Россини вынужден был переименовать своё произведение, так как опера с названием «Севильский цирюльник» на музыку Джованни Паизиелло была весьма популярна лет тридцать до момента, когда Россини создал свою. Мариинский театр празднует 200-летие с премьеры оперы Джоаккино Россини «Севильский цирюльник».
Арлекинада «Севильский цирюльник» прониклась сочувствием к Бартоло
Роль этого мучителя юной воспитанницы в «Севильском цирюльнике» исполняет Михаил Васьков, актёр выдающегося обаяния, весь сотканный из отеческой любви. Певцы работают над оперой Россини "Севильский цирюльник", которую Верди назвал самой прекрасной комичной оперой. В 2016 году «Севильский цирюльник» празднует свое 200-летие. В чем же секрет столь долгой популярности этой оперы?
Нижегородский «Цирюльник» с московскими титрами
Главной оперной премьерой Ростовского государственного музыкального театра стала комическая опера «Севильский Цирюльник». Премьера оперы Джоаккино Россини “Севильский цирюльник” состоится на сцене Новосибирского театра оперы и балета (НОВАТ). Премьера оперы Джоаккино Россини “Севильский цирюльник” состоится на сцене Новосибирского театра оперы и балета (НОВАТ).
Спектакль «Севильский цирюльник» в Театре «Новая опера»
В воскресенье петербуржцы увидели современную постановку французского режиссера Алена Маратра. Всего в Мариинском театре было восемь постановок данный оперы, последнюю исполняли в 2014 году.
Фигаро — здесь! А, стало быть, влюбленный граф Альмавива обязательно женится на своей избраннице, очаровательной Розине, несмотря на все возражения мечтающего о ее приданом доктора Бартоло. При открытии продаж на этот репертуар Вам придет письмо на email или sms уведомление. Кол-во человек , желающих посетить спектакль Введите номер телефона:.
Хочу особо отметить исполнение Борисом Жуковым басовой партии доктора Бартоло. Она обычно остаётся в тени общеизвестных шлягеров, но в этот раз в великолепной интерпретации Жукова она оказалась весьма интересной и музыкально, и драматически. Короче, все мужские партии прозвучали великолепно.
С женскими партиями всё оказалось не столь благополучно. Исполнительница партии Розины Яна Дьякова в программе объявлена, по нынешней моде, как меццо-сопрано, на которое она, увы, не тянет. У неё небольшой голос, динамический диапазон которого невелик.
Низы, а временами и средний регистр, в зале были еле слышны. Колоратуры на верхах звучали гораздо лучше. Недавно я видел на афише имя Яны Дьяковой с указанием «сопрано».
Видимо, певица ещё находится в процессе избрания своего диапазона. На сцене со своей изящной фигурой Дьякова смотрится привлекательной но, с моей точки зрения, излишне раскованной. Мы-то знаем, что в скором будущем она станет графиней, а положение обязывает.
По сценическому поведению заметно, что певица весьма довольна собой. А это ох как опасно. Опера идёт с титрами, где используется русский текст постановки «Севильского цирюльника» в филиале Большого театра пятидесятых годов.
Сценография — Зиновия Марголина. Музыкальный руководитель постановки — Пьер Джорджо Моранди. О провале и триумфе «Севильского цирюльника» «Севильский цирюльник» — признанный шедевр, одна из лучших комических опер, была создана Россини в рекордно короткие сроки.
По некоторым сведениям — менее, чем за две недели, в течение которых молодой композитор даже не выходил побриться", — рассказала пресс-атташе ГАБТ. В 1816 году Россини обязался написать новую оперу к карнавалу в Риме, но все предложенные им либретто были отвергнуты итальянской цензурой, продолжила она. Тогда было решено взять уже одобренную тему.
Однако, как свидетельствует история, на премьере в Риме в театре «Аржентино», состоявшейся 20 февраля 1816 года, опера «Севильский цирюльник» провалилась. Заметалась в поисках выхода. Сам автор, однако, сбежавший после первого акта, спокойно ужинал.
Попивая вино в таверне неподалеку, он говорил своим друзьям, что его все это абсолютно не беспокоит, потому что он знает, что написал гениальное произведение. Очень быстро опера стала ставиться в разных театрах не только Италии, но и всего мира. И по сей день это одно из самых популярных названий мирового оперного репертуара, подчеркнула собеседница ТАСС.
