Царевич Алексей (см. Царевич Алексей Петрович) рос испуганным мальчиком, так как детский ум его был подавлен обилием совсем не детских впечатлений. О воздействии Игнатьева на царевича свидетельствует одно из писем Алексея к духовнику: "В сем житии иного такого друга не имею, подобно вашей святыне, в чем свидетель бог. В результате выступлений против реформ и дела царевича Алексея произошло несколько событий: 1. Восстание староверов религиозной группы православных христиан в 1666-1671 годах. Дело царевича Алексея таблица (причины, события, пр Ответы на часто задаваемые вопросы при подготовке домашнего задания по всем школьным предметам. Дело царевича Алексея Петровича было одним из ключевых событий петровского царствования. Это была не только семейная драма. Бунт царевича — его побег за границу — обозначил тяжелый кризис не только в отношениях отца и сына.
Государственный преступник или жертва интриг: почему Пётр I осудил сына на смерть
Современный исследователь имперской мифологии Ричард Уортман первым обратил внимание на поразительное противоречие между требованиями, которые Петр предъявлял Алексею — быть продолжателем его дела и самим существом этого дела: «Сын основателя не может сам стать основателем, пока не разрушит свое наследство»… Петр приказывал Алексею следовать своему примеру, но его пример — это пример разгневанного бога, чья цель — разрушение и созидание нового, его образ — это образ завоевателя, отвергающего все предшествующее. Приняв на себя роль Петра в мифе, Алексей должен будет дистанцироваться от нового порядка и овладеть тем же родом разрушительной силы». Вывод, который делает американский историк, совершенно закономерен: «Алексею Петровичу не было места в царствующем мифе». Петр I допрашивает царевича Алексея Петровича в Петергофе.
Картина Н. Ге, 1871 На мой взгляд, такое место все же было. Но сюжет мифа отводил ему роль не верного наследника и продолжателя, а… жертвы, приносимой во имя прочности всего здания.
Получается, что в некоем символическом смысле царевич был заранее обречен. Удивительно, но это обстоятельство очень тонко уловило народное сознание. В свое время фольклорист К.
Чистов обнаружил потрясающий факт: фольклорные тексты о казни Петром царевича Алексея появляются за десятилетие до реальной казни и задолго до первых серьезных конфликтов отца и сына! Стоит заметить, что в традиционной мифологии самых разных народов наследник младший брат или сын бога-творца очень часто выступает в роли или неумелого подражателя, лишь извращающего смысл творения, или добровольно приносимой творцом жертвы. Библейские мотивы жертвоприношения сына можно считать проявлением этого архетипа.
Эти соображения, разумеется, не означают, что жизнь царевича должна была закончиться именно так, как она закончилась. Любой миф — не жесткая схема, а, скорее, допускающая различные варианты развития «ролевая игра». Попробуем же проследить за ее перипетиями.
Брак этот трудно было назвать счастливым. Принцесса и после переезда в Россию оставалась отчужденной и далекой иностранкой, не желавшей сближаться ни с мужем, ни с царским двором. Если Петр и рассчитывал, что она поможет ему наладить какое-то взаимопонимание с сыном и пробудит того от апатии, он просчитался.
С другой стороны, немецкая принцесса оказалась вполне способна на то, что ожидалось от нее в первую очередь. В 1714 году у четы рождается дочь Наталья, после чего принцесса пишет Петру, что хотя она на этот раз и манкировала родить наследника, в следующий раз надеется быть счастливее. Сын будущий император Петр II действительно появляется на свет уже в 1715 году.
Принцесса довольна и принимает поздравления, но вслед за тем состояние ее резко ухудшается и спустя десять дней после родов 22 октября она умирает. Царевич Алексей Петрович и Шарлотта Кристина София Брауншвейг Между тем уже через несколько дней первый сын родился и у жены царя Екатерины он умер в четырехлетнем возрасте. Младенца также назвали Петром.
В результате единственный до того наследник — Алексей — перестал быть таковым. Надо сказать, что царевич, вернувшись незадолго до того в очередной раз из-за границы он лечился на водах в Карлсбаде , пребывал тогда в довольно странном положении. Он явно не вписывался в петербургскую жизнь, судя по всему, неизменно вызывал раздражение отца, от этого еще больше замыкался в себе и делал все невпопад.
Немногочисленные поручения Петра старался выполнять буквально, но не проявлял при этом никакого воодушевления. В итоге царь, казалось, махнул на него рукой. Будущее рисовалось царевичу в мрачном свете.
Он тяготился сложившимся положением и, как любой не очень сильный характером человек, уносился мыслями в другую реальность, где Петра не существовало. Ждать смерти отца, даже желать ее — страшный грех! Но когда глубоко верующий Алексей признался в нем на исповеди, он вдруг услышал от духовника Якова Игнатьева: «Бог тебя простит, и мы все желаем ему смерти».
Оказалось, что его личная, глубоко интимная проблема имела и иное измерение: грозный и нелюбимый отец был еще и непопулярным государем. Сам же Алексей автоматически превращался в объект надежд и упований недовольных. Казавшаяся никчемной жизнь вдруг обрела какой-то смысл!
Разные европейцы Вопреки распространенным представлениям Петр и его политика вызывали недовольство не только реакционных «приверженцев старины». Тяжело приходилось не только народу, изнемогавшему от поборов и не понимавшему ни целей бесконечных войн, ни смысла многочисленных нововведений и переименований. Духовенство с негодованием относилось к попранию традиционных ценностей и распространению на церковь жесткого государственного гнета.
Представители элиты бесконечно устали от постоянных перемен и все новых обязанностей, возлагаемых на них царем, оттого, что нет и уголка, где можно было бы укрыться от беспокойного властителя и перевести дух. Однако всеобщий протест был как будто скрыт под спудом, проявляясь лишь в глухом ропоте, потаенных разговорах, темных намеках и неопределенных слухах. Ни на какие конкретные действия при жизни Петра недовольные были просто не способны.
В эту атмосферу и погрузился царевич. Да, порой протест против того, что делал Петр, приобретал форму «борьбы за традиции». Но он не сводился к отрицанию европейских ценностей хотя бы потому, что Европа не была чем-то единообразным и внешним по отношению к России.
Интерес к европейской культуре в различных ее формах был свойствен отнюдь не только Петру, и проявился он не в конце XVII века, а раньше. Анализируя круг чтения и интеллектуальные интересы царевича Алексея, американский историк Пол Бушкович пришел к выводу, что «борьба между Петром и его сыном происходила не на почве хрестоматийного конфликта между русской стариной и Европой. Оба они являлись европейцами, но разными европейцами».
Петру была ближе северная, протестантская культурная традиция с ее рационализмом, ориентацией на практические знания и навыки и предпринимательским духом. Царевич же тяготел к более мягкой, спокойной и «игровой» культуре южно-европейского барокко. В каком-то смысле Алексей мог считаться человеком даже более европейски образованным, чем его отец.
Во всяком случае, никакой культурной или религиозной пропасти между ними не существовало.
Согласно его показаниям, ради захвата власти он был готов опереться на армию Австрии. Австрийцы же планировали использовать царевича как марионетку в интервенции в Россию, но отказались от своих намерений, посчитав предприятие излишне опасным. Долгое время поиски царевича не приносили успеха.
Наконец разведка выследила местонахождение Алексея в Тироле в замке Эренберг, и от Австрии потребовали выдачи царевича. Император отказался выдавать Алексея, но разрешил допустить к нему Толстого. Последний предъявил царевичу письмо Петра, в котором гарантировалось прощение вины в случае возвращения в Россию. Письмо не заставило Алексея вернуться.
Тогда посланник подкупил чиновника, чтобы тот сообщил «по секрету» царевичу, что выдача его в Россию является вопросом решённым. Это помогло убедить Алексея, что расчёт на помощь Австрии ненадёжен. Решив, что он не получит помощи от Карла VI, и страшась возвращаться в Россию, Алексей обратился к шведскому правительству с письмом с просьбой о помощи.
Существует несколько версий гибели царевича, но перед тем, как их рассмотреть, необходимо понять, какие события на Руси предшествовали этому загадочному делу. Предпосылки Смерть российского царя, объединившего русские земли, Ивана Грозного править страной стал его сын Федор. Кроме того, весомые права на российский трон были у царевича Дмитрия, который являлся сыном Ивана 4 от последней его женитьбы на Марии Нагой. Федор сразу же после смерти отца отправил его жену вместе с малолетним сыном как можно дальше от столицы государства - в Углич. Формально Дмитрию был выделен отдельный удел, где царевич правил, но на практике реальная власть в уделе сосредоточилась в руках чиновников, которые приехали из Москвы.
Так, по особому распоряжению царя и его приблеженных в Углич был направлен дьяк Михаил Битяговский. Его задача была простой - следить за Дмитрием. Отношения между Угличем и Москвой были неприятельские. Сохранились упоминания о том, что в Москве запрещалось упоминать имя Дмитрий Ивановича. Мария Нагая открыто высказывала свое недовольство тем, что ее семья была отлучена от Москвы. Мы видим напряженное отношение между Федором и Дмитрием, связанные с тем, что каждый из них имел права на престол.
Лопухина, но безуспешно. Царевич был слишком напуган своим быстрым на расправу отцом.
