заключил Александр Дугин.
Александр Дугин: «Я думаю, недолго осталось ждать – кому последнего кошмара, кому большой радости»
Украинский фашизм - это надстройка, это вершина айсберга. Надо осознать сатанинскую сущность современной западной цивилизации. Тогда мы победим», - заметил Дугин. Философ обратил внимание на тот факт, что на самом Западе либерализм из философского течения, предполагавшего свободный выбор идей, деградировал до диктатуры.
Но в любом случае это советские люди, которые увидели — позднесоветские люди, часто занимавшие высокие посты — которые увидели в либерализме свой исторический классовый шанс, классовый шанс для мрази свою власть обосновать идеологическим направлением. Они не готовы при этом за эту идеологию были страдать, как диссиденты, которые прошли адовы муки за свои убеждения и оказались абсолютно никому не нужны на фоне вот этих выходцев из комсомольских таких вот бань. Омерзительная совершенно прослойка, которая стала сегодня основой, ядром правящего класса. Поэтому либералы являются правящим классом.
И они воспитали это поколение позднесоветское в этих идеях. Еще одна особенность этого полюса, о котором вы меня спрашиваете: этот полюс имеет глобальное могущество. Мы видим, что попытка даже в Америке противостоять ему некоторых своих американских патриотов тоже таких же безалаберных и неорганизованных, как наши увенчалась победой с приходом Трампа , но долго не продержалась. И не мытьем, так катаньем этот самый либеральный полюс в Америке сместил консервативное направление. То есть это глобальная система. Поэтому пусть это у нас не большинство либералов или либерально ориентированной молодежи, но за ними огромное количество институтов, за ними технологически центры, которые так или иначе делают кивок в их сторону. За ними геополитическая мощь глобалистов, то есть либерального Запада.
И фактически мы имеем дело таким образом с этим полюсом. Это очень серьезная, имеющая интернациональное глобальное планетарное разветвление, имеющая контроль над пакетом образования, имеющая власть и в России, и за ее пределами, основывающаяся на политических элитах и правящем классе группа, на самом деле. Вот что такое либералы. И в позднесоветский период это мощный полюс в нашем обществе, доминировавший однозначно, открыто, то что называется эксплицитно, доминировавший при Ельцине и чуть-чуть потесненный и немного завуалированный, немного приглаженный, немного отступивший — пусть на шаг — при Путине , но никуда не девшийся. Здесь это серьезно. А ему противостоит второе направление — патриотическое. Здесь мы видим вообще все по-другому.
Мы не видим здесь никакой идеологии. Мы видим лишь отвержение либеральной идеологии. Мы можем назвать это ирлиберальным отношением, но идеологией это назвать нельзя. Потому что среди патриотов есть и ур-левые, и ностальгические коммунисты, и националисты, и православные, и монархисты — кто угодно. То есть на самом деле это очень широкий и пестрый идеологически не объединенный тип людей, к которым принадлежит, на мой взгляд, вообще большинство нашего народа независимо от возраста, независимо от образования. Это просто народ как таковой. В то время когда либерализм сосредоточен в первую очередь в элитах.
Где-то есть, наверное, такие маргиналы либеральные, но их немного и все меньше и меньше. Потому что либерализм — это как бы доминирующая парадигма, а патриотизм — оппонирующая. Эта парадигма есть, конечно. Но они не идеологичны — раз. Во-вторых, они не институционализированы. И в-третьих, они не имеют прямого и ясного выражения во власти. Смутно, частично можно увидеть патриотические или консервативные элементы в самом Путине или в силовиках.
Или в военных, например. В некотором подчас спонтанном чувстве патриотизма того или иного чиновника. Но обычно это купируется бессвязностью дискурса, часто, как бы сказать, сходит на нет этот патриотизм вовлеченностью в коррупционные схемы, которые являются средой для государства. И поэтому такой яркой фигуры или яркой институции, на которую можно было бы опереться и сказать: «вот они патриотического начала в элите», нет. В партийной политике это все превращено еще в 90-е годы в симулякры, и левый патриотизм и правый представляют собой просто такие шутовские лавочки, бессильные там, бесконечно перепроданные и в принципе не внушающие доверия никому. Это чистое замещение. Поэтому в политике у патриотического лагеря воплощения нет.
В образовательной перспективе — нет. В культуре — нет, мы не можем сказать: «вот это патриотическая культура». Мы можем сказать: «вот либеральная культура». И можем еще сказать, что есть что-то еще, кроме этого, где-то на периферии копошится. Но это не манифест, это не тенденция. Поэтому между этими двумя направлениями существует очень много асимметрии. Поэтому мы не можем уподобить их двум полюсам или двум полушариям мозга.
