Сцены из деревенской жизни Навстречу Вербному воскресенью: как живёт деревня в ожидании чуда. Любимый Василёк Ивановский трикотаж "Любимый Василёк" в ВК "Любимый Василёк" в ОК "Любимый Василёк" в Telegram "Любимый Василёк" в Яндекс Дзен Смотрите видео онлайн «НОВОСТИ ИЗ ДЕРЕВНИ. Переехав в деревню, мой муж начал создавать коровью ферму. Новости из деревни, испорченный видео ролик и больше про Персика. Анна Голко раскрыла «Загородному обозрению» все преимущества поселка бизнес-класса. По словам супругов, в деревне им нравится, говорят, здесь ритм более размеренный, что дает определенный плюс, особенно когда ты делаешь акцент на воспитании детей.
Бизнесмен восстанавливает родную деревню в Челябинской области
| В некогда цветущей деревне Языковка остался всего один житель. Как он живет? | Город - 15 июля 2021 - Новости Новосибирска - |
| «В Москве стало невмоготу». Три истории семей, которые уехали из города в деревню навсегда | Город - 15 июля 2021 - Новости Новосибирска - |
| В Тюменской области эвакуируют жителей деревни, где прорвало дамбу. Фоторепортаж | Любимый Василёк Ивановский трикотаж "Любимый Василёк" в ВК "Любимый Василёк" в ОК "Любимый Василёк" в Telegram "Любимый Василёк" в Яндекс Дзен Смотрите видео онлайн «НОВОСТИ ИЗ ДЕРЕВНИ. |
| Деревни — новости сегодня и за 2024 год на РЕН ТВ | Со второй попытки дом бабушки в деревне Торнаяз мы привели в относительно жилое состояние, сделав к нему пристройку, которую было легче прогреть. |
НОВОСТИ ИЗ ДЕРЕВНИ. ИЗ ГОРОДА В ДЕРЕВНЮ 631 серия
Затот в курсе войны, но из-за отсутствия нормальной информации и интернета у большинства, занимаются обсуждением слухов. А слухи там какие только не ходят. В деревнях и мелких городах с этим вообще большая проблема. Один из недавных случаев: я сдаю дом паре из Донбаса, они задумались над покупкой дома. Был вариант, что они съедут.
Я попросил своего друга присмотреть за домом, чтобы не спёрли технику, пока там никого нет. В результате через месяц звонят жильцы и ругаются, что им друзья из соседнего хутора доложили следующее: "Он сказал, что вы хотите его обокрасть и обнести весь дом и за это выгоняет вас. А следить за вашим съездом будет его друг, на которого он уже оформил дарственную на дом. Жена друга сказала своей подруге, что её муж будет следить за домом и они там поживут, пока дом пустой.
Ну а дальше сами понимаете, один другому, добавить от себя и тд. И уже вся деревня обсуждает и осуждает моих жильцов. А те никуда не съезжают, поскольку ситуация у них поменялась.
Расстояние не было помехой. За 1,5 года виртуального общения всего несколько раз мы встречались, а затем сыграли свадьбу в Ульяновске и сразу уехали осваивать жизнь в деревне. До этого он купил полузаброшенный дом и начал обустройство территории, где жил целый год совершенно один, фиксируя свою деятельность в видеоблоге. После переезда я тосковала по родине, просто знакомых лиц не хватало года два, потом обзавелась новыми друзьями. Справляться помогали частые разговоры с мамой по телефону.
Фото: Из личного архива Альвины Тиминской В деревне познаёшь суть себя, становишься проще — эти моменты, навеное, главный плюс от смены места жительства. А если говорить о том, что заставило остаться, меня просто очаровала русская печь — еда из неё и сон на ней необыкновенные. Со временем мы развели небольшое подворье. Занимаемся изготовлением домашнего мыла, а из козьего и коровьего молока варим натуральный сыр, который пользуется популярностью в округе. Главная особенность нашего сыра — использование своей закваски, которая переходит от сыра к сыру и придаёт неповторимый вкус. За пять лет наша семья выросла до пяти человек, в ближайшем будущем надеемся построить вместительный дом. Я мечтаю обзавестись мастерской для творческих занятий и вырастить сад с плодовыми деревьями. Фото: Из личного архива Альвины Тиминской Желание жить ближе к природе Мы с мужем и четырьмя детьми жили в Волгограде.