Опера "Севильский цирюльник"
Премьера прошла в рамках Шаляпинского фестиваля как оммаж театра великому певцу, в репертуаре которого роль Базилио была одной из лучших. Итальянская опера от итальянских постановщиков - это радующие глаз теплые цвета, пространство и свет в сочетании с яркими костюмами. Предоставлено пресс-службой Татарского театра оперы и балета имени Мусы Джалиля Итальянская опера от итальянских постановщиков - это радующие глаз теплые цвета, пространство и свет в сочетании с красивыми яркими костюмами и энергичностью действия, легкий, динамичный спектакль. Все исполнители в "Севильском" двигались, пританцовывали сольно и синхронно в ансамблях и явно сами наслаждались игрой. В результате получился почти мюзикл. На роли влюбленной пары Розины и Альмавивы и ловкого изобретательного Фигаро пригласили молодых певцов, на донов Бартоло и Базилио - более опытных, с точным попаданием в образы. В спектакле всего две смены декораций - дом с балконом снаружи и двухэтажный дом внутри - разные уровни лестницы дома, мостик, балкон и немного мебели, позволившие героям перемещаться, прятаться, обыгрывая каждый предмет.
В начале действия перед зрителями открываются серые с изящными узорам ворота с большим замком посередине в виде сердца.
И сразу сидящие в зале становятся соучастниками спектакля, не со стороны наблюдая за диалогами Альмавивы и Фигаро, а как будто бы тоже стоя на сцене перед воротами, за которыми скрывается целая жизнь. В «Севильском цирюльнике» комедия переплетается с драмой, вызывая сразу все чувства, которые только можно наблюдать в зрительном зале: смех, боль, жалость, счастье в совершенно разных оттенках. Сюжет спектакля разворачивается в эпохе конца 18-го века, однако можно провести параллели и с сегодняшним днем. Темы любви, коварства, разочарования, заговоров не покидают и никогда не покинут человечество. Каждый зритель сможет подчеркнуть для себя наиболее значимую деталь или символ спектакля, а этого более чем достаточно. Потрясающая работа проделана Виктором Герасименко по созданию сценографии и костюмов. Все выполнено в черно-белых оттенках с изящными узорами и интересными интерпретациями костюмов, сразу привлекающих внимание и оставляющих след в памяти.
Серые тона не кажутся тусклыми, а придают постановке красок, которые обретают цветной вариант при включении воображения. С виду простая декорация наподобие большой женской туфельки по ходу действия раскрывается все с новой стороны. Передвижная конструкция превращается и в рыцарский замок, и в личное пространство Розины, и в путь к счастью со множеством лестниц и лабиринтов.
Фигаро предлагает графу, переодевшись солдатом в город как раз вступает полк , занять дом Бартоло, ведь жители обязаны принимать солдат на постой, а заодно притвориться пьяным — так будет меньше подозрений.
В доме Бартоло бдительный доктор охраняет свою воспитанницу, но никакая осторожность не может воспрепятствовать проникновению сюда Фигаро. Брадобрей ловко играет роль посредника между графом и Розиной и незаметно прячется от возвратившегося вдруг Бартоло. Учитель музыки, дон Базилио, предупреждает того об опасности. В город прибыл тайный обожатель Розины, его необходимо очернить в её глазах, иначе рухнет задуманный доктором план женитьбы.
Базилио объясняет ему, каким образом можно оклеветать молодого поклонника, но доктор несмотря ни на что решает действовать по-своему. Фигаро подслушивает разговор интриганов и после их ухода сообщает Розине о грозящей ей опасности. Девушка счастлива, ведь теперь она точно знает, что Линдоро любит её. Фигаро берёт у неё письмо, чтобы передать графу.
Вскоре в доме появляется Альмавива, переодетый солдатом. Он разыгрывает из себя пьяного и машет перед носом доктора бумагой о постое. Граф входит в роль подвыпившего воина и устраивает такой скандал, что в него вмешивается полиция. Назойливого солдата собираются вести в тюрьму, но тот шепчет начальнику караула своё настоящее имя и звание, и бравый офицер, застыв от изумления, отдаёт графу честь.
Действие второе Вновь Альмавива появляется в доме доктора Бартоло. На этот раз — в роли учителя пения. Он сообщает, что дон Базилио, учитель Розины, болен и поэтому послал вместо себя его, дона Алонсо, своего ученика. Обеспокоенный Бартоло собирается навестить больного, но «дон Алонсо» останавливает его.
Он принёс случайно найденное письмо Розины, чтобы во время урока показать девушке, сказав, что его передала любовница графа. И тот будет опорочен! Бартоло в восторге. Оказывается, у Базилио есть достойный ученик!
За эти три недели они очень улучшили свое произношение. Конечно, кто-то больше, кто-то меньше, но, по моему впечатлению, практически все могут справиться с пробами в Италии. И даже, думаю, среди них есть солисты, которые могли бы продолжить великие российские династии певцов, известных в Италии. Ведь, например, тенор, которого я очень люблю, Максим Миронов, сейчас имеет признание в Италии, но поначалу и он имел сложности. Кто-то из тех ребят, с кем работаю сейчас в Казани я, может последовать по его стопам после того, как они повысили свой уровень исполнения. И моя задача здесь — показать им, где их проблемы. Например, когда Фигаро говорит дважды графу "E come? Т-и , это одни и те же слова, но звучат они по-разному — это красивая речитативная игра. Мне очень повезло, потому что я работал со многими русскими солистами и уже знаю их слабые места и то, как можно им помочь. Этот опыт пригодился мне в Казани.
