С сегодняшнего дня, 6 мая, режиссер Римас Туминас больше не является худруком Вахтанговского театра, сообщила пресс-служба учреждения культуры. «РИА Новости» передает, что сегодня москвичи несут цветы в память о Туминасе к театру Вахтангова. Римас Туминас — советский и литовский театральный режиссер. Режиссер Римас Туминас ушел с поста худрука Театра имени Вахтангова. Римас Туминас. Режиссер, лауреат Государственной премии России, художественный руководитель Государственного академического театра им. Е. Вахтангова.
Театральные страсти: режиссер Туминас окончательно покинул пост худрука Театра имени Вахтангова
Восприятие мира у меня тоже от мамы. И если есть во мне интуиция или сентиментальность, жалость, сочувствие, то это, безусловно, от нее. Несмотря на свой тихий и терпеливый характер, мама способна была на поступок. Это была очень нежная и деликатная русская женщина.
Римас Туминас о матери Как вспоминал Туминас, их семья часто переезжала, не задерживаясь на одном месте больше трех-четырех лет. Мама работала портнихой, шила вещи на заказ. Подспудный интерес к театру будущий режиссер проявил еще в семилетнем возрасте, хотя на тот момент он и не знал, что такое театральные подмостки.
Он с родителями жил в те годы на глухом хуторе, где электричество являлось «чудом из генератора», работавшего пару часов в день. В доме была проходная комната, отделявшаяся от спальни шторками. Этот-то «занавес» и произвел впечатление на мальчика.
Он приглашал в дом двух соседских девочек, в дверном проеме между занавесками ставил стул, а гостий просил подняться на него и что-нибудь рассказать. Римас Туминас в детстве с семьёй Настоящий театр Римас увидел в Вильнюсе, когда ему было четырнадцать лет, но представление не произвело на него впечатления. Постановка оказалась для совсем юных зрителей — «Кот в сапогах».
Подросток не впечатлился игрой актеров, происходящее на сцене показалось ему фальшивым и жалким. К тому моменту Римас Туминас уже успел поработать киномехаником, так что имел представление об искусстве совсем иного уровня. Он вообще начал работать рано.
Когда ему было 15, отец уехал в Клайпеду, поступив на мореходные курсы, а мама незадолго до этого родила еще одного сына и в это время работать не могла. Римас фактически обеспечивал семью. Например, подрабатывал на летних каникулах, убирая с обочин дорог сухую траву и кусты.
Платили за это неплохо. Римас Туминас с младшим братом Затем из Клайпеды в городишко Эндреявас, где жил Римас с матерью, приехал отец и забрал жену с младшим сыном. Римас остался один, решив не переводиться в клайпедскую школу.
Он сам себя содержал, после занятий отправляясь на работу. Позже местная власть отобрала жилье, и юноша был вынужден переехать к родителям. В Клайпеде он пошел в вечернюю школу и работал сварщиком.
В его промозглом и темном «Ревизоре», поставленном еще в Вильнюсе, действие разворачивалось в Сибири, персонажи вели себя как уголовники на зоне, над сценой возвышалось гигантское пугало, напоминавшее статую Гоголя на московском Бульварном кольце, и было понятно, что главный ревизор русских душ — иррациональный, всепоглощающий страх. В «Трех сестрах» Туминас оставлял героев в каком-то безвоздушном пространстве, расставив их по пустому черному помосту так, что никто ни до кого не мог докричаться, хотя все были на грани нервного срыва. Режиссер словно бы раздевал пьесу, освобождая от всех привычных нюансов и показывая голый скелет отчаяния. В любой драме и даже трагедии он находил место эксцентричной парадоксальной шутке когда в «Маскараде» из зимней Невы вдруг выныривал аквалангист, зал радостно хохотал. А мог и вовсе поставить почти эстрадное шоу — как, например, «Мадагаскар» по пьесе Марюса Ивашкявичюса о попытке литовцев найти «запасную Литву», чтобы рядом не было ни немцев, ни русских, ни поляков, а только солнце светило и бананы росли. Сегодня эта история абсолютно, к слову, реальная вспоминается как предчувствие уже не литовской, а нашей судьбы. Мог поставить гигантский густонаселенный роман Толстого, а мог — предельно аскетичный «В ожидании Годо» по Беккету, где на сцене валялись несколько камней и одиноко торчала кривая палка.