Работали, в выходные либо посещали торговые центры, либо выбирались на прогулки, выезжали на природу. Возле нашего дома был небольшой лес, в 2018-м его вырубили, и стали массово появляться новостройки, а наши окна как раз выходили на них. От этого стало очень грустно. Последние несколько лет только жили мыслями о нём». И вот мы купили землю в деревне Абинского района, стали приезжать туда в отпуск и понемногу строить: залили фундамент, провели свет и воду. За два года поставили дом, сейчас живём и постепенно его достраиваем и обустраиваем. Трудностей мы никаких не боялись, уехали окончательно в мае 2021-го. Фото: Из личного архива Екатерины Терентьевой Необычным для меня в деревне оказался ритм жизни.
Долго не могла привыкнуть, что можно никуда не бежать и медленно ходить. Менталитет местных также отличался, пришлось подстраиваться под их уклад жизни. Из бытовых трудностей столкнулись с менее быстрым интернетом и перебоями с электричеством.
Все начали ржать, а я решила: «А вот возьму и поеду, и плевать, как это выглядит». Я собрала трех подружек, мы сели машину и поехали за тысячу километров в Вологду к какому-то непонятному Сергею — мы не догадывались, что нас ждет. Когда прибыли, оказалось, что никакой это не Сергей, а 28-летний Серега, который устал от Петербурга и решил заняться своей фермой — тогда я поняла, что все это возможно. Он провел нас по Вологде, показал множество разрушенных деревень, в которых угасают старые прекрасные дома, людей нет, а вокруг — сумасшедшей красоты природа. Я начала думать, почему так вышло.
Реки, поля — это класс, но смогла бы я жить в таком месте? Конечно, нет: мне нужна хорошая инфраструктура, сообщество. Я решила попробовать поменять в деревнях что-то самостоятельно — не для кого-то, а для себя. Сделать жизнь в регионах интересной, чтобы там были творческие мастерские, коворкинги, чтобы люди чем-нибудь интересовались, приезжала молодежь — сейчас население деревень очень взрослое, молодых совсем нет. Фото: seloonomoe Столкновение с реальной деревней Вскоре я познакомилась с создателем компании «Дымов» Вадимом Дымовым и уехала в Суздаль работать с региональными проектами во Владимирской области. Взаимодействовала с администрацией и чиновниками, фермерами и доярками, какое-то время работала в деревне Туртино с населением в 400 человек. Там я столкнулась с огромным разрывом: люди до сих пор живут во временах СССР, все новое для них — враждебно и страшно. Стало ясно, что самое сложное — это не разруха все можно починить и подлатать , а закостенелость, которая не дает развиваться.
Я поняла, что людей нужно учить коммуникации, владению компьютером и другим навыкам, которые люди в городе давно освоили. Проект в Туртино был непростым, так как невозможно пытаться создавать культуру, если человек в селе просто-напросто голоден. Я поняла, что есть уровни, на которые мы повлиять не можем, а скорее даже не должны — базовые условия для людей все же должно обеспечить государство. В Суздале я прожила полгода, и это было непросто: оказалась в новой для себя абсолютно статичной среде. В какой-то момент поняла, что совсем перестала читать. А с кем мне в деревне обсуждать книги? В Петербурге можно прийти в «Подписные издания» на чашку кофе, поболтать, вдохновиться, среда сильно на тебя влияет. Рабочие вопросы еще можно решить, а вот социум — это, как оказалось, важно.
Тогда я решила, что нельзя искусственно отрезать кусок своей жизни: город — это тоже часть меня, и свою деятельность нужно выстраивать с учетом этого. Я — не отшельник и не дауншифтер и не являюсь сторонником такого рода действий. Связь деревни с городом Я поняла, что моя роль — с любовью относиться и к городу, и к деревне и пытаться их соединить, помогать людям обмениваться информацией и навыками. В Петербурге я часто бываю — он мне много дает. Я знаю кучу людей, могу выйти на любой бренд, вопросы решаются быстро. Но и ко мне регулярно приезжают друзья: посмотреть на природу, поесть овощи с огорода и сметану от Володи — про нее ходят легенды по всей округе и обычный человек с улицы ее купить не может, нужно прийти несколько раз и уйти с пустыми руками, чтобы он тебя запомнил. Моя роль — с любовью относиться и к городу, и к деревне и пытаться их соединить, помогать людям обмениваться информацией и навыками Деревня Пеники в Ленинградской области — и проекты в ней Два года назад я регулярно стала посещать деревню Пеники в Ленинградской области — там у родственников моего молодого человека есть дом, к ним я часто приезжала. Сейчас же я здесь живу.
