Этой задаче отвечали опусы Валерия Пьянкова, Геннадия Чернова, Ефрема Подгайца, Владимира Беляева, Натальи Хондо, Татьяны Чудовой, Кирилла Волкова, Виктора Панина.
Награда за русофобию. Как американцы откупились от Украины
© Агентство городских новостей Москва / На церемонии награждения Мстислав Чернов произнес речь и вспомнил об ударе по Харькову. Оператор Assosiated Press Мстислав Чернов пострадал в ходе протестов в Белоруссии, он госпитализирован.
Никита Чернов: «Слишкович разрядил игроков. Нет такой скованности, как раньше»
Больше двух недель они были едва ли не единственными журналистами, которые документировали военные преступления армии РФ. В частности, они сделали репортаж из Мариупольского роддома, на который российские захватчики целенаправленно сбросили несколько бомб. Женщина держит ребенка в импровизированном бомбоубежище в Мариуполе. Украина, 7 марта 2022 года.
Видеоматериалы, вывезенные Черновым из Мариуполя, стали основой документального фильма. Фильм планируют показать на фестивале документального кино Hot Docs Канада и Международном фестивале документальных фильмов Doc Aviv Израиль. В кинотеатрах США показ ленты начнется в июле 2023 года. Украинская премьера запланирована на лето 2023 года. Фото предоставлено командой проекта Фото предоставлено командой проекта Фото предоставлено командой проекта Фото предоставлено командой проекта Фото предоставлено командой проекта Фото предоставлено командой проекта Контекст: Международный кинофестиваль в Кливленде — ежегодный фестиваль кино, основанный в 1977 году.
Он освещал Евромайдан и российскую агрессию на Донбассе, гражданские конфликты в Турции и военные действия в Сирии, взятие Мосула и протесты в Минске. Он лауреат и финалист нескольких престижных премий в области фото- и видеожурналистики. В последние годы Чернов живет в Германии, работает штатным корреспондентом Associated Press. Если ты бережешь себя, то никогда не снимешь самое важное В январе издательство "Саммит-книга" опубликовало роман Чернова "Время снов", отличающийся необычной для дебютной книги тематической широтой и психологической глубиной. Двое героев-мужчин выполняют в романе абсолютно разные функции. Страдающему от психических расстройств архитектору Фридерику принадлежат пространные рассуждения о любви и ненависти, снах и судьбах мира, жизни и смерти. Военный врач К. Мстислав, вы ведь не сразу занялись фотографией? На последних курсах все свободное время тратил на работу в книжном магазине, так что литература в моей жизни появилась раньше, чем фотография. Потом начал работать новостным фотографом, через некоторое время бросил, но позже вернулся — уже к художественной фотографии и фотодокументалистике. В конце концов стал снимать конфликты. Были ли у вас литературные публикации до "Времени снов"? Я писал короткие рассказы, пробовал разные стили, подражал любимым писателям — Кортасару, Маркесу, Стейнбеку, Уайлдеру, Гессе, Кафке. Иногда до сих пор пользуюсь их литературными приемами. Сколько времени вы писали роман? Он формировался скачками: если сначала стержнем была история Фридерика, то потом его становилось все меньше и меньше.
