Главная» Новости» Алексей стахович стендап выступления. Алексей Стахович – стендап-комик из Москвы, резидент «Stand Up на ТНТ», участник проектов LABELCOM и «Stand Up Club #1».
Задать вопрос, оставить комментарий
- Стахович Алексей Александрович (1856 – 1919)
- Алексей Стахович - Alexej Stachowitsch
- Алексей Стахович Stand Up на ТНТ биография соц сети личная жизнь — интересные факты и подробности
- Алексей Стахович: биография, соцсети, личная жизнь, Stand Up на ТНТ – всё о комедианте
Участник шоу "Stand Up" Алексей Стахович раскрыл, сколько получают российские комики на ТНТ
Юрьев» , авт. От студии к театру : [воспоминания]. Волконский С. Мои воспоминания. Елецкие корни : семья Стаховичей. Цветаева М. Собрание сочинений.
Радищева О. Станиславский и Немирович-Данченко. История театральных отношений. Театр, 1999. Записные книжки : в 2 т. Германова М.
Савичева Т. XX века : дис. Справочная и библиографическая литература Советские художественные фильмы : аннотир.
Тургеневу граф Любин. Чехова Шипучин. Будем очень признательны за помощь. К Стаховичу испытывала безмерное уважение Марина Цветаева, видела его игру в пьесе "Зеленое кольцо",...
Любовь — единственное, что остается светлого в мире человека. Блюда Несмотря на то что я вешу всего 70 кг, очень люблю вкусно поесть. И здесь главное — здоровое питание. Любимых блюд нет, но могу точно сказать, что не стоит есть фастфуд. В нем нет ничего вкусного. Читай также Бомбически рекомендую! Владимир Пресняков советует фильмы, мультфильм и музыкальный концерт Развлечения Летом я впервые попробовал покататься верхом на лошади. Необычные ощущения, когда ты верхом на живом организме, который может просто скинуть тебя. Точно прокатился бы еще раз.
Место Я вообще редко куда-то хожу, кроме выступлений.
Покончил жизнь самоубийством. Грибоедова Репетилов. Толстого князь Абрезков. Гиппиус дядя Мики. Достоевскому Степан Верховенский.
Стахович Алексей Александрович
- Алексей Стахович - стендап комик, заказать выступление, пригласить на мероприятие, контакты
- «Stand Up Club #1»
- Контакты в телефоне Алексея Стаховича
- Стахович Алексей Александрович
- Алексей Стахович - Alexej Stachowitsch
- Стахович Алексей Александрович — Биография
Алексей Стахович: биография, соц сети, личная жизнь — Stand Up на ТНТ
Алексей Стахович является стендап-комиком, а родился он в Москве в 1991 году. Алексей Стахович (@aleksey_stakhovich) в TikTok (тикток) |10.5M лайк.192.6K было в те новое видео пользователя Алексей Стахович (@aleksey_stakhovich). Биография Алексей Стахович: последние новости, видео, личная жизнь, фото. Биография Алексей Стахович: последние новости, видео, личная жизнь, фото.
«Stand Up Club #1»
- Стахович, Алексей Александрович — Википедия. Что такое Стахович, Алексей Александрович
- Стендап-комик Алексей Стахович заявил о готовности купить саратовский «Сокол»
- Предпосылки
- Читайте также
Бомбически рекомендую: Алексей Стахович советует фильм, компьютерную игру и концерт
В 2017 году Стахович был признан резидентом Stand Up Club #1. В 2023 году Алексей стал участником «Большого шоу». Мы благодарим Алексея Михайловича Стаховича (Werot, Deutschland) за любезное согласие поделиться с нами важными воспоминаниями от первого лица. Stand Up: Алексей Стахович про День матери, распределение обязанностей и успешный возраст. Алексей Стахович. Дата рождения: 28 мая, 1991. Алексей Стахович – стендап-комик из Москвы, резидент «Stand Up на ТНТ», участник проектов LABELCOM и «Stand Up Club #1».
Алексей Стахович: биография, соц. сети, личная жизнь
Новый выпуск нашей рубрики рекомендаций лучшего от лучших. И сегодня в фокусе внимания — комик Алексей Стахович. Фильмы Из фильмов рекомендую посмотреть все работы Уэса Андерсона, потому что это режиссер, который обладает уникальным стилем и языком повествования. Так, как рассказывает истории он, не рассказывает больше никто. Недавно вышел его новый фильм «Французский вестник». Также рекомендую посмотреть довольно старый фильм — оскароносный «Бёрдмэн» Алехандро Иньярриту. Бёрдмэн, 2014 Из мультфильмов мои любимые — «Валли» и «Тайна Коко». Невероятно трогательные истории о людях, семьях, об отношениях, о любви. Каждая великая история — о любви. Любовь — единственное, что остается светлого в мире человека.
То ли бухгалтер Пастухов, то ли контролировавший бухгалтерию Воробьев, или они оба ошиблись чуть ли не на 30 тысяч, составляя окончательный отчет за текущий год.
