Криминальный Татарстан 1970–2010-х», автор которой — Роберт Гараев, вы можете почитать на сайте или в приложении для iOS или Android.
«Сломанные судьбы, людские трагедии – ничего крутого в этом нет»
- Мода на банды
- Курсы валюты:
- «Слово пацана»: по какой книге снял сериал Жора Крыжовников?
- На заре «казанского феномена»
- Мода на банды
- «Слово пацана» напомнило о бандах Казани 70 – 80-х годов
Слово пацана. Криминальный Татарстан 1970–2010-х
Роберт Наилевич Гараев читать онлайн бесплатно и без регистрации полностью (целиком) на пк и телефоне. Полицейские в Татарстане установили подростков, устроивших "бой" в подражание сериалу "Слово пацана", провели беседы с ними и родителями, проверка продолжается, сообщил РИА Новости представитель МВД республики. Бывший член банды «Хади Такташ» Денис Чернеев в беседе с Daily Storm признался, что смотрит нашумевший сериал «Слово пацана».
"Говорить о криминале надо честно": на асфальте в Казани была кровь и автора "Слова пацана"
Гараев решил показать этот феномен глазами самих участников событий, и взял у них интервью — результатом стала книга «Слово пацана». Автор книги «Слово пацана» — о том, почему мы романтизируем насилие. Криминальный Татарстан 1970–2010-х читать онлайн бесплатно без регистрации целиком и полностью весь текст книги на русском языке, а так же прочесть краткое содержание, аннотацию и отзывы о произведении на Гараев решил показать этот феномен глазами самих участников событий, и взял у них интервью — результатом стала книга «Слово пацана».
Обсуждение (7)
- Вторая жизнь «Кинопленки»
- Казанский феномен в книге Роберта Гараева Слово пацана: Криминальный Татарстан - Инде
- Казань пацанская. Как молодёжные уличные банды держали в страхе столицу Татарстана
- Читайте новые книги:
- Подростки в Татарстане сбиваются в банды после «Слова пацана»: запретят ли сериал?
- Читайте также
Слово пацана. Криминальный Татарстан 19702010-х
— «Слово пацана» — это социологическое исследование, которое состоит из серии экспертных оценок и углубленных интервью с участниками группировок 80–90-х годов. В сериале «Слово пацана» есть отсылка к этому дерзкому убийству — судя по стоп-кадру, судьбу Амбала показал персонаж Кирилл Суматохин (Самбо), которого также застрелили в больничной палате. Вместе с этим читают: Слово "пацанам": Максим Фадеев рассказал, как бился "стенка на стенку" Исчезнут ли из сериала "Слово пацана" песни "Ласкового мая"? Криминальный Татарстан 1970–2010-х годов» (2021 год), которая легла в основу сценария сериала. Что должно случиться в России, чтобы власть снова оказалась в руках криминальной прослойки? «Слово пацана» Гараева заняло топы по популярности и в электронных рейтингах, в «Литресе» сообщили «Подъёму», что с 9 ноября по 9 декабря продажи книги выросли в 70 раз.
Слово пацана. Криминальный Татарстан 1970–2010-х
Что правда в сериале «Слово пацана», кто выступил прототипом главных героев, что известно о подростковых группировках в Казани и о судьбах криминальных авторитетов. Новый сериал "Слово пацана", в котором рассказывается история подростка, попавшего в одну из казанских банд в 1980-х годах, буквально изумил не только российского зрителя, но и граждан из стран СНГ. В сериале «Слово пацана» есть отсылка к этому дерзкому убийству — судя по стоп-кадру, судьбу Амбала показал персонаж Кирилл Суматохин (Самбо), которого также застрелили в больничной палате. Результатом его путешествия по своей — и еще сотни человек — памяти стало «Слово пацана», которое вобрало в себя свидетельства как тех, кто сделал насилие своим кредо, так тех, кто пытался остановить уличное настиле. Сериал Жоры Крыжовникова «Слово пацана.
