Актёры спектакля Сказки Гофмана, (Музыкальный театр им. Станиславского и Немировича-Данченко). Драма, комедия. Режиссер: Тина Баркалая. В ролях: Екатерина Вилкова, Максим Стоянов, Наталья Павленкова и др. оперетта Сказки Гофмана вы можете на сайте или по телефону: 8(812)327-74-00. 28 марта 2024 года в широкий прокат вышел фильм Тины Баркалая «Сказки Гофмана» с Екатериной Вилковой, Евгением Цыгановым, Максимом Стояновым и Алексеем Гуськовым. «Сказки Гофмана» не вдохновляют на то, чтобы по-другому взглянуть на свою жизнь, не дают возможных вариантов действий, как поступить, если ты оказался в схожей с главной героиней ситуации.
Опера «Сказки Гофмана»
Эксцентричные персонажи «Сказок Гофмана» целиком и полностью сосредоточены на решении личных проблем и самокопании. В ролях: Екатерина Вилкова, Евгений Цыганов, Максим Стоянов и др. Комедия, драма. Режиссер: Тина Баркалая. В ролях: Екатерина Вилкова, Евгений Цыганов, Максим Стоянов и др. Описание. Действие российской комедийно-драматической ленты «Сказки Гофмана» разворачивается в начале 2000-х. "Сказки Гофмана" Жака Оффенбаха в постановке Дэниэла Кругликова.
«Ненормальный»
- Опера «Сказки Гофмана» на Новой сцене Мариинского театра
- Инклюзивный театр “Особое желание” ставит сказку Гофмана | Вести-Магадан
- Где вы находитесь?
- Инклюзивный театр “Особое желание” ставит сказку Гофмана | Вести-Магадан
- СКАЗКИ ГОФМАНА в кино с 28 марта.
- Безопасная покупка
Фильм «Сказки Гофмана» (2024): волшебная история гардеробщицы
О том, что принято называть химией, в данном случае речи не идет, но это даже к лучшему: отношения между героями выглядят неуклюжими, потому что такими их задумала Баркалая. Надя, разумеется, влюбляется в нового богемного знакомого, но зрителю с самого начала понятно, что у этого романа нет будущего. Кадр из фильма «Сказки Гофмана» Отдельно хочется обратить внимание на Ксению Кутепову в крошечной, но эффектной роли жены человека, задолжавшего книгу те самые сказки Гофмана Надиной библиотеке. Кутепова появляется на экране на считанные минуты, но за это время успевает создать яркий образ женщины, уставшей от жизни в тени гениальности супруга. Почему можно не смотреть К сожалению, почти все остальные актерские работы в «Сказках» — от эпизодической Натальи Павленковой в роли библиотечной чиновницы до Максима Стоянова , сыгравшего более-менее постоянно присутствующего в кадре Виталика, — получились смехотворными. Актеры переигрывают, да еще и доставшиеся им персонажи — карикатуры, их речь — набор штампов.
Не в вульгарно-бытовом, а в возвышенно-романтическом, исключающем всякую пошлость гофмановском смысле.
Таков один из составов постановки. В другом все главные женские партии, кроме Никлауса, исполняет одна и та же певица — прима Театра имени Станиславского и Немировича-Данченко Хибла Герзмава. Кстати, именно на таком исполнении настаивал сам Оффенбах. Смысл этого ясен: все женщины суть разные приближения к одному идеальному образу, который ищет поэт. Выходит, два состава — это как бы и два существенно разных варианта спектакля. Такая щедрость в театральной практике нечаста, куда чаще встречаешься с самоповторением от спектакля к спектаклю.
