«Спектр» — роман российского писателя-фантаста Сергея Лукьяненко, рассказывающий о реальном мире, в. "Спектр" Сергея Лукьяненко, оказался как раз той книгой, которая подошла под такие мои запросы. Записи Сергея Лукьяненко с личной страницы «Вконтакте»
Лукьяненко планирует вернуться к работе над романом "Вечный дозор" в ближайшие дни
Главным для себя он назвал сдержанность - не раскручивать все истории, попадающиеся по пути, так как ему хочется рассказать побольше и про Семена, и про Гесера, и про Завулона, и про всех прочих — однако задача писателя знать все, а поведать самое главное. Сергей Лукьяненко выразил по этому поводу сожаление.
От планеты — к планете. От истории — к истории! Читать дальше… Смотрите.
Это как достать старые разношенные штаны, в которые сто лет не влезал, надеть их и почувствовать, как же в них комфортно, что они такие уже по тебе, сидят по твоей фигуре. Я с огромным удовольствием это написал, знаю, что буду писать вторую часть, потому что история только начинается — большая, глобальная.
Фото: Википедия Писатель Сергей Лукьяненко сделал первую главу своей новинки "Вечный дозор" вместе с прологом доступной для чтения в соцсети "ВКонтакте", пишет "Афиша Daily". Писатель представил свое новое произведение. По его словам, Антон Городецкий вновь в строю и встречается с историей намного более запутанной и опасной, чем все предыдущие.
Лукьяненко рассказал о срыве экранизаций своих книг на Западе
Не обошел своим вниманием автор и некоторые проблемы, которым посвящены многочисленные философские рассуждения и отступления, что вполне характерно для Лукьяненко. В целом после прочтения книги остаются приятные и положительные впечатления и я с удовольствием порекомендую эту книгу читателям.
Ранее Лукьяненко объяснил , чем будет заниматься в Общественной палате России. Подписывайтесь на «Газету. Ru» в Дзен и Telegram.
Кстати, драка в клубе ничуть моё отношение к Веронике не изменила. Мы порой друг друга и похлеще утюжили. Как его зовут, я, кстати, тогда уже знал. Мы с ним сильно поругались, ему достался сэндвич с колбасой, а мне с яйцом, и я требовал разделить еду поровну. Солдаты ранены и измотаны. В танке всего шесть снарядов и три заряда плазмы. Генерал ошибался, они продержались два с половиной часа. Собственно говоря, это нас и спасло. И не только нас. Не знаю, как им удалось. Я свой член с трудом поднимаю, когда ссу! Она всегда была стервой. Твари выйдут из ущелья потрёпанными, клянусь! Если их снова встретят огнём, они остановятся. Вы сможете выиграть ещё час! Это спасёт тысячи жизней! Десятки тысяч! Всё-таки он был настоящий вояка. Я потом нашёл его биографию, даже знакомых. Ничего особо героического в его жизни не случалось. Напротив — и несколько скандалов, и парочка военных преступлений в Восточной Европе.
Мартин покачал головой. Или вас пытаются запугать. У вас много врагов? Мартин счёл за благо снова покачать головой. А вы хотите на них отвечать? Со стороны, наверное, казалось, что Мартин ведёт маленького мальчика за руку. На самом же деле мальчик вёл Мартина — они быстро пересекли ленты движущихся тротуаров, нырнули в какую-то совершенно декоративную арку, стоящую между домами, вышли на параллельную улицу и остановились у площадки открытого кафе. Под цветастыми зонтиками сидели за столиками немногочисленные посетители. Но, может быть, мы всё-таки присядем здесь? У вас не так? Мальчик вскарабкался на стул — Мартин с трудом подавил желание ему помочь. Неизвестно было, как этот ребёнок воспримет помощь взрослого. Сказанное Мартином, к примеру, он воспринял в штыки: — Нет! Вы не думайте, это уникальный случай! Я поэтому и решил к вам обратиться, потому что стал невольным свидетелем! Мартин шумно выдохнул и спросил: — Малыш, у вас все дети такие умные? Кажется, в глазах мальчика промелькнула печаль. Правда, в конце списка. Простите, я забыл представиться, меня зовут Гатти. Это уменьшительная форма имени, она поможет снять неловкость. Гатти