Дивиденд года составил не 110 — 120 тысяч, как подсчитывали в мае, а всего 85. Пайщики вместо 6000 рублей должны были получить по новым данным только 5000, а Немирович-Данченко вместо обещанных ему в мае 7000, должен был вернуть 1000. А между тем, эти деньги у меня ассигнованы на два главных векселя, которым срок в конце августа и сентября ростовщические. Самое страшное я вижу здесь не в том, что уменьшается дивиденд, а в том, что если это так, то, значит, расход прошлого года был совершенно чудовищный. И, не зная этого, мы не принимали никаких мер, чтобы его уменьшить на будущий год. Стало быть, он будет еще чудовищней. Предстояла капитальная проверка книг по расходам и доходам. Без Станиславского второй и третий директора Товарищества МХТ жили душа в душу, несмотря на досадные ошибки финансистов. Стахович чувствовал себя виноватым. Они много времени проводили вместе, когда Немирович-Данченко был свободен от репетиций «Анатэмы» и приемных экзаменов в школу.
В один из августовских дней они прошли «пешком до Страстного монастыря, оттуда на электричке, потом в парке долго гуляли и обедали на воздухе», — писал Немирович-Данченко жене115. Он почти каждый день писал ей. Немирович-Данченко был вполне доволен ситуацией. Задача, поставленная им перед собой, — создание в сезоне «атмосферы спокойствия», — как будто осуществлялась; для себя он нашел состояние «добросовестной холодности» и писал жене: Новый отчет еще не закончен, но уже сказали мне, что тот несомненно навран. Однако все-таки вместо 7—8 тысяч, которые я рассчитывал получить, — придется всего 3 с чем-нибудь. Это все же лучше, чем еще с меня тысячу. Эта история с отчетом тоже отняла немало времени. Но я был на высоте спокойствия и мудрости. И Стахович, который год назад склонен был держаться со мной тона — для меня не совсем приятного, ходит за мной, как покорный пес, домашний пес, смотрящий мне в глаза и старающийся угадать мои желания. Вообще все пока идет гладко116.
Радовали его и актеры, занятые в «Анатэме», — Качалов, Германова, выздоровевшая Бутова — она доходила «до трагической простоты, одновременно и возвышенной по внутреннему содержанию и яркой бытовой по внешнему образу»… Все, однако, было впереди: заседания правления — по вопросам репертуара, очередности премьер, необходимых актерских вводов в старые спектакли — и репетиции «Месяца в деревне». Они могли начаться только с приездом Станиславского. Он вернулся из отпуска 19 августа и тут же приступил к работе. И тут все шло гладко. Оперативно решились текущие вопросы. К 29 августа собрание пайщиков утвердило отчет, приемлемый для Немировича-Данченко. После беседы, проведенной с исполнителями вместе с Немировичем-Данченко, Станиславский начал репетировать «Месяц в деревне» у себя дома в Каретном ряду. Верочку репетировали Коонен и Коренева — все же Станиславский не сделал окончательного выбора. Хотя Коонен не любила эту роль, не хотела ее играть и так и не сыграла, но Станиславский упорно вызывал ее. Он был зациклен на этой работе.
Так было всегда, когда он вступал на путь исканий. Он уже сделал наброски к своей книге о методологии работы актера над собой и над ролью, обсудил свои идеи с людьми, которых уважал; доработал рукопись по их замечаниям и советам. Теперь он проверял свои открытия в области «душевной техники» актера на практике, нащупывал вместе с исполнителями ролей тургеневской пьесы, как строить «круг внимания» и быть в нем на сцене, из него не выходя, в каждом куске роли… Стахович купался в удовольствии, посещая репетиции «Месяца в деревне». Станиславский выходил из-под всяких влияний — к себе самому; искусство, которым он занимался, требовало все большего самопогружения и самоотдачи. Одиночество было его судьбой. Но до этого было еще далеко, как и до оформления отдельных элементов и приемов актерской психотехники в «систему». Правда, Немирович-Данченко не верил, что на этом пути Станиславского театр может обрести что-то новое. Считал замкнутость Станиславского на пробах приемов творческой сосредоточенности актера на сцене, одержимость ими, очередным его капризом. Хотя за этими частными замечаниями Немировича-Данченко стояли их более общие противоречия. Трещина между ними пролегала глубже.
