Новости эмоциональный интеллект картинки

Просмотрите доску «Эмоциональный интеллект» пользователя Rafik в Pinterest. Агентство Mera четвертый год подряд разбирается, как эмоциональный интеллект (ЭИ) помогает брендам выразить свою уникальность и выстроить прочные связи с аудиторией. Сегодняшний гость подкаста «Читаем и рассуждаем» — Ольга Федорова-Белошицка, специалист по эмоциональному интеллекту.

Открытки на тему эмоциональный интеллект (80 фото)

Какие условия должны быть созданы в школе и дома для детей с особыми образовательными потребностями? Почему так важен эмоциональный интеллект? Как формировать и наращивать родительские компетенции?

Что делать с теми, у кого эмпатии нет? Что делать самим эмпатам? На вебинаре эксперт вместе с участниками рассмотрит различные сценарии в менеджменте с учетом акцентуаций и психических расстройств по МКБ Международный классификатор болезней , чтобы понимать, как повысить свою результативность с помощью развития эмоционального интеллекта. Показать больше.

Учитесь отделять эмоции от себя, но не убегать от них Негативные эмоции могут вызывать 2 естественные реакции: хочется или убежать от них, подавить их и забыть, — или, наоборот, полностью в них погрузиться, развивать их «накручиванием». Например: Я злюсь или очень грущу. Это плохо, нужно забыть об этих чувствах.

Представлю, как будто у меня все хорошо. О, я так зол или обижен! Нужно накричать на обидчика, отомстить, или прокручивать в голове детали беседы, чтобы ощутить еще большую злость и раздражение. Но такие реакции не очень эффективны, они приводят к последствиям для вашего ментального здоровья и социальной жизни. Выход — учиться воспринимать собственные эмоции с позиции внешнего наблюдателя: Да, я ощущаю, что злюсь. Но сама эта эмоция не делает меня плохим человеком, она также не дает мне права поступать неэтично по отношению к другим. Мне стоит подумать, почему именно со мной это происходит, и как я могу справиться со злостью. Источник: Яндекс-картинки.

И предлагаем конкретный план действий Что такое эмоциональный интеллект В середине 1990-х западный мир взорвал психологический бестселлер журналиста Дэниела Гоулмана «Эмоциональный интеллект: Почему он значит больше, чем IQ».

Через факты о человеческом мозге, историю эмоций и антропологию Гоулман попытался дать свою версию преуспевающего человека, используя исследования американских ученых. В тот момент они активно искали ингредиент успешности, анализируя достижения разных людей в детском и взрослом возрасте, их когнитивные и социальные навыки. Безусловно, происхождение, наследственность и вложенные в образование силы влияют на состоятельность человека во взрослом возрасте, но на преуспевании в жизни — особенно если это касается людей без врожденных привилегий — сказывается уникальное сочетание интеллектуальных способностей и эмоциональной чувствительности, когда собственные чувства и желания человек использует не деструктивно, а для достижения долгосрочных целей. Какими бы ни были университетский диплом, родительская семья и первые годы счастливой жизни, именно умение человека управлять своими чувствами и замечать чувства других скажется на его способности заводить долгосрочные отношения в личной жизни и бизнесе, приобретать влияние, обращать на себя внимание, возглавлять коллектив, дружить и заводить семью. Эмоциональный интеллект в широком понимании — это признание за собой и другими как позитивных, так и негативных чувств, умение отделять личные ощущения от голых фактов, а также навык чувствовать настроение, темперамент, интонации и намерения в общении с другими людьми, независимо от того давние они знакомые или вы видите их в первый раз в жизни. Важная часть эмоционального интеллекта — умение распознавать и честно описывать собственные эмоции, способность не поддаваться панике и отринуть «плохие эмоции» гнев, ревность, раздражение, зависть, злость и широкое распространение эмоционально окрашенного языка с Я-сообщениями. Люди, способные артикулировать свои чувства «Мне обидно, что наш отпуск проходит так буднично» вместо «Почему ты снова ничего не придумаешь? И время, проведенное с ними, для большинства оказывается очень качественным общением. Обычно психологи подразделяют эмоциональный интеллект на навыки четырех категорий.

Первый — умение ясно и внятно общаться с другими, объяснить ожидания, активно слушать, влиять и вдохновлять, работать в команде или возглавлять ее и улаживать конфликты. Второй — общая эмпатия и комфортное самоощущение в большой группе людей: независимо от того, экстраверт вы или интроверт, вы чувствуете эмоциональные сигналы других и редко сталкиваетесь с недопониманием. Третий признак — знание своих слабых и сильных сторон и спокойное сосуществование с ними, а также хорошее знание личных эмоций и их влияния на вашу жизнь. И последнее — умение управлять эмоциями, ограничивать их разрушительное влияние на себя, способность выполнять взятые на себя обязательства, поддерживать долгосрочные отношения и меняться в соответствии со средой. Сам по себе эмоциональный интеллект способен держать человека на плаву, но лучшие результаты в карьере приносит в сочетании с глубокими знаниями и сильной мотивацией. Действительно, высокий коэффициент интеллекта помогает поступить в университет или попасть на долгожданную работу, но именно развитый эмоциональный интеллект влияет на подверженность стрессу, помогает завести отношения на новом месте или приспособиться к турбулентной рабочей ситуации. Саморегуляция, умение слышать и ставить себя на место другого, способность управлять настроением дополняет практические навыки и умения во всех сферах, где требуется общение. Очевидно, что в век, когда большинство неприятных задач уже поручено или будет в ближайшее время передано машинам, таких сфер подавляющее большинство. Приходилось ли вам бывать на его месте?

Вас перебивали неуместными замечаниями или своим вмешательством только усложняли конфликт? Случалось ли, что из-за неозвученных ожиданий ваши отношения становились только хуже и никто не мог определить, в чем причина? Все эти ситуации отражают проблемы с эмоциональным интеллектом: когда непонимание намерений и настроения, эмоционального состояния и мотивации делает простое общение напряженным, негативным или даже грубым. На что в первую очередь влияет эмоциональный интеллект? Он в состоянии отличить тревогу от злости или паники, а спонтанную нежную радость — от сильной эмоциональной близости. Давая себе отчет в своих чувствах, он способен отстраниться от них и не углубляться в разрушительные и бесплотные мысли. Например, не примет легкое увлечение за большую любовь, а любопытную перспективу — за главную цель жизни. Исходя из эмоций он будет строить долгосрочные планы, где перепады настроения или новые события в жизни в целом не сильно изменят вектор его развития. Это совершенно не означает унылую жизнь, без впечатлений, в которой нельзя подвергнуться порыву.

Скорее, это глубокое знание, как реагировать на конкретные эмоции. Например, не продолжать бесплодный спор, когда все участники конфликта находятся на взводе.

Развитый эмоциональный интеллект помог распознать фейковые новости

Интеллект: инструкция по применению, Константин Шереметьев, Весь купить книгу 978-5-9573-2981-7 — Лавка Бабуин, Киев, Украина 1000x1000 пикс. Скачать Интеллект: что это такое? Интеллект - это способность человека к мышлению, пониманию, анализу и решению различных задач. Это также может означать общую способность к обучению и приспособлению к новым ситуациям.

Однако, большинство ученых согласны, что интеллект включает в себя не только способность к решению задач, но и креативность, социальное поведение и эмоциональную интеллектуальность. Интеллект может быть измерен различными тестами и шкалами, такими как IQ-тесты, тесты на способности и т. Однако, многие ученые считают, что такие тесты не могут полностью измерить интеллект и не должны использоваться как единственный показатель. Интеллект может быть улучшен и развит различными способами, такими как обучение, чтение, игры и т.

Американский антрополог Джозеф Хенрих, подводя итог своим долгим поискам Homo economicus, сострил: «В конце концов, мы его нашли.

Он оказался шимпанзе». Забавно, конечно, но о шимпанзе Хенрих судил по исследованиям 15-летней давности, которые действительно не выявили у них ни малейших проявлений заботы об окружающих. Хотя у нас не было никаких оснований признавать этот отрицательный результат окончательным мантра ученого: «отсутствие доказательств — это еще не доказательство отсутствия» , определенную популярность те ранние исследования все же получили. Тем не менее за прошедшие годы было проведено достаточно много других исследований, убедительно демонстрирующих наличие у шимпанзе и эмпатии, и просоциальных склонностей. Собственно, для большинства приматов изначальной склонностью является именно сотрудничество, а не эгоцентризм, поэтому мы можем с уверенностью утверждать, что Homo economicus развиться так нигде и не сумел — ни в нашем собственном человеческом роду, ни в других семействах отряда приматов.

Он попросту не подает признаков жизни. Сначала мы с Сарой уклонялись от любых разговоров о «справедливости» у капуцинов и осторожно рассуждали о «неприятии неравенства». Но, когда о наших исследованиях стало известно — в тот самый день 2003 г. Однако многих эти новости обескуражили, и мы получили немало гневных писем: одни подозревали, что мы марксисты, раз пытаемся убедить всех, будто стремление к справедливости заложено в нас природой, а другие заявляли, что обезьяны никак не могут обладать чувством, присущим человеку, поскольку понятие справедливости появилось лишь во времена Великой французской революции. Обвинения совершенно абсурдные: наших капуцинов я сравнивал бы, скорее, с мелкими капиталистами работают за прибыль и мерятся доходом , а в нравственные принципы, придуманные горсткой парижских бунтарей два с половиной века назад, я и вовсе не верю.

