Роль КГБ СССР в истории и в событиях 1988–1991 годов – отчасти вопрос веры. История КГБ СССР. Фото. Видео. Истории уникальных операций спецслужб. | 572 подписчика. Жителя Ульяновской области задержали за хищение миллионов у подполковника КГБ. Секретный отдел КГБ «Фирма» создавался для того, чтобы встроить советскую резидентуру вглубь механизмов западной рыночной экономики. К 70-м годам КГБ настолько укрепился, что даже в сталинские времена о таком можно было только мечтать.
КГБ история становления и знаковые факты
Бывшее здание КГБ/Указ о создании КГБ РИА Новости Александр Поляков, Public domain. При этом КГБ стал одной из наиболее могущественных и эффективных спецслужб в истории человечества, занимавшейся практически всеми сферами жизни общества. При этом КГБ стал одной из наиболее могущественных и эффективных спецслужб в истории человечества, занимавшейся практически всеми сферами жизни общества. На сайте Латвийского национального архива опубликовали больше десяти с половиной тысяч карточек из архива КГБ Латвийской ССР.
Ровно 30 лет назад был упразднен КГБ (он же ВЧК, ГПУ, ОГПУ, НКВД, НКГБ, МВД и МГБ)
История правоохранительных органов. История КГБ. Карта сайта.
Опасаясь сильно давления со стороны представителей МВД, охраняли его не только рядовые чекисты, но и бойцы «Альфы».
А подозреваемых держали не в следственном изоляторе, как обычно, а в «Лефортово». Николай Щелоков. Но был бессилен.
Задержанные милиционеры с таким усердием сотрудничали со следствием, что признались даже в преступлении, которого не совершали. Причем не один, а вместе с женой и дочкой. Впоследствии выяснилось, что его завербовали американцы и он сбежал в США.
Зато точно удалось выяснить, что милиционеры, убившие Афанасьева, частенько прибегали к превышению полномочий. В общей сложности, они совершили порядка четырех десятков преступлений, не боясь быть наказанными. Ведь за их спинами стоял Барышев.
А за ним — его начальник… Чекисты двинулись вверх по цепочке и добрались, конечно, до самого Щелокова. Ведь именно он привил МВД принцип «своих не сдаем». Итог В результате проверок, которые устроило КГБ, было уволено несколько сотен милиционеров.
А Барышев, Рассохин, Лобанов и Попов были приговорены к расстрелу. Юрий Андропов. Всего более восьмидесяти сотрудников МВД получили внушительные сроки тюремного заключения.
Под масштабную «чистку» попали сотни, а то и тысячи человек, работавших в структуре министерства.
И хотя идея создания структуры предусматривала совершенно иной расклад сил, КГБ стал самой, пожалуй, влиятельной спецслужбой Советского Союза, и самое главное — символом мощи послевоенного СССР. Чтобы понять, почему именно КГБ СССР сумел просуществовать дольше всех своих предшественников, нужно совершить короткий экскурс в историю советских политических спецслужб. Ведь несмотря на то, что Комитет госбезопасности имел в своей структуре и органы внешней разведки знаменитое Первое главное управление , основной его задачей была контрразведка и охрана страны, так сказать, изнутри. А это, как ни крути, вопрос прежде всего политический.
Именно этот день сейчас официально отмечается как День работника органов безопасности России, он и неофициально всегда был днём чекиста. Это еще одно пересечение. Наконец, есть пересечение и чисто структурное: Всероссийская чрезвычайная комиссия была органом при Совнаркоме, первом советском правительстве, и точно так же КГБ существовал при Совете министров СССР. Это положение резко поменялось после 1922 года, когда в связи с ликвидацией ВЧК чекисты перешли во вновь созданную структуру — Главное политическое управление при Наркомате внутренних дел РСФСР. Фактически это стало понижением статуса спецслужбы: из самостоятельной структуры она превратилась в часть наркомата, пусть и наделенную немалыми полномочиями.
Задачи у новосозданного управления остались прежними: борьба с контрреволюционерами и саботажниками, контрразведка и охрана путей сообщения, охрана госграницы и «выполнение специальных поручений Президиума ВЦИК или СНК по охране революционного порядка». ГПУ можно считать своего рода «антирекордсменом» КГБ: меньше, чем она — полтора года — не существовала ни одна другая ипостась советских политических спецслужб.
Осознав, какие неприятности их ждут, если все всплывет наружу, сотрудники правопорядка догнали уже вышедшего на платформу офицера и вновь затащили его обратно. Было решено убить комитетчика и замести все следы. Для этого на «Ждановскую» приехал сам начальник 5-го отделения Борис Барышев. Именно на его «Волге» Афанасьева вывезли за город и добили как они думали монтировкой и ногами, отобрав все вещи и сымитировав ограбление. Тем не менее, номера «Волги» записать удалось.
Удар по министру Дело Афанасьева стало той ниточкой, с которой стал распутываться запутанный клубок преступлений и их укрывательства в системе МВД. В период расследования следователи Генпрокуратуры жаловались на слежку со стороны органов внутренних дел, и для их охраны были выделены бойцы специального подразделения КГБ «Альфа». Они же выполняли функции конвоя для обвиняемых, чтобы исключить возможность побега. Еще ряд сотрудников был осужден на разные сроки заключения. Массовые чистки и увольнения коснулись не только 5-го, но и целого ряда других отделений города Москвы. Причастные к убийству майора Афанасьева милиционеры. Архивное фото Этим дело не кончилось.
Была инициирована комплексная проверка деятельности МВД, выявившая большое количество злоупотреблений милицейских чинов по всей стране. Авторитету милиции был нанесен сокрушительный удар. Еще долго люди с неприязнью и страхом относились к дежурившим на станциях метро сотрудникам правоохранительных органов.
КГБ – Комитет Государственной Безопасности при Совете Министров СССР (1954-1978)
Вот какую характеристику дал Дзержинскому один из ближайших его соратников Мартын Иванович Лацис настоящее имя Ян Фридрихович Судрабс , фигура сама по себе примечательная. В 1918—1921 годах он являлся членом коллегии ВЧК, возглавлял секретно-оперативный отдел этого учреждения и Чрезвычайную комиссию на Украине. Отличался беспримерной жестокостью. После того как вместе с Дзержинским стал заниматься промышленностью, ведал Главсолью, работал в наркомземе, руководил Институтом народного хозяйства имени Плеханова. В 1938-м был расстрелян. Его натура не довольствуется только руководством.
Он сам жаждет действовать. И мы нередко видели, как он сам допрашивает обвиняемого и роется в изобличительных материалах. Его настолько захватывает дело, что он просиживает ночи в помещении ВЧК. Ему некогда сходить домой. Он спит тут же, в кабинете за ширмой.
Он и столуется тут же, курьер приносит ему еду, какой питаются все сотрудники ВЧК». Дзержинский не был патологическим садистом, каким его часто изображают, кровопийцей, который наслаждался мучениями своих узников. Он не получал удовольствия от уничтожения врагов, но считал это необходимым. А после окончания Гражданской войны сам сдерживал карательную деятельность своих подчиненных. Часто можно не арестовывая вести дела, избрав мерой пресечения: подписку о невыезде, залог и т.
Этим ЧК достигнет того, что будут арестованы только те, коим место в тюрьме, и не будет ненужной и вредной мелочи, от которой только одни хлопоты, загромождение ЧК, что лишает ЧК возможности заниматься серьезным делом…» 8 января 1921 года Дзержинский подписал приказ «О карательной политике органов ЧК»: «Держать в тюрьме толпы крестьян и рабочих, попавших туда за мелкие кражи или спекуляцию, недопустимо… Если заставить проворовавшегося рабочего вместо тюрьмы работать на своем же заводе, то такое пребывание на всем честном народе, который будет ждать: украдет Сидоров или Петров еще раз, опозорит он опять завод или станет настоящим сознательным товарищем, такой порядок будет действовать гораздо сильнее и целесообразнее, чем сидеть под следствием и судом. Рабочая среда сумеет выправить слабых, малосознательных товарищей, а тюрьма их окончательно искалечит». Одновременно Дзержинский отправил в ЦК письмо: «ВЧК полагает возможным отменить высшую меру наказания по всем политическим преступлениям, за исключением террористических актов и открытых восстаний. Причем особенное внимание обращено на то, что ЧК прибегала к арестам лишь в случаях действительной необходимости. После Гражданской войны масштабы репрессий действительно сократились.
Но жестокость, ничем не сдерживаемая, широко распространилась в аппарате госбезопасности. Тем более, что беспощадность поощрялась с самого верха. За либерализм могли сурово наказать, за излишнее рвение слегка пожурить. Ленин писал председателю Петроградского совета Григорию Евсеевичу Зиновьеву после убийства комиссара по делам печати, пропаганды и агитации Петрограда Володарского: «Надо поощрять энергию и массовидность террора против контрреволюционеров, и особенно в Питере, пример коего решает». Ленин приказывал и брать заложников.
Эту идею охотно брали на вооружение. Заместитель председателя ВЧК Ян Петерс приказал арестовывать жен и всех взрослых членов семей офицеров, которые из Красной армии перешли на сторону Белой армии. Каждый город в первые годы сам решал, кого арестовывать и расстреливать. ЧК вместе с партийной властью хватали бывших офицеров, иностранцев, подозреваемых в шпионаже. Для расстрела было достаточно одних только анкетных данных.
По телефонным и адресным книгам составлялись списки капиталистов, бывших царских сановников и генералов, после чего всех поименованных в них лиц арестовывали. Николай Иванович Бухарин, который считался самым либеральным из большевистских руководителей, писал в 1920 году: «Пролетарское принуждение во всех своих формах, начиная от расстрелов и кончая трудовой повинностью, является, как ни парадоксально это звучит, методом выработки коммунистического человечества из человеческого материала капиталистической эпохи». Многое зависело от местных руководителей ЧК. Кто-то из них многое сделал для того, чтобы обуздать преступность. ЧК боролись и со взяточничеством — преступлениями по должности, как это тогда называлось.
