Адвокат Мари Давтян подчеркнула, что запрет абортов прямо затрагивает конституционные права женщин, особенно их право на личную физическую неприкосновенность. «Вечерняя Москва» поговорила о ситуации в стране и судьбе законопроекта с адвокатом Мари Давтян, которая защищает интересы жертв домашнего насилия, в том числе Маргариты. 0. Новая жизнь Ирина Давтян зарабатывает на Youtube 0.001 рублей в секунду, 76 рублей в день или 2272 рубля в месяц. Irina Davtyan is co-founder of the Gyumri Animation School NGO and Popok Animation, offering computer graphic services for different projects.
"SHOT": Россиянка Двизова и ее дочь были застрелены и перевезены в пригород Бодрума
Сколько всего в России кризисных центров? Неизвестно, какие именно организации входят в эту цифру. На отдельных ресурсах — например, на «Насилию. Есть как светские и религиозные НКО, так и государственные центры, но их меньшинство.
Например, в этом списке указано всего 15 учреждений. Наиболее известный из них — московское ГБУ «Кризисный центр помощи женщинам и детям». В соцсетях он позиционируется как «место, где вам помогут наиболее эффективно и безболезненно выйти из травмирующей ситуации».
В комментарии изданию «Такие дела» директор центра «Насилию. Учитываем опорные рабочие центры и организации, куда можно направлять женщин, обращающихся к нам из регионов. Нам очень важно, чтобы такие организации стояли на одних с нами этических и идеологических позициях», — рассказывает председатель Координационного совета «Кризисного центра для женщин» Петербург Елена Болюбах.
По ее словам, таких центров в России несколько десятков. Эти этические и идеологические позиции заключаются в феминистских принципах: «Мы выступаем за права женщин и всегда на их стороне. Там, где очевидно происходит насилие, не будем заниматься медиацией, искать пути примирения с обидчиком.
И не считаем, что личная жизнь — самое важное достижение для женщины. Одна из наших важнейших задач — предотвратить подобные ситуации. Мы хотим, чтобы женщины обращались к нам и не боялись рассказывать, что происходит, именно на ранних этапах, не дожидаясь синяков ».
Раз в полгода обзваниваем все наши контакты: [узнаем], кто продолжает работать, у кого изменились условия приема. К сожалению, зачастую мы не видим в открытом доступе актуальную информацию о том, что за организации функционируют сейчас в сегменте оказания помощи», — добавляет Елена. В петербургском «Кризисном центре» рассказывают о циклах и видах насилия, в том числе о психологическом, сталкинге , шантаже интимными фотографиями.
Причем кризисным консультированием психологическим и юридическим занимаются исключительно профессионалы. Психологов-волонтеров здесь нет. Например, женщина описывает свои отношения с партнером и спрашивает, не токсичны ли они.
Еще один топовый запрос — от друзей и родных: как помогать, если ты не специалист? Как распознать насилие и обезопасить себя: краткая памятка Как работают кризисные центры в регионах? Далеко не все общественные кризисные центры придерживаются феминистской повестки.
Шесть лет назад по запросу Интерпола Кушлевич был задержан в России, но смог сбежать из-под конвоя. С Ириной у них был общий сын. Есть версия, что после убийства экс-супруги подозреваемый забрал мальчика и скрылся.
Мы до сих пор общаемся. Когда она ко мне пришла, то состояла в насильственных отношениях 17 лет. У нее было трое детей, из которых один был детсадовцем и двое школьников. С этим был связан целый комплекс проблем. На удивление нам хорошо удалось разрешить вопрос ее безопасности и ее детей.
Однако уголовное дело мы возбудить так и не смогли. В итоге мы дошли до Комитета ООН по ликвидации дискриминации в отношении женщин. Он признал, что в отношении нее были нарушены права. У нас все это в комплексе заняло 10 лет. Безусловно, в первую очередь мы работали над обеспечением ее безопасности. Кризисный центр уже был в Москве, но женщина жила на другом конце города. Я понимала, что даже если мы сейчас поместим ее в кризисный центр, то у нее не будет возможности возить детей в школу. Нам удалось расторгнуть брак, взыскать алименты и разделить имущество. Сейчас она живет в безопасности.
