Виктор РОЗОВ: Да лежал я в большой палате, человек там, наверное, двадцать было. Розов виктор сергеевич дикая утка значение сделки силы паруса, при котором срабатывает масса, называется уставка. Виктор Розов "Дикая утка" Pasha Gulak.
Видео Кудашова Елизавета.Виктор Розов. Дикая утка (из цикла Прикосновение к войне).*
- Виктор Розов Дикая Утка Читать
- Удивление перед жизнью. Воспоминания
- Что такое истинный героизм? По А.Н.Кузнецову , Сочинение ЕГЭ:
- Читайте также
- Курсы валюты:
- ''Живая Классика '' Выступает Дмитриев Вячеслав с прозой Дикая утка. Писатель Виктор Розов
Виктор Розов Дикая Утка Читать
Виктор Розов (слева) с матерью Екатериной Ильиничной и братом Борисом Помню, сестра с железным передним зубом осторожно приподняла с лица простыню, удивилась, что я жив, и как-то застыла с выражением страха, недоумения и сострадания на лице. страница 4 текста книги: рошки, мы, человек восемь бойцов, сидели на невысоком травянистом берегу тихонькой речушки и чуть не скулили. Log in to follow creators, like videos, and view comments. Виктор Розов дикая утка из цикла Прикосновение к войне читает Григорьев 3.
Удивление перед жизнью. Воспоминания
Здесь Вы можете ознакомиться и скачать Анализ произведения В. Розов «Дикая утка». «Дикая утка» из цикла «Прикосновение к войне» В тексте поднята нравственная проблема человека и природы. Виктор Розов "Дикая утка" Pasha Gulak.
Премьера «Дикой утки» в Новосибирске: противоречивые мнения и мрачность Скандинавии
Глупость Наша батарея еще далеко от линии фронта. Учат обращаться с оружием, ползать по — пластунски, колоть штыком соломенное чучело. Отвратительное ощущение! Я молил Бога, чтобы мне не выпал на долю штыковой бой. И он не выпал. Словом, осваивали все премудрости военной науки. Расположились в березовом лесу. Чистим личное оружие. Что это такое?
Опять свист и шлепок в дерево. Немцы далеко. Что за пули? Все легли. А я — о глупость, о безмозглость, о идиотизм! Да, да, иду туда, откуда летят пули, чтобы узнать, кто это безобразничает. Вышел из лесу на поле. Пули свистят, люди лежат в бороздах, а я иду и иду.
Все завертелось, только теперь не при свете дня, а впотьмах, в ночи. Они окружили нас, били изо всех видов оружия, ревели самолетами над головами. А мы пытались куда-то прорваться. Товарищи падали один за другим, один за другим. Юное красивое лицо медсестры Нины было сплошь усыпано мелкими черными осколками, и она умерла через минуту, успев только сказать: «Что с моим лицом, посмотрите». И не дождалась ответа. А надо ли знать? Надо, если это было. Без всего этого моя чернильница была бы пуста. Белая булка и музыка Коротко, совсем коротко.
Мы вырвались из окружения, буквально наехав на немецкое кольцо в слабом его звене. Мы — это орудийный расчет и сестры — были в кузове грузовика, сзади которого болталась та самая 76-миллиметровая пушка. Многие в машине оказались мертвыми, иные ранены, с ними несколько человек, чудом уцелевших. Бесстрашная наша батарейная сестра Рахиль Хачатурян и мой друг Сергей Шумов переложили меня в другой грузовик. На нем я должен был ехать куда-то в полевой госпиталь. Помню то место: край деревни, песчаные некрутые берега речушки, застывшая черно-зеленая трава, посыпанная снегом. Сергей ходил около машины. Широкое, по-крестьянски доброе лицо его было серого цвета, скулы выступили резко. Здесь было тихо. Но на несколько минут.
Немцев снова прорвало. Все загудело, и на деревеньку пошел огонь. Машина наша зафыркала и дрогнула. Я был последним, кто видел Сережку живым. У него были молодая жена и совсем маленький ребенок. В Театре имени Маяковского бывший Театр Революции на мраморной доске вы можете прочесть и его фамилию, написанную золотыми буквами. Он был очень хороший парень. Золотые буквы и вечная память. Ах, лучше бы он жил… Где меня мотала машина, не знаю, не помню. Помню только ночь под землей в полевом лазарете, керосиновые лампы на столах, дрожащую над головой от взрывов бомб землю.
Что-то надо мной свершалось. Мое внимание — на товарища из нашей батареи. Забыл имя его и фамилию. Он на другом операционном столе, близко. Сидит, широко открыв рот, а врач пинцетом вытаскивает из этого зева осколки, зубы, кости. Шея вздутая и белая, и по ней текут тоненькие струйки крови. Я тихо спрашиваю сестру, бесшумно лавирующую между столами: — Будет жить? Сестра отрицательно качает головой. Вспомнил его фамилию: Кукушкин. Резкий широкий шум.
Бомба упала в госпиталь. И как муравейник: бегут, складывают инструменты, лекарства. Нас — на носилки, бегом, опять в грузовики. С полумертвыми, с полуживыми, с докторами, с сестрами. Едем через корни, овражки, кочки. Ой какой крик в машине! Переломанные кости при каждой встряске вонзаются в твое собственное тело. Вопим, все вопим. Вот она и Вязьма. Скоро доедем.
