Блокадный Ленинград, блокада, жуткие, страшые, воспоминания, того времени.
Карманные Геббельсы. Правда и вымыслы о блокаде Ленинграда
Не знаю, как она вернула нас к жизни. Помню, что меня рвало. Тётка тогда сказала: «Паня! Мама привела откуда-то печника, который еле передвигался. Он почистил печку. А мама потом напекла блинов из принесенной муки. Морозы в тот год стояли ужасные. Мама ходила куда-то в поле, собирала дрова, доски. Я уже писала, что мы жили около Политехнического института. А там в то время были кругом поля и сосновые деревья. Перед войной в город Ленинград приехало много мальчишек в 16 лет для поступления в ремесленные училища.
Когда началась война, их не могли взять на фронт из-за малолетства. И мальчишки стали умирать от голода. Так как были сильные морозы, а хоронить их было некому, то их свозили на эти поля и складывали штабелями. Это уже рассказывала мне мама. Там же ходили и людоеды. Я пишу страшные вещи! Но это правда. Мама искала там дрова. Один раз она пришла и рассказала, что за ней ходила тетка с топором и ждала, когда она упадет от слабости. Недалеко от нас жила семья сестры моего отца.
Она была замужем за преподавателем Политехнического университета. Звали его Курт Людвигович Брандербург. Она была его студенткой, а звали её Нина Васильевна. У них было двое детей: мальчик моего возраста Эрнестик и девочка Инночка 1940-1941гг. Курт был немец, а так как перед войной немцев всех выслали, то и ему это грозило. Но моя бабушка Зина, когда в Ленинград приехал Ворошилов, на коленях выпросила у него отмену выселения для Курта. Это его и погубило — Курта и его семью. Он умер от голода очень быстро, так как отказывался от своего пайка в пользу детей. А сестра отца тетка Нина иногда приходила к нам. Однажды она пришла к нам и сказала страшную вещь, что Инночку съели, а ей даже кусочка не оставили.
Мои родители пришли в ужас! После этого мама сказала тетке Нине, чтобы она больше к нам не приходила. Мы её никогда больше не видели. За тёткой Татьяной где-то в январе пришли с завода Жданова и забрали её. Там она и жила. Она была прекрасным специалистом — кораблестроителем. Отец совершенно ослаб. Мама где-то узнала, что можно отца устроить в стационар, и увезла его туда на санках. Через 2 недели он уже сам пришел домой. Очень тяжело всё вспоминать.
Все время плачу! Бабушка Зина уже всё время лежала. Она отказывалась от своего пайка хлеба в пользу семьи. И не брала ни кусочка мяса. Только перед смертью она попросила сходить к соседям, жившим неподалеку. Это была эстонская семья. Они держали огород и всякую живность. Бабушка перед смертью попросила одну картошину. Мама взяла меня за руку и мы пошли. Мы постучались и вошли.
У меня до сих пор это стоит перед глазами. Как будто это было вчера. У окна за столом сидел хозяин дома. Перед ним стоял большой глиняный горшок, а в нем горкой лежала картошка. Видно только что вынули из печки. Мама сказала, что тётя Зина попросила одну картошину перед смертью. А хозяйка воскликнула: «Эван ещё! Всяким тут давай! Мы повернулись и ушли. Утром мама меня позвала попрощаться с умершей бабушкой.
После этого она кого-то позвала, чтобы отвезти бабушку на кладбище и похоронить, отдав тому человеку бабушкину карточку. Где-то в марте 1942г мама с папой стали ходить на обед в какую-то столовую.
Но в воспоминаниях чаще всего доминирует голод.
Жители искали все, что можно съесть: клей, завалявшуюся в углу двухлетнюю корочку хлеба», — говорит доктор исторических наук, старший научный сотрудник Института истории обороны и блокады Ленинграда Борис Ковалев. Соцучреждения во время блокады: борьба с дистрофией, детские дома В блокадном Ленинграде в приоритете была военная медицина, замечает Дмитрий Асташкин. Из-за битвы за город росло количество раненых, обмороженных, которые нуждались в медицинской помощи.
Они открывались при предприятиях и городских учреждениях. При помощи стационаров власти пытались победить дистрофию и прочие болезни — поэтому в них пища была более калорийной и полезной, порции побольше тех, что выдавались по карточкам. Режим питания — три раза в день, говорит Асташкин.
В апреле 1942 года, обслужив 60 000 человек, стационары были закрыты, вместо них появились столовые «усиленного питания». Еще по теме Какая погода будет в Петербурге в Крещение В блокадном Ленинграде продолжали работу детские дома, где оставшиеся без родителей дети могли получить питание и присмотр. Часто их забирали из совершенно невыносимых условий «выморочных» квартир.
Например, у трупа матери находили грудничков, которые пытались что-то высосать из груди мертвого тела», — рассказывает Дмитрий Асташкин. Работа в блокадном города: заводы, холодные театры, кино о мире Ленинград был одним из крупнейших промышленных центров СССР, поэтому даже во время блокады он продолжал снабжать фронт боеприпасами и техникой, замечает Асташкин. При этом предприятиям не хватало деталей и ресурсов, поэтому приветствовались рационализаторские предложения.
Жители блокадного города, несмотря на тяжелейшие бытовые условия, продолжали трудиться на заводах. Этот аспект, подчеркивает Асташкин, историки активно исследовали как в советское время, так и сейчас. Однако журналисты, по его словам, все больше занимаются темой работы других учреждений в блокадном Ленинграде, в том числе — культурных.