Женщина в течение года смогла привести свою жизнь в порядок. Это один из самых приятных моментов, когда ты видишь, как человек изменился в лучшую сторону. Я никогда не забуду нашу первую встречу. Она пришла в сером свитере, который был ей явно не по размеру, с длинными рукавами, напоминающими одежду Арлекина. Как оказалось, она не имела права покупать себе вещи — иx выбирал муж. Ее лицо было такого же цвета.
Anterhaber: убитая в Турции россиянка работала моделью люксовых брендов одежды Ирина Двизова участвовала в съемках люксовых площадок и брендов одежды в Бодруме, Стамбуле и Каппадокии. Однако по версии других СМИ, убитая работала в Турции риелтором. Тела 40-летней женщины и ее 15-летней дочери , завернутые в простыню и перевязанные веревкой, были обнаружены на крутом склоне у обочины дороги вблизи населенного пункта Ичмелер.
Поделиться:
- Сколько всего в России кризисных центров?
- Ирина Давтян - смотреть последние видео
- Последние проверки:
- В Иванове прошел концерт петербургской певицы Ирины Эмировой
- Новая жизнь Ирина Давтян - смотреть лучшие видео
ООО "СФЕРА ЗДОРОВЬЯ ПЛЮС"
Смотреть видео про Новая жизнь Ирина Давтян. В рамках уголовного дела о гибели 28-летней беременной Ани Давтян в Сисиане назначена комплексная экспертиза. Ирина ГРИГОРЯН, ОО "Институт народной дипломатии". Ирина Вершинина: Уполномоченный по правам человека должен сохранять нейтральность, несмотря на постоянные попытки втянуть его в политические игры. Так считает российский адвокат и член рабочей группы по разработке федерального закона по профилактике домашнего насилия Мари Давтян.
Адвокат Мари Давтян: женщин могут оставить без безопасных абортов
Кардиолог Давтян объяснил, почему нельзя игнорировать аритмию. Кардиолог Давтян: Аритмия чаще всего является симптомом другого заболевания. Гражданка Российской Федерации Ирина Двизова и ее пятнадцатилетняя дочь Даяна были застрелены неизвестными в пригороде Бодрума, в Турции. Ирина Вершинина: Уполномоченный по правам человека должен сохранять нейтральность, несмотря на постоянные попытки втянуть его в политические игры. ЛейблArmen Davtyan. Трек. Irina. Ruben Amirbekyan. От сырости обострился бронхит, – рассказала Ирина Давтян, обратившаяся за поддержкой в Народный фронт.
Давтян Ирина Арменовна
Реклама «Для этого нужна была организация, которая будет оказывать юридическую помощь по всей стране. Однако возможность создать такую модель у меня появилась только в 2013 году. Мы попробовали скоординировать сотрудничество адвокатов с региональными некоммерческими организациями и оказывать помощь. Этот метод заработал», — поделилась юрист.
Даже если в постановлении говорится, что ситуация произошла из-за серьёзных недостатков законодательства — это ещё не обязывает государство что-то менять. А вот пилотное постановление напрямую содержит определённые требования системного характера. И сейчас ЕСПЧ указал в резолютивной части, что Российская Федерация обязана изменить закон и практику в соответствии с комментариями Суда, о которых я говорила ранее. Теперь Комитет министров Совета Европы будет отдельно контролировать исполнение этого постановления. Почему именно эти четыре дела породили пилотное постановление? И я уверена, что пилотное постановление — результат того, что Суд наблюдает эту проблему уже 11 лет. ВФ: Да, полагаю, что так.
Суд уже выносил решения по делам Володиной , Барсовой, Польшиной. Но жалобы продолжают поступать — причём жалобы на одни и те же проблемы. Обратите внимание, как формулировалось первое постановление по Володиной. Суд уже в 2019 году сказал про очень серьёзные недостатки практики. На самом деле, «пилот» можно было писать уже тогда. Но законодательно мы с тех пор никуда особо не продвинулись. Хотя, как я уже сказала, есть общественная потребность в изменениях. За эти 10 лет я наблюдаю рост интереса профессионального сообщества к теме домашнего насилия. Раньше это воспринималось исключительно как социальная проблема. А сейчас многим стало понятно, что это проблема прав человека.
