В неизвестном нам городке Труа-Ривьер в Канаде, стоит единственный в мире памятник неизвестному поэту (au poète inconnu), куда на ежегодный фестиваль поэзии стекается до трехсот тысяч никому не известных поэтов. На 78-м году жизни скончался Леонид Петрович Галаюда — известный краевед и поэт Уссурийского городского округа. Он умер в далеком 1954 году, почти никому не известный как писатель. Известный поэт и переводчик, знаток Серебряного века, друг Иосифа Бродского, литературный секретарь Анны Ахматовой и автор воспоминаний о ней.
«Он никогда никому не подражал». Поэтесса Кудимова — о Льве Рубинштейне
Стихи молодого, никому не известного поэта тронули сердца ценителей жанра в Эдинбурге. Воспоминания Пушкина, Белинского, Плетнева и авторов XIX века об известном поэте. художница из табунка одной киевской авангардистки. Не Поэт слушать лучшее онлайн бесплатно в хорошем качестве на Яндекс Музыке.
никому неизвестный поэт
Никому не известный, ненужный поэт. Читатели искренне удивлялись: почему никто не знает этого поэта? В интервью изданию поэт Дмитрий Мельников рассказал о своем творчестве, гражданской и любовной лирике, тренде на военную поэзию и поэтике русской деревни.
5 недооцененных русских поэтов XIX — XX веков
И, конечно, с точки зрения на актуальные современные события поэзия реагирует быстрее, чем проза, и в ней даются моментальные художественные ответы на те вопросы, которые задают себе люди. Поэзия — отряд быстрого реагирования, поэтому она и стала набирать популярность во время СВО: у людей появился эмоциональный запрос, им хочется услышать слова и о происходящем в мире, и в стране, и про себя. И поэзия эти ответы предлагает. Французский, немецкий, румынский и еврейский поэт Целан родом из ЧерновцовВикипедия называет Пауля Целана на самом деле, Пауля Анчеля немецкоязычным румынским поэтом. Сам Целан, родившийся 23 ноября 1920 года в принадлежавших Королевству Румыния Черновцах, кем только не считал себя, но совершенно точно стал одной из символических фигур европейской поэзии трагичной середины XX века — В контексте того, что вы сказали: при обсуждении актуальной культурной ситуации в России нередко возникает тезис о том, что, кроме поэзии, ни один вид искусства не отреагировал полноценно и качественно на военные действия. Вы с этим согласны? Русский язык и его художественное воплощение всегда было для нас культурным базисом — первостепенным, основным. Потом литература немного отошла на второй план, но война снова выявила ее значимость. А поэзия — наиболее реактивный вид литературы. Что касается других видов искусства, очень мало времени прошло — и для кино, и для живописи, и для прозы.
Что касается музыки — я знаю несколько коллективов, которые работают с темой СВО, просто качество их, на мой взгляд, недостаточное. Песен, которые стали бы народными, чтобы их народ запел. Но люди же не виноваты в том, насколько они талантливы. Это не человеческое дело — уровень таланта, бог тебя поцеловал, ты написал "Синий платочек" или "Тёмную ночь". А не поцеловал — будь ты даже очень хорошим музыкантом, песня дальше в гениальность, в народность не уйдет. Пока в музыке прорыва не произошло. А в прозе появились очень талантливые вещи. Например: [Даниил] Туленков со своей военной мемуарной прозой, Дмитрий Артис написал "Дневник добровольца". Какие-то первые ласточки есть, но люди еще не вернулись, они находятся там, внутри событий.
Они потом вернутся и обязательно напишут. Если говорить о культуре в целом: наша культура оказалась абсолютно не готова к войне и к тому, что называется народностью, гражданственностью. Или выражаешь то, что сейчас в сердцах и душах людей. Когда ты не о своем частном, а становишься голосом своего народа, всех его слоев, интегральным голосом. У нас пока нет ни народного фильма, ни народной музыки о войне. Здесь меня всегда останавливает евангельская притча о работниках двенадцатого часа: "И работникам двенадцатого часа плата такая же, как работникам, которые проработали все двенадцать часов. Но когда начиналась эта война, в 2014-м, это все было немодно, неактуально, заметалось московской, толстожурнальной тусовкой под ковер.