А путь к нашему фургону с едой, водой и снаряжением преградил русский снайпер, который уже подстрелил выбежавшего на улицу медика. Мы сидели в темноте и слышали взрывы. Так прошли часы. Тогда-то за нами и пришли солдаты, крича по-украински. Это не было похоже на спасение. Было ощущение, что нас просто отправляют из одной опасности в другую. К этому времени в Мариуполе нигде не было безопасно, и никто не мог помочь. Ты мог умереть в любой момент. Я был невероятно благодарен солдатам. Но еще ощущал оцепенение. И стыд за то, что я ухожу. В тот день из Мариуполя выехало около 30 тысяч человек — так много, что у российских солдат не было времени вглядываться в окна машин, замотанные полиэтиленовой пленкой. Люди нервничали. Они ругались, кричали друг на друга. Каждую минуту появлялся самолет или слышался авиаудар. Земля тряслась. Мы пересекли 15 российских блокпостов. На каждом из них сидящая на переднем сидении мать семьи, с которой мы ехали, неистово молилась — достаточно громко, чтобы мы могли услышать. Пока мы проезжали блокпосты — третий, десятый, пятнадцатый, все укомплектованные солдатами с тяжелым вооружением, — мои надежды на то, что Мариуполь уцелеет, угасали. Я понимал: только для того, чтобы дойти до города, украинской армии придется прорваться через столько преград. На закате подъехали к мосту, разрушенному украинцами, чтобы остановить наступление русских. Там застряла колонна Красного Креста из примерно 20 автомобилей. Мы все свернули с дороги в поля и проселки. Они приказали всей колонне снять фары, чтобы не раскрывать оружие и технику, припаркованные на обочине. Я едва мог различить белую букву Z, нарисованную на машинах. Подъехав к шестнадцатому блокпосту, мы услышали голоса. Украинские голоса. Я почувствовал огромное облегчение. Мать на переднем сидении расплакалась. Мы вышли. Мы были последними журналистами в Мариуполе. Теперь там нет журналистов. Они пишут нам отчаянно и искренне, как будто мы не чужие, как будто мы можем им помочь. Когда в конце прошлой недели российская авиация нанесла удар по театру, где укрылись сотни людей, я знал, куда мы могли бы отправиться, чтобы узнать о выживших, услышать из первых уст, каково это — провести бесконечные часы в ловушке под грудами обломков. Я знаю это здание и разрушенные дома вокруг него. Я знаю людей, которые оказались в ловушке под ним. А в воскресенье украинские власти заявили, что Россия взорвала художественную школу в Мариуполе, в которой находились около 400 человек.
Мстислав Чернов и Евгений Малолетка получили Пулитцеровскую премию
Мстислав Чернов — украинский писатель, художник и международный журналист американского агентства новостей The Associated Press. М. Н. Чернова ИСТОРИЯ РОССИИ Х1Х-ХХ ВЕКА ИСТОРИЧЕСКИЕ. Журналист Грэм Филипс нашёл в своём архиве фото вместе с Мстиславом Черновым периода 2014-2015 года. Организаторы премии опустили момент вручения премии режиссеру Мстиславу Чернову.
Соревнования по программированию алгоритмическому имени Мстислава Келдыша
Мстислав Чернов — украинский писатель, художник и международный журналист американского агентства новостей The Associated Press. Belarus is in the news again, and along with it, Lithuania, where a state of emergency continues. До 2020-го Мстислав Чернов был известен прежде всего как документальный фотограф и оператор. Мстислав Чернов вместе с Евгением Малолеткой и Василисой Степаненко совершили журналистский подвиг (они единственные из представителей СМИ, которые остались в городе.
Оператор Associated Press снял на видео, как погиб протестующий в Минске
А ваш голос и мысли — как гид для людей, которые не были в тот момент в Мариуполе. Вот эти ваши разъяснения прописывались уже после монтажа или вы действительно делали личные заметки все то время, пока были в городе? И она состоит из моих записей, которые я фиксировал в городе. Но формат-рассказать историю Мариуполя, как его видел журналист, — был не первым выбором. Мы попробовали несколько версий во время монтажа, как соединить все истории в единый нарратив, как показать последовательное разрушение города, как оно проваливается в пропасть и умирает. Однако для документального видео-это не так много.
У нас не было электричества, нам нужно было экономить батареи, место на дисках и карточках. Технически мы были очень ограничены. Мы выбирали самые важные моменты, которые позволили бы поместить зрителя в центр событий, чтобы зритель почувствовал, что это значит, быть в осаде. Выбор кадров зависел именно от этого-дать достаточно деталей и контекста. И откровенно было очень трудно искать баланс.
Было столько моментов, которые хотелось показать, из-за чего была долгая и горячая дискуссия с редакторами и монтажером. Я хотел максимально эту боль донести до международной аудитории. И нашей команде было очень важно найти баланс — между тем, чтобы показать глубину, не сделать фильм стерильным, но в то же время-не оттолкнуть зрителя жестокостью. Так выглядел завод «Азовсталь» в Мариуполе 7 марта 2022 года. Фото Мстислава Чернова — любую информацию, а тем более видео, можно подать по-разному.
Как здесь удавалось соблюдать баланс: ведь люди были разные… — для меня было важным показать все типы реакций. Люди находятся в стрессе. Иногда они не хотят общаться с прессой. Но чем дальше заходило, чем больше было разрушений, тем лучше люди понимали, что они полностью отрезаны от мира, тогда они тянулись к нам, журналистам.