Пояснительная бригада. Что думают в Казани про «Слово пацана»
Правда, очень скоро это стало в тягость. Особенно зимой, когда холодно и ты хочешь провести время по-другому, но все равно обязан идти на сборы — непонятно зачем. В эти моменты было ощущение серости и беспросветности. Зато ты менялся в статусе — считался пацаном и мог находиться в сообществе людей, которые кажутся крутыми. Если перевести на современный язык, у тебя словно появлялся миллион подписчиков. Правда, я себя суперкрутым не считал — наоборот, у меня был синдром самозванца. Мне казалось, что скоро меня разоблачат — я же ботаник, отличник, и мне тут не место. Боялся, что мне дадут какое-нибудь задание, а я с ним не справлюсь. Внешних опасностей на сборах было две. Во-первых, менты, которые могли приехать и забрать в отделение тех, кто не успеет убежать. Во-вторых, курировавшие нас старшие, которые заходили с проверками.
Проверяли они наше количество, могли внезапно нагрянуть и застать кого-нибудь за курением сигарет, хотя для наказания хватало и сигаретного запаха Роберт Гараевиз книги «Слово пацана. Криминальный Татарстан 1970-2010-х» «Тебе старались сломать нос» Чем «Низы» отличались от других молодежных группировок Казани? Правила поведения у всех группировок были общегородские: всегда стоять за свою улицу, представляться, если идешь по чужой территории, причем даже если понимаешь, что перед тобой враги и они в большинстве. Не курить, не пить, не употреблять наркотики — отличий у группировок было мало. Всего в одноименной группировке из этого микрорайона было около ста человек — точнее сказать сложно, поскольку у участников разных возрастов были свои сборы, и мы пересекались редко. Это была большая и очень сильная группировка, участников которой мы считали отморозками. Однако мое участие в «Низах» пришлось на более-менее спокойное время. Пару раз мы стояли наготове и ждали набега со стороны «Грязи», но все как-то разрешилось. Если и были драки между группировками, то на бытовой почве — они быстро стали обыденными. Моя первая, например, произошла уже на второй месяц после «пришивания».
У нас была война, сейчас уже не вспомню с кем, и к нам в ПТУ приехали драться два вражеских пацана. Неприятели были выше нас на голову. Мы молча зашли в подъезд и встали возле лифтов на первом этаже в боевые стойки. После команды «Поехали» те двое тяжеловесов месили нас на протяжении нескольких минут Роберт Гараевиз книги «Слово пацана. Криминальный Татарстан 1970-2010-х» Как складывались ваши отношения в группировке со старшими и ровесниками? Были нормальные старшие, а были — другие. Вот не полюбил тебя такой, и, когда приходило время наказаний в виде побоев, тебе старались нос сломать или уронить ударом. Помню, я не нравился одному. И когда пришло время общей экзекуции за то, что кого-то из участников «Низов» нашего возраста поймали с сигаретой, он прописал мне так, что я очнулся на снегу. Сейчас я почти не помню ни лиц, ни имен своих старших, но их кулаки помню хорошо.
Сильнее всех бил Жбан... Старшие выстраивались в линейку.
Какого-нибудь слабенького ботана, который может убежать или настучать в милицию, не взяли бы точно.
Группировка — это своего рода аристократия, там было нужно соответствовать требованиям, доказать, что ты можешь стать гражданином пацанского государства. А чушпаны, с точки зрения пацанов, были ближе всего к той категории, которых после революции называли лишенцами. Их можно было ставить на счетчик, отнимать деньги и одежду, всячески третировать.
В фильме это показано довольно жестко — задавали вопросы, били. А что в реальности? На нашей улице это было не принято.
Меня привели двое пацанов из параллельного класса, они за меня поручились, и этого было достаточно. Ответы на вопросы мы разучили заранее. Бывает, приходишь в новый класс — и сразу контрольная по математике, атмосфера не та.