Один, профессиональный литератор, развивал приемы театра литературного, двигаясь в сторону инсценировки прозы Достоевского; другого, Станиславского, художника не столько слова, сколько того, что стояло за словом, интересовала собственно сцена и главные ее действующие лица: актер и художник. Один роль в пьесе «толковал», другой — подталкивал актера к «переживанию» роли на сцене, к «перевоплощению», укрепляясь на своей стезе — режиссера-педагога. И не случайно именно в этот период параллельных постановок «Анатэмы» и «Месяца в деревне» в театре по инициативе Станиславского появился М. Добужинский, отделявший в оформлении спектакля «бытие» актера на сцене от быта, более тщательным воспроизведением которого Симов помогал еще неопытному актеру войти в жизнь персонажа и перевоплотиться в него. Впрочем, и Симов в этот период уже не был тем соавтором Станиславского и Немировича-Данченко, «коллективным художником», кто создавал вместе с ними чеховский театр. Да и в каждом из режиссеров уже было много заимствованного от другого. Труднее всех работалось Станиславскому с Ольгой Леонардовной Книппер. Она не хотела ничего пробовать. Она быстро нашла в роли Натальи Петровны краски и выправку «великой княгини», затянутой в корсет — по моде тургеневского времени, и ушла «во внешнюю эффектность», тогда как к «корсету» надо выйти «от внутренней сосредоточенности»; работа актера над ролью начинается с работы актера над собой — вел Станиславский актрису за собой. Наталья Петровна не в силах справиться со рвущимися на свободу чувствами, «выпрыгивает» из него.
Ольга Леонардовна привыкла играть, «как бог на душу пошлет» — сердился он, погружая ее в тонкости переживания Натальи Петровны и перехода ее из одного чувства в другое по всей линии роли117. На одной из репетиций он довел актрису до слез. Через 100 репетиций она впала в отчаяние. Ей казалось, что роль Натальи Петровны — не ее дело. А Стахович был счастлив. Он чувствовал себя важной персоной, нужной Станиславскому и актерам в качестве знатока тургеневского времени и в особенности тургеневских женщин. В компетенцию Станиславского — режиссера, постановщика и теперь педагога — он деликатно не вмешивался. А Станиславский не мог уйти от мощного влияния его личности. Другого барина, воспитанного в дворянском гнезде, так органично связанного с дворянской культурой, в театре не было. Тут явился Стахович со своими светскими требованиями и […] показал мне и другим актерам некоторые тона, — записывал он118.
Стахович не только «хорошо» показывал тона. Сочиняя режиссерский план спектакля, Станиславский с первой сцены первого акта видел Стаховича в тургеневском Ракитине, которого взялся играть сам. Наталья Петровна и Ракитин сидят в гостиной у стола. Наталья Петровна «вышивает по канве» — ремарка Тургенева к первому акту. Ракитин читает «Графа Монте Кристо». Эпический покой дворянской жизни. И дальше диалог Натальи Петровны и Ракитина у него — «это все causerie». Он будто писал роль Ракитина в режиссерском плане со Стаховича, именовавшего себя «старым эстетом». Наталья Петровна, когда сблизилась с Ракитиным, была покорена его «эстетизмом в смокинге и перчатках», его красотой и «светским изяществом». А когда влюбилась в учителя Беляева, она в «тонком эстетизме» Ракитина разочаровалась.
Она не ценит теперь этого эстетизма; напротив, выпив глоток воздуха, приблизившись к настоящей природе, она теперь глумится над Ракитиным, — записывал Станиславский120. Станиславский, сочиняя режиссерский план «Месяца в деревне», буквально «копировал» Стаховича. Он сам признавался в этом. Речь Ракитина, как и Стаховича, пересыпана французским. Ракитин, как и Стахович, грассировал. Это осталось в спектакле. Ракитин мог быть мямлей, когда размякал, рыхлым, покорным, рассеянным, нервным — если не понимал, откуда перемены в Наталье Петровне; ироничным. Станиславский ценил юмор Стаховича. Если Ракитин бросал Наталье Петровне дружеский упрек, то «шутил», или «полушутил», или «трунил», и все это — на улыбке, «из области causerie». Он мог быть и слегка раздраженным от обиды, сухим и даже враждебным, когда накатывалась ревность, когда ему становилось «горько и больно»; и тут же мог быть беспечно веселым, когда брезжила надежда.
Словом, он был легким. А если в ремарке Тургенева говорилось, что у Ракитина равнодушный взгляд, что он холодно вежлив, то Станиславский, перекладывая роль на сценический язык, писал, что у Ракитина такой же тон ледяной светскости, какой он наблюдал у Стаховича в санкт-петербургских кругах121. Однако через месяц-полтора поиска «тонов», «кругов», упражнений в сосредоточенности и переживаниях Станиславский понял, что ушел от Тургенева и что сам перестал жить ролью: Мы отвлеклись в сторону от Тургенева за ним, забыв, что Стахович, хоть и очарователен, но по глубине — не Тургенев, — записывал он, осмысливая свои заблуждения122. Отрезвлял его и Немирович-Данченко. Близость Стаховича к Станиславскому его, как всегда, задевала. Стахович уводил Станиславского от его, Немировича-Данченко, замысла «Месяца в деревне», по которому Станиславский было пошел в начале репетиций. Стахович — очень хорошо показывает светскость, но светскость пустую, мелкую, внешнюю. И Тургенев у него близок к бездушности высших кругов, — делился Немирович-Данченко с женой123. Станиславский в роли Ракитина «слишком позирует», писал кто-то из рецензентов, одобряя при этом работу артиста. Уже прошла премьера «Анатэмы».