Умел создать пафос — но и уравновесить его иронией.
В любой драме и даже трагедии он находил место эксцентричной парадоксальной шутке когда в «Маскараде» из зимней Невы вдруг выныривал аквалангист, зал радостно хохотал. А мог и вовсе поставить почти эстрадное шоу — как, например, «Мадагаскар» по пьесе Марюса Ивашкявичюса о попытке литовцев найти «запасную Литву», чтобы рядом не было ни немцев, ни русских, ни поляков, а только солнце светило и бананы росли. Сегодня эта история абсолютно, к слову, реальная вспоминается как предчувствие уже не литовской, а нашей судьбы. Мог поставить гигантский густонаселенный роман Толстого, а мог — предельно аскетичный «В ожидании Годо» по Беккету, где на сцене валялись несколько камней и одиноко торчала кривая палка. Умел создать пафос — но и уравновесить его иронией.
В Москве у него была большая сцена, в Вильнюсе — малая, которая, возможно, была ему ближе, но неизбежно стала тесна. В Театре им. Вахтангова вышла его последняя премьера — «Война и мир», спектакль щедрый на находки, остроумный и динамичный, но из года 2021-го как будто заглянувший в то будущее, которое уже несется, как снежный ком.
Сергей Шуб, генеральный директор театра-фестиваля «Балтийский дом», заслуженный деятель искусств России: «Он действительно был добрым волшебником театра. Он был необыкновенно точен и нежен по отношению к каждому актеру. Я думаю, то, что его спектакли, хотя они были поэтические, образные, музыкальные, пластичные, они прежде всего адрессовывались душе человека через актера».
Перед театром стоит его именное памятное кресло. Мастер навсегда останется в Петербурге в звездном зрительском ряду, а его постановки продолжат гастролировать.
Умер скандальный советский режиссер Римас Туминас: его жизнь и творчество
Литовский портал LRT со ссылкой на друга режиссера Даумантаса Тодеаса пишет, что он умер около 17:30 по местному времени 19:30 мск. Первая постановка режиссера в Москве — «Мелодия для павлина» О. Заградника в Театре им. В 1990 году режиссер основал Малый драматический театр Вильнюса. С 2007 года руководил Театром имени Вахтангова.
Когда они появились в Москве — что Туминас, что Карбаускис — у меня сразу был один вопрос: "Почему они? Как это вообще произошло? Я смотрела их спектакли — они очень политизированы. Мы все для них враги, всегда были! И во время войны они встречали немцем с хлебом-солью», — отметила она. Татьяна Васильева также отметила, что если бы не текущие события, то такие режиссеры продолжали бы работать в России.
Актриса подчеркнула, что ей будет противно, если Туминас вернется и будет продолжать работать. И места ему здесь не может быть никогда и нигде. Поразительно, что мы до этого дошли и дотерпели. Терпению нашему, конечно, можно позавидовать. Они нас ни во что не ставят! Он плевать на нас хотел.
Туминас рассказал, как на самом деле обстоит дело с его руководством театром: - Я принял решение еще в прошлом году, в согласии с директором Кириллом Кроком, и это потом вылилось в моем заявлении — 9 февраля. Министерством культуры России моё заявление о передаче административных обязанностей директору театра было удовлетворено. Директор перезаключил со мной договор как с художественным руководителем и режиссером Вахтанговского театра. К этому решению и размышлению меня подтолкнул и возраст, и преследующие меня болячки. При всём том, что я ненавижу, как и все, смерть, смерть бессмысленную, которая происходит в эти дни, я как человек не принимаю и не оправдываю происходящего. И мне жаль народ, который стал заложником этой трагедии. Мы очень быстро осознаем, что это трагедия.