с серьёзным видом протянул Мартину руку, они обменялись рукопожатиями. Туристического, увы, он не знал, но Гатти выступил в качестве переводчика и заказал себе мороженого, а Мартину — кофе с коньяком. Разумеется, кофе был местный, ничего общего с земным не имеющий, но вкус его и впрямь напоминал кофейный, а в составе было изрядно какого-то стимулирующего алкалоида, возможно даже кофеина. Коньяк, точнее, его местный аналог, Гатти порекомендовал Мартину сам: — Вы сейчас испуганы и шокированы, вам не повредит небольшое количество крепкого алкоголя. Мартин кивнул, положившись на естественный ход событий. Спросил: — Гатти, ты случайно оказался рядом со мной? Мальчик опять смутился, отвёл глаза: — Нет, я наблюдал за вами давно. Сразу, как вы вышли из Станции. Если бы сейчас он сказал, что работает на спецслужбы Аранка, Мартин бы ему поверил. Но мальчик продолжил: — Завтра у нас семинар по ксенопсихологии, я хотел сделать доклад о поведении гуманоидов, впервые прибывших на нашу планету. Покосился на чехол с карабином, спросил: — А там у вас оружие? Оно запечатано. Скажи-ка, дружок, что случилось с кабиной информатория? Откуда взялась такая температура? Это бомба? Или стреляли? Боевые лучеметы способны выдать тепловой луч достаточной мощности. Вначале я подумал об ударе со спутника, но кабина находилась под козырьком здания, а он не разрушен. Видимо, стрелок сидел вон в том небоскрёбе… Мартин обернулся, окинул взглядом стену из стекла и металла — это было то самое здание, сквозь проем в котором скользили летательные аппараты. Так у вас есть враги? И уж во всяком случае — не на вашей планете! Официант принёс Гатти мороженое — блюдечко, полное разноцветной комковатой массы, Мартину досталась вполне привычная чашка с кофе и бокал густой янтарной жидкости. Мальчик смущённо улыбнулся: — Нет, что вы, я же ещё ребёнок! Я могу попросить родителей, чтобы они помогли вам. Мой папа — уважаемый человек, работает в мэрии, он даже может обеспечить вам охрану. Во-вторых, вы представляетесь мне хорошим человеком, а я имею способности к эмпатии и крайне редко ошибаюсь в оценке душевных качеств… долг хороших разумных — помогать друг другу. В-третьих, хотя этот мотив и не главенствует, если мне удастся вам помочь и вы расскажете мне о своих приключениях — я смогу сделать замечательный доклад на семинаре по ксенопсихологии. Как… как ребёнок? Я смущаю вас? Говори как хочешь. Я готов принять твою помощь, но не могу обещать, что многое тебе расскажу. Мальчик радостно улыбнулся: — Замечательно! Я доем мороженое, я его очень люблю. А потом мы отправимся к моему отцу и расскажем о сложившейся ситуации. Мартин кивнул и залпом выпил коньяк. Коньяк был вкусным. На взгляд Мартина, должность господина Лергасси-кана, отца Гатти, соответствовала не то помощнику мэра, не то министру при правительстве мегаполиса. Роскошный огромный кабинет на верхних этажах одной из башен с личным ангаром — сквозь полупрозрачную стену виднелся флаер, — с сидящими прямо в кабинете симпатичной секретаршей и несколькими серьёзными молодыми людьми — референтами, а быть может, и охраной. Мартин отчаянно пытался припомнить, что ему известно про общественный строй Аранка, но вспоминалась всякая ерунда. Вроде бы при наличии общепланетарной власти огромные полномочия имели правительства мегаполисов, управляющие не только городами, но и примыкающими территориями. Некий отголосок прежнего государственного устройства? Что ж, тогда улыбчивый господин в скромном сером халате и впрямь был птицей высокого полёта. Мартин, устроившийся в кресле напротив чиновника, терпеливо ждал. Терминалом господин Лергасси-кан не пользовался — нацепил на затылок упругую дугу волнового эмиттера и замер с остекленевшим взглядом. Мартин уважительно кивнул. Прямой контакт с компьютерной сетью широко не использовался даже на Аранке — он требовал высочайшей концентрации мысли и самодисциплины. Какая-то земная корпорация ухитрилась купить у аранков