почему говорят, что долгие отношения — это сложная работа? Потому что всегда нужно верить. Со временем чувство воспылает еще большим пламенем, чем было. Но нам, обществу потребления, свойственно думать: «Что-то тут уже градус не тот, пошла-ка я. Найду еще себе такой градус! Когда случаются трагические события, как в нашем фильме — герой погибает, — то эта искорка разгорается до такого размера пламени, что сжигает всё вокруг, и у внутри всё сжигает. Принцип Экзюпери никто не отменял — мы ответственны за тех, кого приручили. Сейчас всё так легко у нас стало — мы здесь сблизились, там сблизились, потом расстались.
Книги, о которых говорят: «Кто-нибудь видел мою девчонку?»
Любить — это большая радость. Для обоих. Смотрите драму «Кто-нибудь видел мою девчонку? На ваш взгляд, сегодня в России есть кинокритика, которая способна уничтожить автора и фильм на уровне слуха о том, что он плохой? Как в фильме «Бердмэн», например. Чем больше критики ругали наш фильм — тем более возрастал к нему зрительский интерес. Мы им благодарны, что они привлекли внимание к нашей картине. А дальше уже зрители сделали собственные выводы.
Честно скажу, уже после первых показов фильма стало очевидно, что зрителям «Кто-нибудь видел мою девчонку? Это видно и по обсуждениям после просмотра, и по комментариям, которые мне пишут. Мы просто купаемся в зрительской любви. То есть влиятельной кинокритики в России нет? Один человек точно есть. Известный на всю страну кинокритик, к мнению которого прислушиваются, на которого оглядываются остальные. Но жизнь показывает, что фильм сильнее мнения одного критика.
Как сохранить веру в себя, когда тебя травят? Я человеку верующий. Нахожу силу в Боге. Вера — это моя большая опора. Наверное, если бы я не нашла в себе веры, то не устояла бы под тем троллингом, который начался в кинокритике после премьеры фильма. Кроме того, я уже взрослый человек и понимаю, что, какой бы абсурдной ни была ситуация, время все расставит по местам. Я очень ждала обсуждений фильма со зрителями и убедилась, что зритель видит и чувствует суть ленты.
Мы ведь прежде всего делали зрительское, а не фестивальное авторское кино. Наши зрители оценили ленту.
Именно на этот праздник однажды Карину в шутку перевязали ленточкой, чтобы «преподнести» Сергею. После этого Добротворский начал говорить: «Это моя девчонка! Мне её подарили». К слову, этот момент тоже вызвал негодование у некоторых критиков. Карина Добротворская писала о том, что Сергей был ниже её ростом. А экранные персонажи этому не соответствуют: Горчилин выше Чиповской.
Но это фильм не портит. В целом книга Добротворской и фильм Никоновой отлично дополняют друг друга. Читая письма, мы можем полностью погрузиться в эмоции и воспоминания писательницы. А фильм помогает лучше понять атмосферу и время, в которое развивались события.
Сто писем к Сереже» я прочла еще несколько лет назад. Это пронзительная и захватывающая публицистика. Живая, ненадуманная. Но трижды сложная для экранизации в силу того, что это реально существующие и существовавшие люди. У артиста редко случается, когда он бывает так счастлив от полученного материала», — поделилась актриса. Партнером Чиповской по фильму стал Александр Горчилин , известный зрителям по фильму « Ученик » Кирилла Серебренникова.
Также в фильме снились такие известные российские актеры, как Виктория Исакова , Дарья Урсуляк , Юрий Борисов и другие. Картина была показана на 31-м Открытом Российском кинофестивале « Кинотавр » в рамках «Основной конкурсной программы». Производство драмы было осуществлено при поддержке Министерства культуры РФ. Съемочная группа.
Родила ребенка. Узнав о смерти первого мужа, бросила... Уже второй раз читаю у вас о психологе, а что, это чудодейственное средство, сильно сомневаюсь, психологи мало кому помогают. А почему Вы позволяете себе роскошь в обсуждении фильма начинать обсуждение личностных качеств форумчан, которых Вы ни разу не видели, не знаете?