Прежде чем начать что-то, я стараюсь ориентироваться на запросы людей: не просто говорить «будем делать так», а спрашивать, чего людям не хватает, что уже есть, чего они хотят, и работать уже с их запросом. Я стараюсь объединять администрацию, бизнес и жителей. Например, в прошлом году местные рассказали, что в лесу ного мусора, который привозят из Петербурга.
Можно построить ферму, комбинат, дать рабочие места. Но очень трудно уничтожить сложившийся стереотип, согласно которому деревня — это полная задница, из которой надо во что бы то ни стало сбежать, — говорит он. В мечтах о канализации Спасти российскую деревню от гибели может только федеральный центр, регионы самостоятельно с этой задачей не справятся, утверждают опрошенные NEWS. Бегство сельских жителей в города нетрудно объяснить — помимо тотального отсутствия работы, условия жизни в сельской местности по-прежнему не столь далеки от первобытных. Спасение деревни напрямую зависит от того, какие средства готово заложить государство в федеральном бюджете на эти цели.
Да, существуют успешные истории — например, в село Вятское в Ярославской области пришёл инвестор и фактически возродил населённый пункт. Но это, пожалуй, исключение из правил, — указывает в беседе с NEWS. Он полагает, что многие сёла сегодня оказались неконкурентоспособны — например, в силу неудачного географического положения. Именно поэтому, уверен эксперт, сегодня необходимо инициировать процесс паспортизации и классификации деревень, а уже после этого решать — какие населённые пункты ещё подлежат реанимации, а какие — уже нет. Смирнов говорит, что многие прежние идеи, призванные спасти село от вымирания, полностью провалились. Так, стало очевидным, что невозможно в каждой деревне развивать агротуризм. Не дала, по мнению эксперта, желаемых результатов и программа привлечения в сельскую местность молодых специалистов — прежде всего, врачей и педагогов. Тому же молодому врачу надо дать в деревне не только дом и миллион рублей но и перспективы.
А вот с последними — большая проблема. Иначе получается, что человек шесть лет учится на врача, а потом приезжает в глухомань, чтобы лечить трёх бабушек. Понятно, что на это согласится далеко не каждый, — рассуждает Смирнов. Но у российской деревни всё же есть шанс. Спасти село, как ни парадоксально звучит, могут новые технологии. До основанья, а затем... Безусловно, взять и вернуть всё, как было, уже не получится.
«Хотели вернуться в город». Семья уехала в деревню из двух домов, чтобы заниматься любимым делом
Жена у меня тоже теперь работает. Это деньги, конечно, небольшие, но хотя бы будет больше десяти тысяч на человека в месяц получаться. Это деревня — тут никто не смотрит, мол, мало получаешь или много получаешь. Тут идут и работают все. Жить в городе или деревне? Жизнь в городе — это не наше. Но не каждый здесь выжить сможет, чтобы без денег, без зарплаты. И мы не жалеем, что бросили город и «свалили» сюда, в деревню, нам нравится это всё. На природу можно выехать, в лес, на озеро. Раньше жили на МЖК, там в паре километров несколько озер было.
Приходишь туда купаться, а местные машины моют здесь же. А в нашей деревне все машины моют в своих оградках, а на озеро приезжают, чтобы в чистом купаться, рыбку ловить. В деревне здесь тихо-спокойно, мало народа, приятный воздух, хорошие соседи, здесь кайфово. Люди добрые и отзывчивые, нет агрессии, никто не гонится за копеечкой. Если тебе нужна помощь, тебе всегда помогут, за бесплатно и «за спасибо». И ты со временем тоже поможешь чем-нибудь. А в городе, что в городе? Суета, паника, все гонятся, пытаются заработать себе больше денег, люди агрессивные, какие-то злые постоянно. А ведь на самом деле большая часть продуктов, которые вы едите, идет с деревень — пшеница, мясо.
Одно дело, когда голимую «химозу» за 160—200 рублей в магазинах покупают, а другое дело, когда чистое мясо из деревни.
Я по-прежнему любила каблуки и яркую одежду, наносила макияж перед работой, но потребность в этом была обусловлена привычкой и дресс-кодом. Вишенкой на торте можно считать поставленное врачами бесплодие и разрыв отношений с мужчиной, за которого я собиралась замуж.
Зато была ипотека, которая связывала меня по рукам и ногам, не позволяя уйти в свободное плавание. В одно прекрасное утро я обнаружила на своей карте плюсом 500 тысяч рублей. Посторонний человек просто взял и подарил мне 500 тысяч.
