Английский писатель ХХ века, автор романов: 'Бремя страстей человеческих', 'Театр', 'Луна и грош', 'Разрисованная вуаль' (моэм). В романе «Луна и грош», вышедшем в 1919 году, получил отражение путь гениального художника-постимпрессиониста Поля Гогена.
"Луна и грош" (автор), 4 буквы
ответ сканворд В контакте 1224 - Сканвордист Вконтакте. Все ответы для определения Автор романа "Луна и грош" в кроссвордах и сканвордах вы найдете на этой странице. Роман «Лолита» – единственное произведение автора, которое он сам перевел на русский язык. Ниже представлены все слова с определением «автор романа луна и грош 4 буквы», которые найдены в нашей базе.
Уэллс Герберт
Словом, одни писатели. Стоял погожий весенний день, и настроение у собравшихся было отличное. Разговоры шли обо всем на свете. На мисс Уотерфорд, разрывавшейся между эстетическими представлениями ее юности строгое зеленое платье, нарциссы в руках и ветреностью зрелых лет высокие каблуки и парижские туалеты , была новая шляпа. Это придавало ее речам необыкновенную резкость. Никогда еще она так зло не отзывалась о наших общих друзьях. Миссис Джей, убежденная, что непристойность — душа остроумия, полушепотом отпускала остроты, способные вогнать в краску даже белоснежную скатерть. Ричард Туайнинг все время нес какую-то чепуху, а Джордж Род в горделивом сознании, что ему нет надобности щеголять своим остроумием, уже вошедшим в поговорку, открывал рот только затем, чтобы положить в него лакомый кусочек. Миссис Стрикленд говорила немного, но у нее был бесценный дар поддерживать общую беседу: чуть наступала пауза, она весьма кстати вставляла какое-нибудь замечание, и разговор снова оживлялся. Высокая, полная, но не толстая, лет так тридцати семи, она не отличалась красотой, но смугловатое лицо ее было приятно, главным образом из-за добрых карих глаз. Темные волосы она тщательно причесывала, не злоупотребляла косметикой и по сравнению с двумя другими дамами выглядела простой и безыскусной.
Убранство ее столовой было очень строго, в соответствии с хорошим вкусом того времени. Высокая белая панель по стенам и на зеленых обоях гравюры Уистлера в изящных черных рамках. Зеленые портьеры с узором «павлиний глаз» строгими прямыми линиями ниспадали на зеленый же ковер, по углам которого среди пышных деревьев резвились блеклые кролики — несомненное влияние Уильяма Морриса. Каминная доска была уставлена синим дельфтским фаянсом. В те времена в Лондоне нашлось бы не меньше пятисот столовых, убранных в том же стиле — скромно, артистично и уныло.
Магия Моэма, на мой взгляд, заключается в его силе повествования, которая проистекает из глубокого понимания человеческих эмоций. Его анализ человеческих черт….
Посмотреть ответ — Автор романа Луна и грош. Происхождение слова Посмотреть ответ.
Посмотреть ответ - является ответом на вопрос: - "Автор романа Луна и грош" и состоит из 4 букв.
Когда судьба забрасывает автора на Таити, где Стрикленд провел последние годы своей жизни, он расспрашивает о художнике всех, кто его знал. Ему рассказывают, как Стрикленд, без денег, без работы, голодный, жил в ночлежном доме в Марселе; как по поддельным документам, спасаясь от мести некоего Строптивого Билла, нанялся на пароход, идущий в Австралию, как уже на Таити работал надсмотрщиком на плантации... Жители острова, при жизни считавшие его бродягой и не интересовавшиеся его «картинками», очень жалеют, что в свое время упустили возможность за гроши купить полотна, стоящие теперь огромные деньги. Старая таитянка, хозяйка отеля, где живет автор, поведала ему, как она нашла Стрикленду жену — туземку Ату, свою дальнюю родственницу. Сразу после свадьбы Стрикленд и Ата ушли в лес, где у Аты был небольшой клочок земли, и следующие три года были самыми счастливыми в жизни художника.
Ата не докучала ему, делала все, что он велел, воспитывала их ребенка... Стрикленд умер от проказы. Узнав о своей болезни, он хотел уйти в лес, но Ата не пустила его. Они жили вдвоем, не общаясь с людьми. Эту настенную роспись видел только врач, который пришел навестить больного, но уже не застал его в живых. Он был потрясен.
В этой работе было нечто великое, чувственное и страстное, словно она была создана руками человека, проникшего в глубины природы и открывшего ее пугающие и прекрасные тайны. Создав эту роспись, Стрикленд добился того, чего хотел: он изгнал демона, долгие годы владевшего его душой. Но, умирая, он приказал Ате после его смерти сжечь дом, и она не посмела нарушить его последнюю волю. Вернувшись в Лондон, автор вновь встречается с миссис Стрикленд.
Писатель, автор романов "Театр" и "Луна и грош" CodyCross
И действительно в конце концов становится выдающимся художником. Сразу же стоит сказать, что у Чарльза Стрикленда имеется прототип — гениальный французский художник Поль Гоген. Вообще, может показаться, что герой Моэма — абсолютный литературный двойник великого постимпрессиониста. Но так ли это? Начнем с внешности. В сохранившихся портретах Гогена мы без труда угадываем описание Стрикленда: крепкий, сильный мужчина, с резкими и надменными чертами лица, отражающими необузданные страсти души и целеустремленный характер. Дальше сходств еще больше.
Например, выясняется, что и герой Моэма, и Поль Гоген пренебрегли карьерой и семьей ради богемной жизни. Оба нигде профессионально не обучались живописи. Также роднит этих гениальных самоучек нерушимая вера в свой талант и бесконечная преданность искусству. Источник вдохновения у них, кстати, тоже общий — «золотое царство фантазии — Таити». И Стрикленд, и Гоген абсолютно равнодушны к мнению окружающих «Я знаю, что люди будут понимать меня всё меньше и меньше. Но разве это может иметь значение?
Своего героя Моэм также характеризует как человека, «которого нимало не тревожило, что о нем думают». Малозначим и бытовой комфорт. Стоит только вспомнить завидную стойкость духа Стрикленда в невыносимых условиях марсельских трущоб и малочувствительность Поля Гогена к тяготам убогого существования на островах. Главное же, что сближает этих удивительных персон, — художественная концепция их творчества и впечатление, которое производят их творения. Стоит только взглянуть на гогеновские полотна особенно таитянского цикла , как тотчас вспоминаешь выразительные и точные характеристики произведений Стрикленда. Моэм на протяжении всего романа подчеркивает, что эти картины способны вызывать разнополярные чувства.
