Пикассо заводит новых друзей и впервые в жизни серьезно влюбляется в Фернанду Оливье. Пикассо стал проблемой на самом деле, он поставил принципиальный вопрос: как возможен Пикассо?
Максим Кантор: Пабло Пикассо
Одним из первых наряду с Гертрудой Стайн, Амбруазом Волларом, Даниэлем-Анри Канвейлером Щукин разглядел в молодом испанце художника, которому суждено было совершить революцию в современном искусстве. Но даже Щукину, более многих критиков и коллекционеров открытому новым веяниям, потребовалось время и внутреннее усилие, чтобы адаптироваться к резкому повороту, происшедшему в искусстве Пикассо в 1907 году когда была написана картина «Авиньонские девицы». Однако собиратель доверял художнику: «Наверное, прав он, а не я», - говорил Щукин, и интуиция его не обманула. В конце концов Щукин, преодолев сомнения и поддавшись магии Пикассо, стал обладателем выдающейся коллекции кубистических работ мастера, в том числе таких ключевых произведений, как «Дружба» и «Три женщины» обе - 1908.
Купил Щукин и работы, относящиеся к предшествующим периодам - «голубому» и «розовому». В 1914 году, когда война прервала все закупки, в особняке Щукина в Большом Знаменском переулке находилась 51 работа Пикассо: эта коллекция была тогда лучшей в мире. Что касается Морозова, он не стремился к такой полноте представления творчества Пикассо, но все купленные им картины относятся к числу безусловных шедевров - «Странствующие гимнасты» 1901 , «Девочка на шаре» 1905 и «Портрет Воллара» 1910.
Творчество Пикассо возбуждало споры о путях современного искусства и тем самым служило неким «бродильным ферментом» в процессе становления русского авангарда. С одной стороны, русских художников привлекали работы протокубистического и раннекубистического периода 1907-1908 годов, в которых обнаруживается тяготение к примитивизму, к упрощению и огрублению форм. У Пикассо это было связано с освоением архаической иберийской и негритянской скульптуры, а у русских Михаил Ларионов, Наталия Гончарова примитивизм опирался на собственные национальные традиции лубок, уличные вывески, иконы.
С другой стороны, русские художники восприняли сезанновскую «закваску», и не только непосредственно в полотнах Сезанна, но и опосредованно, через картины Пикассо 1909 года так называемый «сезанновский кубизм» , а начиная с 1913 года многие из них развивались в русле аналитического и синтетического кубизма, принципы которого также были заложены Пикассо1 совместно с Жоржем Браком , Дальнейшее развитие в этом направлении, доведенное до логического предела, привело к возникновению таких радикальных явлений в искусстве XX века, как супрематизм и конструктивизм, связанных с именами соответственно Казимира Малевича и Владимира Татлина, Конечно, нельзя забывать о «футуристической» составляющей русского авангарда, но «кубистический», аналитико-синтетический метод Пикассо неизменно оставался одним из «ингредиентов» русского кубофутуризма2. Русские религиозные философы Сергей Булгаков, Николай Бердяев интерпретировали творчество Пикассо в свете собственных идей, Булгаков противопоставляет «эстетическое мировосприятие» Матисса и «в глубочайшей степени мистическое искусство» Пикассо, «Когда,,, вы входите в комнату [в доме Щукина, - В. По инициативе Жана Кокто в конце весны 1916 года Пикассо приехал в Рим, чтобы участвовать в постановке балета «Парад» на музыку Эрика Сати силами труппы «Русский балет Дягилева»5, Гийом Аполлинер писал, что вместе с Мясиным Пикассо «впервые осуществил этот союз живописи и танца, пластики и мимики, который свидетельствует о явлении какого-то более совершенного искусства», В «Параде» Аполлинер увидел «род сюрреализма, отправную точку ряда проявлений того нового духа, которому предстояло до основания преобразовать искусство и нравы».
Особенно близкие отношения сложились у Пикассо с Игорем Стравинским, Они познакомились в 1917 году в Риме и вскоре стали неразлучными друзьями, Стравинский часто подолгу засиживался в мастерской Пикассо, они вместе бродили по Риму и Неаполю, впоследствии встречались и в Париже. Общение было прервано отъездом композитора в США в 1939 году, Стравинский, по его собственному признанию, «интуитивно чувствовал, что искусство Пикассо ему дорого и близко», Художник исполнил ряд выразительных графических портретов своего друга. Сотрудничество Пикассо с русской труппой обогащало обе стороны, Его роль не ограничивалась созданием декораций и костюмов; в случае с «Парадом» как впоследствии и с «Меркурием» он вторгался в разработку либретто и в какой-то мере определял эстетику сценической постановки в целом.
По свидетельству Тамары Карсавиной и Игоря Стравинского, Пикассо прекрасно чувствовал дух театра и понимал требования сцены, Посещая репетиции и спектакли и наблюдая человеческое тело в движении, он делал многочисленные зарисовки, пополняя тем самым свой «пластический репертуар». Выполненные в минуты досуга и веселья портретные шаржи на Дягилева, Бакста, Мясина, Кокто передают атмосферу дружеского общения, царившую в театре. Встреча Пикассо с артистами дягилевской антрепризы имела важные последствия и для личной жизни художника: он познакомился с танцовщицей Ольгой Хохловой.
Фото: Роберт Капа. Источник: icp. Выставки пройдут в ведущих европейских и американских музеях в рамках программы «Picasso Celebration 1973—2023» «Праздник Пикассо 1973—2023».
Насколько тезис справедлив, предпочитали не задумываться. В ХХ веке существовало всего два художника, которые последовательно писали картины про любовь. Про любовь мужчины к женщине, взрослого человека к ребенку, брата к брату; про любовь и нежность к другому человеческому существу.
Трудно представить, что тотальное насилие над людьми уничтожило даже потребность изобразить нежность к себе подобному, нарисовать объятья, рассказать о том, как следует оберегать любимого, ценить его бытие — трудно представить, что в искусстве ХХ века не нашлось практически ни единого художника, который захотел бы сказать, что помимо торжества над себе подобным, можно другого человека любить. Однако, это именно так. Строго говоря, во всем мире в ХХ веке не было художников, пишущих картины про любовь, хотя «мадонны» Петрова-Водкина, условные, символические работы, можно числить по ведомству материнской любви, а «Танец жизни» Мунка, исполненный животной силы, можно объявить картиной если не любви, то полового влечения.
Но последовательно, от картины к картине изображать человеческую нежность — к женщине, к ребенку, к слабому, к старику, к птице, к другому — захотели лишь Пикассо и Шагал. Возможно, факт объясняется тем, что оба - эмигранты, и чувство родовой, расовой ненависти им незнакомо; эмигранту свойственно острее чувствовать уязвимость другого. Возможно, дело в том, что оба органически ненавидят империи и связанное с имперским сознанием насилие.
Возможно дело и в том, что планомерное истребление евреев в ХХ веке сделало «еврея» символом «человека вообще»; люди других наций страдали также, но лишь евреев убивали за то, что они евреи: партия, государство и убеждения ни при чем. В 1883 году Эрнст Ренан автор «Жизни Иисуса», человек эмоциональный, вообще говоря, антисемит, дрейфовавший, по выражению Нольте, «от Маркса до Ницше» вдруг разражается фразой «каждый еврей - либерал, либерал по своей природе». Еврей Шагал, и Пикассо, которого успели определить в «жидовствующие» в Пикассо нет еврейской крови, хотя его мать из окрестностей Генуи, еврейского района Италии, что давало основания искать еврейство сделали темой своего творчества человечность — в то время, когда основными темами искусства были сила, власть и коллектив.
Спору нет, коллектив также переживает особое чувство «любви»: и Маяковский, и Данте считали, что любовь - чувство всемирное, практически исключающее индивидуальное; Ленин и Гитлер предлагали считать приверженность классу или расе - любовью; империи настаивают на любви к народу и Отечеству. Однако Пикассо и Шагал, живя в то время, когда группа и партия решали все, исходили из того, что «любовь» -чувство сугубо индивидуальное. История ХХ века, как выразился Эрик Хобсбаум, «по структуре напоминает триптих или сандвич».