Удивительно, но, приняв решение уехать, я ощутила лёгкость на душе. Я почувствовала себя свободной! С собой я взяла лишь самые необходимые вещи, уместившиеся в небольшой дорожной сумке весом 6 кг.
Прав Пётр Мамонов с его гениальной фразой: «Если ты на самом дне, то у тебя на самом деле хорошее положение: тебе дальше некуда, кроме как наверх». Приехав к будущему мужу, я отправилась помыть руки после долгой дороги и обнаружила, что у нас абсолютно одинаковые зубные щётки. Смею предположить, что у людей, разделённых 4 тысячами километров, шанс купить что-то одинаковое, стремится к нулю.
Это совпадение я приняла за знак, и через три дня мы подали заявление в ЗАГС. Будущий супруг уехал на несколько недель в командировку, а я осталась обустраиваться в новом доме, где и по сей день живу с ним и нашими детьми. У меня было время до свадьбы, чтобы узнать семью мужа, познакомиться с его родителями, примерить на себя новую роль.
Он выдает сто слов в минуту и интересуется всем на свете. Тимур показывает мне свои игрушки и новый подаренный Дедом Морозом фотоаппарат. Из Солигорска в деревню: «Потому что я понял: если поддамся этой рутине, то потеряю смысл жизни и сопьюсь» До переезда в деревню Эдуард и Майя жили в Солигорске, где Эдуард работал электрослесарем на «Беларуськалии». И хоть работать на «Беларуськалии» — для многих местных мечта всей жизни, мужчина признается, что морально было тяжело.
Майя окончила в Минске Институт парламентаризма и предпринимательства, а в Солигорске открыла небольшой магазин с итальянским бельем. И хоть бизнес приносил прибыль, все равно удовлетворения не доставлял: дома не бываешь, все праздники работаешь, детей практически не видишь, а они не видят, чем занимаются родители. Так Майя окончательно поняла, что больше не хочет заниматься бизнесом. Ещё одним толчком к переезду в деревню стала поездка в Крым на мыс Меганом, где семья прожила месяц дикарем в палатке.
И вместе с тем, как изменилось тело, изменилось мировоззрение, — рассказывает Майя. А Эдуард продолжает: — Мы потом еще долго раскачивались, специально купили микроавтобус и ездили по поселениям, общались с людьми. В итоге много где побывали, но там что-то не то, тут не это. В итоге наступил момент, когда мы решили: всё, сколько можно ездить?
И когда приехали к ребятам в соседнюю деревню, нам понравилось. И понравилось, прежде всего, как тут устроено общение. Когда ты переезжаешь на землю, самое главное — человеческий ресурс, когда ты можешь прийти в гости и посоветоваться, что и как. А особенно ценить общение начинаешь зимой.
Ребята переехали на Глубоччину, когда нашлась близкая по духу семья. За тысячу долларов купили старый дом, который отремонтировал и довел до ума Эдуард. На улице начинает падать снег, темнеет. Мы ужинаем вместе, и ребята приглашают меня остаться переночевать в гостевом доме.
Меня угощают свежим козьим сыром, сметаной, в которой ложка стоит не падая, домашним хлебом. За ужином разговор обретает более открытый характер. Майя и Эдуард признаются, что начиналось все не так радужно. Первое время был долгий переходный период, когда после деревни они уезжали в город, жили там, потом возвращались в деревню, потом снова в город.
Нужна была глобальная перестройка: холодно, жарко, нужно печки топить. Привыкнув к комфорту в городе, в деревне мы очень боялись холода. Но за три года организм перестроился, и теперь даже зимой форточка постоянно открыта, а без свежего воздуха я чувствую себя болезненно. Психологически тоже было нелегко, подхватывает Эдуард: — В городе ты постоянно отвлекаешься на что-то.
А тут пришлось посмотреть вглубь себя, разобраться в своих отношениях, научиться общаться между собой, чтобы было комфортно, бесконфликтно. Мы как бы заново познакомились. А когда переходный период прошел, мы почувствовали, что стали настоящей семьей, где люди друг друга по-настоящему поддерживают. И потом начали получать удовольствие, потому что здесь уже все твои радости.
Когда ты переехал на землю, уже никуда не хочется ехать, даже в соседний город. Приходит светлая радость от того, что ты живешь на земле — и у тебя это получается.
Однако Женя уверяет, что бюджеты сопоставимы. В Москве она больше тратила на квартплату, электроэнергию и продукты.