А тут был приятный вечер, все пекли картошку на костре. Но я все равно волновался. Понимал, что самозванец, отличник, учусь в художке и совсем не силач.
Думаю, меня взяли для количества. Когда все побегут толпой, нужно, чтобы силы у улиц были равными, а для этого в возрасте члены группировки определенного возраста, например, от 10 до 14 лет. Самый безболезненный способ — если ваша семья переехала в другой город или просто в другой район.
У группировки не такие длинные руки, как у мафии. Кто-то возвращался после армии и считался стариком. Он женился, шел работать на завод и просто по возрасту выпадал из этой битвы за асфальт.
Такому человеку могли предложить вернуться, но, даже если он отказывался, его все равно уважали как взрослого, который много сделал для своей улицы. Я отшился через пару лет достаточно легко, меня просто избили. Не подвергали никаким дополнительным унизительным процедурам.
На каких-то улицах людей ставили на счетчик, они должны были платить за выход. Все-таки я регулярно бывал на сборах. Уже году в 1990-м или 1991-м я отшился и переехал в другой район.
Мой папа был кооперативщиком, у него имелся видеомагнитофон. Мы слушали пластинки, смотрели фильмы. Я создал музыкальную группу, и моя жизнь вошла в совершенно другое русло.
Стоишь, а тебя со всей дури лупят здоровенные лбы. Такое происходило обычно пару раз в месяц в наказание за самые разные провинности. Либо с сигаретой поймают, либо не поздороваешься со старшим, либо на сборы опоздаешь.
Дисциплина была железная, как в армии. Эти злые волчата просят назначить сбор на 17:00, потому что в 18:00 по телеку начинаются мультики. Как это уживается в одном человеке?
Честно говоря, я не вижу противоречия. Кому мультики мешают драться? Для кого-то и классическая музыка тоже — источник внутреннего насилия.
Ты любишь какое-то произведение искусства, разбираешься в живописи, музыке и литературе, но делает ли это тебя лучше? Нет, необязательно. Дети, подростки вообще жестоки, особенно когда собираются в толпу.
Но я не был чужим: в 1989 году, когда мне было четырнадцать, я вступил в группировку «Низы». Я начал свою не слишком длинную уличную карьеру с самого младшего «возраста» — он назывался «скорлупа». По моим тогдашним ощущениям, он напоминал скорее подготовительную группу — старшие нас более-менее щадили. Два года спустя я стал «супером», то есть поднялся на одну ступень выше.
Если бы началась серьезная война с другой группировкой, мой возраст стал бы основной боевой единицей — пехотой «Низов». В 1991-м меня отшили — исключили из группировки. Я переехал в другой район, поступил в университет и у меня началась другая, наполненная интересными событиями и людьми жизнь. В 2001 году, когда мне было 25, я переехал в Москву.
С тех пор я был музыкальным и клубным журналистом, диджеем, круглосуточным тусовщиком и экскурсоводом в Еврейском музее, то есть занимался вещами, далекими от улицы. Сейчас тот уличный период для меня будто окутан мрачной серой дымкой — я очень долго пытался вытеснить его и забыть. Несколько лет назад коллега из Еврейского музея позвала меня выступить на паблик-токе с пятнадцатиминутным рассказом о любом пережитом уникальном опыте, намекая, что я расскажу про ночную жизнь 1990-х и 2000-х, но я понял, что у меня есть что-то более необычное. Я рассказал московским хипстерам об участии в казанской подростковой группировке и понял, что в городе моего детства моя история похожа на тысячи историй мальчишек 1960-х, 1970-х и 1980-х годов рождения.
Тогда я решил, что хочу поговорить с ними и написать об этом книгу.
Мы встретились, и я начал работать. Я думал, что сделаю книгу вроде известной летописи панк-рока «Прошу, убей меня! Чтобы это был сборник цитат — люди говорили, а я никаких оценок не давал. Но моя книга получилась немного другая. В той все спикеры — сплошь звезды рок-н-ролла. Так что к интервью пацанов я добавил и свой текст, объясняющий, что это было такое. Для начала я почитал социологов.