Это, скажем так, жизненные установки. Одна жизненная установка имеет серьезное идеологическое обоснование, связанное с либеральным прогрессом, с глобализмом, с технократией, с индивидуализмом, с гендерной политикой, и опирается на огромную систему внутри России и вне ее. Это наши институты образовательные, это наша культура, это гранты, это огромное количество — просто весь почти правящий класс. А в народе это меньшинство. И они… скажем, лишь их наиболее парокситические, наиболее яростные экстремальные формы мы видим в движении ультралибералов. Но это вершина айсберга. Потому что за этими движениями — часто аляповатыми, бессильными, с которыми легко справиться — стоят на самом деле огромные маховики мировой истории, которые движутся в этом либеральном направлении.
Не без проблем движутся, но движутся. И поэтому при всем меньшинстве либералы представляют собой класс, который действует в нашем обществе от имени якобы будущего или, по крайней мере, того будущего, которое воплощено в постгуманизме, гендерной политике, в глобализации. А патриотическая половина противостоит этому, причем отбиваясь именно инстинктивно. То есть мы имеем дело как бы с борьбой двух неравных сил. В патриотизме больше телесности какой-то, то есть инстинктивного нежелания идти туда и четкого или нечеткого, размытого чаще всего ощущения, что это конец, что либералы ведут нас к гибели. Вот это очень точное чувство, но реакция часто бывает не более выразительной, чем у коров или баранов, которых везут на бойню. У них есть подозрение, что что-то не так, и подчас это подозрение — оно как бы переходит в глубокую уверенность, но за этой уверенностью ничего не следует, здесь нет каких-то ярких идеологических конструкций.
Это не выливается как раз во что-то цельное, не связано ни мировоззренчески, ни организационно и остается размытым. Вот так я вижу эти два полюса. Я вижу, что один отлился, а другой нет. Они сосуществуют в нашем обществе и создают тот мир, в котором мы живем. А власть сама по себе после прихода Путина — которая отменила такую эксплицитность либеральной политики и стала замуровывать ее, косметически маскировать, — власть стоит строго между. В некоторых случаях поворачиваясь, обращаясь к патриотам для получения легитимации, но сохраняя основные рычаги управления в руках либералов. Власть на самом деле очень не хочет ни раскола, ни победы одной из этих сил друг над другом, ни формирования их.
Но она не может предотвратить такую некоторую субъективацию либерального полюса и поэтому просто наносит подчас превентивные удары только против самых ярких и крайних проявлений, жестко оппозиционных. Одновременно власть еще больше боится патриотической идеологизации, поэтому держит, вцепившись зубами в карикатурные чудовищные образования — такие политические паразиты, как парламентские партии, которые призваны заместить собой левую идею и правую идею. Эти исходящие на опилки монстры, такие страшилы, набитые какой-то ерундой, просто мешки с песком, которые выставлены для защиты от пробуждающегося народного самосознания еще в 90-е. Власть крепко держится за сохранение этих симулякров, в ужасе перед возможностью того, что патриотическая часть приобретет более сильные самостоятельные черты и с ней придется считаться, придется как-то разговаривать. Читайте также Ледяной дождь: Как от него спастись По мнению ряда синоптиков, это жуткое погодное явление уже становится новой климатической нормой А власть совершенно на это не настроена. Поэтому она сохраняет своего рода нейтралитет или баланс, или равновесие между этими полюсами, стараясь не допустить откровенного срыва в либерализм и всячески одновременно стараясь подавить рост движения, любого движения в сторону обретения субъектности на патриотическом фланге. Хотя этот срыв в либерализм в течение правления Медведева был очевиден, и поскольку его еще сохраняют в качестве такого пусть, может быть, игрушечного, но возможного преемника, мы все время живем под дамокловым мечом, что опять этот срыв в либерализм с ним, с Медведевым, или без Медведева может наступить опять.
Мы живем в очень патологическом состоянии. С одной стороны, можем поблагодарить власть за то, что она остановила тотальную либерализацию в 90-е, но можно ее с такой же степенью пожурить как минимум или подвергнуть основательной серьезной критике в силу того, что, видимо, из-за ужаса перед патриотическим полюсом она делает все возможное, чтобы он не сложился, не состоялся, и заменяет его вот теми ручными симулякрами, с которыми научились справляться еще либералы ельцинского периода. Даже достали из чулана термин «застой». Вы считаете такое сравнение сколько-нибудь справедливым? И если это есть, то это кризис управления или кризис идей? Потому что ощущение именно очень похоже. Потому что в поздний советский период было чувство, что ни туда, ни сюда — мы не можем двигаться никуда.