«Кто-нибудь видел мою девчонку?» Карины Добротворской
Внешне у меня был счастливый брак, прекрасные дети, огромная квар- тира, замечательная работа, фантастическая карьера 8 и даже маленький дом на берегу моря. Внутри — застывшая боль, засохшие слезы и бесконечный диа- лог с человеком, которого больше не было. Я так свыклась с этой макабрической связью, с этой Хиросимой, моей любовью, с жизнью, в которой про- шлое важнее настоящего, что почти не задумывалась о том, что жизнь может быть совсем другой. И что я снова могу быть живой. И — страшно подумать — счастливой. А потом я влюбилась. Началось это как легкое увлечение. Ничего серьезного, просто чистая радость. Но странным образом это невесомое чувство, ни на что в моей душе не претендующее, вдруг открыло в ней какие-то шлюзы, откуда хлынуло то, что копилось года- ми.
Хлынули слезы, неожиданно горячие. Хлынуло счастье, перемешанное с несчастьем. И во мне тихо, как мышь, заскреблась мысль: а вдруг он, мертвый, меня отпустит?
Он очень хороший актер, но не может попасть в образ потертого и приземистого ленинградского интеллигента-шатена, пожирающего глазами кино и женщин.
Второе — Анна Чиповская, у которой, впрочем, неплохо получается хмыкать, икать, рыдать и стрелять в мужчин коровьими глазками. Третье и худшее — тайна, окутывающая биографии всех героев и сферы их деятельности. В фильме ни разу не была названа ни одна из фамилий героев, что в контексте российского фестиваля, где об их существовании осведомлен каждый первый, можно принять за запредельное лицемерие — как если бы тут же на «Кинотавре» прийти на фуршет очень плохого фильма и, выпивая с режиссером, не признаться ему в своих впечатлениях. Добротворского со скидкой на то, что его играет Горчилин, омолодили на семь лет и похоронили не в 1997-м, а в 1994-м; и в придачу на могиле выгравировали фамилию «Добровольский».
Про журнал «Сеанс», работа с которым Сергея и Карины сильнейшим образом повлияла на их отношения, авторы не сказали ни слова по всей видимости, оправдывая это страхом очередного скандала. Киноведа и их друга Михаила Трофименкова играет Алексей Золотовицкий, которого здесь ни разу не называют по имени; журналиста Алексея Тарханова — второго мужа Карины, к которому она уйдет от Сергея, — Юрий Чурсин его тут почему-то зовут Максим. Лекцию о таланте и значении «Сережи» как автора мы выслушиваем от «Аркус-Лизки» на лестничной клетке, пока герои заносят в несоразмерно огромную квартиру Добротворских-Добровольских советский стол. В этой же сцене герой произносит легендарную фразу — как и практически все остальные, по замыслу авторов, должную в дальнейшем разойтись на цитаты — о том, что пишет не положительные и отрицательные, а аналитические рецензии.
Ангелина Никонова — режиссёр фильма А открывает кино сцена, в которой повзрослевшая Анна Чиповская в исполнении не похожей на нее ни капли Виктории Исаковой мчит к себе на виллу где-то под Парижем под композицию «Секунду назад» Арбениной — за кадром ее поет знакомая нам Чиповская.
А он остался в Петербурге и умер вскоре после развода. И только спустя семнадцать лет красивая и успешная Кира осознает, что нет у нее больше шансов на счастье, так как ее сердце навеки отдано Сергею. Фильм-биография об отношениях кинокритика и сценариста Сергея Добротворского и его жены Карины.
Это были интеллектуалы, влюбленные в кинематограф.
Но счастливая романтическая история обернулась жесткой драмой. Она сбежала в другой город, в другую жизнь, в другую любовь.
Кто-нибудь видел мою девчонку?
Кто-нибудь видел мою девчонку? Трейлер Фильм 2020. Сегодня мой отзыв о фильме "Кто-нибудь видел мою девчонку?" премьера которого состоялась в 2021 году. Кадр из фильма «Кто-нибудь видел мою девчонку?».
