Иуда Искариот -один из двенадцати апостолов, символ предательства и один из самых противоречивых персонажей во всемирной культуре.

Образ и характеристика Иуды в романе Мастер и Маргарита. Характеристик Иуды в романе "Мастер и Маргарита". В романе «Мастер и Маргарита» Иешуа Га-Ноцри предстает перед читателем в неблагородном внешнем образе: стоптанные сандалии, старый и порванный голубой хитон, голову покрывает белая повязка с ремешком вокруг лба. Евангельский сюжет в Романе М. Булгакова «Мастер и маргарита».

Роль Иуды в сюжете романа Мастер и Маргарита

Кто предал Иешуа Мастер и Маргарита? - Справочник современным технологиям
Образ Иуды в художественных произведениях
Реферат: Трактовка образа иуды в литературе 20 века. Скачать бесплатно и без регистрации
Иуда из Кириафа в романе «Мастер и Маргарита» М.А. Булгакова

Образ Иуды в художественных произведениях

Азазелло возникает перед дядей Берлиоза «с ножом, засунутым за кожаный пояс» с. В валютном магазине «острейшим ножом, очень похожим на нож, украденный Левием Матвеем» с. В сцене бала, когда из камина один за другим вываливаются три гроба, выбегает «кто-то в черной мантии, которого следующий выбежавший из черной пасти ударил в спину ножом» с. В романе мастера ножами вооружены Пилат и Марк Крысобой: «широкий стальной нож в ножнах» у прокуратора с. Нож — традиционное оружие убийства в Древнем мире. Но для Булгакова «тема ножа» имеет и особую субъективную окраску. В письме к П. Попову от 19 марта 1932 года снятие со сцены пьесы «Кабала святош» Булгаков назвал «ударом финского ножа».

Когда через сто лет будут раздевать одного из потомков перед отправкой в дальний путь, найдут несколько шрамов от финских ножей. И все на спине. Меняется оружие! В связи с этим двусмысленность желания Левия убить Иешуа становится еще понятнее. Однако его своевольные замыслы неосуществимы, ему остается только перерезать веревки, но не тот волосок, на котором висела жизнь бродячего философа, ибо распорядиться ею бывший сборщик податей был не властен. Нож — еще и символ власти над человеческой жизнью, ибо обладающий им несет смерть. Во сне Максудова из «Театрального романа» Булгакова герой, перенесшийся в XV век, идет по дворцу с кинжалом за поясом.

Вино не может опьянить так, как этот кинжал, и, улыбаясь, нет, смеясь во сне, я бесшумно шел к дверям». Левий не обладал ножом по праву: он его украл, поэтому нож перешел к Понтию Пилату, удерживающему все нити жизней героев в своих руках. Нож как орудие смерти Иуды из Кириафа выбран Булгаковым в силу нескольких причин. Во-первых, это самое распространенное оружие в античном мире, и оно совершенно естественно соотносится с остальными деталями. Во-вторых, нож является символом. В-третьих, убийство ножом в сердце связано с ритуалом, с жертвоприношением. Два удара в спину и в грудь , от которых погиб Иуда из Кириафа, свидетельствуют о двойном характере его смерти: вероломном, так как и сам Иуда вероломен собаке — собачья смерть , и ритуальном кровь, пролитая на землю.

На балу у Воланда двойной характер дьявольского умерщвления распадается на две мизансцены: удар в спину «человека в черной мантии» как подлое преступление и выстрел в сердце барона Майгеля — как жертвоприношение «Меняется оружие! От удара копьем в сердце умирает Иешуа Га-Ноцри, [141] хотя Левий хотел бы ударить его ножом в спину. Убийства Иуды, Иешуа и барона Майгеля ознаменованы тем, что пролита кровь и это подчеркивает ее магическое значение. В связи с этим следует отметить, что евангельский Иуда, повесившийся на осине, не пролил своей крови и не оставил ее на земле, совершив бескровное самоубийство, т. Кровь же булгаковского Иуды пролита еще и для скрепления союза сатаны и его свиты: она их соединила. Невольно вспоминаются слова Мефистофеля из «Фауста» Гёте, требующего, чтобы Фауст подписал договор с ним кровью: «Кровь — сок совсем особенного свойства». Отсутствие Иуды из Кириафа на балу у Воланда и «замена» его бароном Майгелем подтверждают онтологический характер ершалаимской части «Мастера и Маргариты».

На Воландовом балу персонажи «апокрифа», естественно, отсутствуют: во-первых, это литературные герои, во-вторых, московский бал — рядовой, ежегодный, поэтому Иуды Искариота и нет — лишь его разновидности. Присутствующие гости — ныне прах и тлен, а в прошлом — люди, жившие на земле и оставившие след в истории, с событиями Нового Завета никак не связаны. Персонажи, поданные как новозаветные, отсутствуют, поскольку в реальном времени они не существовали, не рождались, не умирали, а просто играли свои роли в мире Воландовых «идей», предопределяя поведение людей, тяготеющих к сатане, как бы предлагая им архетип действий на подмостках вневременного театра. Сатана с помощью сообщников разыгрывает свою версию Страстей Христовых, однако любое обращение к Страстям, а тем более их изображение становится священным представлением, мистерией. Естественно, события в Ершалаиме как черная мистерия, разыгранная в лишенном реальных измерений пространстве, наделены особой магической силой, сообщающей заданность ряду событий в Москве. Якобы реальная, но мнимая казнь Иешуа ведь он никогда не был, не жил!

Заглавный персонаж -- по-настоящему талантливый человек, но это легче всего понять на фоне остальных литераторов, которых на самом деле волнует что угодно -- квартиры, материальные блага, слава, -- только не творчество и не правда. Да, Мастер не всегда предстает сильной личностью с твердым характером. В конце произведения это вообще сломленный, слабый человек. Но он честен, добр, бескорыстен, и как человек полностью контрастирует с окружающими.