Хобсбаум трактовал это сравнение так: за эпохой катастроф 1914-1945 последовала эпоха благополучия, расцвета экономики, переведшая существование Западной цивилизации в иное качество, а затем, в последние десятилетия ХХ века началась новая эпоха распада. Это наблюдение можно усугубить следующим рассуждением: исторический сандвич ХХ века также описывается в терминах «империя-республика-империя». Время т.
На пепелище, во время короткого республиканского периода, Европу охватила тоска по империи. Стремительный рост империй нового типа, «ретроспективных империй», начался уже в 20-е годы ХХ века, а к 30-м сложился новый империализм, не похожий на империализм 19-ого века. Ретроспективные империи оказались недолговечны Советский союз существовал на сорок лет дольше , и освобожденная Европа уверовала, что рождена для республиканского общества; проекты, сопоставимые с фантазиями Гвиччардини и Пальмиери казались реальностью.
Однако и этот период оказался краток; распад Советской империи, размерами сопоставимой с континентом, стал геополитическим потрясением, которое вместо ожидаемого расцвета республиканизма породило новую тоску по имперской власти. То брожение, которое Хобсбаум 15 лет назад принял за тенденцию распада, оказалось процессом передела карты, устройства новых империй. Сандвич оказался не трехслойным, но пятислойным: империя-республика-империя-республика-империя.
Алгоритм перемен установлен еще Великой Французской революцией, менявшей республику на империю несколько раз на протяжении пятидесяти лет. Именно Французская революция пафос, а порой и организация была ориентиром как большевистского движения, преобразившегося из республиканского в про-имперское, так и гитлеровского переворота, быстро окостеневшего в имперских формах. Так и эволюция государства Муссолини — от республиканского социалистического к имперскому идеалу, использовала авангардную фразеологию на протяжении всех изменений социальной системы.
Отряд новаторов, который прокламирует равенство, но ведет в кастовое неравенство; утверждает ценности мира, но организует войну; обещает служить бедным, а развлекает богатых — такой отряд не может именоваться «авангардом»; от «авангардных» целей остались стилистические признаки: нарушения традиции — например, беспредметная живопись или знаковая система вместо образной. Поскольку знак годится для любой идеологии, а штанов с лампасами недостаточно, чтобы определить к какой армии принадлежит генерал, то «авангард» утратил революционность и стал добычей рынка. Так сложилось, что у республики не осталось собственного языка, даже если таковой и был ей обещан «авангардом».
Ту же проблему — проблему языка республики, который взят напрокат у империи, и который затем империя снова присваивает себе, пережило искусство Французской революции. В ХХ веке это выглядит еще более гротескно: «революционность» как таковая востребована как республикой, так и империей; и коммунистическая, и фашистская диктатура применяли по отношению к себе этот эпитет. Период тотальных диктатур ХХ века после Второй мировой войны сменился на период расцвета; «золотая» эпоха капитализма, в определенном смысле аномальная эпоха покоя и процветания, когда понятия «рынок», «демократия» «капитализм» стали едва ли не тождественными, длилась около тридцати лет.
Период этот, окончившийся или в 1968 году вторжением в Прагу, или в 1973 году военным переворотом в Чили, не менее удивителен для истории, нежели период тотальных войн. Смерть Пикассо в 1973 году совпала с окончанием «золотого века» демократии и капитализма Европы. Спорить с веком, который меняет систему рассуждений постоянно, невозможно: образы художника мгновенно окажутся в плену идеологий.
В лице Пикассо век получил не свидетеля, но философа. Пикассо создал персональную феноменологию, и обращался к современности опосредованно — через героев своего мифа и пантеона. Создание мифов — болезнь века, отказавшегося от морали: и фашистская идеология, и коммунистическая идеология, да и любое авангардное движение строится на мифе.
Мифология Пикассо особого рода, он не обращается к корням и не делает идолов из нации или класса: Пикассо мифологизировал собственный опыт. По типу мышления Пикассо напоминает Хайдеггера, хотя ему такое сравнение вряд ли бы польстило; испанец Пикассо был по характеру анархистом, вступил в коммунистическую партию утверждая антиимпериалистическую позицию , затем вышел из нее, и всегда презирал коллективное сознание; а Хайдеггер, как известно, был член НСДАП. С Хайдеггером его роднит особый тип мышления, феноменологический.
Пикассо был южным темпераментным человеком, его темпераменту близок французский экзистенциализм и даже сюрреализм. Его поэзия, считал Бретон, есть камертон сюрреализма, Бретон полагал, что если составить «моральный кодекс сюрреалиста», то имя Пикассо стоит первым в числе примеров. Аналитику Пикассо спонтанная эстетика сюрреализма чужда, но для него не существует языка, от которого бы можно отказаться: любой язык им рассматривается как феномен.
Сюрреализм, античность, модерн, примитив, классицизм, готика — Пикассо воспринимает стили так, как иной воспринимает природу: модель следует использовать в композиции. Пикассо так же, как и Хайдеггер, мыслит феноменами — то есть данностями бытия, сознающими свою конечность. В арсенале Пикассо имеются замкнутые в себе «данности», феномены, осознающие свое «вот-бытие» Dasein , созданные его воображением и опытом герои: Минотавр, Арлекин, Бык, Женщина, Художник, и т.
Это герои, наделенные судьбой, но при этом воплощающие различные ипостаси бытия, осознанные художником как слагаемые истории. Пикассо на протяжении жизни конструирует свой миф, и этот миф — соотносится с историей ХХ века, но не дублирует и не иллюстрирует историю. По картинам можно видеть эволюцию социальной истории: герои мифологии переходят от картины к картине, причем, это не набор условных масок comedia del arte.
Судьба мифологического Минотавра и театрального Арлекина пережиты индивидуально; персональные истории сопрягаются в разных комбинациях и в разных стилистических интерпретациях. Смерть Арлекина, гибель Минотавра описаны подробно, несмотря на то, что внутри персональной мифологии Пикассо персонажи пребывают бессмертными. Конечность «вот-бытия» Dasein Минотавра и Арлекина очевидна: Пикассо показывает смерть героев, но феномен искусства продлевает бытие героя в бесконечность и опровергает детерминизм феноменологии.
Поставить в рамки определенной школы такое рассуждение невозможно — рассуждение соотносится то с Сартром, то с Хайдеггером; однако Пикассо не последователь Хайдеггера, и не последователь Сартра. Творчество Пикассо является катарсисом философских концепций ХХ века, пунктом, где перекрещивается несколько способов рассуждения. Разнообразие пластических языков позволяет Пикассо быть одновременно и плакатным в жанре тотальной пропаганды, и плюралистическим, используя язык Ренессанса; причем сочетание двух форм рассуждения ему дается легко: он словно рассматривает предмет с разных сторон.
Пабло Пикассо "Арлекин" Предмет рассмотрения — общество, которое постоянно мутирует. Идеал Пикассо не меняется вместе с переменами политической ситуации, напротив, Пикассо демонстрирует постоянство взглядов: те человеческие качества, которые он ценил в юности, он ценит и в зрелые годы; но Пикассо показывает, как сопрягаются социальные концепции, как один стиль мышления входит в другой. То, как экзистенциализм связан с теорией анархии или как именно фашизм переходит в феномен политической религии, не всегда просто объяснить на словах, но Пикассо показывает эти связи наглядно.
Бестиарий, созданный Пикассо, основан на классическом пантеоне мифа, но усугублен образами испанской культуры: коррида; в этот же пантеон вошла хроника жизни автора — его любовные истории, его политические взгляды. Химера, которую Пикассо рисует в 1935 году, это одновременно и карикатура на фашизм, хтоническое чудище, и персонаж средиземноморского бестиария, и образ мышления гражданина Европы тридцатых годов, находящегося во власти нескольких социальных проектов. Легенда о Минотавре в сочетании с испанской тавромахией и политической историей, представляет Минотавра классическим персонажем Критского мифа, участником столкновения варварства и цивилизации в трактовке корриды, драконом, с которым сражается христианский рыцарь Георгий, волшебным Зверем из легенды о красавице и чудовище, и автопортретом художника, совмещающего в себе две культуры.