В этом команда «Стасика» повела себя уникально. Вообще, несмотря на пестроту спектакля, идти на него стоит — прежде всего при всех допущенных вокальных шероховатостях из-за тщательного, а местами даже увлеченного воплощения партитуры Оффенбаха с ее богатыми контрастами роскошных оркестрово-хоровых сцен и сокровенных сольных моментов, с ее виртуозными ансамблями. Если, конечно, вы придерживаетесь старомодной, но не совсем еще сданной в архив точки зрения, что в опере главное — не режиссерско-сценографические изыски, а музыка. OpenSpace «Сказки Гофмана» Тителя-Левенталя-Бражника 11 мая 2011, Екатерина Бирюкова Как ни крути, но это спектакль не XXI, а XX века, и кто хочет, может считать это похвалой, кто хочет — укором 25 лет спустя после легендарной, первой в стране постановки оперы Оффенбаха, осуществленной в Свердловске, та же команда сделала спектакль в театре Станиславского и Немировича-Данченко, нынешней московской вотчине режиссера Александра Тителя. Два других автора «Сказок Гофмана» — классик отечественной сценографии Валерий Левенталь и уважаемый дирижер Евгений Бражник. Это не ремейк знаменитой работы из золотого века Свердловской оперы по которому только может вздыхать нынешний Екатеринбург , а новый спектакль.
Но отмахнуться от старого парфюма не удастся. Как ни крути, но это спектакль не XXI, а XX века — добротный, честный, даже простодушный, без постиндустриальных намеков и подвывихов. И кто хочет, может считать это похвалой, кто хочет — укором. Главным в нем является сценографическая составляющая. Про такие спектакли говорят: «Видно, на что потрачены деньги». Но это тот редкий случай, когда никакого сарказма в этих словах нет.
Декораций много, они не бедные, но блистают совсем не рыночной красотой — такой, увы, непривычной на нашей оперной сцене. Они респектабельно и старомодно поскрипывают, на глазах складываются в фирменные левенталевские многоплановые конструкции и застраивают всю сцену до колосников. Имеются: Опера де Пари с фасада и изнутри, Венеция практически в натуральную величину, что-то вроде кунсткамеры с винтажным хайтеком и несколько проигрывающее на фоне этих роскошеств мюнхенское приватное жилище. Чтобы избежать беспечной туристической репортажности, в нагрузку прилагается рефлексивное закулисье современного театра, населенное задумчивыми осветителями и огромных размеров бутафорским Пегасом. Он то романтически исчезает в световых спецэффектах, то поворачивается к зрителям своей земной изнанкой из металлоконструкций — как-никак в странной, незавершенной опере Оффенбаха речь идет о поэте, мечущемся между искусством и женщинами. Уже давно, надо заметить, в мировой режиссерской практике примиряющим средством для Гофмана служит бутылка или шприц.
Но в нашем случае Титель это обстоятельство не акцентирует, и вообще он обошелся без психологических нагнетаний и другой излишне заметной режиссерской активности. Вторым героем постановки следует назвать дирижера Бражника; у него мягко и вдумчиво звучит оркестр, с которым, правда, не всегда сходится хор. Но хор в этой опере не главное. Главное — солисты. Причем их количество не постоянная величина, и ее выбор зависит от возможностей театра. Чем меньше солистов — тем, как это ни странно, круче.
Оффенбах написал три довольно разные партии для возлюбленных Гофмана, не исключив, что для всех трех Олимпии с колоратурным сопрано, Джульетты с сопрано драматическим и Антонии — с лирическим найдется одна универсальная исполнительница. И хотя в общемировой практике чаще встречается более человеколюбивый и — как результат — перфектный вариант с тремя разными певицами, отчаянные героини-одиночки периодически тоже находятся не далее как в начале этого московского сезона подобный трюк проделала в ходе концертного исполнения «Сказок Гофмана» Лора Клейкомб. В труппе Тителя есть немало достойных певиц, которых опера Оффенбаха позволяет обеспечить работой над ролью одной из трех гофмановских избранниц. И это было сделано. Но есть и суперпевица, гордость театра и Москвы Хибла Герзмава, которая готова на большее. Ее версия, где она Олимпия, Джульетта, Антония и до кучи нынешняя зазноба Гофмана Стелла, была премьерной.