Он прильнул потрескавшимися вспухшими губами к насыщенной губке и, жадно всхлипывая, стал сосать ее. В ту же минуту щелки увеличились, показались немного глаза. И глаза эти стали свежеть с каждым мгновением. И в эту минуту центурион, ловко сбросив губку, молвил страстным шепотом: - Славь великодушного игемона, - нежно кольнул Иешуа в бок, куда-то под мышку левой стороны. Осипший голос с левого креста сказал: - Сволочь. Любимцы завелись у Понтия? Центурион с достоинством ответил: - Молчи. Не полагается на кресте говорить. Иешуа же вымолвил, обвисая на растянутых сухожилиях: - Спасибо, Пилат... Я же говорил, что ты добр... Глаза его стали мутнеть. В этот миг с левого креста послышалось: - Эй, товарищ! А, Иешуа! Ты человек большой. За что ж такая несправедливость? Ты бандит, и я бандит... Упроси центуриона, чтоб и мне хоть голени-то перебили... И мне сладко умереть... Эх, не услышит... Но Иешуа еще не умер. Он развел веки, голову повернул в сторону просящего: - Скорее проси, - хрипло сказал он, - и за другого, а иначе не сделаю... Проситель метнулся, сколько позволяли гвозди, и вскричал: - Да! И его! Не забудь! Тут Иешуа совсем разлепил глаза, и левый бандит увидел в них свет. Потерпи, сейчас оба пойдете за мною, - молвил Иисус... Кровь из прободенного бока вдруг перестала течь, сознание в нем быстро стало угасать. Черная туча начала застилать мозг Черная туча начала застилать и окрестности Ершалаима. Она шла с востока, и молнии уже кроили ее, в ней погромыхивали, а на западе еще пылал костер и видно было с высоты, как маленькая черная лошадь мчит из Ершалаима к Черепу и скачет на ней второй адъютант. Левый распятый увидал его и испустил победный, ликующий крик - Иешуа! Но Иешуа уже не мог ему ответить. И был, достоуважаемый Иван Николаевич, час восьмой». Согласитесь, эта сцена в смысловом отношении, в плане четкой акцентуации разительно отличается от окончательного варианта. Интересное наблюдение. Но Булгаков в последней редакции отказался от этого куска, то есть перечеркнул эту трактовку. Вот именно. И слава Богу. Это придало роману загадочности, привкуса незавершенности, а с автора сняло неизбежный штамп ограниченности и однозначности, а такой вывод при первоначальном варианте возникал наверняка. Хорошо, убедили. Но в контексте вышеописанного я бы сейчас предложил переключиться на щекотливый вопрос. За что распят Иешуа? Кто его мог обречь на распятие и законно ли это сделал? Мог ли Бог сдать своего сына на лютую казнь, а если мог, то почему она оказалась столь короткой в сравнении с заявленным обетом принять на себя муку за все грехи мира? Я давно подозревал, что в этой студии собрались… Ну, ладно. Будем бороться с превосходящими и неправедными силами язычников. Христос терпел и нам велел. Начнем с того, что распятие было видом казни, установленным за преступление против римских законов, римляне не стали бы посылать на крест человека, принесшего чисто духовную весть, тем более — весть о мире. Иисус был казнен не иудейским синедрионом. В соответствии с иудейским законом, Синедрион мог бы приговорить преступника за такое же преступление к побитию камнями. На распятие Иисуса обрекла римская администрация. Но распятие и крест — это была именно его доля. Для чего? Для того чтобы стать Христом. И не могло быть иначе. А если бы окрестное человечество вняло, казнь бы отменили и распятие не состоялось? Сыну Бога не пришлось бы становиться Христом? Это исключено, ибо все предопределено. Значит ли это, что бог изначально определил такую греховность и жестокость человеков, их желание распять и потому послал своего сына, чтобы он угодил на крест? Вы человек начитанный и в узких кругах образованный, но это не дает вам ни права, ни ума судить о том, что выше, глубже и шире. А все-таки ответьте, отец Феодосий, как, по-вашему: столь быстрый конец библейского Христа, не говоря про булгаковского Иешуа, не противоречит ли тем мукам, которые, если логически, могли бы искупить грехи всего человечества? Известно, что распятые на крестах порою гибли более недели. А со Спасителем весь цикл не занял половины суток. А я бы заострил все тот же вопрос по Иуде. Если бы Иуда был последователем Иешуа, должен ли был тот «не солгать» Пилату и выдать ученика ради правды? Правда и только правда. Истина против лжи. А где разница? Разница между истинной и ложной верой подобна разнице между замужней женщиной и старой девой: в случае истинной веры существует факт, к которому она имеет определенное отношение, а в случае ложной — такого факта нет. Во избежание… это сказал Бертран Рассел. А я позволю крамолу усомнения: при своих идеалистических подходах Христос с его проповедями не ступил бы и ста шагов. Его бы сгребли и уничтожили. Если отставить библейские сказки и ступить на тропу исторического правдоподобия, то реалии были настолько жестоки и грубы, что не будь у Христа четкой организации соратников и соответствующей конспирации, мы бы никогда не услыхали ни о Христе, ни о его идеях, ни о его учениках. Иешуа в том виде, каким его описал Булгаков, - это, в высшей степени, умозрительный чудак, забавный бродяга, которого при его «принципах» не пришлось бы даже судить. За таким бы никто не пошел уже потому, что после первого же допроса, ради «истины», он бы сдал своих учеников. Нравы были крутые, и я боюсь, как бы с ним не сделали чего хуже. Тогда ведь сикарии, чуть что не «по понятиям», пускали в ход свои ножи куда шустрее наших «братков». Ну, и какой же тогда Иешуа пророк новой веры и, тем более, бог, если настолько наивен, а точнее туп, что не чует времени под собой? Он же запросто подставит того же Иуду, задумавшись лишь задним числом: «А стоит ли перед властью выдавать, кто и как меня позвал в свой дом? И не могло не быть в огромном уже количестве, что еще будет доказано. Если бы не было учеников, которых можно было уберечь только строгой дисциплиной и конспирацией, не было бы новой веры и ее новых распространителей. Иешуа-Иисус ничего бы не посеял ни в чьей душе, веди он себя как оторванный от жизни, витающий в облаках и отказавшийся видеть и учитывать низость окружающих чудик, идеалист, блаженный. Блаженные могут обрести славу доброго человека и даже чудотворца, но никогда не дано им прослыть сынами бога и создателями новой веры! Витая, не снизойдя, Иешуа никогда бы не привлек тогдашнюю, фантастически дремучую античную массу к своим идеалам. Тут нужна была сильнейшая психологическая и пропагандистская машина, редкий талант убеждения, а это все никогда не существует вне конкретики. Конкретикой же, или, как говорил еще один величайший вождь, «своеобразием момента» римской Иудеи 20-30-х годов были: редкая подлость, грубость, тупость, невежество, кровожадность, в общем, дикость и упёртость населения. Что им мог предложить Иешуа? Красивые и высокие слова? А вы пойдите на наш, российский, рынок и попробуйте готовыми слоганами Иешуа из Булгакова или из Библии увлечь мясника или колбасника? А ведь мы уже в XXI веке, а не в 1-ом! А какова логика тех, кто утверждает, что Иисус все делал правильно, вплоть до крестного пути? Ах, негодные, неблагодарные. Ах, погляньте-ка, мы воспарили вам назло. Что, и теперь не верите? И зачем, спрашивается, воспарил? Да потому что мы — Бог, Мессия, и наша земная миссия, видите ли, окончена. И мы, такие высокие и благородные, не утрудимся даже понять, что, подставив Иуду, то есть последователей, проявили верх равнодушия и идеализма если это, конечно, не со зла , которые в данном случае преступны и сродни измене по «невинности». Зная, что за тобой охотятся, что твое учение вызывает политические баталии, склоки, энергию сыска, аресты и даже казни, можно ли так парить над суетой? С нравственной точки зрения это тот же порок трусости. Это подлость, замаскированная под наивность и под витание в эмпиреях, ввиду гениальности. Если ты веришь в добро людей по причине своего опережения, своей продвинутости, ибо ты не от мира сего, то уже не имеешь право вести за собой пусть недалеких, но живых людей именно потому, что это люди, а не овцы, хотя животных тоже жалко. Но ты, игнорируя осторожность и конспирацию, ведешь на убой всех. Веришь в абстрактное добро? Говори про это! Но не заводи учеников. А коли завел, будь добр - заботься об их безопасности, об их жизни. Знание истории и жизненный опыт, заметил в посмертной статье Камил Икрамов, должны были бы подсказать Булгакову, что поведение Га-Ноцри на допросе у Пилата — не что иное, как донос на Левия Матвея: «Иешуа называет палачам его имя и утверждает, что самые крамольные мысли принадлежат не учителю, а ученику». Кроме того, что Иешуа назвал имя ученика, искажающего его слова, он еще и сообщил Пилату, что Левий Матвей совершил должностное преступление, то есть, будучи податным инспектором, бросил деньги на дорогу и отправился путешествовать с Иешуа. Икрамов обвинил Иешуа в желании понравиться Пилату в сцене, когда Га-Ноцри предлагает игемону прогуляться и сообщает, что с удовольствием сопровождал бы его. Это не что иное, как пошлый союз жертвы с палачом, считает в своей новой книге Ирина Галинская: «В черновой рукописи 1932-1934 гг. Булгаков уже, в отличие от рукописи 1928-1929 гг. Иешуа просит Левия Матвея сжечь эту таблицу, но тот вырвал ее у него «из рук и убежал». Этот эпизод сохранился в окончательном тексте романа, только тут уже Левий Матвей пишет на «козлином пергаменте», а не на «таблице». Эпизод восходит, по всей вероятности, к убежденности Э. Ренана в том, что «ни одно из изречений, передаваемых Матфеем, не может считаться буквальным», хотя Logia Матфея - это «подлинные записи живых и непосредственных воспоминаний об учении Иисуса»». Вам, далеким от церкви, не понять, что добровольное мучение облагораживает Его и паству, что оно оправдывает многое, почти все! Не верю… И не только я. Что мученичество может служить доказательством истины чего-либо, — в этом так мало правды, что я готов отрицать, чтобы мученик вообще имел какое-нибудь отношение к истине. Уже в тоне, которым мученик навязывает миру то, что считает он истинным, выражается такая низкая степень интеллектуальной честности, такая тупость в вопросе об истине, что он никогда не нуждается в опровержении. Можно быть уверенным, что сообразно со степенью совестливости в вопросах духа все более увеличивается скромность, осторожность относительно этих вещей. Знать немногое, а все остальное осторожно отстранять для того, чтобы познавать дальше... Умозаключение всех идиотов, включая сюда женщин и простонародье, таково, что то дело, за которое кто-нибудь идет на смерть или даже которое порождает эпидемию стремления к смерти, как это было с первым христианством , имеет за себя что-нибудь, — такое умозаключение было огромным тормозом исследованию, духу исследования и осмотрительности. Мученики вредили истине. Вы скабрезные, непрошибаемые материалисты. Вам не понять: это был Бог, а Богу не потребны партии и дисциплины, он действует прямым образом на сознание, просветляя и очищая даже самых тупых и непрошибаемых. Внушает, зомбирует. Зачем же все эти сложные комбинации с арестом, приговором по крику «Распни» из уст той же, уже им «преображенной» толпы? С этим жесточайшим крестным ходом, если Бог мог и умел внушить и перевоспитать словом? Зачем еще 2000 лет мук и страданий, неистовых казней уже со стороны церкви Иисуса? А в результате? Авторитет христианства в мире не только не возрос, он стремительно падает: и качественно, и, тем более, количественно. Кому же помогла та кровь и пытка на кресте? Нужна была жертва во имя Бога. Без нее нет очищения. Богу не нужны жертвы. Жертвы нужны несколько другому персонажу. В «Евангелии Водолея» есть отрывок, который было бы не худо позаимствовать любой из конфессий. И сказал Иисус: Я не вижу величайшей из десяти заповедей. Я вижу золотую нить, которая проходит через все десять заповедей, связывает их и соединяет воедино. Эта нить - любовь, и она относится к каждому слову всех десяти заповедей. Если человек полон любви, он не может делать ничего иного, как только поклоняться Богу, ибо Бог есть любовь. Если человек полон любви, он не может убить, он не может делать ничего, что бы не славило Бога и человека. Если человек полон любви, он не нуждается ни в каких заповедях. И сказал раввин Барахия: Слова твои созвучны с мудростью вышней. Был большой праздник иудейский, и Иосиф, Мария, сын их и многие из рода их пошли в Иерусалим. Ребенок был десяти лет. Иисус наблюдал, как жрецы убивали агнцев и птиц и сжигали их на алтаре во имя Бога. В любящем Сердце своем он был потрясен такой жестокостью; он спросил служителя: Зачем эта резня зверей и птиц? Почему вы сжигаете их плоть перед Господом? Ответил священник: Это наша жертва за грех. Бог заповедал нам делать это и сказал, что этими жертвами искупятся все грехи наши. И сказал Иисус: Пожалуйста, скажите мне, когда Бог объявил, что грехи искупаются жертвоприношением? Разве не говорил Давид, что Бог не требует жертвы за грех? Что грех приносить перед лицом его жертвы огненные как жертвы за грех? Не говорил ли это же Исаия? Это евангелие — даже не апокриф, а современная выдумка, и ничего не отменяет и не опровергает. Жертва была нужна, и святость ее подкреплена многими святыми символами и чудесами. Даже наука доказала, что Туринская плащаница содержит отпечаток тела и лика божественного. Найдется не меньше оппонирующих свидетельств, а истину полезно искать где-то посередке. Непонятно одно: откуда взялось само это изображение. Так или иначе, это была очень мощная и очень кратковременная вспышка, которая выжгла отпечаток на ткани. Словно тело Иисуса внезапно излучило гигантскую энергию, но излучило ее лишь мгновенно, ибо иначе ткань выгорела бы на большую глубину. Что могло вызвать такую вспышку, наука не может ответить до сих пор. Но она ответила на другой вопрос. Когда Иисуса положили на плащаницу, раны его продолжали кровоточить. Даже раны от тернового венка начали кровоточить после того, как венок убрали. Это возможно только при условии, что сердце все еще продолжало биться, хотя бы и очень слабо. На плащанице обнаружено двадцать восемь пятен крови: от распятия, от ударов плетью, от ран, нанесенных копьем, и от тернового венка. Исследования показали также, что следы от копья идут из правой части грудной клетки, из области между пятым и шестым ребрами в верхнюю часть левой стороны, сходясь там и образуя угол в 29 градусов. Это означает, что копье прошло рядом с сердцем, но не повредило его. Когда Иосиф из Аримафеи, состоятельный член синедриона и приверженец Иисуса, попросил у Пилата разрешения забрать тело Иисуса, оно было дано, хотя распятых не разрешалось хоронить в отдельных могилах или отдавать для погребения родственникам, их бросали в общую могилу. Два разбойника на крестах, которых распяли вместе с Иисусом, все еще были живы. Умирание на распятии — процесс длительный, продолжающийся иногда трое или четверо суток. Надеялся ли Пилат, давая разрешение на снятие Христа, что он еще жив? Вполне возможно... Добавлять ничего не буду. Хотя последние слова нивелируют убедительность первых. Я знаю, вы мне припомните, что все это уже было сказано Берлиозом и высмеяно Булгаковым, но Берлиоз говорил правду. А молодежь, обожающая веселую компанию Воланда, слышать не хочет любую критику в ее адрес. Любопытной разновидностью мифа об умирающем боге является Висельник. Наиболее важным примером этой концепции могут служить ритуалы Одина, где Один сам себя подвешивает на девять суток на ветке Мирового Дерева и пронзает свой бок священным копьем. В результате этой великой жертвы Один, подвешенный над глубинами Нифлхейма, открыл через медитацию руны, или алфавит, посредством которого летописи его народа были сохранены. Ввиду этого примечательного опыта. Один иногда изображается сидящим на виселице-дереве. Это божество стало патроном всех тех, кто угодил в петлю. Эзотерически Висельник есть человеческий дух, висящий на протянутой с неба единственной нити. Мудрость, а не смерть является вознаграждением за добровольную жертву, при которой человеческая душа, подвешенная в мире иллюзии и размышляющая о своей нереальности, вознаграждается достижением самореализации. Из рассмотрения всех этих древних секретных ритуалов становится очевидным, что мистерия умирающего бога была универсальной для просвещенных и почитаемых приверженцев священного учения. Эта мистерия продолжилась в христианстве распятием и смертью Богочеловека — Иисуса Христа. Тайное значение этой мировой трагедии и ее участника — Универсального Мученика — должно быть открыто заново, если христианство хочет достичь высот, которых достигло язычество и период своего философского господства. Миф об умирающем боге является ключом как к универсальному, так и к индивидуальному искуплению и возрождению. Холл «Энциклопедическое изложение масонской, герметической, каббалистической и розенкрейцеровской символической философии». То, что Христос, его чудеса, страдания и воскрешение — парафраза на мифы других богов — настолько тривиально, что вызывает недоумение только у невежественных фанатиков. Вот лишь некоторые, замеченные вполне богобоязненными исследователями соответствия и параллели между жизнью Иисуса и более ранними историями великих солнечных богов разных народов. Затем: 6 убийство невинных младенцев и бегство в далекую страну см. Грэм Хэнкок, Роберт Бьювэл «Власть талисмана». Имя Спасителя и дата его рождения вызывает не меньше споров. И хотя я не большой поклонник теософов, вчистую игнорировать их доводы у нас нет никаких оснований. Во всяком случае, послушать не возбраняется. Во втором веке, Клемент Александрийский обосновывает серьезный довод, что все, кто верят в Хреста то есть, «доброго человека» , являются хрестианами и называются ими, то вен. И Лактанций кн. IV, гл. VII говорит, что лишь по неведению люди называют себя христианами, вместо хрестиан. Чтобы понять все это, читатель должен усвоить архаическое значение обоих терминов: Хрестос и Христос. Первый означает гораздо больше, чем «хороший» и «возвышенный человек»; последний никогда не принадлежал живому человеку, но только посвященному в минуту его второго рождения и воскресения? Каждый, кто ощущает в себе Христоса и признает его единственным «путем» для себя, становится апостолом Христа, даже если бы он и не был никогда крещен, никогда не встречался с «христианами», не говоря уже о том, что сам не называет себя таковым. Слово «Хрестос» существовало задолго до того, как услышали о христианстве. Хрестес, — это тот, кто толковал или объяснял оракулов, «пророк, ясновидящий», а хрестериос — это тот, кто принадлежит или находится на службе у оракула, бога, или «Учителя», — вопреки усилиям Кэнона Фаррара… Невзирая на все свое неудовольствие, м-р Фаррар вынужден признать, что название «христианин» было впервые ВЫДУМАНО насмешливыми и язвительными антиохийцами в 44 г. Хорошо известно, что в Новом Завете оно встречается лишь три раза, и всегда содержит в себе некий оттенок враждебного чувства Деяния, 11:26, 26:28, как и в 4:16 ». Совершенно очевидно, что термины «Христос» и «христиане», первоначально произносившиеся «Хрестос» и «хрестиане» были заимствованы непосредственно из храмовой терминологии язычников и имели тот же самый смысл. Бог евреев стал теперь заменой оракула и других богов; родовое название «Хрестос» стало существительным, относимым к одному особому персонажу; и новые термины, такие как «хрестианой» и «хрестодоулос», «последователь или слуга Хрестоса», были образованы из старого материала Это показано Филоном Иудеем, несомненным монотеистом, уже использовавшим тот же самый термин для монотеистических целей… Мирское значение слова «Хрестос» проходит по всей греческой классической литературе наравне с тем смыслом, который давался ему в мистериях. Слова Де-мосфена «о Христе» 330, 27 обозначали просто «ты милый человек»… Слово «Хрестос», как мы уже говорили, — это термин, используемый в различных смыслах. Он может быть применен и к божеству, и к человеку.