В деревне есть, например, расходы на дрова. К тому же и дом, и участок постоянно требуют заботы. Так, в одном из двух домов Женя сделала полный ремонт: обустроила кухню и ванну как в городской квартире, перестелила в комнатах полы. На очереди забор, нынешний такой старый, что прибит палками к бане, чтобы не свалиться — всегда есть на что потратить деньги.
Зато часть продуктов свои и дешевле, поэтому в целом приспосабливаешься. Оглядываясь на семь прожитых в деревне лет, Женя признает, что в деревенской жизни немало минусов. Из основных — отсутствие качественной медицинской помощи и проблемы с логистикой. Если нет машины, добраться до города почти невозможно.
Но плюсы, на её взгляд, всё равно перевешивают. Во-первых, это свобода: «Мои дети вольные по сравнению с детьми московских друзей. Они целый день на улице. Гоняют на великах, плавают в речке, возятся с живностью.
Бросают одежду в стирку, моют руки и садятся ко столу». Во-вторых, столько навыков, сколько Женя получила в деревне, она бы не получила нигде: «Самое крутое, что я делала, это меняла в машине бензонасос и помогала чинить крышу, когда та внезапно потекла. К тому же с собственным авто многие проблемы уже решать легко. На свежем воздухе даже Женина мама стала чувствовать себя лучше.
В свои шестьдесят семь лет она постройнела, ездит на велосипеде, зимой катается на коньках. О Пете и говорить нечего — он вырос в крепкого парня, который может и дров наколоть, и петуха в загоне поймать. Бронхиальная астма его больше не мучает, из аллергии осталась только небольшая реакция на цветение весной. Решение переехать в деревню Женя считает правильным «Из всех решений в жизни решение приобрести профессию медсестры, родить детей и переехать в деревню оказались самыми правильными», — уверена Женя.
Фото из личного архива Евгении Неудивительно, что у неё много планов на будущее. Этим летом она хочет утеплить комнаты в каменном доме и окончательно отремонтировать крышу в деревянном. И при первой возможности собирается завести овец и гусей. А два гуся косят десять соток лучше любой газонокосилки», — смеётся Женя.
«Едим мясо раз в месяц»: переехавшая в деревню семья рассказала, как выживает на 5 тысяч
Объездили несколько деревень до того, как попали в соседнюю с той, где сейчас живем. Впечатление деревня производит сразу – разноцветные, аккуратные домики, ухоженные дворы, заброшенных почти нет, что для сегодняшней деревни исключительная редкость. Преимущества жизни в деревнях и малых городах перед жизнью в мегаполисах, умные люди давно оценили. Петербургский бизнесмен решил восстановить родную деревню в Челябинской области. Канал из деревни в деревню беларусь последнее видео.
В Тюменской области эвакуируют жителей деревни, где прорвало дамбу. Фоторепортаж
| Деревни — новости сегодня и за 2024 год на РЕН ТВ | Причин, по которым молодые горожане переезжают в деревню, очень много. |
| О нас, переезд из города в деревню | Тот, кто уехал из деревни в города в первом поколении, тоскует по своим местам. |
Селение на переселение. Кто оживит село, если 75% жителей страны городские?
Вот три истории переезда из города в деревню, которые это подтверждают. Ещё одним толчком к переезду в деревню стала поездка в Крым на мыс Меганом, где семья прожила месяц дикарем в палатке. «Назад в деревню» — тезис, когда-то озвученный Основателем ЛДПР, сегодня становится «основой фундаментальной плиты» в политике партии», — заявил лидер ЛДПР. Они полюбили деревню, а деревня приняла их.
Россияне массово начнут переезжать в села
Занимаемся изготовлением домашнего мыла, а из козьего и коровьего молока варим натуральный сыр, который пользуется популярностью в округе. Главная особенность нашего сыра — использование своей закваски, которая переходит от сыра к сыру и придаёт неповторимый вкус. За пять лет наша семья выросла до пяти человек, в ближайшем будущем надеемся построить вместительный дом. Я мечтаю обзавестись мастерской для творческих занятий и вырастить сад с плодовыми деревьями. Фото: Из личного архива Альвины Тиминской Желание жить ближе к природе Мы с мужем и четырьмя детьми жили в Волгограде. Работали, в выходные либо посещали торговые центры, либо выбирались на прогулки, выезжали на природу. Возле нашего дома был небольшой лес, в 2018-м его вырубили, и стали массово появляться новостройки, а наши окна как раз выходили на них. От этого стало очень грустно. Последние несколько лет только жили мыслями о нём». И вот мы купили землю в деревне Абинского района, стали приезжать туда в отпуск и понемногу строить: залили фундамент, провели свет и воду. За два года поставили дом, сейчас живём и постепенно его достраиваем и обустраиваем.