Адвокат Валентина Фролова Десять лет назад мы знали всех адвокатов, которые работали с темой домашнего насилия. А сейчас их, слава богу, очень-очень много. Во многом это связано с деятельностью общественных организаций, центров по защите пострадавших. Потому что они много привлекают адвокатов, обучают их работать с этой проблемой. Мы видим всплеск интереса даже у мейнстримных НКО, которые изначально работали по другим темам, но теперь заинтересовались домашним насилием. И сделали много классных дел, которые многим помогли. Ещё 10 лет назад эта тема была интересна гораздо меньшему количеству юристов. Что это значит? ВФ: Об этом пока рано делать выводы. Скорее всего, дела будут рассматривать группами и с менее объёмной мотивировкой.
Надо сказать, что Суд уже начал коммуницировать жалобы о домашнем насилии группами по нескольку дел. Верите ли вы, что решения ЕСПЧ хватит, чтобы сдвинуть его с мёртвой точки? ВФ: Я не знаю. Я юрист, и в данном случае не могу предсказывать, чего будет достаточно, а чего нет. Но я думаю, что это очень важный шаг и важный индикатор. Потому что это единственный «пилот» по домашнему насилию. И в нём говорится, что Россия — одна из последних стран Европы, где эта проблема должным образом не решается. Мне кажется, что это очень серьёзный сигнал со стороны Европейского суда. Поэтому я надеюсь, что постановление будет рассмотрено должным образом. Мы прекрасно знаем, почему не принимаются меры общего характера из постановлений ЕСПЧ по митингам — это вопрос политики.
Мы понимаем, почему не меняются условия содержания заключённых — это требует денег. Но домашнее насилие — это другая проблема. Казалось бы, у государства нет причин вступаться за домашних насильников. Почему же тогда до сих пор нет закона? ВФ: Я работаю с этой проблемой почти 12 лет — и мне очевидно, что это вопрос нарушения прав человека. Безопасность — базовая потребность человека. И ЕСПЧ тоже об этом говорит. Он постоянно напоминает, что у государства есть обязанность защитить человека, если тому что-то угрожает. Это просто как дважды два четыре. Поэтому мне тоже непонятно, почему закон не принимается.
Почему нашему законодателю так сложно понять, что это обязательно должно быть сделано. ВФ: А вам известно, в каком он сейчас виде? Мы его в последний раз видели в декабре 2019 года. Тогда он получил много критики со стороны правозащитных организаций. Что после этого было с ним — мне неизвестно. Но в том виде, в котором закон был в 2019 году, решить проблемы он не мог. Там было слишком много недостатков. ВФ: Скажем, усечённое определение домашнего насилия. Эта проблема появилась как раз после декриминализации побоев, когда была выделена категория «близкие лица». И в перечень «близких» не вошли многие категории — например, бывшие супруги или партнеры, которые не проживают вместе.
Или там было хитро сформулировано, что защиту могут получить люди, которые пострадали от домашнего насилия, не относящегося к составам административного или уголовного правонарушения. Было и остается очень много вопросов, что же это значит. Казалось бы, вот тебе «палка» сама в руки идёт — нужно только задержать домашнего насильника, какого-то асоциального элемента, за которого никто не вступится. Но почему-то полиция ничего не делает. ВФ: В ваших словах есть известный стереотип. Домашнее насилие — это проблема не только маргинализированных слоёв населения. Она характерна для любых семей, с любым уровнем достатка и образования. А что касается сотрудников органов и судов — там тоже встречаются разные люди, которые по-разному эту проблему понимают.
Сотрудники правоохранительных органов начали расследование данного случая, а полиция продолжает работу по установлению обстоятельств и задержанию преступников. Местные СМИ освещают данный инцидент и следят за ходом следствия. Трагическая судьба Ирины и ее дочери потрясла российское общество, и многие выразили свои соболезнования близким погибших.
Она будет защищать права Ангелины Хачатурян совместно с адвокатом Алексеем Паршиным. В августе 2018 года к Мари Давтян обратилась журналистка «Комсомольской правды» Дина Карпицкая, попросила найти адвокатов для сестер Хачатурян. Они взялись за это дело, а наш «Центр» оказывает им консультационную помощь, информационное сопровождение».