В городе работали театры, филармонии, кинотеатры. Но дневники жителей показывают, что горожан культурная жизнь интересовала мало, говорит исследователь. Стихи Берггольц, седьмая симфония Шостаковича и так далее — это, несомненно, яркие события.
Но для человека гораздо важнее было получить что-то из продовольствия. Поэтому в дневниках очень скупо писали про культуру», — отмечает Дмитрий Асташкин.
Петербург назвал имена ленинградцев, погибших в блокаду Сегодня далеко не все россияне знают, что в Финском заливе нашей стране принадлежат десятки островов — в годы войны они стали ареной жестоких сражений. Книга Аграфенина рассказывает, среди прочего, о малоизвестной трассе через Финский залив, соединившей осаждённый Ленинград с Кронштадтом и Ораниенбаумским плацдармом. Эти отрезанные от Большой земли и Ленинграда анклавы советской обороны оказались в двойном кольце блокады: Кронштадт окружали воды залива, а Ораниенбаумский плацдарм — гитлеровские войска на суше. Сегодня эти острова стали местом паломничества сотен волонтёров, освобождающих их от наследия войны, занимающихся восстановлением старинных маяков, облагораживающих места воинских захоронений. Завершается книга разгромом гитлеровских войск под Кёнигсбергом и в «Курляндском котле»: своеобразным бумерангом война вернулась в те места, откуда началась.
Блокадную квартиру нельзя изобразить ни в одном музее, ни в каком макете или панораме, так же как нельзя изобразить мороз, тоску, голод… Сами блокадники, вспоминая, отмечают разбитые окна, распиленную на дрова мебель — наиболее резкое, необычное. Но тогда по-настоящему вид квартиры поражал лишь детей и приезжих, пришедших с фронта. Как это было, например, с Владимиром Яковлевичем Александровым: «— Вы стучите долго-долго — ничего не слышно. И у вас уже полное впечатление, что там все умерли. Потом начинается какое-то шарканье, открывается дверь. В квартире, где температура равна температуре окружающей среды, появляется замотанное бог знает во что существо. Вы вручаете ему пакетик с какими-нибудь сухарями, галетами или чем-нибудь еще. И что поражало? Отсутствие эмоционального всплеска. Ведь у многих голодающих уже была атрофия аппетита». Врач больницы: - Помню, привезли ребят-близнецов… Вот родители прислали им маленькую передачу: три печеньица и три конфетки. Сонечка и Сереженька — так звали этих ребятишек. Мальчик себе и ей дал по печенью, потом печенье поделили пополам. Остаются крошки, он отдает крошки сестричке. А сестричка бросает ему такую фразу: «Сереженька, мужчинам тяжело переносить войну, эти крошки съешь ты». Им было по три года. Причем девочку потом забрали, а мальчик остался. Не знаю, выжили они или нет…» Амплитуда страстей человеческих в блокаду возросла чрезвычайно — от падений самых тягостных до наивысших проявлений сознания, любви, преданности. Мать его очень нежно, со страшной любовью опекала. Еще в первой эвакуации говорила: «Мария Васильевна, вы тоже давайте своим деткам козье молоко. Я Игорю беру козье молоко».
Страшные воспоминания девочки, выжившей в блокаду в Ленинграде
Минимальный паек - 125 граммов хлеба Главной проблемой осажденного Ленинграда был голод. Служащие, иждивенцы и дети получали в период с 20 ноября по 25 декабря только 125 граммов хлеба в день. В городе даже не зафиксировали привычных зимних оттепелей. В только что освобожденный город прибыло четыре вагона дымчатых кошек — именно дымчатые кошки считались лучшими крысоловами.
Наряды к свадебным торжествам специально не готовились, только у одной блокадной невесты, Варвары Митрофановны Мясоедовой, был свадебный наряд, специально приготовленный к этому событию: «Платье невесты — сшито из ночной шелковой рубашки моей бабки М. Сапожниковой, на ее ногах — мамины подвенечные чулки, фата, чудный оренбургский платок её собственный , тонкий и прозрачный». У двух невест были платья, сшитые для школьного Выпускного.
Обручальных колец чаще всего не было, либо они были кольцами родителей». Сообщение о блокаде Ленинграда моментально появилось в европейских газетах Уже 10 сентября французская газета на фото опубликовала на первой полосе главную статью номера с заголовком «Ленинград окружён». Знаменитая поэтесса-блокадница Ольга Берггольц писала в своем дневнике 24 сентября 1941 года: «…кроме того, надо написать для Европы об обороне Ленинграда, о которой они знают в сотни раз больше, чем мы, живущие в нем…» Двойная правда. Радио Ленинграда и радио в Москве С начала войны существовала некая «раздвоенность информации» в эфире Блокадного радио. В сентябре 1941 года, по указанию из Москвы, ежедневно на Ленинградском радио стала выходить программа «Говорит Ленинград», которую включали в эфир всесоюзного радио. Редактором передачи стал начальник литературного отдела Ленинградского радио Георгий Макогоненко будущий муж Ольги Берггольц.
Он вспоминал: «…со страной говорили защитники города: солдаты и матросы, рабочие и домохозяйки, ставшие самоотверженными бойцами ПВО, ученые, писатели, композиторы, прибывшие из области партизаны — все те, кто имел гражданское и моральное право говорить от имени Ленинграда». О голоде, холоде, длинных очередях, страшных обстрелах Ленинград говорил только своим гражданам. В Москве в радиоэфирах эта информация купировалась.