В письмах своему духовнику Якову Игнатьеву Алексей не только запрещает любые контакты с Е. Лопухиной, но даже запрещает ему ездить в Суздаль и его окрестности к родственникам и друзьям. Перед вынесением приговора Петр запрашивал мнение советников: «Прошу вас, дабы истинно суд вершили, чему достойно, не флатируя мне от французского flatter - льстить, угождать. Судьи опросили представителей разных групп и сословий. Царю предлагалось избрать ту часть, «куда рука божья тебя клонит». Гражданские же чины порознь объявили единогласно и беспрекословно, что царевич достоин смертной казни. Приговор подписали 127 человек — первым Александр Меншиков, затем генераладмирал граф Апраксин, канцлер-граф Гаврило Головкин, тайный советник князь Яков Долгорукий. Из крупных приближенных Петра не подписал приговор только фельдмаршал Шереметев.
Известный историк М. Щербатов позже утверждал, будто фельдмаршал объявил: «Рожден служить своему государю, а не кровь его судить», - другой же историк, И. Голиков, настаивал, что Шереметев был болен, находился в Москве, и только потому его подпись отсутствует. Выше мы уже привели мнения различных историков по поводу того, естественной ли смертью умер царевич. Остается добавить, что за гробом царевича «изволил высокою своею особою идти его царское величество, а за его царским величеством генерал-фельдмаршал светлейший князь Меншиков и сенаторы и прочие знатные персоны. А потом изволила идти ее величество государыня царица, а за ее величеством госпожи, вышеописанных знатных персон жены». Последствия «дела» Что касается последствий «дела о царевиче Алексее», то большинство историков сходятся на том, что результатом стала невозможность возвращения к допетровской Руси, и смерть царевича спасла петровские преобразования. Однако в то же время многие исследователи указывают на немаловажное последствие этого процесса: в сущности, все дворцовые перевороты XVIII века.
Так престол был отдан на волю случая и стал его игрушкой. С тех пор, в продолжении нескольких десятилетий, ни одна смена на престоле не обходилась без замешательства, кроме разве одной: каждому воцарению предшествовала смута, негласная интрига или открытый государственный удар». Валишевского, - в продолжении полувека Россия будет предоставлена приключениям и их героям. Вот ради какого результата великий человек работал с своим палачами». Для чего благорассудили сей устав учинить, дабы сие было всегда в воле правительствующего государя, кому оный хочет, тому и определить наследство, и определенному, видя какое непотребство, паки отменить, дабы дети и потомки не впали в такую злость, как писано, имея сию узду на себе. Того ради повелеваем, дабы все наши верные подданные, духовные и мирские без изъятия, сей наш устав пред Богом и Его Евангелием утвердили на таком основании, что всяк, что сему будет противен, или инако како толковать станет, то за изменника почтен, смертной казни и церковной клятве подлежать будет. Что касается простого народа, то, хотя еще при жизни царевича Алексея по всей России были разосланы присяжные листы для приведения к присяге новому наследнику, не везде, однако, приведение к присяге проходило гладко. Сторонники старых порядков не хотели признать лишенным наследства царевича Алексея.
Так, 2 марта в сборное воскресенье к царю в церкви подошел человек, оказавшийся подьячим Докукиным и подал бумагу. Это был присяжный лист на верность новому наследнику с следующей надписью: «За неповинное отлучение и изгнание от Всероссийского Престола Царского Богом хранимого Государя царевича Алексея Петровича христианскою совестью и судом Божиим и пресвятым евангелием не клянусь, и на том животворящего креста Христова не целую и собственною рукою не подписуюсь... Аминь, Аминь, Аминь». Петр приказал повесить Докукина вниз головой над медленно дымившим костром. В нашей истории было два таких случая — в царствование Ивана Грозного и Петра Первого. Ярош в книге «Психологическая параллель. Иоанн Грозный и Петр Великий», изданной в 1898 г. Иоанн убил сына нечаянно, в припадке гнева и потом горько плакал, молил лекарей о возвращении несчастному жизни, называл себя сыноубийцею, говорил, что ему не следует царствовать, а остается только удалиться в монастырь и в тихом уединении оплакивать свои грехи, говорил, что Бог лишением сына покарал его за прежние преступления, наконец послал в Палестину несколько тысяч рублей на поминовение души убиенного Иоанна.
Напротив того, Петр вел борьбу с сыном несколько лет, судил его несколько месяцев, был виновником его смерти обдуманным и сознательным. Наложивши свой тяжкий гнев на сына при его жизни, Петр, по-видимому, не простил сына и по смерти». Список источников и литературы 1. Анисимов Е. Время Петровских реформ. Валишевский К. Петр Великий. Данилевский Г.
Царевич Алексей. Ефимов С. Ключевский В. Курс русской истории. Костомаров Н. Царевич Алексей Петрович. СПб, 1996. Павленко Н.
Соловьев С. История России с древнейших времен.
Дело царевича Алексея Петрович Романова
Что касается последствий «дела о царевиче Алексее», то большинство историков сходятся на том, что результатом стала невозможность возвращения к допетровской Руси, и смерть царевича спасла петровские преобразования. Дело царевича Алексея кратко и понятно – самое главное. Дело царевича Алексея Петровича как пример борьбы Петра I с представителями старомосковской аристократии. следствие по делу царевича алексея. Царевич Алексей (см. Царевич Алексей Петрович) рос испуганным мальчиком, так как детский ум его был подавлен обилием совсем не детских впечатлений. Выступления против реформ дело царевича Алексея при Петре 1. Дело царевича Алексея при Петре 1 причины. ы: Реформы Петра первого, вызывала неприязнь у патриархальной аристократии. Допрос царевича Алексея Допрос царевича Алексея Прямым следствием "дела царевича Алексея" стал указ 1722 г. Вопрос о наследовании престола юридически не был решен.
Царевич Алексей - экспертиза нужна и мертвым, и живым.Что если он выжил?
Он был уверен, что смерть Алексея была насильственной, наверное, его задушили по приказу отца, который не желал прилюдной казни царского сына, но в то же время не желал прощать его. Закон о престолонаследии 4-летний наследник царя Петр Петрович в 1719 г. Вопрос о наследнике таким образом остался открытым. Петр имел дочерей от второго брака: Анну и Ели завету, и внука Петра, сына царевича Алексея этот принц родился в 1715 п. В 1722 г. Петр I издал указ о престолонаследии, в котором оставлял за собой право передать российский трон тому, кого он сам выберет. Феофан Прокопович в трактате «Правда воле монаршей» оправдывал это решение, доказывая, что Россия выигрывает от того, что царь теперь может избрать в преемники умнейшего и достойнейшего из претендентов.
Императорский титул. В 1721 г. Новый императорский титул Петра признала Ев- ропа. Так, с 1721 г.
Два года он скрывался в Неаполе, мечтая, что смерть отца освободит ему место на троне.
Но агенты Петра добрались до царевича и под страхом отцовского гнева вернули его домой. В России Алексея ждали царский гнев, допросы и пытки. И быть бы царевичу Алексею в монастыре, если б не предательство его возлюбленной Ефросиньи. Она единственная знала, что было на уме у царевича, и рассказала, что он ждал смерти отца, чтобы занять престол. Это решило исход дела: царевича приговорили к смертной казни.
А через год Петр лишился и желанного наследника.
Отчего так бесстрашен был и не опасался за непослушание наказания? Для чего иною дорогою, а не послушанием, хотел наследства как я говорил ему сам , и о прочем, что к сему надлежит, спроси». Впервые публиковавший эти документы в середине XIX в. Устрялов указал в примечании, что письменные ответы написаны рукой царевича Алексея, что может вызвать удивление с учетом состояния последнего. Это понимал и царь, когда поручал Толстому — «спроси и запиши», то есть он сомневался в способности сына собственноручно написать ответы, а между тем в них нельзя обнаружить каких-либо отклонений, они последовательны и логичны. Как и в случае с показаниями Ефросинии, текст ответов царевича выглядит куда более упорядоченным, чем другие показания, написанные его собственной рукой, причем тогда, когда он еще не подвергался пыткам. Представляется справедливым другое утверждение: «что ответы были составлены не царевичем, а Петром Андреевичем Толстым, причем в угодном царю духе».
Правда, автор этой догадки, ссылаясь на обилие в ответах достоверных деталей, делает нелогичный вывод: «Все это похоже на то, что в предчувствии скорой смерти царевич исповедовался перед отцом». Такой парадокс объясняется тем, что сам автор, следуя ставшей официальной «устряловской» версии, именно из этой якобы «исповеди» черпает краски для портрета царевича, характеристики его личности на протяжении всей недолгой жизни. Показания Алексея, данные под пытками, составлены Петром Толстым На самом деле, если только царевич принимал какое-то участие в составлении этих ответов, мы имеем дело с вынужденным самооговором: Толстой в очередной раз либо запугал, либо обманул свою жертву. Так возникает образ ленивого, невежественного, испытывающего отвращение к учению, склонного к ханжеству человека. Как мог царевич в исповеди отцу писать: «Не токмо дела воинские и прочие от отца моего дела, но и самая его особа зело мне омерзела»?! Но самое главное, ради чего затевался этот допрос якобы «не для розыска», содержалось в ответе на третий вопрос: «И ежели б до того дошло и цесарь бы начал то производить в дело, как мне обещал, и вооруженной рукою доставить меня короны Российской, то я б тогда, не жалея ничего, доступал наследства, а именно, ежели бы цесарь за то пожелал войск Российских в помощь себе против какого-нибудь своего неприятеля, или бы пожелал великой суммы денег, то б я все по его воле учинил, также министрам его и генералам дал бы великие подарки. А войска его, которые бы мне он дал в помощь, чем бы доступать короны Российской, взял бы я на свое иждивение, и одним словом сказать, ничего бы не жалел, только бы исполнить в том свою волю». Именно это «признание» было положено в основу смертного приговора.