Взятки сразу же после революции и в 20-х годах брали везде. Сурово относились и к самим чекистам, совершившим преступления, например в тех случаях, когда они пытались присвоить деньги, конфискованные при обысках. В сотрудники ЧК нередко попадали весьма сомнительные люди, в том числе и совершенно малограмотные. В учетной карточке одного из председателей Петроградской ЧК Семена Семеновича Лобова в графе «Образование» было написано: «Не учился, но пишет и читает». Это не мешало его успешной карьере.
Лобов пошел в гору после того, как в одну ночь арестовал в Петрограде три тысячи человек. Стал членом оргбюро ЦК и наркомом пищевой промышленности. В октябре 1937 года был расстрелян. Бывший полковник царской армии, он сразу же перешел на сторону советской власти. В 1918-м сформировал Латышскую дивизию, что уже само по себе немалое дело: ведь латышские стрелки считались самым надежным отрядом революции.
Особо отличился Вацетис при подавлении мятежа левых эсеров. В Гражданскую командовал Восточным фронтом. Но через год его арестовали. Поскольку выдвинутые против него обвинения не подтвердились, его освободили. И все же ему не удалось избежать судьбы многих других военачальников: в 1938-м командарма второго ранга Вацетиса расстреляли.
В марте 1921 года в ЦК пришло заявление от коммунистов — сотрудников Кушкинского отделения Особого отдела Туркестанского фронта. Это был поразительный документ: «Коммунист, попадая в карательный орган, перестает быть человеком, а превращается в автомат, который приводится в движение автоматически. Даже механически мыслит, так как у него отнимают право не только свободно говорить, но свободно индивидуально мыслить. Он не может свободно высказать свои взгляды, излить свои нужды, так как за все грозят расстрелом… Благодаря долгому пребыванию в карательных органах, благодаря однообразной, черствой, механической работе, которая только заключается в искании преступников и в уничтожении, они постепенно против своей воли становятся индивидами, живущими обособленной жизнью. В них развиваются дурные наклонности, как высокомерие, честолюбие, жестокость, черствый эгоизм и т.
Ольга Львовна Барановская-Керенская, первая жена главы Временного правительства Александра Керенского, которая впоследствии тоже уехала, оставила воспоминания о послереволюционной России. Прислуги почти никто уже, кроме коммунистов, не держал, дворники были упразднены, охранять дома и квартиры было некому… Мы понимали, что все идет прахом и цепляться за вещи незачем, что надо только стараться сохранить жизнь, не быть убитыми грабителями, не умереть с голоду, не замерзнуть… В течение нескольких месяцев, а может быть, и больше, пока дети не достали мне чугунную печку, я жила, не раздеваясь, и никогда не спала на кровати… В голове никаких мыслей и никаких желаний, кроме мучительных дум о том, что еще продать и как и где достать хоть немного хлеба, сахара или масла… Тротуаров уже не было, и не было ни конного, ни трамвайного движения лошади все были съедены , улицы не чистились, снег не сгребался, по улицам плелись измученные, сгорбившиеся люди. В марте 1919 года сотрудник наркомата по иностранным делам, оказавшийся на Украине, написал возмущенное письмо своему непосредственному начальнику — наркому Чичерину и, прекрасно понимая пределы его компетенции, непосредственно Ленину. В 1926 году заместитель Дзержинского Генрих Григорьевич Ягода подписал циркуляр, запрещающий публиковать сведения о маршрутах поездок и местах выступлений членов правительства и ЦК. ОГПУ было недовольно тем, что некоторые редакции посылали не только репортеров, но и фотографов: «Появление заранее этих сведений в печати облегчало работу всякого рода шпионов и крайне затрудняло работу по охране членов правительства».
ОГПУ постановило: «Всякая посылка репортеров, фотографов и им подобных работников вслед за отъезжающими членами правительства, как равно и в месте пребывания их вне Москвы, без специальной визы ОГПУ отдел политконтроля запрещается. Редакции, посылающие своих работников без визы ОГПУ, будут подвергаться штрафу, а репортеры, фотографы и пр. Председатель Всероссийского союза журналистов Михаил Андреевич Осоргин был арестован, когда он вошел во Всероссийский комитет помощи голодающим Поволжья. Следователь задал ему обычный в те годы вопрос: — Как вы относитесь к советской власти? Он говорил: «Полагают некоторые товарищи, что если напечатать достаточное количество денег, то это разрешило бы стоящие перед нами проблемы.
Но это глубочайшее заблуждение, это иллюзия, ибо печатный станок только тогда в условиях нашей новой экономической политики может себя оправдать, если он станет печатать такое количество денег, какое необходимо для товарообмена между городом и деревней, между одной отраслью промышленности и другой, между транспортом и промышленностью. Но если в стране нет хлеба, если нет готовых изделий, то никакая напечатанная бумажка не может этого хлеба, этих изделий создать. Необходимо создать листовое железо, необходимо отлить чугун, необходимо возделать поля, сжать и смолоть хлеб для того, чтобы печатный станок мог выполнить свою миссию…» Читая сейчас эти слова, можно подумать, что это выступает современный либеральный экономист, а не председатель ГПУ. После окончания Гражданской войны работа в госбезопасности отходит у Дзержинского на задний план. В эти годы Дзержинский выполнял безумное количество обязанностей: он был председателем Главного комитета по всеобщей трудовой повинности, председателем комиссии по борьбе со взяточничеством, председателем комиссии по улучшению быта московских рабочих, председателем общества друзей кино, председателем комиссии по улучшению жизни детей, председателем комиссии по пересмотру структуры всех ведомств СССР, членом президиума общества изучения проблем межпланетных сообщений… Но все это были второстепенные должности.
В большой политике Дзержинский не преуспел. Он так и не стал членом политбюро, остался кандидатом, менее авторитетные в партии люди легко обошли его. По непонятным причинам Ленин не особо его жаловал и не выдвигал в первый ряд. В апреле 1920 года Дзержинского отправили на Украину руководить борьбой с бандитизмом. Несколько месяцев он был начальником тыла Юго-Западного фронта.
Он страдал от нервного и физического переутомления, ему предписали курс лечения. Спешу ответить, что я не подчинился только букве предписания ЦК, я не на даче, но я усиленно лечусь водолечением. Врачи нашли только нервное переутомление, а все остальное в полном порядке, в том числе и легкие. И я лечусь усердно — желая еще поработать… С Махно мне не везет. С ним можно было скоро расправиться, имея конницу.
У меня ее не было. Только теперь удается мне сколотить полк из эскадронов, которые удалось выклянчить. Надеюсь через неделю пустить этот полк в действие. Я хотел бы, чтобы ЦК решил, как долго мне здесь оставаться. Мое пребывание здесь усиливает темп работы ЧК, и мне кажется, что дальнейшее пребывание необходимо.
Но из Москвы т. Ксенофонтов и другие по ВЧК и Главкомтруду жалуются, что я слишком засиделся на Украине и от этого там работа страдает. Мне самому трудно решить. Я думаю побыть здесь еще недели две, потом на неделю вернуться в Москву, чтобы затем приехать сюда обратно. Буду ждать решения ЦК».
Секретарь ЦК Крестинский по просьбе Ленина сообщил Дзержинскому: «Ждем Вас в Москву к пленуму, здесь, вероятно, придется пробыть недели две пленум, Интернационал, совещание Комтрудов , потом можете вернуться на Украину». Ленин, надо понимать, исходил из того, что в Москве он может обойтись без Феликса Эдмундовича. Троцкий вспоминал позднее: «Дзержинский отличался глубокой внутренней честностью, страстностью характера и импульсивностью. Власть не испортила его. Но этих качеств не всегда хватало для тех задач, которые на него ложились.
В эпоху Ленина не могло быть и речи о включении его в политбюро… Самостоятельной мысли у Дзержинского не было. Он сам не считал себя политиком, по крайней мере при Ленине. В этом была не только скромность. Самооценка была верна по существу. Политически Дзержинский всегда нуждался в чьем-нибудь непосредственном руководстве… В 1921-м или, может быть, в 1922-м Дзержинский, крайне самолюбивый, жаловался мне с нотой покорности к судьбе в голосе, что Ленин не считает его политической фигурой.
Ленин был не в восторге от работы Дзержинского на посту наркома путей сообщения. Дзержинский действительно не был организатором в широком смысле слова. Он привязывал к себе сотрудников, организовывал их своей личностью, но не своим методом… В 1922 году Орджоникидзе и Дзержинский чувствовали себя неудовлетворенными и в значительной степени обиженными. Сталин немедленно подобрал обоих». Троцкий несколько раз в своих книгах, написанных уже в эмиграции, возвращался к личности Феликса Эдмундовича: «В течение двух-трех лет Дзержинский особенно тяготел ко мне.
В последние годы поддерживал Сталина. В хозяйственной работе он брал темпераментом: призывал, подталкивал, увлекал. Продуманной концепции хозяйственного развития у него не было… Охлаждение между Лениным и Дзержинским началось тогда, когда Дзержинский понял, что Ленин не считает его способным на руководящую хозяйственную работу. Это, собственно, и толкнуло Дзержинского на сторону Сталина. Тут уж Ленин счел нужным ударить по Дзержинскому как по опоре Сталина».
Троцкий, скорее, ошибался: Дзержинский не был в прямом смысле человеком Сталина. Просто ОГПУ по указанию партии вело борьбу с оппозицией. В 1923 году Дзержинский предложил вменить в обязанность всем членам партий сообщать органам госбезопасности о любых фракционных выступлениях. Это было воспринято с энтузиазмом. Недостатка в доносах не было.