Маршал Жуков в своих воспоминаниях пишет, что умерли 1 миллион 200 тысяч человек». Даниил Гранин совместно с Алесем Адамовичем опросили около 200 блокадников и написали «Блокадную книгу». Но всю правду о блокаде, как оказалось, разглашать было нельзя. Нельзя было писать о мародёрстве, о людоедстве, называть подлинное число жертв. Советская цензура предложила 65 изъятий. Тогдашний секретарь Ленинградского обкома партии Романов, вообще запретил печатать книгу. В 1998 году я подарил Даниилу Гранину мой роман-исследование «Чужой странный непонятный необыкновенный чужак». Во время Петровского конгресса 10 июня 2016 года мне удалось побеседовать с Даниилом Граниным. В 2017 году я проводил Даниила Александровича в последний путь. С 20 ноября ленинградцы стали получать самую низкую норму хлеба за всё время блокады - 250 г по рабочей карточке и 125 г по служащей и детской. Рабочие карточки в ноябре - декабре 1941 года получала только третья часть населения. Но и отоварить карточки было проблемой. С января 1942 года хлебопекарные предприятия города были вынуждены начать применять заменитель из непищевого сырья — гидроцеллюлозу. Применялись и другие заменители: сосновый луб, мука из ветвей берёзы и семян дикорастущих трав. В составе хлеба были мука ржаная обойная, солод ржаной, мука овсяная, жмых подсолнечника, соль и вода. По вкусу существующих сортов хлеба он ближе всего к бородинскому. По решению бюро горкома ВКП б и Ленгорисполкома было организовано дополнительное лечебное питание по повышенным нормам в специальных стационарах, созданных при заводах и фабриках, а также в 105 городских столовых. С 25 апреля по 1 июля 1942 г. В январе 1942 года при гостинице «Астория» начал работать стационар для учёных и творческих работников. В столовой Дома учёных в зимние месяцы питалось от 200 до 300 человек. При вузах открыли свои стационары, где учёные и другие работники вузов в течение 7-14 дней могли отдохнуть и получить усиленное питание. По решению горисполкома с января 1942 года в городе открылись новые детские дома, где усиленно кормили детей. Полная структура снабжения Ленинграда в блокаду до сих пор не рассекречена. В энциклопедии, составленной петербургским историком Игорем Богдановым на основе изучения архивных документов, "Ленинградская блокада от А до Я", указано: «В архивных документах нет ни одного факта голодной смерти среди представителей райкомов, горкома, обкома ВКП б ». Ленинградский инженер-гидролог, побывавший на приёме у первого секретаря горкома А. Жданова, вспоминает: «Был у Жданова по делам водоснабжения. Еле пришёл, шатался от голода... Шла весна 1942 года. Если бы я увидел там много хлеба и даже колбасу, я бы не удивился. Но там в вазе лежали пирожные». Даниил Гранин в книге «Человек не отсюда» пишет: «Когда мы с Алесем Адамовичем собирали материал для «Блокадной книги», нам не раз рассказывали о специальных пайках для Смольного: «Там икра, а там крабы, ветчины, рыбы…» — каких только деликатесов не перечислили. Мы мысли не допускали, что среди умирающих от голода горожан, среди трупов на улицах руководители города могут позволить себе роскошную еду. Уже после выхода «Блокадной книги», мне принесли фотографии кондитерского цеха 1941 года. Уверяли, что это самый конец, декабрь, голод уже хозяйничал вовсю в Ленинграде. Весь противень уставлен ромовыми бабами. Снимок неопровержимо подлинный. Но я не верил. Может, это не 41-й год и не блокадное время? Ромовые бабы стояли ряд за рядом, целое подразделение ромовых баб. Два взвода. Меня уверяли, что снимок того времени. На снимке: В. Абакумов проверяет выпечку "венских пирожных". Снимок с «ромовыми бабами» сделан журналистом А. Он был известным фотокорреспондентом ТАСС. Очевидно, что Михайлов, действительно, получил официальный заказ с целью успокоить советских людей, проживающих на Большой земле. Как вспоминала одна из двух дежурных официанток Военного совета фронта А. Страхова, во второй декаде ноября 1941 года Жданов вызвал её и установил жёстко фиксированную урезанную норму расхода продуктов для всех членов военсовета командующему М. Хозину, себе, А. Кузнецову, Т. Штыкову, Н. Соловьёву : «Теперь будет так…». Николай Рибковский в декабре 1941 года был безработным и получал наименьший «иждивенческий» паек. После устройства инструктором отдела кадров в горком ВКП б 2 марта 1942 года он был отправлен на семь дней в лечебное учреждение для сильно истощённых людей. Питание в этом стационаре соответствовало госпитальным либо санаторным нормам, действовавшим в тот период. В дневнике Рибковский пишет: «Товарищи рассказывают, что районные стационары нисколько не уступают горкомовскому стационару, а на некоторых предприятиях есть такие стационары, перед которыми наш стационар бледнеет». Икра, балык, сыр, пирожки, какао, кофе, чай, 300 грамм белого и столько же чёрного хлеба на день… и ко всему этому по 50 грамм виноградного вина, хорошего портвейна к обеду и ужину. Питание заказываешь накануне по своему вкусу». В СССР долгое время замалчивались особые условия снабжения партноменклатуры во время блокады, уровень преступности и факты каннибализма. Известный американский публицист Гарриссон Солсбери, побывавший в Ленинграде в марте 1944 года, утверждал, что город был захвачен людоедами. Действительно, в связи с голодом в городе имели место случаи убийств с целью людоедства. Так в декабре 1941 года за подобные преступления были привлечены к уголовной ответственности 26 человек, в январе 1942 года — 336 человек, за две недели февраля 494 человека, в марте — уже более тысячи. Немецкие самолёты разбрасывали листовки: «Ленинград — город мёртвых». Специальные похоронные службы ежедневно подбирали на улицах около сотни трупов. По данным официальной статистики, в феврале 1942 года на улицах города было подобрано около 7000 трупов. Похоронные службы ходили по домам и выясняли, кто уже умер, чтобы отвезти на кладбище. Так чуть не увезли в морг ещё живую мать будущего президента Владимира Путина. По воспоминаниям Владимира Владимировича, если бы его отец не вмешался, то и не родился бы будущий глава нашего государства. Некоторые историки д. Чубайс и др. Доктор исторических наук Никита Ломагин возражает: «Под Ленинградом осталась значительная немецкая группировка, которая не пошла на Москву, удалось сохранить флот балтийский, который был главной целью немцев после начала блокады, удалось сохранить мурманскую железную дорогу, по которой осуществлялись поставки». Зима 1941-1942 годов оказалась значительно холоднее и продолжительнее обычного. Температура воздуха опускалась до минус 32 градусов. Высота снежного покрова достигала более полуметра. Смертность от голода стала массовой. Всего же, согласно последним исследованиям, за первый, самый тяжёлый год блокады погибли приблизительно 780 000 ленинградцев. Для захоронения трупов использовали воинские траншеи. Петербуржец Олег Яцкевич первые двадцать лет своей жизни провёл в Ленинграде. Он вспоминает: «иногда хотелось попасть под бомбёжку. Мама пошла на рынок, а там пусто.