Истоки нашей нравственности таятся гораздо глубже. Чувство справедливости — это наглядная иллюстрация перехода от «нравственных чувств», как называл их шотландский философ Дэвид Юм, к полноценным моральным принципам. Отправной точкой всегда служит эмоция. В данном случае — зависть. Капуцины возмущались преимуществом напарника.

Их негодование вызывала не сама недоступность более ценного лакомства — в некоторых наших экспериментах мы не выдавали виноград одному из испытуемых, а просто оставляли на виду в миске или закидывали в пустой отсек вольера. В таких случаях капуцины реагировали гораздо спокойнее, а значит, недовольство огурцом как наградой было связано именно с социальным сопоставлением. То есть с тем, что другому достается нечто получше. Вы скажете, что на чувство справедливости это все равно не очень похоже, поскольку возмущается только один из капуцинов, а «счастливчику» на неравенство наплевать. Все правильно, и тем не менее реакция зависти, которую демонстрирует обделенная виноградом обезьяна, действительно составляет основу чувства справедливости, и сейчас я объясню почему.

Только добавлю сначала, что аналогичная реакция отмечена и у других видов. Заодно вспомните, что мы обычно слышим от маленького ребенка, которому достался меньший кусок пиццы, чем брату. Ко мне не раз подходили владельцы собак с рассказами о том, как реагирует один из питомцев, когда другому перепадает что-то повкуснее. Как показали эксперименты, проводившиеся лабораторией «Умный пес» при Венском университете, собака готова давать лапу много раз подряд, даже если за это не будет никакой награды. Но если другой собаке за выполнение той же команды скормят лакомство, первая собака потеряет интерес и давать лапу перестанет.

Точно так же вели себя волки, выращенные в человеческом доме. Зависть к чужому успеху может показаться мелочностью, однако в долгосрочной перспективе она оберегает нас от надувательства. Так что называть эту реакцию «иррациональной» неправомерно. Если мы с вами часто охотимся вместе и вы всегда забираете лучшие куски добычи себе, я должен либо высказать свои претензии вслух, либо искать себе кого-нибудь другого в напарники. Но оставаться в дураках я точно не должен.

Внимание к тому, как распределяется вознаграждение, позволяет гарантировать выгоду для обеих сторон, а для продолжительного сотрудничества это жизненно важно. Поэтому, может быть, не случайно наиболее остро реагируют на неравенство именно те животные — шимпанзе, капуцины, псовые, — которым свойственно охотиться сообща и делиться добычей. Однако возмущение неравенством характерно не только для этих видов. Американский психолог Айрин Пепперберг описывает типичную застольную перебранку двух жако африканских серых попугаев — ныне покойного пернатого гения Алекса и его более молодого коллеги Гриффина: Я ужинала с Алексом и Гриффином. Они действительно составляли мне компанию, то есть угощались из моих тарелок.

Им нравилась стручковая фасоль и брокколи. Главное было следить, чтобы им всего доставалось поровну, иначе начинались громкие жалобы. Ну и Гриффин не отставал. Ни в одном из этих примеров мы пока не наблюдаем ничего выходящего за рамки эгоцентрической реакции, которую мы назвали «чувством справедливости первого порядка» и которая характеризуется тем, что тот, кто чувствует себя обделенным, испытывает раздражение. Только начав работать с человекообразными обезьянами, мы стали обнаруживать признаки «чувства справедливости второго порядка», связанного с равенством вообще.

Человек способен расстраиваться не только когда получает меньше другого, но иногда и в тех случаях, когда получает больше. Нас может смущать собственная привилегированность. Не сказать, впрочем, чтобы она сильно смущала Ричарда Грассо все-таки у нашего вида вторая разновидность этого чувства развита довольно слабо , однако в принципе справедливости ищут не только бедные, но и богатые. Чувство справедливости второго порядка проявляется в естественном поведении человекообразных обезьян, когда они, например, улаживают чужие конфликты из-за еды. Однажды я наблюдал, как двое детенышей ссорились из-за ветки с пышной листвой, пока не вмешалась самка-подросток.

Она забрала у них ветку, сломала пополам и вручила каждому ее часть. Чем она руководствовалась? Просто хотела прекратить ссору или что-то понимала в дележе? Высокоранговым самцам тоже нередко приходится гасить ссоры из-за еды, от которой они не берут себе ни куска. Они просто распределяют ее между остальными.

Бонобо по имени Панбаниша, участвовавшая в экспериментах по выявлению познавательных способностей, заработала за выполнение заданий уйму изюма и молока. Но, чувствуя завистливые взгляды подруг и родных, следивших за ней со стороны, начала отказываться от вознаграждения, словно тяготясь своей привилегированностью. Глядя на экспериментатора, она упорно показывала на остальных, пока и тем наконец не перепало от ее щедрот. Только после этого Панбаниша принялась за еду. Человекообразные обезьяны умеют просчитывать последствия.

Если бы Панбаниша съела все сама на глазах у остальных, по возвращении к ним ее ждали бы серьезные неприятности. Игра «Ультиматум» Известно, что многие богатые люди стараются не афишировать стоимость мебели, кухонной техники и прочих дорогих предметов обихода и снимают с них ценники, чтобы не расстраивать домработниц, нянь и помощников по хозяйству. Не хотят кичиться достатком. Беседуя с состоятельными ньюйоркцами, социолог Рейчел Шерман обнаружила, что подчеркивание разницы в доходах доставляет им дискомфорт и они пытаются приглушить различия. Они избегают таких характеристик, как «богатые», «представители высших слоев», предпочитая именоваться «обеспеченными».

Понимая, что им могут позавидовать, они пытаются не давать для этого лишних поводов. Мотив понятный, но отклеивать ценники бесполезно, такими фокусами уже никого не обманешь. Единственный действенный способ избежать зависти — тот, к которому прибегла Панбаниша, то есть поделиться своим богатством. Это распространенная практика в компактных человеческих общинах — у охотников-собирателей этика обобществления чрезвычайно сурова вплоть до того, что удачливым охотникам даже хвастаться своим мастерством не позволяется. Аналогичными принципами руководствуются и шимпанзе.

Впервые это выяснилось в ходе организованного Сарой Броснан крупномасштабного исследования, в котором за выполнение простого задания шимпанзе получали кусок моркови, однако время от времени Сара выдавала кому-нибудь из испытуемых виноградину, любимое их лакомство. Обделенные виноградом шимпанзе, как и капуцины, отказывались выполнять дальнейшие задания и вышвыривали морковку за ограду. Однако никто не предполагал, что и получатели винограда могут занервничать. Если они отказывались от виноградины, то лишь в тех случаях, когда партнеру доставалась морковка, но не в тех, когда виноград получали оба. Обнаружив у шимпанзе эту реакцию, гораздо более близкую к человеческому чувству справедливости, мы отважились сыграть с ними в игру «Ультиматум».

Эта игра считается эталоном оценки чувства справедливости у людей и проводится антропологами по всему миру. Условия ее таковы: изначально человеку дается, скажем, сто долларов, которыми он должен поделиться с другим. Соотношение он определяет сам — хоть пятьдесят на пятьдесят, хоть десять на девяносто. Партнер имеет право как принять предложенную долю, так и отказаться. Если он принимает, оба остаются при деньгах.

Если же партнер отказывается, оба не получают ничего. Право отказа означает, что делить изначальную сумму нужно осмотрительно, поскольку недостаточную с его точки зрения долю партнер может отвергнуть. Если бы люди руководствовались исключительно принципами рациональной максимизации выгоды, партнер, несомненно, принимал бы любую долю. Но даже те, кто отродясь не слышал ни про какую Французскую революцию, от чрезмерно урезанной доли отказывались. Китобои индонезийской деревни Ламалера, например, выходят в открытый океан на больших каноэ, вмещающих около дюжины охотников.

Они загарпунивают кита, запрыгивая ему на спину из каноэ. От успеха этого крайне рискованного предприятия зависят целые семьи, поэтому, возвращаясь с добычей, китобои очень ответственно подходят к ее дележу. Неудивительно, что жители Ламалеры более остро воспринимают справедливость, чем представители других культур, например земледельческих, в которых каждая семья собирает урожай с собственного участка. Чувство справедливости у человека тесно связано с сотрудничеством. Шимпанзе тоже сотрудничают — и на охоте, и при защите территории, не говоря уже о политических коалициях.

Но как нам играть в «Ультиматум» с другими видами, если мы не можем объяснить им правила? Мы придумали использовать жетоны двух цветов, которые обменивались на соответствующее каждому цвету количество еды. Наш сотрудник Дарби Проктор приглашал двух испытуемых сесть друг напротив друга по разные стороны решетки и предлагал одному на выбор два жетона разных цветов. За один цвет Дарби выдавал выбравшему пять кусков банана, а партнеру — только один. За другой цвет Дарби выдавал по три куска обоим.

Таким образом, выбирающему оставалось принять простое решение — выбрать вариант, лучший только для себя самого или для обоих. Самое важное, что, как и в «Ультиматуме», его партнеру нужно было принять или отвергнуть этот выбор. Сам выбирающий не мог вернуть жетон Дарби, это должен был сделать партнер. Поэтому выбирающий протягивал жетон через прутья решетки партнеру, который возвращал его Дарби, тем самым показывая, что принимает этот выбор. Шимпанзе быстро усвоили значение каждого из цветов — это было видно по реакции партнера на вручаемый ему «эгоистичный» жетон, по которому выбирающий получал в пять раз больше.