технологию, но вскоре убедилась, что обычный терминал и клавиатура гораздо удобнее. Сурово посмотрел на сына — тот, привстав на цыпочки, с интересом проглядывал бумаги на рабочем столе отца. Хоть ты веди себя достойно! Мальчик без особого смущения отошёл от стола. Спросил: — А что такое превентивный брак? Снова перевёл взгляд на Мартина: — Как представитель городской власти я приношу вам свои извинения. На вас действительно было совершено покушение. Стреляли из флаера, взятого в прокате за десять минут до покушения. Компьютер флаера выведен из строя, поэтому приметы террориста неизвестны. Запах взять не удалось, в кабине вылили целый флакон дезодоранта. Оружие преступник бросил на месте происшествия, вам сейчас его доставят… — Простите? Лергасси-кан удивлённо приподнял брови. Ну к чему, например, вам дурная слава? А вот если преступник прославился как деятель искусств или филантроп — перед вами откроются интересные перспективы. Помнится, был прецедент, когда изобретатель… — Папа, — тихо сказал Гатти. Это своеобразный казус, поскольку как лицо инопланетного происхождения вы не вправе владеть высокотехнологическим оружием. Но права личности стоят выше государственных законов… я выпишу вам разрешение. Просто Лергасси. Так какие у вас проблемы, Мартин? Я боюсь за свою жизнь. Разумеется, только на территории нашего города и прилегающих землях, но это замечательные места! Красивейшие Лацвикские озера, водопад Адано, где и по сей день проходят впечатляющие древние церемонии, меловые скалы, старый атомный полигон, морское побережье с известными по всей галактике курортами… — Я должен отбыть в другой город, — признался Мартин. Чиновник нахмурился. Спросил: — В какой именно? Господин Лергасси-кан вздохнул: — Крайне неудачный выбор. В ряде городов я мог бы оказать вам содействие, но Тириант… — Он сморщился. Лергасси-кан посмотрел на сына, наставительно покачал пальцем, призывая к вниманию: — Гатти! Вот один из тех примеров достойного поведения, которые даёт жизнь! Любовь, отрицающая опасность, повергающая ниц инстинкты самосохранения! Я не берусь судить, оправданно ли решение нашего гостя, но ты должен запомнить этот поступок! Мартин вздрогнул. Но ответил честно: — Да. Не сам факт, разумеется, а ваша способность к самообороне. Денежная компенсация от города? Вашим нравственным принципам это не претит? В критических ситуациях разумное существо должно отбросить традиционные моральные нормы и сосредоточиться на выживании! Вас отправят скрытно и в полном одиночестве. Мальчик умоляюще посмотрел на Мартина, и тому пришлось сделать вид, что он не понимает взгляда. Аудиенция окончилась, и Мартин поднялся. Но что-то дёрнуло его за язык, и он спросил: — Простите за любопытство, господин Лергасси… можно частный вопрос? Но естественный страх за жизнь и безопасность… — А… — кивнул Лергасси-кан. Гатти — мой единственный сын. Но познавательный аспект такого приключения перевешивает возможный риск для его жизни. Речь поэтому идёт лишь о вашем удобстве. Мартин помотал головой: — Нет, всё-таки я плохо объяснил… На Земле любой родитель, если он психически здоров, попытается оградить своё потомство от малейшей, даже гипотетической опасности… — Жизнь полна опасностей, — философски ответил Лергасси. Вы пошли на охоту — и зверь оказался хитрее вас. Врачи не успели распознать мутированный штамм вируса — и вы умерли. Как можно беспокоиться о гипотетической угрозе для жизни? Надо предотвращать реальные проблемы! Лергасси-кан засмеялся. Тихонько захихикала секретарша. Референты, похоже, туристического языка не знали и с удивлением смотрели на шефа. Даже насупившийся Гатти, огорчённый отказом Мартина, тоненько и заливисто хохотал. Что же такое смысл жизни? Секретарша певучим голоском пересказала референтам диалог — и теперь трое здоровых парней, чинно сидевших рядком на диване у стены, безуспешно пытались сдержать гогот. Вам, наверное, кажется, что наша раса ущербна? Что мы лишены чего-то