Иуда, будучи вечно казненным, является частью тайного общества в романе — Мастеров Большого Дома. Он предстает перед нами как таинственный и загадочный персонаж, окруженный множеством характеристик и способностей, которые позволяют ему влиять на ход событий. Кроме того, Иуда является сравнительно одухотворенным персонажем, обладающим сложной внутренней душевной борьбой. Он вечно мучается сознанием своего предательства и страдает от обреченности своей роли.

Иуда из Кириафа в романе «Мастер и Маргарита» М.А. Булгакова

Вторая глава посвящена трактовкам образа Иуды Искариота в романе Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита» и повести Леонида Андреева «Иуда Искариот». Один из важных персонажей романа «Мастер и Маргарита» — Иуда. Образ Иуды в романе Булгакова «Мастер и Маргарита». В «Мастере и Маргарите» герои наделены не только человеческими качествами, среди них целый список персонажей, представляющих образы мифические. «Мастер и Маргарита».

Характеристика героев «Мастер и Маргарита»

Кто предал Иешуа Мастер и Маргарита?
Библейский код в романе М. Булгакова Мастер и Маргарита
Роль Иуды в произведении
Роль Иуды в романе Мастер и Маргарита
Сочинение Образ Иуды в романе Мастер и Маргарита
Роль Иуды в сюжете романа Мастер и Маргарита

Трактовка образа иуды в литературе 20 века

«Мастер и Маргарита». Эпизод, в котором совершается расправа Понтия Пилата и Афрания с Иудой из Кариофа, играет немаловажную роль в романе «Мастер и Маргарита». Образ и характеристика Иуды в романе Мастер и Маргарита. В «Мастере и Маргарите» герои наделены не только человеческими качествами, среди них целый список персонажей, представляющих образы мифические. Роман Мастер и Маргарита писался во многом под влиянием Елены Сергеевны Булгаковой (третьей жены), бывшей Шиловской, урожденной Ниренберг, женщиной из приличной и интеллигентной семьи рижских евреев (еще тех дореволюционных нравов). Эпизод, в котором совершается расправа Понтия Пилата и Афрания с Иудой из Кариофа, играет немаловажную роль в романе «Мастер и Маргарита».

красивый молодой человек, житель Ершалаима, ловелас, лишённый моральных принципов и готовый из-за денег пойти на любое преступление. Ершалаим в Мастер и Маргарита, Краткое содержание ершалаимских глав романа Мастер и Маргарита, Тема свободы и власти, Образ Понтия Пилата, Образ Иешуа Га-Ноцри, Сопоставление с Евангельской основой. Иуда в романе Мастер и Маргарита Булгакова: образ и характеристика, описание, внешность и характер в цитатах. Если в библейском образе Иуды превалирует малодушие, то в романе, на первое место выходит алчность. Таким образом, судьба Иуды в романе «Мастер и Маргарита» связана с разными сюжетными линиями и символизирует предательство, страдания и трагическую конечную точку персонажа. Иуда в романе Мастер и Маргарита Булгакова: образ и характеристика, описание, внешность и характер в цитатах.