Партнер колотил по прутьям клетки или плевался в выбирающего водой, выражая негодование. Когда Дарби играл в ту же самую игру с дошкольниками им в награду вместо кусочков банана выдавались наклейки , они реагировали так же, только выражали возмущение словесно. Получив «жетон неравенства», они говорили: «У тебя больше, чем у меня» или «Я хочу больше наклеек! В большинстве попыток выбирающие предпочитали жетон, который давал равную награду. На первый взгляд решение кажется экономически неэффективным, но только если мы упускаем из вида ценность социальных взаимоотношений.

Чрезмерное себялюбие может положить конец дружбе. Если вы теперь спросите меня, отличается ли чувство справедливости у человека и у шимпанзе, я скажу, что на самом деле уже не знаю. Наверное, некоторые различия все же остаются, но в общем и целом оба вида активно стремятся уравнять результаты. Большой шаг вперед по сравнению с чувством справедливости первого порядка у низших обезьян, собак, ворон, попугаев и некоторых других состоит в том, что мы, гоминиды, лучше умеем прогнозировать будущее. Люди и человекообразные обезьяны сознают, что, оставляя все себе, могут вызвать недоброжелательные чувства.

Поэтому чувство справедливости второго порядка несложно объяснить с чисто утилитарной точки зрения. Мы проявляем справедливость не потому, что любим друг друга или просто такие хорошие, а потому что нам нужно поддерживать сотрудничество. Так мы не позволяем команде распасться. Вот это я и подразумеваю под эмоциональным интеллектом. У человека и высших обезьян чувство справедливости зарождается как негативная эмоция, но затем, дополненное осознанием ее пагубных последствий, меняет минус на плюс.

Здесь я диаметрально расхожусь во взглядах с американским философом, специалистом в области философии морали Джоном Ролзом, изложившим свою позицию в знаменитой монографии «Теория справедливости» A Theory of Justice, 1971. И хотя я восхищаюсь изяществом логических построений Ролза, рассуждающего о том, почему справедливость лучше несправедливости, он упускает из вида эмоциональную природу нашего вида. Он рассматривает только те эмоции, которые одобряет, заявляя ближе к концу своей книги, что «исходя из требований простоты и теории морали, допускал отсутствие зависти». У меня нет слов. С каких пор можно вот так просто взять и исключить эмоцию из анализа человеческого поведения?

Какому здравомыслящему человеку такое в принципе придет в голову, особенно когда речь идет об эмоции настолько вездесущей, представленной в любом языке? Ролз считает, что принципы справедливости должны целенаправленно устанавливать те, кому зависть неведома. Но где же таких найдешь? Даже если зависть — это «порок», как ее называет Ролз, парадокс в том, что, живи мы в мире, где отсутствует зависть, у нас в принципе не было бы оснований заботиться о справедливости. Ее отсутствие просто не вызывало бы никакой реакции, так зачем суетиться?

Принципы справедливости Ролза выглядят чрезвычайно логичными и действительно могли бы способствовать уменьшению зависти в этом мире, но, возможно, в ней есть определенный смысл? В 1987 г. Без зависти и попыток ее предотвратить, утверждает он, мы не смогли бы построить свое общество. Нам следует не отрицать эту эмоцию и не считать ее угрозой высокоорганизованному обществу, а принять ее и направить в нужное русло. Шёк призывал «рассекретить» роль зависти в нашей жизни — как психоанализ рассекретил роль секса.

Рациональные доводы — катастрофически слабый фундамент для нравственных принципов, которые всю свою силу черпают из эмоций. Судя по резким формам, которые принимает наша борьба с несправедливостью — вопли и марши протеста, погромы, готовность подставляться под полицейские дубинки и водометы, троллинг и травля в «Фейсбуке», — мы имеем дело отнюдь не с безобидным умозрительным конструктом. Отсутствие справедливости потрясает нас до глубины души — никакие абстрактные рассуждения, пусть даже бесконечно элегантные, на это не способны. Если с шимпанзе обходятся не так, как он ожидает, то он устроит бурную истерику, оглушительно вопя и катаясь по земле в отчаянии. Чрезмерно драматичный, но все же действенный способ напомнить другим, что с ним нужно считаться.

Даже альфа-самец будет вынужден выпрашивать и терпеливо дожидаться раздачи, если на охоту он опоздал. В первую очередь владелец добычи оделяет мясом обступивших его охотников. Это логично: кому захочется в следующий раз помогать и участвовать, если вложенные усилия никак не связаны с наградой? Было бы вопиющей несправедливостью не поделиться с охотниками, помогавшими поймать добычу. Высокий эмоциональный накал реакции на несправедливость хорошо известен и у нашего собственного вида — именно из-за него в сплоченных компактных сообществах не приживается принцип «победитель забирает все».

Охотники-собиратели активно его искореняют, в отличие от современного общества, создающего слишком много возможностей для того, чтобы некоторые люди этим принципом злоупотребляли. Однако склонность отхватывать кусок не по заслугам настолько пагубна, что отражается даже на физическом здоровье. Как свидетельствуют эпидемиологические данные, чем сильнее расслоение в обществе, тем короче продолжительность жизни у его представителей. Значительная разница в доходах разрывает ткань социального взаимодействия, снижая доверие друг к другу, усиливая социальное напряжение и порождая тревоги и страхи, которые подрывают иммунную систему и у богатых, и у бедных. Богатые могут укрыться в охраняемых резиденциях, но и там они не спасутся от растущей напряженности.

Если неравенство достигнет критического уровня, может возникнуть взрывоопасная ситуация, и тут важным уроком нам может послужить Великая французская революция. Люди стараются уравнять условия игры, и, если направленные на это усилия слишком долго подавляются, дело может дойти до гильотины. Мне и самому до сих пор не верится, что простой эксперимент с капуцинами вывел меня на размышления о справедливости, входящей в число самых идеализируемых нравственных принципов человечества. Я ничего подобного не планировал, но, как видим, никогда нельзя терять бдительности, чтобы не упустить неожиданные проявления в поведении животных.

Используйте силу визуализации вместе со Smart Reading — крупнейшим создателем умной инфографики. Эта инфографика — по книге Дэниела Гоулмана «Эмоциональный интеллект.

Почему он может значить больше, чем IQ». А вы знали, что IQ коэффициент интеллекта менее важен для успешной жизни, чем EQ эмоциональный коэффициент?

Эмоциональный интеллект

• [Updated 2023] Top 11 Emotional Intelligence PPT Templates For Leadership Effectiveness
• разрешенный диапазон использования
• Дизайнер эмоций: кому и как развивать эмоциональный интеллект
• Немного про эмоциональный интеллект
• Что такое эмоциональный интеллект и как его развить

Эмоциональный интеллект

Сегодняшний гость подкаста «Читаем и рассуждаем» — Ольга Федорова-Белошицка, специалист по эмоциональному интеллекту. Из чего состоит эмоциональный интеллект, как его развивать. Изображение Немного про эмоциональный интеллект в соцсети TenChat. Просмотрите доску «эмоциональный интеллект» пользователя Los Marina в Pinterest.

Эмоциональный интеллект: почему он определяет нашу жизнь и как над ним работать

Резкий перелом в сознании деловых людей происходит в тот момент, когда они видят, как на их глазах нечто, по их мнению, податливое вдруг оказывается прочным, а прочное — непостоянным. Наши чувства всегда с нами, но мы почти не прислушиваемся к ним. Как правило, мы узнаем о своих эмоциях только тогда, когда они нарастают и выходят из-под контроля. Но если мы будем внимательны, то сможем ощущать их на более тонких уровнях задолго до момента, как они проявятся с такой силой. Конечно, любому руководителю высшего звена до известной степени требуются когнитивные навыки. Но более развитое умение познавать не делает человека выдающимся лидером.

Устраивая себе гнездо на ночь, он всегда обращает сигналы в определенном направлении, меняющемся от раза к разу в зависимости от того, куда он намерен направиться наутро. То есть он еще накануне вечером знает, куда двинется на следующий день, и оповещает о своих намерениях остальных. Еще одно доказательство ориентации животных на будущее было получено благодаря серии контролируемых экспериментов, в которых приматам и птицам выдавали орудие или пищу, которые они могли использовать или съесть только на следующий день. Эти исследования послужили дальнейшему распространению представлений о том, что некоторые животные способны к когнитивной деятельности, ориентированной на будущее. Не менее показательны и исследования чувства справедливости. Если шимпанзе в игре «Ультиматум», понимая, какой жетон принесет больше вкусной еды им лично, все-таки выбирают «уравнительный», нам нужно найти этому объяснение.

Я предпочитаю считать, что они жертвуют немедленной выгодой, чтобы сохранить хорошие отношения. Если это так, то они не просто ориентируются на будущее, но и обладают отменным самоконтролем. Для целенаправленной проверки самоконтроля проводился эксперимент с зефиром. Большинство из вас наверняка видели уморительные видеозаписи, в которых дети, оставшись один на один с кусочком зефира, отчаянно борются с желанием его съесть — кто-то лизнет тайком, кто-то отщипнет крошку, кто-то усиленно отворачивается, чтобы не поддаться искушению. Ребенку обещана вторая зефиринка, но получит он ее лишь в том случае, если не съест первую, пока экспериментатора нет. Этот эксперимент позволяет установить значимость отсроченного вознаграждения по сравнению с немедленным.