Леность, неспособность к учению и воинским делам, даже нелюбовь к отцу и государю могли быть признаны достаточными причинами для лишения права на престолонаследие, но лишать за это жизни, было бы чрезмерной жестокостью. Другое дело, сговор с иностранной державой с целью вооруженного захвата короны Российской, - это уже вполне «тянет» на смертный приговор, который и был вынесен 24 июня 1718 г. Вынесение приговора не прекратило допросов, в тот же день «застенок был учинен» дважды, оба раза в присутствии царя. Алексей получил еще 15 ударов кнутом, а ведь даже закоренелым преступникам давалась неделя между первой и второй пыткой для залечивания ран. Последний допрос с царским участием продолжался больше двух часов утром 26 июня в день смерти царевича. Чего добивались от Алексея - неизвестно, но ясно, что «он был раздавлен чудовищной машиной сыска и мог ради прекращения мучений признать за собой любые преступления, сказать все, что бы не потребовал главный следователь — царь Петр». Скорее всего, царевич умер, не вынеся последствий пыток, но с полной уверенностью этого утверждать нельзя, ибо по другой версии его тайно казнили в Петропавловской крепости. В середине XIX в.
Румянцева некому Д. Титову, в котором рассказывалось о том, как автор письма вместе с П. Толстым, И. Бутурлиным и А. Ушаковым по прямому поручению царя умертвили царевича Алексея в крепости, задушив подушками. Устрялов опубликовал это письмо вместе с другими документами по делу царевича Алексея, но он же достаточно убедительно доказал его поддельность. Тем не менее, версии тайной казни нельзя исключать, потому что «смерть Алексея произошла в самый, если так можно сказать, нужный для Петра I момент. Царь должен был либо утвердить вынесенный судом смертный приговор, либо его отменить.
На раздумье ему отводилось всего несколько дней: 27 июня предстоял великий праздник — годовщина победы под Полтавой, а 29 июня — именины царя в день святых Петра и Павла. К этим датам логичнее всего было приурочить акт помилования. Но, по-видимому, у Петра была другая цель — покончить с сыном, который, по его мнению, представлял опасность для детей от второго брака с Екатериной и для будущего России. Но как это сделать? Одобрить приговор означало и привести его в исполнение, то есть вывести царевича на эшафот и публично пролить царскую кровь! Но даже Петр I, не раз пренебрегавший общественным мнением, на это не решился. Он не мог не считаться с последствиями публичного позора для династии, когда один из членов царской семьи попадал в руки палача. Но даже смерть царевича, от чего бы она ни последовала, не разрешила неопределенности ситуации, связанной с его делом.
На вопросы иностранных резидентов, будет ли объявлен траур, следовал ответ, что траура не будет, так как царевич умер как преступник. Действительно, 27 и 29 июня двор праздновал, как ни в чем не бывало, но 30 июня состоялись похороны царевича с почестями, подобающими члену царствующего дома: за гробом шел царь, за ним Меншиков, министры, сенаторы и «прочие персоны», словом, те самые люди, которые неделей раньше подписывали смертный приговор. Неразрешенным также остался вопрос, почему царь, а в этом не может быть сомнений, обрек на смерть сына? Присущая Петру I жестокость не представляется здесь достаточным объяснением. Все его царствование от первых до последних дней сопровождали пытки и казни, но в народной памяти оно не отождествляется с вакханалией бессмысленного террора... Петр казнил тех, кого считал врагами своими и Государства и располагал доказательствами того. Вряд ли он искренне верил в то, что царевич Алексей мог встать во главе мятежа или организовать нашествие австрийских войск на Россию, как это следовало из показаний Ефросинии и самого царевича, предъявленных суду. Он не мог не знать, что эти «показания» фактически продиктованы им самим через Толстого.
Значит, причина жестокой решимости царя кроется в другом. Отношения отца и сына никогда не отличались особой теплотой, рожденный от нелюбимой жены сын не пользовался отцовской любовью. Все же, до поры до времени Петр видел в нем законного наследника, и по достижении им 17-летнего возраста стал привлекать к делам управления. Правда, уже в 1707 г. Царевич продолжал выполнять связанные с ходом Северной войны поручения отца в Смоленске, затем в Москве и, хотя особого рвения не проявлял, делал свое дело ответственно и добросовестно, во всяком случае, нареканий от отца не было. С конца 1709 г. Американский историк П. Бушкович обратил внимание на изъятые в ходе следствия, среди прочих бумаг Алексея Петровича, его библиотечные списки и письма, содержавшие запросы на книги, просьбы и благодарности за латинские книги.
Это католические катехизисы, лютеранская благочестивая литература и латинские руководства к благочестивой жизни. Как показывают пометки в книгах, Алексей знал немецкий, латинский, польский, может быть, не в совершенстве, но в достаточном объеме, чтобы читать книги, которые он покупал и брал читать в Киеве, Варшаве, Дрездене, Карлсбаде и Лейпциге. Это благочестие Европы позднего барокко, но не традиционного московского православия». Насколько же это не совпадает с тем, что наговаривал на себя царевич в «показаниях» 22 июня 1718 г. В той же статье П. Бушкович утверждает, что Петр и Алексей, оба были «европейцами», но первому была чужда культура позднего барокко, он восхищался достижениями протестантской Северной Европы с ее моряками, инженерами и солдатами. Это утверждение справедливо лишь отчасти, и больше относится к молодому Петру Алексеевичу времен Великого посольства. Уже в «петербургский» период, а особенно после Полтавы, когда Россия становится активным игроком на международной арене, Петр I проникается европейской культурой в более широком, а не в узко «техническом» смысле.
Но, как бы то ни было, вопреки традиционным хрестоматийным представлениям конфликт отца и сына лежал не в религиозно-культурной плоскости.
С дыбы и с кнута добывали у них имена единомышленников, пособников и свидетелей. Давно уже застенки Преображенского приказа не видели такого скопления арестантов, и император удовлетворенно кивал: вот они, изменники, попались в конце концов! В вещах Ефросиньи нашли черновики писем Алексея к Сенату и духовенству, а на розыске она показала: «Царевич из Неаполя цесарю жалобы на отца писал многажды… и наследства он, царевич, очень желал и постричься отнюдь не собирался. Показала она и то, что царицу Екатерину с сыном предполагалось отправить туда, где находилась прежняя царица, которую следует возвратить в Москву».
Петр I снова помрачнел: значит, не обо всем сообщил ему Алексей, сын непотребный. Ну что ж, увидит он свою Ефросиньюшку на очной ставке! Перепуганная чухонка выложила все, как на духу, хотя знала, чем грозят Алексею ее признания. Она в подробностях описала все его житье-бытье за границей, все его страхи и ожесточение против отца; как он радовался слухам о мятеже русских войск, расквартированных в Мекленбурге; как ликовал, прочитав в газете, что заболел маленький Петр Петрович; как говорил, что забросит Санкт-Петербург и возвратиться в Москву, всех отцовских помощников переведет, а старых добрых людей возвысит, древние права церкви восстановит… Арест царевича Алексея Царевича Алексея арестовали и посадили в Трубецкой бастион Петропавловской крепости, однако целую неделю царь не мог решиться приступить к расправе. Он обещал простить сына и сохранить ему жизнь, и данное слово связывало государю руки.
А раз так, пусть приговор вынесут другие люди, которые могут осудить царевича как изменника. Но духовные власти неохотно приступили к этому делу: сколько лет самодержец не спрашивал их мнения, а тут вдруг потребовал совета, чтобы их устами осудить собственного сына. Потому архиереи ответили уклончиво: привели цитаты из Ветхого Завета о наказании непокорного сына, а также слова Иисуса Христа, советовавшего простить блудного сына. Однако гражданские судьи объявили, что обязаны выполнить свой долг: невзирая на то, что царевич — сын их всемилостивейшего правителя, допросить его «по принятой форме и с необходимым розыском». Смерть Первая пытка продолжались больше 12-ти часов, но новых показаний от него добиться не удавалось.
В другой раз царевичу дали 15 ударов кнутом, на другой день — еще 9. Не стерпев мучений, он даже оговорил себя, будто просил у цесаря войско, чтобы отнять у отца престол. Но в этих показаниях следствие уже не нуждалось, и гражданские чины единогласно объявили, что царевич достоин смертной казни. Приговор подписали 127 человек, и первой стояла подпись А. Узнав о приговоре, царевич впал в беспамятство, но придя в себя, начал вновь просить у отца прощение.
Получив на рассмотрение приговор Верховного суда, царь не торопился ни утвердить его, ни отвергнуть. Он сам продолжил допросы и еще два дня ходил в Трубецкой бастион. Согласно официальной версии, «рассуждение такой печальной смерти столь сильно в сердце его царевича Алексея — ред. Тело царевича Алексея выставили у церкви Святой Троицы, и народ допустили к целованию руки покойного. Погребение проходило согласно высокому сану покойного.
Тело было положено в богато украшенный гроб, который накрыли черным бархатом и парчовым покрывалом. Правда, на панихиду 30 июня никто из присутствующих по царскому велению не надел траур.