И, надо признать, Герзмава — еще одна важная составляющая новой постановки. Нельзя сказать, чтобы с непосильной задачей она справилась на сто процентов, но на то задача и непосильная. Вообще-то идеальнее всего ее нежный и теплый голос подходит для Антонии, чахоточной девушки, вслед за матерью гибнущей из-за своей любви к пению. И меньше всего везет при таком раскладе механической кукле Олимпии, с ее стеклянными колоратурами, которые надо бы таким же остреньким, стеклянным голосом и выстреливать. Тем не менее это серьезное свершение и профессиональная работа, в том числе и актерская. Три совершенно разных, крепко слепленных женских типажа в исполнении Герзмавы — это то, что могло конкурировать с декорациями Левенталя.
Дмитрий Степанович, который тоже немного вопреки своим голосовым возможностям, но в рифму Герзмаве, пел партии всех четырех злодеев, как всегда, гротескно актерствовал, но все четыре раза досадно одинаково. Еще один женский голос в этой опере нужен для брючной партии Никлауса: постоянного спутника Гофмана, его друга, советчика, музы или даже безнадежно влюбленной в него подруги смелость этого набора зависит от амбиций режиссера , ровно, но отстраненно спела Елена Максимова. И, наконец, исполнителем собственно заглавной партии поэта Гофмана был молодой, фактурный и голосистый узбекский тенор Нажмиддин Мавлянов, которого все же надо засчитать в будущее театра на Большой Дмитровке, в то время как Хибла Герзмава обеспечивает его настоящее. На самом деле тот свердловский спектакль во время московских гастролей в 1987 году показанный, кстати, на сцене того же МАМТа с нынешним объединены не только персоной режиссера: Александр Титель пригласил теперь еще и обоих своих тогдашних сотрудников — дирижера Евгения Бражника и классика отечественного сценографического искусства Валерия Левенталя. Вместо ностальгического ремейка команда, однако, преподносит практически с чистого листа сделанное произведение, которое балансирует между милым развлечением в духе «Севильского цирюльника» того же Тителя и попыткой, не побоимся этого слова, рефлексии над вопросами совсем уж фундаментального свойства. Либретто оперы Оффенбаха, проведя своего, невсамделишного Гофмана через воспоминания о трех украденных из новелл Гофмана настоящего роковых женщинах, предлагает ему найти утешение в искусстве.
Подразумевается, что искусство, персонифицируемое Музой которая притворяется другом Гофмана Никлаусом ,— поэзия, но Александру Тителю и Валерию Левенталю интереснее искусство театра со всеми его традиционными обертонами: высокопарность и суетность, картинность и искусственность, великолепие и мишурность. Именно театр и является сквозной метафорой спектакля, возникающей даже там, где ее настолько артикулированного присутствия и не ждешь. В первые секунды зрелище, открывающееся на сцене, заставляет тихо ойкнуть тех, кто ждал от спектакля старомодных сценических красот — коробка сцены пуста, почти темна, видны какие-то конструкции, рабочие вывозят на сцену гигантский силуэт Пегаса видимо, намек на то, что именно этому существу обязана своим возникновением мифологическая Гиппокрена. Но затем выясняется, что от сценографического минимализма этот спектакль дальше далекого: для каждого локуса следует полный комплект изобретательных декораций, демонстративно выезжающих или спускающихся на сцену с поскрипыванием и потрескиванием честное слово, легко поверить, что это только звуковые эффекты для большей аутентичности зрелища. Вместо кабачка Лютера — игрушечный фасад парижской Opera Garnier с уличным кафе, где парижская богема оффенбаховских времен ждет вместе с Гофманом, когда закончится представление «Дон Жуана» с участием модной дивы Стеллы. Мастерская изобретателя Спаланцани, мнимого отца куклы Олимпии, иронически показана как выставка фантазмов, условно говоря, жюль-верновской эпохи, на которой дам и кавалеров увеселяют то изящные станки, то синематографический экран, на котором мелькает люмьеровское «Прибытие поезда» вперемежку с картинками, срисованными с рекламы времен belle epoque, то балет механических лаборантов; поющий механический манекен с внешностью прекрасной девушки посреди такого контекста выглядит даже как-то чересчур естественно.