Дзержинский жестко критиковал Зиновьева и Каменева, потому что не разделял их экономическую программу, предусматривавшую использование жестких административных мер вместо экономических рычагов. Он еще не знал, что их программа вскоре станет линией Сталина. До этого Дзержинский не дожил. Отношение Ленина к Дзержинскому совсем испортилось в 1922 году. Ленин назначил его председателем комиссии, которая должна была разобраться с жалобами грузинских коммунистов на первого секретаря Закавказского крайкома Серго Орджоникидзе, который попросту ими командовал, не допуская самостоятельности, и, ведя себя очень грубо, даже ударил члена ЦК компартии Грузии Кабахидзе, который назвал его «сталинским ишаком».
Кабахидзе подал жалобу. Но ходу ей не дали. Начальник сталинской канцелярии Амаяк Назаретян написал другу Серго, что Матвей Шкирятов, председатель Центральной комиссии по проверке и чистке рядов партии, «хохотал и говорил: жаль, мало попало, только один раз ударил! Грузины предлагали, чтобы Грузия напрямую входила в состав СССР, минуя ненужную надстройку — Закавказскую Федерацию, как это и произошло потом. Дзержинский решительно встал на сторону Орджоникидзе.
Феликс Эдмундович был против всего, что можно толковать как национализм и сепаратизм. Прочитав доклад комиссии, Ленин зло обвинил Дзержинского вместе со Сталиным и Орджоникидзе в великорусском шовинизме, добавив обидное: «Известно, что обрусевшие инородцы всегда пересаливают по части истинно русского настроения». Ленин распорядился перепроверить все материалы комиссии Дзержинского «на предмет исправления той громадной массы неправильностей и пристрастных суждений, которые там несомненно имеются». И приписал: «Политически ответственными за всю эту поистине великорусско-националистическую кампанию следует сделать, конечно, Сталина и Дзержинского». Уже стоял вопрос о том, чтобы снять Дзержинского, но Ленину внезапно стало крайне плохо — его частично парализовало, он потерял речь, и на этом все закончилось.
После смерти Ленина комиссию по увековечению памяти вождя возглавил Дзержинский. Именно он поставил вопрос о том, что надо сохранить облик Ленина и после смерти. Дзержинский говорил, что уж если царей бальзамировали, то не забальзамировать Ленина — преступление. Под руководством Дзержинского в сжатые сроки был построен первый мавзолей. Похороны Ленина, что бы мы сейчас о нем ни думали, были тогда событием огромного политического значения.
В записках моего дедушки, Владимира Михайловича Млечина, который учился тогда в Москве в Высшем техническом училище, позже получившем имя Баумана, я нашел описание этого дня: «27 января я пришел на Красную площадь, где пылали костры. У костров грелись милиционеры, их было очень мало, красноармейцы, тоже немногочисленные, люди, которые пришли попрощаться с Лениным. Кто догадался в те дни привезти топливо и в разных местах разложить костры? Это был человек, сам достойный памятника. И не только потому, что спас от обморожения сотни, а может быть, тысячи и тысячи человек.
Он показал наглядно, что должно делать даже в такие минуты, когда все текущее, бытовое, житейское кажется неважным, преходящим, третьестепенным. Революционер старого закала, он не то дважды, не то трижды убегал из гиблой верхоянской ссылки через сотни километров нехоженой тайги, где не было ни угрева, ни укрытия. Когда я выразил сомнение, что, может быть, на Красную площадь и не удастся попасть, слишком много будет народу, да и мороз жестокий, Мирон Борисович иронически посмотрел на меня: чего же ты, мол, стоишь, если в двадцать два года боишься московской стужи? На Красную площадь мы попали. Народу было много, но никакой давки, никакого беспорядка.
И милиции-то было мало. Порядок как-то складывался сам по себе. Это были не толпы, шли тысячи и тысячи граждан, и каждый инстинктивно знал свое место, не толкаясь, не напирая на других, не пытаясь проскочить вперед. Такого, как будто никем не организованного, естественно сохранявшегося порядка я после этого уже никогда не видел ни на парадах, ни во время демонстраций, которые с каждым годом поражали все большим числом блюстителей порядка и все меньшей внутренней дисциплиной и самоорганизацией масс. Людей с жестоким упорством отучали самостоятельно двигаться по жизни… И по улице тоже».
В роли наркома внутренних дел, а Дзержинский занимал этот пост четыре года с 30 марта 1919-го до начала июля 1923-го , он мало себя проявил: был полностью занят ВЧК. Зато успешно работал наркомом путей сообщения с апреля 1921-го по февраль 1924-го и особенно блестяще на посту председателя Высшего совета народного хозяйства СССР с 1924 года и до смерти. Из Дзержинского-чекиста получился прекрасный хозяйственник, хотя у него не было экономического образования. В письме Ленину от 10 апреля 1922 года, опубликованном после перестройки, Дзержинский пишет: «Я не политик и не экономист» — и называет себя всего лишь «администратором». Дзержинский писал Ленину, что реформа на транспорте требует поставить во главе наркомата путей сообщения «авторитетного и смелого политика-экономиста… Я к этой роли не гожусь, не будучи ни политиком, ни экономистом».
Феликс Эдмундович недооценивал себя. По взглядам — сверхрыночник. Он был ярым врагом эмиссии и распределительной деятельности, — рассказывал мне Отто Лацис. Доктор экономических наук Лацис написал книгу о работе Дзержинского в промышленности. Он пишет, что, когда Дзержинский пришел в наркомат путей сообщения, то начал с того, что призвал на помощь всех старых специалистов.
Своим заместителем сделал человека, который занимал этот пост при царе. До Дзержинского считалось, что поезда стоят, потому что не хватает паровозов. Когда же грохнули остатки золотого запаса на закупку мощных локомотивов, то оказалось, что мосты эти мощные паровозы не выдержат. Начинать надо было с путей, разрушенных по всей стране. Он понял, что на мизерную зарплату железнодорожник прожить не может и бороться с воровством и взятками надо путем повышения зарплаты.
За два года он сумел добиться своего: железнодорожники стали жить прилично по тем временам. Когда Алексей Иванович Рыков стал главой правительства, Дзержинский занял его место председателя Высшего совета народного хозяйства. Отраслевых наркоматов тогда не было: они возникли в 1932 году, и ВСНХ, подразделявшийся на главные управления, занимался всей промышленностью. Дзержинский руководил еще и Главметаллом, замещенным в последующую эпоху примерно полутора десятками министерств черной металлургии, цветной металлургии, машиностроения, приборостроения — словом, всего, что связано с металлом и изделиями из него. Расцвет нэпа пришелся на тот момент, когда промышленностью руководил Дзержинский.
Он понимал, что в экономике надо действовать экономическими методами, хотя часто возникало ощущение решить любую проблему с помощью ОГПУ. Этот дух спекуляции уже перебросился и в государственные, и в кооперативные учреждения и втягивает в себя все большее количество лиц вплоть до коммунистов. Этому надо положить конец». Дзержинский приказал Ягоде подготовить доклад в ЦК и принять ряд мер: Молотов — уже на пенсии — объяснял своему преданному биографу Феликсу Чуеву: «Дзержинский, при всех его хороших, замечательных качествах — я его лично знал очень хорошо, его иногда немножко слащаво рисуют, — и все-таки он, при всей своей верности партии, при всей своей страстности, не совсем понимал политику партии». Феликс Эдмундович безумно много работал, совсем не умел наслаждаться жизнью.
До революции жил очень скудно, не позволяя себе тратить партийные деньги на личные удовольствия, хотя другие революционеры, оказавшиеся за границей, начиная с Ленина, жили очень недурно. И после революции заставлял себя думать только о работе. Даже не ходил в театры и кино, чтобы не отвлекаться от дела. Вот как писал об этом Троцкий: «Дзержинский был человеком великой взрывчатой страсти. Его энергия поддерживалась в напряжении постоянными электрическими разрядами.
По каждому вопросу, даже и второстепенному, он загорался, тонкие ноздри дрожали, глаза искрились, голос напрягался и нередко доходил до срыва. Несмотря на такую высокую нервную нагрузку, Дзержинский не знал периодов упадка или апатии. Он как бы всегда находился в состоянии высшей мобилизации. Дзержинский влюблялся нерассуждающей любовью во всякое дело, которое выполнял, ограждая своих сотрудников от вмешательства и критики со страстью, с непримиримостью, с фанатизмом, в которых, однако, не было ничего личного: Дзержинский бесследно растворялся в деле». Отношения с женой у Дзержинского были не лучшие.
Семейная жизнь не удалась. Засиживаясь за полночь с бумагами, он часто просил постелить ему в кабинете. Нами Микоян, невестка Анастаса Ивановича, после войны жила в Кремле, где все еще находились квартиры руководителей страны. Там же обитала и вдова Дзержинского — Софья Сигизмундовна, «суховатая, строгая, подтянутая». Она регулярно ходила на партийные собрания в организацию, которая включала неработающих членов семей, а также сотрудников прачечной и горничных с воинскими званиями все они были сотрудниками госбезопасности.
Рассказывала о дореволюционном прошлом, — вспоминает Нами Микоян. Его здоровье было подорвано тюрьмой и каторгой. В последние годы жизни его постоянно наблюдали врачи. Он жил на даче рядом со своим заместителем Менжинским. Они вместе ездили на курорты в Крым, в Кисловодск.
От обильной еды Дзержинский даже как-то располнел и обрюзг. Советская власть организовала своим вождям усиленное питание. Ответственным работникам ЦК полагалось на месяц в фунтах, один фунт — четыреста граммов : сахара — 4, муки ржаной — 20, мяса — 12, сыра или ветчины — 4. Два куска мыла, 500 папирос и 10 коробков спичек. Наркомам и членам политбюро давали больше.
