И рядовой, и полковник обращались к ним одинаково — «Ваше Превосходительство» к генерал-майору, генерал-лейтенанту и «Ваше Высокопревосходительство» к полному генералу, генерал-фельдмаршалу.
Ответы справочной службы
- Кого называли ваше превосходительство?
- Лучший ответ:
- ваше превосходительство как пишется
- Как начать деловое письмо
В.Жириновский предложил изменить обращение к президенту на «Ваше Величество»
Это правило речевого этикета сохранилось в России до 1917 года. После революции и смены власти подобные обращения были упразднены, на смену им пришло обращение «Господин». Речевой этикет сегодня На сегодняшний день обращение «Ваше Превосходительство» также имеет применение. Его часто используют в различного рода дипломатической переписке. К дипломатическим документам можно отнести личные и вербальные ноты и прочее. В связи с значимостью таковых документов в них принято применять протокольные формулы вежливости комплименты.
Как правило, комплименты употребляются в начале и в конце письма. Одной из таких формул и является обращение. Титул «Ваше Превосходительство» допустимо применять к следующим лицам: главы иностранных государств; послы иностранных государств; епископы и архиепископы. Пример употребления обращения: «Ваше Превосходительство господин Посол». Важно понимать, что на вид обращения также влияет местная практика и применение титулов в том или ином государстве.
Формулировка обращения зависит и от тональности дипломатического документа, от желания автора придать дружественный или сдержанный характер письму.
Такую свекровь как у меня я всем желаю. Но свекровь стала для меня очень близким человеком, и так принято называть маму мужа мамой ей ведь тоже очень приятно. Да и свекровь для меня какое то грубое слово.
Следует отметить, что нередко давался титул не просто князя, а светлейшего князя с обращение "Ваша светлость". В отдельных случаях дополнительно к «светлости» даровалось еще и «сиятельство». Сиятельными князьями, к примеру, стали были представители родов Волконских, Долгоруких, Шаховских. В результате зародилась традиция при обращении ко всем князьям а затем и графам использовать форму «Ваше сиятельство».
Вообще, если следовать букве закона, а точнее положениям введенной Петром I «Табели о рангах», к российским дворянам нужно было обращаться исключительно в соответствии со служивым чином. К обладателям чина 1-го и 2-го классов обращались «Ваше высокопревосходительство», 3-го и 4-го классов — «Ваше превосходительство», 5-го класса — «Ваше высокородие», 6-го — 8-го классов — «Ваше высокоблагородие», 9-го — 14-го классов, а также к дворянам, не имеющим чинов, и к почетным гражданам — «Ваше благородие». Теоретически к князю, графу, барону, герцогу, барону, не имеющему чина, следовало обращаться «Ваше благородие» как и к рядовому дворянину , а если князья, графы бароны и герцоги состояли на службе — то в соответствии с его чином. На законном основании только к светлейшим и сиятельным князьям следовало обращаться «Ваша светлость» и «Ваше сиятельство». Но на практике о жестком соблюдении обращательных требований «Табели о рангах» в отношений родовитых дворян говорить особенно не приходится. Во второй половине XIX века возросший было престиж княжеского титула заметно пошатнулся благодаря массовому признанию князьями грузинских дворян. В одном только 1850 году постановили признать княжеский статус 69 грузинских дворянских родов, хотя многие новые князья ничего не имели, кроме обычного для крестьян маленького участка земли. В целом после Петра I дворяне предпочитали получать от императора титул графа, хотя формально он был ниже княжеского.
Причина проста — графов в России было на порядок меньше, чем князей, которых в стране «стало как грязи» формально в России было 362 графских рода, но около половины из них к концу XIX века угасло из-за отсутствия наследников. Правда, баронов тоже было меньше, чем князей около 240 родов в конце XiX века. Но статус барона был заметно ниже графского — в Европе, откуда пришел баронский титул, он стоял ниже виконта, графа, маркиза и герцога, а также всех сыновей маркизов и герцогов и старших сыновей графов. Словом это было титул "второго разлива". Читайте также: Правки не сохранены попробуйте еще раз Упонямем еще и экзотику российских герцогов. Их было совсем немного: на пальцам одной руки можно пересчитать, да фамиии иноземные запомнить трудно.