Этот «театр машин» сменяется комедией дель арте — венецианский акт, где фатальной красавицей выступает куртизанка Джульетта, показан именно как театр в театре. На задний план выплывает натуралистичная венецианская ведута в виде дотошно сделанного макета, а на переднем плане — набережная, где перенесенная из Парижа аудитория смотрит уличное представление с Арлекином-Шлемилем, Джульеттой-Коломбиной, карлицей, негритенком и Гофманом в качестве импровизированного участника; только трость-шпага коварного Дапертутто, услужливо поднесенная Гофману, оказывается, судя по печальному результату дуэли Гофмана и Шлемиля, совсем не бутафорской. Ну ладно, Венеция и комедия дель арте слишком естественная ассоциация, а вот в самой камерной из рассказываемых в опере истории певицы Антонии театр прописать сложно. Левенталь и Титель для вида как будто бы сдаются: дом Антонии и ее отца Креспеля оборачивается совсем уж прозаичным и тесным пространством, в котором царит приземленная бидермейеровская благонравность. Но не тут-то было. Губящие тоскующую по сцене больную певицу Антонию злые чары оборачиваются не только наивным оживлением портрета ее матери, но и внезапной сценической трансформацией — «коробочка» дома разъезжается, распахивая добросовестно вырисованное пространство театральной залы.
А от нее уже совсем легко перейти к финалу, где фасад дворца Гарнье и остальная диспозиция из пролога возвращаются, чтобы затем опять уступить место грустному прозаизму пустой сцены. Это тот род спектакля, где придумавший все эти метаморфозы художник кажется даже более важным автором, чем режиссер, но в любом случае их тандем, пожалуй, проигрывал бы без той умной, внимательной и все же вдохновенной поддержки, которую обеспечивал за дирижерским пультом Евгений Бражник. Среди певцов главным козырем премьерного состава должна была стать Хибла Герзмава, которая исполняла партии всех трех трех с половиной, если считать небольшую роль Стеллы главных чаровниц. Оффенбах, слепо следуя логике либретто, согласно которой все эти героини являются только разными ликами гофмановской мечты, настаивал на том, что эти партии и должна петь одна певица — хотя сам позаботился о том, чтобы сделать эту задачу максимально сложной, поскольку их тесситура покрывает диапазон от колоратурного до драматического сопрано. В случае госпожи Герзмавы без потерь не обошлось: куплеты механической Олимпии с их экстремальными высотами у нее звучали с заметным напряжением хотя на впечатление неестественности, положим, и оно работало , глубокая партия Джульетты вышла совсем непримечательной, и только у ее Антонии было в достатке мягкости, свободы и красоты звука. Гораздо привычнее слышать в одном исполнении и всех четырех злодеев — сломавшего Олимпию Коппелиуса, манипулирующего Джульеттой Дапертутто, изводящего Антонию доктора Миракля плюс советника Линдорфа из обрамляющей три новеллы ситуации.
Здесь их пел бас-баритон Дмитрий Степанович, которому, конечно, на любую демоническую личность хватит фантазии и темперамента, но в данном случае, как обычно, певца подводило отсутствие чувства меры — и в результате утрированно-гротескная манера и склонность отчаянно переигрывать придавала всем его героям вряд ли запланированную комичность. Что жаль, потому что слабость главного отрицательного образа ничем не уравновешивалась. В партии Гофмана выступил на премьере недавно вошедший в труппу МАМТа молодой узбекский тенор Нажмиддин Мавлянов, который при недостатке опытности и школы может похвастаться сильным и красивым хотя нестабильным голосом, но как актер слабоват. Впрочем, и сама роль тут такова, что сложного и богатого образа из нее не сделаешь — минимум психологии, никакой эволюции, только мечтательность, житейская неловкость, романтически обставленные вакханалии и довольно-таки пессимистический итог, если судить по тому, что в конце концов разглагольствующая Муза подливает в стакан поэта яд. Ведомости Из времени поэтов 10 мая 2011, Петр Поспелов С тех пор как режиссер Александр Титель, художник Валерий Левенталь и дирижер Евгений Бражник впервые в СССР поставили единственную и незавершенную оперу Оффенбаха — это было в Свердловске в 1986 году, — она ставилась и звучала у нас не раз и скоро, того гляди, войдет в топ-лист любимых театрами названий. Налет буржуазности, присущий всему, что написал Оффенбах, ныне совершенно не ощущается, а если бы и ощущался, то никому не казался бы грехом.