Как же поведут себя обезьяны, если смоделировать для них аналогичную ситуацию? Вот шимпанзе терпеливо смотрит на контейнер, в который каждые полминуты падает конфета. Испытуемый знает, что может отсоединить лоток в любой момент и слопать все содержимое сразу, но знает и другое: после этого конфеты сыпаться перестанут. Чем дольше ждешь, тем больше конфет наберется. Человекообразные обезьяны справляются с экспериментом на отсроченное вознаграждение не хуже детей — время выжидания доходило у шимпанзе до восемнадцати минут. А как с этим обстоит дело, скажем, у птиц?

Им-то уж наверняка никакой самоконтроль не нужен? Однако многим из них приходится носить голодным птенцам пищу в клюве, стараясь не проглотить ее по дороге. У некоторых видов самцы кормят самок, за которыми ухаживают, а сами при этом остаются голодными. Так что и тут самоконтроль необходим. Серый африканский попугай Гриффин, с которым Айрин Пепперберг проводила эксперимент на отсроченное вознаграждение, мог выжидать довольно долго. Его усаживали на жердочку, ставили перед ним плошку с обычной едой, например смесью злаков, и просили подождать.

Гриффин знал, что за терпение получит что-нибудь повкуснее — кешью или даже конфету. Принципиальный вопрос, вытекающий из определения свободы воли, предложенного Г. Франкфуртом: понимают ли животные, что борются с искушением? Осознают ли они свое желание? Когда ребенок отворачивается от зефира или закрывает глаза ладонями, мы делаем вывод, что он испытывает искушение. Дети в таких экспериментах отвлекают себя разговорами, поют, играют с собственными руками и ногами, могут даже задремать — лишь бы чем-то скрасить бесконечное ожидание.

Основоположник американской психологии Уильям Джеймс еще в позапрошлом веке утверждал, что в основе самоконтроля лежит «воля» и «сила эго». Именно в этом ключе и рассматривается поведение детей в подобных экспериментах. Считается, что дети осознанно прибегают к тем или иным способам отвлечься. С той же меркой можно подойти и к человекообразным обезьянам. В эксперименте с сыплющимися конфетами, например, обезьянам удается продержаться значительно дольше, если у них есть с чем играть. Сосредоточение на игрушке помогает им отвлечься от конфетного автомата.

Судя по тому, что во время таких экспериментов они возятся с игрушками гораздо чаще, чем в обычной обстановке, они это делают намеренно. Попугай Гриффин тоже активно пытался избавиться от маячившей перед глазами еды. В одном из самых долгих периодов выжидания он, выдержав примерно треть времени, просто запустил плошку с зерном через всю комнату. В других случаях он отодвигал плошку подальше, разговаривал сам с собой, чистил перья, встряхивался, протяжно зевал или дремал. Иногда он лизал зерно, не склевывая, и кричал: «Хочу орех! А значит, ответ на извечный вопрос о свободе воли звучит так: если мы допускаем свободу воли у себя, то не должны отказывать в ней и другим видам.

Иначе непонятно, как трактовать все самоограничения, которые животные демонстрируют как в лабораторных условиях, так и в дикой природе. Рассмотрим такой пример: детеныша взрослой шимпанзе берет на руки самка-подросток. Это нормально, это происходит сплошь и рядом, юные самки постоянно тянутся к малышам и обожают с ними возиться. Но при этом они, к сожалению, бывают весьма неуклюжи. Мать это знает, поэтому будет ходить за младшей самкой по пятам, жалобно поскуливая и пытаясь забрать у нее детеныша, а та будет лавировать и уворачиваться. Мать старается не особенно наседать и не гнаться за похитительницей, чтобы та, чего доброго, не полезла на дерево, подвергая драгоценного малютку еще большей опасности.

Отнять ребенка силой она не может по той же причине. Представьте себе двух самок, которые тянут вопящего детеныша в разные стороны за руки и за ноги! Мне доводилось видеть и такое — картина жуткая, прямо скажем. Чтобы до этого не дошло, матери приходится сохранять спокойствие и выдержку. Она может даже сделать вид, будто ей все равно — присесть где-нибудь в сторонке, беззаботно пожевать листья или траву, стараясь усыпить бдительность похитительницы. Но стоит ей получить детеныша обратно и стиснуть в объятиях, как все меняется.

Я видел, как мать после этого довольно долго гоняла хулиганку, выплескивая в возмущенном реве и воплях всю накопившуюся ярость. Последовательность событий позволяет предположить, что мать заставляет себя сдерживать отчаянное беспокойство и раздражение, чтобы не навредить детенышу. Как я уже упоминал, подчиненным приматам приходится подавлять или скрывать свои желания в присутствии доминантов, однако и доминантам приходится делать то же самое. Проверить это удалось благодаря полевому эксперименту в ЮАР, в ходе которого одну низкоранговую самку из стаи диких верветок сделали «добытчицей», научив открывать контейнер с пищей. Больше никто открывать этот контейнер не умел, и самке хватало хитрости применять свой навык только тогда, когда поблизости не было доминантов, которые могли отнять у нее еду. Поэтому она дожидалась, пока все вышестоящие уберутся подальше.

Доминанты же, в свою очередь, усвоили, на каком расстоянии им нужно держаться от контейнера, чтобы добытчица решилась его открыть. Многократно повторив этот эксперимент в трех разных обезьяньих группах, исследователи сообщили, что доминанты проявляют невероятное терпение и осторожность. За контейнером они зачастую подсматривают с какого-нибудь дерева, расположенного за пределами воображаемого «запретного круга» радиусом около десяти метров, но границу этого круга не пересекают. Открыв контейнер, добытчица загребает еду обеими руками и лихорадочно запихивает в защечные мешки — незаменимое приспособление для живущих на земле карликовых мартышек. Только битком набив их персиками, абрикосами и сушеным инжиром, добытчица уступает место остальным, которые спешат последовать ее примеру. Сама она тем временем усаживается в каком-нибудь тихом уголке, где можно спокойно и без помех уплетать утащенное.

Если бы не самоконтроль вышестоящих и готовность соблюдать очередность, операция провалилась бы, не послужив взаимной выгоде. Примеров подобного самоконтроля наберется предостаточно. Именно его ежедневно наблюдает любой хозяин двух собак со значительной разницей в размере, когда они играют друг с другом. Еще одно из самых заметных проявлений самоконтроля — приучение к туалету. У псовых имеется естественная склонность испражняться за пределами логова, кошачьи зарывают отходы своей жизнедеятельности в мягкую землю. Конечно, и щенков, и котят все равно приходится приучать к лотку и к улице, но изначально заложенные у них стремления сильно облегчают задачу.

Для человеческих детей проситься в туалет — первый шаг к управлению своими физиологическими потребностями и к самоконтролю в целом. Важнейшим смыслом эту область наделял Фрейд, который видел в ней отчаянную битву между Ид, стремящимся испытать блаженство облегчения, и Супер-эго, усвоившим нормы общественного порядка. Обезьяну же, несмотря на все сходство с человеком, на первый взгляд кажется невозможным приучить к туалету. Дикие обезьяны передвигаются по деревьям и каждый вечер сооружают новое гнездо для сна, поэтому их совершенно не заботит, где испражняться — все равно все сыплется и льется вниз, на землю. Тем не менее, если таких обезьян выращивали в человеческом доме, их пытались приучить к туалету. Уинтроп и Луэлла Келлогг, в 1930-е гг.

Этот же процесс они документировали, наблюдая за своим сыном Дональдом, чтобы впоследствии можно было сравнить выработку контроля над мочеиспусканием и дефекацией у обоих «организмов», как они их называли. Поначалу шимпанзе училась медленнее, но примерно через сотню дней обезьяна и ребенок сравнялись по количеству «аварий», которое тоже постепенно снижалось. Примерно в возрасте одного года Гуа и Дональд дозрели до финального этапа, на котором оба уже могли вовремя сигнализировать о приближающемся позыве. Сигнализировали они, крепко зажимая область паха, только Дональд делал это рукой, а Гуа могла воспользоваться и ступней. Комично ковыляя на двух руках и свободной ноге, она подбиралась к своим «приемным родителям» и издавала звук, означающий, что ей надо в туалет. Впоследствии она стала оповещать «родителей» одним только звуком, без подходов.

Я вижу здесь потрясающий пример применения силы воли в той области, в которой представителю данного биологического вида обычно себя сдерживать не приходится. Животные просто не могут позволить себе слепо поддаваться порыву. Их эмоциональная реакция всегда пропущена через фильтр оценки ситуации и взвешивания доступных вариантов поведения. А значит, все они обладают самоконтролем. Кроме того, чтобы избежать наказания и конфликтов, членам группы приходится подстраиваться в своих желаниях или, по крайней мере, поступках под волю окружающих. Это называется компромисс.

Учитывая, как долго существует социальная жизнь на Земле, склонность к такому подстраиванию укоренилась в нас очень глубоко и в равной степени относится и к человеку, и к другим общественным животным. Поэтому, хотя сам я не особенно верю в свободу воли, нам нужно внимательнее присматриваться к тому, как когнитивные процессы торжествуют над внутренними порывами. Поборовший жгучее желание поступить неким образом и поступающий иначе, а именно так, как будет лучше в данной ситуации, демонстрирует признаки осмысленности своих действий. Это жизненно важно для любого структурированного сообщества, не зря американский психолог Рой Баумайстер отмечал: «Как ни парадоксально, свобода воли необходима, чтобы люди подчинялись правилам». В связи с этим я предлагаю в продолжение извечного спора задаться вопросом, почему принято считать, будто именно свобода воли делает нас людьми. Что есть в нас такого, что дает нам право утверждать, будто у нас она есть, а у других видов нет?