Петр I Великий: дело царевича Алексея (1718)
Процесс дискредитации царевича Алексея энергично продолжался в мемуарах европейцев и после его гибели. Дело царевича Алексея – крупный следственный акт начала XVIII века, выявивший государственную измену внутри царской семьи. Поступок царевича оценивается историками по-разному, исходя из кул. Дело царевича Алексея при Петре 1 таблица. вызвано резким ростом налогов и повинностей усиление произвола местных властей и офицеров гарнизона снижением денежного и хлебного. жалования солдатам. итог под влиянием Восстания Пётр приказал приостановить взимание. Суть дела царевича Алексея сводится к обвинению в нерегулярной бунте против отца, царя Ивана Грозного. В то время Россия переживала непростые времена: междоусобицы, крестьянские восстания и политические интриги. О воздействии Игнатьева на царевича свидетельствует одно из писем Алексея к духовнику: "В сем житии иного такого друга не имею, подобно вашей святыне, в чем свидетель бог.
Петр I Великий: дело царевича Алексея (1718)
Правда, в 1715 году супруга скончалась, но царевич, оказывается, «еще при той жене своей, взял некакую некую. Но главное прегрешение в глазах самодержца — побег за границу. Как сообщал в своем манифесте Пётр I, отъехав в Данию «для воинских действий», он вскоре вызвал в Копенгаген и Алексея, чтобы тот в военной кампании поучаствовал и для «лучшего обучения». Но царевич, говорилось в манифесте, вместо того, чтобы «к нам ехать, забрав с собою денег и помянутую жонку, с которой беззаконно свалялся, уехал и отдался под протекцию цесарскую…» Чисто формально 3 14 февраля 1718 года следствие «розыск» только лишь началось, но царь уже обозначил главное прегрешение наследника, заслуживавшее, по мнению самодержца, самой суровой кары: «И хотя он, сын наш, за такие свои противные, от давних лет против нас, яко отца и Государя своего, поступки, особливо ж за сие на весь свет приключенное нам безчестие чрез побег свой… достоин был лишения живота». Но — тут же и милость проявил: «Однакож мы, отеческим сердцем о нем соболезнуя, в том преступлении его прощаем и от всякого наказания освобождаем». Разумеется, после всего этого «не можем по совести своей его наследником по нас престола Российского оставить…» Потому, «сожалея о государстве своем и верных подданных, … яко самодержавный Государь, для пользы государственной, лишаем его сына своего Алексея, за те вины и преступления, наследства по нас престола нашего Всероссийского, хотяб ни единой персоны нашей фамилии по нас не осталось.
И определяем и объявляем по нас помянутого престола наследником другого сына нашего Петра, хотя еще и малолетна суща: ибо иного возрастного наследника не имеем. И заклинаем преждепомянутого сына нашего Алексея родительскою нашею клятвою, дабы того наследства ни в которое время себе не претендовал и не искал». Попутно самодержец не забыл грозно остеречь тех, кто рискнул бы полагать Алексея наследником престола: тех «изменниками нам и отечеству объявляем». Итак, 3 14 февраля 1718 года царь Пётр сына своего Алексея права на наследование престола лишил и, казалось бы, простил, от наказания освободив.
Для соблюдения секретности австрийцы переправили царевича в Неаполь. Он планировал дождаться смерти тяжело болевшего Петра на территории Священной Римской империи, и при помощи австрийцев стать царём. Согласно его показаниям, ради захвата власти он был готов опереться на армию Австрии. Австрийцы же планировали использовать царевича как марионетку в интервенции в Россию, но отказались от своих намерений, посчитав предприятие излишне опасным.
Долгое время поиски царевича не приносили успеха. Наконец разведка выследила местонахождение Алексея в Тироле в замке Эренберг, и от Австрии потребовали выдачи царевича. Император отказался выдавать Алексея, но разрешил допустить к нему Толстого. Последний предъявил царевичу письмо Петра, в котором гарантировалось прощение вины в случае возвращения в Россию. Письмо не заставило Алексея вернуться. Тогда посланник подкупил чиновника, чтобы тот сообщил «по секрету» царевичу, что выдача его в Россию является вопросом решённым.
Любовь Петра к ней быстро остыла, он предпочитал супруге общество своей фаворитки Анны Монс, жительницы Немецкой слободы, и, в конце концов, сослал жену в монастырь. Царевич Алексей лишился матери, воспитывался в отрыве от отца, душевных связей с которым у него не сложилось. Возмужав, Алексей стал осуждать отца за жестокость, презрение к оте-чественным традициям, не нравились ему и многие преобразования. Бо-чезненный царевич Алексей уклонялся от активного участия в делах отца, часто пил в компании людей, разделявших его неприязнь к Петру. Царе-вич был женат на немецкой принцессе и имел сына Петра. Алексей хоронил жену. Вдругему принесли письмо отца, в котором Петр угрожал лишить старшего сына престола, если царевич не изменит своего поведения. Царь в гневе писал: «Я за мое отечество и людей живота своего то есть жизни не жалел и не жалею, то как могу тебя, непотребного, пожалеть». В ответ Алексей отписал царю, что сам не хочет царствовать, а хочет уйти в монахи. Но Петр, видимо, желая сблизиться с сыном, вызвал его в Копенгаген, где сам тогда находился. Царевич выехал из Петербурга, но путь держал не в датскую столицу, а в Вену.
Отто фон Бисмарк Угличское дело — так называется комплекс мероприятий, которые были направлены на изучение загадочных обстоятельств, которые сопровождали одно из знаковых событий той эпохи - гибель одного из сыновей Ивана Грозного — молодого царевича Дмитрия. Такое название дела обусловлено местом, в котором произошла трагедия 15 мая 1591 года — город Углич. Существует несколько версий гибели царевича, но перед тем, как их рассмотреть, необходимо понять, какие события на Руси предшествовали этому загадочному делу. Предпосылки Смерть российского царя, объединившего русские земли, Ивана Грозного править страной стал его сын Федор. Кроме того, весомые права на российский трон были у царевича Дмитрия, который являлся сыном Ивана 4 от последней его женитьбы на Марии Нагой. Федор сразу же после смерти отца отправил его жену вместе с малолетним сыном как можно дальше от столицы государства - в Углич. Формально Дмитрию был выделен отдельный удел, где царевич правил, но на практике реальная власть в уделе сосредоточилась в руках чиновников, которые приехали из Москвы. Так, по особому распоряжению царя и его приблеженных в Углич был направлен дьяк Михаил Битяговский. Его задача была простой - следить за Дмитрием. Отношения между Угличем и Москвой были неприятельские. Сохранились упоминания о том, что в Москве запрещалось упоминать имя Дмитрий Ивановича.
День в истории. Казнь царевича Алексея
Дело царевича Алексея Петровича как пример борьбы Петра I с представителями старомосковской аристократии. следствие по делу царевича алексея. 1718) -- Документы и материалы. 2. Дом Романовых (коллекция). Царевич Алексей (см. Царевич Алексей Петрович) рос испуганным мальчиком, так как детский ум его был подавлен обилием совсем не детских впечатлений. дело царевича Алексея. когда происходило ики Материал адаптирован для учащихся начальных классов, может быть использован на уроках, внеурочной деятельности и классных часах. В результате выступлений против реформ и дела царевича Алексея произошло несколько событий: 1. Восстание староверов религиозной группы православных христиан в 1666-1671 годах.
«Пардон не в пардон»: как царь Пётр сына допрашивал
Он объявил документ подложным. Доводы историка были не лишены основания; он нашел в письме несколько неточностей и несообразностей. Кое-какие сподвижники Алексея, упомянутые в этом письме от 27 июля 1718 г. Наконец, одним из самых серьезных аргументов Устрялова было то, что письмо это распространилось совсем недавно, то есть в середине XIX в. Действительно, все известные его списки относятся примерно к концу 1840- началу 1850-х годов. Где же пролежал этот документ почти полтора столетия, почему о нем никто прежде не слыхал?
Новейшая подделка, заключил Устрялов, и это его заявление чрезвычайно не понравилось либеральной и революционной публицистике, враждебно относившейся к консервативному историку. В начале 1860 года ему отвечали два знаменитых русских журнала: «Русское слово», где уже начал печататься юный Писарев, и «Современник», который тогда вели Чернышевский, Добролюбов и Некрасов. В «Русском слове» выступил молодой историк Михаил Семевский. Семевский был в то время деятельным тайным корреспондентом герценовской печати. Скорее всего именно он передал Герцену румянцевское письмо.
Полемика Семевского с Устряловым поэтому как бы защищала и честь заграничной публикации. Как бы то ни было, «Дело о царевиче Алексее», несмотря на использование его материалов историками, продолжает вызывать у историков вопросы. Историографию проблемы и оставшиеся неразрешенными вопросы изложил Н. После изложенного краткого историографического обзора мы перейдем к изложению следующих аспектов этого дела, в оценке которых различные историки расходятся во мнениях: причин, по которым возникло само дело, то есть противостояние отца и сына; сам ход дела и обстоятельства смерти царевича; и, наконец, мнения историков относительно последствий этого дела, повлекшего за собой смену порядка престолонаследия и смерть легитимного наследника. Причины противостояния Петра и Алексея Противостояние отца и сына, Петра и Алексея, правителя и наследника, родилось из различных взглядов на дальнейшее развитие страны.