У нас в Литве нет никаких отчеств! Он подумал и сказал: «Да, вы правы». С того момента мы никогда не говорили друг другу «ты». Где бы ни были: на гастролях, на банкете уже выпивши, у него в кабинете или у меня. И в этом «вы» я видел залог наших очень крепких человеческих, партнерских отношений. Я думаю, для него это тоже было очень важно. Он никогда не лез в директорскую работу, не позволял себе сказать: «Мне так надо, я так хочу». Он всегда говорил: «Я бы вас хотел спросить, мы сможем или нет…» Вот таким был наш подход к взаимоотношениям «худрук-директор»: партнеры, ближайшие коллеги. А те новоиспеченные руководители, которые сейчас руководят некоторыми театрами, где жены, мужья, любовники, любовницы решают все, - считают, что могут менять директоров как перчатки, говорить: «А меня не интересует, где ты деньги возьмешь! А он ее понимал. Он понимал, что каждое утро на всех сценах театра должны идти репетиции, а вечером — спектакли. Хотя ему было очень нелегко во многих спектаклях делать вводы, вторые составы, и актеры шли к нему жаловаться, но он мог все это перевести в философию жизни театра. Поэтому мы с ним постепенно добились, например, того, что смогли одновременно играть в Москве, и на гастролях. Все это огромная работа! Когда я пришел в театр, Вахтанговский играл 25-26 спектаклей в месяц. За 15 лет работы мы пришли к тому, что театр играет 145 спектаклей на шести сценах плюс филиал. Критикам, злопыхателям я скажу: попробуйте сделать это в своем театре. Он это смог. Кирилл Крок и Римас Туминас За всю жизнь он не уволил из театра ни одного человека. Даже если возникали конфликтные ситуации, он никого не хотел увольнять. Даже если я хотел принять такое решение, он говорил: «Вот я уеду скоро в Литву, пожалуйста, без меня, я не могу…» И этим я занимался. То, что с ним произошло, это как у Островского, «без вины виноватые». Политическая обстановка накалялась, и его начали шельмовать, вплоть до митинга в Литве с требованием лишить Туминаса гражданства Евросоюза, так как он «продался за российские кровавые деньги». Он вернулся в Литву. И министр культуры Литвы выпустил приказ, запрещающий всем государственным театрам не просто брать на работу Туминаса, а сотрудничать с Туминасом. Ну какими же баранами, извините, надо быть! К вам вернулся ваш гражданин, режиссер с мировым именем, он может поставить у вас три-четыре спектакля, обогатить вашу театральную культуру! Ему фактически выписали белый билет, и он вынужден был уехать в Израиль. Почему он и оказался в «Гешере», - потому что ему в его родной Литве запретили работать, обвинив, назвав продажным коллаборационистом. Когда мы были на гастролях в США в 2014 году, журналисты из Украины на пресс-конференции в Нью-Йоркской Национальной библиотеке после присоединения Крыма к России задали ему вопрос: «Как вы, гражданин Евросоюза, продолжаете работать в стране-агрессоре? Я не вижу, что Путин делает что-то плохое для страны. Это огромная страна с огромной территорией, и ею нельзя либерально мягко управлять. Я не занимаюсь с Путиным политикой, но я вижу, как Путин поддерживает российскую культуру, такого нет нигде в мире». Так после этого ему националисты дачу сожгли. Кирилл Крок и Римас Туминас Не хочется в этом интервью, где мы говорим о Римасе, даже вспоминать о всяких проститутках, бюджетных патриотах, бездарных писателях-алкоголиках, которые из зависти, что они никому не нужны, а их произведения не берут на постановки в столичные театры, придумали историю о «русофобском» спектакле «Евгений Онегин». Туминас со всем его благородством, помню, спросил: «А кто этот человек, который меня обвиняет в русофобии? Я даже не знаю его». Я тогда прямо ему сказал, что есть такой автор, когда-то в молодости даже что-то хорошее писал, я зачитывался его произведениями. Он: «А сейчас? Да, буквально, человек писал доносы, что мы не отремонтировали фасад Симоновской сцены, своровали деньги, и я ходил в следственные органы, давал объяснения, носил документы, фото мы всегда делаем фотофиксацию. Два года назад он опять написал донос, следователь уже даже не приглашал меня, а просто попросил прислать документы. Я говорю: «Что, опять весеннее обострение у писателя?.. Мы многое можем обсуждать на кухне, в откровенных беседах, но ему и в голову не могло прийти, что человек, окончивший с ним ГИТИС, за деньги продаст информацию в Интернет. Публично Туминас не делал никаких заявлений. Да, мне и всему театру обидно и больно за те выражения Туминаса, но я прежде всего воспринимаю его не как политика, а как художника, чей вклад в российский театр, в русскую культуру намного больше, чем слова, сказанные в не совсем трезвом состоянии своему приятелю по телефону, или разговор с телефонными мошенниками, которые теперь называются почему-то пранк-журналистами. Скажите, спектакли Туминаса останутся в репертуаре Вахтанговского театра? Надо не только не любить наш русский театр, нашего зрителя, но и заниматься откровенным вредительством, полагая, что если Римас что-то там сказал, то давайте его спектакли запретим, значит, они все плохие, не нужно нам их смотреть. Мы этим обедняем свою культуру, оставляем артистов без работы, зрителей - без любимых произведений, и что, мы этими спектаклями гордились до 2022 года, а теперь давайте просто забудем, отправим, так сказать, на свалку истории? Кого мы накажем - режиссера? Нет, мы накажем, тех, кто любит театр, зрителей, артистов.