За свою жизнь Пикассо сменил несколько манер рисования, стилистические перемены именуют «периодами», впрочем, как бы не менялась манера, рука мастера оставалась той же, качество уверенной линии не менялось. Упрек или похвала по поводу многоликости в отношении этого мастера наивен: было бы удивительно, если бы думающий человек не менял синтаксис своей речи — Европа менялась неоднократно. Пикассо менялся не «вместе с веком», он не «реагировал на перемены», напротив: как и несколько иных, одаренных мыслителей, он сам формулировал основания мутации, и чаще всего до того, как мутация общества становилась реальностью.
Сравнить Пикассо с художником всю жизнь играющим одну мелодию — например, с Вламинком, обслуживающим «национальное природное чувство» или Раулем Дюфи, живописующим легкость жизни, - невозможно; задача Пикассо иная и его роль в ХХ веке нетипична для художника. Череда «периодов» Пикассо должна быть изучена как вариации общественных концепций. Трансформации стилистики Пикассо тем более важны, что общая тенденция идеологий ХХ века — это приведение всех к одному знаменателю.
Фактически, однопартийная система побеждает везде, не только в большевистской России или в Италии Муссолини; но даже среди вольнолюбивых сюрреалистов проводятся «чистки» и уклонистов например, Дали выгоняют из партийных рядов. Разнообразие века Просвещения сменилась на униформу: авангард лишь поначалу выглядит пестрым и разнообразным; затем одевает униформу. И экспрессионизм, и футуризм, и супрематизм, и сюрреализм исключительно однообразны.
Возникает своего рода стереотип самовыражения: свободный жест воспроизводится многократно и утрачивает значение «свободного», «самовыражение по лекалу» становится приметной чертой авангарда. Новые люди заявляют о своей уникальности, и при этом похожи друг на друга до неразличимости; парадоксальным образом, «новаторство» стремительно превращается в производство шаблона: так происходит с «новыми людьми» большевиками, но так происходит с живописным авангардом тоже. В частности, кубизм тиражируется как прием и становится салонной манерой.
Соня Делоне и Метценже продолжают заниматься «кубистическими картинами» уже после того, как Пикассо отошел от кубизма, исчерпав метод — но к тому времени «кубизм» стал салоном. Тавтологии самовыражения художник воспроизводит одну и ту же картину всю жизнь трактуются как «стиль» или «последовательность» новатора, как приверженность «школе»; между тем, зависимость от приема — не то же самое, что зависимость от натуры: художник, изучающий натуру как Сезанн или Леонардо , подчас повторяется, но прежде всего он занят тем, что изучает природу. Между тем очевидно, что Моранди дублирует один и тот же мотив сотни раз без того, чтобы узнать новое о натюрморте.
Вламинк из раза в раз воспроизводит то же самое размашистое движение кисти, и возникают одинаковые пейзажи; стереотипные холсты супрематистов или экспрессионистов последние программно желают добиться того, чтобы их холсты были неразличимы воспроизводят один и тот же набор элементов. Это буквально повторяет принцип партийного строительства в политике. Национал-социализм подытожил неудачи Бременской социалистической республики, Баварской республики, Капского мятежа — эти революции, разные по направленности, левые и правые движения в конце концов сводятся к одному знаменателю — социализм Гитлера как и социализм Муссолини притягивает левых, национализм вербует правых, харизма — всех.
Ретро-империи избирают лидеров по типу королей-чудотворцев Средневековья; не наследуемая власть, но власть, завоеванная особой харизмой — правит странами. Авангард недолго оставался знаменосцем республиканизма, еще во время Первой мировой войны мутировал в имперское искусство, но в 20-е годы возникающие «ретро-империи» предъявили авангарду новые задачи. Ататюрк, Сталин, Гитлер, Муссолини, Франко — это тоска по единой форме; поиски «большого стиля».
Когда во Франции приходит к власти Филипп Петен, его значение не в том, что он коллаборационист, но в том, что он покончил с интернациональной республикой и вернул республику Национальную, сакральную. Впервые со времен Фридриха Барбароссы власть диктатора короля приравнивается к сакральной; значение диктатора «ретро-империй» серьезнее, нежели королевская или президентская роль; они - демиурги и творцы в значительно большей степени, нежели современные им художники, они — эталон авангарда. То, что верховное божество подчиняет своей воле пантеон малых богов, только естественно.
Речь не о том, что в 1932 году властями закрыты Баухаус и ВХУТЕМАС; но о том, что к моменту закрытия оба эти заведения уже сами проектировали однообразную унифицированную продукцию. Разнообразие эпохе тотальных диктатур не нужно, но менее всего нужно разнообразие авангарду. В России уже с 20-х годов начинаются процессы над «уклонистами» и ревизионистами; «троцкизм» больший враг нежели империализм.
Генеральная линия партии - это золотой стандарт, обесценивающий национальные валюты фракций. Тотальная интеллектуальная инфляция 20-х годов ХХ века, совпала с экономической послевоенной инфляцией. Идеи авангарда обесценились мгновенно, как имущество крестьян Европы, которое шло после войны с молотка — все было брошено в топку рождающихся фашистской и коммунистической империй.
Авангардные школы декларируют «единственно верный» путь, но если в 10-ое годы количество школ и направлений каждое объявило себя верным можно пересчитать по пальцам двух рук, то к середине двадцатых годов количество «верных» путей лимитировано. Не сделано даже попытки казалось бы, естественной суммировать опыт разнонаправленных школ авангарда, собрать конгресс движений, наподобие конгресса конфессий, которые собирает Собор. Если бы «авангардиста» 20-х годов спросить, какое именно общество мечтает воплотить его школа, авангардист бы растерялся: империю он строит или республику?
Программу Баухауса интересовал лишь функциональный дизайн, а связь явлений не интересовала никого из строителей нового мира. В атмосфере «единственно верных» обобщений авангарда - Пикассо позволяет себе меняться ежесекундно: дважды в день отказывается от принятого рецепта и объявляет новый стиль. Разнообразие авангарда прокламированное, но на деле не осуществленное воплощено в нем одном.
Авангардное разнообразие уже слиплось в единый ком, и лишь Пикассо продолжает меняться. И при этом, главное в его изменениях то, что всегда устанавливается связь между «периодами»; связь интересует мастера более всего. Рассказать об этой жизни требовалось в разных интонациях, осознавая жизненное пространство с разных точек зрения.
Но мне надо было охватить великое жизненное движение, так как все эти различные элементы входят в единство повествования». Героиня барселонского «голубого периода», та, что была женой рыбака «Семья рыбака» сидит за столиком кафе в Париже; она же становится бродячей комедианткой. Отчасти это связано с тем, что Пикассо всегда рисует только тех, кого знает и любит: когда влюблен в Фернанду Оливье, в его комедиантках и нищих появляется ее лицо; когда влюблен в Дору Маар, то лицо Доры Маар появляется и в Гернике, и в рисунках с Минотавром; но особенность Пикассо в том, что, по сути, он никогда не прекращает любить.
Подруги имеют основания ревновать, но в искусстве ни одна из них не забыта: рука помнит облик Фернанды Оливье, и эта женщина будет появляться в работах Пикассо всегда. Это лишь один из примеров сквозного персонажа разных периодов; надо вспомнить и о Лошади из тавромахии, и о Минотавре; единожды определив феномен, найдя героя своей мифологии, Пикассо уже не оставляет его никогда. То, что объединяет все периоды - единая организация пространства.
Картина для Пикассо — это всегда арена; цирк комедиантов, круглый стол кафе или закрытая комната, где происходит действие Герники — это арена корриды, сцена театра, на которой творится история, куда выходят герои мифа. Так возникают неожиданные для зрителя, но закономерные внутри мифологии Пикассо столкновения характеров: Минотавр встречается с героиней цикла о комедиантах, Лошадь из корриды, убитая быком, умирает на руках Минотавра — с точки зрения локального сюжета это - нелепость, но исторические связи только так и работают. Марк Блок приводит фразу историка 19-ого века Фюстеля де Куланжа, автора многотомной «Истории феодального общества» сказанную слушателям в Сорбонне в 1800 году: «Вообразите, что сто специалистов разделили между собой по кускам прошлое Франции.