Немирович-Данченко готовил следующий свой спектакль — «На всякого мудреца довольно простоты», а Станиславский все заставлял актеров упражняться в «переживаниях, кругах и сосредоточенности», — записывали помощники режиссера в дневнике репетиций. В конечном счете, свернув с намеченного плана, он растерялся и так долго работал над спектаклем, что уже оба — и Немирович-Данченко, и Стахович — нервничали: задержка премьеры обещала колоссальные убытки, театр мог не выдержать их; но и выпускать спектакль недоделанным театр не мог себе позволить. Премьера «Месяца в деревне» состоялась только 9 декабря 1909 года. Но это был один из лучших постчеховских спектаклей МХТ. И важный для Станиславского. Впервые для себя он испытывал новую репетиционную методологию в органическом синтезе внешнего и внутреннего. Может быть, благодаря и Стаховичу, толкнувшему его первоначально по формальному пути. Впоследствии, особенно в теории, Станиславскому приходилось внешнее и внутреннее разделять. Он так был увлечен процессом, что из этого времени в связи со Стаховичем запомнил одно — как Стахович, убитый горем, сообщал ему о том, что умерла его младшая дочь, пятнадцатилетняя Драшка: Стахович «смеялся над тем, как ему не везет». Это был пример для пояснения парадоксов выразительного сценического поведения актера: Для изображения подъема энергии, то есть высшей радости, человек выбирает для контраста и темные краски.
Он муками и страданиями выражает радость и тотчас же переходит в противоположные концы палитры, чтобы брать оттуда контрастные краски восторженного экстаза. Наоборот, изображая исступленное горе, он для контраста смеется над своим горем124. Конечно, Станиславский сочувствовал другу. Но он был весь в работе, где применял свои жизненные наблюдения. Большего несчастья, чем смерь младшей, всеми любимой Драшки, в жизни Стаховича не было. Это был страшный удар. Кажется, с тех пор он никогда уже не был таким легким, как прежде. Алексей Александрович был хороший семьянин — муж, стоически продлевавший жизнь больной жены; замечательный, заботливый и мудрый отец, сумевший воспитать детей и дать им прекрасное образование. Но Драшку он обожал. Когда старшая дочь, увлеченная идеями Толстого, бежала к Льву Николаевичу, конечно, предварительно переодевшись в хорошенькое крестьянское платье, — Алексей Александрович сказал: «Смотрите только, чтоб Драшка не убежала к Горькому…» А Драшке было тогда лет пять, — это вспоминал Станиславский125.
С умилением наблюдал он, как росла и хорошела Драшка, как она «легла в постель девчонкою, встала из нее — хорошенькою барышнею, с красивою рукою, манерами, дистингированными жестами, все это — наследие матери», — писал он в 1907 году в уже цитированном письме Немировичу-Данченко. Лето 1909 года, предшествовавшее стаховической трагедии, было счастливым. Жив был еще Александр Александрович I. В Пальну съехались и старшие с обеих сторон, Стаховичей и Васильчиковых, и молодые. В тот год соорудили теннисные корты, и молодые устраивали спортивные турниры. Драшка была со всеми, но уехала раньше: она обещала пожить в имении тетки Катуси — Екатерины Петровны Васильчиковой в Васильевском. Там и случилось несчастье: Драшка умерла от заражения крови, поправляясь от перенесенной ветряной оспы. Вырастившая пятерых сестер Васильчиковых — они рано лишились матери, — всех удачно выдавшая замуж, Мария Владимировна приняла постриг, стала монахиней матерью Магдалиной и игуменьей женской обители «Отрада и утешение»126. Среди тех, кто хоронил Драшку, была, конечно, и Софья Александровна. В тот же день она писала Софье Андреевне Толстой: Кончилось большим горем наше счастливое, удивительно счастливое лето.
О смерти Драшки вы слышали? Она была неразлучной радостью своей матери с минуты рождения и за 15 лет ни разу не огорчила ее. Она своей жизнерадостностью ее утешала. Я только вчера вернулась из монастыря, где Маруся у своей тетки и где схоронила она свою дочь. У Маруси каменное лицо с широко открытыми вопросительными глазами, а Алеша сгорбленный седой старик с земляным цветом лица. Слава Богу, что Маруся с теткой. Эта духовная высота утишит всякое отчаяние127. Через пять дней — снова ее письмо Софье Андреевне. Потрясенная, Софья Александровна неотступно возвращалась к случившемуся: Маруся в монастыре у тетки… Какое счастье иметь такое духовное руководительство! Это не то что покорность перед неизбежным — человек должен перестать жить, то есть сделаться трупом, а это вот что: «Бог дал, Бог и взял.
Да будет имя Господне благословенно во веки». И вот Маруся утишается рядом с теткой, и выстаивает все церковные службы, и слушает, и глядит с упованьем. И выносит все — больная — и не слегла128. Перемену во внешности заметила не только Софья Александровна. Ее запечатлел художник Серов, писавший в разные годы его портреты. И снова, как всегда, полетели его письма в Москву. На сей раз — почти до конца года — никаких художественных почтовых открыток дамам. Конверты и письма — с траурной каймой.