Как будто что-то застряло, вот как подумал Винни-Пух, который пришел в гости к Кролику. Кто-то застрял в норе. Он слишком толстый для того, чтобы пролезть, и слишком жадный для того, чтобы вернуться назад, потому что там варенье. Это такое застревание в безвременьи. Советский Союз ведь тоже застрял. Он застыл именно потому, что он не мог двигаться ни в одном направлении, ни в другом. И в конечном итоге это привело к параличу мысли.
Когда огромная, гигантская, прекрасно сложенная система, еще не и исчерпавшая своего потенциала, просто рухнула в силу того, что замыкание было именно «софтовое», то есть коммунистическая идеология перестала жить, перестала работать. И весь «хардвер», вся инфраструктура рухнула в силу того, что в какой-то момент такая синильная позднесоветская элита просто не смогла думать. Она вообще не смогла думать никак, и вполне еще жизнеспособное континентальное государство, обладавшее огромными, как мы сейчас видим, неизрасходованными возможностями, стало жертвой именно ментального коллапса. Вот ментальный коллапс погубил Советский Союз в первую очередь. И, соответственно, конечно застой — это были его яркие признаки. Я вижу признаки ментального коллапса и сейчас. Они точно есть.
И этот ментальный коллапс имеет в общем в каком-то смысле сходную природу, то есть неспособность к мышлению. Есть некоторая неспособность принять вещи как они есть. Неспособность столкнуться с идеологическими вызовами. Но есть одна разница, мне кажется. То, что отличает позднесоветский застой от нового застоя, застоя 2. И она из живой, действенной, взаимодействующей с реальностью, трансформирующей реальность подчас, а подчас наоборот отступающая хотя бы тактически на шаг перед реальностью, какой она была до какого-то момента, — эта идеология превратилась в что-то, что больше не соответствовало ничему. Она не соответствовала ни реальности, ни внутренней воле.
Она зависла и фактически мешала, не позволяла жить. Это не просто бессмыслица, которая ничего не понимает. Нет, это некоторый бывший смысл. Как пожилой человек, впавший в маразм или в Альцгеймер — он повторяет одно и то же. Когда-то это были правильные фразы, распоряжения, которые он давал близким или на работе. Но вот в этом состоянии старческого кретинизма, в деменции эти высказывания кажутся совершенно лишенными смысла, потому что они не к месту. Так же и позднесоветская идеология была не к месту.
Она не способна была ответить на сформулированный вопрос, говорила невпопад. На Горбачева посмотрите: вот типичный пример, это такая ранняя деменция во всей ее красе. Он, кстати, с возрастом не глупеет, как многие. Он таким же и был всегда, вот это поразительно. Что во главе государства оказывался человек не просто низких интеллектуальных уровней, а именно вот такой человек, повторяющий что-то как бы само по себе, может быть, и верное, но абсолютно не контекстуальное. Как ужин с идиотом практически. Но там была эта идеология, которая впала в такую дрему, то есть в сон.
А у нас сейчас вообще нет идеологии, идеологии власть боится, как огня, любую просто.
Мы не знаем времен, не знаем дат, не можем быть уверены, что это произойдет, например, послезавтра или через какое-то количество лет, но мы не можем игнорировать эти знаки», — подчеркивает Александр. Философ отмечает, что до нашего времени человечество не знало такой сатанинской цивилизации, которая отменяет пол, отменяет семью, отменяет все возможные запреты, разрешает все формы патологии и извращений и даже принуждает к ним, вплоть до смены пола у детей. Или кто-то удерживал», — сказал ученый.
Сейчас же, по мнению Дугина, это приобрело глобальный характер. И удерживающей силой для этой новой «больной» цивилизации является Россия, уверен Александр.
По его словам, эта цивилизация отрицает все традиционные ценности. При этом он подчеркнул, что Россия выступает на противоположной стороне. Но у нас есть регионы, у нас есть народы, которые принадлежат к другим традициям, другим религиям.
Они должны уважать наши традиционные русские ценности, знать их, считаться с ними», — отметил Дугин.
Скрепа навеки: Дугин не советует русским мужчинам бриться и пользоваться шампунем
| Александр Дугин - Российская газета | Об этом в интервью YouTube-каналу Metametrica заявил российский философ Александр Дугин, сообщает Telegram-канал проекта. |
| Александр Дугин дал интервью Такеру Карлсону | «В СМИ появилась информация, что центр возглавит Александр Дугин,— это поставило точку в вопросе о том, что будет собой представлять Высшая политическая школа. |
| Александр Дугин - Российская газета | Александр Дугин — все новости о персоне на сайте издания Медийный туман ядерной войны, Шойгу напомнили об офицерской чести и призывы к миру с Украиной от Матвиенко. |
| «Битва за Украину — это битва за наш народ». Девять цитат Александра Дугина | Александр Дугин в личном Телеграм-канале объяснил, кто и зачем устроил "сетевую атаку" на любимого философа Путина Ивана Ильина. |
Интервью с лидером "Евразийского движения" Александром Дугиным
Выступление философа и политолога Александра Дугина на Петербургском международном экономическом форуме – 2023 (ПМЭФ). Сессия: Горизонт-2040: Россия на карте мира. читайте последние и свежие новости на сайте РЕН ТВ: Дугин призвал скорее сформировать суверенное русское мировоззрение Как киевский. Иван Панкин и российский философ Александр Дугин обсуждают как события последнего времени повлияют на судьбу России.