Верите ли вы, что они смогут создать историю Франции? Я в этом сомневаюсь. У них наверняка не будет взаимосвязи между фактами, а эта взаимосвязь — также историческая истина».
Последняя фраза — исключительно важна в устах историка, чей метод по его собственному определению «факты, факты и ничего кроме фактов». Но именно взаимосвязь фактов — и есть главный исторический факт, это и есть историческая истина, точно так же как взаимосвязь предметов в картине, то есть перспектива и пространство — и есть главное в изобразительном искусстве. Распространение фашизма в Европе можно описать фактически, отмечая вехи по известным митингам, но связь между Пивным путчем, черным квадратом Малевича, манифестом Маринетти и культурологией Шпенглера при этом будет неявной; однако вне этой связи природу фашизма понять невозможно.
Паутина связей ткется стремительно: антисемитизм Лютера и антихристианство Ницше находят друг друга, хотя Лютер был христианином, а Ницше филосемитом; их объединяет воля к власти, и путь от Шеллинга до Гитлера пройден легко. Помогает и просветитель Гердер, провозгласивший за сто лет до кульминации событий роль германцев в истории, как превосходящую вклад прочих народов. К тому времени, как Шпенглер в промежутке между двумя томами «Заката Европа», публикует «Пруссачество и социализм», доказывая, что прусская народность являет пример народной солидарности и созидательности, - к этому времени идея «борьбы рас» вытеснила идею «классовой борьбы» не только в сознании фашиста, но в сознании социалиста.
Связь явлений, неявная, если смотреть только на «супрематизм» или только на «арийскую теорию» - обнаружилась внезапно; немногим эта связь была видна сразу. Для Пикассо, сделавшего предметом своего творчества «жизненное движение» - требовалось смотреть на историю со всех сторон и, в силу этого, он менял точку зрения. Его «стили» и «манеры» не есть выбор «передовой концепции» как для футуриста или сюрреалиста, которые подчиняли свое существование поиску передового — перемены для Пикассо есть условие изучения жизни, как перемены в роде занятий Микеланджело, менявшего скульптуру на поэзию, поэзию на фреску, а фреску на архитектуру.
Пикассо изучал «жизненное движение» и жизненное движение воплощал. Свободное движение руки выделяет его из всех художников мира, в истории искусств такой линией обладал, возможно, Микеланджело. Подобно флорентийцу Микеланджело, испанец Пикассо — не живописец в цеховом понимании термина; цвет для него играет вспомогательную роль.
Он и скульптор, и рисовальщик, и поэт, и живописец; но прежде всего — философ, тор есть тот, кто ищет связь вещей. Взаимосвязь предметов в живописи, то пространство сознания, что писал Сезанн, — воплощает историю. Связь явлений и фактов существует объективно — и, даже если сами субъекты истории свою связь не осознали, их родство было навязано им извне.
Общим делом Европы стал фашизм. Горькая ирония, однако, заключалась в том, что именно «последовательность» авангарда, изначально присягнувшего силе, как двигателю нового, привела фашизм повсеместно к победе. Как известно, перо Муссолини порой выводило бессознательно на бумаге «Призрак бродит по Италии, призрак фашизма».
Пикассо свою биографию строил как оппозицию массовым вкусам, его личность можно определить одним словом: он «антифашист». Кажется, это слишком общее определение, но едва ли найдется десяток последовательных антифашистов, не примкнувших ни к одной партии, которая могла бы ангажировать их сознание. Антифашист, который является только антифашистом, и при этом не примкнул ни к какой партии — исключительная редкость.
У Пикассо, в отличие от плакатных антифашистов из коммунистического лагеря например, Георга Гросса, художника, несомненно, страстного в картинах нет конкретных обличений политического деятеля исключение: «Мечты и ложь генерала Франко», небольшой офорт. Пикассо противостоит не столько политической партии фашизма, сколько мифологии сознания европейца, породившего фашизм, - и противостоит не в частностях, но на мифологическом уровне; он противостоит истории как таковой. Присутствие истории как крупнейшего художника — ощущается всяким художником и писателем; Гитлер, Сталин и Муссолини, наиболее влиятельные творцы века, научили художников тому, что творить надо крупными планами.
Когда художник ХХ века говорит, что он «идет с революцией», «примкнул к троцкизму», «стал членом НСДАП», «вступил в компартию», это прежде всего значит, что художник пытается поймать пресловутый ход истории, «задрав штаны бежать за комсомолом». Пикассо находится в оппозиции даже не фашизму, но истории, породившей фашизм. Чтобы опровергнуть историю, — надо опровергнуть мифологию, и создать свою собственную.
Убеждения парижских одиночек так называемую Парижскую школу, внутри которой некоторое время находился Пикассо можно назвать «интернациональным гуманизмом»; так манеру Авиньонской школы называют «интернациональной готикой». Доказывая сходство, в Париже ХХ в. Формально прием кубиста выглядит как разделение одного предмета на несколько объемов: кубизм разрушал, как и готика, привычную форму; «разрушить внутренние перегородки и стены, чтобы впустить свет», так говорил аббат Сюжер, сломав амвон в Сен Дени.
Именно эту процедуру —уничтожить статичное пространство и определенную перспективу, проделал Пикассо. Света стало больше хотя бы потому, что освещенных граней в многочисленных кубических формах стало больше. В картинах кубистов возникла особая перспектива, где свет распределяется иначе: всякий отдельный объем куб, геометрическая форма устремлен в собственном направлении, общей перспективы нет.
Подобно готическому собору, конструкция кубиста имеет внутреннюю логику, но пространство вокруг себя не организует, противостоит внешнему пространству. Картины кубистов «революционной» эпохи, 1907-1909 гг. Вызывающая поза проституток одновременно величественна, женщины выступают вперед как жрицы, как весталки.
Пикассо, желая шокировать, говорил, что название дано в память улицы Авиньон в Барселоне, на которой публичный дом. Помимо улицы, существует также провансальский город Авиньон, место «пленения пап». Связь со средневековым Провансом не прерывалась в культуре Нового времени: Поль Сезанн жил и работал в городе Экс-ан Прованс, городе короля Рене Доброго; порт Эстак, где писал марины Жорж Брак, находится в провансальской культуре, в коей возник феномен средневекового Авиньона.
Сопоставление картины «Авиньонские девицы» с авиньонской школой столь же неизбежно, как сопоставление алжирских картин Матисса с алжирским вояжем Делакруа. Разумеется, прообразом одалисок Матисса являются героини холста «Алжирские женщины» Делакруа, из деликатности не названного «Гарем», хотя изображен гарем. Если держать в памяти родство одалисок Матисса с гаремными красавицами Делакруа, и помнить, что Делакруа писал гаремы и букеты во время расстрелов баррикад 1848, а Матисс писал одалисок во время режима Виши, то определенная линия французского искусства будет яснее.
Пикассо писал Авиньон как символ искусственного единства Европы, такого анклава, что отнесен от опасных магистралей, и стал борделем - в то время, когда война всех против всех охватила мир. Пабло Пикассо «Авиньонские девицы» Если воспринимать кубистических «Авиньонских девиц» не по лекалу хрестоматии, но непосредственно, так, как их рисовал Пикассо, то образ борделя в контексте «авиньонской» истории приобретает особый смысл. Борделем назвал папский Авиньон Данте.
Метафора, настойчиво повторяемая в «Комедии» папа римский — супруг церкви, папа склонил церковь к блуду, авиньонская курия — блудница унаследована Петраркой, жившем в Авиньоне. Пользуясь привилегиями авиньонского благополучия и осуждая Авиньон одновременно, Петрарка клеймил Авиньон «вавилонской блудницей». Количество публичных домов на территории города Авиньона за время папства удвоилось, девицы легкого поведения стремились туда столь же резво, как и сиенские художники.