Кто-нибудь видел мою девчонку? 100 писем к Сереже
| Читать книгу: «Кто-нибудь видел мою девчонку? 100 писем к Сереже» | «Кто-нибудь видел мою девчонку?» — никак не байопик, а мелодрама, основанная на действительно трагическом материале: так ведь кино вечно превращает трагедию в мелодраму. |
| Рецензия на книгу Кто-нибудь видел мою девчонку? 100 писем к Сереже | 4 февраля в прокат вышел фильм Ангелины Никоновой «Кто-нибудь видел мою девчонку?», сюжет которого основан на одноимённом автобиографическом романе Карины Добротворской. |
Фильм “Кто-нибудь видел мою девчонку?” (2021)
Хочу теперь купить книгу от лица автора, кто-нибудь читал? «Кто-нибудь видел мою девчонку?» — никак не байопик, а мелодрама, основанная на действительно трагическом материале: так ведь кино вечно превращает трагедию в мелодраму. Смотрите фильм Кто-нибудь видел мою девчонку? в эфире канала СТС в хорошем качестве с профессиональным переводом.
Кто-нибудь видел мою девчонку? 2020 смотреть онлайн бесплатно
Сейчас я понимаю, что почти не помню твоего почерка. Ни мейлов, ни смс — ничего тогда не было. Никаких мобильных телефонов. Даже пейджер был атрибутом важности и богатства. А статьи мы передавали отпечатанными на машинке — первый 286-й компьютер появился у нас только спустя два года после того, как мы начали жить вместе. Тогда в нашу жизнь вошли и квадратные дискеты, казавшиеся чем-то инопланетным. Почему мы не писали друг другу писем? Просто потому, что всегда были вместе?
Однажды ты уехал в Англию — это случилось, наверное, через месяц или два после того, как мы поженились. Тебя не было совсем недолго — максимум две недели. Не помню, как мы тогда общались. Звонил ли ты домой? Мы жили тогда в большой квартире на 2-й Советской, которую снимали у драматурга Олега Юрьева. А еще ты был без меня в Америке — долго, почти два месяца. Потом я приехала к тебе, но вот как мы держали связь всё это время?
Или в этом не было такой уж безумной потребности? Разлука была неизбежной данностью, и люди, даже нетерпеливо влюбленные, умели ждать. Самое длинное твое письмо занимало максимум полстраницы. Жизнь с тобой не была виртуальной. Мы сидели на кухне, пили черный чай из огромных кружек или кисловатый растворимый кофе с молоком и говорили до четырех утра, не в силах друг от друга оторваться. Я не помню, чтобы эти разговоры перемежались поцелуями. Я вообще мало помню наши поцелуи.
На самом деле в то время я была влюблена в другого, чью систему ценностей безоговорочно принимала. Я тебя остро чувствовала, это безусловно. Но прошло еще несколько лет, прежде чем я осознала, что это любовь. Случилось это, когда ты читал у нас лекции по истории кино, подменяя Якова Борисовича Иоскевича. Я училась на последнем курсе, значит, мне было года двадцать два. А тебе, соответственно, — тридцать, вполне серьезный возраст. Лекции Иоскевича нам нравились, но казались уж слишком заумными. Когда вместо него пришел ты и сказал, что Яков Борисович заболел и что ты проведешь несколько занятий, мы обрадовались. Ты нас ошеломил — как ошеломлял всех своих студентов.
Нервной красотой, завораживающей пластикой рук, необычным сочетанием развинченности и собранности, энергией, эрудицией. Нам казалось, что ты перебрал по крошечным кубикам всю историю кино и выстроил ее заново по собственным законам. Первая твоя лекция длилась часа три, но никто не устал и не отвлекся. Иначе не получается. Мы влюбились. В аудитории сидели одни девушки. Ты с нами не заигрывал, не шутил, не демонстрировал свое блистательное чувство юмора. Мне снова мерещилась надменность, которая меня в тебе пугала. Но как только ты вошел в аудиторию, мне показалось, что между нами есть какая-то особая тайная связь.
А как же, ведь была история с моим текстом про молодежную культуру. И я ходила на премьеру твоего спектакля и видела тебя с раскрашенным лицом в роли живого трупа. И у нас столько общих знакомых. И все-таки ты оглянулся тогда на Фонтанке и увидел, что я тоже оглянулась. Ты вспоминал, как я, будучи старостой курса, положила перед тобой на стол журнал и показала пальцем с обкусанным ногтем, где надо расписаться. Я это тоже помню. Ноготь был страшный — я не приучена была делать маникюр и очень стеснялась своих неухоженных рук. Я тебе нравилась? Накручивала волосы на палец и строила глазки.