Во все Петр I вкладывал присущую ему кипучую энергию и размах, но преобразовательная и реформаторская деятельность Петра у многих слоев наслеения вызывала недовольство и сопротивление. Против него выступали реакционные ревнители старины — бояре, стрельцы, значительная часть духовенства. Среди его противников оказался и родной сын от первой жены, Евдокии Лопухиной, царевич Алексей. Бестужев-Рюмин в 1882 году. По мнению историка, «симпатия царевича к приверженцам старины, питаемая не только его психологической склонностью, но культивируемая и поддерживаемая враждебным Петру окружением, тоже служила источником напряженности между отцом и сыном.
До тех пор, пока не стоял вопрос о наследстве — наследовании трудам и помыслам отца, еще возможен был компромисс и попытки найти общий язык и примирение. В сыне он не видел - и не мог видеть — наследника, последователя, продолжателя своего дела. Противоположность целей, установок, ценностей, мотивов, стремлений - то, что составляет основу конфликта в информационном метаболизме, - многократно умножалась делением общества на два лагеря - противников преобразований и сторонников реформ, каждый из которых вносил свою лепту в развитие этого конфликта и приближал его трагическую развязку». Погодин, написавший книгу «Царевич Алексей Петрович. По свидетельствам вновь открытым», несколько иначе видел причины конфликта.
Он считал, что сам царевич отнюдь не был бездарью и разгильдяем: «Царевич был любознателен: от путевой расходной его собственноручной книжки мы видим, что во всех городах, где он останавливался, покупал почти прежде всего книги и на значительные суммы Книги эти были не одного духовного содержания, но и исторические, литературные, карты, портреты, осматривал везде достопримечательности». Погодина, главная вина в конфликте — Петра, его непедагогичное и жестокое отношение к сыну. Это неласковое отношение отца к сыну имело трагические последствия: «Осторожность, скрытность, боязнь видные в письмах Алексея, свидетельствуют не только о холодных, но даже враждебных отношениях у сына с отцом. В одном письме царевич называет благополучным временем то, когда отец уедет». Соловьев отмечал: «Петр и руководители следствия в общем контексте представлений о замыслах царевича Алексея на первый план упорно выдвигали «старомосковский» вариант оппозиции.
У Петра была своя, достаточно простая версия: «Когда б не монахиня то есть бывшая царица , не монах епископ Досифей и не Кикин, Алексей не дерзнул бы на такое неслыханное зло. Ой, бородачи! Многому злу корень — старицы и попы; отец мой имел дело с одним бородачем патриархом Никоном , а я с тысячами». Анисимов, — даже пассивному сопротивлению, царь не мог допустить, что в его государстве где-то могут жить люди, проповедующие иные ценности, иной образ жизни, чем тот, который проповедовал сам Петр и который он считал лучшим для России». Ефимов пишет, что материалы розыска убеждают, что уже к 1709 — 1710 гг.
Эта небольшая группа связывала все свои надежды с ожидавшейся смертью Петра и воцарением Алексея. По мнению С. Ефимова, это была пассивная оппозиционная группа, укоренившаяся в провинции и тешившая себя иллюзиями и пророчествами о возвращении благостной старины и милых сердцу патриархальных старомосковских порядков, церковного благолепия и чинности. Она не располагала ни достаточными для активных действий средствами, ни связями, ни политической программой. Когда в конце 1706 или в начале 1707 г.
Узнав об этом, Петр немедленно вызвал его к себе и, выразив ему свой гнев, возложил на него множество поручений, которые весьма тяготили Алексея. В целом можно заключить, что между отцом и сыном сложились непримиримые противоречия на основе полного несходства взглядов. Петр реформировал и преобразовывал, и опасался, что со вступлением на престол сына все сделанное пойдет прахом, восстановятся старые «московские» обычаи. Этот конфликт между отцом и сыном приобрел размах настоящего политического дела. Процесс К концу 1709 г.
Петр послал сына в Дрезден. Заграничное путешествие было предпринято под предлогом усовершенствования в науках, но в действительности Петр желал устроить брак своего сына с какой-нибудь немецкой принцессой. Тот решил жениться на брауншвейгской принцессе Софии-Шарлотте, которая, как он писал своему духовнику, «человек добр и лучше ее мне здесь не сыскать». Свадьба была отпразднована в Торгау в октябре 1711 г. В конце 1712 г.
Алексей Петрович поехал по воле отца в Петербург.
Эйдельмана, напечатанные по приказу Петра на русском и нескольких европейских языках «Объявление» и «Розыскное дело», то есть история следствия и суда над Алексеем, явились шагом вперед по части цивилизации и гласности, Эйдельман Н. Официальная версия о смерти Алексея гласит: «Узнав о приговоре, царевич впал в беспамятство.
Через некоторое время отчасти в себя пришел и стал паки покаяние свое приносить и прощение у отца своего пред всеми сенаторами просить, однако рассуждение такой печальной смерти столь сильно в сердце его вкоренилось, что не мог уже в прежнее состояние и упование паки в здравие свое придти и... Там же. Но, по донесению австрийского резидента Плейера, «носится тайная молва, что царевич погиб от меча или топора...
В день смерти было у него высшее духовенство и князь Меньшиков. В крепость никого не пускали и перед вечером ее заперли. Голландский плотник, работавший на новой башне в крепости и оставшийся там незамеченным, вечером видел сверху в пыточном каземате головы каких-то людей и рассказал о том своей теще, повивальной бабке голландского резидента.
Труп кронпринца положен в простой гроб из плохих досок; голова была несколько прикрыта, а шея обвязана платком со складками, как бы для бритья». Само дело царевича Алексея лежало запечатанным в секретном государственном архиве, печати свидетельствовались ежегодно. В 1812 году, по свидетельству архивного отчета, «следственное дело о царевиче Алексее Петровиче и о матери его царице Евдокии Федоровне хранилось в особом сундуке, но в нашествие на Москву французов сундук сей злодеями разбит и бумаги по полу все были разбросаны; но по возвращении из Нижнего архива вновь описан и в особой портфели положены».
Сейчас документы дела доступны широкому кругу читателей по репринтному изданию «Слово и дело», где приводятся подлинные документы следственного дела царевича Алексея и его сторонников. Поскольку доступ к нему для историков долгое время был закрыт, им приходилось либо защищать официальную версию, либо пользоваться иными источниками, преимущественно слухами. Автор многотомных «Деяний Петра Великого», купец-историк Иван Голиков, отстаивавший официальную версию, обращался к «не зараженному предупреждением» читателю: «Слезы сего великого родителя Петра и сокрушение его доказывают, что он и намерения не имел казнить сына и что следствие и суд, над ним производимые, были употреблены как необходимое средство к тому единственно, дабы, показав ему ту попасть, к которой он довел себя, произвесть в нем страх следовать впредь теми же заблуждения стезями».
Голиков защищает официальную версию о смерти царевича «от огорчения», подчеркивая, что Петр еще не успел утвердить приговор. Но Вольтер, который, занимаясь русской историей, старался не ссориться с петербургскими властями, все же писал 9 ноября 1761 г. Шувалову: «Люди пожимают плечами, когда слышат, что 23-летний принц умер от удара при чтении приговора, на отмену которого он должен был надеяться».
Вольтер на 6 лет «уменьшает» возраст Алексея. В XIX веке граф Блудов писал в записке к императору Николаю I: «Суд несчастного царевича Алексея Петровича сопровождался розысками и последствиями, пробуждающими тяжкое воспоминание и тайна которого, несмотря на торжественность главных действий суда, может быть, и теперь еще не вполне раскрыта». Пушкин, пристально изучавший историю царствования Петра в целях достоверного изложения событий в своих литературных сочинениях, писал: «25 июня 1718 прочтено определение и приговор царевичу в Сенате...
Этот сюжет поэт взял в записках Брюса. Сюжет этот был еще столь опасен в то время, что лишь теперь с помощью криминалистов известный пушкинист И. Фейнберг прочел тщательно зачеркнутые строки в дневнике переводчика Келера: «Пушкин раскрыл мне страницу английской книги, записок Брюса о Петре Великом, в которой упоминается об отраве царевича Алексея Петровича, приговаривая: «Вот как тогда дела делались».
В конце 50-х годов, когда Николая уже не было и начиналось освобождение крестьян, когда повеяло более свободным, теплым воздухом и заговорила герценовская Вольная печать в Лондоне, официальный историк Устрялов решился и выпустил в свет целый том, посвященный делу Алексея. Герцен не пропустил этого обстоятельства и в одной их своих статей заметил: «Золотые времена Петровской Руси миновали. Сам Устрялов наложил тяжелую руку на некогда боготворимого преобразователя».
Перед выходом своей книги Устрялов отправился к профессору К. Арсеньеву, прежде читавшему русскую историю наследнику, чтобы «узнать у него наверное, как умер царевич»: «Я рассказал ему, - вспоминал потом Устрялов, - все как у меня написано, т. Арсеньев мне возразил: «Нет, не так.
Когда я читал историю цесаревичу, потребовали из государственного архива документы о смерти царевича Алексея. Управляющий архивом принес бумагу, из которой видно, что царевич 26 июня 1718 в 8 часов утра был пытан в Трубецком раскате, а в 8 часов вечера колокол возвестил о его кончине». Это была запись в гарнизонной книге Санкт-Петербургской крепости.
Последовательность событий кажется достаточно ясной: царевича пытали утром его последнего дня, уже после приговора, и он оттого скончался... Казалось бы, все выяснилось. Один из рецензентов Устрялова восклицал, что «отныне процесс царевича поступил уже в последнюю инстанцию - на суд потомства».