Ее также включали в эфир всесоюзного радио. Редактором передачи был начальник литературного отдела Ленинградского радио Георгий Макогоненко будущий муж Ольги Берггольц. Он вспоминал, что со страной от имени Ленинграда могли говорить защитники города: солдаты и матросы, рабочие и домохозяйки, ставшие самоотверженными бойцами ПВО, ученые, писатели, композиторы и партизаны. В общем, все те, кто имел "гражданское и моральное право говорить". При этом о голоде, длинных очередях, обстрелах, Ленинград говорил только со своими гражданами. В Москве в радиоэфирах эта информация купировалась. Почему не эвакуировалась поэтесса Ольга Берггольц Поэтесса Ольга Берггольц могла улететь из Ленинграда еще в сентябре 1941 года, однако она осталась из-за мужа, страдающего эпилепсией. Запись из ее дневника 1 октября 1941 года гласит: "Мне предлагали уехать, улететь на самолете в Москву с Ахматовой. Она сама просила меня об этом, и другие уговаривали. Я не поехала. Я не могу оставить Кольку, мне без него все равно не жизнь, не смотря на его припадки доставляющие мне столько муки". Игра завершилась со счетом 1:2 в пользу "Зенита". Несколько футболистов в составе "Зенита" пережили блокаду в своем родном городе. Владислав Радимов, полузащитник сборной России 1990-х годов, отыгравший в "Зените" 6 сезонов: "Сейчас очень трудно себе представить, как это вообще было возможно тренироваться в таких условиях, и физических, когда просто не хватало еды, и моральных, когда вокруг умирали взрослые и дети каждый день. А тем более побеждать, завоевать кубок, впервые отобрав его у москвичей. И пусть не все футболисты "Зенита" тренировались в своем городе, это можно назвать настоящим спортивным подвигом.
Странности блокады
Санкт-Петербургский суд признал блокаду Ленинграда геноцидом национальных и этнических групп. Этот факт отныне имеет юридическое значение. Во время Великой Отечественной войны блокада Ленинграда была одной из самых трагических страниц. итальянцев и испанцев, осуществлявших поддержку немецких войск при осаде.
80 фактов о блокаде Ленинграда
У них были пролежни, кости кровоточили. Это было ужасно. Алексеева А. А потом весна. Из подтаявших сугробов торчат ноги мертвецов, город замерз в нечистотах. Мы выходили на очистительные работы. Лом трудно поднимать, трудно скалывать лед. Но мы чистили дворы и улицы, и весной город засиял чистотой.
В апреле улицы были уже чистыми и, наконец, пошел первый трамвай. Я не могу передать вам, какой это был праздник для всех! Люди выходили на стук рельсов, радовались, аплодировали. Город изменился. Там, где были газоны, разбили огороды: на Марсовом поле, везде, где только был кусочек земли. Делали грядки и сажали все, что только можно, — и картошку, и морковку, один раз посадили огурцы, а выросли какие-то маленькие арбузики. Потом открыли бани.
Мы как-то пришли мыться: вот как показывают Освенцим, вот такое же зрелище было в этой бане. Мы мылись и наслаждались горячей водой. Я вспоминаю, как шли мы с мамой по нашему двору уже весной. Было солнечно, тепло, на душе было весело, мы пережили зиму, мы живы. И мне захотелось побегать. Я выпустил мамину руку и попробовал побежать. Но смог сделать только несколько медленных шагов.
Я очень этому удивился. В моей детской голове, как сейчас помню, пронеслось: «Ведь я же помню, что до войны я бегал! Почему я не могу сделать это сейчас?! Работа Ситуация в Ленинграде была такая, что для того, чтобы выжить, нужно было встать и пойти работать. Это было самое главное — найти в себе мужество, силу и волю. Иванова Зинаида Петровна. Слов «не хочу, не буду» тогда не было.
Было только слово «надо». Калери Антонина Петровна. Не задумываясь, ехали на рытье окопов. Полуголодные дети, с 5-го по 10-й классы. Никто никого не заставлял. Это было святое — для Родины. Залесская Валентина Михайловна.