Адвокат Давтян: женщин захотели оставить без безопасных абортов
Ирина ГРИГОРЯН, ОО "Институт народной дипломатии". Адвокат пострадавшей Мари Давтян прокомментировала РИА Новости, что Грачева официально признана потерпевшей, уже прошли все допросы, очные ставки. Коллеги считают, что Ирина Ревнивых — образованный и ответственный специалист, умеющий правильно расставлять приоритеты ради благосостояния своих пациентов. Речь в нём идет о том, что 29 января, во время перерыва в судебном заседании, дочь Мхитаряна Ивета Давтян заявила о том, что будет угрожать потерпевшим по делу. Об этом сообщает РИА Таяни заявил, что связался с посольством в Москве после решения о передаче во временное управление АО "Газпром бытовые системы".
иринаармэн.давтян @irinaarmen.davtyan в Инстаграме. Смотреть сторис, фото и видео анонимно без VPN
ВФ: По какому принципу суд их объединял, мне, само собой, неизвестно. Мари Давтян вела со мной дело Грачёвой и она же представляла интересы Ирины Петраковой. Жалобы Елены Гершман и Натальи Туниковой подали отдельно их адвокаты. Но уже потом, после объединения, мы работали все вместе. Наталью Туникову регулярно избивал гражданский партнер.
Однажды он попытался сбросить её с 16-го этажа, и тогда женщина ударила его ножом. Суд признал её виновной в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, но затем амнистировал. Елена Гершман пережила девять эпизодов тяжёлых избиений со стороны бывшего супруга, однако ей отказали в возбуждении уголовного дела. Бывший муж вывез их маленькую дочь в другую страну и полтора года не давал им видеться.
Вообще, мне кажется, что суд очень правильно собрал эти жалобы вместе. Тем самым он показал: женщины могут оказаться в самых разных ситуациях, связанных с домашним насилием. Но ни одна из них не получила вовремя помощи от государства. Это привело к разным по тяжести последствиям, но суть у них одна — люди пострадали, хотя не должны были страдать.
Если бы полиция нормально работала, то все эти трагедии можно было бы предотвратить. Но мало того, что этого не произошло — так ещё и никто не понёс ответственности за бездействие. МД: Наша доверительница Ирина Петракова неоднократно обращалась в полицию в связи с систематическим насилием в семье. Она развелась с мужем, но тот продолжал её преследовать — нападал, избивал, в том числе прямо возле здания суда.
В общей сложности там было 23 эпизода насилия с 2014 по февраль 2016 года. Так как побои были тогда делом частного обвинения, Петраковой просто отказывали в возбуждении уголовного дела. ВФ: Я ничего не имею против частного обвинения, но очевидно, что в делах по домашнему насилию это совершенно неподходящий инструмент. Ведь потерпевшая должна одновременно выполнять роль обвинителя: самостоятельно собирать и представлять в суде доказательства, допрашивать свидетелей, высказываться о санкции для обидчика.
Это чрезвычайно сложный и длительный процесс, требующий постоянного личного присутствия — а неявка влечёт за собой прекращение уголовного дела. Поэтому жертва остается уязвимой в течение всего процесса. МД: Позже полиция всё-таки возбудила целых два дела в отношении обидчика Петраковой: одно об истязании и другое о побоях. Но, несмотря на наши ходатайства, никакие меры защиты не применялись.
У многих людей есть иллюзия, что сам факт уголовного дела как-то защитит жертву от последующего насилия. По истории Петраковой мы можем увидеть, что это не так: последний раз побои были нанесены уже после возбуждения уголовного дела об истязании. То есть даже это не останавливало человека. А потом Петраков попал под все поблажки, которые были в то время.
Сначала амнистия, потом произошла первая декриминализация побоев, потом вторая. И дело об истязании переквалифицировали на несколько эпизодов побоев. В итоге он так и не был привлечён к реальной ответственности. То есть заявительница не смогла добиться ни защиты, ни эффективного расследования преступлений, совершённых в отношении неё.
Когда её жалоба рассматривалась в ЕСПЧ, то Российская Федерация заявляла, что расследование всех преступлений в отношении неё было эффективным. Позиция властей была простой: мол, мы на самом деле всё расследовали, просто изменился закон, поэтому Петракова привлечь не смогли. Кстати, по жалобе Грачёвой тоже был очень формальный ответ: заявление было принято, проводилась проверка, а потом мы возбудили уголовное дело. К сожалению, мы так и не увидели ответов на вопрос о том, почему полиция целый месяц ничего не делала.