очень важного и интригующего? Мартин пристыженно кивнул. Мальчик послушно закрыл уши, и Лергасси-кан продолжил: — А нам кажется, что калечны именно вы. Что у вас есть что-то лишнее и постыдное, словно член, выросший на лбу. Всю дорогу в аэропорт Мартин размышлял над разговором с Лергасси-каном. Чиновник снабдил его флаером и референтом в качестве пилота и охранника одновременно. Юный Гатти хоть и не скрывал обиды, но тоже решил проводить землянина, однако разговор первым не начинал. Разумеется, за словами Лергасси-кана была не только психология его расы. Можно считать её сколь угодно странной, но вот он, под стремительно мчащимся флаером, чудесный город — один из многих городов Аранка. Город, где соседствуют огромные здания и вольные, нарочито запущенные парки; город, удовлетворяющий большую часть потребностей своих жителей бесплатно; город, где преступления редки, а жители — дружелюбны… Даже попытка покушения не изменила уважительного отношения Мартина к этой расе. Так чем же кичиться землянам, глядя на спокойных, уверенных, счастливых братьев по разуму? Тысячелетними размышлениями, в чём смысл смысла? Ох сколько крови пролили эти размышления, пока аранки обустраивали свой мир… Высокой духовностью, позволяющей верить в Бога и размышлять о непостижимом? Только где же результаты этой духовности… Было бы проще, окажись аранки неэмоциональными и чёрствыми. Было бы проще, не знай они любви и сострадания, не умей дружить и мечтать… Но ведь все это у них было, ничуть не меньше, чем у людей! Технократы находили на планете аранков воплощение своей мечты, натуристы восхищались бескрайними просторами дикой природы и патриархальными нравами сельскохозяйственных районов, учёные завидовали великолепным лабораториям, коммунисты кричали, что Аранк — мир победившего развитого социализма, авантюристы не уставали ставить в пример космическую программу аранков — вопреки здравому смыслу не свёрнутую после прихода ключников. Даже изоляционисты и ксенофобы всех мастей одобрительно отзывались о той осторожности, с которой аранки подходили к дарам ключников! Так что же, выходит, история всех прочих цивилизаций в галактике — ошибка? И лишь аранки, не задающиеся вопросом о смысле жизни, ухитрились его найти? Что-то в этом было от римских стоиков, что-то — от греческих киников… Но аранки словно оставались в том счастливом и безоблачном детстве, когда человек ещё не верит в собственную смерть, не задаётся вопросами о будущем, не вспоминает прошлого и счастлив настоящим… — Гатти, — позвал Мартин. Сидящий между ним и пилотом мальчик вопросительно посмотрел на него. Она свойственна всем расам, кроме ключников, о которых нет никакой информации, и нашей цивилизации, которая по-своему уникальна. Подходя к этому вопросу с научной точки зрения, мы вынуждены признать принципиальную непознаваемость данного вопроса. И поскольку вопрос не имеет никакого решения, то углубляться в него было бы излишним. Для большинства рас вера является мощным психотерапевтическим и воспитательным фактором, поэтому она является положительным явлением. Если Бог существует, тогда ты окажешься в более выигрышном положении! Даже на вашей планете, правда? Христианство, ислам, буддизм, гаччер… — Гаччер — это вера геддаров, — сухо поправил Мартин. Ошибиться было бы куда опаснее, чем вообще не верить в Бога. Ведь каждая религия куда более агрессивно настроена к еретикам, чем к людям, не верящим вообще. Или поверить в христианство… — Хватит, я понял общую идею, — остановил его Мартин. Я постараюсь понять, правда! Мартин невольно рассмеялся: — Нет. Ты маленький хитрец, Гатти… но я все равно не возьму тебя с собой. Гатти надулся и надолго замолчал. Уже после того, как флаер вылетел за пределы мегаполиса, сказал: — Все равно ты мой друг. Хочешь научу тебя обращаться с тепловым ружьём? Референт покосился на мальчика и пробормотал: — Только не снимай его с предохранителя. Мартин развернул продолговатый пакет, который ему