В домах создавались детские бригады, которые помогали взрослым гасить зажигалки. Мы были в брезентовых рукавицах и в защитных касках на голове, так как зажигательные бомбы пробивали крыши, падали на чердак и крутились, как волчок, исторгая из себя море искр, вызывая пожар и освещая огнем все вокруг. Мы — дети с 10 лет и старше — брали в рукавицах бомбы и выбрасывали их в окна чердака на брусчатку двора тогда асфальтированных дворов еще не было , где они тухли. Блюмина Галина Евгеньевна. Несмотря на бомбежки и артобстрелы, стали восстанавливать производство. В цехах было холодно, на полу лежал лед, к машинам невозможно было притронуться, но комсомольцы взяли обязательство отработать внеурочно не менее 20 часов. Доценко Анна Михайловна.
Снаряд весил 23-24 килограмма. А я маленькая, худенькая, бывало, чтобы снаряд поднять, сначала укладывала его на живот, потом вставала на цыпочки, на фрезерный станок ставила, потом заверну, проработаю, потом опять на живот и обратно. Норма за смену была 240 снарядов. Вся куртка на животе у меня была рваная. Сначала, конечно, было очень тяжело, а потом я их швыряла как картошку и делала тысячу снарядов за смену. Смена была 12 часов. Жиронкина Кира Владимировна.
Очень запомнился на всю жизнь «тракторный» Дворец Кирова. Там был ожоговый госпиталь. Мы ходили туда в 1942 и 1943 году, поили, кормили раненых, читали им письма, газеты. Был там летчик Саша, ему перестала писать его девушка. Чтобы его поддержать, мы каждую неделю писали ему письма — якобы от нее. И он всегда ждал это письмо — оно было для него как лекарство. Богданов Юрий Иванович.
Еще одно из немногих исключений — моя учительница Екатерина Степановна Рыжова. До конца, не побоюсь сказать — до последнего вздоха, исполняла она то, что почитала своим долгом, в чем видела свое призвание умерла в середине декабря 41 года... Калинин Георгий Юрий Михайлович. Мы дежурили на крышах, обходили квартиры и сообщали, где есть люди, где уже нет. Все ленинградцы жили надеждой! Помогали друг другу кто чем мог. На руке у каждого был записан адрес родных и близких.
Однажды я тоже упала, идя на работу или с работы , только получив карточку. Все документы и карточка, конечно, исчезли. Как только я пришла в себя, то услышала, как кто-то рядом кричит: «Прорвали блокаду! Кто плакал, кто смеялся. Ильина Валентина Алексеевна. Радости Ольга Берггольц читала свои стихи жителям города по радио в перерывах между бомбежками и артобстрелами простуженным голосом, вселяющим бодрость, ненависть к оккупантам и веру в победу. Знаменитая Ленинградская симфония Дмитрия Шостаковича, транслируемая из концертного зала Государственной филармонии, произвела «взрыв» в умах не только союзников, но и врагов.
Войска ПВО тщательно подготовились к этому концерту: ни одному вражескому самолету не удалось в этот день прорваться к городу. Работал и один театр — Театр музыкальной комедии. Спектакли проходили в Александринке, как любовно называли, да и сейчас называют ленинградцы театр имени А. Помню, был на спектакле «Давным-давно» «Гусарская баллада». В холодном зале голодные актеры пели и танцевали, как в мирное время. Разве это не подвиг? Мы не играли в детские игры, мы не баловались и не хулиганили, как положено мальчишкам.
Лозунг «Все для победы! Тем, у кого были самые большие осколки, очень завидовали остальные ребята — дети всегда остаются детьми, даже на войне. Перед тем как сжечь книги, я их читала. Когда на заводе не было тока и останавливалось производство, я сидела и читала. Меня спрашивали: «Ну что ты сидишь, глаза портишь при этой коптилке? Когда я взяла книжку «Последний из могикан», я сказала: «Вот интересно — последняя из ленинградцев сжигает «Последнего из могикан». Я не очень жалела западную литературу, а немцев вообще сожгла первыми.
Мы установили ее в нашей комнате и нарядили самодельными елочными игрушками, сохранившимися у нас с довоенных лет. На ветвях елки укрепили маленькие свечи в специальных елочных подсвечниках, похожих на бельевые прищепки, — об электрических елочных гирляндах тогда еще не имели представления. На елку мы также повесили несколько маленьких кусочков хлеба и сахара. Ровно в полночь мать зажгла на елке свечи, и мы встретили Новый год, выпив горячего кипятка и съев свои порции хлеба и сахара, висевшие на елке. Свет горячих свечей разогнал сумрак от слабо горящей коптилки — привычного осветительного прибора блокадного времени. Эвакуация 26 июня нас эвакуировали по Ладоге в трюме парохода. Три парохода с маленькими детьми затонули, подрываясь на минах.
Но нам повезло.
Был ордер, но не было костюмчика на Сережу. В 1944 году он не может себе позволить в театре лишний бутерброд. Иными словами, никаким участником номенклатурных пиршеств Рибковский не был и о них не свидетельствовал. Его военная жизнь была скудной, на грани голода другое дело, что у большинства иждивенцев она была за этой гранью , его обычное питание было в столовой Смольного, по карточкам.
Единственная ставшая одиозной запись, совершенно вырванная пропагандистами из контекста всего его дневника, с очевидностью представляет собой литературную стилизацию на грани бреда, в которой роскошества противоречат суровой прозе лишней пары бутербродов. Целой курицы, которую поедают персонажи фильма Красовского, Рибковский за войну никогда, наверное, и не видал. А увидел бы — засовестился, он был явно человек по-партийному совестливый. Значит ли вышесказанное, что никто и никогда из начальников в блокадном городе не жировал и не пировал. Увы, нет.