Купцы изумились, увидя, как несколько кусков материй, привезенных ими с ярмарки и не сходивших с рук по причине цены, показавшейся высокою, пошли вдруг в ход и были раскуплены нарасхват. Во время обедни у одной из дам заметили внизу платья такое руло, которое растопырило его на полцеркви, так что частный пристав, находившийся тут же, дал приказание подвинуться народу подалее, то есть поближе к паперти, чтоб как-нибудь не измялся туалет ее высокоблагородия.
Сам даже Чичиков не мог отчасти не заметить такого необыкновенного внимания. Один раз, возвратясь к себе домой, он нашел на столе у себя письмо; откуда и кто принес его, ничего нельзя было узнать; трактирный слуга отозвался, что принесли-де и не велели сказывать от кого. Письмо начиналось очень решительно, именно так: «Нет, я должна к тебе писать! Что свет? Затем писавшая упоминала, что омочает слезами строки нежной матери, которая, протекло двадцать пять лет, как уже не существует на свете; приглашали Чичикова в пустыню, оставить навсегда город, где люди в душных оградах не пользуются воздухом; окончание письма отзывалось даже решительным отчаяньем и заключалось такими стихами: Две горлицы покажут Воркуя томно, скажут, Что она умерла во слезах. В последней строке не было размера, но это, впрочем, ничего: письмо было написано в духе тогдашнего времени. Никакой подписи тоже не было: ни имени, ни фамилии, ни даже месяца и числа. В postscriptum было только прибавлено, что его собственное сердце должно отгадать писавшую и что на бале у губернатора, имеющем быть завтра, будет присутствовать сам оригинал.
Это очень его заинтересовало. В анониме было так много заманчивого и подстрекающего любопытство, что он перечел и в другой и в третий раз письмо и наконец сказал: «Любопытно бы, однако ж, знать, кто бы такая была писавшая! Немного спустя принесли к нему, точно, приглашенье на бал к губернатору, — дело весьма обыкновенное в губернских городах: где губернатор, там и бал, иначе никак не будет надлежащей любви и уважения со стороны дворянства. Все постороннее было в ту ж минуту оставлено и отстранено прочь, и все было устремлено на приготовление к балу; ибо, точно, было много побудительных и задирающих причин. Зато, может быть, от самого создания света не было употреблено столько времени на туалет. Целый час был посвящен только на одно рассматривание лица в зеркале. Пробовалось сообщить ему множество разных выражений: то важное и степенное, то почтительное, но с некоторою улыбкою, то просто почтительное без улыбки; отпущено было в зеркало несколько поклонов в сопровождении неясных звуков, отчасти похожих на французские, хотя по-французски Чичиков не знал вовсе. Он сделал даже самому себе множество приятных сюрпризов, подмигнул бровью и губами и сделал кое-что даже языком; словом, мало ли чего не делаешь, оставшись один, чувствуя притом, что хорош, да к тому же будучи уверен, что никто не заглядывает в щелку.
Наконец он слегка трепнул себя по подбородку, сказавши: «Ах ты мордашка эдакой! Самое довольное расположение сопровождало его во все время одевания: надевая подтяжки или повязывая галстук, он расшаркивался и кланялся с особенною ловкостию и хотя никогда не танцевал, но сделал антраша. Это антраша произвело маленькое невинное следствие: задрожал комод, и упала со стола щетка. Появление его на бале произвело необыкновенное действие. Все, что ни было, обратилось к нему навстречу, кто с картами в руках, кто на самом интересном пункте разговора произнесши: «а нижний земский суд отвечает на это... Ах Боже мой, Павел Иванович! Любезный Павел Иванович! Почтеннейший Павел Иванович!