Но именно в 1858 г. Письмо появилось в Вольной типографии Герцена. Весной 1858 г.
Согласно этому письму, Петр плакал, сетовал на Алексея, но заявил: «Не хощу поругать царскую кровь всенародною казнию; но да совершится сей предел тихо и неслышно, якобы ему умерети от естества предназначенного смертию. Идите и исполните... Толстой, утешая царевича, сказал: «Государь яко отец, простил тебе все прегрешения и будет молиться о душе твоей, но яко монарх, он измен твоих и клятвы нарушения простить не мог, прими удел свой, яко же подобает мужу царския крови и сотвори последнюю молитву об отпущении грехов своих».
Но царевич того не слушал, а плакал и хулил его Царское Величество, нарекал детоубийцей. А как увидели, что царевич молиться не хочет, то, взяв его под руки, поставили на колени, и один из нас, кто же именно, от страха не помню, говорит за ним: «Господи! В руцы твои предаю дух мой!
Он же, не говоря того, руками и ногами прямися и вырваться хотяще. Тогда той же, мню, яко Бутурлин рек: «Господи! Упокой душу раба твоего Алексия в селении праведных, презирая прегрешения его, яко человеколюбец!
Как и следовало ожидать, вокруг письма Румянцева вскоре закипели баталии. Первым высказался Устрялов. Он объявил документ подложным.
Доводы историка были не лишены основания; он нашел в письме несколько неточностей и несообразностей. Кое-какие сподвижники Алексея, упомянутые в этом письме от 27 июля 1718 г. Наконец, одним из самых серьезных аргументов Устрялова было то, что письмо это распространилось совсем недавно, то есть в середине XIX в.
Действительно, все известные его списки относятся примерно к концу 1840- началу 1850-х годов. Где же пролежал этот документ почти полтора столетия, почему о нем никто прежде не слыхал? Новейшая подделка, заключил Устрялов, и это его заявление чрезвычайно не понравилось либеральной и революционной публицистике, враждебно относившейся к консервативному историку.
В начале 1860 года ему отвечали два знаменитых русских журнала: «Русское слово», где уже начал печататься юный Писарев, и «Современник», который тогда вели Чернышевский, Добролюбов и Некрасов. В «Русском слове» выступил молодой историк Михаил Семевский. Семевский был в то время деятельным тайным корреспондентом герценовской печати.
А рекруты в то время лутче немог вскоре найтить; а ты изволил писать чтоб прислать их вскоре. Декабря в 8 д. Очевидно, дело было не только в отцовском выговоре. Алексей почувствовал чью-то опасную интригу, а он прекрасно знал, как восприимчив его отец к разного рода доносам и к чему это может привести. Он был настолько обеспокоен, что обратился за поддержкой к «матушке Екатерине Алексеевне». Скорее всего, она замолвила слово за нелюбимого пасынка, и через небольшое время Алексей уже благодарил отца за «милостивое писмо».
Мы помним свидетельство Уитворта о том, что Алексей в день своего рождения, 26 февраля 1708 года, «проводил бригаду новонабранных драгун до самой Вязьмы», то есть, считая обратный путь в Москву, проделал верхом порядка 400 километров по зимней дороге. На что ушел, естественно, не только этот день. Формирование драгунских полков было, очевидно, главной и наиболее трудной задачей. Не следует, однако, думать, что сложность комплектования новых полков в Москве объяснялась неопытностью и недостаточной жесткостью семнадцатилетнего царевича. У нас есть свидетельство такого внимательного наблюдателя, как Уитворт, соображениям которого можно доверять. Академик Евгений Викторович Тарле в монографии «Северная война», которую он писал в начале 1950-x годов, когда западные дипломаты были отнюдь не в чести, так характеризовал Уитворта: «…внимательный и снабженный большим шпионским аппаратом в Москве английский посол Витворт…» И уверенно ссылается на его данные.
Так как прошлого года военных действий происходило мало или, можно сказать, вообще не происходило, можно было бы удивляться, каким образом в полках могла оказаться такая убыль людей, если бы не слыхали о беспорядочном ведении дела кавалерийскими офицерами в Великой Польше. Его величество также озабочен заготовкою денег для жалованья и снабжения своих войск, поэтому он должен был вникнуть в баланс расходов и доходов, для чего потребовал отчеты от всех управлений, и, найдя, что, несмотря на удвоение налогов за последние годы, доходы заметно уменьшились, назначил комиссию, которой поручил исследовать причины такого уменьшения и доложить ему. Если во время пребывания в столице самого Петра происходило массовое бегство новопризванных солдат как из кавалерийских, так и из пехотных полков, то легко себе представить, какие трудности должны были сопутствовать деятельности отнюдь не столь грозного царевича. Декабрь 1708 года, последний месяц московского этапа, был для Алексея чрезвычайно напряженным. Милостивейший Государь Батюшка, Писмо твое Государь я получил здесь в 20 д. Декабря в 21 д.
Это письмо принципиально важно. Из него ясно, что Алексей, не имея официального поста, реально осуществлял высшую власть в Москве. Только в его отсутствие полномочия передавались коменданту столицы. Его письма этих месяцев лаконичны, но содержательны. А замедлилось за тем, что он был в деревне. К брегадиру Фразеру, идущему с полками из Питербурха, указ послал, чтоб он шел к Москве, и был в Москве до указу.
Лошедей, по указу твоему, в указное число в семь тысяч послона 3,300, и ныне сбирают и посылают. Декабря 1708. Энергично исправляя свои обязанности, Алексей находился в постоянном движении. Разумеется, у него были подчиненные, но, судя по письмам, он старался максимально контролировать весь спектр действий. Милостивейший Государь Батюшка, Писмо твое Государь я получил в 25 д. Он понимал сложность стоявших перед Алексеем задач.
И я доношу, что в собрании есть немного что не все, а в посылке всего 800, понеже велика нужда в подводах и за тем много останавливаетца всяких дел. И я для того возвратился на малое время к Москве, чтоб скоряя управить, понеже здесь беглецов много ис крестьян. И я для сего нераздав им ружей посылаю, а буду раздавать отъехав от Москвы по-дале, и там их учить; а на Москве держать их долго невозможно, что бегут. И сие как возможно скоро управя, поеду в Севеск. О концелярии Ижерской с ратушею счет, по указу твоему, еще не зачинали вершить для того, что немогу добитца ведомости о счете Ижерской концелярии, по се время. Декабря в 29 д.
Это письмо при своей лаконичности наполнено событийным смыслом. Ясно, как тяжело давалось формирование пополнений из рекрутов. Алексей опасался их вооружать на первом этапе, чтобы они не бежали, унося с собой ружья. Ясно, что он непосредственно надзирал за обучением солдат — в данном случае пехоты. И какое особое поручение Петра выполнял он в Севске? Очень значима фраза относительно «Ижерской концелярии».
Ему, стало быть, поручено было проверить финансовую отчетность этого важного учреждения. Ижорская, или Ингерманландская, канцелярия возникла после завоевания Ингерманландии и находилась в селе Семеновском под Москвой. Это был важный финансовый орган, куда должны были стекаться многочисленные сборы — например, весьма доходный сбор с отданных на откуп рыбных ловель. Патронировал Ижорскую канцелярию Меншиков. Зная нравы светлейшего, можно себе представить масштаб злоупотреблений. Неудивительно, что даже царевич-наследник, облеченный доверием царя, не мог получить нужную документацию.
Милостивейший Государь Батюшко, Писмо твое Государь я получил чрез куриера твоего Сафонова, в котором писано, чтоб рекрут препоручить; и то управлять буду по указу твоему. По Юрью Нелединскова послал куриера нарочно и велел ево привесть, с книгами разборными, к себе. Другой куриер твой Кишкин, объявил мне твой указ, чтоб прислать ведомость, много-ль рекрут. И я ведомость послал в сем писме, что по мой отъезд отправлено и что неотправлено и сколко и с каких чинов. А к Москве писал-же, чтоб их высылали немедленно. А при мне толко здесь 4,500 человек, а достолныя все назади: немогут скоро итти, что дорогу всю замело, идут все целиком.
И я к ним посылаю непрестанно, чтоб они шли с поспешением; и мне их в Севеске дожидатца-ль, о сем требую от тебя Государя указу. Генваря в 11 д. Речь здесь идет о новонабранных драгунах, которых Алексей ведет через снежные заносы к действующей армии. Это как минимум — вспомним свидетельство Уитворта — второй конный контингент, сформированный и обученный стараниями царевича. В своем очерке Погодин вводит в оборот неизвестный ранее текст Генриха Гюйссена: «Когда государь царевич, который уже в своих младых летах старается подражать следам своего славного и великого отца и сколько можно изображать его частию великого прилежания в правлении, ездил в начале сего года, в великие морозы, с Москвы, не только для доношения ц. Едва ли это возможно.
Но то, что он руководил набором и обучением кавалерийских полков, — несомненно. Из письма Алексея видно, в каких условиях он вел эти полки в Сумы, где находился царь. Он не обладал нечеловеческой выносливостью своего отца, и эти долгие дни и ночи на морозе окончились, судя по всему, тяжелой пневмонией. Но он успел представить Петру своих драгун. Болезнь оказалась настолько опасной, что Петр задержался в Сумах, приказал служить молебны во здравие больного и дал обет в случае его выздоровления построить церковь, посвященную святому Алексию, человеку Божьему. И обет он выполнил в том же году.