вручили в приёмной Лергасси-кана. Тепловое ружьё походило на пистолет с очень длинным стволом или на очень короткий обрез с подпиленным прикладом. Абсолютно герметичное, будто цельнолитое из серовато-синего металла, даже дульное отверстие ствола затянуто металлической мембраной, с широкой гашеткой, мерцающим красно-белым индикатором и овальной кнопкой на казённой части. Ружьё генерирует высокочастотные колебания, нагревающие любую материю на дистанции около двух километров. Мишень должна находиться в зоне видимости, любая преграда, даже стекло или ветви деревьев, задержат энергию и будут поражены вначале. Индикатор показывает оставшееся время работы ружья. Сейчас тут заряда… — Он задумался. Ты почувствуешь пальцем, как гашетка прощелкивает уровни… Сообщив это, Гатти спокойно всунул палец в скобу и нажал гашетку. Мартин обмер от ужаса — дуло было обращено на мальчика. Пилот вздрогнул и удивлённо посмотрел на него. Гатти тоже казался растерянным: — Но предохранитель не нажат! Я же вижу! Мартин посмотрел на пилота: — Хоть вы ему объясните! Он мог сжечь и себя, и вас! Референт казался растерянным и смущённым. Он перевёл взгляд с Гатти на Мартина, потом неуверенно улыбнулся: — Но ведь предохранитель не был нажат? Гатти — вполне разумный ребёнок и понимает, чем грозит выстрел из теплового ружья. Я, наверное, плохо объяснил. Проще было согласиться, чем объяснять земное отношение к оружию, наверняка проистекающее все из того же непонятного смысла жизни и прочих человеческих заморочек. Потный, напряжённый, отчасти даже испуганный, Мартин до самого аэропорта не проронил ни звука. Его спутники, явно удивлённые инцидентом, тоже. Вначале Мартина провели через зал регистрации — в общем-то ничего потрясающего, очень похоже на самые крупные мировые аэропорты. Ему купили билет на обычный пассажирский рейс — не в Тириант, а в какой-то другой город, — провели через контроль — на Аранке провожающим разрешалось даже входить в самолёт. А уже на взлётном поле Гатти и референт, не сговариваясь, потащили Мартина в сторону от автобуса. Они пробежали по полю с километр, игнорируя идущие на посадку самолёты — Мартину приходилось всё время напоминать себе, что аранки вовсе не лишены инстинкта самосохранения. Прямо на взлётной полосе стоял маленький узкокрылый самолётик с открытой дверцей салона. В голосе референта было и понимание, и сочувствие, и восхищение отважным влюблённым. Мартин решил не спорить и крепко пожал ему руку. Мартин улыбнулся, потрепал мальчика по голове и нырнул в люк. Тот немедленно закрылся за его спиной, из крошечной, неотделенной от салона кабины пилотов высунулся пожилой серьёзный аранк и на ломаном туристическом — сразу видно, сам изучал — произнёс: — Садитесь, взлетаем! В самолёте было всего шесть кресел — огромных, массивных, способных вызвать зависть у пассажиров земного первого класса, — между ними — небольшой круглый столик. Мартин забросил рюкзак и зачехлённый карабин на полку для багажа, уселся у иллюминатора, помахал рукой провожатым. Грустный Гатти стоял, держась за руку референта и, кажется, всхлипывая. Референт помахал Мартину рукой и принялся что-то серьёзно, успокаивающе говорить мальчику. Мартин откинулся в кресле, закрыл глаза. Положил свёрток с тепловым ружьём на соседнее сиденье. Самолёт разгонялся стремительно. В отличие от флаеров, которые поддерживались в воздухе каким-то полем и могли летать лишь над городами, самолёт был более традиционным, просто очень совершенным. Так себе самолёт, гиперзвуковой с прямоточным воздушно-реактивным двигателем… — Как они обходятся без смысла жизни? Но если и был Тот, кто мог дать ответ на этот вопрос, то отвечать Он любил не больше ключников. Мягкий толчок — самолёт будто подпрыгнул, врываясь в небо. За полминуты земля ушла далеко вниз, ещё через несколько минут небо стало ненатурально ровным, будто на экране хорошего телевизора, включённого на пустой канал и выбросившего синюю заставку. Мартин подумал, что