Душа моя Павел Иванович! Вот вы где, Павел Иванович! Вот он, наш Павел Иванович! Позвольте прижать вас, Павел Иванович! Давайте-ка его сюда, вот я его поцелую покрепче, моего дорогого Павла Ивановича! Не успел совершенно выкарабкаться из объятий председателя, как очутился уже в объятиях полицеймейстера; полицеймейстер сдал его инспектору врачебной управы; инспектор врачебной управы — откупщику, откупщик — архитектору... Губернатор, который в то время стоял возле дам и держал в одной руке конфектный билет, а в другой болонку, увидя его, бросил на пол и билет и болонку, — только завизжала собачонка; словом, распространил он радость и веселье необыкновенное. Не было лица, на котором бы не выразилось удовольствие или по крайней мере отражение всеобщего удовольствия.
Так бывает на лицах чиновников во время осмотра приехавшим начальником вверенных управлению их мест: после того как уже первый страх прошел, они увидели, что многое ему нравится, и он сам изволил наконец пошутить, то есть произнести с приятною усмешкой несколько слов. Смеются вдвое в ответ на это обступившие его приближенные чиновники; смеются от души те, которые, впрочем, несколько плохо услыхали произнесенные им слова, и, наконец, стоящий далеко у дверей у самого выхода какой-нибудь полицейский, отроду не смеявшийся во всю жизнь свою и только что показавший перед тем народу кулак, и тот по неизменным законам отражения выражает на лице своем какую-то улыбку, хотя эта улыбка более похожа на то, как бы кто-нибудь собирался чихнуть после крепкого табаку. Герой наш отвечал всем и каждому и чувствовал какую-то ловкость необыкновенную: раскланивался направо и налево, по обыкновению своему несколько набок, но совершенно свободно, так что очаровал всех. Дамы тут же обступили его блистающею гирляндою и нанесли с собой целые облака всякого рода благоуханий: одна дышала розами, от другой несло весной и фиалками, третья вся насквозь была продушена резедой; Чичиков подымал только нос кверху да нюхал. В нарядах их вкусу было пропасть: муслины, атласы, кисеи были таких бледных модных цветов, каким даже и названья нельзя было прибрать до такой степени дошла тонкость вкуса. Ленточные банты и цветочные букеты порхали там и там по платьям в самом картинном беспорядке, хотя над этим беспорядком трудилась много порядочная голова. Легкий головной убор держался только на одних ушах, и казалось, говорил: «Эй, улечу, жаль только, что не подыму с собой красавицу! Все было у них придумано и предусмотрено с необыкновенною осмотрительностию; шея, плечи были открыты именно настолько, насколько нужно, и никак не дальше; каждая обнажила свои владения до тех пор, пока чувствовала по собственному убеждению, что они способны погубить человека; остальное все было припрятано с необыкновенным вкусом: или какой-нибудь легонький галстучек из ленты, или шарф легче пирожного, известного под именем «поцелуя», эфирно обнимал шею, или выпущены были из-за плеч, из-под платья, маленькие зубчатые стенки из тонкого батиста, известные под именем «скромностей».
Эти «скромности» скрывали напереди и сзади то, что уже не могло нанести гибели человеку, а между тем заставляли подозревать, что там-то именно и была самая погибель. Длинные перчатки были надеты не вплоть до рукавов, но обдуманно оставляли обнаженными возбудительные части рук повыше локтя, которые у многих дышали завидною полнотою; у иных даже лопнули лайковые перчатки, побужденные надвинуться далее, — словом, кажется, как будто на всем было написано: нет, это не губерния, это столица, это сам Париж! Только местами вдруг высовывался какой-нибудь не виданный землею чепец или даже какое-то чуть не павлиное перо в противность всем модам, по собственному вкусу. Но уж без этого нельзя, таково свойство губернского города: где-нибудь уж он непременно оборвется. Чичиков, стоя перед ними, думал: «Которая, однако же, сочинительница письма? Галопад летел во всю пропалую: почтмейстерша, капитан-исправник, дама с голубым пером, дама с белым пером, грузинский князь Чипхайхилидзев, чиновник из Петербурга, чиновник из Москвы, француз Куку, Перхуновский, Беребендовский — все поднялось и понеслось... Везде было заметно такое чуть-чуть обнаруженное, такое неуловимо-тонкое, у! Поди-ка попробуй рассказать или передать все то, что бегает на их лицах, все те излучинки, намеки, — а вот просто ничего не передашь.