Сравнение предвоенного Парижа с папским Авиньоном, и обоих мест - с борделем, аллегорию читать следует так. Пикассо говорил своим друзьям, что думал о бордели на Авиньонской улице; не соотнести слово «бордель» с «папским Авиньон» для уроженца Южной Европы невозможно.
Как же так вышло, что исключением на фоне всей исторической ретроспективы выступил неприметный испанец Пабло Пикассо, создавший абсурдный стиль, не требующий мастерства, определивший направление развития живописи на годы вперед и заработавший миллионы? И исключение ли он? Пабло Пикассо. Было бы странно предположить, что никто не стоял за этим маленьким напористым человеком с внешностью вашего соседа по гаражу. А стояли за ним сразу несколько сил, синергия которых привела к потрясающим результатам.
Рубеж XIX-XX веков - время войн и революций, передела власти и собственности, время, когда вчерашние торговцы, сколотившие капитал, рвались к власти не только путями силы, но еще и более тонкими методами: захватывая умы интеллигентных, думающих и ищущих слоев. Гертруда Стайн. Открытая лесбиянка из богатой семьи, которая переезжала из Европы в Америку и обратно. Однажды расчетливая в финансовых делах Гертруда, прогуливаясь по европейской улочке, заглянула в художественный салон. Цены на полотна впечатлили. Переговорив с продавцом Гертруда сделала вывод, что коллекционирование Рембрандта и мастеров возрождения влетит в копеечку. Забирайте," - ответил хозяин магазина.
И тут Гертруду Стайн осенило. С этого самого момента она стала покупать самые дешевые, самые захудалые работы, чтобы перепродавать их по баснословным ценам. Это был один из стартов экспрессионизма. Гертруда Стайн пропагандировала "новую" живопись в США и Европе, ведь приняли же недавние скептики импрессионистов. Здесь стоит сделать отступление и уточнить, что импрессионизм появился в противовес фотографии и одномоментно с новой, компактной упаковкой краски. Художники вышли на пленэр и выдали на-гора мощнейшее направление нового взгляда на живопись. Так вот, почему бы экспрессионистам не прицепиться к ним, как вагонам к паровозу, ведь искусство не стоит на месте, экспрессионизм - просто следующий шаг за импрессионизмом.
И теперь Гертруда Стайн проектами и прямым содержанием поддерживала "таможенника" Руссо, Пикассо, Матисса и других художников третьего, четвертого ряда. Анри Руссо. Мандрил в джунглях. Амбруаз Воллар. Один из самых известных и влиятельных арт-дилеров мира. Этот человек вовсе не был лишен вкуса, он был равнодушен к кубизму Пикассо, но бизнесмен всегда боролся в нем с эстетом. Воллар умел делать деньги и быстро понял, что продажи картин в США по протекции Гертруды Стайн - отличный заработок.
Так он начал поддерживать Пикассо, Шагала, Мунка, то есть всю ту шелуху от искусства, которая так хорошо переходила в коллекции пресытившихся реализмом богатеев.
Пабло Пикассо - Стиль и техника
По словам владельца галереи Bashmakov Gallery, Павла Башмакова, который провел экскурсию для участников открытия выставки, она уникальна не только по объему представленных работ, но и по той цветовой гамме, в которую предстоит погрузиться зрителю. Это помогало подчеркнуть структурность работ и самодостаточность формы, а также принесло Пикассо звание гения линии», — прокомментировал коллекционер. А поэты и деятели литературы — как художники слова», — пояснили в музее. Выставка будет работать до 25 февраля 2024 года. Фото: пресс-служба главы и правительства УР Отметим, благодаря сотрудничеству Музея искусств Ижевска с Bashmakov Gallery жители Удмуртии смогли увидеть несколько коллекций шедевров мирового искусства. В 2019 году в Ижевске прошла выставка Василия Кандинского «Цветозвуки», в 2021 году — выставка Сальвадора Дали «Сюрреализм — это Я», а в 2022 году зрителю была представлена выставка «Шедевры мастеров Парижской школы».
Эпигенетическое наследие избыточной жевательной функции.
Роль паттерна жевания в структуре психосоматических расстройств. Патология жевания. Патогенез двигательных расстройств Movement disorders. Типы движения в зависимости от произвольного контроля. Краниальная мышечная дистония: клинические варианты. Бруксизм как двигательное расстройство.
Наследственный анамнез пациентов с бруксизмом. Клинические маркеры бруксизма. Осложнения бруксизма. Дифференциально-диагностические критерии бруксизма и оромандибулярной дистонии. Пациент с бруксизмом: совместная работа невролога и стоматолога.
По вечерам художник проводил время с друзьями из богемного кружка в кабаре «Проворный кролик». Пикассо в Париже-2 1905—1919 : кубизм и восходящая звезда авангарда Успех и признание пришли к Пикассо, когда он вместе с Жоржем Браком изобрёл новое направление — кубизм. Уже к концу первого десятилетия XX века художник обрёл популярность, но жизнь не обошлась без трагических событий. По Европе прокатилась Первая мировая война, на которую призвали многих приятелей Пикассо. От болезней умерла возлюбленная художника Ева Гуэль, соратник и конкурент Жорж Брак получил ранение и на несколько лет оставил живопись.
Потрясённый Пикассо отправился в Рим, подальше от тяжёлых впечатлений. Здесь, благодаря работе над декорациями к балету своего друга Жана Кокто, художник обрёл новый источник вдохновения. В эту поездку Пикассо влюбился в балерину Ольгу Хохлову. Вскоре пара поженилась и переехала в фешенебельную квартиру в Париже. Карьера и слава художника были на пике. Он купался в роскоши и внимании. Пикассо в 1920-х: оглушительный успех продолжается Образ жизни Пикассо на время изменился: он примерил на себя роль добропорядочного семьянина и отошёл от богемной жизни. Вдохновленный рождением сына, Пикассо создал много работ о материнстве и семейной жизни. Художник писал античные образы и, как и многие современники, после войны увлёкся неоклассическим стилем. Но спокойный период продлился всего несколько лет.
Уже в 1925 Пикассо увлёкся новым течением — сюрреализмом.
Пабло Пикассо в юности. Его мать частенько и очень охотно делилась воспоминаниями о его молодости. К примеру, она часто описывала его внешность, как «красавца, что был настолько хорош, что мог потягаться с ангелами и демонами, ведь от него невозможно было отвести взгляд». А вот его отец, Хосе, довольно мало обращал внимания на внешний вид своего сына. Он, наоборот, гордился тем, что у Пабло проявился интерес и талант к живописи. А всё потому, что в прошлом Хосе тоже мечтал заниматься творчеством, и поэтому, не состоявшись как художник, он стал первым наставником для своего ребёнка. Пабло Пикассо пишет Гернику. Париж, 1937 год. Когда Пабло исполнилось тринадцать, Хосе полностью забросил рисование, вручив мальчику кисти и инструменты, заявив, что тот уже давно превзошел отца.
Согласно историям, которые распространяла его мать, мальчик научился рисовать примерно в то же время, что и произносить слова. Будучи маленьким, он нечасто контактировал с другими малышами, предпочитая сидеть в одиночестве и рисовать на песке или любой удобной поверхности закорючки и абстрактные рисунки. Как утверждала его матушка, первым словом будущего гения стало «piz», что, вероятно, являлось сокращением от «lapiz», по-испански означавшего карандаш. Женская любовь и внимание Мария-Тереза Вальтер. Мари-Терезу Вальтер гений кубизма и абстракции повстречал прямо на улице, когда девушке было всего семнадцать лет. Он довольно долго следил за ней и её действиями, чтобы позже подойти к этой прекрасной блондинке и тут же использовать свой главный козырь, сказав: «Я — Пикассо! В то время, когда Пабло было уже сорок пять лет, он привык к тому, что его узнают на улице, о его таланте наслышаны, а также он частенько пользовался привилегиями, которые предоставляло ему его положение в обществе. Пабло Пикассо и Ольга Hohlova. А потому он был удивлен, а точнее даже шокирован тем, что молодая леди понятия не имела, кто он такой, чем занимается и почему известен. Впрочем, этой девушке Пикассо достался достаточно легко.