Отец, Александр Александрович 1830—1913 — орловский помещик и коннозаводчик, шталмейстер; увлекался итальянской оперой и французской комедией; автор ярких зарисовок, опубликованных в книге «Клочки воспоминаний».
Стаховичам принадлежало имение Пальна. В 1875 году поступил на службу юнкером в Николаевское кавалерийское училище. В 1881 году командирован за границу для сопровождения генерал-адмирала Гейдена. В 1884 и 1886 был делопроизводителем полкового суда, а 28 июня отчислен от этой должности. В 1885 году произведен в поручики, а в 1888 году в штабс-ротмистры и назначен заведующим учебной командой. В 1889 году назначен заведующим школой воспитанников. В 1892 году произведен в ротмистры. В 1898 году произведен в полковники. В 1905 году назначен в распоряжение наместника на Кавказе, с зачислением по гвардейской кавалерии и произведен в генерал-майоры.
Немирович-Данченко в этот ряд Станиславского не попадал. Немирович-Данченко для него — всего лишь «компетентный человек». А Немирович-Данченко чистоту помыслов Станиславского и в 1908-м не подвергал сомнению, замечая в труппе многих актеров, исключая Москвина, «не свободных от мелких душевных мотивов». И в 1908 году он подтверждал: «Вы — колосс среди всех по чистоте отношения к делу»89. И двигался в сторону Стаховича… После юбилейных торжеств Стахович — снова в Европе. В Меране — на курорте, излюбленном с середины прошлого века русскими туберкулезниками… И со своей тоской по Москве. По Художественному театру. И его — в Москву. Весь ноябрь 1908 года и почти весь декабрь он отвечал своим корреспондентам… Он весь — в этих единичных сохранившихся ноябрьских письмах. Желал бы услышать твое мнение о делах и «духе» театра. Essor полет — фр. А как ваш моральный essor полет? Вспомни, что у тебя приятель, тоскующий на чужбине. На твоем месте я давно бы написал, без унизительного для меня напоминания. То, что я проделываю в Меране, называется не жизнью, а житием без причисления к лику святых. Ты позавидовал мне при моем отъезде, с наслаждением уступил бы тебе мое место и взял твое. Живу в подлом, скучном месте, природа и теплая погода оставляют меня холодным вольный перевод с французского , принадлежность Мерана к стране, произведшей незаконную аннексию, мне тоже довольно безразлична, ибо я славянофил беcтемпераментный, а однообразие, отсутствие развлечений и отдаленность от МХТ — вот мое горе. Напиши мне и о Крэге, и о Грассо, и об Орле. Кланяюсь всем нашим дамам, которые этого стоят, — целую ручки. Думаю попаcть в Москву не раньше нового года. Будет ли готов «Ревизор» к этому времени. Мой почтительнейший поклон и привет твоей жене. Твой А. Письмо Стаховича Подгорному 23 ноября 1908 года: Милый Николай Афанасьевич, Очень рад был узнать, что Вы вернулись в Москву, в свое первобытное состояние. Надеюсь, что Ваше здоровье удовлетворительно и что московская осень не ухудшила вашего состояния. Втянулись ли Вы в службу и в чем вы заняты? Получаю известия из Москвы, не очень меня радующие; с «Ревизором» затягивается, Константин Сергеевич нервный и переутомленный, работа не спорится, театр больше 3-х пьес не поставит в этот сезон и проч. Дома у меня благополучие тоже среднее. Жена провела весьма дурное лето в России, осенью она была довольно удовлетворительна за границею. Теперь она, со старшею дочерью, поехала в Рим, на месяц, погостить у сестер. Собираюсь на днях тоже туда, но пробуду не более недели. В конце декабря надеюсь быть в Петербурге, а в Москву, к вам, явлюсь к Новому году. До свидания, будьте здоровы и не забывайте искренно вас любящего А. Поклон Качаловым и всем друзьям91. Письмо Стаховича Немировичу-Данченко 27 ноября 1908 года: Милый Владимир Иванович, твое прелестное письмо положительно перенесло меня в зал театра, на репетицию. Я живо себе представил и даже увидел все обстановку, грудастую Надежду Дмитриевну, растрепанную, в холщевой блузе; темпераментного Вишневского, вскакивающего и нагибающегося к чьему-нибудь уху для замечаний и излияний. Предоставляю тебе судить — были ли мне приятны эти ожившие воспоминания… Спасибо, друг, за письмо. Форма его очаровательна, но суть не весьма утешительна. Горизонт не розовый. Хорошо и то, что, судя по письму, ты не в унынии и не утратил жизни и работоспособности. Издали, по слухам, мне трудно разобраться — кто из вас прав. Верю, что вы все правы, но дело все-таки плохо идет вперед. А не решить ли раз и навсегда, бесповоротно, что больше двух постановок на сезон художественно поставить немыслимо. Обидно, а придется это решить. Стыдно, а неизбежно. Но пока этого не решили, почему ты пишешь, что «У царских врат» вряд ли пойдет? Или что-нибудь другое намечено? А если нет, то это просто скандал! Завтра еду в Рим на неделю, вернусь в Меран и 27 декабря ст. С вами буду встречать новолетие. Твой Стахович92. В конце декабря он в Москве. И — неожиданно доверительное многостраничное письмо от Немировича-Данченко. Как