Образ Иуды в романе мастера и Маргариты, чем отличается от библейского и Иуды искариота

Но любовь к деньгам стала самым сильным искушением. Именно поэтому библейский Иуда и становится Предателем. Кульминация предательства в Евангелии - эпизод, в котором Иуда своим поцелуем указывает на Иисуса, помогая стражникам без труда отыскать его. Иуда делает это без смущения и мучения.

Но парадокс - после казни Христа Иуда раскаивается: он прилюдно признается в своем грехе и отказывается от 30 сребреников. Булгаков же в романе «Мастер и Маргарита» не описывает встречу Иуды и Иисуса. Мы можем узнать об их взаимоотношениях лишь из уст героев.

Иешуа заботиться о Предателе, испытывает чувство жалости к нему: «Очень добрый и любознательный человек…У меня есть предчувствие, что с ним случится несчастие, и мне его очень жалко». В Евангелии говориться, что Иуда — ученик Христа, один из апостолов. В «Мастере и Маргарите» Иуда — просто знакомый Иисуса, слышавший его проповедь и воспользовавшийся его доверчивостью в своих целях.

Одна из ярких попыток по-своему переосмыслить отношения между Иисусом и Предателем предпринята Леонидом Андреевым в рассказе «Иуда Искариот». Отношения Искариота и Иисуса в произведении Андреева остаются загадкой, происходит соединение прекрасного и безобразного. Христос сравнивается с ливанской розой, а Иуда — с кактусом.

Автор пишет о внешнем соотношении героев: «И эта странная близость божественной красоты и чудовищного безобразия, человека с кротким взором и осьминога с огромными, неподвижными, тускло-жадными глазами угнетала его ум, как неразрешимая загадка»Парадоксально и то, что Андреев называет Иуду и Иисуса братьями: В рассказе Андреева Христос любил Иуду так же, как и других апостолов. Даже когда они перестали общаться. Иисус, по мнению Андреева, старался скрывать чувства к нему, но всегда переживал за своего ученика, незаметно помогая Иуде.

Предатель чувствовал это и старался быть все ближе и ближе к Иисусу, но внешняя холодность Христа по отношению к нему все же задевала Искариота: В рассказе «Иуда Искариот» героем двигала зависть к невинности Иисуса и ревность к другим ученикам. Предатель любит учителя и стремится доказать Христу свою правоту. Андреев пишет о том, что именно отношения с другими апостолами заставили Иуду обмануть всех и отдать в руки служителям.

Он отступает от традиций и изображает на страницах романа только одного — Левия Матвея. Однако сам Иешуа не считает Левия Матвея своим учеником и даже высказывает сомнения в правильности его записей. Интересен в этом контексте вывод Б.

Гаспарова о том, что «ученик- евангелист» так же, как Иуда, становится предателем Иешуа, «он тоже…предает своего учителя тем, что оказывается не в силах правдиво рассказать о нем» [10; 93]. У Булгакова и Иуда вовсе не является учеником Иешуа, в городе он мало известен — почти тень, незаметная личность. Ведь даже Пилат - человек, наделенный неограниченной властью и имеющий доступ к любой информации, - называет «грязного предателя» старым, в тот момент, когда Иуда молод и красив.

В произведении Андреева отношения Предателя и других учеников Христа показаны неоднозначно. Так же, как и в евангельском тексте, у Андреева их двенадцать. Но в самом рассказе «Иуда Искариот» Андреев представляет читателю лишь пятерых учеников, чьи образы играют определенную, довольно важную роль в произведении.

Апостолы в тексте Андреева совершенно разные: у каждого свой характер, свое видение мира, свое особое отношение к Иисусу. Но всех их объединяет одно — любовь к своему учителю и… предательство. Чтобы раскрыть сущность предательства, автор, наряду с Иудой вводит таких героев, как Петр, Иоанн, Матфей и Фома, причем каждый из них является своеобразным образом-символом.

У каждого из учеников подчеркивается наиболее яркая черта: Петр-камень воплощает в себе физическую силу, он несколько груб и «неотесан», Иоанн нежен и прекрасен, Фома прямодушен и ограничен. Иуда же с каждым из них соревнуется в силе, преданности и любви к Иисусу. Но главное качество Иуды, которое неоднократно подчеркивается в произведении, - его ум, хитрый и изворотливый, способный обмануть даже самого себя.

Все считают Иуду умным. Автор неоднократно подчеркивает животное начало в Иуде. Петр сравнивает Иуду с осьминогом: «Я видел однажды в Тире осьминога, пойманного тамошними рыбаками, и так испугался, что хотел бежать.

А они посмеялись надо мною, рыбаком из Тивериады, и дали мне поесть его, и я попросил еще, потому что было очень вкусно…Иуда похож на осьминога - только одною половиною». Автор проводит параллель между Предателем и моллюском, его сноровкой, подвижностью. Кроме того, у осьминогов есть странная привычка — поедать самих себя, свойственно также им такое «средство» для спасения от врагов, как отрывание своих же конечностей.

Автор, называя Иуду моллюском, символически задает тему самоубийства, предательства самого себя. Ученики Иисуса сравнивают Иуду со скорпионом: «Он ссорит нас постоянно,- говорили они, отплевываясь,- он думает что-то свое и в дом влезает тихо, как скорпион, а выходит из него с шумом» «Существует легенда, что это животное, будучи окружен кольцом горящих углей, наносит себе смертельный удар жалом, чтобы избежать мучительной смерти». Сравнение со скорпионом еще раз подчеркивает склонность героя к самоуничтожению.

Однако же и Иуда называет остальных учеников трусливыми собаками, которые бегут, как только человек наклоняется за камнем. Иуду и остальных учеников объединяет еще один общий признак — все они в разной степени характеризуются наличием темного, неодухотворенного начала, в противоположность Иисусу. Но только Иуда не скрывает свою двойственность, свое так называемое "уродство", свои темные стороны.

Этим он выделяется на фоне других учеников. Петр, Иоанн не имеют своего мнения. Они делают то, что им говорят.

Всем, кроме Иуды, важно то, что о них подумают. Однако у Андреева имеет место и обратное: если человек предает другого, он тем самым предает и себя. Иуда, совершив предательство, обвиняет в предательстве и остальных учеников.

Он, единственный из апостолов, не может смириться со смертью любимого учителя. Иуда укоряет учеников в том, что они могут есть и спать, могут продолжать прежнюю жизнь без Него, без своего Иисуса. Удивительно , но сам Иуда предавал для того, чтоб все узнали, что Иисус невинен.

Зачем же он так настойчиво пытается оклеветать своего любимого Учителя? Иуда делает это сознательно: возможно, в глубине души он надеется на чудо — спасение Иисуса, - он хочет обмануться. А возможно, он предает, чтобы открыть остальным ученикам глаза на себя и заставить их измениться — ведь он настойчиво предлагает им пути ко спасению Иисуса.

Итог оказался не таким, каким его хотел видеть Искариот. Иисус умирает прилюдно. Ученики, отрекшись от учителя, становятся апостолами и несут свет нового учения по всему миру.

Иуда-предатель предает и обманывает, в конечном счете, самого себя.

Затем "удавился" Ахитофел, убедившийся, что их с Авессаломом заговор против Давида не удастся. Наконец, после заговора против царя по имени Ила, процарствовав семь дней, потерпел поражение и совершил самосожжение Замврий, бывший начальник над половиною колесниц. Это все на долгие тысячелетия. Под эллинистическим влиянием самоубийство стало более распространенным, особенно в последние годы Иудейской войны. Тем не менее, убийство почти всегда извинялось, более охотно, чем самоубийство. Знаменитый Йосеф бен Маттитйаху, известный как Иосиф Флавий, оказавшись при завоевании Иудеи Титом в ловушке и не сумев убедить сдаться своих воинов, предложил им по жребию убивать друг друга, но не покончить жизнь самоубийством. Есть еще эпизод из времени Маккавейских войн, связанный с героическим самоубийством Разиса, который, "... Тогда, истекая кровью, с распоротым животом, он пробился через толпу и, отбежав в сторону, вырвал у себя внутренности и швырнул их в преследователей.

Только после этого герой скончался. Эпизод содержится во Второй Маккавейской книге 26 , включаемой, как Первая и Третья, в состав христианского Ветхого завета, но полагаемых неканоническими в католицизме - "второканоническими". Языческие народы - древние греки, а за ними и римляне, напротив, считали самоубийство не только допустимым, но во многих случаях проявлением доблести, добродетелью. Во время правления Тиберия самоубийства стали массовыми. У Светония читаем: "Из тех, кого звали на суд, многие закалывали себя дома, избегая травли и позора, многие принимали яд в самой курии; но и тех с перевязанными ранами, полуживых, еще трепещущих, волокли в темницу" 27. А Тацит разъясняет: "В Риме, где непрерывно выносились смертные приговоры, вскрыл себе вены и истек кровью Помпоний Лабеон, о котором я сообщал, что он был правителем Мёзии; то же сделала его жена Паксея. Готовность к смерти такого рода порождали страх перед палачом и то, что хоронить осужденных было запрещено, и их имущество подлежало конфискации. Тогда как тела умертвивших себя дозволялось предавать погребению, и их завещания сохраняли законную силу - такова была награда за торопливость" 28. У младшего современника Иешуа и Пилата, Гая Петрония Арбитра, в "Сатириконе" есть счастливо заканчивающаяся шутливая история о двух покойниках и двух последовательно принимающих решения о самоубийстве живых, свидетельствующий об обыденности для римлян этого способа ухода из жизни в первом веке новой эры 29.