Ленину и Троцкому, скажем, полагалась красная и черная икра. Сталину не полагалась. Он это запомнил… В последующие годы пайки для руководящего состава все увеличивались и увеличивались. Но переедание тоже вредно, тем более для таких тяжелых сердечников, как Дзержинский. Сохранилась короткая переписка Куйбышева и Рыкова о Дзержинском она датируется июлем 1926 года, жить Феликсу Эдмундовичу оставалось совсем немного.
Тогда Куйбышев предложил, что он уступит Дзержинскому свое место наркома рабоче-крестьянской инспекции: «Инициативы у него много и значительно больше, чем у меня… Дело с ним настолько серьезно ведь он в последнем слове прямо намекал на самоубийство , что соображения о моей амбиции должны отойти на задний план». Рыков предложил другой вариант: «А что, если его назначить председателем Совета Труда и Обороны и возобновить опыт двух правительств? Система двух правительств должна быть похоронена навсегда. Не говоря уже о том, что для руководителя СТО не годится ни нервная система Феликса, ни его импрессионизм. У него много инициативности, но нет черт руководителя системы в работе, постоянного осязания всей сложности явлений и их взаимоотношений, точного чутья к последствиям той или другой меры и т.
Рыков тревожно заключил: «Я боюсь, что его нервность и экспансивность без какого-либо крупного шага может довести до беды». Феликсу Эдмундовичу стало плохо на пленуме ЦК 20 июля 1926 года, где он, выступая против наркома Каменева и оппозиции в защиту деревни и крестьянина, доказывал, что крестьянство грабить нельзя. Разногласия между Каменевым и Дзержинским имели принципиальный характер. Каменев упрекал Дзержинского в том, что он делает уклон в сторону стихии рынка. Дзержинский же стремился регулировать рынок, но как!
Завалить рынок товарами, манипулировать запасами, чтобы диктовать низкие цены. А Каменев считал, что рынком надо просто командовать. Любопытно, что глава карательного органа спокойно относился к самому факту существования политической оппозиции. Он спорил с оппозиционерами по экономическим вопросам. В частности, его серьезно беспокоили их антикрестьянские воззрения.
Но никаких административных мер против своих оппонентов он не принимал. Его терпимость к подобным людям подтверждается и тем фактом, что у него в ВСНХ работал уже свергнутый с вершины власти, но все еще популярный Троцкий в роли начальника научно-технического отдела. И Дзержинский не затевал против него никаких козней. Троцкий на пленуме ЦК в 1927 году очень точно откликнулся на слова Сталина насчет того, что надо вымести оппозицию из партии: «Как метлы коснется, вы в своей тарелке. Еще бляху вам и метлу, вот и вся ваша платформа полностью».
Дзержинский говорил Каменеву: «Вы удивляетесь, что крестьянин не хочет продавать хлеб, и считаете, что в наших трудностях виноват кулак. А беда в том, что крестьянин не может купить товары, цены на которые слишком высоки. Чтобы забрать хлеб, придется вернуться к старым временам, то есть насадить помещиков».
А если бы не путч, Украина подписала бы 20 августа новый Союзный договор… Так что в декабре в Беловежской Пуще лишь оформили уже случившееся. Не только августовский путч, но и многое другое, что происходило в 1991 году, все еще таит в себе множество тайн и загадок. Ключевую роль в этих драматических событиях играл Комитет государственной безопасности, о чем и пойдет речь в этой книге. В советские времена в дружеской компании рискованно шутили, что здание на Лубянке — самое высокое в столице: из его окон Магадан виден.
Первый и последний директор Агентства федеральной безопасности Российской Федерации. В сорок три года он оказался на вершине власти. Семь решающих месяцев девяносто первого года глава российских чекистов был одним из тех, кто пытался повлиять на события в стране, оказавшейся на развилке истории. В тот знаменитый декабрьский день 1991 года, когда далеко от столицы решалась судьба России, хозяин кабинета не любовался видом на старую Москву. Все структуры государственной безопасности на территории Российской Федерации отныне подчинялись генералу Иваненко. Коллеги могли только мечтать о такой должности. Но хозяин кабинета не приказал раскупорить бутылку шампанского и отметить с подчиненными знаменательное событие в профессиональной карьере чекиста, отдавшего службе в КГБ два десятилетия и начинавшего рядовым оперативным работником в сибирской глубинке.
Поступившие из Белоруссии новости отнюдь не радовали. Напротив, хозяин кабинета пребывал в тревоге. Профессиональный долг требовал от него немедленных действий. Он посмотрел на целую батарею телефонных аппаратов цвета слоновой кости с гербами на наборном диске, выстроившихся на приставном столике. Аппарат ПМ — правительственной междугородной связи прежде говорили: ВЧ-связь — для переговоров с местными органами комитета госбезопасности или большими начальниками во всех регионах необъятной страны. АТС-2 — в просторечии «кремлевка», или вторая вертушка, — устанавливалась в кабинетах номенклатуры средней руки, уровня заместителя министра. АТС-1 — первая вертушка — полагалась высшему эшелону власти.
Вторую вертушку чиновники переключали на секретаря. Трубку первой по аппаратным правилам полагалось снимать самим. Рядом пристроилась стопка компактных телефонных книжечек в темно-коричневой кожаной обложке с перечнем абонентов. Без указания занимаемой должности. Только фамилия, имя, отчество. Место работы — если есть однофамильцы. Но генерал Иваненко и без подсказок знал, кто есть кто в высшей номенклатуре, кто посвящен в главные секреты страны и поймет, почему он бьет тревогу.
Но кому из них звонить? Люди, принимающие ключевые политические решения в России, находятся далеко от Москвы. Конечно, с ними можно соединиться по ВЧ. Телефонистка, состоящая на службе в недавно образованном Комитете правительственной связи при президенте, обязательно отыщет нужного абонента. У аппаратов ВЧ-связи мощная мембрана — услышать-то они его услышат. Но речь идет о высшей тайне государства. Даже этому телефону доверить ее никак нельзя.
И ждать возвращения начальников в Москву тоже нельзя. На письменном столе генерала Иваненко лежала записка с грифом «Совершенно секретно», требовавшая принятия немедленных мер. Выходит, решение принимать ему самому? Новость, долетевшая из Вискулей, была настолько ошеломляющей, что немногие задумались в ту минут над тем, что жизнь стала опаснее. На мировой арене появились сразу четыре ядерные державы. И каждая с богатым арсеналом. Скажем, глава независимого Казахстана Нурсултан Абишевич Назарбаев оказался обладателем 1216 ядерных боеголовок для межконтинентальных баллистических ракет и тяжелых бомбардировщиков.
Арсенал только что возникшего на политической карте самостоятельного Казахстана превышал ядерные вооружения Англии, Франции или Китая. Что станет с этими ракетами? Не захотят ли, скажем, руководители новых стран с кем-то поделиться ядерным богатством? Решить бюджетные проблемы, поправить платежный баланс, наполнить кассу. Возникали кошмарные видения: ядерное оружие продают Ираку, Ирану или Ливии. Или оно прямиком попадает в руки террористов… Государственный секретарь РСФСР Геннадий Бурбулис доказывал, что Россия — единственная республика, которая может и должна стать правопреемником Советского Союза и всех его структур. И эта идея будет принята мировым сообществом.
Российская дипломатия настаивала на том, чтобы Казахстан, Украина и Белоруссия сразу же заявили об отказе от ядерного статуса. Но три республики не спешили расставаться с внезапно обретенным богатством. Возникали разные — лестные для глав новых государств — идеи. Скажем, такая: Россия, Белоруссия, Казахстан, Украина совместно владеют ядерным оружием.