Почему мы полагаем себя единственными, кому дано определять свое будущее? Как свидетельствуют приведенные выше примеры, ни власть над эмоциями и порывами, ни даже осознание собственных желаний не дают человеку повода считать себя особенным. Я бы хотел получить ответ, который можно проверить экспериментально, поскольку на предубеждениях, преобладавших в этих дебатах до сих пор, мы далеко не уедем. А пока я ограничусь таким осторожным выводом: если мы и выработали у себя свободу воли, далеко не факт, что мы сделали это первыми. Будь со мной Теперь, когда нам, наконец, позволено говорить об эмоциях применительно к животным, мы радостно этой возможностью пользуемся, но постоянно забываем, как мало нам о них известно. Мы на целые световые годы отстаем от психологов, занимающихся человеческими эмоциями.

Мы можем назвать парочку эмоций, описать их выражение, зафиксировать обстоятельства, при которых они возникают, но у нас нет концепции, в рамках которой им можно дать определение и разобраться, зачем они нужны. Хотя, возможно, не так уж мы и отстаем, поскольку для человеческих эмоций такой концепции тоже не существует. Поскольку биологи мыслят категориями выживания и эволюционного развития, вполне резонно задаваться вопросом, как эмоции влияют на поведение. Нас больше интересует действие, чем чувство, поскольку ценность эмоций заключается в поведении, которое они порождают, — от плача голодного младенца до атаки разъяренного слона. Эмоции развивались не просто так, и, хотя чувств естественный отбор «не замечает», на действия, влекущие за собой те или иные последствия, он откликается. И тем не менее, как именно развивались эмоции в процессе эволюции, остается загадкой.

Еще большая загадка — как происходит управление эмоциями для гарантированного достижения оптимального результата. Эмоции не всегда «понимают», что лучше для организма. В большинстве случаев все-таки «понимают», но иногда правильнее не обращать на них внимания или постараться действовать им вопреки. Эту принципиально важную для планирования и организации нашей жизни способность описывают разными мудреными терминами — «исполнительные функции», «произвольный контроль» и «регуляция эмоций». Однако к животным данную терминологию не применяют почти никогда в силу предубеждения, что эмоций у них мало и действовать наперекор своим порывам они не способны. Между тем животные не только проявляют самоконтроль в экспериментах на отсроченное вознаграждение, но и часто испытывают противоречивые, разнонаправленные эмоции.

Животные выбирают — сражаться или бежать, отлучать детеныша от груди или уступить его истерикам, избегать обидчика или примириться, спариваться или отгонять соперника. Одного из моих студентов молодой самец шимпанзе по имени Клаус воспринимал как соперника и каждый раз, когда тот проходил мимо клетки, швырялся в него грязью или экскрементами, выражая глубочайшую неприязнь. Больше Клаус так ни к кому из людей, в том числе и ко мне, не относился. Мы, наоборот, считали его милым и дружелюбным. Однажды Клаус ухаживал за самкой на открытой территории, и ровно в тот момент, когда старания увенчались успехом и дама уже готова была ответить ему взаимностью, на арене появился заклятый враг. Клаус бросил самку и перешел к демонстрации угрозы.

Сексуальное влечение оказалось слабее, чем желание запугать соперника, вздыбив всю шерсть. Судя по всему, на данном жизненном этапе ему позарез нужно было отвоевать место в иерархии, а у кого же это место отвоевывать, как не у соперника схожего возраста и пола, пусть и другого вида? Видимо, Клаус счел, что амурные дела в таком случае могут и подождать. К таким расчетам, которые человек ведет на каждом шагу, нам пора бы начать присматриваться и у животных. Мы ловко лавируем между эмоциями и желаниями, одним следуем, другим сопротивляемся. Мы расставляем приоритеты, чтобы прийти к оптимальному решению, — предполагается, что этой незаменимой способностью мы обязаны коре больших полушарий.

Нам говорят, что высокий лоб у человека — следствие исключительных размеров этой части мозга, где базируются высшие когнитивные функции и самоконтроль. Мы считаем свой лоб благородным и даже имеем печальный и позорный опыт сравнения его у разных рас «истинный арийский» и так далее. Однако в действительности по высоте лба почти невозможно судить о содержимом черепа, и структурно человеческий мозг не особенно отличается от мозга обезьян. В коре больших полушарий нет ничего примечательного по сравнению с другими частями мозга. И новейшие технологии подсчета нейронов это подтверждают. У эмбрионов человека и человекообразной обезьяны размеры мозга поначалу равны, но человеческий затем продолжает увеличиваться на всем протяжении развития плода, а у обезьяньего рост замедляется примерно в середине этого срока.

В конечном итоге у взрослого человека мозг оказывается в три раза больше и насчитывает больше нейронов 86 млрд , чем мозг любой человекообразной обезьяны. Так что компьютер у нас, может, и той же марки, но более мощный. Никто не утверждает, будто в человеческих когнитивных функциях нет ничего особенного, но пора признать, что взаимодействие между разумом и эмоциями, отраженное в относительных размерах лобных долей, вполне может быть одинаковым у всех приматов. Регуляция эмоций в значительной мере происходит неосознанно и составляет часть социальных отношений. Именно поэтому мне кажется неоправданным тот способ, которым психологи обычно тестируют эмоции у человека: испытуемого либо сажают в одиночестве за компьютер, либо одного помещают в аппарат МРТ, хотя эмоции наши в большинстве своем развивались в социальной среде. Эмоции не обособлены, они межличностны.

Американский нейрофизиолог Джим Коуан выбрал другой подход: он тестировал испытуемых в аппарате МРТ, измеряя отклик нервной системы на сигнал, предваряющий легкий удар электрическим током. Как и следовало ожидать, на МРТ-сканах отразилась тревога перед неминуемой болью. Но когда Коуан пригласил к участию в эксперименте жен испытуемых, которым разрешалось держать мужа за руку, — выяснилось, что страх в этом случае исчезает, и предстоящий удар током кажется лишь незначительным раздражителем. Более того, чем теплее были отношения между супругами, тем лучше жене удавалось смягчить страх. Менять испытуемых местами в таком эксперименте не пытались, но, скорее всего, результаты были бы аналогичными. Еще одно исследование выявило, что у супругов, держащихся за руку во время испытания, синхронизируются мозговые волны.

Эти эксперименты наглядно демонстрируют, как преобразуется эмоциональная реакция под воздействием телесного контакта и привязанности.

Оператор может осуществлять обработку персональных данных с использованием средств автоматизации или без использования таких средств путем сбора, записи, систематизации, накопления, хранения, уточнения обновления, изменения , извлечения, использования, передачи предоставления, доступа, распространения , блокирования, удаления, уничтожения. Оператор вправе передавать персональные данные третьим лицам либо поручать обработку персональных данных третьим лицам, если это будет необходимо для достижения цели их обработки в соответствии с настоящей Политикой, а также в случаях, предусмотренных действующим законодательством Российской Федерации о персональных данных. Оператор будет осуществлять обработку персональных данных не дольше, чем этого требуют цели их обработки, если иные сроки не предусмотрены действующим законодательством Российской Федерации о персональных данных. Как защищаются персональные данные 6. Оператор ответственно подходит к вопросу защиты собранных персональных данных реализует требования к их защите путем принятия комплекса мер, необходимых и достаточных для обеспечения выполнения обязанностей, предусмотренных действующим законодательством Российском Федерации о персональных данных.

При этом Оператор не несет ответственности за получение третьими лицами персональных данных путем получения доступа к личному кабинету зарегистрированных пользователей. Зарегистрированные пользователи Сайта обязаны самостоятельно обеспечивать сохранность данных для доступа к своему личному кабинету. Согласие на обработку персональных данных и применимые оговорки 7. Пользователь Сайта свободно, своей волей и в своем интересе предоставляет Оператору свои персональные данные, и в интересах участников мероприятий — их персональные данные. Принимая условия настоящей Политики, пользователь Сайта настоящим подтверждает, что предоставленные им персональные данные являются достоверными. Оператор исходит из того, что пользователь Сайта предоставляет достоверные персональные данные и поддерживает их в актуальном состоянии.

Несколько десятков лет спустя это определение дополнил психолог из Гарварда, научный журналист и автор книги «Эмоциональный интеллект. Почему он может значить больше, чем IQ» Дэниел Гоулман, который выделил четыре основные сферы эмоционального интеллекта: Самосознание, или способность слышать свои эмоции; Самоуправление, или возможность держать эмоции и импульсы под контролем; Социальное сознание, или возможность считывать и интерпретировать эмоции других людей; Управление взаимоотношениями, или способность мотивировать других и слаженно работать в команде. Каждая из этих сфер складывается из одного или нескольких навыков, всего их 12: эмоциональное самосознание, эмоциональный самоконтроль, адаптивность, фокус на результат, позитивный подход, эмпатия, понимание группы, влияние, менторство, регулирование конфликтов, лидерство и работа в команде. Кому необходим эмоциональный интеллект? В целом, на сегодняшний день регулярно развивать и поддерживать эти качества и навыки необходимо каждому, однако существуют профессии, представителям которых просто не справиться без эмоционального интеллекта. Первыми в этом списке стоят медицинские сотрудники: согласно исследованиям , эмоциональный интеллект напрямую влияет на исход болезни пациентов. Ученые из Медицинского колледжа Джефферсона в Филадельфии пришли к такому выводу после наблюдения за 890 больными диабетом, проходившими лечение у 29 разных врачей. Также в этом списке профессий значатся социальные работники, архитекторы, менеджеры по персоналу, маркетологи и менеджеры по продажам.