Уезжая через некоторое время, он оставил при царевиче своего лейб-медика Донеля, который был при Алексее до его выздоровления. Но есть все основания предположить, что от этой болезни царевич не оправился до конца жизни. Тем более что он торопился снова оказаться в строю. Условия, в которых Алексей выполнял свои разнообразные обязанности — частые поездки в любую погоду, постоянное нервное напряжение, — все это расшатывало и без того небогатырское здоровье. В материалах следствия сохранилась недатированная записка царевича Алексею Нарышкину, близкому человеку, который был с ним в Смоленске: «Писал ли ты к Василью Григорьевичу, что какая болезнь мне, старая или новая, и у меня старое по старому, и более не умножается, а ныне занемог я лихорадкою вчерашнего дня ввечеру, да еще болит бок правый…» В протоколе допроса есть комментарий: «Нарышкин сказал, что, де, он, Царевич, писал подлинно о бывшей у него тогда болезни своей, как он приехал в Москву из Польши для лечения, а был скорбен скоробутикою». То есть у Алексея была цинга.
И надо заметить, что в письмах своих Петру он ни разу не жаловался на здоровье. Царь узнавал об этом от других. Нет сомнения, что за царевичем присматривали. Слабое здоровье Алексея, о котором впоследствии говорил и он сам, и Петр, не было выдумкой. Через несколько лет у него началось кровохарканье. Подозревали чахотку, лечить которую он поехал в Карлсбад.
В 1709 году острая фаза болезни продолжалась около трех недель. Алексей постоянно оповещает отца о своем состоянии. Милостивейший Государь Батюшка, Извествую тебе Государю о себе что, слава Богу, есть лехче, пред тем как при милости твоей было; толко силы немного. Февраля в 5 д. Милостивейший Государь Батюшко, О себе извествую тебе Государю, что прихожу в лутчее от болезни; толко еще немного силы. Февраля в 7 д.
После такой тяжелой болезни Алексей был еще слаб. Но Петр, не привыкший щадить себя, не склонен был предоставить сыну столь необходимый ему отдых. Милостивейший Государь Батюшко, Писмо твое Государь, чрез господина Фелт-Маршалка я получил вчера; и как будет возможно поеду в Богодухов, по указу твоему. Февраля в 8 д. То есть Петр дал ему новое задание. В марте Алексей оказывается в Воронеже, где вместе с отцом присутствует при спуске новых кораблей.
Там же, в Воронеже, он празднует свои именины. Причем Петр превратил день ангела своего сына и наследника в значительный праздник. По его приказанию в Воронеж съехались генерал-адмирал Апраксин, Меншиков, царевна Наталья Алексеевна и еще несколько знатных особ. Таким образом, весной 1709 года Петр явно выразил сыну свое благоволение и сделал это подчеркнуто публично. В апреле Алексей находится в Москве и снова занимается комплектованием войск, отправляя Петру подробные отчеты. Сразу после Полтавской битвы Петр пишет царевичу, сообщая о великой победе, и получает восторженное поздравление.
Затем Алексей побывал в Киеве, откуда Петр отправил его в Польшу, в корпус Меншикова, который призван был восстановить на польском престоле Августа II, изгнав шведского ставленника Лещинского. Далее была поездка в Карлсбад для поправки здоровья. Это было весной 1710 года. Относительно путешествия имеется существенное свидетельство Генриха Гюйссена, которое приводит Погодин: «После лечения своего государь-царевич отправился оттуда, ехав через все горные города, сам сходил в ямы рудовые, осмотрел всякие приемы и работы, и как руду и металлы очищает, изволил потом возвратиться в Дрезден; а в Дрездене был государь-царевич во весь год для обучения в экзерцициях своих; в том же году ездил в Лейпциг для видения ярмарки архистратига Михаила». Биограф Меншикова в сочинении «Заслуги и подвиги его высококняжеской светлости, князя Александра Даниловича Меншикова, с основанным на подлинных документах описанием…» сообщает: «Царевичу, до-сих-пор находившемуся со своим придворным штатом в Кониполе и Кракове, князь Меншиков объявил повеление и инструкцию Его Величества, чтобы он выехал из Польши в Саксонию и, в дальнем путешествии по иностранным землям, старался образовать себя и приобресть необходимые Государю познания». К его сведениям следует отнестись серьезно.
А он утверждает, что в 1710 году Алексей представлялся окружающим не иначе как будущий государь. Поездка в Дрезден решена была вскоре после Полтавского триумфа, когда казалось, что война идет к концу и нужно думать о будущем мироустройстве. В частности, о неизбежной когда-то смене персоны на российском престоле. Алексей отправлялся в Дрезден и как в столицу дружественного монарха, и как в один из главных культурных центров Европы. Смысл путешествия и цель пребывания в Дрездене наследника Петр четко сформулировал в двух документах. Через три с половиной месяца после Полтавы находившийся в Москве и изучавший фортификацию под руководством «новоприезжего инженера Галибармона» царевич получил письмо: Зоон!
Между тем приказываем вам, чтоб вы, будучи там, честно жили и прилежали больше учению, а именно языкам, которые уже учишь, немецкий и французский, так геометрии и фортификации, также отчасти и политических дел. А когда геометрию и фортификацию окончишь, отпиши к нам. За сим управи Бог путь ваш. Из Мариенвердина. Петр В 23 д. Октября 1709.
Через некоторое время Петр надиктовал любопытный текст, который, очевидно, привез с собой Меншиков, чтобы от себя передать соответствующим лицам. Промемория их милостям князю Трубецкому и господину Головкину, данная ноября в 19 день 1709 года. Понеже хотя уповаем, что их милости, яко честные господа и обученные господа будучи при его высочестве государе-царевиче, все то, что к славе государственной, яко и к особливому интересу его высочества надлежит, хранить и исполнять не оставят, однакож по вашей должности следующими короткими пунктами подтверждаю: 1. Дабы приехав в указанное место, инкогнито бытность свою там отправляли честно и обходились с тамошними людьми учтиво и содержали себя так, как от его царского величества наказано. Чтоб его высочество государь-царевич в наказанных ему науках всегда обретался, и между тем сверх того, что ему обучаться велено, на флоретах забавлялся и танцевать по-французски учиться изволил. Дабы как между собою, так и с господином Гизеном имели доброе согласие и любовь и друг к другу надлежащее почтение, дабы через то вящая честь и слава его царскому величеству происходить могла.
Поскольку путь в Дрезден был опасен, Алексей со спутниками на несколько месяцев задержался в Кракове. И эта задержка дала объективным биографам царевича весьма ценный материал. В сборнике, изданном в 1966 году в честь 70-летия Романа Якобсона, известный историк-эмигрант Антоний Васильевич Фроловский опубликовал — впервые целиком — материал, драгоценный для понимания истинного облика Алексея Петровича. В предисловии к этой публикации и в отдельной работе «Петр Великий и его эпоха», построенной в значительной степени на материалах европейских архивов, Фроловский сообщает принципиально важные сведения о планах Петра относительно воспитания наследника в начале XVIII века. Царевичу Алексею было едва 12 лет, когда в Вене серьезно обсуждался вопрос — в основе по русской инициативе — о принятии царевича на воспитание в императорскую семью, причем намечался и брак с какой-либо австрийской эрцгерцогиней, принятие им католичества и т. Переговоры велись несколько лет, но в конце концов Петр предпочел иной вариант.
Эти сведения следует иметь в виду, когда мы думаем о попытке Алексея получить в Вене политическое убежище. Интерес к Алексею у имперских властей сохранился. И когда появилась возможность, была сделана успешная попытка получить объективное представление о личности будущего русского царя. Фроловский пишет: «…царевич задержался на несколько месяцев на пути в Дрезден, куда его послал Петр Великий для воспитания и обучения. Ввиду неопределенности политического положения в Саксонии и ввиду небезопасности пути туда в обстановке войны Саксонии со шведами царевич был задержан в Кракове до новых указаний царя. И в это время здесь оказался и гр.
Вильчек, остановившийся в Кракове на пути к царскому двору ввиду того, что царь в эти месяцы на переломе 1709—1710 гг. В Кракове Вильчек имел возможность войти в круг русских военных и политических отношений и так подготовиться к предстоящей ему деятельности при Петре Великом. Ему привелось лично и непосредственно встречаться с царевичем и потому его указания могут считаться свидетельством непосредственного вдумчивого и внимательного наблюдателя». Свое «Описание внешности и умственного склада царского сына и наследника престола»[15] граф Вильчек написал по-немецки. Здесь документ впервые публикуется в переводе на русский. Принц родился 19 февраля 1690 года; отец — ныне правящий великий царь Петр Алексеевич, мать царица по имени Лупохина так!
Закончила свои дни в женском монастыре, куда ее отослал супруг, опасаясь, что в его отсутствие она вступит в преступный сговор с попами и боярами. Принц зовется Алексей Петрович, он единственный сын царя, и в обиходе его именуют по этой причине царевичем. Росту он скорее среднего, не слишком высокого; плечи и грудь широкие, в талии узок, размер ноги также небольшой. Лицо продолговатое, лоб высокий и довольно широкий, губы и нос пропорциональные. Глаза карие, брови темные, такого же цвета длинные волосы, которые он зачесывает назад; парика не носит. Цвет лица смуглый, походка тяжеловатая, но быстрая, так что, если он направляется в церковь или еще куда, никто из придворных за ним не поспевает.