Это значит, мы ГПУ должны, может быть, стать потише, скромнее, прибегать к обыскам и арестам более осторожно, с более доказательными данными; некоторые категории арестов нэпманство, преступления по должности ограничить и производить под нажимом или при условии организации за нас общественного партийного мнения; более информировать Московский комитет о всех делах, втягивая плотнее парторганизацию в эти дела». А с октября 1919-го стал к тому же и председателем военного совета внутренних войск. Дзержинский считал, что ВЧК должна иметь собственные боевые части. Нарком по военным и морским делам и председатель Реввоенсовета Республики Троцкий был против: он не считал, что нужно создавать какие-то отдельные армии, лично ему не подчиненные. Хотя Дзержинский в конце концов настоял на своем, войска ВЧК стали все же находиться под контролем Реввоенсовета Республики, то есть Троцкого. Осенью 1920-го Дзержинский добился того, чтобы сотрудники ВЧК были приравнены по своему положению к бойцам и командирам Красной армии. До того чекисты получали меньшее жалованье, чем военные. В 1921 году Дзержинский создал отряд особого назначения, охранявший Ленина, потом Мавзолей Ленина, а также такие важнейшие объекты, как народный комиссариат финансов, Госбанк. Впоследствии отряд был преобразован в дивизию особого назначения имени Дзержинского, существующую, правда под другим названием, и поныне. ВЧК задумывалась как орган защиты революции и борьбы с особо опасными преступлениями. Но превратилась в инструмент тотального контроля и подавления. В декабре 1920 года заведующий секретным отделом ВЧК Т. Самсонов писал Дзержинскому: «До сих пор ВЧК занималась только разложением православной церкви, как наиболее могущественной и большой, чего не достаточно, так как на территории республики имеется еще ряд не менее сильных религий, каков ислам и пр. Дзержинский писал: «До сих пор ни одно из выпущенных лиц не вернулось обратно, некоторые, в частности Бальмонт, ведут злостную кампанию против нас. Такое послабление с нашей стороны является ничем не оправданным расхищением культурных ценностей и усилением рядов наших врагов». Большевики вновь запретили людям уезжать из страны и возвращаться домой — все только с разрешения органов госбезопасности. Потом выдача паспортов перешла к НКВД. В 1922 году, побывав у Ленина в Горках, Дзержинский приказал методично собирать сведения обо всех наиболее заметных представителях интеллигенции от писателей и врачей до инженеров и агрономов. Всю информацию он распорядился концентрировать в «отделе по интеллигенции»: «На каждого интеллигента должно быть дело. Каждая группа и подгруппа должна быть освещаема всесторонне компетентными товарищами… Сведения должны проверяться с разных сторон так, чтобы наше заключение было безошибочно и бесповоротно, чего до сих пор не было из-за спешности и односторонности освещения… Надо помнить, что задачей нашего отдела должна быть не только высылка, а содействие выпрямлению линии по отношению к спецам, т. Было решено создать несколько комиссий, которые должны были составить списки тех, кого следовало выслать за границу. В июле комиссия политбюро в составе члена политбюро Каменева, министра юстиции и тоже Уншлихта свела воедино все предложения и составила общий список. Потом интеллигенцию стали выгонять из страны. Правда, для некоторых особо ценных специалистов было сделано исключение. В ГПУ под председательством Дзержинского существовала комиссия, которая рассматривала просьбы различных учреждений оставить того или иного специалиста, крайне необходимого для народного хозяйства. Привычка искать повсюду руку врага, и особенно зарубежного врага, тоже появилась при Дзержинском. В момент восстания в Кронштадте в газетах было опубликовано правительственное сообщение «Новый белогвардейский заговор! В нем говорилось, что происходящее в Кронштадте «несомненно подготовлялось французской контрразведкой». Это была ложь, прикрытие для расправы. Приказ был такой: «Жестоко расправиться с мятежниками, расстреливать без всякого сожаления, пленными не увлекаться». Не стоит думать, что верхушка партии не знала реального положения. Расследованием ситуации в Кронштадте занимался особоуполномоченный при президиуме ВЧК Яков Саулович Агранов, видный чекист, которому очень доверял Ленин. Агранов составил секретный доклад, в котором, в частности, говорилось: «Кронштадтское движение возникло стихийным путем и представляло собой неорганизованное восстание матросской и рабочей массы… Следствием не установлено, чтобы возникновению мятежа предшествовала работа какой-либо контрреволюционной организации среди комсостава или работа шпионов Антанты. В юности врач сказал ему, что через три года он умрет от туберкулеза. И с тех пор Дзержинский дорожил каждой прожитой минутой. Бежав из ссылки, он жил в Польских Татрах, в Закопане, и целительный горный воздух помог вылечиться от туберкулеза. Но отношение к жизни осталось прежним. Доктор экономических наук Отто Рудольфович Лацис, который много писал о Дзержинском, считает так: — Когда говорят «железный Феликс», то имеют в виду человека, который железной рукой громит врага. А друзья называли его «железным», имея в виду его чудовищную требовательность к себе и к близким. У Отто Лациса вызвал ужас эпизод, с умилением описанный племянницей Дзержинского. В самое голодное время, в 1919 году, Феликс Эдмундович забежал в гости к сестре. Худой, изможденный… Сестра, зная его вкусы, испекла ему оладьи. Он скинул шинель, сел за стол и вдруг спрашивает: — А ты где муку взяла? Сестра говорит: — Как где? Муку можно купить только у спекулянтов. Он возмутился: — Я с ними день и ночь сражаюсь, а ты… Схватил оладьи и выбросил в форточку. Отто Лацис: — Эпизод восхищения не вызывает. Мог бы оладьи сестре оставить. Но как человек он искренен… Дзержинский был фанатично предан революции, и этим все объясняется. С того момента, как в семнадцать лет он пришел в революционную деятельность, на свободе он почти не был. Шесть лет провел на каторге и пять в ссылке. Он сидел бы в тюрьмах вечно, но его освободила революция. Его единомышленников пороли розгами, вешали. Разве мог он об этом забыть? Известный писатель Лев Эммануилович Разгон, прошедший лагеря и не имеющий оснований любить ведомство госбезопасности, напомнил мне о забытом многими факте: — Сталинский закон от 1 декабря 1934-го, который предусматривал немедленное исполнение смертного приговора, был скопирован с закона, введенного царским премьер-министром Столыпиным. Это он издал закон о военно-полевых судах. Они состояли только из офицеров. Судили сразу после ареста, без прокуроров, защитников и без допроса свидетелей. И приговор приводили в исполнение немедленно. Причем вешали не террористов, которые убивали губернаторов, министров, их всего-то было десятка два. А повесили сотни мужиков, которые пустили красного петуха в помещичьи усадьбы…. Дзержинский не имел оснований быть снисходительным в Гражданской войне к тем, кто держал его и его единомышленников на каторге, поэтому он был беспощаден. И в этой борьбе он не считал себя связанным какими-то нормами морали. Мясников, старый большевик, организатор так называемой «Рабочей группы», в мае 1923 года за критику партийного руководства был арестован и выслал в Берлин. То есть все его преступление состояло в том, что он, будучи большевиком, не соглашался с какими-то действиями партийного руководства. Этого оказалось достаточно для того, чтобы его сторонников, входивших в «Рабочую группу», посадили. В Москве думали, что, оказавшись в эмиграции, Мясников перестанет заниматься политикой. Но он, напротив, продолжал активно выступать и критиковать советское партийное руководство. Тогда было решено заставить его замолчать. Отмена высылки совершена ввиду того, что пребывание Мясникова в Германии является нежелательным вследствие развитой им антипартийной и антисоветской работы и установления им контакта с левым крылом германской компартии. Просьба к Вам: принять все меры к тому, чтобы Мясников выехал немедленно обратно в Совроссию. Из беседы с Вами у Мясникова должно создаться впечатление, будто вопрос о репрессиях против него отпал». Мясников угодил в расставленную ему ловушку и с радостью вернулся на родину. Ему обещали, что ЦК проведет с ним переговоры и он сможет нормально работать. Он и предположить не мог, что его просто обманывают. Затем Мясников, вернувшись сюда и не находя того, за чем сюда приехал переговоров и договора с ЦК , теряет всякую почву и, будучи психически неуравновешенным, может выкинуть непоправимые вещи… Поэтому я думаю, что Мясников должен быть арестован. О дальнейшем необходимо решить после его ареста. Думаю, что надо будет его выслать так, чтобы трудно было ему бежать». Так и было сделано. Мясникова арестовали и упрятали за решетку… Дзержинского называли святым убийцей. Да, это так, он был очень противоречивый человек, а вовсе не одномерная личность, какой его представляют. В нем странно сочеталось стремление к добру и способность творить зло. Он служил революции. Но, по мнению Отто Лациса, он предпочел бы работать не в ВЧК, а в Высшем совете народного хозяйства, который он возглавил в 1924 году. Дзержинский не руководил подавлением Кронштадтского мятежа и антоновского восстания, хотя это ему по должности полагалось. В этих самых позорных и кровавых карательных деяниях он не участвовал. За него все сделали другие… Сохранился датированный 11 июня 1921 года приказ полномочной комиссии ВЦИК, отправленной в Тамбов для ликвидации антоновского восстания: «1. Граждан, отказывающихся назвать свое имя, расстреливать на месте без суда. В селениях, в которых скрывается оружие, властью уполиткомиссии или райполиткомиссии объявлять приговор об изъятии заложников и расстреливать таковых в случае несдачи оружия. В случае нахождения спрятанного оружия расстреливать на месте без суда старшего работника в семье. Семья, в которой скрывается бандит, подлежит аресту и высылке из губернии, имущество ее конфискуется, старший работник в этой семье расстреливается без суда. Семьи, укрывающие членов семьи или имущество бандитов, рассматривать как бандитов, и старшего работника этой семьи расстреливать на месте без суда. В случае бегства семьи бандита имущество таковой распределять между верными Советской власти крестьянами, а оставленные дома сжигать или разбирать. Настоящий приказ проводить в жизнь сурово и беспощадно. Командующий войсками Тухачевский». Академик Александр Николаевич Яковлев, которому не только собственный опыт работы в политбюро, но и руководство Комиссией по реабилитации жертв политических репрессий помогает лучше осмыслить особенности сознания этих людей, говорил мне: — Если пытаться понять Ленина, Троцкого, Сталина и других руководителей, то ключевое слово — власть. Есть люди, для