Они то «приводят в замешательство», то влекут «неодолимо притягательной силой». Они и неизъяснимо чувственны, и «чреваты всеми возможностями Неведомого». Они целомудренны «таинственным трепетом жизни» и одновременно дурманят тревожной непристойностью слепящей до эпатажа цветописи. Удивительная и недоступная красота этих произведений рождена «в тяжких душевных муках... И именно поэтому, как мы знаем, и картины героя романа «Луна и грош», и произведения Поля Гогена при жизни художников не оценивались по достоинству, а после смерти творцов были провозглашены шедеврами. Все это так.
Однако отождествлять Стрикленда с Гогеном было бы опрометчиво. Да, беглый взгляд выявляет несколько поверхностных сходств.
Всё это время он не переставал писать: «Маг», «Покоритель Африки», «Луна и грош», «Священное пламя», «Узорный покров», «Верная жена», «Шеппи»… К началу 40-х годов Моэм стал одним из самых известных и состоятельных писателей Англии. В театрах шли десятки его пьес, его романы выходили огромными тиражами, их переводили на иностранные языки. В 1952 году Моэму присвоили докторскую степень в области литературы. Со временем популярность писателя не угасла.
Я взглянул на него с удивлением. Его готовность соглашаться со всем, что я ни говорил, выбивало у меня почву из-под ног. Моё положение становилось сложным, если не сказать - смехотворным. Я готовился убеждать, трогать и увещевать, предостерегать и спорить, если понадобиться даже бранить, быть негодующим и саркастичным; но какого дьявола делать ментору, когда грешник не сморгнув глазом признаёт за собой грех? У меня не было опыта, моя собственная практика заключалась как раз в том, чтобы всегда всё отрицать. Я изобразил на своём лице презрительную улыбку. Я чувствовал, что не бог с каким искусством осуществил своё посольство. Я был явно уязвлён. Почему бы ей ни начать содержать себя для разнообразия? Конечно, многое я мог бы на это ответить. Я мог сказать об экономическом положении женщины, об обязательствах, явных и неявных, которые принимает на себя мужчина, вступая в брак, и о многом ещё; но я чувствовал, был лишь один действительно существенный момент. Положение было чрезвычайно серьёзно для всех увязанных сторон, но в манере, с которой он отвечал, было столько весёлого нахальства, что мне приходилось прикусывать губу, чтобы не расхохотаться. Я напомнил себе, что поведение его отвратительно. Я старался привести себя в состояние морального негодования. Да подумайте о детях. Они-то вам не сделали ничего дурного. Они ведь не просились, чтоб их произвели на свет. Если так всем вы будете бросаться, они окажутся на улице". Куда больше, чем большинство других детей. И потом, за ними кто-нибудь присмотрит. Когда на то пошло, Мак-Эндрью будет платить за школу". Таких милых ребятишек. Не станете же вы говорить, что у вас с ними ничего больше не будет? Я попробовал по-другому. Его короткие ответы звучали настолько насмешливо, что мои вообще-то естественные вопросы казались нелепыми. Я размышлял одну-две минуты. Уверены ли вы, что это не начнёт вас тревожить? У каждого своя совесть, и рано или поздно она вас отыщет. Предположим, ваша жена умрёт, не будет ли вас мучить раскаянье? Наконец, мне пришлось самому прервать молчание. Во всяком случае, вас могут принудить содержать жену и детей", - воскликнул я, несколько задетый: "Полагаю, у закона есть для них какая-то защита". У меня нет денег. У меня в наличии порядка ста фунтов". Мои недоумения ещё больше увеличились. Верно, его гостиница свидетельствовала о самых стеснённых обстоятельствах". Он был совершенно спокоен, и в его глазах была та дразнящая улыбка, от которой всё, что бы я ни говорил, начинало казаться довольно глупым. Я остановился на короткое мгновение, чтобы сообразить, что бы сказать. Но он начал первым. Она сравнительно молода, и нельзя сказать, что непривлекательна. Я могу порекомендовать её как отличную жену. Если она захочет развестись со мной, я не против дать соответствующие основания". Теперь была очередь улыбнуться за мной. Он был очень хитёр, но то, к чему н стремился, было очевидно. У него были некоторые причины умалчивать тот факт, что он бежал с женщиной, и он использовал все меры предосторожности, чтобы скрыть её местопребывание. Я решительно произнёс. Она совершенно решительно настроена. И любые сомнения на этот счёт вы можете выкинуть из головы". Он посмотрел на меня с удивлением, определённо притворным. Улыбка на губах исчезла, и он заговорил серьёзно. Для меня не имеет ни на чёртов грош значения - так или иначе". Я засмеялся. Мы ведь знаем, что вы уехали с женщиной". Он сделал небольшую выдержку, и вдруг взорвался громким хохотом. Он так отчаянно хохотал, что сидевшие поблизости стали оглядываться, и некоторые тоже стали смеяться. Затем его лицо стало горько презрительным. Всегда любовь. Они думают, мужчина оставляет их только потому, что ему хочется иметь других. Не думаете ли вы, что я так глуп, чтобы совершить ради женщины то, что я совершил". С моей стороны это было очень простодушно. Долгое время я смотрел на него в полнейшем молчании. Я не понимал. Я подумал, что он сумасшедший. Напомню, что я был очень молод, а в нём видел мужчину среднего возраста. Я забыл всё на свете, кроме своего изумления. Я начал немного рисовать год назад. В прошлом году я посещал вечерние классы". Но я буду. Потому я и здесь. Я не мог достичь, чего хотел, в Лондоне. Быть может смогу здесь". Большинство начинает рисовать лет в 18". Его взгляд покоился на проходящих, но не думаю, чтоб он их видел. Его ответ не был ответом. Его глаза содержали в себе что-то странное, так что мне стало слегка не по себе. Двадцать три? Было бы естественно, когда б я рисковал, но его-то молодость была в прошлом, маклер с вполне определённым положением, женой и двумя детьми. Тот путь, который был бы естественен для меня, был для него абсурден. Я решил быть совершенно беспристрастен. Какое ужасное разочарование, если в итоге вы должны будете узнать, что просчитались". В конце концов, при всяких других занятиях не важно, если вы не слишком подходите; вы можете неплохо устроиться, если вы как-то соответствуете; но другое дело - художник". Я не могу ничего поделать. Когда человек упал в воду, уже неважно как он плавает, плохо или хорошо; он постарается выплыть, или же утонет". В его голосе было неподдельное чувство, и я наперекор себе был им заражён. Казалось, я чувствовал в нём какую-то неистовую силу, которая старалась вырваться наружу; это давало мне ощущение чего-то очень сильного, властного, удерживающего его, как бы то ни было, против его воли. Я не мог понять. Поистине, он казался одержим дьяволом, и я чувствовал, что это могло неожиданно изменить и растерзать его. Сейчас он выглядел достаточно обыкновенно. Мой взгляд, с удивлением остановившийся на нём, не вызывал в нём смущения. Я удивлялся, что за незнакомец как будто подменил его, сидя в его широкой куртке и начищенном цилиндре; брюки были мешковатыми, руки не чисты, а лицо, с рыжей щетиной небритого подбородка, маленькими глазками и большим агрессивным носом, было грубым и неотёсанным. Крупный рот, губы полные и чувственные. Нет, я не мог его вместить. Она никогда