В 66 году н. Затем он пообедал и погрузился в сон, дабы его конец, будучи вынужденным, уподобился естественной смерти" 30. За первый век новой эры от Тиберия до Траяна в Риме правило двенадцать принцепсов и двое из них вынуждены были совершить самоубийство, а еще были убиты пять или даже шесть, если верить что Тиберий был задушен подушкой. Об этом хорошо бы помнить прежде, чем судить Пилата за трусость, которая, разумеется, грех, но не упомянута же в Заповедях. Мысль о яде, "соблазнительно" мелькнувшая в голове больного Пилата, исторически и психологически достоверна. Категорически отвергнуть возможность возникновения у Левия мысли об одновременном убийстве Иешуа и самоубийстве нельзя, но и согласиться с такой возможностью не легко. Оставим не проясненным и вопрос о самой возможности найти в Ершалиме днем 14 нисана открытую лавку. Эта проблема многократно обсуждалась и отнюдь не в связи с романом Булгакова, а в попытках согласовать синоптиков и Иоанна в вопросе о дне недели, на который приходился Пейсах в год распятия Иешуа, и была ли Тайная вечеря пасхальным седером. Доступные автору комментаторы не дают, к сожалению, однозначного ответа, а сам он не рискует обсуждать столь деликатную проблему.

Автор не готов судить о и том, поют ли соловьи в ночь на 15 нисана в Гефсиманском саду о Подмосковье ему точно известно, что соловей запевает никак не ранее первого мая. И зеленые ли были спинки у ящериц, обитавших когда-то за городской стеной Ершалаима. Росли ли в саду дворца Ирода кипарисы, которые у греков и римлян в те времена были эмблемой печали, их ветви клались в гробницы умерших, а деревья высаживались на кладбищах. А в Иудее? У автора нет ответа. В заключение хотелось бы заметить, что у указанной асимметрии есть два аспекта. Один касается автора романа, другой - читателей. Эта проблема заслуживает специального рассмотрения. Здесь и сейчас заметим только, что есть достаточно оснований сделать осторожное предположение, что сам Михаил Афанасьевич чувствовал необходимость преодолеть неизбежную асимметрию и одновременно сознавал невозможность добиться этого в должной мере.

Принятая им транскрипция имени героя и названия города, в котором этот герой осужден и казнен, а также упоминание прозвища Га-Ноцри - назарянин, в момент написания романа мало кому из потенциальных читателей знакомое, красноречиво говорят об этом. В то же время Маттитйаху назван Матвеем. В разных местах синодального перевода лица, носящие это еврейское имя, означающее "дар Господень", именуются Матфей, Матфий или Маттафий. Большинство имен и названий все-таки приведено в привычной русскому читателю форме. Не вступая на зыбкую почву предположений, невозможно установить, является ли это проявлением непоследовательности или сознательной уступкой писателя ощущаемой им асимметрии в представлении современников о евангельском времени. На этом автор хотел бы остановить свои заметки о соотношении римского и иудейского в "древних" главах "Мастера и Маргариты". Принадлежа по рождению, воспитанию и образованию к европейской, то есть христианской по преимуществу, цивилизации, он вряд ли в состоянии прочувствовать все нюансы проблемы, которую он сам перед собой и поставил. Добавьте к этому особенности советской средней и высшей школы. Все вместе это ограничивает возможности исчерпывающего исследования асимметрии римского и иудейского в романе М.

Считал бы свою задачу успешно выполненной, если бы удалось побудить кого-нибудь из израильских знатоков истории Иудеи периода от воцарения Ирода Великого до разрушения Иерусалима Титом пристрастно перечитать иудейские главы "Мастера и Маргариты" и дополнить, развить или опровергнуть мои соображения. Удачей было бы заинтересовать обсуждаемой темой филолога, воспитанного, например, в индуизме или, скажем, в конфуцианстве, но вероятность такого поворота событий, пожалуй, не сильно отличается от нуля. Пересмотрев написанное, автор с разочарованием и сожалением убедился, что он рискует оказаться в глазах почитателей гения Булгакова в незавидной роли "балбеса и бездарности" вроде Сашки Рюхина, не понимавшего, как помнит читатель, красоты таких простых слов - "Буря мглою небо кроет". Ничего не поделаешь, с этим должно смиряться. Но в том-то и дело, прошу прощения за невольный каламбур, что дело не в словах. Чуть-чуть перефразируя М. Фриша, скажем - слова всегда говорят о второстепенном, важно же неизреченное - пустота между словами. Писатель работает как скульптор, отсекая от глыбы лишнее. Текст - это отсеченное, осколки, по которым читатель, к сожалению, только и может судить о замысле и чувствах автора.

И так завораживают не собственно всем известные обычные слова, а и нечто за ними, вне них. Нужно только суметь настроиться на неслышимую, но реальную гармонию, звучавшую некогда в душе человека, написавшего гипнотически неотразимо: "...

Иуда — это символ зла и предательства, который стоит на пути героев романа. Однако, несмотря на свою злобу и жестокость, Иуда является очень интересным персонажем. Он не просто злодей, а человек, который страдает от своих поступков и пытается найти спасение. В романе Булгакова Иуда представлен как человек, который не может простить себе свою ошибку и живет в постоянной муке.

Кроме того, Иуда — это символ не только зла, но и предательства.

Тема свободы и власти. Образ Понтия Пилата

Мастер и Маргарита: av_seliverstov — LiveJournal
Кто заманил иуду в ловушку — кариот город
Образ и характеристика Иуды в романе Мастер и Маргарита
6. Иуда из Кириафа. Тема ножа. Воланд и Маргарита
Литература
6. Иуда из Кириафа. Тема ножа.

Кто предал Иешуа Мастер и Маргарита?

Какой грех Иешуа считал самым страшным? Почему именно этот грех мудрец считает ужаснейшим? По мнению Га-Ноцри, трусость является причиной всех других грехов — это с попустительства труса вершатся несправедливости, убийства, другие злодеяния. Что означает имя Иешуа? Суть имени Бог спасает или Бог спасения. Какую истину открывает Иешуа Пилату? И слышит в ответ: «Истина прежде всего в том, что у тебя болит голова».

На первый взгляд, эти слова кажутся странными. Если же вдуматься в них, открывается смысл фразы Иешуа. Болит голова, а значит, в душе нет покоя, что-то гложет и мучает человека. Как был убит Иешуа? Приговоренных к смерти ведут на Лысую гору, где и произойдет распятие. Смирившегося с судьбой и не сопротивляющегося Иешуа прибивают к деревянным доскам.

Единственное, что смог сделать Понтий Пилат — отдать приказ, чтобы философа быстро закололи ножом в сердце. Интересные материалы:.

Значение Иуды в общем контексте произведения Персонаж Иуда в романе Мастер и Маргарита Иуда изображается как сложный и амбивалентный персонаж.

Его действия вызывают как восхищение, так и отвращение. Он сотрудничает с Воландом, дьяволом, выступает в роли его прислужника и исполняет его приказы. Однако в конечном счете Иуда осознает свою ошибку и пытается исправить свои действия.

Иуда также является символом предательства и катастрофы. Его имя ассоциируется с предательством Иисуса Христа в Библии. В романе он предает мастера, за что позднее пользуется Воландом, чтобы наказать его и остальных участников сатирического шоу, которым пронизан сюжет романа.

Иуда также вызывает вопросы относительно его истинной природы. Он называется неожиданными прозвищами, такими как «Антипас», «Луна» и «Египетская маковка». Он может быть истинным князем тьмы или просто человеком сомнительной морали.

В любом случае, Иуда олицетворяет силу власти и темные стороны человеческой натуры. Иуда является одним из наиболее противоречивых и загадочных персонажей, добавляющих глубину и таинственность роману Мастер и Маргарита.

Барон Майгель, наоборот, увлекаемый любопытством и своими целями, стремится на бал к Воланду. Третий праздник — христианский, в Москве — еще грядет, но он нимало не волнует барона, равно как и всех остальных персонажей; барон — атеист и вообще «отпетый негодяй». Похоже, что такой человек, как Майгель, не имеет ни малейшего представления о раскаянии. Иуда из Кириафа напоминает этим Майгеля.

Нераскаяние Иуды особенно важно потому, что из-за него Иуда не признался в сотрудничестве с Синедрионом и в своей роли в истории с Иешуа Га-Ноцри. Пилат в лице Иуды убивает еще и свидетеля, ибо никто, кроме него и Левия, не знает Иешуа в лицо. Так выглядит явно поданная версия. Второе значение смерти Иуды может заключаться в «тайнописи» романа. Пилату нет резона доверять дальнейшему молчанию Иуды: а вдруг он проговорится и станет известно, что никакого предательства не было и Иешуа — вовсе не тот, кем его следует считать по замыслу сатаны? И тогда возникает план, согласно которому «истинные» события, происходящие в романе мастера, займут место «ложных» слухи о самоубийстве и раскаянии.

О третьем — ритуальном характере сцены смерти Иуды из Кириафа — мы уже говорили. Пилат и Левий выступают здесь как сообщники. Пилат, предвосхищающий действия ученика Иешуа, до мелочей «предвидит» желание Левия. Он «предчувствует», что Иуду зарежут. Не размозжат голову, не повесят, не столкнут с горы, не раздавят — а зарежут. Обязательно нужна пролитая кровь, уходящая в землю ершалаимской Гефсимани.

Новозаветный Иуда, «раскаявшись, возвратил тридцать сребренников первосвященникам и старейшинам, говоря: согрешил я, предав кровь невинную. И, бросив сребренники в храме, он вышел, пошел и удавился» Мф. В версии мастера гибель Иуды значительно сдвинута во времени: Искариот повесился сразу же после суда над Иисусом, утром. Гибель Иуды из Кириафа совпадает по времени с погребением Иешуа Га-Ноцри, точно так же, как смерть Майгеля на балу совпадает с гражданской панихидой по Берлиозу в «Грибоедове», что еще больше сближает обе части «Мастера и Маргариты». В разговоре с Афранием Пилат касается того, каким образом был убит Иуда. Эта ирония — знак сообщничества: Пилату великолепно известно все, что ему может сообщить начальник тайной стражи, и Афраний хорошо это знает.