Вот эти ваши разъяснения прописывались уже после монтажа или вы действительно делали личные заметки все то время, пока были в городе? И она состоит из моих записей, которые я фиксировал в городе. Но формат-рассказать историю Мариуполя, как его видел журналист, — был не первым выбором. Мы попробовали несколько версий во время монтажа, как соединить все истории в единый нарратив, как показать последовательное разрушение города, как оно проваливается в пропасть и умирает. Однако для документального видео-это не так много. У нас не было электричества, нам нужно было экономить батареи, место на дисках и карточках. Технически мы были очень ограничены. Мы выбирали самые важные моменты, которые позволили бы поместить зрителя в центр событий, чтобы зритель почувствовал, что это значит, быть в осаде. Выбор кадров зависел именно от этого-дать достаточно деталей и контекста. И откровенно было очень трудно искать баланс. Было столько моментов, которые хотелось показать, из-за чего была долгая и горячая дискуссия с редакторами и монтажером. Я хотел максимально эту боль донести до международной аудитории. И нашей команде было очень важно найти баланс — между тем, чтобы показать глубину, не сделать фильм стерильным, но в то же время-не оттолкнуть зрителя жестокостью. Так выглядел завод «Азовсталь» в Мариуполе 7 марта 2022 года. Фото Мстислава Чернова — любую информацию, а тем более видео, можно подать по-разному. Как здесь удавалось соблюдать баланс: ведь люди были разные… — для меня было важным показать все типы реакций. Люди находятся в стрессе. Иногда они не хотят общаться с прессой. Но чем дальше заходило, чем больше было разрушений, тем лучше люди понимали, что они полностью отрезаны от мира, тогда они тянулись к нам, журналистам. И когда видели эту надписьна груди или на шлеме, они сами подходили и говорили: «пожалуйста, снимите меня.
Nobody could sleep well, because there was a constant bombardment all around the hospital. And eventually, hospital got hit several times. Doctors were treating patients on the floor. There was really little food. And whenever we actually were not filming, we were just helping doctors to carry the gurneys or carry food to patients. Doctors never left the hospital. They were just staying there. They lived there with their families. Eventually, the hospital that we were at got occupied. But before that, it got surrounded, and we thought we were going to be arrested. But, fortunately, we got rescued by Ukrainian army, that broke us out of this. And you see that story in the film. That is a pivotal moment in the film. Talk about you filming all of this, and the kind of questions or your response to what you were filming. And also, of course, you are Ukrainian, on the ground. You are a human being. What this meant? Before we talk about your decision to leave. This is very close to the chest. This is my home. I was born in eastern Ukraine. Our photographer is from the city which is a neighboring city to Mariupol and got quickly occupied. His parents were also in that city. The morgues were full. So, there were trucks that were taking bodies to the cemetery and burying them, under the constant shelling, as well. But again, we are Ukrainians. We are international journalists at the same time. But despite that documentary footage, as you know, your work, the work of AP, as well as other journalists, has been subjected to an extraordinary campaign of disinformation and discrediting by the Russian state. You say, in fact, that as you were sending, in the documentary, images and dispatches from a satellite phone, that you and your colleagues were called information terrorists, that you received multiple threats. And even after all this footage was made available, the AP photographs, as well as the video footage, people called into question the veracity of the footage and said — some suggested that these were false flag operations and that the women in fact were actresses and not really the pregnant women whom you showed. How do you respond to those kinds of claims? So, one of the purposes of this film is to give people enough context to judge for themselves. That being said, of course, in a moment when we find out of this campaign, of this misinformation campaign that was happening against us or against AP, we were not surprised, in some way, because that was kind of expected because the similar thing happened to me in 2014, when I was one of the first international journalists who arrived at the scene of MH17 downing, which now we learned from the results of the court cases had been shot down by Russian forces that were in Ukraine at that time. And those images sparked a wave of the misinformation, too. Our job is not to argue with anyone. Our job as AP journalists, or just people who do the work filming whatever they see, is to keep doing that, just keep filming whatever is in front of us, and send this to the international audience. I really think it is quite interesting for the audience to see how events unfold. But I would say we were very lucky, because, at the time, we were surrounded at a hospital. We lost our car, and we had to escape without our car. So, we basically ended up by not having any means to continue our work. We could not move around the city. We did not have any place to charge our batteries, because the hospital was the main place where we could charge our batteries. So our cameras stopped working.