Я старался на тебя не смотреть, потому что не мог сосредоточиться. А я смотрела на тебя не отрываясь. Сегодня вспоминала, как Трофим, Миша Трофименков, рассказывал, что это он меня тебе подарил. Так и было — задолго до того, как начался наш с тобой роман. Однажды Трофим сказал, что ты мной всегда восхищаешься, поэтому можно выкинуть милую глупую шутку — перевязать меня ленточкой и привести к тебе на день рождения. Как подарок. Я открыла рот. Да он меня всегда презирал! Но сказано — сделано.
Трофим привез меня в квартиру на Наличной. У тебя горели глаза, от тебя било током не знаю, был ли ты пьян или что-то другое. Ты устроил из трофимовского подарка целый спектакль, весь вечер хватал меня за руку и подводил к кучкам знакомых и незнакомых людей: — Это Карина, мне ее подарили. Она теперь моя. Правда, красивая? Помню, что там была твоя жена Катя, которая громко смеялась и подыгрывала тебе. Не думаю, что ей на самом деле было смешно. Потом еще год или два, где бы мы с тобой ни встречались, ты в шутку говорил: — Это моя девчонка! Мне ее подарили.
Мы были совсем пьяные. В начале нашего романа мы всё время были пьяные, иначе нам не удалось бы разрушить столько барьеров сразу и так отчаянно кинуться друг к другу. Не помню, где и как мы в тот день начали пить. Не помню, что именно мы пили — наверняка какую-то гадость, а что еще все мы тогда пили? Не уверена, что существовала хотя бы еще одна страна, в которой этот приторный липкий напиток пили литрами и закусывали соленым огурцом. В тот день мы оказались одни в квартире твоего приятеля. Что пили, обычно не запоминаю. А вот как я была одета — не забываю никогда. На мне была длинная косого кроя черная юбка из жесткого жатого хлопка, широченный черный пояс стягивал несуществующую талию, белая хлопковая блузка в мелкий черный горошек — всю эту красоту я привезла из Польши, куда ездила по студенческому обмену.
Заграничная роскошь, пусть и социалистического происхождения. Эти югославские туфли были мне малы на два размера — я купила их у маминой подруги, вернувшейся из загранпоездки. Туфель моего сорокового размера тогда и вовсе не существовало, но невозможно же было из-за такой ерунды, как размер, отказаться от подобной красоты! Я вечно чувствовала себя сестрой Золушки, прихрамывающей в чужом башмачке. Как и многие советские девушки, я изуродовала ступни неправильной тесной обувью. Может быть, поэтому я сейчас скупаю туфли всех цветов и форм, выстраиваю их стройными рядами и счастлива от одного сознания, что они у меня есть. Сорокового, сорокового с половиной и даже сорок первого размера! Мы стояли на кухне, я опиралась на подоконник. Ты был ниже меня ростом и смотрел на меня восторженно и в то же время отстраненно.
Дотронулся до моих длинных волос — как будто проверял, из чего они сделаны. Положил руки мне на грудь — так осторожно, словно грудь была хрустальная. Стал очень медленно расстегивать блузку. В нем моя и без того не маленькая грудь казалась какой-то совсем порнографической — и одновременно почти произведением искусства. Я опустила глаза и посмотрела на нее как будто твоим взглядом. И, кажется, впервые ощутила, что грудь у меня и в самом деле красивая. У меня коленки дрожали и внизу живота всё сжималось до острой боли — я не помню более эротического момента в моей жизни. Ты аккуратно и сосредоточенно накрыл ладонями обе груди и произнес, почти как заклинание: — Это всё слишком для меня, слишком. Едва прикасаясь губами, ты поцеловал меня в каждую грудь несколько раз — тебе почти не пришлось наклоняться.
Я стояла неподвижно. Не помню даже, подняла ли я руки, чтобы тебя обнять. По-моему, нет. Спросила: — Что — слишком? Слишком красивая. Эта грудь. Эта кожа. Эти глаза. Эти волосы.