Примерно так и происходили знакомства в его жизни в «Голубом» или «Розовом» периоде его творчества. Пабло Пикассо и Дора Маар. Достаточно долго они скрывали свои отношения от общества, вынуждены были тайно встречаться. А всё потому, что Мари всё ещё была несовершеннолетней, а художник был женат на Ольге Hohlova. Даже когда его юная любовница понесла от него дитя, он всё ещё не мог заставить себя бросить супругу, поскольку это принесло бы ему потерю большей половины его состояния, а также имущества и даже работ. Пабло Пикассо и Франсуаза Жило. Примерно в тот же период у него появляется ещё одна его любимая — Дора Маар, известная мастерица фотографии и искусства. Случилось так, что в один день обе они случайно увиделись в его мастерской, а затем, в результате небольшой ссоры, потребовали, чтобы художник выбрал между ними. Пабло Пикассо и Жаклин Рок. Однако Пикассо был не так прост.
Он сказал Доре и Мари, что им придётся самостоятельно разобраться друг с другом.
Графику Пабло Пикассо привезли в Ижевск
1907 год был ознаменован удивительной находкой Пикассо: он вместе с французским художником Жоржем Браком придумал целое направление в искусстве — кубизм. Свою первую серьезную картину – "Пикадор" – Пабло Пикассо написал на деревянной коробке и держал при себе всю жизнь. X-Ray News: разработан отображающийся на КТ шовный материал.
О.А. Ярцева. «Влияние Пабло Пикассо на абстрактный экспрессионизм»
Пикассо считается революционным художником в различных направлениях, включая живопись и керамике. Но автор также во многом повлиял на развитие искусства коллажей. Он также экспериментировал с композициями из листов, окрашенных разными видами красок, и создавал скульптуры при помощи обожженной бумаги. На выставке представлены результаты его творческих поисков.
Живописец упрощал образы, предметы и превращал их в геометрические рисунки. Художник говорил: «Я рисую предмет так, как представляю его, а не так, как вижу».. Благодаря кубизму Пикассо получил популярность и оказал большое влияние на искусство XX века. Пабло Пикассо, «Авиньонские девицы».
Художник хотел сделать картины более читаемыми. В это время он сотрудничал с балетной труппой Сергея Дягилева и женился на русской балерине Ольге Хохловой. Сюрреализм и послевоенный период Классика наскучила Пикассо, и он решил писать в стиле сюрреализм. Художник познакомился с сюрреалистами, а также с Марией-Терезой Вальтер. Он влюбился в семнадцатилетнюю французскую модель и начал создавать ее портреты, показывая в них чувственность девушки, например, «Обнаженную, зеленые листья и бюст». Это полотно считается самым дорогим в истории человечества. Пабло Пикассо, «Радость жизни».
Рисунок, выполненный углем, стал причиной скандала среди французских коммунистов.
Портрет актрисы Жанны Самари. Если раньше кураторы музея как бы переселялись в тела коллекционеров и пытались визуализировать их подход и вкус, то тут задача стояла другая — показать более объемную картинку.
В разговоре о модернизме в голове сразу всплывает французское искусство — и это справедливо, так как оно очень долго задавало тон. Но поскольку, по задумке, западная живопись находится в диалоге с русским искусством, то важно посмотреть, что в это время происходило в России. В начале XX века русская культура развивалась в тени Парижа, но позже осознала, что у нее есть свой путь.
Там, где остановились французы, наши продолжили — и создали авангард. Проследить эволюцию художников и увидеть неожиданные картины Как на выставке пересмотрели работы импрессионистов? Поль Гоген.
Кафе в Арле. А на этой выставке картины расположены в хронологическом порядке, и это важно, поскольку можно сравнить, как менялась манера автора. Хорошо видна эволюция художников, и складывается другое впечатление — более целостное.
Кроме того, кураторы выставки стремились выбрать нетривиальные картины, которые до этого не особо видел массовый зритель.
Немного времени прошло с тех пор, как публика, критики и любители научились допускать, что импрессионистская живопись не бессмысленная пачкотня, шутка или бредовая ошибка. Чтобы на другой день после столь большого усилия они были способны возобновить его по другому поводу, признать импрессионизм течением слишком благоразумным и традиционным, поощрять искания в десять раз более ошеломляющие — мне это кажется неправдоподобным. Вместе с тем я знаю из совершенно достоверных источников, что на днях Ортегаль продал одну свою картину за полторы тысячи франков одному очень известному господину, принадлежащему к наиболее уравновешенным и устойчивым кругам господствующего класса; совсем небольшую картину, которую он, должно быть, писал меньше недели, работая каких-нибудь два часа в день с перерывами, чтобы набить трубку или поболтать со случайно зашедшим товарищем — у него проходной двор, — картину к тому же отталкивающую, схематичную, отвлеченную, серенькую, одним словом, во всех отношениях оскорбительную для представлений любителя о рисунке и живописи, не доставляющую ему никакого чувственного удовольствия. Это очень загадочно. Не есть ли это признак, пока еще местный, того, что у людей пробуждается смелость ума, любопытство, революционный вкус? Хорошо, если бы это было так — каково бы ни было мое мнение об Ортегале вообще и о любой из его картин в частности.
Но я сомневаюсь. Я люблю или чувствовать положение, или понимать его. Наоборот, когда дело касается живописи, французская публика реже всего проявляет верность суждения, чаще всего ошибается относительно задач, которые ставит себе художник, и относительно качеств, придающих ценность его произведениям; и как раз в живописи она легче всего мирится с официальной чепухой»4. Вот любопытное свидетельство мыслящего современника: «тайна Ортегаля» — тайна успеха Пикассо — ставила его в тупик. По-видимому, Жюль Ромен прав в том, что причина была не в повышении эстетического уровня «клиентуры». Вообще приятие или неприятие того или иного художественного явления зависит не столько от степени эстетической культуры, степени понимания специфических художественных качеств, сколько от состояния умов в более широком смысле — от мироощущения, которое назревает подспудно, постепенно пропитывая общественное сознание на его различных уровнях. Но посмотрим, какова была дальнейшая судьба Пикассо.
Его «кубизм» перестал быть угрюмо эзотерическим, особенно с того времени, когда художник начал участвовать в оформлении дягилевских спектаклей, то есть с 1917 года: отныне Пикассо придает кубистским конструкциям оттенок комедийности и игры. Параллельно возникает его так называемый энгровский, или неоклассический, период, с реалистическими портретами прелестных женщин и детей, с пасторалями на пляже и с огромными пышнотелыми «классическими» фигурами. Почему эти вещи нравились публике, понять легче: кончилась война, жизнь упоительна, можно наслаждаться ею. И действительно, в 1920-е годы Пикассо становится уже по-настоящему знаменит, богатые снобы и аристократы ищут его общества, иногда он показывается на великосветских раутах в блестящем одеянии матадора. Но вдруг, в разгаре хмельного упоения жизнью, которому предавалась послевоенная буржуазная публика, он начинает делать «злое искусство» — такие чудовищные гротески начиная с «Танца» 1925 года , такие издевательские изображения, перед которыми «Авиньонские девицы» могут показаться «головками» Греза. Он открыто демонстрирует свое метафизическое отвращение к той самой публике, которая его ублажала, вызывающе делает «Гитару» из мешковины с торчащими наружу остриями гвоздей, причем собирался еще сделать обрамление из лезвий бритвы. Но ему все прощают, все от него терпят.
Прощают даже вступление в Французкую коммунистическую партию. Эренбург, участвовавший вместе с Пикассо в конгрессах в защиту мира, был очевидцем того, как приветствовали художника массы простых людей, не принадлежавших ни к социальной верхушке, ни к художественным кругам. Они интуитивно почувствовали и признали в нем друга. Но и богатая «клиентура» с удвоенным рвением гонялась за произведениями Пикассо. В конце концов уже один штрих, росчерк, движение руки Пикассо начинают цениться на вес золота; он становится легендарной фигурой, чем-то вроде того сказочного персонажа, которому стоит открыть рот и каждое сказанное слово превращается в золотую монету. В поздние годы жизни слава уже мешала ему жить. Она вынуждала его, человека от природы общительного, любившего быть в окружении людей, сделаться затворником.