Поэтому он также прибегнул к описанию сновидений — художественному приему, позволяющему выйти за рамки внешнего и показать внутренние переживания человека. Презентация романа «Время снов» состоится 24 января в рамках выставки «Производство снов, или Что предлагает современная медиамашина» в арт-центре Closer Киев, улица Нижнеюрковская, 31. Мстислав Чернов — харьковчанин, начавший международную карьеру фотографа и оператора репортажами с протестов на площади Таксим в Стамбуле. С 2014 года работает на The Associated Press. Он фиксировал события Революции достоинства, освещал аннексию Крыма, войну на Донбассе, события в Сирии, Ираке, миграционный кризис в Европе, протесты в Гонконге, Каталонии, Франции. Одним из первых документировал последствия катастрофы малайзийского самолета Boeing 777 рейса MH17. В целом Чернов работал в более чем 40 странах мира. Живет и работает Чернов в Германии. Трижды победитель конкурса «Фотограф года 2014» в Украине в категориях «Репортаж» и «Документальная фотография». Источник «Между мной и страданиями всегда есть камера» — международный журналист Мстислав Чернов фото Уроженец Харькова побывал в «горячих точках» всего мира: в Сирии, Ираке, секторе Газа, Нагорном Карабахе и, конечно же, на Донбассе. О войне и ощущении реальности, которое она дает. О восприятии страданий и любви к жизни. И о своем дебютном романе — он рассказал в интервью МГ «Объектив». С начала боевых действий на Донбассе харьковчанин находился там — и не только информировал читателей и зрителей, но и продолжал писать роман, начатый еще в довоенное время. В интервью он рассказал о дебютной книге, которой посвятил 8 лет, о войне и о планах на будущее. С чего все началось? Я начал писать еще 9 лет назад, на написание потратил 8 лет. За это время он изменился. Сначала это был роман о любви, некий детектив — и немножко философии. Я его даже завершил, но так и не опубликовал. Когда началась война, я начал писать дневники и думал, что из этих дневников я должен сделать новую книгу. Но потом понял, что я продолжаю тот роман, который писал. Так и появился роман. Он сложный по структуре, но все связано. Все органично отзывается. Все части. Там четыре героя, два из них прожили все 8 лет, два из них прожили с начала войны, 6 лет. Наконец, мне кажется, что я могу оставить его позади и писать новый роман. Поскольку это мой первый роман, он будет всегда со мной. Он не только документальный, но и художественный. Я использую документальные события для того, чтобы углубиться в чувство, может, даже немного в мистику, в философию. То есть я использую документалистику, чтобы рассказать какие-то художественные и важные для меня вещи. Донбасс в этом романе — не просто Донбасс, а это символ войны. Это символ всех войн, которые я видел. Я был на пяти войнах уже. Они все по-своему похожи, но все по-своему разные. Мне хотелось сказать об этом. Мне хотелось сказать о том, что именно чувствует человек, когда он оказывается внутри этой «мясорубки». Простите за такое сравнение, но это — «мясорубка». Или человек может что-то изменить, или он не может что-то изменить, что она и чувствует. Это для меня всегда чувство сновидения — так и роман называется «Время снов». Потому что война для нас — это сновидения, это кошмар, от которого мы не можем проснуться. Поэтому есть два героя на Донбассе. Один из них — врач, он видит войну с перспективы россиян, сепаратистов. Это тяжелая линия для меня. Мне трудно было ее писать. Но для меня было важно описать события с той стороны, но немножко в стороне, без эмоций, глазами человека, который не участвует в войне, который просто помогает людям. Другая героиня — это девушка, которая заботится о своем отце. Они застряли в Славянске. Они не могут уехать. Это истории людей, которых я встречал. Мне тоже очень хотелось их рассказать, потому что их много. Их не слышали, их не видели, это как привидения войны. Кто-то выжил, кто-то нет, но их истории мне было важно рассказать. Еще один герой — это более детективный, более романтичный, более философский герой. Это молодой человек, который пишет письма своей возлюбленной. Эти письма меняют ее жизнь. В то же время она расследует убийство, которое как-то связано с этим молодым человеком, который пишет письма. Все герои встречаются. Только читатель знает, что их связывает. Это такой диалог с читателем, немножко загадки. Потому что читатель сам должен увидеть эту связь и найти ее. Вы намеренно это