не сделает вам ни единого упрёка". Вам всё равно, что она и ваши дети должны просить на кусок хлеба? Я помолчал какое-то мгновенье, чтобы вложить всю силу в свою следующую реплику. И произнёс с расстановкой. XIII Что говорить, было б приличнее отказаться от этого предложения. Я бы продемонстрировал возмущение, которое действительно испытывал, и уверен, что наконец Полковник Мак-Эндрью был бы высокого мнения обо мне, когда б я сумел коротко и энергично отказаться сесть за один стол с человеком его репутации. Но боясь оказаться не в состоянии выполнить всё должным образом, я всегда избегал напускать на себя моральную позу; а в данном случае, уверенность, что мои сентименты будут только напрасно истрачены на Стрикленда, делали их выражение особенно затруднительным. Только поэт или святой станет лить воду на асфальт, втайне надеясь, что лилии будут ему наградой за труд. Я расплатился за то, что мы выпили; мы направились в дешёвый ресторанчик, где было полн; людей и весело, и мы с удовольствием пообедали. Я ел с аппетитом юности, а он с ожесточением. Затем пошли в таверну, чтобы взять кофе и ликёры. Я сказал всё, что нужно, по предмету, который привёл меня в Париж, и хотя чувствовал, что не продолжать было бы до некоторой степени предательством по отношению к мистрис Стрикленд, я не мог более бороться с его безразличием. Здесь требовался женский нрав, чтобы одно и то же повторять с неослабевающим жаром по три раза. Я утешал себя, думая, что для меня было бы не бесполезно, насколько смог, выяснить склад ума Стрикленда. К тому же он меня очень интересовал. Но здесь дело обстояло не так просто, поскольку Стрикленд был отнюдь не говорлив. Казалось, он выражал мысли с трудом, как будто отнюдь не слова были тем материалом, над которым работал его мозг, и приходилось намерения его души угадывать в банальных жаргонных фразах, в неопределённых и отрывистых жестах. Но хотя он ничего существенного не сказал, что-то такое в нём было, отчего он не казался скучным. Возможно, искренность. Не видно было, чтоб он слишком был озабочен Парижем, где был первый раз я не принимаю в расчёт его поездку с женой , и всё вокруг, должно быть странное для него, он принимал без тени удивления. Я был в Париже сотни раз, и он никогда не обманывал, наделяя меня трепетом возбуждения; ходя по его улицам, я не мог ни чувствовать себя в краю приключений. Стрикленд же оставался на месте. Оглядываясь назад, теперь я думаю, что он был слеп ко всему, кроме волнующей его душу мечты. Имел место один довольно нелепый инцидент. В таверне было изрядно проституток: некоторые сидели с мужчинами, другие сами по себе; и тут я заметил, что одна из них смотрит на нас. Когда она сделала Стрикленду глазки, он улыбнулся. Не думаю, чтоб он её видел. На короткий срок она отлучилась, но через минуту вернулась и, поравнявшись с нашим столиком, весьма учтиво попросила нас заказать для неё что-нибудь выпить. Она села, и я начал с ней болтовню, но было ясно, что её интересовал Стрикленд. Я объяснил, что он по-французски не знает и пары слов. Она попробовала заговорить с ним, частью знаками, частью на ломаном французском, который почему-то представлялся ей более для него понятным, и у неё было с полдюжины фраз на английском. Она заставила меня переводить то, что она могла выразить только на своём языке, и нетерпеливо справлялась о значении его реплик. Он был доброжелателен, чуть удивлён, но его безразличие было очевидным. Я на его месте был бы более смущён и менее равнодушен. У неё были смеющиеся глазки и самый очаровательный ротик. Она была молода. Я удивлялся, что такого привлекательного она обнаружила в Стрикленде. Она не делала тайны из своих желаний, и мне приходилось переводить. Я передал его ответ возможно поприятнее. Мне казалось, что несколько неграциозно отклонять предложение такого рода, и я его отказ объяснил недостатком в деньгах. Когда я перевёл, Стрикленд нетерпеливо передёрнул плечами. Его манера сделала его ответ совершенно ясным, и девица в неожиданном движении резко откинула назад голову. Вероятно, она покраснела под слоем румян. Она поднялась. Она вышла из гостиницы. Я был слегка раздосадован. Я смотрел на него с удивлением. На его лице было самое настоящее отвращение, и теперь это было лицо грубого, чувственного человека. Я подумал, что определённая грубость в нём девицу и привлекла. Не для того я сюда приехал". Я постарался привести в порядок, что должен рассказать его жене. Всё мало удовлетворяющее, - мне не приходилось надеяться, что она будет довольна мною; я собою не был доволен. Стрикленд меня сбил с толку. Я не мог понять его мотивы. Когда я спросил его, что впервые навело его на мысль стать художником, он толи не смог толи не захотел сказать. Здесь я ничего не мог поделать. Я пробовал убедить себя, что смутное чувство протеста постепенно пришло ему в голову при его нерасторопной мысли, но против этого был тот несомненный факт, что он никогда на всём протяжении своей монотонной жизни не выказывал нетерпения. Если, охваченный нестерпимой скукой, он решил стать художником, чтобы только порвать докучные путы, это было бы понятно и обыкновенно; но именно обыкновенным, как я чувствовал, он не был. Наконец, поскольку я был романтик, я придумал объяснение, которое, как я сознавал, было весьма далёким, однако - единственным, которое удовлетворило меня во всех отношениях. Оно было таково: не было ли, вопрошал я самого себя, в его душе некоего глубокоукоренившегося инстинкта созидания, который обстоятельства его жизни приглушили, но который неумолимо пророс, как раковая опухоль в живых тканях, пока наконец ни завладел всем его существом, побуждая его к неизбежным действиям. Кукушка кладёт свои яйца в гнездо к другой птице, и когда вылупляется птенец, он выбрасывает из гнезда своих молочных братьев, а после разрушает и само приютившее его гнездо. Но как же странно, что созидательный инстинкт охватил этого скучного маклера, к его собственной погибели и на несчастье тех, кто от него зависел; впрочем, это не так странно, как то состояние, в котором божий дух завладедевает людьми, - всесильное и роскошное, побуждая их к упрямому бодрствованию, покуда покорённые они не оставляют земные радости и женскую любовь ради полной страданий суровой жизни затворника. Обращение может наступить в любой форме и может быть по разному выражено. Для некоторых нужен катаклизм, как камень может быть раздроблен на куски яростной силой потока, а с другими всё происходит постепенно, как камень же может быть источен непрестанными каплями воды. Стрикленд обладал прямотой фанатика и неистовством апостола. Но по моему разумению, ещё нужно было посмотреть, оправдана ли была работой завладевшая им страсть. Когда я спросил его, что мыслили о его живописи товарищи-студийцы на вечерних курсах, которые он посещал в Лондоне, он с усмешкой ответил: "Они считали это чудачеством". Утром приходил зануда-мастер, знаете ли; когда он взглянул на мои рисунки, он только брови поднял и пошёл восвояси". Стрикленд захихикал. Он не казался обескураженным. Он был независим от мнения товарищей. И это было как раз то, что наиболее смущало меня при моём общении с ним. Когда люди