в этой аналогии есть и более глубинный смысл — небо и впрямь не посылало жителям Аранка никаких сигналов… Потом тёмная синь сменилась иссиня-черным, и Мартину показалось, что он видит звезды. Ещё через минуту он убедился, что ему не показалось. Где-то в хвосте самолёта негромко успокоительно выл двигатель. Мартин покосился через его плечо — да, пилот был один, в кабине никого не осталось. Причудливой формы штурвал легонько покачивался, отрабатывая какие-то манёвры. Конечно, если бы Мартин объяснил пилоту своё отношение к безопасности, тот вернулся бы к управлению самолётом. Просто из сочувствия к инопланетному гостю, не привыкшему доверять технике. Когда он вернулся из кабинки в хвосте — там был не только сортир, но и маленький душ, и крошечная каморка с подозрительно широкой и мягкой кроватью, пилот уже закончил сервировать обед. На столе оказалась и разнообразная еда, и бутылка какого-то местного вина, и даже крошечный стеклянный светильник, три фитиля которого горели красным, синим и зелёным пламенем. Тириант… — Он задумался. Зная язык, ты начинаешь понимать и ход мыслей чужака. Некоторые расы вообще избегали обучать Чужих своей речи, хотя сами с готовностью учили языки. Аранки не относились к числу таких излишне осторожных или нетерпимых к чужакам рас. На Земле продавались самоучители их языка, существовали и курсы. Мартин знал, что особых проблем с обучением не возникает, а многие хвалили язык аранков за строгую логичность структуры и простую грамматику. Но туристический, получаемый всеми при проходе через Врата, не оставил ни одному языку шансов превратиться в галактическое эсперанто. Да, он был сложен, но его и не требовалось учить… — Пройду Воротами, — объяснял Мартину пилот, беззаботно попивая вино. Можно выучить, можно говорить. Говорить со всеми. Это хорошо. С первой историей скорее всего ситуация была идентична для всех рас — автобиографии ключниками ценились. Пилот некоторое время хмурился, потом кивнул: — Нет, нет. Не боюсь. Можно выбрать интересный мир. Смотреть, говорить, думать. Думать и снова думать. История будет. Первое путешествие за пределы родной планеты обычно приносило столько впечатлений, что оформить их в рассказ не составляло труда. Проблема была лишь в том, чтобы выбрать интересную планету, а интересные миры обычно бывали и опасными. Но аранки не боятся не случившихся ещё опасностей… Самолёт летел уже больше двух часов. Они пересекли океан — Мартин долго любовался архипелагом из крошечных островов, расположенным в тысячах километров от большой земли.
Сергей Лукьяненко - Спектр
Сергей Лукьяненко начал пробовать себя в качестве сочинителя в 1986 году. Лукьяненко, Дивов, Лукин. Сергей Лукьяненко. «Спектр». Слушать аудиокнигу. 3 137.
"Спектр" С. Лукьяненко, почему нужно прочесть
Фото: Ямал-Медиа Почитатели творчества известного фантаста Сергея Лукьяненко ожидали в мае презентацию книги «Вечный дозор», которая должна была стать последней в его цикле под названием «Дозоры». Однако что-то пошло не так, и писателю пришлось отказаться от своих планов. Как стало известно ТАСС, форс-мажор связан с тем, что писатель вынужден вносить коррективы в работу.
Ранее сообщалось, что Сергей Лукьяненко отложил публикацию своей книги «Вечный дозор». Фото: Pixabay t.
Второй и третий фильмы в итоге слили в один, а дальше планировалось заняться перезапуском франшизы уже на голливудских мощностях. Ну, это мы думали, что так планировалось. А вышло то, что вышло. В общем, как бы то ни было, именно эта история — с Константином Хабенским в роли Антона Городецкого — окончена навсегда». Возвращение в Сумрак В 2021 году интерес к третьей части проявлял режиссер предыдущих двух «Дозоров» — «Ночного» и «Дневного» — Тимур Бекмамбетов. Он заявлял, что хотел бы снять ленту в формате «скринлайф» — когда все действие развивается на экранах компьютеров и мобильных устройств. Готовность вернуться к роли Антона Городецкого высказывал и актер Константин Хабенский.