которых власть — это все. И на пути к власти люди пренебрегают своим достоинством, чужими страданиями. Они оседлали идею строительства коммунизма счастливого общества. Хотите быть счастливыми? А кто не хочет. Значит, надо идти на жертвы. Сказали: достичь этой цели надо любыми средствами… Вот пятнадцать миллионов в Гражданскую и погибло. К примеру, заложничество: детей брать от родителей в заложники — нормальный ум может такое придумать? Сидя в тюрьме в ожидании каторги, Дзержинский писал: «Здесь, в тюрьме, часто бывает тяжело, по временам даже страшно… И тем не менее, если бы мне предстояло начать жизнь сызнова, я начал бы ее так, как начал. И не по долгу, не по обязанности. Это для меня органическая необходимость». Вот какую характеристику дал Дзержинскому один из ближайших его соратников Мартын Иванович Лацис настоящее имя Ян Фридрихович Судрабс , фигура сама по себе примечательная. В 1918—1921 годах он являлся членом коллегии ВЧК, возглавлял секретно-оперативный отдел этого учреждения и Чрезвычайную комиссию на Украине. Отличался беспримерной жестокостью. После того как вместе с Дзержинским стал заниматься промышленностью, ведал Главсолью, работал в наркомземе, руководил Институтом народного хозяйства имени Плеханова. В 1938-м был расстрелян. Его натура не довольствуется только руководством. Он сам жаждет действовать. И мы нередко видели, как он сам допрашивает обвиняемого и роется в изобличительных материалах. Его настолько захватывает дело, что он просиживает ночи в помещении ВЧК. Ему некогда сходить домой. Он спит тут же, в кабинете за ширмой. Он и столуется тут же, курьер приносит ему еду, какой питаются все сотрудники ВЧК». Дзержинский не был патологическим садистом, каким его часто изображают, кровопийцей, который наслаждался мучениями своих узников. Он не получал удовольствия от уничтожения врагов, но считал это необходимым. А после окончания Гражданской войны сам сдерживал карательную деятельность своих подчиненных. Часто можно не арестовывая вести дела, избрав мерой пресечения: подписку о невыезде, залог и т. Этим ЧК достигнет того, что будут арестованы только те, коим место в тюрьме, и не будет ненужной и вредной мелочи, от которой только одни хлопоты, загромождение ЧК, что лишает ЧК возможности заниматься серьезным делом…» 8 января 1921 года Дзержинский подписал приказ «О карательной политике органов ЧК»: «Держать в тюрьме толпы крестьян и рабочих, попавших туда за мелкие кражи или спекуляцию, недопустимо… Если заставить проворовавшегося рабочего вместо тюрьмы работать на своем же заводе, то такое пребывание на всем честном народе, который будет ждать: украдет Сидоров или Петров еще раз, опозорит он опять завод или станет настоящим сознательным товарищем, такой порядок будет действовать гораздо сильнее и целесообразнее, чем сидеть под следствием и судом. Рабочая среда сумеет выправить слабых, малосознательных товарищей, а тюрьма их окончательно искалечит». Одновременно Дзержинский отправил в ЦК письмо: «ВЧК полагает возможным отменить высшую меру наказания по всем политическим преступлениям, за исключением террористических актов и открытых восстаний. Причем особенное внимание обращено на то, что ЧК прибегала к арестам лишь в случаях действительной необходимости. После Гражданской войны масштабы репрессий действительно сократились. Но жестокость, ничем не сдерживаемая, широко распространилась в аппарате госбезопасности. Тем более, что беспощадность поощрялась с самого верха. За либерализм могли сурово наказать, за излишнее рвение слегка пожурить. Ленин писал председателю Петроградского совета Григорию Евсеевичу Зиновьеву после убийства комиссара по делам печати, пропаганды и агитации Петрограда Володарского: «Надо поощрять энергию и массовидность террора против контрреволюционеров, и особенно в Питере, пример коего решает». Ленин приказывал и брать заложников. Эту идею охотно брали на вооружение. Заместитель председателя ВЧК Ян Петерс приказал арестовывать жен и всех взрослых членов семей офицеров, которые из Красной армии перешли на сторону Белой армии. Каждый город в первые годы сам решал, кого арестовывать и расстреливать. ЧК вместе с партийной властью хватали бывших офицеров, иностранцев, подозреваемых в шпионаже. Для расстрела было достаточно одних только анкетных данных. По телефонным и адресным книгам составлялись списки капиталистов, бывших царских сановников и генералов, после чего всех поименованных в них лиц арестовывали. Николай Иванович Бухарин, который считался самым либеральным из большевистских руководителей, писал в 1920 году: «Пролетарское принуждение во всех своих формах, начиная от расстрелов и кончая трудовой повинностью, является, как ни парадоксально это звучит, методом выработки коммунистического человечества из человеческого материала капиталистической эпохи». Многое зависело от местных руководителей ЧК. Кто-то из них многое сделал для того, чтобы обуздать преступность. ЧК боролись и со взяточничеством — преступлениями по должности, как это тогда называлось. Взятки сразу же после революции и в 20-х годах брали везде. Сурово относились и к самим чекистам, совершившим преступления, например в тех случаях, когда они пытались присвоить деньги, конфискованные при обысках. В сотрудники ЧК нередко попадали весьма сомнительные люди, в том числе и совершенно малограмотные. В учетной карточке одного из председателей Петроградской ЧК Семена Семеновича Лобова в графе «Образование» было написано: «Не учился, но пишет и читает». Это не мешало его успешной карьере. Лобов пошел в гору после того, как в одну ночь арестовал в Петрограде три тысячи человек. Стал членом оргбюро ЦК и наркомом пищевой промышленности. В октябре 1937 года был расстрелян. Бывший полковник царской армии, он сразу же перешел на сторону советской власти. В 1918-м сформировал Латышскую дивизию, что уже само по себе немалое дело: ведь латышские стрелки считались самым надежным отрядом революции. Особо отличился Вацетис при подавлении мятежа левых эсеров. В Гражданскую командовал Восточным фронтом. Но через год его арестовали. Поскольку выдвинутые против него обвинения не подтвердились, его освободили. И все же ему не удалось избежать судьбы многих других военачальников: в 1938-м командарма второго ранга Вацетиса расстреляли. В марте 1921 года в ЦК пришло заявление от коммунистов — сотрудников Кушкинского отделения Особого отдела Туркестанского фронта. Это был поразительный документ: «Коммунист, попадая в карательный орган, перестает быть человеком, а превращается в автомат, который приводится в движение автоматически. Даже механически мыслит, так как у него отнимают право не только свободно говорить, но свободно индивидуально мыслить. Он не может свободно высказать свои взгляды, излить свои нужды, так как за все грозят расстрелом… Благодаря долгому пребыванию в карательных органах, благодаря однообразной, черствой, механической работе, которая только заключается в искании преступников и в уничтожении, они постепенно против своей воли становятся индивидами, живущими обособленной жизнью. В них развиваются дурные наклонности, как высокомерие, честолюбие, жестокость, черствый эгоизм и т. Ольга Львовна Барановская-Керенская, первая жена главы Временного правительства Александра Керенского, которая впоследствии тоже уехала, оставила воспоминания о послереволюционной России. Прислуги почти никто уже, кроме коммунистов, не держал, дворники были упразднены, охранять дома и квартиры было некому… Мы понимали, что все идет прахом и цепляться за вещи незачем, что надо только стараться сохранить жизнь, не быть убитыми грабителями, не умереть с голоду, не замерзнуть… В течение нескольких месяцев, а может быть, и больше, пока дети не достали мне чугунную печку, я жила, не раздеваясь, и никогда не спала на кровати… В голове никаких мыслей и никаких желаний, кроме мучительных дум о том, что еще продать и как и где достать хоть немного хлеба, сахара или масла… Тротуаров уже не было, и не было ни конного, ни трамвайного движения лошади все были съедены , улицы не чистились, снег не сгребался, по улицам плелись измученные, сгорбившиеся люди. В марте 1919 года сотрудник наркомата по иностранным делам, оказавшийся на Украине, написал возмущенное письмо своему непосредственному начальнику — наркому Чичерину и, прекрасно понимая пределы его компетенции, непосредственно Ленину. В 1926 году заместитель Дзержинского Генрих Григорьевич Ягода подписал циркуляр, запрещающий публиковать сведения о маршрутах поездок и местах выступлений членов правительства и ЦК. ОГПУ было недовольно тем, что некоторые редакции посылали не только репортеров, но и фотографов: «Появление заранее этих сведений в печати облегчало работу всякого рода шпионов и крайне затрудняло работу по охране членов правительства». ОГПУ постановило: «Всякая посылка репортеров, фотографов и им подобных работников вслед за отъезжающими членами правительства, как равно и в месте пребывания их вне Москвы, без специальной визы ОГПУ отдел политконтроля запрещается. Редакции, посылающие своих работников без визы ОГПУ, будут подвергаться штрафу, а репортеры, фотографы и пр. Председатель Всероссийского союза журналистов Михаил Андреевич Осоргин был арестован, когда он вошел во Всероссийский комитет помощи голодающим Поволжья. Следователь задал ему обычный в те годы вопрос: — Как вы относитесь к советской власти? Он говорил: «Полагают некоторые товарищи, что если напечатать достаточное количество денег, то это разрешило бы стоящие перед нами проблемы. Но это глубочайшее заблуждение, это иллюзия, ибо печатный станок только тогда в условиях нашей новой экономической политики может себя оправдать, если он станет печатать такое количество денег, какое необходимо для товарообмена между городом и деревней, между одной отраслью промышленности и другой, между транспортом и промышленностью. Но если в стране нет хлеба, если нет готовых изделий, то никакая напечатанная бумажка не может этого хлеба, этих изделий создать. Необходимо создать листовое железо, необходимо отлить чугун, необходимо возделать поля, сжать и смолоть хлеб для того, чтобы печатный станок мог выполнить свою миссию…» Читая сейчас эти слова, можно подумать, что это выступает современный либеральный экономист, а не председатель ГПУ. После окончания Гражданской войны работа в госбезопасности отходит у Дзержинского на задний план. В эти годы Дзержинский выполнял безумное количество обязанностей: он был председателем Главного комитета по всеобщей трудовой повинности, председателем комиссии по борьбе со взяточничеством, председателем комиссии по улучшению быта московских рабочих, председателем общества друзей кино, председателем комиссии по улучшению жизни детей, председателем комиссии по пересмотру структуры всех ведомств СССР, членом