Итальянская музыка немного отличается от русской, у наших культур много общего, и мне с россиянами легче работать, чем, например, с немцами. Может быть, дело в генетической итальянской экспрессии, которую трудно уловить нашим исполнителям? На самом деле, экспрессивности им не занимать, им нужно прочувствовать происходящее в постановке до их фразы. Нужна легкость. Только легкость поможет воспринять эту форму экспрессивности. Школа русского пения известна в мире как школа, в которой много драмы. Манера пения слегка громкая, поэтому, во-первых, надо научить тому, что существует еще техника легкости. Над этим надо работать. И когда они это усвоят, поймут, что есть еще и такой подход. Даже когда работаем над драматическими операми, такими как «Аида», «Богемия», «Любовный напиток», певцы иногда в начале дают силу голосу.
А я им говорю всегда, что силу голоса вы и так имеете, вы можете поиграть с различными его модуляциями, все еще оставаясь в силе. Например, маэстро Анна Нетребко в «Аиде» была сначала громкой, но потом поняла, что эта манера невероятного усиления голоса не нужна. В Казани вы реализуете какую-то новую идею или это будет одна из предшествующих? С этой оперой я взрослел как человек и рос в профессиональном плане. Оперный театр Казани увидел мою постановку «Севильского цирюльника» в интернете. Это постановка, где мало классического, и к тому же это абсолютно нетрадиционная версия, лишь чуть-чуть с элементами классики. Если зритель видел мои предыдущие версии этой оперы, он, конечно, узнает какие-то фрагменты, но и, несомненно, он увидит что-то новое, потому что мой опыт позволяет мне открывать волшебные шкатулки со все новыми и новыми идеями. Так что будет много нового. Но ни разу не делал современную постановку, не очень люблю современные трактовки. Хотя в будущем я все же хотел бы сделать именно версию modern оперы «Севильский цирюльник».
Мы застали часть репетиции: Фигаро входит в действие, появляясь не на сцене, а в зрительном зале, к тому же на самокате. Достаточно современно. Для меня театр — это игра. У слова «игра» есть два значения — игра театральная и та, которой заняты дети. Игра для меня — основное значение театра, постановки. И для меня очень важно в постановке взаимодействовать со зрителем, подключать его к действию по-разному. Зритель для меня — основной гость, участник и солист моих постановок. Я считаю, этот треугольник «сцена — солист — зритель» очень важен и он, конечно, сильно отличается от классического русского подхода, четырехугольного, где важна именно сцена, когда актеры играют на сцене, но никак не взаимодействуют со зрителем. Я очень часто вовлекаю зрителей в действие в своих постановках — да, это тоже элемент новшества. Солист входит в образ персонажа, потом он из него выходит, играет, взаимодействует с партнером по сцене, начинает общаться со зрителем, опять входит в роль.
Нижегородский «Цирюльник» с московскими титрами
«Севильский цирюльник» — как раз «шаляпинская» опера: роль комического интригана Дона Базилио была одной из коронных в репертуаре Федора Ивановича. Купить билеты на оперу Севильский цирюльник в Москве, билеты по цене от 1200,00 руб. 22 июня 2024 г. в 19.00, Новая опера им. Колобова Севильский цирюльник, официальные электронные билеты на оперу на сайте Показ начался еще в фойе кинотеатра «Октябрь» — актёры исполнили несколько партий.
В Большом театре приступили к постановке «Севильского цирюльника»
Мы видим героев, одетых в костюмы итальянского кинематографического неореализма, на графе Альмавиве и его подручных — «прикид» итальянской мафии довоенного периода, а армейская одежда когда на сцене появляются солдаты или когда сам граф рядится в униформу явно отсылает нас к временам дуче. Решение образов главных героев не вызывает особых нареканий, но все же есть небольшие вопросы. В название оперы не случайно вынесена фигура цирюльника — именно он является катализатором всех процессов, именно благодаря его смекалке все в конечном итоге устраивается наилучшим образом. У Мошински Фигаро получился бледноват, а вся инициатива — в руках графа. Динамичное появление Фигаро на сцене со знаменитой каватиной, во время которой он бреет сразу трех клиентов, как бы обещает такой же драйв от титульного героя и далее, однако этого, увы, не происходит. Возможно, для нашего времени, когда социальные противоречия антитезы «господа - слуги» не столь уж актуальны и такая трактовка допустима, но в принципе это несколько искажает замысел авторов оперы. У Розины уж очень подчеркнуты «стервозные» нотки и маловато лирики — героиня получилась слишком современной, слишком эмансипированной. А вот образы «стариков» - Бартоло и Базилио — удались на славу: они и с традицией не порывают, и сами по себе очень ярки, что, конечно, является и заслугой артистов, исполнявших эти роли. Музыкальная сторона, пожалуй, удалась еще в большей степени.