Подчеркиваю, не мысли сверхгения, а ответ в закидывании друг друга вербальными фекалиями. А вот текста ответа нет. Потому что такой ответ для Лукьяненко — это как Уоттсу описать мысли сверхгения. Считайте это эпиграфом. Лукьяненко неплохо пишет. Все истории начинались интересно. Язык легкий, текст весело залетает в голову и оседает там прохладной ясностью. Однако долго в таком ключе Лукьяненко писать не может. Его распирают, страшно сказать, мысли о великом. Например, о России, русских и проклятом Западе. Вне всякой связи с сюжетом из героя внезапно прорываются откровения о том, что Запад, конечно, материально богат, но духовно беден. Лукьяненко не объясняет эти тезисы, он их просто вбрасывает между делом. Вскоре выясняется, что героя бездуховностью огорчает не только Запад, но и Вселенная в целом. Человечество-де должно тянуться к высокому, мечтать, вертикально прогрессировать, а вместо этого погрязло в низменных желаниях. Кто виноват? Конечно, сам человек. Но еще — Будущее, которое, как выясняется, неправильное. Дескать, вину свою осознал, упомянул, теперь с чистым сердцем можно рассуждать, чем Будущее духовно неравнодушным людям так нагадило. Оказывается, Будущее виновато тем, что попросту не отвечает ценностям русского человека, каким его видит Лукьяненко. Честно говоря, видит Лукьяненко русского человека не особо интересным. Герои Лукьяненко, даром что шастают по иным мирам, являются типичнейшими обывателями, которые на уровне кухонных посиделок страдают душой за Родину и человечество. Никаких мер, чтобы исправить ситуацию, сами они не принимают. Просто ноют. И поэтому автору приходится находить других персонажей, которые втянут главных героев в приключение. Тут-то они наконец и проявляют себя с лучшей стороны, вступая в неравный бой с Будущим. Однако есть две проблемы. Во-первых, никаких представлений о том, каким должно быть правильное Будущее, у них нет, только та самая кухонная философия русского человека, которая, согласно Лукьяненко, должна стать мерилом всего. Причем в масштабах Космоса. Ни малейших сомнений в правильности своих слабо оформленных представлений о справедливости у героев нет. Новый опыт для них — это не повод для дискуссии и осмысления, это повод указать другому, в чем тот неправ. Во-вторых, эта убежденность не подкреплена реальной силой, так что навязывать кухонную философию Космосу становится затруднительно. Поэтому Лукьяненко роняет на поле боя Рояль Всемогущества, который, как понимаете, делает героя Всемогущим. Правда, новыми силами герой все равно распоряжается бездарно. Ключники ему не так благотворительностью занимаются, Геометры не так детей воспитывают, Конклав не видит великого потенциала человечества читатель его тоже не видит, но Лукьяненко утверждает, что он, потенциал, есть , Глубина вместе со свободой подсунула бордели и стрелялки. И героя не смущает, что ни он сам, ни обороняемое им Человечество не достигли и малой доли высот, на которые забрались эти бездуховные ничтожества. Главное, что у него, Человека, есть эмоция, порыв к высокому. С порывом можно и технологическим днищем побыть. Лукьяненко пугают технологии, но не вышедшие из-под контроля вирусы, не физическое истощение при бегстве в вирт, не социальное неравенство и превращение олигархов в полубогов, нет. Он боится технологий, как старенькая вахтерша, которая всю жизнь делала записи в журнале, боится компьютера. Из этого могла бы получиться красивая, трагическая история. Только не у Лукьяненко. Он наделит вахтершу всемогуществом, и она переломает все компьютеры. Технология, по Лукьяненко, должна обязательно на шару не просто создать бездефицитное общество, она еще и духовно облагородить должна. И не дай бог ей оказаться недружелюбной к неоформленным романтическим мечтам людей, которые для строительства Будущего ни черта не сделали. А знаете почему? Потому что ни вирусы, ни настоящий вирт Лукьяненко представить не может, а вот кащениты по нему знатно оттоптались. Так вот, Уоттс пишет о разнице между разумом и сознанием. Где там Уоттс? Лукьяненко, как это частенько с ним бывает, переписывает Стругацких. Да, я знаю, что в 2020 глупо так гореть от косяков Лукьяненко, которые давным-давно обмусолили по всем интернетам. Но чтение его книг в рамках фантастического самообразования потребовало последующего терапевтического отзыва, чтобы отпустить. Оценка: 5 [ 32 ] daar , 9 февраля 2016 г. Сюжет очень похож на историю сыщицы из симмонсовского «Гипериона». Ничего особо нового, кроме специфичности восприятия, свойственной русскому человеку, что не может не вызывать улыбку. Истории ГГ для ключников пропитаны псевдофилософскими рассуждениями, которые хоть и предлагают порою задуматься над предоставленными идеями, но всё ж имеют уровень