президиума общества изучения проблем межпланетных сообщений… Но все это были второстепенные должности. В большой политике Дзержинский не преуспел. Он так и не стал членом политбюро, остался кандидатом, менее авторитетные в партии люди легко обошли его. По непонятным причинам Ленин не особо его жаловал и не выдвигал в первый ряд. В апреле 1920 года Дзержинского отправили на Украину руководить борьбой с бандитизмом. Несколько месяцев он был начальником тыла Юго-Западного фронта. Он страдал от нервного и физического переутомления, ему предписали курс лечения. Спешу ответить, что я не подчинился только букве предписания ЦК, я не на даче, но я усиленно лечусь водолечением. Врачи нашли только нервное переутомление, а все остальное в полном порядке, в том числе и легкие. И я лечусь усердно — желая еще поработать… С Махно мне не везет. С ним можно было скоро расправиться, имея конницу. У меня ее не было. Только теперь удается мне сколотить полк из эскадронов, которые удалось выклянчить. Надеюсь через неделю пустить этот полк в действие. Я хотел бы, чтобы ЦК решил, как долго мне здесь оставаться. Мое пребывание здесь усиливает темп работы ЧК, и мне кажется, что дальнейшее пребывание необходимо. Но из Москвы т. Ксенофонтов и другие по ВЧК и Главкомтруду жалуются, что я слишком засиделся на Украине и от этого там работа страдает. Мне самому трудно решить. Я думаю побыть здесь еще недели две, потом на неделю вернуться в Москву, чтобы затем приехать сюда обратно. Буду ждать решения ЦК». Секретарь ЦК Крестинский по просьбе Ленина сообщил Дзержинскому: «Ждем Вас в Москву к пленуму, здесь, вероятно, придется пробыть недели две пленум, Интернационал, совещание Комтрудов , потом можете вернуться на Украину». Ленин, надо понимать, исходил из того, что в Москве он может обойтись без Феликса Эдмундовича. Троцкий вспоминал позднее: «Дзержинский отличался глубокой внутренней честностью, страстностью характера и импульсивностью. Власть не испортила его. Но этих качеств не всегда хватало для тех задач, которые на него ложились. В эпоху Ленина не могло быть и речи о включении его в политбюро… Самостоятельной мысли у Дзержинского не было. Он сам не считал себя политиком, по крайней мере при Ленине. В этом была не только скромность. Самооценка была верна по существу. Политически Дзержинский всегда нуждался в чьем-нибудь непосредственном руководстве… В 1921-м или, может быть, в 1922-м Дзержинский, крайне самолюбивый, жаловался мне с нотой покорности к судьбе в голосе, что Ленин не считает его политической фигурой. Ленин был не в восторге от работы Дзержинского на посту наркома путей сообщения. Дзержинский действительно не был организатором в широком смысле слова. Он привязывал к себе сотрудников, организовывал их своей личностью, но не своим методом… В 1922 году Орджоникидзе и Дзержинский чувствовали себя неудовлетворенными и в значительной степени обиженными. Сталин немедленно подобрал обоих». Троцкий несколько раз в своих книгах, написанных уже в эмиграции, возвращался к личности Феликса Эдмундовича: «В течение двух-трех лет Дзержинский особенно тяготел ко мне. В последние годы поддерживал Сталина. В хозяйственной работе он брал темпераментом: призывал, подталкивал, увлекал. Продуманной концепции хозяйственного развития у него не было… Охлаждение между Лениным и Дзержинским началось тогда, когда Дзержинский понял, что Ленин не считает его способным на руководящую хозяйственную работу. Это, собственно, и толкнуло Дзержинского на сторону Сталина. Тут уж Ленин счел нужным ударить по Дзержинскому как по опоре Сталина». Троцкий, скорее, ошибался: Дзержинский не был в прямом смысле человеком Сталина. Просто ОГПУ по указанию партии вело борьбу с оппозицией. В 1923 году Дзержинский предложил вменить в обязанность всем членам партий сообщать органам госбезопасности о любых фракционных выступлениях. Это было воспринято с энтузиазмом. Недостатка в доносах не было. Дзержинский жестко критиковал Зиновьева и Каменева, потому что не разделял их экономическую программу, предусматривавшую использование жестких административных мер вместо экономических рычагов. Он еще не знал, что их программа вскоре станет линией Сталина. До этого Дзержинский не дожил. Отношение Ленина к Дзержинскому совсем испортилось в 1922 году. Ленин назначил его председателем комиссии, которая должна была разобраться с жалобами грузинских коммунистов на первого секретаря Закавказского крайкома Серго Орджоникидзе, который попросту ими командовал, не допуская самостоятельности, и, ведя себя очень грубо, даже ударил члена ЦК компартии Грузии Кабахидзе, который назвал его «сталинским ишаком». Кабахидзе подал жалобу.
Например, в 1955 году у захваченных американских разведчиков, работавших под дипломатическим прикрытием, была изъята портативная радиоэлектронная аппаратура, предназначенная для установления местоположения импульсных радиолокационных и радионавигационных станций и систем управления реактивным оружием. Советское воздушное пространство регулярно нарушали самолеты-разведчики США. С 1960-х годов Запад начал активно осваивать космос в шпионских целях. От органов безопасности требовалось принятие дополнительных мер в сфере защиты гостайны. КГБ решал задачу по контрразведывательному обеспечению "закрытых городов", НИИ, заводов, опытных баз и полигонов. В условиях "хрущевской оттепели" расширились политико-экономические и научно-культурные связи СССР со странами Запада, участились деловые и туристические поездки иностранцев в Союз, чем не замедлили воспользоваться иностранные спецслужбы. Так, в 1955 - 1956 годах среди американских, британских, французских и других делегаций и туристов, были установлены и взяты в оперативную разработку 40 лиц, принадлежавших к кадровому и агентурному аппарату иностранных спецслужб. В последующие годы их количество неуклонно росло. Появились многочисленные публикации в журналах, книги и кинофильмы о работе органов госбезопасности, в основу которых легли рассекреченные документальные материалы.
Звание чекиста в новой России
- Просто Новости
- Все материалы
- КГБ | Радио «Комсомольская правда»
- КГБ СССР 1954–1991. Тайны гибели Великой державы
- НКВД в период подготовки и проведения Большого террора
- Главная навигация
Главная навигация
- Читайте также
- Красная паника
- Курсы валюты:
- Новости по теме: КГБ
- Комментарии
- Что еще почитать
«От контрразведки до науки»: какую роль в отечественной истории сыграл КГБ СССР
Жителя Ульяновской области задержали за хищение миллионов у подполковника КГБ. о том, какие уроки нужно вынести России из истории с убийством сотрудника КГБ в Белоруссии. В октябре 1988 г. в Берлине состоялось совещание руководителей разведок социалистических государств, как оказалось впоследствии, последнее в истории КГБ СССР. До самого 1991 года сотрудники КГБ проводили крайне важные для всей страны операции, но лишь некоторые из них стали достоянием общественности.
Скончался последний глава КГБ Бакатин, передавший США секреты советской разведки
Следственное управление КГБ закончило предварительное расследование уголовного дела в отношении топ-менеджеров ОАО «Белгазпромбанк». о том, какие уроки нужно вынести России из истории с убийством сотрудника КГБ в Белоруссии. сказала Шеметавец. Первым председателем КГБ стал генерал-полковник Иван Серов – первый заместитель Сергея Круглова и давний доверенный друг Хрущева. В октябре 1988 г. в Берлине состоялось совещание руководителей разведок социалистических государств, как оказалось впоследствии, последнее в истории КГБ СССР. Эти слова бывшего сотрудника КГБ СССР Бориса Карпичкова, сейчас живущего в Лондоне, активно тиражируют британские СМИ.
Материалы рубрики
- КГБ Беларуси - последние новости сегодня и главные события по теме - Sputnik Беларусь
- Аналитика от Юрия Андропова. Создание информационных подразделений в КГБ
- КГБ – последние новости
- Какую роль в отечественной истории сыграл КГБ СССР
Скончался последний глава КГБ Бакатин, передавший США секреты советской разведки
В общей сложности жертвами взрыва стали 147 человек, десятки были ранены. Фото: Александр Добровольский Для расследования ужасного происшествия сразу же создали специальную комиссию, работала оперативная группа сотрудников КГБ. Были выдвинуты несколько версий произошедшего: диверсия, взрыв авиабомбы, уцелевшей с времен войны, и, наконец, — взрыв бытового газа. Это, последнее, предположение в итоге и легло в основу выводов комиссии. Именно про взрыв газа следователи доложили Брежневу, который на следующий день побывал на месте трагедии. Вид страшных руин в самом центре столицы, огромное количество жертв этого ЧП произвели на генсека очень сильное впечатление. Как считается, после увиденного на улице Осипенко в тот декабрьский день Леонид Ильич стал горячим поклонником идеи замены в городских квартирах газовых плит электрическими. Через некоторое время в «верхах» было принято соответствующее решение: отныне во всех новых домах высотой более 9 этажей должны устанавливаться только электрические плиты.
И все-таки официальные выводы следствия не объяснили некоторых «эксклюзивных» особенностей катастрофы. Например, анализ этого случая, который еще не раз проводили специалисты — взрывотехники, ученые-физики, позволил им сделать однозначный вывод: последствия ЧП отнюдь не похожи на «классические» результаты взрыва бытового газа в помещениях. Более того, «картинка», вырисовывавшаяся из показаний очевидцев, позволяла предположить удивительное: в тот роковой момент в районе взрыва на несколько мгновений будто исчезло гравитационное поле! Объясняя это, альтернативную версию высказали сторонники существования аномальных зон. Оказывается, на том же самом участке, где в 1930-е возвели вставку-перемычку для злополучного дома, уже случались подобные разрушительные инциденты. В 1902 году вдруг без видимых причин рухнул стоявший здесь доходный дом. А через четверть века столь же загадочным образом развалилось поставленное на его месте здание булочной.
Но вернемся в 1960-е. Руины разобрали, а «ногу» и «перекладину» некогда единой Г-образной постройки превратили в отдельные здания сохранив за ними один и тот же номер — 77. Уже в наше время на месте исчезнувшего фрагмента дома и соседней с ним старой постройки возвели многоэтажное офисное «чудо хай-тека», выходящее фасадом на угол улицы и Садового кольца. Этажи в «ноге» были переданы под служебные помещения различным организациям, а «перекладина» по-прежнему является жилым зданием. До сих пор сохранилось несколько напоминаний о страшной трагедии 1967-го. Если зайти со стороны двора, видно, что торцевая часть «ноги» словно бы оборвана: вместо привычного стыка двух плоских стен на углу здания обнаруживается странного вида многогранный выступ. Это след примыкавшей некогда многоэтажной вставки.