Новая постановка, созданная теми же мэтрами она частично следует их спектаклю 80-х, частично отступает от него , хранит и культивирует свойственную интеллигентскому искусству застойных лет поэтичность. Живущий в грезах поэт Гофман никак не может сосчитать своих возлюбленных и подобен какому-нибудь слабохарактерному творцу в исполнении Марчелло Мастроянни, а театр всегда открывается зрителю с романтичной стороны закулисья. Вот и сейчас вокруг оперы Оффенбаха грустят крылатый Пегас немалых размеров да мудрые молчаливые осветители, которым всегда известно, что искусство эфемерно и мимолетно, как влюбленный взгляд через цветные очки. Лаборатория ученого, создавшего заводную куклу, прекрасная Венеция, плывущая по заднику и словно открывающаяся пассажиру гондолы, дом мюнхенского бюргера с оживающим портретом умершей матери и внезапно раскрывающимся видом на купол Парижской оперы, наконец, уютная пивная перед входом в эту самую оперу — все гармонично, красиво и соответствует продуманным костюмам персонажей — из которых лишь Гофман одет условно современно, хотя в мире своих сказок он отнюдь не выглядит чужаком. Театру между тем требуются живые характеры — а в опере Оффенбаха с этим есть известная проблема. Она раздроблена на три истории с прологом и эпилогом, перенаселена персонажами.
Одним из способов объединить набор короткометражек в целое сам Оффенбах считал исполнение ролей всех трех возлюбленных поэта одной артисткой. В театре такая артистка нашлась — разумеется, Хибла Герзмава. Партия куклы Олимпии с ее механическими колоратурами подошла артистке менее всего — хотя со всеми трудностями она профессионально справилась. Венецианская куртизанка Джульетта удалась ей же без всяких «но», а трогательную начинающую певицу Антонию Хибла Герзмава сыграла и спела с подкупающей искренностью, чувством и вокальным блеском. Артист, которому поручено было подобным образом сыграть роли всех злодеев, справился с задачей лишь частично: чтобы вполне совладать с диапазоном партии многоликого дьявола, нужно обладать бас-баритоном, а Дмитрий Степанович — превосходный бас, но никак не баритон. Утрированная игра артиста временами напоминала любительский театр, а голосом он — при всех его достоинствах и богатстве — слишком явно работал под Шаляпина.
Очевидно, Степанович сейчас переживает «шаляпинский» период и любому режиссеру приходится считаться с творческими исканиями столь яркого артиста. Нажмиддин Мавлянов, нынешний тенор-премьер театра на Большой Дмитровке, которому уже во второй подряд после «Силы судьбы» премьере поручают главную роль, пока еще толком не распелся.
Муж её, Виталик, провинциал, женился на бездетной Надежде ради московской прописки и типовой «хрущёвки» на окраине Москвы. Надежда работает на двух работах, чтобы содержать свою маленькую семью: по утрам в районной библиотеке и вечерами в театральном гардеробе. Однажды её жизнь резко меняется.
И хотя Оффенбах не успел дописать свое единственное оперное сочинение, оно было исполнено и стало пользоваться грандиозным успехом. Первое представление оперы состоялось в 1881 году в парижской «Опера Комик». В Европе и Америке «Сказки Гофмана» довольно частое репертуарное название. В России эта опера - весьма редкий гость. Гофмана: «Песочный человек», «Сказка о потерянном изображении» и «Советник Креспель». Главным героем оперы либреттист и композитор сделали самого Гофмана. Как известно, в опере фигурируют три героини, олицетворяющие три ипостаси женщины. В идеале все три партии должна исполнять одна певица.
«Сказки Гофмана» (2022)
Жак Оффенбах создал немало легкой музыки и прославился как непревзойденный мастер оперетты, но прощальным и главным его сочинением стала большая фантастическая опера Сказки Гофмана. 26 апреля в гости к Тане и Юре придёт артист театра и кино, знакомый нам по фильмам «Гив ми либерти» и «Сказки Гофмана», – Максим Стоянов. Когда-то, в 80-е годы ХХ века, именно Титель, Левенталь и Бражник поставили в оперном театре Екатеринбурга (тогда – Свердловска) «Сказки Гофмана» Оффенбаха.