старших классов средней школы. А в сравнении с Иваном Ефремовым, Стругацкими, да и тем же Симмонсом с ним более натянуто -- так и вовсе детский сад. Порой встречаются такие моменты, которые без поллитры, не перечитав несколько раз -- сложно понять. Обычно я их просто пропускал «мимо ушей», ибо по сюжету в целом становится понятно, что хотел сказать афтор. Концовка на редкость отвратительна. Я весь роман ждал чуда, тайны... А концовка -- всё перевернула и извиняюсь, обгадила. Надо ж было беспредельные способности сознания ограничить миром вещей и форм и связанными с ними желаниями, мало того, предложить это за норму для всего человечества. Думаю афтору по карме это отольётся. Несмотря на то, что роман пропитан псевдоэзотерическими, опять же, идеями, в конце просто отринута иерархичность разума, надразума, возможность эволюции сознания. Весь смысл ГГ увидел в том, чтобы вкусно поесть, хорошо поспать. Что он и предлагает принять читателям как абсолютную истину и не выпендриваться. Оценка: 5 [ 27 ] Deliann , 25 августа 2015 г. У писателей, написавших более десятка романов, не входящих в один цикл, часто можно встретить такое явление, когда главный герой остается по сути одним и тем же, меняется только имя и окружение. За примером далеко не пойду, достаточно припомнить любовь С. Кинга к использованию образов писателей, страдающих от алкогольной зависимости. И вот перед нами очередные приключения русского мужичка средних лет, не без склонности к патриотизму и кухонной философии, не имеющего ничего против алкоголя в основном, благородного, типа коньяка и вина, но и водкой не брезгующего и женщин. Мужичок этот абсолютно средний и с ним легко себя ассоциировать любому читателю мужского пола. И работа у него всегда как будто разная, но суть одна: быть избранным. В этот раз его зовут Мартин, и он обязательно спасет мир и завоюет сердце прекрасной девушки, ведь он может выныривать из Глубины… то есть он в перспективе светлый Иной Вне Категорий… я хотел сказать, что он Избранный, потому что так надо, а еще он может проходить через Врата гораздо больше раз, чем обычные люди. Короче, сюжет. Несколько лет назад на Землю прилетели загадочные Ключники и подключили нашу планету к межгалактической туристической сети. Люди сразу стали жить лучше, решились проблемы голода, бедности и, видимо, скуки. Одна беда — чтобы отправиться в новые миры, нужно рассказать Ключнику историю, и если она ему понравится, человека пропустят. Многие люди способны рассказать всего одну-две истории, не больше, но Мартин не таков. Он Ходок, что означает, что он в состоянии рассказать множество отличных историй. Работает Мартин частным детективом по делам, связанным с посещением иной планеты, и мы знакомимся с ним как раз перед тем, как он получает новое задание: найти девушку Ирину и привести ее домой. В романе семь частей, и все они построены примерно по одной схеме с вариациями: новая планета, причудливые описания аборигенов, приключения, встреча с девушкой, девушка умирает. После четвертого повторения алгоритм размывается, но суть в принципе не меняется. Перед каждой частью есть пролог, который большое внимание уделяет еде и ее приготовлению.
Сергей Лукьяненко рассказал о завершении работы над новым романом «Форсайт»
Книги Сергея Лукьяненко стали особенно популярны после выхода фильма «Ночной дозор». Сергей Лукьяненко отложил публикацию книги «Вечный дозор» из цикла «Дозоры» на неопределенный срок. "Яндекс" совместно с "Первым каналом" запустил разработку киновселенной "Дозоров", которая будет основана на романах российского писателя Сергея Лукьяненко.
Киновселенная сумрака
- книги: лукьяненко, спектр
- 2. «Лабиринт отражений» (1997)
- Сергей Лукьяненко перенес выход романа «Вечный дозор»
- Сергей Лукьяненко «Спектр»
Анонсирована киновселенная "Дозоров" по книгам Сергея Лукьяненко
«Спектр» — роман российского писателя-фантаста Сергея Лукьяненко, рассказывающий о реальном мире, в. Как пишет ТАСС, Лукьяненко передвинул выход «Вечного дозора» на более поздник срок, поскольку он вынужден переписывать книгу. Однако, Лукьяненко не для того писал «Спектр», дабы читатель увидел сугубо детективное расследование.
Всем выйти из сумрака! Сергею Лукьяненко – 55!
М.: АСТ, 2002 - 490 с. (Звёздный лабиринт) 76000 экз. Российский писатель-фантаст Сергей Лукьяненко рассказал о том, что в последнее время на Западе сорвалось несколько экранизаций его произведений, сообщает ТАСС. Российский писатель фантаст Сергей Лукьяненко в беседе с ТАСС пообещал дописать последний роман из своего цикла «Дозоры». Сергей Лукьяненко совместно с «й», студией «Красный квадрат» и платформой «Москва с тобой» начали выпускать фантастический роман «Ловец видений». Главные новости о персоне Сергей Лукьяненко на