сделали или это случайность? Все нарративы, все наши чувства. Одной из главных мыслей этого романа является то, что нет настоящей грани между войной и миром, между любовью и ненавистью, между реальностью и сновидением. Так же там, где заканчивается один герой, начинается другой. Иногда даже трудно понять, чьи это мысли — одного или другого героя. Эта связь и символическая, и сюжетная. Конечно, по сюжету они должны быть связаны, иначе читать будет не интересно. Это литературный прием — связывать жизнь персонажей, которые изначально не связаны. Все писатели используют это. Это интересно, найти эту связь — и мне как писателю, и читателю. Вы же, во-первых, журналист и привыкли, наверное, к определенному стилю. С одной стороны, писать художественную литературу нелегко, когда твой мозг настроен на документалистику. Я начал писать художественные произведения в то же время, одновременно с тем, как начал снимать новости. Мне просто было тесно в документалистике. Я хотел сказать больше. Я хотел рассказать о том, что чувствуют люди. Это значит, увидеть некую систему, провести параллели. Потому что когда снимешь новости, этот сюжет посмотрит определенное количество людей, а на следующий день будет другой сюжет, и о нем забудут. Мы даже называем это — «кормить зверя». С литературой — другое. Мне с самого начала было понятно, что если ты пишешь книгу, то она остается дольше одного дня. Может, она и не изменяет то, как люди видят мир сейчас, но есть шанс, что она что-то изменит для будущего. Это оптимистично, но если она переживет, пройдет этот фильтр времени, то, может, она найдет свое место.
» Мы монтировали и плакали “– режиссер фильма» 20 дней в Мариуполе ” Мстислав Чернов
Они все говорят только по-русски американская публика этого нюанса не уловит и жалуются на обстрелы и бомбардировки, не уточняя, с чьей стороны. Просто картина ужаса, а трактовка — в глазах смотрящего. По словам режиссёра, ему хотелось, «чтобы страдания, через которые прошли горожане, были понятны миру и остались в истории». Что видел, то снимал.
Но так как смотрящие в свободном мире давно достигли единомыслия, фильм воспринимается ими антироссийским. Документальное кино — это вообще почти всегда искусство подтасовки. Реальность сера, так и норовит расползтись по побочным линиям.
Автору приходится её улучшать: выпячивать одно, затушёвывать другое.
Напомним, в марте 2022 года эти сообщения неоднократно опровергали российские власти. По данным СК России, военнослужащие ВСУ и добровольческих националистических батальонов прицельно обстреляли здание роддома. При этом в западных СМИ утверждалось, что роддом якобы был разрушен в результате удара российских ракет. Этой точки зрения придерживается и оскароносный режиссёр в своём фильме.
Фильм прославляет неофашистский режим на Украине. Характерно, что, получая премию, режиссёр завершил фашистским лозунгом бандеровцев "Слава Украине! Что не так с документальными фильмами о Донбассе? Для этого надо снимать документальные фильмы на темы, аналогичные тем, которые Американская киноакадемия отмечает золотыми статуэтками. И всё бы хорошо, если бы не одно «но»: «Надо сказать, что у нас документальные фильмы про Донбасс пока плохие.
Везде одна и таже канва: очень много грязи войны, как правило, нет никакого внятного сюжета — царит какой-то хаос. Есть какой-то невнятный герой, который что-то бубнит. Сколько я не пытался смотреть, не смог», — сказал ForPost Марков. Он считает, что российским документалистам нужно учиться на классике жанра — советской документалистике. В качестве положительного примера он привёл киноработы Михаила Ромма «И всё-таки я верю…», «Обыкновенный фашизм».
Также за основу стоит взять художественные фильмы «На войне как на войне» и «В бой идут одни старики», считает Марков.
В частности, они сделали репортаж из Мариупольского роддома, на который российские оккупанты целенаправленно сбросили несколько бомб. Украинские сотрудники МЧС и волонтеры выносят раненую беременную женщину из родильного дома, пострадавшего в результате обстрела. Украина, Мариуполь, 9 марта 2022 года.
Хроники того, как осажденный город планомерно подвергался российским обстрелам и как в этих тяжелых условиях выживали находившиеся в городе люди, они собрали в документальный фильм «20 дней в Мариуполе». Режиссер картины Мстислав Чернов рассказал в интервью Би-би-си, почему в условиях борьбы за осмысление контекста с российскими СМИ его работа столь важна.