Режиссер Туминас покинул Театр имени Вахтангова
Римас Туминас — литовский режиссер драматических спектаклей, его постановки с успехом шли на сценах России и Европы. Интерфакс: Художественный руководитель Государственного академического театра имени Евгения Вахтангова Римас Туминас сообщил "Интерфаксу", что остается в этом театре, а решение о его сотрудничестве с Вильнюсским малым театром будут принимать власти Литвы. Литовский режиссер Римас Туминас объяснил, с чем связаны сообщения о его увольнении из театра имени Вахтангова.
Умер скандальный советский режиссер Римас Туминас: его жизнь и творчество
Только старался ей не поддаваться. А бороться, значит — проиграть. Бороться с ней бессмысленно. Не скрываете, что оно, как хорошая подруга, идёт с вами под руку. А теперь ещё надумало проникнуть более глубоко в тело. Как вы с этим справляетесь? Лечение в полной темноте.
По сравнению с ним карантин, изоляция — чепуха. Здесь был карантин в полной темноте. Синяя точечка там, где туалет и где стол. Это новый метод лечения. В Германии делали то, чего ещё не могут сделать в Литве или в России. Немецкие хирурги не вскрывали грудную клетку.
Болезнь примостилась в очень плохих местах — на лёгких, бронхах, трахее, и хирургам трудно до неё добраться. А во Фрайбурге, на юге Германии, рядом со мной была хорошая компания. Неподалёку, в Баден-Бадене, лечился и умер Антон Чехов. Здесь бродил и Фауст Иоганна Вольфганга фон Гёте. Я ездил туда, скажу так, не лечиться, а в гости. Рядом Франция, Швейцария, сказочная природа, городки.
Базель, где много культурных мероприятий. Полечусь, сажусь в машину, объезжаю, посещаю — и снова в больницу. Лечение было как бы поводом побывать в этих местах. Я просто игнорировал болезнь. В последнее время я должен продолжать процедуры, которые можно проходить и в Литве, и в России. Я был привязан к 100-летию театра Вахтангова и к премьере, а бывать в больницах нужно было довольно часто.
Так что, то в больницу, то на репетицию. И сейчас в Литве я посещаю врачей. Они замечательные — талантливые, мудрые, интересные. Теперь буду работать в Италии, в Венеции, где ставлю «Привидения» Ибсена. Я рад этому предложению, потому что там смогу спрятаться от этой трагедии в январе. Утешает только то, что Федерико Феллини тоже родился 20 января.
Но пока работаю в Италии, мне придётся продолжать лечение. Лекарства с собой не возьмёшь и не попросишь. Они должны провести свои исследования. Поэтому на один день придётся возвращаться из Венеции в Литву, пройти процедуры и уехать обратно. Сказали, что нельзя прерывать двухгодичный цикл процедур. Я улыбнулся, услышав это, — значит, ещё два года обязан жить.