говорят, что не заботятся, как о них думают другие, то по большей части обманывают себя. Обыкновенно они только намереваются делать то, что избрали, в тайной уверенности, что об их капризах никто не узнает, и разве что тогда решаются идти против мнения большинства, когда поддерживаемы одобрением соседей. Нетрудно быть нетрафаретным во мнении целого света, когда твоя нетрафаретность только трафарет твоей установки. Затем это даёт чрезвычайное самоуважение. Вы вкушаете удовлетворение храбрости, не испытывая неудобств опасности. Но возможно, глубже всего страсть к снисканию одобрений угнездилась в мозгу цивилизованного человека. Никто так поспешно ни прикрывается респектабельностью, как чуждая условностям женщина, которая привыкла подставлять себя пращам и стрелам яростной пристойности. Я не верю людям, которые говорят, что ни в малой степени не заботятся о мнении ближних. Это - бравада неведения. Они потому только придумали, что не страшатся порицаний, поскольку те грешки, которые они взлееяли, никто не откроет. Здесь же был человек, которому искренне было безразлично, что о нём думают люди, и потому условность над ним не имела власти; он был - как борец, чьё тело смазано маслом; вы не могли схватиться с ним; это дало ему свободу, от которой произошёл его проступок. Помню, я сказал ему: "Послушайте, если бы все поступали, как вы, мир бы долго не протянул". Поступать так, как я, желает далеко не каждый. Громадное большинство - образцовые орудия, чтобы творить вещи обыкновенные". А однажды я оказался язвительным. С таким же успехом вы могли расчитывать на отражение без зеркала. Согласен, что сознание каждой личности - это хранитель тех правил, которые вырабатывает общество для своей защиты. Это полисмен в сердце каждого, поставленный туда следить, чтобы мы не нарушали его законы. Это шпион, прорвавшийся в центральную твердыню личности. Страсть человека получать одобрения ближних настолько сильна, настолько отчаян его ужас перед их осуждением, что он сам пропускает врага в ворота, и тот стоит на страже, всегда бдительно круша по шаблонам господствующего вкуса любое едва проклюнувшее желание порвать со стадом. Это же его побуждает ставить общественную пользу превыше своей собственной. То - сильнейшая связь, скрепляющая индивидуальность со всем целым. И человек, следующий интересам, как он себя убедил, более важным, чем его собственные, превращается в раба своего надсмотрщика. Тот держит его в плену его репутации. И наконец, как придворный, который ластится к королевскому посоху, прохаживающему по его спине, он гордится чуткостью своей интуиции. Потом он не находит слов, достаточно крепких, на того, кто не признаёт этого влияния, потому что, теперь уже член общества, он совершенно точно знает, что против него он бессилен. Когда я разглядел, что Стрикленд действительно равнодушен к порицаниям, возбуждаемым его поступком, мне оставалось лишь с ужасом отпрянуть от него, как от монстра, разве что в человечьем обличье. Последние слова, сказанные им мне, когда я пожелал ему доброй ночи, были: "Передайте Эми, не стоит преследовать меня. Во всяком случае, я буду менять свой отель, так что найти меня она не сможет". Хотя, женщины слишком невежественны". XV Когда я добрался до Лондона, меня ждала настоятельная просьба от мистрис Стрикленд быть у неё как можно скорее сразу же после обеда. Я обнаружил её с Полковником Мак-Эндрью и его женой. Сестра мистрис Стрикленд была старше; не сказать, что не похоже на неё, но более увядшая; у неё был аффектированный вид, как будто она держала в кармане Британскую империю, - этот вид жёны господ офицеров приобретают от сознания принадлежности к высшей касте. У неё были оживлённые манеры, и её благовоспитанность едва скрывала убеждение, что если вы не военный, то по ней будте хоть приказчиком. Она ненавидела гвардейцев, которых считала самонадеянными, и не могла ни говорить об их женах, которые были так нерадивы на посещения. Она была одета в дорогое и аляповатое платье. Мистрис Стрикленд явно нервничала. Боюсь, что он твёрдо решил не возвращаться". Я немного переждал: "Он хочет заниматься живописью". Мистрис Стрикленд притихла, чуть нахмурившись. Она рылась в своих воспоминаниях. Вам не вообразить такой мазни. Мы обычно поддразнивали его. Ни к чему такому у него абсолютно не было дара". Мистрис Стрикленд на какое-то время глубоко задумалась. Было совершенно ясно, что в моём сообщении она ничего не могла уразуметь. Она уже навела некоторый порядок в гостиной, её инстинкт хозяйки ничуть не пострадал от её уныния; и пустынный вид, который я наблюдал в первое своё посещение после катастрофы, сохранялся не дольше, чем могла то позволить мебель в доме. Но теперь, когда я увидел Стрикленда в Париже, было уже трудно представить его в этой обстановке. Я подумал, что их едва ли не поразит перемена в нём. Мистрис Мак-Эндрью поджала губы. Мне представилось, что она никогда одобрительно не смотрела на тягу своей сестры к личностям, культивирующим искусство. О "культюре" она говорила иронически. Мистрис Стрикленд продолжала: "В конце концов, если у него какой-то талант, то я бы первая его поддержала. Против таких жертв я бы не возражала. Куда скорее я бы вышла замуж за художника, чем за маклера. Когда б ни дети, я бы ничуть не возражала. Я куда счастливее была бы в жалкой мастерской где-нибудь в Челси, чем в этой квартире". Она взглянула на меня снисходительно. Полагаю, он встретил одну из своих - подружек по искусству, и она ему вскружила голову". Краска залила щеки мистрис Стрикленд. Я понимал, что подготовил "бомбу". На лицах Полковника Мак-Эндрью и его жены выразилось недоверие, а мистрис Стрикленд вскочила на ноги. Он совсем один". Он не в шикарном отеле. Он живёт в крошечной комнатке самым убогим манером. Если он оставил свой дом, то не для того, чтоб вести блестящую жизнь. Едва ли у него есть деньги". Он не влюбился. Даже приблизительно ничего подобного". Наступила пауза, покуда они размышляли над моими словами. Мистрис Стрикленд взглянула на неё, но ничего не сказала. Сейчас она очень побледнела, она нахмурилась, её прекрасный лоб потемнел. Я не мог понять выражения её лица. Мистрис Мак-Эндрью продолжала: "Если это только каприз, то он пройдёт". Мы посмотрим за детьми. Я полагаю, он клюнет. Рано или поздно он будет готов вернуться в Лондон, и большого вреда от этого не будет". Он вернётся, поджав хвост, и снова заживёт вполне комфортабельно". Мистрис Мак-Эндрью взглянула холодно на сестру: "Возможно, ты иногда с ним была не очень умна. Мужчины странные создания, и нужно знать, как с ними обращаться". Мистрис Мак-Эндрью разделяла распространённое убеждение своего пола, что мужчина, оставляя преданную ему женщину, поступает жестоко; но что женщина, так поступая, едва ли заслуживает порицания. Le c;ur a ses raisons que la raison ne connait pas [10].. Мистрис Стрикленд медленно переводида взгляд между нами, с одного на другого. Он привык к комфорту и чтобы кто-нибудь смотрел за ним. Сколько, ты думаешь, будет продолжаться это, пока он ни устанет от захудалой комнаты в своём захудалом отеле? Кроме того, у него нет денег. Он должен вернуться". В этих случаях я в постоянство не верю.