Одни глаза их такое бесконечное государство, в которое заехал человек — и поминай как звали! Уж его оттуда ни крючком, ничем не вытащишь. Ну попробуй, например, рассказать один блеск их: влажный, бархатный, сахарный. Бог их знает какого нет еще! Нет, просто не приберешь слова: галантёрная половина человеческого рода, да и ничего больше! Кажется, из уст нашего героя излетело словцо, подмеченное на улице. Что ж делать? Таково на Руси положение писателя!
Впрочем, если слово из улицы попало в книгу, не писатель виноват, виноваты читатели, и прежде всего читатели высшего общества: от них первых не услышишь ни одного порядочного русского слова, а французскими, немецкими и английскими они, пожалуй, наделят в таком количестве, что и не захочешь, и наделят даже с сохранением всех возможных произношений: по-французски в нос и картавя, по-английски произнесут, как следует птице, и даже физиономию сделают птичью, и даже посмеются над тем, кто не сумеет сделать птичьей физиономии; а вот только русским ничем не наделят, разве из патриотизма выстроят для себя на даче избу в русском вкусе. Вот каковы читатели высшего сословия, а за ними и все причитающие себя к высшему сословию! А между тем какая взыскательность! Хотят непременно, чтобы все было написано языком самым строгим, очищенным и благородным, — словом, хотят, чтобы русский язык сам собою опустился вдруг с облаков, обработанный как следует, и сел бы им прямо на язык, а им бы больше ничего, как только разинуть рты да выставить его. Конечно, мудрена женская половина человеческого рода; но почтенные читатели, надо признаться, бывают еще мудренее. А Чичиков приходил между тем в совершенное недоумение решить, которая из дам была сочинительница письма. Попробовавши устремить внимательнее взор, он увидел, что с дамской стороны тоже выражалось что-то такое, ниспосылающее вместе и надежду, и сладкие муки в сердце бедного смертного, что он наконец сказал: «Нет, никак нельзя угадать! Он непринужденно и ловко разменялся с некоторыми из дам приятными словами, подходил к той и другой дробным, мелким шагом, или, как говорят, семенил ножками, как обыкновенно делают маленькие старички щеголи на высоких каблуках, называемые мышиными жеребчиками, забегающие весьма проворно около дам.
Посеменивши с довольно ловкими поворотами направо и налево, он подшаркнул тут же ножкой в виде коротенького хвостика или наподобие запятой.
Подскажите ...Обращение к князю...
одна из форм устного обращения к титулованным лицам в Дореволюционной России. К кому обращались «ваше благородие», «ваше высокоблагородие», «ваше превосходительство»? к светлейшим, жалованным князьям, получившим свой титул от императора. Обращение.
Госдума вернёт титулы учтивости по отношению к сотрудникам полиции и чиновникам
К примеру, если дворянин занимал государственную должность, имел 9 чин, но титул графа, то, в соответствии с правилами титулирования, обращаться к нему необходимо было «ваше сиятельство» но никак не «ваше благородие». С другой стороны, если князь получал духовный сан, то и обращение к нему должно было быть по духовному сану, но не по титулу.
Дом его… … Энциклопедический словарь превосходительство — а, с. Сегодня приедет его превосходительство, всем быть на местах Блок. Извините, ваше превосходительство, что… … Толковый словарь русских существительных превосходительство — а. По Табели о рангах титулование гражданских чинов четвертого и третьего классов, а также военных в чине генерал майора и генерал лейтенанта и их жен с мест, ваше, его, их.
Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать Карту слов. Я отлично умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций. Вопрос: мушка — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Ваше высокородие - к лицам, имевшим чин 5 класса, а именно статским советникам.
Ваше высокоблагородие - к лицам, имевшим чин 6 - 8 класса: коллежским советникам 6 , надворным советникам 7 , коллежским асессорам 8 ; полковникам 6 , подполковникам 7 , капитанам в пехоте и ротмистрам в кавалерии 8 , капитанам I 7 и II рангов 8. Ваше благородие - к лицам, имевшим чин 9 - 14 класса: титулярный советник 9 , коллежский секретарь 10 , губернский секретарь 12 , коллежский регистратор 14 ; штабс-капитан в пехоте, штаб-ротмистр в кавалерии 9 , поручик 10 , подпоручик 10 , прапорщик в пехоте 13 ; лейтенант флота 9 , мичман 10.
Был курьезный момент, когда первоначально я написал "Ваше превосходство". Хорошо вовремя заметил опечатку! Про все остальные обращения не в курсах Grandpa 10 лет назад При обращении к "духовным" лицам как-бы полагается именовать титул, а вот на счет званий светских, думаю с потерей иерархии Российской Империи - можно к любому чину обратьиться - "г-н".
Обращение к должностным лицам
чины 3 и 4 ранга. Это мог быть генерал-лейтенант, генерал-майор, вице- и контр-адмирал, тайный или действительный статский советник, камергер, гофмаршал, егермейстер. к лицам, имевшим чин 3 или 4 класса, в частности гражданские чины - тайный советник (3), действительный статский советник (4); военные - генерал-лейтенант (3), генерал-майор (4), морские - вице-адмирал (3), контр-адмирал (4); придворные - камергер. Подобное обращение было прокомментировано в «Новостях» на радио РДВ как «курьез».
Наши услуги, которые могут быть Вам интересны
- Белая Россия - Титулы, применявшиеся при обращении в Российской Империи
- Давайте обсудим ваш вопрос или заказ!
- Лирическое отступление - ордена
- Смотрите также
- Ваше Превосходительство Николай Васильевич.
- Солдат должен был обращаться на «вы» уже начиная с унтер-офицеров | ИмперХанс. Знай свою историю
Титульное обращение в России. ХIX век.
«Ваше превосходительство» – это 3-й и 4-й классы (тайные советники и генералы). Кому обращались ваше превосходительство? К генералам – «Ваше превосходительство», к губернаторам – «Ваше Сиятельство», – приводит слова Жириновского агентство городских новостей «Москва». Обращение «ваше превосходительство» использовал в своих письмах к президенту США Дональду Трампу руководитель Северной Кореи Ким Чен Ын, сообщает 9 сентября телеканал NK News, получивший доступ к двум посланиям. Превосходительство — Ваше превосходительство официальное обращение в Российской империи к чиновникам 4 3 го классов, генерал майорам и генерал лейтенантам, контр адмиралам и вице адмиралам. В Российской империи согласно Табели о рангах звания III—V классов предусматривали обращение «Ваше Превосходительство», а звания I—II классов — «Ваше Высокопревосходительство».
Ваше превосходительство к кому обращение
Обращение ваша светлость и ваше сиятельство. Политическая наука: словарь-справочник превосходительство Ваше превосходительство официальное обращение в Российской империи к чиновникам 4-3-го классов, генерал-майорам и генерал-лейтенантам, контр-адмиралам и вице-адмиралам. Подобное обращение было прокомментировано в «Новостях» на радио РДВ как «курьез». Словами "Ваше превосходительство" обращились к чиновникам 3-го и 4-го класса/ранга. Обычное обращение к королю — «ваша милость» (Your Grace, также переводилось как «светлейший государь»).