Тело гибкое, подвижное; когда он идет или просто стоит, чувствуются последствия полученных им уроков танцев и фехтования, держится свободно даже в присутствии незнакомых людей. При этом обычно наклоняет голову и слегка сутулится: как мне объясняли, во-первых, потому что почти все детство до 12 лет провел на попечении женщин и его чаще носили на руках, чем разрешали ходить, а во-вторых, из-за привычки — даже когда избавился от нянек и мамок — подолгу выслушивать поповские проповеди, сидя по московскому обычаю на стуле и держа священную книгу на коленях. После того как царь приставил к нему в качестве гофмейстера барона Генриха Гюйссена, царевич довольно прилично выучил немецкий язык, неплохо говорит на нем, все понимает, письма к своему царственному родителю пишет исключительно по-немецки. Также он владеет и польским языком, во всяком случае в состоянии на нем объясниться. Упомянутый выше гофмейстер порекомендовал ему для чтения книгу Сааведры «Idea Principis Christiani» «Idea principis christiano-politici». Их царевич читает, переводит и толкует трудные места; также самостоятельно читает по-польски и по-немецки и чтением настолько увлечен, что помимо рекомендаций со стороны гофмейстера и других приближенных к нему царедворцев прочел всю Библию — 4 раза по-русски и один раз по-немецки.
Расположение духа у царевича скорее меланхолическое, нежели веселое, удовольствия от общения, видимо, не получает, часто сидит задумавшись, наклоняя голову то вправо, то влево. Эта манера держаться, как и часто бегающий взгляд, объясняется не столько природной склонностью, сколько дурным воспитанием, как мне кажется. Мне также говорили, что он боязлив и мнителен, любая мелочь вызывает у него подозрение, как если бы против него все время что-то замышлялось, и гофмейстеру постоянно приходится его успокаивать. Распорядок жизни у него следующий: встает в 4 часа утра, с 6 до 7 старательно читает долгую молитву, затем делает свои письменные заметки, которые, однако, никому не показывает. В 7 утра приходит его гофмейстер, барон Генрих Гюйссен, и в течение часа с ним беседует, после чего являются прочие придворные царевича. По пятницам и воскресениям в его покоях попы служат заутреню.
В половине десятого он садится за стол и проводит за завтраком около часа или даже более; ест довольно много и с большим аппетитом, пьет, однако же, умеренно. После еды, если в католических церквах происходят какие-либо церемонии, он отправляется туда, ежели нет, обращается снова к чтению. Он весьма любознателен и потому посещает не только все краковские костелы и монастыри, не только присутствует на регулярных церковных службах, но и желает, чтобы ему показали, как происходит здесь посвящение в сан священника и как проводится обряд конфирмации, и обращается за этим к епископам-администраторам. Если же в Унии проводят какие-то диспуты, он дотошно ими интересуется, вникает в малейшие детали и, придя домой, подробнейше все записывает. После полудня приходит обер-инженер Кулон, которого специально прислал царь Петр для обучения царевича военным наукам, математике и географии. В этих занятиях проходит от двух до трех часов, причем главное внимание уделено фортификации и навигации, поскольку царевич, без сомнения, знает, что именно они более всего по нраву царю Петру.
В 3 часа пополудни снова появляется гофмейстер Генрих Гюйссен, а за ним другие придворные, и все либо беседуют в покоях, либо идут на прогулку. После 6 часов царевич с вышеупомянутыми придворными садится за стол и около 8 часов идет спать. Ни в каком обществе не бывает — разве что время от времени кто-то приглашает его отобедать или отужинать. Как мне говорили, во время такого обеда он признавался кастеляну Морштейну и его супруге, что помнит свои юношеские страхи, свое унижение, рабское положение и теперь должен быть благодарен отцу, который вызволил его из этого рабства и дал возможность учиться и увидеть мир; теперь он может чувствовать себя равным среди других людей, хотя и не слишком охотно общается с посторонними. В его ближайшее окружение входит князь Юрий Юрьевич Трубецкой, представитель одного из самых знатных семейств этой страны; он проездом из Италии побывал в Вене, прилично знает немецкий язык и в целом достаточно образован, однако не настолько, чтобы ему можно было доверить образование царевича: он скорее его главный куратор, хотя сам человек бесхарактерный. Второй приближенный — это граф Головкин, один из сыновей канцлера, примерно ровесник царевича; он успел побывать за границей и свободно говорит по-французски и по-немецки, а также немного знает польский и вообще производит впечатление благородного человека — ничего московского в нем нет.
Третий — барон Генрих Гюйссен, гофмейстер царевича, и хотя он должен всему царевича обучать, особого авторитета в его глазах не имеет. Доверием царевича и полной властью над ним обладает князь Трубецкой. Он не внушает ему одни только лучшие чувства, как полагалось бы воспитателю, но приучает его как единственного наследника к мысли о власти. Царевич всегда прислушивается к его мнению, следует всем его советам, находясь, как сейчас, в чужой стране, общается исключительно с ним и выполняет все, что тот скажет. Кроме упомянутых есть еще господин фон Зайфертиц, которого я не успел как следует узнать и не берусь описывать. Его прислал король Август, чтобы сопровождать царевича в Саксонию и в предстоящих ему дальнейших поездках.
Наконец, состоит при царевиче еще один московский дворянин по прозвищу Шляхтич.
Во многом это связано с тем, что царица Екатерина , ставшая к этому времени законной супругой Петра I, родила сына, которому царь склонялся передать престол в обход старшего сына. Не в последнюю очередь это связано с тем, что Петр не видел в старшем сыне человека, способного продолжить его дело. Естественно, что определенную роль сыграла и Екатерина, которой хотелось видеть на престоле своего сына. Фото: Depositphotos Алексей не решился противостоять отцу в России и под воздействием окружения, склонявшего его к решительным действиям, бежал в 1717 году в Вену, откуда был переправлен австрийцами в Неаполь. Возможно, Петр простил бы сыну самовольный отъезд за границу и даже возможные переговоры о помощи для захвата власти в России после смерти царя.
Похоже, что насильственно свергать отца Алексей не собирался, но его надежды не были лишены почвы. Петр в это время серьезно болел, а на военную помощь от европейских монархов вполне можно было рассчитывать. Русская разведка и в те времена работала неплохо, вскоре место пребывания сына стало известно Петру. К Алексею был отправлен посланник царя, передавший ему письмо от Петра, в котором мятежному царевичу обещалось прощение вины в случае возвращения в Россию: Буде же побоишься меня, то я тебя обнадеживаю и обещаюсь Богом и судом его, что никакого наказания тебе не будет, но лучшую любовь покажу тебе, ежели воли моей послушаешь и возвратишься. Буде же сего не учинишь, то, … яко государь твой, за изменника объявляю и не оставлю всех способов тебе, яко изменнику и ругателю отцову, учинить. Алексей вернуться отказался, тогда Петр продемонстрировал, что слов на ветер не бросает, а обещание не оставлять «всех способов» — не пустой звук.
Путем подкупа и сложных политических интриг Алексея заставили вернуться в Россию. Петр лишил сына права на престолонаследие, но пообещал прощение в случае признания вины и выдачи всех участников заговора: Понеже вчерась прощение получил на том, дабы все обстоятельства донести своего побегу и прочего тому подобного; а ежели что утаено будет, то лишён будешь живота. Трудно сказать, как бы поступил Петр в случае подробного раскрытия сыном всех обстоятельств побега. Велика вероятность, что Алексея в этом случае отправили бы в монастырь. Но свою вину царевич попытался значительно уменьшить, во всем обвиняя приближенных. Это было с его стороны ошибкой.
О непредвзятости следствия теперь судить трудно, но оно доказало, что Алексей скрыл ведение переговоров о привлечении к захвату власти австрийской армии и свое намерение возглавить возможный мятеж русских войск.
22 смерти, 63 версии
Дело царевича Алексея долгое время рассматривалось в одной плоскости — в качестве аргумента спора между сторонниками западноевропейского и самобытного путей развития России, продолжающегося уже около двух столетий. Дело царевича Алексея Петровича как пример борьбы Петра I с представителями старомосковской аристократии. следствие по делу царевича алексея. #ИсторияРоссии #ПетрI #ЦаревичАлексей #ДелоЦаревичаАлексеяПерезалив Сегодня разбираемся в деле царевича Алексея, которое весьма скудно представлено в школьно. великой княжны Марии и престолонаследника Алексея. Дело царевича Алексея – крупный следственный акт начала XVIII века, выявивший государственную измену внутри царской семьи.
Дело царевича Алексея. Алексей Петрович Романов: отказ от престола
Дело царевича Алексея состояло в том, что он был признан государственным преступником. Итоги Выступления Против Реформ Дело Царевича Алексея При Петре 1. Оппозиция реформам. Важнейшие даты: 1705–1706 гг. — восстание в Астрахани 1707–1708 гг. — восстание Кондратия Булавина 1718 г. — отречение царевича Алексея от престола и его смерть. В статье рассматривается дело царевича Алексея, его причины, роль Петра I в процессе, судебный процесс и приговор, а также последствия этого ие. История царевича Алексея – личная драма Петра и как царя, и как отца. Наследник стремился к спокойной жизни и не хотел царствовать, но в петровской России служить должны были все. Проблема отцов и детей актуальна и для венценосных семейств.