Украинцы Мстислав Чернов и Евгений Малолетка удостоились Пулитцеровской премии
Я понял, что кадры из роддома должны были быть достаточно мощными, чтобы спровоцировать реакцию российских властей». Но поскольку на Западе любят журналистику, в которой приводятся все точки зрения, дадим слово и героине съемки, которую использовали Чернов и Малолетка. И даже не может сказать, прилетел ли снаряд какой-то или просто был взрыв. Но зато практически сразу появились операторы, которые начали вести съемку. Был среди них и фоторепортер из Associated Press, которого «азовцы» позже эвакуировали из Мариуполя. Чернов же в интервью для иноагентов из «Медузы» давал еще больше пафоса: «Каждый раз, когда я шел по улице, люди подходили и спрашивали: «Какие новости? Поэтому, когда я звонил в редакцию по спутниковому телефону, всегда уточнял [чтобы позже отвечать на вопросы людей]: где сейчас находится российская армия, какая ситуация в столице? И всюду, куда бы мы ни шли, к нам подходили люди и говорили: «Пожалуйста, снимите нас, чтобы наши родственники увидели». Почему-то все думали, что у нас есть какой-то волшебный способ передать все, что мы видим, во внешний мир. Я снимал — и сразу пытался объяснить, что, скорее всего, не смогу это отправить.
Мне отвечали: «Все равно снимите». А когда появлялась хоть какая-то связь, до нас в соцсетях доходили просьбы сообщить дополнительную информацию о попавших на кадры людях — или поехать проверить, живы ли еще чьи-то мариупольские родственники. Благодаря фотографиям Евгения Малолетки и видео, которые у нас выходили, многие люди отыскали своих близких. Впрочем, как Чернов сам признает, он пробыл в Мариуполе всего 20 дней. А потом, выполнив задание по сбору чернухи, удрал с места событий: «Выйти из этого окружения нам помогли украинские военные. Но мы остались без машины — без возможности передвигаться по городу и заряжать батареи. Даже если бы мы захотели, то не смогли бы ничего снять и отправить редакторам. И мы начали искать способы уехать из Мариуполя». Получая своего «Оскара», Мстислав Чернов отметил, что очень хотел бы, чтобы этого фильма не было.
И это, пожалуй, единственное, в чем можно с ним согласиться.
А уж если поставлена идеологическая задача — показанная «правда» зависит только от ушлости монтажёра. А уровень режиссёра определит, выйдет ли из картины плоская агитка, более тонкая имитация правды или совсем уже глубокая притча, как в случае «Обыкновенного фашизма» Михаила Ромма. Последнее случается, увы, редко.
Не над фильмами теперь работают настоящие мастера грёз, а над публикой. Лента Мстислава Чернова в этом смысле показательна. Старик Оруэлл льёт на том свете слёзы радости. Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.
По теме:.
Именно по их заданию Мстислав вместе с еще одним известным репортажным фотографом Евгением Малолеткой и полевым продюсером Василисой Степаненко прибыли 24 февраля в Мариуполь, который на их глазах из прифронтового города под постоянными обстрелами россиян стал превращаться в руины. Видео и фотоматериалы, снятые журналистами тогда, в феврале-марте 2022-го, облетели весь мир.
Из сохраненных неиспользованных видео Чернов создал этот фильм — свидетельство стремительной трагедии и преступлений за пределами понимания. Сюжет В отличие от Мантаса Кведаравичюса, которому не повезло быть ограниченным в передвижениях по городу и попавшему в плен к россиянам, Чернов вместе с Малолеткой и Степаненко наоборот — постоянно передвигались по Мариуполю, что позволило им зафиксировать разные сюжеты. Бомбардировка пригородов, окрестностей, окраин, роддома, дворов, гибель детей, кусочки новостей зарубежных СМИ — как результат работы журналистов, отвратительная пропаганда россиян — как попытка перевернуть правду вверх дном: 20 дней в Мариуполе — это ладно скроенный репортажный пазл, который смотреть тяжело, часто до слез, но необходимо.
Исполнение Необходимо смотреть не только как свидетельство. Конечно, фильм Чернова работает и на этом уровне. Отсюда и слезы: рана еще не зажила и не понятно, заживет ли вообще, плюс — любой, кто наделен базовым уровнем эмпатии, не сможет не почувствовать боль людей, буквально за несколько дней потерявших все.