Стоп, машина! Мы в вагонах-теплушках. Поезд тянет набитые телами вагоны медленно. Налет авиации. Скрежещут колеса, тормоза. Кто на ногах, выскакивает в лес. В раздвинутые двери нашего товарняка вижу, как лес взлетает корнями вверх. Убежавшие мчатся обратно в вагоны, а мы — лежачие — только лежим и ждем. Смерть так и носится, так и кружит над нами, а сделать ничего не можем. Пронесет или не пронесет?
Бомбежка окончена. Едем дальше. Куда-то приехали.
Ах, как хотелось есть! И вот в один из таких дней, когда уже приближались сумерки, а во рту еще не было ни крошки, мы, человек восемь бойцов, сидели на невысоком травянистом берегу тихонькой речушки и чуть не скулили.
Вдруг видим, без гимнастерки, держа что-то в руках, к нам бежит еще один наш товарищ. Лицо сияющее. Сверток — это его гимнастерка, а в нее что-то завернуто. Разворачивает гимнастерку, и в ней… живая дикая утка. Я рубаху снял и — хоп!
Есть еда! Утка была некрупная, молодая. Поворачивая голову по сторонам, она смотрела на нас изумленными бусинками глаз.
Согласно водному кодексу, озеро не может находиться в частной собственности и любые работы на территории озера могут производится только с санкции Правительства Рязанской области. Более того, на «Дикой утке» обнаружили шесть видов птиц из Красной книги Рязанской области. Активисты Народного Фронта направили письма в природоохранную прокуратуру и зампреду правительства региона Дмитрию Филиппову с просьбой отреагировать на произошедшее и взять ситуацию под личный контроль.
Виктор Розов Дикая Утка Читать
В 1934 году Виктор Розов поехал в Москву поступать в театральное училище при московском Театре революции (ныне – Театр имени В. Маяковского) и был принят в класс блистательной актрисы М.И. Бабановой. Сегодня, 16 мая, на медиафоруме ОНФ рязанский корреспондент Иван Артеменко задал президенту Путину вопрос о ситуации с расположенным в Рязани озером Дикая утка. Ученик 7а класса Всеволожского центра образования Глеб Кудрявцев эмоционально и прочувствованно прочитал на конкурсе рассказ Виктора Розова «Дикая утка».
Родичкин Степан читает рассказ Дикая утка Виктора Розова
Разворачивает гимнастёрку, и в ней живая дикая утка. Воспоминания» автора Виктора Розова. Простая регистрация на сайте. Виктор Розов – один из крупнейших драматургов XX века. ( «Дикая утка» из цикла «Прикосновение к войне»). История про утку врезалась Розову в память, она записана в его мемуарах. 492 Коротков Григорий В Розов Дикая утка x264Подробнее.
Премьера «Дикой утки» в Новосибирске: противоречивые мнения и мрачность Скандинавии
Рязанский облсуд оставил в силе решение по делу «Дикой утки» 16:11, 25 декабря 2019 г. Центральный федеральный округ Рязанский областной суд оставил в силе решение Московского районного суда Рязани по делу «Дикой утки». Напомним, 22 августа Московский районный суд запретил Юрию Шпакову — собственнику участка в районе Северной окружной дороги, на котором расположено озеро «Дикая утка», проводить строительные работы.
Пули свистят, люди лежат в бороздах, а я иду и иду. На вспаханном поле взлетают легкие облачка пыли там, куда попадают пули. Ага, значит, иду правильно, они летят оттуда.
И пришел. За невысоким холмом другое подразделение устроило учебную стрельбу. Тоже обучаются. Далеко не все снайперы, и пули летят поверх холма к нам. Совсем по-штатски подошел к командиру и спросил: — Что это вы делаете?
Командир — вчера он тоже был, в общем, штатский — не потребовал от меня ни козыряния, ни четкого рапорта по форме, а, обратившись к упражнявшимся в стрельбе, крикнул: — Отставить! Я сказал «спасибо» и побрел к своим. Это была не храбрость, не отвага, не долг совести. Что это было? Юношеское непонимание смертельной опасности.
Оно свойственно молодому возрасту, когда смерть биологически вынесена за скобки. Взрослые называют это глупостью. Приговоренный — Митя, говорят, в крайней избе сидит парень, приговоренный к расстрелу за дезертирство. Пойдем посмотрим. Вот и деревня.
Фронт близко, и не во всех домах люди. Есть и пустые избы. Эта тоже, видимо, покинутая. Окна без единой занавески, и за окнами чернота стен. На крылечке солдат с винтовкой сидит — караулит.
Из дома доносится пение. Кто бы это? Обходим дом вокруг и, чтобы не видел часовой, встав на завалинку, робко заглядываем в окно. Из угла в угол большой, совершенно пустой комнаты быстрыми шагами, заложив руки за спину, сжав пальцы, наклонив голову, как бык на корриде, ходит парень, высокий шатен. Гимнастерка без ремня — отобрали.
Ходит из угла в угол, как сумасшедший маятник, и громким диким голосом поет: «Если завтра война, если завтра в поход, если грозная сила нагрянет, весь советский народ, как один человек, за Советскую Родину встанет». Мы как прилипли к окну, так и не можем оторваться, охваченные ужасом. Знаем, что нехорошо смотреть на такие страдания, нельзя, а смотрим. Парень поет и поет, ходит и ходит. До сих пор ходит и поет.