В I960 году он говорил Брассаи, посетившему его на вилле «Калифорния», что ему приходится жить в этой вилле как в крепости, за двойными воротами, и даже опускать все занавеси на окнах, так как из окон ближайших зданий на него наводили подзорную трубу. Потом он перебрался в совершенно изолированную виллу, расположенную в горах. Только некоторым суперзвездам западного кинематографа доставалась на долю подобная докучливая популярность. Но в отличие от эфемерной вспышки кинозвезд звезда Пикассо светит на века. Такова удивительная судьба этого любимца славы XX столетия, столь непохожего на других любимцев славы, известных истории, — Рафаэля, Рубенса, Бернини, Тьеполо. Те, как бы ни различались между собой, имели то общее, что все представляли человека прекрасным, величавым, почти божественным существом. Пикассо же, кажется, делал обратное, не исключая и ранних периодов, когда писал нищих, слепцов, бродяг.
Он и тогда не воспевал человека, а лишь сострадал ему. А потом как бы восстал на саму человеческую природу. Я тоже верю, что все — неведомо, что все — враждебно. Не просто детали — женщины, младенцы, табак, игра, — а все вместе! Ответ, очевидно, надо искать, во-первых, в умонастроениях этого мира, во-вторых — в неповторимых особенностях самого искусства Пикассо, отвечающих сокровенным потребностям общества на роковом, кризисном этапе истории. И то и другое бесконечно сложно, если углубляться в детали процесса, но в общей форме достаточно очевидно, поскольку процесс касается всех и каждого; то, о чем мы все ежедневно читаем в газетах, — об угрозе человечеству и необходимости отстоять мир — имеет к этому прямое отношение. Кризисная ситуация началась не сегодня, она зарождалась примерно тогда, когда Пикассо начинал свой путь в искусстве.
Ее зарождение бессознательно ощущалось, вызывая смутное разочарование человека в самом себе и в том, чем он особенно гордился, — в своем разуме, то есть во всесилии разума. И как раз в то время, когда разум, казалось бы, достиг реальных триумфов и открыл перед обществом перспективы торжества над силами природы. Пока мы рассуждали о цельности и благополучии, о бесконечном прогрессе, — оказалось, что высверлены аккуратные трещины между человеком и природой, между отдельными людьми и, наконец, в каждом человеке разлучены душа и тело, разум и воля»6. Подобное констатировалось и на языке социальной психологии. Приведу слова Эриха Фромма, одного из тех западных философов, которые с тревогой отмечали падение акций разума, стремились разобраться в причинах и вернуть ему престиж. Он сумел создать условия для достойного и продуктивного существования своего рода, и теперь, впервые в истории, идея объединения всех людей и господства их над природой является не мечтой, а реальной возможностью. И тем не менее современный человек неудовлетворен и растерян.
По мере того как растет его власть над материей, он чувствует себя все более беспомощным в индивидуальной и общественной жизни. Он утратил понимание самого себя: что такое человек, как ему следует жить, как освободить огромную человеческую энергию и пользоваться ею продуктивно, в своих собственных интересах. Кризис, переживаемый современным человеком, побуждает отойти от идей Просвещения, под знаком которых начался наш политический и экономический прогресс, усомниться в самом понятии прогресса, как в ребяческой иллюзии»7.
Пикассо в бизнесе
Борцы за природу из организации Climаximo облили красной краской известное произведение искусства Пабло Пикассо 1929 года — «Женщина в кресле (метаморфоза)». После «голубого» и «розового» периодов Пикассо загорелся африканским искусством. Уже опытный и известный испанец Пабло Пикассо, к тому времени переехавший в Париж, после экспериментов с цветом в «голубом и розовом периоде», переходит к анализу формы.
Новости по теме: Пабло Пикассо
Следующий крупный уход относится к картине «Сон». Это еще одна сюрреалистическая работа, на которой запечатлена М. В картине зритель может увидеть излюбленный прием художника — изображение лица сразу в профиль и анфас. Это полотно известно еще и неожиданной историей, произошедшей во время продажи. В 2006 году владелец картины Стив Уинн собирался продать ее за 139 миллионов одному из самых влиятельных в мире коллекционеров Стивену Коэну. Однако во время показа картины страдающий слабым зрением Уинн так страстно жестикулировал, что проткнул холст локтем.
Конечно, цена произведения тут же упала на несколько десятков миллионов, что никак не устраивало владельца. Он отменил сделку, отправил «Сон» на реставрацию и через несколько лет все же продал картину Коэну, но уже за 155 млн долларов. Но самой крупной считается продажа картины «Алжирские женщины. Версия O». В 1954-1955-х годах художник создал серию работ «Алжирские женщины», на которых изобразил наложниц гарема.
В названиях картин менялись только буквы версий от А до О , а сами произведения различались цветовой гаммой, расположением персонажей и некоторыми деталями. Через год после представления всю серию выкупил крупный коллекционер В. Ганц, распродавший ее затем частным коллекционерам и музеям. Работа «Алжирские женщины. Пикассо «Алжирские женщины.
Версия О». Но есть и множество мелких уходов в диапазоне нескольких десятков тысяч долларов. Свежие записи.
Это был его мир, где царил творческий хаос. Ради любви к жене Пикассо готов был мириться со светскими условностями, но внутреннее отчуждение супругов постепенно усугублялось. В счастливые моменты создавались портреты Ольги, исполненные классической гармонии. Пикассо было дано испытать радости отцовства.
Маленький Пауло, родившийся в феврале 1921 года, появляется в произведениях Пикассо один и с матерью. Изображения Ольги исчезают из творчества художника после 1923 года. Дальнейшие события составляют хронику семейной драмы, но остаются за рамками истории искусства. В 1920-е и 1930-е годы произведения Пикассо оставались доступны публике, но все чаще интерпретировались в духе вульгарной социологии, позднее - с позиций «реализма»6. В 1948-м он был ликвидирован «как рассадник формалистических взглядов», собрание разделили между ГМИИ и Эрмитажем. Разделенной и надолго скрытой от глаз зрителей оказалась и коллекция картин Пикассо. Еще одна грань рассматриваемой темы - отношение Пикассо к коммунизму и к Сталину.
В 1944 году художник вступил во Французскую коммунистическую партию и в полном согласии со своими антифашистскими, антивоенными и антибуржуазными убеждениями оставался ее членом до конца жизни. В марте 1953 года в связи со смертью Сталина Луи Арагон обратился к Пикассо с просьбой сделать какой-нибудь рисунок для руководимой им газеты «Les Lettres Franсaises». Пикассо изобразил Сталина молодым по фотографии. Это вызвало скандал: руководство ФКП осудило рисунок как не соответствующий сложившемуся образу «отца народов». Впоследствии разоблачения преступлений сталинского режима в докладе Хрущева на XX съезде КПСС, события в Венгрии 1956 и Чехословакии 1968 стали серьезным испытанием для симпатий Пикассо к коммунизму. В этот период роль посредника между Пикассо и советской Россией играл Илья Эренбург, который был знаком с художником с 1914 года. Особенно тесными их отношения стали после 1945 года.
Эренбург руководил пропагандой Движения сторонников мира; не без его влияния в это движение Был вовлечен и Пикассо, создавший в 1949 году свою знаменитую «Голубку» - символ мира.
Фото: Роберт Капа. Источник: icp. Выставки пройдут в ведущих европейских и американских музеях в рамках программы «Picasso Celebration 1973—2023» «Праздник Пикассо 1973—2023».
Фото: пресс-служба главы и правительства УР Отметим, благодаря сотрудничеству Музея искусств Ижевска с Bashmakov Gallery жители Удмуртии смогли увидеть несколько коллекций шедевров мирового искусства. В 2019 году в Ижевске прошла выставка Василия Кандинского «Цветозвуки», в 2021 году — выставка Сальвадора Дали «Сюрреализм — это Я», а в 2022 году зрителю была представлена выставка «Шедевры мастеров Парижской школы». В предыдущий раз любители Пабло Пикассо из Удмуртии могли увидеть работы художника в 2017 году на выставке «Рапсодия страсти». Узнать подробнее Для справки: Испанский художник Пабло Пикассо — это более 70 лет творчества, постоянный эксперимент, поиск новых подходов и направлений.