Политические взгляды вообще, по мнению некоторых критиков, сослужили Борхесу дурную службу: из-за общения с чилийским диктатором Аугусто Пиночетом и согласия принять от него награду, как принято думать, писателя обошли Нобелевской премией. Первые два сборника Борхеса в СССР вышли в 1984 году — «Юг» в книжной серии журнала «Иностранная литература» и «Проза разных лет» в представительной серии «Мастера современной прозы» издательства «Радуга». Двумя годами раньше одно-единственное эссе Борхеса попало в антологию «Писатели Латинской Америки о литературе», а в 1981-м один рассказ был напечатан в антологии «Аргентинские рассказы». С этой последней публикацией связана целая эпопея. Конечно, о Борхесе советские переводчики и филологи-испанисты хорошо знали и раньше. Переводчица Элла Брагинская вспоминает, что антологию ей предложили составить ещё в середине 1970-х. В ту пору, признаюсь, я имела весьма смутное представление об этом всемирно известном писателе, однако уже хорошо знала, какие именно выпады он допускает против СССР, как общается с Пиночетом тогда это был полный криминал и вообще. Словом, автор непроходной по всем статьям». Всё же Брагинская включила в антологию классический «Сад расходящихся тропок» в переводе Бориса Дубина которого она называет «настоящим открывателем Борхеса в России» — но бдительные цензоры не допустили крамолы, разгорелся скандал, и Борхеса велели выкинуть «и не поминать его имя никогда». Брагинская провернула целую авантюру — в том числе попросила аргентинского писателя-коммуниста Альфреда Варело, как раз гостившего в СССР, поговорить с «товарищами из ЧК», и публикация состоялась. С перестройкой все запреты на Борхеса были сняты, его книги стали выходить регулярно, а в постсоветское время он окончательно вошёл в «обязательный набор» культурного читателя: упомянем издания «Азбуки-Классики» и «Симпозиума». Борхеса печатали даже как детского автора «Энциклопедия вымышленных существ» — с довольно, надо сказать, фривольными иллюстрациями — вышла под одной обложкой с «Энциклопедией всеобщих заблуждений» чешского фантаста Людвига Соучека , а в 1999-м благодаря серии издательства «Амфора» «Личная библиотека Борхеса» российские читатели смогли познакомиться с теми произведениями, которые особенно выделял сам аргентинский писатель: от «Фантастических историй» Хуана Хосе Арреолы до различных апокрифов и эзотерики Сведенборга. И, конечно, читая «Имя розы» Умберто Эко, подкованный читатель уже понимал, с кого списан слепой монастырский библиотекарь Хорхе Бургосский. Джером Д. Сэлинджер «Недавно богатыми ресурсами речи порадовала читателей Рита Райт-Ковалёва в своём отличном переводе знаменитого романа Джерома Сэлинджера «Над пропастью во ржи» — так писал Корней Чуковский в своём «Высоком искусстве». Для множества читателей перевод Райт-Ковалёвой — текст, вошедший в ткань русской культуры и ставший глотком свежего воздуха в нужный момент, в том числе и в историческом смысле: он был опубликован в «Иностранной литературе» в 1960 году, на пике оттепели. Переводчик и главред «Иностранной литературы» Александр Ливергант называет Сэлинджера «нашим шестидесятником»; восторженные впечатления от чтения можно найти во многих оттепельных дневниках. Роман, разумеется, вызвал в СССР идеологические споры. Литературовед-функционер Александр Дымшиц Александр Львович Дымшиц 1910—1975 — советский литературовед и театральный критик. Был участником Великой Отечественной войны, после чего служил начальником отдела культуры в управлении пропаганды Советской военной администрации в Берлине, занимаясь судьбами разных деятелей культуры. В 1959 году назначен замглавреда газеты «Литература и жизнь», преподавал в Литинституте им. Горького и ВГИКе. Переводил произведения Бертольда Брехта. Принадлежала к младшему поколению «школы Кашкина». В 1950—60-х годах переводит «Маленького принца» Сент-Экзюпери, рассказы Сэлинджера и повесть Харпер Ли «Убить пересмешника», получает лучшие оценки современников и становится классиком советского перевода. В 1972 году публикует книгу «Слово живое и мёртвое», в которой формулирует свой переводческий метод. В советское и постсоветской время «Слово живое и мёртвое» было переиздано больше 10 раз. С 1955 по 1961 год работала в журнале «Иностранная литература». В 1980 году Орлова и Копелев эмигрировали в Германию. В эмиграции были изданы их совместная книга воспоминаний «Мы жили в Москве», романы «Двери открываются медленно», «Хемингуэй в России». Посмертно вышла книга мемуаров Орловой «Воспоминания о непрошедшем времени». Он хвалил такие находки Райт-Ковалёвой, как «вся эта петрушка», «поцапаться» и «сплошная липа», отмечая при этом, что переводчица «немного смягчила» жаргон, которым написан роман. Это утверждение — само по себе смягчение: оригинал Сэлинджера изобилует словами вроде goddam, hell, ass, crap — вполне себе крепкими ругательствами в устах 16-летнего подростка 1950-х; есть в романе даже fuck, — правда, Холден Колфилд здесь возмущённо цитирует граффити на стене. Слово из четырёх букв Райт-Ковалёва перевела как «похабщина». Оба перевода вызвали жёсткую критику Михаил Идов писал о тексте Немцова: «От фразы к фразе, а иногда в пределах одного предложения его Колфилд — перестроечный пэтэушник, дореволюционный крестьянин, послевоенный фраерок и современный двоечник со смартфоном» , но в значительной степени причиной этой критики было то, что перевод Райт-Ковалёвой воспринимался как канонический. На фоне «Над пропастью во ржи» другие вещи Сэлинджера — в том числе цикл рассказов и повестей о семье Гласс — в восприятии русского читателя несколько теряются, хотя тот же рассказ «A Perfect Day for Bananafish» переводили неоднократно, в том числе Райт-Ковалёва и Немцов, а над несколькими рассказами работала такой мастер, как Инна Бернштейн. Литературоведы отмечают влияние Сэлинджера на советских «западников», например Василия Аксёнова; в одной диссертации прослеживается влияние «Над пропастью» на советскую молодёжную прозу, вплоть до «Курьера» Карена Шахназарова. Ну а затворничество Сэлинджера, после 1965 года не опубликовавшего ни одной вещи и почти не дававшего интервью, часто сравнивают с «затворничеством» Виктора Пелевина — который, правда, выдаёт с редкими исключениями