После боя Тот единственный бой, в котором я принимал участие, длился с рассвета до темноты без передышки. Я уже говорил, что описывать события не буду. Да и все бои, по-моему, уже изображены и в кино, и в романах, и по радио, и по телевизору. Однако при всем этом боевом изобилии для каждого побывавшего на войне его личные бои останутся нерассказанными. Словом, за четырнадцать часов я повидал порядком и все глубоко прочувствовал.
Крики «ура» в кафе-мороженом в Кисловодске кажутся до мерзости дрянными и даже гнусными. Причастившись крови и ужаса, мы сидели в овраге в оцепенении. Все мышцы тела судорожно сжаты и не могут разжаться. Мы, наверно, напоминали каменных истуканов: не шевелились, не говорили и, казалось, не моргали глазами. Я думал: «Конечно, с этого дня я никогда не буду улыбаться, чувствовать покой, бегать, резвиться, любить вкусную еду и быть счастливым.
Я навеки стал другим. Того — веселого и шустрого — не будет никогда». В это время — свершившегося чуда я не мог тогда оценить, хотя и заметил его, — в овраг спустился волшебник повар со словами: «К вам не въехать. Давайте котелки, принесу». Какая может быть сейчас еда!
Нет, не сейчас, какая вообще может быть еда, зачем, как вообще можно чего-то хотеть! Однако некоторые бойцы молча и вяло стали черпать ложками суп и жевать. Видимо, они были крепче меня. У них двигались руки и раскрывались рты. Это была уже жизнь.
Во мне ее не осталось. Потрясение было, может быть, самым сильным, какое я испытал за всю свою жизнь. Как ни стараюсь я сейчас воссоздать его в себе и снова почувствовать пережитое, не могу. Только помню. Ошеломление продолжалось недолго, потому что не успели мои товарищи съесть и пяти ложек супа, как немцы двинулись на нас снова и ураган забушевал с новой силой.
Все завертелось, только теперь не при свете дня, а впотьмах, в ночи. Они окружили нас, били изо всех видов оружия, ревели самолетами над головами. А мы пытались куда-то прорваться. Товарищи падали один за другим, один за другим. Юное красивое лицо медсестры Нины было сплошь усыпано мелкими черными осколками, и она умерла через минуту, успев только сказать: «Что с моим лицом, посмотрите».
Они применили его против индийских солдат. Те в ужасе карабкались на горы и разбегались. На китайцах были специальные шлемы. Пентагон знал, что в 2020 году китайцы применили радиочастотное оружие в Ладакхе-спорном районе Кашмира. В России это оружие может быть использовано для того, чтобы сбивать беспилотники и не толь...
Они отпустили утку на свободу и стали ждать заслуженного ужина.
Моё мнение: Это отличное, универсальное произведение, которое может прочесть как ученик старших классов, так и совсем юный мальчишка. Поступаете в 2019 году? Наша команда поможет с экономить Ваше время и нервы: подберем направления и вузы по Вашим предпочтениям и рекомендациям экспертов ;оформим заявления Вам останется только подписать ;подадим заявления в вузы России онлайн, электронной почтой, курьером ;мониторим конкурсные списки автоматизируем отслеживание и анализ Ваших позиций ;подскажем когда и куда подать оригинал оценим шансы и определим оптимальный вариант. Доверьте рутину профессионалам — подробнее. Сам по себе рассказ несёт только положительный посыл и учит оставаться человеком даже в таких тяжёлых ситуациях как война. Ведь история знает сотни тысяч случаев, когда люди занимались на войне мародёрством и насилием.
Текст про утку егэ розов
Решение «Дикой утки» строится на введении второго плана — фильма, снятого студией «Гамма» с теми же актерами, но в других декорациях. Этот фильм на протяжении всего действия транслируется на широкий экран над сценой я называю его вторым планом, потому что предполагаю, что театр в этом случае — первая реальность. Несколько месяцев творческая команда работала в пустом лофте, превратившемся на время репетиций в обустроенную квартиру Бергов. В спектакле это пространство с многочисленными деталями сужается до квадрата игровой площадки. В нем остаются только знаки обустроенного быта — обеденный стол, стулья, диваны художник Олег Головко.
Актеры чаще всего не покидают его совсем, а, закончив сцену, остаются на стульях, расставленных по бокам. Кажется, что их персонажи замкнуты в герметичной коробке и в каком-то смысле находятся в заложниках. Им ничего не остается, кроме как прожить эту историю до конца. Сначала актеры стараются попадать в видео, создавать ощущение, что на сцене они озвучивают фильм, но скоро начинаются расхождения, и в них возникает дополнительный смысл.
Фильм позволяет увидеть, что происходит в одно время в разных местах, и понять, какие отношения складываются между персонажами. Благодаря экрану мы наблюдаем ситуации, в которых происходит тотальное непонимание — коммуникация не может состояться. Например, когда Томас Павел Поляков разговаривает со своим отцом Хоконом Верле Андрей Черных , и на видео, и на сцене актеры не встречаются глазами, не поворачиваются лицом друг к другу. Старший Верле не собирается каяться перед сыном и признаваться в страшных поступках, которые он совершил за свою жизнь, а младший вроде и хочет высказать отцу все, что о нем думает и в общении между ними ждешь, когда произойдет взрыв , но решает действовать по-другому — попытаться исправить то, к чему привели действия отца, уже, в свою очередь, не думая о последствиях.