Пушкина в Москве. Причем, в Пушкинском присутствуют всего пять картин великого художника.
О.А. Ярцева. «Влияние Пабло Пикассо на абстрактный экспрессионизм»
В краткой заметке можно лишь пунктирно наметить различные аспекты необъятной темы «Пикассо и Россия». У компании Kodak еще в 1970-х был прототип первой цифровой камеры, но они отказались развиваться в этом направлении, испугавшись. Па́бло Руи́с-и-Пика́ссо (полное имя — Па́бло Дие́го Хосе́ Франси́ско де Па́ула Хуа́н Непомусе́но Мари́я де лос Реме́диос Сиприа́но де ла Санти́сима Тринида́д Ма́ртир Патри́сио. У компании Kodak еще в 1970-х был прототип первой цифровой камеры, но они отказались развиваться в этом направлении, испугавшись. If you have Telegram, you can view and join «Пикассо» right away.
Пабло Пикассо - Стиль и техника
Тайна его таланта будоражит умы исследователей до сих пор. Лабиринт Пикассо слишком сложен, чтобы разгадать загадку полностью. На протяжении почти целого века он видел, как преображается мир вокруг него. Пикассо и сам смог повлиять на течение истории, и одновременно менялся вместе с миром.
Традиционно принято выделять 11 периодов творчества Пикассо: ранний, голубой, розовый, африканский, аналитический кубизм, синтетический кубизм, классицизм, сюрреализм, предвоенный, послевоенный, поздний. Один из великих фотографов 20-го века Дэвид Дуглас Дункан как-то спросил художника, какой из периодов ему наиболее близок, какой он считает самым значимым в своём творчестве. Пикассо растопырил пятерню: «Как вы думаете, какой из пальцев мне наиболее дорог? Они нужны мне все! Три музыканта, 1921. Вот как описывает один из них композитор Игорь Стравинский: «Из Неаполя я вернулся в Рим и провёл чудесную неделю у лорда Бернерса. После этого надо было возвращаться в Швейцарию, и я никогда не забуду приключения, которое случилось со мной на границе в Кьяссо. Я вёз с собою свой портрет, незадолго до того нарисованный Пикассо. Когда военные власти стали осматривать мой багаж, они наткнулись на этот рисунок и ни за что не хотели его пропустить. Меня спросили, что это такое, и когда я сказал, что это мой портрет, нарисованный одним очень известным художником, мне не поверили: «Это не портрет, а план», — сказали они. Однако убедить этих господ мне так и не удалось. Все эти пререкания отняли много времени, я опоздал на свой поезд, и мне пришлось остаться в Кьяссо до следующего утра.
Пикассо сражался с реальностью, разбирая ее на куски и затем собирая вновь по собственному усмотрению. Со временем он начинает добавлять в картины фрагменты реальных предметов: газет, стульев и прочего, вводя в моду технику коллажа. В период кубизма Пабло плотно сотрудничает с Жоржем Браком — ни до, ни после индивидуалист Пикассо не работал в тандеме. Кубизм «сломал» мир искусства, так же как Пикассо ломал реальность на своих полотнах. Тысячи художников подхватили идеи Пикассо и Брака, а любители традиционной живописи не находили слов, чтобы выразить возмущение. Русское В начале 1910-х Оливье сменяет Марсель Умбер — тихая скромная девушка, далекая от распущенной богемы. С ней Пикассо познакомился в кафе, когда играла песня Ma Jolie «Моя прелесть» , — так он ее и стал называть — Жоли. Художник влюбился без памяти и планировал жить с Умбер долго и счастливо, благо финансовое положение его становилось все лучше и лучше. Но мечты разбила череда трагедий: сначала умер отец Пабло, затем у Жоли нашли рак, и она быстро сгорела. Шла Первая мировая война, внешний и внутренний мир Пикассо рушился. Многие друзья-художники ушли на фронт, его не взяли. Потеряв человека, которого любил, как, наверное, еще никого в жизни, Пикассо пребывал в отчаянии. Но, как всегда в его долгой истории, за спадом последовал новый подъем. Жан Кокто свел художника с Сергеем Дягилевым, руководителем «Русского балета». Пикассо поручили оформить спектакль «Парад». Во время работы Пикассо увлекся балериной Ольгой Хохловой. Услышав от Дягилева веское: «С русскими женщинами не развлекаются, на них женятся», Пикассо, недолго думая, повел ее под венец по православному обряду в парижском соборе Александра Невского. Женившись на русской аристократке, он попал в великосветские круги: званые обеды, приемы у герцогинь и тому подобное. Но все это быстро приелось. Художник томился пышной праздностью, а старых его богемных друзей Ольга и на порог не пускала. Поначалу Пикассо подыгрывал любимой, начав по ее просьбе даже рисовать в более реалистичной манере, — удивительный шаг для столь гордого человека. Пабло Пикассо и Ольга Хохлова в театральной мастерской в Лондоне осенью 1919 года У них родился сын Пауло, и это был апогей семейной жизни Пикассо. Он оформлял дягилевские балеты и писал жизнерадостные, светлые полотна. Этот период назвали неоклассицизмом. Личное счастье художника совпало с настроением в обществе: Европе хотелось пожить спокойно после мировой войны. Замечательные вещи Но Пикассо не мог существовать без драмы, и она не замедлила явиться: и в отношениях с Хохловой, и на полотнах, куда вернулись тревожные и брутальные мотивы, искаженные формы, фантасмагории и сцены из снов. Андре Бретон и прочие сюрреалисты приветствовали этот новый период Пикассо. В те годы Макс Жакоб писал о Пикассо как о «хаосе, бездне». А Стайн говорила, что этот художник не может творить, не опустошая себя различными потрясениями. Буря стихает благодаря новой музе, на этот раз — 17-летней Марии-Терезе Вальтер. Увидев на улице красивую девушку, Пабло подошел и сказал: «Я Пикассо, давайте вместе делать замечательные вещи». Его имя девушке ничего не говорило, она интересовалась спортом, но дело решил тот самый огонь в глазах. Пикассо было 46 лет. Сегодня это одни из самых дорогих полотен живописца, их цена — от 100 до 150 миллионов долларов. В «период Вальтер» Пикассо взялся за скульптуру, в том числе из железа. Начал писать стихи, вполне сюрреалистические и оцененные мастерами Бретоном и Полем Элюаром. Враг диктатора Пабло ушел от Хохловой, но разводиться не спешил: по брачному контракту в случае развода Ольге полагалась половина его имущества, а к тому времени Пикассо был уже настоящим богачом. Они так и останутся официально мужем и женой до смерти Ольги в 1955 году. Говорят, она продолжала любить его, засыпая письмами с упреками и мольбами. Он на них никогда не отвечал. Обычно романы Пикассо длились около семи лет. В середине 1930-х Вальтер на посту спутницы гения сменила Дора Маар, талантливая и нервическая фотохудожница из круга сюрреалистов. Маар принадлежала идея запечатлеть в фотографиях процесс работы над «Герникой» 1937 , одним из известнейших полотен Пикассо, написанным после бомбардировки немецкими и итальянскими самолетами маленького городка, исторического центра Страны Басков. Спустя 14 лет Пикассо создал еще одно мощное антивоенное произведение — «Резня в Корее» 1951 , осуждающее вторжение американских войск в эту страну. Пикассо написал и проиллюстрировал поэму «Мечты и ложь Франко» 1937 , в которой представлял испанского диктатора мерзким слизняком.
Именно такой краской пользовались иконописцы в XI веке. По легенде, в 1965 году в газете «Правда» опубликовали письмо испанского художника, в котором он просил советских геологов найти ему качественный и яркий волконскоит, чтобы сделать насыщенную зеленую краску. Затея удалась и несколько ящиков с минералом через несколько недель оказались во Франции.