по книге в год. Уильям Фолкнер К американскому классику советская критика начала проявлять внимание в 1930-е заочно: его романы, не переводившиеся на русский, называют «литературой распада и гниения», «бессвязным и бессмысленным набором слов», «хаотическим нагромождением ужасов» при этом в 1934 году один рассказ Фолкнера попадает в антологию «Американская новелла XX века». В 1951 году в газете «Советское искусство» детский писатель Лев Кассиль публикует новогодний фельетон, герои которого обсуждают ёлочную игрушку гроб с полуистлевшим скелетом , символизирующую рассказ американского прозаика: «Это знаменитый американский писатель Вильям Фолкнер, автор прославившегося рассказа «Роза для Эмилии». Не читали? Одна старая дева 40 лет прожила с трупом человека, которого она любила. Фолкнер у нас вообще большой мастак по части всяких трупов. Хорошо удаются ему также дегенераты, калеки, выродки, идиоты. Вы, вероятно, слышали, старина, что уважаемые распределители Нобелевских премий недавно присудили премию именно Фолкнеру за все эти его писания». Рассказ «Дым» в переводе Риты Райт-Ковалёвой публикуется в «Иностранной литературе» в 1957 году — через восемь лет после вручения Фолкнеру Нобелевской премии и через двадцать три года после первого появления его имени в советской критике. В 1958 году Иван Кашкин, основатель советской школы перевода и первооткрыватель Хемингуэя, выпускает сборник «Семь рассказов» с большим послесловием — после этого новые переводы Фолкнера выходят практически каждый год. В 1973-м Осия Сорока переводит «Шум и ярость», в 1975-м том Фолкнера выходит в серии «Библиотека всемирной литературы», в 1977-м литературовед Алексей Зверев составляет «Собрание рассказов» для «Литпамятников». Наконец, публикация шеститомника в «Художественной литературе» с комментариями Александра Долинина в 1985—1987 годах закрепляет признание Фолкнера как важнейшего американского классика. Для советского читателя Фолкнер был проводником в западный модернизм: Вирджинию Вулф тогда ещё не перевели, полный «Улисс» тоже ещё не вышел. Фолкнер пришёл в ауре экзистенциалистской философии, философии личности, предоставленной самой себе, брошенной в бездну отчаяния, когда единственным принципом становится вот это — выстоять, выдержать», — рассказывал поэт Лев Лосев. Не случайно Фолкнер оказался любимым писателем таких разных авторов, как Бродский и Довлатов. Альбер Камю Французский писатель и философ, лауреат Нобелевской премии по литературе Альбер Камю, которого при жизни называли «совестью Запада», неожиданно тесно связан с Россией. Он высоко ценил Достоевского и Толстого «Я ставлю «Бесов» в один ряд с тремя или четырьмя творениями, которые венчают собой работу человеческого духа, такими как «Одиссея», «Война и мир» , «Дон Кихот» и театр Шекспира» , портреты обоих писателей висели в его кабинете. Он восхищался романом Пастернака «Доктор Живаго» «исключительная книга, которая намного превосходит уровень мировой литературы» — и выдвинул его на Нобелевскую премию. Занимаясь в послевоенные годы метафизикой революционного насилия, Камю изучал русских революционеров и террористов Бакунина, Каляева, Нечаева, которых называл «разборчивыми убийцами», читал Бердяева и Ленина. Наконец, гибель Камю в автокатастрофе 4 января 1960 года многие считают убийством, подстроенным агентами КГБ. Философская повесть «Бунтующий человек», в основу которой легли размышления о революционерах, поссорила Камю с его ближайшим другом и учителем Сартром: тот считал, что насилие в интересах революции может быть оправдано, а Камю его полностью отвергал. За это он получил клеймо антикоммуниста и надолго рассорился с марксистами и другими левыми европейцами, симпатизировавшими СССР. Впервые роман «Чума» стараниями переводчицы Нины Бруни попытались опубликовать в журнале «Новый мир» уже после смерти автора, в начале 1960-х годов. Публикации обещал добиться сам Твардовский — и её пропустили, однако, когда перевод был уже готов к печати, Твардовский решил заказать предисловие Луи Арагону. Это стало роковой ошибкой: Арагон не просто отказался писать предисловие, но и сообщил в КПСС о планах опубликовать в советском журнале произведение антисоветски настроенного автора-троцкиста. В итоге эта публикация так и не увидела свет, но в конце 1960-х годов другое произведение Камю, «Посторонний», появилось в переводе Норы Галь в журнале «Иностранная литература», а через год после этого вышел сборник избранных произведений писателя, который был принят критикой в штыки. В 1983 году это издание было ненадолго запрещено цензурой. Томас Манн Томас Манн очень интересовался Россией и её культурой, в интервью венгерскому журналисту в 1913 году он признавался, что хотел бы изучить русский язык и что русские классики значительно на него повлияли. Так, к примеру, он читал своим детям перед сном «Казаков» Толстого, повести Гоголя и Достоевского. Русские читатели платили Манну ответным вниманием. Первый роман Манна «Будденброки», хроника упадка буржуазной семьи из Любека во многом основанная на истории семьи самого писателя , вышел в 1901 году. Спустя два года роман вышел на русском языке, правда в урезанном виде, в журнале «Вестник Европы». После этого российские переводчики взялись за Манна охотно: в 1910—1915 годах в «Современных проблемах» вышло пятитомное собрание его сочинений. Следующее большое собрание, шеститомное, под редакцией поэта Вильгельма Зоргенфрея, вышло в Ленинграде в 1930-е: сюда уже попал один из важнейших манновских романов — «Волшебная гора». Например, «Будденброки» были переведены и изданы полностью в 1953 году; в аннотации написали, что творчество Манна отличает «осуждение нацистского варварства, осуждение политики разжигания новой мировой войны». Позже настала очередь и тетралогии «Иосиф и его братья», которую Манн писал почти семнадцать лет, — роман вышел в СССР в 1968-м переводе Соломона Апта. Популярности Манна не вредило то, что это писатель, как говорится, не для всех. Сергей Довлатов в «Соло на ундервуде» оставил такое свидетельство своеобразной популярности Томаса Манна в Советском Союзе эпохи застоя с его книжным дефицитом: Подходит ко мне в Доме творчества Александр Бек: — Я слышал, вы приобрели роман «Иосиф и его братья» Томаса Манна?