Ну а картинки мои — как это выразить проще? В моём понимании живопись должна быть живописью, а графика — графикой. И — довольно сложная. Продлить дыхание русской речи». Расширить её возможности. Речь ведёт меня сама. В наше время, с появлением целой армии пишущих, да ещё и публикующих свои сочинения в интернетовских и бумажных изданиях — и при этом малоспособных, — речь надо не только беречь, но и спасать. Есть некая имитация такового, некое людское и словесное роение. Зачем мне наблюдать столичную жизнь? У меня своих забот предостаточно. Что меня может удивить? Появление талантливого поэта может обрадовать. Всегда радуюсь, когда кто-то написал что-то хорошее, достойное. И никому никогда не завидовал. Это как раз мне, с моим арсеналом написанного, множество современников почему-то завидует. Пусть лучше напишут что-нибудь приличное. Откуда этот альтруизм? И я поступаю правильно. Просто если не стану заниматься публикациями моих друзей, соратников по андерграунду, и тем более тех, кого нет в живых, то вряд ли кто-то ещё проявит инициативу. В минувшую эпоху было много всего создано талантливыми людьми из нашей неофициальной среды. Не только полная, но и приблизительная картина того, что создано в ХХ веке, до сих пор отсутствует. Вот, например: «Это мой антипод, полнейший», «это для меня человек со знаком минус», «поэт с негативной энергетикой», «придуманные головные вещи», «механистичность», «тяготение к хохме» — в адрес Нобелевского лауреата звучит несколько обескураживающее, не так ли? Могу привести отзыв Арсения Александровича Тарковского о стихах Бродского: когда их читает, у него возникает ощущение, что сам автор пошёл погулять, а за него пишет какая-то машина. О моих стихах ещё в 1965 году Тарковский всем говорил — а он своими словами не бросался, — что в них каждая строчка гениальная. Или, быть может, этот поэтический жанр трансформировался во что-то иное? Они есть и у меня. Но ваша проза, что вы всегда подчёркиваете, стоит особняком. Как вы определяете свой жанр? Свободная, ассоциативная, полифоничная, нередко ритмическая. Литературоведы пытаются придумать для неё разные определения: поэмы, даже былины мол, собрались у Владимира Красное Солнышко русские богатыри — творческие люди нашего андерграунда , ещё какие-то. Но это именно проза поэта. И подобной прозы никто больше не пишет. Свою поэзию и свою прозу я не разделяю. Это единое творчество. Один критик заявил, что я — Нестор русского андерграунда. По мнению другого, моя фантасмагоричная проза стоит вровень с лучшими книгами Маркеса. Вот так живёшь и что-нибудь очередное о себе узнаёшь. На сегодня лично для вас ситуация с изданием книг складывается как нельзя лучше. А если в целом — что за время, в которое мы живём? Для меня, воспринимающего его по-особенному, он никогда не закончится. По давней нашей самиздатовской традиции я по-прежнему обмениваюсь текстами с друзьями и знакомыми. А нынешнее время называется «как бы время». И вообще, для душевного здоровья, видимо, комфортнее и полезнее находиться подальше от властей предержащих.