Наверное, сотни гудящих мыслей. Может, о том двухлетнем обещании? Давным-давно вы пророчески говорили: «Актёр — это только половина театра. Другая сторона — это постоянная борьба со смертью». Эта борьба — точка разлома и в вашем творчестве? Я хотел бы продолжить распространение этого посыла.
Мне потребуется ещё несколько лет, чтобы полностью понять, что это такое, дать этому название и, подобно миссионеру, распространять это понимание, осознание, открытие того, что значимо, может быть, только для меня, того, к чему я стремился, к чему шёл, чего боялся… Того, что я победил этих демонов, вернувшись к жизни после реанимации, пребывания в полной темноте. Неужели зрители поверят, что театр такой — как можно больше грязи, наглости, шума?.. Я думал — уйду, неужели так и останется? Ведь есть театр! Хотелось сказать — есть чистота, есть боль, есть ценности. Не нужны камни, экраны, инсталляции».
Вы всё ещё верите в театр, который создавали 45 лет? И какой театр вы хотели бы после себя оставить, какой продолжать создавать? Я последовательно шёл по этому пути, не обращая внимания на успехи, сопровождавшие меня в Москве. Это был всего лишь конец долгого пути, начавшегося в Литве. Когда уже можно подойти к воротам загадки театра. Их ещё не открыть, возможно, и не нужно открывать, а нужно только подойти к этим воротам, к тайне этого так называемого чёрного ящика.
Сейчас я, кажется, подошёл к этим воротам. И уже есть мотивация вернуться в Литву, хочется делиться этим, быть миссионером. Художник, учёный и мыслитель. Его анализ человека, исследование его анатомии, строения. Я понял, что миссия театра — тоже исследование человека. Я и раньше робко говорил, что театр — это лаборатория, в центре которой — человек.
Но я всё боялся отойти от преследовавшего меня академизма. Боялся отойти от этого, потому что тогда, возможно, я ничего не сделаю. Я ведь никогда не был авангардистом. Но это понимание сейчас пришло ко мне. Я понял, что могу построить человека и исследовать его. Как Леонардо да Винчи.
И я испытал такое удовольствие! Мне больше ничего не нужно. Я отказался от используемых в театре средств изображения, инструментов, которыми я умею управлять. Я просто заставил себя отказаться от них. Мне показалось, что они уже не те. Я сам сделал новые.
И понял, как легко и весело с ними работать. Я никогда не репетировал так легко, как спектакль «Война и мир». Его реакция, история, строение психики. Через него смотреть на историю, связанную с культурой, общественным устройством, политикой, природой. Только через него.
Неудивительно, что в сообщении о смерти Римаса Туминаса театр коротко, но эмоционально написал: «Ушёл из жизни выдающийся режиссёр. Слов нет.
Осознания пока что тоже нет. Только слёзы и огромная благодарность, что он был с нами». Не было секретом, что уже несколько лет он вел тяжелую борьбу с онкологией. Ещё работая в Москве, часто уезжал на лечение за границу.
Вахтангова Родился 20 января 1952 в городе Кельме в Литве. Через некоторое время после окончания становится режиссером в Государственном академическом драматическом театре Литвы , в котором, позднее, становится главным режиссером. С 1999 года начинает автономную деятельность, осуществляет постановки в различных театрах Литвы и других стран.
Его мать из семьи старообрядцев, была портнихой, шила платья на заказ. В 1970-1974 годах учился в Литовской консерватории по специальности «режиссер телевидения». В Молодежном театре Вильнюса играл в спектакле, который ставил Роман Виктюк.
Туминас вспоминал: «Я - очень хороший актер. Я сопротивлялся Роману Виктюку. Он мне сразу не понравился.
Такой нахал - все знает. И я сказал: «Нет, не будешь меня гонять, и вообще откажусь от профессии, если такие режиссеры, которые издеваются над артистами». Его первая московская постановка - «Мелодия для павлина» О.
Заградника в 1979 году в Театре им. С 1979 по 1990 год - режиссер, с 1994 по 1999 - главный режиссер Национального драматического театра Литвы в 1998 театр обретает статус Национального. Среди его постановок: «Кошка на раскаленной крыше» Т.
Уильямса; «Снежная королева» Е. Шварца; «Тихая ночь» Г.