Характер Стрикленда
- Луна и грош. Глава четвертая (Уильям Сомерсет Моэм, 1919)
- Английский писатель (1874-1965, ''Театр'', ''Луна и грош'', ''Остриё бритвы'') 4 буквы 4-я буква М
- Писатель, автор романов "Театр" и "Луна и грош" CodyCross
- кадры из фильма >>
Книги, похожие на «Луна и грош»
- Писатель, автор романов "Театр" и "Луна и грош" - CodyCross
- Зарубежные писатели XX века: кого читали в России
- Уэллс Герберт
- Оглавление:
Моэм Сомерсет Уильям - Луна и грош
Подсказка и ответ на вопрос «Английский писатель, автор пьес «Круг», «Шеппи», «Неизвестность», 4 буквы» в сканворде. Роман "Луна и грош" (еще кстати встречается название "Луна и шесть пенсов") рассказывает о судьбе французского художника Поля Гогена, который в книге получил имя Чарльза Стрикленда. Тегилуна и грош прототип художника, луна и грош театр, писатель автор романов театр и луна и грош. Ниже представлены все слова с определением «автор романа луна и грош 4 буквы», которые найдены в нашей базе.
«Луна и грош» Моэма – пора перечитать. Правда ли, что гению позволено больше
Со временем популярность писателя не угасла. Сегодня тиражи его книг растут, его пьесы ставятся на мировых сценах, его произведения экранизируют, его продолжают читать… 2019-й год в литературе. Январь Сортировать по:.
Моэм Сомерсет лучшие произведения. Сомерсета Моэма «театр» книга. Сомерсет Моэм Луна и грош театр. Моэм Сомерсет Уильям "театр". Моэм Уильям Сомерсет собрание сочинений. Моэм с Луна и грош Москва металлургия 1980. Эмиль Золя доктор Паскаль Новосибирск 1955 г..
Эмиль Золя доктор Паскаль краткое содержание. Сомерсет Луна и грош театр эксклюзивная классика. Луна и грош Фейхтвангер. Луна и грош краткое содержание. Луна и грош. Сомерсет Моэм Издательство Москва. Произведение Уильяма Сомерсета Моэма «Луна и грош». Луна и грош обложка книги. Реклама книги о художнике. Книги где есть работы знаменитых художников.
Книги о художнике в. Чарльз Стрикленд Луна и грош. Луна и грош Гоген. Луна и грош персонажи. Стрикленд Чарльз иллюстрация Луна и грош. The Moon and Sixpence w. Моэм - the Moon and Sixpence. William Somerset Maugham Moon and Sixpence. Somerset Maugham - the Moon and Sixpence. Сомерсет Моэм Луна и грош театр 1983.
Моэм записные книжки. Сомерсет Моэм записные книжки.
Первое знакомство рассказчика со Стриклендом произошло на светском приёме; тот производил впечатление доброго и честного, но скучного человека. Через несколько месяцев рассказчик узнал, что Стрикленд бросил жену и детей, сбежав с какой-то женщиной, и живёт с ней в роскошном дорогом отеле. Жена попросила рассказчика встретиться со Стриклендом, чтобы убедить его вернуться в семью.
Выяснилось, что отель — грязный и дешёвый, никакой женщины нет, а Стрикленд бросил семью ради живописи. Судьба жены и детей ему безразлична, и к ним он не вернётся. Также ему безразлично материальное положение или слава. Он пишет картины, потому что «должен писать». Следующие пять лет Стрикленд писал картины, живя в нищете и перебиваясь случайными заработками.
Посредственный художник Дирк Стрёв, единственный на тот момент, разглядел в нём гения и начал заботиться о Стрикленде, взамен получая только оскорбления. Когда Стрикленд серьёзно заболел, Дирк перенёс больного к себе домой невзирая на возражения своей жены Бланш, ненавидевшей Стрикленда и выходил. Стрикленд отплатил ему тем, что совратил Бланш Стрёв, после чего та заявила, что оставляет Дирка и пойдёт со Стриклендом куда угодно. Написав портрет Бланш Стрёв в обнажённом виде, он бросил её, после чего та покончила с собой, выпив щавелевой кислоты. Стрикленд не выказал никакого раскаяния или сожаления.
История переносится на 15 лет вперёд.
Думаю, Моэм специально изобразил своего героя более циничным и бездушным, охваченным лишь страстью к творчеству, чтобы вопрос «Что простительно настоящему гению? Цветы Франции. ГМИИ им. Пушкина фото с выставки Поль Гоген. Пушкина фото с выставки Недавно в одном из чатов прочитала в обсуждении подобной темы такое мнение: «поэтому они и гении, что готовы попирать все нормы» и ещё: «гений - форма психического заболевания».
А как вы считаете, гениям, действительно, всё прощается. Их полотна восхищают не одно поколение. И ради достижения этой цели, ради создания шедевров можно и закрыть глаза на злодеяния их создателя? Подписывайтесь на мой канал, чтобы читать и перечитывать, узнавать новое и вспоминать старое, обсуждать сложные вопросы и наслаждаться шедеврами мастеров. Было интересно прочитать о талантливом художнике, который ради мечты бросил своих близких, я такие поступки осуждаю.