Оказалось, что они темой серьезно занимались. Я познакомился с книгой Светланы Стивенсон «Жизнь по понятиям. Уличные группировки в России», где она очень глубоко проанализировала явление. Мне понравилось, что можно с научной точки зрения взглянуть на этот вопрос. Еще была книга «Силовое предпринимательство в современной России» Волкова. Я понял, что у всего этого есть структура. Но моя книга получилась немного другая Кроме того, у меня был опыт существования внутри группировки, я примерно понимал, как она устроена. Чтобы понять, что это такое, надо показать ее структуру, ритуалы, иерархию, понятия, чтобы это стало чуть более понятным незнакомому с темой читателю.
Когда говоришь о группировках на общероссийском уровне, люди путаются, считая, что группировки — это то, что было в 90-х: взрослые ОПГ и бригады, которые крышевали людей. Казанская история — она немного другая и началась намного раньше. Наверное, ты и сам понимаешь, что поначалу ни о каких-либо деньгах и материальной выгоде там речи не шло. Это очень сильно поменяло и участников, и саму структуру группировок. Я хотел узнать, чем твоя книга отличается от других. Есть известная книга Любови Агеевой, к примеру. Я очень люблю эти времена. Когда мне хочется почувствовать, чем отличались советские люди от нынешних, я включаю передачу «Музыкальный ринг» и слушаю вопросы из зала.
Это эпоха, когда можно было говорить все, но люди не до конца понимали, что происходит вокруг. И книга Агеевой как раз интересна как артефакт того времени. У меня был опыт существования внутри группировки, я примерно понимал, как она устроена. Чтобы понять, что это такое, надо показать ее структуру, ритуалы, иерархию, понятия, чтобы это стало чуть более понятным незнакомому с темой читателю — В ней очень много уделяется морально-нравственному аспекту. Было бы глупо осуждать кого-то и вставать на чью-то сторону. Подписчики моей группы «ВКонтакте» выясняли, я на стороне ментов или группировок?
Вторая жизнь «Кинопленки»
- Банда «Хади Такташ»
- «Слово пацана» по-тюменски: о криминальных группировках 90-х и при чем тут OG Buda
- Слово пацана. Криминальный Татарстан 1970–2010-х - Роберт Наилевич Гараев
- В Татарстане подростки образовали ОПГ — Новости Казани и Татарстана - Inkazan
- Роберт Гараев: Слово пацана. Криминальный Татарстан 1970–2010-х читать онлайн бесплатно
- «Улицы Казани 90-х залиты кровью»: опера и участники ОПГ о вреде фильма «Слово пацана»
«Слово пацана»: очевидцы рассказали о противостоянии казанских ОПГ
С другой стороны, современные группировки уже не совсем ОПГ в привычном понимании, а часть «силовой» бизнес-системы города, работающей в полулегальной зоне. Как я писал эту книгу Казанский феномен тема достаточно изученная. О местных группировках написаны диссертации, книги, статьи, пьесы и песни, сняты документальные фильмы, телепередачи и даже в 2018 году поставлен балет «Молот. Я прочитал и посмотрел почти все и понял, что для меня там не хватает взгляда изнутри, мнений самих участников событий. Я решил, что моя книга будет состоять из интервью с участниками группировок. В процессе работы над ней я разговаривал как с рядовыми пацанами, так и с очень авторитетными людьми. Эти интервью будут идти вперемешку, и не всегда взгляды на одни и те же события будут совпадать, потому что группировки хоть и живут по похожим правилам, единого руководства, как, например, сицилийская Cosa Nostra, не имеют. Также я общался с противоборствующей стороной работниками правоохранительных органов, равно как и с адвокатами, исследователями вопроса и простыми жителями города, которым посчастливилось проживать в Казани в те «славные» времена.