Трудностей мы никаких не боялись, уехали окончательно в мае 2021-го. Фото: Из личного архива Екатерины Терентьевой Необычным для меня в деревне оказался ритм жизни. Долго не могла привыкнуть, что можно никуда не бежать и медленно ходить. Менталитет местных также отличался, пришлось подстраиваться под их уклад жизни. Из бытовых трудностей столкнулись с менее быстрым интернетом и перебоями с электричеством. За 2,5 года в деревне мы научились видеть живой мир вокруг себя. Стали радоваться каждому дню и замечать всё прекрасное. Огромным плюсом оказалась независимость от городских обстоятельств. Например, во время ковида. Дети тут счастливы, могут свободно гулять.
Люди намного проще в плане общения и дружбы, в них меньше корысти и злобы. Ещё в деревне меньше соблазна тратиться в магазине на ненужный товар, тут более чистые вода и воздух, здоровое питание — у нас свои овощи, фрукты, мясо и яйца. Меньше сидим в телефонах, постоянно на открытом воздухе.
К тому же и дом, и участок постоянно требуют заботы. Так, в одном из двух домов Женя сделала полный ремонт: обустроила кухню и ванну как в городской квартире, перестелила в комнатах полы. На очереди забор, нынешний такой старый, что прибит палками к бане, чтобы не свалиться — всегда есть на что потратить деньги. Зато часть продуктов свои и дешевле, поэтому в целом приспосабливаешься. Оглядываясь на семь прожитых в деревне лет, Женя признает, что в деревенской жизни немало минусов.
Из основных — отсутствие качественной медицинской помощи и проблемы с логистикой. Если нет машины, добраться до города почти невозможно. Но плюсы, на её взгляд, всё равно перевешивают. Во-первых, это свобода: «Мои дети вольные по сравнению с детьми московских друзей. Они целый день на улице. Гоняют на великах, плавают в речке, возятся с живностью. Бросают одежду в стирку, моют руки и садятся ко столу». Во-вторых, столько навыков, сколько Женя получила в деревне, она бы не получила нигде: «Самое крутое, что я делала, это меняла в машине бензонасос и помогала чинить крышу, когда та внезапно потекла.
К тому же с собственным авто многие проблемы уже решать легко. На свежем воздухе даже Женина мама стала чувствовать себя лучше. В свои шестьдесят семь лет она постройнела, ездит на велосипеде, зимой катается на коньках. О Пете и говорить нечего — он вырос в крепкого парня, который может и дров наколоть, и петуха в загоне поймать. Бронхиальная астма его больше не мучает, из аллергии осталась только небольшая реакция на цветение весной. Решение переехать в деревню Женя считает правильным «Из всех решений в жизни решение приобрести профессию медсестры, родить детей и переехать в деревню оказались самыми правильными», — уверена Женя. Фото из личного архива Евгении Неудивительно, что у неё много планов на будущее. Этим летом она хочет утеплить комнаты в каменном доме и окончательно отремонтировать крышу в деревянном.
И при первой возможности собирается завести овец и гусей. А два гуся косят десять соток лучше любой газонокосилки», — смеётся Женя. Женя твёрдо решила: отдаст все кредиты и найдёт работу поближе к Высокому — фельдшером в сельском медпункте или учителем. Старшие дети, напротив, как и местная молодежь, планируют из деревни со временем уехать получать образование. Пете в скором времени нужно поступать в вуз он мечтает об истфаке или сфере IT , Даше пока просто нравится город с его магазинчиками и парикмахерскими.
Какое-то время тут даже располагался центр сельского совета.
Но после распада советского государства постепенно всё пришло в упадок — закрылись школа и магазин, колхоз перестал существовать. Поначалу из деревни разъехалась молодёжь. Позже за ними в города уехало и старшее население. Сейчас в деревне из постоянных жителей можно насчитать 2-3 человека. И чтобы попасть в магазин, им нужно преодолеть 6 километров по грунтовым дорогам до соседнего посёлка Андреевского. Судьба семейного дома Когда я был маленьким, отсюда в город уехала и моя бабушка.
До сих пор помню, как я, будучи ребёнком, бегал по двору от гусей. Тогда они казались такими большими и страшными… Она оставила дом, в котором родились мой дед-участник Великой Отечественной войны и отец. Поначалу за старинным домом дореволюционной постройки следили, регулярно приезжали. Однако в какой-то момент такие поездки стали совершаться всё реже и реже. Тогда свой выход совершили мародёры. Думая, что раз дом каменный, то непременно должен быть богатым, сломали замки, выдернули дверные петли, разворовали всё, что можно было применить в хозяйстве или продать, выломали окно.