Почему не рассмотрели её заявление в течение 10 дней, как положено. Почему они не защитили жизнь и здоровье заявительницы. Или сразу, что называется, стараетесь «исчерпаться» для ЕСПЧ? ВФ: В данном случае на национальном уровне Маргарите помогали другие адвокаты.
А я лично подключилась уже на этапе обращения в ЕСПЧ. Но вообще и я, и мои коллеги пытаемся максимально защитить права и интересы своих доверителей именно здесь, в России. Ведь рассмотрение жалобы в ЕСПЧ занимает очень длительное время, а человеку нужна помощь здесь и сейчас. Поэтому речь о том, чтобы «исчерпаться», не идёт.
Нужно, чтобы человеку предоставили защиту сегодня и здесь. ВФ: Ровно те недостатки, о которых мы с коллегами говорим уже много лет. Это отсутствие закона о защите пострадавших от домашнего насилия. И, конечно, отсутствие криминализации всех действий, которые к нему относятся.
Тем не менее у нас в законе нет какого-то особого внимания к актам насилия, которые совершаются в семье. Такого внимания, которое подчеркивало бы их особую значимость, серьёзность и опасность для потерпевшего. ВФ: Очевидно, что люди, которые сталкиваются именно с домашним насилием, находятся в особенно уязвимом положении. Потому что их обидчикам известно о них практически всё, даже после расставания.
Где жертва живёт, куда она ходит, какой у неё образ жизни, режим дня. Мы понимаем, что в этом случае гораздо больше возможностей причинить вред. Недавно одного человека осудили по ст. И к этим эпизодам были отнесены действия, когда тот преследовал женщину в транспорте, запугивал и хватал.
Почему такое могло произойти? Просто потому, что ему было известно, где живет жертва, во сколько и на каком троллейбусе она ездит на работу. Вот почему мы говорим, что люди в ситуации домашнего насилия особенно уязвимы. И им нужны экстренные меры защиты.
ВФ: Должно быть так: ты приходишь в полицию, рассказываешь свою историю сотрудникам — и те с помощью специальных инструментов оценивают, насколько происходящее опасно. Серьёзно решают, нужна ли тебе защита. Адвокат Валентина Фролова Тебе не нужно при этом отвечать на абсурдные, глупые вопросы. Тебе не нужно слушать насмешки.
Дочь новгородского бизнесмена Мхитаряна подозревают в угрозах потерпевшим 11:59, 11 февраля 2014 года Заместитель прокурора Новгородской области Андрей Гуришев попросил полицейских проверить высказывания дочери Тельмана Мхитаряна Иветы Давтян об угрозах в отношении потерпевших. В Новгородском районном суде продолжается слушание уголовного дела в отношении Тельмана Мхитаряна. На одном из судебных заседаний сторона гособвинения зачитала письмо заместителя областного прокурора Андрея Гуришева. Речь в нём идет о том, что 29 января, во время перерыва в судебном заседании, дочь Мхитаряна Ивета Давтян заявила о том, что будет угрожать потерпевшим по делу.
Из интервью, данного на днях сыном Рубена Варданяна - Давидом Варданяном - французскому изданию Le Figaro, стало известно, что 5 апреля г-н Варданян объявил в бакинской тюрьме голодовку, требуя незамедлительно и безоговорочно освободить его и всех незаконно удерживаемых там пленных. В ходе разрешенного после публикации интервью в международной прессе короткого телефонного разговора Рубен Варданян также сообщил, что находится в абсолютной изоляции. Мы глубоко обеспокоены ухудшением состояния его здоровья и возможными последствиями голодовки. Поэтому бьем тревогу, призывая МККК принять неотложные меры по исправлению ситуации.
В отношении России раньше уже выносились пилотные решения по другим типам дел , и при этом она всегда их исполняла, поскольку это ее прямое обязательство в соответствии с Конвенцией. Самым громким было дело Валерии Володиной в 2019 году, тогда суд уже был близок к пилотному постановлению и написал, что России нужно срочно и системно структурно все изменить. Но прошло два года, а Россия ничего не предприняла, теперь суд все-таки вынес пилотное постановление. Первым было дело Натальи Туниковой, ее жалоба была направлена в Европейский суд еще в 2016 году. То есть в целом рассмотрение длилось пять лет. Для Европейского суда это очень быстро.