Помимо интервью я использовал данные открытых источников, статьи и диссертации. Хотя эта тема коснулась буквально всех жителей города, пока она еще очень травматична и не все готовы ворошить «темную» часть своего прошлого.
Рустем уже посмотрел первые серии и говорит: «Серёг, где-то 50 на 50 правды и вымысла. Что-то действительно так и было, что-то допридумали». Я сам смотрел трейлер, и там есть эпизод: так называемое Великое стояние на озере Глубоком. Так вот я присутствовал при этом. Не участником — очевидцем. Отдыхал в тот момент на Глубоком с родителями и видел всё своими глазами. Две большие группировки, человек по 300 с каждой стороны, стояли зимой по двум берегам озера. Но великой драки не случилось, и слава богу.
Приехала милиция и всех разогнала. Но это только один эпизод того страшного периода. В реальности их было вагон и маленькая тележка. Насколько я знаю, книга написана человеком, который прошёл через всё это дело. И он, скорее всего, со своей стороны описывал всё как было. Вся Казань тогда была разделена: либо ты на улице, либо не на улице. Других вариантов не было. Если ты не на улице, твоя жизнь превращалась в страшный сон. Не всегда люди, которые жили на этой улице, разделяли и поддерживали ту идеологию и философию, которую эта улица пропагандировала. Это был просто способ выживания.
Если ты не в партии, то дорога наверх тебе закрыта. Твой потолок — рабочий на заводе. И то тебя там заставляют вступать в КПСС и сдавать членские взносы. С улицей всё было примерно то же самое. Рушился один строй, одни устои — восстанавливались другие. Где возникает пустота, там она чем-то заполняется. Это не наша вина была — наша беда, общая. Проблема государственного масштаба. Она же поглотила не только Казань — всю республику: и Нижнекамск, и Челны, и все остальные города. Улица никого из нас не обошла.
Каждому просто-напросто приходилось выбирать, на какой стороне выживать. Причём выживать не абстрактно, а реально. На улицах убивали. В моей книжке подробно описано, как я проезжал через вражескую территорию. На нашей улице носили шапочки без помпончиков, на чужой — с помпончиками, а возле школы — опять-таки без помпонов. И мне каждый день нужно было преодолевать эту вражескую территорию. Так вот, у меня помпончик был на петельке, съёмный. На своей улице и возле школы я его снимал, а на чужой — цеплял обратно. Это была форма выживания! Если я еду без помпона — значит, я враг.
В любой момент могли налететь несколько человек и разбить башку железными прутьями. А мне этого очень не хотелось улыбается. Меня от серьёзных инцидентов бог миловал.
Два года спустя я стал «супером», то есть поднялся на одну ступень выше. Если бы началась серьезная война с другой группировкой, мой возраст стал бы основной боевой единицей — пехотой «Низов». В 1991-м меня отшили — исключили из группировки. Я переехал в другой район, поступил в университет и у меня началась другая, наполненная интересными событиями и людьми жизнь. В 2001 году, когда мне было 25, я переехал в Москву. С тех пор я был музыкальным и клубным журналистом, диджеем, круглосуточным тусовщиком и экскурсоводом в Еврейском музее, то есть занимался вещами, далекими от улицы.