Неужели это всё для меня? И еще ты спросил: — У тебя ведь есть кто-то, кому это принадлежит, да? Секса у нас с тобой в тот день не было, да и не могло быть, потому что — ты был прав — я по-прежнему принадлежала бородатому философу, которого все называли Марковичем. Он, кстати, приехал в тот день и по-хозяйски увел меня, всё еще дрожащую изнутри от твоих касаний. Эти бережные прикосновения ко мне, как к драгоценному объекту, как к кукле наследника Тутти, я никогда не забуду. Больше никто меня так не трогал. И даже ты больше никогда так не трогал. Чувствую себя как будто пьяной — из-за совсем юного парня. Ничего себе юный — тридцать три года, больше, чем было тебе на момент нашего романа.
Он на тринадцать лет младше меня, поэтому я и воспринимаю его как мальчика. Ты сейчас сказал бы: — Иванчик, ну ты совсем пошел вразнос! Я знаю, знаю. Знаю я, что бы ты сказал. Что все скажут. Что там еще… Ну да, конечно. Так и вижу, как выстроились в ряд увядающие истерички с проблемами в нижнем отсеке, как выразилась бы Рената Литвинова. Со сниженными эстрогенами и со своими игрушечными мальчиками. Но мой мальчик бы тебе понравился.
Ты любил тех, в ком чувствовал чистоту, уязвимость, застенчивость, робость. Ты любил красивых людей, а он красивый. Хотя, может быть, я просто смотрю на него сквозь любовные линзы. За стиль ты многое готов был простить. И я тоже. Все-таки я у тебя училась. Мой юноша чем-то напоминает мне тебя, хотя ты был маленьким, легким и грациозным — в Америке тебя иногда принимали за Барышникова. А он — высоченный, под два метра, слегка неловкий, неповоротливый, с сорок пятым размером ноги. Но в его тонко вырезанных чертах и размыто-светлых глазах есть что-то твое.
Какая-то тоска, легкая безуминка.
Бросила собаку. Родила ребенка. Узнав о смерти первого мужа, бросила... Уже второй раз читаю у вас о психологе, а что, это чудодейственное средство, сильно сомневаюсь, психологи мало кому помогают.
А он остался в Петербурге и умер вскоре после развода.
Хотя книга написана в эпистолярном жанре, ее легко представить в виде захватывающего киноромана из жизни двух петербургских интеллектуалов, где в каждом кадре присутствует время». После его ухода моя жизнь распалась на внешнюю и внутреннюю. Внешне у меня был счастливый брак, прекрасные дети, огромная квартира, замечательная работа, фантастическая карьера и даже маленький дом на берегу моря.
Влюбленные Снигирь с Цыгановым, Чиповская и другие на показе «Кто-нибудь видел мою девчонку?»
Я Скрываюсь под ДЕВУШКА в Майнкрафт. Сразу дисклеймер – автор этой заметки больше не штатный сотрудник Condé Nast, поэтому может писать о фильме, основанном на книге Карины Добротворской, не впадая в неизбежный в противном случае конфликт интересов. Книга «Кто-нибудь видел мою девчонку? Фильм. Вместе с «Кто-нибудь видел мою девчонку?» смотрят. header-menu__avatar. Кто-нибудь видел мою девчонку? Режиссер: Ангелина Никонова. В ролях: Аня Чиповская, Александр Горчилин, Виктория Исакова и др. Кира возглавляет редакцию глянцевого журнала в Париже. Она преуспела в жизни, рядом молодой привлекательный мужчина, которого, несмотря на разницу в возрасте.
Карина Добротворская "Кто-нибудь видел мою девочку? 100 писем к Сереже"
Главная страница» Мелодрама» Кто-нибудь видел мою девчонку? Ктонибудь или кто нибудь видел мою девчонку. В «Редакции Елены Шубиной» (Издательство АСТ) выходит новое издание книги Карины Добротворской «Кто-нибудь видел мою девчонку?» в кинооформлении. Семнадцать лет назад, в ночь с 26 на 27 августа 1997 года, умер Сергей Добротворский. К тому моменту мы уже два месяца были в разводе. Таким образом, я не стала его вдовой и даже не присутствовала на похоронах. Мы прожили с ним шесть лет. Сумасшедших, счастливых, легких.