Сцена гибели Иуды во многом напоминает сцену избиения Варенухи в московской части романа. В обоих случаях нападавших на жертву двое, нападение произведено в уединенном месте, вокруг — густые заросли. Но драматизм ершалаимского события сведен в Москве к гротесковому фарсу: избивают администратора в общественном туалете и отбирают у него не деньги, а портфель со Степиными телеграммами, которые он намеревался отвезти в органы госбезопасности. Кроме того, Варенуха остается жив, правда, временно превращается в упыря, т. Для убийства Иуды был использован нож. По мнению И.

Бэлзы, Булгаков «позаимствовал» нож из фрески Леонардо да Винчи «Тайная вечеря», где он изображен на трапезном столе. Галинская выдвигает свою версию убийства Иуды. Сходным образом было осуществлено убийство Петра де Кастельно, папского легата, в 1208 году. Так или иначе «тема ножа» занимает в романе далеко не последнее место. В «московской части» нож возникает неоднократно. В рассказе Ивану Бездомному мастер упоминает его дважды: «Любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убийца в переулке, и поразила нас сразу обоих!

Так поражает молния, так поражает финский нож!

Он думал только о себе и хотел что бы Низа была только с ним и ни с кем больше. Иуда из Кариафа не захотел жить по Божией заповеди и принял решение жить смертной жизнью. Он не думает о будущем и что будет с ним после смерти. Он живет моментом, здесь и сейчас. Если хорошо подумать, то в настоящее время в каждом живет часть Иуды. Часто, мы думает только о себе и поступаем как велят нам наши эгоистические принципы, не думая о законах Божьих. Мы закрываем глаза на подлости, которые совершаем и считаем их нормой в современном обществе.

Автор передает нам мысль, что любой поступок наказуем. Казалось бы всё предельно просто. Подойти к человеку, втереться в доверие, пригласить в свой дом и угостить, словно родного, а потом предать, даже продать за тридцать серебряников, поцеловав на виду у палачей. Абсолютно стопроцентно выполнимый план, который с успехом исполнил Иуда. В первую очередь молодым и вполне красивым, даже очень красивым человеком. Довольно тщательно следящим за своим образом. Каждая деталь его одежды, весь его вид говорят о том, что молодой мужчина специально причёсывался, стриг бороду, наряжался, подбирая все детали своей одежды и даже сандалии по случаю праздника надел новые, опять же, скрипящие. Разве это не говорит о том, что кроме страсти к деньгам, обозначенной Афранием, Иуда из Кариафа имел ещё одну явную страсть — любовь к себе.

Он был серьёзно озабочен тем, как он выглядит. Даже несколько опьянён своей красотой и горд ею. Но, скорее всего, он мечтал о чём-то большем, чем всю жизнь работать в меняльной лавке своих родственников. Он кажется даже был влюблён и готов увести свою возлюбленную от опостылевшего ревнивого мужа, чтобы жениться на ней и завести семью. Ведь зачем-то ему понадобились деньги? Да вот только Низа почему-то сама предаёт Иуду в руки идущих по его следу палачей Понтия Пилата.

«Мастер и Маргарита» главные герои

Пришедший Афраний с полуслова понимает своего господина. Если св. Дом Эльпит-Рабкоммуна», растапливает буржуйку и устраивает пожар. Словари и энциклопедии на Академике Другие сочинения по этому произведению Одиночество — цена высокого положения в обществе Раскаяние и тщетные попытки исправить ошибку Московские учреждения и организации в романе Пилат предлагает ему деньги, приглашает «разбирать и хранить папирусы» в Пилатовой библиотеке в Кесарии с. Критики охарактеризовали работу Яноша Саса как «гремучую смесь жёлчной сатиры, философской рефлексии, теологии, мистики и любовной интриги»245. В архиве писателя сохранилась выписка этого имени из книги английского историка епископа Фредерика В. Фаррара Жизнь Иисуса Христа 1873. Для осознанного убийства нужен мотив. Это уже вовсе из области домыслов: суд прошел, руки умыты — что римлянину, ненавидевшему иудеев, один из них.

Пилат спрашивает о Варравване, а думает, вероятно, об Иешуа, который погиб вместо разбойника. Ливень хлынул неожиданно и тогда гроза перешла в ураган. Литературная полемика вокруг романа Как прокуратор пытался спасти Иуду Не выдержав давления, Мастер сжёг рукопись в камине после череды испытаний он попал в дом скорби. Они сотрудничали очень тесно и, например, Антиохийская православная церковь ведет патриархальный епископальный ряд от апостола Петра, который, по преданиям, вместе с апостолом Павлом является ее основателем. Вот таким образом прокуратор ведет себя так, как должен, в соответствии со своим предназначением. Прототипами сочинительницы батальных морских рассказов Настасьи Лукинишны Непременовой, печатающейся под псевдонимом «Штурман Жорж», были драматург Софья Александровна Апраксина-Лавринайтис и, вероятно, Лариса Рейснер она же— прообраз главной героини в пьесе Всеволода Вишневского «Оптимистическая трагедия» 93. Среди гостей, возникающих перед Маргаритой, — «черноволосый красавец во фраке». Иногда, правда, примешивается и корыстолюбие, но не как причина, а следствие.

Как вспоминала вторая жена писателя, нрав и повадки Флюшки зафиксированы во фразе Бегемота: «Не шалю, никого не трогаю, починяю примус»5354. Она вливалась в окошки и гнала с кривых улиц людей в дома. По словам Бориса Соколова, фокстрот «Аллилуйя. Но это не совсем так: Иисус призвал не Андрея, а Андрея с Петром вкупе. И уточнил «сурово»: «Так зарежут игемон. У него есть еще одно дело. Нож — традиционное оружие убийства в Древнем мире. Иуда из Кириафа напоминает этим Майгеля.

Револьверным выстрелом он останавливает охотницу за щеглами, однако с точки зрения кошки его поступок несправедлив: «Нет животного, которое не ощущало бы себя высшей целью природы»55. Я мало верю, что жители Иерусалима разом мгновенно прониклись трагедией Христа и новое название возникло оттого, что пустошь была куплена на кровавые предательские деньги. Изначально «лучшего из шутов»37— кота Бегемота— Булгаков изображал как животное, передвигающееся на «толстых, словно дутых лапах»49. Иуду сегодня вызывают во дворец Каифы. Сейчас, высыхая, они светлели. Провокатор по своей роли и, вероятно, по призванию, Иуда — человек безнравственный. Коровьев характеризует Лиходеева как некомпетентного и безответственного директора: «Ничего не делают, да и делать ничего не могут, так как ничего не смыслят в том, что им поручено»99. Но эти праздники маги, чародеи, волшебники, эти стаи богомольцев Фанатики, фанатики.

После этого Пилат излагает подробности будущего преступления. Пилат отомстил. Позже появилась другая тетрадь, названная писателем «Роман. Михаил Афанасьевич иронично относился к стихийным хоровым коллективам и в главе «Беспокойный день» «высмеял приверженность представителей советской власти к этому виду искусства». Один из ключевых мотивов эпилога— муки памяти. И хотя Левий не желает оказаться подобием Иосифа Флавия, встреча с Воландом все-таки происходит на крыше библиотеки: обыгрываются и «книжные» интересы бывшего мытаря и то, что мастеру пришлось-таки пройти отвергнутый Левием путь: хранить и разбирать рукописи в одном из московских музеев не в Румянцевском ли. У героя нет имени— он просто Мастер63. К тому же они с Иудой были в расчете: дело сделано, гонорар заплачен, контракт закрыт.

Первым, предложившим эту интерпретацию, насколько мне известно, был советский критик А. Вулис, чья статья сопровождает публикацию Части 1 в ноябрьском номере журнала Москва за 1967 г. В диалоге между обвиняемым и прокуратором Иудеи сначала царит напряжение. По версии Владимира Муравьёва, эпизод первой встречи Мастера с возлюбленной «Она несла в руках отвратительные, тревожные жёлтые цветы» является откликом на знакомство Булгакова с Маргаритой Петровной Смирновой— состоятельной замужней дамой, которую он увидел «весной 1930 или 1931 года» на 1-й Мещанской улице76. Булгаковеды считают, что речь в данном случае идёт о Маргарите Наваррской или Маргарите Французской Маргарита Валуа не может рассматриваться как возможная родственница героини булгаковского романа, так как «её немногочисленное потомство оборвалось уже в первом поколении». О, если бы не императорская служба. Различие мотивировок не скрывает единства цели — убийства. Он равнодушен к одежде и Булгаков почти не упоминает о таких деталях, как пальто или обувь персонажа единственный запоминающийся атрибут— это его «печальная чёрная шапочка с жёлтой буквой М», что означает «Мастер»64.

Беспечного красавца из Кириафа никак нельзя считать предателем. По мнению Петровского, «Мастер и Маргарита» и «Каждое желание» связаны между собой не только отдельными фразами и подробностями, но и целыми фабульными линиями— «их количество просто не оставляет места для случайности»216217. Как таинственны туманы над болотами. И последнее. Британский епископ надеялся, что эти описания заключают в себе хотя бы слабый отголосок предания, сохранившегося от времен Иринея, Папия и апостола Иоанна. Пилат вынул из-под лежащего на кресле сзади плаща кожаный мешок и протянул его гостю. Пропал Ершалаим — великий город, как будто не существовал на свете. Гибель Иуды из Кириафа совпадает по времени с погребением Иешуа Га-Ноцри, точно так же, как смерть Майгеля на балу совпадает с гражданской панихидой по Берлиозу в «Грибоедове», что еще больше сближает обе части «Мастера и Маргариты».