Сейчас тот уличный период для меня будто окутан мрачной серой дымкой — я очень долго пытался вытеснить его и забыть. Несколько лет назад коллега из Еврейского музея позвала меня выступить на паблик-токе с пятнадцатиминутным рассказом о любом пережитом уникальном опыте, намекая, что я расскажу про ночную жизнь 1990-х и 2000-х, но я понял, что у меня есть что-то более необычное. Я рассказал московским хипстерам об участии в казанской подростковой группировке и понял, что в городе моего детства моя история похожа на тысячи историй мальчишек 1960-х, 1970-х и 1980-х годов рождения. Тогда я решил, что хочу поговорить с ними и написать об этом книгу. Когда стало ясно, что книге быть, я начал искать людей, с которыми мог бы обсудить волнующие меня вопросы. Я понял, что намного проще будет писать, если мои герои всегда будут под рукой и им будет известно, какие у меня мотивы и что я собой представляю. Так я вступил в переписку со многими участниками казанских группировок разных времен, которые рассказывали мне свои истории и консультировали о перипетиях уличной жизни. Большинство из них разговаривали на условиях анонимности, и это понятно: сведения о причастности к организованной преступности, пусть даже в прошлом, могут серьезно повредить карьере, бизнесу или просто нарушить уклад теперешней «мирной» жизни. С некоторыми героями я встречался лично и снимал наш разговор на камеру или записывал на диктофон, с кем-то только созванивался.
Были такие, с кем я плотно переписывался, в том числе на темы, выходящие за рамки исследования. В исключительных случаях я использовал с разрешения авторов комментарии подписчиков группы «Казанский феномен».
Это такая была заразная история. Потому что ты другого пути не видишь, когда ты школьник, тебе мало лет, и ты смотришь: весь город такой, все такие, и правила странные. Казалось, что это навсегда, на всю жизнь. Уродливый институт «пацанства» — Один из рецензентов вашей книги, Марк Галеотти британский политолог, автор книги «Воры. История организованной преступности в России» назвал уличные группировки «свидетельством утраты связей в обществе». Что это значит? Разве не являются, наоборот, группировки подтверждением существования таких связей?
Что такое наличие «возрастов» в группировках? Это возможность подняться по иерархической лестнице, которая возникла, потому что нет другого социального лифта. И в какой-то степени это работало. Можно было через участие в группировках подняться, приблизиться к ресурсам и к связям. А социальные связи у банды были широкие. Группировка — это человек 100—200, у кого-то есть родственники, знакомые, которые что-то решают. Казань, она вся такая, наполненная родственниками. Кто-то в милиции, кто-то в мясном отделе, а где-то можно сапоги достать. Советский человек жил такими низовыми социальными иерархиями.
Круто было не то, что у тебя много денег. Их примерно у всех было одинаково. А вот если есть связи, ты мог куда-то пролезть и приблизиться к ресурсам. И это явно свидетельствует о нездоровье общества. Но мы знаем, что демократия не помеха криминалу, этническому в том числе. Лос-анджелесские банды самые крупные, долговечные и кровавые. С разных сторон его рассматривали. И вот юрист из фонда «Русь сидящая» Алексей Федяров говорил примерно то же, что и вы сейчас. Что АУЕ — это такая понятная иерархия, которая может возникнуть только там, где нет государственной структуры.
Естественная попытка упорядочения хаоса этого мира. Уродливая по исполнению, но по задумке — это государственное строительство. Недавно был у него суд по поводу АУЕ, он забыл написать, что это запрещенное движение, и его оштрафовали. Отсюда можно вывести, что опасный преступник — это не подросток из подворотни, а суперинтеллигентный Камиль. Кому нужна такая практика? Прежде всего силовым структурам, потому что их так много, с кем-то же им надо бороться. Например, с редактором книги «Слово пацана». АУЕ назвали экстремистским движением, потому что оно якобы нарушает основу конституционного строя Российской Федерации. То есть, представляете, какая опасность исходит от шестиклассников.
А на самом деле это очень выгодно силовикам, они пенсионерами рано становятся, уже ревматизм, неохота по улице бегать: вот компьютер, вот «ВКонтакте», сиди, лови оргпреступность, получай медали, отчетность. Мы в 2021 году очень во многом пришли к практике Советского Союза: показуха, плановая отчетность. Силовики живут в этом Советском Союзе. История с АУЕ, может быть, действительно проблемная в Забайкалье, Амурском крае, Иркутской области, где есть поселения, в которых очень много сидельцев. А в Татарстане у меня было полевое исследование, я очень сильно пытался найти ауешников, но не нашел. Нет такого, чтобы шестиклассник отнял у пятиклассника деньги на переменке и отнес их 60-летнему зэку на зоне. Это даже звучит смешно. Это же клоуны! Но что произошло, если ты написал на стене «АУЕ»?