Грехи капитализма
- Характер Стрикленда
- Луна и грош (Моэм/Семёнов)
- Школьникам и студентам
- Английский писатель, автор романа "Луна и грош", 4 (четыре) буквы - Кроссворды и сканворды
- Луна и грош, Театр (автор) - слово из 4 букв
Знаменитый #писатель, автор романа «Луна и грош» был еще и неистовым коллекционером.
| Писатели-юбиляры 2024 | МУК "Городская Централизованная Библиотека" | Подсказка и ответ на вопрос «Английский писатель, автор пьес «Круг», «Шеппи», «Неизвестность», 4 буквы» в сканворде. |
| Луна и грош | это... Что такое Луна и грош? | Спасибо, что посетили нашу страницу, чтобы найти ответ на кодикросс Писатель, автор романов "Театр" и "Луна и грош". |
| Английский режиссёр 4 букв - сканворд дня 22428 | Знаменитый #писатель, автор романа «Луна и грош» был еще и неистовым коллекционером. |
| Луна и грош — Википедия с видео // WIKI 2 | Главная» Новости» Писатели юбиляры 2024 года для библиотек по месяцам. |
"Луна и грош" (автор), 4 буквы
мы знаем слово которые вы не можете угадать Возникли проблемы? Читайте лучшие рецензии и отзывы читателей ЛитРес на книгу «Луна и грош» Уильяма Сомерсета Моэма. Произведение русского писателя И. Бунина из сборника «Листопад». Фильм Романа Полански "Горькая ". Эта страница с ответами CodyCross Писатель, автор романов "Театр" и "Луна и грош" дает вам необходимую помощь, чтобы справиться со сложными пазлами.
Аудиокниги слушать онлайн
Автор, молодой писатель, после своего первого литературного успеха приглашен на завтрак к миссис Стрикленд — буржуа часто питают слабость к людям искусства и считают лестным для себя вращаться в артистических кругах. Ее мужа, биржевого маклера, на таких завтраках не бывает — он слишком зауряден, скучен и непримечателен. Но внезапно традиция завтраков прерывается, — к всеобщему изумлению, заурядный Чарльз Стрикленд бросил жену и уехал в Париж. Миссис Стрикленд уверена, что муж сбежал с певичкой — роскошные отели, дорогие рестораны... Она просит автора поехать за ним и уговорить его вернуться к семье Однако в Париже оказывается, что Стрикленд живет один, в самой дешевой комнате самого бедного отеля. Он признает, что поступил ужасно, но судьба жены и детей его не волнует, равно как и общественное мнение, — остаток жизни он намерен посвятить не долгу перед семьей, а самому себе: он хочет стать художником. Стриклендом словно бы владеет могучая, непреодолимая сила, которой невозможно противостоять.
Миссис Стрикленд, при всей ее любви к искусству, кажется гораздо оскорбительнее то, что муж бросил ее ради живописи, она готова простить; она продолжает поддерживать слухи о романе Стрикленда с французской танцовщицей. Через пять лет, вновь оказавшись в Париже, автор встречает своего приятеля Дирка Стрева, низенького, толстенького голландца с комической внешностью, до нелепости доброго, писавшего хорошо продающиеся сладенькие итальянские жанровые сценки. Будучи посредственным художником, Дирк, однако, великолепно разбирается в искусстве и верно служит ему. Дирк знает Стрикленда, видел его работы а этим могут похвастаться очень немногие и считает его гениальным художником, а потому нередко ссужает деньгами, не надеясь на возврат и не ожидая благодарности. Стрикленд действительно часто голодает, но его не тяготит нищета, он словно одержимый пишет свои картины, не заботясь ни о достатке, ни об известности, ни о соблюдении правил человеческого общежития, и как только картина закончена, он теряет к ней интерес — не выставляет, не продает и даже просто никому не показывает. На глазах автора разыгрывается драма Дирка Стрева.
Когда Стрикленд тяжело заболел, Дирк спас его от смерти, перевез к себе и вдвоем с женой выхаживал до полного выздоровления. В «благодарность» Стрикленд вступает в связь с его женой Бланш, которую Стрев любит больше всего на свете.
Галиматья полная, какие-то деревянные желоба для сброса сошедших вагонов,... В мифологии существует множество разных оборотней.
Пауки тоже среди них есть. Скорее всего,... Левикин Алексей - Придёт чёрный паучок 2П25-1Е61МТ 3 часа назад Особи получившие ту или иную власть, завсегда склонны изменять черты своего характера. Доселе дремавшие глубоко в...
Отличная книга, но без вашей работы у меня просто не было бы возможности ознакомиться с... Сьюзан Форвард, Донна Глинн - Безразличные матери.
Всё это время он не переставал писать: «Маг», «Покоритель Африки», «Луна и грош», «Священное пламя», «Узорный покров», «Верная жена», «Шеппи»… К началу 40-х годов Моэм стал одним из самых известных и состоятельных писателей Англии. В театрах шли десятки его пьес, его романы выходили огромными тиражами, их переводили на иностранные языки. В 1952 году Моэму присвоили докторскую степень в области литературы. Со временем популярность писателя не угасла.
Стрикленд давно умер, и находящийся на Таити рассказчик пытается из рассказов знавших его людей восстановить последние годы его жизни. Выясняется, что он вёл жизнь бродяги, спал на улице или в ночлежках для бездомных, но продолжал писать картины. Последние годы жизни Стрикленд провёл на Таити, где женился на туземке и умер от проказы. Шедевр его жизни — роспись на стенах дома — был сожжён после смерти по его завещанию. Могэм Сомерсет представляет ту группу мелкобуржуазной интеллигенции, которая неспособна к борьбе с капитализмом и так или иначе примиряется с ним» [1]. Этой же линии следовал затем критик Пётр Палиевский , написавший о романе Моэма: «Книга была принята совершенно всерьёз, хотя ничем, кроме невменяемости героя, не выделялась: ни он не понимает, что с ним такое, ни мы не вправе этого спросить, если не хотим попасть в разряд тупиц» [2]. Позднее, в более либеральной атмосфере 1960-х гг. Комментируя эту трактовку, критик Эдварда Кузьмина опирается на название книги: "В романе Моэма на все двести страниц лишь однажды упомянута луна.
Художнику говорят, что закон заставит его содержать жену и детей, возьмет их под защиту. Он отвечает: «А закон может снять луну с неба? Неотвратимо влекущее, притягивающее, как луна — лунатиков. Недаром почти три четверти книги никто не понимает, что случилось с прежним заурядным биржевым маклером.
CodyCross Писатель, автор романов "Театр" и "Луна и грош"
Все ответы для определения Автор романа "Луна и грош" в кроссвордах и сканвордах вы найдете на этой странице. «Луна и грош» – роман одного из самых популярных писателей XX века Сомерсета Моэма, опубликованный в 1919 году. Роман "Луна и грош" (еще кстати встречается название "Луна и шесть пенсов") рассказывает о судьбе французского художника Поля Гогена, который в книге получил имя Чарльза Стрикленда. Это не значит, что у них нет сравнительно более сильных и более слабых произведений, но свидетельствует, что некоторые их произведения, у Моэма это ряд новелл и романы «Бремя страстей человеческих», «Луна и грош», «Пироги и пиво», «Театр», «Острие бритвы». Сомерсет моэм Луна и грош, театр, рассказы. Ответ на вопрос Создал "Луна и грош", "Театр", в слове 4 букв: Моэм.