оно оказалось в архиве Немировича-Данченко? Может быть, Владимир Иванович не отправил его? Или потом собирал свою переписку у адресатов? Впрочем, это не так важно. Важно другое. Именно Стаховичу, безраздельно преданному Станиславскому, со всей силой страсти представлял Немирович-Данченко, подошедший к пятидесятилетию, свой автопортрет. Не похожий на тот, что мог существовать в воображении «легкомысленного» директора. Немирович-Данченко выворачивался перед Стаховичем наизнанку, обнажался в самопознании до подкорки. И одновременно — психолог, аналитик, литератор — он набрасывал на фоне общей картины российской действительности 1908 года, как он понимал ее, картину внутритеатральной жизни в лицах, настраивающих Станиславского и Стаховича против него. В Стаховиче, именно в Стаховиче, таком далеком от писателей из чеховской генерации восьмидесятников, к которой он принадлежал рождением, опытом, всей жизнью в литературе и театре, Немирович-Данченко хотел видеть друга, к нему обращаясь. Напрямую к Станиславскому, столь же далекому от него, но дорогому, — без него он уже не мог существовать, к нему он был прикован, — он отчаялся достучаться. Он пошел к Станиславскому — с другого хода. Через Стаховича, пытаясь завоевать его. С открытым забралом, рассчитывая — не без оснований — на благородство адресата. Не мог Стахович, «чистый помыслами», бесхитростный, воспользоваться его откровенностью. Дорогой мой друг! В двенадцатом часу ночи я звонил в Театр, мне сказали, что ты уже уехал. Я хотел предложить тебе поужинать и поговорить. Вышло лучше. В письме точнее выскажешься. Теперь три часа ночи. Я раскладывал пасьянс и размышлял. Из обращения в первой строчке ты чувствуешь, какой тон я хочу придать письму. Я хотел еще просто посидеть втроем с тобою и Конст. Если бы я сейчас писал ему, я тоже написал бы «Дорогой мой друг! Мы должны уметь говорить друг с другом, как подобает и этому возрасту и обоюдному уважению. К делу. В твоем отношении ко мне есть одна коренная ошибка. Ту же ошибку с недавних пор ввел в свои отношения ко мне и Конст. Он более чуток к моей психологии, — скажу даже, — к «нашей» психологии. Тот, кто хочет вступить со мной в тесные, хотя бы и только деловые отношения, должен вдуматься в этот тип, в душу его, понять его и раз навсегда запомнить. Он избегнет ошибок. Главнейшие черты этого типа — серьезное отношение к жизни, хотя бы и со страстными и порывистыми выпадами, и непоколебимость в своих основных убеждениях. Я, как и многие мне подобные, никогда не опорочил своего маленького имени ни одной напечатанной строчкой ни в газете, которую считал противной своим убеждениям, ни содержанием каждой своей строчки. Не благодаря таланту, а только благодаря этому я стал «своим» в среде наиболее благородных писателей. И если, без большого таланта, я сумел выдвинуться во внимании публики впереди многих моих более талантливых коллег, то это случилось потому, что я обладаю счастливым соединением литературности с театральностью и, может быть, большей, чем у моих коллег, настойчивостью и энергией. Главной же чертой моей все-таки всегда была непоколебимость убеждений, непродажность их. Их нельзя было у меня купить ни деньгами, ни славой, ни даже женщиной. Жена могла бы много раз свести меня с пути моей правды. Но и в этом отношении мне повезло. Я женился на дочери такого же сорта человека, — слишком известного своей неподкупностью, чтоб его рекомендовать. И она принесла ко мне в жизнь все, что получила от отца. Ты не имеешь представления и о сотой доли тех испытаний, какие переживал я с женою, когда надо было отказываться от широкого благополучия, чтобы сохранить удовлетворенную гордость. И еще так недавно, всего с год назад, я имел от жены самые горячие предложения перенести со мною все испытания, все, только бы я не давал никому и ничему подавить мой свободный дух, тот дух, который составляет мое главное богатство и ее главную гордость и который является единственным и настоящим источником жизнерадостности. Дорогой друг! Я пишу очень скучные вещи, но я прошу тебя не отнестись к этому слишком легко. Константин Сергеевич когда-то чувствовал во мне эту мою силу и — я понимал это — радовался. Иногда, в частностях, он смешивал это с самолюбием, но, в общем, может быть, не сознательно, поддавался обаянию этой силы. И я утверждаю, что она легла в основание Художественного театра, во все его направление. Это моя сила придала такой аромат таланту самого Конст. Она же воспитывала и лучших людей в нашей труппе. Я никогда не был педагогом сухарем, и поэтому свобода духа передавалась моим прозелитам не в виде бурджаловских формул, а в известной радующей красоте. Был один момент, когда меня такого захотели сломить, согнуть, принизить. Это хотел сделать покойный Морозов. Придавить капиталом. Были моменты испытаний, и жена моя снова поддерживала меня бесстрашием перед материальным ничто. Я вышел из этих испытаний