Пилат под предлогом того, что отдает Афранию долг он занимал, когда въезжал в Ершалаим, чтобы бросить монеты нищим , вручает ему кожаный мешок. Присутствие Николая Васильевича в «Мастере и Маргарите» ощущается повсеместно: так, помимо эпизода с Геллой и Варенухой, восходящего к «Вию», есть сцены, близкие к «Ночи перед Рождеством». Параллель с другим произведением— «Головой профессора Доуэля» Александра Беляева— имеет эпизод с отрезанной головой Берлиоза86. Их оппоненты, по словам Василия Новикова, «подходили к роману Булгакова с жёсткими требованиями установившихся норм социалистического реализма». Михаил Афанасьевич и авторы «Золотого телёнка» используют общий фельетонный материал, однако «мера сатиры», по мнению Абрама Вулиса, у них разная: там, где Ильф и Петров острят и подтрунивают, Булгаков демонстрирует едкость и сарказм. Но для Булгакова «тема ножа» имеет и особую субъективную окраску. Но, напомню, уже Петр говорит, что это место стали называть Акелдама, то есть «земля крови». Наконец, в итоговом варианте возник герой, портретная узнаваемость которого, по словам Лидии Яновской, была сглажена и заретуширована: в больничную комнату Ивана Бездомного вошёл «бритый, темноволосый, с острым носом, встревоженными глазами человек лет примерно тридцати восьми»62.

И неудивительно, что советские критики возражали против православного уклона романа: Латунский клеймит Мастера верующим Воинствующий старообрядец — 560 , а Ариман видит в романе Мастера оправдание Иисуса Христа Иванов гость. Они терзают бывшего поэта Бездомного, ставшего учёным Иваном Николаевичем Поныревым, который ежегодно во время весеннего полнолуния появляется на Патриарших прудах, сидит на «той самой скамейке», где велась беседа с Берлиозом, затем движется к арбатским переулкам36. Подобное описание идеальной «клиники будущего» автор перенёс в роман: так, комната Бездомного оборудована, по мнению поэта, «как в Метрополе»131. В документе говорилось, что книги указанных писателей и поэтов предполагается выпустить в 1973—1975 годах «ограниченными тиражами», с обязательными «вступительными статьями и комментариями, дающими марксистско-ленинскую оценку творчества автора»29. У Левия было два объекта убийства: любимый учитель и ненавистный Иуда. После юмористической но тематически важной. Гармония и соразмерность создаются не только за счёт «парных штрихов», но и «через игру повторами»: «В белом плаще с кровавым подбоем вышел прокуратор Иудеи Понтий Пилат» начало романа Мастера — «Так встретил рассвет пятый прокуратор Иудеи Понтий Пилат» финал 203. Этого игемон, он не сказал.

В то же время критика впечатлили отдельные актёры в сериале 2005 года— речь, в частности идёт об исполнителе роли Коровьева Александре Абдулове, а также Валентине Гафте, сыгравшем Каифу и Человека во френче и Владиславе Галкине, персонаж которого— Иван Бездомный— совмещает в себе черты «и хама и интеллигента»233. Прокуратор спрашивает о казни. Мне кажется, раскаяние Иуде, скорее всего, приписывается. Варьете— вымышленная организация, под которой Михаил Афанасьевич подразумевал Мюзик-холл, размещавшийся в 1926—1936 годах на Большой Садовой, 18138 в спектаклях этого театра, называемого на первых порах Вторым Госцирком, участвовали «советские и иностранные артисты-гастролёры»139. У Булгакова И. Герои этой новеллы— загадочный чужестранец именующий себя Джоном Мельмотом и кассир парижского банка Кастанье— соотносятся между собой так же, как мессир и персонажи московских эпизодов «Мастера и Маргариты» подмостки театра Жимназ напоминают сцену театра Варьете умение Мельмота читать чужие мысли и заглядывать в будущее также «получает внятный, почти членораздельный отзвук» в булгаковском романе227. Каждую минуту только и ждешь, что придется быть свидетелем неприятнейшего кровопролития. Тьма, пришедшая со Средиземного мора, накрыла ненавидимый прокуратором город.

Тема «вечного приюта», обретаемого автором романа о Понтии Пилате и его спутницей, судя по рукописям Булгакова, развивалась в течение нескольких лет: «Ты встретишь там Шуберта и светлые утра» 1931 184, «Красные вишни будут усыпать ветви в саду Свечи будут гореть, услышишь квартеты, яблоками будут пахнуть комнаты дома» 1936 185. Иуда из Кириафа погибает, как и барон Майгель, в обстановке всеобщего празднества. Как рассказывал Владимир Лакшин, в 1946 году одно из писем вдовы писателя удалось «через знакомую портниху» вручить сотруднику аппарата Сталина Александру Поскрёбышеву. Все время тасовать войска, читать доносы и ябеды из которых к тому же половина написана на тебя самого. Если бы заговор родился не в стенах дворца, Афраний о нем непременно бы знал. История их исчезновений никак не объясняется на страницах романа, однако тема внезапных арестов, когда люди выходили «на минутку» и больше не возвращались, является в «Мастере и Маргарите» «сквозной»155. Оказывается, Га-Ноцри отказался выпить напиток перед казнью. Под левым глазом у него задергалась жилка» Афраний продолжает искусно пытать игемона и вновь добивается успеха: «Единственное, что он сказал, это, что в числе человеческих пороков одним из главных он считает трусость.

В СССР отдельное книжное издание впервые увидело свет в 1973 году. Недаром, отправляясь в Гефсиманский сад, Иисус взял Петра в качестве одного из трех телохранителей. Говорят о Варе, освобожденном от казни. Если массолитовские критики устраивают обструкцию Мастеру из-за романа о Понтии Пилате который в состоянии понять лишь Маргарита, Воланд и Иешуа 68, сопровождая её требованиями «ударить по пилатчине», то в реальной жизни писателю пришлось столкнуться с ситуациями, когда не только запрещались его произведения, но и звучали призывы «ударить по булгаковщине» газета «Рабочая Москва», 1928 69. Национальность пришельца было бы трудно установить. Однако никаких вещественных связей с прокуратором Левий не желает. При въезде моем в Ершалаим. Я не говорю уже о природе.

Глядишь, день и прошел. Напрямую договариваться о том, как совершить преступление, Пилат не может. На вопрос прокуратора: — Так что он, конечно, не встанет. Вдобавок он встретил не дрогнув неприятности без какой-либо посторонней помощи и потому Булгаков исключает из своего иерусалимского повествования библейскую жену Пилата, которая умоляет библейского прокуратора пощадить арестанта. Вот таким образом Воланд весьма органично чувствует себя во время сеанса чёрной магии. При этом, по замечанию Владимира Яковлевича, булгаковский мессир отнюдь не родной брат Мефистофеля— Воланд «даёт пример куда большего благомыслия и благородства»224. В «Театральном романе» элементом повседневной жизни является Аннушкин крик, доносящийся из кухни. Место, где располагается клиника Стравинского, относится, по мнению исследователей, к числу «самых топографически зашифрованных адресов» «Мастера и Маргариты»133.

Так что, возможно, мы теперь знаем не только кто убил Иуду, но и где именно он был убит. Земля, которую купили на тридцать сребреников по версии Петра, купил Иуда , была глинистым полем, где брали сырье для своих изделий гончары оно так и звалось землей горшечника. Слова Каверина, по замечанию Георгия Лесскиса, были для того времени «неожиданными и смелыми». О том, что бродяга был вооружен, Пилат узнал от Афрания: «Он сказал, что он не уйдет, даже если его начнут убивать и даже предлагал для этой цели хлебный нож, который был с ним» с. Рыбак и сын рыбака, он был братом апостола Андрея, которого позже назовут Первозванным. Исследователи называют несколько возможных прототипов Коровьева. Михаил Афанасьевич не только создавал сознательные отсылки к гётевской драме, но и полемизировал с ней: так, фраза Левия Матвея «Он не заслужил света» представляет собой пример заочной дискуссии с немецким поэтом, который «дал своим героям традиционный свет»225. Прокуратор предложил ему переодеться.

От проводника же Федоров узнал, что недавно здесь был зарезан инок Пафнутий. У них как раз мотивов хоть отбавляй. Петр, став посреди учеников, сказал было же собрание человек около ста двадцати : братья. Именно он что для нас важно. Он сказал, что благодарит и не винит за то, что у него отняли жизнь, — сообщает пришедший. Иуда из Кириафа, влекомый женщиной, пренебрегает торжеством Пасхи. Фактически прокуратор предлагает бродяге стать историком, подобно Иосифу Флавию 37 — ок. Начиная со второй половины 1980 годов сценические версии «Мастера и Маргариты» были подготовлены во многих театрах.

Он начинает беседу о главном с казни, спрашивает, как вели себя осужденные, толпа. Благодаря крему, полученному от Азазелло, происходит преображение: Маргарита обретает лёгкость, молодость и способность летать. Следовательно, Пилат облегчил любое обвинение в обожествлении. Но Пилат не реагирует, не выдает себя. Да, для меня очевидно, что тому имеются бесспорные свидетельства в пределах романа, такие, как исповедь Мастера 551 и название Главы 23. Согласно наблюдениям Мирона Петровского, этот тезис напоминает рассуждения героя произведения Александра Куприна «Каждое желание» «Звезда Соломона» — тихого канцелярского служащего Ивана Степановича Цвета, внезапно получившего ключ, который позволяет управлять миром215. По утверждению Иешуа, все должно основываться на справедливости и добрых людях. И все на спине.