Иногда подобное происходит и между Томасом и Мартином Денис Казанцев. В сценической версии Ольги Федяниной героев зовут не так, как у Ибсена, — это еще один способ, помимо сокращения и изменения текста, повернуть пьесу к настоящему, потому что Томас и Мартин сегодня более распространенные имена, чем Грегерс и Ялмар.
Проблема влияния прекрасного на человека Способно ли прекрасное пробудить в человеке лучшие качества? Прекрасное вдохновляет человека на достойные поступки.
Проблема веры в людей Стоит ли верить в людей? Описанное в тексте события позволяет сохранить веру в людей, так как они могут раскрыть свои лучшие качества даже в самых тяжёлых ситуациях. Проблема понимания ценности жизни на войне Почему ценность жизни особенно остро ощущается на войне? На войне каждый способен ощутить ценность жизни, так как перед лицом смерти все равны.
Сочинение по тексту В. Розова Автор: Узуй-оол Айдана Какова роль литературы в формировании человека как личности? И что будет, если в школе упразднят уроки литературы? Что важнее: точные науки или литература?
Ответы на эти вопросы мы найдем в тексте В. Автор поднимает актуальную в наши дни проблему.
Помимо этого, конечно же, можно читать «Удивление перед жизнью. Воспоминания» полностью в классическом дневном режиме или же скачать книгу на свой смартфон в удобном формате fb2. Желаем увлекательного чтения! С этой книгой читают:.
Да и слова одобрения в подобных ситуациях произносятся только со сцены или на собраниях чужими людьми. Моя любимая девушка поправляла волосы перед зеркалом, когда я вошел и объявил, что ухожу в армию. Не отрывая глаз от своего хорошенького личика, не поворачивая головы в мою сторону, она беспечно произнесла: «Да? Какого числа? Мне могут сказать: а что, собственно, особенного, товарищ Розов, в вашем поступке? Десятки тысяч других юношей и девушек распорядились в эти дни и годы своей судьбой точно так же. Да, это так. И из Театра Революции мы ушли на фронт довольно большой группой. А когда нас, ополченцев Красной Пресни, выстроили во дворе школы на 2-й Звенигородской улице и командир отчеканил: «Кто имеет освобождение от воинской повинности или болен, шаг вперед! Напротив, стоявший рядом со мной студент МГУ быстро снял свои сильные очки и спрятал их в карман. Я пишу об этом своем решении потому, что находились люди, которые спрашивали меня: «Зачем ты сделал эту глупость? Иногда бывали и более резкие суждения: «Понимаем, ты пошел добровольцем с товарищами, чтобы тебя не забрали и не бросили в общий котел черт знает куда. В ополчении все-таки легче». На это я отвечал, что меня никуда бы не забрали, так как у меня был белый билет. Когда я писал эту главку, один очень славный и мыслящий молодой человек в разговоре о прошлом, который у нас шел, вдруг спросил: — Виктор Сергеевич, а почему вы пошли добровольцем? Я чуть не подпрыгнул на скамейке дело было за городом, на даче. Ах, как кстати мне этот вопрос! Сейчас я проверю, достаточно ли ясно написал о своем решении. И пересказал молодому человеку все, что вы сейчас прочли. К моему огорчению, я понял: написал неполно, неубедительно. Потому что молодой человек спросил меня: — А перед кем был ваш нравственный долг? Я подумал: то ли он действительно понял, то ли хочет прервать разговор, не надеясь услышать более внятного объяснения. Я добавил, что нравственный долг бывает только перед самим собой, а не перед кем-то. Привел примеры из своего личного опыта, когда мне удавалось его выполнить, когда — нет, и закончил словами: — Знаешь, Никита, мне казалось — я не мог бы дальше жить, если б тогда не нырнул в ту купель. На Бородинском поле На Бородинском поле мы рыли огромный противотанковый ров. Чтобы не прошли немецкие танки. Руки были в кровяных мозолях, пальцы не могли взять кусок хлеба и ложку. Копали от зари до зари, а в июле, как понимаете, это долгое время. Но немецкие танки потом прошли. И меня до сих пор берет зло, сам не пойму — на что. На то ли, что немецкие танки, черт бы их побрал, прошли, на то ли, что мы рыли этот проклятый ров напрасно. Он организовался в моем уме символом бессмысленности. Но это мелочь, чепуха, мало ли на войне было такого, что казавшееся верхом смысла, логики и необходимости в одно мгновение оборачивалось бессмыслицей. Например, нас, кого зачислили в полковые батареи, долго учили рыть артиллерийский окоп, делать площадки для орудия, вычисляя всевозможные размеры чуть ли не с точностью до миллиметра. Каждый орудийный номер обучался особенностям своего искусства. Я был хвостовым. Вместе с двумя другими ребятами надо было ловко и быстро протаскивать по заранее вырытому ходу сошник хвост старинной 76-миллиметровой пушки, которой нас оснастили. Хвост был тяжел, но втроем мы все же управлялись с ним. Особенно трудно было наводчику. На эту должность всегда выбирался лучший и умнейший в расчете. Освоить прицельный прибор и бить точно — дело нелегкое. Но в первом же бою все хитрости и ловкости оказались совершенно ненужными. Пушка наша стояла на пахоте, колеса ее зарылись