нетронутым. Итак, твой друг нижеподписавшийся — человек, которому уже 50 лет, который начал зарабатывать на себя с 13 лет и продолжал беспрерывно все 37, которого всю жизнь, как к свету, тянуло к тому, что он и по сие время считает прекрасным, у которого при страстных выпадах вроде увлечений… картами или… чем-либо другим… в основе всех его поступков, хотя бы и легкомысленных, была независимость, соединенная с порядочностью и деликатностью, который за все свои ошибки расплачивался всегда сам и втридорога и заботился о том, чтобы вокруг него всем жилось радостно, который, наконец, — скажу смело — был всегда чрезвычайно чуток к тончайшей психологии других. Вот мой портрет. Поставь теперь рядом: милого в своей непосредственности, когда она не переходит за границу, откуда начинается все, что есть наиболее противоположного независимости, — Вишневского; или талантливого, но внутренне невежественного, прекрасного, когда его ведешь по пути душевной культуры, и тяжело неприятного, когда он отдается во власть самомнения, — Москвина; или прекрасного пожизненного секретаря — Румянцева… Пойду выше: симпатичную по своему дарованию, но мелко, по-бабьи подозрительную Марью Петровну, к величайшему сожалению многих, а в особенности моему, часто отравляющую своей мелкой, обидной подозрительностью самого Орла. Поставь их всех рядом против одного меня и скажи себе по совести: не опрометчиво ли ты поступаешь, когда со вниманием прислушиваешься, что они говорят обо мне? Не принижаешь ли ты своего друга, опираясь в своих суждениях на их соображения и умозаключения, в которых пошлость умеет разглядеть крупицу правды, застилая от глаз сущность и истину? Не забываешь ли ты, слушая их, что маленькие люди во всех явлениях видят только маленькие побуждения? Не поставишь ли ты себе в упрек, что часто видишь меня среди них только более умным и сумевшим захватить власть над ними, а не более глубоким и более благородным? Не приписываешь ли мне таких побуждений, какие легко припишешь каждому из них? Не впадаешь ли, словом, в этот грех передо мною? И 2 не думал ли ты о том, что можешь иметь надо мной огромную силу как дружески расположенный человек, мужественно высказывающий мне все, что тебе хотелось бы сказать, и никакой силы, как только ты сходишь на другой путь. И ты, и Константин Сергеевич, и все вышеназванные лица много раз говорили мне неприятные вещи, но мне надо было бы употребить большое напряжение памяти, чтобы вспомнить эти неприятности. Они мне были сказаны прямо в лицо, и я их скоро забыл. Но все, что было сделано против меня скрытно, по каким-то секретноуговорам, лежит на моей душе непрощенной обидой, хотя сами по себе эти факты и вовсе не значительны. Они обидны, потому что произошли от ложного, мелочного объяснения моих поступков, такого объяснения, которого — видите ли — нельзя сказать в глаза! И ложного! И кто ж эти судьи? И с каким аршином они подошли ко мне? Я обманул публику, я! Я один. Я сделал этому театру славу культурнейшего, или интеллигентнейшего, театра, между тем как если построже разобраться, то у нас, кроме нескольких женщин, — сплошная невежественность. Я один обманывал публику, с величайшей борьбой вдавливая в каждого исполнителя облик умного и интеллигентного человека. А так как, с другой стороны, Константин Сергеевич строил им художественные подмостки, то невежественность и вообразила себя на недосягаемой высоте. И вот они рассматривают меня якобы на одной плоскости с собой. И безапелляционно выбрасывают свои суждения. По мнению этой невежественности, я вял потому, что мои материальные дела плохи, или потому, что в семье что-то неладно. Куцая сообразительность! Я равнодушен к «Царским вратам», потому что женская роль отдана не той актрисе, какой я хотел, да еще и отдана-то с каким-то клоунским вывертом… Жалкая подозрительность, вышедшая из какого-то бабьего ума! Сказал же Лужский мне прямо в глаза, что я задумал Достоевского, чтобы за переделку его получить авторский гонорар, или еще кто-то, что я под влиянием Вишневского, чтобы брать аванс не сообразили даже, что аванс не зависит от Вишневского. А кому же охота подумать, что я всю зиму сижу в своем кабинете, не ложась раньше 3—4 часов, всю зиму, и думаю о том, какими силами можно было бы вытравить из Театра пошлость, и невежественность, и рабский дух, охвативший его так же, как он охватил теперь всю Россию, и безнадежно не нахожу этих сил, и вижу, что чем дальше, тем все становится хуже, что невежественность и пошлость становятся все жирнее, что всякое поползновение мыслить глубже, благороднее и независимее должно в нашем театре или прятаться в щель или надеть фарисейскую маску, что лицемерие проникает во все поры нашего театра, и что когда я пытаюсь ввести свои идеалы на сцену, то уже нет прежней веры в меня, потому что невежественность чувствует апломб, и дело кончается таким скандалом, как на генеральной «Росмерсхольма». А когда я стремлюсь к Конст.