Театр Имени Вахтанова не намерен снимать с репертуара постановки Туминаса после его ухода
Начиная с пятницы, 6 мая, известный режиссер Римас Туминас прекращает свою деятельность в Государственном академическом театре имени Евгения Вахтангова, сообщает пресс-служба культурного учреждения. СМИ сообщили о внезапной кончине бывшего художественного руководителя Театра им. Вахтангова Римаса Туминаса. Римас Туминас, Режиссёр: полное расписание событий на Яндекс Афише с возможностью покупки билета на ближайшие мероприятия.
За чашку чая с Путиным стал врагом Литвы: история режиссера Туминаса
Он со мной". Говоря о театре Вахтангова, Туминас напомнил, что в театре приняли новый устав. По его словам, в декабре 2021 года он приходил к министру культуры России Ольге Любимовой и объяснял: "Грядет юбилей театра, а я в возрасте, меня преследует недуг, это важное обстоятельство, я не могу быть так полезен или нужен, мне нужно и лечение и уезжать, вот такие были мотивы и было одобрено, 9 февраля был приказ о моем увольнении по собственному желанию и назначении директора Кирилла Крока, руководителем".
В связи с этим калининградский политолог Александр Носович вспоминает историка моды Александра Васильева, несколько лет назад получившего литовское гражданство, называвшего Литву своей «второй родиной» , а недавно выступившего с резкими словами осуждения в адрес России. Михаил Швыдкой заявил, что режиссер Римас Туминас после 24 февраля был вынужден оставить театр Вахтангова и уехать в Литву, потому что его семье в Литве угрожали. Учитывая, что историк моды Александр Васильев в частных беседах плачется, что открытое письмо с осуждением России его вынудили написать литовские власти, охотно верю. Те же власти под угрозой уголовного преследования прошлой осенью заставили Туминаса долго и унизительно каяться за слова из интервью Познеру, что советской оккупации Литвы не было, и в его семье никогда русских оккупантами не называли», — вспоминает Носович.
Свели бы на нет всю значимость, величие спектакля. Поскольку давно не пью, надеялся, что таких предположений не будет. А меня буквально вытурили в больницу. И я чувствовал, что меня, этой моей боли так ждали — чуть ли не с хлебом-солью. Я почувствовал себя сиротой, вернувшимся домой после дальней дороги. Окружённым любовью, обещаниями и надеждой. Грустно усмехнувшись, режиссёр замолкает. Чиркнула спичка, изогнулся клубок сигаретного дыма. Вы будете отмечать своё 70-летие, а в театре вы уже 45 лет. Вы сейчас ненадолго вернулись в Литву, как вы говорите, «сжёгши Москву». А не кажется ли вам, что вы сами себя сожгли в театре? И ваша болезнь — это, может быть, месть тела за то, что вы безжалостно растрачивали себя. Неужели скажете, что стоило? Каждый создан для того, чтобы что-то делать в жизни. Все сжигают себя. Театр меня не сжигал. Я жёг себя сам. И когда я думаю об этом злосчастном юбилее… Не может быть, почему всё происходит так быстро? Ведь со мной было так мало чего. Родился, учился, рос в родительской любви и научился любить других. Любовь учит любви, поддерживает её. Учился, работал. Тот же театр, только место другое, без особых переломов. Конечно, как и всё моё поколение, я испытал огромное переживание, историческую трансформацию. Я благословенный. Вот и всё. А не хватает многого. Я отказывался даже ходить на передачи о жизни, потому что мне, вроде бы, и сказать нечего. Не был судим, не блуждал, не заблуждался, шёл и по камням, и по асфальту. Так мало со мной случилось… В Вильнюсе с Л. Максаковой — Надеетесь, что ещё случится? Что ещё ударит молния, и в её свете откроется смысл прожитой жизни, а может быть, сгорит сор, образовавшийся на этом пути? Что меня ещё удивляет и с чем я пытаюсь примириться — меня ещё ждёт самое большое событие в моей жизни. Я буду участником самого большого события, прогресса на самом его пике. Я ухожу, приходит другой. Моя смерть — это начало кого-то