Эмоциональный интеллект играет ключевую роль и в сфере высоких технологий. Искусственный интеллект постепенно вытесняет человека в тех областях, где возможна автоматизация: сбор и анализ данных, выполнение повторяющихся задач, — но нет такого инструмента, который помог бы искусственно воспроизводить подлинные человеческие взаимоотношения. С таким типом задач лучше всего справляются как раз люди с высоким эмоциональным интеллектом, которые долгое время будут оставаться вне конкуренции: ни один компьютер на подлинные эмоции пока не способен. Таким образом, эмоциональный интеллект помогает наладить связь между человеком и машиной и быстрее находить точки контакта с любой аудиторией. Поэтому он особенно важен и полезен представителям профессий, которые регулярно взаимодействуют с пользователями: продакт-менеджерам, веб-дизайнерам, дизайнерам интерфейсов, интернет-маркетологам. Как развивать эмоциональный интеллект? Софья Шматова, интернет-маркетолог, основатель и директор по стратегии Brave Red Market Intelligence Человек, абсолютно любой, вне зависимости от возраста и профессии, должен стараться постоянно развиваться. Например, диджитал — очень динамичная среда, и в ней просто нельзя работать, не будучи гибким человеком.

Эмоциональный интеллект: как и зачем его развивать

Многие из нас хотят управлять другими людьми. Но научиться этому можно, только если человек умеет управлять своими эмоциями. Читайте также: Эмоциональный интеллект относится к soft skills, которые можно и нужно прокачивать для эффективного взаимодействия с людьми. Этот навык позволяет быстро осознать суть проблемы, использовать подходящий управленческий приём и получить максимальный результат. Тесты на эмоциональный интеллект Есть много тестов для измерения уровня EQ. Один из самых быстрых — Бостонский опросник для определения уровня эмоционального интеллекта. Ответив на вопросы теста, вы сможете лучше узнать себя и определите проблемные места своего эмоционального интеллекта. У Бостонского опросника пять групп вопросов: Самопознание — про умение замечать эмоцию и называть её. Управление эмоциями — про умение переключаться с негативных эмоций на позитивные. Самомотивация — про умение быстро оправиться после неудач, сосредоточиться на выполнении дела. Управление отношениями — про умение взаимодействовать с другими людьми.

Помощь другим в решении эмоциональных проблем — про умение проявлять эмпатию и поддерживать других людей. Ещё один тест, который часто предлагают пройти, чтобы определить уровень эмоционального интеллекта, — тест Холла. Он даёт оценку вашего EQ по пяти направлениям шкалам : Осознание и понимание своих эмоций — про умение замечать эмоции и называть их. Эмоциональная отходчивость — про умение быстро оправиться после неудач, сосредоточиться на выполнении дела. Управление своим поведением — про умение переключаться с негативных эмоций на позитивные. Сопереживание другим людям — про эмпатию и умение поддерживать окружающих. Эмоциональное воздействие на окружающих — про умение добиваться своих целей через общение. У этих тестов примерно одинаковая схема и система подсчёта баллов. Поэтому можно пройти один из них. А можно — сначала один, проанализировать результаты и попробовать поработать над собой.

А через какое-то время пройти другой, чтобы понять, есть ли у вас прогресс. Как развить эмоциональный интеллект Борис Шпирт, эксперт по клиентскому сервису, коммуникации и продажам, уверяет: первое, чему нужно научиться при работе с эмоциями, — это их выражению. Борис Шпирт «Да, многих из нас в детстве учили держать эмоции глубоко внутри. И мы привыкли, сжав зубы, не плакать или не смеяться. Но это неправильно — подавленные эмоции всё равно дадут о себе знать.

Эмоционально интеллектуальные организации также сообщают о хорошем клиентском опыте и лояльности потребителей.

Сотрудники, у которых есть менеджеры с высоким эмоциональным интеллектом, например, в 4 раза реже увольняются. Эмоциональный интеллект в будущем К сожалению, эмоциональный интеллект снизился в 2020 году — в начале пандемии. Журнал Personality опубликовал новое исследование, показывающее, что 3 из 4 аспектов эмоционального интеллекта с годами ухудшились. Метаанализ включал 70 исследований с 17 000 участников. Он показал, что благополучие, самоконтроль и эмоциональность с годами снизились.

Если я дам вам один доллар, а вашему другу — тысячу, вы, может, и возмутитесь, но свой доллар все-таки заберете, поскольку это лучше, чем ничего. Однако в действительности люди далеки от рациональной максимизации. На это указывает, помимо прочего, и совершающееся сейчас драматическое ниспровержение Homo economicus — персонажа из учебников экономики, согласно которым человек руководствуется исключительно рациональными соображениями, стремясь удовлетворить свою страсть к наживе.

Исследования развенчивают этот популярный образ, показывая, что под воздействием эмоций мы зачастую действуем совершенно не по учебнику. Мы вовсе не так рациональны и эгоистичны, как принято было считать, и не все наши желания лежат в материальной плоскости. Однако применительно к другим биологическим видам это осознается не всегда. Американский антрополог Джозеф Хенрих, подводя итог своим долгим поискам Homo economicus, сострил: «В конце концов, мы его нашли. Он оказался шимпанзе». Забавно, конечно, но о шимпанзе Хенрих судил по исследованиям 15-летней давности, которые действительно не выявили у них ни малейших проявлений заботы об окружающих. Хотя у нас не было никаких оснований признавать этот отрицательный результат окончательным мантра ученого: «отсутствие доказательств — это еще не доказательство отсутствия» , определенную популярность те ранние исследования все же получили. Тем не менее за прошедшие годы было проведено достаточно много других исследований, убедительно демонстрирующих наличие у шимпанзе и эмпатии, и просоциальных склонностей.

Собственно, для большинства приматов изначальной склонностью является именно сотрудничество, а не эгоцентризм, поэтому мы можем с уверенностью утверждать, что Homo economicus развиться так нигде и не сумел — ни в нашем собственном человеческом роду, ни в других семействах отряда приматов. Он попросту не подает признаков жизни. Сначала мы с Сарой уклонялись от любых разговоров о «справедливости» у капуцинов и осторожно рассуждали о «неприятии неравенства». Но, когда о наших исследованиях стало известно — в тот самый день 2003 г. Однако многих эти новости обескуражили, и мы получили немало гневных писем: одни подозревали, что мы марксисты, раз пытаемся убедить всех, будто стремление к справедливости заложено в нас природой, а другие заявляли, что обезьяны никак не могут обладать чувством, присущим человеку, поскольку понятие справедливости появилось лишь во времена Великой французской революции. Обвинения совершенно абсурдные: наших капуцинов я сравнивал бы, скорее, с мелкими капиталистами работают за прибыль и мерятся доходом , а в нравственные принципы, придуманные горсткой парижских бунтарей два с половиной века назад, я и вовсе не верю. Истоки нашей нравственности таятся гораздо глубже. Чувство справедливости — это наглядная иллюстрация перехода от «нравственных чувств», как называл их шотландский философ Дэвид Юм, к полноценным моральным принципам.

Отправной точкой всегда служит эмоция. В данном случае — зависть. Капуцины возмущались преимуществом напарника. Их негодование вызывала не сама недоступность более ценного лакомства — в некоторых наших экспериментах мы не выдавали виноград одному из испытуемых, а просто оставляли на виду в миске или закидывали в пустой отсек вольера. В таких случаях капуцины реагировали гораздо спокойнее, а значит, недовольство огурцом как наградой было связано именно с социальным сопоставлением. То есть с тем, что другому достается нечто получше. Вы скажете, что на чувство справедливости это все равно не очень похоже, поскольку возмущается только один из капуцинов, а «счастливчику» на неравенство наплевать. Все правильно, и тем не менее реакция зависти, которую демонстрирует обделенная виноградом обезьяна, действительно составляет основу чувства справедливости, и сейчас я объясню почему.

Только добавлю сначала, что аналогичная реакция отмечена и у других видов. Заодно вспомните, что мы обычно слышим от маленького ребенка, которому достался меньший кусок пиццы, чем брату. Ко мне не раз подходили владельцы собак с рассказами о том, как реагирует один из питомцев, когда другому перепадает что-то повкуснее. Как показали эксперименты, проводившиеся лабораторией «Умный пес» при Венском университете, собака готова давать лапу много раз подряд, даже если за это не будет никакой награды. Но если другой собаке за выполнение той же команды скормят лакомство, первая собака потеряет интерес и давать лапу перестанет. Точно так же вели себя волки, выращенные в человеческом доме. Зависть к чужому успеху может показаться мелочностью, однако в долгосрочной перспективе она оберегает нас от надувательства. Так что называть эту реакцию «иррациональной» неправомерно.

Если мы с вами часто охотимся вместе и вы всегда забираете лучшие куски добычи себе, я должен либо высказать свои претензии вслух, либо искать себе кого-нибудь другого в напарники. Но оставаться в дураках я точно не должен. Внимание к тому, как распределяется вознаграждение, позволяет гарантировать выгоду для обеих сторон, а для продолжительного сотрудничества это жизненно важно. Поэтому, может быть, не случайно наиболее остро реагируют на неравенство именно те животные — шимпанзе, капуцины, псовые, — которым свойственно охотиться сообща и делиться добычей. Однако возмущение неравенством характерно не только для этих видов. Американский психолог Айрин Пепперберг описывает типичную застольную перебранку двух жако африканских серых попугаев — ныне покойного пернатого гения Алекса и его более молодого коллеги Гриффина: Я ужинала с Алексом и Гриффином. Они действительно составляли мне компанию, то есть угощались из моих тарелок. Им нравилась стручковая фасоль и брокколи.