«Политика, жизнь, история — начнутся только после Путина»
Об этом в интервью YouTube-каналу Metametrica заявил российский философ Александр Дугин, сообщает Telegram-канал проекта. Российский философ Александр Гельевич Дугин в июле прошлого года возглавил Высшую политическую школу им. Ивана Ильина при РГГУ. Новости и СМИ. Обучение. Подкасты. Философ, публицист, геополитик Александр Дугин в интервью Первому русскому телеканалу Царьград сформулировал скрытую суть того яростного противоборства России, которое начал.
Скрепа навеки: Дугин не советует русским мужчинам бриться и пользоваться шампунем
| Кто такой Александр Дугин и почему важно – что он заявил в Новосибирске | Новости компаний. |
| Философ Александр Дугин имеет свой рецепт «спасения России» - Аргументы Недели | собрал некоторые высказывания, которые Дугин озучивал в своих книгах и интервью: 1. Россия должна быть субъектом мировой истории. |
Философ Дугин: «До нашего времени человечество не знало такой сатанинской цивилизации»
Александр Дугин — все новости о персоне на сайте издания Медийный туман ядерной войны, Шойгу напомнили об офицерской чести и призывы к миру с Украиной от Матвиенко. Об этом 1 июня в пресс-центре РИА «Новости» заявил социолог, доктор политических наук Александр Дугин, выступая на форсайт-форуме «Какая Украина нам нужна». Иван Панкин и российский философ Александр Дугин обсуждают как события последнего времени повлияют на судьбу России. Интервью с Александром Дугиным. Иван Панкин и российский философ Александр Дугин обсуждают как события последнего времени повлияют на судьбу России.
«Возмущение и негодование». Почему вокруг школы Ильина в РГГУ разгорелся скандал
Президент России Владимир Путин во время встречи с главой Федеральной налоговой службы Даниилом Егоровым упомянул, что у населения есть много претензий к власти. По его словам, эти претензии вполне обоснованы. Философ, лидер Международного евразийского движения Александр Дугин в эфире НСН поделился своими претензиями к власти — чиновникам в целом и Путину в частности. И чем более власть внимательна к этим претензиям, тем более она устойчива и эффективна. Власть имеет все резоны слушать жалобы населения. Необязательно отвечать, необязательно идти на поводу — это невозможно.
Его идею прокомментировал официальный представитель Кремля Дмитрий Песков, указав на то, что сейчас на данный счет у властей нет никаких решений. Позже идею о государственной идеологии озвучил депутат Госдумы Михаил Шеремет. Он заявил, что таким образом можно "задать четкий курс" на годы вперед. Также на выступлении в рамках пленарного заседания Всемирного русского народного собора патриарх Кирилл отметил, что в России уже есть национальная идеология , которая заключается в любви и преданности своей Родине.
Прокси-войны на чужих территориях мы вели всегда, но на прямое противостояние запад не пойдет.
Россия с актуальными союзниками типа Китая создает многополярный мир, подчеркнул он.
А для этого, если следовать мысли философа, нужно «встать на путь традиции», а иначе: «Придется либо завозить тех, кто продолжает демографический рост, сохраняя условия традиционного общества, либо и вовсе заменять человечество роботами.
Запад ведет к тому, что это неизбежно. Да еще и подталкивает через гендерную политику, вообще сводящую рождаемость к нулю. Если мы пойдем этим путем, нам конец.
Единственный выход — тот, который я описал. Не встанем на путь Традиции — нас не будет. А все остальное — материнский капитал, поддержка многодетных семей, частичное ограничение миграции и усложнение процедуры абортов, хорошо и полезно, но далеко не достаточно.
Критически тренд это не переломит, лишь в лучшем случае сгладит. Пора принимать серьезные решения для спасения России. Время полумер прошло», — считает известный философ.
Вроде бы благие мысли. Позвольте спросить: а «традиционное общество» в вашем понимании, уважаемый философ, — это царь, сословия, высшее и окончательное слово за церковью, отказ от прогресса? Если так, то меня лично это не устраивает.
Как-то не хочется такого «счастья». Есть и другой вариант.