другого. Я дам начало. Смерть — это большое событие, и ты даже не успеешь осознать, что достиг его вершины. Может быть, как раз тогда тебе захочется раскрыть свою мудрость и постигнутую истину, но она не даст тебе это сделать, все слова застынут на твоих губах. Преследует мысль, что всё этим закончится, я не могу от этого отмахнуться, как от навязчивой мелодии песни. Это нужно прожить. И понять, что для человека это большое событие. Смерть всегда рядом с тобой. Я с ней спорю, отдаляю её. Но я никогда не боролся с ней. Только старался ей не поддаваться. А бороться, значит — проиграть. Бороться с ней бессмысленно. Не скрываете, что оно, как хорошая подруга, идёт с вами под руку. А теперь ещё надумало проникнуть более глубоко в тело. Как вы с этим справляетесь? Лечение в полной темноте. По сравнению с ним карантин, изоляция — чепуха. Здесь был карантин в полной темноте. Синяя точечка там, где туалет и где стол. Это новый метод лечения. В Германии делали то, чего ещё не могут сделать в Литве или в России. Немецкие хирурги не вскрывали грудную клетку. Болезнь примостилась в очень плохих местах — на лёгких, бронхах, трахее, и хирургам трудно до неё добраться. А во Фрайбурге, на юге Германии, рядом со мной была хорошая компания. Неподалёку, в Баден-Бадене, лечился и умер Антон Чехов. Здесь бродил и Фауст Иоганна Вольфганга фон Гёте. Я ездил туда, скажу так, не лечиться, а в гости. Рядом Франция, Швейцария, сказочная природа, городки. Базель, где много культурных мероприятий. Полечусь, сажусь в машину, объезжаю, посещаю — и снова в больницу. Лечение было как бы поводом побывать в этих местах. Я просто игнорировал болезнь. В последнее время я должен продолжать процедуры, которые можно проходить и в Литве, и в России. Я был привязан к 100-летию театра Вахтангова и к премьере, а бывать в больницах нужно было довольно часто. Так что, то в больницу, то на репетицию. И сейчас в Литве я посещаю врачей. Они замечательные — талантливые, мудрые, интересные. Теперь буду работать в Италии, в Венеции, где ставлю «Привидения» Ибсена. Я рад этому предложению, потому что там смогу спрятаться от этой трагедии в январе. Утешает только то, что Федерико Феллини тоже родился 20 января. Но пока работаю в Италии, мне придётся продолжать лечение. Лекарства с собой не возьмёшь и не попросишь.
Режиссер сам отверг поддержку россиян. В мае 2022 года пранкеры Вован и Лексус выведали у Туминаса от якобы имени представителей Украины планы на будущее. Режиссер согласился поставить спектакль «Мой друг Бандера». Также он согласился стать диверсантом в театре Вахтангова.
Римас Туминас решил остаться в Вахтанговском театре
Режиссер Римас Туминас ушел с поста худрука Театра имени Вахтангова. Режиссер Римас Туминас ушел с поста худрука Театра имени Вахтангова. Не стало Римаса Туминаса. Литовский театральный режиссер Римас Туминас не является предателем России, а участникам СВО показали один из его потрясающих спектаклей, заявил в интервью НСН директор Государственного академического театра имени Вахтангова Кирилл Крок.
Римас Туминас рассказал о своих планах, жизни и смерти
Михаил Швыдкой заявил, что режиссер Римас Туминас после 24 февраля был вынужден оставить театр Вахтангова и уехать в Литву, потому что его семье в Литве угрожали. Советский и литовский театральный режиссер, бывший художественный руководитель Театра имени Евгения Вахтангова Римас Туминас умер 6 марта на 73-м году жизни в итальянской клинике после продолжительной болезни. Неудивительно, что в сообщении о смерти Римаса Туминаса театр коротко, но эмоционально написал: «Ушёл из жизни выдающийся режиссёр. Умер режиссер, бывший художественный руководитель Театра имени Вахтангова Римас Туминас. Также он согласился на предложение "министра" вести диверсионную деятельность в Театре Вахтангова и поддержал решение о дисквалификации российских деятелей на европейском культурном пространстве.