Алексей Стахович Stand Up на ТНТ биография соц сети личная жизнь — интересные факты и подробности
Также родители Алексея Стаховича дружили с писателем Сухово-Кобылиным и артистами Малого театра. Биография Алексея Стаховича По данным с официального сайта Алексея Стаховича, родился он в 1991 году. 1 апреля 2013 г. Лимбург-ан-дер-Лан) был австрийцем - русским писателем, педагогом, автором песен. Также родители Алексея Стаховича дружили с писателем Сухово-Кобылиным и артистами Малого театра.
Алексей Стахович (Stand Up на ТНТ): биография, соц. сети, личная жизнь?
Сейчас середина года, и мне кажется, что где-то в районе миллиона зарабатываю. Может, больше». Ранее на Кипре эвакуировали зрителей концерта комиков Оганисяна, Долгополова и Мерзализаде. Подписывайтесь на «Газету.
А сегодня он много гастролирует по российским городам, выступает на различных концертных площадках и покоряет просторы телевидения. И сегодня у вас есть возможность заказать Алексея Стаховича к себе на мероприятие. Как заказать Алексея Стаховича на мероприятие Чтобы пригласить Алексея Стаховича на мероприятие, вы можете обратиться в наше агентство «Большой город». С комиком мы работаем напрямую, без посредников, а значит все организационные вопросы решим быстро и качественно. Кроме того, мы предложим своим заказчикам конкурентоспособные цены. Если вы уже решили заказать Алексея Стаховича к себе на мероприятие, то вы можете обратиться к нам.
Его родовитость, его осанка, конечно, вносили на сцену то, чего на ней было так мало и чего будет все меньше; но он был лишь материал, не обработанный; он начал слишком поздно; он не имел никаких технических основ… Между тем он отлично схватывал технические приемы, когда их знал или улавливал». Октябрьскую революцию Стахович не принял и 10 марта 1919 года покончил жизнь самоубийством. Книппер-Чехова писала: «Этот железный старик повесился. Всё было еще не тронуто: отрезанный шнур висел, стул, который он оттолкнул; а сам лежал уже, красивый и довольный.
Не вынес всего». Похоронен на Новодевичьем кладбище 2 уч. Архив А. Стаховича хранится в Музее МХАТ, а принадлежавшее ему собрание книг — в Липецкой областной универсальной научной библиотеке.
Владелец страницы: нет.
Следуйте за ним и наслаждайтесь его юмором и талантом! Личный YouTube-канал и его контент Алексей Стахович, известный широкой аудитории благодаря своему участию в телепроекте «Stand Up на ТНТ», также активно представлен в социальных сетях. Его личный YouTube-канал стал отличной возможностью для артиста поделиться своим творчеством, а также позволил поклонникам более близко познакомиться с его личной жизнью и мировоззрением. На YouTube-канале Алексея Стаховича можно найти разнообразный контент, включающий в себя записи его выступлений на различных мероприятиях, а также отдельные видеоролики, в которых он делится своими мыслями и взглядами на жизнь. Становление и развитие Стаховича в мире стендап-комедии отлично прослеживается на его YouTube-канале. Здесь можно найти его первые выступления, в которых он оттачивает свои навыки и настраивается на комическую волну. Также здесь представлены его последние выступления на крупных площадках, которые уже получили признание и любовь публики. Кроме выступлений, на канале Алексея Стаховича можно найти интересные видео со съемок телепроекта «Stand Up на ТНТ», где артист показывает свою сценическую подготовку и дружескую атмосферу, царящую в коллективе комиков.
Эти видео создают иллюзию участия внутригруппового взаимодействия и позволяют зрителям окунуться в атмосферу шоу. Однако, основной целью YouTube-канала Стаховича является не только развлекательная функция, но и возможность поделиться своим мнением и рассказать о своей жизни за пределами сцены. В видеороликах актер делится своими мыслями, взглядами на разные сферы жизни, а также показывает свои увлечения и хобби. Благодаря личному YouTube-каналу, поклонники Алексея Стаховича могут ближе узнать его как артиста и личность, а также почерпнуть вдохновение и положительную энергию от его выступлений и комментариев на разные темы. Его биография в социальных сетях и СМИ была практически непознаваема. Однако, с течением времени, Алексей стал активнее делиться своими впечатлениями и фотографиями из жизни за сценой. Он часто публикует фотографии со своими коллегами комиками, а также с подписками, рассказывающими о том, как они проводят время после шоу. За кулисами передачи становятся настоящим местом обмена опытом и источником вдохновения.