Пусть его будят в любое время. Там сейчас монастырь. Получив от них отзывы, Михаил Афанасьевич приступил к доработке: он решил включить в произведение эпилог, а также эпизод, повествующий о приходе Левия Матвея к Воланду «Он просит тебя, чтобы ты взял с собою мастера и наградил его покоем» 180. Еще я не склонен держаться за версию самоубийства, так как многие исследователи считают, что Евангелие от Матфея написано не очевидцем или не очевидцами , хотя и приписывается этому апостолу, входившему в ближайший круг Иисуса и бывшего до встречи с Христом мытарем, то есть сборщиком податей у Булгакова он и есть Левий Матфей. Он состоит из двух частей, в одной из которых различные сюжетные линии «тянутся» к Мастеру, в другой— к Маргарите198. Надо полагать, что гость прокуратора был склонен к юмору. Ариман, несомненно, понимает в романе Мастера лучше, чем многие нынешние булгаковеды. Афраний «больше своих неожиданных взглядов на игемона не бросал», а только «покорно» сказал: «Слушаю».

А вот апостолы. Согласно дневникам вдовы писателя, в ранние версии романа было включено описание так называемого «малого бала», проходившего в одной из спален квартиры 50 на Большой Садовой. В эпилоге речь идёт о повзрослевшем герое— сотруднике Института истории и философии, профессоре Иване Николаевиче Поныреве, который «в молодости стал жертвой преступных гипнотизёров, лечился и вылечился». В квартире критика Латунского героиня устраивает разгром— это её месть «за поруганную честь Мастера»168. Сначала это был безымянный Поэт61, в облике которого просматривались черты самого Михаила Афанасьевича: «Лицо заросло щетиной хорошо знакомый рыжеватый вихор». Он приговорил Иешуа к смертной казни на основании донесения некого Иуды из Кириафа. В итоговой редакции внешность персонажа изменилась: Иван Бездомный, устремляясь в погоню за Воландом и Коровьевым, видит рядом с ними кота «громадного, как боров, чёрного, как сажа или грач и с отчаянными кавалерийскими усами»51. Название Главы 3, однако, вдвойне знаменательно.

В день гибели Берлиоза массолитовцы танцуют в ресторане фокстрот Винсента Юманса «Аллилуйя. Пришедший прилег, слуга налил в его чашу густое красное вино. Самому Иуде. Гость собирается уходить.

Автор использует и традиционное имя Предателя — Иуда Искариот. Но, при характеризации его носителя художник слова широко использует средства звукописи — наиболее частотными консонантными звуками при описании Иуды являются «с» и «з», ассоциативно связанные в христианском сознании сравним, англ. Антонимическими образными парами в повести Л. Андреева являются Иисус и Иуда Искариот, а в романе М. Булгакова Иисус и Понтий Пилат. При этом Учитель у Л. Андреева предстает таким, словно он «поднялся в воздух, словно растаял и сделался такой, как будто весь он состоял из надозерного тумана, пронизанного светом заходящей луны». В повести Л. Андреева внешний облик Иисуса прямо противопоставляется Иудиному данному в речи учеников : «Он Фома внимательно разглядывал Христа и Иуду, сидевших рядом, и эта странная близость божественной красоты и чудовищного безобразия, человека с кротким взором и осьминога с огромными, неподвижными, тускло-жадными глазами угнетала его ум, как неразрешимая загадка», такая подача портретных примет образует антонимические пары: красота — безобразие, божественный — чудовищный, человек — осьминог, «с кротким взором» - «с огромными, неподвижными, тускло-жадными глазами». Интересен тот факт, что в отличие от Иешуа, живого человека, говорящего и действующего, Иисус в повести «Иуда Искариот» сам безмолвен, но охарактеризован устами других персонажей, в авторской речи и, конечно, предполагает определенную культурную осведомленность реципиента. Так, при описании образа Иисуса в речи автора встречаем пасторальные элементы, выраженные в тексте литотами, стилистически напоминающие художественную прозу эпохи сентиментализма: «Молча шел он Иисус впереди, покусывая сорванную травинку…» Сравним, «… восходящее светило дня пробудило все творение; рощи, кусточки оживились, птички вспорхнули и запели, цветы подняли свои головки, чтобы напиться животворными лучами света». От Иоанна, 10:11] В своей речи именно Иуда подтверждает молчание Христа и характеризует его как Мессию, носителя истины, но при этом обладает знанием своей миссии, пытаясь одновременно и выполнить и освободиться от нее: «- … Ты все знаешь. Зачем ты так смотришь на Иуду? Велика тайна твоих прекрасных глаз, но разве моя — меньше? Повели мне остаться?.. Но ты молчишь, ты все молчишь? Господи, господи, затем ли в тоске и муках искал я тебя всю мою жизнь, искал и нашел!

Пилат опередил Левия, но совершенные Левием мысленные убийства Иешуа и Иуды и приказы Пилата касательно этих двоих объединяют бывшего сборщика податей с пятым прокуратором Иудеи. Однако никаких вещественных связей с прокуратором Левий не желает. Пилат предлагает ему деньги, приглашает «разбирать и хранить папирусы» в Пилатовой библиотеке в Кесарии с. Фактически прокуратор предлагает бродяге стать историком, подобно Иосифу Флавию 37 — ок. И хотя Левий не желает оказаться подобием Иосифа Флавия, встреча с Воландом все-таки происходит на крыше библиотеки: обыгрываются и «книжные» интересы бывшего мытаря, и то, что мастеру пришлось-таки пройти отвергнутый Левием путь: хранить и разбирать рукописи в одном из московских музеев не в Румянцевском ли? Левий берет у Пилата только пергамент, ибо после встречи с Иешуа ни деньги, ни социальное положение его не интересуют, он выглядит бескорыстным и идейным террористом-неудачником. Зато его главного врага в Ершалаиме деньги интересуют. Иуда — полная противоположность Левию Матвею: он красив и элегантен. Он страстен, как и бывший сборщик податей, и страстно относится к деньгам и женщинам. Деньги он получил за то, «что так радушно принял у себя этого безумного философа» с. Один бросил деньги на дорогу, другой символически их поднял, ибо в центре «денежных операций» стоит Иешуа Га-Ноцри. Итак, выстроен треугольник: учитель — последователь — платный осведомитель. Бескорыстный ученик не знаком с Иудой, но их связывает Иешуа. По тексту они ни разу не встречаются; Иуда из Кириафа на сцене ершалаимских событий возник после того, как заболел Левий Матвей. Иуда выступил влюбленным красавцем, спешащим на свидание с Низой. Казалось бы, все просто: осведомитель получил деньги за донос и радостно торопится на свидание. Если бы не одна деталь: канун Пасхи. Действия Иуды так же беззаконны, как богохульства Левия и похороны Иешуа, — для иудея они невозможны. Обе страсти Иуды стали для него роковыми: коварная любовница заманила его в ловушку, а полученные тридцать тетрадрахм стали пусть и фальшивым объяснением гибели. Только посвященные знали истинную причину смерти красавца из Кириафа, для профанов с ним расправились разбойники, отобрав полученный у Каифы кошель с серебром. Дальнейшая судьба этих тридцати тетрадрахм последовательно описана. Один из убийц Иуды «засунул сверток за пазуху» с. Афраний, рассказывая прокуратору об Иуде, держал в руках «заскорузлый от крови кошель», который уже успел побывать у Каифы и был возвращен Афранию. Следовательно, деньги в конце концов оказались у Пилата. Иуда сполна расплатился за свою низость: он не только отдал кровь за кровь бродячего философа, но и вернул назад деньги. Жизнь Иуды тоже оценена, правда, сумма Булгаковым не названа. Пилат под предлогом того, что отдает Афранию долг он занимал, когда въезжал в Ершалаим, чтобы бросить монеты нищим , вручает ему кожаный мешок. Совершенно ясно, что мелочь, кинутая в толпу, и деньги в мешке, поданном Афранию, — это совсем разные суммы. То была «какая-нибудь безделица» с. И если жизнь Иешуа куплена Каифой, то жизнь Иуды куплена Пилатом. Беспечного красавца из Кириафа никак нельзя считать предателем. Он вовсе не интересовался личностью Иешуа, никогда не был его последователем. Он выполнил задание Синедриона — стал наводчиком и привел философа к себе домой. Провокатор по своей роли и, вероятно, по призванию, Иуда — человек безнравственный. Его тайная служба, оплачиваемая Синедрионом, — специфическое, требующее особой склонности занятие.

Он отчаянно вскричал: — Тридцать тетрадрахм! Тридцать тетрадрахм! Все, что получил, с собою. Вот деньги! Берите, но отдайте жизнь! Человек спереди мгновенно выхватил из рук Иуды кошель. И в тот же миг за спиной у Иуды взлетел нож, как молния, и ударил влюбленного под лопатку. Я готов спорить, что через самое короткое время слухи об этом поползут по всему городу. Тут Афраний метнул в прокуратора свой взгляд, подумал и ответил: — Это может быть, прокуратор.

Роль Иуды в романе Мастер и Маргарита

А теперь посмотрим, как в романе «Мастер и Маргарита» организует убийство Иуды из Кириафа Понтий Пилат. Таким образом, хотя официально он просит защитить Иуду, на самом деле его приказ состоит в том, чтобы убить его. Иуда в романе Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита» представлен в виде отрицательного персонажа. Автор олицетворяет героя, как отражение любого человеческого «Я», которое отвернулось от Бога, которое готово пойти на все ради достижения своей цели. Иуда из Кириафа — персонаж ершалимских глав романа «Мастер и Маргарита» М. А. Булгакова. Доносчик предавший Иешуа за тридцать тетрадрахм. Статья автора «Минималочка» в Дзене: В романе "Мастер и Маргарита" Михаила Булгакова образ Иуды является одним из наиболее интригующих и загадочных.

Новости образ иуды в романе мастер и маргарита