В сводке НКВД, направленной в Смольный цитируется в книге Никиты Ломагина «Неизвестная блокада» , содержатся выразительные картины поведения начальства Приморского райкома партии: составление групп на получение продуктов без карточек, заказ на 7 ноября 10 килограммов шоколада и восьми килограммов зернистой икры, требование «достать 20 шт. По самому факту попадания такого поведения в донос понятно, что оно не было ни всеобщим, ни нормальным, ни само собой разумеющимся. В случае же, если к личному пользованию привилегиями примешивалась спекуляция, партийные и чекистские органы были беспощадны. Советский Союз, безусловно, не был обществом всеобщего равенства и справедливости. Не было в блокаду ни «равенства страданий», ни равенства в восприятии страданий других.
Одним, как бедняге Рибковскому, приходилось жить в вымышленном мире и писать о заботе советской власти, чтобы оправдаться перед собой за каждый лишний кусок булки, полученный в стационаре. Другие, как аппаратчики Приморского райкома, присваивали себе право жить и даже наслаждаться нагло и беззастенчиво и безнаказанно — с работы их не уволили. Однако гнусного вывода, к которому хочет подтолкнуть инициатор общественного скандала режиссер Красовский, это никак не оправдывает. А вывод-то довольно простенький, как из немецкой листовки: русский, зачем ты защищаешь эту зажиревшую сволочь, штык в землю — и сдавайся немецким «освободителям»! Это классика разлагающей армию агитации и пропаганды.
Еще во время Первой мировой войны и немцы, и англичане с французами закидывали друг друга листовками, в которых солдатам сообщалось, что пока ты гниешь в окопах на волоске от смерти, в тылу ужирающийся откосивший от армии нувориш обжимает твою фройлян или мадмуазель, так что штык в землю. Во время Второй мировой немцы извели тысячи тонн бумаги на макулатуру: «Боец Красной армии, у Сталина ты голодаешь и тебя угнетают, по сему случаю переходи с этой бумажкой и пропуском в плен, где твои товарищи уже жуют колбасу». Зачем изготовлять такую пропаганду 75 лет спустя после снятия блокады Ленинграда, когда городу на Неве ни немцами, ни финнами быть взятым вроде не грозит? Впрочем, если посмотреть на шевеления солдат с четырехконечными звездами на форме в районе эстонской границы, то уверенность в том, что все так уж гладко, пропадает. Составителям таких листовок никогда не было понятно, что русские люди в той войне, как и в любой другой, сражались не за Приморский райком и не за его икру и сигареты, а «за очаги и алтари» как выражался в древности Цицерон — за свои дома и святыни, за прекраснейший в мире город, за право и дальше жить и творить в нем, за Россию как особую форму исторической жизни, удивительную и непохожую на другие.
Партийные чиновники, с их икрой и шоколадом были временным, очень неприятным в том числе и потому, что ненадлежаще подготовились к блокаде и ее допустили , но очень временным явлением.
Ну и, наконец, некоторые подробности о, можно сказать, символическом пожаре разбомбленных немцами 8 сентября 1941 года Бадаевских складов, багровое зарево от которых было хорошо видно во всех районах города в течение нескольких дней. Словно знамение о грядущих бедствиях. В первую очередь, голода. И сегодня многие блокадники утверждают — не будь того грандиозного пожара, когда только сахара сгорело около 2500 тонн, Ленинград пережил бы зиму 41-42-го неизмеримо легче, ведь на Бадаевских складах располагались на Московском проспекте между нынешними станциями метро «Фрунзенская» и «Московские ворота» хранился, якобы, трехмесячный запас буквально для всего города. Увы, с учетом миллионов едоков — местного населения, беженцев и бойцов фронта — там погибло продуктов максимум на неделю. Однако и этого бы хватило, по некоторым исследованиям, для того, чтобы жертв блокады оказалось тысяч на 50 меньше. Неужели нельзя было ничего предпринять? Можно было!
Но не предприняли… Из покаянного отчета парторганизации склада имени Бадаева за июнь-декабрь 41-го: «Увлекшись решением чисто оборонных вопросов, мы сделали грубейшую ошибку — забыли о сути своей хоздеятельности, о сохранении грузов и, понятно, ничего не сделали для рассредоточения находившихся в кладовых товаров, в результате чего при катастрофе 8 сентября они были потеряны…». Но может и не могли рассредоточить, например, из-за отсутствия транспорта? Или не хватало свободных складских площадей? К сожалению, дальнейшие действия властей доказывают обратное. Из уже упоминавшейся выше записки объединения «Центрзаготзерно»: «Когда в сентябре после бадаевского пожара — прим. Иными словами, пока не грянул гром в виде немецкой бомбежки, мужики в райкомах, исполкомах и прочих ветвях властной вертикали думали, вероятно, о чем-то гораздо более возвышенном! Впрочем, расплачиваться за их «отдельные недостатки» пришлось вовсе не им самим. Казалось бы, с введением в Ленинграде осадного положения, грозившего расстрелом на месте даже за незначительные провинности, городской криминалитет расползется по всем щелям и норам. Однако вышло с точностью до наоборот.