в землю, тело ее наклонилось вбок чуть ли не на сорок пять градусов, и именно в таком положении мы начали вести наш первый бой, отражая натиск противника. Должен сказать, что и атаки противника были, на мой взгляд, еще более нелепыми. Немецкое подразделение вышло из молоденького живописного лесочка и, выстроенное ровным прямоугольником, двинулось на нас, прямо на нашу пушку. Командир шел сбоку, и на его бедре болталась сверкающая в утренних лучах солнца коричневая кожаная полевая сумка. Прямоугольник стройно шел на нас. Видимо, это была та самая психическая атака, которая так эффектно сделана братьями Васильевыми в фильме «Чапаев». Очень мне эта сцена в кино нравилась. Страшная, даже жуткая. А то, что я увидел своими глазами, было настолько глупо, что, если бы не напряжение боя, можно было бы только потешаться. Это стройное движение на нашу пушку, пусть допотопную 76-миллиметровую, но все-таки огнедышащую, выглядело попросту идиотизмом. Неужели они могли предполагать, что этот их игрушечный марш кого-то устрашит? Все-таки мы были люди почти с высшим образованием. Или у них тоже был какой-то подобный фильм, они решили претворить искусство в жизнь? Ой, глупо! Искусство никогда так прямо не соотносится с жизнью. Вопреки всяким правилам стрельбы из пушки, мы открыли затвор и, глядя в ствол как в заводскую трубу, навели его на движущихся идиотов. Навели в трубу посмотрели все, даже я: интересно , зарядили снарядом и выстрелили. Куда попал снаряд, я не видел, но стройный прямоугольник вдруг рассыпался и все немцы в самом обыкновенном беспорядке побежали обратно в живописный лесок. Побежали так быстро, что мы даже не успели дать по ним второй выстрел. Кстати сказать, сошник пушки на пахотном поле оказался не так тяжел, как на твердом орудийном окопе. Я его поднимал один. Вот этот биологический феномен мне тоже хочется выделить жирным шрифтом. Тогда я и не знал, что для минут опасности у человека так много резервной силы. Я, довольно тщедушный молодой человек, оказался Геркулесом. Ни за что, никогда, ни при каких обстоятельствах в обычное время я не мог бы поднять этот сошник. В госпитале один раненый мне рассказывал, что он прошел на перебитой ноге несколько километров и сам не мог понять, как он это сделал. Он лежал на койке из-за этого самого ранения уже более полугода, а тогда, в минуту смертельной опасности, шел и шел. Но все это было уже не на Бородинском поле. На Бородинском поле мы рыли, рыли, рыли противотанковый ров. И вдруг из-под заступов вместе с комьями земли стали вылетать человеческие черепа.
В. Розов "Дикая утка"(читает Турбуева Екатерина)
Далеко не все снайперы, и пули летят поверх холма к нам. Совсем по-штатски подошел к командиру и спросил: — Что это вы делаете? Командир — вчера он тоже был, в общем, штатский — не потребовал от меня ни козыряния, ни четкого рапорта по форме, а, обратившись к упражнявшимся в стрельбе, крикнул: — Отставить! Я сказал «спасибо» и побрел к своим. Это была не храбрость, не отвага, не долг совести. Что это было?
Юношеское непонимание смертельной опасности. Оно свойственно молодому возрасту, когда смерть биологически вынесена за скобки. Взрослые называют это глупостью. Приговоренный — Митя, говорят, в крайней избе сидит парень, приговоренный к расстрелу за дезертирство. Пойдем посмотрим.
Вот и деревня. Фронт близко, и не во всех домах люди. Есть и пустые избы. Эта тоже, видимо, покинутая. Окна без единой занавески, и за окнами чернота стен.
На крылечке солдат с винтовкой сидит — караулит. Из дома доносится пение. Кто бы это? Обходим дом вокруг и, чтобы не видел часовой, встав на завалинку, робко заглядываем в окно. Из угла в угол большой, совершенно пустой комнаты быстрыми шагами, заложив руки за спину, сжав пальцы, наклонив голову, как бык на корриде, ходит парень, высокий шатен.
Гимнастерка без ремня — отобрали. Ходит из угла в угол, как сумасшедший маятник, и громким диким голосом поет: «Если завтра война, если завтра в поход, если грозная сила нагрянет, весь советский народ, как один человек, за Советскую Родину встанет». Мы как прилипли к окну, так и не можем оторваться, охваченные ужасом. Знаем, что нехорошо смотреть на такие страдания, нельзя, а смотрим. Парень поет и поет, ходит и ходит.
До сих пор ходит и поет. После боя Тот единственный бой, в котором я принимал участие, длился с рассвета до темноты без передышки. Я уже говорил, что описывать события не буду. Да и все бои, по-моему, уже изображены и в кино, и в романах, и по радио, и по телевизору. Однако при всем этом боевом изобилии для каждого побывавшего на войне его личные бои останутся нерассказанными.
Словом, за четырнадцать часов я повидал порядком и все глубоко прочувствовал. Крики «ура» в кафе-мороженом в Кисловодске кажутся до мерзости дрянными и даже гнусными. Причастившись крови и ужаса, мы сидели в овраге в оцепенении. Все мышцы тела судорожно сжаты и не могут разжаться. Мы, наверно, напоминали каменных истуканов: не шевелились, не говорили и, казалось, не моргали глазами.
Я думал: «Конечно, с этого дня я никогда не буду улыбаться, чувствовать покой, бегать, резвиться, любить вкусную еду и быть счастливым. Я навеки стал другим. Того — веселого и шустрого — не будет никогда». В это время — свершившегося чуда я не мог тогда оценить, хотя и заметил его, — в овраг спустился волшебник повар со словами: «К вам не въехать. Давайте котелки, принесу».
Какая может быть сейчас еда! Нет, не сейчас, какая вообще может быть еда, зачем, как вообще можно чего-то хотеть! Однако некоторые бойцы молча и вяло стали черпать ложками суп и жевать. Видимо, они были крепче меня. У них двигались руки и раскрывались рты.
Это была уже жизнь. Во мне ее не осталось. Потрясение было, может быть, самым сильным, какое я испытал за всю свою жизнь. Как ни стараюсь я сейчас воссоздать его в себе и снова почувствовать пережитое, не могу. Только помню.
Ошеломление продолжалось недолго, потому что не успели мои товарищи съесть и пяти ложек супа, как немцы двинулись на нас снова и ураган забушевал с новой силой. Все завертелось, только теперь не при свете дня, а впотьмах, в ночи. Они окружили нас, били изо всех видов оружия, ревели самолетами над головами. А мы пытались куда-то прорваться. Товарищи падали один за другим, один за другим.
Юное красивое лицо медсестры Нины было сплошь усыпано мелкими черными осколками, и она умерла через минуту, успев только сказать: «Что с моим лицом, посмотрите». И не дождалась ответа. А надо ли знать? Надо, если это было. Без всего этого моя чернильница была бы пуста.
Белая булка и музыка Коротко, совсем коротко. Мы вырвались из окружения, буквально наехав на немецкое кольцо в слабом его звене. Мы — это орудийный расчет и сестры — были в кузове грузовика, сзади которого болталась та самая 76-миллиметровая пушка. Многие в машине оказались мертвыми, иные ранены, с ними несколько человек, чудом уцелевших. Бесстрашная наша батарейная сестра Рахиль Хачатурян и мой друг Сергей Шумов переложили меня в другой грузовик.
На нем я должен был ехать куда-то в полевой госпиталь. Помню то место: край деревни, песчаные некрутые берега речушки, застывшая черно-зеленая трава, посыпанная снегом. Сергей ходил около машины. Широкое, по-крестьянски доброе лицо его было серого цвета, скулы выступили резко. Здесь было тихо.
Но на несколько минут. Немцев снова прорвало. Все загудело, и на деревеньку пошел огонь. Машина наша зафыркала и дрогнула. Я был последним, кто видел Сережку живым.
У него были молодая жена и совсем маленький ребенок. В Театре имени Маяковского бывший Театр Революции на мраморной доске вы можете прочесть и его фамилию, написанную золотыми буквами. Он был очень хороший парень. Золотые буквы и вечная память. Ах, лучше бы он жил… Где меня мотала машина, не знаю, не помню.
Помню только ночь под землей в полевом лазарете, керосиновые лампы на столах, дрожащую над головой от взрывов бомб землю. Что-то надо мной свершалось. Мое внимание — на товарища из нашей батареи. Забыл имя его и фамилию. Он на другом операционном столе, близко.
Сидит, широко открыв рот, а врач пинцетом вытаскивает из этого зева осколки, зубы, кости. Шея вздутая и белая, и по ней текут тоненькие струйки крови. Я тихо спрашиваю сестру, бесшумно лавирующую между столами: — Будет жить? Сестра отрицательно качает головой. Вспомнил его фамилию: Кукушкин.
Резкий широкий шум. Бомба упала в госпиталь. И как муравейник: бегут, складывают инструменты, лекарства. Нас — на носилки, бегом, опять в грузовики. С полумертвыми, с полуживыми, с докторами, с сестрами.
Едем через корни, овражки, кочки. Ой какой крик в машине! Переломанные кости при каждой встряске вонзаются в твое собственное тело.
Учение в институте получилось двухступенчатым. В начале учебы, будучи в Костроме, он написал пьесу «Вечно живые», которую поставил Костромской театр, а позже в Москве — театр «Современник». Потом по просьбе режиссера М. Калатозова он написал по этой пьесе сценарий фильма «Летят журавли», ставший таким любимым зрителями и знаменитым на весь мир. Проучившись два с половиной года в институте, он уехал в Алма-Ату по приглашению Наталии Сац, помочь ей в организации театра для детей и юношества Казахстана. Вернувшись в Москву, пожалел о том, что бросил занятия, но учиться не стал — важнее была борьба за жизнь. И только позднее, когда шла его первая пьеса, он попросил разрешения вернуться на 3-й курс, и окончил институт в 1953 году.
В качестве дипломной работы В. Розов представил пьесу «Страницы жизни», которая тогда уже репетировалась в Центральном детском театре. А параллельно с учебой приходилось работать. Позже театр распался, и он вынужден был искать другой. За один год промелькнули три театра. Потом были фронтовые театры. Особенно запомнился один из них, возглавляемый великим деятелем советского театра Алексеем Диким. Война шла к концу, возвращались из эвакуации театры столицы, и этот театр ликвидировался сам собой. Розов опять остался без работы. И вот тут-то и пришло приглашение от Наталии Сац, из-за которого пришлось временно прервать учебу.
В начале 1949 года он написал пьесу «Ее друзья». Впоследствии она была поставлена почти в ста театрах страны. А в своем институте по окончании учебы он еще долгие годы работал преподавателем, получил там звание профессора.