Вдобавок фасады здесь укреплены несколькими поясами металлических балок: ими стянули дом после взрыва, опасаясь его дальнейшего разрушения. А в жилом корпусе «подсказка» находится прямо на входных дверях первого подъезда: судя по табличке, счет квартирам в этом доме начинается почему-то сразу с кв. Объяснить сей парадокс легко: первые 62 квартиры когда-то единого большого дома либо оказались разрушены взрывом, либо были упразднены позднее, при передаче «ноги» в нежилой фонд. Жертва инкассаторов Среди весьма необычных дел, расследованием которых довелось заниматься сотрудникам милиции и чекистам, — трагическая смерть известного художника Виктора Попкова осенью 1974-го. В «инстанциях» тогда приложили все усилия, чтобы это происшествие не «резонировало» в обществе. Погиб в результате несчастного случая. А ведь на самом деле смерть этого талантливого живописца, многие картины которого находятся в собрании Третьяковской галереи, оказалась не просто случайной, глупой по крайней мере, на первый взгляд , но и совершенно необычной по своим обстоятельствам.
Нынешний адрес места происшествия: ул. В злосчастный ноябрьский день 1974-го именно на тротуаре неподалеку этого дома на тогдашней улице Горького упал сраженный пулей Виктор Попков. Сейчас в здании расположена Галерея живописного искусства Товарищества живописцев Московского союза художников. А в советские времена на протяжении многих лет здесь располагался Комбинат живописного искусства Московского городского отделения Художественного фонда РСФСР. В помещениях Комбината работала комиссия по распределению и приему заказных работ, проходили обсуждения новых произведений и выставок, в специальной мастерской живописцы могли заказать холсты, подрамники, рамы для своих картин. А рядом с упомянутым «очагом культуры» располагалось заведение совсем иного свойства. Кафе «со спиртными напитками в меню» из числа тех, которые в народе называли «забегаловками».
Конечно, представителям творческой интеллигенции общение с «зеленым змием» тоже не чуждо, а потому случалось, что посетители Комбината заглядывали и в соседнюю кафешку. Виктор Попков довольно часто бывал в «доме художников» на Тверской. Вот и 12 ноября он зашел сюда по каким-то своим делам Дальнейшие события можно восстановить по свидетельствам некоторых их участников и очевидцев, хотя при этом обнаруживаются важные различия. В кулуарах Комбината Виктор Ефимович встретил одного из своих коллег. Тот стал расхваливать последнюю законченную Попковым картину «Хороший человек была бабка Анисья» и предложил выпить за этот творческий успех. Компанию составили еще двое знакомых художников. Все вместе они отправились в соседнюю распивочную.
Через некоторое время после начала импровизированного застолья Попков засобирался домой. Выйдя на улицу Горького, он увидел «Волгу»-такси, припарковавшуюся у тротуара неподалеку, и решительно подошел к машине. Будучи «под парами» художник не обратил внимания на погашенный зеленый огонек, не заметил темную фигуру на сидении рядом с шофером и наклонился к полуоткрытому окну передней двери, чтобы договориться с таксистом о поездке. Такие действия Попкова имели самые трагические последствия: человек, сидящий в салоне, ни слова не говоря, выстрелил в него из пистолета. На беду 42-летнего художника, приглянувшийся ему таксомотор оказался в тот день арендован для перевозки инкассаторов специальных машин у них в ту пору было немного, а потому весьма распространенной практикой являлось использование для перевозки денег автомобилей-такси. И еще одно «как нарочно». Незадолго до описываемых событий случилось нападение на инкассаторскую машину, при котором бандиты убили несколько человек и похитили крупную сумму денег.
После этого ЧП всем инкассаторам было дано строгое указание: в случае возникновения опасной ситуации открывать огонь по предполагаемым грабителям без предупреждения. Жертвой случайного стечения всех этих обстоятельств и стал Виктор Попков.
Потом стали брать все деньги, избивать и даже убивать запоздалых пассажиров. Однажды из-за бутылки шампанского убили возвращающегося со свадьбы молодого человека.
Подобная практика, как выяснилось, была характерна не только для 5-го отделения, но широко применялась и в других районах столицы. Нередко суды и прокуратура помогали укрывать преступления, чтобы не порочить идеальный образ советской милиции. В тот день большая часть дежуривших на «Ждановской» защитников правопорядка сами оказались пьяны. Наиболее трезвый из них, Селиванов, сообщил дежурному, что на станции задержали сотрудника КГБ и сильно его избили.
Накричав, что они все сошли с ума, дежурный потребовал немедленно отпустить майора милиция не имела права задерживать комитетчиков, даже пьяных, ими занимался сам КГБ. Юрий Андропов. Однако разозленный майор перед уходом бросил фразу, стоившую в итоге ему жизни: «Я вам этого, мерзавцы, никогда не прощу». Осознав, какие неприятности их ждут, если все всплывет наружу, сотрудники правопорядка догнали уже вышедшего на платформу офицера и вновь затащили его обратно.
Было решено убить комитетчика и замести все следы. Для этого на «Ждановскую» приехал сам начальник 5-го отделения Борис Барышев. Именно на его «Волге» Афанасьева вывезли за город и добили как они думали монтировкой и ногами, отобрав все вещи и сымитировав ограбление. Тем не менее, номера «Волги» записать удалось.
Удар по министру Дело Афанасьева стало той ниточкой, с которой стал распутываться запутанный клубок преступлений и их укрывательства в системе МВД.
Он просуществовал в СССР с 1954 по 1991 годы. Идея о создании службы государственной безопасности появилась почти сразу после Октябрьской революции. И вот уже 20 декабря 1917 года была создана Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем. Но все сошлось к тому, что концентрировать слишком большое количество полномочий в одном ведомстве небезопасно, и 13 марта 1954 года генерал-полковник Иван Серов возглавил новый Комитет государственной безопасности при Совмине СССР. Согласно решению Президиума ЦК КПСС на КГБ возлагались следующие задачи: ведение разведывательной работы в капиталистических странах; борьба со шпионской, диверсионной, террористической и иной подрывной деятельностью иностранных разведок внутри СССР; борьба с вражеской деятельностью разного рода антисоветских элементов внутри СССР; контрразведывательная работа в Советской армии и Военно-морском флоте; организация шифровального и дешифровального дела в стране; охрана руководителей партии и правительства и др. Тогда основной его задачей, поставленной непосредственно Никитой Хрущевым, была «десталинизация», поэтому Коммитет занимался, в первую очередь, внешними вопросами государства, оставив внутреннюю ситуацию второстепенной.
Наша цель — обеспечить максимальную безопасность и спокойствие наших клиентов. Если у Вас возникли вопросы или Вы заинтересованы в наших услугах, пожалуйста, свяжитесь с нами. Мы будем рады помочь Вам решить любую задачу в области охраны и безопасности.
КОМИТЕ́Т ГОСУДА́РСТВЕННОЙ БЕЗОПА́СНОСТИ СССР
Краткая история КГБ. Жителя Ульяновской области задержали за хищение миллионов у подполковника КГБ. Сразу после августовского путча главой КГБ был назначен либерально настроенный генерал-лейтенант Вадим Бакатин.
История ФСБ России
Вернуться в обычную ленту? Действовал с 1954 по 1991 год. Основными преемниками организации стали государственные органы безопасности бывших республик СССР. В перечень основных функций КГБ входили внешняя разведка, контрразведка, оперативно-розыскная деятельность, охрана государственных границ и руководителей КПСС , организация правительственной связи и борьба с инакомыслием.
В Беларуси прошли международные соревнования по стрельбе из боевого оружия среди подразделений специального назначения. Владимир Калач назначен на пост заместителя председателя КГБ.
В конце 2016 года КГБ получил информацию, что управляющая Фондом социальной защиты населения Министерства труда и социальной защиты Людмила Бачило намеревается получить взятку от представителя коммерческой структуры за содействие в признании победителем аукциона по закупке оборудования для нужд фонда. И в 9:40 авиадиспетчер «Белаэронавигации» принимает от командира Boeing 737 сообщение о звуках стрельбы на борту и попытках неизвестных проникнуть в кабину пилотов.
Они продаются в книжных магазинах Петербурга, в редакции на ул. Марата, 25 и в нашем интернет-магазине. Еще больше интересных очерков читайте на нашем канале в «Яндекс.
К приходу Юрия Андропова на Лубянку в 1967 году внутри ведомства созрело мнение, что стране следует пойти на сближение с Западом, а реальная власть должна находиться в руках спецслужб. Для выполнения злодейского плана нужно было нейтрализовать армию и дискредитировать компартию. Именно Юрий Владимирович заметил в бойком ставропольце тот антисоветский настрой, в каком недавно Михаил Сергеевич признался: «... Это Андропов позволил возглавить региональные управления КГБ национальным представителям. И как результат - повсюду началась клановая грызня за власть. Один за другим стажироваться за границу полетели дети местной элиты и теневиков - будущие муфтии и козикалоны. Тогда же втайне от всех начали готовить кадры новой России.
Рассекреченные операции КГБ - ядерный шпионаж и двойные агенты.
КГБ Белоруссии пригрозил казнью фигурантам дела об атаке на самолет А-50. Секретный отдел КГБ «Фирма» создавался для того, чтобы встроить советскую резидентуру вглубь механизмов западной рыночной экономики. Для лучшего понимания того, чем КГБ так пугал окружающих, а также почему он сумел просуществовать дольше своих предшественников, стоит дать краткий экскурс в историю. Главная > История карательных органов СССР > Основные вехи развития органов государственной безопасности > КГБ – Комитет Государственной Безопасности при Совете.