Но предки не были богатыми, они были трудолюбивыми, поэтому и смогли выстроить такой дом. Потом прохудилась крыша и вода начала попадать внутрь, а ветер продувал через разбитое окно. Начали гнить переводы. С каждым годом разрушения были все более серьёзные.
У нас три дойных коровы, следующим летом будет уже пять — коровы ведь размножаются. Мы дошли до нижней точки финансового кризиса, оттолкнулись от нее и потихоньку поднимаемся вверх За городом выжить гораздо проще. Можно скотину держать, на огороде что-то интересное выращивать, в лес ходить, собирательством заниматься, делать заготовки. Всё это востребовано, всё продается. Если есть желание, силы, не лень, прокормиться можно. Дело не столько в доходе, сколько в потребностях. Сейчас потребности человека искусственно раздуты. У каждого в гардеробе одежды — на три жизни хватит, и продуктов в холодильнике столько, что выбрасывать приходится. По две-три машины на семью. Если стремиться не к увеличению доходов, а к уменьшению потребностей, у человека остается гораздо больше времени собственно для жизни. Мы сейчас чувствуем себя ничуть не хуже, не ущербней, а намного лучше, чем в городе. Екатерина Олеговна: — Нельзя воспринимать деревню как навоз, грязь, немытые руки и ноги. У меня каждый день спа-процедуры: я мою руки и ноги в чистейшей молочной сыворотке. В городе вы такую роскошь даже за больше деньги вряд ли найдете. Руки у меня сейчас более ухоженные, чем в мою бытность стоматологом. Можно ходить босиком по земле, что я очень люблю; потом на пять минут опустить ноги в сыворотку — и они идеальные. Человек сам себе создает условия: можно и в городе развести свинарник, и в деревне можно быть аккуратной. У нас есть горячая вода, канализация, посудомойка, пылесос — все условия. Здесь гораздо более спокойная и благоприятная для здоровья обстановка. Ты не должен каждое утро подскакивать в шесть утра и мчаться на работу, испытывая стресс. В городе я была начальником. Надо мной учредители, подо мной — врачи и медсестры, я со всеми должна была договориться, учесть мнения всех — психологически это очень тяжело. Да и вообще, работа врача и психологически, и физически очень тяжелая. В деревне мне не тяжелей, это точно. У меня такое чувство, будто я сейчас в каком-то длительном отпуске; для меня огород и птица — это вообще не нагрузка. Во-первых, я это люблю; во-вторых, меня никто не заставляет. Не хочешь сегодня полоть грядки — не поли. Потом прополешь. Нет такого, что начальник сказал «надо» — и все ночью работают. Это невероятное удовольствие. У меня такое чувство, будто я сейчас в каком-то длительном отпуске Олег Юрьевич: — Всё хозяйство мы ведем вдвоем с женой, и дети нам помогают. Когда мы переехали, дочке был год с небольшим, то есть вся ее сознательная жизнь прошла в деревне. Она видит, что папа и мама не уходят с утра на работу на весь день, а работают здесь, рядом с ней. Серафима сама предлагает: «Я помогу». У нее даже игры связаны с какими-то делами. Например, она говорит: «Я пойду яйца у куриц соберу». Она берет ведро, идет и собирает, и приносит все целые, ни одно не уронит, не разобьёт. На полдороге не отвлечется на что-то другое, не убежит играть. Жена с дочкой занимаются огородом и курами, мы с сыном отвечаем за крупных животных. Старшая дочка живет в городе, она учится на четвертом курсе института, будет стоматологом, как мама. Наш переезд совпал с ее поступлением.
Полевой эксперимент. Зачем я уехал из мегаполиса в деревню
В деревню Языковку я добирался на попутках и даже с помощью МЧС. Он даже начал строить деревню в Богородском районе, куда смогут переехать другие немцы, вдохновлённые примером Ремо. читайте последние и свежие новости на сайте РЕН ТВ: Три деревни Тюменской области эвакуируют из-за опасности затопления В российских селах заявили о нехватке медработников в ФАП. Многие хотят переехать в деревню, но деревню убивает государство.
Селение на переселение. Кто оживит село, если 75% жителей страны городские?
Я бы принял. Ты услышал меня, Хамзя? Тут и глухослепонемой услышит. Но я доволен. Встаю рано. Курочки вот в морозы перестали нестись. А барашки нормально холодрыгу переносят. Топлю сразу две печки. Да газ ребята в баллонах привозят.