Причина в том, что численность сотрудников милиции и. А оставшихся, как и других ленинградцев, постоянно преследовала забота — где бы достать чего-нибудь съедобного. И оперативная работа тут просто не могла не отойти на второй план. В итоге уголовники всех мастей не попрятались, а полезли даже оттуда, откуда их и не ждали в мирные времена. Преступления, которые ранее считались экзотикой, стали практически обыденными. Из сводки оргинструкторского отдела секретарю обкома ВКП б Жданову от 4 января 1941 года: «Воровство и спекуляция приняли еще более крупные размеры… Только в Ленинском районе в последние дни совершено б краж со взломом магазинов. Завмаги и работники прилавка не дежурят ночью в торговых предприятиях. Это уже не первый случай ограбления булочных мужчинами в военной форме…» читая это, невольно вспоминаешь Фокса из «Места встречи» — прим. Вырвав ящики и проколов шины хлебовозки, злоумышленники похитили 23 буханки.
Часто они находили очень правильные слова и внесли свой вклад в победу. Весной 1942 года праздновали Пасху в 10 храмах, а фашисты решили проверить нервы советских людей жестокой бомбардировкой. Но службы в храмах шли, как положено, люди не паниковали и ни один храм не пострадал. Митрополит Алексий напомнил прихожанам, что 5 апреля 1942 г.
Однажды уже бил Александр Невский немцев, победим и в этот раз! Как выживали ленинградцы Я не хочу рассказывать какие-то шокирующие случаи — вы при желании и так можете найти их в воспоминаниях очевидцев. Расскажу лишь об обычных мерах, как выкручивались простые ленинградцы: Выезжали за город, на поля, где уже был собран урожай. На полях оставались то, что не брали колхозники.
Ленинградцы собирали нижние зеленые листья капусты, кочерыжки и ботву. Из них варили супы и делали заготовки на зиму. Корм для животных. Особенно хорошо шел корм для птиц.
Его быстро раскупили и потом питались много голодных месяцев. Корм для птиц состоял из крупы — чечевицы, гороха, вперемешку с палочками и песком. Люди стали выращивать овощи в парках и скверах, власти это всячески поощряли. Из продуктов делали заготовки на зиму.
Это была не столько еда, сколько источник витамина С. Из нее заваривали напиток, который спасал людей от цинги. В ход шла и промышленная «органика». Свиная кожа для одежды и обуви и столярный клей.
Правда о блокаде- далеко не вся...
Сколько дней длилась блокада Ленинграда? Блокада началась 8 сентября 1941 года и продолжалась 872 дня. Однако отступал он с войсками, отходившими под давлением финнов не в Петрозаводск, а в Ленинград, и оказался в блокаде, в начале которой едва выжил на положении умирающего от голода иждивенца. приводит 10 фактов о блокадном Ленинграде.
Оболганная блокада Ленинграда
Но каждый год из писем, хроник, руин и подвалов всплывают полузабытые или вовсе неизвестные факты и документы. Часть из них скрывалась советской пропагандой, часть — стерлась из воспоминаний со временем. В этот памятный и скорбный день Piter. TV публикует 8 малоизвестных фактов, которые удалось собрать историку и основателю проекта "Блокада всегда со мной" Виктории Баженовой. Однако сила духа людей, которые на 872 дня оказались зажаты в блокадное кольцо, превзошла все возможные ожидания противника.
Несмотря на голод, холод и многочисленные потери, ленинградцы продолжали жить, в том числе и культурной жизнью. В августе 1941 года практически все городские театры были эвакуированы. Остались только Музкомедия и Симфонический оркестр Радиокомитета. Вскоре возник Театр народного ополчения, возобновил работу театр Краснознаменного Балтийского флота и Филармония.
Однако среди местных жителей это безликое название не прижилось, и театр в народе прозвали "Блокадным". Первым спектаклем стала постановка "Русские люди" по пьесе Константина Симонова. Ее отыграли более 60 раз. Однажды в зале погас свет.
Паники не было, но артисты растерялись. И вдруг кто-то из зрителей зажег карманный фонарик. Потом появился второй луч, третий, десятый… Спектакль доиграли.
Первое спасение пришлось на первый год блокады. Голодные жители съели всех домашних животных, в том числе и кошек, что спасло их от голодной смерти. Но в дальнейшем отсутствие кошек в городе привело к повальному нашествию грызунов. Под угрозой оказались продовольственные запасы города.
После прорыва блокады в январе 1943 года в одном из первых составов поездов было четыре вагона с дымчатыми кошками. Именно эта порода лучше всего ловит вредителей. Запасы измученных жителей города были спасены. Всего за время блокады на Ленинград было выпущено 150 тысяч снарядов и сброшено больше 107 тысяч зажигательных и фугасных бомб. Для оповещения граждан о вражеских авианалетах на улицах города было установлено 1500 громкоговорителей. Сигналом об авиаударах был звук метронома: его быстрый ритм означал начало воздушной атаки, медленный — отбой, а на улицах писали "Граждане! При артобстреле эта сторона улицы наиболее опасна".
Звук метронома и сохраненная на одном из домов предупреждающая об артобстреле надпись стали символами блокады и стойкости жителей так и непокоренного нацистами Ленинграда. Три волны эвакуации За годы войны советским военным удалось осуществить три волны эвакуации местного населения из осажденного и голодного города. За все время удалось вывести 1,5 млн человек, что составляло на тот момент почти половину всего города. Первая эвакуация началась в первые дни войны - 29 июня 1941 года.