Главное было следить, чтобы им всего доставалось поровну, иначе начинались громкие жалобы. Ну и Гриффин не отставал. Ни в одном из этих примеров мы пока не наблюдаем ничего выходящего за рамки эгоцентрической реакции, которую мы назвали «чувством справедливости первого порядка» и которая характеризуется тем, что тот, кто чувствует себя обделенным, испытывает раздражение. Только начав работать с человекообразными обезьянами, мы стали обнаруживать признаки «чувства справедливости второго порядка», связанного с равенством вообще. Человек способен расстраиваться не только когда получает меньше другого, но иногда и в тех случаях, когда получает больше. Нас может смущать собственная привилегированность. Не сказать, впрочем, чтобы она сильно смущала Ричарда Грассо все-таки у нашего вида вторая разновидность этого чувства развита довольно слабо , однако в принципе справедливости ищут не только бедные, но и богатые. Чувство справедливости второго порядка проявляется в естественном поведении человекообразных обезьян, когда они, например, улаживают чужие конфликты из-за еды.

Однажды я наблюдал, как двое детенышей ссорились из-за ветки с пышной листвой, пока не вмешалась самка-подросток. Она забрала у них ветку, сломала пополам и вручила каждому ее часть. Чем она руководствовалась? Просто хотела прекратить ссору или что-то понимала в дележе? Высокоранговым самцам тоже нередко приходится гасить ссоры из-за еды, от которой они не берут себе ни куска. Они просто распределяют ее между остальными. Бонобо по имени Панбаниша, участвовавшая в экспериментах по выявлению познавательных способностей, заработала за выполнение заданий уйму изюма и молока. Но, чувствуя завистливые взгляды подруг и родных, следивших за ней со стороны, начала отказываться от вознаграждения, словно тяготясь своей привилегированностью.

Глядя на экспериментатора, она упорно показывала на остальных, пока и тем наконец не перепало от ее щедрот. Только после этого Панбаниша принялась за еду. Человекообразные обезьяны умеют просчитывать последствия. Если бы Панбаниша съела все сама на глазах у остальных, по возвращении к ним ее ждали бы серьезные неприятности. Игра «Ультиматум» Известно, что многие богатые люди стараются не афишировать стоимость мебели, кухонной техники и прочих дорогих предметов обихода и снимают с них ценники, чтобы не расстраивать домработниц, нянь и помощников по хозяйству. Не хотят кичиться достатком. Беседуя с состоятельными ньюйоркцами, социолог Рейчел Шерман обнаружила, что подчеркивание разницы в доходах доставляет им дискомфорт и они пытаются приглушить различия. Они избегают таких характеристик, как «богатые», «представители высших слоев», предпочитая именоваться «обеспеченными».

Понимая, что им могут позавидовать, они пытаются не давать для этого лишних поводов. Мотив понятный, но отклеивать ценники бесполезно, такими фокусами уже никого не обманешь. Единственный действенный способ избежать зависти — тот, к которому прибегла Панбаниша, то есть поделиться своим богатством. Это распространенная практика в компактных человеческих общинах — у охотников-собирателей этика обобществления чрезвычайно сурова вплоть до того, что удачливым охотникам даже хвастаться своим мастерством не позволяется. Аналогичными принципами руководствуются и шимпанзе. Впервые это выяснилось в ходе организованного Сарой Броснан крупномасштабного исследования, в котором за выполнение простого задания шимпанзе получали кусок моркови, однако время от времени Сара выдавала кому-нибудь из испытуемых виноградину, любимое их лакомство. Обделенные виноградом шимпанзе, как и капуцины, отказывались выполнять дальнейшие задания и вышвыривали морковку за ограду. Однако никто не предполагал, что и получатели винограда могут занервничать.

Если они отказывались от виноградины, то лишь в тех случаях, когда партнеру доставалась морковка, но не в тех, когда виноград получали оба. Обнаружив у шимпанзе эту реакцию, гораздо более близкую к человеческому чувству справедливости, мы отважились сыграть с ними в игру «Ультиматум». Эта игра считается эталоном оценки чувства справедливости у людей и проводится антропологами по всему миру. Условия ее таковы: изначально человеку дается, скажем, сто долларов, которыми он должен поделиться с другим. Соотношение он определяет сам — хоть пятьдесят на пятьдесят, хоть десять на девяносто. Партнер имеет право как принять предложенную долю, так и отказаться. Если он принимает, оба остаются при деньгах. Если же партнер отказывается, оба не получают ничего.

Право отказа означает, что делить изначальную сумму нужно осмотрительно, поскольку недостаточную с его точки зрения долю партнер может отвергнуть. Если бы люди руководствовались исключительно принципами рациональной максимизации выгоды, партнер, несомненно, принимал бы любую долю. Но даже те, кто отродясь не слышал ни про какую Французскую революцию, от чрезмерно урезанной доли отказывались. Китобои индонезийской деревни Ламалера, например, выходят в открытый океан на больших каноэ, вмещающих около дюжины охотников. Они загарпунивают кита, запрыгивая ему на спину из каноэ. От успеха этого крайне рискованного предприятия зависят целые семьи, поэтому, возвращаясь с добычей, китобои очень ответственно подходят к ее дележу. Неудивительно, что жители Ламалеры более остро воспринимают справедливость, чем представители других культур, например земледельческих, в которых каждая семья собирает урожай с собственного участка. Чувство справедливости у человека тесно связано с сотрудничеством.

Шимпанзе тоже сотрудничают — и на охоте, и при защите территории, не говоря уже о политических коалициях. Но как нам играть в «Ультиматум» с другими видами, если мы не можем объяснить им правила? Мы придумали использовать жетоны двух цветов, которые обменивались на соответствующее каждому цвету количество еды. Наш сотрудник Дарби Проктор приглашал двух испытуемых сесть друг напротив друга по разные стороны решетки и предлагал одному на выбор два жетона разных цветов. За один цвет Дарби выдавал выбравшему пять кусков банана, а партнеру — только один. За другой цвет Дарби выдавал по три куска обоим. Таким образом, выбирающему оставалось принять простое решение — выбрать вариант, лучший только для себя самого или для обоих. Самое важное, что, как и в «Ультиматуме», его партнеру нужно было принять или отвергнуть этот выбор.

Сам выбирающий не мог вернуть жетон Дарби, это должен был сделать партнер. Поэтому выбирающий протягивал жетон через прутья решетки партнеру, который возвращал его Дарби, тем самым показывая, что принимает этот выбор. Шимпанзе быстро усвоили значение каждого из цветов — это было видно по реакции партнера на вручаемый ему «эгоистичный» жетон, по которому выбирающий получал в пять раз больше. Партнер колотил по прутьям клетки или плевался в выбирающего водой, выражая негодование. Когда Дарби играл в ту же самую игру с дошкольниками им в награду вместо кусочков банана выдавались наклейки , они реагировали так же, только выражали возмущение словесно. Получив «жетон неравенства», они говорили: «У тебя больше, чем у меня» или «Я хочу больше наклеек! В большинстве попыток выбирающие предпочитали жетон, который давал равную награду. На первый взгляд решение кажется экономически неэффективным, но только если мы упускаем из вида ценность социальных взаимоотношений.

Чрезмерное себялюбие может положить конец дружбе. Если вы теперь спросите меня, отличается ли чувство справедливости у человека и у шимпанзе, я скажу, что на самом деле уже не знаю. Наверное, некоторые различия все же остаются, но в общем и целом оба вида активно стремятся уравнять результаты. Большой шаг вперед по сравнению с чувством справедливости первого порядка у низших обезьян, собак, ворон, попугаев и некоторых других состоит в том, что мы, гоминиды, лучше умеем прогнозировать будущее. Люди и человекообразные обезьяны сознают, что, оставляя все себе, могут вызвать недоброжелательные чувства. Поэтому чувство справедливости второго порядка несложно объяснить с чисто утилитарной точки зрения. Мы проявляем справедливость не потому, что любим друг друга или просто такие хорошие, а потому что нам нужно поддерживать сотрудничество. Так мы не позволяем команде распасться.

Вот это я и подразумеваю под эмоциональным интеллектом. У человека и высших обезьян чувство справедливости зарождается как негативная эмоция, но затем, дополненное осознанием ее пагубных последствий, меняет минус на плюс. Здесь я диаметрально расхожусь во взглядах с американским философом, специалистом в области философии морали Джоном Ролзом, изложившим свою позицию в знаменитой монографии «Теория справедливости» A Theory of Justice, 1971. И хотя я восхищаюсь изяществом логических построений Ролза, рассуждающего о том, почему справедливость лучше несправедливости, он упускает из вида эмоциональную природу нашего вида. Он рассматривает только те эмоции, которые одобряет, заявляя ближе к концу своей книги, что «исходя из требований простоты и теории морали, допускал отсутствие зависти». У меня нет слов. С каких пор можно вот так просто взять и исключить эмоцию из анализа человеческого поведения? Какому здравомыслящему человеку такое в принципе придет в голову, особенно когда речь идет об эмоции настолько вездесущей, представленной в любом языке?