Еда есть. Вот с водой беда. Из речки черпаю. Два колодца были, да обрушились. Снег таю для чаю. По весне, когда тина пойдет, вся надежда на сельсовет. Пускай колодец отремонтируют! А тут выяснилось, что одна федеральная телекомпания проявила интерес к пенсионеру Никифорову.
Деньги сулили немалые. Я тут вырос и со своего дома не поеду никуда! С виду село как село. Но только у одной избы идет дым. Там и живет Викторыч. Или - Единственный. Пират и Чайка, уже привыкшие к гостям, сопровождали. Сначала Викторыч насыпал курам.
Те неспеша слетели с насестов. А потом он зачерпнул ведро и насыпал его в овечью кормушку. Они у меня пугливые. Думают, что опять цыгане приехали за бараниной. Тут действительно орудуют цыгане. Рвут металл с крыш.
Муж занимался ремонтом телефонов. В Москве на такую работу практически невозможно устроиться официально, а конкуренция такая, что нужно буквально жить на «Горбушке», чтобы быть на плаву. Он приходил домой, когда мы с детьми уже спали, а в редкие выходные нужно было решать накопившиеся дела.
Мы жили в вечной нужде и без времени на жизнь. В общей сложности хватило бы на первый взнос на небольшую квартиру в Подмосковье. Впереди маячило 15 лет ипотеки, которую, скорее всего, нам бы не дали. Наверное, это и был настоящий кризис. Завели собаку, кота, цыпленка и кролика. Оказалось, что в селе можно прожить на пособие для многодетной семьи, правда, московское. А чтобы хватало не только на хлеб, открыли свою маленькую мастерскую по ремонту телефонов. Фото: Фото: из личного архива «Поначалу мы многое не умели и не понимали» Мы с мужем родились и выросли в Москве и толком не представляли, куда едем. Уже через неделю поняли, степь — это вам не юг, а суровая земля с жестокими ветрами и засухами.
Старый каменный дом пришлось приводить в чувство: наладить водопровод, поменять проводку, поправить печь, перебелить стены. Бывало, что ничего вообще не получалось — ломалась техника, все летело одно за другим. А чему-то, наоборот, руки радовались. Мажешь стену глиняной штукатуркой, а она «поет» на ладонях, и такое это приятное ощущение, и мысли сразу чистые, и чувствуешь себя творцом. Вырастить что-то в зоне рискованного земледелия — это и спорт, и огромный простор для творчества. Сейчас мы обустраиваем питомник для лесных растений, закладываем сады и виноградники, изучаем технологии органического земледелия и пермакультуры. Во-вторых, осваиваем ремесла: лепим из самана и строим из камня, плетем из лозы и травы, делаем мебель, расписываем.
Хочу построить на участке перепелиную мини-ферму и курятник для элитных пород куриц. На все это нужно много вложений. Пока что отдачи от разведения перепелов особо нет. На своей странице в социальной сети Наталья продает: одно перепелиное яйцо за 4 рубля; тушку перепела за 500 рублей; козленока за 2000 рублей; петушка за 500 рублей. Наталья любит животных. Вместе с ней в доме еще живут два кота и две кошки. За скотиной она ухаживает с удовольствием. Ей нравится то, что она сейчас делает. По словам женщины, сейчас она живет свободной жизнью. Я люблю приходить к животным, они ласкаются со мной, проявляют свою любовь.
Тогда они еще не знали, что такое YouTube в плане заработка, и делали видео, просто чтобы показывать людям природу и делиться атмосферой на Урале. Позже уже получилось вникнуть в это дело: они начали снимать и про жизнь в деревне. Тогда и появился второй канал «Заимка на Урале». Это природа вокруг, это свобода, это свежий воздух, это красоты, которыми можно любоваться вечно. Ты просто выходишь из ворот и видишь этот лес. В очередной раз можно просто остановиться и на него посмотреть. Эти пейзажи никогда не надоедают. В каждом ролике я стараюсь подчеркнуть кадры природы, — сказал Никита. Только посмотрите, какие открываются виды! RU YouTube для самозанятых супругов — способ заработка. После отключения российских пользователей от монетизации Татариновы начали делать рекламу. К ней, по словам самих авторов, подписчики относятся с пониманием. RU Выгружать ролики в деревне без интернета — отдельный вид искусства. С сотовой связью свои сложности: ловит только один сотовый оператор, а трафик интернета ограничен.