Премьера «Дикой утки» в Новосибирске: противоречивые мнения и мрачность Скандинавии Поделиться Премьера спектакля «Дикая утка» в Красном факеле прошла на фоне ковидных ограничений. Однако зрителей это не остановило. А вот сама постановка вызвала ряд противоречивых чувств. Как это было, в материале «МК в Новосибирске».
Все действо совершенно типично для северных стран: мрачно, тягуче, прямолинейно, с четкими гранями и углами, простое, как мебель из IKEA. Минимум украшений, минимум декораций, только люди, лица и голоса. Тяжелая история семейных тайн, измен и интриг, где на фоне бытовых забот разворачиваются личные трагедии. Возвращаться к Ибсену интересно, мне нравится эта драматургия, она по-прежнему соответствует интересующему меня театру — психологической семейной драме, в которой близких людей связывают сложные обстоятельства», - рассказал режиссер-постановщик спектакля Тимофей Кулябин.
Ответ: Третья часть экзаменационной работы проверяет состояние практических речевых умений и навыков и дает представление о том, владеют ли экзаменуемые монологической речью, умеют ли аргументированно и грамотно излагать свою точку зрения, создавать письменные высказывания различных типов и жанров, редактировать собственный текст, 9 стр. Построение сочинения Работа над композицией сочинения по тексту — Давайте вспомним, на что необходимо обращать внимание при работе над композицией сочинения? Продумывайте логику перехода от одного абзаца к другому. Подведение итогов -Ребята, давайте подведём итог урока. Остается добавить, все это немаловажно не только для дальнейшей успешной учебной деятельности в высшем учебном заведении, но и для дальнейшего профессионального роста. Максимальное количество баллов, которое может получить учащийся, правильно выполнивший задание части 3 работы, — 23. Рекомендуемое время выполнения части 3 работы, состоящей из одного задания с развернутым ответом, — 120 минут. Общая продолжительность ЕГЭ по русскому языку- 3,5 часа 210 минут. Итак, внимательно прочитаем задание, предложенное в 3 части экзаменационной работы:, Напишите сочинение по прочитанному тексту. Напишите, согласны или не согласны Вы с точкой зрения автора прочитанного текста. Объясните почему. Свой ответ аргументируйте, опираясь в первую очередь на читательский опыт, а также на знания и жизненные наблюдения учитываются первые два аргумента. Объём сочинения — не менее 150 слов. Если сочинение представляет собой пересказанный или полностью переписанный исходный текст без каких бы то ни было комментариев, то такая работа оценивается нулём баллов. Сочинение пишите аккуратно, разборчивым почерком. Окончив в 1938 году училище при московском театре имени Революции ныне — театр имени Вл. Маяковского , посвятил всю свою жизнь театру, дав начало целой династии служителей русской сцены. Он автор около 20 пьес в жанре социально-психологической драмы, написанных на материале современности и обращенных в основном к проблемам нравственности. Уже в первых пьесах « Ее друзья» пост. Пьесы Розова неоднократно экранизировались. Всемирный успех выпал на долю фильма « Летят журавли» 1957, реж. Калатозов; главный приз Международного кинофестиваля в Канне, 1958 , поставленного на основе лучшего произведения Розова, пьесы о любви, верности и предательстве из времен Великой Отечественной войны « Вечно живы». Среди других произведений драматурга инсценировка « Брат Алеша» по роману Ф. Достоевского « Братья Карамазовы» ; драма о судьбе вернувшихся с войны «афганцев», комедия « Скрытая пружина» ; «пьеса-фантазия» « Гофман» , полемическая публицистика. Аргументы из произведений Л. Толстой «Война и мир», Об отношении к войне Болконский хотел построить блестящую карьеру офицера, а потому относился к войне восторженно. Он гнался за славой, однако оказалось, … них придётся писать сочинение. Вас могут попросить поразмышлять о счастливых и несчастливых семьях, о любви и долге, о героизме и патриотизме, о войне, да и ещё много о ч … В. Горького, председатель Комитета защиты отечественной культуры. Учитель: Прочитаем текст. Подумайте, какой предстает война перед читателем? Война… Для одних таких все меньше — это старые, пожелтевшие треугольнички с фронта, бережно, из поколения в поколение, хранимые в семье. В июле 1941 Виктор Сергеевич ушел в народное ополчение. После тяжелого ранения руководил агитбригадой в Костроме, работал в передвижных фронтовых труппах, в Алма-Атинском ТЮЗе. Рассказать о военной судьбе Виктора Сергеевича лучше, чем сделал это он сам в автобиографической книге «Путешествие в разные стороны», нельзя, так искренни его воспоминания. Какой запомнилась ему война? Пролистаем страницы его произведений. А я говорю судьбе: спасибо»,- продолжает он. Без всего этого моя чернильница была бы пуста. Да, да, жизнь должна измеряться не календарными листочками, а суммой впечатлений…Первый бой близ Вязьмы. Почти все из нашей батареи были убиты. Осталось два человека в живых: я и медсестра. Остальные все убиты. Полз я в канаве, по которой текла кровь. Долгие дни и ночи на госпитальной койке… Привозят на койку напротив, освободившуюся, мальчишку лет шестнадцати, без двух рук и без двух ног. Он зубами срывает бинты и кричит: «убейте меня, отравите меня». А в палате все лежачие, начинают требовать, чтобы того убрали от них. Чтоб не орал. Я Вам нравы рассказываю того времени. И его вынесли в коридор. В холодный. Спустя несколько часов принесли назад. Лежит молча. Вот так вот жестко обращались. Он выжил. Я даже его фамилию помню. Судьба так распорядилась, что я потом с ним виделся.