«Сказки Гофмана»: Чудо без счастливого конца
| «Кино&Театр» в Англетере | Сказки Гофмана | Самая важная информация о фильме "Сказки Гофмана" (2024): Трейлеры на русском, дата выхода, постеры, описание сюжета, краткий обзор, рейтинги, оценки и отзывы. |
| В Мариинке покажут "Сказки Гофмана" в постановке американского режиссера | В экранизации актёр сыграл эпизодическую роль барона Майгеля. Над созданием фильма «Сказки Гофмана» работала Тина Баркалая. |
Что еще почитать
- трейлер >>
- Фильм – СКАЗКИ ГОФМАНА
- Инклюзивный театр “Особое желание” ставит сказку Гофмана | Вести-Магадан
- Купить билеты на Сказки Гофмана
Опера «Сказки Гофмана»
| Сказки Гофмана (2022) — Фильм.ру | 28 марта 2024 года в широкий прокат вышел фильм Тины Баркалая «Сказки Гофмана» с Екатериной Вилковой, Евгением Цыгановым, Максимом Стояновым и Алексеем Гуськовым. |
| Опера «Сказки Гофмана» 2021, Санкт-Петербург — дата и место проведения, программа мероприятия. | Фильм «Сказки Гофмана» — это великолепная смесь фэнтези, музыки и романтики. |
| "Сказки Гофмана" выйдут в прокат 28 марта | WORLD PODIUM | Главная» Новости» Театр сказки на неве санкт петербург официальный сайт афиша. |
«Выгулял своих бесов»: актер Максим Стоянов о «Сказках Гофмана», роли мужика-паразита и целомудрии
Хозяин очередного пальто оказывается из мира рекламы и кино. Он замечает, что у Надежды очень красивые руки с невероятной пластикой. Это неожиданно меняет жизнь Надежды самым радикальным образом.
Этот спектакль сегодня называют «легендарным». Основная сцена. Начало в 19. В свой день рождения главный дирижер театра выступает, как пропагандист камерного ансамбля. Май-июнь - на малой сцене театра репетиции оперы В.
Моцарта «Волшебная флейта». Спектакль мастерской А. Тителя и И.
Для зрителей перед спектаклем в день первого показа будет организована творческая встреча, в которой примут участие наследники композитора Олег и Ирина Глиэр, и. Показ самой знаменитой оперы композитора состоится 24 апреля на новой сцене. В новом сезоне впервые за всю историю фестиваля в нем примут участие артисты Большого театра — симфоническую программу представит сводный симфонический оркестр Мариинского и Большого.
Истерически смеяться на этой комедии вряд ли кто-то начнет, но это и не предполагалось: режиссер выдерживает ровную, ироничную сказочную интонацию... После «1993» между Евгением Цыгановым и Екатериной Вилковой вновь пробегает искра, но ее недостаточно, чтобы разжечь пламя зрительской любви.
XI фестиваль «Короче» открылся «Сказками Гофмана»
Сказки Гофмана: Directed by Tina Barkalaya. With Nargis Abdullaeva, Anna Ardova, Marina Barsukova, Milada Fokina. В фильме также снялись Алексей Гуськов, Ксения Кутепова, Наталья Павленкова, Наргис Абдуллаева и другие актеры. Действие «Сказок Гофмана» разворачивается в начале 2000-х. Актёр Максим Стоянов, сыгравший абьюзера Виталика в "Сказках Гофмана", рассказал о своей роли.
Содержание
- Опера «Сказки Гофмана» в полусценическом исполнении на Второй сцене Мариинского театра
- Безопасная покупка
- Трейлер фильма «Сказки Гофмана» (2024)
- Сказки Гофмана (2022)
- Что еще почитать
- «Выгулял своих бесов»: актер Максим Стоянов о «Сказках Гофмана», роли мужика-паразита и целомудрии