Дома, бизнес, родных. Мариуполь — это сотни тысяч бессмысленно разрушенных жизней. Забывать и простить это нельзя.
Но, благодаря умелому монтажу и режиссерским решениям 20 дней в Мариуполе, — это еще и ликбез на тему важности фиксирования информации, доступа к информации, ее разглашения. Чернов сам об этом говорит с кем-то из солдат, когда город еще более или менее цел: «Это историческая война.
Больше двух недель они были едва ли не единственными журналистами, которые документировали военные преступления армии РФ.
В частности, они сделали репортаж из Мариупольского роддома, на который российские захватчики целенаправленно сбросили несколько бомб. Женщина держит ребенка в импровизированном бомбоубежище в Мариуполе. Украина, 7 марта 2022 года.
Украинцы Мстислав Чернов и Евгений Малолетка удостоились Пулитцеровской премии
Мстислав Чернов — украинский писатель, художник и международный журналист американского агентства новостей The Associated Press. Режиссер Мстислав Чернов, продюсеры Мишель Мизнер и Рэйни Аронсон-Рат получили «Оскар» за «Лучший документальный фильм» — картину «20 дней в Мариуполе». Главная» Новости» Маркс новости ксения чернова. "20 Days in Mariupol" is Chernov's harrowing first-person chronicle of the time he spent in the besieged Ukrainian city immediately after Russian President Vladimir Putin's invasion in February 2022. На сцену за наградой поднялся Мстислав Чернов, а также фотокорреспондент Евгений Малолетка и продюсер Василиса Степаненко.
Никита Чернов: «Слишкович разрядил игроков. Нет такой скованности, как раньше»
Мстислав Чернов — украинский писатель, художник и международный журналист американского агентства новостей The Associated Press. Маркс+район" опубликовано в группе "Это Маркс" соцсети им, депутат от партии КПРФ Ксения Чернова в паблике информационного агентства "Наш Маркс". Агентство Associated Press опубликовало стоп-кадр видео, на котором, как утверждает автор записи Мстислав Чернов, запечатлен момент гибели Александра РИА Новости, 15.08.2020. © Агентство городских новостей Москва /
Последний снимок из Мариуполя: фотограф Мстислав Чернов о военных преступлениях в Украине
Двадцать дней они были едва ли не единственными журналистами, снимавшими город и его население под постоянными обстрелами армии РФ. В частности, они сделали репортаж из Мариупольского роддома, на который российские оккупанты целенаправленно сбросили несколько бомб. Украинские сотрудники МЧС и волонтеры выносят раненую беременную женщину из родильного дома, пострадавшего в результате обстрела.
Чернов, Малолетка и Степаненко во время осады Мариуполя российскими войсками весной 2022 года были единственными представителями западных СМИ, работавшими в городе. Они сделали, в частности, репортаж из Мариупольского роддома, попавшего под артиллерийский обстрел российской армии. Команда AP также получила Пулитцеровскую премию 2023 года в номинации «Новостная фотография» — за фоторепортажи из Украины.
Победу в номинации «За международный репортаж» присудили журналистам The New York Times за «выдающейся пример освещения международных событий».
Они победили в номинации «За служение обществу». Это единственная премия, к которой прилагается золотая медаль, пишет WomanEL.
Когда русские вторглись в Мариуполь, Чернов и Малолетка находились там. Больше двух недель они были едва ли не единственными журналистами, которые документировали военные преступления армии РФ.
То есть я использую документалистику, чтобы рассказать какие-то художественные и важные для меня вещи. Донбасс в этом романе — не просто Донбасс, а это символ войны. Это символ всех войн, которые я видел. Я был на пяти войнах уже. Они все по-своему похожи, но все по-своему разные. Мне хотелось сказать об этом. Мне хотелось сказать о том, что именно чувствует человек, когда он оказывается внутри этой «мясорубки». Простите за такое сравнение, но это — «мясорубка».
Или человек может что-то изменить, или он не может что-то изменить, что она и чувствует. Это для меня всегда чувство сновидения — так и роман называется «Время снов». Потому что война для нас — это сновидения, это кошмар, от которого мы не можем проснуться. Поэтому есть два героя на Донбассе. Один из них — врач, он видит войну с перспективы россиян, сепаратистов. Это тяжелая линия для меня. Мне трудно было ее писать. Но для меня было важно описать события с той стороны, но немножко в стороне, без эмоций, глазами человека, который не участвует в войне, который просто помогает людям. Другая героиня — это девушка, которая заботится о своем отце. Они застряли в Славянске.