В общем, выбор «Новой оперой» этой партитуры понятен. Имеется либретто по комедии Бомарше, который сам по себе не хуже россиниевской музыки: комедия положений вокруг любви, которую Россини, гурман и кулинар, по силе воздействия сравнивал с аппетитом голодного. Режиссер Элайджа Мошински, несомненно, знал о кулинарных увлечениях композитора. В конце концов, салат «Фигаро» из телячьего языка подают во многих европейских ресторанах. И похоже, что постановщик изначально задумал приготовить в честь Россини блюдо в духе кухни «фьюжн». Рецепт не скрывался: смешать корректный английский юмор с итальянской буффонадой и с гэгами а-ля «немое кино», благо действие у Мошински происходит в XX веке. Гэги надо начинать с музыки, но оркестр показался странным.
Дирижер Эри Клас пытался взбудоражить музыкантов скоростью, так что певцы иной раз не успевали за взмахами палочки. При этом увертюра, полная игривого шарма, нарастающего к финалу как будто блестящий интеллект мгновенно разгадывает сложные шарады , в «Новой опере» прозвучала тяжеловесно. Словно это не Россини, а пасмурный день за окном. Правда, режиссер тут же разбавил впечатление, хотя его мизансцены достаточно сдержанны: Мошински любит не гротеск и не сатиру, а слегка утрированный, почти житейский комизм. Но все же: граф Альмавива, похожий на итальянского мафиози, поет серенаду под уличный джаз.
Первое действие кончается ансамблем, в котором каждый участник признаёт, что вся ситуация совершенно безумна. Второе действие Картина 1 Согласно новому плану Фигаро, граф Альмавива является в дом доктора Бартоло в новом обличье — дона Алонсо, учителя музыки. Он говорит, что пришёл заменить дона Базилио, который заболел, и настаивает на том, чтобы дать урок музыки Розине. Доктор Бартоло подозревает, что здесь что-то не так, и хочет лично удостовериться в том, что дон Базилио болен. Растерянному графу ничего не остаётся делать, как показать Бартоло письмо от Розины, в котором она объясняется ему в любви, якобы случайно попавшее к нему в руки. Он предлагает рассказать Розине, что это письмо было передано ему любовницей графа. Бартоло видит, что «дон Алонсо» — действительно верный ученик Базилио, овладевший искусством клеветы. Появляется Фигаро. Он намерен побрить доктора. Тем временем граф и Розина договариваются о побеге сегодня же вечером. Но тут приходит дон Базилио. Его появление чуть не раскрывает всю интригу. Но граф объясняет доктору Бартоло, что Базилио ничего не знает о записке Розины — да и знать не должен, так как они прекрасно справятся без него. А дона Базилио Альмавива отправляет домой «лечиться», незаметно сунув ему в руку увесистый кошелек. Бартоло случайно слышит, как «дон Алонсо» договаривается сегодня вечером встретиться с Розиной. Служанка Берта рассуждает о глупости всех стариков, которые на старости лет вознамериваются жениться. Картина 2 Подозрительный опекун полон ужасных предчувствий — ему категорически не нравится ни утренний «солдат», ни вечерний «ученик Базилио». Во всем этом он видит происки графа Альмавивы и срочно посылает дона Базилио к нотариусу, чтобы этой же ночью жениться на Розине. Ей, в свою очередь, опекун показывает записку, переданную «доном Алонсо», и убеждает воспитанницу в неверности возлюбленного. Розина, считая себя обманутой, готова выйти замуж за Бартоло и рассказывает ему о предполагаемом побеге.
Сложную лирическую партию графа Альмавивы исполнил Вадим Дмитров. Решительная и смелая Розина в исполнении лауреата российских и международных конкурсов Екатерины Богачёвой объединила вокруг себя всё незаурядное действо. Партия Розины органично пришлась мне по характеру, я с удовольствием полицедействовала, побыла буффонадной героиней. Быть вкусно смешным на сцене — это сверхзадача». По словам дирижёра-постановщика, директора «Царицынской оперы» Сергея Гринёва, «Севильский цирюльник» Дж. России — один из самых репертуарных в мире спектаклей, передающий с мнимой легкостью сложнейшие вокальные и оркестровые партии, что в совокупности оставляет незабываемое впечатление от оперы.