Гулак Павел (Школа при Генкосульстве в Бонне, ФРГ) - Монолог. Виктор Розов "Дикая утка"
А где вынырнула, не видел. Ждал-ждал, чтоб посмотреть, но не увидел. Уже темнеет. Когда меня заматывает жизнь, когда начинаешь клясть все и всех, теряешь веру в людей и тебе хочется крикнуть, как однажды я услыхал вопль одного очень известного человека: «Я не хочу быть с людьми, я хочу быть с собаками! Это все пройдет, все будет хорошо. Мне могут сказать: «Ну да, это были вы, интеллигенты, артисты, от вас всего можно ожидать». Нет, на войне все перемешалось и превратилось в одно целое — единое и неделимое. Во всяком случае, там, где служил я. Были в нашей группе и два вора, только что выпущенных из тюрьмы. Один с гордостью красочно рассказывал, как ему удалось украсть подъемный кран.
Обходим дом вокруг и, чтобы не видел часовой, встав на завалинку, робко заглядываем в окно. Из угла в угол большой, совершенно пустой комнаты быстрыми шагами, заложив руки за спину, сжав пальцы, наклонив голову, как бык на корриде, ходит парень, высокий шатен. Гимнастерка без ремня — отобрали. Ходит из угла в угол, как сумасшедший маятник, и громким диким голосом поет: «Если завтра война, если завтра в поход, если грозная сила нагрянет, весь советский народ, как один человек, за Советскую Родину встанет». Мы как прилипли к окну, так и не можем оторваться, охваченные ужасом. Знаем, что нехорошо смотреть на такие страдания, нельзя, а смотрим. Парень поет и поет, ходит и ходит. До сих пор ходит и поет. После боя Тот единственный бой, в котором я принимал участие, длился с рассвета до темноты без передышки. Я уже говорил, что описывать события не буду. Да и все бои, по — моему, уже изображены и в кино, и в романах, и по радио, и по телевизору. Однако при всем этом боевом изобилии для каждого побывавшего на войне его личные бои останутся нерассказанными. Словом, за четырнадцать часов я повидал порядком и все глубоко прочувствовал. Крики «ура» в кафе — мороженом в Кисловодске кажутся до мерзости дрянными и даже гнусными. Причастившись крови и ужаса, мы сидели в овраге в оцепенении. Все мышцы тела судорожно сжаты и не могут разжаться. Мы, наверно, напоминали каменных истуканов: не шевелились, не говорили и, казалось, не моргали глазами. Я думал: «Конечно, с этого дня я никогда не буду улыбаться, чувствовать покой, бегать, резвиться, любить вкусную еду и быть счастливым. Я навеки стал другим. Того — веселого и шустрого — не будет никогда». В это время — свершившегося чуда я не мог тогда оценить, хотя и заметил его, — в овраг спустился волшебник повар со словами: «К вам не въехать. Давайте котелки, принесу». Какая может быть сейчас еда! Однако некоторые бойцы молча и вяло стали черпать ложками суп и жевать. Видимо, они были крепче меня. У них двигались руки и раскрывались рты. Это была уже жизнь.
И жена за него вышла не по любви, и дочка-инвалид родилась неслучайно… В общем, шок, потрясение и сплошное «Пусть говорят». Герой еще одна деталь постоянно снимает дочь на камеру. С одной стороны, именно этот ритуал помогает девушке с особенностями развития общаться. С другой стороны, отец намерен сделать из съемок полноценный фильм. Дальше раскрывать детали сюжета не будем, а перейдем к кулябинским фишкам. Он решил, что репетировать спектакль лучше не на сцене, а в квартире. Репетиции и съемки проходили в лофте. В такой вот специально оборудованной и обжитой реальности. Эту самую обжитую реальность труппа организовала в самом центре Новосибирска - именно там нашлось подходящее помещение. Репетиции снимали на видео. А что добру пропадать? Эти съемки пригодились: их показывают зрителю во время спектакля. То есть действие идет на сцене, и тут же - над героями - экраны. На них те же персонажи, снятые в естественной среде.
Алан Ерижоков, Аркадий Улмастов, Николай Колесников, Олег Поповский Диплом 1-й степени Литературное творчество проза Cапура Наталья Васильевна, Дреслер Зоя Сергеевна Любой контент размещаемый участниками Всероссийских, педагогических, или детских конкурсов на нашем портале, предоставляется лишь для ознакомления. Авторским правом представленных работ обладают лишь их авторы. Использовать материалы сайта разрешается только после получения специального разрешения редакции данного ресурса!
Виктор Розов «Дикая утка»
Владелец сайта предпочёл скрыть описание страницы. [1] «Дикая утка» и «Росмерсхольм» «часто можно наблюдать в оценках критиков, соперничающих друг с другом за первое место среди работ Ибсена». Могила Виктора Розова на Ваганьковском кладбище. Виктор Розов родился в воскресенье, в престольный праздник – день явления Толгской Богоматери. Виктор Розов «Дикая утка» из цикла «Прикосновение к войне». БРОСОК РЫСЬ В ГОРОДЕ ОХОТИТСЯ НА ДИКИХ УТОК сума сойти.