Урки, пропойцы, наркоманы и менты — они для него люди, они кочуют по его стихам, их можно любить, понимать, жалеть. Это огромная редкость. И третье — Рыжий перечеркнул тусовки. Это первым отметил Дмитрий Быков, который сразу после смерти Рыжего опубликовал дельную статью о его творчестве. В отсутствие крупных имён у нас развелось изобилие амбициозных литературных кучек. Я имею в виду не кружки любителей и не литературные объединения, а именно кучкующихся квазипрофессионалов. Каждая такая кучка считает себя могучей, провозглашает гениев собственного разлива. Так вот, всё это стало ненужным. Знаете: висят, пляшут в воздухе комариные стайки, а махнёт крылами орёл — и нету. Сами тусовки этого, может быть, ещё не осознали, но дело сделано, и общая литературная ситуация неизбежно изменится. Не стану отрекаться от сказанного тогда перед объективом, но есть ощущение недостаточности. Тогдашнее второстепенное уже не кажется таким. Выбор между реальным Екатеринбургом и «сказочным Свердловском» — не пустяк. Имидж — слишком вялое слово, чтобы выразить то, что Сергей Гандлевский назвал «душераздирающим и самоистребительным образом жизни». Мы к этому непременно вернёмся, а пока — ещё один фрагмент из уже упомянутого письма моего архангельского собрата. Александр Росков как бы ответил на вопрос, заданный мне в том интервью, и ответил по своему. У каждого времени — свой поэт. Рыжий — поэт смутных 90 х лет двадцатого века, стихи его — зеркальное отражение этого десятилетия. Трагедия Рыжего, может быть, в том, что он одной ногой стоял в том, советском времени, а вторую не знал, куда поставить. Творчество его напрочь лишено надуманности, вычурности, красивостей. Его стихи — правда. Они читаются легко, они просты для восприятия. И недаром же сказано, что всё гениальное — просто. Я не побоюсь назвать Бориса Рыжего — гением. Кто знает, как бы развивался его талант в дальнейшем, но уже того, что написано, хватит для подтверждения гениальности поэта: Рыжий встал на моей книжной полке рядом с перечисленными выше поэтами, и в последнее время я чаще других беру в руки именно его стихи". Согласитесь, «чаще других» — поразительное свидетельство. Однако могу подтвердить это собственным опытом: Рыжего я снимаю с полки почти так же часто, как Пушкина и Слуцкого. Так что же, дело в правде? В плен берёт она? А если правда — то какая?... Но всё же во всём разобраться нельзя.
Там он познакомился с поэтами-обэриутами — Даниилом Хармсом и Александром Введенским — и начал издаваться, называя себя «поэтом голых конкретных фигур, придвинутых вплотную к глазам зрителя». Но после того как скандальные «Столбцы» разошлись огромным тиражом, критики начали обращать пристальное внимание на творчество Заболоцкого. В 1938-м поэт попал в лагеря на пять лет по сфабрикованному делу, дома остались жена с двумя маленькими детьми. Вернулся в литературу он только в 1946-м, но прижизненный сборник «Стихотворения» 1957 и посмертное «Избранное» 1960 не включали и половины произведений, написанных в 1936- 1958 годах. Талантливый переводчик и первый поэт «Бронзового века» дважды составлял полное собрание своих сочинений в 1952-м и в 1958-м , но книге так и не суждено было увидеть свет до смерти автора. Читать стихотворение автора.
Памяти знаменитого поэта-земляка
Окончил аспирантуру БашГУ, преподавал в родном вузе, являлся автором около сотни научных статей, методических указаний и монографий, был заведующим зоологическим музеем БашГУ. Как поэт выпустил два сборника. Вадим Богданов родился 1 января 1973 года в Нагаево, окончил Уфимский юридический институт МВД РФ, был членом Союза писателей Башкирии, лауреатом всероссийских и международных литературных конкурсов и премий. Причины смерти писателей Чураева не назвала. Кривошеев известен среди прочего как защитник Куштау — он был среди участников круглого стола с главой Башкирии Радием Хабировым касательно судьбы шихана в феврале 2020 года.
Он читал, после каждого стихотворения подымая на нас глаза. Мы слушали молча. Жанка потом мне сказала, что в какой-то момент увидела его лицо.
Лицо чеширского кота. Чтобы Жанка увидела, нужен особый свет. В кухне стоял полумрак. Источником света, похоже, был сам Вениамин Михайлович. И вам я могу их назвать поименно заранее, Друзей моих робких: бродячая кошка, зайчишка И кто-то еще, существо бесприютного звания, — Но мир добротою его окрестил понаслышке… Мы с Жанкой казались, наверное, Айзенштадту бродячей кошкой да зайчишкой. Он читал, комментировал какие-то строки, просто что-то вдруг рассказывал, по пути, а мы слушали. Не будь Жанки, я бы ввязалась в беседу.
У нее был особый дар слушать молча, как бы вбирая все в память, делая там для себя какие-то пометки, — при этом собеседник неизменно ощущал ее внимание. Это, мне кажется, особенно нравилось Айзенштадту. Но мы его утешили — стихов не пишем. Пришло время обеда. Клавдия Тимофеевна назначила на три. И Вениамин Михайлович заволновался. Как подать на стол?