Они не могут уехать. Это истории людей, которых я встречал. Мне тоже очень хотелось их рассказать, потому что их много. Их не слышали, их не видели, это как привидения войны. Кто-то выжил, кто-то нет, но их истории мне было важно рассказать. Еще один герой — это более детективный, более романтичный, более философский герой. Это молодой человек, который пишет письма своей возлюбленной. Эти письма меняют ее жизнь. В то же время она расследует убийство, которое как-то связано с этим молодым человеком, который пишет письма. Все герои встречаются.
Только читатель знает, что их связывает. Это такой диалог с читателем, немножко загадки. Потому что читатель сам должен увидеть эту связь и найти ее. Вы намеренно это сделали или это случайность? Все нарративы, все наши чувства. Одной из главных мыслей этого романа является то, что нет настоящей грани между войной и миром, между любовью и ненавистью, между реальностью и сновидением. Так же там, где заканчивается один герой, начинается другой. Иногда даже трудно понять, чьи это мысли — одного или другого героя. Эта связь и символическая, и сюжетная. Конечно, по сюжету они должны быть связаны, иначе читать будет не интересно.
Это литературный прием — связывать жизнь персонажей, которые изначально не связаны. Все писатели используют это. Это интересно, найти эту связь — и мне как писателю, и читателю. Вы же, во-первых, журналист и привыкли, наверное, к определенному стилю. С одной стороны, писать художественную литературу нелегко, когда твой мозг настроен на документалистику. Я начал писать художественные произведения в то же время, одновременно с тем, как начал снимать новости. Мне просто было тесно в документалистике. Я хотел сказать больше. Я хотел рассказать о том, что чувствуют люди. Это значит, увидеть некую систему, провести параллели.
Потому что когда снимешь новости, этот сюжет посмотрит определенное количество людей, а на следующий день будет другой сюжет, и о нем забудут. Мы даже называем это — «кормить зверя». С литературой — другое. Мне с самого начала было понятно, что если ты пишешь книгу, то она остается дольше одного дня. Может, она и не изменяет то, как люди видят мир сейчас, но есть шанс, что она что-то изменит для будущего. Это оптимистично, но если она переживет, пройдет этот фильтр времени, то, может, она найдет свое место. У меня она хаотична» — Как именно вы писали дневники? В каком формате это происходило? Они пишутся где-то в машинах, в гостинице или даже в окопе. Ты просто пишешь бессистемно.
Потом ты находишь систему, потом ты ищешь какие-то ситуации. У каждого писателя есть своя система. У меня она хаотична. Я пишу много, но не связанных кусочков. Затем я нахожу связь между ними. Затем я строю из этого какой-то нарратив. Мне кажется, что для современной литературы это нормально. То есть романы, которые от начала до конца логичны, красиво построены, в которых четкое начало, четкий конец, понятна драматургия — они уже немножко устарели. Они здесь, в этой книге. Я не могу даже вспомнить, сколько мертвых людей я видел.
Обычно они накладывают свой след. Твои чувства — их становится меньше. Ты не позволяешь себе испытывать много, но ты позволяешь себе писать об этом. В каком-то смысле писать — это терапия. Но это не то, что я пишу, чтобы избавиться от этих чувств. Я хочу их оставить, но я хочу, чтобы у них был какой-то смысл. Потому что это самое трудное для человека, который переживает войну. Я не говорю о себе, потому что есть люди, которые страдали и видели больше страданий чем я. Между мной и страданиями всегда есть камера. Я понимаю всю глубину страданий людей только после того, как я вижу видео или фотографии, которые я снял.
Первое, что делает психиатр с человеком, который прошел через травму солдат это, или просто человек, который кого-то потерял — он говорит ему, показывает, что эти страдания не напрасны. Да, это больно. Да, это несправедливо, но не напрасно. Потому что когда мы кого-то теряем, когда мы кого-то убиваем или видим чьи-то страдания, худшее, что мы можем чувствовать, — что эти страдания были напрасными, что нет никакого смысла в них. Вселенная — просто хаос без всякого смысла. Для меня эта книга — это доказательство того, что не все тщетно, не все исчезает, и смысл есть хоть в чем-то. Эта книга называется «Время снов», потому что для меня литература, которую я делаю — это возможность не спать.