Это то же самое, как если бы ты написал… — …«Рэп — кал». Город против деревни — Когда я читал «Слово пацана», мне пришло в голову сравнение с романом «Повелитель мух» Уильяма Голдинга. Там оставшиеся без присмотра подростки довольно быстро строят на необитаемом острове жестокое иерархическое общество. Можно роман трактовать как поучительную историю о том, что детям нужен пастырь и присмотр. И в книжке появляется в конце концов внешняя сила — взрослые, которые останавливают безумие, «закрывают проект», всех увозят по домам, и дети снова из монстров становятся обычными. В Казани этого не случилось, не появилось взрослых. Подростки в 80-х не боялись милиционеров. Ну драка, а ты несовершеннолетний. Тебя даже на 15 суток не посадят, никакой специальной статьи нет.
Мы же живем в Советском Союзе, здесь нет организованной преступности, какая статья? Есть статья «бандитизм», по которой сажали «Тяп-ляп» первую казанскую группировку, образовавшуюся еще в 60-х и все. Тогда и каждому взрослому нужен был кто-то еще более взрослый. Времена меняются, люди растеряны, во взгляде читается непонимание: что происходит? Ладно, что такое «плюрализм», что такое «гласность», мы разберемся, а как жить, когда ты с детства поклонялся Ленину и вдруг приходит капитализм? Твои дедушка с бабушкой, а может быть, и папа приехали из деревни строить какой-нибудь большой город или завод в 80-х годах. Ты привыкаешь к новому месту, обрастаешь социальными связями, но разрыв между тобой и родителями очень велик. Твои родители приехали из татарской деревни, в которой особо русский язык не был нужен, и говорят с сильным татарским акцентом, который в то время ужасно высмеивался. Притом не на национальном уровне, во всяком случае в Казани.
«Слово пацана»: почему Казань стала центром организованной преступности в СССР
| В Татарстане подростки образовали ОПГ — Новости Казани и Татарстана - Inkazan | Сериал «Слово пацана» местами может показаться преувеличенным и забавным, особенно зрителям помладше, родившимся после 1980-х. |
| Банды из «Слова пацана»: пять самых известных и страшных ОПГ Казани | Автор книги «Слово пацана. Криминальный Татарстан 1970-2010-х» Роберт Гараев дал зрителям намеки, которые дают ответы на некоторые вопросы. |
| Читать онлайн «Слово пацана. Криминальный Татарстан 1970–2010-х», Роберт Гараев – Литрес | „Слово пацана“ — невероятно захватывающая книга, это живая, мощная и подлинная история преступности, отчуждения, братства и насилия». |
| «Слово пацана»: очевидцы рассказали о противостоянии казанских ОПГ | Сейчас тот уличный период для меня будто окутан мрачной серой дымкой - я долго пытался вытеснить его и забыть, - пишет во вступлении к книге «Слово пацана» Роберт Гараев. |
| Пояснительная бригада. Что думают в Казани про «Слово пацана» | Культура - 4 декабря 2023 - Новости Казани - |
Полиция выявила участников подростковых потасовок в Татарстане
Роберт Гараев, автор книги «Слово пацана. Криминальный Татарстан 1970-2010-х», по которой недавно сняли сериал, уверен, что крупных ОПГ было не менее 150 — в юности писатель сам был членом одной из банд. Криминальный Татарстан 1970–2010-х / читать онлайн страница 1. Очевидцы событий в "Слово пацана" рассказали, соответствует ли сериал "Слово пацана. Кровь на асфальте" действительности: какие группировки враждовали в Казани в 90-е. Криминальный Татарстан 1970–2010-х читать онлайн бесплатно целиком (полностью) без регистрации на телефоне или компьютере.