Так мы провели три чудесных дня. За стихами, шампанским, разговорами о поэзии. Айзенштадт умел радоваться удачной строчке третьестепенного стихотворца, умел разглядеть малюсенькую звездочку на небосклоне поэзии и быть благодарным и за этот, едва брезжущий свет. Не был ревнив. Не жаловался на судьбу. Не притязал. Лишь боялся затеряться в мироздании, быть нераспознанным астрономами.
Следующая наша встреча состоялась в Москве, в 83-м году. Айзенштадты приехали к нам. Они жили то в нашей квартире, то у моего папы и его жены, в центре. Приехали и к моей маме, Инне Лиснянской, в Переделкино. Там они с Семеном Израилевичем Липкиным снимали дачу. Это было время их опалы. Вениамин Михайлович долго оттягивал чтение своих стихов, робел.
Поэт пенсионного возраста, до недавних пор не опубликовавший ни одного своего стихотворения, по совокупности признаков должен быть зачислен в графоманы.
Безвредная слабость? Нет, скорее девальвация самой системы «стихотворение — читательский отклик». Единственное отличие, которое подарил графоманам Интернет, — обратная связь, восторженные отзывы на посредственные тексты, утверждающие автора во мнении: он поэт! И это ужасающее число ведь нисколько не говорит о качестве стихосложения, о поэзии и прочем высоком. А лишь о том, что наряду со всяческими птичьими и свиными гриппами нас косит и пандемия графомании», — сетует харьковский поэт Станислав Минаков [24]. Кураторы сайта Стихи.
В то же время, как указывает Галина, на сайте Стихи. С ней соглашается критик Игорь Панин : «…там немало действительно хороших поэтов, многие известные ныне авторы вышли именно из таких сайтов. Того же Андрея Коровина можно вспомнить. Или Бориса Панкина. Покойных Игоря Алексеева и Валерия Прокошина » [26]. В разное время на сайте публиковали свои произведения также Яшка Казанова и другие известные поэты. Например, Бахыт Кенжеев признался, что ради эксперимента разместил на сайте стихи, написанные от лица своей пародийной литературной маски по имени «Ремонт Приборов»: «Пару лет назад я совершил довольно некрасивый поступок.
Там был и беловежский сговор, и американские империалисты, и всё прочее. К моему великому смущению, читатели прислали пару десятков восторженных отзывов…» [27] В материале «Литературной России», опубликованном в 2015 году, отмечается, что редакционная комиссия сайта предлагала номинировать на национальную литературную премию «Поэт года» за 2015 год Юрия Поликарповича Кузнецова , умершего в 2003 году, но литературная страничка которого ведется на сайте. Мы сделали для него страничку [30] и опубликовали там некоторые стихи.
Ранее в сюжете Известный бурятский режиссёр превратился в Дарта Вейдера в Таиланде Недавно наш земляк вернулся на родину. В соцсетях Ботоев сообщил, что решил самоизолироваться на две недели, ведь из-за бушующего в мире коронавируса Таиланд попал в число так называемых неблагополучных стран. Правда, перед этим он дал интервью одной из местных радиостанций.
Поэт в России больше не поэт?
С ней соглашается критик Игорь Панин: «там немало действительно хороших поэтов, многие известные ныне авторы вышли именно из таких сайтов. Река жизни унесёт его в море – поэт устроится работать инженером-методистом севастопольского объединения «Атлантика». – Как дела? – спросил стоявший рядом со мной за фуршетным столиком известный поэт Михаил Злобин знаменитого прозаика Константина Невинного, – Давненько мы не виделись! В интервью изданию поэт Дмитрий Мельников рассказал о своем творчестве, гражданской и любовной лирике, тренде на военную поэзию и поэтике русской деревни.
16 ceнтябpя умep извecтный поэт и наpодный аpтиcт Николай Добpонpавов. Сeгодня пpошло 40 днeй c ...
Даже в некрологе было напечатано: забытый и никому не нужный поэт. — Вы помогаете напечататься ещё никому не известным поэтам. На 78-м году жизни скончался Леонид Петрович Галаюда — известный краевед и поэт Уссурийского городского округа. Сборник доселе никому не известного поэта, состоявший из 168 стихотворений, вызвал большой интерес в литературных кругах. И вернусь я к своей одинокой светлице Никому не известной тропой.