Но с начала войны они срезали всё это, а кочерыжки оставались. И мы пошли их собирать, режем — и вдруг летит самолёт низко-низко. Лётчик смотрит, пулемёт выставил. Мы видим: он смеётся весело, пулемёт держит, но не стреляет. А здесь канава. И мы в эту канаву прыгнули и пришли домой все мокрые. Зато принесли кочерыжки домой. Папа с мамой — они всё разделили... Я не помню, чтобы они вообще когда-то ели. Вот какую-то из муки похлёбку делали жиденькую. Они нас кормили всех. Как всё происходило? Предлагали: заберите, но все как-то смеялись. Их закапывали в верхнем парке, а когда началось это всё, их стали выкапывать. И очередь стояла, чтобы взять кусочек мяса от этих уже выкопанных лошадей, которые пролежали в яме какой-то срок. Я помню, что мой папа тоже выкапывал их. Спасибо соседу — он сделал гроб, на тачку поставил, и повезли мы его на кладбище — это в Ломоносове, там, где Катальная горка... Там часовня была. Мёртвых тел было выше её крыши. До сих пор, когда я приезжаю туда, я вижу этих людей. Я вижу мёртвые тела. Туда, оказывается, всех свозили, кого не успевали хоронить. Потом я удивлялась, как же папу всё-таки похоронили. Дядя Федя сказал, что для этого он взорвал могилу. Всего нас было пять человек таких. А перед этим мы заканчивали курсы Красного Креста и Красного Полумесяца. В Лебяжьем формировался военно-полевой госпиталь, и нас туда послали. Был там доктор Сенкевич — ведущий хирург, отец Юры Сенкевича. Нас выстроили всех. Так как мы были все очень истощённые, троих приняли, а двоих нет, в том числе меня. Сказали: «Мы её возьмем, а она умрёт». И они ушли на совещание, а когда вернулись, Сенкевич и говорит: «Вот эту девочку в зелёном платье давайте оставим».
Однако на блокаду Ленинграда никто не рассчитывал. У Адольфа Гитлера, согласно свидетельству его приближенных, к оккупации Ленинграда был особый подход. Он не столько хотел его захватить, сколько просто стереть с лица земли. Таким образом он планировал сломить моральный дух всех советских граждан, для которых город был настоящей гордостью. Накануне блокады Согласно плану Барбаросса , немецкие войска должны были оккупировать Ленинград не позднее июля. Видя стремительное наступление противника советская армия спешно строила оборонительные сооружения и готовилась к эвакуации города. Ленинградцы охотно помогали красноармейцам строить укрепления, а также активно записывались в ряды народного ополчения. Все люди в едином порыве сплотились вместе в борьбе с захватчиками. В результате, ленинградский округ пополнился еще примерно 80 000 бойцами. Иосиф Сталин отдал приказ защищать Ленинград до последней капли крови. В связи с этим помимо наземных укреплений, проводилась и противовоздушная оборона. Для этого были задействованы зенитные орудия, авиация, прожектора и радиолокационные установки. Интересен факт, что наспех организованное ПВО возымело большой успех. Буквально на 2-й день войны ни один немецкий истребитель не смог прорваться в воздушное пространство города. В то первое лето было совершено 17 налетов, в которых фашисты задействовали свыше 1500 самолетов. К Ленинграду прорвались только 28 самолетов, а 232 из них были сбиты советскими солдатами. Тем не менее, 10 июля 1941 г. Первый этап эвакуации Через неделю после начала войны, 29 июня 1941 г. Однако это был только первый этап, поскольку правительство планировало вывезли из города до 390 000 ребят. Большинство детей эвакуировали на юг ленинградской области. Но именно туда начали свое наступление фашисты. По этой причине, около 170 000 девочек и мальчиков пришлось отправить обратно в Ленинград. Эвакуация детей из Ленинграда Стоит заметить, что город должны были покинуть и сотни тысяч взрослых людей, параллельно с предприятиями. Жители неохотно покидали свои дома, сомневаясь в том, что война может затянуться надолго. Однако сотрудники специально образованных комитетов следили за тем, чтобы люди и техника вывозились как можно быстрее, посредством шоссе и железной дороги. Если верить данным комиссии, до начала блокады Ленинграда, из города эвакуировали 488 000 человек, а также 147 500 прибывших в него беженцев. Именно эта дата стала официальной точкой отсчета блокады города.
10 фактов о блокадном Ленинграде, о которых мало кто знает
Блокады Ленинграда немецким вермахтом, во время которой погибло от 1 до 1,2 миллионов гражданских лиц, была одним из самых ужасных преступлений времен Второй мировой войны. Эти записи девочка вела во время блокады Ленинграда в 1941 г., когда голод каждый месяц уносил из жизни ее близких. К 75-летию полного снятия блокады Ленинграда на сайте Министерства обороны РФ опубликованы рассекреченные документы, касающиеся блокады Ленинграда.
Блокада Ленинграда
Всё время блокады в городе работал народный театр, весной 1942-ого года начали открывать кинотеатры. Из книги историка Никиты Ломагина «Неизвестная блокада». Голод в Ленинграде начался не из-за руководителей Ленинграда, а из-за плохого снабжения города: серьёзных запасов продуктов питания в городе не было, а логистические цепочки были разрушены немцами. Каждый из фактов представляет самостоятельное краткое сообщение, преимущественно с количественными данными, характеризующее то или иное явление, связанное с блокадой Ленинграда. Сегодня российская общественность зачастую не готова воспринять любые новые факты о жизни блокадного Ленинграда, в частности о ее реальных экономических механизмах поскольку заранее видит в них. В советское время число жертв блокады Ленинграда исчисляли лишь по документам учета умерших от голода (0,632 миллиона) и снарядов с бомбами (0,017 миллиона). 7. За время блокады жители сдали более 140 тонн донорской крови для защитников города. Измождëнные хроническим голодом люди регулярно сдавали кровь для госпиталей с ранеными защитниками города.