Ролз считает, что принципы справедливости должны целенаправленно устанавливать те, кому зависть неведома. Но где же таких найдешь? Даже если зависть — это «порок», как ее называет Ролз, парадокс в том, что, живи мы в мире, где отсутствует зависть, у нас в принципе не было бы оснований заботиться о справедливости. Ее отсутствие просто не вызывало бы никакой реакции, так зачем суетиться? Принципы справедливости Ролза выглядят чрезвычайно логичными и действительно могли бы способствовать уменьшению зависти в этом мире, но, возможно, в ней есть определенный смысл? В 1987 г. Без зависти и попыток ее предотвратить, утверждает он, мы не смогли бы построить свое общество. Нам следует не отрицать эту эмоцию и не считать ее угрозой высокоорганизованному обществу, а принять ее и направить в нужное русло.

Шёк призывал «рассекретить» роль зависти в нашей жизни — как психоанализ рассекретил роль секса. Рациональные доводы — катастрофически слабый фундамент для нравственных принципов, которые всю свою силу черпают из эмоций. Судя по резким формам, которые принимает наша борьба с несправедливостью — вопли и марши протеста, погромы, готовность подставляться под полицейские дубинки и водометы, троллинг и травля в «Фейсбуке», — мы имеем дело отнюдь не с безобидным умозрительным конструктом. Отсутствие справедливости потрясает нас до глубины души — никакие абстрактные рассуждения, пусть даже бесконечно элегантные, на это не способны. Если с шимпанзе обходятся не так, как он ожидает, то он устроит бурную истерику, оглушительно вопя и катаясь по земле в отчаянии. Чрезмерно драматичный, но все же действенный способ напомнить другим, что с ним нужно считаться. Даже альфа-самец будет вынужден выпрашивать и терпеливо дожидаться раздачи, если на охоту он опоздал. В первую очередь владелец добычи оделяет мясом обступивших его охотников.

Это логично: кому захочется в следующий раз помогать и участвовать, если вложенные усилия никак не связаны с наградой? Было бы вопиющей несправедливостью не поделиться с охотниками, помогавшими поймать добычу. Высокий эмоциональный накал реакции на несправедливость хорошо известен и у нашего собственного вида — именно из-за него в сплоченных компактных сообществах не приживается принцип «победитель забирает все». Охотники-собиратели активно его искореняют, в отличие от современного общества, создающего слишком много возможностей для того, чтобы некоторые люди этим принципом злоупотребляли. Однако склонность отхватывать кусок не по заслугам настолько пагубна, что отражается даже на физическом здоровье. Как свидетельствуют эпидемиологические данные, чем сильнее расслоение в обществе, тем короче продолжительность жизни у его представителей.

Например, счастье исходит из сердца, гнев из печени, страх из почек. Это и сейчас находит подтверждение.

Когда человек болеет, то в первую очередь важно понять какую эмоцию он у себя блокировал. Например, известная концепция фирмы Найк Nike «успех в спорте» фокусируется на ключевых эмоциональных триггерах, на ней построено спонсорство, реклама и бизнес империя. Эмоциональное насилие может принимать различные формы, включая использование финансовой мощи для контроля над человеком, угрозы бросить, унижение человеческого достоинства, постоянную критику или крик.

Эмоциональный интеллект картинки для презентации

Explore Банда умников | Занятия для де's board "Развиваем эмоциональный интеллект.", followed by 6,073 people on Pinterest. Фото 890807696421 из альбома Разное. Разместил Виталий Вакуленко (ДНР) в ОК. Эмоциональный интеллект — это способность понимать свои эмоции и умение управлять ими, а также адекватно реагировать на эмоции других людей. Ищите среди тысяч не требующих уплаты роялти Эмоциональный Интеллект готовых изображений и видео для своего следующего проекта.

разрешенный диапазон использования

• Эмоциональный интеллект: что это, как и зачем развивать
• Вам есть что сказать?
• Эмоциональный интеллект: почему он определяет нашу жизнь и как над ним работать?
• «Эмоциональный интеллект» - Централизованная городская библиотечная система, г.Тюмень
• Эмоциональный интеллект будущего
• Эмоциональный интеллект бренда 2023 | Исследование Okkam

Как эмоциональный интеллект влияет на жизнь и карьеру: статистика и тренды 2023 года

Что такое эмоциональный интеллект и почему он важен? Эмоциональный интеллект Emotional Intelligence или Emotional Quotient — это способность распознавать эмоции, намерения, мотивацию, желания свои и других людей и управлять этим. Навык помогает решать практические задачи и достигать поставленных целей в жизни и на работе. Люди с развитым эмоциональным интеллектом умеют договариваться с другими людьми, принимать решения и правильно реагировать на негативные ситуации.

Через эмоции мы реагируем на события, слова и обстоятельства. Если их не понимать, происходящее будет искажаться. Человек с развитым эмоциональным интеллектом реагирует на причины, а не действия или эмоции.

Это помогает ему правильно воспринимать критику, понимать других людей и отвечать им адекватной реакцией. Понятие эмоционального интеллекта стало популярно после публикации одноименной книги научного журналиста Дэниела Гоулмана в 1995 году. Согласно исследованию Гоулмана, у людей с развитым эмоциональным интеллектом лучше психическое здоровье, эффективность работы и лидерские навыки.

Он важнее технических знаний и IQ в два раза. Гибкие человеческие навыки, тесно связанные с эмоциональным интеллектом — самые важные навыки в настоящем и будущем. Психологи подразделяют ЭИ на навыки четырех категорий: Первый — умение ясно и внятно общаться с другими, объяснить ожидания, активно слушать, влиять и вдохновлять, работать в команде или возглавлять ее и улаживать конфликты.

Второй — общая эмпатия и комфортное самоощущение в большой группе людей: независимо от того, экстраверт вы или интроверт, вы чувствуете эмоциональные сигналы других и редко сталкиваетесь с недопониманием. Третий признак — знание своих слабых и сильных сторон и спокойное сосуществование с ними, а также хорошее знание личных эмоций и их влияния на вашу жизнь. И последнее — умение управлять эмоциями, ограничивать их разрушительное влияние на себя, способность выполнять взятые на себя обязательства, поддерживать долгосрочные отношения и меняться в соответствии со средой.

Подробнее об эмоциональном интеллекте рассказывает психолог Владимир Решетников в своем Instagram- блоге. Есть высказывание о том, что алкоголизм — это болезнь замороженных чувств. Систематическое употребление алкоголя притупляет чувствительность человека, при этом ему постоянно приходится лгать и, так или иначе, оправдывать свое употребление, отрицать и подавлять собственные чувства.

Подобное же влияние на эмоциональную сферу оказывает и хронический стресс. Превращая человека в «ледышку», притупляя его эмоциональный интеллект», - пишет специалист здесь и далее орфография и пунктуация автора сохранены - прим.

Каждый родитель хочет видеть своего ребенка здоровым, счастливым и успешным, поэтому уделяет большое внимание его интеллектуальному и физическому развитию и здоровью. Сейчас специалисты все чаще говорят о необходимости развивать не только ум и мышцы, но и эмоциональную сферу детей. Появился даже специальный термин «эмоциональный интеллект», под которым понимают способность человека понимать свои эмоции, эмоции других людей и уметь ими управлять.

По словам компании, цифровые персонажи на основе новой модели «используют правильные интонации, язык тела, синхронизированную с движениями губ речь, и в целом выглядят как живые актёры».

Важнейшее отличие нового поколения ИИ-аватаров в том, что они больше не полагаются на заранее прописанную динамику — результаты генерируются на лету. Synthesia утверждает, что ИИ-модель «может генерировать совершенно новые и уникальные выступления с огромным разнообразием отображаемых эмоций и взаимодействий».

В случае неудачи можно легко повторить попытку и получить другой результат. Компания при этом признаёт, что её технологией могут воспользоваться злоумышленники, поэтому «исследует способы раннего обнаружения злонамеренных действий, расширяет команды разработчиков средств безопасности ИИ и экспериментирует с технологиями обнаружения ИИ-контента, такими как C2PA».

Как развивать эмоциональный интеллект

• Эмоциональный интеллект. Папка-передвижка
• Что такое эмоциональный интеллект (одной картинкой): kinzhal_media — LiveJournal
• Эмоциональный ИИ: кто и зачем распознаёт эмоции в России и за рубежом | Rusbase
• Развиваем эмоциональный интеллект.
• Эмоциональный интеллект.

эмоциональный интеллект

Эмоциональный интеллект – часть общего интеллекта. Сочетание эмоционального интеллекта со знаниями и сильной мотивацией приносит лучшие результаты в обучении и построении карьеры. ИНФОГРАФИКА. Эмоциональный интеллект в организации.

Эмоциональный интеллект: изображения без лицензионных платежей

Почему так важен эмоциональный интеллект? Как формировать и наращивать родительские компетенции? Ответы на эти вопросы и краткие интервью участников – в ролике. Эмоциональный интеллект (emotsionalnyy_intellekt) — новости, статьи, фотографии, публикации, последняя актуальная информация о Эмоциональный интеллект. Говорим о том, что такое эмоциональный интеллект и как он влияет на качество нашей жизни.

Настройка шрифта:

Эмоциональный интеллект (emotsionalnyy_intellekt) — новости, статьи, фотографии, публикации, последняя актуальная информация о Эмоциональный интеллект. Какие книги могут помочь родителям развить эмоциональный интеллект ребенка? «Эмоциональный интеллект становится критически важным в момент любых стрессовых ситуаций: болезнь, потеря работы, разрыв отношений, сложная семейная ситуация, безденежье, возрастной кризис, профессиональное выгорание одного из членов семьи.

Похожие новости: